Сказочные Вечеринки

Долли, как обычно, источала улыбки и сыпала остроумными замечаниями, рассказывая гостям о красотах парка. Сначала посмотрели на кедры и розмарин, потом полюбовались на источающий незабываемый аромат можжевельник.
Она показывала места, где растут ягоды, чтобы желающие смогли наполнить свои корзинки. Следила, чтобы все были довольны. Расспрашивала о столичной культурной жизни у Александры Ивановны, рассуждала о веяниях современного театра и интересовалась, каким будет новый оперный театр у Демидова.

Вдруг у небольшой развилки Мещерская замешкалась. Это был самый конец парка, и уже сложно было понять, какие деревья природой высажены и оформлены, а над какими садовники потрудились.
Пока остальные шли вперед, туда где замаячила цветочная поляна, Долли шепнула Ниночке, чтобы та не ждала и она остальных скоро догонит. Мещерская свернула направо. Утоптанная дорожка петляла, а скоро и совсем кончилась.
Там, скрытая от посторонних глаз, росла магнолия. Это дерево особого сорта с нежнейшими розовыми цветами привез откуда-то ее батюшка. Деревьев было несколько, Петр Мещерский думал высадить в парке магнолиевую рощу, да они так и не прижились. Все, кроме одного. Прямо посреди считай уже леса, рядом с небольшим валуном, вопреки всему уцелело и укрепилось одно такое дерево. Долли любила смотреть на него и эти розовые цветы. Цвела магнолия, кстати, только по одному ей ведомому непредсказуемому графику. Неделю назад, как возвратились в имение, Мещерская поинтересовалась у садовника, не цветет ли - тот заверил, что вот-вот и к именинам барышни как раз поспеет.
Она загадала...если магнолия окажется цветущей, то все у нее в жизни сложится хорошо. Поэтому быстро шагала вперед, не обращая внимание, даже когда рукав платья зацепился за кустарник.
Она остановилась и перевела дух. Магнолия не цвела. Цветки все еще были в бутонах.
И лишь на самой верхушке разглядела один-единственный цветок, который уже распустился. Долли поняла, что должна достать его несмотря ни на что. Она сейчас мало чем могла управлять в своей жизни и вдруг уверилась, что этот отчаянный поступок что-то изменит в ее судьбе. Будто цветы на это способны.
Долли поставила корзинку на землю. Гладкий ствол магнолии не представлял возможности взобраться на него, поэтому она вскарабкалась на ближайший валун и протянула руку вперед. Хорошо, что цветок Долли все же достала и крепко сжала в руке. Плохо, что каблук соскользнул с камня и она полетела вниз.
_________________

У солнечных часов

Услышав предположение, высказанное графиней, Звегинцов негромко рассмеялся.
- Мне впору быть шокированным от того, что я произвожу впечатление человека, которого могут шокировать ножки красивой женщины.
Девушка взглянула на него растерянно и как-то виновато, и он поспешил объясниться:
- Я шучу, Евдокия Ильинична. Вы вряд ли сумеете сделать нечто такое, что смогло бы меня шокировать, но я не против, если попытаетесь, наверняка это будет интересно. Туалетов такого фасона я раньше не встречал. На самом деле удобно ездить на велосипеде? Правда, Анюта подобные развлечения не особо любит, она больше увлекается чтением и музыкой.
Они подошли к массивному циферблату, установленному на постаменте из песчаника.
- Цветочных часов я воочию не видел, только слышал про них. Как-то, видимо, Илья Николаевич упустил возможность похвастаться диковинкой. Наверняка зрелище впечатляющее. А с солнечными часами все относительно просто, - он подвел графиню к южной стороне циферблата. – Указатель, по сути, представляет собой прямоугольный треугольник, в данном случае с выточенной по дуге частью. Он устанавливается на циферблате таким образом, чтобы самая длинная сторона треугольника – гипотенуза, указывала строго на Полярную звезду. И тогда получится, что тень от указателя в полдень ляжет точно на север. Там и изображается цифра «двенадцать». Остальные деления наносятся на разном расстоянии друг от друга, поскольку утром и вечером тень смещается быстрее, а днем – медленнее. Как видите, до полудня еще есть время.
Он взглянул на темный росчерк, пересекший до блеска отполированный циферблат, и уточнил у спутницы:
- Желаете еще чем-нибудь полюбоваться или отправимся к реке?

