Положительная нота (СЛР)

1 … 55 … 80

Навигатор по разделу • Справка для авторов • Справка для читателей • Оргвопросы и объявления • Заказ графики • Реклама • Конкурсы • VIP

Кто родится?

девочка

50%

[ 6 ]

мальчик

50%

[ 6 ]

Всего голосов: 12 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

shwaya: 03.10.16 00:03

» Глава 53

Привести себя в гостиную рука в руке, Ксю, естественно не позаолила. Вырвалась тут же, стоило выйти в коридор. Нервничала, это было заметно. А вот Илье было уже почему-то все равно. После увиденного в ее руках отцовского подарка в голове перемкнуло. Очередной раз.
И не столько разозлило то, что она его приняла, сколько то, что он сам даже не подумал о таком. Не привык он дарить подарки вообще и девушкам в частности. Не было богатого опыта общения, заходившего настолько далеко чтобы заботиться о презентах. Все как-то поверхностно, несерьезно, «для здоровья»… А тут приходилось признать, отец его обставил. И злость бурлила в крови, заставляя ощущать себя с шашкой на коне, готовым на запоздалые подвиги.
Станислав говорил по телефону в гостиной, поэтому пропустил момент их возвращения, зато Люба многозначительно усмехнулась. С ней он еще поговорит. Сейчас не до этого.
Когда Стас обратил на Ксюшу внимание, она уже стояла в сапогах.
- Ксюша? Ты куда?
- Извини, Стас… Мне пора. Прости. Правда, очень надо! Я позвоню, - и она, не слушая его возражений, выбежала из дома, стараясь не смотреть на провожающих ее взглядами – одним недоуменным, другим досадливым - обоих Речинских.
Когда за ней захлопнулась дверь, Станислав повернулся к сыну
- В чем дело? – спросил, прожигая глазами. – Что ты ей наговорил? Ты же за ней выходил?
Илья чувствовал себя человеком, готовым броситься на амбразуру, и гадал, видно это со стороны или нет. Ему стало страшно. Но какой смысл тянуть? Если отец сейчас что-то спросит, он скажет, как есть. Не спросит – тот будет блаженствовать в неведении дальше. Этакая игра в рулетку. Черное или красное… и от Ильи прямо сейчас результат разговора не зависит. Он так решил.
Но отец молчал, ожидая ответа на свои вопросы. Не те вопросы. Другие. Эти какие-то неправильные. Что он ей наговорил? Да они почти и не разговаривали! Выходил ли он за ней? Это очевидно!
Темный яростный карий взгляд противостоял напряженному, сосредоточенному зеленому.
- Илья? – первым не выдержал старший.
- Ничего такого я Ксю не сказал, она сама решила уйти.
- «Ксю»? – переспросил отец.
- А что, не Ксю? – вызывающе посмотрел на него Илья.
- Что между вами происходит?
Парень запустил обе руки в карманы, шумно вздыхая. Покачал головой… Отец смотрел на него, пытаясь прочитать в глазах ответы на свои вопросы. Строго… жестко… Сын зажмурился. Что за день? Вообще-то должен быть праздничным…
- Илья, что происходит?
- Ничегооо, - простонал в ответ, – пап...
- Скажи мне, - глухо, как-то даже замогильно, показалось парню.
- Мы просто общаемся. Ничего криминального…
Не говорить же ему про внука, в самом деле. Нет, он не мог выговорить это сейчас. Хоть сам и предлагал Ксюше таким образом поздравить отца с Новым годом.
- Просто общаетесь?
- Да. Что в этом такого?
Стас покачал головой, наконец, отворачиваясь.
- Прошлой ночью… - он развернул коляску к темному окну и спрашивал, уже находясь спиной к сыну, – она была с тобой?
Он не ожидал такого вопроса, но врать было бессмысленно. Уже.
- Пап, всё не так… когда ты сказал, что она пропала…
- С тобой? – перебил он.
- В баре. Да.
- Можешь дальше не рассказывать. Я всё понял.
- Ты ничего не понял! – выкрикнул Илья и подошел к отцу, заглядывая тому в лицо. – Ничего! Мы… я…
Слова как-то резко закончились. Он не знал, чем оправдаться, да и стоило ли? Он не ощущал себя виноватым в знакомстве с ней, в проведенной с ней ночи… Он знал, чувствовал, что даже если бы не он, с отцом всё равно бы ничего не получилось у них. Он… хотел в это верить!
- Не трудись выдумывать… - лицо Стаса оставалось непроницаемым, но глаза не могли скрыть боль и разочарование.
- Я познакомился с ней в баре. Как обычно знакомятся… Я понятия не имел, что ты ее знаешь! Черт. Я вообще ни о чем не догадывался, пока ты ее к нам на «семейный», - парень показал пальцами кавычки, - ужин не притащил!
- А потом, когда узнал?
- А потом вы о свадьбе заговорили… Я решил не вмешиваться, раз у вас серьезно. Потом авария… Почему ты у меня всё спрашиваешь? Она тоже молчала!
- Ты сейчас стоишь передо мной, не она. И, раз уж на то пошло, учись отвечать за слова и поступки сам, а не сваливать всё на других, тем более на женщину!
Это было жестко. Но Илья проглотил. Не хотелось признавать, но отец был прав. Да и не собирался он уходить от разговора. Сам начал. Просто момент слабости…
- А сейчас? – Стас снова повернулся к Илье. – Сейчас… что ты от нее хочешь? Ты знаешь, что она мне нравится как женщина.
- Мне тоже! – Смело, но тут уж либо ты, либо тебя…
- Да ты хоть понимаешь, что делаешь? Она взрослая, состоявшаяся, на сносях неизвестно от кого! Куда тебя несет? Тебе еще учиться, диплом получать! У тебя любовь, что ли? Затмило?
Сын молчал. Про любовь говорить не хотелось. Тем более – с отцом. Это с Макаром шутками можно было потрепаться об этом. Все равно не серьезно. А тут лучше уж совсем обойти это слово. Не готов он был его произносить. И не собирался.

