Отголоски прошлого

Джорджия дю Вилль: 02.06.12 21:34

В комнате нависла тишина, давящая на каждую клеточку моего мозга. Я отказывалась верить в этот бред, но четко осознавала, что такие заявления не делаются просто так, но зачем держать меня взаперти, ведь все можно было решить обоюдно. Но девушка нашла иной путь для достижения своих целей.
Встав ко мне спиной, она задала мне вопрос, на который я не имела ответа, который посеял семя сомнения.
- Джорджия, ты никогда не думала, почему твой отец так часто бывает в Италии? Какое увлечение заставляло его чуть ли не каждый месяц покидать родные пенаты в Лондоне? Никогда не думала, что внешне идеальный брак полон лжи и в шкафу спрятан скелет?
Каждый мускул моего тело напрягся, мне даже показалось, что я сделана из камня, почему я не могла закатить истерику, обрушиться на нее кулаками, чтобы она не оскорбляла чистую память отца, я все сильнее сдавливала карандаш, пока он не разделился на две части.
– Особенно красив Рим весной, именно тогда наш папочка познакомился с моей матерью. Но вот закон подлости, он уже был женат на некой Сильвии, а многоженство, как ты сама знаешь, запрещено…
Капля за каплей как огонь капает в масло, капали ее слова мне в душу, воспаляя затянувшиеся раны.
Как он мог? Неужели это все, правда? Неужели отец мог так поступить с мамой?
Для меня он был святой из святых, умнее умнейших, храбрее храбрейших, а сейчас….
- Хватит, - еле прошептала я, удивляя, что все – таки сказала это.
- Нет, не хватит, - резкий ответ полный горечи. Глядя на нее, я видела ее насквозь, я вдруг увидела ее маленькой девочкой, сидящей у окна. Она ждала папу, она считала минуты до его появления. Эти минуты превращались в часы ожидания, из ее глаз текли детские слезы обиды. А ведь она тогда не знала, что у папы другие дети, другая семья, с другими он гуляет, проводит время, дарит подарки, радуется и смеется, а ей достаются всего лишь несколько раз в год.
Сердце мое сжалось, голос дрогнул.
- Чего теперь ты хочешь от меня? Прошлое не изменить, - крикнула я срывая голос. Почему она делает сейчас себе так больно, я сделала шаг и просто замерла, словно в меня воткнули кол
– Ты… ты плачешь? – произнесла тихо я, не веря своим глазам, но из ее глаз блестели слезинки, скатываясь, оставляя мокрые следы на щеках. Подбородок подрагивал, из горла рвались всхлипы, которые она сдерживала. Мне захотелось обнять ее просто как человека, просто как свою кровиночку… еще одно движение, и она пытается сбежать, вот так, просто так. Но я опередила ее, преградив собою выход.
- Я тебя так просто не отпущу, - рука моя потянулась к ее щеке, нежно касаясь, ее я смахнула одну слезинку, следом другую, рука потянулась к ее руке, она была холодной, она была беззащитной.
- Мне не нужна твоя жалость, мисс наивность, ты росла в роскоши, во внимании, , тебе доставалось все и ласка и любовь, ты выросла такая какая есть.
Ее слова зацепили меня за живое, и во мне начало закипать новое чувство, ранее мне неизведанное.
- А кто давал тебе права похищать меня, оставляя моих детей без ласки, без внимания, без любви родного человека? Кто? Ты хотела отомстить сестричка? Тебе это удалось. Ты провернула все в свою пользу, но не думаю, что ты получила от этого удовольствие. Этим ты ничего не добилась, прошлое не вернуть, отца нет в живых, но есть я, есть Алан и Арно, мы твоя семья. Хоть, ты нас и ненавидишь всеми фибрами души, ты должна понимать, что нашей вины, в том, что ты росла сама, нет. Тебе делать выбор.
Не услышав от нее ни слова, она покинула комнату, громко захлопнув дверь.
Прошло несколько дней, и я снова ее увидела, все такую холодную, неприступную. Она была немногословна, мы могли молча смотреть на друг друга и без слов понимая друг друга. И всего лишь раз я позволила спросить:
- Могу я увидеть детей?
В ответ была тишина, приправленная с сомнением в ее глазах. Она так же тихо ушла, как и пришла.
Каждый день засыпая, просыпаясь, я представляла, как я буду обнимать малышей, как я буду целовать эти нежные щечки, пальчики и носик. Как же я по ним скучала. Эти месяцы для меня оказались настоящим адом. Я в него не просто попала , я им просто пропиталась, забыв вкус свободы, запах счастья.
Еще спустя пару дней, когда я еще не успела открыть глаз, я услышала, как открылась дверь, и мощная мужская фигура проскользнула в комнату. Проследив за ним, я увидела как он положил лист бумаги на стол и бесшумно вышел из комнаты, думая, что я сплю. Как только закрылась дверь, я подскочила с кровати и схватила записку:
«Сегодня ты увидишь детей.
P.S. Только не забывай, что в них одновременно твоя сила и слабость.»
Мир перестал существовать для меня, только я и дети и больше никого!!!!

»» 05.06.12 21:46 Personage

...

Кристина де Гальварра: 02.06.12 23:29

Все твои воспоминания, веселые и грустные, делают тебя таким, какой ты есть.

Встреча с Крисом стала для меня неожиданной. В последний раз, мы встретились далеких пять лет назад, тогда и познакомились. Закрываю глаза. Воспоминания начали всплывать в голове.

Сижу напротив Касси, а одном из фешенебельных клубов Лондона. Мне хорошо, печали ушли на втрой план. Кругом шумно и куча народу. Повышаю голос и кричу ей. Знаю, завтра голоса вообще не будет, но продолжаю отвечать на вопросы подруги.
- Хэй девушки, Вы так прекрасны, можно с Вами познакомиться? Мы присядем?
Взглянула на парня, который не дождавшись нашего разрешения, сел. На его лице сияла широкая улыбка, глаза изучающее бегали то по мне, то по моей подруге. Другой сел не рядом со мной.
- Парни, с нашей стороны приглашения не было.
- Крис! – подруга пнула меня, и сделала знак глазами.
Кэсси всегда была авантюристкой, любившая мечтать, и грезить наяву, а я напротив, жила в реальности и не одним днем. Кевин, так звали одного из парней, быстро нашел общий язык с моей подругой и больше не обращали внимания на нас. Не выдержав напряженной атмосферы, я встаю и направляюсь в сторону танцплощадки. Начинаю танцевать, вобрав в себя музыку. Плавные движения, наклоны и повороты, и все это под наблюдающим за мной Крисом. Совпадение в именах позабавило меня. Я еще не знала, что это знакомство перерастет в дружбу, а пока, я танцевала, изгибаясь, показывая все свое мастерство. За плечами были пять лет танцевальной школы, которую бросила. Тогда в моей жизни появился он, Деннер. Я ушла в круговорот наслаждений и счастливых дней. Танец резко меняется. Тот задор, что был в начале угасает, лишь редкие движения сопровождают танец.
Музыка переходит в медляк, а для него нужен партнер , хотя можно танцевать и одному. Но был таков мой принцип – медляки только с партнером. Иду к столу.
- Ты красиво танцуешь, - похвала от Криса приятна. Но я не показываю этого лишь киваю в ответ.
- Крис, меня Кевин пригласил к себе, представляешь,у него коллекция дисков Металлики! Ты же знаешь, как я тащусь от них. Зай, ты ведь поймаешь такси?
Я ошарашено смотрю на Кэсси, которая в считанные секунды вскакивает со своего места и исчезает в толпе. Меня кинули. И кто? Тяжело вздыхаю, поднимаюсь со своего места.
- Стой, я могу тебя подвезти.
Я поворачиваюсь к нему, и в гневе выпалила, что думала о нем и его друге. На каблуках делаю круг и иду к выходу.
Ловлю такси пятнадцать минут, проклиная все на свете и жалея,что не приехала на своей машине. все решили покинуть клуб, когда мне нужно свалить отсюда? За спиной слышу раскатистый смех.
- А я предлагал тебе свою помощь.
Поворачиваюсь и вижу Криса в обнимку с девушкой. Его ухмыляющее лицо еще сильнее разъярило меня. Никому не позволена смеяться надо мной. А кто посмел это сделать, будет наказан.
- Милый, я вижу ты снял цыпочку, что надо, ты бы меня спросил, хочу ли я секс втроем. Детка, катись отсюда, пока я не повыдергивала тебе волосики наращенные.
Фыркнув девушка высвабадилась из объятий Криса и пошла в сторону клуба, - в бедующем, не надо ржать надо мной.
Отхожу от парня и иду, решив идти пешком, надеясь, что на моем пути будет встречен хотя бы одно такси.
- Детка, а чего ты взъелась на цыпочку, если не хочешь секс втроем? Тебе-то какое дело? Вот и шла бы себе дальше.
Резко развернули и на меня обрушивается гневная тирада парня. Со скучающим видом слушаю его слова. Терпела я не долго.
- Конечно слышала, что блондинки тупы, но я не могла предположить, что это относится и к парням, я не ясно выразилась тогда?
Несколько секунд, и я ощущаю холод воды. От неожиданности захлебываюсь, дергаю руками и ногами, пытаясь вынырнуть. Наконец – то получается, в легкие вырывается воздух, а из меня выходит вода. Кое – как выбираюсь из фонтана и набрасываюсь на парня.
- Вот теперь ты отвезешь меня домой, и мне плевать, на твой салон.
По нынешний день, я не знаю, почему он решил отвезти меня. думаю об этом не узнаю никогда.
Машина Криса была похожа на него, такая же дорогая,светлая и спортивная. Сказала адрес и откинулась на сиденье.
- Мы приехали, - тишину салона нарушил голос парня. Видимо я вздремнула.
- Gracias
Выхожу из автомобиля. Первая мысль промелькнувшая в голове – это не мой район.
- Крис, где мы?
- Как где, это дом, где находится моя квартира.
- Но..
- Я не буду тащиться на другой конец Лондона, когда до моей квартиры пять минут езды. Переночуешь у меня,- перебил меня парень.
Квартира Кристофера была уютной и большой. Парень одолжил одну из своих рубашек. Приняла душ и постирала свои вещи, включая и белье. Вышла в гостиную, где Крис сидел на полу и пил коньяк, судя по бутылке.
- Присоединяйся…
Не могу сказать, сколько мы сидели, но я была хмельной. Я даже не знаю, в какой момент мы начали целоваться,медленно раздевать друг друга. Что я делаю? Этот вопрос быстро отрезвил меня.
- Так где ты говоришь находится твоя комната, ужасно хочу спать…
Мое бегство спасло дальнейшую судьбу нашей дружбы.

Утром
- Привет, я тут омлет приготовила и кофе сварила, правда не знаю, любишь ты все это.
Смотрю на помятого Криса, и хочется его высыпаться. Судя по лицу, он не плохо спал. Подхожу к нему, обвиваю руками шею, и начинаю целовать.
- Спасибо за ночлег, мне пора, уже поздно.Не провожай, дорогу знаю
Иду к выходу, но вспомнив одну вещь поворачиваюсь к парню снова.
- Таунсенд, поменяй кровать, она слишком мягкая, сексом не займешься в свое удовольствие. Despedida
Слышу в след и улыбнулась его словам:
- При желании мягкость кровати не имеет значения

»» 24.08.12 20:51 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

...

Реджина Таунсенд: 03.06.12 00:14

Испания. Год назад

- Редж, не общайся с ним, я прошу тебя,- Тони нервно ходил по комнате уже с пол часа, никак не желая объяснить причину.

- Я спрашиваю: почему?

- Я не могу сказать, пойми он не очень хороший…точнее очень нехороший человек. Именно из-за него я и не пустил тебя в сегодняшнюю гонку, и никто из нас не участвовал в ней. Алекс и Чарли тебе то же скажут. Фрэнк на все идет ради победы, совершает даже поступки, которые находятся за гранью всех правил: и принятых, и общечеловеческих. Мы все привыкли жить на этой призрачной грани, но мы останавливаемся, не перешагивая ее. Но Джеймсон никогда не затруднял себя этим. Поэтому и прошу тебя: не разговаривай, даже не подходи к нему, если кого-то из нас не будет рядом.

- Я тебе не обещаю этого, но я буду осторожна. Это самое большое, что я могу пообещать.

Тони не стал настаивать, зная, что я большее, на что я способна что, чего могу впоследствии не выполнить. Парни, Алекс и Чарли, вернулись домой примерно через час: мы лежали на диване и слушали музыку, поделив наушники. Я уютно устроилась на его плече под одеялом и закрыла глаза, притворившись, что сплю. Впрочем, пока притворялась, я уже успела почти заснуть, но полудрему прервало появление парней.

