Земля

Лас-Вегас. Номер для новобрачных.

Я специально привел Ксандру в город греха Лас-Вегас. Я - хранитель пороков и места, где цветут похоть, разврат, игра, замешанная на низменных людских инстинктах, особо вдохновляют на подвиги. Концентрация пороков бьет по чувственным точкам, помогая расслабиться и получить невероятное удовольствие от оргазма.

В этом кроется еще одна причина моего появления в местах максимального скопления людей. Представьте себе маленькую деревушку в Альпах, где мне вдруг захотелось зависнуть в компании опытных девиц. В разгар самого необузданного веселья я извергаюсь. Мой оргазм влечет за собой цепную реакцию: бурно кончают мои девицы, парни, засевшие в соседнем баре с кружкой пива и парой шварцбургских колбасок, дородная бюргерша за кухонной стойкой, старушка, довязывающая сотый носок, пастор, стоящий на коленях перед кроватью, в молитве сложив руки, юнцы, запершиеся в туалете и с жадностью рассматривающие сиськи очередной блондинки месяца в "Плей бое", выпускница школы, берегущая себя для будущего мужа и носящая звание "Целка", дедок, забывший что такое стояк еще в двадцатом веке, ну и прочие жители, исключая незрелых, только проявляющих половой интерес в игре в доктора.

Такой массовый оргазм не пройдет незамеченным, обязательно будет обсуждаться под знаком "Что это было?"

Растрачивать божественные силы на мелкую компанию из сотни человек - непозволительная роскошь. Многомиллионный город, где большинство приезжих - вот мой масштаб. Все как один забьются вслед за мной в сладостных судорогах, которые им до этого и не снились, ответив многоголосым ах-х-х-х моему о-о-о.

Мечтая еще раз получить мега-оргазм, они будут искать его, совокупляясь вновь и вновь, привлекая в свой круг большее количество партнеров, изыскивая иные способы достижения удовольствия, множа и сея разврат и похоть.

Кончил Бог Разврата - выросла многочисленная армия поклонников.
Поэтому я всегда выбираю Вегас, а не какой-нибудь Штихлюпен с одной улицей.
Все просто.

Мой оргазм - подарок, поэтому прелюдия к нему должна быть на уровне.

Техникой минета Ксандра владела, но ее движения не были изысканы. Такой минет пошел бы на ура у американского новобранца, отправленного служить на подводную лодку. Моей Мышке определенно нужен учитель.

Бархатные губы Сюин, ставшие в одно мгновение тугим кольцом, творят чудеса, шелковый язык работает так, словно золотые рыбки касаются чувствительной кожи великолепными хвостами. Маленькая рука китаянки, плотно обхватившая мой ствол, выписывает на нем символ бесконечности, а шаловливые пальцы второй руки искусно играют с мошонкой, не забывая пройтись дальше и ласкать чувственную точку. Назовем ее так.

Мышка проявила инициативу, видя какое наслаждение я получаю от ласк Сюин.


Да, нашла леденец. Отправить бы ее на обучение к Императрице Цыси, которая начала с простой наложницы, но благодаря умению "играть на флейте" вошла в круг избранных. Будучи вдовой она проводила аудиенцию нагой. Посетитель, будь то приближенный китаец или англичанин, с которым она собиралась заключить торговый договор, тоже быстро избавлялись от своих одежд с помощью встречающих их евнухов. "Боевая палица" или "Нефритовый корень" находили свой рай в ее "Золотой лощине".

Хлынувшие воспоминания, как я сам посетил "Драгоценное поместье" умелой Цыси, и старательные действия Мышки, приближали меня к "Последнему пределу".

Наслаждение, доставляемое ртом "ученицы", усиливалось зрительным впечатлением. Я не позволил Ксандре распустить волосы, иначе они закрыли бы ее тело. Я не смог бы наблюдать, как колышется тяжелая грудь, соприкасаясь сосками с золотой тканью. Я видел, как возбужденный сосок затвердевал, и мне хотелось его ущипнуть, а потом взять в рот и поиграть с горошиной, покатав ее языком, втянуть так сильно, чтобы Ксандра задохнулась от возбуждения...

Протянув руку, я скинул с ее плеча тонкую полоску ткани. Лишенное поддержки, платье тут же скользит вниз, оголив прыгающую грудь. Движение руки у другого плеча, и глубокий вырез открывает еще одну беспокойную грудь. Ксандра понимает, что мне нужно, и платье покидает ее тело, золотой волной окутав ее колени. Ка-а-а- йф...

У Мышки соблазнительные ямочки на плечах, которые хочется поцеловать. А над верхней губой , натянутой на моем члене, собрались капельки пота. Усердная...

Наслаждение накатывает волнами.

- Да, Мышка, да, - шепчу я, запуская пальцы в ее волосы.

Она поднимает глаза и в них плещется море желания. Сюин не нужна. Отсылаю ее взмахом руки, не отпуская взгляд Ксандры.

- Работай, девочка, работай, - подаюсь навстречу ее рту, не выпуская пальцы из волос. Мое дыхание учащается, пульс подскакивает и совпадает с частотой ее пульса, мир сужается до одной точки, чувства сплетаются в один тугой ком.

Язык Ксандры в последний раз прошелся лаковой змейкой по краю головки, и свернувшаяся во мне пружина выстрелила, орошая ее рот горячим семенем. Мир вокруг взорвался эхом моего протяжного стона.

Весь Вегас корчился в оргазме. Люди в лифтах, за игровыми столами, в машинах, на улицах согнулись пополам, задыхаясь от неожиданно накатившегося наслаждения.
Сколько семени покинуло мужские тела? Можно было бы заполнить чашу того фонтана, расположившегося у подножия башни. Он мощно выталкивал свои водяные струи, словно сам город грехов кончал, высоко выстреливая вверх.

Все там же, через некоторое время.

Когда стекла от множественного а-а-ах (как и обещал) перестали дрожать, я поднял обессиленную Ксандру на руки.

- Что с тобой, дорогая? Это всего лишь минет, - пробурчал я. - Надо бы заняться твоей физической подготовкой, иначе просто помрешь подо мной. Или на мне.

Пенная ванна была готова и я погрузил в него тело девушки, сам, раздевшись, сел за ее спиной. И начал целовать те ямочки на плечах, что присмотрел раньше. Прошелся губами по шее верх, подышал в розовое ушко.

- Очнись, красавица. Нам нужно возвращаться в Корр-У, - она повернула ко мне лицо и слабо улыбнулась. - Там тебя ждет еще одно путешествие по извилистым коридорам дворца. Куда бы ты хотела попасть? За чудесно освоенный урок, предлагаю тебе самой выбрать планету, страну, время.



»» 11.12.15 11:13 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Городские улицы

Если нельзя найти ответы на некоторые вопросы о себе, а узнать очень хочется, остается один путь – посетить ясновидящих, колдунов и ведьм. Никогда не знал, что их так много, и все (если верить рекламе) обещают избавить от чего угодно, включая ваши собственные деньги. Выбрав в газете наугад четыре имени, мы с Дейдре записались на прием и взяли с собой Тюфа. Фрейя осталась дома: тонкая душа болонки могла не выдержать энергетики ведьм.

- Апчхи! - ещё не войдя в салон, я уже захотел выйти обратно. Госпожа Гризельда, потомственная ведьма в восьмом колене, страстно увлекалась благовониями. Вот только для меня это были просто «вония» без всякого блага. Сколько минут я выдержу здесь, пока не задохнусь?
- Хотите узнать судьбу? – осведомилась она низким голосом и плотоядно улыбнулась. Я кивнул, стараясь не чихнуть прямо ей в лицо. Никогда не заглядывал в будущее, а сейчас хочу.
- Мне нужен волос с вашей головы, - потребовала Гризельда. – А еще лучше – прядь.
Она занесла руку с ножницами над моей головой, и я мысленно попрощался со своей шевелюрой.
- Ой! – взвизгнула ведьма. – У вас на голове что-то шевелится… Мамочки, это крыса!
И в мгновение ока госпожа Гризельда запрыгнула на стол, а мы с Дейдре потеряли дар речи. «И как тебе здесь?» - взглядом спросила Дей. Госпожа Гризельда, кроме благовоний, любила ещё и вампирский стиль, явно взятый из фильмов: этюд в багрово-чёрных тонах мог обеспечить впечатлительному посетителю качественный ночной кошмар.
- Любезная, - Дей посмотрела на трясущуюся, словно желе, ведьму чуть благосклоннее, чем на ковёр под ногами. - За те деньги, что вы берёте, вы должны предсказать судьбу нам обоим, и крысу тоже. Очнитесь и займитесь делом. И никаких волос.
- Убирайтесь немедленно, - огрызнулась Гризельда. – Ненавижу крыс!
Тюф живо спустился на стол и сделал лужицу у ног ведьме. Черт, сейчас она спустит нас с лестницы или нашлет проклятие. Дей подхватила возмущённо заверещавшего Тюфа и аккуратно опустила в карман своего пиджака. Потом на стол легла купюра:
- За беспокойство, - голосом моей девушки можно было заморозить пустыню Сахару в июльский полдень.
Где она такому научилась? Может, Дей - внебрачная дочь английской королевы?
Следующей в нашем списке значилась Каллисфения и, судя по тому, где она обитала, работала она с размахом. Ее квартира находилась в престижном районе, и прежде чем открыть дверь, ведьма долго рассматривала нас в камеру, пока, наконец, впустила.
- Простите, слишком много проходимцев стало, - пояснила она и указала на диван. – Прошу! У вас ровно 13 минут на то, чтобы изложить суть дела.
Я вынул из папки рисунок девушки с волком и молча протянул ей. Каллисфения взяла его и вперилась взглядом, а мне стало казаться, что еще немного, и ветхая бумага полыхнет огнем и превратится в пепел, который мне потом придется выпить в бокале с вином.
- Этой девушки нет в живых, - уверенно заявила ведьма.
- Простите, но это мы и так знаем…
- Тогда что вам нужно от меня? – ведьма зевнула и бросила взгляд на часы.
- Узнать о волке, - сформулировала Дей. - Если он жив, нам нужно его найти. Это первое.
- Волки живут меньше, чем люди, - снисходительно улыбнулась Каллисфения, - и если девушка мертва, то и он тоже. А что второе?
- А вы уверены, что это волк? - уточнила Дей, пристально глядя на ведьму.
- У меня стопроцентное зрение, милочка! Собаку от волка я отличить сумею. И вообще, ваше время вышло.
И с этими словами она протянула мне счет, от которого у меня вытянулось лицо: за 13 минут мадам заработала столько, сколько я за неделю!
- Мисс, а вот теперь второе, - Дей мило улыбнулась, а ведьма вдруг сглотнула и схватилась за стакан с чем-то прозрачным, стоявший на столике рядом. - Внимательно посмотрите на моего мужа и скажите, что вы видите.
- Он вам не муж, - ведьма была категорична, - и от него воняет псиной!
- У нас дома есть собачка, - простодушно пояснил я. - Очаровательная болонка!
Каллисфения поморщилась, но всё-таки подалась вперед, вглядываясь в меня, и вдруг затряслась, словно её ткнули электрошокером на полной мощности:
- Волк спит, но скоро проснётся, совсем скоро. Пришло его время.
Мы с Дейдре переглянулись: у нас совсем мало времени, прежде чем зверь проснется во мне. Если, конечно, мы не ошиблись.
- Идем отсюда, - я схватил Дей за руку и потащил к выходу. – Не хочу видеть, как она очнется и потребует двойную плату за посещение.
Когда мы оказались на улице, я привлек фею к себе и спросил:
- Ты веришь ей?
- Пожалуй, да, - Дей прикусила губу. - Дар у неё есть, но плохо развит: видимо, не попался хороший наставник в нужное время. А мы попали как раз во время неконтролируемого усиления, вот она и смогла что-то в тебе увидеть. Кевин, нам нужна настоящая, сильная ведьма. Позвони маме. Твоя бабушка не просто так верила в порчу и прочее - кто-то пытался её предупредить. Может, эта женщина ещё жива или оставила после себя преемницу.
- Ладно. Похоже, у меня нет выбора, фея…

Следующая представительница ведьмовского племени-роду оказалась юной девицей с иссиня-черными волосами и зелеными как крыжовник глазами. Ей хватило пяти минут, чтобы признать во мне …вампира.
После чего Дей вдруг одолел ужасный кашель, но чек она ведьме всё-таки отдала, достав его из своего кармана, а вернувшись в машину, улыбнулась, как кошка, съевшая хозяйскую канарейку:
- Этот день юная мисс запомнит надолго. Вряд ли ей обналичат в банке листок герани.
- Как тебе это удалось?! Я начинаю думать, что ты – самая настоящая ведьмочка, - и с этими словами я вжал ее в водительское кресло, чтобы поцеловать.
- Обычная иллюзия, - мурлыкнула Дей и ответила на поцелуй. Оторвавшись от нее после возмущенного писка Тюфа, я удивленно посмотрел на мой пиджак, уже валявшийся на пассажирском сиденье и пару расстегнутых пуговок на блузке Дей.
Мы рисковали быть застигнутыми полицией, но это придало остроту чувствам, меня даже в жар бросило. Я привел себя в порядок и подождал, пока Дейдре «припудрит носик».
- Осталась еще одна ведьма, фея. Надеюсь, нам повезет.
Мадам Розалия считала себя викканкой и работала, по ее словам, с природными источниками энергии. Квартира ее походила на мини-джунгли, а добираться до ведьмы следовало по строго проложенной дорожке, дабы не нарушить гармоническую атмосферу. Оставалось надеяться, что здесь меня не скрутит, как в оранжерее Дей. Мадам оказалась близкой родственницей швабры по телосложению, замотанной в зеленый балахон и увешанной деревянными бусами.
- Молодой человек, вы насквозь пропитаны низменными помыслами, - сообщила она, глядя куда-то сквозь меня. - Вам нужно немедленно очистить душу.
- «Мистер Мускул» подойдет? – спросил я. – Или «Контрасекс»?
- Не паясничайте, вам помогут только ивовые розги! Вас нужно высечь! Немедленно!
Здесь расценки были выше: очищение облегчило бы мой кошелёк на две месячных зарплаты.
- И как это мы не заметили надпись на двери: «для любителей БДСМ»?- словно в никуда заметила Дей. – Интересно, от какого сорта конопли так плющит? Вы его сами вывели, мадам?
- Экологически чистый сорт, - похвасталась мадам Розалия. – Только гумус и вода! А вас я вижу насквозь – вы пытаетесь помешать этому молодому человеку очиститься!
Неожиданно для нее Дейдре запустила руку в карман, вытащила Тюфа и сунула ладонь прямо к носу ведьмы.
- Его тоже нужно очистить? - деловито уточнила викканка. - Только за дополнительную плату. С мелкими животными трудно работать. Они не обладают необходимым уровнем развития.
- Что?! – я задохнулся от возмущения после ее слов. – К вашему сведению, крыса – самое умное животное на свете.
Тюф привстал на ладони Дей и выдал такую боевую песнь мангуста, что фея покраснела и едва сдержала смешок.
- Послушайте, мадам Розалия, - я попытался примирить обе стороны, - не будем касаться моих низменных помыслов, давайте о высоком и вечном.
Я показал ей рисунок девушки с волком.
- Что думаете об этой паре? Кто они?
- Я не художник, - ведьма посмотрела на рисунок. - И не владелец картинной галереи. Если вы не хотите очиститься, лучше уйдите, вы сбиваете мое энергетическое поле и вносите хаос, - мадам сорвала цветок из ближайшего горшка и томно поднесла его к носу.
- Еще одна шарлатанка, - пробормотал я разочарованно и поднялся. – Всего хорошего, мадам!

