Шеннон Маккена "На грани полуночи"

Очень хочется надеется, что Шон направит лампу на остермана...
Спасибо, очень переживаю

Karmenn, Sig ra Elena, спасибо огромное-преогромное!!!



Уверена, что они выберутся из этой передряги живыми, но все равно переживаю ужасно!)))
_________________

Классная глава

Девочки,огромное спасибо за продолжение!!!

Karmenn, Sig ra Elena, большое спасибо за продолжение в прекрасном переводе!!!

_________________

Девочки, огромное спасибо за продолжение!!!

Ура!!! Дождались! Новая глава, и такая классная

Спасибо за новую главу!
Развязка близка. Интересно, Шон сам сможет вовремя остановится или братья подоспеют... Хотя, по закону жанра, как раз так и поступит... Посмотрим, что приготовила автор под конец.

О. новая глава! Спасибо. Теперь остается с нетерпением ждать развязки

Новая глава!!! Уже читаю!!!

Девочки спасибо за долгожданный перевод!!!

 » Глава 27

Глава 27
перевод Karmenn
редакция Sig ra Elena


Остерман врал. Это была вовсе не прелюдия, а сотворенный на земле ад. Корчась в языках пламени, проклятые души визжали, подталкиваемые вилами. Каждую мышцу Шона терзала жгучая дрожь агонии: он изо всех сил противился импульсам, посылаемым Остерманом через его нервы. Импульсам поднять паяльную лампу и сжечь прекрасное залитое слезами лицо Лив.

Шон мог чувствовать злорадное удовольствие Остермана. Вместе с ним упиваться этим дерьмом. От мерзостного интимного контакта с ублюдком выворачивало наизнанку.

Да что же это такое? Сознание собственной личности свернулось и спряталось в защитном пузыре, отрешившись от ужаса…

Шон рванулся было освободить разум. Все тело пронзил новый приступ боли. Если выйдешь из пузыря, то станешь ходячим мертвецом. Прирученным зомби Остермана.

Время искривлялось, тянулось бесконечно. Шон стойко держался, трясся от напряжения и не поддавался, пока Остерман дергал его за веревочки как марионетку. Комната вращалась. А в центре приковали к пылающему столбу Шона, агонизирующего от боли. Перед ним стоял отец, чьё худое лицо болезненно морщилось от разочарования. Он смотрел на муки младшего сына так, словно старику все это было хорошо знакомо.

«Преодолей затруднение», - советовал он. Голос сух и строг.

Шон бы расхохотался, если бы смог. Ага, папочка. И какое тут может быть гребаное затруднение? Да тут всё сплошные трудности.

Имон с серьезным видом кивнул: «Верни обратно».

«Вернуть обратно? Как? Я парализован».

Имон исчез.

Шон оказался на дощатом полу кухни. С ним рядом - женщина с белокурыми волосами. У нее ямочки на щеках. Красивые зеленые глаза. От прилива чувств сердце перевернулось в груди. Мама?

В руках у нее кусок серой пластиковой трубы, из тех, что отец укладывал во дворе, строя водопровод. Мама наклонила к Шону трубу и что-то в нее сунула. На его ладонь выкатился шарик. На детскую ладошку. В ямочках. Бронзовую от загара с грязными ногтями.

«Верни его обратно. Пусти назад».

А вот Шон на койке в своей комнате, уставился в одну точку в потолок, завораживающие трещинки которого затягивают, поднимают вверх. Шон парит с воздушным змеем над пустынным ландшафтом. На обширном и таком голубом, что аж больно глазам, фоне змей выделяется яркими красками.

верни обратно…

Шон следует за веревочкой к фигуре, маячившей далеко внизу. Высокорослый парень, светлые волосы с белокурыми прядями подстрижены так коротко, что выглядят темнее. Он поднимает лицо.

Это Кев. Но не Кев, которого помнит Шон. А Кев, которого он никогда не знал. Лицо худое, затвердевшее. Глаза смотрят отстраненно. Правая сторона лица вся испещрена шрамами.

Шон открыл залитые слезами глаза, уставился на Лив, лежавшую на столе.

Она говорила, что любит его. Когда он держал над ней паяльную лампу.

верни обратно

Его мама протягивает серую трубу.

Он берет ее, подносит к глазу. Это больше не серый пластик. Шон смотрит через пульсирующий красный тоннель. Собирается с силами.

