Мрачное очарование ордалий (фэнтези, 18+)

Поздравляю всех Леди с Рождеством!
Желаю мира, добра и счастья всем нам!

Стефания, спасибо, что не тали нас долго дразнить продолжением!
Как всегда, происходящее было шоком. Но зная нравы ы Копфлебенце, уже даже не удивлена.
Я тоже думаю, что Курт сознательно спрятал Сайсели. Сам догадался или ему приказали - узнаем же? Думаю что он достаточно уважает английскую леди и сам бы не стал её так подставлять. Но может, я его излишне идеализирую? И дело не в уважении и симпатии, а в том, что он точно знает, что бы ему было, случись что с Сайсели в эту ужасную ночь.
_________________

Это не нравы Копфлебенца, а вполне обычная ситуация на свадьбе - простолюдинок никто за людей не считал.
Здесь надо учесть одну вещь - сам Гуго мог и не знать, куда его пьяные гости забредут в поисках приключений, поэтому его люди ориентировались сами: как и каким образом поступить в той или иной ситуации.

Но в том-то и дело, что никто, кроме Сайсели не считает её ужасной.
_________________

 » Глава 41

Остаток ночи Сайсели провела, наводя порядок на разгромленной кухне. Оказались измяты кастрюли, разбита тьма посуды, разбросаны и приведены в негодность продукты. Благо ещё, что большинство судомоек успели выскользнуть на улицу и избежать насилия. Зато пострадавшие женщины с трудом передвигались.
- Вот ведь дьяволы, - ахала, держась за поясницу Хильда, - думала, никогда не уймутся. Что же они со мной вытворяли!
Другие женщины громко вторили ей, рассказывая друг другу ужасающие подробности пережитого кошмара.
Резавшая лук Сайсели всё больше и больше хмурилась, слушая эти стенания – проскальзывала в них какая-то фальшивая нотка. И слова вроде были гневными, и глаза возмущенными, но… скрытое возбуждение сквозило в каждой фразе. Это сбивало её с толку и заставляло недоверчиво поглядывать на рассказчиц.
- Что это с тобой? Морщишь нос, смотришь зверем по сторонам, - хмыкнул Курт. - Уж тебе на что обижаться: вышла из этой катавасии целая и невредимая.
Женщина покосилась на повара. Он был в прекрасном расположении духа – таким Сайсели ещё не приходилось его видеть.
- Как вам не стыдно, - зашипела она, - изнасиловали девушку и радуетесь.
- А чего мне плакать, если не грустит она? По крайней мере, я был у неё один. А таким счастьем в эту ночь редко кто может похвастаться. Вон даже Хильду и ту распяли. Она уж лет пятнадцать вдовствует, а теперь оскоромилась.
Сайсели от злости резанула себе палец, и тут же засунула его в рот, пытаясь остановить кровь.
- Вас послушать, так эти звери всех облагодетельствовали.
- Хорошая встряска ещё никому не помешала! Не вражеская армия прошлась, всего-то несколько безобразников развлеклись. Девственниц у нас тут всего парочка была – этим пришлось туго. Ну, ничего, поплачут и успокоятся. Это жизнь.
- А если беременность?
- Приток чужой крови полезен любому замку. Это все понимают, – Курт приподнял крышку над бульоном и недовольно принюхался. - Каким бы образом ни сливался мужчина с женщиной - всё ей во благо.
- Жена моего брата, когда в замок отца должны были ворваться враги, обняла детей и прыгнула с башни вниз. Предпочла смерть осквернению крови.
Повар тяжело вздохнул.
- Ну, у господ по-другому голова работает. Разбираться в их мыслях мне не по чину, да и недосуг. Что хорошо для простолюдина, как правило, плохо для сеньора, и наоборот. Так ведется испокон веков, и какое мне до этого дело?
Сайсели вдруг почувствовала ужасающую усталость - такую, что с трудом ползала от стола к кастрюлям. Она поняла, что никогда не поймёт мировоззрения этих людей.
После окончания свадебных торжеств работники кухни с облегчением перевели дыхание, но отдыхать было некогда – кухонные очаги никогда не гасли.
Между тем, начали сказываться последствия свадебной ночи.
Сайсели знала, что к Курту по ночам тайком бегает Грета, поэтому ничуть не удивилась, как-то застав девушку в слезах.
- Эти дьяволы, - жаловалась она, всхлипывая, сердобольной Хильде, - начинили меня, как свиную колбаску.
- Бедняжка, - гладила кухарка девушку по голове, - не отчаивайся – может, всё и обойдется?
Сайсели негодующе фыркнула. Для того, чтобы обошлось, не нужно ночью скрипеть досками лежанки в каморке повара. Она хоть и спала на лавке в общей кухне, но с её места хорошо был слышен этот предательский, действующий на нервы звук.
- Грета беременна, - сообщила она Курту.
- Знаю, - отмахнулся тот, - допрыгалась шлюшка. Жадная в постели, словно кошка, вот и подхватила начинку.
- Шлюшка? Вы ведь сами её изнасиловали.
- Прямо-таки изнасиловал! Скажешь тоже, - отмахнулся повар. – Не говори такие глупости под руку - соус свернётся.
- Тьфу, - брезгливо передернулась Сайсели, - что вы за человек такой? Женились бы.
- И зачем мне такая головная боль? – снисходительно покосился на неё Курт. - Девок на мой век хватит. Это ты у нас изо льда, а другие уступчивее будут.