- Лавры отпетых мошенников никому не дают покоя, - я запрыгнул на сидение автомобиля рядом с Дейдре. – Мы не там ищем. Вряд ли настоящая ведьма рекламирует свои услуги, скорее, она предпочтет не распространяться о своих способностях.
- Логично, но это осложняет нам задачу. Не будешь же ходить по городу, и спрашивать у всех подряд: «Вы не знаете, где живет ведьма?», - Дей хмыкнула и задумалась. Тюф у нее в кармане возился и пищал, похоже, до сих пор высказывал своё мнение о мадам Розалии.
Я представил себе эту картину и расхохотался до слез, чем напугал крыса.
- Может, наши соседки - бабульки ведьмы?
- Это было бы слишком просто. Нет, если они и ведьмы, то чисто символически, - Дей свернула к нашему дому. - Обычно мужчины называют ведьмами бывших подружек.
- Я тут подумал, с чего вообще моя бабка начала верить в порчу и прочую мистику? Может, с ней что-то случилось? Ну, сглаз или порча я еще понимаю, а если что-то другое?
- Или узнала, что ее отец - оборотень, - предположила Дей, потирая запястье. - После такого уж точно поверишь.
Я взял ее руку, поднес к губам и поцеловал запястье.
- Так лучше?
- Да, спасибо, - Дей улыбнулась. - По-моему, все эти дамочки - самые обыкновенные энергетические вампиры: доводят людей и питаются их эмоциями. И нам, пожалуй, пора пообедать.
- В нашем списке есть еще несколько имен, - смятый листок лег на стол. – Ради чистоты эксперимента посетим и их.
За обедом мы продолжали обсуждать сегодняшние приключения и пришли к выводу, что звонок моей маме поможет кое-что уточнить в таком щекотливом вопросе, как вера в магию.
Я позвонил домой и от имени Дейдре поблагодарил маму и пригласил ее на фестиваль цветов.
- И еще, - как бы мимоходом испросил я, - ты случайно не помнишь среди бабушкиных подруг одну даму, кажется, она увлекалась магией или чем-то вроде этого. Понимаешь, я пишу книгу и мне нужен консультант. Ах, миссис Моран! Да-да, припоминаю это имя.
Дейдре подала мне блокнот и ручку, куда я записал имя и адрес.
- Итак, Милисента Моран. Надеюсь, она в здравом уме и памяти, иначе наш визит будет бесполезным.
- Она есть в нашем списке, - Дей придвинула ко мне листок, на который мы перед походом по ведьмам выписали имена и адреса. - Рискнём?
- Рискнем.

К миссис Моран мы приехали без предварительного звонка, и только вдвоем. Дверь нам открыла пожилая дама в обычном одеянии домохозяйки, я даже разочаровался – она совсем не походила на ведьму. Строгое платье серого цвета, белый воротничок и нитка бус.
- Простите, миссис Моран? – уточнил я и улыбнулся. – Меня зовут Кевин Линч, я внук вашей подруги Летисии.
Ее лицо было непроницаемым, мне даже показалась, что она меня не услышала.
- Вы помните Летисию?..
Ведьма пристально посмотрела на Дей, потом отступила, пропуская ее в квартиру:
- Прошу вас, госпожа, - и только после соизволила заметить меня. - Очень хорошо помню, и насколько понимаю, юноша, Летисия тебе ничего не рассказала. Весьма неосмотрительно с её стороны.

»» 07.01.16 18:11 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Та скорость, с которой они двигались навстречу друг другу, уже не пугала. Тормоза снесло у обоих. Происходящее казалось закономерным и естественным. Вдох. Еще один. Короткий. Прерывистый. Жадный. Как в последний раз. Завтра может и не быть. Важно то, что здесь и сейчас. Рядом с ним. Тишину огромной пустой квартиры огласил низкий стон и стены впитали его. Когда-нибудь, когда одиночество станет невыносимым, когда Джея не будет рядом, эти звуки не позволят сойти с ума. Память вернет их, преобразуя в живые яркие картинки.
Сара оторвалась от Джейсона только для того, чтобы позволить ему избавиться от рубашки и раздеть себя. Красивое тренированное тело Джейсона приковывало взгляд. Сколько женщин одаривало его своими ласками, скольким он позволил дотрагиваться до себя. Отгоняя плохие мысли, Сара погладила стальные мышцы, дрогнувшие от прикосновения прохладных пальцев. Сильные руки, нежные и заботливые во всем, что касалось ее, освободили от одежды, мешающей видеть и осязать. Обнаженная женская фигурка отразилась в почерневших глазах Джейсона и желание сделать для него все, что молчаливо потребует или выскажет вслух низким хрипловатым голосом, захлестнуло с головой. Думать она будет завтра. Сейчас важна полнота ощущений.
Тело превратилось в единый оголенный нерв. Малейшее касание пробивало током каждую клетку. Едва обнаженная кожа коснулась холодной поверхности стеклянного столика, Сара рванулась к Джею, теплому и надежному в поисках защиты и утешения. Руки, лишь мгновенье назад ласкавшие широкие плечи мужчины, наткнулись на пустоту и Сара ухватилась за край столика удерживая равновесие в неудобной позе, когда сильные ладони сжали ее бедра и рывком развели в стороны, одновременно подтянув к краю. Если существует выражение «трахать взглядом», то именно это сейчас делал с ней Джейсон. И чем дольше смотрел, тем больше унее было шансов кончить только от того, как он смотрит. В животе сладко заныло от потребности ощутить тяжесть его тела , но мужчина медлил, неотрывно глядя на нее голодными затуманенными глазами, продляя сладкую пытку ожиданием, будто знал – она не выдержит и станет умолять. До боли вдавит пальцы в стекло, откинув голову назад и хватая воздух жадным ртом, когда он наконец смилостивиться, проведет ладонями по внутренней стороне бедра от колена вверх, с легким нажимом , понуждая раскрыться для него еще больше, а срывающимся голосом попросит никогда не останавливаться.
Первое прикосновение языка влажное и горячее, желанное до сладкой дрожи, заставило закусить губу, чтобы не закричать. Если бы Джей не удерживал ее крепко за бедра в удобном для себя положении, она бы сползла вниз от охватившей все тело приятной истомы. Джей поднял голову и вновь смотрел прямо в глаза. Пытка пронзительным взглядом и порочной лаской казалась бесконечной. Невыносимой. Неотвратимой. Необходимой, как очередной глоток воздуха, которого сейчас катастрофически не хватало.
Пожалуйста. Еще. Если он прекратит, она не вынесет этого. А если продолжит – умрет в высшей точке наслаждения. Нетерпеливо дернув бедрами, Сара почувствовала, как длинные пальцы сжали чуть сильнее, сминая нежную плоть. Легкую боль заместила еще одна волна острого наслаждения, выгибая тело дугой навстречу умелым губам и языку, терзающим влажные складки. Балансируя на краю стеклянной поверхности, Сара вплела пальцы в короткие волосы на затылке мужчины. Вместо оттолкнуть - притянула ближе, задыхаясь после каждого удара языка в раскаленную глубину. Еще. Она никогда не сможет насытиться сладкой мукой, которую он так щедро дарит и его властью над собой. Наслаждение граничащее с болью, пронизывающее каждое нервное окончание. Стихия, в которой она готова потеряться.
Воздух содрогнулся от ее крика. В последний раз сжав язык Джея, Сара удовлетворенно откинулась назад, тяжело дыша и теряясь в заботливой медлительной ласке его губ, продляющих экстический транс.
В полузабытьи Сара прижалась к горячему мужскому телу, когда сильные руки оторвали ее от стеклянной поверхности, обессиленную оргазмом. Пальцы неспешно выписывали сложный узор на четком рельефе мышц, удерживая, заявляя свои права на мужчину, возможно принадлежащего кому-то еще. Отвечая на его поцелуй, пропитанный собственным вкусом, Эберхарт гнала от себя эти мысли. Сейчас, в тишине ее квартиры Джейсон Бат принадлежал только ей и она сделает все возможное, чтобы до утра он забыл обо всем на свете: работе, привязанностях, о своем даре. Безумие до боли нуждаться в том, кого знаешь меньше суток, но она хотела подольше задержаться в своем больном желании не ощущать ничего, кроме мужчины рядом. Только его голос. Его вкус. Запах. Гибкое как у хищника тело, способное доставить болезненное удовольствие на грани человеческих возможностей.

Взмахнув ресницами, Сара встретила жгучий взгляд Джея, полный естественного для мужчины желания обладать. Внизу вновь стало жарко и влажно, и женщина с силой сжала ногами обтянутые тканью мужские бедра, издав тихий звук, похожий на мурлыканье большой кошки. Подавшись вперед, Сара провела губами по подбородку Бата к уголку рта, и со стоном скользнула языком между полуоткрытых губ, одновременно нетерпеливо расстегивая пряжку ремня.
- Не спеши. – Освободив твердую горячую плоть, намеренно медленно обвела гладкую головку пальцем, выпивая губами рваный стон Джея. С трудом обхватив ладонью напряженный член, слегка сжала. – Позволь попробовать тебя на вкус.
Прежде чем мужчина остановил ее, Сара сползла вниз и опустилась на колени между его раздвинутых ног. Их глаза встретились, и дыхание вновь пресеклось. Глотнув немного воздуха, Сара наклонила голову и согрела дыханием нежную кожу. Поощренная очередным хриплым вздохом, прошлась губами по всей длине члена, дразня влажными касаниями языка, осторожно втянула в рот гладкую головку, наслаждаясь непривычным, возбуждающим вкусом. Еще секунда, и широкая ладонь опустилась на затылок, чтобы направлять ее движения и задавать нужный ритм, а бедра подались вверх, понуждая вобрать его силу глубже, до упора. Сара охотно подчинилась с какой-то животной жаждой подарить взамен наслаждение, не меньше того, что получала сама несколькими минутами раньше. Ей нравилось слушать хриплое дыхание Джея и жалобный хруст материи под его пальцами. Его дурманящий вкус на губах и языке. Головокружительное ощущение наполненности и власти над мужчиной, когда она то ускоряла, то замедляла ритм, или поднимала голову чтобы посмотреть в его искаженное страстью лицо. Изысканное наслаждение для двоих, когда кажется, что он поселился у тебя под кожей и проник в твою кровь, вытеснив личный ад, в котором горела годами.
Не позволив закончить начатое, Джей потянул Сару наверх и опрокинул на кровать, прижав руки к покрывалу по обе стороны от головы. Нависнув над ней, наказал грубым поцелуем с привкусом неудовлетворенного желания.
Вдох. Надрывный стон. И вымученное:
- Хочу тебя, - сорвалось с губ на выдохе, когда между двумя горячими влажными телами не осталось даже миллиметра лишнего пространства и все чувства обострились до предела.

»» 19.12.15 03:42 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Все было не как обычно. Уже и не помню в какой момент я потеряла связь с реальностью. Окружающий мир вдруг стал всего лишь фоном. Теперь балом правил Разврат, безжалостно затягивая в пучины своих страстей. Пощады не будет некому, тем более мне, обычной. Я чувствовала себя бабочкой, чьи крылья уже охватил огонь. Но меня это не заботило, я стремительно спешила в самое пекло.
Сейчас в моих руках и губах было нечто особенное. Плоть не мужчины, а самого Бога Разврата, совершенное орудие женской пытки, идеальное по форме и размеру, восхитительное на вкус. Я глотала его соки, упивалась влажным бархатом. Но верх моих эмоций состоял из осознания того, какое наслаждение я дарю Теодору. Это чувство триумфа, власти над тем, для кого на самом деле я всего лишь песчинка в людском океане обнаженных тел. Только не сейчас, когда он держит меня за волосы и толкается тугим стержнем в мой рот, мой, подстегивая словами хуже плети, заставляя корчиться от вожделения, когда смертельно не хватает его полноты не во рту, а в другом месте. Тем не менее, за все старания меня накрывает награда, когда разрядка наступает у самого Тео, когда омывает горячей волной, идущей от него, когда перестаешь принадлежать себе, только ему, когда сносит в буквальном смысле, и не хватает воздуха, чтобы кричать. Внизу живота словно разрывается фейерверк. Это чистейший экстаз, подобно которому я еще никогда не испытывала, чистейший восторг до слез, до потери сознания...

Это была бы волшебная смерть.
У Бога Разврата сотни граней. Он может быть жестоким настолько же, насколько и нежным, заботливым. Его настроение подобно морской погоде. Теперь я знала, что в штиль в его руках так уютно, так хорошо, что не хотелось их покидать. Как в поощрение Тео опустил меня в наполненную ванную и снова взял в кольцо своих рук, когда присоединился и сел за спиной, начиная медленно добивать своими поцелуями. Чувствуя некоторую сытость и усталость, качаясь на волнах блаженства, я ощущала и то, насколько этого мало. Людская плоть легко поддается зависимости. Теперь я была готова убить за один только поцелуй губ Теодора. Но сейчас в этом не было необходимости, он дарил их сполна.

