Я выхожу из игры. Книга 1. `Волк в капкане` (СЛР, 18+)

Ирэн Рэйн: 10.12.15 17:08

Это было горячо Мне понравилось. Но расплата за удовольствие близка. Брат и Макс скоро найдут любовников. И мало не покажется никому.
Спасибо, Ира

...

Свет и Кат: 10.12.15 18:22

Добрый вечер!
Ира, спасибо! Да здесь мы, здесь! Комментировать не успеваем: "утираем" слюни, радуемся и читаем, читаем, читаем!!!

...

Sandrine Lehmann: 10.12.15 21:49

Спасибо, Ирин! Я старалась!


поглядим, покажется ли


пожалуйста! Спасибо, что читаешь и комменируешь, это огромная поддержка!

пожалуйста!

пожалуйста! Всегда очень рада комментам!

получается, выкладываю слишком много? Сокращаемся до полглавы!

...

Юляшик: 10.12.15 21:51

Ирочка, привет!
Прости засранку!!! Пропустила столько! Завтра исправлюсь и отпишусь

...

Sandrine Lehmann: 10.12.15 21:55

приветик!


Хорошо, солнце! Буду очень ждать!

...

Deloni: 10.12.15 22:48

Эх, какие же они оба славные и классные И сцена горрррррячая....ням-ням. Вот как в Отто может уживаться редкостный цинизм и такое трепетное отношение к партнерше?

...

Свет и Кат: 10.12.15 22:49

Ни в коем случае! Это все мое косноязычие... Ира, я имела ввиду, что сюжет интересный, герои "затягивают", хочется еще и еще. А Вы: "Сокращаем!" Кайф ловим и смакуем. Вот!

...

Sandrine Lehmann: 10.12.15 23:03

спасибо! Я очень старалась! Рене пока может и не дотягивает до уровня сенсея, но она быстро учится.


ну... все то же. Талант не пропьешь. А клавесин - нефиг делать. Он давно в деле, полезные навыки приобрелись, а цинизм - врожденное свойство натуры.


ну... спасибо, Свет! Рада, что нравится, но мне ведь и мой кайф нужен. Ваши драгоценные комменты! Куда ж мне без них? Они кормят и поят Муза.

...

Deloni: 10.12.15 23:19

Ну не скажи, не скажи, я бы в такой ситуации, в жизни не смогла бы так прямо парня разглядывать да еще и в упор ему об этом заявить. Ну в ее возрасте, я имею ввиду. Это сейчас я нахалка стала, а раньше была скромница.

...

Свет и Кат: 10.12.15 23:26

Это точно к нам! Автора и Муза накормим, напоим, зацелуем и защекочем, на руках покачаем и поймаем обязательно! Ира, вдохновения и еще раз вдохновения (я помню, что книга написана, но ведь Вы нас еще побалуете? )! Ждем! Надеемся! И снова ждем!

...

siuzi: 11.12.15 13:25

Очень интригует,Ира ,спасибо за главу.

...

Sandrine Lehmann: 11.12.15 16:47

Привет всем! Кто читает, спасибо за интерес, кто комментирует - огромное спасибо за поддержку!


ну на прямой-то вопрос она и ответила, что ей еще делать оставалось


вот, вот, вот так и надо.



спасибо! Прямо счас и побалую. Пару минут.


Спасибо большое!
Сейчас выложу 7 главу.

...