верни обратно

И ныряет. Пространство вопит вместе с ним, когда он несется по тоннелю и погружается в гнусную отравленную трясину, что представляет собой мозг Остермана. Впивается когтями в чужой разум, навязывая свою волю, и начинает долбить. Не его руки сжимают скальпель. Не его мышцы трясутся, не его тело упирается ногами.

Это не его сердце мертвой гнилой душонки каким-то образом все еще бьется.

Он не может долго удерживаться. Давление растет. И нет клапана, чтобы спустить пар. Запинаясь, он говорит. Чужой голос срывается, дрожит, тон и тембр незнаком, Шон жует незнакомыми зубами, не своим языком, однако изо рта Остермана вываливаются слова.

- Прощай, принцесса, - хрипло выдавливает он. – Я люблю тебя.

Его рука, и одновременно Остермана, поворачивается и вонзает скальпель глубоко в сонную артерию доктора. И Шон в полной мере чувствует ужасную боль. Брызги хлынувшей горячей крови окатывают Лив. Кровь хлещет из шеи Остермана. В голове что-то несколько раз лопается и взрывается.

Обрушивается тьма и целиком поглощает Шона.



Лив забилась в ремнях, когда на нее упало тело Остермана. Тяжелый груз не позволял дышать. Горячая кровь хлестала, пропитывая блузку и стекая по ребрам. Тело доктора задергалось, рот у него раззявился, а глаза закатились, выставив белки, как у бешеной лошади.

Лив завизжала, дико выгибаясь, и извивалась до тех пор, пока мертвое тело не сдвинулось и не соскользнуло мешком на пол.

Шон все еще стоял с пустым лицом. Она прокричала его имя, но остановившиеся глаза ее больше не видели. Паяльная лампа упала и подскочила, все еще шипя.

И Шон свалился, как срубленное дерево. Он задел столик на колесиках с орудиями пыток. Тот наклонился, и инструменты посыпались на пол. Вместе с огромной незапечатанной бутылью спирта.

Жидкость с бульканьем полилась на плитки и собралась в небольшую лужицу. Горючее все ближе подбиралось к языку голубоватого пламени.

Пламя, извергаясь, отыскало летучую жидкость, и огненная дорожка побежала к луже-матушке. Бух, и озерцо занялось жаром.

Заревел, треща, огонь. Воздух замерцал и задрожал.

Привязанная к батарее девушка начала кричать.





Просвет в листве рододендронов оказался достаточным, чтобы Майлс смог засечь появление громилы, чьи мускулы уже начали заплывать жиром… выпирающий вперед подбородок, белесые глаза… где же Майлс видел этого парня?

На пленке. Могильщик, которого заснял Кев. На полтора десятка лет старше, тяжелее, толще, но это был тот самый тип. Страх пронзил Майлса, вызвав дрожь в коленках.

Громила потянулся к поясу и снял с ремня переговорное устройство. Приложил к уху.

- Что, на хрен, случилось? Пора уже самому научиться дрочить, Брайс. И не проси меня ублажать твой член, у меня и свой имеется… - Его голос смолк. – Пожар? В здании С? Что за хрень?

Он повернулся и умчался со всех ног.

Майлс вскочил на ноги и пустился за ним. Причина, заставившая поспешить этого типа, должна иметь отношение к делам Майлса. Придется не упускать бандита из виду, стараясь не попасться ему на глаза.

Нелегкое дело для безоружного тупого ботаника, облаченного в чертово «Армани».



О боже, они все умрут, они поджарятся и сгорят…

- Эй, ты! Девчонка! Заткнись и слушай меня!

Резкие слова каким-то образом пробились сквозь ужас, охвативший мозги Синди. Она отбросила волосы и взглянула на женщину, привязанную к каталке. Матерь божья, да Эрин же рассказывала ей о Лив. Та приподняла голову и плечи. Глаза решительно сверкали.

- Хочешь жить? – спросила она.

- Да-а! – всхлипнула Синди.

- Хорошо. Как тебя зовут?

- С-синди, - запинаясь еле выговорила девушка.

- Послушай меня, Синди. У меня есть кольцо с секретом. Нажимаешь на камень и выскакивает лезвие. Мне его не достать, а ты можешь. Поняла?

Синди постаралась проглотить застрявший в горле комок и кивнула.

Лив трудилась над перстнем, снимая его большим и средним пальцем.

