Роман "Splendid" от Джулии Куин

 » Главы 14 ,15

Глава 14

На следующее утро Эмма обнаружила, что у любви имелся еще один симптом: Эмма не могла есть. Или точнее, она не могла есть, сидя напротив Алекса. Казалось, у нее вообще не имелось никаких проблем с аппетитом, когда его не было в комнате.
Когда она спустилась вниз к завтраку, Софи, Юджиния и Белл были уже там. Эмма была голодна и села, готовая жадно наброситься на что-то, походившее на первоклассный омлет.
Тогда вошел Алекс.
Желудок Эммы начал трепыхаться с бешеной скоростью, подобно той, с которой колибри машет своими крылышками. Она не могла заставить себя проглотить ни кусочка.
– Омлет вам не понравился? - спросила Юджиния.
– Я не очень голодна, - быстро ответила Эмма. – Но он восхитителен, спасибо.
Алекс, который специально сел рядом с Эммой, наклонился к ней и прошептал, – Не могу представить, откуда ты это узнала, если не попробовала ни кусочка.
Она слабо улыбнулась и отправила в рот полную вилку омлета. Ей показалось, что он имел вкус древесных опилок. Она посмотрела на Юджинию. – Возможно, немного чаю.

* * *

К обеду Эмма думала, что может умереть от голода. Алексу нужно было уладить какое-то дело в поместье, поэтому она и Белл провели утро вместе, осматривая дом. Когда они вошли в неофицальную столовую, ее сердце упало, когда она поняла, что его там не было.
Ее желудок, однако, обрадовался.
Она быстро наполнила тарелку жареной индейкой с картошой, опасаясь, что он мог войти в любую минуту. После того, как Эмма разделалась с щедрой порцией гороха и спаржи, она подумала спросить Юджинию о его местонахождении.
– Вообще-то, я надеялась, что он присоединится к нам, – ответила та. – Но ему пришлось уехать на северо-запад поместья, чтобы осмотреть ущерб от ливня, который был на прошлой неделе.
– Это очень далеко? - спросила Эмма. Возможно, она могла бы присоединиться к нему.
– Я полагаю, где-то в часе езды отсюда.
– Понятно. – Она и не думала, что прилежащие к поместью земли настолько обширны. – Что ж, в таком случае я просто отведаю немного этих прекрасных меренгов.
Эмма со вздохом решила, что, скорее всего, это только к лучшему. Если бы он проводил каждую минуту наедине с ней (что, как она чувствовала, было его подлинным намерением), то она, наверное, растаяла бы ко времени их возвращения в Лондон.
Но она не могла отрицать, что, несмотря на волнение, которое Алекс вызывал в ней, она тосковала по его обществу каждую минуту, что его не было рядом. Она поехала на верховую прогулку по окрестностям поместья, но не получила удовольствия, так как Алекса не было рядом, чтобы состязаться с ней в скачках до яблони, мимо которой она проезжала в двух милях к востоку от Уэстонберта. И так же его не было рядом, чтобы подразнить ее, когда она ловко взобралась на дерево или похвалить, когда она подбросила одно из яблок в воздух, задела слабую ветку и сбила еще пять на землю. Она отдала фрукты Чарли, когда вернулась, и он был настолько счастлив перспективой полакомиться свежим яблочным пирогом, что скакал вверх-вниз по лестнице шесть раз. Его радость была заразительна, но она все равно не подняла ее настроения так, как одна из улыбок Алекса. Эмма сомневалась, могло ли что-нибудь сделать это.

Она не увидела Алекса и на следующее утро. У Генри была назначена важная встреча с поверенным днем, которую он не мог пропустить, и поэтому все семейство уехало рано утром. Алекс, уставший от своих вчерашних похождений и не подозревавший о планах Блайдонов относительно столь раннего отъезда, проснулся довольно поздно и уже не застал Эмму.
Эмма только вздохнула, когда обнаружила его отсутствие и приготовилась к обильному завтраку.
Софи с Юджинией давно планировали остаться в Уэстонберте до середины недели, а Алекс решил, что он никак не может уехать из-за ущерба, причиненного ураганом, поэтому Эмма и ее семья ехали одни в карете во время обратного путешествия.
Когда они отправились в путь, Белл открыла Шекспира, Генри достал какие-то документы, а Кэролайн заснула. Эмма посмотрела в окно, мысленно готовясь к поездке, которая будет лишена интересной беседы.
Она не была разочарована.

* * *

Когда они вернулись в городской особняк в Лондоне, Эмма облегченно вздохнула, поклявшись, что обязательно возьмет книгу в следующую долгую поездку, и бросилась вверх по лестнице к себе в комнату. Весь уикэнд был эмоционально истощающим, учитывая ее интимное столкновение с Алексом, удивительное осознание того, что она любила его, и невозможность увидеть его после этого.
Обратная ухабистая поездка в Лондон не помогла. Она не осознавала, насколько действительно устала, пока не упала на кровать и не поняла, что не встанет по крайней мере до следующей недели.
Или до того, пока кто-то не постучал в ее дверь десять секунд спустя.
– Привет, Эмма. – Нед открыл дверь и просунул голову в комнату прежде, чем она успела ответить. – Ты хорошо провела выходные? – После ее усталого кивка он продолжил. – Отлично. Ты выглядишь довольно отдохнувшей.
Эмма, лежавшая на животе с правой щекой, вдавленной в кровать, и рукой, изогутой над головой под каким-то противоестественным углом, скептически приподняла брови и поняла, что в комплименте Неда не были ни капли сарказма; он выглядел немного растерянным, и она сомневалась, что кузен вообще хорошо ее рассмотрел.
– А ты хорошо провел выходные? – осведомилась она. – Я полагаю, ты наслаждался своим недолгим периодом свободы.
Нед шаркая вошел в комнату, закрыл дверь и прислонился к письменному столу Эммы. – Можно сказать, что у меня были интересные выходные.
– Вот как.
– Почему бы тебе первой не рассказать мне о своих выходных?
Эмма пожала плечами, приняв сидячее положение, ее спина опиралась на гору подушек, лежащих у спинки кровати. – Это было как раз то, что ты думаешь.
– Множество людей, старающихся выдать тебя замуж?
"Включая меня". – подумала Эмма, а вслух сказала.
– Точно. Но я все равно сумела хорошо провети время. Приятно выбраться из города. Здесь так напряженно.
– Понятно, понятно. - Нед начал раскачиваться взад-вперед на пятках, и у Эммы сложилось впечатление, что он не обращал никакого внимания на то, что она говорила.
– Что-то случилось, Нед?
Он глубоко вздохнул.
– Пожалуй, можно сказать и так. – Он прошел к окну и выглянул на улицу, развернулся и посмотрел на кузину, скрестил руки, опустил их, и начал мерить шагами комнату.
– Тебе нужно еще поупражняться, – саркастически заметила Эмма.
Возможно, Нед и услышал ее, но разумеется не обратил внимания.
– Ничего серьезного не случилось. Я имею в виду, это не то, что я не смогу уладить, если не подумаю хорошенько. Но моя голова не стоит много денег, видишь ли.
Эмма приподняла брови. – Не в физическом плане, нет.
– Дело не в том, будто кто-то умер или что-то вроде этого. – Нед сунул руки в карманы и пробормотал – По крайней мере пока.
Эмма решила, что ослышалась.
– Дело в том, Эмма, что мне нужен твой совет. И возможно твоя помощь. Ты одна из самых умных людей, которых я знаю. Белл, ну, она тоже умна. Ей не откажешь, когда дело касается литературы и на скольких языках она говорит? На трех? Думаю, что она так же может читать еще на нескольких. Не слишком разбирается в математике, но она сообразительна, моя сестра. Но в то же время она чертовски практична. Только за последний месяц она – Нед замолчал, резко выпрямил плечи и посмотрел на Эмму с охваченным ужасом выражением лица. – О, Боже, Эмма. Я даже не могу вспомнить свое первое предложение. Я знаю, что пришел сюда не для того, чтобы обсуждать мою сестру. О чем я говорил? – Он развалился на стуле.
Эмма прикусила губу. Голова Неда свисала со спинки стула. Ситуация и вправду выглядела мрачно. – Хм, мне кажется, ты говорил что-то о том, что тебе нужен мой совет.
– А, точно. – Нед сделал гримасу. – У меня кое-какие неприятности.
– Неужели?
– Я играл в карты.
Эмма застонала и закрыла глаза.
– Да подожди секунду, Эмма, – запротестовал Нед. – Я не нуждаюсь в лекции о недостатках игры в карты.
– А я и не собиралась читать тебе ее. Просто когда высказывание "У меня кое-какие неприятности" сопровождается фразой "Я играл в карты" это, как правило, означает, что кто-то должен кому-то крупную сумму денег.
Нед ничего не ответил; он только сидел молча, выглядя расстроенным.
– Сколько? – Эмма лихорадочно соображала, мысленно подсчитывая свои сбережения. Она еще не потратила много денег из своего пособия. Возможно, она смогла бы выручить кузена.
– Э-э, внушительную сумму. – Нед встал и снова посмотрел в окно.
– И насколько внушительна эта сумма?
– Очень внушительна,
– О какой именно сумме идет речь?! - взорвалась Эмма.
– Десять тысяч фунтов.
– Что? – воскликнула она, вскакивая с кровати. – Ты сошел с ума? – Она принялась расхаживать по комнате, дико размахивая руками.
– Я не знаю, – простонал Нед.
– О, я забыла, что ты выжил из ума. Как я могла рассчитывать на то, что ты вообще думаешь?
– Ты не очень-то поддерживаешь мне во время моего кризиса.
– Поддерживаю? Поддерживаю? – Эмма пронзила его убийственным взглядом. – Поддержка это не то, в чем ты нуждаешься сейчас. По крайней мере, не в эмоциональном плане. Я не могу поверить в это. – Она опустилась на кровать. – Я просто не могу поверить в это. Что мы будем делать, черт возьми?
Нед облегченно вздохнул, услышав, что она сказала слово "мы".
– Что случилось?
– Я играл с несколькими приятелями в Уайтс. Энтони Вудсайд присоединился к нам.
Эмма вздрогнула от отвращения. Она не видела виконта Бентона со времени их странного столкновения на балу у Линдуортов, но у нее определенно не было желания встречаться с ним снова. После их напряженного разговора она чувствовала себя очень неуютно и немного оскорбленно. Она не рассказывала Алексу об этом происшествии. Ей показалось, что не было никакой необходимости расстраивать его этим. Но до сих пор Эмма не могла избавиться от ощущения, что у Вудсайда дурные намерения относительно ее семьи. И вот теперь ее опасения, кажется, оправдались.
– Нам показалось невежливым не пригласить его присоединиться к нам, – продолжал Нед. – Предполагалось, что это будет дружественная игра. Как обычно. Мы все немного выпили.
– Все, кроме Вудсайда, я полагаю.
Нед застонал, нервно хлопнув рукой по стене. – Ты, вероятно, права. Следущее, что я помню, это то, что ставки вышли из-под контроля, и я не смог отступить.
– И неожиданно ты стал на десять тысяч фунтов беднее.
– О Боже, Эмма, что мне делать?
– Не знаю, – честно сказала она.
– Дело в том, что он жульничал, Эмма. Я видел, как он жульничал. – Нед провел рукой по волосам, и она едва не умерла, когда увидела выражение муки на его лице.
– Почему ты ничего не сказал? Как ты мог просто сидеть там и позволять ему обчищать себя?
– О, Эмма, – вздохнул Нед, опустившись на стул и уровив голову на руки. – Я могу быть человеком чести, но я не тупой. Вудсайд – один из лучших стрелков в Англии. Я должен был спятить, чтобы сказать что-либо, что спровоцировало бы его вызвать меня на дуэль.
– Ты уверен, что он вызвал бы тебя на дуэль?
Нед одарил ее взглядом, сказавшим ей, что он был более чем уверен.
– И тебе бы пришлось бы принять вызов? Ты не мог бы просто повернуться к нему спиной и уйти?
– Эмма, это дело чести. Я бы не смог нигде показаться, если бы обвинил человека в жульничестве, а затем убежал от последствий.
– По-моему, этот джентльменский кодекс чести слишком уж переоценен. Можешь назвать меня прагматиком, но я действительно думаю, что жизнь человека важнее его чести. По крайней мере, когда это имеет отношение к картам.
– Я согласен, но уже ничего не могу изменить. Факт в том, что я должен Вудсайду десять тысяч фунтов.
– Сколько времени у тебя есть, чтобы собрать деньги?
– По правилам, я должен был сразу отдать их ему, но так как это крупная сумма, он дал мне две недели.
– Так долго? – саркастически заметила Эмма.
– Я думаю, он дал мне еще времени, потому что ему нравится ощущать надо мной власть.
– Вероятно, ты прав.
Нед судорожно сглотнул, его руки вцепились в подлокотник стула.
– Он сказал, что забудет обо всем этом, если я смогу устроить ему встречу с Белл.
Эмма почувствовала, как раскаленное добела пламя гнева захлестнуло ее.
– Я убью его! Совершенно отвратительное намерение, – выпалила она, промаршировав к своему письменному столу и начав выдвигать ящики. – У тебя есть ружье? – яростно спросила она, роясь в своих вещах и разбрасывая бумаги по полу. – У меня есть только этот нож для вскрытия писем. – Внезапно ужасная мысль пришла ей в голову, и она повернулась к Неду, ее лицо побледнело. – Ты не, ты не согласился?
– Ради всего святого, Эмма, – прогремел Нед. – Каким человеком ты меня считаешь?
– Прости, Нед. Я знаю, ты бы не сделал этого. Я просто очень расстроенна.
– Я не собираюсь торговать невинностью своей сестры из-за карточного долга, – защищаясь, добавил он.
– Я знаю. – Эмма вздохнула, коснувшись пальцем лезвия своего жалкого маленького ножа. – Он острый.
– Ты никуда не пойдешь с этим перочинным ножом. Ты все равно не сможешь нанести серьезные повреждения с помощью него.
Эмма бросила нож обратно на письменный стол и присела на край кровати. – Я никогда никому не говорила об этом, но у меня была стычка с Вудсайдом на прошлой неделе.
– У тебя? Что случилось?
– Все это было очень странно. Он всячески оскорблял меня за то, что я американка и не имею титула.
– Сукин сын, – выругался Нед, сжав кулаки.
– Это еще не все. Он сказал мне, что собирается жениться на Белл.
– Что?
– Клянусь Богом. – Эмма кивнула для большей убедительности. – И я думаю, что он действительно верит в это.
– А что ты ответила?
– Я посмеялась над ним. Наверное, мне не стоило делать этого, но мысль о Белл в паре с этим негодяем была настолько абсурдна.
– Нам нужно остерегаться его, Эмма. Его одержимость Белл сама по себе ужасна, но теперь ты оскорбила его, и он из кожи вон полезет, чтобы отомстить.
Эмма бросила на него недоверчивый взгляд.
– Что он может сделать? То есть, помимо взымания с тебя десяти тысяч фунтов.
Нед тяжело вздохнул.
– Как, ради всегг святого, мне справиться с этим, Эмма?
– Если мы сможем погасить этот долг, у Вудсайда не останется ничего, чтобы оказать давление на Белл. Нам надо придумать план.
– Да.
– Как насчет твоих родителей?
Нед опустил голову, на его лице отразилась мука.
– О, Эмма. Я не хочу просить у них деньги. Мне и так за себя стыдно, и я не хочу, чтобы они тоже стыдились меня. Кроме того, все деньги отца заморожены. Он недавно сделал крупное вложение в плантацию на Цейлоне. Я не думаю, что он сможет собрать эту сумму денег так быстро.
Эмма покусывала нижнюю губу, не знаю что сказать.
– Я сам попал в эту переделку. И сам должен из нее выбраться.
– С небольшой помощью своей кузины.
Нед слабо улыбнулся Эмме.
– С небольшой помощью моей кузины, – повторил он.
– Вероятно, это даже лучше, что дядя Генри и тетя Каролина не в курсе, – сказала Эмма. – Им было бы больно от этого.
– Я знаю, знаю. – Нед вздохнул и решительно встал, прошел к окну и выглянул на оживленную улицу.
– Как жаль, что это не случилось на шесть месяцев позже, – задумчиво произнесла Эмма.
Нед резко развернулся, его глаза сузились.
– А что будет через шесть месяцев?
– Мне исполнится двадцать один год. Семья моей матери оставила мне немного денег, не знаю, упоминала ли я тебе об этом когда-нибудь. Там накопились проценты за достаточно долгое время, и я думаю, их будет достаточно, чтобы покрыть твой долг. Но они в трастовом фонде, и я не могу распоряжаться ими, пока мне не исполнится двадцать один год. Или пока я – слова застряли в горле у Эммы.
– Пока ты что?
– Пока не выйду замуж, – тихо закончила она.
– Я и не знал, что Эшбурн сделал предложение в эти выходные, – сказал Нед, только наполовину шутя.
– Нет, не сделал. – печально ответила Эмма.
– Это не имеет значения, так или иначе. Перевести деньги из Америки заняло бы много времени.
– Вообще-то, они здесь, в Лондоне. Моя мать родилась в Америке, но мои дедушка с бабушкой эмигрировали из Англии. Мой дедушка никогда особо не доверял колониальным банкам и держал большую часть своих денег здесь. Я думаю, мои родители никогда не видели необходимости переводить их, даже когда Штаты стали независимыми.
– Что ж, об этом даже не стоит думать. Ни один банкир не выдаст тебе деньги раньше срока.
– Если я не выйду замуж, – тихо сказала Эмма, в ее голове начало пульсировать немного быстрее.
Нед с недоумением взглянул на нее.
– О чем ты говоришь, Эмма?
– Насколько трудно получить специальную лицензию?
– Не очень трудно, я думаю, если знать нужных людей.
– Я полагаю, что Алекс знает всех нужных людей, – заметила Эмма, облизывая губы. – Как ты думаешь?
– Ты только что сказала мне, что Эшбурн не делал тебе предложения в эти выходные.
– Так и есть, – согласилась Эмма, скрещивая руки. – Но это не означает, что я не могу сделать ему предложение.
В глазах Неда отражалось недоверие.
– Я, э-э, полагаю, ты можешь, – медленно проговорил он. – Правда, я не слышал, чтобы такое когда-нибудь случалось, но, полагаю, это не означает, будто это невозможно.
– Ты считаешь меня дурочкой? – устало спросила Эмма.
– Нет, нет, нет, конечно, не считаю, – быстро ответил Нед. – Эшбурн будет дураком, если откажется. Чего он не сделает. Я уверен в этом. Просто он может быть немного удивлен.
– Сильно удивлен.
– Чертовски сильно удивлен, – сказал Нед, кивнув.
Эмма застонала.
– О, Боже. Я краснею, когда лишь думаю об этом.
Нед барабанил пальцами по стене, обдумывая план.
– Но ты уверена, что это сработает, Эмма? Как же ты сможешь сделать ему предложение, получить его согласие, выйти замуж и получить деньги всего за две недели?
Ее лицо помрачнело.
– Наверное, не смогу. Но я думаю, банк выдаст мне деньги, как только узнает, что я помолвлена с герцогом Эшбурном. Ты знаешь, Алекс влиятельный человек.
– Да, знаю.
– Я уверена, объявление в "Таймс" подействует. Это почти так же надежно, как быть замужем. Джентльмен никогда не бросит леди после того, как о их помолвке будет напечатано в газете. И банкиры никогда не подумают, что кто-то бросит герцога.
– Но что если они откажутся выдать деньги раньше? Банкиры могут быть весьма строги в отношении правил и всего такого.
– Тогда мне необходимо будет поторопиться со свадьбой. Я не думаю, что Алекс будет возражать.
Эмма скомкала складки своего одеяла в руке, ее взгляд не отрывался от ее пальцев, пока она говорила с кузеном.
– Надеюсь, у меня хватит мужества, – мягко произнесла она.
Нед тотчас же направился к ней и положил руку ей на плечо.
– Эмма, – спокойно сказал он, слегка пожимая его. – Ты не должна делать это ради меня. Я как-нибудь сумею решить эту проблему. Я пойду к ростовщику, если понадобится. Я пострадаю несколько месяцев, может быть год. Но брак длится всю жизнь. Я не могу просить тебя пожертвовать своим счастьем таким образом.
– Но возможно, – прошептала Эмма, – просто возможно, я и не пожертвую своим счастьем. Она пристально посмотрела на кузена, ее фиолетовые глаза сияли от переполнявших ее чувств.
– Ты понимаешь? Возможно, это единственный шанс, чтобы обрести счастье.
– Но Эмма, ты уверена, что сможешь сделать это? Если Алекс не попросил тебя выйти за него, что заставляет тебя думать, что он примет твое предложение?
– Я не знаю, – вздохнула Эмма. – Мне кажется, я просто должна буду заставить его принять меня, не так ли?