Sandrine Lehmann: 11.12.15 16:50

 » Глава 7

Глава 7
Пока брат и его девушка строили предположения, где она может быть и с кем, Рене Мишель Браун, обнаженная, нежилась в постели, глядя на своего любовника Отто Ромингера. И до чего он хорош! Даже сейчас, когда он лежал неподвижно, раскинувшись по широкой деревянной кровати, в глаза бросалась та самая мощная хищная грация, которая покорила Рене в нем с первого взгляда - когда она впервые увидела его на трассе скоростного спуска. Он был прекрасен, неукротим, дик и грациозен, как леопард. И... столь же опасен.
Она просто наслаждалась зрелищем, разглядывая его. Чудесные волосы, густые, чуть вьющиеся, светло-русые, брови чуть темнее, а ресницы - скорее темно-русые, к тому же длинные, густые, как не у всякой девушки. Прямой нос, точеные высокие скулы. И рот - просто удивительный, такой изысканный и насмешливый, такой мужественный. Она ничуть не ошибалась, когда, в первый раз увидев его, решила, что его лицо отражает ум и характер. Даже сейчас, когда он то ли дремлет, то ли спит. Решительный подбородок, линия губ, разлет бровей. Когда его глаза открыты - это еще заметнее. Лицо мужчины - волевого, решительного, умного. Самообладание, уверенность и гордость. Но это лицо. А тело - другой разговор. Она ведь правду сказала, до сегодняшнего дня ни разу не видела обнаженного мужчину, когда ей было видеть? Когда тот подонок расстегнул штаны, что ли? А вот теперь она все рассмотрит.
Разумеется, ее взгляд устремился в первую очередь именно на то самое место. Конечно, она знала, что, когда мужчина возбужден, это сильно увеличивается, но даже сейчас, когда ее любимый отдыхал, он казался очень большим. Как могло так получиться, что ей вовсе не было больно? (воспоминание о недавнем удовольствии послало по ее нервам тень электрического разряда, который тогда будто пронзил ее...)
Ей хотелось потрогать. Она протянула руку... но не осмелилась прикоснуться к нему. К тому же, и помимо этого самого, тут есть, на что полюбоваться. Она не представляла, что мужское тело может быть таким совершенным до каждой малейшей черточки. Такие широкие плечи, мускулистая грудь, маленькие бежевые соски. Рене опять протянула руку, чтобы попробовать на ощупь, погладить его сосок, пощекотать свою ладонь светлыми пушистыми волосами, которых довольно много на груди, но опять не стала. Плоский, очень мускулистый живот, нежная загорелая кожа - интересно, он смуглый от природы, или это и вправду загар? Наверное, судя по чуть более светлому пространству, которое обычно закрывают плавки, и то, и другое - загар само собой, но и свой цвет кожи довольно смуглый. Бывает, наверное, смуглая кожа в сочетании со светлыми волосами - очень красиво. И ноги тоже загорелые, а еще - мускулистые, длинные и довольно-таки волосатые. Он шевельнулся, его рука легла поперек ее бедра. О Боже... Раньше она не видела этого... Старый, грубый шрам уродовал почти всю поверхность кисти его левой руки. Подумав о том, какую боль ему пришлось когда-то перенести, она чуть не заплакала. Но он убрал руку, широко потянулся, и она снова залюбовалась его красотой.
И все-таки желание потрогать его, прикоснуться было совершенно непреодолимым. Она набралась смелости, чтобы прикоснуться самыми кончиками пальцев, готовая немедленно отдернуть руку, если он вдруг проснется и посмотрит на нее. Ибо общеизвестно, что Порядочные Девушки не хапают это в руки. Но, казалось, он спал. Дышал ровно, очень длинные ресницы не шевелились. Рене прикоснулась посмелее. На ощупь как все остальное, шелковистая упругая кожа. Она решилась и взяла его в руку. Вот тут Отто, конечно, открыл глаза, а девушка ахнула от неожиданности, когда то, что она держала в руке, вдруг увеличилось в размере раза в два и за считанные секунды. Отто рассмеялся:
- Все рассмотрела? Можно продолжать?
- Ну, - степенно заметила она, оправившись от смущения, - Сказать, что я рассмотрела все, наверное, некорректно. Только перед. Ты не мог бы на секундочку лечь на живот?
- С таким стояком? Ни за что!
Она озадаченно посмотрела на него, будто не поняв, о чем он:
- Такой большой.
- Спасибо, малыш, - усмехнулся он. На самом деле, он не считал, что у него какой-то экстра-размер. Так, среднестатистический, как у любого мужика. Инструмент - одно, умение - совсем другое. А Рене все не унималась:
- Но почему мне было не больно?
Отто приподнялся на локте, посмотрел на нее - ишь ты, ей и вправду интересно.
- Потому что ты была готова. Ты хотела. По-моему, тебе было больно, но только совсем чуть-чуть.
- Ну, совсем немного. А как он так увеличивается?
- Боже, если бы я знал, что придется проводить урок анатомии, захватил бы с собой скелет.
Рене ахнула:
- Там, что ли, внутри кость?
Он с самым серьезным видом выдал:
- Две. Они складываются, как телескоп, одна в другую.
Но у нее еще не иссякли вопросы:
- Как он мог... поместиться в меня? Я что, такая большая?
Отто уже сдерживал смех. Он знал за собой чрезмерную, по мнению некоторых серьезных личностей, смешливость, но сейчас понимал, что дразнить неопытную девчонку - глупо и не по-мужски, поэтому ответил серьезно и без насмешки:
- Так не бывает, чтобы мужчина был слишком велик для женщины. У женщин там все эластично.
- Но ведь бывает так, что... менее крупный мужчина разрывает там... как же так получилось, что...
Он все еще прятал улыбку, но уже начал веселиться:
- Я же тебя надул.
- Ты... что?
- Надул, - с самым серьезным видом повторил он. - И тебе это понравилось.
- Что значит надул?
- Значит, вот так, - он дунул вверх. - Например, воздушный шарик, он же маленький, да? А когда его надуваешь - большой. Вот я тебя надул, и все влезло.
- Ты меня не надувал!
- А что же я, по-твоему, делал? - (Боже, дай мне сил!!!)
- Ты меня...
Несколько секунд девушка подозрительно смотрела на него (и от ее внимания не ускользнули смешливые, коварные искорки в глазах и подрагивающие от сдерживаемой улыбки уголки рта) и, наконец, поняла, что он разыгрывает ее. Рене это не понравилось. Она сердито спросила:
- Думаешь, это так смешно?
- Ага, - Отто повернулся на бок, протянул руку и дотронулся до ее груди. Ее гнев тут же прошел, она затаила дыхание. Ей тут же самой отчаянно захотелось прикоснуться к нему... Для нее было в новинку, что к ней так прикасались, что кто-то мог дотронуться до более интимной части тела, чем рука или плечо. И она сама не привыкла ни к кому притрагиваться. Может быть, если бы она росла с родителями, этот провал не был бы таким глубоким, но бабушка Белль не имела привычки обниматься с внуками, которых она очень любила, но просто не умела проявлять свою нежность на тактильном уровне. Артур давным-давно компенсировал этот дефицит с Макс и другими девчонками, а Рене - нет. Поэтому сейчас происходящее с ней было особенно острым и волнующим. Вот его рука накрыла холмик ее правой груди... И ощущать эти прикосновения, и смотреть, как он делает это, было удивительно. Отто продолжал не спеша, лениво поглаживать ее грудь, и она затаила дыхание. Он покатал сосок между большим и указательным пальцами, нежно сжал, отпустил, погладил костяшкой указательного пальца. Рене тоже отчаянно захотелось прикоснуться к нему.
- Я хочу трогать тебя, - прошептала она чуть слышно.
- Я тоже хочу, - ответил он, перемещая руку на ее левую грудь. - Вот так... и так... - Он сжал сосок, заходя на тонкую грань между удовольствием и болью. - А больше всего - вот так. - Он склонился над ней и сделал то же губами. Рене прижала его голову к себе. Как чудесно... Она тоже очень хотела целовать его, но просто не могла пошевелиться, когда он делал с ней что-то настолько замечательное. Но ее руки были свободны... и она рискнула. Она потрогала его - сначала положила ладонь на его плечо, наслаждаясь его силой... вниз - погладила его грудь, ощущая под пальцами теплую, упругую кожу... еще вниз - твердый, мускулистый живот, крепкое бедро... Господи, до чего он сильный... но быть наедине с физически сильным человеком больше не пугало ее. Отто не сделает ей ничего плохого... Никогда не обидит... Осторожно, робко она обхватила его ладонью. Он замер... Она тоже, все-таки немного испуганная. Упругая, стальная мужская мощь пугала, завораживала, интриговала и восхищала ее.
Поймав ее взгляд, он коварно ухмыльнулся:
- Посмотрим, кто кого.
- Как это? - удивилась она.
- Я сделаю тебя, детка. Ты сейчас кончишь. Первая.
- Да! - всхлипнула она, когда он сжал ее груди сразу обеими руками.
- Прямо сразу да?
- Все, что хочешь! - Она просто не могла понять, о чем он говорит.
- Все, что я хочу? - весело удивился он.
- Да, пожалуйста!
- А я много чего хочу, - засмеялся Отто. - Я хочу тебя по-всякому, малыш.
»Почему он все время зовет меня малышом?» - недоумевала Рене. И вдруг очень неприятная догадка вспыхнула у нее в голове:
- Господи, да ты же попросту не знаешь, как меня зовут!
- Что? - она его однозначно уморит. Причем тут, как ее зовут? Отто просто сразу не мог понять, о чем разговор. Он хотел трахать ее, а не обсуждать какие-то левые вопросы. Но она завелась всерьез:
- Ты или забыл мое имя, или просто не знаешь его! Это просто... отвратительно!
Хм... даже в этом состоянии, когда мозг крайне неохотно пытался соображать, Отто понял, что ее это здорово заедает. Ну вообще, заниматься сексом, не зная даже имени девушки... вполне возможно, что это для нее оскорбительно. Придется разруливать, если он хочет продолжать.
- Неправда. Я знаю, как тебя зовут.
Она с несчастным и одновременно вызывающим видом выжидательно смотрела на него. Он не спеша поднял руку к ее лицу, прикоснулся к щеке, провел большим пальцем по ее нижней губе... она прикрыла глаза, наслаждаясь ласковым прикосновением... и тогда он очень тихо, полушепотом, будто пробуя на вкус, лаская ее имя так же, как ее саму, проговорил:
- Рене...
Он произнес ее имя совершенно правильно, с тенью «й» в конце, как человек, знакомый с французским языком и именами, в отличие от большинства цюрихских швейцарцев, которые произносили ее имя более плоско. И повторил еще раз, совсем тихо, чуть слышно: Рене...
Она смотрела на него сквозь слезы. В ней что-то отозвалось на его голос, называющий ее имя... Что-то пробудилось, проснулось к жизни, признало в нем своего господина. Она любила его... а он знал ее имя. И почему-то это заставило ее поверить в то, что все будет хорошо.
Отто обвел ее подбородок верхней фалангой указательного пальца, чуть улыбнулся, опустил голову, прикоснулся губами к ее губам - сначала совсем легко, почти воздушно, но с возрастающей силой и страстью. Он целовал ее требовательно, глубоко, агрессивно, подчеркивая свое стопроцентно главенствующее положение, целовал, пока у нее не закружилась голова. И, отпустив ее, он сказал:
- Я хочу тебя.
Она робко кивнула в ответ. Рене понятия не имела, как реагировать на простой, откровенный язык желания. Не умела говорить на нем. Он опрокинул ее на спину и снова начал целовать, покоряя ее тело, заставляя забыть обо всем, кроме этих ощущений, которые сводили ее с ума... Насладившись ее грудями, он скользнул вниз, на ее живот. Провел языком по дуге нижних ребер, поцеловал пупок, слегка прикусил выступающую бедренную косточку... она не представляла, что может почувствовать что-то подобное... Он не делал ничего особенного, но его ласки заставляли ее стонать и умолять о большем. Она не поняла, что произошло, когда ее охватило пламя острого наслаждения - его палец был внутри, лаская, вращаясь, раскачивая ее... Всего несколько секунд, и с ней снова случилось это... удар тока, вспышка... Она тонула в своем наслаждении и вернулась на эту планету только когда он уже снова собирался заняться с ней любовью.
Кровать стояла вплотную к вполне удобной стене, и Отто велел:
- Встань на колени лицом к стене.
- Зачем?
Он фыркнул:
- Девчонка, ты задаешь слишком много вопросов. Наклонись. Руки на стену. Отлично!
Пристроившись сзади, он обхватил ее бедра своими большими, сильными ладонями, изготовился войти в нее, но притормозил и ехидно спросил:
- Может, опять тебя надуем? У-упс!!! - Это она саданула локтем его в живот. Он хохотнул и оказался в ней. Глубоко, о Боже, так глубоко... Она застонала, понимая, что он еще не полностью погрузился в нее, но она больше не выдержит... Медленно... снова пытка медлительностью... Но это было еще не все - он заставил ее развести бедра как можно шире, так широко, как только она могла. - Ага, малыш... Рене. Вот ты вся тут. - Очередной самоуверенный смешок показал, как Отто наслаждается ее полной открытостью и беззащитностью. Эта поза позволяла ему ласкать в процессе ее груди и живот и добраться до некоторых других чувствительных местечек, и он не замедлил этим воспользоваться. Его руки... умелые, безжалостные, бесстыжие, они просто играли на ее теле, как на гитаре, и она подчинялась ему, реагируя в точности так, как он добивался. Когда ей показалось, что она сейчас просто умрет, она простонала:
- Нет... не могу больше...
- Можешь, - бархатный шепот в ее ухо, поцелуй в шею... сладко, медленно, нежно его губы скользили от уголка ее губ через мочку уха к плечу, к ключице...
- Отто... я не... пожалуйста...
- Знаю, - тихо засмеялся он. - Знаю, детка. Рене. Просто подожди...
Он прикусил ее сзади за шею под волосами, как кот, удерживающий кошку за загривок... Легкое вращение бедрами, из стороны в сторону, и она заплакала:
- Отто!.. Я больше не выдержу... - Ведь это было не все, она это уже знала... а он все медлил, лаская, терзая ее, на грани возможного, на грани боли, на грани фола...
- Выдержишь.
Она закричала, когда он оказался полностью внутри. Несколько мощных, сильных ударов, его руки были везде, лаская ее наиболее чувствительные точки... . Отто положил подбородок на ее плечо, обхватил одной рукой ее грудь, второй... она просто не могла это выносить, это было слишком сильно, слишком сладко... Он ласкал ее в той точке, где их тела соединялись, и она не могла дышать от наслаждения... Очередной взрыв сотряс ее тело, и Отто с довольной усмешкой спросил:
- Ну что - все ОК? Можно продолжать? - как какой-нибудь президент правления банка на собрании акционеров.
- Да, - выдохнула она. - Продолжай, пока твой доклад очень интересный.
Катастрофа. Он расхохотался так, что тут же вылетел из нее, как пробка.
- Отто, Боже мой, прости меня! - тут же запричитала Рене, которая пришла в ужас от случившегося - она с чего-то решила, что это больно и заслуживает немедленного сурового наказания. Он сквозь смех отмахнулся:
- Не надо так официально! Когда мы одни, ты можешь называть меня просто «Всевышний».
Она фыркнула и показала ему язык:
- Отто, ты просто невозможен!
- Я вполне возможен и даже местами вероятен. А сейчас хватит трепаться, я тебя еще раз сделаю.
Он снова велел ей опереться о стену и продолжил. Он думал, что опять заставит ее кончить одну, а потом уже догонит, но из этого ничего не вышло. Она стала такая горячая, так сильно пульсировала и так сладко стонала, что он позволил себе кончить одновременно с ней. Обняв ее, прижавшись щекой к ее щеке, он молча, закрыв глаза от наслаждения, излился в нее.

