Шерри Томас "Незыблемые выси"

Спасибо за продолжение. Всего неделя и вся мощь Атлантиды против них...

Очень ждём!!!!
_________________

 » Глава 5

Переводчик: Elly
Редактор: gloomy glory
Оформитель: Архивариус

Тит и Фэрфакс опять немного повздорили, решая, где им встретиться. Он хотел, чтобы она спряталась в Луксоре и не показывалась на глаза, она же желала лететь к южному побережью Турции, чтобы по возможности сократить ему обратный путь.
– Как насчет Каира? – предложил Кашкари. – Я несколько раз проходил маршрут Луксор-Каир. Оставаться незамеченными даже средь бела дня не так уж сложно при условии, что мы остановимся в нескольких верстах от Нила.
Тит скривился. Чем дольше Фэрфакс летит, тем больше шансы, что ее заметят агенты Атлантиды.
Но раз уж она обуздывала свое желание постоянно быть с ним рядом, то и он должен усмирить свою потребность держать ее подальше ото всех, кроме себя. Он стремился защитить и при этом решительно почитал повелительницу молний.
– Ладно, – согласился Тит.
– Ладно, – повторила Фэрфакс, – но только если ты поспишь по пути отсюда до Луксора. Скачки сложнее и теоретически гораздо опасней, когда ты жутко устал. Ты тоже отдохни, Кашкари. Управлять буду я.
Они не спорили. Кашкари уже собрал боевые ковры, на которых они летели прежде, и развернул обычные, рассчитанные на дальние расстояния. Затем подогнал свой ковер и ковер Тита к Фэрфакс, и, поднявшись где-то на сажень над землей, они начали ускоряться.
Управление на такой минимальной высоте требует больше мастерства и концентрации. Но пока они держатся понизу в холмистом укрытии дюн, заметить их с расстояния будет нелегко, а коль скоро рассвет, то гораздо безопаснее добираться до нужного места именно таким образом.
– Буди нас, если что понадобится, – сказал Тит.
– Обязательно. Сладких снов вам обоим.
Не прошло и минуты – по крайней мере, так показалось, – как его мягко потрясли за плечо.
– Тит. Тит, – звала Фэрфакс, сначала тихонько, затем все настойчивей. – Тит!
Он обернулся и сел так резко, что они едва не столкнулись лбами.
– Что?..
«Что стряслось?» – хотел спросить Тит, но быстро понял, что они уже не в воздухе. Он по-прежнему сидел на ковре, но тот лежал на твердом полу тускло освещенной душной пещеры. Неподалеку крепким сном спал Кашкари.
– Мы в Луксоре, в Фиванском Некрополе, – пояснила Фэрфакс. – Вы с Кашкари спали как убитые, когда мы прилетели. Я не хотела вас будить, чтобы спросить, где остановиться, и просто перенесла сюда.
Все еще сонный Тит протер глаза и скорчил гримасу:
– Гостиница для мумий?
После некромантских войн ни одна уважающая себя магическая община не допускала погребения в качестве похоронного обряда, равно как и самого понятия вечного хранения тел, которые послужат прекрасной пехотой, когда в следующий раз какой-нибудь свихнувшийся архимаг решит воскресить мертвецов для своих гнусных целей. Тит вновь поморщился.
Фэрфакс тихонько рассмеялась:
– В глубине пещеры лежат целые горы глиняных сосудов. Может, в них забальзамированные органы.
Он потянулся, разминая затекшую на твердой земле спину.
– Как ты узнала об этом месте?
– Из разговора с Бирмингемом. Он твердо вознамерился когда-нибудь провести здесь раскопки. Постой, в тот день ты тоже был с нами.
Через мгновение он вспомнил Бирмингема – их старосту в пансионе миссис Долиш – и чудесные последние деньки летнего семестра, когда инквизитор уже умерла, а Лиходей строил планы и не был готов к новой атаке. В те удивительно безопасные недели жизнь изобиловала лишь спортивными развлечениями, солнцем и весельем. Фэрфакс вечно болталась в коридорах с мальчишками, либо только планируя вытворить что-нибудь эдакое, либо уже возвращаясь после очередной каверзы.
В тот самый день – воскресенье – после утренней службы Тит отправился прихватить кое-что из лаборатории, а Фэрфакс, Купер, Уинтервейл и Кашкари как раз пришли с загородной прогулки и среди прочего принесли с собой оловянный морозильный горшочек. Когда Тит вновь вернулся, в доме стоял невообразимый гам; мальчишки, выполняя поручения, бегали и стаскивали в кучу всякую всячину: чан из прачечной, лед из ближайшего ледяного ключа и кулинарную книгу рецептов из кухни.
Властителю Державы велели найти галлон свежих сливок, снятых не позднее одного часа после утреннего удоя. Каким-то образом он умудрился справиться с этой титанической задачей, и в тот же день пансионеры, запуская змеев и играя в теннис, поочередно взбивали крем, пока он не начал замерзать.
