На темной стороне радуги (ОЛР)

1 … 39 … 62

Навигатор по разделу • Справка для авторов • Справка для читателей • Оргвопросы и объявления • Заказ графики • Реклама • Конкурсы • VIP

натаниэлла: 19.04.21 17:13

» Глава 19

19.
Радужные облака — это относительно редкое оптическое явление. Когда солнце спрятано за достаточно плотными облаками, то любое прозрачное облако, находящееся вблизи него, может окраситься в спектральные цвета. Это явление объясняется тем, что лучи света разных длин волн отклоняются по-разному, а значит, и свет этих волн приходит к наблюдателю с разных направлений.

карта Оврага Диковин и каменного лабиринта

Наш грузовик выехал на шоссе, и, совсем как в прошлый раз, стоило нам покинуть Мшарино болото, дорогу укутал туман. Вера снизила скорость, но, на наше счастье, из белесого марева под колеса не кидались ни люди, ни всадники, однако я оставался напряженным, хоть и не сидел за рулем. Я вглядывался сквозь лобовое стекло, и мне начинало мерещиться, что в тумане что-то подозрительно мерцает.

Я специально читал в интернете, бывают ли радужные туманы или это целиком мистическое явление. Оказалось, бывают. Когда теплые потоки устремляются ввысь, а холодные льнут к земле, возникает конденсация. Маленькие капли воды застывают в воздухе, и появляется облако. Однако летом капли еще притягивают пыль, поэтому дымка становится плотной и способна менять цвет. У густого тумана белый оттенок, при понижении плотности он становится голубоватым, а если от него отражаются солнечные лучи, то свет разлагается на составляющие, как в призме, и видны цветные полосы.

Ничего волшебного в радужном сиянии нет, это нормальное природное явление, которое возвещает скорое появление солнца, но я все время держал в уме местный фольклор. Из-за рассказов Аленки мне не было покоя.

- Как думаешь, - спросила Вера, - куда они лошадей дели?

- Это ты мне скажи, ты лучше местность знаешь. Лошадям нужно пастбище и прогулки для нагрузок. Есть в окрестностях укромные поляны?

Вера дернула плечом – это, вероятно, означало, что ей невдомек.

- Логичнее, конечно, стать лагерем там, где копаешь, чтобы далеко не бегать, - начал я рассуждать, - но в усадьбе место слишком людное, родник рядом и турбаза. А вот противоположный берег озера Долгого мне совсем незнаком. С пляжа там видна заброшенная пристань. Там, кажется, лесничество было?

- Да, заброшенный домик лесника и сараи, если еще не рухнули. В принципе, там сухо, и пастбище можно устроить, есть пространство и совсем нет поселений. Самое низкое место у нас тут, за урочищем, а восточный берег Круглого граничит с небольшой возвышенностью. Ты видел, что усадьба стоит на чем-то вроде горки? Ну, а дальше, к турбазе местность еще больше повышается, а в овраге каменистые склоны.

- Надо будет Снегову намекнуть на лесничество.

- Оперативники туда наверняка наведывались, но, конечно, можно и уточнить.

Мы благополучно добрались до поселка, бросили машину в тупике у Торгового центра и отправились к усадьбе на своих двоих.

Из-за тумана одичавший графский сад пах влагой. Под ботинками снова хлюпало (и я мысленно распрощался с хорошей парой обуви, придется искать где-то новую). Деревья, окутанные пеленой, как пуховыми платками, нахохлились. Стройные сосны потеряли высокие кроны в мутном облаке, спустившемся с небес к самой земле, и превратились в сучковатые бревна, поставленные на попа. Листва, голоса птиц – все исчезло.

- Теория о второй группе кладоискателей имеет недостаток, - признался я, дивясь, как глухо звучит в тумане голос, - не понимаю, отчего они не копают, не ищут ежедневно свой вожделенный клад?

