Движение времени (СЛР, 18+)

Ани: 25.10.24 10:31

Деда сейчас Женьке такой багаж знаний и впечатлений закладывает...уже есть уверенность, что она тоже будет связана с искусством, ведь так заинтересована этим всем.
Пашу очень заинтересовал Саша и его рисунки, и не отпускали. Паша смотрел на Храм и его осенило, что рисунки не простые, а стих... Надежда наконец сказала про отца Паше.
Саша, спасибо.

...

Жасмина: 25.10.24 12:06

Привет, дорогая Сашенька!!
Спасибо за продолжение!!
Через всю главу я ощущаю твою любовь к своей стране и ее истории!!
Тебе очень жаль, что многие храмы и постройки исчезли с лица земли!!(((
Но я думаю, что просто жизнь наша такова!!
И к сожалению, сущность человеческой натуры никак не изменилась за эти тысячелетия!!
Ты оглянись, и увидишь, что не только постройки, целые нации исчезли с лица Земли! Но чтобы не заканчивать мой коммент на этой печальной ноте, хотелось порадоваться за очень приятное времяпровождение деда и внучки в данный момент!!
Думаю, что мы все стараемся сейчас жить именно данным моментом!!
Вдохновения и легкого пера тебе, дорогая!!

...

ma ri na: 25.10.24 14:16

Саша, спасибо за продолжение) Невероятно интересно читать о путешествии Женечки и дедушки. Их трепетное отношение с истории, к искусству, и людям которые это все создают, восхищает и разливается теплом по душе. А в прошлом всё тревожно и волнительно. Саша, его творчество, судьба очень интересуют Павла. Талантливый мальчик, не по годам вдумчивый и серьёзный, мамин помощник.

...

Нефер Митанни: 25.10.24 14:30

Какая замечательная экскурсия и прогулка! Автору - низкий поклон за очередную главу!

...

bronzza: 25.10.24 14:57

Очень нежно и трогательно.
Спасибо за продолжение и новую главу!

...

Александра Ростова: 25.10.24 20:16

Ани, привет!

Наверняка, она выберет это направление.
Тогда будет счастлива, ведь увлечение станет профессией.

Не просто так его тянуло узнать о Седове.
Паша почти ничего не знал об отце, ещё и поэтому возник интерес, всё же близкий мужчина...
Оказалось, голос крови.

Ани, благодарю за отзыв!

...

Александра Ростова: 25.10.24 20:40

Жасмина, привет!

Склоняюсь к мысли, что несчастья и войны начинаются, когда люди отрекаются от веры, меняют её на шарлатанство и иные услады в погоне за примитивными удовольствиями.
Вот и итоги...
Жаль, что никто не учится, хотя история доступно обо всём говорит.

Да, подобные моменты дают силы.
Прекрасное спасает.

Жасмина, благодарю за отзыв!

...

Александра Ростова: 25.10.24 21:24

Марина, привет!

Павел Александрович прививает внучке ценное.
Они единомышленники. И счастливы.
Женя учится ценить прекрасное.

Замечательного сына Надежда воспитала.
Конечно, время было непростое, но я уверена, что всё идёт от семьи и из семьи.
Марина, благодарю за отзыв!

...

Александра Ростова: 25.10.24 21:26

Нефер, приветствую!

Рада, что с удовольствием с нами прогулялись.
Нефер, благодарю за отзыв!

...

Александра Ростова: 25.10.24 21:48

Оксана, привет!

Рада, что понравилось.
Оксана, благодарю за отзыв!

...

михайловна: 27.10.24 20:32

Привет Сашенька!
Это необыкновенно и интересно,это так притягательно.Чудесная экскурсия не только в сказочный дом Васнецова.но и экскурсия по судьбам.Вот награда истинная выпала Павлу в лице дочери,а сейчас и внучки.Все то,что было лучшее она взяла у деда и сейчас,в таком возрасте ценит и получает удовольствие от прекрасного.Я все думаю,как же это интересно,смотреть на внучку и видеть,что она не только умница,но и рассудительна.В ее возрасте быть такой наблюдательной и так с интересом все смотреть и хотеть,это очень и очень.Растет просто уникальный ребенок.В этом плане я и задумалась над фразой"счастливая печаль",сказанная Надеждой.Она о многом и смысл мне стал понятен,ведь любовь не умирает,она жива и будет жить в поколениях,одаривая все большими талантами.Павел талантлив во многом,рисует,совершенствует свой навык,он умен и всем сердцем любит маму,желая ей счастья.Он сделал такое открытие,такое послание и сейчас,наверное откроется тайна,ведь Саша скорее всего его отец?Необыкновенно сказочная глава,чистая во взглядах и есть таинственность.Будем ждать разгадки.
Спасибо Сашенька!