Завтрак Миролюбский бессовестно проспал. Даже звуки чужого дома не разбудили его. Что-то нужно делать с бессонницей, подумал Слава, заправляя в брюки рубашку. Может попросить у слуг настоя валерьяны, что часто пила матушка в Москве, переживая трагедию непутевого сына? Но пить не хотелось вовсе, а поесть – даже очень. С учетом отсутствия аппетита на вчерашнем банкете и пропуска утренней трапезы недолго схуднуть еще больше. Впалый живот согласно пробурчал что-то на голодном. Шрам на руке откликнулся тупой болью от резкого движения, напоминая про совершенно другие проблемы и задачи.
Решив, что ничто не поможет лучше справиться с тревожным состоянием, чем свежий воздух, Доброслав нырнул в сад, где хозяева и гости дома проводили время после завтрака. Вежливо поздоровавшись со всеми и извинившись за отсутствие, Миролюбский обратил внимание на фотографа. Мужчина уже сворачивался, бодро и скурпулезно упаковывал аппарат, не увидев более желающих сделать снимок. Слава подумал, что останавливать его ради своего изображения не будет. Худой и бледный, с вечно взлохмаченными волосами, он не мог нынче похвастаться хорошей формой. Единственное, пожалуй, на что бы Слава сейчас согласился, так это на общий снимок, где из-за лиц других не разглядеть излишней худобы или теней под глазами. Согласился ради одного – для памяти. Однако, кажется, вместе не снимались.
***
Дорога на пикник пролегала через лес, который был знаком Славе с самого детства. Сюда с подросткового возраста он ездил с отцом и братьями на охоту. И пусть предпочитал «тихую» грибную или даже ягодную с матерью и бабушкой, пока та была в здравии, каждое пребывание в лесу дарило ему упокоение и силы.
Бывало, он приезжал сюда один. Долго бродил среди деревьев, обнимал давно запремеченный, любимый, могучий дуб и кричал, выпуская то, что накопилось: боль от критики и непонимания, чувство вины и даже стыд. В такие дни его матушка особенно остро переживала за сына, боясь, что тот сгинет в лесу под лапами и зубами диких животных. Но случись это, не произошло бы иной трагедии.
Слава уставал носить маску довольства и веселья, искать в окружении необходимую поддержку и потому принимал время одиночества. Он даже часто умудрялся черпать вдохновение в разговорах с собой. Не считая отшельником, видел себя заблудшей душой, которая ушла откуда-то, но совершенно не знала куда. Ведь в мире и обществе, где он жил и пытался строить счастье, не поощрялись мужские слабость и уязвимость. Они казались безволием и глупостью. Женщины хотели видеть рядом с собой богатых, успешных и сильных, тех, кто мог защитить в случае нужды и обеспечить до спокойной старости. Военных, купцов, знатных особ. Миролюбский же не сильно умножал богатство рода, часто витал в облаках, любил становиться в центре внимания и сыпать невпопад фразами и виршами. Иногда не самого хорошего качества. Он всегда был немножко странным, чудаковатым, не от мира сего как будто. Даже мог обратиться к кому-то на «ты». Поэт, что с него взять? Так говорили люди. Доброслав, бывало, ловил на себе снисходительные, жалостливые и даже порой злые и завистливые взгляды. Он мог себе позволить заниматься тем, что любит. И пусть его произведения не всегда находили читателей и восторга, он был внутренне свободен говорить то, что думает, транслировать то, что на душе. Поэтому, пожалуй, неудивительно, что Миролюбский находил среди приемов и балов барышень, готовых ответить на его внимание и комплименты благосклонностью, улыбками и быстрыми, скрытыми веерами поцелуями. И Слава признавался себе, что имеет свойство легко терять голову. И чуть было не потерял её навсегда, когда получил согласие Капитолины на предложение потанцевать. Верил, что их любовь вечная. Не задумывался о том, сколько денег тратил на подарки и цветы, времени и сил на ухаживания. Чувствовал, что внутри растут силы и желание делиться тем, что внутри жжёт каленым железом. Писал, не вставая из-за стола часами. Даже договорился с одним из столичных издательств о выпуске сборника про любовь. Получил аванс и сразу же потратил его на ту, что дарила ласку и восхищалась талантом. А про мужа Капитолины вообще не думал, за что горько поплатился. Расторгнул договор после дуэли и вернул деньги с неустойкой. А стихи, что писал любимой, запрятал в дальний ящик стола до поры, когда сможет снова почувствовать что-то лучше и больше. Сможет написать что-то ярче и посвятить другой. А пока внутри Миролюбского будто образовался дополнительный слой металла из пущенной на рассвете пули. Но сердце, которое продолжало громко стучать и гонять кровь по венам, по-прежнему желало жить и любить.
Доброслава называли поэтом скандальным и даже никчёмным. Но никто по-настоящему не пытался его понять.
Из неизданного:
То ли тьма, то ли свет,
То ли жизнь, то ли смерть,
То ли путь в никуда,
То ли тракт в города.
То ли пламя свечи
Греет руки в ночи,
То ли в сердце мороз
Заковал от всех грёз.
То ли муж, то ли раб,
То ли мощь, то ли слаб,
То ли я, то ли нет,
То ли тьма, то ли свет.
***
Пару недель назад прошли дожди и сегодня можно было рассчитывать на первые грибы – летние опята, лисички, подосиновики и подберезовики. Весельчак Яшка раздавал корзинки и Доброслав, даже не спешившись, взял одну и отправился в черничник. Брусника ещё не поспела, да и близко подходить к болоту не хотелось. По дороге привязал Гвидона к дереву, чтобы пожевал травы, и нарезал половину корзины опят на большом старом пне. Их вкусно будет с картошечкой и лучком пожарить. Не всё же трюфели есть. У нас грибы не хуже.
Дойдя до полянки, присел под кустом и не удержался от того, чтобы закинуть несколько ягод в рот. Те брызнули на языке кислинкой и заставили Миролюбского замычать от удовольствия. Ради таких моментов стоит жить, даже не смотря на то, что голод проснулся вновь. Добромир побоялся помять грибы и стал думать куда складывать чернику. Срезать ягоды вместе с кустами было жаль. Кабы знал, что надо брать 2 корзины…
***
Из неизданного:
В лесу стоит могучий дуб, мой верный друг,
Он столько лет живёт и знает всё вокруг,
Он столько вёсен увидал и столько зим,
И никогда не понимал, что уязвим.
Ведь не могли его снести с полей ветра,
Всё защищало от невзгод — корни, кора,
Листвы опавшей перегной дарил тепло,
И не жалел дуб желудей, дарил добро.
Мой друг и мне давал гармонию, покой,
Не говорил: ты здесь не стой, иди домой.
Холодным стенам и речам лишь грошь цена,
Я за молчанье дуба жизнь испью до дна.

