Maniaka:
21.12.10 14:51
» Глава 43.
Это последнее: «Ждали тебя, Лаари», - произнесенное с нажимом, верой и убежденностью, меня покоробило. Я несколько отпустила натяжение сущности, и слезла с кровати. Они позаботились обо мне, переодели в широкую ночную рубашку. Естественно белую, ну или ставшую таковой. Скривившись, я вернула себе брюки с туникой, и ожидающе воззрилась на Сатанал.
- Давай мирно поговорим. – предложила она, сделав шаг мне навстречу.
- Стой! – я отрицательно мотнула головой, визуализируя цепи сущности так, чтобы все присутствующие в комнате видели их. – Мне нужна правда! Вся!
- Ох! – с губ девушки сорвался изумленный вздох, когда она проследила за истекающей из ее сестер силой.
- У тебя мало времени. – процедила я, не имея настроения для игр, каких бы то ни было. – Они не вечные!
- Хорошо. Я все расскажу. – Сатанал подняла руки в знак капитуляции, и отошла к другим женщинам. Так мы и замерли друг напротив друга разделенные расстоянием в несколько метров.
- Начинай!
Я окинула горящим взглядом четверку, уговаривая себя, взять под контроль эмоции, отстраняясь от безудержного биения в груди, подавляя отчаянную дрожь рук, концентрируясь на гладкости узорчатого мрамора, холодящего ступни. Главное не потерять контроль!
- Как я уже говорила, ты в Виргитанском ските. Нас здесь сто двенадцать сестер. Все эти годы мы ждали возвращения Девы-хранительницы. Так что, тебе незачем нас бояться. Мы всегда были за Деву. – Сатанал говорила уверенно, хотя голос ее чуть подрагивал от переживаний, и взгляд метался от ее союзниц ко мне.
- Откуда?
- Что?
- Знаете про Хранительницу?
- Тебя или вообще?
- Вообще.
- Орден бойцов был основан Шалар, несостоявшейся приемницей последней Девы. Когда Арел пожертвовала собой, чтобы сохранить силу престола, чтобы его власть не досталась Амикалисам, Шалар долго скрывалась, и организовала женский орден, впоследствии скрыв его под скитом.
- Шалар? Зачем скит? – в моей голове мысли неслись наперегонки, соревнуясь друг с другом.
Шалар – девочка, показанная мне тенями. Та, что получила аконит в подарок. Та, что должна быть моей пра-пра… кем-то.
- Чтобы скрыть от советников память о прошлом. Прикрываясь женским сообществом, можно многое сделать, не привлекая внимания. Женщина глупа и слаба. Они в это верят. – Сатанал улыбнулась, видимо над своим же последним утверждением.
- Как вышли на меня?
Первостепенный вопрос! Он волновал меня больше всего остального. Появление Сатанал на Долоне уже не казалось случайностью. Вернее и тогда не казалось, но сейчас меня раздражала таинственность. Чрезмерная, необъяснимая таинственность! Пусть даже самая маленькая, несущественная недоговорка, выводила меня из равновесия, как красная тряпка бесит быка в руках тореадора.
Разлука с любимым человеком нервировала, и эта нервозность вызывала страх. Страх перед будущим, неопределенностью, боязнь самой себя в отсутствии желанной опоры. Я робела, терзаемая неизвестностью, преследующей меня уже долгое время. Неизвестностью - подкрадывающейся со всех сторон, выворачивающей мою жизнь наизнанку, сметающей устои и засыпающей искры веры, неконтролируемым оползнем чужих желаний, крушащим на пути все живое.
- Я говорила. Ненамеренно. На поклоне.
- Са-та-нал!
Ее имя рокотом, по слогам прокатилось по комнате. Даже я испугалась. Сама себя испугалась, настолько силен был голос, настолько зол, настолько мощно ощущалась вибрация в груди, переходя все границы разумного, как никогда раньше.
- Не то! Другое! Правду! – во мне все вибрировало, ломалось, словно что-то рвалось на поверхность, дробя кости, разрывая кожу, выворачивая внутренности, грозя превратить меня в бешеного пса, клацающего зубами в надежде пробиться сквозь прутья решетки, чтобы зацепить желанную плоть, посмаковать вкус свежей крови. – Говори!
Внутреннее напряжение нарастало все больше, угрожая выплеснуться на поверхность. Уже не получалось сосредоточиться, нервозность и невоздержанность перехватили бразды правления. Комната плыла перед глазами, закручиваясь в вихре ярости. В голове пульсировало – врут, всегда врут, все люди врут – подхлестывая сущность во мне.
