Я нарисую для тебя любовь (СЛР, 16+ и бонус 18+)

Vitene: 02.07.17 17:29

Спасибо за продолжение

...

jotyan: 02.07.17 19:56

В читателях!!!

...

Татьяна Кошкина: 02.07.17 21:16

Марину тоже беспокоит


согласна, но Марине страшно, а когда человеку страшно, он иногда убегает...но пусть сопротивляется


Спасибо! Добро пожаловать!


Да, "тут их и накрыло" =))


ВСЕМ НОВЫМ ЧИТАТЕЛЯМ, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Ну и всем в целом, спасибо за комменты и поддержку, ловите проду

...

Татьяна Кошкина: 02.07.17 21:27

 » Глава 5. В осаде

Конец недели выдался напряженным. Марина металась между поставщиками продуктов и оборудования для нового ресторана. Французской кухней она занималась впервые, предпочитая другие варианты пищи: компании «Вкус жизни» принадлежал целый ряд заведений от ресторанов традиционной русской кухни до псевдо-хипстерской бургерной.

В среду, придя на работу и передав Лене все дела, связанные с Кравцовым, она наивно решила, что Максима ей удалось благополучно спихнуть под крылышко восхищенному арт-директору. В общем и целом, да, но вот в частном. Вся неделя прошла, как на вулкане. Слова «я хочу увидеть тебя сегодня» художник претворял в жизнь, проявляя чудеса изобретательности.

Среда, пять часов вечера. Время пить чай, как сказали бы англичане.

Последняя на сегодня встреча откладывалась – пробки. Марина выдохнула и откинулась на мягкую спинку кожаного кресла. Неужели есть несколько минут покоя? Женщина закрыла глаза, небрежно заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь волос и улыбнулась приятной усталости. День был таким насыщенным, что сходить с ума, как вчера, было попросту некогда. Приятно вновь почувствовать себя в знакомой обстановке, оказаться там, где ты, как рыба в воде, счастливо лавируешь и остаешься спокойной.

В коридоре послышались шаги. Лидочка громко вскрикнула. Марина резко открыла глаза, спокойствия, как ни бывало. Тело мгновенно напряглось, руки сжали деревянные подлокотники.

- Вам сюда нельзя! Только по записи, - она услышала громкий, чуть визгливый голос секретарши. Та явно пыталась возмущаться, но с её тональностью это больше походило на комариный писк. Что-то упало на пол в приемной, видимо, папка с документами на подпись. Она как раз лежала на самом краю стола.

Дверь в кабинет распахнулась, Максим втащил внутрь огромную охапку цветов: чего здесь только не было и герберы, и лилии, и тюльпаны, и даже сирень, судя по ветке, отломанная от куцего одиноко растущего рядом с офисом куста.
Пользуясь её замешательством, он подошел ближе и швырнул цветы прямо на письменный стол. На документы, которые она не успела убрать после предыдущей встречи.

- Что это? – Марина поджала губы и нахмурилась, стараясь сохранять спокойствие, которое стремительно таяло от одного присутствия Кравцова в помещении.

- Выбирай! – скомандовал художник и отошел, чтобы захлопнуть дверь кабинета прямо перед побледневшими от испуга лицами Лены и Лиды. Они явно думали о том, где искать нового художника и куда прятать тело. – Мне сказали, что ты категорически против цветов в интерьере. Я должен знать, против всех или каких-то конкретных? Выбирай то, что нравится. – Максим вернулся и практически навис над ней в ожидании ответа. Он пах сиренью, невероятно вкусный запах. Лазил за ней сам? Определенно, так и было.

- Ну? Выбирай! Что нравится?

Она прикоснулась к его волосам лишь кончиками пальцев, но кожу словно укололи сотни мелких иголочек, а температура подскочила сразу на несколько градусов. Мягкие. Марина с трудом поборола желание запустить в них руку, перебирать медленно, наслаждаясь каждым движением. Голубые глаза смотрели на неё удивленно, но попыток сбежать от внезапного прикосновения не было. Ей показалось или его дыхание тоже стало глубоким и жадным? Как будто на маленький остров, где они внезапно оказались, вот-вот обрушится гигантская волна. Нужен воздух. Вдохнуть как можно глубже, чтобы выжить, сохранить и разделить его с другим, если потребуется. Если кому-то из них не хватит сил.

- Это, - выдохнула Марина и показала спасенный из плена его волос мятый листок сирени.

Художник взял его и ушел, оставив после себя буйство…цветов на столе, запахов в кабинете и мыслей в голове Марины. Среди них она с трудом вычленила одну: «Растрогнуть контракт, срочно».

Четверг. Начало рабочего дня. Время, когда у кофе-машины очередь.

- Что значит, я не могу расторгнуть контракт? – Марина так гаркнула на рекламщика, что на том конце провода рыбный день и без дождичка прокляли.

- Марина Сергеевна, у вас на столе свежий выпуск «Делового квартала». О новом ресторане целый разворот благодаря Кравцову. Это шикарный информационный повод. Несколько иностранных порталов сообщили, что он оформляет наш ресторан. Потом подхватили и русскоязычные сайты. Все ждут. Если мы отказываемся от сотрудничества, это скандал.

- Ладно, - выдохнула она, - работайте дальше.

Рисковать успехом нового ресторана – однозначно нет. Марина не могла пойти на такую жертву. Лучше будет мучиться, с ума сойдет за эти два месяца, но ресторан откроется и станет хитом сезона. Другого и быть не может, особенно, с такой реакцией СМИ. Сейчас весь город смотрит на них, и они не имеют права облажаться.