Речинский старший смотрел на сына и не мог определиться в чувствах. С одной стороны, он гордился честностью, смелостью того… А с другой, речь шла о НЕЙ. О той самой, которую он считал единственной, идеальной для себя, пусть и не взаимно. За столько лет он впервые обратил внимание на женщину до готовности связать с ней жизнь, и вдруг узнаёт, что собственный сын обошел его на повороте, а Стас этого даже не заметил!
Все намеки вдруг стали очевидностью, все случайности – закономерностью. Собственные наблюдения, которым он не придавал должного значения, Любины слова… да что далеко ходить! Сам же Илья не один раз пытался отвадить его от Ксюши, очерняя ее в его глазах! Теперь понятно – почему! Все эти его «не ешь!» продолжались ни иначе, как «мне больше достанется!» А он-то дурак, думал, сын старается его уберечь!.. И правда, наивный, не зря Илья пытался его в этом убедить! Только наивность была не по отношению к Ксюше. Причина была в нем самом!
Самое обидное, что он не мог злиться на сына. Хотел, а не мог! Всей душой желал, и не получалось! Ведь он его ребенок! Впрочем, это не отменяло неправильности поступков сына. Похоже, теперь его, Стаса, очередь, отваживать его от нее.
- Выгонишь меня теперь? – отвлек от размышлений вопрос Ильи.
- Выгоню? Нет. Ты мой сын, в любом случае, не на улице же тебе жить. Это выше всех наших с тобой недомолвок.
- Что, мне за это ничего не будет, что ли?
- За что, конкретно? Я даже наказать тебя не могу. За что, за то, что ты влюбился в женщину, которая так и не стала моей? Глупо. Но поощрять твое влечение я тоже не намерен. В мои задачи сейчас входит тебя накормить, доучить, выпустить в большой мир, помочь влиться в дела фирмы, если есть желание, конечно. Теперь, зная, что у тебя много свободного времени, чтобы думать о делах сердечных, которые совершенно непозволительны с такой женщиной как Ксения, я буду больше просить, загружать, требовать, чтобы времени на это у тебя не оставалось. Считай, это твоя плата за благополучное будущее. Не будешь же ты до пенсии торчать в этом своем баре. Несерьезно. У тебя все задатки хорошего управленца, и ты станешь им. Если захочешь.
- То есть, я правильно понял? Твоя фирма или Ксю? Мне надо выбрать?
- Если тебе ближе такая формулировка, тогда да. Пойми, я не деспот. Я лишь стараюсь уберечь тебя от ошибки.
- Ты считаешь Ксю ошибкой?
- Я считаю ошибкой твои романтические бредни по отношению к взрослой беременной женщине. Не дорос ты еще до такого.
- Уверен? – Илья всем своим видом напоминал бойцовского петуха. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Стас не хотел лишать сына личной жизни, пусть гуляет. Но только гуляет, и не с ней. Не с такой как она. Не в ее положении.
- Я уверен, что прав. Тебе это не нужно.
- А я уверен в обратном. Так что, можешь подыскивать себе другого «управленца».
Это негромкое заявление поразило Станислава до глубины души. Вот как? Его ребенок либо настолько глуп, что не видит будущих проблем от такой связи, либо настолько повзрослел, что воспринимает личное выше материального и готов бороться? Во второе верилось с трудом и Речинский старший решил остановиться на первом.
- Подумай. Я не тороплю.
- Я уже выбрал.
- Илья, я серьезно. Это жизнь, а не игрушки. Она скоро родит и будет не до романтики! Я уважаю твои чувства, но они несколько неуместны и несвоевременны!
- Если бы ты уважал мои чувства, ты не считал бы их неуместными. Ты бы просто смирился. А так, у меня зарождаются подозрения, что ты тупо ревнуешь!
- Илья! Ей нужен серьезный мужчина, а ты еще студент! Ей замуж надо выходить, ребенка воспитывать! Она еще не оправилась от смерти дочери! У нее куча проблем! Куда тебе жениться?
- Я не собираюсь пока жениться на ней. Не переживай.
- Вот именно! Не собираешься.
- Но и за другого она замуж тоже не выйдет!
Сын сказал об этом с такой уверенностью, что Стас растерялся. И вовсе не хотел он так жестоко тыкать сына носом в такой сценарий развития событий. Он и сам этого очень боялся. Но раз уж они говорят тут на чистоту…
- Она может помириться и сойтись с отцом ее будущего ребенка, ты об этом не думал?
- Пап… отец ее будущего ребенка – я.

