Ив Пауэрс "Перед смертью не надышишься"

Euphony, Nikitina, огромное спасибо за великолепный перевод!


_________________

Девочки, огромное спасибо за продолжение! Уже просто слов нет, чтобы выразить свое восхищение вашей работой и скоростью выкладывания глав!
_________________

Euphony, Nikitina,, спасибо за продолжение!!!
_________________

сколько тут продолжения.
Euphony, Nikitina, огромное спасибо за новые главы!

Читаю и наслаждаюсь!

Cпасибо, спасибо, спасибо!!!!
_________________

Тааааааааааааак, я не поняла, уже почти полкниги нам девочки выложили, а секса от суперсексапильного Сикса мы пока так и не дождались, всё какие-то сомнения у него. Так и хочется ему крикнуть: "Сикс, а Сикс, это же паронормальный любовный роман!!!!!! Мы же уже от ожидания тут "умираем"!!!"
Девочки, спасибо за перевод, дальше всё интересней и интересней. Сикс будет в смокинге, надеюсь героиня поймает букетик невесты

Ирина, Диана, спасибо вам огромное за ваши труды!!!

Ооооой, товарищи, я вам обещаю, будет ТАКОЕ, отчего я всеми цветами радуги покрываюсь, как только вспомню)). Есть у меня секрет такой: каждая интимная сцена с подробностями в любом переводе выжимает из меня все соки буквально, а в этом... Ммм, в общем, надеюсь, что смогла сделать не менее вкусненько, чем в оригинале))
_________________

СПАСИБО!
_________________

Ух ты, новая глава, Юфони, Ди

Юфони, ой, всё-всё, если там ТАКОЕ, то все свои претензии к Сиксу снимаю, сижу и жду потихоньку

Ждём и надеемся!!! СПАСИБО БОЛЬШОЕ!!!
_________________

 » Глава 6

Ну вот, кусочек горяченького))
______________________________________

Перевод - Euphony, бета-ридинг - Nikitina
______________________________________

Глава 6

Шагая по холлу отеля к залу, где должна была состояться свадьба, в костюме и с источавшим потрясающий аромат цветком в руке, Сикс осознал ситуацию, в которой оказался. Идиотская – иначе и не скажешь.

У входа в зал он остановился. Мягкие звуки классической музыки наполняли помещение, смешиваясь с тихими голосами и смехом. Сикс еще раз посмотрел на неизвестный ему цветок, который держал в руке. Он купил его в газетном киоске за углом. Цветок был красным и обладал сладким ароматом. Как будто Сикс собирался на школьный выпускной. Может ли жнец еще больше выставить себя на посмешище?

Осознав всю свою глупость, он стиснул зубы и раздавил цветок в кулаке, пока не почувствовал, как каждый лепесток увядает в его руке. Когда он, наконец, разжал пальцы, на ладони лежала лишь жалкая горстка пепла. Сикс присел, положил ладонь на ковер и подождал, пока весь пепел не впитался в его пальцы.

Потом поднялся и покачал головой. Какого черта он делает? Как он мог подумать, что может прийти сюда, улыбаться и танцевать с цветочной барышней, как обычный человек? Как будто он не был жнецом. Душой, созданной служить Смерти.

Сикс испытывал отвращение к самому себе.

Вспомнив о своей миссии, он резко развернулся и направился было в холл, но, сжав кулаки, остановился. Успокойся. Ты – шестой жнец, один из самых старших на этой территории. Ты собирал души королей и королев, губернаторов и президентов, старых и молодых, мужчин и женщин. Ты. Сможешь. Это. Сделать.

И ты это сделаешь.

Больше никаких отсрочек.

По изящно обставленному и украшенному помещению ходили люди. Кое-кто уже занял свои места, другие гости обходили столы, приветствуя друзей. Воздух вибрировал, наполненный волнением и живой музыкой, которую играла группа музыкантов у стены напротив и которая создавала неповторимую атмосферу торжественности. Центр каждого круглого стола украшали белые, бежевые и зеленоватые цветы, над накрахмаленными белыми льняными скатертями поблескивали серебристые вазоны со свисающими вниз букетами. Все элегантно и в то же время просто, невычурно.