- Я сейчас его тебе брошу. Подставь пальцы.

Лив крутанула запястьем. Золотая вещица пролетела по воздуху низкой дугой. Ударилась, подпрыгнула раз, другой. Закружилась. Как колесо рулетки, за которым следят игроки с замиранием сердца, кольцо покрутилось, покрутилось и замерло.

В метре от обутых в кеды ног Синди.

- О, черт, срань, дерьмо собачье! – закричала Синди.

Она стала биться, вытягиваться изо всех сил, загребая и скребя прорезиненными подошвами. Лив закусила губу и закрыла глаза, устало опустив голову на каталку.

Да ни за что она, Синди, теперь не умрет. И Лив тоже. Или Шон, который ей нравился. Шон, самый лучший из этой угрюмой толпы Макклаудов. Синди скинула кеды, прихватила край джинсов пятками и начала тянуть. Слава богу, у джинсов низкая посадка. Синди дергала и болтала ногами, пока длинные штанины не собрались на лодыжках.

- Скорей, - взмолилась Лив.

Синди подняла ноги и сбросила спущенные штанины.

Джинсы упали в нескольких дюймах от кольца. Еще одна попытка, но они угодили на полметра влево, что было немного дальше.

Синди переместила джинсы вниз, совсем от них избавившись, захватила края штанин пятками. Подняла. Швырнула.

Верхняя часть джинсов накрыла кольцо. Перекатывая перстень, она поймала себя на том, что приговаривает:

- Боже, пожалуйста, боже.

Лив кричала, поторапливая. По лицу Синди катились слезы, размазывались сопли. Она изогнулась, пытаясь достать босой ногой кольцо, подобрала его под себя. Нащупала пальцами, схватила и надела. Кольцо было очень большим, но она повернула его, нажала на камень.

Выскочило лезвие, поранив ее. Из руки брызнула кровь, но Синди не замешкалась, непрерывно пиля и разрезая клейкую ленту, пока не освободила руки. Потом вскочила на ноги, бросилась через комнату. Дернула застежки пут, стягивающих запястья Лив. Та спрыгнула с каталки и кинулась к Шону. Подхватила за подмышку, но с трудом его сдвинула. Тогда Синди подхватила Шона под другую руку.

Лив запнулась за монтировку. Подобрала ее. Когда они добрались до двери, помещение наполнил ядовитый дым. Дверь была закрыта. Лив билась в дверь, кричала и колотила монтировкой. Но даже не поцарапала лак. Синди потянула Лив за руку.

- Нам нужно тело доктора! – кашляя, сказала она. – Его глаз!

- Что? – заорала Лив. – О чем ты, черт возьми?

- Глаз! – громче сказала Синди. – В дверь вмонтирована система распознавания по роговице. И ключ-карта, наверно, у него в кармане.

Синди упала на колени, вдохнула сколько могла и поползла на карачках по полу. Пламя лизало заднюю стену. Башмаки полоумного доктора уже дымились. Синди схватила его за руку. Шаря на ощупь в дыму, выползла Лив и схватилась за другую руку. Неуклюже, с трудом они потащили тело к двери. Синди выудила из кармана халата ключ-карточку и сказала:

- Нам нужно поднять его на ноги.

Они с Лив подтянули доктора, висевшего мертвым грузом, с болтающейся головой на окровавленной шее, к замку.

- О, господи, как воняет! Меня сейчас вырвет, - задохнулась Синди.

- Потом, - кашляя, бормотала Лив. – Потом будешь блевать.

Синди вставила карту. Замок запищал. Она подняла веко у доктора и приложила незрячее липкое глазное яблоко к сканеру. Красный луч прошелся по нему и стал зеленым. Щелк, и замок сработал, открывшись.

Труп свалился на пороге. Они отпихнули его в сторону, чтобы освободить проход и вытащить Шона. Откашливаясь и отплевываясь, протащились в конец задымленного тоннеля. Толкнули дверь и вывалились на свежий и такой сладкий воздух. За ними вырывались клубы дыма.

Бум. Чиркнула невесть откуда взявшаяся пуля. Они обернулись.

- И куда это вы, леди, намылились? – проскрежетал Гордон.