Я что-то пробурчала ему в ответ, опуская затылок на его плечо, уткнулась лицом в шею и спокойно уснула.
Открыла глаза уже в знакомой мне комнате подземелья. Сладко потянулась, с разочарованием замечая, что Теодора нет рядом. Зато на тумбочке меня ждала еда, фрукты, вино и мешочек с монетами. Я так проголодалась, что не заметила, как съела почти все. Из одежды нашла воздушное прозрачное белое то ли платье то ли что еще, что застегивалось лишь под грудью.
- Выспалась?
Тишину нарушил голос Теодора, который внезапно появился в комнате. Этот голос заставил вздрогнуть и ощутить привычную тяжесть внизу живота.
- Немного. Спасибо, что дал отдохнуть.
Он был одет в бархатный халат, расшитый золотом, который свободно сидел на плечах и не был застегнут. Я поймала себя на мысли, что его великолепием можно любоваться часами. Но еще лучше осыпать ласками. Поэтому когда он подошел, я потянулась к нему губами и руками.
- Не нужно, - просто произнес он, но таким голосом, в котором слушалось жесткое требование. – Забыла правила? Ты не вытянула монетку. И не пожелала место.
Пришлось отдернуть руки и отстраниться. Смотреть в спину отходящего от меня мужчины, который отошел, чтобы налить себе вина. Он готов дать безумно много, но только по своим правилам, только тогда, когда этого пожелает сам. Было в этом что-то нечестное. Я была против. Но еще меньше против того, чтобы не получить хоть что-то. Было не передать, как сильно захотелось вытащить следующую монетку. Я подбежала к прикроватному столику и схватила мешочек, но руки уже так тряслись, что тот выпал. Несколько монет рассыпались по полу, почти все номиналом, и только одна картинкой, от которой обострился жар в теле.
- Вот и славно. Осталось выбрать место. Пойдем.
Взяв за руку, Теодор повел меня по коридорам подземелья к очередной двери. Здесь мы остановились, встав лицом друг к другу. У меня уже все зудело, хотелось запрыгнуть на этого мужчину прямо здесь, в темном сыром коридоре. Не нужны были ни кровати, ничего вообще. Только он. Поэтому я сказала первое, что пришло в голову:
- Хочу в средневековый замок. Какого-нибудь лорда или самого короля, не знаю, мне все равно. Просто пойдем уже туда побыстрее, хорошо?

»» 18.12.15 16:00 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- Мышка, ты помнишь, почему средние века с легкой руки Петрарки назвали "темными"? Нет? Романтики не жди. Ее просто не было. Если конечно не считать романтичной, воспеваемую трубадурами, любовь рыцаря к даме сердца. Но тебе, я уверен, очень скоро наскучили бы такие песни. Куртуазная любовь не влекла единения тел. Зато была угодна богу. Увы, этот бог - не я. Я, скорее всего, выступаю в роли дьявола. Поэтому, прежде чем войдем в замок, мы примем соответствующий облик. Я, как того ожидают церковники, приму облик дьявола, ты - распутницы, и посмотрим, чем кончится наше приключение.

Мышка ахнула, увидев, как мои волосы, словно по щелчку, почернели и выросли до плеч, кожа стала смуглой, а из одежды на мне оказалась легкая рубаха из тонкого выбеленного льна с завязками по широкой горловине и штаны до колен. Обуви ни на мне, ни на Мышке не было. Я улыбнулся, когда Ксандра стыдливо прикрыла руками свою грудь, потому что на ней не было не только обуви, но и одежды. Я хотел, чтобы она сполна хлебнула средневекового духа.

Чтобы ободрить Ксандру и разогреть, я притянул ее к себе и жадно поцеловал, растрепав рукой волосы так, чтобы всем сразу стало понятно, что эта дева или только что из постели, или в очередной раз стремится туда. От поцелуя Мышка потеряла голову. Прижавшись ко мне всем телом, она стала тереться об меня, пытаясь стянуть рубаху и запустить шаловливые руки в штаны. Пока она не нащупала декор средневековых штанов, я развернул ее к себе спиной и, обхватив грудь рукой, сжал ее так, что Ксандра застонала. Вторая моя рука нетерпеливо обвела плавную линию крутого бедра и пробралась в самое нежное место в теле любой женщины. Влажный шелк - вот что встретили мои пальцы, раздвигая источающие тонкий запах возбуждения складочки. Жемчужина, спрятанная в розовых лепестках откликнулась на мои ласки.

- Ах-х-х, - вздохнул я у уха Мышки, чтобы запустить оргазм, Мышка тут же забилась в сладких судорогах, эхом ответив мне протяжным стоном. Я крепко держал ее в своих объятиях, пока она не пришла в себя. Теперь вид у нее - что надо: затуманенный взгляд, яркие от жадного поцелуя губы, красные следы от моих пальцев на груди, свежие следы засосов на шее и плече, едва скрываемые растрепанной копной светлых волос, и аромат разгоряченного тела, пережившего бурный оргазм.

Закрыв за нами дверь, я взял Ксандру за руку и повел по темным каменным коридорам, освещаемых огнем редких факелов. В средневековом замке сквозняк гулял по гулким помещениям, разгороженным для сохранения тепла тканными гобеленами, на которых можно рассмотреть сцены средневековой жизни: охоту, сбор урожая, сражения, пир. В простенках стояли, тускло поблескивая металлом, рыцарские доспехи.

- Где мы? - спеша за мной, Ксандра вертела головой, пытаясь осмотреться.
- Как ты просила, мы находимся в средневековом замке. А спешим мы на свадьбу короля. Я не буду тебе называть его имя, не суть важно. Я покажу время и нравы.

За одним из гобеленов послышался шепот и мы резко остановились. Я прижал палец к губам и позвал Ксандру подойти ближе. Раздвинул занавес так, чтобы нас не обнаружили, но мы смогли насладиться увиденным.
В алькове невеста короля стоя отдавалась его старшему брату.
- Как ты, Филиппа, будешь ублажать моего брата? - шептал юноша, вбиваясь в ее тело. Задранные юбки свадебного платья и сползшие до кален штаны кавалера ясно говорили о том, что брат короля на практике обучал новую родственницу любовному делу.
- Вот так, Хуан, вот так! - сдерживая крик, стонала невеста, чьи ноги охватывали его ягодицы.
Совместный стон, последние движения бедрами и любовники застыли, переживая оргазм.

- Бальзам на сердце! - прошептал я, наблюдая, как они поправляют на себе одежду. Филиппа всего лишь опустила тяжелые юбки вниз и, поцеловав на прощание Хуана, побежала туда, где ее ждал пятнадцатилетний король. Сперма Хуана, обильно оросившая ее влагалище, отличная смазка, и юный король успешно справится со своей задачей. И будет горд, что сумел распалить девятнадцатилетнюю жену.

- Ну вот, а ты говорил, что времена мрачные и разврата нет! - зашептала Ксандра, провожая взглядом удаляющегося Хуана. - Теперь пойми, от кого родится наследник.
- Секс и разврат существовали во всем времена, но что прощается королям, не прощается остальным. Церковь следит за соблюдением нравов, заглядывая в постели своей паствы. Да и знать поддерживает рвение церковников. Знать желает быть уверенной, что растит своих детей. Чуть позже ты сможешь поучаствовать в средневековом развлечении под названием "Накажем распутницу".
- Как это?
- Помнишь, какой оттиск был на монетке, что ты вытащила из мешочка?
- Да. Я должна тебе отдаться в собачьей позе. Ты сзади.
- Пошли. Раз должна - отдашься.

Гости продолжали гулять, хотя молодые покинули свадебный пир. Вино лилось рекой. Разгоряченные выпитым, рыцари бросали жадные взгляды на служанок, что подносили им вино и яства, но сдерживались. Рядом с ними находились их жены, которые зачастую не ведали радости оргазма, служили лишь сосудами для воспроизводства наследников. Церковь убеждала своих прихожан, что совокупление должно происходить не для радости, а только для рождения новой жизни. "Страстная любовь к собственной жене - это прелюбодеяние!"

- То, чем мы с тобой сейчас займемся, церковь осуждает, - предупредил я Ксандру. - Но давай оживим скучную свадьбу. Оставим в душах гостей неизгладимое впечатление от греховного акта. Ничему не удивляйся, ничего не бойся. Будь раскована.

Заиграла музыка, я подал Ксандре руку и повел ее туда, где недавно сидели молодые.
Она шла за мной среди застывших от изумления людей. Они не могли понять, что происходит, почему красавица нага, почему она неотрывно смотрит на смуглого мужчину, подчиняясь любому его желанию. А мужчина смахнул одним движением руки всю посуду со стола, кинул на него шелковый гобелен и подал руку деве, чтобы она взошла на помост.

И никто не смог оторвать взгляда. Ни дамы, сидящие за столами, забывшие о наставлениях церковников, ни рыцари, забывшие о присутствии своих жен, ни охрана, бросившая свое оружие и спешно развязывающая гульфики, чтобы схватить в руки иное оружие.

- Мышка, покажи, как ты можешь предаваться радости любви. Я тебя уверяю, скоро они последуют нашему примеру.



»» 19.12.15 20:45 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Городской парк. Выставка цветов.

- Как необычно! Я такого раньше никогда не видела!
- Зверюшки просто прелесть! И как спокойно себя ведут!
- А они тоже продаются?
- Нет, - я улыбнулась пухлой даме с задорно надетой набекрень, на копну рыжих кудряшек, шляпкой. – У них уже есть хозяева.
- Очень жаль, - женщина посмотрела на Фрейю. – Моя внучка давно мечтает о такой собачке.
Животные – всегда беспроигрышный вариант, поэтому ничего особо причудливого я выдумывать не стала. Двойные качели, увитые декоративным плющом, и две корзинки, стоящие на двух ажурных креслах.
В одной, украшенной белыми шёлковыми лентами, донельзя довольная Фрейя, торжественно восседавшая посреди огромного букета белоснежных тюльпанов. Она, и в самом деле, была очаровательна – прямо готовая модель для постера.
В другой, декорированной узкими полосами чёрного кружева, царственно возлежал пушистый чёрный кот с аристократическим именем Реймонд - любимца Оливии окружали чёрные тюльпаны.
За этой частью нашей экспозиции я присматривала сама, а вот Кевину, ради такого случая доставшему из шкафа смокинг и бабочку, достался сюрприз номер два – газон в виде шахматной доски с фигурами из чёрных и белых роз. Уговаривать его пришлось долго – начинающий писатель упирался до последнего, отговариваясь тем, что ничего не смыслит в цветах – но всё-таки сдался.
Лёгок на помине – я обернулась, услышав шаги:
- Как дела? Тебя ещё не пытались разобрать на сувениры?
- Я демонстрировал свои клыки, - невозмутимо ответил Кевин. – Не думаю, что они годятся для сувениров. А мы с тобой чертовски хорошо смотримся вместе: твое белое платье и мой черный смокинг - картинка «Жених и невеста».
- Нет, что угодно, только не это. Со свадьбой гораздо больше хлопот, чем с выставкой. Нам пока и так неплохо.
Он бросил на меня выразительный взгляд и подкинул в руке монетку:
- Орел или решка?
Фрейя в своей корзинке навострила уши, предчувствуя что-то интересное.
- Кей, это к чему? С утра одолели угрызения совести и ты решил сделать меня честной женщиной? – я подумала и всё-таки выбрала:
- Орёл.
Он подкинул монетку и позволил ей упасть на землю.
- Я загадал: если выпадет орел, ты передумаешь, если решка – нет. Похоже, фортуна не на моей стороне, - проворчал Кевин, поднимая монету. – Что ж, пусть все остается так как есть, но я умею ждать, фея.
Он спрятал монетку в карман и ослепительно улыбнулся.
«И зачем думать? - оживилась Фрейя. – Жаль, что он не болонка».
- Ты неотразим, - я едва не рассмеялась в голос. – Мисс Фрейя приняла бы твоё предложение, если бы ты был болонкой.
- В следующей жизни, - пожал плечами Кей и вдруг закричал, обращаясь к парню, пытающемуся сорвать черную розу: - Эй, послушайте, здесь не ваша личная оранжерея! Если вас интересуют цветы, то их владелица перед вами.
Как раз для таких случаев у меня была приготовлена корзинка с розами, у которых каждый стебель был вставлен в капсулу с водой, для сохранения свежести. Вынув цветок, я улыбнулась и направилась к парню – начиналась работа. Розы и тюльпаны, вместе с визитками, разлетались как горячие пирожки в обеденный перерыв.
- А вот это тебе совсем ни к чему, - я аккуратно вытащила из купюры, вручённой Кевину фигуристой брюнеткой, карточку с номером телефона. «Может передумать насчёт свадьбы? Сделать всё тихо и скромно».
- Ты так думаешь? – неожиданно он грубо схватил меня за руку, обжигая взглядом, от которого я поежилась. – У тебя где-то была бутылка с водой…
- Была, там… - я кивнула в сторону, где разместилась небольшая палатка. – На столе посмотри, - и коснулась свободной ладонью лба Кевина.
Мелкие капельки пота как при лихорадке, жажда и возбужденное состояние Кея привели меня в замешательство - только бы не очередной приступ. Фестиваль цветов в самом разгаре, площадка заполнена людьми и благоухающими растениями. Я почувствовала, как меня захлестывает паника. С качелей донеслось низкое почти рычание – кот вскочил на подушку, распушился, выгнул спину и смотрел на Кевина, как на бешеную крысу.
- Уймись! – повелительно бросила я коту и, наплевав на посетителей, решительно потащила Кевина в сторону палатки, на ходу открывая сумочку. После разговора с миссис Моран, я постоянно носила при себе дозу зелья, купленного у ведьмы - на случай, если Кевин забудет. Частичную трансформацию оно сдержит, сейчас к счастью, не полнолуние. Вытащила пузырёк и, открутив крышку, сунула Кевину:
- Пей залпом, живо!
Он опрокинул пузырек в себя и закашлялся, поперхнувшись быстро выпитым зельем. Лицо приобрело багровый оттенок, но уже через минуту зелье начало действовать, но сколь долго это продлится, я не знала. Кевин вымученно улыбнулся, стараясь прийти в себя:
- Ты все еще хочешь быть со мной, фея?
- Да, - коротко ответила я, закрывая за нами полог, протянула ему платок. – Не вздумай нести какую-нибудь чушь о том, что нам лучше расстаться, что так будет безопаснее, - и мягко подтолкнула Кевина к стулу. – Я тебя люблю – с хвостом или без хвоста - и не брошу.
- При слове «хвост» я представляю себе симпатичного черта, - он утер лицо платком и взял из моих рук бутылку с водой. – Но волк… Я боюсь, что превращусь в жестокого зверя.
- Мы справимся, - я погладила Кевина по голове. – Помнишь, что миссис Моран сказала: надо помнить, что ты человек, даже когда ты волк.
- Почему это случилось со мной? Игра генов или провидение судьбы? Я все чаще думаю об этом, и не нахожу ответов, слишком трудно свыкнуться с мыслью, что ты не такой, как другие люди. Быть изгоем больно, Дей.
- Я понимаю, хоть и не оборотень, - я усмехнулась, вспомнив о собственных странностях, и осторожно предположила:
- Но вряд ли ты единственный оборотень на Земле. Наверняка, есть и другие, - вот только об этом здесь говорить не стоило. Я посмотрела на Кевина и предложила:
- Если хочешь, я позвоню девочкам, чтобы кто-нибудь из них меня заменил и поедем домой. Тут тебе сейчас небезопасно и одному тоже оставаться нельзя.
- А где мне будет вообще безопасно? Разве есть такое место? Мне нужно учиться жить заново, - твердо произнес он. – Ты не сможешь быть все время рядом.
- Ты прав, но пока зелье действует, лучше уехать. Ты ещё себя не контролируешь, а здесь слишком много людей, - я вынула телефон и набрала Оливию.
- Лив, добрый день, ещё раз спасибо тебе за кота. Ты не могла бы меня заменить? Мне нужно срочно уехать. Отлично, спасибо.
Закончив разговор, я посмотрела на Кевина:
- Минут через пятнадцать поедем, - и оборвала возражение поцелуем. – Не спорь. Ты важнее любой выставки.