...

Aniri: 28.10.24 09:05

Здравствуйте, Александра! Очень рада новой книге!Конечно в читателях!!

...

Александра Ростова: 28.10.24 11:52

Света, привет!

Да, разное время открывается.
А музей этот, действительно, хранит время. Эпизод с часами со мной недавно произошёл... Невероятные ощущения!

Вся история Павла Александровича впереди. Там зигзаги...

Радость просто своё продолжение видеть... А Павел Александрович стольким с Женей делится, вкладывает в неё чувства и знания. То, что есть отдача, приводит его в восторг.
Женька свой потенциал, всё, что природой заложено, не растрачивает попусту. Увлечена искусством.

Да, Надежда смотрит на Павла и видит в нём черты и таланты любимого мужчины.
Павел использует те же материалы, что и Александр Седов, хотя и не видел пока его больших картин. Всё по наследству досталось.

Отец. С мужем у Нади детей не было...
Павел старательный и трудолюбивый. Без этого ничему и не научиться...
Долгое время кроме мамы у него никого из родных не было. Вот, появилась Сима... Он рад этому.

Света, благодарю за отзыв!
Да, о той встрече Саши и Нади будет впереди...

...

Александра Ростова: 07.11.24 07:14

 » Глава 5

Павел Александрович с благодарностью вспоминал свою маму. Она научила его принимать перемены. Ведь в юности он бурно реагировал на всё происходящее в любимом городе. Но Надежда объяснила, что изменения неизбежны: Москва будет строиться или прощаться с обветшавшим, то же касалось и вновь возникающих культурных объектов.
– Появятся люди, которые родятся уже после перемен, и это будет их родной город.
– И у них возникнут…
– Да, как бы вехи, о которых начнут спорить. Но лучше принять и не растрачиваться.
И самая главная фраза, объяснявшая такую позицию Надежды: от этого никто не умрёт. Именно она и дала Павлу возможность согласиться с мамой и принять это. Понимание пришло позже.
…Поэтому теперь он спокойно, с безразличием смотрел на преобразившуюся Манежную площадь. Возникший под землёй торговый центр словно выплеснул на поверхность признаки своего существования: стеклянные купола, самый большой из которых украсили Георгием Победоносцем, и фонтаны.
Но зато восстановили Воскресенские ворота и Иверскую часовню, навстречу которым Павел Александрович и шёл с внучкой., намеренно поднявшись из метро в месте, с которого великолепно смотрелся Кремль с ансамблем присоединившихся зданий.
Женя внимательно осматривалась. Теперь она размышляла, что же здесь мог создать Васнецов?..
– Жень, начнём с тобой изучать историю.
– О людях, которые учились жить?
– Да, начнём с древних людей.
Женька с интересом посмотрела на деда – а Васнецов? Любопытно…
– Вот, прямо перед нами Исторический музей. Часто теперь сюда станем наведываться.
– Папа любит исторические книги, мы с ним в "Олимпийском" покупали. И около них не было толпы.
– Понятно. А себе ты в тот поход что-нибудь выбрала?
– Я тогда захотела гуашь, картон и разные простые карандаши.
– Ах, вот когда это было…
Внучка всё то богатство привезла своему деду, даже в ладоши захлопала, увидев его радость.
Они уже влились в поток людей, направлявшихся на Красную площадь. И слышны были восторженные возгласы тех, кому впервые открывалась эта старинная красота…
– Жень, нам сюда, – Павел Александрович шагнул к боковому входу в музей. – Раньше заходили со стороны площади, но теперь центральные двери закрыты. Скоро узнаешь, почему. Осмотр начинается с Сеней, но Васнецов будет в одном из двух залов, в которые мы сегодня пойдём.
…Уже идя по лестнице, Павел Александрович заметил, как распахнулись Женькины глаза – изумление и восхищение, словно старалась как можно лучше рассмотреть представшую перед ними красоту.
– Сени… – внучка, потрясённая, осматривала сводчатый потолок. – Дворцовые сени.
– Этого не отнять.
И величие помещения, а особенно роспись, потрясали. И в то же время здесь было так уютно…
– Родное, да, Жень?
Она кивнула:
– А это? Цари?
– Да, правители. Родословная Российских государей. Смотри, первыми: Владимир и Ольга, начало православия.
– Да, мы читали рассказы.
Павел Александрович вспомнил, что было время, когда всю роспись покрыли слоем извести, потолки были белыми, а вместо фигур львов, охраняющих парадную лестницу, стояли скульптуры советских вождей. А потом всё отреставрировали…
– А кто расписывал, деда?
– Артель, несколько художников. Артель – так называлась объединение людей по профессиям.
– Такие растительные орнаменты, я бы и подумала, что Васнецов расписал.
Они рассматривали, любовались. Их даже не тревожила смотрительница, стоящая на площадке и направляющая посетителей к началу экспозиции.
– Павел Александрович, – вдруг раздался тихий, но отчётливо слышный женский голос. – Здравствуйте, Павел Александрович.
– Людмила Ивановна, здравствуйте, – тут же откликнулся он, ведь стоял та прямо напротив них, на лестнице. – Рад вас видеть.
Женя с интересом посмотрела на знакомую дедушки…
Людмила Ивановна спустилась к ним, легко прикоснулась к его плечу. Нежно, искренне улыбалась.
– Познакомьтесь, это моя внучка, Женя.
– Здравствуйте, Людмила Ивановна.
– Женя, рада познакомиться. Поздравляю вас с внучкой, Павел Александрович.
– Да, давно не виделись.
– С тех пор, как отреставрировали Сени.
– Деда, ты реставрировал? – удивилась Женя.
– Нет, я всего лишь консультировал.
– И это был немалый вклад, – заметила Людмила Ивановна.
Женя посматривала на них. И незаметно отошла, чтобы не мешать разговору. Направилась к двери главного входа. Массивная, красивая, такая и должна, такая сможет хранить сокровища истории.
Львы смотрели на Женю… Жаль, что теперь редко открывают парадную дверь для посетителей, но необходимо беречь бесценную роспись…
…А вот деда закончил разговор. Людмила Ивановна, улыбнувшись Жене, отправилась по своим рабочим делам. А они, взявшись за руки, пошли к первому залу музея.
– Жень, я тебе уже рассказывал, что когда на земле появились люди, они ничего не умели, жили дико, но постепенно учились.
– Да, две мысли о появлении, – кивнула она.
– Сейчас, в первом зале, мы посмотрим, как давным-давно они выглядели, и какие животные жили в то время.
Павел Александрович рассказывал, показывал экспонаты, пояснял, как жили, где…
Во втором зале всё внимание на себя обращали бивни мамонта.
Ошеломлённая Женя рассматривала бивни. Потом стены, пол… окно, через которое свет шёл неширокой полосой…
– Деда, эти залы как пещера. Вот бы увидеть, как они жили!
И тут она посмотрела вверх…
Не просто так это был угловой зал с закруглёнными стенами. Как панорама, обрамлённая древним орнаментом, шла картина, на которой была показана жизнь древних людей.
– Вот Васнецов, – прошептала Женя.
– Да. Это его "Каменный век".
– Это Виктор Михайлович всё изучил и написал?
– Да, ему поступило предложение от создателей Исторического музея. Он советовался с учёными, подробно всё изучал.
– Здесь всё, чем люди занимались… – Женя постепенно рассматривала фриз. – И мамонта жаль, но и они бы с голода умерли без охоты…
– Васнецову позировали крестьяне, он в Абрамцеве эти картины писал. А вон тот человек с камнем, спиной сидит, вон, – показал Павел Александрович – Это художник Серов.
– Позировал! Помогал.
– Да. Виктор Михайлович, когда ему предложили эту работу, показали находки учёных, поначалу отказался. Он не представлял, что и как писать. Но пока возвращался домой, всё само собой переосмыслилось, воображение заработало, но самое главное, он почувствовал "каменных" людей. В этот же вечер сделал наброски, и на следующий день дал своё согласие.
– И мы их смогли увидеть, "каменных" людей.
– Да, именно так.
Павел Александрович наслаждался шедевром вместе с внучкой. Подумал, что набору открыток этой панорамы, который у него имелся, Женька очень обрадуется. И ещё он подготовил "Приключения доисторического мальчика" почитать.