- Вы уже не молоды, чтобы так рассуждать.
- Да и ты не девочка, чтобы не видеть, что творится под самым носом.
С «подарками» после той кошмарной ночи, помимо Греты, оказалось ещё три незамужние девушки. Но Сайсели, хорошо зная историю любовницы Курта, с холодной настороженностью отнеслась к горю будущих матерей. Кто знает, может, под шумок они тоже навещали сеновал со своими дружками, и забеременели отнюдь не под пьяными гуляками? Зато теперь эти хитрые девицы ловко использовали своё положение, чтобы выклянчить у барона дополнительные отступные и заставить его быстрее выдать их замуж.
Хильда не раз ругала англичанку за бесчувственность, жалостливо оделяя беременных служанок солониной и яблоками.
- Каменная ты, Селма. Наверное, в вашей Англии рожают людей без сердца. Конечно, той ночью Курт тебя спрятал, а что довелось пережить нам, и в страшном сне не приснится.
Сайсели терпеливо прослушала в очередной раз подробности драматичной истории, но количество мужчин у Хильды всё время прибавлялось - можно сказать, росло день ото дня.
- Их было пятеро, этих молодых, ненасытных мужиков. Один из них - настоящий великан, вот с таким мужским посохом, – и кухарка, округлив глаза, делала такие жесты руками, как будто мерила аршином материю.
После таких рассказов Сайсели не знала - огорчаться ей или смеяться? Зато Курт слушал Хильду с сочувствующим выражением лица, неизменно согласно покачивая головой, и лишь насмешливые искорки в глазах выдавали, как его развлекают все эти разговоры.
- Селма, нельзя смотреть на жизнь чересчур серьезно, - как-то высказал он помощнице. - Может, и вправду твоё место в монастыре? Вся беда в том, что ты ничего не прощаешь людям, а ведь они обычные грешники. Идеальной может быть только любовь к Богу, любовь мужчины совсем не такая.
Сайсели спрятала заслезившиеся глаза: предательство Сиднея – её вечная боль. А вдруг Курт прав, и она слишком многого хочет от мужчин?
«Нет, - резко оборвала она себя. – Сид уже трижды меня предал, как апостолы Христа. Я в плену, а где он? Почему не спас меня от фон Валленбергов?»
- Мужская любовь скрывается здесь, - между тем, Курт непристойным жестом похлопал себя по низу живота. - Просто одних женщин можно иметь, не ломаясь под сказочных принцев, а другим надо дурить голову при помощи песен, басен, слез и прочей мишуры. Но конец-то всегда один. Эта старая песенка дуэтом поется ещё со времен Адама и Евы – она говорит «нет-нет», а он - «да-да», и давай признаемся честно, кто побеждает в этом вечном споре?
Ну, об этом Сайсели знала немного больше, чем насиловавший зазевавшихся служанок распутный повар.
- Твоё толкование любви отличается от этого чувства, как помои от бульона.
- Неужели? Не можешь жить, как все - ступай в монастырь, и не морочь людям головы своей аппетитной задницей!
- Разве я – булочка, чтобы вызывать аппетит?
- Скорее черствый сухарь, о который поломаешь зубы.
И тут до Сайсели кое-что дошло:
- Курт,- изумленно вздёрнула она брови, - ты беспокоишься обо мне?
Повар неожиданно смущенно отвел глаза.
- Я привык к тебе, - признался он, – но разве кухня – подходящее место для высокородной дамы?
- Как-нибудь выдержу и кухню.
- Нет, - отрицательно качнул головой Курт, - какое-то время даже кабан может прожить в волчьей стае, но только до тех пор, пока волки не проголодаются. Жажда крови – самая сильная страсть на свете. Мне будет горько наблюдать, как тебя сломают и превратят в тень сегодняшней Селмы с пустыми глазами и растоптанной душой.
И что она могла сказать ему в ответ?
Как-то Курт с помощницей готовили колбаски с кардамоном.
Сайсели вымешивала пряно благоухающий фарш.
- Не маловато ли у нас в запасе чеснока? – обеспокоился Курт. - Нужно сказать эконому, чтобы прикупил на ближайшей ярмарке пряностей.
Сайсели согласно качнула головой. Они сегодня приготовили завтрак на два часа раньше, потому что барон с гостями собирался выехать в лес.
Вторую неделю шла господская охота, и все эти дни на кухне было не продохнуть от настрелянной дичи, пера, гор мяса, бочек для солонины, чанов с маринованными окороками для коптильни.
Курт вновь стал невыносимым и мучил всех придирками, доводя до изнеможения. Может, от насыщенного запаха специй у Сайсели сильно закружилась голова, и стало настолько плохо, что она выскочила из кухни с ведрами помоев, решив заодно пройтись по свежему воздуху. Ворота скотного двора оказались открыты – из конюшни как раз выводили лошадей для господ.
- Ой, - воскликнула свинарка, перехватывая у неё ведра, - посмотри, какая красавица гостья барона.
Сайсели оглянулась. У крыльца господского дома охотники седлали коней. В глаза бросалась высокая, с гордой осанкой девушка в большом бархатном берете на рыжеватых волосах. Её подсаживал в седло сам барон. Девушка и Гуго лукаво улыбались друг другу, и вся сцена была пронизана таким куртуазным очарованием, что у Сайсели болезненно перехватило дыхание.