- Просто так, методом тыка, это уже давно не работает, - откликнулась Вера. – Все исследовано: и подвалы, и винный погреб, и сад. В прошлом году даже в озеро с лодки ныряли какие-то чудаки, но быстро от идеи отказались. В Круглом сплошной ил и на расстоянии вытянутой руки ничего не видно.

- Но где-то же они тайник обнаружили? Может, запись в архиве их на что-то натолкнула?

- Архивы – это мысль, - Вера достала телефон, забивая в поисковике запрос, из-за чего мы приостановились. – Усадьба Огафьева – типичный дом помещика, он не очень большой, но укромных уголков для тайника там хватает, их даже при перестройке могли не обнаружить. Вот, нашла! В списке рязанских имений от 1870 года Черноярский дом значится, но площадь его не указана… Черт, зависло все! – она постучала пальцем по экрану, как будто это могло ускорить соединение с интернетом.

- В лесу связь никуда не годится, - с сочувствием заметил я, - но я сомневаюсь, что тебе удастся так просто добыть старинные чертежи. Для этого надо потрудиться, в библиотеке окопаться на месяц или больше, потому что у нас не все фонды оцифрованы.

- Тогда как мы будем сегодня искать?

- Если они кладку разбирали, то вряд ли вернули как было. Хотя, честно сказать, фиг поймешь, что недавно в доме порушено, а что давно. Когда я там был, видел полный разор.

- Это да, - Вера сдалась и сунула телефон в карман ветровки. – Но вот что я думаю… размеры строения не превышают ста метров. Дом совершенно точно не квадратный, так что двести и сто восемь это не метры и не шаги. А если бы речь шла о 27 кирпиче, то так бы и написали – «кирпич», а не «камень».

- Слушай, - осенило меня, - а если это не двести и сто восемь? Если это дата?

- Дата?

- Ну да. Второго августа – два, точка и ноль восемь. Гоша объяснял мне, что второго августа будет славянская Перунница.

- «Илья-пророк грозу приволок», - процитировала Вера. – Моя мама всегда говорила, что второго августа гроза бывает, и гром гремит, потому что Илья-пророк на колеснице по небу разъезжает. Христианский святой принял на себя функции опального Перуна.

Я снова остановился и достал фотоаппарат, чтобы еще раз взглянуть на каракули.

- Покажи-ка! – Вера заглянула в экран через мое плечо, и я почувствовал тепло, исходящее от нее. Ее дыхание опалило мне шею. – Увеличь, пожалуйста.

Я не сразу сообразил, чего она хочет, отвлёкся на нее, и Вера нетерпеливо провела по экрану пальцами, раздвигая его. При этом наши руки соприкоснулись, и я замер, сжимая фотоаппарат, голова моя закружилась. Вера ничего не заметила.

- Ты прав, здесь стоит точка! – провозгласила она, довольная. – Незаметная совсем, но она есть! И в следующей группе тоже есть крошечный отступ: 2.08 в 1.00. Это время встречи! Второго августа в час ночи!

Заметив наконец, что я застыл истуканом, Вера перевела взгляд на мое лицо:
- Саша, не сомневайся – ты гений! – и она порывисто поцеловала меня в щеку. Я тотчас потянулся к ней, но Вера уже отскочила и деловито поправляла лямку комбинезона, сползшего с плеча. - Мы можем и должны их перехватить! Они явятся, а мы их и схватим – прямо на месте преступления. Преступники не отвертятся, а Снегов нам еще спасибо скажет!

Ее восторг по поводу моей персоны, конечно, был до невозможности приятен, но вот ввязываться во всю эту муть с перехватом представлялось верхом безрассудства. Я только представил, что окажусь ночью черте где, а неподалеку будут бродить убийцы, и настроение упало.

Как будто драки с Лехой Кукиным мне было мало! У меня и оружия нет, разве что поварской нож прихватить и пригрозить врагу, что нашинкую его как капусту. Матерый убийца умрет от смеха, и я выйду победителем.