»» 10.01.16 10:13 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Кровь растекалась по венам кипящей лавой. Джейсону казалось, что больше нет никаких граней и преград. Слепая самоуверенность в том, что именно Сара позволит ему всё, чего бы он ни захотел, получала подтверждение в каждом новом жадном поцелуе и в каждом откровенном касании, от которого всё тело охватывало горячечное безумство. И в то же время рождала внутри желание, сродни потребности, стереть ненасытными ласками все воспоминания Сары о других мужчинах. Доставить ей такое наслаждение, после которого она не сможет думать ни о ком и ни о чём. Только о нём. Джейсоне Бате. Обычном мужчине, который сегодня желал стать для своей женщины особенным.
Маленький мир квартиры вместил в себя слишком многое, чтобы это казалось обыденным. Неутолимую жажду впитать каждую секунду времени, проведённую наедине. Приглушённые стоны и бессвязный шёпот, обжигающие прикосновения и всё ту же сумасшедшую потребность брать. Всё то, что каждый из них готов был дать другому. При этом отдавая взамен совсем немного - всего себя.
Маленький мир, один из миллиардов подобных, ставший для двоих особенным. Хрупкий и одновременно несокрушимый. Их мир, где они смогут быть самими собой хотя бы до рассвета. Что будет дальше, никто из них не знал. Утро ворвётся в их сон запахом крепко заваренного кофе, попытками поверить в невозможное и неизбежностью начать новый день, который, как они оба уже знают, станет одним из череды себе подобных. Полным поводов сделать вид, что этой ночи не было, и желанием повториться в судьбах друг друга хотя бы ещё один раз. Сейчас, когда Джей был частью их с Сарой мира, он верил в то, что женщина, которая всецело отдавалась ему, испытывает то же, что и он. Те же желания, те же потребности и те же опасения, что совсем скоро всё закончится. Впрочем, думать об этом сейчас Бат не хотел.

Если и существовала грань, за которой больше не было ничего, кроме слепящего удовольствия, то Джейсон понял, что Сара подвела его именно к ней. Её вкус сводил с ума. Вкус, который он запомнит навсегда. С терпкими нотками запретного и невозможного, которое сегодня стало закономерным для них обоих.
"Для тебя всё, что пожелаешь, - хотелось выдохнуть, но сил не осталось даже на то, чтобы притянуть Сару к себе и наказать жадным глубоким поцелуем за то, что она медлит. Знает, что он сгорает от нетерпения получить её откровенные ласки, но медлит. Но ведь ей сегодня можно было всё.
Заставить его умолять, как умоляет нищий о милостыне.
Заставить его хрипло выстанывать её имя, не боясь показать Саре, какую власть она имеет над ним.
Заставить его бояться, что совсем скоро всё кончится, оставив ему эфемерную надежду на то, что всё случившееся сегодня ночью - не плод его горячечного воображения.
Сегодня ей можно было делать с ним всё.
Сара предпочла пытку. Нескончаемое мучение, в котором так сладостно было растворяться в эту ночь. Он никогда не испытывал подобного, и сейчас возможность причаститься этому наслаждению, когда он чувствовал касания горячего влажного рта Сары к напряжённой донельзя плоти, уничтожало Бата, чтобы после возродить для нового удовольствия. И снова он смотрел в её глаза, словно силился прочесть в них приговор самому себе. Потянуться и запустить пальцы в шелковистые волосы Сары, чтобы притянуть её голову ещё ближе - мучение такое же ослепляющее, как и то, что она творила с ним. Попробовать удержаться на тонкой грани, чтобы не сорваться и выстоять в этом поединке, - почти невозможно.
И он не выдержал, притянул Сару к себе, опрокидывая на спину и оказываясь сверху. Он хотел невозможного - подарить и ей такое же сладостно-болезненное мучение, которое Сара так щедро расточала в своих ласках. Но Бат знал - он не вытерпит первым. Будет вбиваться в податливое тело женщины, которая сегодня принадлежала лишь ему, забыв обо всём. Лишь бы только почувствовать, насколько она близко.

- Мне будет мало одного раза, - признался Джей, зная, что в этих словах заключено всё, что он чувствует. Ему будет бесконечно мало её сегодня, завтра и потом. Он захочет большего. Гораздо большего. Уже хочет, и спорить с самим собой бессмысленно.
Отрывисто и жёстко поцеловав Сару, Джейсон чуть отстранился, грубо разводя ноги девушки в стороны, чтобы после обхватить ладонями её талию и потянуть к себе. Вошёл резко, сразу на всю длину, слыша, как идеально совпадают прозвучавшие в унисон стоны - его и её. Не давая привыкнуть к себе и тому, как он растягивал её собой, начал быстро двигаться, выбивая каждым движением новый стон, переходящий в крик. Но наслаждение не было бы настолько острым и полным, если бы Бат не опустил взгляд с лица Сары ниже к идеальной груди, на которой он задержался глазами и ещё ниже. Продолжая брать Сару также быстро, отрывистыми движениями, он смотрел, как она принимает его в себя. Полностью, стараясь вобрать как можно глубже. Широко разведённые бёдра, женщина, которая кричала под ним от удовольствия, принадлежащая только ему и готовая на любые безумства, - это был его личный ад, в который он, не задумываясь, пришёл бы снова, стоило Саре позвать его за собой.
Наконец, пытка стала непереносимой. Если он продлил бы её хоть на миг, из безумия, в которое они оба погрузились, больше не было бы возврата. Выйдя из лона Сары, Джей обхватил пальцами запястье девушки и хрипло приказал:
- Давай.
Она поняла его без слов, взяла горячий влажный член в руку и стала двигать ею вверх и вниз, пока Джейсон не кончил, издав приглушённое рычание. И всё это время снова смотрел в потемневшие глаза Сары, в которых отражалась его погибель. Ему мучительное болезненное удовольствие, которое стало погибелью Джейсона Бата.
Немногим позже, прижав девушку к себе и погружаясь в дремоту, Джей прикоснулся губами к влажному виску Сары и шепнул:
- И всё же кофе варю я.
На этом границы маленького мира, в котором они были вместе, растворились, впуская в себя действительность, которая могла уничтожить их обоих одним соприкосновением с опасностью, сквозившей в каждой секунде жизни Джейсона и Сары. Но они и без того смогли получить невозможное - хрупкое и в то же время несокрушимое ощущение того, что они могут принадлежать друг другу. Хотя бы на несколько часов.

»» 03.01.16 23:52 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Моя одежда снова исчезает. Исчезает все, причем уже давно, кроме одного Теодора, сейчас с длинными темными волосами и смуглой кожей. Его поцелуи плавят, а руки доводят до состояния от исступления до сладкой томны. После него словно пьяная. Словно кукла, готовая за ним идти хоть в пропасть, не раздумывая. И я иду, по каменным коридорам, освещенным факелами.



Возможность понаблюдать за нравами появляется почти сразу, когда мы натыкаемся на жаркую пару, когда тайком видим невесту и брата жениха в откровенной позе. Я невольно задумываюсь о том, много ли изменилось с того мрачного и такого порочного времени. Ведь у самой было нечто подобное, с чужим женихом в разгар свадьбы. Ой, зря я тогда переборщила с коктейлем под названием «оргазм», как чувствовала. Сейчас же не чувствовала ничего, кроме одной простой необходимости в одном непростом мужчине. Выпавшая монетка так и стояла перед моими глазами, заставляя нервно и с предвкушением облизывать губы. Неужели это случится? Неужели я наконец смогу почувствовать Тео внутри себя? Силу его ударов, страсти, жадность тела. Одни мысли об этом доводили меня до неистовства. Что же будет со мной, когда это случится наяву, страшно представить.
В огромном зале пиршество шло полным ходом. Вино, музыка, пьяные и громкие гости. И только наше появление заставило зал умолкнуть.



Ведомая им, я прошла за Теодором к центру стола. Хоть и нагая, а не было ни капли стеснения. Мне не было дела до мнения всех этих людей. Важно лишь то, что думает он. А он, смахнув все со стола, постелил на него гобелен и помог мне подняться наверх.



Ощущение, будто у меня звездный час. Внимания, хоть отбавляй, десятки похотливых взглядов, и только один самый важный. Под музыку, пусть и не в такт, немного танца, для развлечения, для него. Немного вина из чьего-то кубка, не для храбрости, просто так, чтобы подманить к себе поближе Теодора и дать испить этот напиток со своих губ.
- Еще, - требует он.
Пьем до дна, закусывая друг другом, самым французским поцелуем. Внутри меня уже пожар. Руки нетерпеливо тянутся к его штанам, натыкаясь на преграду. Но ту не сорвать, только если развязать шнуровку, которая плохо поддается из-за дрожи в руках.
- Тише, тише, не торопись, - говорит Теодор, убирая мои руки от своего паха. – Попробуй зубками. Может так получится лучше.
Он серьезно, вполне, вижу по глазам. Хочет, чтобы мучилась и ходила по краю. Или сильнее разогреть публику, заставив меня наклониться к его паху и бесстыдно приподнять перед ней зад. И это работает. Пока я вожусь со шнуровкой, он упивается плодами своих деяний. В такой обстановке невозможно спокойно дышать, ждать так тем более, когда со всех сторон давят стоны и прочие звуки соитий. Но это всеобщее безумие где-то далеко от меня, а Теодор хоть и близко, а недостаточно. Словно поддаваясь безумию, хватаюсь за его рубаху, чтобы притянуть к себе ближе. Треск ткани едва слышен. Зато губы теперь свободно касаются его кожи, поджарого торса, плеча, шеи, пока ноги захватывают в капкан, и я уже сижу перед ним на столе, готовая не умолять, а требовать:
- Ну же, Тео, давай, возьми меня, сейчас же…

»» 06.01.16 23:04 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

- Мышка, я едва сдерживаюсь, чтобы не войти в тебя, но вспомни, что было изображено на спринтии? Ты в неверной позе. Раз решила сыграть со мной в монетки, следуй правилам, - произнося эти слова я высвободился из капкана ее ног, перевернул ее так, чтобы она лежала на животе, и приготовился войти, но услышал крик, перекрывающий шум свадьбы.

- Безбожники! Остановитесь! Вас покарают небеса за деяния ваши грешные! - к центральному столу торопился священник в сутане ржавого цвета, а следом за ним шли вооруженные люди. Они застали нас в весьма пикантной позе. Мышка приподнялась на коленях и локтях и сделала движение в мою сторону. Оп, и мой член вошел в нее на всю длину.

- Ах! - выдохнула Ксандра, закрыв глаза.

- Ах, - вздохнул я и сделал пару фрикций. - Невозможно остановиться. Да хоть тысяча священников!

- О! Ах! Ох! - закричали люди в зале, срывая с себя одежду, соединяясь в страстном поцелуе с соседями по столу, задирая юбки, расшнуровывая гульфики, чтобы подставить свои интимные места жадным рукам, губам и ...

Возмущенный священник тряс книгой с замусоленными страницами и пытался перекричать возгласы возбужденных людей. Да. Я так действую на людей, любой мой каприз тут же подхватывают остальные, забывая о правилах приличия, о морали, исступленно отдаваясь похоти. Поэтому я люблю посещать Землю. Такого эффекта, такой связи я не чувствовал ни в одном из миров.

Однако священник не унимался. Он открыл книгу и выкрикивал постулаты из нее, для убедительности тыкая пальцем в того, кого осуждал.

- Женщине грешно получать удовольствие, она должна лежать под мужем, не проявляя чувств, иначе гореть ей в аду! - он повернулся к паре, что на скамье исполняла страстный эротический танец. Задранные юбки оголяли полные ляжки женщины, а её вывалившиеся из распахнутого платья груди дергались в такт движениям мужчины, который таранил ее огромным членом. На лице совокупляющейся пары были написаны такие эмоции, что навряд ли их можно было назвать равнодушными. Блаженная улыбка женщины, яркий румянец возбуждения, шаловливый язычок, нет-нет появляющийся изо рта, чтобы облизать распухшие от поцелуев губы, и взгляд, полный желания получить море удовольствия от блуда. Мужчина, таранивший её, рычал от удовольствия. Его оружие валялось рядом со скамьей.

