В объятиях пламени

Он бесцельно бродил по ярмарке, разглядывая, но не замечая товары. Его не влекли ни аппетитные запахи, ни весело отплясывающие танцовщицы, ни представление. Филипп начал жалеть, что приехал сюда. Ему следовало отправиться прямиком домой. Но что-то удерживало его... и он понял что, как только увидел впереди себя женскую фигуру. Он, в самом деле, узнал бы её из сотен и даже тысячи.

- А вы не хотите спросить у гадалки о своей судьбе, леди Уиндлсхэм? - Поравнявшись с маркизой, спросил Филипп.

Ещё одно обещание и снова перехватывает дыхание. Эйприл чувствовала, словно у неё под ногами разверзается бездна, в которую так хотелось упасть. Как часто она сидела перед камином, погружённая в мечтания. Этот мир всегда жил внутри неё, и она сегодня поделилась с бароном его частью. Маркиза отошла, и графиня с милордом остались наедине. Если можно было остаться наедине в ярмарочной толпе.
- Всегда мечтала осуществить какое-нибудь опасное желание, - выдохнула графиня, уже зная, чем ей это грозит. Но разве можно заставить себя отказаться?

Барон оглядывался, словно искал в толпе кого-то, и Эйприл вдруг отчётливо поняла, что совершенно ничего не знает о нём. А вдруг у него есть невеста? Жена? Боже, как глупо так поддаваться собственным желаниям! Графиня почувствовала лёгкий укол ревности. Глупая-глупая Эйприл!
- Буду с нетерпением ждать этого знакомства, - стараясь вернуть холодность своему тону, ответила графиня. Кажется, у неё совершенно не получается быть рядом с бароном холодной.

- Нет, мы совершенно не об этом, - Эйприл вновь закусила нижнюю губу, после пробежав по ней языком. Ещё одно подтверждение того, что барон не одинок? - И я бы меньше всего хотела быть той, кто сможет Вас запугать.

Снова милорд словно ищет кого-то...или чего-то. Как хорошо, что они на ярмарке и никто не обращает на них внимания! В словах барона звучало обещание. В словах - явное, и в их смысле - скрытое. Эйприл часто дышала, охваченная предвкушением и необъяснимым волнением.
- Идёмте, - сказать что-то большее графиня была просто не в силах.

О чём говорит милорд? О князе? Каком князе?
Барон вёл Эйприл в сторону палатки с тканями, и она следовала за ним. С каждым шагом волнение и возбуждение всё возрастало. Дышать становилось труднее, лишь бы только не сбиться с относительно ровного шага, потому что графиня не смотрит, куда ступает, просто идёт следом.

Они оказались в разноцветном плену. Словно в какой-то восточной сказке, частью которой были лишь барон Редфорд и графиня Ратленд. Джордж и Эйприл. И манящее великолепие, словно огранка их...приключению. Он убирал ткани от её лица, невесомо касаясь кожи пальцами, разжигая внутри всё больший пожар неведомых до этого чувств. А потом резко остановился и Эйприл налетела на него, оказываясь с бароном лицом к лицу.
Горячие губы накрыли её рот, захватывая в поцелуе, и Эйприл покачнулась, но барон удержал её, крепко прижимая к себе. Этот поцелуй был с терпким привкусом страсти, которую вдруг ощутила графиня. Эйприл приоткрыла губы, впуская в себя язык милорда, обводя его своим, прижимаясь к барону всем телом. Что бы ни было дальше, она не пожалеет ни об этом вечере, ни об этом поцелуе.
С трудом разорвав поцелуй, графиня сделала попытку отойти на шаг. Глаза её потемнели, а грудь бурно вздымалась, губы всё ещё хранили вкус его поцелуя, который хотелось повторить. Эйприл сделала глубокий вдох, пытаясь привести чувства в порядок и прошептала срывающимся голосом.
- Боюсь показаться Вам слишком испорченной женщиной, но я начинаю сходить с ума от риска, который таится в этом месте. И от того, что Вы так умело выполняете свои обещания...
_________________

Конюх вывел лошадей, Каррингтону отчего-то показалось, что леди удивлена, но Цезарь ей видимо понравился.
- Правда? Стэнтон рассказывал, что леди приходили к его стойлу рано утром, а одна из них покормила жеребца яблоком с руки. Значит, это все-таки были вы.