Ксения Лесина возвращалась домой совершенно не представляя, какие страсти творятся в доме Речинских. Она почти бежала, борясь с всё прибывающим вязким снегом под ногами. Снегопад угрожал превратиться в метель.
Снова потянуло живот, но терпимо. Однако все равно пришлось сбавить темп. В больницу совершенно не хотелось. Завтра на работу – доделывать отчеты за Светлану. Тем более, что послезавтра у нее выпадет полдня – визит в женскую консультацию с дорогами, очередями и УЗИ займет несколько часов.
На пороге дома ее застал звонок мамы, но поговорили они быстро. Буквально, пока Ксю доставала ключи и отпирала дом. После всего, что мать наговорила ей накануне, общаться желания не было. Как она отреагирует на новую беременность, Ксю не бралась предугадывать. Это мог быть восторг от нового внука, а могла быть очередная отповедь по поводу отца этого ребенка. И что бы Ксения не сказала ей о нем, та все равно обдаст негативом. Поэтому и не хотелось обсуждать этот вопрос как можно дольше. В идеале – никогда. Но это невозможно.
Дома, переодевшись, Ксю сгоношила нехитрый ужин из макарон с сыром и уселась перед телевизором. Ничего не хотелось смотреть, но сейчас почему-то было необходимо чье-то хотя бы мнимое присутствие. Бормотание новостного телеканала казалось лучшим решением.
Прошло какое-то время, прежде чем Ксю поняла, что ей кто-то звонит по мобильному.
На экране высветился «Стас», но нажимать зеленую кнопку совершенно не хотелось. Что она ему скажет?
Лесина нажала тихий режим, не сбрасывая звонка, и отложила аппарат на другой кран дивана. Потом встала, прошлась по дому, стараясь не скашивать взгляд на светящийся сенсорный экран, и свернула в ванную. Так будет лучше. Она ничего не слышит, ничего не видит… молчит.
Пусть лучше Ксюша не может подойти к телефону, потому что не слышит и не видит, чем не хочет, потому что не хочет. Может, завтра она остынет, придет в себя и сможет нормально общаться. Не сейчас. Не сегодня.
Но стоило ей раздеться, как раздался звук домофона: кто-то пришел.
Гадать не стоило, Лесина догадывалась, кто это мог быть. Стас послал Илью узнать, почему она не отвечает на звонки. Знал бы Речинский старший все детали ее общения с его сыном, не стал бы раздавать такие опрометчивые задания.
Открывать не хотелось. Но заставлять ждать человека зимой снаружи тоже было как-то… бесчеловечно.
Накинув любимый безразмерный халат и завязав его потуже, она подошла к дверям.
- Кто?
- Открывай. – послышался из динамика голос Ильи. Она не сомневалась.
Парень влетел в прихожую и не медля выпалил:
- Я ему сказал!
Руки безвольно опустились и Лесина присела на пуф. Сказал. Что сказал – можно было не уточнять.
- Зачем?
- Так получилось. – Из-под черного капюшона, покрытого мелкими капельками растаявших снежинок на нее смотрели черные глаза. – Я п..ц как устал от всего этого! Достало! Пусть знает! Он мне ультиматум выдвинул: ты или фирма! Да в гробу я видел этот его бизнес геморройный! Обойдусь! Жил же как-то без этого!
Девушка изумленно подняла голову.
- Ты… вы поругались?
- Нет. Типа. Не знаю. Он решил, что я не дорос до отношений с беременной тётей, пришлось сказать, что я имею к этой беременности непосредственное отношение.
- И?
- И ничего. Я свалил. Пусть переваривает.
Ксю лишь кивнула. Сказать было нечего, да и что тут говорить? Она встала, поправила полы халата и пошла к лестнице.
- Я останусь? – спросил ей в спину.
- Оставайся. У меня ванна набирается, я ушла. Делай, что хочешь. Там макароны горячие еще. С сыром. Мяса нет.