Священник заметил его и обернулся, но не обнаружил вооруженной поддержки, которая только мгновение назад стояла за его спиной. Все воины нашли себе по женщине и совокуплялись с ними в немыслимых позах. Эти позы были "немыслимы" для средневековья. Единственная поза, объявленная церковью приемлемой для зачатия - женщина лежит на спине. Остальные - страшный грех! Сбрасывание семени на живот - грех!

- Священник! - крикнул я ему. - Разве ты забыл, как однажды твой прихожанин возжелал жену после длительного путешествия, вернувшись ночью, и взял её, не удивляясь, что она как всегда тиха и спокойна под ним? А на утро бедняга обнаружил, что он совокуплялся с трупом! Не это ли тяжкий грех? Так может стоит разрешить женщине шевелиться под мужчиной? И всё ли без греха в ваших обителях? Не цветет ли там содомия?

- Ты первый пойдешь на костер! - брызгал священник слюной. - Ты и твоя блудница! Вы все будете гореть, - он ткнул в зал своим трясущимся пальцем. - Я сам поднесу факел!

- Мышка тебе разве холодно? - я обратился к Ксандре, погладив ее по мягкому бедру. - Тебе хочется погреться у костра?

Мышка не ответила, ей некогда, я почувствовал, что она приближается к оргазму.

- Ты уверен, священник?

- Да! Да! - кричал он, и вдруг начал сдирать с себя сутану. Он не смог противостоять наплыву вожделения, поэтому набросился на первого же мужчину, нависающего над кричащей от удовольствия женщиной.

Я взорвал всех в фееричном оргазме, целуя тело Ксандры, щекой прижимаясь к её влажной спине, рукой сжимая прекрасные груди. Она стонала подо мной, задыхаясь от волны наслаждения. Многоголосое "ах" пронеслось по залу, подчиняясь импульсу сладострастия, посланному мной. На втором этаже пятнадцатилетний король корчился от удовольствия на пару со своей королевой, радуясь тому, что не осрамился, сумел довести до кульминации их первое единение. А Филиппа, пристально следя за глазами своего юного супруга, тайно выдавливала из мешочка на свои ляжки кровь барана, дабы завтра ее простыня со следами предсвадебной непорочности заняла должное место в пиршественной зале.

Отдышавшись, я хлопнул в ладони.

В одно мгновение обстановка в зале поменялась. Красиво убранные столы ломились от яств, за ними сидели богато одетые люди: воины, придворные и их дамы, которые с удивлением и осуждением глядели на священника, который совокуплялся с мужчиной посреди зала, закрыв глаза и исступленно выкрикивая "Да! Да!". Его красная лысина, на которой выступили крупные пятна пота, дряблый живот, тонкие ноги, сутулая спина и морщинистые ягодицы вызывали у присутствующих чувство отвращения. Мужчина, находящийся под ним, пребывал в трансе, не реагируя на возгласы возмущения, которые стали раздаваться тут и там.

- Уберите это животное прочь! - крикнул кто-то.

Этот окрик вывел священника из эйфории, он отпрянул от мужчины, не подающего признаков жизни, и завизжал, словно боров, которого режут на базарной площади. Он не понял, как оказался среди пирующих в столь безобразном виде, и как мог заниматься таким греховным делом, за которое одна расплата - смерть. Его подхватили под руки стражники и поволокли прочь из залы.

- Зачем ты так с ним? - Ксандра прижалась ко мне. Мы стояли в тени колонны, надежно скрытые от чужих взоров.

- Он виноват. И его ждет костер. Я развратник, но то, что творил он, даже мне противно, - я чувствовал, как мой рот сжался в тонкую линию. - Я прервал цепь его преступлений над юными послушниками. Он знает, за что пойдет на костер.

Поцеловав Ксандру в нос, я поинтересовался:

- Ты хочешь посмотреть, как полыхает костер Инквизиции? Или достаточно средневековых приключений?

»» 08.01.16 19:57 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Сначала я выбрала неверную позу, потом нам пытался помешать какой-то полоумный священник. Но все оказалось ерундой по сравнению с тем, когда Тео заполнил меня собой. Для меня пропало все, кроме нас двоих. Это и был мой шаг в пропасть, тот самый последний, теперь с долгим-долгим полетом на самое дно, до удара. Удовольствие на грани боли, движения в одном ритме, как в сладостном диком танце, стоны до хрипоты, и оргазм едва ли не до потери сознания.
Хлопок, и вокруг нас меняется обстановка. Мы совершенно в другом месте, где решается судьба священника, который посмел нам помешать. Теперь его ждет костер, по воле моего бога.



Я смотрю на Теодора с мыслями полными хаоса и страха. Он невероятно красив также, как и невероятно опасен. В его руках может оказаться любой, Я в его руках. Мои чувства к нему жгут изнутри, и они настолько сильны, что кажется ими можно задохнуться. Мне нужна передышка, нужен хоть глоток свежего воздуха.
- Средневековых точно достаточно. Хочу вернуться в Вегас, в тот номер отеля.
Его улыбка, от которой не оторваться. Одно мгновение, и мы уже перед дверью номера в отеле Вегаса. Тео открывает ее и пропускает меня внутрь. Я захожу и резко закрываю дверь перед самым его носом, под громкий стук собственного сердца. Это похоже на проблеск здравого сознания. Мне бы бежать, от него, когда нестерпимо хочется к нему. Его влияние страшно пугает, особенно тем, что почти наплевать на это. Каким-то местом понимаю, что он не даст мне уйти, пока сам того не захочет. И все же его пока нет, он не рвется в дверь, не появляется рядом. Тихо. Разозлился или и правда дает мне передышку? Или же он просто ушел? Распахнув дверь, выскакиваю в коридор, пугая горничную, причем своей наготой в том числе. И больше никого вокруг.
- Простите, вы не видели тут мужчину? – спрашиваю ее.
- Нет, никого, - отвечает она, качая головой и пихая мне в руки полотенце. – Возьмите.
Его нет, и на меня постепенно накатывает паника. Прижав к себе полотенце, начинаю бегать по коридорам, по комнатам нашего номера, искать. Но его нет, нигде. Неужели и правда ушел? Оставил одну? Бросил? Ненавижу! Ненавижу за то, что он со мной делает, за то, что сводит с ума. Хочу его видеть, чувствовать, внутри себя, снова, бесконечно, и в то же время никогда не знать. Страх сменяется на отчаяние со слезами, после чего быстро рождается злость на подготовленной для нее почве. Это какое-то бешенство, от которого неугодные мне предметы летят в стену, ломаются от моих рук. Это боль, после которой наступает усталость и апатия. Оказывается, в огромной постели под пуховым одеялом может быть очень и очень холодно.
Не знаю, сколько я проспала, но встала утром, когда солнце заливало всю комнату. Еще сонная добралась до ванной комнаты, умылась и приняла душ. Такие привычные повседневные дела. О происходящем со мной в последнее время стараюсь не думать, не вникать. Надеваю белый банный халат, тапочки с эмблемой отеля, и выхожу из номера. Хочу кофе, возможно еще и поесть. В ресторане отеля полно людей, но мне наплевать на их любопытные взгляды.
- Простите, - говорит мне встречающий официант, обхватывая рукой мое предплечье. – Но сюда нельзя в таком виде. Вы не могли бы переодеться? Или может быть вам принести завтрак в номер?
Я ничего ему не отвечаю, лишь смотрю на этого гада, который посмел меня тронуть и остановить. Какое-то подобие мужчины, никто, пустое место, просто прах по сравнению с моим богом. Но наконец отпускает, давая мне возможность пройти дальше и сесть за свободный столик. Открываю меню.
- Отдохнула? – слышу голос, от которого мгновенно пересыхает во рту, а внизу живота скручивается жаркий ком.
Он, Теодор, подходит к моему столику и невозмутимо занимает место рядом. Буквы в меню в слова уже не складываются, когда все равно продолжаю в него смотреть. Я до безумия рада видеть этого мужчину. За что же мне все это?!
- Немного, - отвечаю ему, стараясь не смотреть в лицо.
- Как спалось?
- Прекрасно, - вру ему. – А ты где был?
- Какая разница? Я был там, где был нужен.
Сдержавшись от того, чтобы не ударить его по голове увесистым меню, откладываю то в сторону.
- А ты? Скучала? – спрашивает, кладя руку на мое оголенное колено.
- Нет.
Снова вру, и сглатываю, когда его рука скользит вверх, пока не упирается в живот. В этот момент к нам подходит официант. Очень вовремя.
- Что будете заказывать?
Я открываю рот, чтобы сделать заказ, и тут же закрываю, когда пальцы Тео оказываются внутри моего лона. Это так мучительно приятно, что руки сминают белую скатерть, и я забываю, что же хотела в этом месте.
- Ну же, человек тебя ждет, - говорит Тео, кивая на официанта и мягко скользя внутри меня. – И кстати сказать, меня он не видит.
- Простите, с вами все хорошо? – спрашивает официант, видимо уставший улыбаться.
- Кофе, – отвечаю ему.
- Какой именно: черный, капучино, латте?
- Без разницы.
Натянуто улыбнувшись, он уходит, и я уже забываю о каком-то кофе, думая лишь о том, как бы скорее оказаться под мужчиной, сидящем рядом со мной. А он как всегда не торопиться, да и вовсе убирает руку, от чего пробирает холод. Мои мольбы о продолжение пресекает тот же официант, который ставит на стол кофе и уже знакомый мне мешочек с монетками. Здесь говорить никому ничего не нужно. Думать о чем-то не то чтобы не хочется, попросту не до этого. Весь хаос мыслей отходит далеко вглубь сознания. Я лишь пытаюсь не торопиться, делаю глоток кофе, не разбирая его вкуса, и тянусь рукой за монеткой, не спуская жадных глаз с желанного мужчины.

»» 04.02.16 20:08 Мир Корр-У
_________________

Дорога до дома тянулась вечность – еще никогда мне не было так плохо. Дей что-то говорила, но я свернулся калачиком на заднем сиденье и ничего не слышал. Все кости болели, голова кружилась: может, это зелье вовсе не лечебное и она просто решила меня отравить, заранее избавиться, а я, как дурак, выпил. Последним, что помню отчётливо, был звук открывающейся дверцы машины…
Очнулся дома на постели в пугающей тишине. Оглох от лекарства?.. В ответ кровать скрипнула подо мной. Фу-х, значит, слышу. И вижу. Вижу перед собой рабочий стол, заваленный бумагами и книгами. Ненавижу их…
Внезапно на меня нахлынуло чувство дикой, неконтролируемой злобы, когда хочется крушить все вокруг, когда любой, кто рядом, кажется врагом, с которым нужно сразиться до последней капли крови, перегрызть ему горло и насладиться победой, вкусив тела. Я повернул голову в поисках врага за своей спиной, но увидел лишь Дей, спокойно сидевшую вполоборота ко мне с книгой в руках. От нее исходил запах леса в период буйного цветения трав. Так могла выглядеть лесная нимфа – распущенные волосы струились по спине, не хватало только венка из цветов на голове. Я издал возглас, похожий на рык, и Дейдре, обернувшись, бросила на меня вопросительный взгляд. В ее глазах читалось изумление, словно она увидела что-то необычное.
Я спрыгнул, схватил фею за руку и одним движением стянул с кровати.
- Ты делаешь мне больно, Кевин, - слабо вскрикнула она, приподнимаясь с пола.
Больно?.. Ты еще не знаешь, что значит больно! Не отпуская, поволок ее в ванную, ногой закрыл дверь и прижал Дейдре к раковине умывальника. Наши лица отразились в зеркале, и я ухмыльнулся, заметив испуг феи.
Намотав ее волосы себе на руку, приказал:
- Смотри в зеркало! И не смей закрывать глаза…
Другой рукой сорвал с нее трусики и отбросил ненужный лоскуток под ванну.
- Ты сошел с ума, отпусти меня! – она боялась, но не опускала глаз, и это меня чертовски заводило и злило одновременно. Тем лучше, значит, ночь будет длинной.
Отпустил ее, чтобы посмотреть, что будет дальше, и тут же получил ответный удар по лицу. С толстой зелёной плети – шиповник толщиной в руку?! – свернувшейся кольцами у ног Дейрдре, стекали капли крови, моей крови.
Бледное, словно светящееся лицо, глаза, ставшие из карих зелеными, как молодые листья в лесу, и тихий, переливающийся ручьем по камням, голос:
- In ainm an domhain, thug breith a thabhairt duit, an fhuil an beast sna feitheacha de na reatha, a ordu me tu, obey* (перевод с ирландского: Именем Земли, тебя породившей, кровью зверя, в жилах текущей, приказываю тебе, повинуйся).
Что за хрень?! Ты пожалеешь, когда я до тебя доберусь!
Шаг вперёд, взметнулась узкая ладонь и меня вынесло в коридор, едва не размазав по стене под фреску. Голова откинулась назад, я услышал глухой стук, и тут же боль пронзила мое тело тысячью иголками. Похоже, я записался на сеанс иглоукалывания в китайский салон традиционной медицины. Черт, не слишком приятная процедура, и почему так выкручивает все суставы?! И все тело безумно чешется, как будто меня отхлестали крапивой в бане. Особенно лицо горит. Я бросил злобный взгляд на Дейдре и из моего горла вырвался вой. Боль в пальцах стала невыносимой, но, поднеся их к лицу, я с ужасом понял, что это не пальцы, а когти. Руки покрылись длинными волосами, как у Снежного человека, но, кажется, мои мучения только начинались. Позвоночник сложился почти пополам. Чтобы не задохнуться, я встал на четвереньки и заскулил. Дейдре…Что ты сделала со мной?...Хрень…Хр…хр…хр…
- Не сопротивляйся, иначе будет хуже, выпусти его, - она подошла совсем близко, зелень в глазах не причудилась, теперь они мерцали, как болотные огни, заманивающие в трясину неосторожных путников. Где моя фея?! – испуганно прорвалось сквозь пелену злости. - Куда она делась?! Та, что когда-то была Дейрдре, улыбнулась и провела ладонью по моей щеке.
- Добро пожаловать, волк.
Боль, нахлынувшая вслед за этим простым жестом, была адской, и я почти с радостью отключился. Но, похоже, ненадолго.
- Очнулся? – раздался над головой знакомый голос. – Пойдём, аккуратно, не торопись, - тонкие пальцы сомкнулись на загривке, слегка встряхнули. На загривке?! – обливаясь холодным потом, я медленно опустил голову и посмотрел вниз. Лапы, четыре штуки. Сзади хвост, одна штука.
Я широко открыл пасть, обнажая клыки, и в тот же момент заметил на полу собаку, на голове которой, вытянувшись столбиком, застыл крыс. Мой хвост чуть шевельнулся, приветствуя их
И – чтоб мне провалиться! – эта домашняя игрушка таращилась на меня испуганно и восхищенно, как именинница на праздничный торт. Вот только влюблённых болонок для полного счастья не хватало.
Дей открыла дверь и спокойно перешагнула через порог спальни.
- Аккуратно, не споткнись, - предупредила ровным тоном. – Вообще-то, тебе бы сейчас не мешало отлежаться. В первый раз обычно ничего не выходит, лапы путаются, ориентация сбита. Лучше отдохни.
Я переставлял лапы одну за другой, но получался неуклюжий танец больного рахитом волка из захудалого цирка. Едва дойдя до кровати, из последних сил рухнул на ковер и спрятал голову под лапами. Из моих глаз выкатилась слеза.
Дей устроилась рядом - опустила руку мне на голову и просто сидела. Волка она почему-то ничуть не боялась. И пахло от неё совсем по-другому - уже не цветочными духами, а лесом и лугом одновременно.
- Тут я тебе не помощница, - заговорила она, когда молчание сделалось совсем невыносимым. - Справиться со зверем ты должен сам. Не дай ему взять верх. Если хочешь что-то спросить - спрашивай.
«Как?» - хотел спросить ее, но из горла вырвался вой, перемежаемый почти что лаем. - «Что ты сделала со мной, фея? Мы играем в Красную Шапочку?»
- Вспомни, что ты человек, - Дей прикусила губу. - Я просто завершила твое превращение - магия фейри. Вот только сказка у нас с тобой совсем не детская. Не веришь? - Дей протянула к моей морде руку на ладони проступили зеленые листья, сначала неясно, потом отчетливей и, пройдя через кожу, развернулись, поползли зелеными змеями, замерев у локтя.
Язык сам собой выпал из пасти, и я часто задышал. «Ты – фейри?» - все еще не веря, «спросил» у Дей. «Или ты тоже выпила зелье? Нас опоили…»
Болонка осмелела и забралась мне на спину. Но, когда у самой морды я увидел маленького крыса, не выдержал и лизнул его, стараясь не проглотить. Возвращайся! – совершенно ясно пискнул Тюф.
- Да, - Дей усмехнулась краешком губ, криво и зло. – Фейри. И кое-кто мне ещё заплатит за стёртую память. Всё правильно, месье Пантуфель, зовите своего хозяина, держите его. Будешь возвращаться, Кевин?
«А ты?» - я лизнул руку Дейдре. – «Только если ты снова станешь моей феей».
- Ну-ка брысь, - Дей быстро согнала болонку с меня и пересадила Тюфа к себе на колено.- Попробуй расслабиться, будет не так больно. Поговорим потом, - её пальцы чуть шевельнулись в шерсти, и меня окатило волной жара.
А потом ощутил знакомую боль в суставах и покорно отдался ей, закрыв глаза.