- Цезарь - мустанг, пойманный в диких американских степях. Приручить его и объездить было нелегко.Он никого к себе не подпускал, по-этому его выучкой пришлось заниматься лично. Зато результат превзошел все ожидания. Теперь он послушен и верен мне. - сказал граф, вперив взгляд куда-то повыше головы Александры, а потом заглянул ей в глаза и с вызовом добавил,- Я привык добиваться желаемого. Всегда.


Каррингтон окинул взглядом невысокую ладную фигурку леди от кокетливой шляпки до подола элегантной темно-зеленой амазонки под цвет глаз, которая была ей очень к лицу и сказал:
- Вам правда нравится? Отныне она ваша. Прошу, не отказывайтесь.
Граф помог Александре сесть в седло и взлетел на нетерпеливо бившего копытом Цезаря.

Каррингтон кивнул в знак согласия и .


Каррингтон наслаждался прогулкой, слушая ее милую болтовню, а когда леди упомянула о неприличной песенке, не сдержал тихого смеха. Господи, до чего же она невинна и благовоспитанна! Графу безумно захотелось стать ее первым и единственным наставником и посвятить во все тонкости взаимоотношений между мужчиной и женщиной. По правде сказать, он даже не знал толком, что с ней делать. До сих пор Каррингтон общался в основном с женщинами, которых едва ли можно было назвать леди. Но она не такая. Она истинная леди. Он не мог позволить себе что-нибудь оскорбительное в отношении нее.
- Жаль, что вы никогда не бывали на востоке. Тамошние базары - это что-то невообразимое. Многолики , многолюдны, пестреющие всевозможными красками. рассказывать не имеет смысла. Это нужно видеть.
_________________

Разговор между леди Ратленд и бароном Редфордом приобретал всё более чувственный оттенок, и Марианна почувствовала себя лишней. Она отошла на некоторое расстояние, однако, не так далеко, чтобы не нарушить приличий и не находиться без сопровождения на ярмарке. Какое-то время она наблюдала за боями на бревне, и весело смеялась, когда побеждённый боец, беспомощно раскинув руки, падал на мягкие мешки. Вдалеке устроили состязания девушки, забравшись в мешки.

И, наконец, рядом на сцене началось представление. Сцена представляла собой деревянный помост, разбитый на две части: одна был декорирован под лес, другая – под башни старинного замка с прорезью в виде окна. Сбоку вышел рассказчик и поставленным голосом начал пьесу:


Наш Вилли, красавец и крепок в кости,
Довольно высокого рода,
У Ричарда-графа он службу нести
Нанялся с добычи похода.

Из "леса" показался худенький парнишка в зеленом колпаке и костюме охотника и комично «поскакал» на палке с конской мордой на конце. Актёр, изображающий графа около стен бутафорского замка, был упитанным мужчиной с надменным видом. Он прохаживался вдоль стен "замка". В окне замка показался женский силуэт.

Дочь графа прелестна, вошла уж в года,
Узнала тот взгляд изумленный;
И сговор сердечный связал навсегда
Вовек неразлучных влюбленных.

Вилли и дочь графа стали обмениваться смешными жестами за спиной отца, но как только он отворачивался, замирали с каменными лицами. Раздались смешки довольной толпы.

А летом однажды в полночном часу,
Поверьте, совсем не случайно,
Он девушку встретил в зеленом лесу
На первом свидании тайном.

Под эти строки на сцену выскочила девушка с цветком в руках и стала кружиться среди самодельных деревьев. Раздались смешки, потому что дочь графа играл мужчина, переодетый в платье, и он явно был крупнее самого Вилли. Влюбленные изобразили неожиданность от встречи и стали забавно танцевать вокруг друг друга, иногда встречаясь руками или губами.

Девушка певуче пробасила:

"Коль слухи отцу донесутся про нас,
Про встречи, лобзанья и слезы,
Тебя до обеда повесят как раз
На старой, корявой березе.
Но милый, желанный, там, в спальне моей,
Я в сумерках жду на закате.
Неси на руках, прижимай понежней,
Споткнусь на ступеньках некстати".