Дверь в кабинет второй раз за два дня бесцеремонно открыли. За два года существования компании такой наглости никто себе не позволял ни разу.

- Почему без стука… - Марина обернулась и тут же замолчала. Её пригвоздил к месту взгляд голубых глаз. Максим молча поставил на стол стаканчик с кофе, развернулся и так же молча вышел. На стикере надпись: «Без сиропа » и значок с перечеркнутым ананасом.

Вечером она согласовала концепцию от арт-директора. Невероятно красивую концепцию и черт с ними, с цветами сирени. Главное, никаких роз и розочек. Благодаря вчерашнему визиту Кравцова, весь кабинет благоухал цветами, пришлось даже открыть окно – за ночь все запахи в закрытом помещении так перемешались, что хоть противогаз надевай. Розу, которая спряталась в этом многообразии, она сразу нашла и попросила Лиду выбросить или забрать себе, лишь бы на глаза не попадалась.

Пятница. Полдень. Время, когда Золушка нашла вторую туфельку.

Его не было. Прошла половина дня. Марина вздрагивала от любого шума в приемной, но её ждала лишь тишина и временами тихий стук в дверь, а потом скромный взгляд Лиды и запланированные посетители. «Сама хотела, чтобы все это закончилось. Вот, должна быть довольна», - убеждала себя Марина, но в голову тут же заползали непрошенные мысли. Вдруг, что-то случилось? Заболел? Уехал из России? Попал под машину? Идти на обед не хотелось – кусок в горло не лез. Марина лениво мешала свежезаваренный чай и кликала по окошечкам с видеокамер нового ресторана. Их установили вчера вечером и попросили проверить, все ли так. Вот Марина и сидела – проверяла. В процессе заметила филонящих строителей – позвонила Сергею – увидела, как две фигурки испуганно уставились на мобильник, удивленно заозирались и куда-то убежали.

Марина довольно улыбнулась, кликнула еще раз и подавилась чаем.

- Черт!

Пришлось срочно искать салфетку, а потом проверять опцию увеличения изображения. К удаче подрядчика, она работала исправно, иначе Марина разнесла бы их под фундамент вместе с системой наблюдения.

Нашелся. Она улыбалась, вглядываясь в черно-белое изображение. Точно нашелся. Максим Кравцов собственной персоной был на площадке и общался со строителями. Вдумчиво кивал. Потом сделал какие-то замеры сам и записал в блокнот. Строители тем временем убрали банки и деревяшки, расчистив пространство. Там планировалась закрытая зона. Столик в цветах сирени. Вместе со всеми, но в тоже время в своем собственном мире. Невольно она вспомнила макет и представила себя, сидящей в этом уединенном уголке. В какой компании? Человек находился в тени и никак не хотел сформировываться ее воображением в фигуру с определенными чертами лица.

Марина крутила айфон в руках. «Интересно, что будет, если отправить сообщение сейчас? Можно посмотреть на его реакцию. А что, если позвонить?»...

- Марина Сергеевна… - Лида постучала в дверь и заглянула в кабинет. Начальница сидела и не реагировала. – Марина Сергеевна, приехали из TS Company…ждут во второй переговорной.

Женщина вздрогнула, и начала быстро тыкать мышкой, закрывая окна столько полезной программы. Так и быть, программистам – премию за настройку, подрядчику – официальную благодарность.

Пятница. Полночь. Время, когда принц потерял всякий смысл.

Максим был на стройке весь день. Марина наблюдала, каждую свободную минуту стремилась в кабинет, чтобы открыть программу и узнать, как он. Парень даже ел там. Она недовольно поморщилась, пыльно и грязно. Как ребенок, честно. Раздраженно покрутила в руках мобильный, но снова не позвонила. Пойти к нему и перекусить она не могла, хоть и лишенный обеда желудок отчаянно требовал пищи. Так и прошел день. Между встречами, телефонными разговорами, бумагами и вырванными у работы секундами для подсматривания за работой художника. Он что-то карандашом вырисовывал на загрунтованной стене. Иногда поднимался вверх, приближаясь к камере там близко, что можно было четко рассмотреть сосредоточенное лицо.

Марина пришла домой уставшая, голодная и совершенно соскучившаяся по безумному Максу. Встреча сегодня не состоялась, и это заставляло нервничать, предполагая то ли затишье перед бурей, то ли окончание коварной осады вниманием.

Бокал красного вина слишком мягко лег на пустой желудок, несколько ломтиков сыра с медом ситуацию не спасли. Марина налила еще один и включила ноутбук, вошла в программу через удаленный доступ и не поверила своим глазам. Поглощенный работой художник все еще был там. Она залпом осушила почти полный бокал.

«Нет, я не пойду», - думала Марина, накидывая плащ прямо поверх черного трикотажного платья, в котором ходила только дома. Оно слишком сильно обтягивало фигуру, женщина не приветствовала такой вызывающей одежды в офисе, хоть сотрудниц и не ругала. Чуть подогретая вином кровь струилась под бледной кожей и заставляла двигаться быстрее, запирая квартиру.

«Садиться за руль в состоянии алкогольного опьянения – это скандал. Штраф. Отобранные права», - думала она, нажимая на педаль газа. Машина сорвалась с места и устремилась к будущему ресторану, владелица которого упорно рисковала своей жизнью и репутацией.