Она прижалась к нему и пристроила свою голову между его шеей и плечом, повозилась, устраиваясь поудобнее. Какое-то время, к его вящему восторгу, она молчала, а потом, когда и он уже был готов к общению, блаженно вздохнула:
- Я бы так могла всю жизнь пролежать с тобой.
- Ну конечно! - мигом отреагировал Отто. - По-твоему, я солнечной энергией питаюсь?
Рене надо отдать должное - соображала она быстро.
- Точно, мы же даже не завтракали.
Отто вспомнил о часах, которые все еще оставались на его запястье (единственная вещь на двоих в данный момент). Времени было уже час дня, и он несказанно удивился - вчера он ужинал в 6 часов, и с тех пор его мысли были заняты не жратвой, а исключительно этой самой девушкой, которая лежит, прижавшись к нему.
- Черт, я не ел уже почти целые сутки.
Она немедленно отреагировала:
- Большое дело! Я тоже. Ой... Это надо одеваться и тащиться вниз?
- Может быть, у них можно и в номер заказать. - Отто, не меняя позы, дотянулся свободной рукой до телефона на тумбочке у кровати и, следуя многолетнему опыту, набрал ноль. Тут же ответил мужской голос:
- Ресепшен, здравствуйте. Что мы можем для Вас сделать?
- Добрый день. Можно заказать обед в номер?
- Конечно. Что Вы предпочитаете?
- А что есть?
Пока человек на том конце провода любезно цитировал меню, а Отто его слушал с весьма сосредоточенным видом, Рене наконец начала рассматривать комнату, где она стала настоящей женщиной. Приходилось признать, что места лучше этого и не придумаешь. Большая и очень уютная комната, декорированная в бледно-зеленых и голубых тонах, уравновешиваемых теплым сиянием деревянных стеновых панелей. Потолок тоже деревянный, а над кроватью - наклонный, в соответствии с наклоном крыши. Огромное окно закрыто голубой органзой и бледно-зелеными портьерами из жесткого шелка, и зелено-голубым ламбрекеном. Из-за штор в комнате был полумрак, и не скажешь, что еще день. Рене подумала, что вид из окон должен быть потрясающий, надо бы встать и посмотреть. Но ей ужасно не хотелось вылезать из постели, из объятий Отто, который в одной руке держал телефонную трубку, а другой гладил ее грудь.
Отто слушал человека на том конце провода, не перебивая, потом спросил Рене:
- Что ты будешь?
- А что есть? Да ладно, без разницы, чего угодно, но только побольше, - Рене прижалась к его плечу. - Ой, я такая голодная.
- Хорошо, - сказал Отто в трубку. - Давайте 2 цезаря, 2 гратина, на десерт 2 штруделя с ванильным мороженым, бутылку вина на ваше усмотрение. Наверное, гратин долго ждать, да? Хорошо, тогда салаты принесите сразу, пока мы их съедим, наверное, и гратин подойдет? Кстати, а эти у вас есть? Забыл название. Итальянское блюдо, маринованное мясо, обычно с салатом руккола. Точно, карпаччо, вот и его тоже 2 порции. Хорошо, спасибо, ждем.
Рене засмеялась:
- Я, конечно, просила побольше, но не настолько же.
- Ничего, съедим, - беззаботно ответил Отто и вылез из кровати. Вот тут наконец Рене смогла насладиться зрелищем своего возлюбленного с тыла. Широченные сильные плечи, загорелая спина, аккуратные мускулистые ягодицы, длинные ноги. И волосы - золотисто-русые, чуть волнистые, роскошная грива ниже плеч. Жаль только, что он не дал вдоволь налюбоваться, исчез в ванной. Она услышала шум душа.