Над сценой появились на палках "луна" и "звезды", чтобы изобразить ночь.

Вечернее солнце тонуло в волнах.
Подкрался к светелке сторожко,
И в свете скупом от луны в облаках
Увидела парня в окошко.
Под алым, как маки, широким плащом
Он спрятал подругу от стражи,
И на руки взял, и могучим плечом
Прикрыл, ее просьбу уважил.

Влюбленные смешно прокрались около стражи, с таким шумом, что их любой бы заметил, но стражники стояли как столбы. Пара зашла за дуб, на сцену выскочили музыканты в ярких нарядах, играя на дудочках и смешно подпрыгивая.

Под дубом зеленым, как звезды зажглись,
И ночи прошла половина,
Где чудо как чист распустившийся лист,
Она родила ему сына.

Из-за дуба парочка вышла уже со свёртком в руках и замерла. На соседней половине в граф стал разыскивать дочь.

Ночь быстро проходит. Алеет рассвет.
Вот солнышка край показался.
Граф Ричард проснулся, а дочери нет,
С похмелья легко раздражался.
Веселых ребят созывает своих,

На выбор по двое, по трое:
"Какая беда? Что-то дом мой затих?
Где дочь? Где дитя дорогое?
Я видел ужасные сны в эту ночь,

Дай боже, причина в разгуле.
Приснилась сегодня родимая дочь,
И, будто бы, в море тонула.
Но если больна, иль погибла она,
Похитил ли вор безвозвратно,
Я клятву даю и исполню сполна,
Повешу вас всех беспощадно".

Где только они не искали ее;
Внезапно открылась картина:
В зеленом лесу дева песню поет,
Младенца баюкает сына.

Граф на руки внука в восторге берет,
Целует, к груди прижимая:
"Отца твоего столб с петлею найдет,
Но мать-то твоя мне родная!"
Дед внука то там поцелует, то тут:
"Наследник, - сказал, - мой законный!
Дам имя тебе. Назову Робин Гуд, -
В лесу ты нашелся зеленом".
Певцы о цветочках красивых поют,
О травах, волнистой пшенице,
Слагают стихи про тебя, Робин Гуд,
Не зная, где вышло родится.
Не в зале дворца, где ковры и паркет,
И не в золотой колыбели;
В зеленом лесу появился на свет,
Где лилии нежно белели.

В конце пьесы все актеры радостно затанцевали, запели, а потом поклонились. Раздались аплодисменты.
Марианна радостно смеялась вместе со всеми, а потом обернулась к своим спутникам, но они куда то испарились…

Зато рядом оказался граф. Вот кого-кого, но его она никак не ожидала увидеть, да ещё рядом с собой.

Скрыв свою реакцию за полями шляпки, она тихо сказала:
- Если только Вы согласитесь меня сопровождать. Мои спутники покинули меня, и я здесь совсем одна.

"Я тоже скучаю по своему брату" - подумал было Траэрн, но быстро отогнал эту мысль. Только сжавшиеся на мгновение губы могли выдать его невесёлые думы.

- Почему же они не приехали с вами? Им ещё рано выходить в свет? - Сохраняя непринуждённый тон светской беседы, осведомился Траэрн.

- Не забивайте свою хорошенькую головку подобными пустяками, мисс. - Эксетер взял предложенный торговкой венок и подал его Юне.

- Я обязательно буду танцевать с вами, мисс. - Зачем-то пообещал Траэрн, - Обязательно.

- Чем же вам не нравится вечер, виконт? - Вздёрнул бровь Траэрн, - По-моему, здесь достаточно развлечений на любой вкус. - Он обвёл рукой ярмарку.

Они заговорили почти одновременно:

- Пистолет? Я нашёл его, милорд, при весьма странных обстоятельствах, - Для пущей убедительности кивнул, - а мисс МакДональдс подсказала мне, что он принадлежит вам.

Последовала пауза. Траэрн посмотрел на виконта, прикидывая, что они не сказали ничего противоречивого, и вздёрнул подбородок.

- Я тоже как раз подумывал об этом. - Солгал не моргнув глазом.
_________________

"Господи Боже, что же он теперь обо мне подумает?!"