* * *

Тем временем в Уэстонберте, Алекс отмокал в горячей ванне. Он чувствовал себя так, словно побывал в аду и вернулся обратно в течение последних нескольких дней, и каждый мускул болел от перенапряжения. Алекс был основательно раздражен из-за богом забытого шторма, что затопил половину его поместья, свалил шесть деревьев, и завладел его вниманием на весь субботний день. К сожалению, он мог видеть Эмму только за завтраком и ужином, а она проводила большую часть этого времени, сосредоточившись на еде и избегая встретиться с ним взглядом.
Она нервничала, вот в чем было дело. Он мог понять это.
Но чего он не мог понять, так это почему он тоже нервничал. О, он предполагал, что ему удалось лучше скрывать это, чем Эмме, но он был почти что на десять лет старше нее и, конечно же, имел гораздо больше опыта в общении с противоположным полом. Само собой разумеется, что он сумел держать себя в руках немного лучше нее.
Но даже несмотря на это, он не мог отрицать безрассудного чувства ожидания, которое испытывал всякий раз, когда она входила в комнату. Так же как и не мог не заметить, как ужасно разочарован он был, когда проснулся сегодня утром и обнаружил, что она уже уехала.
Алекс застонал и погрузился немного глубже в лохань. Ему нужно было точно выяснить, что он испытывал к Эмме. И затем, как только он сделает это, ему нужно было выяснить, что он хотел делать дальше.
Брак?
Эта идея становилась все более и более привлекательной. Он всегда планировал отложить женитьбу до лет сорока. Тогда он может сделать то, что все от него ожидают, и жениться на какой-нибудь девушке без характера и сразу же начать игнорировать ее. Пожалуй, не так сразу. Нужно было еще получить наследника. Но как только он позаботится об этом, то может забыть о ее существовании. Ему не нужна жена, которая будет стоять у него на пути.
Но дело было в том, что он хотел Эмму на своем пути. Он готов был отказаться от своего плана, чтобы получить ее. Мысль об Эмма в роли его жены рассеивала все его прежние представления о браке. Ему становилась теплее на душе, когда он представлял, как будет посыпаться рядом с ней по утрам, и не придется красться и прятаться как сейчас, только чтобы улучить минуту наедине с ней. Казалось, не имело никакого смысла жить рядом с женой, которую он мог бы успешно игнорировать, когда у него может быть та, которую он не хотел игнорировать.
И, конечно, оставался вопрос о получении наследника. Этот процесс больше не казался скучным, если касался Эммы. И впервые, он поймал себя на том, что думал о будущем и пытался представить тех наледников, о которых его мать продолжала упорно напоминать ему. Маленький мальчик с морковного цвета волосами. Нет, маленькая девочка с волосами морковного цвета, - вот что он хотел. Крошечная девочка с рыжими волосами и большими фиолетовыми глазами, которая будет бросаться ему в объятия и кричать "Папа!", когда он войдет в комнату.
А потом, он уложит ее в постель, схватит ее маму, уложит ее в постель и займется созданием маленького мальчика с морковного цвета волосами и большими фиолетовыми глазами.
Иисусе, это выглядит так, будто бы он уже принял решение.
Он сошел с ума? Был ли он готов отказаться от почти десятилетних планов из-за маленькой рыжеволосой американки?
Алекс снова застонал и вышел из лохани, вода стекала по его стройному телу тонкими ручейками. Он взял полотенце, которое его камердинер оставил аккуратно сложенным на стуле около ванны, быстро вытерся, направился к шкафу и достал свой халат. Обернув его вокруг себя, он рухнул на кровать.
Алекс был совершенно уверен, что Эмма согласиться, если он попросит ее выйти за него замуж. Он знал, что она скучала по отцу и всегда намеревалась вернуться обратно в Америку, но он может пойти на уступки. Они могли бы приезжать в Бостон каждый второй год или около того. К тому же, остальные члены ее семьи были здесь, в Лондоне, и он знал, как они хотели, чтобы она осталась. Ему совсем не хотелось иметь жену, которая вышла за него замуж из-за давления семьи, но он решил, что дареному коню в зубы не смотрят. Будет много времени убедить Эмму, что она любит его.
Алекс резко выпрямился. Хотел ли он, чтобы Эмма любила его? Возможно, это было больше, чем он мог принять. Если кто-то любил тебя, кто-то благородный и добрый, это означало, что ты должен нести ответственность за то, чтобы не разбить ее сердце вдребезги. И хотя Алекс не имел намерения ранить Эмму, он знал, что мог причинить ей боль, не ответив взаимностью на ее любовь.
Конечно, вполне возможно, что он отвечал ей взаимностью.
Но опять же, возможно, она вообще не любила его. Ведь она не говорила этого. Он не мог любить кого-то в ответ, если она в свою очередь не любила его.
Однако, он мог бы полюбить ее первый.
А это означало, что ему придется убедить ее ответить ему взаимностью.
Но вопрос все равно был спорный, потому что он еще не решил, любил ли ее на самом деле.
Или решил?
Алекс вскочил с кровати и начал расхаживать туда сюда по комнате. Решил ли он, что любит Эмму? Он не знал. И кроме того, решал ли вообще мужчина, что любит женщину, или это будто бы созревало внутри него, пока однажды он не вскакивал из ванной и не понимал, что любил ее целую вечность, так долго, что даже не был уверен, когда это началось, и что на самом деле он просто боролся с неизбежным, потому что привык мешать планам матери и сестры.
О Господи, он любил Эмму. И что же ему теперь делать? О, хорошо, он мог бы попросить ее руки, и, вероятно, она бы согласилась, но он не был уверен, что этого будет достаточно. Он не хотел, чтобы Эмма выходила за него замуж, только потому что он нравился ей; он хотел, чтобы она вышла за него, потому что любила, любила так сильно, что не могла представить себе жизни без него, так как Алекс потихоньку начинал понимать, что это было именно то, что он чувствовал по отношению к ней.
Пожалуй, прежде чем сделать предложение, ему сначала следовало оценить ситуацию, попробовать угадать, что Эмма на самом деле чувствовала по отношению к нему. Не было никакой особой нужды спешить. Теперь, когда он посвятил себя самой идее брака, то стремился получить ее связанной с ним по закону на всю жизнь, но считал, что несколько дней погоды не сделают. В конечном счете, если станет очевидно, что она не ответит ему взаимностью, он может и не захотеть сделать ей предложение.
Кого он обманывал? Конечно, он сделает предложение. Сам Наполеон не смог бы остановить его.
Но действительно не будет большого вреда ни для кого в том, чтобы подождать немного, только если для его душевного спокойствия. В конце концов, она же не собиралась уезжать в ближайшее время. И никто тем временем не собирался делать ей предложение. Алекс был абсолюно уверен, что позаботился об этом.
Немного мужчин было достаточно храбрыми, чтобы пригласить ее на танец дважды за один вечер, гораздо меньше могло осмелиться просить ее руки. Алекс заявил свои права. И требовалось время, чтобы утвердить эти права.
Пятница подошла бы идеально. В среду он должен был посетить какое-то мероприятие. Он не мог вспомнить какое, но у его секретаря в Лондоне это записано, и Эмма точно будет там. Он сможет поговорить с ней тогда, прощупать почву и постараться угадать ее чувства. В четверг его мать давала небольшой званый ужин. У него будет отличный шанс побыть наедине с Эммой. Его мать, конечно, приложит все усилия, чтобы помочь ему в этом. В пятницу утром он выберет обручальное кольцо из семейных драгоценностей, а потом отправиться в особняк Блайдонов, сделает ей предложение и покончит с этим.
Если не считать того, что на самом деле он ни с чем не покончит. Алекс удовлетворенно улыбнулся. Все только начнется.