У солнечных часов
 
Нет, Звегинцов не был шокирован ее поступком, и Докки сначала вздохнула свободно, потом слегка покраснела от комплимента,

затем вспомнила строку из любимого поэта «у вас воображенье в минуту дорисует остальное» и вконец стушевалась. Когда же он сказал
Обрадовалась и выпалила, сама не зная, как это вышло:
– Вы – провокатор, Николай Александрович, – и засмеялась, чтобы скрыть неловкость и удивление собственной персоной. С чего это я флиртовать вздумала? – поразилась Докки самой себе, но была рада, что разговор сменил тему
– Одно другого не исключает, я тоже люблю и чтение, и музыку, но езда верхом или на велосипеде – непередаваемы ощущение, особенно быстрая езда. Сколько ей – 14, 15? – еще полюбит, тут нужен кто-то, кто покажет ей, как это здорово. Не на словах объяснит, а именно покажет.
У часов Звегинцов стал объяснять Докки их действие
Она все поняла, это оказалось не сложно, но поймала себя на мысли, что ей нравится его слушать, при этом предмет разговора не столь важен, просто смотреть и слушать, снова поразилась этому и была рада, когда Николай Александрович предложил пойти к реке. Там ветер, вода, Докки мечтала слегка освежиться
 – Пойдемте к реке, я бы с удовольствием покаталась на лодке. – Она бы еще с радостью искупалась, но не была уверена в наличии купальни, да и не имела с собой ничего для плавания, купаться же, как в имении тут не было никакой возможности.