»» 18.01.16 21:09 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Ксандру я нашел в ресторане отеля. Босую, в халате, слава мне, не беременную. Она сидела за столом и хмурилась.
Интересно, чем Мышка не довольна? В кои века дал ей выспаться.

Людей не поймешь. Я рядом - под глазами появляются тени от недосыпа, походка становится шаткой от перетраха. Дашь отдохнуть - начинаются мысленные метания, надутые в недовольстве губы, опять таки тени под глазами.
Не-е-ет, пора игры с человеком заканчивать. Я только разойдусь, а у него жизнь подходит к концу. Единственный выход - бессмертие. Хоть тени под глазами исчезнут. Правда, не обещаю, что походка после секса со мной будет твердой, ну и от припухших губ никуда не деться. На досуге нужно подумать, как Мышку перевести в разряд бессмертных. Впервые на такой поступок решаюсь.

- Отдохнула? - сажусь рядом и слышу (да, у меня тонкий слух, я слышу призыв через века), как у Ксандры часто забилось сердце. Полы ее халата разошлись, и я могу видеть гладкую кожу груди. Сосок скрывает толстая ткань халата с логотипом отеля. Я знаю, он сейчас мягкий, расслабленный. Непорядок. Со мной рядом все должно стоять.
Официант, молодец, держит нос по ветру. Хорошо, что на нем широкие брюки из плотной ткани, иначе всем стало бы очевидно - у него крутой стояк.
Парень, не про тебя честь. Это моя девочка.

- Какая разница? Я был там, где был нужен, - не хочу отвечать на ее вопросы. У Бога Разврата есть обязательства. Сегодня ночью я проводил аукцион - продавал бесовку сексуально озабоченным парням. У них у всех к утру будет шаткая походка. Если выживут. Потом я посетил Мессалину. Своим рьяным адептам нужно помогать. У нее сегодня важный день, она должна выиграть пари. Я ее вдохновлял на подвиг.

Кладу руку на изящное колено ученицы. Здесь мой старт. Хочу подушечками пальцев провести по ее коже до того самого места, что меня манит, почувствовать, как Мышка обмирает, а ее соски напрягаются, превращаясь в тугие горошины.
- А ты? Скучала?

М-м-м, Мышка вздрагивает и начинает заводиться. Мои пальцы там где влажно, тепло.

- Ну же, человек тебя ждет, - говорю я, кивая на официанта. Я вру. Он не ждет. Он вообще забыл, зачем здесь находится. Еще чуть-чуть, пара движений моих пальцев внутри нежного лона Ксандры, и он кончит.
Официант, пытаясь сохранить приветливую маску на лице, спрашивает мою девочку, все ли с ней хорошо, потому что ему уже хорошо. Как интересно действует моё легкое возбуждение на людей!
- Какой именно: черный, капучино, латте? - он перечисляет с нетерпением в голосе. Правильно, сейчас официант, разместив заказ, побежит в туалет. В мокрых трусах ходить неудобно.

А для Ксандры время становится тягучим.

Когда я вытаскиваю из нее пальцы, официант уже возвращается. Вместе с чашечкой кофе он ставит перед ней мешочек с монетами. Она все понимает и развязывает трясущимися от нетерпения пальцами тесемки, чтобы вытащить очередную спринтию.


- Мы возвращаемся в Древний Рим, - объявил я Ксандре, глянув на монету. - Хочу показать тебе впечатляющее событие. Помнишь, я обратил твое внимание на молоденькую Мессалину? Прошло время, Калигулу убили, как я и предрекал. Теперь Римом правит его дядя Клавдий, а Мессалина стала его женой. Сегодня она должна выиграть пари. Мы ей поможем.

Кофе еще остывал на столе, а мы уже стояли перед дверью, которая привела нас в покои Мессалины.

Я улыбнулся, увидев, как у Ксандры вытянулось лицо. Перед нами стояла вовсе не изящная патрицианка, а, как говорят русские, многопудовая баба. Тяжелый взгляд Мессалины потеплел, и она кинулась ко мне в ноги. Я даже почувствовал, как дрогнул пол, когда она опустилась на колени. Я милостиво протянул ей свою руку. Развратниц нужно поощрять, тогда они развратят остальные полцарства. С первой половиной Мессалина успешно справилась без меня.

Ксандра стояла рядом со мной в легкой столе, мягкими складками спускающейся до лодыжек, перехваченной на талии золотым поясом. Белый цвет ей к лицу. Сам я одел полностью пурпурную трабею, иронично вознося хвалу самому себе.
Поцеловав руку и приложив ее к своему лбу, Мессалина поднялась. Несмотря на грузность, она проделала это легко. Еще бы! Она натренирована подниматься с любых поз.

- Ксандра, нас ждет долгая ночь, присядь у окна, - я подвел ее к мраморной скамье, украшенной покрывалом с золотым шитьем и множеством удобных подушек, которые можно подложить под локоть. Сам я сел рядом, удобно вытянув ноги, и принялся болтать с женой цезаря, которая, не стесняясь нас, разделась донага. Шустрая служанка тенью кружилась вокруг нее, помогая переодеться из наряда правительницы в наряд шлюхи.
Нет, мои руки не могут пребывать в покое! Одна из них забралась через широкий рукав столы Ксандры и теребила ее сосок. Я с удовольствием наблюдал, как участилось дыхание Мышки, не спускающей глаз с Мессалины.

Служанка тщательно спрятала темные волосы госпожи под белокурый парик.
- Почему мне приходится переодеваться, когда я иду в лупанарии? Из-за Клавдия. Он стал отчаянным борцом с развратом, Вам стоит обратить на это внимание, мой господин, - Мессалина стрельнула в мою сторону глазами.
- Вы прекрасно противодействуете его начинаниям, прелестная Мессалина, - улыбнулся я. - Пусть остается в неведении о вашей разрушительной работе. Вы легко обходите его запреты. Вспомнить хотя бы случай обольщения актера, посмевшего вам отказать. Мышка, учись. Когда негодник Мнестер отказал Мессалине в любовных утехах, она пожаловалась на него мужу.

- И что, муж помог? - Ксандра в неверии вскинула на меня глаза.
- Помог, - Мессалина кокетливо повела полными плечами. - Я пожаловалась, что красавчик Мнестер отказывается подчиняться воле жены императора. Правда, я не уточнила, какой именно. Ночью я прыгала на толстом члене Мнестера, который подчинился приказу цезаря выполнять все мои пожелания.

- Никто не может устоять против такого натиска, - пояснил я Ксандре. - На ложе Мессалины побывал легион охраны и большинство патрициев.
- Но мне все мало! Зачем Вы, мой господин, наградили меня бешенством матки? - она капризно скривила губы.
- Non est culpa vini, sed culpa bibentis! - ответил я. - "Виновато не вино, виноват пьющий!". Не я заставил тебя пуститься во все тяжкие и заключить пари с известной волчицей Сциллой.
- Я не могла промолчать, когда она хвасталась, что лупа Лициска стала не так расторопна с годами. Сегодня я ей покажу, что мне нет равных!
- А что такое лупа? - шепотом спросила Ксандра.
- Так называли проституток. Лупа в переводе означает "волчица", а логово проституток - лупанарий, то есть публичный дом. Сегодня ты увидишь, как он устроен.

Дорога до лупанария, где была назначена схватка двух шлюх, заняла почти час. На всем пути следования нам встречались своеобразные указатели, куда направить свои стопы, если ты хочешь вкусить удовольствие, заплатив за него спринтиями.
- У римлян своеобразное чувство юмора, - шепнул я Ксандре, спешащей вслед за Мессалиной-Лициской, скрывающей свой лик с помощью плаща с капюшоном. - Посмотри, они обошлись всего лишь одним символом. Представь такой указатель, стоящим у дороги в вашем мире. Девочкам не пришлось бы глотать выхлопной газ, а сидели бы они в тепле и ждали своего "патриция".
- Я уже дождалась, - Мышка доверчиво вложила свою ладонь мне в руку. - Я только твоя лупа.
- Наш трах подстегнет соревнующихся. Но помни, мы на стороне Мессалины, и когда силы начнут покидать ее, мы личным примером поднимем ее дух. Остальное нам не придется поднимать. Желающие уже там и готовятся к схватке, пока вручную возбуждая себя. На каждую из луп призвали по двадцать пять членов.

Пока мы дошли до нужного лупанария, я показывал Ксандре на дома, где на первом этаже располагалась винная лавка, а на втором жрицы любви обслуживали богатых клиентов. Небогатые получали быструю долю ласк у черного входа, там где шел смрад от отхожего места. Лупанарий, ставший нашей целью, был огромен по меркам древнего Рима. Он полностью занимал два этажа, где комнаты для оплачиваемой страсти напоминали больше каморки с небольшим каменным ложем с соломенной подстилкой.

Ксандра из любопытства заглянула в одну из них, отодвинув замызганный занавес, больше напоминающий тряпку.

- Здесь даже нет окна! - разочарованно протянула она. Старшая лупа услужливо запалила фонарь, который скудно осветил настенную фреску эротического содержания.
- Да, - подтвердила Мессалина, оказавшаяся рядом, после того, как она убедилась, что ложе для соревнования готово. - В лупанариях не бывает окон, и к утру на моем лице собирается слой копоти от чадящего смрадного огня. Но удовольствие того стоит, я просто не замечаю неудобств.
- Мой господин, ваша спутница желает занять это ложе? - "мадам" обратилась ко мне, явно предвкушая большой куш от сегодняшней ночи.
- Нет, мы предпочитаем свежий воздух, - возразил я и, повернувшись к Мышке, шепнул ей. - К утру воздух, насыщенный запахами пота, спермы и прочими человеческими выделениями, можно будет резать ножом. Мессалина понесет его на своем теле на царственное ложе, мстя своему мужу за мужское равнодушие, которое скорее всего можно назвать импотенцией. Он взял ее в шестнадцать, а самому было за пятьдесят. Запомни, Мышка, за все нужно платить.

Во внутреннем дворе послышался шум. Прибыла Сцилла. Она бросила на Мессалину полный пренебрежения взгляд. Еще бы! Она была моложе, стройнее и собиралась использовать свое преимущество перед тяжеловесной Лициской.

Судьи из числа постоянных посетителей сели за небольшие столы, установленные у "спальных мест" - низких деревянных помостов, покрытых темной тканью.
- Смотри-ка, они серьезно отнеслись к спору! - обратил я внимание Ксандры на письменные принадлежности. На столе перед судьями лежали куски папируса, красные чернила из киновари и очиненный тростник.
- Третий судья должен сидеть между помостами, - я ткнул пальцем в широкое кресло, которое накануне притащили сюда из дворца. - Он будет следить, чтобы соревнующиеся не схалтурили. Очко засчитывается, если у мужчины произошло семяизвержение.
Я подвел Ксандру к креслу и сел в него.
- И этот судья - я! - улыбнулся я и притянул Мышку к себе на колени.
Моего кивка ждали. Слева от нас встала на колени и локти Мессалина, справа раздвинула ноги Сцилла, удобно расположившись на спине.
И представление началось!
Сперма лилась рекой!
Лупы вертелись, меняя позы, стараясь удовлетворить большее количество возбужденных самцов за раз. Мессалина, несмотря на пышную фигуру, в работе оказалась не менее расторопна, чем ее молодая соперница.
Крики соперницы "Следующий!" или "Еще!" подстегивали их, каждая старалась довести до быстрого извержения очередного любовника, используя весь накопленный опыт.
Мышка вертелась на моих коленях, но я успокаивал ее.
- Еще рано. Мы пустим в ход тяжелую артиллерию, когда Мессалина начнет сдавать.