Когда женщина припарковалась на узкой пустынной улице, её охватила легкая паника. Вино стремительно выветривалось из головы – страх занимал место легкости и внезапно вспыхнувшего желания непременно встретиться. Какую причину придумать, чтобы не показаться смешной? Марина в панике шарила взглядом по салону. Папка. Красная папка с документами. Отлично! Она просто проезжала мимо и решила завезти документы. Завтра придет руководитель строительства – они ему очень пригодятся. Да! Идеально.

Только войдя внутрь кафе и встретившись удивленным взглядом с Максом, Марина поняла, что за окном двенадцать часов ночи и её предлог – полный бред, в который не поверит и пятилетний ребенок.

- Марина? – Макс обернулся и замер с карандашом в руках. – Что ты здесь делаешь?

- Я… - она на секунду замолчала, пытаясь быстро сообразить новое оправдание, но безуспешно. - Документы принесла, - женщина махнула красной папкой и бросила её на стол, где несколько дней назад они подписывали контракт.

Максим чуть нахмурился, явно сомневаясь в разумности своего нанимателя. Ехать одной с документами на стройку, где все равно никого нет? Марина прекрасно видела всё его недоумение. Художник стоял в хорошо освещенной части ресторана – свет нескольких ламп был направлен на стену, рабочую зону и на него. Женщина же замерла в полумраке, украдкой теребя рукой пуговку на плаще. Выпавшая из прически прядь щекотала щеку и шею. Где-то на фоне играло радио, тихо, почти неслышно.

- А ты почему не дома? Рабочий день давно закончился.
- Я работаю тогда, когда мне удобно. Днем здесь слишком много людей, шумно и пыльно. Лучше рисуется по ночам, - ответил Максим, чуть прищурив глаза, словно пытался рассмотреть её, но не мог. Ему это не нравилось. – К краскам приступлю, как только они прекратят пылить. Обещали завтра-послезавтра.

- Хорошо, можно посмотреть? - Она, осторожно ступая по отчаянно шуршащим газетам, вошла в свет и посмотрела на стену. Пока вырисовывались только заборы и ветви сирени, набросанные схематично. – Кажется, будет красиво, - Марина улыбалась, рассматривая едва заметный рисунок.

Здесь радио было слышно лучше. Играла приятная мелодия, кажется, какой-то итальянец спел ее много лет назад и стал великим. Внезапно она стала громче. Марина обернулась.

- Оформление ресторана должно быть таким же совершенным, как его хозяйка. Потанцуем? - он поднялся и посмотрел на изучающую его рисунки женщину. Взгляды как-то сами собой пересеклись. Макс сделал шаг вперед и протянул руку. – Давай, здесь все равно никого нет.

Марина, сама от себя не ожидая, вложила свою ладонь в его. Шершавое тепло со следами грифеля встретилось с мягкой бледной прохладой. Её резко дернули на себя. Под каблуками туфель зашуршали расстеленные по полу газеты, тихо и мягко, словно осенние листья. Не успев сгруппироваться, Марина едва не врезалась носом в плечо парня. Его пальцы нежно прикоснулись к подбородку, заставляя её поднять взгляд. Она втянула носом воздух, смешанный с запахом пыли, краски и еще одним, неизвестным и волнующим. Его запахом, который безумно хотелось вдохнуть снова, прижаться к шее и дышать.

Движения. Он вел мягко, но ясно давал понять, кто хозяин танца. Марине это нравилось: впервые за долгое время чувствовать себя ведомой, а не указывающей дорогу. Не принимать решения, а просто двигаться в такт, растворяться в мелодии, смешанной с шуршанием старых газет под ногами. Впервые они были так близко, это опьяняло сильнее вина. Мир вращался, быть отпущенной означало одно – падение. Она не выдержит этого безумия, если его рука не будет, как сейчас, лежать на её талии, прижимать к телу так, словно хочет соединить их навсегда. Да, слишком близко для недавних знакомых, но Марина позволила это, двигаясь, как заколдованная умелым гипнотизером. Шаг. Его рука скользит вверх по спине, заставляя дыхание стать более глубоким и сбивчивым. Они двигались медленно, под нежную мелодию, сердце же стучало так, словно танцевали посадобль. Музыка закончилась слишком быстро, и магия момента рассыпалась в прах.

А у Марины проснулся разум, который несколько минут назад был заперт где-то далеко в чулане её спутанных мыслей. Теперь же вырвался оттуда и вопил во всю, нецензурно сообщая, что его подопечная сделала нечто запрещенное и обязательно об этом пожалеет. Она - начальник, наниматель. Нужно держать дистанцию, иначе ничего хорошего из совместной работы у них не получится. Он прав. Марина хорошо знала.

- Вы считаете, допустимо так танцевать с работодателем?

- Я считаю, если хочется танцевать, надо танцевать. Вот и все, - Макс улыбнулся, на его щеках появились те самые милые ямочки. Захотелось прикоснуться к ним пальцем, провести ладонью по щеке, на которой начали появляться первые признаки небритости. Наверное, она теплая и слегка шершавая.

- Вы всегда делаете то, что хочется?

- Да. Жизнь в клетке из постоянных «нельзя», «не положено» - это не жизнь. Жизнь – это когда ты чувствуешь мгновение, ловишь идею и делаешь её реальной. Нет желания жить, есть жизнь, состоящая из желаний. И сейчас я хочу…

С каждым его словом сердце словно разгонялось, усиливая ритм. Марину бросило в жар и она, мгновенно разгадав себя и ситуацию, попыталась освободиться из кольца его рук. Её отпустили как-то очень легко. Душа готова была завыть от сожаления, разум же отбивал торжественный марш. Желание вернуться переплелось с необходимостью остаться на расстоянии. Сердце билось в груди, как у неразумной школьницы. Как у той Марины, которой давно уже не было в живых.