Галлон мороженого был каплей в море для дюжины заинтересованных в его приготовлении мальчишек. Когда Фэрфакс раздала каждому по порции, ей самой и Титу едва ли досталась одна ложечка на двоих. Не самое вкусное мороженое, какое он когда-либо ел, но, безусловно, самое чудесное.
Именно тогда Бирмингем заявил, мол, обязательно прихватит морозильный горшочек на свои будущие раскопки в Верхнем Египте. Он продолжал рассказывать, в каком конкретно месте будет копать. Фэрфакс внимательно слушала, как всегда проявляя интерес к жизни немагов, а Тит просто смотрел на нее, пока названия вроде «Храм Хатшепсут» и «Долина Цариц» влетали в одно его ухо и вылетали из другого.
Он протянул руку и потрогал ее волосы, ощущая мягкость прядей между пальцами.
– Вспоминаешь мороженое? – прошептала Фэфракс.
– Конечно.
Все самые яркие и прекрасные воспоминания были связаны с ней. До ее появления Тит не понимал смысла мальчишеской юности, тех лет жизни, когда положено просто веселиться и смеяться. Теперь он жалел лишь о том, что не встретил ее раньше, чтобы можно было провести вместе больше времени.
Положив ладонь Фэрфакс на затылок, Тит притянул ее ближе. Не отводя глаз, она провела пальцем по его потрескавшимся губам.
Кашкари вскрикнул.
Они отстранились друг от друга, одновременно повернувшись в сторону товарища. Он, кажется, еще спал. Видимо, страшный сон. Они выждали пару секунд, глядя друг на друга и сдерживая смех разочарования и радости.
Фэрфакс снова потянулась к Титу. Кашкари резко сел, тяжело дыша.
Они вскочили.
– Ты в порядке? – спросила Фэрфакс.
Он, хлопая глазами, воззрился на них и вдруг ахнул. Оба сразу же оглянулись, но врагов за спинами не обнаружилось. И все же Тит жестом велел ей отойти к индийцу, а сам занял оборонительную позицию у входа в пещеру.
– Что-то не так? – Фэрфакс опустилась на колени рядом с потирающим лицо Кашкари.
– Нет, нормально. Наверное, кошмар приснился, вот и все. Где это мы? Который час? Сколько я проспал?
– Мы среди холмов к западу от Луксора, по другую сторону Нила. И сейчас… – Она замялась. – Уже за полдень.
– Что?! – воскликнул Тит. – Сколько же я проспал? Я давным-давно должен был уйти.
– Ты нуждался в отдыхе. Несколько часов роли не сыграют.
– Очень даже сыграют, – парировал он.
– Мне…мне надо выйти на минутку, – сказал Кашкари.
Он медленно поднялся и направился наружу, а Тит, произнося очищающие заклинания, наоборот, прошагал вглубь пещеры, в соседнюю комнатку, где переоделся в чистые вещи, которые они тоже прихватили с базы мятежников.
А вернувшись, попал в руки Фэрфакс. Она оправила ему тунику сзади, потом открыла маленькую баночку и слегка смазала губы Тита бальзамом.
– Никогда не следишь за собой, – посетовала.
Ее прикосновение было нежным и теплым, а в голосе промелькнули то ли горькие, то ли упрекающие нотки.
– Я научусь.
Она покачала головой:
– Скорее летом снег пойдет.
Тит взял ее за руку, и они вышли наружу. Пещера располагалась у вершины практически лишенного растительности холма со скалистыми выступами, раскаленными палящим полуденным солнцем. Местность вдали круто шла под уклон, коричневая голая земля по мере приближения к Нилу – источнику жизненной силы Египта – превращалась в дивные зеленые луга. На другом берегу реки раскинулся Луксор, сочетающий в своем облике древние руины и современные кирпичные здания, которые почти сливались с пустыней позади них. А шагах в двадцати от пещеры на голой скале, опустив голову на руки, сидел Кашкари.
Тита вдруг осенило.
– Думаешь, ему приснилась моя гибель? – спросил он шепотом.
Фэрфакс сжала его ладонь:
– Лучше бы нет.
Когда речь шла лишь о видении принцессы Ариадны, отрицание давалось Титу куда проще. Но если и Кашкари все подтвердит, станет трудно притворяться, будто можно избежать предначертанной судьбы.
Поднявшись, Кашкари направился к ним.
– Навестишь моего учителя в Париже, если получится?
– И так собирался. А ты отдохнешь хоть немного? Ты очень долго не спала.
Фэрфакс кивнула.
Едва Кашкари приблизился, Тит спросил напрямую:
– Ты видел какой-то вещий сон, о котором мне следует узнать, пока я не ушел?
Что-то промелькнуло на лице Кашкари, но ответил он мягко и спокойно:
– Если такое случится, я расскажу. А пока, да пребудет с тобой Фортуна.
Они пожали друг другу руки. Тит заключил Фэрфакс в объятия. Потом глубоко вдохнул и совершил скачок.