Майлс ногой поскользнулся на ветке. И схватился за сук над головой. В воздухе висел густой дым. Майлс надеялся, что полетевшие на землю листья и мелкие веточки никто не заметит, и сполз с крыши подземного здания на торчавшую ветвь. Он вымазался, когда полз на животе по грязи и листве. Ноги подкашивались и тряслись. А стук сердца наверно можно было услышать за милю.

Снизу донесся язвительный голос Могильщика:

- …и кого пристрелить первой? Трудный выбор. Эх, трахнуть бы вас напоследок, да, похоже, нужно выбирать. Эники-беники ели вареники. Вы уже приготовились, скинули трусики?

Негромкий хриплый кашель.

- Еще чего, - сипло, но твердо заявила Синди. – Пошел на хрен, чтоб ты сдох, больной ублюдок.

Майлс еще чуть придвинулся. Гладкая ветка, на которой он скрючился, прогнулась под его весом, но Майлс еще не завис над Ти-Рексом. Есть только один шанс напасть неожиданно на этого головореза. Нужно получше примериться.

- О. Непослушных девочек, которые грязно ругаются, наказывают, - взревел Ти-Рекс. – Повернись-ка, миленькая, и скинь штанишки, покажи попку.

- Нет, - сказала Синди дрогнувшим голосом.

- Повторяю. Повернись или застрелю.

Майлс еще подвинулся. Еще. Почти уже на месте…

Кряк. Сук надломился. И Майлс полетел вниз вместе с половиной дерева. И приземлился прямо на гада. Глухой удар, истошные крики, визги.

Выпал пистолет. Полетел, как игрушка. Майлс шмякнулся об асфальт, ударившись головой. Ти-Рекс кинулся к нему, визжа от ярости.

Тело Майлса сложилось. Парадные туфли врезались в живот противника, подняли его и бросили вперед головой. Майлс перекатился и вскочил на ноги. Как и бандит. Майлс выбросил ногу и, застав Ти-Рекса врасплох, вдарил по руке, державшей пистолет. Шмяк. Оружие вылетело, перевернувшись в воздухе. Майлс рванулся вперед, но Ти-Рекс ответил лобовым ударом прямо парню в нос.

Брызнула кровь. Из глаз посыпались искры. Майлс отпрянул назад, сжавшись, и получил еще один удар в ребра. Упал, увидел пистолет, потянулся за ним…

Ти-Рекс отшвырнул пистолет ногой и со всего размаху опустил на пальцы Майлса тяжелый ботинок, приговаривая:

- Даже не думай, задница.





Что-то хрустнуло. Майлс закричал от боли, когда башмак сломал все суставы на кисти. Убрав ногу, громила схватил Майлса за запястье и выкрутил руку назад. Опять хруст. И ужасная боль.

И тут Ти-Рекс отпрянул. Синди вцепилась в его спину, как безумная обезьяна, вонзив нечто острое ему в физиономию. Он заорал и стряхнул ее. Синди отлетела, болтая ногами, и стукнулась об асфальт. И осталась неподвижно лежать.

Майлс с трудом поднялся на карачки, однако в легкие словно вонзилась тысяча кинжалов, а рука превратилась в пульсирующую массу пылающих осколков.

Он пытался врезаться в охранника. Ноги совершенно не слушались.

Ти-Рекс вытер с лица кровь.

- Попрощайся со своим хорошеньким личиком, мальчик, - прорычал он, занося ногу. – Я вобью его тебе в глотку.

Бух. Глухой звук, как удар об воду. На лице Ти-Рекса застыла гримаса удивления. Он повалился вперед и тонной вонючего мяса обрушился на чертову руку Майлса, и боже правый, как же больно.

Позади стояла Лив, сжимая в трясущихся руках монтировку. Босая, с остановившимся взглядом пустых глаз, в промокшем от крови красном платьице на бретелях.



Лив подождала, пока Майлс выберется из-под тяжелого тела Ти-Рекса, пошатываясь, подошла и ткнула монтировкой в голову бандита. Слава богу, сюрпризов на сегодня уже хватило.



На голове Ти-Рекса зияла кровавая рана. Лив уставилась на нее, губы дрожали. Ей бы почувствовать гордость. Триумф. Она же ничего не ощущала.

Майлс подобрал пистолет Ти-Рекса и что-то ей сказал. Она никак не могла вникнуть. Позабыла смысл слов. Майлс вытащил сотовый телефон. Вызвал подмогу. Что ж, хорошо. По лицу парня стекала кровь, но с ним все будет в порядке. И с девочкой тоже. Со всеми ними.