Глава 15

О, боже, о чем она думала? Во вторник днем Эмма стояла на ступеньках перед входом в холостяцкие покои Алекса, изящный особняк, расположенный всего лишь в пяти кварталах от дома Блайдонов на Гросвенорской площади. Он был не очень большой; Алекс не любил устраивать приемы, и Эмма предположила, что он планировал переехать в фамильный особняк, когда женится.
Что, она надеялась, случится довольно скоро.
Она подняла руку к большому медному дверному молотку, а затем быстро развернулась.
– Ты собираешься, наконец уйти? – прошипела она.
Нед околачивался в шести футах от нижней ступеньки крыльца.
Он пожал плечами.
– Кто-то должен проводить тебя домой.
– Алекс может проводить меня домой.
– Что если он скажет «нет»?
– Нед Блайдон, это самая жестокая вещь, которую ты мог сказать, – выпалила Эмма, ее сердце упало. – Он не скажет «нет», – пробормотала она. – Я надеюсь.
– Что?
– Уходи!
Нед начал отступать назад. – Ухожу. Ухожу.
Эмма наблюдала, как Нед исчез за углом, прежде чем вернуться к медному дверному молотку, который выглядел угрожающе огромным, вися напротив ее лба. Сделав глубокий вздох, она взялась за молоток и позволила ему упасть с громовым стуком. Шум был слишком громким для ее итак взбудораженных чувств, поэтому Эмма нервно отпрыгнула назад, удержавшись на пятках на краю ступеньки. Издав небольшой вопль, она начала махать руками, стараясь обрести равновесие, пока в отчаянии не схватилась за перила и не стала передвигаться вперед под каким-то причудливым углом.
И в такой позе застал ее дворецкий, когда открыл дверь и посмотрел на нее с крайним недоумением.
– О, здравствуйте, – прощебетала Эмма, слабо улыбаясь и выпрямляясь так быстро, как только могла. – Его светлость принимает?
Дворецкий ответил не сразу, предпочитая осмотреть ее сверху донизу и молча оценить. Она была из высшего общества, несомненно, но для порядочной леди было неслыханно приходить без сопровождения в дом неженатого джентльмена. Он колебался, впустить ее или нет, когда Эмма вдруг подняла на него эти огромные фиалетовые глаза, и он пропал.
Закрыв глаза на мгновение, он пошел вразрез со своими лучшими принципами и сказал, – Проходите, пожалуйста. – Он проводил ее в маленькую гостиную сразу же за главным залом. – Я посмотрю, свободен ли его светлость.
Дворецкий с трудом поднимался вверх по лестнице, пока не обнаружил Алекса в его кабинете на втором этаже.
– Что такое, Смитерз? – безучастно спросил Алекс, едва подняв глаза от документов, которые изучал.
– К вам пришла юная леди без сопровождения, ваша светлость.
Алекс положил бумаги на стол, внимательно посмотрел на дворецкого, а затем ответил, – Я не знаю никаких юных леди, которые могли бы прийти ко мне домой без сопровождения.
Он снова собрал документы и энергично пролистал их.
– Как пожелаете, ваша светлость. – Смитерз стал выходить из комнаты, но остановился на секунду, чтоы закрыть дверь. – Вы уверены, ваша светлость?
Алекс вновь отложил бумаги и посмотрел на дворецкого с раздражением.
– Уверен ли я в чем, Смитерз?
– Вы уверены, что точно не знаете эту молодую особу? Она выглядит весьма, э, убедительно, ваша светлость.
Алекс решил подыграть своему дворецкому.
– Как она выглядит, Смитерз?
– Она довольно миниатюрна, а ее волосы весьма яркого цвета.
– Что?! – воскликнул Алекс, встав так резко, что ударился коленом об стол.
Морщины вокруг глаз дворецкого немного смягчились.
– И у нее самые болшие фиолетовые глаза, что я видел с тех пор, как миссис Смитерз умерла семь лет назад.
– Боже мой, Смитерз, почему ты этого не зказал! – Алекс вылетел из комнаты и едва не скатился вниз по лестнице.
Смитерз последовал за ним в несколько более уравновешенном темпе.
– Я и не знал, что вам был интересен цвет глаз моей покойной жены, – тихо произнес он, улыбаясь шире, чем когда-либо за последние семь лет.
– Эмма! – воскликнул Алекс, вбежав в комнату. – Что ради всего святого вы здесь делаете? Что-то случилось? Ваша семья знает, что вы здесь?
Эмма судорожно облизала губы прежде чем ответить.
– Нет, нет, они не знают. Если не считать Неда. Он проводил меня сюда.
– Ваш кузен позволил вам прийти сюда без сопровождения? Он сошел с ума?
– Нет, хотя он думает, что я да, – призналась Эмма немного печально.
Алекс не выглядел вне себя от радости, увидев ее. Она быстро поднялась.
– Я могу уйти, если я не вовремя.
– Нет! – громко воскликнул Алекс, пересекая комнату и загораживая дверь. – Пожалуйста, останьтесь. Я просто довольно удивлен видеть вас здесь.
– Я знаю, что это крайне неприлично, – начала Эмма, понятия не имея, как заговорить на тему брака. – Но я хотела поговорить с вами лично, а вы знаете, как трудно остаться на несколько минут наедине в Лондоне.
Алекс приподнял бровь. Он знал.
– Нед рассказал мне, что вы вернулись вчера днем. Он сказал, что видел вас прошлой ночью в Уайтс.
Алекс задавался вопросом, сообщил ли ей Нед так же и то, что он потратил больше часа, расспрашивая его об Эмме.
Эмма внезапно встала, слишком взволнованная, чтобы сидеть. Она начала расхаживать по комнате, нервно кусая нижнюю губу.
– Вы часто так делаете, – заметил Алекс со снисходительной улыбкой.
Она развернулась. – Что?
– Кусаете свою нижнюю губу. Я нахожу это довольно привлекательным.
– О. Что ж, спасибо.
Алекс пересек комнату и поймал ее за плечи.
– Эмма, – спокойно сказал он, пристально всматриваясь ей в глаза. – Пожалуйста, расскажи мне, что случилось. Очевидно, что ты чем-то очень расстроена.
У Эммы перехватило дыхание, когда она посмотрела в сверкающие зеленые глаза Алекса. Ей показалось, что он может видеть все скрытые глубины ее души. Она судорожно сглотнула, борясь с желанием прижаться к нему всем телом и просто растаять в его объятиях. Она чувствовала жар, исходящий от его тела и отчаячнно стремилась стать частью этого тепла.
Алекс увидел, как глаза Эммы начали медленно загораться желанием, и ему потребовалась собрать всю свою силу воли в кулак, чтобы не наклониться и не завладеть ее губами. Он понятия не имел, как заставить ее почувствовать себя лучше, но был абсолютно уверен, что, в чем она не нуждалась, так это в еще одном интимном столкновении с ним.
Эмма не знала, как долго оставалась в этом положении, прежде чем вспомнила, что надо дышать, но, наконец, она выдохнула и сказала, – Мне нужно поговорить с вами кое о чем, но я не могу мыслить ясно, когда вы стоите так близко ко мне.
Алекс посчитал это хорошим знаком.
– Конечно, – услужливо произнес он, отпустив ее руки и кивнув в сторону дивана, на котором она сидела несколько минут назад. Задумчиво почесывая подбородок, он начал размышлять над сложившейся ситуацией. Он планировал сделать Эмме предложение в пятницу, но возможно, сейчас самое подходящее время. Должно быть, она питает к нему какие-то нежные чувства, иначе никогда бы не осмелилась сама прийти в его городской дом. И, наконец, у него больше возможностей здесь, чтобы зацеловать ее до потери сознания после того, как она скажет «да» (что, он молился, она и сделает), чем в доме ее кузенов, где он намеревался сделать предложение раньше. Он только подождет, пока Эмма расскажет ему, что ее так беспокоило, а потом попросит ее руки. Это будет великий момент.
Эмма пересекла комнату и села на краешек дивана.
– Алекс? – позвала она, подаваясь вперед. – Я должна спросить тебя кое о чем, но боюсь, что ты скажешь «нет».
Алекс сел на стул рядом с диваном. Он тоже подался вперед, так что его лицо оказалось не слишком далеко от ее лица. – Ты никогда не узнаешь, пока не спросишь.
– Я даже больше боюсь, что ты скажешь «да», – пробормотала она.
Алекс был заинтригован, но ничего не сказал.
Эмма сделала глубокий вдох, сглотнула и распрямила плечи. Она знала, что это будет непросто, но никогда не представляла, какой напуганной будет себя чувствовать, стараясь вымолвить хоть слово.
– Алекс, – внезапно произнесла она слишком громко. Снова сглотнув, она заставила себя говорить немного тише.
– Алекс, – повторила она. – Мне нужно кое-что, я хочу, нет, нет. – Она взглянула на него широко открытыми, сияющими глазами. – Это очень трудно для меня.
– Я понимаю, – успокаивающе сказал Алекс. Он подумал, что она разорвет в клочья носовой платок, который был у нее в руках.
– Алекс, я хотела бы попросить твоей руки. – Слова вылетели очень быстро, и Эмма резко выдохнула, даже не подозревая, что задержала дыхание.
Алекс моргнул, но кроме век, у него не дрогнул ни один мускул.
Эмма встревоженно посмотрела на него. – Алекс?
– Ты только что попросила меня жениться на тебе?
Она начала теребить складки своей темно-зеленой юбки, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза. – Да.
– Значит, я правильно расслышал.
Алекс резко откинулся на спинку стула, несколько ошеломленный. Он только что сумел убедить себя, что настало время попросить Эмму выйти за него замуж, а она опередила его. Слабый голос где-то в глубине сознания говорил Алексу, что это было даже к лучшему. Ведь если Эмма фактически сама попросила его жениться на ней, то это, скорее всего, означает, что она ответит ему «да», когда он, наконец, соберется задать ей тот же самый вопрос. Но еще более громкий голос в его голове твердил, что все это было неправильно, что она каким-то образом отказала ему в том, чего он так сильно желал.
Черт побери, он с нетерпением ждал, когда сделает ей предложение. Он непрестанно репетировал в течение двух дней. Он не мог уснуть ночью, потому что не мог остановиться, проигрывая у себя в голове различные сценарии того, как это произойдет. Он даже всерьез задумался над тем, чтобы опуститься на одно колено. Вместо этого, он сгорбился на стуле, который не был достаточно велик для него, в то время как Эмма так ненадежно сидела на краю дивана, что он боялся, как бы она не упала.
– Эмма, ты уверена, что знаешь, что делаешь? – наконец спросил он.
Эмма пала духом. Это был не положительный ответ.
– Я имею в виду, что, – продолжал Алекс, – обычно мужчина просит женщину выйти за него замуж.
– Я просто не могла дождаться, пока ты соберешься попросить меня, – сказала Эмма несколько застенчиво. – Если ты собирался попросить меня.
– Тебе бы не пришлось ждать слишком долго, – пробормотал Алекс себе под нос.
Очевидно, Эмма не расслышала его, потому что выглядела не менее встревоженной, чем раньше. – Дело в том, что, боюсь, мне нужно выйти за тебя замуж как можно скорее.
Алекс подумал, что это несомненно был крайне загадочный комментарий, так как они не совершили нечто такое, от чего женщине обычно требуется выйти замуж как можно скорее.
– Это очень необычно, – сказал он, качая головой.
– Я понимаю это, – сымпровизировала она, – но ты всегда говорил мне, что я необычная женщина.
– Я действительно никогда не слышал, чтобы женщина делала предложение мужчине, – говорил Алекс, тщательно подбирая слова. – Не думаю, что это незаконно, но просто не принято.
Эмма закатила глаза. Она начинала понимать, что здесь происходит. Она задела чувство мужского достоинства Алекса. В нормальных условиях она бы порадовалась этому, но сейчас счастье всей ее жизни было под угрозой. Он сидел здесь, чувствуя жалость к себе, потому что она украла у него какое-то врожденное мужское право, и даже ни на секунду не задумался о том, сколько мужества ей потребовалось, чтобы прийти к нему домой без сопровождения и попросить жениться на ней. Это было не совсем то, чему ее учили. «Как сделать предложение» определенно не преподавалось между уроками латыни и игры на пианино, пока она росла. Тем не менее, она решила, что один из них должен был сделать этот шаг, и это могла быть так же и она.
– Ей богу, Алекс, – сказала она с милой улыбкой. – Ты должен чувствовать себя польщенным. Редко мужчине достается женщина, которая так сходит с ума по нему, что пренебрегает правилами и просит его жениться на ней.
Алекс моргнул.
– Я собирался сделать тебе предложение в пятницу, – произнес он слегка обиженным тоном. – Я даже репетировал то, что собирался сказать.
– Ты собирался? – радостно воскликнула Эмма. – Ты собирался? О, Алекс, я так счастлива!
Не в силах сдержаться, она сорвалась с дивана и опустилась на колени перед Алексом, взяв обе его руки в свои.
Он посмотрел вниз на нее со все еще немного ребяческим выражением лица.
– Я был довольно взволнован перед предстоящим предложением. Видишь ли, я никогда не делал этого прежде. А теперь я не успел.