Утро выдалось погожим, наполненным щебетанием птиц и гнусавым шепотом Прохора, отчитывающегося о проведенном расследовании перед барином. Воронцов слушал его краем уха, то и дело отвлекаясь на мысли, что не желали отпускать молодого человека, рисуя весьма печальные перспективы будущего. Он всерьез рассмотрел варианты, что при детализации тем или иным условием категорически не устраивали. Отмел все и не приблизился к решению своих трудностей. Путь в Крым к деду на поклон представлялся дорогой на каторгу.
В саду Алексея встретило оживление, вызванное появлением фотографа, которого Долли выписала из города, дабы запечатлеть на фотокарточках свой праздник. Воронцов предпочел бы ограничиться парой общих снимков, но в него решительно вцепилась Мещерская, сначала поставив в пару с экстравагантно облаченной в голубые шелка на восточный манер Голицыной – вот уж где Поднебесная в голове и в сердце, даже жаль, что так, – а после определив в партнерши оставшуюся без сильного мужского плеча «снежную» подругу. Нина замерла на требующееся время и после одобрительного кивка фотографа сбежала, оставив после себя легкий аромат цветов.
К сбору ягод Алексей предпочитал никак не относиться, вручив кузовок мастеру на все руки Прохору с наказом заполнить до отказа и записать в достижения Воронцова. Вероятно, такого же мнения были иные гости усадьбы, отправившиеся кто к павлинам, кто к песочным часам, кто в английский лабиринт. В центре последнего вчера Воронцов с Демидовым условились распить бутылку шерри из винограда выросшего близ Херес-де-ла-Фронтера двадцать лет назад. Хороший день стоило начинать с хорошей выпивки.
Путь пролегал через парк, где в беседке в уединении Алексей заметил компаньонку Долли. Словно скрывшись от любопытных глаз, она перебирала какие-то бумаги весьма знакомого Воронцову внешнего вида и не уловила его шагов, теряющихся в траве. Неслышным он подошел к «снежной» Нине со спины и резким выпадом выхватил из рук листы. С трудом верилось, что векселя из комнаты выкрасть могла ближайшая подруга хозяйки усадьбы, тихая и скромная девица, но внешность бывала обманчивой. Прохор четко доложил слова некого Яшки, видевшего именно Чарскую в том крыле дома, пока все общество перетекало из столовой на веранду.
- Попались! – что-то торжественное прозвучало в голосе Алексея, поднявшего к небу руку с зажатыми в ней листами. - Любопытно, зачем же вам понадобились эти бумаги? Что вообще вам с ними делать?

-Отчего же, можно, - тихо ответила Дарья Петровна.
Аркадий встал рядом с девушкой, глубоко вдохнув аромат ее парфюма.
Приятнее аромата он не слышал.
Фотограф решил сделать снимок на крыльце, лестница заканчивалась двумя большими каменными клумбами. Мещерская прямо посмотрела Аркадию в глаза, от чего он замешкался.
- Знаете, ваше высочество, на фото иногда можно и улыбнуться. Вам очень идет улыбка, Аркадий Григорьевич. Жаль, что вы нечасто ею окружающих радуете. Видимо, не умеете делать это по команде, как барышни. Но ведь вы человек военный, капитан лейб-гвардии - приказы отдавать привыкли, а вот подчиняться нет. Но это мои именины, стало быть, сегодня я здесь главная… И я приказываю вам улыбаться на этом снимке. Чтобы вы потом глядели на него и вспоминали, когда были счастливы…
Аркадий не мог отказать Долли в столь простой и в то же время сложной просьбе. Тем более, когда сама девушка улыбнулась. В голове Трубецкого вспыхнули яркие воспоминания из прежней встречи, и князь искренне улыбнулся в ответ. Хотелось остаться наедине с Дарьей, закружить ее в танце.
Но мгновение закончилось слишком быстро. Фотограф сделал фото и Трубецкой отошел от девушки.
Все гости направились на прогулку в парк. Трубецкому не хотелось ни с кем общаться, но он мило улыбался гостям, здоровался и делал вид, что все прекрасно, когда в душе бушевала буря.
Долли источала радость и рассказывала гостям о красотах парка. Аркадий наслаждался ее голосом, внимательно слушая каждое слово.
У небольшой развилки девушка замешкалась, пропуская гостей вперед. Аркадий сбавил шаг, наблюдая за Дарьей. Заметив, как она свернула направо, Трубецкой пропустил гостей, притворившись, будто разглядывает дерево, и пошел вслед за Дарьей. Его терзало любопытство. Может быть, она назначила там тайную встречу? Ревность вскружила голову князю. Но девушка прошла к дереву магнолии и замерла перед ним. А потом Дарья поставила корзину на землю, а потом забралась на валун и потянулась к цветку. Аркадий будто что-то предчувствуя, как можно скорее пошел к девушке. Когда она сорвалась с валуна, он был уже совсем рядом и успел ее поймать. Она была совсем легкая, словно перышко. Он слегка прижал ее к себе, а потом поставил на землю.
- Дарья Петровна, вы в порядке?
Девушка молчала сжимая в руках цветок магнолии.
Аркадий осмотрелся по сторонам. Они были совсем одни.
- Нам нужно объясниться, Дарья Петровна.
Князь замолчал, старательно подбирая слова. Он взял девушку за руку и прижал к своей груди.
- С вами я чувствую себя живым. Благодаря вам я улыбаюсь.