- Пять секунд. Как узнала обо мне?! – прорычала я, сжав руки в кулаки, прожигая девушку нетерпеливым взглядом.
Сила отреагировала на выброс эмоций обратным образом. Три женщины с тихим стоном повалились на колени. Пусть я пока не забирала, но натянула нить до предела, готовая к последнему рывку. Какое-то мгновенье отделяло их от опустошения, полного и окончательного, не поддающегося возрождению.
- Нет! – бешено озираясь, крича, Сатанал попыталась поднять ближайшую из них. – Нет, ты не должна так! Не должна убивать!
- Четыре. – я начала обратный отсчет.
- Лаари!
- Три.
- Они погибнут! – простонала девушка, умоляюще глядя на меня.
- Два. – заложницы выгнули спины, на глазах бледнее от напряжения.
- Хорошо! От Тальен! Леа Тальен! Видящей! – проорала Сатанал, бросаясь мне в ноги. – Отпусти!
Меня словно ледяной водой окатили. Перед глазами замелькали недавние события в Венском зале, воскрешая в памяти образ испуганной красотки, пятящейся от меня, ее теплое прощание с Сашей, грызущую меня ревность, и чарующую песнь таники, что я слушала в теплых мужских объятьях. Внутри что-то оборвалось. Саша!
Теперь уже я, срезанная безжалостным серпом горя, опустилась на колени. В самой сердцевине бушующей во мне ярости, зародился болезненный стон.
- Шен. – имя сорвалось с губ, рождая желание свернуться в комочек и спрятаться, чтобы забыться, избавиться от пустоты, поселившейся в душе. Я оставила его там, одного. Саша! Где-то на периферии билось еще одно напоминание. Еще один страх. За Николая.
Резкими, короткими вздохами загоняя воздух в легкие, я старалась подавить приступ паники, постепенно обступающей меня со всех сторон. Я не имела права поддаться ей, не могла утонуть в раскисшей жалости. Это не выход, а падение. Это признание собственной слабости.
Сквозь шум в ушах, я слышала жалобные причитания Сатанал, перемеженные со всхлипами. Она продолжала рассказывать, беспрестанно гладя руки своей «сестры», без сознания лежащей рядом.
- При каждом клане у нас человек. Смотрящий. Мы всегда ждали, верили. Искали. И ты пришла.
Ее слова, жаля, пробивались в меня, выводя из равновесия еще больше. Еще сильнее утяжеляя груз ответственности, примостившийся на плечах, придавливая к земле.
- Мы думали ты светлая, добрая, а ты другая. Совсем другая. Ты…
Обхватив голову руками, я потянулась к женщинам, вливая в них жизнь, отдавая сущность обратно, ощущая слабое биение сердец. Добрая – была ли я таковой? Другая – точно, а добрая?
***
Сто двенадцать. Их было сто двенадцать, а я сейчас видела девяносто три, включая Сатанал.
Да. Их можно было назвать сестрами, сестрами – монахинями. Другого определения я подобрать не смогла. Темно синие платья до пола, вполне сойдут за рясы, если приталенный силуэт исключить. Заплетенные в косы волосы, единообразно уложенные вокруг головы, заменят апостольник. У каждой на мизинце кольцо с индиголитом, во всяком случае, с таким же ярко синим камнем, что прятался в моей подвеске, и оно выступит в качестве символа вероисповедания, эдакий крестозаменитель.
Я рассматривала их, и мне оставалось только вздыхать. Устроили целый культ, с молитвами и подношениями, судя по всему, если мраморную статую в центре зала рассматривать как отражение божества. Отражение меня.
От понимания всей глубины их зависимости, я покрылась просто «лошадиными» мурашками, и до жути хотелось растереть кожу, чтобы убрать свидетельство затаенного ужаса, от перспективы стать объектом поклонения. Вернее быть им.
Меня усадили на некое подобие трона, в огромном мрамором зале. Сам трон, устроившийся на возвышении, был выполнен из чего-то прозрачного, и казался нереально хрупким. Если честно, я побаивалась раздавить его собственным весом, и потому удерживала тело в некотором напряжении, чтобы успеть среагировать в случае необходимости.
Одна из тех, кто прочувствовал мою силу на себе, женщина, над которой в комнате причитала Сатанал, вышла вперед, разомкнув стройный синенький рядочек.