Иоланта уставилась на пустое место, где он только что стоял.
Каждое прощание могло стать последним.
– Он тебя любит, – тихо произнес Кашкари. – Так любит, что это выше моего понимания.
Она обернулась:
– Спасибо… неловко признавать, но я понятия не имею, о чем ты.
Он слегка улыбнулся и вновь стал похож на себя прежнего:
– О том, что ты для него все. Глядя на тебя, он видит ту, с которой пойдет в огонь и воду, ту, что без раздумий отправится за ним в бездну.
А вот их с Амарой не связывала совместная борьба. Как бы Кашкари ее ни любил, он все равно оставался лишь зрителем, наблюдающим за всем со стороны.
– Нам с Титом повезло друг с другом, – сказала Иоланта.
И она безумно по нему скучала.
Не в смысле его отсутствия – правитель Державы постоянно куда-то отлучался по делам, – но топор расставания завис над ними с самой первой встречи. И именно этот страх никак не получалось побороть, особенно теперь, когда они с каждым днем все ближе подходили к моменту истины.
Сумеет ли она спасти Тита? Или лишь докажет, сколь высокомерна была, поддаваясь самообману? А если не сумеет…
– Может, передохнешь? – предложил Кашкари – Вид у тебя усталый.
Иоланта предпочла бы отправиться в Каир немедленно, но она обещала Титу отдохнуть, да и, если честно, уже с ног валилась от усталости.
– Не давай мне долго спать.
– Будем в Каире еще до заката, – заверил Кашкари.
«Нет, – промелькнула мысль, – не стал он прежним». Она знала прежнего Кашкари, знала его решимость, смелость, все его тайные чаяния и душевные муки. Все это осталось, но добавилось еще что-то. И это его… печалило. Он тщательно скрывал свое состояние, прятал чувства, пока в страхе не проснулся в пещере.
Что же ему приснилось?
К счастью, сама Иоланта, снов не видела, но когда проснулась, голова ломилась от долгие годы подавляемых воспоминаний.
Она вспомнила, как еще малышкой вдыхала едва уловимый аромат нарциссов и ощущала тепло материнского тела, удовлетворенно засыпая в баюкающих ее объятиях.
Вспомнила, как, едва научившись ходить, гладила пальчиками шикарный бархатный плащ невероятно красивой женщины – ее матери. Ее мамы.
Вспомнила себя маленькой девочкой, которая хотела, чтобы этот единственный за два года день, который она могла провести со своей удивительной мамой, не заканчивался никогда в жизни, чтобы стрелки на часах замерли за минуту до полуночи и больше не двигались.
Вспомнила, как, будучи уже чуть постарше, с изумлением узнала, что ее отец самый настоящий герой Январского восстания. А два года спустя они с матерью горько оплакивали внезапную кончину барона Уинтервейла.
Это был последний благоприятный год перед началом злоключений учителя Хейвуда. Перед тем, как Иола стала умолять мать помочь человеку, который заботился о ней и которого она любила, как родного отца. Перед тем, как в ответ услышала слова, заморозившие кровь в ее жилах: «Он просто средство, дорогая. Не стоит за него переживать». Именно тогда Иоланте пришлось понять и принять, что человек, посвятивший жизнь ее матери, ничего для той не значит. Он был лишь винтиком в механизме, построенном ею, чтобы защитить себя и свою дочь. [1]
Иола никогда не смогла бы снова любить мать столь же отчаянно и искренне, как в старые добрые времена. Их отношения все накалялись. Леди Калисту совсем не радовала дочь, которая уже не боготворит ее и не слушается. Иоланта же становилась все более вспыльчивой и недоверчивой.
Последняя их встреча превратилась в настоящее сражение. Учитель Хейвуд как раз лишился места в академии за то, что брал с учащихся взятки в обмен за хорошие оценки, и был вынужден занять должность учителя в одной из отдаленных деревушек Державы.