Внезапно горькая тоска пронзила душу. Сайсели вспомнила себя юной девушкой - избалованной любовью близких дочерью графа Нея.
Тогда юную красавицу назойливо осаждали кавалеры, считавшие за счастье вызвать улыбку на её губах или подать святую воду в храме. Но самым настойчивым, самым великолепным из них был красавец граф Сэллизбурн.
Сидней коварно искушал юную леди знаками внимания, и она беспечно поверила улыбкам и клятвам искусного сердцееда. А теперь Сайсели стоит в грязном вонючем платье, чумазая и измученная непосильной работой, забывшая про смех и свежий воздух, и завистливо наблюдает за прекрасными и утонченными отношениями между мужчиной и девушкой.
Тут ей показалось, что Гуго посмотрел в сторону скотного двора, и Сайсели, схватив ведра, умчалась на кухню.
- Где ты болтаешься? – налетел на неё Курт. - Тут дел невпроворот, а она расхаживает.
Сайсели тогда ничего не ответила ворчливому повару, но перед сном вышла на улицу и посмотрела на ярко освященные окна господского дома. До неё донеслись звуки музыки и женского смеха. Неожиданно до слез, до дикой тоски захотелось увидеть, что там происходит.
«Нет, - строго сказала она себе. – Будет только хуже!»
На следующий день пошел моросящий нудный дождь. Господа отменили охоту, заказав на обед оленину.
- Хорошее мясо, - учил помощницу Курт, - с привкусом хвои и запахом леса. Но всё хорошо в меру. Надо замочить оленину в молоке и нашпиговать салом, чтобы смягчить, но не уничтожить аромат. А для свинины нужен можжевельник.
Ягоды можжевельника оставляли на кустах до заморозков.
- Сбегай в сад.
- Но…
- Зачем там кому-то обретаться во время дождя? Иди, не бойся. Заодно и немного проветришься – вид у тебя… не самый лучший.
Сайсели накинула на голову верхнюю юбку и выбежала на улицу. Сад встретил её особым, осенним запустением. Блестели голые ветви омываемых дождём деревьев, а ноздри щекотал горький запах опавшей листвы, которую не успел до ненастья убрать садовник. И на этом унылом фоне общего увядания по-особому бросалась в глаза яркая зелень куртин вечнозеленых кустарников.
Едва женщина вошла в сад, сразу же прекратился дождь.
Она уже набрала в передник необходимое количество ягод, когда послышался женский смех. Пробурчав английские ругательства, Сайсели забилась в самую гущу мокрых веток можжевельника и притаилась, с тоской ощущая, как ледяные струйки воды стекают прямо за шиворот, а платье пропитывается промозглой влагой.
Зато вскоре женщина смогла убедиться, что предосторожность оказалась не лишней.
На дорожке сада показался Гуго под руку со своей красивой гостьей. Девушка улыбалась с веселым недоумением в синих глазах, поглядывая на осеннее уныние вокруг.
- Зачем вы привели меня сюда?
- Чтобы хоть немного побыть наедине и без помех полюбоваться вашими прекрасными глазами.
Спутница барона рассмеялась.
- Но здесь холодно и сыро.
- И что? Когда я был маленьким, часто прятался в этом саду от докучливых взрослых. Забиваясь в какие-нибудь заросли, мечтал о рыцарских подвигах в честь прекрасной дамы. Хотите, чтобы я стал вашим рыцарем, Аликс?
- О таком рыцаре, как вы, мечтает любая девушка.
Они замолчали и, затаившаяся в своем укрытии Сайсели догадалась, что парочка целуется.
Вот именно в этот миг она осознала, что больше не в состоянии выносить смрад кухни, непосильную работу и, вообще, всю навязанную ей роль грязной простолюдинки. Силы Сайсели иссякли – словно надломился какой-то внутренний стержень, позволяющий ей стойко переносить все испытания.
- Любовь моя, - услышала она напоследок, - становится холодно. Как бы ты не заболела.
Когда грязная и мокрая настолько, что с неё стекала ручьями вода, Сайсели появилась на кухне, Курт уже был невменяемым от гнева.
- Где ты была? Розог захотела?
Она сначала высыпала на стол можжевельник, и только потом сказала:
- Мне нужно прилечь.
- Что?! Может, ещё спеть тебе колыбельную? Скоро обед, а у нас работы непочатый край!
Сайсели, которой после леденящего холода улицы стало невероятно жарко, схватила уже подготовленный окорок и стала натирать его можжевельником. Курт озадаченно вгляделся в её лицо:
- Переоденься в сухое, пока не заболела.
Но мысли Сайсели были настолько далеки от кухни, что она не услышала повара.
- Селма? – Венцель схватил её за плечи и затряс. - Что с тобой?
Женщина не поняла, почему он так разволновался.
- Ничего, хотя лучше бы мне умереть, - пробормотала она.
- Пресвятая Дева, Селма, ты прошла уже через столько испытаний. Чем же он тебя все-таки пронял?
Сайсели безразлично глянула на него:
- Причём здесь барон? Меня сломала жизнь - она не такая, какую я должна была прожить. Совсем не такая…
_________________