Он спокойно наблюдал за её метаниями и слегка опустил взгляд, как будто смутился. Марина не верила глазам, этот человек врывался в её кабинет, вел себя, как наглец, и отчитывал ночью по телефону. Что ему нужно, раз он так переживает?

- Прости, если сделал что-то не то. Не хотел тебя напугать. Ты очень красивая, Марина. И я не знаю, как попросить. Это очень интимная просьба, очень важная.

Видел ли он, чувствовал ли, что сейчас вся она превратилась в огонь. Тот огонь, что давно был заключен в лед хладнокровия и планирования, а теперь рвался наружу, и сдерживать его больше не было возможности.

- Я хотел бы нарисовать тебя.

Марина вздрогнула от неожиданности. Она ожидала от него всего, но не этого. Женщина испуганно сделала шаг назад, забытая кем-то из строителей стремянка с грохотом упала на пол. Слава богу, выплеснувшаяся на пол ярко-желтая краска, не попала на стену. Несколько секунд оба с ужасом разглядывали ее и внезапно рассмеялись. Смех вместе с выплеском скопившегося напряжения.

- Прости, предложение очень неожиданное, - отдышавшись, произнесла, наконец, Марина. – Я даже не знаю, что сказать…

- Соглашайся, я хороший портретист, хоть и пишу людей очень редко.

Этот умоляющий, кристально-чистый взгляд из-под длинных ресниц, плотно сжатые губы и растрепанные волосы. Опущенные плечи, неровное дыхание, то ли переживает, то ли танец тоже вызвал в нем какие-то особенные чувства. Марина понимала, что не сможет ему отказать, даже если он попросит больше.

- Ну, - женщина замешкалась, - почему бы и нет. Позвони завтра утром, я включу тебя в свое расписание.

- Хорошо. Но учти, я хочу увидеть тебя сегодня, - он посмотрел на часы, время на которых уже перевалило за полночь.

***
Марина тихо подошла к будке вахтера и уже собиралась сбросить туфли, но заметила, что старик не спит, а смотрит маленький мерцающий телевизор с длинной антенной. Он увидел свою знакомую и приветливо махнул рукой, подзывая к себе.

- Здравствуй! Тут квитанции принесли, но они в почтовый ящик не влазят, говорят, там заполнено все. Чего не проверяешь?

Женщина удивленно посмотрела на ворчащего старика. Почтовый ящик заполнен? Ей никто не писал лет сто. Все давно перешли на электронную почту. Единственное, что все еще по старинке прислылали почтой – это квитанции. Но они вот, вахтер протягивает, а что же в ящике?
Марина взяла бумажки и, сдержанно поблагодарив старика, подбежала разбирать почту. Стоило открыть железную дверцу, как ей под ноги упало шесть пухлых конвертов из плотной бумаги. Не подписано.

***
Войдя в квартиру, она заперла дверь на ключ и, не снимая плащ, вскрыла одно из писем. Вскрикнула и отбросила листок, как будто бумага обжигала пальцы. К сожалению, далеко он не улетел и плавно приземлился на пол. Надпись и выпавшее фото были хорошо видны в теплом свете гостиной.

«Я помню, как все начиналось, детка»

Она не знала, что её фотографировали. Не помнила. Марина захлопнула дверь в прихожую и зафиксировала стулом, словно письма могли ожить, вломиться в комнату и снова вернуть в ад. От страха и бессилия она смогла лишь расплакаться в перепачканные грифелем ладони. И как раньше не заметила, что остались следы?

...

НатальяКалмыкова: 02.07.17 22:19

Спасибо! Зачем же убегать из таких желанных объятий?

...

Nimeria: 02.07.17 22:44

Таня, большое спасибо за продолжение!

...

Татьяна Кошкина: 03.07.17 00:02

Ну, она боится потерять себя, боится потерять свой тщательно выстроенный мир, но каково искушение отпустить все? Когда ты что-то построил, очень тяжело это разрушить, страшно перевернуть собственный мир с ног на голову из-за одного человека, из-за мимолетного желания... Вот Марина и убегает.

...

TatsinaA: 03.07.17 01:18

Татьяна, примите в читатели.

...

AlAngel: 03.07.17 04:50

Татьяна, спасибо за продолжение!

...

Наталья Ларионова: 03.07.17 18:32

Спасибо за продолжение!

...

ТРОЯ: 04.07.17 06:40

Какая же сволоч начала её проследовать ?(((

...

kanifolka: 04.07.17 23:10

прошлое никак не желает её отпускать...
спасибо за главу!

...

Татьяна Кошкина: 05.07.17 21:44

С удовольствием


Вот, кому-то неймется.



Увы, куда ни беги, а прошлое все равно где-то рядом)))

...

Татьяна Кошкина: 05.07.17 21:45

 » Глава 6. Обнажение

Иррационально. Неконтролируемый страх, совершенно пустая голова и дрожащие руки. Марина уснула, только когда на дне бутылки не осталось ни капли красного вина. Снов не было – только пьяная темнота, а утро, как водится, пришло вместе с похмельем и гудящей головой. Безжалостней чем похмелье к себе была сама Марина. Какой черт ее дернул так нервничать из-за пустых угроз? Нужно нанять какого-нибудь профессионала, он в миг найдет виновного – в современном мире мобильников, камер видеонаблюдения и социальных сетей это несложно. Деньги есть.