По дороге к реке

После слов о провокаторе Звегинцов сделал очень серьезное лицо и, чуть склонившись к барышне, негромко произнес ей на ухо:
- Открою вам страшную тайну, Евдокия Ильинична… - он выдержал драматическую паузу, - я гораздо хуже.
Он выпрямился и, как ни в чем не бывало, повел девушку к реке. Главное было не рассмеяться. А если подумать, он даже не соврал: только накануне его называли низким и подлым человеком, после такого определение «провокатор» можно было считать комплиментом.
- Анюте пятнадцать, уже совсем взрослая, - о дочери он никак не мог говорить без гордости и нежности. - Жаль, подруг по возрасту ей в окрестностях не нашлось, если деревенских девочек не считать. Вы, как я понял, с Еленой Петровной дружили с детства?

Долли даже не успела испугаться. Только подумать, что будет ужасно глупо, если она в свои именины еще расшибется насмерть или того хуже – подвернет ногу и не сможет танцевать на балу.
Она вскрикнула, падая вниз, но удара о землю не почувствовала. Мещерскую подхватили сильные мужские руки.
Князь Трубецкой. Он здесь рядом.


Он смогла лишь молча кивнуть.
Голова немного кружилась, то ли от потрясения, то ли от близости князя. Что, если она не сможет вновь найти резких слов, чтобы оттолкнуть его и сама оставаться холодной? Не смогла же, когда он поцеловал ее на том балу.


- Аркадий Григорьевич… – Долли попыталась унять забившееся сильнее сердце – вам легко свести с ума девицу и разбить сердце неосторожными словами, которые будут приняты всерьез. Вы ведь знаете…вы все прекрасно знаете…признайтесь, что вам нужно от меня? Чего вы хотите? Я понимаю, какой кажусь, что мне все нипочем и ничего на свете меня не тревожит. Но ведь вы …мне так казалось…видите меня настоящую. Так, что не смейте играть с моими чувствами.
_________________

В роще

Элен согласилась прогуляться в рощу, вручила Жоржу корзинку, и они пошли по тропинке. Девушка рассказывала, как любила ходить за грибами и ягодами, а маменька варила варенье и делала разные разносолы. И Жорж тоже погрузился в воспоминания детства, когда мать тоже варила варенье, кухарка жарила рыжики в сметане – он больше всего любил грибы в сметане, а зимой привозил матушкино варенье в корпус, возвращаясь с каникул, и они ели его с приятелями.

– Отчего же, – ответил он тоже с улыбкой. – Вы интересно рассказываете, вспомнил детство.
– Вот скоро обживетесь в своем поместье, и будете звать всех нас в гости. Ну а мы со своей стороны всегда рады, – заверила Елена Петровна. – А вот и роща!
Чтобы обжиться в доме, женская рука нужна, – подумал Жорж, но вслух этого не сказал.
Роща и в самом деле впечатляла. Высокие деревья с зелеными кронами стояли словно мачты кораблей, под и сенью было прохладно, хотелось сесть на траву и никуда не уходить.
– Пойдете ягоды собирать или тут посидим? – спросил он, надеясь, что Элен согласится на второе.

У реки

От теплого дыхания и шепота на ухо
Докки сначала растерялась, потом улыбнулась и решила, что флиртовать с мужчиной, когда и он, похоже, настроен на ту же волну, весьма мило и приятно, поэтому пробормотав: «Я это учту», взяля Николая Александровича под руку, и они направились к реке. У нее было ощущение, что ее спутник едва сдерживает смех, и ей хотелось этот его смех услышать, и рассмеяться самой. И Докки поняла, что она сделает, когда они окажутся у реки, но это потом, пока же они беседовали, и Звегинцов заговорил о дочери.
Ясно было, что он очень любит свою Аню и на все готов ради нее.
– Да, мы семьями дружили, – откликнулась Докки на вопрос про Элен. – Она младшая, с разницей приличной, а мы с ней погодки, она на год младше, потому часто в гости ездили, общались, дружили, Часы цветочные, что я рассказывала, это было для нас сделано. А вы про то не знали, потому что тогда тут не жили. Если вашей Анечке пятнадцать, то это еще до ее рождения было. Пару лет у нас были часы, потом садовник умер, а новый не умел такого, да и мы подросли.
Разговаривая, они подошли к реке, Докки обрадовалась водной глади, на которой бликовало солнце, она вообще очень любила воду, купание, она словно оживала в воде, сбрасывая напряжение. Отпустив руку Звегинцова, Докки пошла по причалу до самого края, а потом ловко опустилась на доски, свесив ноги почти до воды. Она наклонилась, сняла ботиночки, ухитрившись стянуть и носки, которые надевала под брюки. Обычно носки надевались с подтяжками, но ей это было очень неудобно, поэтому она просто скатывала их верх к ботинкам и цепляла за крючки обуви. Докки носила брюки столь часто, что научилась снимать конструкцию из ботинок с носками довольно быстро и аккуратно. Поставив ботинки за спину на причал, она еще раз наклонилась и слегка поддернула брюки, чтобы не замочить их или замочить не сильно. Потом подобрала юбку и прыгнула в реку.
– Ой, – вода оказалась холодноватой, но Докки все равно была счастлива. Она подняла голову, правда, из-за солнца не смогла разобрать выражение лица Звегинцова, который наблюдал за ней с причала, прошла немного по воде, наклонилась, набрала воды в пригоршню и брызнула на своего спутника, стараясь, впрочем, не испортить его костюм. Ей просто было весело и захотелось созорничать. Докки рассмеялась, и надеялась, что Николай Александрович тоже воспримет это как игру и шутку и рассмеется. Ей очень хотелось услышать его смех.