Они даже не заметили, как прикончили салаты и выпили почти полбутылки вина. Действительно здорово проголодались. Потом Рене блаженно откинулась на подушки:
- А здорово, что ты попросил салаты сразу принести.
- Я просто знаю, что гратин долго готовить, даже из полуфабриката.
- Я понятия не имею, что это еще за гратин.
- Грубо говоря, это курица с луком и рисом.
- Звучит не очень.
- Ничего, попробуешь - поймешь. Это очень вкусная штука, если, конечно, правильно приготовить.
- Да ладно, - рассмеялась Рене. - Будто ты знаешь, как его готовить?
- Еще бы нет! Чтоб ты понимала, я еще и умею его готовить.
Рене удивилась. Она тоже умела готовить, но без особых изысков. Ну, мясо, ну, рыба или птица, но все из минимума ингредиентов и по простым, быстрым рецептам. Разумеется, она умела, она же жила то одна, то с братом, который кушать любил, а готовить, между прочим, не умел. Она недоверчиво улыбнулась:
- Интересное хобби для крутого мужика.
- Вовсе не хобби. Я всегда сам для себя готовлю. Если уж на то пошло, крутому мужику надо есть нормальную еду, а на рестораны каждый день - никаких штанов не хватит.
- Так ты один живешь?
- Да.
- Ну вот, еще один... - пробормотала Рене. - Почему это? В нашем возрасте еще мало кто может себе позволить жить отдельно.
- Я могу, - сухо ответил Отто и потянулся за сигаретами.
- Но где твои родители?
- Не в Цюрихе.
- А где же ты рос?
- Где я только не рос.
- А ты давно живешь один?
- Как сказать.
- Какой ты скрытный, - разочарованно вздохнула Рене. - А мы с Арти тоже живем одни, Отто. Уже три года.
Он щелкнул зажигалкой, вальяжно откинулся на подушку и поставил пепельницу себе на живот, сдержанно сказал:
- Да, вроде я что-то слышал... Трастовый фонд и что-то в этом роде.
- Ну да. Это от бабушки. Папа умер очень давно, мама вышла замуж за какого-то мужика на Майорке, который не захотел воспитывать чужих детей. Поэтому мы росли с бабушкой. Она умерла три года назад.
Отто курил, лениво выдыхая дым, Рене сидела с ногами на кровати, закутавшись в халат, от нее не укрылось то, что он слегка нахмурился:
- Так ваша мать жива и здорова? Просто бросила вас?
- Ну... я никогда не думала о ней так, что она бросила. Я не знаю, как так вышло, что ее муж не знал о нас до свадьбы. Ну а потом... наверное, она так любила его, что...
- Бред, - Отто сердито затушил сигарету. - Бросить своих детей ради мужика?
Ого, как это его зацепило! Вот не ожидала. Почему?
- Если ты считаешь, что мать не может так поступить, как твоя отпустила тебя в другой город?
- А я ее не спрашивал, - холодно ответил он.
- У вас плохие отношения?
Отто вздохнул, отставил в сторону пепельницу, потянулся к ней и мягко, но решительно забрал у нее бокал с вином. Распустил пояс ее халата, с удовольствием оглядел ее тело:
- Какая красивая девочка.
Ей такое иногда говорили раньше (хотя чаще все же называли, черт подери, изысканной), но комплимент именно от Отто Ромингера оказался особенно дорог. Она чуть улыбнулась и потянулась к нему, чтобы размотать полотенце, которое он обернул вокруг бедер после душа. А потом встала на колени, чтобы убрать с кровати поднос с тарелками. Отто потянулся к ней, и через несколько секунд они стояли на коленях друг перед другом на постели совершенно голые. Им уже не хотелось болтать, Рене тут же выкинула из головы, что он использовал секс, чтобы прекратить неудобный для него разговор - она попросту не понимала, что он не хотел рассказывать ей ничего про свою жизнь, ведь он был не более чем ее мимолетным любовником, и ни о каких «жили счастливо до конца своих дней» тут речи идти не могло. Он поднял руку, легко и ласково прикоснулся к ее соску, и она почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло... Откинув голову назад и закрыв глаза, она подняла руку к его лицу и начала исследовать его наощупь, как слепая. Его длинные ресницы щекотали ее ладонь, когда она гладила его лоб и висок, потом провела пальцем по его носу - наощупь он был не таким прямым, как на вид, видимо был сломан когда-то. Она подумала, что ничего о нем не знает, несмотря на все свои попытки расспросить о чем-либо. Его подбородок, твердый и чуть колючий после бритья. Продолжая ощупывать его тело, она подалась к нему, чуть склонив голову к плечу, и ее приоткрытые губы нашли его рот. Их губы соединились, как детали паззла, поцелуй был великолепен - страстный, настоящий, захватывающий. И долгий. Продолжая целовать его, она провела рукой с его виска на волосы - густые, длинные... Шея, ключица, плечо... потом ее рука скользнула на его грудь. Что она задумала? Интересно. Отто чуть улыбнулся, продолжая целовать ее. Он мог бы легко перехватить инициативу, но ему хотелось дать ей поиграть, а самому посмотреть, что будет дальше. Она почувствовала губами его улыбку, этот невозможный задира опять над чем-то веселился. Ладно-ладно, Ромингер, веселись, что с тебя взять. Она отстранилась от его поцелуя, опустила глаза на его тело, чтобы не только ощущать, но и видеть всю эту красоту. Не представляла никогда, что мужчина может быть настолько красив. Особенно такой физически сильный мужчина. Но, даже понимая, что он в любой момент может скрутить ее в бараний рог, она знала, что он не причинит ей вреда. Да, он был опасен, все ее инстинкты твердили об этом... но в другом смысле.
- Отто, - прошептала она.
- Что? - он улыбался одними глазами. Дразнящая, ехидная и откровенно похотливая улыбка.
- Хочу тебя, - прошептала она, впервые в жизни и говоря, и думая это.
- Серьезно?
- Серьезно.
- Хочешь - бери, - Очередная ракета взмыла в зенит и взорвалась языками пламени. Рене просто ахнула от невероятного, незнакомого прежде ощущения. Она протянула руку, раздумывая, к чему ей бы хотелось прикоснуться прежде всего.
Ко всему ему. Она хочет его целиком, всего сразу, и прямо сейчас. Но, раз уж у нас тут есть такой любитель поиграть, может, и ей не стоит так сразу делать все, чего он ожидает?
- И можно тебя трогать? - уточнила она.
- В любых местах, - великодушно разрешил он.
- Спасибо, - Она подняла руку, помедлила еще чуть-чуть и прикоснулась к его локтю. Его усмешка стала еще более заметной:
- Ну и выбрала. Малыш, ты меня убиваешь.
- Ты сам разрешил в любых местах.
- Ах, да, - фыркнул он. - Может, ты просветишь меня, что ты надеялась найти на локте?
- Я хочу знать все твои чувствительные местечки, - пояснила она. - Потому что ты мои уже знаешь.
- Ну, детка, на локте ты точно ничего такого не найдешь.
- Да? - с сомнением спросила Рене. - Можно проверить?
Взяв его за руку, она повернула ее ладонью вверх и ласково прикоснулась губами к внутреннему сгибу локтя. Он едва заметно вздрогнул, и тогда она заскользила вниз, к запястью, к ладони, задерживаясь по пути.
- Это здорово, - пробормотал он. - Продолжай, малыш. Рене.
Но она никуда не спешила. Конечно, опыта ей могло не хватать, но даром что ли она за свою жизнь прочитала неимоверное количество любовных романов? Про руку и ладонь писали все, кому не лень. Про шею тоже. И про грудь. Рене провела ладонью по его мощной, широкой груди, чувствуя его жар, силу, мощь... Ей хотелось прикасаться к нему губами тоже, но она не торопилась. Подушечкой пальца толкнула маленький сосок, погладила кончиком ногтя.
- Приятно?
- Мгм.
Другой сосок, такая же ласка. Они все еще стояли на коленях друг перед другом. Он подумал, может, стоит уже лечь, но решил полностью уступить ей инициативу. Ее рука мягко погладила его грудь, спустилась вниз, на живот. Рене наслаждалась мощными, стальными мускулами под нежной кожей.
Ее легкие пальцы с дразняще острыми ноготками скользили по ложбинке между мышцами, и она ощущала, как они напрягаются от ее прикосновений.