Однако глаза Сикса видели только Шелби. Она стояла у высокого арочного окна в окружении группы людей и улыбалась. От одного ее присутствия у него перехватило дыхание.

Проклятье!

Сикс застыл, как вкопанный, а мимо него протискивались в зал люди. Он не мог отвести от нее взгляд. Ему даже пришлось сунуть палец за жесткий воротник и эту смешную черную бабочку, чтобы сглотнуть.

Ее волосы, уложенные назад, сбегали атласными рыжими прядями по спине ниже талии, открывая свету люстры и ламп изящные плечи и шею. Платье соблазнительно обтягивало талию и бедра, легкими волнами спускаясь к ногам. Оно было светло-зеленым, бледнее, чем ее поразительные глаза, но резко контрастировало с огненными волосами. Тонкие бретельки совсем не скрывали идеальных плеч, а шелковистая ткань чуть ниже заманчиво приоткрывала полушария соблазнительной груди.

Которая внезапно стала единственным, на чем мог сосредоточить взгляд Сикс. Он жалел, что не может быть кем-то другим – каким-нибудь богом, например, чтобы смотреть на эту грудь и видеть ее сквозь платье. Чтобы узнать, такие ли круглые эти полушария, какими кажутся на вид, и какого оттенка у нее соски. Он тут же вспомнил, как прикасался к этой груди, и изо всех сил сжал руки в кулаки. К горлу подкатил ком размером с мячик для гольфа, а в штанах образовалось кое-что побольше.

Каким будет вкус этих грудей, если он лизнет их?

Неистовый голод, словно сорвавшийся с цепи зверь, завладел им. Как, пропади все пропадом, он должен выполнить свою работу, если один взгляд на нее переворачивает все внутри?

Она поднесла к губам бокал с шампанским и чуть запрокинула голову. В этот момент их взгляды встретились. Увидев ее блестящие зеленые глаза, Сикс чуть не рухнул на колени.

***

Шелби с трудом вдохнула. Бокал замер у губ, а рука, державшая его, задрожала. Он все-таки появился и принес с собой волнение, нараставшее внутри нее. Разговоры вокруг Шелби отошли на второй план, как будто стали фоном, а каждая пора, каждый атом и каждая клеточка ее тела настроились на него и только на него. Без сомнений – он был самым потрясающим мужчиной в главном зале отеля «Grand Kata». Да что там! Самым восхитительным мужчиной из всех, кого она встречала за свою жизнь. Он был просто чертовски привлекательным, и Шелби вдруг осознала, что составляет список его достоинств.

Его волосы бросали вызов всем правилам и традициям официальных мероприятий. Они были растрепаны, спускались ниже ушей, а одна непослушная прядь упала на лоб. Брови, такие же черные, как и волосы, словно давали кров пронзительному взгляду. Настоящий цвет его глаз Шелби еще только предстояло узнать. Ямка на подбородке казалась глубже, чем она помнила, но скулы были все такими же широкими и сильными. А его рот… Она отлично помнила вкус этих, казалось бы, отлитых из меди губ, бывших на самом деле мягкими и горячими.

У Шелби кружилась голова, но не от шампанского, а от взгляда этих темных, как полночь, глаз, от одного его присутствия.

Она медленно опустила бокал и, почувствовав, как на губах расплывается улыбка, попыталась придушить ее в зародыше.

Он начал двигаться вперед, и что-то такое хищное мерцало в его взгляде, что Шелби почувствовала себя преследуемой добычей. Внутри нее все перевернулось, щеки запылали, и она почувствовала, что врастает в пол. Шелби отвела взгляд от его глаз, посмотрела через его плечо, и ее глаза тут же наткнулись на другого мужчину.

На дюйм выше Сикса, он был одет во все черное, включая рубашку под пиджаком. В его каштановых волосах затерялись золотистые пряди. А когда Шелби заглянула в его странные янтарные глаза, то почувствовала, как они тянут ее к себе, как пылесос втягивает пыль. Она покачнулась. Рука поднялась к груди и прижалась к сердцу, словно могла заставить его оставаться на месте.