- Привет,- они, как обычно, здоровались хором.

- Привет,- отозвался Тони,- мне надо с вами поговорить. Только Редж не должна об этом знать. Давайте выйдем. – Вот и начинается самое интересное. Кажется, сейчас я узнаю, что ж такого не хотел говорить он мне.

- Что произошло? Говори сейчас, она все равно спит, – встревожились они.

- Ладно, но тихо. Мы тут кое-кого встретили с Реджи. Нашего старого «друга»…Фрэнка Джеймсона.

- Б**ть, что он здесь делает? Что ему надо?- взорвался Лекс.

- Похоже, ему приглянулась моя «сестренка».

- Пусть даже не надеется и близко к ней подойти,- не выдержал Чарли.

- Вот поэтому я и хотел поговорить с вами: она не должна даже рядом с ним стоять одна. С этого момента рядом с ней всегда буду находиться я, или кто-то из вас, если я не смогу. Я надеюсь, что вам не надо объяснять этого.

- Конечно.

- Само собой.

- Ладно, идите спать. А то уже утро скоро. Спокойной ночи…точнее ее остатка.

Несколько дней прошли…с Фрэнком я не встречалась. Я вырвалась погулять одна, сделав упор на мизерную возможность встретить Джеймсона около собора Саграда де Фамилия. В каждый свой приезд я обязательно ходила к этому собору, спроектированному Антонио Гауди в 1883 году, но так и не достроенному до сих пор. Если бы тогда за мной «присматривал» Тони, то это не сработало бы, но мое влияние на Лекса было большим: он не мог противостоять моим убеждениям. Впервые за эти дни я была одна и наслаждалась короткой свободой по полной. Мне уже до смерти хотелось прибить Тони на месте за его заботу или виновника всего происходящего: исчез бы он, прекратилось бы «сопровождение заключенного». Не то чтобы я не любила общаться с ребятами, но это напрягало. Я не могла ни прогуляться в одиночестве, ни покататься…ничего, за исключением чтения в номере. Поэтому сейчас хорошее настроение било через край. Я шла по улице, улыбаясь так радостно, что, глядя на меня, люди сами начинали улыбаться в ответ. Напевая что-то тихо и рассматривая красивые витрины, я и не заметила, что стало резко темнеть, а потом редкие капли стали срываться с неба. Обнаружила я их, только когда пара упала на голые руки. Я никогда не следила за прогнозом погоды, одевая по сиюминутной погоде за окном. И теперь платила за это: бежать до отеля, как я решила, на шпильках и в коротком платье, как выяснилось, было очень неудобно. Не можешь избежать проблем, начни получать от них удовольствие. В детстве я очень любила шагать под дождем по лужам. Вот и сейчас я решила повторить этот опыт: сняв туфли, я взяла их в руку и, выбирая лужи поглубже, прыгала в середину, визжа от удовольствия. Так весело и беззаботно я не отрывалась уже много лет: не было никого, кто бы читал нотации о правильном поведении леди. Я танцевала под дождем, раскинув руки в разные стороны. Через десять минут таких развлечений я была мокрая и грязная вся…но счастливая.

- Реджина, не думал, что встречусь с вами снова при таких обстоятельствах. Но я рад.

Я услышала этот голос, обладатель которого принес мне проблемы. Сказать, что я обрадовалась, было наглой ложью. Мне не хотелось ни видеть, ни слышать Фрэнка. Единственным желанием в отношении него было, чтобы он исчез и не появлялся. И тогда свобода снова станет неограниченной.

- А я не думала, что вообще с вами увижусь…как вы ни появитесь, ничего, кроме неприятностей, мне не приносите. Скройтесь и не попадайтесь на моем пути,- ну вот, настроение быстро ползло вниз.

- За что вы так со мной? Я ведь ничего плохого не сделал, или это брат вам сказал что-то обо мне?

- Нет, Тони ничего не сказал, но общаться с вами не хочу.

Я зашагала быстрей, стараясь не обращать на него внимания. Эйфория закончилась, и я медленно замерзала: одежда совсем не грела, только прилипла к телу. Руки дрожали, зубы начинали тихо выстукивать мотивчик. Машина ехала позади: Фрэнк пытался завести разговор, но я молчала.

- Реджина, садитесь, я подвезу вас до дома.

- Боже, ну почему вы такая упрямая? Вы ведь замерзните.

На третий раз я почувствовала на своем теле его руки. Меня просто перенесли в машину и усадили на переднее сидение, защелкнув ремень.

- Говори адрес,- велел он,- и не тормози, а то подхватишь воспаление легких.

Я назвала и, протянув руку, включила печку. Он поискал в телефонной книжке номер и нажал, включив громкую связь: долгие гудки и знакомый голос:

- Что ты хочешь, Джеймсон?

- У меня твоя сестра.

- Что ты с ней сделал? Я убью тебя, если с ней что-нибудь случится,- от тихой угрозы в его голосе я даже мне стало не по себе.

- Я ее и пальцем не тронул. Она сама все расскажет: я ее сейчас привезу.

- Жду.

Через десять минут мы приехали в гостиницу. Тони беспокойной вышагивал по холлу и, увидев нас, бросился навстречу, на ходу стаскивая куртку и набрасывая ее мне на плечи.

- Что ты с ней сделал?

- Я ее уже встретил такую, так что спрашивай ее,- сказал Френк и ушел.

- Ты где была? Мы же волновались…Алекс уже давно раскаялся, что отпустил тебя.

- Я хочу в ванну,- плаксиво протянула я, надеясь отложить разговор и разбор полетов. Это мне удалось, но ненадолго. Через полчаса громкий стук в дверь поторопил. В комнате меня уже ждала большая чашка кофе. Я, тепло укутанная в длинный халат, уселась поудобнее и выложила все, как было. Во время моего рассказа Тони не проронил ни слова.

- Получается, что я благодарить должен,- мрачно вынес из моего сообщения «брат».

- Еще чего?- возмутилась я.- Обойдется.

- Не обойдется. Я теперь должен ему, и ты понимаешь это. Только благодаря ему, ты сейчас не лежишь в кровати больная.

Никогда не понимала этой глупой системы долгов. Как можно быть обязанным за одно проявление доброты, но таким был этот мир, в котором я жила последний год. Я понимала его, но никак не могла привыкнуть.

»» 04.06.12 23:01 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

...

Виктор Кэмерон: 05.06.12 01:56

***
Это случилось, когда прошло всего три дня после моего дня рождения. Только утром они уехали и вечером ко мне приехала вся моя родня, чтобы сообщить эту печальную весть. Я не понимал их и не хотел понимать. Не верил. Я будто провалился в бездну, из которой не хотел выбираться. Там мне было тепло и уютно, спокойно.

***
Я не плакал на похоронах. Мне было непонятно, почему эти люди все тут? Большую часть я совершенно не знал! Зачем они говорят, какие были хорошие родители мои, что они замечательные люди, если не знали их! Лицемеры и лжецы! Все! Дань уважения, не смешите меня! Лишний повод показать новое черное платье и одеть вуаль, а другим завести новые знакомства! Ненавижу и презираю!!

***
День за днём проходили. Я помню лишь отрывки, мозг выборочно их оставил. Что-то Кэр говорит, потом бабушка, а за ними и остальные. Я понял лишь единственную вещь, чтобы от тебя отстали нужно с ними соглашаться и поддакивать. Так я и оказался у психолога.

***
Я сижу с ним час и ухожу. Так уже происходит неделю. Я не знаю, что от меня нужно, что я должен сказать, а психиатр ничего не требует. В последние время я привык, что от меня чего-то ждут, а я не могу оправдать их надежды. Тётя с дядей постоянно смотрят на меня как-то странно после этих визитов, спрашивают как дела и я им отвечаю, что всё нормально и ухожу к себе.

***
Иногда хотелось закрыть глаза и не просыпаться. Потому что там, я был еще со своей семьей. Тамм не было удушающей пустоты в душе и чувства что тебя выпотрошили на изнанку и бросили. От этого иногда бывают приступы ярости, которые я вымещаю в бассейне. Наверно отращу скоро жабры. Я до сих пор жду, когда войдёт отец и мама в дом и заберут меня к нам в Хэвенхёрст.

***
Мужчины не плачут когда им больно, нужно терпеть. Но это относится к физической боли, а что ж касается душевной?
Сегодня я первый раз заговорил за последние три месяца с психологом. Я был там больше часа. Попросил просто воды и всё… я ему рассказал кажется всё что было. А он слушал и слушал, совершая свои пометки.

***
Мне не стало легче от своего монолога у психолога ни за неделю, ни за месяц. Просто пришло понимание, что я по сути один. Что как бы меня родственники не любили, я всё равно останусь один. Что родители теперь не вернуться. И я перестал ждать. Попрощался и закрыл за ними дверь. Мне теперь нужно держать марку графа Хэвенхёрст. А для этого стоит переехать обратно домой. И выкинуть дневник. Много соплей тут…как у девчонки.

Отрывки из дневника

»» 05.06.12 20:15 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

...

Холли Мэтисон: 05.06.12 02:33

15 лет назад. Англия. Пригород Лондона.
Мы стояли посередине улицы, обнявшись, не обращая ни на кого внимания. Карл, гладил меня по волосам и нежно шептал какие-то слова, а я уже давно перестала плакать, я стояла и вслушивалась в его шепот, в дыхание, в стук сердца. Я замерла, до меня наконец стал доходить смысл его слов:
- Ты такая необычная, Хол. Когда я тебя увидел там, съезжающую с горы на велосипеде, ты показалась мне парящей недосягаемой птицей, которая любит свободу. Ты меня просто заворожила тогда. А когда я узнал тебя поближе, то понял, что ты еще очень искренна в своих чувствах и эмоциях. Тебя легко обидеть и легко разозлить. Ты очень эмоциональная и чувственная. Иногда острая на язык, и при этом сентиментальная. Все это в тебе манит меня как магнитом.
Карл прижал меня крепче и поцеловал в макушку. Я молчу, медленно переваривая, все что услышала. Кто бы мог подумать, как много он узнал обо мне.
- Как быстро ты меня изучил, - тихо произношу я.
- Если бы это было так, - не отрывая губы от моей макушки, произнес он, - Я мечтаю изучить в тебе каждую клеточку, раз за разом узнавать тебя. Все, что я сказал выше, это наблюдение со стороны, что лежит на поверхности и может увидеть каждый. Но на самом деле, ты для меня загадка. Я не знаю, что ты сделаешь через минуту, чего от тебя ждать. Ты противоречивая, ты несуразица моя. С тобой всегда как на минном поле. Не знаешь, где рванет. И от этого я схожу с ума еще больше.
Я поднимаю голову и встречаюсь со взглядом карих глаз, которые всматриваются в мои, ища что-то там. Улыбаюсь.
- Ты сходишь с ума?
- Да. Ты разве не видишь? Я думать ни о чем не могу. Днем и ночью все мысли о тебе. Я дико хочу быть рядом с тобой и очень этого боюсь. Чем больше мы проводим времени вместе, тем сложнее мне будет уехать на службу.
Я чувствовала то же самое. Как быстро все поменялось в моей жизни с приходом Карла в мою жизнь. Чувствовала потребность в нем и, мне было страшно от этого. Поэтому, я часто была груба с ним, иногда холодна. Я как бы проверяла себя, свою реакцию на его ответные действия. Гнала его от себя. Но, чтобы я не делала, он всегда был рядом. И постепенно, начала привыкать к мысли, что Карл моя судьба, что без него я уже не смогу.
- Я хочу понять тебя. Я хочу быть тебя достойным. – произнес Карл.
Провела рукой по его лицу, такому теплому и такому родному. Его губы шевелились под моими пальцами и, мне становилось чуть щекотно от этого. Я улыбнулась и потянулась к его губам своими. Я хотела проникнуть в него, в его душу, и оказаться в его сердце. Этот поцелуй был подобен цунами. Стоило лишь коснуться его губ, как нас словно окатило волной чувственности и нежности. От Карла пахло морем и корицей, и я прижалась к нему сильнее, чтобы окунуться в этот запах полностью, ощутить его на себе. Снова вслушиваюсь в биение его сердца и, мне хочется остаться там навсегда. Он склонил голову и поцеловал мои глаза, из которых пошли слезы. От той щемящей нежности и дикого желания никогда не расставаться.
- Хол, гляди дождь пошел.
Я подняла лицо и капли дождя потекли по моему лицу, смешиваясь с моими слезами. Я рассмеялась и вынырнула из его объятий на встречу холодным струям дождя. Я подняла руки вверх и начала кружиться, принимая на себя эту стихию природы. Я танцевала под дождем, весело смеясь - счастливая, сумасшедшая и свободная. Карл стоял и смотрел на меня в восхищении, я чувствовала это, буквально ощущала его обожание на своей коже.
- Пошли быстрее домой, - очнувшись, произнес Карл, - а то простудишься.
- Нет, не простужусь, - весело смеюсь и подлетаю к нему, обхватываю его за шею и губами собираю капли дождя с лица этого неповторимого мужчины.