Наступило утро. Подсчет показал, что каждая соперница обслужила равное количество мужчин: двадцать пять.
Обессиленная Сцилла лежала, раскинув руки и ноги, на голом помосте. Покрывало, обильно политое спермой, сползло с него, не выдержав натиска множества тел. Проигравшая лупа не реагировала ни на подначивание толпы, ни на продолжающую выкрикивать "Еще!" соперницу. Она так и лежала в полу беспамятстве, пока Мессалина отдавалась и ее мужчинам. Она остановилась только тогда, когда довела их счет до пятидесяти.
Увы, в нашей поддержке победительница не нуждалась. Я воспитал истинную адептку разврата и похоти.
Ученица давно спала в моих объятиях. Я не стал ее будить, когда Мессалина покинула ристалище и отправилась во дворец к ничего не подозревающему о ее ночных прогулках мужу.

Глядя ей вслед, я с сожалением прошептал: "Quidquid latet apparebit, Nil inultum remanebit."
Всё тайное станет явным, ничто не останется без возмездия.

А Мышка отработает спринтию дома, в Корр-У. Что-то давно я там не был.
Мгновение и мы в моем замке.
Я сидел у своего огромного ложа и наблюдал за спящей Ксандрой. На ее лице блуждала улыбка, трепетали ресницы, дыхание то замедлялось, то становилось глубже. Что снится моей женщине? Я хочу исполнить все ее желания. Особенно сексуальные. Чего желает моя Мышка?

»» 14.01.16 21:34 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Квартира Кевина Линча.

Я не сомневалась, что Кевин справится – он слишком долго был человеком, чтобы сломаться из-за краткого пребывания в волчьей шкуре. Да, магия фейри ускорила процесс обращения, но не могла же я позволить ему изнасиловать себя или съесть. Как-то не хотелось проверять, смогу ли воскреснуть, пройдя через волчий желудок.
Месье Пантуфель, замерший статуэткой на колене, негромко пискнул и я, не спеша, обернулась – изменение облика не очень приятный процесс, за ним вблизи лучше не наблюдать. Густая серая шерсть сменилась прядями тёмных волос, прилипших к влажному лбу. Крыс спрыгнул на пол, я придвинулась ближе к Кевину и закинула его руку себе на плечи – не оставлять же его валяться на полу, и без того, когда очнётся, всё тело ломить будет. А он, однако, увесистый! – сгрузив новоявленного оборотня на кровать, я накинула на Кевина плед. Тюфочка устроился на подушке, рядом с лицом хозяина.
И что мне теперь с тобой делать? Самый простой выход – убить. Но… тепло, поцелуи, ласковое «моя фея»: перечеркнуть всё это? Нет, не могу.
Я устало потёрла висок, и выйдя из комнаты, прислонилась спиной к двери: «Хватит играть в смертную, Дейрдре Нариэль Элираонна, Властительница Земли. У тебя слишком много дел. Начнём с ужина, иначе мистер Волк съест холодильник, когда придёт в себя. Да и голова лучше работает, если руки чем-то заняты».
Шаги в коридоре раздались, когда я заканчивала нарезать хлеб. Учуял, что ли?
Я налила в стакан воды и протянула, не оборачиваясь:
- Выпей, полегчает.
Он выпил жадно, как хронический алкоголик после очередного запоя, и отдал стакан обратно:
- Что за хрень мне снилась.. - бросил Кевин и его передернуло.
- Это не хрень, а реальность, - я обернулась, подошла к столу, аккуратно поставив плетёнку с хлебом, опустила руку на столешницу: следы пальцев на запястье уже налились синевой и, не удержавшись, добавила:
- Если мало доказательств, загляни под ванну, я не имею привычки разбрасывать нижнее бельё где попало.
Кевин развернулся и шаткой походкой направился в ванную. Сомневался в моих словах? Мне стало горько, особенно, когда он вернулся, держа в руках трусики и протянул их мне.
- Оставь себе на память, - я уже накрыла на стол, ничего особенного: отбивные, пюре, салат. Только вместо кофе, рядом с тарелкой Кевина стоял высокий стакан с тёмно-зелёным отваром – успокоительное для оборотня, снимающее негативные последствия трансформации. Блюдце для Тюфа – с кусочком мяса и несколькими ломтиками сыра - я поставила чуть поодаль. Сама же садиться не стала. Пока Кевин ест, надо спокойно уйти, без выяснения отношений и битья посуды.
- Что происходит, Дей? - осторожно спросил Кевин. - Я чего-то ещё не знаю?
- Кроме того, что ты пытался поиграть в маркиза де Сада и мне пришлось тебя ударить, а потом ускорить обращение, чтобы ты не рехнулся окончательно? – уточнила я. Свинство, конечно, но мне нужно было отвлечь Кевина: дворцовые перевороты в клане фейри его никаким боком не касались. Это моё дело и моя месть.
Он отодвинул тарелку от себя и откинулся на стуле, вытянув ноги под столом и скрестив руки на груди.
- Ты в своем уме, фея? Хочешь сказать, что ещё пару часов назад я был оборотнем и пытался напасть на тебя?
- Именно, вот только напасть на меня ты пытался, к счастью, ещё в человеческом облике. Если уж выбирать, то изнасилование человеком предпочтительнее, чем волком, - я подхватила вертевшегося под ногами крыса и посадила на стол.
«Благодарю, мадемуазель Дейрдре», - пискнул Тюф и начал деловито грызть мясо.
- Чёрт, - Кевин вскочил из-за стола, его трясло, - это всё меняет. Ты понимаешь, что я опасен для общества, и особенно - для тебя?... Я не могу больше жить среди людей...
- Можешь, если захочешь, и не позволишь волку взять верх, - я всё-таки подошла ближе, пока он что-нибудь не разнёс. – Успокойся, для меня ты теперь не опасен, - и машинально заправила за ухо дубовую веточку: непоседе надоело прятаться в волосах и она решила выбраться наружу.
- У тебя что-то запуталось в волосах, - Кевин протянул руку, пытаясь вытащить. - Я что, пытался напасть на тебя прямо на выставке цветов?
- Оно не запуталось, - я стояла спокойно: пусть убедится собственными глазами. – Оно там растёт, так что не дёргай, мне будет больно. Как видишь, я – тоже не человек, вернее, никогда им не была.
Он отдернул руку, словно обжегшийся, и охнул.
- То есть ты - ведьма? Меня одурманили наркотиками... Точно. У меня глюки.
- Нет, не ведьма. Фейри, - я вздохнула, надо что-то делать, пока Кевин не позвонил в психушку и не сдался санитарам, и подняла руки к шее – надеюсь, этого хватит. Платье, скользнув по телу, золотистой лужицей упало к ногам, следом отправились бюстгальтер и трусики. Тюф заверещал и отвернулся, хотя я вовсе не собиралась смущать бедного крыса стриптизом.
Вырвавшаяся на свободу сила ласкала прохладой листьев, укрывая наготу своей повелительницы зелёным покровом от плеч до ступней, вокруг шеи жемчужным ожерельем распустились благоухающие белые розы, а талию серебряным поясом обвили лилии.
- Классный наряд, - прошептал Кевин и отступил назад. - Тюф, отвернись... Кажется, я не хочу, чтобы глюки прекращались.
Сумасшедший, надо было тебе повелительницу змей показать. От меня в наряде из кобр придворные кавалеры шарахались, как от айранита с отравленным клинком.
- И что я ещё должна сделать, чтобы доказать, что это правда? – устало спросила я. – Вырастить посреди гостиной баобаб?
- Сможешь выйти так на улицу?
- Смогу, - я повела плечом. Наверное, сразу надо было так сделать. – Только ты сначала футболку одень.
Кевин ошарашенно глянул на меня и вылетел из комнаты. Через три минуты мы уже стояли во дворе. К счастью, даже божьи одуванчики, бессменно дежурившие на скамейке у подъезда, куда-то подевались. Тем лучше. Я медленно подошла к первому из аллеи тополей, повернулась спиной, прислонилась к дереву и стала им. Почувствовала движение соков от корней до кроны, прохладу ветра, играющего листьями, легкое тепло воробьиного тельца на одной из верхних ветвей…
Обрадованное присутствием госпожи дерево выпустило меня неохотно, на прощание зажав в складке коры листочек от платья.
- Убедился? – честно говоря, я боялась, что обнаружу Кевина в обмороке, но он даже устоял на ногах.
- И что нам теперь делать? Вернее, как нам теперь жить? И где?
В его словах было столько горечи, что мне стало жалко его. Так ведут себя люди, потерявшие в жизни самое дорогое, что у них было и не понимающие, как жить дальше.
Проклятье! У меня дома творится бес знает что, мне нужно туда, срочно, но не тащить же его в Шезгарт. Кевин себя боится, а от меня, тем более, шарахаться начнёт.
- Для начала вернёмся в квартиру. Не хочу устраивать шоу для всего квартала.
Закрыв за нами дверь, я вздохнула с облегчением: на крайний случай, даже если кто-то что-то видел и явится выяснять, отведу глаза. В квартире царила полная тишина: мисс Фрейя забилась в свой домик и носа наружу не показывала, Тюф спрятался под диванную подушку.
Похоже, уйти не получится, пока не поставлю Кевину мозги на место. Боги, да все знакомые и родня со смеху бы померли: ещё чего не хватало, возиться с оборотнем.
Я скользнула в кресло, листочки привычно распределились поудобнее, подумала:
- Как ни крути, а переезжать тебе придётся. Лучший вариант – дом в пригороде или за городом. И искать других оборотней: тебе нужен наставник. Позвони миссис Моран – она должна знать кого-то из них.
- Мне придется оставить работу на кладбище и жить только писательским трудом. Не говоря уже о том, чтобы посещать людные места. Что может сделать миссис Моран, кроме как снова дать мне зелье?!
Он вдруг сник и привлек меня к себе.
- Прости. Мне плохо. Думаю, тебе не лучше, а я даже не спрашиваю...
- Не смей сдаваться, - зашипела я рассерженной гадюкой. – О родителях подумай, у них, кроме тебя, никого нет. Ты научишься сдерживать зверя, тогда будешь обращаться только когда захочешь сам. И кладбище – вполне подходящее место для обучения, туда без особой надобности никто не сунется.
- А ты? Как ты живешь с этим? - он усмехнулся. - И где твоя семья?
- Не сравнивай, - я вернула усмешку. – Это моё, исконное. Знаю, тебе хотелось бы вернуть Дейрдре Флейм, хозяйку цветочного магазина. Увы… но меня впихнули в эту жизнь силой, хотя, не отрицаю, приятные стороны в ней были.
И одна из этих сторон сейчас меня обнимала. Так, Дейрдре, не отвлекайся. Надо что-то решать, - но я невольно придвинулась ещё ближе и, сдаваясь, опустила голову Кевину на плечо. Сейчас мне как никогда нужен был рядом близкий – и неважно кто, человек или оборотень.
- Что с нами будет? То есть я хотел сказать... мы всё ещё вместе? - он приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза.
- Не хочу загадывать, - абсолютно честно ответила я. – И не хочу тебя обманывать: я должна уйти, чем скорее, тем лучше, и не знаю, вернусь ли сюда.
Больше я ничего добавлять не стала – решение принимать ему – поставив точку поцелуем.
- Ты останешься в моем сердце, фея. Вот только как быть с ними? - и он кивнул в сторону крыса и болонки.
- Тюф ни за что с тобой не расстанется, - я улыбнулась. – А Фрейю я спрошу: если она останется здесь, Кэтрин её с радостью примет. Она любит собак и хорошо с ними ладит. На сегодня хватит о делах, лучше согрей девушку, - я улыбнулась, скользнув ладонями по спине Кевина, - а то отправил на улицу в одних листиках.
Он подхватил меня на руки и понес в спальню, осторожно положил на кровать и сел рядом.
- Твои листья мешают, - улыбнулся он. - Может, побрить тебя?
- Не надо их пугать, - я едва заметно шевельнула пальцами и листья начали постепенно таять.
Кевин скинул одежду и привлек меня к себе, жадно целуя, его горячее дыхание обжигало мне кожу.
- Ты самая прекрасная женщина на свете, Дейрдре... И я люблю тебя...
- Я тоже тебя люблю…
_________________

Если существует высшая степень свободы, она осязаема здесь и сейчас, в каждом надрывном стоне наслаждения, в каждой безмолвном требовании не останавливаться, в каждом хриплом выдохе и вдохе, нарушающем тишину спальни. Призывно изогнувшись в руках Джея, Сара откинулась на спину, подставляя шею и грудь горячим прикосновениям мужских губ. Желание на грани безумия ударило в голову, заставляя извиваться и прижимать Джейсона к себе еще сильнее, будто это могло помочь стать с ним единым целым на короткие несколько часов под надежным покровом ночи, вне времени и пространства. Там , за окнами, в большом городе, среди чужих безразличных людей – бродит лишь призрак свободы, бледная ее тень. Утром они покинут тесных мирок для двоих, где действуют особые неписаные правила - и станут , как все. По крайней мере, сделают вид. Но рядом с Джеем, таким близким и понятным, нет необходимости притворяться. Можно позволить себе быть честной, быть собой.
Если эта ночь – последнее, что у нее есть, Сара Эберхарт благодарна высшим силам, даровавшим ей привилегию и ежедневные адовы муки быть не как все, за возможность провести ее с Джейсоном Батом, мужчиной, давшим ей так много в эти короткие минуты близости. Она разрешит себе быть жадной и неистовой, заставит себя поверить, что он принадлежит только ей и позволит ощутить полной мерой, что она – именно та, что нужна ему. Другие – лишь случайные тени в судьбе Джея, чья участь – уйти с ее дороги.
Тихий гортанный смех довольной собственницы переродился в стон-мольбу возбужденной женщины. Они почти ничего не знают друг о друге, но разве этих слов не достаточно, чтобы поверить и шагнуть за ним в параллельный мир или огненную пасть преисподней, сорваться туда, где нет ничего, кроме удовольствия чувствовать его каждой клеткой пылающего тела. Им обоим будет мало. И с каждым мигом жажда обладания с привкусом смертельной опасности будет усиливаться. Возможно потому, что оба живут даже не на грани, а за гранью, в тонком мире, где каждый следующий шаг может стать последним.
Это оправдывает страсть мужчины, граничащую с грубостью и потребность женщины подчиниться его силе и отдать столько, сколько он потребует, чтобы получить взамен не меньше.