- Как тебе здесь? - вкрадчиво спросила она.
- Скучновато, - ухмыльнулся он. - Подумываю, не включить ли телик, пока ты доберешься до каких-нибудь более интересных мест.
Она уже достаточно хорошо его знала, чтобы понять, что он опять ее подначивает. Ох, Ромингер, юморист доморощенный.
- Интересных? - переспросила Рене. - Ладно, посмотрим, заинтересует ли вашу светлость что-нибудь еще.
Она легонько царапнула ноготком его пупок, и ее любимый мужчина фыркнул:
- Разбуди меня, когда созреешь до настоящих дел.
Но тут он ее не обманул - она четко услышала, как его дыхание ускорилось, и почувствовала, что он заинтересован больше, чем пытается показать. Она снова поцеловала его в губы, продолжая поглаживать и ласкать его живот, наслаждаясь его великолепным рельефом, чувствуя, как он заводится, и возбуждаясь вместе с ним. Не ему одному тут дразниться, ей всегда удавалось ладить с задирами и остряками. Когда она поняла, что еще чуть-чуть, и он примется за нее по-настоящему, она с деланным огорчением отдернула руку от его тела:
- Ну что же, раз уж тебе неинтересно, расскажи, что ты предпочитаешь - DRS (1) или Евроспорт?
- Rouge (2), - ухмыльнулся Отто, и она хихикнула в ответ. Ей в голову не приходило, что в постели с мужчиной можно столько смеяться. И в то же время Рене с трепетом ощутила, как на самом деле ей удалось его распалить. Смачным толчком в плечо она толкнула его на постель, и он с удовольствием подчинился. С таким удовольствием и легкостью, что до нее дошло - он полностью передал ей инициативу и смотрит, что из этого выйдет. Ну, я тебе покажу! Рене совершенно не волновалась по поводу недостатка опыта. Если она и собралась поиграться с профи на его игровой площадке и в его игру, по крайней мере, природа одарила ее неплохими орудиями для этого. Глядя на распростертое перед ней великолепное обнаженное тело, она подняла брови:
- Уже устал?
- Засыпаю.
- Ты невозможен, - снова сказала она и наклонилась над ним, теперь скользя по его телу губами. Ну, получи... Господи, как он хорош. Эта нежная загорелая кожа, великолепно прорисованные и натренированные мускулы, мощный темперамент, который он именно сейчас старается не показывать, хотя она уже видела достаточно. Он лежал, довольный как слон, возбужденный как черт и смотрел, что будет дальше. Как же ему хотелось завалить эту расхрабрившуюся девицу в третий раз! Но она решила поиграть с ним, и он принял вызов. Впрочем, основной вызов был еще впереди. Запечатлев смачный поцелуй сантиметрах в трех ниже его пупка, она велела:
- Руки вверх!
Отто расхохотался:
- Что?
Как ей нравилось, как он смеялся. Весело, искренне, так заразительно, что невозможно было не засмеяться вместе с ним, даже не видя ничего особо смешного.
- Ты слышал. Руки вверх.
Он со смешком вытянул руки вверх - к потолку.
- Нет. За голову!
- Где это ты нахваталась подобных грязных штучек? - он ехидно изогнул бровь.
- Я неразборчива в... потреблении литературного трэша, - печально призналась Рене.
- Это не самое плохое место для неразборчивости, - веселился Отто, вальяжно раскидывая руки в стороны - вроде бы и вверх, но не совсем как она просила.
- Я посмотрю, тебе очень весело.
- Ага.
- Ну и давай руки как я сказала. Приказы не обсуждаются, а выполняются!
- Да все для дамы, - он с неторопливой ухмылкой наконец сделал как она велела. У нее тут же просто голова закружилась, до чего хорош.
- И не шевели руками. А то накажу, - промурлыкала она. Раньше ей никогда не доводилось стараться говорить этаким сексуальным голоском, но попробовала - и тут же получилось.
- Боже, боже. И почему я не составил завещание?
Она хихикнула и наклонилась над ним, проводя губами вниз по его шее, к полюбившейся ей ямочке между ключицами. Начала медленно, медленно скользить вниз. Отто лениво поинтересовался:
- Интересно, докуда ты доберешься к тому моменту, как у меня от старости перестанет... ОЙ!!!
Она сильно ущипнула его за бицепс:
- Ты мог бы воздержаться от дурацких замечаний?
- Когда я в последний раз заставлял девушку сделать руки вверх, у меня при себе был еще и кляп, - мстительно сообщил Отто. - Конечно, ее это несколько ограничивало в... некоторых вопросах. Зато она не язвила.
Не выдержав, Рене расхохоталась:
- Врешь ты все!
- Да, ты права. У меня не было кляпа, я заткнул ей рот полотенцем.
Ей оставалось только рукой махнуть на его выходки. Пусть болтает. Когда мужчина так невозможно красив и хорош в постели, ему можно простить многое. Она все с той же, как ей хотелось надеяться, дразнящей медлительностью, проскользила губами вдоль всего его загорелого, сильного тела, уже не вспоминая о той неловкости, которая сначала мешала ей прикасаться к нему. Боже, как он хорош. Она хотела завести его сильно-сильно. Только не совсем знала, как. А может, и знала, только не решалась. Боясь спуститься ниже и пытаясь просто потянуть время, она нежно прикусила его пупок и снова явственно услышала, как у него перехватило дыхание. Ага, значит, то самое местечко! Самое уязвимое и беззащитное место на его сильном, мощном теле. И чувствительное. Вот это да! Она пощекотала его языком и тут же прикусила посильнее. Он еле слышно застонал, правда, тут же испортил все, громко сообщив:
- Я уже зеваю.
- Я заметила, - ехидно согласилась Рене.
- Ты просто понятия не имеешь, что я сейчас с тобой сделаю, - прошептал Отто.
- Конечно, куда уж мне, - рукой она обхватила его и начала ласкать. Он выдохнул - Рене поняла, что он просто дрожит от нетерпения и напряжения.
- Хочешь меня? - шепотом спросила она. Отто встретил ее взгляд. Она просто таяла от любви, глядя в его ясные карие глаза. Сейчас в них не было насмешки, он ответил тихо:
- Очень хочу.
- Тогда возьми меня. Прямо сейчас.
- А руки... - тут он все же не сдержал усмешку.
- Можешь опустить. Только, Отто...
- Что?
- А ты мог бы... сразу?
- Что сразу?
- Сразу... быстро.
- Чего-то я тебя не пойму. - он обнял ее со спины и накрыл ладонями ее груди. Раньше она не верила, что соски вот так могут реагировать на прикосновения мужчины. Его правая рука переместилась вниз. Девочка вполне готова.
- Ну... - она теребила край простыни, опустив глаза. - Ну, не медленно. А сразу. Быстро. И сильно.
- Нет, малыш. Тебе будет больно.
- Не будет.
- Ты правда этого хочешь?
Она кивнула, опустив глаза.
- Ты уверена?
- Да.
- Обещай, что скажешь, если будет больно.
- Обещаю.
Больше он не мог ждать - он решился. Мигом уложил ее на спину и, как она и хотела, вонзился в нее с силой и неистовством, которое он привык обычно держать в узде. Не на этот раз. Рене громко закричала, он почувствовал, как ее тело содрогнулось. Да, ей было больно - в первый момент она с ужасом ощутила, что взяла на себя слишком много... но гордость не позволяла признаться, а еще через секунду сильная боль снова уступила место куда более сильному удовольствию. Она оказалась настоящей женщиной, потому что смогла принять в себя настоящего мужчину. Как это здорово! Вот она, Рене Мишель Браун, 55 килограмм чистейшей, высокопробной женственности!
- Что? - напряженно спросил он, каким-то невероятным усилием заставляя себя притормозить. - Больно?
- Нет! Нет! - Она с силой обхватила его поясницу и потянула к себе. - Не останавливайся! Пожалуйста!
И он перестал сдерживать себя. Схватка была короткой, неистовой и бурной - у них опять все получилось одновременно, она обогнала его примерно на секунду. Отто просто не мог держаться дольше, когда она кончала - она становилась еще более тесной и горячей, и он тут же выходил из-под контроля. Обычно он или рычал, как медведь, или кончал молча, как настоящий мачо, но на этот раз не стал тратить силы и энергию на то, чтобы еще и сейчас продолжать сдерживаться. Он выпустил себя на волю и закричал вместе с ней. И снова не услышал ее - «Отто, люблю тебя!» Оба мокрые от пота, задыхающиеся, обессиленные, счастливые. Абсолютно удовлетворенные.