***
Мы вбежали в дом все мокрые и счастливые. С нас стекала вода ручьями. И, весело переговариваясь, выжимали друг на друге одежду. На комоде я увидела записку, в которой было написано, что родители ушли к тете Мардж и взяли с собой Хлою.
- Родители сегодня не придут, они в гостях, - прочитав записку, произнесла я, - Так что проходите мистер Мэтисон, я буду сама угощать вас горячим чаем с гвоздикой, чтобы никакая ангина вас не настигла по дороге в войсковую часть.
Внутри больно царапнуло, от мысли, что завтра его не будет со мной. Но пока он со мной я буду наслаждаться каждой минутой, что дана нам.
Я повернулась к зеркалу и в отражении увидела Карла. Как же он был красив сейчас. Прилипшая мокрая рубашка плотно облегала его тело. Прядь мокрых черных волос упала на лоб, а по шее стекала капля дождя, прорисовывая дорожку к ключице и сквозь рубашку на грудь.
- Ты великолепен, - произнесла я, в восхищении.
- Ты так считаешь, - ничуть не смутившись, ответил Карл и сделал шаг ко мне.
Я не ответила. Взяла расческу и попыталась распутать свои мокрые волосы. Карл подошел ко мне и, взяв расческу из моих рук, прохрипел.
- Позволь мне.
Он нежно касался моих волос, боясь сделать больно, бережно проводил щеткой по ним. Волосы становились пушистыми и послушными под его сильными пальцами. Он так сосредоточенно ими занимался, что не видел, как я наблюдаю за ним в зеркало и открываю для себя совершенно нового Карла. Я повернулась к нему, взяла его за запястья рук и прямо посмотрела в его карий взгляд. Они горели ярче пламени, два уголька, готовых испепелить меня в своем желании. Он сдерживал себя, чтобы не наброситься на меня. Поняла это на интуитивном уровне, как настоящая женщина. Я встала и провела ладошкой по его мокрой рубашке. Теперь от него пахло и дождем. Мои пальчики, стремительно и ловко спешили убрать преграду из этой мокрой ткани, я хотела коснуться его гладкой кожи. Я осыпала его тело поцелуями. Он покрылся мурашками и дрожал. Его сердце бесновалось, колотясь бешеным ритмом под моими губами. Карл оцепенел, а потом усилием воли сделал шаг назад.
- Нет Хол, не надо. Это не правильно. Все должно быть по-другому. Пойми. – он долго смотрел на меня, а потом добавил, придав голосу заигрывающие нотки, - ты обещала чай, и я очень голоден.
От разочарования я чуть не опрокинула стул, стоявший поблизости. Глаза мои горели и метали молнии. Всё всегда было по-моему, а тут вот так взяли и оборвали. Если бы не видела желания в глазах Карла, я бы была обижена. Но я видела тот взгляд и поэтому решила пока сдаться. Но только пока.
- Хорошо, я приготовлю нам ужин, но за это ты мне расскажешь, как все должно быть в твоем понимании и когда будет правильно.
- Как скажешь, несуразица.
Пока я готовила ужин, Карл зажег камин и поставил свечи. Мы устроились возле камина на мягком и пушистом ковре. Так быстрее можно было высушиться. Свечи и треск пламени в камине придавали нашему ужину романтичности. Мы весело болтали обо всем на свете. Я рассказывала о своем детстве, о своих проделках, а Карл поведал мне веселые истории из своей жизни. И вот после очередной веселой истории, Карл стал вдруг серьезным и, пристально глядя мне в глаза, начал читать стихотворение:

Опалил голубой пожар
Глаз твоих - что цветущий лен.
Я тобою - то в хлад, то в жар,
Я смертельно в тебя влюблен.

Слишком поздно лечить недуг,
Эта осень и я – одно,
Ничего не случится вдруг
Перебивкой в плохом кино.

Ничего из того, что есть
Ни отнять и не зачеркнуть,
Только осень – сейчас и здесь,
Только в зиму торёный путь.

Без тебя я ни мертв, ни жив.
Эту осень не превозмочь.
...Луч закатный в окне дрожит.
Тает день.
...Вечереет.
...Ночь.
Я была словно околдована. Внутри была такая буря эмоций, что я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Именно сейчас я поняла, что люблю его, что он пробил во мне ту стену, которую я воздвигала, чтобы не нарушали мою свободу. А сейчас, мне впервые в жизни не нужна была свобода без него. Если она будет без него, то не нужна. Я хочу быть его во всех смыслах этого слова. Я медленно поставила бокал с чаем на пол и потянулась к его губам. Мне жизненно важно было коснуться их именно сейчас. Карл взял меня за подбородок и, вглядываясь в мои глаза, притянул к себе и обрушил поцелуй на мои губы. Моё сердце колотилось как бешеное, готовое выпрыгнуть из груди. Поцелуй был долгим, мучительно долгим. Мы пили с губ друг друга, а нам все было мало. Заканчивался один поцелуй и, тут же оторвавшись на секунду, мы снова стремились утолить жажду. Карл быстро освободил меня от платья и стал осыпать мое тело поцелуями. Его рот, раскаленный, словно пламя, поджигал каждую клеточку моего тела. Я нерешительно сняла с него рубашку и в восхищении провела пальчиком по его груди. Поднимаю глаза на лицо Карла и встречаюсь с горящим взглядом, полным желания.
- Ты сводишь меня с ума своей красотой, Хол – хрипло произнес Карл.
Я смелее наклонилась к нему и начала целовать его шею, грудь, живот – впервые я проделывала такое с мужчиной. Дыхание Карла участилось, и я уловила хриплый стон. А я продолжала язычком выписывать причудливые узоры на его солоноватом теле. Больше Карл не мог сдерживать себя, он перевернул меня на спину и навис надо мной, нежно поглаживая мою грудь. Губами взял мой сосок и втянул в себя. Неимоверное желание пронзило мое тело и, спина вытянулась в дугу. С этого момента я будто сошла с ума, от его губ, рук, от движений его горячего тела. Я встречала мелкой дрожью каждое его прикосновение, каждое дыхание его губ на моей коже. Дрожь прошла по всему моему телу, когда он ввел в меня свой палец и начал медленно им двигать. Сначала я напряглась, но постепенно расслабилась и уже издавала стоны от удовольствия. Я инстинктивно прижимала руку Карла к себе и молила не прекращать. И вот мой пульс участился, а дыхание стало глубоким. Тело напряглось, спина выгнулась. Я сильно сжала руку Карла ногами и, вцепилась в его плечо пальцами. Меня затопило наслаждение такой силы, которое не испытывала ни разу и застонала. Через некоторое время я почувствовала как руки Карла раздвигают мои ноги, и мгновение спустя он резко входит в меня, на всю длину. Я возмущенно вскрикнула и распахнула от боли глаза. Карл замер. Пальцем погладил мои губы и хрипло произнес:
- Хол, прости...
И он продолжил движения. Напряжение ослабло, боль ушла, а вместо этого появилось жгучее желание, чтобы он был глубже во мне, и я начинаю подмахивать навстречу движениям любимого. Стало трудно дышать, грудь часто вздымалась. Движения постепенно стали резкими и быстрыми, а толчки глубокими. Он наращивал темп, а мое тело извивалось под ним. Мои ногти больно впивались в твердые мускулы его рук. И вот в глазах помутнело, очертания стали расплываться, оставляя лишь темные силуэты. И волна неконтролируемой страсти обрушилась на нас. Карл углубил поцелуй, сильнее прижимая меня к себе. Его сладкие поцелуи и непрекращающиеся движения сводили меня с ума. И вот последний толчок, стоны и по телу разливается что-то теплое и приятное. Свет померк перед глазами, а с губ слетает крик с его именем.

...

Реджина Таунсенд: 06.06.12 10:33

Та встреча имела и полезные последствия: больше свободы у меня все-таки стало. Не знаю, то ли Тони смирился и решил, чему быть того не миновать, что вряд ли, зная его характер, то ли просто понял, что это не выход. Нет, полностью контроль не убрался, но ослаб. Не понимаю, почему я мирилась тогда с ним: может, интуитивно чувствовала, что есть в Джеймсоне что-то темное и дурное, то ли просто доверяла суждению Тони, но я не сильно сопротивлялась. Парни знали, что от посещения гонок он меня не удержат…точнее узнали после того, как я удрала из номера через балконную дверь соседнего номера. Сосед был так удивлен моим посещением, что я до сих пор улыбаюсь, вспоминая его шокированный вид. Я вежливо попросила выпустить меня, что он и сделал. Я доехала до места гонки как раз, чтобы успеть кинуться на шею Алексу (следить за мной была очередь Чарли), поздравляя его с победой. Меня оторвали знакомые руки, и я услышала Тони:

- Что ты здесь делаешь? Где Чарли?

- Я? Поздравляю Алекса,- подмигнула тому, получая в ответ широкую улыбку,- а Чарли, наверное, ищет меня в номере. Я пошла поздороваюсь с девчонками.

Помахала рукой и была такова. Я не слышала, что именно Тони кричал в трубку, но вид у него был злой. Теперь была уже моя очередь избавлять его от гнева. Он, в отличие от меня, не танцевал, он гонял на мотоцикле так, что я боялась за него. Именно боялась: он забывал про безопасность как таковую. Поэтому я обычно садилась позади него. Зная, что я с ним, он аккуратней водил и быстрей успокаивался. Сейчас я поступила так же. Крепко прижималась к нему, сцепив руки на его животе. Главной мыслью было: «Хоть бы не слететь». На такой скорости это было смерти подобно. Каждый раз страх зашкаливал, но Тони был для меня дороже, я не могла рисковать им, даже если мне постоянно приходилось преодолевать страх. Это было странно: я никогда не боялась скорости, когда сама вела или он вел в нормальном состоянии. Но в таком невменяемом состоянии, он водил как псих, как самоубийца. Я не знаю, что он бы вытворял, если бы не было с ним меня, но узнавать опытным путем совсем не тянуло. Где-то через час он успокоился: скорость уменьшилась. Мы вернулись на вечеринку: краем глаза я видела уже уходящих друзей…не поодиночке. Все ясно,- улыбнулась я про себя,- до утра я их не увижу. А дальше как всегда танцы до утра и спать. Утром мы договорились, что гонки вне конкуренции – на них я буду ходить. Разговор не был долгим, ребята поняли, что я все равно добьюсь своего, и сдались быстро, поставив одно условие: если в гонке участвует Джеймсон, то я – нет. Я дала слово, и на этом дискуссия закончилась.

Жизнь снова стала чередой ярких пятен, каждое из которых означало очередной день, точнее вечер. Если я не участвовала в гонке, то болела за ребят или просто смотрела, впитывая всех кожей знакомые и любимые звуки, запахи. Те дни отличались странным спокойствием, несмотря на весь адреналин и все события. Но я не воспринимала ее как затишье перед бурей, мне казалось все естественным. Фрэнк время от времени мелькал рядом, но не заговаривал, даже близко не подходил. А мне было немного обидно, не спрашивайте: почему…я и сама не знаю ответ. Видя его, мне тот час же напоминали, чтобы я держалась подальше. Лишь однажды я взорвалась, накричав на них. Я не маленькая, чтобы мне напоминать об этом каждый час, но это был единичный случай. В остальном, это было одно из лучших времен в моей жизни.

В тот день гонку выиграл Фрэнк, ни я, естественно, ни кто-то из ребят не участвовали. Я проходила мимо, когда он меня окликнул:

- Разве ты не хочешь меня поздравить?

- Как-то не особо,- я понимала, что это грубо, но мне было все равно. – Кажется, в желающих нет недостатка,- кивнула на группку восторженных девушек, стоящих в стороне.

- А вот я был бы не против, если бы ты бросилась ко мне на шею, поздравляя. Скоро я начну завидовать Тони, которому все это доступно.

- Ты мне не…брат,- я привычно запнулась на слове «брат»,- так что проходишь – проходи мимо.

- Брат – не единственный человек, которого можно так осчастливить.

- Для меня – нет…есть еще Алекс и Чарли. А вот ты в этот список не входишь.

Я ушла к Тони, который уже хмурился, наблюдая за нами.