- Театр мой я хочу лучшим сделать во многих отношениях, декорации, помещение - это одно. Но главное, труппа.
Когда Демидов одним из первых прибыл на место пикника, то предложил Александре прогуляться вдоль реки, спокойно поговорить и выпить аперитив для аппетита. Достал одну из бутылок и сам разлил в бокалы, игнорируя присутствующих слуг.
- Да, артистов из Италии, я тоже приглашу, но они будут в меньшинстве. Мне нужен русский театр, чтобы доказать - наши самые лучшие и все должны это признать. Александра Вальц - звезда и поэтому вы мне нужны, как прима.
Сергей Сергеевич сделал большой глоток из бокала.
- Я, Александра Ивановна, человек торговый, а поэтому простой. Это дворянство привыкло юлить, да слова на ветер бросать, а купеческое слово оно меткое. Поэтому я так скажу - назовите самую смелую сумму...а я удвою ее. Но за это требую эксклюзивный контракт минимум на два года.
Демидов залпом опустошил бокал.

До реки она добралась в числе первых. Сергей Сергеевич предложил начать пробовать вино, но Нина уговорила дождаться остальных. Пока накрывали стол, доставали еду и расстилали скатерти, она решила прогуляться.
Прошла немного вдоль берега и заметила вблизи красивую беседку. Нина поставила свою корзину, откинула скатерть, достала бумаги. Здесь было так свежо, близость воды действовала на Чарскую умиротворяюще, так что она не сразу заметила столь грубое вторжение.



- Это моя научная работа, Алексей Михайлович. Наброски по определению химических кислот. Я не привыкла дни в праздности проводить.
Воронцов выглядел смущенным. Молча протянул ей листы и пробормотал извинения.
Сейчас или никогда.
- А если вы о своих векселях беспокоитесь, то не стоит. В этом я помочь могу. И оплачу все ваши долги. Да, я он них знаю, не спрашивайте откуда. Деньги даст Долли по моей просьбе - бросила она уже в спину Воронцову, который собирался уходить из беседки.
Алексей Воронцов выглядел заинтересованным и смущенным одновременно. Хорошо, дальнейшие ее слова должны шокировать его еще больше.
- Вы только выслушайте меня и не перебивайте. - Нина поднялась и встала прямо перед ним - Вот что...женитесь на мне, Алексей Михайлович.
Условия теоремы высказаны. Пришло время привести доказательства для ее решения.
- Брак наш, разумеется, будет фиктивным. Дело в том, что я хочу поступить в университет в Лейпциге, а туда девиц не берут. Обучение длиться три года, но со стипендией княжны Голицыной, я уверена, что смогу показать себя и возможным будет брак наш расторгнуть уже года через полтора. А поскольку венчание будет тайным, вместе мы жить не будем, то с Синодом никаких проблем возникнуть не должно. Скорее всего, о браке никто и не узнает. И вы тогда сможете жениться, на ком хотите, если к тому времени подыщите подходящую невесту.
Нина перевела дух.
- Вы можете сказать, отчего я прибегаю к столь отчаянным мерам - нет, я не из тех эмансипе, кто отрицает брак как институт, но обучение начинается уже в сентябре. И, как вы понимаете, у меня просто нет времени для поиска настоящих сердечных привязанностей. Отчего же мой выбор пал на вас? Да, среди гостей и знакомых Долли, множество благородных мужчин и возможно, по доброте душевной кто-то и согласился бы мне помочь и бескорыстно...но тогда я буду им обязанной. А этого я не люблю больше всего, я и так в зависимом положении и отчаянно стремлюсь от него избавится. А мы с вами будем в равных условиях - вы поможете мне, а я - вам.
Чарская опустила глаза.
- Тем более, другие могли бы потребовать...исполнения...долга - а потом с вызовом подняла их на Алексея - Но вы - другое дело, ко мне никаких чувств не испытываете и я совершенно не в вашем вкусе...как и вы не в моем. Оптимальный вариант.
Доводы приведены разумные, задача решена. В теории. Но каков ответ будет на практике?