- Отто, - всхлипнула она, прижимаясь к нему, умирая от любви и счастья.
- Рене, - прошептал он, пытаясь восстановить дыхание, и уронил голову на ее плечо.
Какое-то время они лежали молча, неподвижно. Она на спине, он - на животе, прижавшись к ней, его голова все еще на ее плече. Его правая рука накрыла ладонью грудь Рене. Девушка прикоснулась губами к его виску, пропустила пальцы сквозь пряди его почти белокурых волос, уткнулась в них носом. От его волос едва уловимо пахло шампунем, сигаретами и морозным воздухом.
Ей хотелось говорить с ним, понять, что будет дальше, узнать его получше. Но он лежал с закрытыми глазами, с совершенно умиротворенным видом. Его ресницы, удивительно длинные для мужчины, отбрасывали пушистые тени на загорелые щеки, на губах играла легкая, почти детская улыбка. Отто блаженствовал. Казалось невозможным нарушать этот кайф. Но не все об этом знали.
Легкий стук в дверь нарушил очарование момента. Отто встрепенулся:
- Это гратин. Черт, я опять голодный. - Легко и грациозно поднявшись на ноги, он схватил белоснежное махровое полотенце с близстоящего кресла, обмотал его вокруг бедер и подошел к двери.
Рене думала, что она наелась салатами, но оказалось, что и ей снова хочется есть. И гратин, поданный в керамических горшочках с забавными завитушками в качестве ручек, и оставшиеся полбутылки сухого красного вина пришлись вполне кстати.
Они сидели с ногами на разгромленной постели и наслаждались вкусной едой. Отто встретил ее взгляд, она улыбнулась ему - так нежно, ее глаза так сияли, в них было столько любви, что его сердце сжалось на момент. Черт... черт, черт, черт, тысяча чертей. Его поступок предстал перед ним во всей гнусной неприглядности - он таки сделал это. Как какой-то похотливый питекантроп, он затащил в пещеру именно ту девушку, к которой обещал себе не приближаться, и благополучно трахнул ее. Три раза, если уж быть совсем точным. И вот теперь она смотрит на него так, что становится ясно - он для нее значит что-то, и она просто не поймет, что между ними ничего не будет, кроме секса. Отличного, отчаянного, сногсшибательного, обжигающего и ни к чему не обязывающего секса... К черту... как он мог? И что теперь делать? Но заниматься самобичеванием после трех головокружительных оргазмов не хотелось. И от ее взгляда, от нежности и обожания, ему на самом деле стало так тепло и приятно... Рене улыбнулась ему:
- Отто... а у нас все хорошо получилось? Ну... то есть в смысле, что я не умею и...
- У нас отлично получилось, - заверил он ее. - Просто превосходно.
- Правда? - просияла девушка.
- Конечно. Знаешь, типа как замок и ключ к этому замку. Четко.
- Ага, - она самодовольно улыбнулась. - Или как штекер папа и гнездо мама.
И вот тут он замер, его как громом ударило. Папа, мама... Будь все проклято, он забыл про все на свете гребанные резинки!!! Три раза он был с ней, и ни разу из этих трех раз он даже не вспомнил про то, что... Твою мать!!! Его чертов бумажник был набит гондонами всех форм и расцветок, в бардачке машины обретался целый склад, а он - чокнутый похотливый козел - позволил себе забыть о всякой осторожности! Впервые лет с тринадцати, черт подери, он допустил такую глупость! Никогда такого не было! Как девчонки ни упрашивали его «попробовать», как ни клялись, что пьют таблетки, он никогда не забывал об осторожности - превыше всего ценя свою свободу и независимость, не видя причин доверять кому бы то ни было, кроме самого себя, строя свою жизнь так, как это было нужно ему и только ему, он никогда не полагался на шансы и не рисковал. И вот теперь... Он был готов просто выпороть себя. Нет, определенно, у него сегодня мозги отключились напрочь, остались одни инстинкты - потрахаться и пожрать.
- Отто... что случилось? - удивилась Рене, заметив, что у него вид такой, будто он слопал какой-то феноменально незрелый лимон.
- Когда у тебя должны быть месячные? - мрачно спросил он.
Она на секунду задумалась:
- Скоро. Со дня на день. Мы... забылись?
- Типа того.
- Не беспокойся, - она ласково прикоснулась к его колену. - У меня все регулярно, как часы. Совершенно безопасный период.
Отто хмуро посмотрел на нее. По его мнению, никаких безопасных периодов не бывает, и это все женские штучки, выдуманные, чтобы ловить зазевавшихся парней на залете. Его очевидная тревога расстроила Рене:
- Ну правда, Отто. И я ничем не болею, уверена.
- Я тоже, - проворчал он. - Я несколько раз за сезон прохожу медосмотры с тремя сотнями разных анализов. Черт, Рене. Прости. Больше это не повторится.
- Вот еще, - беспечно улыбнулась она. - До месячных можно продолжать в том же роде. Ну правда, начнется завтра или послезавтра.
- Нет, - отрезал он. - Теперь будем осторожнее. Все ты виновата, девчонка.
- Я-то почему?!
- Ты меня так завела, что у меня все на свете из головы вылетело.
- Правда? - она засияла, будто получила бриллиантовое колье в подарок.
- И не надо выглядеть такой довольной, - Он не выдержал и ухмыльнулся, глядя на ее улыбку из серии «кошка, которая съела канарейку».
- Когда заговорил такой ценитель, это дорогого стоит, - гордо разъяснила она.
Отто убрал в сторону пустую посудину из-под гратина, встал на ноги и поискал на стоящем у двери кресле свою куртку. Рене с любопытством следила за его манипуляциями. Он залез в карман куртки и вытащил оттуда бумажник, извлек несколько небольших ярких пакетиков и положил их на прикроватную тумбочку. Презервативы.
Рене потянулась, крутя в руке бокал, наполовину полный вина.
- А можно спросить?
- Попробуй, - разрешил он, предлагая ей сигарету. Она отказалась от его Мальборо и достала свои «Ив» с ментолом.
- Эта десятка на заднем стекле твоей машины. Зачем она?
Пришла его очередь самодовольно улыбнуться:
- Я машину выиграл в покер. Трефовая десятка мне сделала стрит-флеш.
- Вот это да, Отто! А я думала, у тебя какой-нибудь спортивный автомобиль.
- Ну я не выбирал, - чуть улыбнулся он. - А спортивный автомобиль немерено денег стоит.
- Ну уж ты-то мог бы себе позволить, - ляпнула Рене и тут же пожалела, что не может схватить свои слова за хвост и проглотить их обратно. Разве она могла предположить, что таким неожиданным и бестактным образом наконец сможет вызвать его на откровенность!
- А-а, понятно, - протянул Отто. - Уже просветили, значит.
- Про папу-банкира? Просветили, конечно. - Рене придержала ту часть информации, которая прилагалась к профессии папы - а именно, что Отто ни при каких обстоятельствах не берет у него денег.
- А я у него никогда не брал денег. Поэтому я и выиграл машину в карты.
- Не поняла.
- До этого бимера у меня был опель-кадет старше меня самого. Такая ржавая каракатица, которая разваливалась на ходу. Я ее все время чинил. А купить ничего не мог, даже если вдруг у меня деньги были - все тут же решили бы, что папа помог. А в карты выиграть - другое дело. Если честно - я ради этого сжульничал. Вот так.
Рене пожала плечами:
- Для этого тоже надо иметь много ума. Что ты умный, я поняла. Да и врешь ты все. Ты бы не сжульничал. Я умею играть в покер. Там не сжульничаешь.
- А что ты скажешь о крапленой колоде?
- Не верю, - решительно отрезала она. - Не было никакой крапленой колоды. Ты выдумываешь. В крайнем случае, просто старая.
- С чего ты взяла? - Рене обратила внимание, что он здорово завелся, глаза сверкали как огонь, он даже забыл о своей сигарете. Сидит на кровати такой роскошный парень и изо всех сил старается доказать, что он шулер, или жулик, или кто он там.