Следующие несколько дней мы продолжали общаться похожим образом под неугасаемым наблюдением «братишки». Глядя на Фрэнка и не замечая ничего подозрительного, Тони постепенно стал проще относиться к нему. Мне уже начало нравиться с Фрэнком: лучшими друзьями мы так и не стали, но разговаривали мы часто. По-моему, Джеймсон давал мне время привыкнуть к себе. Как ни странно, но я больше не видела его с другими девушками, что было очень странно для гонщика, а для него в особенности. Это удивляло всех, даже парней, а мне льстило: я принимала эти изменения на свой счет, хотя и убеждала, что ничего подобного не происходит. Я не была влюблена, нет…ничего подобного не было, но в девятнадцать лет подобные знаки внимания воспринимаются по-другому. С каждым днем мы чаще виделись, Тони практически полностью убрал надзор. Он не доверял Фрэнку, но я бесилась и становилась раздражительной, поэтому, как ни сопротивлялся он, ему пришлось довериться мне, а соответственно и Фрэнку. Хотя взгляды, бросаемые Тони на нас, были настороженными. Но проходили дни, и ничего не случалось. Изменения в наших отношениях стали заметны не только посторонним, но и мне: я больше не избегала Фрэнка, старалась убежать из номера, чтобы прогулять с мужчиной. Он много знал об истории Барселоны, ее жителях и их культуре, рассказывал такое, что в книгах найти невозможно. Еще он потрясающе танцевал, зажигая своим задором и меня, поэтому число моих партнеров по танцам возросло. Но, что являлось самым главным отличием от первых встреч, я начала доверять ему. Для меня, не доверяющей никому, кроме самых близких людей, это открытие стало настоящим шоком. Я на день исчезла, обдумывая последние происшествия. Я анализировала свои мысли, чувства, ощущения. Прикладывала слова друзей о нем разными сторонами и понимала, что вижу и знаю Фрэнка совершенно другим, не таким, каким он представляется для окружающих. Как будто рядом со мной он становился другим человеком. Да и я менялась: становилась больше похожей на настоящую себя, более мягкую, менее замкнутую. Долгая и утомительная прогулка помогла разложить все « по полочкам».

»» 06.06.12 23:50 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

...

Рианна Гаррисон: 12.06.12 21:39

5 лет назад. Нью-Йорк.

Счастья, такое разностороннее чувство. Нельзя найти слова или синонимы, чтобы передать полноту этого чувства. Каждый человек воспринимает счастье по-своему. Что нужно для счастья? Вроде бы легко ответить. Любящий человек, друзья, музыка, книги, интернет, все, что требуется 18 -летней девушки.

-Привет Клари, родители дома? – поздоровалась я, целую в щечку, с нашей экономкой. Кларисия у нас работает столько, сколько я себя помню. Она даже переехала с нами в Нью-Йорк. Я любила эту женщину, как вторую мать.
- Они - то дома, а вот ты где была?- с притворным гневом спросила она.
- Ох, Клари, я уже успела соскучиться по тебе. – ответила, и прошла в гостиную.
- Привет мам, привет пап. – я мило улыбнувшись, поцеловала в щечки обоих. – я к себе.
- Ри, дорогая, подожди, мы переживаем. Ты где бываешь целыми днями? Мы тебя уже совсем потеряли.
- Пап, я же говорю, у меня занятия, а потом я иду к Эшли, мы у нее занимаемся до ночи. К тому же меня Френк забирает, что переживать!?
- Ага, ты моего водителя измучила, бедный нормально не высыпается.
Родители стали, что-то обсуждать, я тихонько поднялась к себе.

Зазвонил телефон.
- Привет сладкая, я уже скучаю – услышала, голос Джона.
- Привет, ну должна я хоть, когда то быть дома, а?
- Вот переехала бы ко мне. – начал было протестовать Джон, как я остановила его:
- Ммм.. И как ты себе это представляешь? Мама, папа, я сплю со своим учителем истории и переезжаю к нему. Так? - рассмеялась я
- Ну не так грубо. Не знаю, если им объяснить мне, кажется, они поймут.
- Нет, дорогой, не поймут. Ты не знаешь моего отца. Он акула бизнеса, честного бизнеса и он не терпит ничего неправильного.
- Ладно, потом. Чем занималась днем?
- Ну, с чего начать. Утром встала и пошла в колледж. Ходила на пары. Потом…ммм..точно, занималась сексом с учителем!
- Ох, детка, я уже ревную..

Утро, следующего дня.

- Тема нашего занятия «История русского языка» – Ох, пары, пары, скукотище. Предмет: языки. Он, конечно, интересен, но учительница настоящая мымра. Это она застала, в первый раз нас с Джоном и после этого она тщательно следила за нами. Везде. Мне, блин, казалось, что она преследует меня.
- Гаррисон, - черт, что ей надо?

Ну вот, наконец - то все! Осталась только, история.

Я сидела на последней парте, и возле меня и по левой стороне и по правой никого не было, это означает, видел меня только учитель.
Джон рассказывал про Россию. У нас была неделя - Россия.Но я его не слушала.
Я села так чтобы мои ноги были видны. Я была в короткой юбке. Джон следил как моя рука медленно поднимается по обнаженным бедрам, поднимая юбку верх…верх..верх..
Джон злиться. Конечно, злиться. Было видно по его лицу. Жилка на его шее дернулась, зубы заскрипели, рука в кулак, даже карандаш сломал. Он тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ. На состояния учителя, никто не обратил внимания. Ох, тоже мне студенты, никто не слушал. Только одна ботаник Ризз отделилась, начала вращать головой в поисках причины. Мне пришлось спрятать ноги под партой. Я улыбалась. Черт, возбуждая его, я и сама возбудилась, еле досидела до конца.

Пара закончилась. Дверь закрылась.
- Ах ты, проказница! – воскликнул, хватая меня Джон, за ягодицы и присаживая, на стол. – Я думал, что умру. – он раздвинул мои ноги и стал между ними
Он страстно стал целовать мою шею. Его руки, ох, его руки, блуждали по мне. Они гладили ноги, поднимая юбку, потом перескакивали на талию и сжимали кофточку, а губы блуждали по лицу. Меня трусило словно в лихорадке, дрожащими руками я пыталась расстегнуть его рубашку. Ноги обхватили талию Джона.
В миг я уже была голой. А я до сих пор мучилась с его рубашкой. Ох, эти учителя, зачем на все пуговицы застегиваться?
- Джон..- выдавила я. Не знаю, что это было, просьба? Чтоб мне помог раздеть его самого. Хи..хи
Он тем временем продолжал целовать мою грудь. Его рука начала спускаться по животу, дошла до бедра и пальцы без стеснения ворвались в меня. Я вскрикнула. Он поспешно закрыл мой рот поцелуем.
До Джона дошло, что он все еще в одежде. Он одной рукой сорвал с себя рубашку: пуговицы разлетелись по аудитории. Черт, а я тут мучаюсь с каждой. Риа, о чем ты думаешь? Ну, с застежкой штанов то, я справилась. Не могла я больше терпеть. Одним движением стянула с него штаны, прихватив и трусы заодно. Он сделал одно движение и вошел в меня. Я еле сдержалась: старалась не закричать. Откинувшись назад, я уперлась руками о столешницу и полностью раскрылась Джону. С каждым движением, он подводил нас к раю. Я стонала и хныкала, прося, моля его дать мне больше. Рука Джона нашла чувствительный бугорок и помассировала его. Мгновение и наслаждение накрыло нас.
Я пришла в себя, тогда когда я сидела на его коленях, голову склонила на его плечи.
- Я люблю тебя. – кто это сказал? Я? Да я!
- Ох, детка!
Что? Я резка подняла голову. Не поняла! О Господи! На глаза навернулись слезы. Он считает меня маленькой, взбалмошной девочкой. Захотелось богатенькой - повеселиться! Встала с его колен, отвернулась и начала одеваться. Капли слез падали на мою одежду. Я почувствовала на талии его руки. Я одернулась.
- Черт подери Риана, я тоже тебя люблю! – Слезы еще сильнее полились. Я повернулась и обвила руками его шею, уткнулась лицом и расплакалась.
- Нечего ругаться! - сказала я, сквозь слезы.
- Да, я очень сильно люблю тебя и меня это пугает. - Джон медленно гладил мои волосы. Вот так мы простояли, минут 10.

»» 14.06.12 23:28 Другие страны мира

...

Крейг Фаррел: 13.06.12 02:03

15 лет назад. Сен-Дени. Остров Реюньон. Франция. (Крейгу 19 лет)
Я вышел из аэропорта Ролан Гаррос и хмуро взглянул на стоявшую неподалеку автостоянку. Мне необходимо было взять машину на прокат, чтобы добраться до места назначения. Выбор машин был невелик, поэтому взял скучную, тяжеловесную модель Citroen, единственное, что, более-менее, мне подошло. Закинув сумку на заднее сидение и сверив координаты с картой, тронулся в путь. По дороге я чуть не столкнулся с седаном и не съехал с обочины. Дьявол! Башку бы оторвать тому, кто придумал это чертово правостороннее движение. Я матюкался на чем свет стоит. Мало того, что мне пришлось пилить сюда, к чёрту на кулички, так еще приходиться подстраиваться под левый руль. Я терпеть не мог, когда меня ломали, а тут ломка шла конкретная. Знал же, что поездка ни к чему не приведет, но нет, упрямство родилось впереди меня. Надо проверить всё до конца. Черт! Будь оно всё не ладно! На одном из поворотов пробило колесо и машину развернуло на 180 градусов. Слава богу, ни с кем не столкнулся. Несколько машин проехали мимо и посигналили. Я махнул рукой, мол езжайте, а сам несколько минут сидел в машине и приводил свои нервы в прядок.
Я боялся сам себе признаться, как страшила эта поездка. Меня, самого Крейга Фаррела! Мне не было страшно, когда в драке пырнули ножом в тринадцать лет, когда в пятнадцать заживо горел в деревянном доме, от ожогов которого, до сих пор болит спина, когда шел на дело один и совершил первую кражу. Всё это щекотало нервы и добавляло адреналина в кровь. Чувство страха мне не было знакомо. А вот сейчас ладони были влажными, и что-то внутри не давало покоя. Сжал челюсть и ударил по рулю. Мне совсем не нравилось это чувство. Я как мог, отдалял эту поездку. Уже ровно год находил какие-то поводы, чтобы отложить приезд сюда. Но, в конце концов, я должен был закончить это дело и продолжить жить дальше. Не оглядываясь назад. Знал, что если не сделаю этот шаг, то прошлое будет висеть надо мной, как домоклов меч. И надо, наконец, признать, для чего я сюда приехал. Не для того, чтобы проверить данные частного детектива, не для того, чтобы увидеть своими глазами этот остров. Ну же, давай, это так просто, скажи это!
- Я приехал сюда, чтобы разыскать своих настоящих родителей. – хрипло произнес вслух и сжал руль так, что костяшки пальцев побелели.
Сразу стало легче. Я искал биологических родителей вот уже три года. Как только появились первые деньги, нанял частного детектива. Поиски были долгими, не всегда правильными, но я не отступал. И вот все связующие нити дошли до этого острова. Детектив говорил, что это последняя возможность найти их здесь.
Резко открыв дверцу, вылез из машины и пошел смотреть, что стало с колесом. Сейчас надо было отвлечься, и смена колеса в этом поможет.
Через час ехал по главному городу, этого чертова острова. Улочки были маленькими и быстро сменяли одна другую. Людей на улицах города было достаточно. Причем разных по национальностям и мастям: здесь можно было увидеть и индианок и африканцев, а так же китайцев, ну и конечно белых французов. Остановил автомобиль на одной из улочек, чтобы уточнить дорогу до предполагаемого места жительства родителей. У дома сидел сморщенный старичок и шамкал губами. Задал ему вопрос на английском языке, но старик лишь кивал и двигал челюстями. Одно из двух: либо глухой, либо немой. Промелькнуло в голове. В сердцах пнул калитку и пошел к машине. Краем глаза увидел, какую-то женщину, которая испуганно смотрела на меня. Подошел к ней и задал вопрос о конкретной улице. Она, окинув меня взглядом с ног до головы, медленно с акцентом объяснила дорогу. Не говоря ни слова, лишь кивнув, сел в машину и свернув направо, выехал на пустынную улицу. И попал в бедный квартал. Многие дома здесь были перекошены, какие-то заброшены, в некоторых отсутствовали окна, и слезла краска. Вместо дороги была щебенка, и машина издавала слишком много шума. Я чувствовал любопытные взгляды местных жителей на себе. Такое впечатление, что сюда мало кто заезжал. А я был диковинкой. Какая-то девочка смело вышла из калитки остановилась прямо у дороги, уставясь на меня. Девочка была явно креолкой, дитя смешанной пары. Яркие черты лица, смуглая кожа, большие выразительные глаза, кудрявые волосы – все говорило о том, что в будущем она будет очень красивой и эффектной женщиной. Остановив машину, и, не выходя из неё, показал пальцами, какой дом мне нужен. Она долго смотрела на меня, и когда, уже отчаявшись, решил, что ответа не дождусь, она вытянула смуглую, тонкую ручку вперед и что-то проговорила. Развернув машину я поехал по тому направлению, куда показала девочка и, очутился на пустыре. Дороги дальше не было, поэтому я оставил машину и решил пройтись пешком, чтобы удостовериться, что дальше нет домов. Чертов, мошенник детектив, я ему столько денег отвалил, а он меня надул, дал неверный адрес. Ну ничего, разыщу тебя в Лондоне и верну все свои деньги, все до цента. Пройдя несколько миль, я, наконец, очутился возле заброшенного дома. Табличка с номером дома, говорила о том, что это место и было целью моего визита. Открыл калитку и вошел во двор. Дом был перекошен, краска пожухла и в некоторых местах сошла, окна были грязными и мутными, дверь скошена и открыта нараспашку. В несколько шагов преодолел крыльцо и вошел внутрь. Мне в ноздри сразу ударил застарелый запах грибка и плесени. Поморщился и тут услышал чьи-то шаги. Я поднял голову на лестницу и увидал чью-то тень. Значит, здесь кто-то живет? Мелькнуло в голове. Я не упущу момента узнать все о бывших хозяевах.
Преодолев лестничный проем, я оказался в огромной во всю ширину дома комнате, где в углу заметил, какую-то девочку. На вид ей было лет 12-13. Кудрявые, короткие, черные волосы и слишком длинные ноги придавали ей вид неоперившегося длинноного птенца. Она смотрела на меня огромными, испуганными синими глазищами, обрамленными длинными ресницами. Черные брови сведены в одну линию, а пухлые губы сжаты. Она замерла как изваяние, лишь только двигающиеся ноздри и бьющая жилка на виске, говорила о том, что она живая. В руке держала деревянную узкую доску, видимо этим хотела защититься от меня. Я прошел через всю комнату в направлении этого цыпленка. Она выставила руку с доской вперед и что-то сказала на непонятном мне языке. Ну вот, с девчонкой я еще не дрался.
- Ты говоришь по-английски? - хмуро спросил я, подходя еще ближе.
Молчание и я делаю еще один шаг.
- Не подходи. – услышал её чуть хрипловатый голос.
- Я ничего плохого тебе не сделаю. – еще один шаг, - Мне просто нужно узнать, где хозяева этого дома?
- Я не знаю. – она все еще была напряжена, и каждое слово произносила с трудом.
- Слушай меня, девочка. Опусти деревяшку. – я уже терял терпение и поэтому тон мой был приказной. Размусоливать - не было ни времени, ни желания.
- Я сказала не подходи.
Вот упрямая! И что мне теперь с ней делать? Не силой же вытаскивать из нее рассказ.
- Слушай, я пришел сюда, с одной целью, мне надо узнать все о тех людях, что жили здесь. Кто они? Где живут сейчас? Когда уехали? – говорил медленно, выговаривая каждое слова, так чтобы эта дикарка меня поняла.
- Я не знаю ничего о них. Сколько раз повторять.
Черт! Вот бы Карла сюда, уж он бы нашел слова, чтобы с этой пигалицей поговорить. Я начал выходить из себя. Протянул руку, чтобы схватить за деревяшку. Она ловко подняла ее вверх и замахнулась.
- Еще шаг и эта дощечка окажется у тебя на голове, - глаза её сверкнули, брови выгнулись в дугу.
- Ах ты шмакодявка! – злобно произнес и сделав резкий выпад, вырвал из её рук доску.
Небольшая заминка, и её уже след простыл. Быстро развернулся и увидел лишь убегающую спину. Откинул деревяшку, я не медля ни секунды, спустился с лестницы. Одна из ступенек не выдержала моего веса и нога провалилась внутрь. Попытался вытащить ногу, но ничего не получилось. Дьявол! Какого черта! Я дергал ногой, но вытащить её так и не удалось. Девицы и след простыл. Я кулаком врезал в ничем не повинную стену так, что костяшки пальцев стали саднить. Поморщился и чертыхнулся.