- Рады приветствовать Деву-хранительницу в нашей обители. – она опустилась на одно колено, и прикоснувшись ко лбу руками с соединенными конусом пальцами, склонила голову. Остальные как привязанные посыпались за ней. Когда вся толпа начала хором повторять приветствие, мое терпение лопнуло.
- Прекратите. - я старалась не кричать, но все равно получилось достаточно громко и резко. Гулкое эхо стократ усилило мой голос, отражая от стен, играя им как мячиком. Застигнутая врасплох, подобным эффектом, я продолжила гораздо тише, но и этого оказалось достаточно, чтобы меня услышала каждая из присутствующих. – Отставить официоз! Если собрались молебен замутить, прошу покинуть помещение. Я не нуждаюсь в битье челом, и так синяков предостаточно.
Все головы разом взметнулись, а взгляды, оторванные от пола, устремились на меня, пришлось поежиться. Мне никогда не приходилось выступать пред столь внушительной аудиторией. Я даже посочувствовала ненавистному мне когда-то Анатолию Владимировичу, столько раз срывавшему голос на потоковых лекциях по социологии, но взяв себя в руки – продолжила, желая расставить все точки одним махом.
- Еще одно. Если кому-то взбредет в голову обратиться ко мне «Госпожа»… - я пробежалась говорящим взглядом по цепочке. – Та пожалеет. – я не собиралась повторять горький опыт Эсперана, и каждой по отдельности вдалбливать, как меня зовут. – Я Лаари. И все! Понятно?
Вразумительного ответа я конечно не получила, только нечто вроде коллективного выдоха, и медленного принятия вертикального положения, что само по себе уже неплохо.
- Расцениваю как согласие. – прокомментировала я волну движения. – Дальше поехали. Ты и ты, остаетесь. – указала на Сатанал и ту, что первая на колени грохнулась. Вероятнее всего, что именно она здесь за главную. – Остальные свободны.
Я криво улыбнулась, пытаясь смягчить резкость. Сегодня мы с любезностью разминулись. Не ее день, слишком много проблем и потрясений навалилось на меня, что изображать из себя ходячую добродетель.
Пока я наблюдала, как пунцовые от смущения девы покидали зал, живот громким урчанием напомнил о насущных потребностях организма. Я расстроено вздохнула, теперь придется кого-то просить позаботиться о пище. Не хотелось, но…
- Кто-нибудь, принесите поесть. – бросила вслед последним понурым фигурам. – Кажется, я пропустила завтрак.
...
MessalinaVP:
21.12.10 15:37
Maniaka писал(а): Естественно белую, ну или ставшую таковой
Бедная, она белый цвет ненавидеть будет))
Maniaka писал(а):- У тебя мало времени. – процедила я, не имея настроения для игр, каких бы то ни было. – Они не вечные!
Прально! Так их, коли не могут толково все объяснить!
Maniaka писал(а):Прикрываясь женским сообществом, можно многое сделать, не привлекая внимания. Женщина глупа и слаба. Они в это верят.
И правда
Умно придумали. Вроде как, "мы тут о шитье поговорим", а на самом деле глобальные вопросы решали девочки))
Maniaka писал(а):- Не то! Другое! Правду! – во мне все вибрировало, ломалось, словно что-то рвалось на поверхность, дробя кости, разрывая кожу
Сущность Хранительницы рвется? Чет частенько на Лаари стали такие "приступы" накатывать))
Maniaka писал(а):- Хорошо! От Тальен! Леа Тальен! Видящей! – проорала Сатанал, бросаясь мне в ноги.
Вот оно как! А чего сразу не созналась? Неужто такая большая тайна?
Maniaka писал(а):- Мы думали ты светлая, добрая, а ты другая. Совсем другая. Ты…
Она, черт возьми, расстроенная! Какое может быть дело до долбанной вселенной, если свой собственный родной мир рушится
Maniaka писал(а):Остальные как привязанные посыпались за ней. Когда вся толпа начала хором повторять приветствие, мое терпение лопнуло.
Нда, как в сумасшедший дом попала))
Maniaka писал(а):- Кто-нибудь, принесите поесть. – бросила вслед последним понурым фигурам. – Кажется, я пропустила завтрак.
Браво Лаари! Везде установит свои порядки
Маняка, солнце, спасибо за кусочек позитива для убитой сегодняшним днем мну
...