- Это на тебя просто не похоже. Ты порядочный.
- Да никакой я не порядочный, ясно тебе?
Она вспомнила его недавнее выступление перед номером, мол если не хочешь, поедем обратно и ничего не будет. Как же, конечно. Непорядочный.
- Ах, иди ты к черту. Что ты мне - пытаешься объяснить, что ты карточный шулер? Ага, я поняла и даже заплакала. Скажи, что ты там отмочил - запомнил рубашки, или пометил их, или что? И наверняка ты к тому же потом деньги отдал за эту машину. Что, не так?
Он вдруг засмеялся:
- Да. Отдал. А колоду я действительно просто запомнил. Она была старая. Мне пришел стрит, я вычислил, что у тогдашнего хозяина машины - каре, и раскрутил его. Мне просто было очень важно именно выиграть машину в карты. Тогда бы никто не прикопался, что это папа купил.
- Папа, - задумчиво повторила Рене. - У тебя с ним тоже плохие отношения?
- Что значит «тоже»?
- Ну мне показалось, что с мамой не очень...
- Черт, Рене, да вовсе они не плохие. Ни с кем. Я просто сам по себе.
- Но в другом городе... Неужели ты по ним не скучаешь?
-Угомонись. И хватит об этом, ОК?
Рене вздохнула, опустила глаза:
- Конечно. Просто я теперь поняла, что ты тоже совсем один, и мне от этого плохо.
Он мягко сказал:
- А мне как раз от этого хорошо. Ну и живу я один, зато сам себе хозяин, делаю что хочу, да я всю жизнь об этом мечтал. Я в 4 года попал в школу, пробыл там до 16-ти, а потом приехал сюда. Мне просто повезло. И лыжи, и... а ты знаешь такого Петера Дирхофа?
- Дирхофа? Погоди-ка... Да, знаю. Он ректор ШБ нашего универа.
- Ну вот. Он взял меня к себе на МВА на стипендию.
- Да ты и в самом деле умный, - засмеялась Рене. - Ой, погоди-ка... Я же тоже учусь в универе, правда, на другом факультете... МВА, точно, я о тебе, оказывается, довольно много всего слышала. Ты же известная личность.
Отто обреченно вздохнул:
- Представляю, что именно ты слышала.
- Ну разве что по тебе половина всех универовских девчонок сохнет, а с другой половиной ты будто бы уже успел переспать.
- Это было давно и неправда, - уверенно сказал Отто, привлекая ее к себе. - С этим покончено.
Он имел в виду, что ему надоело постоянно менять девочек, у него была Клоэ, которая всегда была под рукой, если ему нужно было стравить пар, да и проблем с ней было куда меньше, чем с кучей одноразовых. Но тут же подумал, что это все могло прозвучать так, что теперь он встретил Рене и больше ему никто не нужен, он ей типа пообещал хранить верность. Боже, с ним нечасто такое бывало - ляпнуть не подумав. Он тут же запереживал по этому поводу - ему вовсе не хотелось ее обманывать. И докладывать спецлегенду про Клоэ тоже было совсем не время. Вот чертовщина. Рене прищурилась:
- Подал в отставку? Чего так - решил стать паинькой, или молодежь подпирает?
Он расхохотался. Сестренка Брауна обладала легким, тонким ехидством, которое ему ужасно нравилось. Черт, ему в ней все нравилось. Особенно ее роскошное, соблазнительное тело. Он не представлял, как будет сматывать удочки, когда придет время. Как будет с ней расставаться. Он просто не мог сейчас об этом думать. Он опять хотел ее.
- Эти сопляки? Забудь. А что я паинька - это все правильно. Я правда паинька.
- Ага, когда спишь зубами к стенке.
Он усмехнулся:
- А знаешь, что у тебя родинка вот тут? - Его палец нескромно дотронулся до ее самого укромного местечка.
- Понятия не имела. А у тебя попа волосатая. Так должно быть?
- Ты меня уморишь, - расхохотался он. - Мужики, знаешь ли, вообще волосатые. Рене, нам с тобой надо бы решить одну вещь...
Она испуганно посмотрела на него. О чем это он? Отто закурил:
- Нам обратно ехать - сегодня или завтра?
- Обратно, - повторила Рене, и на нее тут же навалилось понимание всего, что она натворила. Конечно, надо ехать в Санкт-Моритц. А там Артур, наверняка он к настоящему моменту прекрасно знает, с кем и зачем она уехала. И Макс, которая что-нибудь выскажет. А у Отто - Клоэ, которая может устроить скандал и разбор полетов. И Регерс, который найдет что сказать Ромингеру насчет пропущенной тренировки. Господи Боже, сколько будет разговоров. И все - неприятные. Почему, когда два человека друг друга любят, по этому поводу должно быть столько неприятных разговоров? Интересно, тут же подумала Рене, Отто ее тоже любит? Но разве нелюбящий мужчина мог бы быть таким бесконечно чутким, терпеливым, страстным? Стал бы он возиться с ее страхами и выполнять ее приказы? Она вздохнула от счастья. Конечно, он ее любит, и они переживут вдвоем все эти разговоры.
Она ответила на его вопрос деловым тоном:
- Если завтра - ты опять пропустишь тренировку. Наверное, лучше сегодня.
- Да, - сказал Отто и подумал о Клоэ. До чего же не хочется выяснять отношения. Противно и занудно. Конечно, никакого скандала с ее стороны не будет, он ничего плохого не сделал. Их соглашение было в том, что они оба вольны делать все что угодно, но избегая огласки. Он и постарался, чтобы никто не узнал - уехал с Рене, никто их не видел, никто ничего не узнает. Он просто увез ее из Санкт-Моритца и трахнул без лишнего шума.
Сознание собственного подонства снова ужаснуло его. Вот он и сделал это. Он трахнул хорошую девушку и вознамерился сделать ей ручкой. Нет, нет, конечно, не теперь. Чуть позже. Но так или иначе он ее бросит. Даже если ему сейчас и думать об этом тошно. С другой стороны, зачем ее бросать, может просто дождаться, пока кончатся сборы в Санкт-Моритце, она уедет домой, а он вместе с клубом на первый этап сезона в Австрию, и все тихо кончится само собой. И к тому же, он должен дождаться ее месячных. Во-первых, чтобы убедиться, что все в порядке, а во-вторых, и это самая приятная мысль на сегодня, чтобы еще насладиться несколькими заходами типа сегодняшних. Ведь и вправду ему так хорошо ни разу в жизни не было. Она действительно в смысле секса была потрясающая. Ее темперамент, когда открылся, абсолютно соответствовал его темпераменту. Она была невероятная. Страстная, нежная, дерзкая, трогательная, отчаянная, горячая. И такая красивая. Она была для него совершенной партнершей. Она будто знала, как к нему прикоснуться, что сделать, чтобы он сходил с ума от страсти. И сама отзывалась на любое его действие, как надо. Какая там Рэчел Мирбах-Коэн. Даже сравнивать смешно. Рене - настоящая женщина. И она создана для него. Ее изумительное тело, ее насмешки и ехидство, ее робость, вся она. И... он не знал, почему, но был совершенно уверен, что еще никогда и ни с кем не получал такого наслаждения, как с ней. Вроде и с другими все было отлично, а все же не так, как с ней. Черт, цинично оборвал он свои мысли. Конечно, не так. Все дело в отсутствии резинки! И только-то.
Нет, пожалуй, он должен будет объяснить Клоэ, что действие соглашения на некоторое время приостанавливается. Изначально они такое не оговаривали, но кто же знал, что ему будет мало разок-другой с кем-то перепихнуться и он захочет растянуть прыжок на сторону на несколько дней. «И все-таки я свинья», - меланхолично сообщил он себе и перестал об этом думать. Как решил, так и будет, а прочие неприятности будем переживать по мере их поступления. И еще он подумал (уже весело) что пофиг, кого ему придется убить - Клоэ или Брауна, или обоих сразу, а эту ночь он проведет вместе с Рене Браун, и гори все конем.
- Хорошо, поедем сегодня, - он хищно оглядел ее тело и негромко сказал: - Чуть позже.
Она немедленно отреагировала:
- Звучит зловеще. Ты что-то задумал?
- Я? Что я задумал? - невинно спросил он.
- Ну там... не знаю... телевизор посмотреть.
- Чего-то тебя все время сносит на телевизор.
Рене фыркнула и рассмеялась:
- А тебя на секс.
- Кто говорил о сексе?