»» 14.06.12 03:28 Лондон

...

Кристофер Таунсенд: 15.06.12 17:17

5 лет назад
Лондон, городская квартира К. Т.

- Кев, ты здоров? Температуры нет? – я притворно озабочен прислонил ладонь ко лбу друга. – Эта Касси ночует у тебя уже вторую неделю. Ты уверен, что ты не заболел? Каким-нибудь синдромом постоянной подружки?
- О, вот только не надо. Просто она уж очень хороша в постели. И меня все устраивает. – довольно сказал Кевин, открывая дверцы моего шкафа. – Где тут у тебя плавки?
- Зачем тебе мои плавки? – настороженно спросил я, так как совсем недавно одни пропали, а я точно помню, что бросил их в стиралку.
- Не мне, а тебе. Мы едем в аквапарк. Давай собирай манатки. – друг бросил мне спортивную сумку, найденную в недрах шкафа.
- Хм, Кев, у меня через неделю зачет по праву мне надо готовиться вообще-то. – попытался воззвать я к совести Кевина, но дело безнадежное с самого начала. Не зачет пугал меня, а необходимость куда-то тащиться. Мне было катастрофически лень собираться и ехать куда-то, я бы с большим удовольствием повалялся на диване и посмотрел футбол.
- Ты кому это про зачет говоришь? – скептически выгнув бровь поинтересовался Кев. – Если я тебе поверю и уйду, ты завалишься на диван с пивом и будешь орать, поддерживая Манчестер Юнайтед.
- Ничего подобного! Я бы усердно занимался. – демонстративно надулся, понимая, что от поездки мне не отвертеться.
- Ага, знаю я как ты занимаешься. Але, Тери? Заходи на чашку чаю и утренний секс. – Кевин поднес воображаемую трубку телефона и скопировал мои интонации.
- Все-то ты знаешь. – фыркнул я и бросил плавки в сумку.
- Йес! Я воспользуюсь кухней, хочу кофе, а ты давай пока, собирайся. – и Кев выскочил из комнаты прежде чем в него попали электронные часы с тумбочки, которыми я запустил в друга.

Лондон, аквапарк «Джунгли»

- Я так и знал, что не за кофе ты пошел. – протянул я наблюдая как Касси на пару с Кристиной плещутся в одном из бассейнов.
- Иначе бы ты не поехал. – тихо ржет друг, скидывая полотенце и шлепки на ближайший шезлонг и стилем «я топор 3000» ныряет к девчонкам.
Зря это он так, обманывать не хорошо, очень не хорошо. Я как можно незаметнее спускаюсь в бассейн и ныряю. Ага, вот и ноги всей нашей честно компании. Так, эти волосатые мы трогать не будем, а вот эти стройные вполне ничего. Схватив девушек за лодыжки, утащил их под воду. С криком: Кев, спас…Буль-буль-буль, пала моя первая жертва, Касси. Кристина же успела отпустить несколько непечатных словечек прежде чем уйти вниз. Не то чтобы я это все слышал, но отчетливо представлял.
- А я-то надеялась, что все мои несчастья позади. – начала ругаться Кристина, как только оказалась на поверхности. – А все только начиналось.
- Я тоже рад тебя видеть. – ухмыльнулся и в следующую секунду притопил брыкающуюся девушку. – Аааа, ты меня сейчас на полоски порежешь! – завопил я и отплыл от когтистой ведьмы подальше.
- С радостью. – коварно улыбнулась Кристина и пощелкала невидимыми когтями Фредди Крюгера.
- Спасите! Режут!! – орал я, наматывая круги, надеясь спрятаться от маньяка в купальнике.

- Не ссы в компот, Тинка. Не заставляй меня сомневаться в твоей храбрости. – дразнил я подругу, наблюдая как та упирается и не хочет ехать с горки.
- Заткнись, Крис. Я ничего не боюсь. – фыркала девушка, но ехать не спешила.
- Что-то не видно. – смеялся, глядя как Тина прикидывает как бы отделаться от горки. – Мы уже очередь огромную собрали, давай уже.
- Если со мной что-то случится, Касси тебе шею свернет. – пригрозила она и уселась, держась за поручень.
- Ага, если поймает.
- Учти! – и отпустила руки. Дальше мне пришлось заткнуть уши, потому что ее нечеловеческий ор грозил порвать барабанные перепонки. Плеск воды. И тишина. Потом дикий от восторга крик: хочу еще!

»» 18.06.12 17:40 Окрестности Лондона

...

Мишель Аддисон: 19.06.12 20:00

В восемнадцать все кажется, легко и просто, как никогда. Юношеский максимализм, бурлящая по венам с примесью адреналина горячая кровь подталкивает на необдуманные решения. Одним из таких было сбежать из дома, на свое совершеннолетие. Затеряться в Нью-Йорке, городе пороков и возможностей, было легко. Если не брать в рассчет, трехсот долларов в кармане.
Я сняла небольшую комнатку, на окраине, и принялась искать работу. Моих скудных сбережений, едва ли хватило на приезд сюда. Работа стала главным фактором моего существования. Но, нанимать восемнадцатилетнею девчонку никто не желал. Мой высоко поднятый носик, упирался в асфальт.
Приходилось туго. Ходила пешком, ела раз в день. Упрямство не позволяло опустить руки, гордость – звонить родителям и просить о помощи.
Объявление я увидела в газете, что так тщательно читала моя соседка по комнате. В некий бар нужна официантка. Возраст от 18-25. Условие обговариваются при личной встрече.
Весьма скудная инфа, - подумала я. Но, номерок и адрес записала в конец уже составленного длинного списка. Полная энтузиазма я в который раз, вышла на многолюдные улицы Нью Йорка, надеясь все таки покорит этот упертый мегаполис.
Я обошла не одно учреждение, пока день плавно не подошел к концу, как мой список. Когда все адреса были зачеркнуты красным маркером, оставался только один, тот самый, с сомнительными требованиями.
В дверях меня встретил охранник, через меру упитанный мужчина, лет сорока.
- Деточка, тут тебе не пансион благородных девиц.
Быть любезной не было ни малейшего желания.
- Я как бы, в курсе, мне нужна работа, и да, восемнадцать мне уже есть, - в качестве доказательства, помахала у него перед носом удостоверением личности.
- Проходи, - губы растянулись в зловещей улыбке. Он распахнул передо мной дверь.
Какой – то миг, меня постели сомнительные мысли – стоит ли быть столь доверчивой к людям?
Выбора не было, я вошла следом.
Бар представлял собою некое заведение, почти не тронутое годами, память о прошлом веке, сухом законе и Че Геваре. На стенах вырезки старых газет – неизменная часть интерьера. На потолке плафоны, с затемненными стеклами – воздавали эффект приглушенного света. С виду, ничего примечательного. Но, что-то было не так.
- Сейчас позову администратора. – Мужчина исчез, а на том конце просторного зала, у барной стойки, я заметила девушку. Увидев меня, она подошла.
- Привет, я Мари.
- Мишель.
- Красивое имя.
- Мне тоже нравится, - ответила я, замечая про себя, девушка тут по той же причине что и я.
- Ты по поводу работы?
На пару секунд опередила меня Мари. Я собиралась задать ей аналогичный вопрос.
- Да.
- Надеюсь, нам повезет.
Надеюсь, мне повезет…
Нас взяли. Обоих. Просмотр документов не занял много времени.
Администратор мило поведал нам о наших обязанностях.
- Вы будете разносить напитки, флиртовать, улыбаться, спаивать, но ни в коем случае, не раздвигать ножки – за такое, в минуту окажетесь за дверью.
Я и Мари переглянулись. Кивнули. Такой поворот событий устраивал обоих.
- Отлично.
Мы подписали документы. И завтра должны были приступить к работе. О заработной плате наш наниматель умолчал. Ни я, ни Мари не обмолвились об этом. На тот этап моей жизни меня устраивала любая сумма.
Первый рабочий день прошел весьма складно. Я раздавала коктейли, разливала напитки, отвечала милой улыбкой на похотливые взгляды посетителей. Ближе к вечеру, я не чувствовала ног. Наконец, настал конец рабочего дня.
- Можете идти, девушки, на сегодня все.
Мы с Мари переодевшись, поспешили покинуть рабочее место, когда в бар вошел мужчина в безупречном костюме, типа такого что носит Спенсер.
- Вы сегодня рано, мастер Симоннс.
Мужчина кивнув бармену, прошел мимо стойки, и исчез в коридоре. Я поймала недоумевающий взгляд Мари, пожала плечами в ответ.
- Что вы еще тут делаете? – обозлился бармен.
- Уже уходим, не парься, - бросила я, уже выходя в дверь.
Покинув заведение с Мари, оглядываясь пошли к метро.
- Как думаешь, что это было?
- Без понятия, - я обернулась назад. Как раз в этот момент, дверца машины только что притормозившей у бара распахнулась. Из нее вышла некая дама, с молодым мужчиной.
- Интересная компания, - заметила я. Мари перехватила взгляд.