***
Покинув музей, пошли в сторону Александровского сада.
– Деда, давай на лавочке посидим?
– Отдохнём?
– Да.
Выбрали место и с удовольствием сели – на кремлёвскую стену можно смотреть бесконечно, да и хорошо здесь, зелено. Сад…
– Жень, ты устала?
– Нет, – мотнула она головой.
И Павел Александрович улыбнулся – понятно, о нём, старом, заботится…
– Может, что хочешь? Попить, булочку?
– Я… "фанту" хочу, – вздохнула Женя. Мама такое разрешала очень редко.
– Иди, купи, – Павел Александрович достал портмоне.
– А для тебя?
– Квас. Или простую воду.
– С газом? – Женя сдерживала ликование.
– Да.
Взяла деньги и пошла покупать. Павел Александрович смотрел ей вслед: неспешно идёт, сдержанно, юная разумница. Ладно, иногда можно и этой сладости. Но, конечно, Наталья права, со всеми подобными газировками можно диабет заработать. Поэтому – лишь иногда.
… – Деда, здорово мы попутешествовали.
– И это ещё небольшая часть того, что создал Виктор Михайлович. Женечка, он невероятно талантливым был.
– А вот в его доме есть картина, как икона…
– Это он храмы расписывал. Столько эскизов, картин. Работал на высоте. Тяжёлый труд. Например, Владимирский собор в Киеве, главная его работа по росписи, десять лет создавал. Шедевр.
– А в Москве?
– Есть храм на Пресне, – не стал добавлять, что это из сохранившихся. Вот начали уже потихоньку историю изучать, и до этого доберутся.
А ещё Павел Александрович умолчал о мозаиках, созданных для Спаса-на-Крови в Питере. Поедут как-нибудь, пусть сюрприз будет.
– А ещё? Вот мне очень рисунки в книге пословиц понравились.
– А ещё Виктор Михайлович написал сказку "Подводная быль". О том, как золотая рыбка попала из аквариума в пруд.
– И что было?
– Вот что было, мы с тобой прочтём. Попросим у Раисы Сергеевны.
– А такая сказка… Её не купить?
– Нет, Жень. Виктор Михайлович написал её для своих детей. Правда, они уже взрослыми были, и я думаю, что это его наказ им. Сам иллюстрации сделал. И издал на свои средства: не слишком много экземпляров. Дарил свою сказку родным и знакомым.
– И у Раисы Сергеевны есть?
– Да. Обещала дать нам почитать.
– Вот это да…
…Они сидели и любовались берёзами, потихоньку покалыхивающими ветками. Берёзоньки трогательными выглядели на фоне стоящей невдалеке кремлёвской стены…
– Жень, давай дойдём до Волхонки, и там поймаем машину.
– Давай.
Женя скакала по дорожке, а Павел Александрович шёл неспеша, любуясь её грацией и радуясь неутомимости.
Когда миновали все переходы, остановились, и Павел Александрович поднял руку, голосуя.
Почти сразу возле них притормозили "Жигули", в основном на таких машинах занимались извозом.
Окно передней дверцы было опущено:
– Куда? – пышный водитель, казалось, был втиснут в машину.
– Начало Ленинского, сразу за Первой градской.
– Сколько?
– Двести.
– Мало.
То была обычная цена для такого расстояния.
– Рынок большой, – сказал Павел Александрович.
Ведь уже за "пышным" остановились другие "Жигули": частенько такое бывало, не все водители стремились побольше "содрать".
"Пышный" уехал.
К ним подъехал пожилой водитель, и Павел Александрович повторил место назначения.
– Сто пятьдесят, – назвал свою цену вновь подъехавший.
И они с удовольствием сели.
Женя увлечённо смотрела в окно… На Волхонке такая красота…
– Гуляли? – поинтересовался водитель?
– Да, у нас было большое путешествие, – отозвалась Женя. Странно, её стало укачивать, хотя обычно такого не происходило. Значит, немного и она устала.
– А я вот вышел на пенсию и таксую.
– Теперь так, – кивнул Павел Александрович.
– А вы на пенсии или работаете?
– Оформил, но работаю. Пока не собираюсь уходить.
Водитель кивнул.
– А меня в центр занесло, клиент деловой попался. Давно я здесь не был, всё по своему району мотаюсь, в основном до метро и обратно.
Они уже ехали по Пречистенке…
Женя сидела расслабленно – конечно, в машине ездить здорово…
Свернули на Садовое и через пару минут показался…
– Деда, а почему этот мост называется Крымским?
– Женечка, это название идёт из далёкого времени…