(1) Радио- и телеканал в Швейцарии (новости, спорт) с 2012 - SRF
(2) Развлекательный франкоязычный молодежный телеканал в Швейцарии

...

Deloni: 12.12.15 02:23

Ой, вот читаю и прям между строк так и светится, что Томми в чем-то просто ксерокс с Отто. Не слова, не ситуации, а эмоции и ощущения. И параллельно читать об отце и сыне оказалось так классно, и забавно и интересно.

...

ma ri na: 12.12.15 13:55

Привет, Ира )
Интересная история, принимай в читатели)

Сразу вопрос, какие временные рамки у романа?
И почему всегда хочется того, чего нельзя? Приводишь себе тысячу одну причину почему нельзя, оттаскиваешь себя буквально за волосы от этого ,,нельзя", и результат, поздно, каким-то мистический образом ты уже там, где нельзя. Тебе там нравится, уходить не хочется, но ты точно знаешь, что уйдёшь. Только вот беда, уйти легка, как вошёл, не получится, впрочем, Отто это прекрасно знает.
Рене и Отто, такие разные, и такие одинаковые.
Рене уже всё решила для себя, она любит Отто) Наивная ,,хорошая" девочка, как вспомню её ,,первый раз", так в дрожь бросает. Парень твёрдо уверен, что это ненадолго, даже пытается срок установить, а ведь так и будет, да?
С удовольствием буду читать и следить за судьбой героев.
Почитала комментарии, кто такой Томми?

...