Месяц прошел быстро. В конце месяца нас ожидала заработанная честным путем зарплата.
Мы присвистнули, пересчитывая количество хрустящих купюр. Такое нам и не снилось.
- Что-то не так.
Меня одолевали печальные мысли. С чего бы хозяину заведения платить нам такие деньги? Мало или много, но я была знакома с маркетингом. За этот месяц, я четко поняла – мы работаем не в просто баре, куда люди заходят выпить спиртного, отключиться, впасть в забытье под воздействием алкоголя. Тут посетители делились на два разряда. Те, что посещали бар днем, случайные прохожие, и те, что приезжали после часа ночи. Если первую категорию мы обслуживали с Мари, то вторую видели лишь издалека, наблюдая за баром в тени многочисленных высоток. Мы знали, что все они исчезают за сейфовой дверью, в баре, но что именно там делается, могли только догадываться.
Ответ на наши многочисленные вопросы пришел очень скоро, порывисто и весьма неожиданно. В один прекрасный вечер, когда мы с Мари уже собирались отчаливать, в бар ввалились полицейские в штатском. Выслушивать доводы и отвечать не вопросы они не стали. Скрутив руки, надели на них роскошные браслеты, и увезли в неизвестном направление.
В участке нас допрашивали всех по - одиночке. Тщательно выясняя наши обязанности в баре. На все вопросы касающиеся моей работы, я ответила четко и ясно. Служитель закона остался удовлетворенным. Потом цель его вопросов изменилась. Он допытывался о той заветной двери. Пытался развязать мне язык весьма примитивными способами, опустился до испуга. Но я выражала полное недоумение. Так и не узнав, то ,что его в действительности интересовало, вновь отправил меня в камеру. Через час меня посетил очередной страж закона. Было мило с его стороны оповестить, что ночь я проведу тут. У меня есть право за звонок адвокату или родне. Адвоката у меня не было, звонить Спенсу не имела желания. Чуть позже ко мне присоединилась Мари. Она своим правом на звонок воспользовалась.
- Адвокату?
- Брату. Oн не оставит меня тут.

»» 02.07.12 16:14 Чудо Света USA

...

Холли Мэтисон: 23.06.12 21:46

13 лет назад. Пригород Лондона. (Холли - 19 лет, Карлу – 23 года).
- Холли Мэтисон? – послышался женский голос в телефонной трубке.
- Да, а кто спрашивает? – отдышавшись, ответила я.
Телефон стоял в прихожей и, мне пришлось бегом спускаться со второго этажа, чтобы взять трубку. Сколько раз говорила Карлу, чтобы он провел телефонную линию наверх. Теперь бегай как сайгак сверху вниз. Разговор об этом не раз вставал между нами, но все ссоры мы решали одним способом и до самого дела руки так и не доходили. Да и его приезды были очень коротки. Что злило меня еще больше.
- Это Меган Либерти, помощник доктора Моргана. Вы были на обследовании у нас три дня назад. Пришли анализы и спешим обрадовать вас – вы беременны. Вы должны будете прийти к нам и встать на учет, если выберете нашу клинику.
Беременна? Не может быть! Как же так? Я сразу вспомнила последний приезд Карла. Его появление было неожиданным, а потому, увидав его, вскочила с дивана и с радостным воплем подлетела к нему, целуя и смеясь. Смех постепенно перешел в стоны наслаждения и в сладостную дрожь упоения от ласк любимого мужчины. Секс с ним всегда был фееричным и незабываем, я теряла голову в его объятиях, растворялась в нем, отдавая свое тело, сердце и душу. А потом мы со смехом собирали одежду по всей лестнице ведущей на второй этаж.
Я продолжала стоять в прихожей, не выпуская из рук телефонную трубку, из которой в тишине квартиры доносились еще короткие отрывистые гудки. Я была поглощена своими мыслями. И не могла поверить в то, что сейчас услышала. Беременна? сдвинула брови. Бред, этого просто не может быть. Нет, конечно, мы с Карлом говорили о детях, но это казалось далеким будущим, и никто из нас не был к этому готов. Карл вечно был на службе. И часто был поглощен проблемами своей дивизии, чем нашей семьей и домом. Поначалу я злилась и места себе не находила. Сколько раз мы ругались из-за этого, сколько я обижалась. Мне было скучно, я не знала чем себя занять. И вот однажды Хлоя прихватила меня на спектакль. И я буквально влюбилась в саму театральную атмосферу, бредила им, выучивала сцены из пьес Шекспира и декламировала их перед зеркалом. У меня появилась мечта – стать известной актрисой и выступать на этой сцене. Более того я стала делать маленькие шажки для достижения этой цели. Почему именно сейчас это произошло, когда я решила поступать на театральные курсы, когда экзамены намечены уже в следующем месяце? И как отреагирует Карл? Столько вопросов и ни одного ответа.
Я медленно положила трубку и присела на пуфик, стоявший рядом. Что делать? Как быть? Первой мыслью было позвонить Карлу. Но у него сейчас учения и навряд ли его позовут к телефону. Я понимала, что это отговорка. Что если бы хотела, я бы душу вытрясла из солдафона, находившегося на том конце телефона, но добилась бы своего. Но говорить о беременности я не хотела, ибо сама еще до конца не верила в это. И потом, может быть это ошибка? Ведь бывают ошибки в медицинской практике. Да, так и есть это скорее всего ошибка.
Но как оказалось нет. Спустя две недели начался жуткий токсикоз. Меня воротило от любой пищи и запахов. Хлоя пыталась силой заставить есть, но как только принимала пищу, она сразу лезла из меня обратно. Я становилась нервной, по любому поводу могла расплакаться. Злилась на Карла, что его нет рядом, на эту чертову армию, которая ему важнее меня. Мне казалось, что одинока во всем белом свете и никому не нужна.
Прошел месяц, а я до сих пор не сказала ему о беременности, хотела увидеть его лицо, когда он услышит. Постепенно осознание, что ношу внутри малыша стало приходить ко мне и я все больше и больше стала наблюдать за мамочками, которые гуляли во дворе со своими чадами. По телевизору часто натыкалась на семейные мелодрамы, много читала о беременных и младенцах. Все чаще и чаще ловила себя на мысли, что хочу этого ребенка. Что он моя плоть и кровь. Я часто гладила живот, пока еще плоский, и улыбаясь, разговаривала с ним.
Подходил день приезда Карла. Я и боялась и молила, чтобы этот день скорее наступил. Мужу дали три дня выходных, с тем, чтобы он отпраздновал свой день рождения. Мы планировали небольшое застолье в кругу близких друзей.
И вот этот день наступил. В коридоре услышала его шаги и вылетела из кухни, как угорелая.
- Ну, наконец-то, я тебя заждалась, - подхожу, улыбаясь к нему.
- Заждалась или скучала, несуразица, - подняв бровь, произнес он.
- И то и другое, Карл прекрати меня дразнить. Ты итак знаешь мое отношение к твоей службе, не нарывайся, - ткнула пальчиком в мундир и прильнула к нему в поцелуе, - Раздевайся и за стол, буду кормить мужа.
Пока я расставляла тарелки и резала хлеб, в голове постоянно крутилось: как я ему расскажу. Сели за стол, а произнести главную новость я по-прежнему не могла. Вот он рядом, смотрит своими карими проницательными глазами и окутывает меня миром и покоем. Улыбается своей фирменной улыбкой, от которой идут мурашки по спине. А во мне живет плотный и липкий страх, а что если не полюбит ребенка, что если он ему не нужен, а вместе с ним и я. Он рассказывал очередную байку из своей военной жизни, а я улыбалась и делала вид, что мне интересно. Сейчас в моей голове было одно: как сказать. И чем дольше я затягивала, тем сложнее было это произнести.
- Ну, теперь рассказывай, как ты тут, и одним "нормально" не отделаешься – он поднес вилку с накрученной спаггеттиной ко рту и улыбнулся.
- Я беременна, - быстро, по-моему, слишком быстро произнесла я и уставилась в тарелку, ожидая как минимум какого-нибудь вопроса.
Но за столом была тишина. Может не расслышал? Я подняла глаза и встретилась с его взглядом. Он замер. Ни один мускул не дрогнул. Смотрел на меня и ничего не видел. Я нахмурилась.
- Повтори. – хрипло произнес он и медленно положил вилку с недоеденной макарониной в тарелку.
- Карл, у нас будет ребенок, - голос уже более четкий и пронзительный.
Он недоверчиво уставился на меня. Молча встал из-за стола и подошел к окну, встав ко мне спиной.
- Карл, не молчи. Это не шутка. Я беременна и скоро стану мамой. А ты отцом. – я подошла к нему и встала в шаге от него. - Понимаю, что сейчас совсем не во время и, мы не планировали, и я сама была в шоке. Но..
Не успела договорить, как он схватил меня на руки и, закружил по комнате, радостно смеясь. Я видела безумную радость в его глазах и бесконечное восхищение. Меня удивляло, как быстро сменялись его чувства, от шока к радости, как мгновенно принял эту новость и каким счастливым он выглядел сейчас. Я смеялась и радовалась вместе с ним. Искорки счастья плясали в наших глазах. Он опустил меня на пол и взял мое лицо в ладони и с благоговейным трепетом приник к губам.
- Холли, - услышала я свое имя и звучало оно сейчас легко, как туман и воздушно, как пух одуванчиков.
По моему телу пробежала дрожь, когда я осознала всю силу нежности. Его пальцы нежно скользнули по моей щеке. И мы снова отдались страсти.

Спустя примерно 6 месяцев
Наш малыш родился рано утром на 21 ноября здоровеньким и крепким: рост 54 см и 3 600 кг. Когда мне отдали его на руки, я забыла о той боли, что испытывала несколько часов назад. Глядя в его глазки, все стало не важным. Он махал своими кулачками и глазел на меня. Я улыбалась малышу и во все глаза рассматривала его. Маленькие кулачки, коротенькие ножки, черненькие волосики, крохотный носик, длинные реснички – я буквально налюбоваться им не могла. Он хмуро смотрел на меня, прям как его отец, а потом улыбнулся и, тут же услышала пронзительный крик, извещающий о том, что он хочет есть.

»» 03.07.12 22:56 Лондон

...

Стефан Уэстморленд: 27.06.12 12:30

14 сентября 2003 год. Лондон.