- Вы в порядке? – поинтересовался мистер Томпсон. – Дайте-ка это мне, дорогая. Думаю, вам лучше отказаться от напитков.

Шелби не заметила, когда он успел вырвать бокал из ее пальцев.

- Но я еще даже… - Ее голос оборвался, когда она попыталась сделать такой необходимый сейчас вдох.

- Похоже, ты на взводе, Шелби, - послышался чей-то голос.

- Девушка, с вами все в порядке?

- Думаю, тебе надо прилечь, Шелби.

Ее мир принялся вращаться вокруг своей оси с сумасшедшей скоростью.

- Я…

«Нет!» - кричало что-то в голове Шелби. Она не хотела терять сознание, не хотела рухнуть посреди зала, не хотела снова чувствовать эту слабость. Прямо сейчас на нее, черт побери, смотрел Сикс, а она стоит тут, слабая и жалкая, когда на самом деле ей хотелось выглядеть шикарно и… дышать. Она вдруг остро осознала, что ей просто необходимо оказаться на улице.

О Господи! Мозг пульсировал, череп, казалось, готов был взорваться, легкие горели от нехватки воздуха. Она снова попыталась вдохнуть, но вместо этого из груди вырвались какие-то сдавленные звуки. Шелби подняла руки к горлу в отчаянной попытке дать воздуху свободный доступ к легким.

- Иди сюда, - тихо произнес ей на ухо до боли знакомый, глубокий, богатый баритон.

Сильные руки подхватили ее, и в тот же миг ее окружила стена из чистой силы. Шелби изо всех сил прижалась к этой стене, словно она могла спасти ей жизнь, и вцепилась руками в его воротник.

Он уносил ее из зала, и Шелби удалось сделать маленький глоток воздуха. Звуки праздника становились все тише. Невидящими глазами она уставилась в потолок. Огни ламп над ней слились в одну слепящую вспышку света.

***

Сикс прижимал ее к себе так сильно, как только мог, чтобы не сломать ей кости. Заметив первую же дверь по пути, он пинком открыл ее и вошел в пустую комнату. В дальнем углу стоял диванчик в пятне тусклого света, который давал торшер сбоку от него. Сикс подошел к диванчику и осторожно уложил на него Шелби, подсунув ей под голову подушку.

Ее бил озноб. На лбу выступил холодный пот.

- С-сикс?

- Шелби, - отозвался он, присаживаясь рядом с ней, и заключил ее лицо в ладони, стараясь не показывать своих чувств, в то время как чистейшая, жаркая паника росла внутри него. Она боролась со Смертью, и на этот раз не он пытался забрать ее душу. Сикс вообще ни черта не понимал. Его голос стал грубым от волнения: – Посмотри на меня.

Она напряглась и попыталась открыть глаза, но безуспешно.

- Я…

Она все еще держалась за его воротник, и теперь суставы на ее руках побелели от усилий.

- Все в порядке, - прошептал Сикс, - я ничего не делаю.

- Я… не могу… дышать…

Он осмотрел темную комнату. Сердце тревожно забилось. Это был какой-то кабинет. Здесь имелся стол, заваленный какими-то документами, на нем стоял выключенный компьютер. Поблизости никого не было. Никто не смог бы забрать отсюда ее душу. Он слегка сжал ладонями ее лицо.

- Ты можешь, - сказал Сикс. – Дыши. Медленно.

Шелби извивалась под ним, ее спина выгнулась дугой, и ее грудь прижалась к его груди, наполнив его внезапным, неожиданным огнем.

Сикс смотрел на ее губы, на то, как она закусывает их. Смотрел не как жнец, а как мужчина. Он хотел избавить ее от этого беспомощного удушья, хотел стереть с ее губ звуки страха и заставить ее стонать от удовольствия. Он хотел быть единственным, кто заставит ее издавать эти звуки, хотел быть единственной причиной ее неглубокого, рваного дыхания. Хотел заключить ее в объятия и объединить свое тело с ее.

Сикс провел большими пальцами по ее скулам, задев уголки губ. Почему эти звуки заставляют дрожать все внутри него? Ему казалось, он вот-вот взорвется от желания. Теперь он не мог дышать.

- Шшш… С тобой все в порядке. Здесь нет никого, кроме меня. – И сейчас не твоя душа нужна мне.