- Число, время и место! – завороженно меж тем повторила Вера. – И тогда двадцать седьмой камень - это тот, что на краю оврага, у самого «ведьминого круга». Ну, точно, я знаю это место! Самая удобная позиция для незаметного наблюдения. Все, что происходит в «ведьмином кругу», видно сверху как на ладони.

Она едва не пританцовывала от нетерпения и сейчас здорово напоминала мою авантюрную сестрицу во времена ее бурной институтской молодости. Может, все женщины такие? В каждой живет амазонка, и стоит ее разбудить, мало не покажется.

- Давай навестим Снегова, - попытался я вклиниться в ее безумные планы. – У нас уже есть, что ему показать, пусть подключается и думает о засаде.

- Нет, сначала надо убедиться, что мы не ошиблись. Идем в Овраг Диковин! – Вера подхватила меня под руку, и я покорился судьбе.

Усадьба, мимо которой мы проскочили, мелькнула мутной тенью. По заросшему лугу и косогору мы с Верой спустились к озеру, к тихой воде которого склонились ивы и березы. Над озером стелилась полупрозрачная дымка, напоминающая тонкий саван призрака, колеблющегося под напором ветерка.

В этом антураже мне на ум неожиданно пришла ассоциация с рассказом Тургенева «Бежин луг», где упоминалось привидение старого барина. Если помните, оно бродило по оврагам, заросшим черемухой, спускалось к пруду и везде искало «разрыв-траву», чтобы выбраться из могилы. «Давит, говорит, могила давит, Трофимыч: вон из нее хочется…».

Когда с подернутой мелкой рябью глади вспорхнули утки, громкое хлопанье крыльев заставило меня вздрогнуть. Было немножко не по себе, и я стыдился этого, желая выглядеть храбрецом, которому все нипочём.

- Чего притих? – спросила Вера, когда мы по экотропе добрались до музея деревянных скульптур. – Сейчас самое подходящее время для прогулки по Оврагу. Погода плохая, туристов нет, и нас никто не увидит. Кстати, что там Гоша говорил тебе про второе августа?

Гоша являлся перманентной проблемой. Именно в Перунов день он собирался обмануть заказчика, и как бы та запись на стене не имела к нему прямого отношения…

- Второго будет мистерия, - проговорил я, соображая, не открыли ли охоту за Гошей убийцы-конкуренты. – Как я понял, Миша ее готовил. Может, за это и поплатился, ведь Гоша без него полный ноль. Ему инженер требовался.

- Гоше стоило стать режиссером и кино снимать. Он просто неиссякаемый фонтан какой-то да еще всех встречных умудряется втянуть в свои проделки. Что именно делал для него Миша?

- Воплощал в жизнь замысел фон Берга из «Аненербе». Гоша собирается первым делом спровадить подальше своего сенатора, но в подробности меня пока не посвятил. Сказал, что будет говорить только в твоем присутствии, потому что от меня нет никакого толку. Я не технарь.

- Да, он пытался мне что-то предложить, но я не стала слушать. Выходит, убийцы нацелились проникнуть в Артанию на хвосте у сенатора?

- Не исключено. Мы видели, как тот мужик подслушивал у коттеджа. В тот вечер мы его спугнули, но он мог вернуться или еще раньше про дату разузнал.

- Саш, а что будет, если кто-то действительно возьмет и найдет меч? Гоша, Охлябин или эти кладоискатели...

- Ничего хорошего. Нельзя, чтобы волшебный меч и сведения об Артании попали в дурные руки. Очень сомневаюсь, что сенатор и его прихвостни сумеют правильно распорядиться артефактами, как и люди, уже убившие ради призрачного клада двух человек.

- Я тоже так думаю, - Вера с одобрением взглянула на меня, - именно поэтому нам, пожалуй, следует собрать настоящую группу захвата. Чтоб ж точно не выскользнули. Убийцам Агриков меч нельзя отдавать.

Я с облегчением выдохнул: разумная Вера не собиралась заниматься самодеятельностью, однако Гоша, то есть сенатор, будут против отряда полицейских. Скорей всего, захотят опереться на свою охрану, но справится ли она с бандитами? Насколько эти люди профессионалы в военном деле?