_________________

С Рождеством Христовым!

За что люблю, Лиля, твои книги, что в них нет излишней патетики. Все правдоподобно. И чертова жизни ломает людей похлеще самого умелого палача.
Очень жаль Сайсели, иссякли душевные силы. Обычно в таких случаях после перелома наступает либо деградация, либо тяжелый и болезненный подъем с чужой помощью или без.
Самое страшное и сложное в ситуации Сайсели: признать поражение и не утратить остатки самоуважения. Как сделать это?

Самый простой выход, чтобы она заболела, сильно-пресильно, прям так, чтобы Гуго испугался ее потерять и сам сделал в ее сторону первый шаг. Это позволило бы женщине сохранить достоинство при спущенном флаге.

Про изнасилование служанок я так и думала: постарались извлечь максимальную пользу из ситуации, а некоторые еще и удовольствие получили. А что? Жизнь.

Спасибо, душещипательная концовка главы.
___________________________________

Стефания, спасибо за продолжение!
Ситуация с изнасилованием кухарок оказалась больше комичной, чем трагичной! Чего стоят только "стенания" Хильды!
Сайсели начинает принимать доводы Курта: наслаждайся каждым днем или иди в монастырь. Конечно ей горько сейчас признаться в своей слабости, т.е хотеть быть обласканой мужским вниманием, даже такого "негодяя" как Гуго.
Жду с нетерпением продолжения!
_________________