Для кого-то семья - это его крепость, оплот, в котором можно укрыться от невзгод, это место, где тебя всегда будут рады увидеть. Для меня этого места не существует.
И, нет, я не ребячески обижен на своих родных, просто мне тяжело рядом с ними. Всегда было так. Я был рад, что Ной стал их опорой и защитой, что Ив, с ее великолепной внешностью и тонким умом, воплотила в жизнь все родительские мечты. Я бы хотел чувствовать то же, что и они - эту вселенскую любовь, но я был не способен на это.
За год до того, как я покинул родное гнездо навсегда, в руки мои попало письмо. Не знаю, было ли лучше, если бы оно потерялось где-нибудь меж городами и странами, изменило ли бы это мою судьбу. Но, оно все же нашло адресата - это и определило мой побег.
В том письме некая Сара Лоурен спрашивала о своем сыне, которого еще в раннем детстве отдала в семью Уэстморлендов. Это письмо предназначалось отцу, не мне, но я был бы не я, если бы не прочел его от начала и до конца. Она, женщина из бедной семьи, не хотела этого ребенка, на его страстно желала Миссис Уэсморленд. Сара молила в письме о встрече с ним, писала, что проклинает тот день, когда она продала меня, а это был я, этим господам.
Письмо было датировано прошлым годом и не раскрытое было вложено в одну из книг отцовской библиотеки.
Я долго думал над ним, над всей этой ситуацией и мне трудно было решить - бежать или остаться, но все же я бежал, оставив это письмо открытым на столе отца. А ведь он часто говорил, что ложь - есть зло, но сокрытие правды - есть большее из всех зол. И он был прав, я впервые не знал, что мне делать. Вся жизнь и все слова вдруг оказались ложью. Но они хотели мне об этом сказать, хоть когда-нибудь? Ведь хотели же?
Стефан Уэстморленд оказался выдуманным купленным ребенком, брошенным родной матерью. И кто я на самом деле? - этот вопрос терзал меня долгое время.
Позже я нашел мать, ту, которая была настоящей, вернее, я нашел ее могилу. Хотел ли я увидеть ее лицо? Увидеть ее живую? Наверное, нет. Рядом с ее могилой была моя могила, могила ее сына - Алана Лоурена, умершего сразу после рождения. Вот и все, весь мир стал для меня чужим, в нем не было ничего и никого правдивого.
И я оставил эту ложь, отбрасывая в дальний угол сознания эту путаницу своего прошлого. Оставил я и свое придуманное имя. Так жизнь стала для меня всего лишь игрой без правил, где от жизни до смерти всего один шаг, и шаг этот настолько мал, что ты даже не заметишь, когда нить оборвется и ты упадешь в бархатную тьму.
Любил ли я чету Уэстморлендов или презирал? Я не знаю, быть может мне нужно было время, много времени.
Но, они так и не дождались моего возвращения в лоно семьи, оставив слишком много невысказанного и наболевшего.
Сейчас рядом со мной Ив и Ной, моя семья, и я еще не могу решить, нуждаюсь ли я в них или они во мне.
Я, как это часто бывает, с саркастической улыбкой наблюдаю за братом. Он злиться, он ненавидит меня за эти выходки.
- Встает меж нами Ив, готовая на все, лишь бы завершить эту перепалку.
- Иви, все в порядке, не волнуйся, - подмигиваю ей, краем глаза наблюдая за Ноем.
- Нет, не все. В тебе не осталось ни капли уважения… ладно ко мне, переживу, но к родителям. - Ной, тут ты чертовски прав. Во мне не осталось ничего, что можно считать обычными человеческими чувствами.
Ив тем временем хватает и меня и его под руку и направилась к выходу с кладбища. Я был ей благодарен. Сейчас я бы не мог сказать Джорджу и Софии всего. Возможно я навещу их могилы потом, когда наконец смогу понять их, понять свою мать и понять себя.
- Ив развязала над нами белый флаг, как всегда.
Может быть именно за этим я и пришел сюда - за их чувствами, эмоциями - ведь это и определяло жизнь.
Мы вышли с кладбища в полной тишине. За нами вереницей потянулись перешептывающиеся знакомые и родственники. Многие из которых приехали не почтить память погибших, а встретиться со старыми знакомыми или сходить на пирушку.
Мне все это претило - вся их ложь. Я не хотел сейчас находиться тут. Если бы не Ив, я бы с радостью покинул это место.
Они стирали фальшивые слезы, осторожно промакивали их белоснежными платками, они с болью говорили о погибших, рассчитывая в душе на на сотую долю наследства.
Ной сел в машину, сегодня у каждой семьи была собственная машина с водителем, никто не осмелился приехать сам. Ив нервничала, ведь сейчас мы поедем абсолютно одни, и возможно наша перепалка еще не закончена.
Я сел в черный лимузин напротив брата. Когда машина медленно поехала, он заговорил.
- Я рад, что ты все же приехал, не смотря на твой внешний вид. - Ной решил сменить праведный гнев на милость.
- Наверное, я должен был приехать. - Я улыбнулся и посмотрел на Ив. - Тебе наконец удалось затащить меня в Лондон.
Дамский певучий голос по радио тихо рассказывал новости этого дня.
- ... парке, новый памятник будет посвящен... Сегодня в больнице погиб Майк Брокер, по предварительным данным у больного не выдержало сердце... - Я ухмыльнулся и посмотрел в затемненное стекло на улицу. Дождь мелко барабанил по серому асфальту, а вдалеке виднелась разноцветная радуга.

»» 03.12.12 13:20 Обсуждения номинаций МПиБ

...

Иветт Уэстморленд: 02.07.12 22:51

14 сентября 2003, Лондон

Умей мечтать, не став рабой мечтанья, и мыслить, мысли не обожествив…
Р. Киплинг

Случалось ли вам когда-нибудь встречать грозу в чистом поле, когда на десятки верст вокруг нет ничего кроме вас и одного единственного раскидистого дума, под которым и хочется спрятаться от крупных, тяжелых капель дождя? И хочется, и колется, ведь молнии так и сверкают зигзагами над головой, каждый миг норовя ударить в отдельно стоящее дерево. Тогда вы понимаете, что испытывала я, в окружении братьев направляясь к машине, ожидающей за воротами кладбища. Казалось, они вняли моим мольбам младшей сестренки. Но надолго ли хватит этого призрачного подобия перемирия, прежде чем не сверкнет меткая молния едкой фразы и не грянет гром ответных слов? От этих мыслей становилось неприятно и даже страшно. Искренне не понимая причин такого поведения братьев, таких близких и родных моему любящему сердечку, я очень боялась, что после одной из таких ссор они и совсем перестанут общаться.
Конечно же, между всеми нами порой случались размолвки и недопонимания, актуальности не теряла проблема отцов и детей, но, несмотря на это мы всегда были вместе, совсем не идеальная, но по-своему счастливая семья. Пусть родителям в какой-то мере и свойственна строгость, но они горячо любили нас, своих детей, заботились, стараясь дать самое лучшее. Но, видимо мы пожинаем плоды конфликта, не исчерпавшего себя даже после смерти мамы и папы, не потерявшего остроты ввиду срока давности. Я очень сильно хотела помочь Ною и Стефу прийти к примирению, но даже мотивы их поведения на грани любезности оставались для меня загадкой. А после этой трагедии и вовсе потеряла ощущение реальности, захлебываясь в слезах и нежелании что-либо понимать.
В полнейшей тишине мы добрались до одного из многочисленных черных лимузинов. На похороны пришло много людей: дальних родственников, хороших друзей, просто знакомых, партнеры по бизнесу и даже те, кого я видела впервые в жизни. Все они, призывая актерское мастерство, стремились выразить соболезнования, иногда полные фальши, скрываясь за накрахмаленными белоснежными платками, перешептывались, что после появления Стефана стало еще отчетливее доноситься до моего слуха.
Устроившись на кожаном сидении автомобиля, я из-под ресниц наблюдала за обоими братьями, хранившими молчание. Дорога предстояла не близкая. Молчать бессмысленно и глупо, говорить – опасно вновь вернуться к ссоре. Хотела бы я что-нибудь сделать, как-то примирить их, но не представляла каким образом. Да и хотят ли этого сами братья? Может между ними не просто пробежала черная кошка, а корни проблемы куда глубже? Вздохнув, я отвернулась к окну, наблюдая, как по затемненному стеклу скатываются капли дождя.

Едва заметная улыбка коснулась губ и блеснула в радужке расплавленных аквамаринов, последние несколько дней способных лишь на слезы. Как бы Ноэль не злился, он говорил искренне, и я чувствовала это в интонации его красивого твердого голоса. Ему было также тяжело, как и мне, и Стефану, а может даже в разы тяжелее, ведь теперь на его плечи ложилась ответственность. И я свято верила, что он справится со всем, ибо он неимоверно силен духом и вынослив. Кто как не он обрабатывал царапины маленькой Иветт, последовавшей примеру Стефа и полезшей на дерево? Кто проверял домашнее задание, объясняя такие премудрости как законы физики и химические уравнения? Кто всегда знал, как поступить, мог выслушать и посоветовать? Ну, конечно же, Ной.

Стефан улыбнулся мне, так привычно и просто поддерживая этим с виду незначительным действием. И на душе сразу стало теплее, чуточку спокойнее. И вместе с тем совестно, за собственное сомнение, змеей свернувшееся в груди, призывая не ждать его. Протянув руку, я коснулась его ладони, сжимая пальцы. В ответ он накрыл мою кисть своей, стараясь согреть холодные пальчики.
- Теперь не сбежишь от меня, - прошептала я, искренне надеясь, что завтра утром обнаружу брата дома, и, не волнуясь об испорченной прическе, откинулась на подголовник.
- И пытаться не буду, - будто заверяя в правдивости своих слов, Стеф покачал из стороны в сторону.
Все эти дни мне так не хватало брата. Только ему под силу парой фраз успокоить меня, увести от дурных мыслей, отвлекая незатейливой беседой. Он всегда тонко чувствовал мое настроение, в любой ситуации находя нужные слова. И вот теперь я могла поговорить с ним, но настолько эмоционально вымоталась, что, всего на минуту сомкнув глаза, заснула под звук дождя. Усталость обняла как мокрый шелк, так плотно, что даже картинки кошмарных сновидений не вспыхивали в сознании. Только тьма и тишина, пролетевшие, как одно мгновение покоя, и закончившееся, когда Стефан осторожно коснулся моего плеча, объявляя, что мы уже приехали домой и погода «за бортом» заметно улучшилась. Зевнув, я с намеренной неспешностью вышла из машины, подождав, пока Ноэль уйдет вперед на достаточное расстояние.
- Расскажи мне, что случилось, - попросила я, моля Бога, чтобы брат не ушел от темы, по обыкновению уверяя, что все донельзя чудненько. – Я все пойму, обещаю, только не держи в себе… Мне так хочется, чтобы вы с Ноем наконец-то помирились.
Только не молчи, пожалуйста. Ты же знаешь, что я мечтаю о мире в нашей семье…
Знаешь, что для меня сейчас нет ничего важнее этого…
…что именно эти мысли я обожествила…

»» 19.07.12 11:16 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

...

Кармен Скеффингтон: 26.07.12 15:41

Испания, Коста-Брава, 5 лет назад…

- Я лечу раны! – сказало Время…
- Я приковываю к земле! – ответила Предубеждённость…
- Я окрыляю! – возразило Счастье…
- А я раню, поднимаю до небес, а потом швыряю на землю! – коварно усмехнулась Любовь.

Изрезавшие дикое побережье могучие скалы-великаны и отвесные горы, неожиданно расступаясь, открывали маленькую живописную бухту с крупным золотисто-желтым песком, так и не остывшим за короткую южную ночь. Розовато-сиреневое от восхода море на горизонте встречало алеющий шар, словно чинно выплывающий из пучины морской, роняя первые лучи на склоны, усланные зеленой сосновой рощей. Ночью утесы кажутся черными, погодя серыми, а потом и вовсе засверкают золотом. Волны лениво вползают на рассветный песок, частями слизывая дорожку моих шагов. Короткие шорты из светлой джинсовой ткани, ярко-желтый топ и сандалии в руках. Только вперед, не оглядываясь.
Я никогда не принадлежала к числу тех, кто терпеливо собирает осколки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Верно говорят, что разбито, то разбито. И уж лучше я буду вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склею, а потом до конца жизни буду лицезреть трещины. Да только ручеек воспоминаний все равно уносит за собой к тому, что прежде радовало, придавало счастливое сияние глазам…
… - Моя дорогая, очень скоро эта диадема станет твоей, - будто райская птица, сладким певучим голосом приговаривала герцогиня, глядя на мое отражение в зеркале. – Это украшение по праву будет удостоено особого внимания, затмив собой самое великолепное платье, - она плавно и грациозно пересекла комнату, заняв свое кресло, и тонкими длинными пальцами обняла белую фарфоровую чашечку с крепким индийским чаем. - Кажется, совсем недавно сама была на твоем месте, а сыну уже двадцать пять. Как время-то летит …
…И, поддаваясь иному течению, сквозь временные отрезки оказываешься у другого фрагмента недавнего прошлого. Где каждое слово, как капелька ртути на нежную кожу, где каждый взгляд – дыхание равнодушной зимы, покрывающее инеем все, чего ненароком касается, где даже тишина звенит болезненным напряжением, а воздушные замки превращаются в пыль…
… - Кармен, для нашего круга любые отношения – сделка. Тебе ли не знать сколь выгодно слияние двух банковских империй. А любовь лишь редкий и приятный бонус, - он в недоумении пожимает плечами, глаголя свою простую истину, тем самым в дребезги разбивая забытье моих фантазий. – Думаю, теперь ты понимаешь всю бессмысленность своей ревности и этого разговора?
Ответа не последовало, риторические вопросы, равно как и мужчина, не требуют слов. Молчала, слушая, как часы отбивают полдень, а хотелось закричать, зарыдать в голос. Словно в отчаянной попытке вытолкнуть из себя всю боль разочарования, сердце в груди сжималось, сбиваясь с привычного ровного ритма. Меньше, еще меньше, только бы не осталось места для чувств и эмоций. Сжимая руки в кулаки, чтобы ногти больно впивались в ладонь, я отвернулась к окну, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд на пейзаже за двойным стеклом, но не прошеные слезы застилали глаза.
- Отлично, значит, мы друг друга поняли…Любимая...
… Присев у самой кромки воды, я подняла плоский камушек, старательно отшлифованный волнами с пенными барашками, одна за другой взбегающими на берег. Он полностью соответствует своему громкому названию «скалистый берег». Такой же дикий, неприступный уголок нетронутой живописной природы, скрывающий от глаз людских таинственные глубокие гроты и тихие мелкие заливы, где лучи прорезают водную лазурь до самого дна.
Больше не хотелось чувствовать себя бессильной, ощущать тот всепоглощающий холод, спрашивать себя, почему это случилось со мной. Мы всегда искренне думаем, что корень всех зол кроется в нас самих. Виним не их, а себя. Разве это разумно?… Жители небольшой местной деревеньки считают, будто мысли, которые приходят в голову на рассвете – самые правильные, они озаряют нашу жизнь. Я же блуждала в искусственном, стеклянном дворце воспоминаний, воскрешая дни, потраченные на самообман. Наши ошибки никогда не остаются безнаказанными, и в этом никто не поможет тебе лучше, чем ты сама.
Размахиваюсь и бросаю камень в воду, будто отпуская следом мысли. Плеск и разбегающиеся кругами волны. Поднимаюсь на ноги, подставляя лицо свету и легкому ветерку, бросившемуся играть с волосами, разбросанными по плечам. День обещается ветреный, но это даже к лучшему, он принесет прохладу и свежесть. На берегу практически никого нет, ведь так рано здесь не встают... Ты повелитель всей этой реальности. Солнце полностью поднимается над горизонтом, освещая все вокруг, и я действительно начинаю верить, что мои нынешние мысли более чем верны. Закрыв глаза и подняв руки ладонями вверх, я стараюсь раствориться в ощущениях свободы, примешивающихся запахах цветов и зелени, приносимым бризом привкусе соли, звуке прибоя, накатывающего на пляж… Но в какой-то момент совсем рядом слышу голос дяди:
- Звонила Селин, - сообщает он, останавливаясь в нескольких метрах от меня. – Разбудила меня, - чуть тише недовольно добавил Мариано.
Тень улыбки ложится на губы. По обыкновению дядя не встает раньше полудня, о чем мать знала, нарочно звоня в несусветную рань. Надо полагать, памятуя, что ее горячо любимый младший брат спросонья не так ловок в обмане.
- Ты сказал, что я здесь? – поинтересовалась я, раскрыв глаза и отвернувшись от солнца лицом к нему.
- Princesa mía, она не спрашивала и без того очевидных фактов, только поведала, что ты сбежала из-под венца, - ответил дядя, отпивая из граненого стакана апельсинового сока. – С этого места, пожалуйста, подробнее.