- Простите, - я кое-как оторвалась от плеча лорда Карлайла, - я испортила вам рубашку, милорд.
Можете меня отпустить, больше такого не повторится, - шмыгнув носом, я полезла в поясной кармашек за платком, вместо него вытащила письмо отца и тут же запихала его обратно.
_________________

- Вы помните, что я вам говорил совсем недавно? "Мне этого достаточно". Я стою на своих словах, но что нужно вам? Вас смущает то, что моё положение ниже вашего?

Оукс огляделся в поисках знакомых и, никого не обнаружив, предложил руку маркизе:

- Конечно я буду сопровождать вас. Кем были ваши спутники? Я не вижу ни одного знакомого лица.

Юне казалось, что она уже научилась различать, когда его светлость на самом деле зол или чем-то доволен, когда он шутит и когда серьезен... однажды, она увидела, что он хочет её поцеловать... На секунду ей показалось, что он так же тоскует по кому-то, как и она.

- Не приехали, потому что были не в настроении совершить столь трудную поездку, - она не хотела врать, но не могла сказать всей правды. - А у вас, Ваша светлость есть сестры или братья?



Мисс МакДональд не знала, как же ей поступить, она держала венок в руках и не могла решиться его надеть:
- Я думаю, что принимать цветы от мужчины пристойно, а венок это цветы. Ваша Светлость, вы решили за мной ухаживать?


- Тогда я просто обязана надеть на танцы этот венок, не правда ли?

Юна посмотрела на герцога, затем на отца и рассмеялась

- Вот видишь, отец, Его светлость даже сейчас не хочет меня выдавать.

- Пойдемте же скорее, а то всё уже начинается!

- да забудьте вы о рубашке! - рука графа обхватила девушку за талию предвосхищая ее желание спуститься с лошади. До Поместья было достаточно далеко, а позволять ей ехать на ведьме он не собирался.
- Думаю, нам пора возвращаться. -проговорил Александр, смахивая с щеки девушки слезинку.
Заметив действия девушки, мужчина выхватил листок из ее кармана и развернул.
- Что за ерунда?? -возмущенно спросил он.- Ваш отец не в своем уме? Простите, я не хотел.- Его рука сжала листок, он внимательно смотрел на девушку.

Барон был совсем не прочь дать ей такую возможность, о чём сообщил многозначительным кивком, не сводя с женщины взгляда.


Ему было интересно, что именно подумала графиня. То, что его обещание раздосадовало её и вызвало холодные нотки в голосе, не подлежало сомнению. Конечно, он "их" познакомит. Как только найдёт подходящий момент, а пока немного подразнит.


Отлично! Барон полагал, что они поняли друг друга. Флирт, флирт, много флирта. Небольшая интрижка, без последствий в виде священника и иже с ним. Он незаметно погладил её пальцы и вернулся к мыслям, где бы умудриться сорвать поцелуй. Тот, который состоится чуть позже, в палатке.


Барону определённо нравилась такая покладистость. И её явное волнение и предвкушение. И чуть приоткрытые волнительные губы.


Слишком чудесно. Слишком мало. Слишком рискованно... Но кого это волнует? Барон наслаждался этим быстрым, украденным практически на виду у всех поцелуем, приминая созданные богиней любви, не иначе, губы, добираясь до обещанного предыдущими разговорами язычка, и восторгался податливо прильнувшим к нему женским телом.


Редфорд не успел ответить, как совсем рядом с ними раздался голос продавца, привлечённого вознёй и стремящегося подойти к возможным покупателям.
- Господа желают купить один из моих платков? - вопросил он, - Вот чудесные кружевные, а эти привезены из самой Персии.
- Господа желают... Покажите этот и вон тот, - барон ткнул пальцем в первые попавшиеся, и, не слушая дальнейших восхвалений, размышлял над словами графини.
"Я начинаю сходить с ума от риска" - это попытка пойти на попятный? Просьба сбавить напор?
"Боюсь показаться Вам слишком испорченной женщиной"... Испорченной - если бы она решила, что это не для неё, то разве использовала бы именно это слово? Оно скорее намекает, что она настолько сходит с ума от возбуждения, что чувствует себя совершенно испорченной. И хочет поскорее перейти к следующему шагу.
Он рассеянно наблюдал, как тонкие женские пальчики скользят по ткани и отчётливо представлял, как вместо ткани под ними белеет кожа. Его кожа. Мужчина чуть пошевелился, делая вид, что подыскивает ещё что-нибудь для покупки, и переместил руку назад, мучительно-медленным движением проводя по спине графини сверху вниз, до самой талии, от которой начиналась дурацкая пышная юбка, мешающая дальнейшему путешествию.
_________________

- Согласен, достаточно - мрачно кивнул Рэнулф, думая при этом о другом.