Иоланта пришла в ярость, но, вспомнив о своей двойной жизни, излила эту ярость на леди Калисту. Когда та явилась к ней через пару минут после полуночи, Иола разразилась криком и руганью. Она собиралась тотчас отправиться к учителю Хейвуду и все ему рассказать. И неважно, что знания, коими он обладает, могли угрожать ее безопасности или положению леди Калисты. В жизни бывают черные полосы, но это не одна из них. С учителем поступили гнусно, и Иоланта не вытерпит больше ни минутки.
Леди Калиста слушала спокойно, казалось, даже внимательно, а затем, не дав Иоланте закончить предложение, подняла палочку.
На этом встреча закончилась. Воспоминания о леди Калисте, прежние и недавние, вернулись в глубоко запрятанный уголок памяти, а Иоланта наутро проснулась расстроенная и разбитая, но списала все на разочарование учителем Хейвудом и растущую тревогу о собственном будущем.
– Все нормально? – мягко спросил Кашкари.
До Иолы дошло, что она пялится в потолок пещеры. Что-то в ситуации с леди Калистой тревожило ее, что-то помимо бессердечного отношения матери к учителю Хейвуду. Но понять, что именно, никак не удавалось.
Иоланта села:
– Нормально. Долго я спала?
– Часа три.
Сейчас пещеру озарял золотистый свет, проникающий через вход с западной стороны. На коленях Кашкари Иоланта заметила двусторонний блокнот.
– Слышно что-нибудь от Амары и твоего брата?
– Да, от обоих. Они в безопасности и заняты перегруппировкой, – ответил он, не глядя ей в глаза.
Потому ли, что не хотел раскрывать свои сокровенные мысли, упоминая любимую и того, кого любит она сама? Или причина в другом?
– А миссис Хэнкок? О ней вести есть?
Миссис Хэнкок – особый представитель министерства управления заморскими владениями Атлантиды, расположившаяся в доме миссис Долиш – оказалась заклятым врагом Лиходея и их тайным союзником.
– Нет. Надеюсь, она в порядке.
– Интересно, исчезновение Уэста уже обнаружили? – неторопливо спросила Иоланта.
Уэста, старшеклассника, невероятно похожего на Лиходея, похитили прямо из пансиона, что привело к ряду событий, в результате которых Тит и Иоланта внезапно покинули школу.
– Вот об этом можно не беспокоиться. Миссис Хэнкок наложила целый ряд заклинаний. В Итоне уверены, что Уэст в длительном отпуске. А его семья думает, что он не может вырваться из школы по разным причинам.
Кашкари все еще отводил взгляд. Да что с ним такое?
Он закрыл блокнот:
– Тебе что-нибудь известно о дворце главнокомандующего?
Наверное, ничего странного, что он задумался о крепости Лиходея, раз уж туда они и направляются.
– Да, Тит немного рассказывал.
Иоланта поделилась всем, что знала: дворец расположен в верхних землях Атлантиды, а вокруг него есть несколько колец защиты – виверны, легкие бронированные колесницы и колесницы помощнее, несущие огромных куролисков; кольца, пересекаясь в воздухе, днем и ночью стерегут покой Лиходея.
– А откуда все это известно Титу?
Иоланта поведала о прорехе в сознании в результате прерванного допроса Тита в Инквизитории и о шпионе, которого дед Тита, принц Гай, много лет назад отправил в Атлантиду.
– Поразительно, – изумился Кашкари. – Атлантида не принимает на своей территории ни путешественников, ни дипломатических делегаций. А плавучие крепости, как я слышал, охраняют все побережье, выслеживая незваных гостей. Как этот шпион туда попал?
– Не знаю, как-то прокрался.
А им это только предстоит.
Кашкари кивнул, глубоко погрузившись в собственные размышления. Затем поднялся:
– Ну что, пора?