Природа аристократичнее человека. Различия званий и состояний в европейских обществах, а также кастовые различия в Индии ничтожны в сравнении с различиями в умственных и нравственных качествах людей, полагаемыми самой природой. (Артур Шопенгауэр)


Далеко уйти мы не успели. Александра ушла с Сергеем Сергеевичем, обсуждение будущего театра это важно, поручика куда-то понесло, скорее всего, поближе к корзинкам с едой или к бутылкам замечательного вина, доставленного Демидовым. А меня до того, как я свернула на тропинку, ведущую к реке, поймала Мещерская и так мне пришлось стать частью тех, кто позировал для фотографии. Все же ханьфу было интересным и удачным выбором, определенно. У меня есть множество замечательных тканей и платьев от французских, немецких и английских модисток, как и наряды с драконами и фениксами вроде тех, что был на мне во время обеда, и они все прекрасны. Зачем ограничиваться чем-то одним? К тому же, это один из последних выходов в свет в Империи, и однообразие было бы... скучным?
Как почти грации (в этот раз трио представляли Долли, Александра и я) мне вручили венок с белыми цветами. Его решено было взять с собой, первая и несравненная грация (Долли, разумеется) не возвражала. Поскольку собирать ягоды мне было не очень интересно, а Александра решала вопрос о гонораре с купцом Демидовым, лучшим вариантом было вернуться и сменить одежду. Ханьфу прекрасно, и я обожаю бирюзовый цвет, но все же заколки слишком оттягивают волосы. И венок на них не наденешь. Мы уже гуляли по саду, когда поручик и Александра ощипали несчастных павлинов, и смотреть что-то еще мне не хотелось, спускаться к реке долго, лес начинался за кипарисами, и там можно было бы прогуляться по прохладе тени, что создавали деревья, но я не настолько хорошо знаю сад, и заблудиться не хотелось. Стоит проведать Люсю. Отдаю приказ, чтобы сходили в конюшню и проверили. Он привередлив в еде, и может устроить переполох. Я не начинаю заранее проиграшных партий, это крайне глупо и влечет за собой лишь расходы. А вот балкон рядом с беседкой выглядит довольно привлекательно. Там, вдали от остальных, не буду отвлекать от увеселений гостей поместья, тем более что ответ на первое письмо пришел. Александра знает, где меня искать, Долли тоже, а с остальными я не настолько близко знакома, чтобы обременять своим присутствием. По стенам вились стебли белых цветов, похожие на те, что были вплетены в венок. Легкий ветер ворошил траву и листья. Все же моя родина красива. Упоительно-спокойна. В ней нет ощущения давящего неба, как высоко в горах, и лишь звук органа в одном из соборов Парижа, дарил мне похожий покой. Похожий, но не такой.