- Увы, без Гошиной мистерии нам не обойтись, - сказала Вера в ответ на мои соображения. - Как докажешь, что убийцы собрались именно в Артанию, а не просто так гуляют по оврагу и на ночных светлячков любуются? Ситуация должна быть однозначной, и лучше всего ловить их на живца. Они обязаны себя выдать, продемонстрировать жестокие намерения. Придется договариваться с сенатором.

Мое облегчение сменилось на новый приступ паники. Стать Вере наживкой я позволить не мог, да и Гошу было жалко. Если его сразит бандитская шальная пуля, сестра мне этого не простит.

- А что мы можем предложить сенатору в обмен на его содействие в поимке преступников?

- Давай сначала осмотримся в лабиринте, - уклончиво ответила она. – Хочу найти то, что брат наворотил.

- Как? Сомнительно, что это выставлено на всеобщее обозрение. Тут следователи крутились, но ничего такого не нашли, в посёлке бы про это знали.

- Они не нашли, потому что искали совсем другое, а мы найдем!

Я покачал головой, не разделяя ее уверенности. Впрочем, может, и правда между двойняшками существует незримая тесная связь?

Туман редел, и к моменту, когда мы вступили на территорию музея, от него остались редкие клочья. Выглянуло солнце, и работы покойного Вити Пушкина стало видно очень хорошо. Он был действительно талантлив, я это понял еще на празднике, когда рассмотрел «памятник Агрикову мечу», но здесь, на природе все выглядело куда круче. Овраг Диковин был как маленький мир внутри большого мира, и скульптуры являлись его полноценными жителями, гармонично вписываясь в лесное окружение.

- Есть что-то мистическое в том, что фамилия вашего художника именно Пушкин, - сказал я, - кому еще воплощать в дереве сказочные мотивы?

- Тебе нравится? – Вера улыбнулась и на ходу ласково коснулась широкого рукава Царевны-Лебедь.

- Очень.

На старом погнутом стволе березы, превратившемся в пьедестал для Царевны, притулилась бабочка, укрывшаяся от сырости. Рисунок ее крыльев повторял черно-белую графику коры, и я разглядел ее, лишь когда она вспорхнула, испуганная человеческой рукой, появившейся в опасной близости.

К сожалению, мы спешили, и было некогда разглядывать сказочных обитателей. Проскочив мимо инсталляций, мы свернули с расчищенной площадки и оказались в дикой части Оврага Диковин.

Овраг был широк, он вилял и изгибался, и склоны его нависали над нашими головами. Скоро деревянный настил закончился, и мы пошли по земле. Поднялся ветер, который окончательно разогнал туман. Он трепал верхушки лесных исполинов, играл тенями, но внизу царили спокойствие и тишина, нарушаемая только звоном противного комарья. Я то и дело хлопал себя по плечам и шее, проклиная кровососов. От них не спасал даже щедро разлитый по одежде репеллент. Там и тут из земли выступали корни, и были они такими запинучими, что несколько раз мы едва не навернулись. Впрочем... нет горя без добра. Я имел повод то и дело подхватывать Веру, а Вера не единожды поддерживала меня. Прогулка от этого делалась хоть немного приятной.

- Вот первый камень из лабиринта! – наконец провозгласила Вера, ткнув рукой вверх. – Здесь мы поднимемся, и ты сразу его увидишь.

Мы взобрались по скользкой тропке на кручу, и я заметил первый валун. Верней, его заметил мой левый ботинок. Я разбил палец, стукнувшись о вросшую в землю каменюку. Она была огромной и одним концом уходила в почву, изгибаясь в глубине, прям как айсберг в океане, и также подло, как айсберг, выставляла неожиданную подножку зазевавшимся.

От боли хотелось зашипеть, но я вытерпел и даже улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд Веры:
- Впечатляет!