[1] Редхалл, Бернард
967–1014 державные годы
Провидец. Известен скорее своей плодовитостью, чем значимостью предсказаний. Утверждают, будто он ни разу не получил ни единого видения о себе самом – лишь о совершенно незнакомых людях. Каждый месяц Редхалл отправлял пачки писем тем, кого касались его пророчества, если удавалось раскрыть их личности. Лучше всего запомнился как тот, чье предсказание беседы между леди Калистой Тиберий и ее другом побудило ее в точности повторить все, о чем говорилось в видении.
См. также: леди Калиста Тиберий, Горацио Хейвуд, Иоланта Сибурн, Арамия Тиберий, принц Тит Седьмой.
Из «Биографического словаря Державы»
_________________

Спасибо большое! Какая нежность между Титом и Фэрфаксом! Какие они хорошие! Что же приснилось Кашкари, что-то на счёт Лиходея? Он так расспрашивал о его защите... Интересно было почитать о воспоминаниях Ферфакс по поводу детства. Грустно. Забыла, почему учитель начал брать взятки?

Потому что Калиста, чтобы защитить себя и дочь, заставила его отдать воспоминания. Очень много он знал. С такими дырами в памяти, разум стал разрушаться. Хейвуд спивался, терял одну должность за другой за неподобающее поведение. Потому-то Иоланта и набросилась на мать, мол, гнусно так поступать с человеком, который тебя любит. А для леди Калисты Хейвуд всегда был лишь средством.
_________________

Кашкари точно видел вещий сон, который, вероятно, снится ему уже не раз. Но если бы он касался Тита, он бы рассказал, я уверена. Значит, этот сон касается Амары или его брата? И откуда эта обреченность по поводу Амары? Что-то боязно мне за нее стало.

Вот как ни крути, а эти всплывшие воспоминания о леди Калисте почему-то лишний раз в меня вселили подозрение, что не она мать Иолы. Сначала Иола помнит как мать ее любила, а потом такая резкая перемена. Да и вообще не могу представить леди Калисту любящей матерью. Неужели генерал Рейнстоун все-таки настоящая мать? Но тогда, возможно, в самый ответственный момент она защит Иолу и Тита, все-таки мать. Мучает меня эта тайна. Не знаю почему личность леди Калисты не ложится в образ матери Иолы, все-таки ни барон Уинтервейл, ни она сама не производят никакого положительного впечатления, а Иола выросла такой умницей, с честью, достоинством, добрым сердцем. И, кстати, леди Уинтервейл нам так и не сказала имя любовницы мужа, так что ждет нас еще сюрприз с ДНК, к бабке не ходи

Я понимаю, что Титу надо быть на посту. Ведь получается, что только Лиходей один остался из тех, кто слышал, что Тит бросил ему вызов? Сидит там, наверное, в своем склепе, плетет интриги. Как бы убрать Тита под благовидным предлогом. Мерзкий зомби.

Elly, Тина, Иринка спасибо!
_________________

Дамы, большое спасибо

Спасибо большое за продолжение, девочки!!!
Удивительно было читать воспоминания Иолы о матери. У меня тоже Калиста не стыкуется с этой ролью. Но Иола так помнит и сама Калиста вроде как призналась. Так что, не знаю, как может быть иначе. Матери всякие бывают, и аборты делают, и в дет дом детей отдают, так что удивляться не приходится...

Что же видел Кашкари, еще больше грустить стал.
_________________

Девочки, спасибо за продолжение!
Наши герои так не хотели расставаться, между ними такая нежность, что даже Кашкари заметил!
Что же все-таки приснилось Кашкари? Явно что-то плохое, не зря он даже в глаза не смотрит.
_________________

Спасибо огромное за продолжение! Явно Кашкари что-то увидел. И его интерес к тому, как получены данные о Цитадели..... Отношения Иолы и Тита -это так замечательно!!!!!
___________________________________

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________

Спасибо большое! Очень интересно!

Конечно Иоле обидно за Хейвуда. Неприятно, когда мать в открытую говорит, что она его использовала. А вот интересное отношение к дочери - не боготворишь мня, значит я тебя не люблю.
А ребята наши все же расстались, хотя им так этого не хотелось! Кашкари продолжают мучить видения. Даже спать он толком не может.
___________________________________

Спасибо за главу!
Что же приснилось Кашкари?! Уверена, что-то важное и сон, наверняка, был вещим. Надеюсь, что не о кончине Тита, хотя и сама подумала сразу об этом. Но потом слова индийца о любви Тита и Иолы повели мою мысль в другом направлении.
По поводу матери Иоланты...вот у меня и до этого сомнения оставались, что это Калиста, а после этой главы образ Калисты совсем не ложится под воспоминания Иолы. И я согласна с девочками, что нас ждёт сюрприз.
Жаль, что ребятам пришлось разделиться, но надеюсь, это не надолго.
_________________

Спасибо за новую главу
_________________