»» 06.08.12 21:08 Лондон

...

Молли Кендалл: 21.08.12 18:25

Нью-Йорк. Больше 5 лет назад.

Для многих зимний Нью-Йорк – время, когда поворчать святое дело. Вечные пробки в этот период только увеличиваются, небо над головой каждый раз хмурое, солнечные дни, в те три зимних месяца, не особо балуют жителей Большого Яблока. Для многих зимний Нью-Йорк лишний повод поворчать. Для многих, но не для всех. Есть те, кто видят зиму по-другому: пору, когда Нью-Йорк надевает белоснежное кружево, пору самого лучшего праздника – Рождества, пору, когда природа замирает, набирая сил, лучшею пору для мечтаний. Я всегда была мечтателем, из тех, кто может часами сидеть у окна, уставившись в одну точку. До 14-ти лет основной мечтой была та, в которой отец приезжает в ту невыносимую частную школу в Швейцарии и увозит нас с Тенью домой. Я всегда была мечтателем, из тех, чьи мечты сбывались очень редко, да и только тогда, когда я о них забывала. Но не в этот раз. В этот раз моя мечта сбылась в канун Нового Года. Совсем недавно состоялся ежегодный фотофестиваль Look At Me. Обычно фестиваль проходит поздней весной, но в этот раз организаторы решили перенести его. Тема была подобрана соответствующая: «Искусство видеть новый мир». Многие известные фотографы были выставлены на фестивале, а я не решалась. Куда мне, простому фотографу Молли Аддисон, тягаться с великими: Лука Сэйдж, Пьетро Келли, Саймон Харсент и прочее. Мир серьезного фотоискусства, как, впрочем, и всегда, принадлежит мужчинам. Лишь изредка можно встретить в нем женщину. Зная о моей тайной мечте, быть опубликованной на страницах Look At Me, Мишель уговорила меня отправить свое портфолио. Я всегда была мечтателем из тех, которые подвластны порывам, поэтому уговаривать меня Тени не пришлось долго. Со страхом смешенного с надеждой, ждала новый выпуск журнала, а сегодня он вышел с публикацией моих работ. Молли Аддисон, вошла в восьмерку тех счастливцев опубликованных на страницах этого престижного фотоиздания. Держа в руках сбывшуюся мечту, я шла по Пятой авеню с сияющей улыбкой на устах. Со всеми этими переживания, я совсем забыла выполнить возложенную на меня миссию: купить подарок тети Ди и дяде Коулу, для их новогодней вечеринки. О том, чтобы подарок покупала Мишель, никто даже не подумал. Стоило лишь подумать об отношениях между сестрой и родителями, как на душе становилось тоскливо. Моя Тень, моя половинка, Инь для моего Янь, всего лишь хотела найти себя в этом безумном мире. Она не мечтала о карьере безнеследи или о семейном очаге, она мечтала о приключениях, о том, чтобы узнать, что же там за горами. Два года назад она ушла за поисками этой самой мечты. Мишель изменилась, стала более замкнутой, более молчаливой, а я была бессильна против этих изменений. Остановившись перед витриной очередного магазина, слепо уставилась на нее. Я всегда была мечтателем верующем в сказки и хэппи энд.

***

Вечеринка была в самом разгаре, когда я на своей обычной скорости влетела в пентхаус Гаррисонов. Выбор подарка занял больше времени, чем я рассчитывала – неограниченный бюджет вкупе с богатой фантазией делает выбор подарка настоящим мучением. Снимая шарф и пальто, я украдкой разглядывала гостей. Все как всегда: партнеры, знакомые, друзья семьи. Если первые и вторые менялись часто, то, что касается третьих – их состав оставался неизменным, а это значит, что новых лиц мне сегодня не встретит. Жаль. Повесив свои вещи в битком набитый стенной шкаф, нацепила сияющую улыбку и, держа в руках «подарок от Аддисонов», двинулась в сторону тети Ди, которая стояла с моей матерью и их общими подругами.
- Привет девочки, с наступающим Новым Годом, - весело приветствовала я дам, при этом тожественно протягивая пеструю коробку тетке. С улыбкой приняв подарок, тетка сказала:
- Риана, все уши нам прожужжала, рассказываю о публикации твоих работ в Look At Me. Я не удивлюсь, если она бродит среди гостей трясся этим журналом перед каждым.
- О, ладно ей, это такая малость, - с деланной скромностью, отмахнулась я от слов тети Дианы. Дамы рассмеялись моим словам, а я продолжила, уже не скрывая гордости и удовлетворения: - Я так счастлива! Если бы не Тень, сидеть мне и мечтать об этих публикациях.
- Твои работы достойны публикаций в лучших издания. Мы с отцом, не устаем напоминать тебе об этом. Мишель, просто предложила отправить портфолио, все остальное сделала ты. – Вставила мама и снова, при упоминании младшей дочери, в глазах Каролины Аддисон отразилась та обида на пару с грустью. В последние два года этот взгляд стал привычным – для этого стоило лишь произнести имя сестры.
- Тень, надавила на меня. В прямом смысле заставила отправить это портфолио. Не сделай она этого – быть мне не признанным гений до скончания моих дней.
- Молли…
- Мама!
- Какая прелесть, Молли! Риана, детка, посмотри какая красота! – Своим радостным восклицанием, тетя Ди положила конец зарождающемуся спору. Подошедшая Рия, хмуро уставилась на мой подарок. Ирландский трилистник был вылит из платины, а «зеленые листочки» заменяли мелкие квадратики диоптаза. Размером фигурка была в две ладошки.
- Это что?
- Знаешь кузина тебе как ирландки должно быть стыдно. Надеюсь, дядя Коул, не узнает о твоем невежестве.
- Не смешно, Молли, - обиженно насупилась Риана. Обняв ее за плечи, притянула к себе и чмокнула в надутую щеку. Ри, тут же забыла об обидах и обняла меня в ответ.
- Ну, расскажи мне, кто тут есть интересный, - попросила я Риану, стоило лишь отойти нам от компании мам.
- Да, все как всегда. Партнеры, друзья. Никого интересного, - снова надулась кузина. «Значит ровесников кузины - нет», - с усмешкой, подумала я.
- А как же этот малый... Как его? Тот, что вздыхает по тебе? – Я нахмурилась, пытаясь вспомнить имя парня.
- Дарен?! Фууу, Молли! Он же скучный! – скривилась малышка. – Но клево целуется,- хитро добавила она и со смехом увернулась от моего тычка. Рии, совсем недавно исполнилось 17 лет, в этом году малышку ожидает выпускной и уже сейчас она ищет подходящий колледж. Кстати, о колледже.
- Что ты выбрала? – в ответ Ри, лишь пожала плечами. Никаких вопрос по типу «ты о чем?», сейчас все разговор только о будущем мисс Гаррисон.
- Па мечтает, что я поступлю в Гарвард на экономический или юридический факультет, но Молли, почему он не понимает, что я этого не хочу! Я хочу петь!
- Малыш, следуй за своей мечтой. Отец поймет тебя.
- Ага, как дядя Спенс понял Мишель. Ой! – Ри, виновато посмотрела на меня.
- Ты права. Просто помни, что дядя Коул не наш с Тенью отец. Он тут? Мишель?
- Тут, - кивнула кузина. – В кабинете папы. Вдвоем.
- Какая была температура? – Ри, лишь скривилась. – Это хотя бы был плюс? – В ответ, красноречивый взгляд. Устало покачав головой, я, чмокнув Риану в щеку, направилась в кабинет дяди Коула. Все дорогу расточая милые улыбки, кивая знакомым, но каждый раз отказывай примкнуть к тому либо иному кружку, мое сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Сейчас канун Нового Года, а родитель вновь решил устроить скандал Мишель. Дверь в кабинет была плотно прикрыта, но звучный баритон был слышен отчетливо. «Что ты делаешь со своей жизнью, Мишель? Посмотри в кого ты превращаешься? Чего ты ищешь в тех притонах? Почему ты такая? Почему ты не можешь быть такой же, как сестра?» Вечные вопросы. Одни и те же вопросы. И последний, самый невыносимый. Не медля более, я открыла дверь кабинета. Отец расхаживал перед Тенью, произнося свою гневную тираду, а сестра сидела в кресле и смотрела мимо него в окно, за которым в медленном танце кружились снежки. Я знала, что она там видит: свободу, выбор, то, что скрывается за горами. При виде отчужденности Мишель, сердце сжалось в холодных тисках. Молча подхожу к сестре, кладу ладонь на ее плечо и с вызовом во взгляде смотрю на отца. Тот, стоило лишь увидеть меня, замолкает на полуслове. «У них негласное правило: не посвящать Молли во все секреты», - с горечью, думается мне. Сестра на миг замирает, а потом кладет свою ладонь поверх моей. Такие похожие внешне и такие разные внутренне, мы сливались в одно целое. Инь и Янь. Две половинки одной души. Отец устало вздыхает, как всегда бессильный против нас, против нашей целостности.
- Не стоит защищать сестру, Молли. Ты не знаешь, что она вытворяет. – Ладошка Мишель, дергается, словно от удара, но только этим и выдает она свою реакцию. Ледяные оковы спадают, уступая место злости.
- Не знаю. Не знаю, что она «вытворяет», но я всегда знаю одно: чтобы не случилось – Мишель моя сестра. А вы с матерью, забыли об этом. Как же! Она посмела пойти против вас! Отказалась слушаться императора и императрицу! Впала в немилость Спенсера и Каролины! Знаешь отец – это низко с вашей стороны! – Я стояла вплотную к отцу, в голосе звучал коктейль злости, обиды за Тень, горечи и боли, за всех нас. Сзади послышался тихий шелест – это Мишель поднялась со своего места.
- Молли. – Всего одно слово. Имя-просьба и вся моя злость сходит на нет, сдувается, подобно воздушному шару. Поворачиваюсь к сестре и вижу медленно удаляющеюся спину. Шаг, другой и сестра скрывается за порогом кабинета. Так и не обернувшись.
- Я не знаю в кого она такая, - устало вздыхает отец, стоя рядом со мной.
- А это имеет какое-то значение? – Я направилась вслед за сестрой, лишь на пороге бросив взгляд на отца. Грустно улыбаясь, едва сдерживая слезы, добавила: – Я люблю ее без каких-либо условий, может и вам стоит научиться этому?

To be continued...

»» 21.08.12 18:59 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

...