Собравшись с мыслями, женщина потихоньку начала собирать и себя: приняла душ, переоделась в свежую одежду, чуть подсушила волосы феном и, наконец, сварила кофе. Крепкий напиток быстро привел в чувство, и только стул, доблестно подпирающий дверь в прихожую, напоминал о вчерашних письмах. Нужно было выйти, вновь столкнуться с ними, посмотреть, что внутри остальных. Возможно, тот, кто их прислал, выдаст себя. Она отодвинула стул и медленно потянулась к ручке. Холодная латунь под горящими подушечками пальцев. Телефонный звонок разорвал тишину. Марина вздрогнула и подбежала к лежащему на тумбочке мобильнику. На дисплее «Максим Кравцов».

- Добрый день! Спешу стать частью твоего расписания, - довольный голос парня заставил Марину испытать угрызения совести. Она с этими письмами совсем забыла о своем обещании. – Надеюсь на сегодня.

- Сегодня? – женщина определилась быстро. Дома не хотелось оставаться ни секунды - преследователь совершенно точно знает её адрес. Свой запланированный поход на фитнес Марина благополучно проспала, а других важных планов до вечера у неё не было. На поздний вечер запланирован Дима, но к этому времени она точно освободится. – Хорошо, во сколько?

- Как можно скорее, - быстро произнес художник таким неестественно низким голосом, словно ему перекрыли кислород, и только она могла его спасти. Сердце подпрыгнуло, сделало феерическое сальто и вернулось на место. – Я пришлю адрес смс-кой.

***

Пару часов спустя, после экстренного похода в spa-салон, Марина припарковалась рядом с одиноким небоскребом, неестественно резко крутанув руль. Этот дом уже несколько лет возвышался над самым обычным районом города, состоящим из простых пятиэтажных хрущевок. Кто додумался воткнуть здесь этот рукотворный памятник, Марина не помнила, а вот хай, который подняли жители окрестных домов, весь город запомнит надолго. В итоге рядом ничего больше не построили, а этот монумент современности, так и остался стоять один среди низеньких кирпичных построек.

Мастерская художника, как и положено, находилась на чердаке. Только в этом доме чердак представлял из себя двухэтажный пентхаус со всеми, без преувеличения, удобствами. Точно такой же, только в более престижном районе, купил себе Дима. Марина тогда не впечатлилась ни комфортом, ни шиком, ни видом на ночной город. Простая коробка, только стоит в разы дороже обычной квартиры и огромные окна будут постоянно пачкаться, вызывать клининговую службу замучаешься, да еще и разоришься. Так, размышляя о мужской непрактичности, Марина поднялась на самый верх и, выйдя из лифта, оказалась в небольшом светлом холле.

Рядом с дизайнерской дверью, обшитой деревом с изящной резьбой, висел самый настоящий корабельный колокол. Звонка не было. Марина несколько секунд удивленно смотрела на эту деталь интерьера, а потом, недолго думая, позвонила. Акустика в холле была, что надо, поэтому её «Полундру» совершенно точно слышал не только хозяин квартиры, но и соседи на пару этажей вниз.

- Вообще-то, колокол - шутка. Все говорят, что утром меня из пушки не разбудишь, я предложил им бить в колокола и подвесил. Ты первая, кто решился позвонить в него, а не двадцать раз на смартфон. Я впечатлен, - смеющийся парень впустил Марину, которая чувствовала себя полной идиоткой, внутрь.

Весь первый этаж представлял из себя одну огромную комнату. Даже не так, гигантскую комнату. В одном углу скромная маленькая кухня, в другом - нечто огромное и круглое с кучей подушек, отдаленно напоминающее кровать. В центре – не менее круглый, чем кровать, стол. Диван опоясывал его, оставляя лишь несколько узких проходов в сердце этого дома. Все свободное пространство у окон заставлено инвентарем. Мольберты, кисти, краски. Вдоль дальней стены тянулся стеллаж, сколоченный из необработанного светлого дерева как будто наспех. Вот где было буйство красок в прямом смысле слова: и масляные, и акварели, и мелки для рисования, и баллончики. Выбирай любой формат. Здесь же сложены холсты. Ну и, разумеется, повсюду бардак. Так предсказуемо, что Марина с трудом сдержала улыбку.

- Ну, что мне нужно делать? – спросила она, разглядывая комнату. Интересно, какую же локацию он выберет для своей новой картины с ней в главной роли.

- У меня есть одна просьба, - он немного стушевался и стал еще более странным, чем обычно, глядя куда-то за плечо Марины. – Если откажешься, значит, откажешься. Я в любом случае буду тебя рисовать, но если ты не против…

- Хочешь, чтобы я разделась? – прервала эти спутанные объяснения женщина. Она не любила, когда ходят вокруг да около, особенно, когда сама уже все поняла.

- Откуда ты…?

Его удивленный взгляд внезапно поймал её, опутал, захватил и не дал возможности отказаться. Да и как? Если тебя умоляют яркие голубые глаза, поблескивающие от удивления и желания. Как у ребенка, который держит в руках коробку с запакованным подарком и с любопытством разглядывает, предвкушая сладкий миг, когда сможет разорвать обертку и, наконец, узнать, что там спрятано. Возможно, это его мечта – то, чего он хотел больше всего на свете. Вот она, совсем рядом, их отделяет лишь тонкий слой яркой, шуршащей бумаги, но гложет сомнение. А вдруг, не то или оно разбилось? Испортилось? На секунду мелькнувший в его глазах страх так и не открыть коробку решает всё.