Эмма засияла и сжала его руки.
– Ты все еще можешь сделать это. Обещаю, я скажу «да».
Алекс вздохнул, а затем вдруг очень серьезно посмотрел ей в глаза.
– Я веду себя не очень любезно, да?
– Да, – призналась она, – но мне действительно все равно. Я просто так счастлива, что ты хочешь жениться на мне.
– Знаешь, я ведь еще не сказал «да».
Эмма нахмурилась.
– Но, наверное, я скажу, если получу хороший стимул.
– И что же это будет, ваша светлость?
Алекс возвел глаза кверху с выражением притворной невинности.
– О, ну я не знаю. Поцелуй будет довольно неплохим началом.
Эмма подалась вперед, опираясь руками на подлокотники его стула.
– Ты должен сотрудничать, – прошептала она, чувствуя себя необычайно смелой теперь, когда он принял ее предложение.
Алекс наклонился к ней, его руки накрыли ее руки. – Непременно.
Вдруг он остановился, его рот мучительно близко от ее рта.
– О, Алекс, – вздохнула Эмма, приблизив губы на оставшиеся полдюйма. Очень нежно, она коснулась его губ своими, удивляясь, что это был самый первый поцелуй, который она начала и думая, что, должно быть, самый сладкий по той же самой причине.
– Я так счастлив, что забыл закрыть дверь, – сказал Алекс, улыбаясь и лаская ее шею. – Хотя…
Его слова затихли, когда он неохотно оторвался от Эммы и стал вертеть головой, пока не увидел дверь гостиной.
– Смитерз! – вдруг закричал он. – Оторвите свои уши от этой двери! Вы услышали все, что хотели! Теперь уходите отсюда!
– Уже ухожу, сэр, – раздался приглушенный ответ.
Эмма не смогла сдержаться и расмеялась, услышав удаляющиеся шаги.
– Он пытался заставить меня остепениться в течение многих лет. – объяснил Алекс. – Что ж, на чем мы остановились?
Эмма обольстительно улыбнулась.
– По-моему, мы собирались переместиться на диван.
Алекс застонал. Он надеялся, что Эмма не планировала долго готовиться к свадьбе. Он поднялся со стула, поставил ее на ноги, а затем усадил на диван.
– О, дорогая, – прошептал он, усаживаясь рядом с ней. – я так скучал по тебе.
– Мы виделись всего лишь три дня назад.
– Это не значит, что я не скучал по тебе.
– Я тоже по тебе скучала, – смущенно произнесла Эмма. – Когда не впадала в нервное безумие, думая о том, как приду сюда сегодня.
– Я более чем счастлив, что ты пришла. – Алекс снова коснулся ее губ своими, на сей раз углубляя поцелуй языком, он провел им по сжатой линии ее губ. Когда она испустила мягкий стон, он воспользовался моментом, просунув язык внутрь, дразня легкими прикосновениями и упиваясь ее сладостью.
– Я так рада, что брак длится целую жизнь, – тихо сказала Эмма напротив его губ. – Потому что не думаю, что когда-нибудь насытюсьтвоими поцелуями. – Она немного отодвинулась от него, коснувшись рукой его щеки. – Ты заставляешь меня чувствовать себя такой красивой.
– Ты итак красива.
– С твоей стороны очень любезно так говорить, но рыжие волосы безнадежно не в моде, но несмотря на это, никто не смог бы выглядеть так прекрасно, как я чувствую себя прямо сейчас.
Алекс нежно всматривался в ее лицо. Ее светлая, бархатистая кожа была покрыта легким румянцем желания, ее глаза походили на широко распахнутые светящиеся озера, обрамленные самыми длинными ресницами, которые он когда-либо видел. А ее губы, о Боже, они никогда не выглядели такими розовыми прежде, как и такими полными. – Тогда ты, должно быть, чувствуешь себя слишком прекрасно, Эмма. Потому что я никогда в своей жизни не видел ничего такого совершенного, как ты прямо сейчас.
Эмма почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу. – О, Алекс, пожалуйста, поцелуй меня снова.
– С радостью, любовь моя.
Обхватив ладонями ее щеки,он придвинул ее лицо к своему. Эмма ни капельки не сопротивлялась, и его язык немедленно проник ей в рот, лаская его мягкие глубины. Эмма нерешительно последовала его примеру, с любопытством исследуя его в той же манере.
Алекс подумал, что ее робкая ласка станет его погибелью, он так хотел большего. Он страстно притянул ее к себе, тесно прижимая ее тело к своему.
Эмма застонала от удовольствия, едва способная поверить в сотрясающие ее тело судороги наслаждения. И тогда, как раз когда она подумала, что больше не выдержит, Алекс накрыл рукой ее грудь, легонько сжав ее. Казалось, будто огонь наскозь прожег ткань ее платья, опаляя ее кожу, оставляя на ней клеймо его будущей жены. Эмма медленно теряла контроль; единственное, о чем она могла думать, так это о том, как бы прижаться к нему настолько близко, насколько возможно, всюду касаясь его.
Когда Эмма оказалась на грани полного забытья, Алекс неохотно отстранился, очень неохотно.
– Милая, – сказал он, призывая благородство, о существовании которого никогда не подозревал, – Я собираюсь остановиться сейчас, прежде чем мы дойдем до того момента, когда я уже не смогу. Ты понимаешь?
Эмма с дрожью кивнула.
– Я хочу, чтобы наша брачная ночь была идеальной. В тот момент, ты будешь принадлежать мне вся.
– И ты будешь принадлежать мне, – мягко сказала Эмма.
Он запечатлел нежный поцелуй на ее губах. – Да, я буду. Это будет самый прекрасный момент в наших жизнях. Я обещаю тебе это, и не хочу испортить его каким бы то ни было образом. А сейчас, если ты не возражаешь, я хотел бы обнять тебя и подержать несколько минут в руках, прежде чем придется отослать тебя домой.
Эмма снова кивнула, не в состоянии подобрать слова, чтобы описать чувства, переполнявшие ее. Она никогда не думала, что женщину может так переполнять радость, как ее в этот момент. Смутно Эмма понимала, что он еще не сказал, что любит ее, так же как и она не призналась, но это ни в коей мере не уменьшало ее чувств по отношению к нему. Кроме того, она могла ощутить его любовь, почувствовать ее, почти что коснуться. За прошедшие несколько месяцев она достаточно хорошо узнала Алекса. Он не мог держать ее так, если бы не любил, по крайней мере, немного. Она знала, что со временем он скажет эти слова. Возможно, она даже наберется смелости, чтобы признаться ему первой. Наколько трудным это могло оказаться? Она уже попросила его жениться на ней. Ничто не может быть страшнее этого, и она прекрасно справилась с этим. Но она должна была отложить разговор о любви. Сейчас, она была счастлива, просто оставаясь в его руках. Она чувствовала себя как дома.
Алекс знал, что через несколько минут должен был отвезти Эмму домой. Она сказала, что Нед проводил ее только до двери. Алекс даже не хотел думать, что сделала Эмма, чтобы убедить своего кузена привести ее сюда. Тем не менее, он знал, что Нед придет за ней, если она будет оставатся здесь слишком долго, а если это случится, то всё семейство Блайдонов может вмешаться. Все может полететь к чертям. Все, конечно же, успокоятся, когда узнают об их предстоящей свадьбе, но Алекс считал, что это будет не слишком благоприятным началом их совсместной жизни.
И так, с огромным сожалением, Алекс слегка потряс Эмму за плечо. – Проснись, любовь моя. К сожалению, я должен отвести тебя домой.
– Я бы хотела, чтобы это было не так.
– Поверь мне, любимая, я бы тоже этого хотел, но меньше всего нам надо, чтобы вся твоя семья ворвалась сюда.
Эмма зевнула и медленно высвободилась из рук Алекса. – Я презираю реальность.
Алекс усмехнулся. – Как насчет следующей недели?
– Как насчет следующей недели для чего?
– Для нашей свадьбы, глупышка.
– Следующая неделя? Ты сошел с ума?
– Очевидно.
– Алекс, я никак не смогу подготовить свадьбу к следующей неделе. – Тогда Эмма вспомнила, что вся суть ее предложения заключалась в том, что ей нужно было выйти замуж как можно скорее.
Но Алекс уже сдался. – Тогда, две недели.
– Согласна, – медленно сказала она. – У тети Кэролайн будет истерика. Уверена, она захочет пышное празднество.
– Ты хочешь пышное празднество?
Эмма улыбнулась, посмотрев ему в глаза. – По правде говоря, мне все равно.
Все, чего она действительно хотела, был Алекс. Хотя, теперь, когда она серьезно задумалась над этим, то вспомнила, что всегда мечтала о красивом платье, в котором будет скользить по проходу навстречу своему будущему. – Неделя, начиная с субботы, – быстро сказала она, надеясь, что сможет найти портниху, которая согласится сшить платье за такой короткий срок.
– Очень хорошо. Я собираюсь держать тебя на привязи до этой даты.
Эмма слегка хихикнула. – Пожалуйста.
Алекс все еще удивлялся ее довольно странному замечанию о необходимости выйти за него замуж как можно скорее. В чем бы ни было дело, это должно быть что-то крайне важное для нее, раз она пренебрегла всеми правилами и сделала ему предложение.
– Эмма, – позвал он, легко касаясь ее подбородка. – У меня есть один вопрос к тебе.
– Да?
– Что, ради всего святого, побудило тебя попросить меня жениться на тебе?
– Что побудило меня? Что ж, все это довольно глупо на самом деле, и я могла бы просто убить Неда за это, хотя должна сказать, все закончилось хорошо. Я действительно не могла бы быть счастливее. – Эмма взглянула на Алекса и послала ему застенчивую улыбку. – Вообще-то, мне нужны были деньги, а я не могу воспользоваться своими... –
Она резко замолчала, в ужасе от перемены, произошедшей в Алексе. Все его тело, казалось, застыло и напряглось, а его лицо превратилось в каменную маску, жесткую и бесчувственную. Эмма отступила на шаг назад, почувствовав, словно была отброшена его хмурым взглядом.
– Алекс? – нерешительно позвала она. – Что-то случилось?
Алекс почувствовал, как раскаленный добела гнев захлестнул его, и был не в состоянии даже говорить. Ярость, клокотавшая у него в голове, полностью ослепила рассудок.
Мне нужны были деньги Мне нужны были деньги Мне нужны были деньги. Слова Эммы не переставая звучали у него в голове, и оковы вокруг его сердца, которые она только недавно разорвала, начали формиромироваться вновь.
Как он мог быть таким дураком? Он думал, что наконец-таки встретил женшину, которая, казалось, интересовалась им самим, а не материальными удобствами и положением в обществе, которые обещало его имя. И он даже убедил себя, что влюбился в нее. Что за идиот. В итоге, она оказалась точно такой же, как и все. Он не мог поверить, что Эмма действительно взяла и призналась ему, что все, чего она хотела, были деньги. Это, посчитал он, говорило в ее пользу. По крайней мере, она не изворачивалась, как все остальные.
Алекс холодно взглянул на нее, его глаза были похожи на два осколка изумрудного льда. – Убирайтесь, – грубо сказал он, чуть ли не выплевывая слова.
Эмма почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица, и на мгновение она подумала, что может упасть в обморок.
– Что? – задыхаясь, переспросила она, не в силах поверить, что правильно расслышала его.
– Вы слышали меня. Я хочу, чтобы вы ушли.
– Но что насчет...? – Она с трудом выговаривала слова.
– Вы можете считать любое соглашение, которое мы заключили здесь сегодня, недействительным. – Голос Алекса был холоден, он схватил ее за руку и потянул к двери.
Эмма почувствовала, как горючие слезы навернулись у нее на глазах, и она старалась не дать им скатиться вниз по щекам, пока Алекс тащил ее через комнату.
– Алекс, пожалуйста, – умоляла она, пока, спотыкаясь, выходила из гостиной в главный зал. – Что такое? Что случилось? Пожалуйста, ответь мне. Пожалуйста!
Алекс развернул ее лицом к себе и жестко посмотрел ей в глаза. – Ты жадная маленькая сучка.
Эмма почувствовала себя так, будто ее ударили.
– О, Боже мой, – прошептала она, больше не в силах сдерживать слезы, градом катившиеся из ее глаз.
– Подождите снаружи, – сказал он, грубо выставляя ее за дверь на крыльцо. – Я прикажу подать карету, чтобы доставить вас домой.
Алекс повернулся на пятках и шагнул внутрь. Затем он вдруг развернулся. – Никогда больше не возвращайтесь.
Стоя на крыльце, Эмма задавалась вопросом, не умерла ли она. Вытирая катившиеся по щекам слезы, она жадно вдыхала воздух, стараясь успокоиться. Она должна уходить отсюда. Меньше всего на свете ей хотелось возвращаться домой в его карете. Накинув шаль на голову, чтобы спрятать свои яркие волосы, она бегом спустилась с крыльца и поспешила по улице.
_________________

Юличик, ты прям аки метеор. Выкладываешь на гора.
Только ты уверена что в этом предложении хотела именно слово "ликом" использовать?
_________________

Джу, спасибо, спасибо! Буду читать!