Так же нежно, как он произнес эти слова, Сикс прикоснулся губами к ее векам, носу, щекам, оставляя нежные отголоски поцелуев по всему ее лицу. Он чувствовал, как она успокаивается, как каждая мышца расслабляется от его прикосновений. Он не знал, почему продолжал целовать ее. Почему закрыл глаза и прижался губами к ее виску, а потом к уху. Почему целовал ее до тех пор, пока она не стала задыхаться по другой причине – из-за его поцелуев. А может, он все прекрасно знал.

Он хотел делать это. Хотел до такой степени, что ощущал физическую боль от этого желания. Никогда раньше ему не было так больно. А сейчас он ужасно хотел оказаться внутри нее. Почувствовать, как она обвивает его руками и ногами, и дать ее разгоряченным внутренним мышцам почувствовать всю длину того, что из-за нее стало таким твердым.

Сикс терял над собой контроль. Руки тряслись, но все никак не могли оторваться от ее лица. Ноги стали ватными, и если бы он стоял, наверняка бы грохнулся на пол. Он слышал, как стало выравниваться ее дыхание и снова сбилось, когда он уткнулся носом в ее шею. Он провел губами вверх до ее виска, потом к уху и погрузил в него язык. Она резко вдохнула и вцепилась в его плечи, впиваясь пальцами в его кожу под одеждой.

Он прикусил мочку ее уха и пробормотал:

- Тебе лучше?

Она задрожала и, положив руки ему на спину, прижала ближе к себе.

- Да… О да…

Стоило ему коснуться ее губ, как в животе что-то перевернулось. Сикс запечатлел короткий сухой поцелуй на ее губах, потом отстранился и посмотрел в ее полуприкрытые глаза:

- Так лучше?

- Да.

Еще один, всего один раз…

Он решился на еще один поцелуй. На этот раз его губы были приоткрыты, он коснулся ее губ и провел по ним языком.

- Лучше? – снова спросил он хриплым голосом.

- Да, - выдохнула она, обвивая руками его шею и прижимаясь грудью к его груди.

- О Боже, Шелби… - вырвалось у Сикса за секунду до того, как он снова приник к ее губам.

И этот поцелуй был совсем другим. Он приоткрыл рот, заставляя Шелби подчиниться, и ее рот, влажный, нетерпеливый, послушно принял его лидерство.

Целуя ее, он с трудом сдерживался. Теперь он не сидел рядом, а лежал на ней, их тела соприкасались повсюду. Шелби обвила ногами бедра Сикса, его длинный твердый член удобно устроился у нее между ног. Каждый раз, когда она двигалась под ним, он терся о нее, и каждый его нерв горел от ошеломительного удовольствия, которое вызвали эти прикосновения. Он провел руками по ее ребрам и жадно прижался губами к шее.

Ему хотелось съесть по кусочкам ее кожу, сладкую, влажную и гладкую, словно подогретое масло.

Он понятия не имел и даже никогда не задумывался о том, какое наслаждение может подарить такая простая вещь, как поцелуй, какое великолепное чувство рождает женщина, извивающаяся под ним, каким слабым и одновременно сильным он становится от ее сводящей с ума близости.

К члену прилил поток крови, и он запульсировал, прижатый к Шелби между ее ног. Мошонка натянулась так, что Сиксу хотелось кричать. Он с трудом сдержал себя, и из его груди вырвалось низкое рычание. Потом провел руками вверх по шелковистой ткани платья и накрыл ладонями ее груди. Сикс не помнил, чтобы когда-то еще испытывал такое пьянящее чувство свободы – свободы чувствовать, прикасаться, пробовать на вкус… Это кружило голову, заставляло задуматься, почему он раньше не хотел быть человеком и почему его душа не желала возвращаться к жизни на земле.

Хреновые мысли.

- Обычно… я так не поступаю, - вдруг услышал Сикс ее дрожащий от возбуждения голос, когда он потерся щекой о ее шею.

Он едва мог дышать, и от этого было трудно говорить:

- Я тоже.
_________________

Euphony, Nikitina, большое спасибо за кусочек горяченького!
_________________