- Я согласна. Хорошо. Я не против позировать так, как ты скажешь, – она с трудом подавила внезапно вспыхнувшее желание прикоснуться к его лицу, на котором мгновенно появилась улыбка. Да, долгожданная улыбка мальчика, что нашел под елкой свой заветный подарок и это был именно он, тот самый, долгожданный. – Узнала я просто. Будь твоя просьба обычной, ты бы так не нервничал вчера и сейчас.

- Если тебе неудобно, то не нужно, - Макс сделал шаг назад, словно испугался внезапно свалившегося на него счастья. – Я все равно тебя нарисую. Твое лицо, как только тебя увидел, я понял, что должен его нарисовать, - он говорил быстро, в запале, опьяненный каким-то непонятным Марине чувством далеким от всего, что она знала. Возможно, это было вдохновение – то самое, доступное лишь художникам и поэтам. – Ты даже не представляешь насколько совершенна для рисунка. Контраст темных бровей с цветом кожи, красивый изгиб, четкая линия губ, прекрасный шейно-подбородочный угол, если еще распустить волосы… они ведь у тебя немного вьются? Точно должны немного виться – будет просто великолепно.

Марина физически ощущала его взгляд, горячий, захваченный желанием. Каждое слово, как прикосновение. Нежное касание бровей и вот он ведет по их изгибу, медленно, будто кистью. Она касается кожи и скользит по скулам, нежно и мягко. Губы щекотно от прикосновения к ним, они невольно приоткрываются, вдыхая воздух, что внезапно раскалился до предела. Шея… Сердце уже давно не бьется ровно и жилка на ней трепещет, как загнанная в клетку птица.

Громкий звонок телефона вырывал из сладкого плена этой иллюзии. «Черт! Дима. Я должна подтвердить сегодняшнюю ночь», - опомнилась Марина, чувствуя себя предательницей или еще хуже, изменщицей. Как будто только что она придавалась здесь утехам с любовником, и ей позвонил муж. Это притом, что художник её и пальцем не тронул, только взглядом. Огонь же пылал во всю, а ноги упорно пытались подкоситься. Дима невольно спас её от себя самой.

- Извини, я должна ответить.

***
Дима, как всегда, уточнил возможна ли сегодня их «деловая встреча». Марина, как всегда, её подтвердила. Максим тем временем что-то выставлял у окна.
- Ну что, командовать будешь, мастер? – женщина разулась и вошла в комнату.
- Обязательно, - довольная улыбка все еще не сходила с лица художника. Он подошел и протянул ей простынь из белой плотной ткани. – Ширма там.

Марина обернулась, действительно, у стены заметила ширму, украшенную изящным рисунком – изображениями экзотических птиц с элегантным золотистым оперением. Занятно, при правильном свете силуэт спрятавшегося за ширмой человека можно будет неплохо разглядеть. И только тут до нее в полной мере дошло, что сейчас предстоит раздеться, находясь с ним в одной комнате. Возбуждение вскипело. Мгновенно. Глубокий вдох, чтобы не раскраснеться и не сойти с ума.

- Все снимать? – Марина с трудом узнала свой дрожащий голос.

- Раз ты даешь мне право командовать, я использую его по полной программе. Всё снимай! – художник в своих запросах к модели явно вошел в раж. Она как можно быстрее спряталась за ширмой, скрывая в первую очередь свое покрасневшее лицо. Блин, он просто будет её рисовать, почему сердце стучит, как сумасшедшее, а тело горит огнем? Марина краснеет, черт возьми! Что творит с ней этот человек? Она гоняла свои безумные мысли по кругу, медленно снимая с себя легкую тунику, джинсы и черное кружевное белье. Выбор между снять и оставить очевиден, его будет

видно сквозь тонкую ткань накрахмаленной простыни. Пришлось послушаться команды «все снимай».

Марина постаралась как можно плотнее замотаться и не показать ничего лишнего. Больше всего ей хотелось спрятать себя, замотаться в неё с головой, чтобы скрыть покрасневшее лицо. Она приложила ладони к стене и, когда они стали холодными, прижала к лицу. Должно помочь. Глупо, как в детстве, но не выходить же к нему со словами «А я – томат!».

- Ау, готова?

- Да, извини. В простыне запуталась, - попыталась оправдать задержку Марина.

- Помочь?
Женщина мелко задрожала, представив эту помощь. Ох, нет. Сама. Всё сама, а вечером Диме очень крупно повезет. Ночь будет горячей и долгой – это точно. В тонус Марину, как ни странно, привели внезапно влетевшие в голову мысли о письмах. Весь день она старательно отгоняла их от себя, а они бежали следом, как армия кровожадных преследователей и, наконец, догнали. Налетевшее возбуждение, как рукой сняло.

- Нет, я уже все, - Марина буквально выскочила из-за ширмы, опасаясь, что он придет на помощь без приглашения.

***
Максим подготовил на самом деле красивую композицию. Ей он предложил сесть на небольшую кушетку, застеленную красивыми разноцветными покрывалами, аккуратно положил рядом несколько подушек, обозначая место, где должна сидеть модель. Напротив дивана – огромное зеркало в резной раме. Откуда он его притащил? Точно не было в комнате, когда она уходила. Хотя, в таком бардаке можно и слона потерять, а потом найти и удивиться.

- Садись сюда. Посмотри, пожалуйста, в зеркало.

Марина выполнила просьбу. Он отошел назад. По спине, почувствовавшей его пристальный взгляд, пробежали мурашки. Секунда показалась вечностью, и спустя вечность он вернулся.

- Нам нужно открыть спину. Расслабь немного руки, я вытащу концы простыни.