Рисси, спасибо, что поправила, а то это я опечаталась...конечно же, там "лицом")
И я метеор с замедленным действием, учитывая сколько, ждать пришлось...

Девочки, всем пожалуйста! Вас приятно радовать!
_________________

Джу, о как много проды сразу! Отлично, спасибо! Ты молодчинка!
_________________

Джу, супер! Так много!!! Молодец! Я себе скопирую, и, не торопясь, посмакую на выходные!!!!
_________________

Всем большущее пожалуйста)
Переводила с удовольствием, только вот времени маловато...а переводить очень интересно) Приятного вам чтения, дорогие мои!
_________________

Дорогие мои читатели!
У меня произошел небольшой казус....хотела сегодня проду выложить, а у меня кончилась пробная версия microsoft word, которую я после того, как мне виндус поменяли, загрузила...терь пытаюсь текст скопировать, а он вообще никакой редакции не поддается...пыталась и через блокнот открыть, а там одни символы...
Позвонила брату, сказал, что надо установочный диск со всем Office купить и установить это дело нормально...
Так что, очень перед вами извиняюсь, но придется потерпеть еще 1-2 дня...
Я постараюсь побыстрее купить диск и все это исправить)
_________________

О!JULIE!Эти компы и их программы- такие капризули!Мы все через это прошли!Так что -мы тебя очень понимаем и ждем!!!!!!!!!

Моя довольна и ждет проды.

Немного не везет нашему роману, но мы не теряем надежды. Джу , крепись, мы с тобой и в ожидании.

 » Главы 16 ,17

Наконец-то восстановила свой Ворд и выкладываю проду... Девочки, мне очень жаль, что перевод идет так медленно, просто иногда катастрофически не хватает времени и сил... Надеюсь, вы будете снисходительны к моим огрехам, так как в этот раз не удалось как следует отредактировать перевод...


Глава 16

Возвращение домой в одиночестве дало Эмме достаточно времени, чтобы тщательно обдумать неудавшийся разговор с Алексом. Она быстро поняла, что произошло. Белл рассказывала ей о первом появлении Алекса в высшем свете, и Эмма знала, что женщины до сих пор неустанно гонялись за его титулом и богатством. Она так же знала, какое отвращение он питал к тем, кто хотел заполучить его по этим причинам. Эмма поняла: когда Алекс спросил, что побудило ее сделать ему предложение, она ответила на вопрос совершенно не правильно. В сущности, первое, что слетело у нее с языка, было «деньги». Но, разгневанно подумала она, он спросил, что побудило ее сделать ему предложение, а не почему она хотела выйти за него замуж. Если бы Алекс спросил это, то она, возможно, проглотила бы свою гордость и сказала, что любит его, моля Бога, чтобы он ответил взаимностью.
Но то, что она поняла, почему Алекс так отреагировал, вовсе не означало, что она простила ему эту несправедливость. Он никогда не должен был приходить к такому жестокому мнению о ней. Она считала, что у них были более доверительные отношения.
Она верила, что Алекс был ее другом, а не просто одним из поклонников. И как ее друг, он должен был доверять ей настолько, чтобы, по крайней мере, спросить, что она имела в виду, когда сказала, что ей нужны деньги. Если бы он заботился о ней, то должен был догадаться, что в основе ее просьбы лежало больше, чем простая жадность. Он должен был дать ей шанс объяснить неприятную ситуацию, в которой она оказалась из-за Неда.
Эмма сделала глубокий вдох, стараясь сдержать подступившие слезы. Если Алекс не доверял ей как другу, она не понимала, как он собирался доверять ей как жене. А это, скорее всего, означало, что он не любил ее по-настоящему.
Эмма прибавила шагу, завернула за последний угол, что вел к кварталу, где она жила. Она не сомневалась, что Алекс в конце концов образумится и поймет, что произошло. У него был упрямый характер, почти под стать ее собственному, но вскоре он поймет, что его представление об Эмме как о жадной до денег выскочке просто не выглядело правдоподобно в свете их крепкой двухмесячной дружбы. Возможно, он даже попросит прощения. Но Эмма не думала, что сможет простить его недоверие. Они могли бы быть очень счастливы вместе. У них мог бы быть чудесный брак. Что ж, злорадно подумала она, он погубил свой шанс обрести счастье.
К сожалению, он так же погубил и ее.
Вот почему, когда Эмма наконец поспешно поднялась на крыльцо и проскользнула через парадную дверь особняка Блайдонов, все, что она могла сделать, так это сморгнуть слезы и влететь вверх по лестнице в свою комнату, прежде чем они полились ручьем. Она быстро закрыла дверь на ключ, бросилась на кровать и насквозь промочила наволочку за несколько минут.
Она плакала с тяжелыми, болезненными, душераздирающими всхлипываниями, которые сотрясали все ее тело и отравляли душу. Она не обращала внимания на шум, который издавала, так же как и не замечала как сначала Нед, затем Белл, а потом наконец и Кэролайн стучали в дверь ее комнаты. Кусочек ее сердца был растоптан сегодня днем, и Эмма оплакивала его потерю. Никогда больше она не будет доверять своему суждению о мужчинах. Но мучительнее всего было осознавать, что она все еще любила Алекса. Он, в какой-то степени, предал ее, и тем не менее она любила его.
И ей было так больно. Отец говорил, что время лечит любые раны, но Эмма задавалась вопросом, хватит ли отпущенного ей времени, чтобы тяжелая, пульсирующая боль в ее сердце утихла. Алекс ранил ее, и ранил он ее сильно.
Но когда слезы Эммы постепенно стихли, другая эмоция охватила ее наравне с горем, болью и обидой, которые терзали ее тело. Гнев. Чистый, неподдельный гнев. Как он посмел так жестоко обойтись с ней? Если Алекс не мог доверять ей, женщине, с которой, возможно, хотел провести жизнь, то он, должно быть, еще более холодный, заносчивый и циничный, чем свет когда-либо полагал. Ей нет до этого дела: он может прожить всю свою жизнь наедине со своим жестоким, маленьким сердцем.
Она была в бешенстве.

И поэтому, когда Эмма наконец отперла дверь, и Нед ввалился в комнату, ее глаза были все еще красными и налитыми кровью, но она не плакала. Она кипела от ярости.
– Что ради всего святого случилось? – выпалил Нед, быстро закрывая за собой дверь. – Ты в порядке? – Он схватил ее за плечи, внимательно рассматривая черты ее лица. – Он сделал тебе больно?
Эмма отвела взгляд. Беспокойство Неда о ее благополучии рассеяло большую часть гнева, клокотавшего в ней. – Не физически, если ты это имеешь в виду.
– Он сказал «нет», не так ли? – предположил Нед. – Что за идиот. Любой дурак в состоянии догадаться, что он влюблен в тебя.
– Тогда, я полагаю, что он самый большой дурак из всех, – попыталась пошутить Эмма. – Так как он определенно не знал этого сам.
Она пересекла комнату и около минуты уныло смотрела в окно, прежде чем вновь повернуться к кузену.
– Мне действительно жаль, Нед. Я знаю, как отчаянно тебе нужны деньги. Я не думаю, что смогу достать их теперь.
Эмма издала резкий, небольшой смешок. – Если конечно ты не женишься на мне.
Нед ошеломленно уставился на нее.
– Хотя я не думаю, что мы подойдем друг другу, – криво усмехнувшись, продолжала она. – Откровенно говоря, мне кажется, я засмеюсь, если ты попытаешься поцеловать меня. Не думаю, что это сработает. Мне так жаль.
– Ради Бога, Эмма! – взорвался Нед. – Мне наплевать на деньги. Я не нищий. Я найду способ уладить это. – Он подошел к ней и заключил ее в братские объятия. – Я беспокоюсь о тебе. Этот ублюдок обидел тебя, не так ли?
Эмма кивнула, почувствовав себя немного лучше рядом с Недом. Объятие творило чудеса с разбитым сердцем.
– На самом деле, единственное, что удерживает меня от того, чтобы расплакаться прямо сейчас, - это то, что я так зла на него. И, – застенчиво добавила она, – Я пролила так много слез, что боюсь, больше не осталось.
– Не хочешь ли стакан воды?
– Пожалуй, я бы не отказалась.
– Подожди минутку. Я позову горничную. – Нед подвел Эмму к кровати, на которую она покорно села, а затем пересек комнату и открыл дверь.
Белл ввалилась внутрь.
– О, Христа ради, Белл, – выпалил Нед. – Ты подслушивала?
Белл поднялась с пола со всем достоинством, какое только могла изобразить, что не было очень впечатляюще, учитывая тот факт, что она приземлилась на живот.
– А чего ты ожидал? – потребовала она сердитым голосом. – Последние два дня вы двое шушукались по дому, очевидно тайно замышляя, как воплотить в жизнь своего рода гнусный заговор, и ни у одного из вас не хватило совести, чтобы ввести меня в курс дела. – Она громко хмыкнула на Эмму и Неда, решительно уперев руки в бока. – Разве никому из вас не приходило в голову, что я должна знать, что происходит? Я не глупа, знаете ли. Я могла бы помочь. – Она презрительно фыркнула. – Или, по крайней мере, попытаться.
Эмма уставилась на нее, совершенно безучастная к тираде.
– Это был вовсе не гнусный заговор, – наконец ответила она.
– Но, так или иначе, это совершенно тебя не касается, – сказал Нед несколько раздраженно.
– Вздор, – парировала Белл. – Если бы это было только твое дело, то совершенно бы меня не касалось. И если бы это было только дело Эммы, то тоже совершенно бы меня не касалось. Но если это ваше общее дело, то оно определенно касается и меня.
– Твое отсутствие логики поразительно, – сухо прокомментировал Нед.
– Я уже забыла, о чем мы говорили, – добавила Эмма.
– И затем! – театрально воскликнула Белл, изобразив небольшое волнение. – И затем, я прихожу домой из парка сегодня, чтобы обнаружить, что моя единственная кузина рыдает за запертой дверью, а когда я пытаюсь пойти успокоить ее, мой дорогой брат останавливает меня и говорит: "Оставь ее одну. Ты даже не знаешь, что ее расстроило. Уходи".
Эмма повернулась к Неду с приподнятыми от любопытства бровями. – Ты действительно сказал «уходи»? Это самое ужасное, что можно было сказать.
–Что ж, может быть, – оправдываясь, ответил Нед. – Но если ты припоминаешь, отсюда раздавались такие звуки, будто ты умирала. Я сильно тревожился.
Эмма поднялась, направилась к Белл и взяла ее за руки.
– Я сожалею, если ты почувствовала себя отвергнутой, Белл. Это, конечно же, не входило в наши намерения. Дело в том, что у Неда была проблема, у меня было решение, и все случилось так быстро, что мы забыли посвятить тебя в это.
– И я сожалею, что устроила такую сцену, – смущенно ответила Белл. – Но теперь вы точно должны рассказать мне, что происходит.
– О чем? – спросила Эмма. – О проблеме или о решении?
– Обо всем.
– Ну, рассказывая вкратце, я попросила Алекса жениться на мне.
Белл упала на кровать, почти потащив Эмму за собой. – Чтооо?
– И ублюдок отказался, – разгневанно вставил Нед.
– Что он? Он не мог сделать этого.
– Он сделал, – подтвердила Эмма с угрюмым кивком.
– Почему? – недоверчиво спросила Белл.
– Вообще-то, это немного личное. – Эмма слегка поерзала, а потом быстро добавила, – И я не сказала Неду ни слова об этом.
– Но почему? Ты не могла подождать, пока он сделает предложение? Видишь ли, обычно все происходит именно так. Я уверена, что он пришел бы к этому рано или поздно.
– На самом деле у меня не было много времени.
– Что ты хочешь этим сказать? Ты точно не старая дева, Эмма.
– А вот здесь моя очередь рассказывать, – прервал Нед. – Боюсь, что Эмма приносила себя в жертву на алтарь брака по моей вине.
Белл отодвинулась, смерив Эмму скептическим взглядом. – Ты сделала это для Неда?
– Так или иначе. – Громко продолжал Нед, умышленно игнорируя насмешку сестры. – Я попал в кое-какие неприятности. Карточный долг.
– Сколько? – прямо спросила Белл.
– Десять тысяч фунтов.
– Что? – завопила Белл.
– Точно моя реакция, – пробормотала Эмма.
– Ты сошел с ума?
– Послушай, я уже проходил через все это с Эммой, – вздохнул Нед. – Достаточно сказать, что Вудсайд жульничал.
– О нет, только не виконт Бентон, – простонала Белл. – Этот человек – свинья.
– Он хуже, чем ты думаешь, – добавила Эмма. – Он предложил обменять долг на тебя.
– На меня? О нет, ты же не имеешь в виду…
– На самом деле мне кажется, что он хочет жениться на тебе. И, вероятно, считает, что скомпрометировать тебя будет единственным способом, чтобы заставить согласиться.
Белл вздрогнула. – Я вдруг почувствовала себя чрезвычайно грязной. Пожалуй, я предпочла бы принять ванну.
– У меня есть немного денег, которые семья моей матери оставила мне, – объясняла Эмма. – Я думала, что дам их Неду, тогда ему не придется рассказывать вашим родителям об этом, но мне запрещено пользоваться этими денежными средствами, пока я не выйду замуж.
– Боже мой, – выдохнула Белл. – Что мы теперь будем делать?
– Я не думаю, что у меня есть какой-либо выбор, – сказал Нед. – Я пойду к ростовщику.
– Если не… – задумчиво произнесла Эмма, ее слова затихли.
– Если не что? – резко спросил Нед. – Последний раз, когда ты говорила «если не», то решила сделать предложение Эшбурну, и все это обернулось тем, что ты осталась с разбитым сердцем.
Напоминание о растоптанных чувствах Эммы едва не заставило слезу скатиться вниз по ее щеке, но она быстро сморгнула ее.
– Ты идиот, – прошипела Белл, пнув брата по голени.
– Я сожалею, Эмма, – немедленно извинился он. – Мне никогда не следовало говорить это. Я действительно не подразумевал то, что сказал.
– Все в порядке, – сказала Эмма слабым голосом, отвернувшись через плечо, таким образом чтобы ей не пришлось смотреть на кузенов, пока она брала себя в руки. – Пока я говорила с вами обоими, все было так… хорошо, нормально. Я почти забыла свою печаль. Ты просто напомнил мне, вот и все.
– Я сожалею, – повторил Нед.
– Не стоит. Я уверена, что еще раз сто вспомню о своей боли, прежде чем усну сегодня ночью. Я так же уверена, что вспомню свой гнев на сто раз больше. Но возможно, только сейчас, вы оба попытаетесь помочь мне забыть.
– Верно! – быстро сказала Белл, возвращаясь к их предыдущему разговору. – Ты сказала «если не». Мне кажется, ты придумала какой-то план.
Эмма смотрела в окно еще на несколько минут, прежде чем наконец ответить. – О да. Верно. Вот, что я думаю, нам следует сделать.
Белл и Нед выжидающе подались вперед.
– Я думаю, нам надо украсть расписку Неда.
– Что? – недоверчиво переспросили ее кузены в унисон.
– Если у Вудсайда не будет расписки, он никак не сможет потребовать возвращение долга. И ему никак не удастся убедить кого-либо, что Нед не заплатил, если у него не будет расписки, чтобы доказать это. Это прекрасный план.
– Он мог бы сработать, – задумчиво произнес Нед. – Когда ты хочещь осуществить это?
– Лучше нам начать прямо сейчас. У нас не так много времени, ведь мы не знаем, сколько раз нам придется попытаться, прежде чем мы найдем расписку.
– Каким же образом вы убедитесь, что Вудсайда нет дома, когда будете красть ее? – спросила Белл. – Я не думаю, что он выезжает каждую ночь. И я определенно не настолько осведомлена о его привычках, чтобы предсказать, когда он покинет дом, если он вообще это сделает.
Эмма посмотрела кузине прямо в глаза.
– Это, – решительно заявила она, – та часть плана, когда в дело вступаешь ты.
Белл заметно отпрянула. – Мне не нравится, как это звучит.
– О, ради бога, Белл. Я не прошу тебя торговать собой. Все, что тебе надо сделать, так это послать Вудсайду коротенькую кокетливую записочку, что ты очень хотела бы видеть его на… – Эмма прикусила губу и возвела глаза вверх, мысленно изучая свой календарь событий. – На балу у леди Моттрам завтра вечером. Мы уже знаем, что он одержим тобой. И я не сомневаюсь, что он примчится встретиться с тобой там. Все, что ты должна сделать, так это ухитриться задержать его на пару часов, пока мы проскользнем в дом и украдем расписку.
– И как ты предполагаешь, я сделаю это? Он, вероятно, подумает, что Нед решил пожертвовать моей добродетелью за десять тысяч фунтов.
– Тем лучше, – кивнув, сказала Эмма. – Тогда он точно не покинет бал раньше тебя.
– Только не позволяй ему увести тебя в сад, – посоветовал Нед.
– Или на балкон, – добавила Эмма. – Зачастую балконы плохо освещены. Я слышала, что многие вещи случаются именно там.
– Что мне отвечать, когда люди будут спрашивать о вас двоих? – осведомилась Белл. – Они будут, вы знаете. Не думаю, что хоть раз за весь сезон ходила на бал одна.
– Ты не будешь одна. – ответила Эмма. – Я уверена, твои родители тоже будут там.
– Что ж, должна сказать, это утешает. – Сарказм звучал в каждом слове Белл. – Не кажется ли вам, что они будут немного удивлены тем, что я провожу так много времени с мужчиной, которого крайне презираю?
– Белл, ты умная женщина, – твердо заявил Нед. – Я уверен, ты что-нибудь придумаешь.
– Никто не спросит об отсутствии Неда, – вставила Эмма. – Видишь ли, он мужчина, а им позволяют ходить туда, куда душе угодно. А что касается меня, пожалуй, просто скажи, что я нехорошо себя чувствую. Моя размолвка с Алексом, вероятно, будет последней сплетней к тому времени, и все будут думать, что мое сердце разбито вдребезги.
– Это самое неприятное, омерзительное, отвратительное дело, за которое я когда-либо бралась, – вздохнула Белл с таким выражением лица, словно только что выпила стакан прокисшего молока.
– Но ты сделаешь это? – с надеждой спросила Эмма.
– Конечно.