Они ответили хором, отчего у виконта приподнялись брови он недоверчиво посмотрел на герцога и на дочь. Она стреляла, он нашел. Его дочь и так умела стрелять, даже с завязанными глазами, бедный конюх тогда чуть не потерял ухо.Он знал своих дочерей как свои пять пальцев и знал, что они способны на любые проделки, а уж кто был вечным зачинщиком...
- К этому разговору мы ещё вернемся, Юна - предупредил отец и чтобы поднять себе настроение, решил показать какие ленточки он "купил" для её сестер. - А эта нежно-бирюзовая для тебя - и он слегка улыбнулся и представил, как обрадуются его девочки такому маленькому скромному подарку.

- Да? Ну раз вы так подумали, то тогда пойдемте посмотрим. - отец подставил руку для Юны и когда её ручка опустилась на изгиб его локтя они стали пробираться к сцене.

- Уже три года, - с усталой безнадежностью произнесла я. - Пока была жива бабушка, мы еще держались. А теперь ему не нужно ничего, кроме молитвы и чтения Библии. Он решил заранее обеспечить себе место в раю, рядом с мамой и Уильямом.
Весь прошлый год он требовал от меня принять монашество. Может, надо было согласиться, но я не могу бросить поместье и арендаторов.
_________________

Такой он её ещё не видел - самая желанная женщина. Грудь поднималась над корсетом от частого дыхания, приковав его взгляд, а её глаза... Влад сжал руку в кулак. Он хотел её. Забрать себе. Спрятать. Обладать. Владеть. Быть её единственным мужчиной. Быть её хозяином. Владетелем.
Нельзя думать об этом! Благочестивая английская леди слишком хороша и чиста для таких грязных мыслей. Она упадёт в обморок, если узнает, что он жаждет взять её белое тело силой, завладеть её мыслями...
Владислав впился взглядом в её серые глаза. Расплавленным серебром они проникали в его вены, как отрава...




Она была слишком хороша для него... Слишком. Она была идеальной для него. Такой, как он хотел, о какой мечтал.



Владислав сжал зубы. Она обошлась с ним, как со слугой. Недостойным даже её взгляда. Проклятье! Похоже, он и стал её слугой, раз пальцы сами потянулись к плотной шнуровке корсета. Неуверенными движениями он начал дёргать тонкие шнурки. Пальцы дрожали. От желания разорвать, растерзать.
Немет сам не знал, как у него получилось расшнуровать. Корсет упал на пол, за ним последовали и пышные юбки, которые он развязал. Тонкая короткая сорочка. Белые чулки. Она была самым настоящим воплощением греха. Искушение. Она пробуждала в нём дикое желание насилия и обладания. Тонкий белый батист очерчивал изгибы её тела, но слишком много скрывал. Невероятно много.
С высоты своего роста он видел округлую грудь в вырезе рубашки. Нежный изгиб плеч. Светлые волосы, струящейся волной падали вниз. Влад представил, как они накрывают его лицо, шею, как скользят по груди и заставляют мышцы живота сокращаться, как опадают на его бёдра, в то время как её губы обхватывают отвердевшую плоть.
Немет резко втянул в себя воздух и развернул Мэри к себе лицом.
Как она сказала? Покинуть комнату до возвращения сестры? До этого момента есть ещё время.
Ладони накрыли округлую попку Мэри. Он подтянул её вверх, прижимая к своему телу, пока её губы не оказались около его. Влад впился в губы Мэри, прикусывая, врываясь языком в горячий рот. Губы обхватывали её губы, язык сталкивался с её языком. Влад сходил с ума от её вкуса, горячего дыхания, мягкости губ...
В голове совсем помутилось. Он уже не понимал, что делает, каковы могут быть последствия. Три шага до кровати. Он бросил Мэри на постель, нависая над ней сверху. Возбуждение затопило тело горячей сумасшедшей волной, и Влад рванул в стороны её тонкую сорочку, разрывая ткань. Он обхватил руками бёдра Мэри, рывком разводя их в стороны. Боже, как же он её хотел. Перчатки мешали ощутить тепло и гладкость её кожи. Тяжёлое дыхание хрипами вырывалось из горла. Влад сжал упругую грудь, прикрытую обрывком сорочки. Белая ткань перчаток на её светлой коже... От одного этого уже можно сойти с ума. Он чувствовал твёрдый сосок, но перчатки мешали ощутить всё...
_________________