Вот только не с Шоном. Он-то отнюдь не в порядке.

Она поплелась туда, где на пороге лежал Шон, упала на колени, пощупала пульс. Его запястье было клейким от засохшей крови. Лив отыскала слабую ниточку, едва прослушивающуюся под ее пальцами.

Она ничего не могла для него сделать. Ему требовалась медицинская помощь, бригада нейрохирургов. Она все еще видела жуткие глаза Остермана, когда Шон говорил его устами: «Прощай, принцесса. Я люблю тебя».

Боже, как ему это удалось? Как, черт возьми, он это проделал?

Что-то взорвалось у нее внутри. Она снова обрела чувства. Целую лавину чувств. И тогда упала на Шона, протянув руку к его лицу, и зарыдала.



Ошеломленная Синди перевернулась и поднялась на колени. Чудо свершилось - она выжила. Из здания валил вонючий черный дым. В кронах деревьев шумел ветер. Пели птицы. А над распростертым телом Шона убивалась Лив.

Майлс, покачиваясь, стоял на коленях и пытался снять пиджак, чтобы освободить свою раздавленную руку. Рукав его рубашки пропитался алой кровью. Синди пошатываясь подошла к нему и содрала блузку.

- Боже мой, да у тебя кровь, - пролепетала она. – Он в тебя попал? О, черт, нужно кому-нибудь позвонить!

- Дэви уже позаботился, - с трудом выговорил Майлс. – Вызвал скорую. Открытый перелом. Подумаешь, какая мелочь.

- О, замолчи. Какая, к черту, мелочь.

Синди скомкала блузку и прижала к кровоточащей ране. Майлс взвыл:

– Господи!

- Прости, - прошептала она. – Просто пытаюсь помочь.

- Как на хрен типично, - сказал он, задыхаясь, тонким голосом. – Все свои дурацкие приключения ты всегда заканчиваешь голышом. Ради бога, надень мой пиджак. Он испачкан в крови, но хоть прикроет твою голую задницу.

Синди закатила глаза:

- Поверить не могу, что ты цепляешься ко мне из-за нижнего белья после того, что с нами было.

- Нижнего белья? – зашипел Майлс, когда она надавила на рану. – Эти прозрачные лоскутки и стринги ты называешь нижним бельем? Хотя одна сокровенная тайна выплыла наружу.

- Вот как? – сердито посмотрела на него Синди. – И что же это за сокровенная тайна?

- Ты говорила правду, что у тебя киска пострижена в форме сердечка.

Она попыталась засмеяться.

- А. Ну да. Если тебя трогает стрижка моей киски, значит, дела у тебя еще не так паршивы. Полежи, а то в обморок упадешь. Дурачок мачо.

С холма на полной скорости уже неслись Дэви и Кон. Мельком осмотрев Синди и Майлса и больше не обращая на них внимания, Макклауды кинулись к Шону. Синди помогла Майлсу лечь на спину, стараясь не смотреть на его поврежденную руку, вид которой вызывал у нее тошноту.

- Спасибо, что пришел мне на помощь..

Его веки затрепетали и поднялись.

- Хм.

- Да, понимаю. Ничего личного. Ты бы сделал то же самое для любого кита, орла или панды с улицы. И все же знаешь что?

Он сощурил глаза:

- Что?

Синди наклонилась и поцеловала Майлса. Окровавленного, раненого и все такое.

Когда Синди отстранилась, у него в глазах застыло удивление.

- Только не смей меня жалеть, Син. – Его голос странно дрожал. – Ты мне, черт возьми, ничего не должна. Даже не думай, что обязана…

Она заткнула ему рот еще одним поцелуем, более страстным и требовательным, и прошептала:

- Замолчи, дубина. Ты доводишь меня до ручки.

Они уставились друг на друга, словно разглядели впервые. Пока не появились медики и не уволокли их прочь.








[/i]

Ну, вроде бы выбрались из этого ужаса и они, и мы. Не подкачали наши герои.

Karmenn, Sig ra Elena, спасибо за главу!

Согласна с Суони - вроде бы выбрались...Кармен, Елена СПАСИБО Ну очень напряженная глава. Родители Шона с того света помогли ему советом, как справиться с "больным на голову" ученым...

Ух ты!! Все кончилось еще более необычно!