* * *

Ночь вторника Алекс провел с бутылкой виски.
В какой-то момент своего беспробудного пьянства он начал восхищаться удивительным актерским талантом Эммы. Должно быть, она очень способна, если смогла дурачить его в течение целых двух месяцев. Он был настолько уверен, что знал ее, по-настоящему знал, так же как Данфорда, Софи и свою мать. Она настолько стала неотъемлемой частью его жизни, что он часто мог предугадать ее последующие слова. И все же она постоянно преподносила ему сюрпризы. Кто мог предположить, что за яркими локонами Эммы спрятан такой острый математический ум? И что она чуть ли не быстрее всех на Британских островах лазила по деревьям? (Этого он не видел лично, но и Белл, и Нед клялись, что это было так).
Конечно, женщина, которая умела лазить по деревьям, насаживать червя на рыболовный крючок (да, он слышал все и об этом, тоже) и с поразительной легкостью выполнять деление в столбик, не могла быть жадной маленькой сучкой, как он назвал ее ранее днем.
Но когда он спросил, почему она хочет выйти за него замуж, она взяла и сказала это: деньги.
Но с другой стороны, ни одна женщина, которая стремится завладеть состоянием, никогда не признается мужчине, что она хочет от него только денег.
Эмма, однако, сказала, что ей нужны деньги. Это было неоспоримо.
Но существовал небольшой сбивающий с толку факт: у Эммы было достаточно своих денег. Алекс был знаком с компанией ее отца; она была весьма прибыльной. Судя по всему, ей вообще не нужно было его состояние. Если бы он не был так взбешен сегодня днем, то, возможно, вспомнил бы об этом.
Что-то здесь не сходилось, но Алекс был слишком пьян, чтобы выяснять это.
Он заснул в своем кабинете.
В среду утром он переживал ужасное похмелье.
Он еле поднял себя вверх по лестнице и рухнул на кровать, где, среди пульсирующей боли в висках и опасной тошноты, он начал задаваться вопросом, не произошло ли какое-то недоразумение. Это определенно все объясняло, ведь действия Эммы в течение двух месяцев должны иметь большую значимость, чем легкомысленный комментарий, сделанный под влиянием момента.
Если это было правдой, то он повел себя как самый настоящий осел.
Но с другой стороны, высказывание Эммы о том, что ей нужны были деньги, соответствовало его мнению о женщинах, существующему уже около десяти лет. Конечно, десятилетие превосходило по важности два месяца.
Алекс издал мучительный стон. В его голове еще совсем не прояснилось, чтобы принимать такие важные решения, и по правде говоря, он боялся, что будет сам себе противен, когда наконец поймет, что случилось вчера днем.
Проклиная себя за трусость, он решил сдаться и поспать. Это было легче, чем думать об Эмме.
Когда он наконец проснулся, спустя несколько часов после полудня, то это было вовсе не из-за осторожных толчков его камердинера или яркого солнечного света, лившегося из окна. Скорее, его жестоко разбудил Данфорд, который мастерски справился со Смитерзом и с трудом избавился от камердинера Алекса, позже залечившего свои оскорбленные чувства в кухне за чашкой крепкого чая.
– Просыпайся, Эшбурн! – завопил он, тряся Алекса за плечи. – Ради бога, парень, я не думаю, что мы можем терять время попусту.
Алекс неохотно открыл глаза. Господи, было такое ощущение, словно кто-то наложил сургуч на его веки. – Что ты делаешь в моей спальне? (сургуч - смесь твердых смол, к котор. прибавл. терпентин. летуч. масла, бальзамы и красящие вещества для наложения печатей на пакетах и проч. – примеч. от меня)
Данфорд отскочил, почувствовав отвратительный запах алкоголя изо рта Алекса.
– Бог мой, Эшбурн, от тебя воняет. Что ты делал прошлой ночью? Опустошал винодельню?
– Я не припоминаю, чтобы приглашал тебя в свою спальню, – раздраженно бросил Алекс.
Данфорд сморщил нос. – Тот поток вони, что исходит из твоего рта воистину впечатляет.
– Более того, я не припоминаю, чтобы когда-либо приглашал тебя в свою спальню.
– Не льсти себе. Есть много других спален, которые я предпочел бы посетить. Однако, мы оказались в бедственном положении. Отчаянные меры были необходимы.
Алекс пронзил друга раздраженным взглядом, с трудом поднявшись с кровати и направившись к умывальнику, где с прошлой ночи оставался нетронутый таз с водой. Он плеснул воды в лицо, несколько раз моргнул, покуда холодная вода начала восстанавливать поступление крови в мозг. – Данфорд, о чем ты говоришь?
– Что-то происходит в особняке Блайдонов. Что-то очень странное. Я думаю, нам надо вмешаться.
Алекс закрыл глаза на мгновение. – Боюсь, тебе придется действовать самостоятельно. Я думаю, что я больше не желанный гость в доме Блайдонов.
Данфорд вопросительно поднял брови.
– Мы с Эммой поссорились, – коротко сказал Алекс.
– Понимаю.
Алекс сомневался в этом.
– Возможно, мы просто не поняли друг друга, – пробормотал он. – В таком случае, я, возможно, самый большой дурак на свете.
Данфорд воздержался от комментариев.
Алекс внимательно посмотрел на друга. Они знали друг друга много лет, и он ценил мнение Данфорда.
– Что ты думаешь об Эмме? Ты провел изрядное количество времени с ней с тех пор, как она приехала. Что ты на самом деле думаешь о ней?
– Я думаю, что ты будешь идиотом, если не женишься на ней.
– Как ты считаешь, она выйдет замуж ради денег?
– Что за бред, Эшбурн, у нее есть собственное состояние. Ей не нужно выходить замуж ради денег.
Алекс почувствовал, как узел внутри него ослаблялся по мере того, как распадался холодный цинизм, который он годами носил в себе.
– Но ты не думаешь, что она жадная? – спросил он почти отчаянно. – Некоторым женщинам всегда мало, сколько бы они не имели.
Данфорд посмотрел Алексу прямо в глаза, его пристальный горящий взгляд ничуть не дрогнул. – Ты думаешь, что она жадная, Эшбурн? Или ты просто боишься рискнуть?
Алекс резко опустился на стул, его лицо являло собой маску безысходности и отчаяния.
– Я больше ни в чем не уверен, – устало сказал он, подперев рукой лоб.
Данфорд подошел к окну и выглянул на оживленные улицы Лондона. Он тихо вздохнул, понимая замешательство друга, все еще стремящегося сохранить последние остатки своей гордости. Итак, Данфорд не отрывал взгляд от высокого дубового дерева на противоположной стороне улицы, когда сказал, – Я знаю тебя по крайней мере лет десять, Эшбурн, и за это время я редко позволял себе давать тебе советы. Но я собираюсь сделать это сейчас. – Он задумался на мгновение, стараясь правильно подобрать слова. – Ты прожил последние десять лет, отказываясь примириться с судьбой и вступить в брак, который если бы и не был несчастным, то, по меньшей мере, не принес бы тебе удовлетворения. А потом ты встретил Эмму, и вдруг появилась возможность счастливого брака, но ты вырос таким недоверчивым по отношению к женщинам, что все, что ты можешь делать, так это искать причины, почему Эмма не станет тебе хорошей женой. И мне кажется, все это только потому, что ты боишься, что если рискнешь связать свою жизнь с Эммой, и не будешь счастлив, то это будет больнее, гораздо больнее, чем любой брак по расчету, который ты когда-либо себе представлял.
Алекс закрыл глаза, не привыкший к такой точной трактовке своих чувств.
– Но есть кое-что, о чем ты забываешь, – мягко продолжал Данфорд. – Если ты дашь вам с Эммой шанс, и будешь счастлив, то будешь счастливее, чем когда-либо мечтал. И у меня такое ощущение, что ради этой женщины стоит рискнуть.
Алекс нервно сглотнул, поднялся со стула и встал рядом с Данфордом у окна.
– Нелегко слушать анализ чьей-то души, – серьезно сказал он. – Но я благодарен тебе.
Чуть заметная улыбка коснулась губ Данфорда.
– Однако, я не думаю, что она захочет видеть меня снова, – мрачно продолжал Алекс. – Я действительно все испортил. Ущерб может быть непоправим.
Данфорд склонил голову набок. – Вздор. Все можно исправить. Кроме того, у нее, возможно, не будет выбора.
Алекс вопросительно выгнул бровь.
– Мне кажется, что они с Белл попали в какую-то передрягу, – пояснил Данфорд. – Вот почему я приехал.
– Что случилось? – быстро спросил Алекс, чувствуя, как им овладевает паника.
– Я точно не знаю. Сегодня утром я заехал к Блайдонам, чтобы увидеться с Белл, и пока ждал ее внизу, то подслушал, как она давала указание лакею доставить письмо виконту Бентону как можно скорее.
– Вудсайд! – воскликнул Алекс. – С какой стати ей понадобилось связываться с этим ублюдком?
– Понятия не имею. К тому же, я абсолютно уверен: Белл терпеть не может этого человека. Он крутится вокруг нее больше года. Не раз она просила меня помочь ей отделаться от него. Почему ты думаешь, я танцую с ней так часто?
Алекс прикусил кончик большого пальца, пытаясь разобраться в поведении Белл.
– Что-то случилось, – мрачно произнес он.
– Знаю. Дальше – еще хуже. Как раз когда Белл собиралась войти в гостиную, где я ждал ее, Эмма примчалась вниз. Думаю, сначала она меня не увидела, так как схватила Белл за руку и торопливо прошептала: "Ты ее отправила? Ты удостоверилась, что Мэллой понял, насколько это срочно? Наш план не сработает, если Вудсайд не встретится с тобой у леди Моттрам".
– Что произошло дальше?
– Именно тогда Эмма заметила мое присутствие. Она сильно покраснела и начала заикаться. Нечего сказать, я никогда прежде не видел ее в такой растерянности. Затем я и оглянуться не успел, как она помчалась вверх по лестнице.
– Ты расспросил Белл об этом?
– Я пытался, но она рассказала мне какую-то нелепую историю о шутке, которую они с Эммой собираются сыграть с Недом. Думаю, она надеялась, что я не слышал, как она передавала лакею записку для Вудсайда.
– Нам надо что-то предпринять, – решительно сказал Алекс. – У Вудсайда нет совести. Что бы они не придумали, они увязли по самое немогу.
– Однако мы не сможем остановить их, так как даже не знаем, что происходит.
Алекс подбоченился. – Нам только надо встретиться с ними и допросить сегодня вечером.
– Верно, – согласился Данфорд с резким кивком.
– У леди Моттрам.