Могла ли она ослушаться? Эта мысль возникла в голове уже после того, как руки ослабили хватку и художник осторожно потянул за ткань. Простынь послушно выскользнула, легкий холодок скользнул по обнажившейся коже спины и части груди. Сзади совершенно точно будет виден кусочек напряженного полушария. В зеркало Марина не могла много увидеть, но временами Макс там мелькал. Сейчас он был виден весьма отчетливо. Сосредоточенно, стараясь не касаться её, он расправлял складки на простыни, укладывая их красивыми волнами. Марина чувствовала почти физическую боль от желания, чтобы он совершил ошибку и хотя бы раз прикоснулся к её коже, которая от его близости уже горела огнем в прохладе комнаты. И вот это случилось. Едва заметное касание, как электрошок. Марина вздрогнула. Максим расценил это по-своему.

- Прости, я случайно. Такого больше не повторится.

Она кивнула, мечтая о том, чтобы это случилось снова. Выдохнуть удалось, только когда он закончил приводить в порядок простынь и снова отошел. Цокнул языком. «Опять что-то не нравится», - догадалась Марина, украдкой косясь на парня. Двигаться она боялась, чтобы не сбить «настройку».

- Что-то не так?
- Да, определенно, - судя по голосу, он был погружен куда-то в свои мысли и отвечал ей чисто автоматически. Внезапно горячие ладони обхватили её голову с двух сторон и аккуратно повернули. – Вот. Так лучше. Запомни позу.

- Хорошо, - севшим голосом отозвалась Марина. Она разглядывала себя в зеркале и не узнавала. Неужели на её лице так явно все видно? Вот они, чуть порозовевшие щеки. Вот чуть приоткрытые губы, жадно втягивающие воздух. Вот взгляд потемневших от возбуждения глаз. Еще и эта жилка бьется на шее, как безумная.

- Теперь волосы… - женщина возвела глаза к потолку, приподняв вверх острый подбородок. Разумеется, дорвался. – Этой заколке определенно отказать.

Утром Марина не стала мудрствовать лукаво и, красиво зачесав всю копну своих темных, как смола, волос на одну сторону, закрепила их крабиком. Он-то Максиму и не понравился.
Марина потянулась к волосам, чтобы освободить их из плена заколки, но её руку остановили, мягко обхватив ладонь. У него большие руки, маленькая ладошка женщины почти утонула в них. Тело мгновенно отреагировало уже привычной дрожью.

- Можно я? Мечтал сделать это с первой встречи.

Щелкнула заколка. Волосы темными волнами упали на обнаженные плечи и теперь при каждом вдохе приятно щекотали спину. Марина видела его взгляд в этот момент: триумф, восхищение и что-то еще. Оно мелькнуло на секунду и тут же скрылось в голубизне глаз.

- Ты прекрасна, - благоговейно выдохнул художник, осторожно отводя назад прядь её волос. Она щекотнула плечо. Женщина зажмурилась и до отрезвляющей боли прикусила губу. Что он с ней делает? Каждое слово, как язык пламени, обжигающий кожу. Каждое движение, как кубик льда, прикоснувшийся к ней. Эта невероятная разница температур вызывала безумный трепет тела и сердца. - Марина, ты слишком напряжена. Расслабься. Ты совершенство, тебе нечего скрывать. Просто будь собой. Если бы мне хватило наглости, я бы раздел тебя полностью и написал в полный рост.

- Прекрати так говорить, пожалуйста. Я – это просто…я. Хватит уже называть меня совершенством. Неприятно. Так я на самом деле начинаю чувствовать себя такой и забываю о реальности.

- Так забудь. Войдя в эту дверь, забудь о мире за пределами комнаты. Убери ту, что руководит компанией, пишет каждый день план на следующий и вечно думает о бизнесе. Оставь только себя: настоящую, живую, чувствующую, эмоциональную. Такой я хочу тебя нарисовать.

Последнее слово в этом яростном, неудержимом монологе явно было лишним. Искушение встать, сбросить с себя эту простыню и… Возбуждение волной пробежало по телу, заставляя дышать глубже. Фантазии до добра не доведут. Макс хоть и погружен в работу, но как любой художник чувствует модель, её настроение и желания.

Нужно было прекратить это. Поток сознания, рождающий запретные мысли. Низ живота уже ныл, хоть сейчас бросай все и лети к Диме. Даже если у него субботнее заседание. Ворваться туда и… Марина понимала, что рядом есть более желанный экземпляр, но лучше на совет, чем позволить художнику понять её чувства.

***
- А я думала, будет на холсте, - улыбнулась Марина, разглядывая карандашный набросок на листе бумаги. Красиво, но в альбоме?
- Так это и будет на холсте. Я не самый опытный портретист и маслом пишу редко, поэтому сначала набросок.

Глядя на хитрый взгляд из-под темных ресниц, Марина невольно заподозрила подвох. Вот только в чем он, увы, ей понять было не дано. По крайней мере, сегодня. Во-первых, радуясь свободе и съедаемая любопытством, она как-то слишком вольно подскочила к сидящему на стуле Максу и провокационно над ним склонилась. Во-вторых, решив исправить оплошность, она повернулась к нему спиной и получила вслед ехидный комментарий.

- Марина, я рад, что тебе стало здесь комфортно, но, может, завернешься в простынь?