Лениво перебирая короткие влажные пряди на затылке Джея, Сара рассматривала лицо напарника…любовника… Не важно, как она будет называть Джея, теперь она ощущала его настолько близким, что это даже пугало. Легкое прикосновение растянувшихся в кривой довольной улыбке, губ к виску, заставило зажмуриться и промурлыкать в ответ что-то нечленораздельное, что вполне могло сойти за согласие. В дополнение к кофе, она приготовит свои фирменные кексы с клюквенным джемом. Сто лет их не пекла, тем более, из желания сделать приятное мужчине. Эберхарт слабо усмехнулась. Обещания Джея порадовать ее кофе с утра, и ее собственные мысли казались странными. Глубоко внутри они рождали тепло отличное от жара, снедавшего ее всего несколько минут назад, но от этого не менее приятное.
Было что-то запретно извращенное и в том, как она разглядывала спящего мужчину, продолжая медленно ласкать пальцами горячую кожу плеч и спины, прислушиваясь к его ровному дыханию. Свобода продлится ровно столько, сколько они позволят себе, и закончится за порогом ее квартиры, но только если они оба не захотят продолжения.

Маятник в старинных часах с тихим скрипом прочертил идеальную дугу, вернулся в исходное положение и замер. Кремовая занавеска, колыхнувшись от легкого сквозняка из приоткрытой форточки , дрогнула и пугливо отпрянула от подоконника, чтобы в следующий миг застыть в неподвижном воздухе, как и капля, что сорвалась из вечно протекающего ржавого крана в ванной, так и не достигнув дна поцарапанной раковины.
Две сплетенные в объятьях фигуры не подавали признаков жизни и Сара, обогнув кровать, содрогнулась от пробившего позвоночник озноба. На щеках женщины цвел румянец, в слабом сиянии свечей кожа поблескивала от пота. Секунда, две, три. Пышная грудь в глубоком низком вырезе не приподнялась на вдохе, и рука мужчины, по-хозяйски лежащая на слегка расплывшейся талии, не пришла в движение, чтобы притянуть женщину ближе, стараясь оградить и защитить от вторжения незваных гостей в интимный мирок убогой спальни.
Шаг. Второй. Половица прогнулась под босой ногой, но в давящей на плечи плотной тишине, не раздалось ни звука.
- Я остановил его для тебя. Время. Чтобы напомнить о его ценности. – Знакомый голос вибрировал в голове, путая воспаленные мысли. Губы не послушались, когда она попыталась их разомкнуть и выпустить на волю зародившийся в горле крик.
- Это только начало. – Воздух со свистом ворвался в легкие, обжег кожу ледяным дыханием смерти. Половица с противным скрипом встала на место, когда в уши ворвался бой старинных часов, отсчитывая удар за ударом.
- Джей! – наверно она кричала. Или мысленно позвала единственного, кому могла и хотела довериться сейчас.
Глаза начинало жечь, и Сара устало прикрыла веки, обхватив голову пальцами, будто это могло унять головокружение и тошноту.
Сглотнув вязкую слюну, Эберхарт посчитала до трех и открыла глаза. В неподвижной зеркальной глади затухали очертания спальни с широкой деревянной кроватью и взлетающей от сквозняка полупрозрачной занавеской. От стены отделилась высокая темная фигура, и Саре показалось, будто сущность указала рукой в сторону старинных часов с маятником, прежде чем раствориться во тьме. Провернув ручку крана, Сара подставила ладони под упругую холодную струю, и несколько раз плеснув водой на пылающее лицо, ухватилась за край раковины. Демон никогда не оставит ее в покое. Этот ад никогда не прекратится, если она не найдет способ вспомнить где и при каких обстоятельствах они встречались раньше.
За спиной раздался звук шагов. Сара невольно поджала пальцы ног, обледенелые от долгого стояния на холодном кафеле. С растрепанными волосами и мокрым лицом в короткой шелковой рубашке от пижамы, застегнутой спереди на пару пуговиц, она едва ли казалась сейчас соблазнительной, но это беспокоило сейчас меньше всего.
- Извини, я разбудила тебя. - Не оборачиваясь, поймала взгляд Джея в зеркальном отражении и только сейчас обратила внимание на прокушенную нижнюю губу. Неосознанным движением облизнула ее, сосредоточившись на приближающемся мужчине.
- Для кофе еще рано, - Губы скривила улыбка. Эберхарт медленно приходила в себя. – А вот для теплого душа – в самый раз.
Черт. Это несправедливо. Ранним утром, едва выбравшись из постели он оставался ходячим соблазном, будто только что встал из-за столика в «Четырех сезонах». Закусив припухшую губу, Сара медленно повернулась к Джею, и сложила руки на груди, продолжая поджимать окоченевшие пальцы, хотя единственное, чего по-настоящему хотелось – наброситься на него с голодными поцелуями, вернуть в постель и не выпускать из нее по крайней мере до вечера.
- Как думаешь, наша красотка уже в достаточной степени пришла в себя, чтобы давать показания? – Действительность, куда рано или поздно придется вернуться. Сара едва заметно поморщилась и передернула плечами. Найти общий язык с ведьмой без применения силы и кровопускания не удастся, придется поработать кулаками, и потратить на мерзость парочку пуль.
Почему они просто не могут забить на все и еще немного пожить нормальной жизнью?
- Я не хочу туда возвращаться. – Руки сами потянулись обхватить Джея за пояс. Привстав на цыпочки , Сара уткнулась лицом в теплое плечо Бата и прижалась к нему всем телом.– Давай отключим телефон и сделаем вид, что в квартире никого нет. Хотя бы до полудня. Скажем Маккормику, что я перебрала вчера в ресторане, и тебе пришлось выхаживать похмельную напарницу.

»» 28.01.16 00:53 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________

Оливия шла верной дорогой. Так как задумывал Райхен. Он всего лишь слегка подталкивал свою юную жертву в верном направлении, не давая рыбке сорваться с крючка, и контролировал процесс. Пусть ершиться, выставляя коготки. Все уже решено. Девушка в его руках. В его власти. Извлечение ее души – вопрос времени, которого у Райхена было с избытком. Чувствуя себя триумфатором, он милостиво дарил Оливии последние минуты ее жизни. Пусть наслаждается, пока у нее есть на это возможность.

Демон мора промолчал, пожав плечами. Он проигнорировал реплики Оливии, как и все ее предыдущие тирады и выпады. Этот ребенок, у которого совсем недавно высохло молоко на губах, продолжал забавлять Райхена. Сев за кухонный стол и повесив куртку на спинку стула, он с любопытством взглянул на коробку с рукоделием, наполненной доверху различными бусинами и шнурками. Мужская рука потянулась к отделению с бусинами и взяла несколько оттуда. Медленно перебирая их, Райхен задумался. Для него эти кружочки были обычной дешевкой, не представляя никакой ювелирной ценности. Но для его маленькой колючки они были целым миром. Оливия стремилась помогать людям, подталкивая с помощью своих подделок их в нужное направление. Ее душа чистая и невинная. Но черная рука Палладина Смерти тянулась к Оливии, ища в ней источник силы девушки. Иссушить этот светлый источник до дна, напитав себя столь необходимыми силами. Ничего личного, my thorn. Просто в этом мире выживает сильнейший. Извечный и не писанный закон бытия.

Услышав звук приближающих шагов Оливии, Райхен быстро вернул на место бусины, приняв обычный невозмутимый и апатичный вид. Хозяйка трейлера даже не удосужилась взглянуть на него и молча начала колдовать на кухне. Губы демона дернулись в усмешке. Они оба знали, как Оливия относится к нему, считая его маньяком и психом в одном флаконе. Но правда была куда более ужасающей. Рядом с ней жнец душ. И сейчас этот жнец с интересом наблюдал за действиями девушки, вынудив себя констатировать в душе, что эта негодница отличалась от его привычных жертв. Цепляла не только своим поведением, интригуя чем-то непонятным.

Фраза девушки выдернула Райхена из потока его мыслей. Первые мгновения демон мора с растерянностью и непониманием смотрел на скудное угощение, пытаясь прийти в себя. Войти в образ человека, надев на себя привычную личину. И все же Райхен-человек не привык лакомиться простым чаем с бутербродом. Ему, как бизнесмену с солидным капиталом, были открыты и доступны самые шикарные рестораны во всех уголках земного шара. Но слаще человеческой пищи может быть только…
Стараясь об этой не думать и не выдать себя раньше времени, Райхен взял нож и принялся нарезать клубничины на ломтики. Несколько себе, несколько Оливии. Хотя рядом с ней можно не изображать из себя джентльмена. Все равно она ему не верит. Не доверяет, но смеется над ним. Маленькая чертовка.

Положив дольки клубничины на хлеб, мужчина задумчиво посмотрел на свою жертву, читая мысли Оливии. Малышка права. Предосторожность для обоих сейчас к месту. Подсознательно девушка побаивалась его и инстинктивно старалась защититься от невидимой угрозы. Райхен, как более старший и опытный из них двоих, предпринял меру, чтобы девушка не выкинула фокус. В принципе, будь даже нож у Оливии в руках, то она все равно бы не защитилась от демона, мастерски пользующего своими силами.
И все же хватило бы духу Оливии занести свой нож, спасая свою жизнь? Демон мора знал, что ответ будет утвердительным. Его зрачки сощурились. Лишить другого человека жизни. Как интересно…

Я выхватил из омута твоей памяти, my thorn, отрывки про девочку и ее пса. Именно тогда ты впервые соприкоснулась с моей Госпожой. Хочешь снова с ней повстречаться?...


Тщательно жуя сэндвич, мужчина смотрел, как Оливия садится за стол. Напротив Райхена. Сквозь облегающие джинсы девушки, вырисовались в карманах силуэты мобильника и маленьких ножничек. Умно с ее стороны и глупо одновременно.
- Съедобно, - беспристрастно ответил демон, усмехнувшись уголками губ.
Похоже, она решила лучше вооружиться, схватив нож и нервно крутя его. Что ж… липкий страх, верный союзник демона мора, медленно и верно проникает в ее душу. В этом плане Оливия такая же, как все.

- Поужинать у вас, - просто ответил Райхен.
Он ей не врал. Мужчина, действительно, думал отужинать у девушки. Сделать черное дело подальше от людских глаз. Без лишних свидетелей. Чтобы бездыханное тело хозяйки нашли только под утро, когда Райхен будет далеко от места преступления. В другом мире. На другой планете. В Шезгарте.

Слушая девушку и смотря на то, как она сжимает твердо в кулаке нож, Райхен не выдержал. В его глазах сверкнули озорные огоньки. Скрестив на груди руки и откинувшись на спинку стула, мужчина захохотал. Оливия была рождена для того, чтобы забавлять его. Столько предосторожностей с ее стороны. Столько суеты. Как глупо. Ей давно пора понять и принять простую истину. Все это бесполезно. Ее судьба уже предрешена.
- Воображение – опасная вещь, Оливия, - заметил Райхен, отсмеявшись, - Хотите сказать, как чувствуете, что я маньяк? Или сумасшедший? Наглец?
В воздухе витало напряжение. Между ними было небольшое расстояние длиною в кухонный столик. Две чашки ароматного и горячего чая, один недоеденный сэндвич и целый бутерброд на нем. Никакой защиты для Оливии. Кроме острого кухонного ножа, и то слишком призрачное спасение.
- Я не то, не второе и не третье, - мужчина перегнулся через стол к девушке. – Я совсем другое.
Девушка сильнее сжала нож, отчего костяшки ее пальцев побелели. Мужская рука накрыла кулак Оливии с ножом и преподнесла туда, где билось демоническое сердце. Райхен, с силой надавив на руку девушки, продырявил ножом свою рубаху и поцарапал кожу в области грудной клетки. По лезвию ножа потекла алая струйка крови.
- Ну же, Оливия, - насмешливо сказал Райхен, не выпуская руки девушки из своего плена, - Это же так легко… - он наслаждался испугом на ее лице. – Ты уже переступала запретную черту… Почему бы не повторить опыт?...
Резко оборвав свою забаву, Райхен с помощью телекинеза отбросил острый нож в сторону. Темная пелена стала застилать его глаза. Жнец душ вступал в свои права. Маска сброшена. Назад дороги нет. Со сверхъестественной скоростью Райхен вскочил со стула, опрокинув его вместе со столом. Послышался звон разбивающейся посуды. Демон мора не обращал на это внимание. Он просто расчищал дорогу к своей жертве. Первородный инстинкт убийцы обуял его. Никаких изысков, умопомрачительного предсмертного секса для жертвы, чтобы в смертельном поцелуе отнять у нее жизнь. Оливия в этом не нуждалась, сразу дав понять, какого она о нем мнения. Сама виновата. Ведь ее смерть могла быть такой сладкой…
Не давая опомниться девушке, Райхен схода пришпилил ее стене, схватив за шею и приподняв девушку в воздухе. Заставил перепуганную Оливию смотреть на себя. Глаза в глаза. Он не намеривался давать ей шанса хоть пикнуть. Взять свое. Здесь и сейчас. Грубо и властно. Чтобы ей неповадно было сопротивляться.
- Они тебе не помогут, девочка, - зловеще прошептал демон мора на ухо Оливии.
Мобильный и маникюрные ножнички вылезли из карманов джинсов и повисли в воздухе перед лицом девушки. Райхен укоризненно покачал указательным пальцем, как будто Оливия была провинившейся школьницей. А затем телефон и сотовый вдребезги разбились о стену трейлера.
- Ты знаешь, как маленькой девочке, опасно играть с моей Госпожой? - Райхен, упивался своим триумфом. – Она не прощает за это… Время платить по счетам, Оливия….
Смертельным поцелуем он накрыл губы Оливии. Грубо и властно вторгся в жаркий рот девушки. Медленно начиная, пить ее душу…

»» 30.01.16 14:49 Обсуждение текущего сюжета игры Тайные летописи Эротикона
_________________