Солнце августа щедро разливалось золотом по поляне, окаймленной густой зеленью рощи. Воздух наполненный ароматами цветущих трав и речной прохлады, приятно щекотал. Пикник, задуманный как неформальная встреча, уже с самого начала обещал стать значимым событием.
Мы удачно благополучно добрались до назначенного места оживлённо обсуждая детали предстоящего мероприятия. Ржевский, человек преданный и бдительный, взял на себя обязанность следить за подозрительными слугами, которые, как нам стало известно, крутились неподалеку. Игра в кошки-мышки, длившаяся уже длительное время, должна была наконец завершиться. Мы решили организовать прямую встречу, чтобы поставить все точки над «i», в этом запутанном деле.
Беседа протекала непринуждённо, под аккомпанемент шепота листьев и пения птиц. Мы наслаждались изысканными сырами, дегустируя коллекционные вина, когда появился Серей Сергеевич – человек, чьи амбиции превосходили все разумные пределы. Мужчина поражал своей энергией и прямолинейностью. Он не любил излишних увертюр и сразу перешёл к сути. Прогулка вдоль реки, где нас никто не мог подслушать, стала идеальным фоном для нашего разговора.
- Театр мой я хочу лучшим сделать – начал Сергей Сергеевич, его голос звучал с твердой уверенностью. – Во многих отношениях, декорации, помещение - это одно. Но главное, труппа.
Я полностью разделяла его точку зрения. Без талантливых актеров даже самые роскошные декорации не спасут ситуацию. Великолепные костюмы и сценография не смогут скрыть неумение актера передать эмоции, вложить душу в роль. Это либо дано от природы, либо нет.
Холодное вино приятно обволакивало язык, оставляя легкое, освежающее послевкусие – идеальное дополнение к жаркому летнему дню. Сергей Сергеевич продолжил.
- Да, артистов из Италии, я тоже приглашу, но они будут в меньшинстве. – Масштабная картина вырисовывается - Мне нужен русский театр, чтобы доказать - наши самые лучшие и все должны это признать. Александра Вальц - звезда и поэтому вы мне нужны, как прима.
В его словах я услышала не просто предложение, а призыв к участию в чем-то большем, чем просто работа. Это был шанс доказать всему миру, что Россия – не просто страна с медведями и балалайками, а велика держава с богатой культурой и высочайшим уровнем искусства.
Мы действительно могли многому научить Запад, но и сами были готовы учится у лучших.
- Я, Александра Ивановна, человек торговый, а поэтому простой. – продолжил Сергей Сергеевич, его взгляд стал ещё более решительным. - Это дворянство привыкло юлить, да слова на ветер бросать, а купеческое слово оно меткое. Поэтому я так скажу - назовите самую смелую сумму...а я удвою ее. Но за это требую эксклюзивный контракт минимум на два года.
Его предложение заставило меня задуматься. Сколько я стою? Какую сумму я могу запросить за участие в этом амбициозном проекте, что-то что войдет в историю мирового театра?
Решение требовало взвешенного подхода, и я поняла, что от моего ответа зависит не только моя будущая карьера, но и судьба этого грандиозного проекта. Я прокручивала в голове все за и против, стараясь принять единственное верное решение.
Впереди меня ждали не только репетиции и постановки, но и борьба за признание, ха место под солнцем в мире большого театра. Но я была готова к этому вызову.
- Рассмотрев ваше предложение о сотрудничестве, я хотела бы уточнить детали моего участия. Мой подход к работе основан на профессионализме и принципе взаимной выгоды. Я понимаю, что и у вашего театра есть свои коммерческие интересы. – Посмотрела в глаза собеседнику и постаралась взглядом убедить, что как партнёр я не глупа – Поэтому, я предлагаю стандартный контракт, включающий минимум пять спектаклей в месяц, п цене пятнадцать тысяч рублей. Эта сумма покрывает мои стандартные затраты, включая репетиции, подготовку костюмов и прочие необходимые расходы.
Наблюдая за реакцией Сергей Сергеевича отпила прохладного вина.
- Однако, я гибко подхожу к количеству постановок. Если ваш театр заинтересован в большем количестве спектаклей, я готова рассмотреть увеличение объема работы. Каждый дополнительный спектакль будет оплачиваться отдельно по цене пяти тысяч рублей.
Пользоваться случаем и пытаться на вариться от щедрого предложения не хотелось. Идея театра мне была интересна уже как профессионалу.
- Важно отметить, что в стандарту. Стоимость включены только выступления на сцене. Дополнительные услуги, такие как участие в рекламных акциях театра, мастер-классы, или репетиции с молодыми актерами, будут оплачиваться отдельно и обсуждаться индивидуально, с учетом временных затрат и сложности задания.
На этом месте мной овладел уже человек деловой. С деловым и практичным подходом к обсуждению делового предложения.
- Также, я хотела бы заранее получить более подробную информацию о планируемых спектаклях: жанр, продолжительность, требования к костюмам и прочим атрибутам.
Мои запросы явно удивили купца. Девушки умеют удивлять! В этот момент мой приёмный отец гордился бы моей деловой хваткой.
_________________

-Признаться, я несколько утомилась и потому с радостью присела бы, - безо всякого кокетства ответила Елена Петровна на предложение князя и огляделась вокруг. - Всем хороша роща, да вот только ни пенечка, ни бревнышка вокруг! А плед для пикника остался у папеньки…Ну да делать нечего! Придется нам с вами, Георгий Александрович, устроиться под деревом прямо на траве.
И с этими словами она не спеша направилась к ближайшему к ней дереву с раскидистой кроной. Обернувшись на полпути, Елена Петровна обнаружила, что князь стоит на прежнем месте и с улыбкой смотрит ей вслед.
- Отчего вы не пошли, ваше сиятельство? - удивленно воскликнула она и вдруг рассмеялась, решив, что догадывается о причине, по которой князь медлит.- Обещаю, что наше маленькое приключение останется в тайне. Ну же, идемте! - Она вновь рассмеялась, запрокинув голову, радостно и открыто.