Если честно, препятствие, едва не стоившее мне потери имиджа, было ничем не выдающимся камнем, разве что щербатым от времени, но Вера смотрела на него так, как будто им гордилась.

- Раньше ученые полагали, что эти камни – остатки какого-то строения, церкви или крепости, но потом здесь побывали специалисты из Москвы и доказали, что все эти валуны – элементы древнего родового святилища. Менгиры по-особому ориентированы и выложены причудливой фигурой. В интернете есть карта.

Карту лабиринта я видел в дневнике фон Берга, но ни за что бы не догадался, что этот валун – менгир. Мне казалось, они должны выглядеть посолиднее.

- Знаешь, а в дневнике указано, что на камнях нацарапаны рисунки, - протянул я с сомнением.

- Так и есть. Эти, первые, мелкие и без пиктограмм, но дальше стоят настоящие менгиры до двух метров в высоту. И на них действительно процарапаны какие-то рисунки. Самое интересное, что по составу камни из лабиринта отличаются от местных камней. В Мещере из полезных ископаемых все больше известняк и кварцевый песок, а мегалиты – из базальта со значительными вкраплениями железной руды, поэтому и притягивают молнии. Древние люди притащили их сюда за тысячу километров. Или ледник притащил, что тоже возможно.

- Ты понимаешь, что на них нарисовано? Фон Берг не понимал.

- Никто, наверное, толком не понимает. Может, этим символам тысячи лет, а может, их нанесли позже, в Средние века. На некоторых камнях можно увидеть христианские кресты – ими священники, возможно, помечали «дьявольские столбы», чтобы защититься от злого духа.

Вера повествовала с увлечением, а я любовался ее одухотворенным лицом исподтишка.

- «Ведьмин круг» производит непередаваемое впечатление. Только представь: вертикальные камни в человеческий рост замерли вокруг квадратного постамента, - она взмахнула руками, описывая масштабность постройки, - они как женщины в черных плащах. Если увидишь их ночью да во время грозы, при свете молний, то точно решишь, будто ведьмы собрались на шабаш.

- Славянские волхвы были мудрыми людьми, - сказал я. – Не зная физики, придумали, как извлечь пользу из природного явления. Небось ни один простой охотник не рисковал приближаться лишний раз к святилищу Перуна.

- А с чего ты взял, что волхвы не знали физики?

Мы шли вперед, считая мегалиты. Возле семнадцатого, представлявшего из себя наклонную каменюку, расколотую неведомой силой на два фрагмента, может, той же молнией, на дереве висели обрывки разноцветных ленточек, которые повязывают, когда загадывают желание. Туристы прибыли в «Мещерскую вольницу» совсем недавно, но уже успели пометить памятник доисторической культуры.

- Двадцать пять, двадцать шесть… - громко считала Вера самые крупные мегалиты, рассыпанные по склону оврага. – Двадцать семь! Я так и думала, что это здесь, на краю яра. Саша, ну ты где застрял?

Я ускорился.

Нужный валун состоял из двух частей: приземистой подставки и крышки – толстой и гладкой. Все вместе напоминало слегка перекошенный гриб. Крышка не была целой, от нее откололся кусок, который лежал неподалеку. Скол казался очень ровным и гладким, но отвалившаяся часть обильно поросла мхом. Поверхность гриба как будто была собрана в морщины, складывающиеся в причудливые, но неразборчивые картины. Я с трудом оторвал от них взгляд.

Скальный выступ, где мы находились, тоже был весьма примечательным – плоским и выдающимся над оврагом, словно нос корабля. Слева густые кусты и лиственный лес, убегающий под уклон, справа – обрыв и устье оврага, выводящее на ровную лужайку, в центре абсолютно голую, даже трава на ней не росла. И там, в этом зловещем черном пятне, я наконец увидел капище.

Его камни были неровные и неодинаковые. Парочка накренилась, один и вовсе лежал плашмя, макушкой указывая в сердцевину круга, где возвышался алтарь. Вера назвала его квадратным, но он не имел четких геометрических пропорций и напоминал куб лишь с одной стороны, с другой его бок был неаккуратным. Абсолютно все мегалиты были «татуированными», их покрывали геометрические узоры – настолько крупные и глубокие, что их было заметно даже на расстоянии, хоть и без подробностей.