…Женя узнала Москву-реку по цвету воды. Да и вообще, родную речку узнаешь сразу. Хотя берега были иными.
Она огляделась – точно, она на противоположной берегу, вон ротонда… Посмотрела левее – вон вторая…
Но только вот берег, на котором Женя стояла… Просто высокий берег, земля под ногами. И неподалёку деревянные деревенские домики.
– А это?
Мост, но не Крымский. Такой основательно сделанный для движения через реку, закрытый. Словно шпалерами, но только большущими.
Женя снова посмотрела на ротонды – может, просто похожи на те, которые на набережной в парке Горького?
Прошла немного вперёд в сторону моста и увидела… Храм Христа Спасителя…
– Так. Значит, это те самые ротонды. Но вот мост…
Огляделась – где-то поблизости должен быть Саша, просто так она бы не попала сюда, неспроста время начало такое движение.
Женя заметила мужчину, стоящего на берегу и что-то внимательно рассматривающего… Так это… Он смотрел на рисующего Сашу!
Она подошла поближе.
Саша был занят рисунком, а мужчина, хоть и глянул в её сторону, то ли не заметил, то ли не увидел её.
– Так ты с учителем занимаешься? – поинтересовался он у Саши.
– Мама порой подсказывает, а так – сам.
– Тебе надо обучаться, обязательно.
Саша кивнул.
– Ещё я ни разу не видел, чтобы так рисовали воду, – заметил мужчина. – И вот ротонда. Такой её можно увидеть, когда проходишь мимо, а не когда стоишь и разглядываешь.
– Я учусь рисовать воду, вот и ротонда получилась… Да, движение. Наверное, поэтому.
– А мне кажется, ты по-особенному рисуешь. По-своему! Вот как.
Саша посмотрел на мужчину.
Заметил Женю и улыбнулся ей.
– Продайте мне рисунок, молодой человек.
– Вы хотите купить… мой рисунок?..
– Непременно. Только вы подпишите его. Художники обозначают свои работы.
Женя с интересом рассматривала незнакомца. Он был в брюках и пиджаке из лёгкой ткани, наверное, холщовой. Ведь лето, и тепло. Шляпу он сдвинул на затылок, видимо, чтобы не мешала следить за работой юного художника.
Саша что-то подправил… И написал свою фамилию в правом нижнем углу рисунка.
Мужчина достал деньги и протянул ему. Получил рисунок, снова принялся рассматривать, вытянув руку.
– Вот жена обрадуется! Непременно куплю ещё ваши работы, художник Седов! Вы часто здесь бываете?
– По берегам хожу, да.
– Даст Бог, встретимся.
– До свидания.
И мужчина ушёл.
А Женя подошла к растерянному Саше.
– Пять рублей. Он купил мой рисунок за пять рублей. Это очень много денег.
– Здравствуй, Саша.
– Здравствуй.
Женя взглянула на денежку в Сашиных руках – он словно смущался, перебирая пятирублёвку пальцами…
– Саш, значит, он высоко оценил твой рисунок. Да и… ты честно заработал эти деньги. Жаль, я не видела рисунок.