- Ой! - из головы вылетело, что рисовали её с открытой спиной и концы простыни красиво лежали на диване. Но Марина встала и теперь зловредная тряпочка болталась по сторонм, оголяя весьма пикантную часть тела. Женщина тут же повернулась к художнику покрасневшим лицом и, слава богу, прикрытой грудью. Но вот попытка подтянуть к себе концы простыни не увенчалась успехом.

- Стой-стой, - Макс отложил альбом с эскизом и пошел вызволять свою гостью из щекотливого положения. – Я не смотрю, - в голосе заходящего за её спину парня сквозил смех. Марина глубоко сомневалась в его честности, но вариантов не было. Без помощи тут не обойтись, да и попа у неё красивая. Парень легко поймал концы простыни и буквально завернул в неё Марину, невольно при этом обняв со спины. Вот кто бы поверил, что госпожа Селезнева может так смущаться и теряться, как в этих странных вырванных у жизни объятиях.

- Извини, - больше не нашла, что ответить и сделала шаг вперед, освобождаясь от его рук. Внезапно её резко дернули за плечо и развернули на сто восемьдесят градусов. Марина еще удержалась на ногах.

- Не нужно извиняться. Только что у меня окончательно сформировалась мечта написать тебя полностью обнаженной, - ответил парень, поймав её в капкан взглядом голубых глаз. Руки, держащие простыню, дрогнули.

- Мне пора, - вместе с отвратительной мелодией айфона в жизнь Марины ворвалась адекватность. Она безбожно опаздывала к Диме.

***
Марина была так напряжена и взбудоражена, что вдавила тапку на полную, напрочь забыв о скоростном режиме. Нужно было выдохнуть, снять это безумное напряжение, возбуждение, из-за которого пульсировало и горело всё тело. В голову влетали все более и более откровенные мысли. Внезапно, проезжая мимо бутика с нижним бельем, красная ауди с визгом остановилась. Идея была прекрасная, и Марина поспешила её воплотить. Давно она не играла с Димой в игры. Если раньше это отвлекало от полезных дел, то сейчас оказалось как раз в тему. Отвлечься от художника, от писем, от собственных сумасшедших чувств. Как в детстве, просто сыграть в игру, переключить на неё внимание и забыться.

Час спустя раздался звонок в дверь Димы. Мужчина последние полчаса поглядывал на часы, удивляясь, где носит запланированную гостью. Её появление компенсировало задержку с процентами, но штраф он ей, кажется, сегодня выпишет.

Марина стояла на пороге в наглухо застегнутом бежевом плаще с крупными черными пуговицами и хитро улыбалась.

- Привет! Заждался? – она провела кончиком язычка по своим ярко накрашенным губам. – Сильно злишься?

- Не то слово, - покачал головой Дима, прищурившись. Играет? Очевидно.

- Как я могу искупить вину? – в голосе притворное раскаяние, пальчики медленно расстегивали пуговицы пальто. По одной. – Возможно, так? – еще одна пуговичка расстегнута и ему уже виден кусочек кружева полупрозрачного бюстика.

- Не впечатляет. Я тебя не прощаю и в дом не пущу, - губы мужчины чуть изогнулись в усмешке, взгляд замер в нужном Марине месте.

- Ну, пожалуйста. Ты же не заставишь меня ночевать на лестничной клетке, - еще несколько пуговиц расстегнуто. Кожа горит под его взглядом. Он уже готов её пустить, но любопытство съедает больше, что же будет в продолжение спектакля? Она его интригует и знает это. Чуть закусив губу, Марина сделала шаг вперед. – Я же замерзну, - последняя пуговка расстегнута. Его взгляд скользит медленно сверху вниз. Ему нравится, о да. Очень нравится этот контраст бледной кожи и черного кружева. Медленное движение пальчика по черному кружевному боди, следом за его взглядом.

- Оставлю. Я могу быть очень жестоким, – на его шее бьется жилка, бешеный ритм.

- Что ж, проверим…
Марина позволила плащу соскользнуть с обнаженных плеч и упасть на пол. Картина полностью открылась взгляду мужчины. Тонкие чулки с поясом, белье эффектно подчеркивало округлые ягодицы и плоский живот. Немного пуш-апа и грудь великолепна. Марина знала себе цену и не собиралась её сбивать. Да этого и не нужно.

- Выходи за меня… - выдохнул он и, прежде чем она успела в очередной раз призвать его к порядку, втащил её в дом, кое-как захлопывая дверь. Руки. Сжимают её разгоряченное тело. Губы. Поцелуи чувствительны до боли. Мысли. Отрезвлены внезапным предложением.
Она четко понимала, в этом случае у нее есть два выхода, либо менять его статус, либо прощаться навсегда. Когда-нибудь он скажет это в окружении цветов и с бокалом шампанского в руках, вот тогда начнутся реальные проблемы. Холодный душ этого осознания испортил ей вечер.

***
Ночь. Марина нарочно медленно, двигаясь в крайне правой, ехала домой. Туда, к этим письмам и проблемам не хотелось до крайности. На секунду она даже задумалась над тем, чтобы остаться ночевать у Димы. Впервые. Но его слова, брошенные в порыве страсти, зарубили эту идею на корню.

- Марина, спрятав голову в песок, проблему не решишь, - говорила она себе, подъезжая к дому. Вот только что-то пошло не так, когда женщина стремительно проехала мимо въезда на подземную парковку и, вдавив педаль до максимума, устремилась к набережной. Экран мобильника засветился - третье сообщение от Макса.

Ответить не проблема, проблема в голове Марины, где зародились странные подозрения. Письма и Максим Кравцов появились в её жизни одновременно…

...

Лушова: 06.07.17 02:22

Спасибо за продолжение

...