Прекрасным выходом из создавшейся ситуации, Квентин видел только в одном: лихо промчать на коне по улицам этой тихой деревни, разогнать веселым ухарским криком почтенных жителей и крестьян, перекинуть удивленную леди Честер через седло и умчаться с ней далеко отсюда.
Он собственноручно вытащит все шпильки из её прически и будет смотреть, как волосы огненным водопадом рассыпаются по её плечам и спине. А затем он уложит её в серебристый лунный свет и …
И не придется просить гостеприимства в доме графа Шрусбери.
Граф редко бывал в свете, но имел репутацию очень умного, расчетливого и жесткого человека. Впрочем, характер Шрусбери не интересовал Квентина.
От графа ему нужно было только гостеприимства на пару дней.
Леди Честер – вот основной интерес, заставляющий Квентина оставаться тут еще на некоторое время. Некоторая замкнутость графа вполне устраивала Квентина, он не собирался отчитываться перед графом и не желал, чтобы граф совал нос в его дела.
Мысли Квентина вернулись к леди Честер и лунному свету. Он представил её лежащей перед ним, для него … Манящей, податливой …
Это был сон, который сбудется не скоро, ибо сложно было представить леди Честер податливой. Она была всегда напряжена, готовая принять удар и нанести ответный …
Завоевать такую женщину будет делом нелегко.
Она оставалась равнодушна к его титулу, его богатству.
Хотя для остальных его женщин вполне хватало его имени, чтобы они упали к его ногам и в его постель.
Но не эта! Так что же ей нужно?
Квентин был раздражен сильнее обычного. Леди Честер загадывала ему загадки, и с каждой их встречей загадок становилось все больше и больше. А ответов на них не было.
Он откинулся на подушках кареты, сложив руки на груди, смотрел в окно на раскинувшиеся луга.

Вдруг раздались крики, и лошади дико заржали, резко останавливаясь. Квентина бросило вперед, он больно ударился головой.
Выхватывая одной рукой пистолет, второй рукой он дергал ручку дверцы. Наконец, ему удалось её открыть, он выпрыгнул из кареты.
Но тут же сильный удар в грудь, откинул его обратно. Квентин сначала даже не понял, что случилось, пока не почувствовал, что что-то горячее и липкое растекается по груди. Ноги ослабли и Квентин прислонился к карете, пытаясь устоять и не упасть лицом в грязь. Последнее, что он увидел, это был остекленевший взгляд его кучера и ухмылка на грязном бородатом лице неизвестного …
_________________

- Я помню всё, лорд Стерлингтон, - твёрдо сказала Марианна, осмелившись поднять посмотреть прямо в глаза графа, и снова что-то внутри отозвалось на его присутствие, так, как не отзывалось ни на кого. Что нужно ей?.. Просто чтобы он был рядом. Всё остальное пока неважно. Эта мысль возникла сразу и была неоспоримой, нескромной и такой запретной. Она не успела насладиться ею, поскольку слова графа про разность их положений вызвали волну искреннего протеста:

- Разве я своим поведением навела Вас на мысль, что принижаю Ваш статус? Если это так, то я прошу прощения. Я никогда бы умышленно не позволила себе такого высокомерия.

- Лорд Редфорд и леди Ратленд любезно согласились присоединиться ко мне на ярмарке, но куда-то исчезли, пока я смотрела представление, - подав графу руку, она несмело улыбнулась, ожидая, куда он поведёт её. Ей ещё ни разу не гадала цыганка, и Марианне было очень любопытно, как и где происходит гадание.