Глава 17

– Как я выгляжу? – Эмма подпрыгнула перед Недом, ее гибкая фигурка была облачена в черное. Она надела пару черных бриджей, которые он носил лет в четырнадцать. Нед молча уставился на нее.
– Смогу я сойти за мальчика? – настаивала Эмма. – Конечно, я заколю волосы и соберу их под кепкой.
Нед поспешно сглотнул. – Хм, Эмма, дело в том, ну, нет. Ты совсем не похожа на мальчика.
– Нет? – Эмма вздохнула. – Проклятие. А я была так рада найти пару бриджей, которая пришлась впору. Они немного великоваты в талии.
Она оттянула пояс брюк, чтобы продемонстрировать это. – Но что-то поменьше слишком облегало бы в бедрах. Бриджи определенно не скроены для форм женского тела.
– Быть может, на то есть веская причина, – пробормотал Нед, осматривая каким неподобающим образом бриджи облегали женственную фигурку Эммы.
– Хорошо, что я твой кузен, – заметил он. – Я бы тебе не советовал показываться перед кем-нибудь другим в таком виде.
– Не будь таким ярым поборником. По правде говоря, я нахожу эти бриджи чрезвычайно удобными. Удивительно, что женщины во всем мире еще не взбунтовались. Если хочешь знать, почему так много женщин постоянно падает в обморок, ты должен попробовать затянуть на себе корсет.
– К тому же, Эмма, тебе следует, ээ, дело в том… – Нед умолк, и когда Эмма взглянула ему в лицо, на нем было написано мучение.
– Мне следует что?
– Может быть ты захочешь, ээ, ну, завязать свои… – Он взмахнул рукой в направлении ее грудей. Обычно они с Эммой говорили довольно откровенно, но он просто не мог заставить себя обсуждать интимные части ее тела.
– Понимаю, – медленно произнесла Эмма. – Хммм, возможно, ты прав. Если ты подождешь минутку…
Она выскочила из комнаты, вернувшись где-то минут через пять. Ее грудь выглядела ничуть не изменившейся.
– Извини, – смущенно сказала она. – Это было слишком неудобно. Мне придется надеть мешковатое пальто.
Нед решил, что лучше воздержаться от дальнейшего обсуждения этой темы и протянул ей одно из своих старых пальто.
– Нам надо идти, – сказал он. – Примерь это. Мне кажется, оно не будет волочиться по полу.
Оно не волочилось, но было опасно близко к этому. Эмма осмотрела свой костюм. – Я похожа на бродягу, идущего на похороны.
Пара заговорщиков выскользнула в прихожую и направилась к черной лестнице.
– Будь осторожен с третьей ступенькой, – прошептала Эмма. – Она скрипит. Тебе лучше держаться за стену.
Нед послал ей насмешливый взгляд. – Ты часто крадешься вниз по этой лестнице?
Эмма вспыхнула, вспомнив тот день, когда они с Белл крались вниз по черной лестнице, одетые в платья служанок. День, когда она встретила Алекса.
– Мне сказала об этом Белл, – промямлила она.
Последовав совету Белл, они бесшумно спустились вниз, на цыпочках прошли мимо безлюдных кухонь и выскользнули через боковую дверь в бархатную темноту ночи.

* * *
Вечер у леди Моттрам был уже в самом разгаре, когда Алекс с Данфордом, оба безупрепречно одетые в строгие черные вечерние костюмы, вошли в двери бальной залы.
– Ты видишь их? – спросил Алекс отрывистым голосом, используя свой рост, чтобы осмотреть зал через головы гостей.
– Нет, – ответил Данфорд, вытягивая шею.
– Эммы здесь нет, – заявил Алекс.
– Что ты имеешь в виду? Она должна быть здесь.
– Ее нет. Я за милю отсюда могу различить ее волосы.
– Смотри! – вдруг воскликнул Данфорд. – Я вижу Белл.
Алекс проследил за направлением взгляда Данфорда, и наконец тоже увидел белокурую голову Белл. Она была в окружении своей обычной свиты поклонников.
– Вудсайд всем телом повис на ней. – Данфорд нахмурил брови. – И она не делает ничего, чтобы отбить у него охоту. Следуй за мной.
Он решительно двинулся через беспорядочно движущиеся толпы людей. Алекс неотступно следовал за ним.
– Белл! – радостно воскликнул Данфорд, когда добрался до нее. – Вы выглядите даже прекраснее, чем обычно. – Он склонился и поцеловал ей руку. Белл смотрела на него с крайним подозрением. – И виконт Бентон! – Он похлопал мужчину по спине. – Сколько лет. Хотел спросить вас о жилете, что на вас надет. Давно восхищаюсь им. Где вы его заказывали?
Пока внимание Вудсайда было полностью поглощено, Алекс сфокусировался на Белл.
– Леди Арабелла, – коротко произнес он, отделываясь от остальных молодых щеголей уничтожающим взглядом. – Мне надо поговорить с вами лично.
– Мне нечего вам сказать, – ответила Белл, вздернув подбородок.
Алекс обратился к Данфорду и Вудсайду. – Не возражаете, если я украду у вас леди Арабеллу всего на минуту? Я обещаю незамедлительно вернуть ее. – Он подмигнул Вудсайду. – Я знаю, насколько она увлечена вами, и не хотел бы лишать вас ее общества слишком надолго. – После этого, он угрожающе улыбнулся Белл, взял ее за талию, и почти потащил на балкон. – Где ваша кузина?
– Она не изнывает по вам дома, если вы об этом беспокоитесь. – Белл поспешно сглотнула, сразу поняв, что сказала Алексу слишком много.
Он тотчас же заметил ее виноватый взгляд. – Где она? Она в опасности? Бог его знает, в какую переделку она вляпается, если никто не будет присматривать за ней.
У Алекса не было никакого логического объяснения тому мучительному страху, который овладел им, но каким-то образом он знал, что Эмма была вовлечена во что-то опасное. Он так же знал, что никак не мог оставаться в стороне и наблюдать, как ей каким-либо образом причиняют боль.
– Она прекрасно может сама о себе позаботиться и без вашей помощи. Кроме того, я и не знала, что она все еще ваша забота.
– Не играйте со мной, миледи, – предупредил Алекс. – Где Эмма?
– Послушайте, ваша светлость, – язвительным тоном ответила Белл. – Вы поступили отвратительно. Я не знаю, что вы сказали ей, но это должно быть что-то ужасное, поскольку она даже не говорит об этом. Он ходит по дому с самым мрачным выражением лица, которое я когда-либо видела, и время от времени просто начинает плакать. Я надеюсь, вы довольны! – прошипела она. – Это все, что мы можем сделать, чтобы она отвлеклась и не думала о негодяе, который волочился за ней! К счастью, у нас есть... – Внезапно она оборвала себя на полуслове.
– К счастью что? – потребовал Алекс. – Что вы делаете сегодня вечером, чтобы отвлечь ее?
– Я сказала «негодяй»? – бесцеремонно спросила Белл, наклоняя голову и постукивая пальцем по подбородку. – Я имела в виду «подонок»! – прошипела она. – А теперь оставьте меня и Эмму в покое!
Она вырвала свою руку из его хватки и метнулась обратно в бальный зал, сразу направившись к Вудсайду с Данфордом.
– Я прошу прощения за грубое поведение Эшбурна, – мило сказала она, улыбаясь в светло-голубые глаза Вудсайда. – Он спрашивал меня о моей кузине. Вам наверняка известно, что он преследовал ее.
Вудсайд бросил проницательный взгляд на Белл. – У меня сложилось впечатление, что она отвечала взаимностью на его чувства.
– С этим покончено. На самом деле, именно поэтому она осталась дома сегодня. Она все еще немного расстроена из-за всего этого. Но я сейчас не хочу говорить об Эмме. Я бы с удовольствием узнала побольше о вас, милорд. Нед так много рассказывал мне о вас.
Похотливый свет загорелся в глазах Вудсайда, когда он убедился, что Нед предпочел предложить сестру в обмен на десять тысяч фунтов.
– Я в этом не сомневаюсь, – пробормотал он.
Данфорд подавил стон, увидев Алекса, сердито шагающего по направлению к ним. – Вудсайд, вы не будете возражать, если я позаимствую леди Арабеллу на время вальса, не так ли? Я знаю, Эшбурн только что уводил ее, но мне надо срочно поговорить с ней.
– Я не хочу танцевать, Данфорд, – отрезала Белл.
–А мне кажется, что хотите, – вкрадчиво сказал он, уводя ее к танцевальной площадке.
Вудсайд раздраженно вздохнул, наблюдая за тем, как его добычу вновь уводят у него из-под носа. Он уже собирался уйти на поиски выпивки, когда Алекс появился справа от него.
– Сожалею, – произнес Алекс с натянутой улыбкой. –Уверен, вы надеялись провести вечер с леди Арабеллой. Она очень привлекательна.
Вудсайд с подозрением взглянул на Алекса. – Что такого чертовски важного ему понадобилось сказать ей?
Алекс проглотил свое отвращение к этому человеку и дружелюбно улыбнулся.
– На самом деле, Вудсайд, это моя вина. Вы ведь знаете, что я ухаживаю за кузиной леди Арабеллы?
Заговорщическая улыбка появилась на лице Вудсайда. Он никогда не верил, что влиятельный герцог Эшбурн на самом деле женится на неизвестно ком без титула, да еще родом из колоний, и поэтому не чувствовал необходимости говорить об Эмме с уважением.
– За американской крошкой, да? С ней можно поразвлечься, но я не думаю, что такой мужчина, как вы, всерьез заинтересовался бы кем-то из колоний.
Алекс справился с искушением вырвать подлецу язык. – Видите ли, мы немного повздорили, и она не хочет разговаривать со мной.
– Пошлите цветы, – снисходительно сказал Вудсайд. – Или драгоценности, если вы не думаете, что ее семья сочтет это излишней дерзостью. Это всегда срабатывает. – Он смахнул воображаемую нитку со своего рукава. – Женщинами легко управлять.
Алекс задавался вопросом, сколько дополнительных усилий потребуется, чтобы вырвать легкие человека вместе с его языком. – Я попросил Данфорда замолвить за меня словечко перед Белл, поскольку сам я явно не преуспел в этом на балконе. Он пытается внушить ей, что она должна убедить Эмму поговорить со мной и выяснить все наши разногласия.
Вудсайд кивнул. –Умный ход. И если это сработает, то будет намного дешевле, чем драгоценности.
Алекс улыбнулся, сжав зубы. –Тем больше причин для нас обоих молиться, чтобы ему повезло.

* * *

Ему не везло.
Данфорд опробовал чуть ли не все способы, чтобы заставить Белл раскрыть местонахождение Эммы, но она оставалась непреклонной. В конечном счете, он решил, что шантаж был его единственным выходом. Слегка откашлявшись, он посмотрел сверху-вниз прямо в голубые глаза Белл, угрожающе улыбнулся и сказал, – Белл, если вы сейчас же не скажете мне, где ваша кузина, клянусь, я устрою такую сцену, что вам понадобятся годы, чтобы о ней забыли.
Белл презрительно взглянула на него.
– Мы посреди битком набитой людьми бальной залы, Данфорд. Что же вы сможете сделать?
– Я вас поцелую.
– О, пожалуйста, – пренебрежительно сказала Белл.
– С языком, – очень медленно и с большим смыслом произнес он.
Белл задохнулась от его наглости. – Вы не посмеете. Я вас даже не привлекаю. Вы говорили мне об этом прежде. Неоднократно.
– Не имеет значения.
– Вы погубите меня.
– В данный момент, Белл, мне все равно.
Белл лишь мельком взглянула в его убийственно серьезные карие глаза и поняла, что недооценивала Данфорда. За его беззаботной внешностью скрывалась железная воля, и он только что одержал над ней вверх. – У меня нет выбора, не так ли?
– Нет.
Белл вздохнула, почувствовав, как от отчаяния к горлу подступает тошнота, однако надеясь, что возможно, только возможно, Данфорд с Эшбурном смогут помочь Эмме и Неду осуществить задуманное.
– Я не могу ждать всю ночь, Белл.
Ну хорошо, – уступила она. – Она и Нед тайком пробираются в дом Вудсайда. Нед задолжал ему карточный долг. Они хотят украсть расписку.
– Что? Проклятье! Самый глупый поступок из всех, что можно было совершить!
– Это большая сумма денег, – решительно возразила Белл.
– Ваш брат должен научиться отдавать карточные долги как джентльмен. Или, по крайней мере, не ставить на кон больше, чем он может себе позволить.
– Вудсайд жульничал. Это только справедливо.
Данфорд покачал головой. – И как я вижу, ваша задача во всем этом состоит в том, чтобы развлекать ничего не подозревающего Вудсайда, в то время как ваши родственники крадут его собственность.
Белл кивнула, а затем сделала реверанс, поскольку вальс закончился.
Данфорд взял ее за руку, и они медленно направились к Алексу с Вудсайдом. – Будьте осторожны с выполнением своей задачи, моя дорогая, – прошептал он ей на ухо. – Мне кажется, что вы с виконтом по-разному понимаете значение слова «развлечение». А, Вудсайд, вот, пожалуйста, – громко сказал он, передавая руку Белл виконту. – Я возвращаю леди Арабеллу под вашу опеку. Она не переставая говорила о вас.
Вудсайд медленно кивнул Белл, зловещая улыбка искривила его губы.
– А теперь, боюсь, мы с Эшбурном вынуждены покинуть вас, – продолжал Данфорд. – Желаю вам двоим приятного вечера.
– Я уверен, что он таким и будет, – сказал Вудсайд, понизив голос. – Я надеялся прогуляться с леди Арабеллой по саду. У леди Моттрам одни из лучших садов в Лондоне.
Белл скорчила гримасу, а потом быстро скрыла ее за покашливанием. – Сожалею, но я боюсь подхватить простуду. Я не думаю, что мне стоит выходить на прохладный вечерний воздух.
Данфорд поклонился им обоим, а затем толкнул Алекса по направлению к двери.
– Она рассказала мне все, – прошептал он. – Я введу тебя в курс дела, когда мы доберемся до кареты.