Саша вздохнул. Потом улыбнулся. Сложил купюру, убрал в карман штанов и застегнул на внутреннюю пуговицу, которую ему няня пришила.
– Он тебя не видел, покупатель этот. Тебя вижу только я.
Женя снова посмотрела на ротонды, на мост.
– Саша, а на той стороне парк? Где ротонды.
– Парк? Нет, там больница.
– Ротонды для больных?
– Наверное. Для выздоравливающих.
– Там же Первая градская?
– Голицынская, её все так называют, территория до реки – Голицыных. Кстати, жена того господина, что купил мой рисунок, ходит ухаживать за больными, и ей нравятся эти ротонды.
– Да, он сказал, что жена обрадуется.
– Это мне больше всего и понравилось. Мой рисунок доставит радость.
– Саш… А что это за мост?
– Крымский.
– Крымский?
– Да.
Женя поразмышляла и поняла, что мост сделали новый. Вон он теперь какой! Открытый, широкий!
– На его месте будет новый.
– Новый? Этот же металлический.
– Будет другой.
Саша с интересом на неё смотрел.
– А можешь нарисовать, какой будет?
Женя согласилась. И нарисовала. В общем, это было несложно.
– У тебя хорошо получается!
– Деда мне руку поставил.
Саша изумлённо смотрел на Женин рисунок…
– Саш, а ты не знаешь, почему мост так называется?
– Крымским?
– Да.
Они неспешно шли по берегу.
– Здесь, где сейчас мост, раньше был брод.
– Пешком можно было пройти?
– На лошади – точно.
– Ух ты!
– И вот именно здесь крымские татары переправлялись во время набегов. И с той стороны был их двор. Брод назывался крымским.
Она не стала спрашивать, почему татары совершали набеги, ведь изучение истории они с дедой только начали.
– Вот из-за чего тут столько крымского. А мост почему построили?
– В Москве-реке становилось больше воды. Сначала деревянный построили, потом – вот, металлический, на каменных основаниях.
– Саш, а пойдём, посмотрим?
– Пойдём.
Они поднялись на мост. Здесь были проходы для пешеходов. А внутри, за ограждениями… Посередине были рельсы для конки, а по краям от них – проезды для автомобилей.
Женю удивило, что почти никто не ходил по тротуарам, все переходили мост по проезжей его части.
– Как они не боятся?
– Да чего бояться, Жень?
– Машины ведь!
– Едут и едут. А вот по пешеходным путям опасно ходить.
– Почему?
– Много людей бросается с него, будто манит что в этом месте.
– Ну… высоко над водой. Страшно, поэтому непонятные желания появляются.
- Может, и поэтому.
Они пересекли мост и спустились к реке.
– Саш, а я сначала не узнала это место, хотя деда живёт здесь неподалёку, за Нескучным садом.
– Люблю Нескучный сад. Может когда-нибудь там встретимся. Я там рисую.
– Может.
– Жень, и что? Как ты определила место?
– По Храму Христа Спасителя. Как хорошо, что он на месте, и видно его отлично.
– Жень… Да куда он денется-то?
Женя лишь пожала плечами. И не стала говорить, какая непростая судьба у этого великого храма.