Спасибо, Стефания!
Только-только Сайсели немного свыклась с ролью служанки, как случилась эта свадьба, и опять она не может понять слишком свободных нравов простолюдинов. Мне лично казалось, что блуд осуждался и карался одинаково сурово по всей вертикали сословий - что у господ, что у крестьян. Вот Сайсели пришлось бежать. А разве она не могла сказать, что её изнасиловали? И Анжелин тоже терпела и молчала. А тут, свадебное изнасилование дало карт-бланш всем, особенно вдовам и девственницам. Какова же Грета! Даже и не думает останавливаться и бегает к Курту, при этом жалуется на беременность. Но ведь все шито белыми нитками и все знают, но молчат, ведь сами ничуть не лучше.
Сайсели в очередной раз поняла, как лжив окружающий мир. Особенно после сцены в саду. Я так понимаю, у Гуго временно другая "королева", из числа гостей и знатного рода. Он так с ней галантен, как и с Сайсели в Вале. Надеюсь, она поняла, что он похуже Сиднея и не кинется к нему с криками - "на этом месте должна быть я" в следующую встречу. Ведь её место в донжоне и на шахматной доске. Партия продолжится, откуда она и началась.
А Сидней действительно забыл о ней. Ведь знает, что её похитил Валленберг и ничего не сделал ради её спасения.
_________________

Большое спасибо за новую главу и иллюстрации! Укатали сивку крутые горки Бедная Сайсели, её стойкость меня восхищает!
Всех с праздником! Светлого Рождества!
_________________

А чем хуже-то? Это Сайсели отвергла Гуго, а не наоборот. Ну, не хранить же ему целибат, пока женщина его принимает в штыки. Увы, но потребности и чувства у мужчин ходят часто разными дорожками.


Может и не кинется, но наверняка такая мысль промелькнула

Мне кажется, он о ней забыл много лет назад, когда любовь начала остывать и он не знал, как отделаться от навязчивой страсти бывшей возлюбленной. Он уже давно тяготился Сайсели. А сейчас у него в голове Анжелин. Ни что не вечно под луной.
___________________________________

Я не говорю о чувствах с его стороны, понятно, что их уже давно нет, но хотя бы позаботиться о матери своей дочери он бы мог.
_________________

Привет. Стефания, спасибо за главу и иллюстрацию!
_________________

Стефания, спасибо за подарок к Рождеству! Главы отличные. Знатные господа на свадьбе немного покуролесили - что в этом такого, вряд ли хозяин мог им это запретить, его бы просто не поняли. Не думаю, что Гуго приказал Курту приглядывать за Сайсели, он сам ее оберегает, как может, по-своему. Ну что же, наша героиня подошла к "черте", либо она должна вырваться с кухни и занять подобающее место, либо начнет опускаться до уровня своего нынешнего окружения. Верим всегда в лучшее. Посмотрим, что приготовила для нас автор.

Ты много встречала мужчин, которые даже в наши дни после развода или разъезда заботятся о бывших? Алименты и те под дулом пистолета. Исключения есть, наверное, но я их не встречала.
___________________________________

Привет, пока я гуляла по лесу, тут разгорелась дискуссия - это приятно. Значит, мой роман вас цепляет.
Это серьезный момент в любых испытаниях - как правило, у людей полностью меняется судьба.
А вот посмотрим, что ждет мою ГГ дальше, какой путь она предпочтет.

Болезнь - тоже последствие кризиса.

Ну, между ними тоже всё непросто.

Юль, как бы там не изощрялась Валерия, упрекая меня ... в Общем вы помните. Вот ответь мне на вопрос - кому должна была Сайсели пожаловаться и какой ответ она должна была получить? Кучка пьяных бражников налетела на кухню, кто-то убежал, кто-то не успел. побарахтались и дружно вернулись к работе, не забыв предъявить барону жалобы на обиду от гостей. Ну, он со всеми ними потом расплатился и все остались довольны. ( а мог, кстати, и обвинить девок самих - мол, плохо бегали!)
Ну, Гуго развлекается на свой лад, ухаживая за хорошенькой гостьей. Нормальное, куртуазное времяпрепровождение.

Да он не негодяй вовсе - он Валленберг, и этим все сказано.

Полностью согласна.

Она действительно стойкая женщина.

Обычная ситуация - такое во все времена бывает.

Да о дочери он ничего и не знал.

Пожалуйста.

Оберегает.

Завтра уже кое-что прояснится.

Не знаю, как поступил бы Сидней, если бы узнал о беременности Сайсели - скорее всего, не бросил её, но вот чтобы предпринял. Это надо подумать, исходя из его характера.
_________________

 » Глава 42

_________________