* * *
– Остановите здесь.
Наемный экипаж, который Нед с Эммой наняли для своей поездки в дом Вудсайда остановился в квартале от их конечного местоназначения. Им было ни к чему, чтобы цоканье лошадиных копыт предупредило кого-либо из засыпающих слуг о прибытии гостей. Нед заплатил кучеру, а Эмма держала рот на замке, опасаясь, как бы ее женский голос не разоблачил маскировку.
Они немного спустились вниз по улице, пока не дошли до особняка Вудсайда. Он арендовал скромный дом, чему Эмма была чрезвычайно рада. В большом особняке пришлось бы гораздо дольше искать, и в нем, вероятно, был бы целый штат бдительных слуг. В относительно небольшом доме Вудсайда вряд ли окажется много персонала.
– Мне кажется, нам следует обойти дом вокруг, – прошептал Нед. – Проверим, не оставил ли он одно из окон открытым. Сегодня довольно теплая ночь.
Эмма быстро кивнула и последовала за кузеном в узкую аллею, что располагалась рядом с домом. Им повезло. Вудсайд оставил последнее окно слегка приоткрытым, по-видимому, чтобы впустить немного свежего воздуха в комнату, которая в противном случае плохо проветривалась.
– Немного высоковато, – недовольно заметил Нед.
– Тебе надо будет только подсадить меня.
– А как я заберусь внутрь?
– Не думаю, что ты заберешься, – ответила Эмма с нервной улыбкой. – Если не найдешь точку опоры в каменной кладке.
– Мне это не нравится.
Эмма тоже не особенно хотела забираться внутрь одна, но знала, что ее кузен никогда не позволит ей этого, если поймет как она напугана. – Ты должен будешь подать мне сигнал, если заметишь, что кто-то идет.
– Как насчет покашливания? – Когда Эмма кивнула, он сложил руки в качестве опоры для ее ноги и держался стойко, пока она подтягивалась к окну.
– Кажется, это его кабинет! – восторженно прошептала она, медленно забираясь повыше. – И дверь закрыта, поэтому мне, скорее всего, не придется беспокоиться о том, что слуги могут войти.
– Я собираюсь приподнять тебя повыше, – сказал Нед. – Постарайся просунуть одну ногу в проем. Когда ты сделаешь это, то сможешь легко забраться внутрь.
Когда Нед приподнял ее вверх, Эмма стиснула зубы и использовала всю силу верхней части своего тела, чтобы подтянуться к проему, поднять ногу и просунуть ее в открытое окно. После этого, она с легкостью залезла в кабинет Вудсайда и бесшумно приземлилась на ковер, мысленно возблагодарив свои туфли с мягкой подошвой.
– Пора уже было моему опыту лазанья по деревьям хоть как-то пригодиться, – тихо произнесла она.
Тоненький луч лунного света проникал в комнату через открытое окно, но даже когда глаза Эммы привыкли к темноте, она обнаружила, что не могла видеть достаточно отчетливо, чтобы начать поиски. Поискав в кармане своего пальто, она извлекла оттуда свечу и зажгла ее. С помощью дополнительного света она осматривала комнату, пока ее внимание не привлекла щель под дверью, ведущей в коридор. Любой проходящий мимо слуга мог заметить свет горящей свечи, лившийся из-под двери. Эмма быстро сбросила с плеч пальто и заткнула им низ двери.
–Хорошо, – пробормотала она себе под нос. – Если бы я была подлым жуликом, пытающимся обманным путем выманить у порядочного молодого человека деньги, куда бы я положила его долговую расписку?
Самым разумным, казалось, начать поиски с письменного стола. Ведь Вудсайд определенно не ожидал, что Эмма с Недом проникнут в его дом, поэтому, скорее всего, не прилагал много усилий, чтобы спрятать расписку. Эмма выдвинула первый ящик. Немного перьевых принадлежностей, бумаг для записи, но ничего похожего на вексель, который Нед описывал ей.
Эмма перешла к обыску следующего ящика. Снова неудача. Она сделала рывок, пытаясь выдвинуть третий ящик, но он был заперт.
Сердце Эммы забилось быстрее, пока она бежала к окну.
– Нед? – шепотом позвала она.
– Что?
– Один из ящиков письменного стола заперт.
– Попробуй воспользоваться шпилькой для волос. Большинство этих старых столов не имеют достаточно надежных замков.
– Хорошо. – Эмма поспешила назад к письменному столу, где сняла кепку и вынула шпильку из волос. Прикусив нижнюю губу, она издала тихий вздох и вставила шпильку в замок. Ничего. Она несколько раз покрутила туда-сюда. Опять ничего. Потеряв терпение, она уставилась на неподдающийся ящик и пробормотала, – Ты дурацкий маленький замок. Я понятия не имею, что делаю, и тебе об этом известно.
Замок подался. Эмма широко улыбнулась. – Пожалуй, это было не так сложно. – Она просмотрела содержание ящиков. Там было несколько юридических документов, нечто похожее на договор об аренде дома, и даже немного денег, но никакой расписки. Эмма быстро привела бумаги в порядок и закрыла ящик, удостоверившись, что замок щелкнул, когда он закрылся.
Она снова подбежала к окну.
– Ее там нет, – крикнула она.
– Продолжай искать!
Вздохнув, Эмма обратила внимание на книжную полку, встроенную в стену около двери. Она решила, что Вудсайд мог спрятать расписку в одной из книг. Слава богу, это не была полноценная библиотека. Эмма прикинула, что там было только около тридцати или сорока книг. Просмотреть их не займет много времени.
Она поднялась на небольшую скамейку для ног и начала с верхней полки, которая, казалось, вмещала все произведения Шекспира. Хммм, подумала она с озорной улыбкой, возможно, у Белл действительно есть нечто общее с Вудсайдом.

* * *

Карета Алекса остановилась напротив городского дома Данфорда, после того как на опасной скорости промчалась по улицам Лондона. Вудсайд жил только в трех кварталах от Данфорда, поэтому они решили оставить карету у него, чтобы не вызвать никаких подозрений.
– Я собираюсь задушить ее, – Алекс спешился и быстро зашагал по улице на своих длинных ногах.
Данфорд мельком взглянул на разъяренное лицо друга и подумал, что возможно, Алекс на самом деле говорил серьезно.
Спустя несколько минут они были напротив городского дома Вудсайда.
– Я не вижу никаких признаков взлома, – прошептал Алекс, изучая фасад здания.
– Мне кажется, здесь сбоку есть аллея, – отозвался Данфорд. – Пойдем.
Двое мужчин обогнули угол здания, и на мгновение остановились, спокойно осматривая местность. Мужская фигура стояла спиной к дому, с тревогой посматривая на окно.
– Ты еще не нашла ее? – услышали они его тихий вопрос.
Алекс и Данфорд отошли немного назад.
– Наш дорогой друг лорд Эдвард, – насмешливо произнес Данфорд.
– Которого я собираюсь задушить, как только разделаюсь с Эммой, – грозно пробормотал Алекс.
– Жди здесь. – Быстро сказал Данфорд. Он двигался со скоростью молнии, и прежде чем Алекс понял, что происходит, Данфорд зажал Неду рот рукой. Алекс поспешил присоединиться к ним.
– Эмма внутри? – спросил он.
Нед кивнул, его голубые глаза расширились от изумления и значительной доли страха.
– О чем, черт возьми, вы думали, когда решили остаться здесь, тогда как она полезла внутрь?
Данфорд не убрал руки со рта Неда, поэтому тот не мог ответить, чему и был чрезвычайно рад, поскольку не имел ни малейшего понятия, что сказать. Он задавал себе тот же самый вопрос в течение последних десяти минут, чувствуя себя дураком, в то время как Эмма обыскивала дом.
Алекс продолжал допрос. – Она ищет расписку, не так ли? Как же вы надеетесь, ей удастся отыскать там клочок бумаги?
Данфорд вновь не убрал руки со рта Неда, поэтому юноша сделал единственное, что мог придумать, чтобы освободиться. Он лизнул руку Данфорда.
Данфорд отпрыгнул от отвращения. Он начал вытирать руку о свое пальто, затем передумал и вытер ее о пальто Неда.
– Я же не мог отвечать на вопросы Эшбурна с зажатым ртом, – напряженно объяснил Нед.
– Итак? – потребовал Алекс.
– Не знаю. Пожалуй, мы просто надеялись, что нам повезет. Это была всецело ее идея.
– О, в этом я уверен. – Алекс не сомневался, что именно Эмма придумала этот ненадежный план. Когда они поженятся, ему придется держать ее в ежовых рукавицах. – Однако, вам не следовало с этим соглашаться.
Нед удостоил его снисходительным взглядом. – Вы когда-нибудь пытались остановить Эмму, когда ей что-либо взбредет в голову? Она приехала бы сюда одна, если бы я не сопровождал ее.
– Я иду внутрь, – заявил Алекс.
– Я не думаю, что это хорошая идея. – Нерешительно вымолвил Нед.
Алекс наградил юношу холодным взглядом. – Ваше мнение пока еще не оказывалось безупречным.
Нед нервно сглотнул и сделал шаг назад.
– Данфорд, не подсадишь меня?

* * *

Тем временем, в кабинете Вудсайда Эмма закончила осмотр книжного шкафа и была почти готова окончательно отказаться от поисков в кабинете. Похоже, в конце концов ей придется рискнуть и осмотреть оставшуюся часть дома. Она была не особенно рада этой перспективе.
Эмма уже хотела высунуться из окна и сообщить Неду, как продвигаются поиски, когда вдруг вспомнила о шпильке для волос, которую забыла на письменном столе. Само собой разумеется, ей не хотелось оставлять никаких улик. Хотя, решила она, на самом деле это не имело значения. Когда Вудсайд обнаружит, что расписка исчезла, он поймет, кто украл ее. Он был не глуп. Ведь ему удалось обманом выманить у Неда десять тысяч фунтов. Эмма предполагала, что у того, кто умел так профессионально жульничать, должно быть, не самый низкий коэффициент интеллекта.
Тем не менее, она не хотела оставлять ничего такого, что Вудсайд мог предъявить властям, поэтому вернулась обратно к письменному столу и протянула руку за шпилькой.
Именно тогда Эмма увидела табакерку.
Она лежала на столе и была так искусно украшена, будто ее привезли из Азии. – О, пожалуйста, Господи, пожалуйста, пожалуйста, – шептала Эмма, совершенно позабыв о шпильке для волос. Она закрыла глаза и молилась, пока снимала крышку. Сделав глубокий вдох, она открыла глаза. Сложенный в несколько раз листок бумаги лежал внутри. Затаив дыхание, она развернула его.

«Я, Эдвард Уильям Блайдон, виконт Барвик, обязуюсь выплатить лорду Энтони Вудсайду, виконту Бентону, десять тысяч фунтов».

Под этими словами Эмма увидела знакомую подпись Неда. И только в этот момент величайшего облегчения она осознала, как быстро билось ее сердце. – Спасибо тебе, Господи, – выдохнула она, обратно закрывая табакерку крышкой и ставя ее на место.
– Нед! – тихо позвала Эмма. – Я наш… – Она развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Алекса, влезающего в открытое окно и приземляющегося на ковер с изяществом, подобным пантере. – Вы! – задыхаясь, воскликнула она, ошеломленно делая шаг назад.
Губы Алекса зловеще искривились. – Вам, дорогая миледи, придется кое-что объяснить.


Продолжение следует...
_________________

Джу, дорогая, спасибо большое! Замечательно, я не заметила никаких огрехов. Читала, наслаждалась.

Ура! Продолжение!
_________________

Всем пожалуйста, девочки! рада, что вам понравилось!)
И спасибо вам за терпение)

Би, то, что огрехи не слишком серьезные - это замечательно) камень с души) Кстати, прода должна быть скоро) у меня следующая глава уже есть, только отредактировать надо, еще 1-2 переведу и выложу) Надеюсь, что никаких казусов с компом не случится...он у меня вообще исправно работает)
_________________