***
Как же это было интересно! Только вот Женя ехала здесь на машине, и теперь…
– Жень, а пойдём в булочную Филиппова, я тебя пирожными угощу. Это недалеко на углу Пречистенки.
Они ведь были в двух шагах от Зубовского бульвара…
Женя только что не вскрикнула. Как же всё изменилось! И Зубовский был бульваром не только по названию. По центру было зелено, красиво. И огорожен от проезжей части бульвар был шпалерной решёткой, перекликающейся с мостом. Но только невысокой, дающей возможность любоваться кустами и деревьями.
– Саша, пойдём по бульвару, так дома лучше будет видно.
– Пойдём, – он улыбался, поглядывал в счастливые Женькины глаза. – А у тебя как? Совсем другой бульвар?
– Теперь это и бульваром не назовёшь. Деревьев нет, вообще середины, как положено, нет. Только дорога для машин.
– Провиантские склады.
– Они в точности сохранились. Уютные, да, Саш?
– Мы однажды с дедом были внутри. Брал он меня с собой. Ох, сколько там всего лежит!
А вот дальше… На месте громоздкого, дурацкого здания для журналистов стояли двухэтажные деревянные дома. Аккуратные, красивые, с палисадниками.
Как же хорошо…
– Жень, надо переходить, вон булочная.
Дом стоял на углу, уже к Пречистенке относился.
– Этот красавец и теперь радует.
– Пречистенка вся очень красивая.
Они вошли в булочную…
Такого богатого аромата Женя ещё не слышала. Вкусно… Вкуснее не было ничего…
Сколько же здесь было хлеба! Доверху.
Пироги… В одном углу стояли люди и ели пирога: горячие, большие и, несомненно, очень вкусные.
Вообще, народа было много.
Саша увлёк её в сторону, к прилавку с пирожными. Стоили пирожные по пять копеек за пару…
– Что желаете, молодой человек?
Они выбрали пирожные – шесть штук.
– Угощайтесь, потом расплатитесь.
Саша с таким удовольствием ел! Наслаждались вкусом…
– Жень, когда мне тот господин предложил пять рублей за рисунок, я подумал, что он сумасшедший. А вот теперь думаю, как хорошо, что он купил! Я теперь родным подарков и гостинцев напокупаю, а себе бумагу, картон и краски. Очень хочу гуашевые, они прямо просятся для города.
– Мой деда гуашью пишет.
– Он художник?
– Да.
– Как это замечательно, Женя! А ты? Вон как хорошо мост нарисовала.
– У меня нормально получается, но вот, например, истории о картинах мне нравятся больше. С дедой хорошо рисовать, он мне на отдельные детали доверяет накладывать краску.
…Когда они подошли оплатить пирожные, Саша ещё и конфет купил. И с пяти рублей осталось много…
Женя от конфет отказалась.
– Жень, а что ты хочешь?
– Вон тот хлебушек, – Женя показала на круглый, как корзиночка.
– Это калач. Простой хлеб.
– Я больше всего люблю простой хлеб.
Саша купил калач, протянул Жене:
– Вот, держи за ручку.
– Спасибо!
– Кушай на здоровье.
Они вышли из булочной.
– А на улице можно есть?
– Ешь, никто ведь не увидит.
Калач оказался таким вкусным, что запросто можно было язык проглотить.
– Надо спросить у деды, продают ли у нас калачи. Может, специальное место есть…
И подумала, что вот она недавно маленькую бутылочку воды за десять рублей купила. А тут… Да и денежка пятирублёвая очень необычная, с какой-то изображённой особой царских кровей, как решила Женя.
– Жень, ты только ручку от калача не ешь.
– Почему?
– За неё только держатся. Она ведь грязная становится, калачи в руках на продажу носят.
– А как же?..
– Выбросишь. Птицы склюют, или подберёт кто. Вот мне няня рассказывала, что когда говорят: "Дойти до ручки", значит, стать нищим, то есть ручками от калачей питаться.
– Вот что это означает. Я слышала такое.
Пошли по Пречистенке.
Саша смотрел на здания так, словно примерялся, приглядывался, оценивал перспективу улицы.
– Жень, а твой дедушка только гуашевыми пишет?
– Не. Если гуашь, то с графикой.
– Вот и я так же вижу. Ни акварельными, ни масляными у меня не пошло. А вот гуашевыми, думаю, что надо.
– Она как кирпичики в доме.
– Точно, точно!
– Ох, какой дом красивый! Там аптека. Саш, пойдём, посмотрим.
– Аптека на втором этаже.
– Пожалуйста, пойдём!
Женя будто в музей попала. Каждая деталь в доме была красивой и подобрана кстати. Поднимались по лестнице с коваными балясинами…
А сама аптека! С дубовыми прилавками, с красивыми люстрами…
Вдруг раздался телефонный звонок.
– Саша, телефон…
– Да, звонит. Клиент, наверное.
– Это мама звонит!
Женя протянула Саше ручку от кулича.
– Женя!
– Я не смогу выкинуть хлеб, Саш.
– Женя!
– Это мама звонит, надо ответить…

...

Марфа Петровна: 07.11.24 09:49

Сашенька, привет.
Спасибо за новую главу.
Очень увлекательная прогулка получилась у Жени с дедой, познавательная. А сколько нового она узнала (да и мы вместе с ней)! А как радуется Павел Александрович увлеченности внучки!
Но не менее познавательной получилась и прогулка с Сашей. Перед ней оживала история! Жаль, что ее выдернул телефонный звонок мамы.
Очень интересно!

...