От мрачной композиции веяло древней мощью, и я замер, чувствуя, как сильно бьется сердце. Насколько можно было судить, по ту сторону выжженного пятачка каменный лабиринт продолжался. Он был просто огромен!

Вера наблюдала за мной с живым любопытством, но вдруг скосила глаза вправо, а потом и наклонилась над «грибом»:
- Эй, а это что такое? Саш, смотри!

Я неохотно отвел взгляд от каменного круга. Вера зашла за «гриб», встала на четвереньки, презрев грязь и влажную траву, и копалась руками в земле.

- Что ты делаешь?

- Заметила странный блеск на солнце… Ну-ка, помоги!

Я подошел ближе. Вера с натугой отпихивала от себя облепленный землей камень. Я отвел ее руки, примерился и… Камень отлетел в сторону, оказавшись вовсе не таким тяжелым, как мне представлялось, а я едва не улетел в овраг вслед за ним.

- Осторожней! – Вера вскрикнула, инстинктивно хватая меня за ляжку в попытке удержать.

От ее хватки я снова чуть было не потерял равновесие, но девушка быстро разжала пальцы и замерла над тем, что скрывалось в яме под камнем. Я восстановил дыхание и тоже взглянул под ноги.

В метре от «гриба» в углублении виднелась чугунная крышка с кольцом посередине. Кольцо было новеньким, металлическим и ярко блестело в лучах солнца, прорвавшегося сквозь кроны деревьев. Именно оно, видать, и привлекло внимание Веры, кто-то слишком небрежно замаскировал его.

- Люк? – я недоверчиво рассматривал находку. - Это же люк! Ты знала?!

- Понятия не имела, но подозревала, что Миша тут наследил, - Вера встала и потянула за кольцо.

Мышцы на ее руках напряглись, крышка чуть-чуть приподнялась, но тотчас и рухнула обратно с глухим стуком. Я ринулся на подмогу, и вдвоем мы откинули ее в сторону. Приметив толстый сук в виде рогатины, который, как нарочно, стоял прислоненным к «грибу» для этой цели, я подпер им люк, продев в кольцо и закрепив. Получилась надежная конструкция – мы явно не были первыми, кто пользовался лазом.

- Глазам не верю, - прошептала Вера. – Неужели Мишка с Гошей это сами выкопали? Настоящий колодец!

- Крышка старая, - засомневался я. – Да и вынутого грунта не видать.

- Да, люк древний, чугунный, - подтвердила Вера, рассматривая его изнутри, - тут клеймо выбито: «Товарищество инженера Антонова и Таусона, 1895». Наверное, это еще со времен графа осталось.

Я достал телефон и посветил в шахту.

- Смотри, лестница! – обрадовалась Вера. – И тоже старинная.

Из колодца несло гнилью, и лезть туда мне совершенно не хотелось. Там было холодно, темно, грязно и смертельно опасно. Я подобрал камешек и кинул вниз, ожидая услышать плеск воды, но камень сначала стукнулся о металлические ступеньки, отчего те слегка загудели, а потом упал на что-то твердое.

- Глубоко, - Вера посмотрела на меня с растерянностью. – Надо проверить, что там.

- Это очень и очень плохая идея, - произнес я. - У нас ни каски, ни мощных фонарей, ни противогазов. Вдруг там воздух непригоден для дыхания? Газ какой-нибудь вредный или излучение… мы не подготовлены для спуска.

Она нервно улыбнулась, мыслями находясь уже там, на дне:
- Саша, ты прав, конечно, только разве можно удержаться? Кто первый – ты или я?

Любимая девушка взглянула на меня с ожиданием, давая проявить мужество, и я, чертыхаясь про себя, сказал:
- Я первый. И подожди, пока я не спущусь и не позову тебя, договорились?