Альтернативная реальность / Аlternative reality

Анастасия Синклер: 31.03.19 22:58

Анастасия, стоя у окна, провожала взглядом стажера Уотсон. В душе царило какое-то беспокойство, а интуиция никогда её не подводила. Зря она пригласила девушку к себе в гости, это была минутная слабость и любопытство, которое сейчас могло навредить всем планам.
- Леди Мориарти, мы можем выезжать через полчаса, - напомнил ей незаметно проскользнувший в гостиную Гиббли.
- Я буду готова, - промолвила она, отправляя его кивком головы.
Сегодня в Ковент-Гардене, русская балетная трупа будет ставить Щелкунчика. Переодевшись в черное вечернее платье, женщина спустилась вниз, где её уже ждал верный слуга.
Заняв место на пассажирском сидении автомобиля, она бросила взгляд на Ладель-Мэнор, для посторонних – это было великолепный дом, для нее темница. Когда всё будет законченно, она его сожжет.
Автомобиль неторопливо тронулся по вымощенной булыжником дорожке в сторону ворот. Капли дождя скользили по стеклу, заставляя дворники работать с усердием. Вроде бы всё как обычно, но вот только чувство тревоги усиливалось при каждом повороте автомобиля. Внезапно тишину в автомобиле разорвал звонок сотового Гиббли.
Слуга коротко сказал:
- Да? – невидимый собеседник что-то рассказывал мужчине, с каждой секундой разговора слуга всё больше и больше хмурился. Профессор видела это в зеркале заднего вида. Когда Гиббли нажал кнопку отбоя, Анастасия спросила:
- Что произошло?
- Стажер Уотсон как-то узнала о старом особняке в поместье Олджертов, где мы держали детей, - голос слуги был озабоченно-виноватым. – Пол её вырубил, но вы сами понимаете…
Она задумалась, перед тем как медленно вымолвить:
- Делайте, что нужно. И разузнайте, не успела ли она рассказать о своей находке коллегам.
Она испытывала непонятное сожаление, приказывая убить эту девушку, но порой тяжелые времена, требуют отчаянных мер.
Она посмотрела в окно, кутаясь в меховое манто, пытаясь укрыться от холода. Сколько их, невинных жертв, было за все эти годы? Она давно убила в себе все чувства жалости, идя к цели. Она до сих пор помнила ту ночь, когда горькая правда открылась перед ней и перевернула всю жизнь. Ей было девятнадцать. В ту пору её жизнь заключалась в круге дом-университет-дом, всё под присмотром отца. Такой контроль она пыталась списать на то, что отец ею сильно любит. Но всё было более прозаично – он её продал. Продал в жены мужчине вдвое старше, ради титула и связей с британской аристократией. Как и сегодня, в ту ночь шел дождь. Анастасия долго не могла уснуть и решила спуститься вниз, желая взять в библиотеке какую-то книгу. Тонкая полоска света из приоткрытых дверей ложилась на пол коридора, а тихие злые голоса эхом отдавались от стен библиотеки и доносились до Анастасии. В одном из них она узнала голос отца, во втором его делового партнера лорда Мориарти. В ту ночь она узнала всё о пожаре, о своей матери, которая оказалась няней спасшей её из языков пламени и о том, что отец пообещал выдать её замуж за престарелого лорда. После свадьбы Анастасия узнала о Пантеоне и участии отца в нём, о том, что её мать жива. Ещё год понадобился, чтобы найти миссис Ходчнер, с обожженным лицом в одном из приютов в Гемпшире, она-то добавила недостающие пазлы в историю.
Этим миром правят мужчины, им принадлежат деньги и власть. Главным правилом для членов Ордена великого Пантеона были эти два качества, и все они как один соответствовали им. Богатые аристократы, члены парламента, которые все же имели огромную слабость – деньги. И с помощью этой слабости, Анастасия смогла примкнуть в их ряды. Когда после смерти отца она унаследовала банк, через который проходили нелегальные потоки денег членов ордена, и оседали на счетах оффшорных зон, она стала им полезной. В то время, главой Пантеона был её муж, но старый козел не дожил до этого времени, когда она готова была завершить последний акт этой пьесы. Но зато остались в живых его приспешники, которые сожгли её дом, лишили матери и молодости. Она хотела лишить их не только денег, но и доброго имени, за которым они скрывали свои истинные лица, прикрывая свои незаконные, порой аморальные делишки. Для этого ей и нужны были дети, чтобы обвинить в их похищениях лорда Генри Олджера – старшего, правую руку уже почившего с миром лорда Мориарти и в данный момент главу ордена. Для этого уже было всё готово – свидетели, улики и показания. Всё бы хорошо, если бы не длинный нос детектива Холмс. Она могла всё испортить.
Завтра в полночь Орден великого Пантеона снова соберется в поместье Генри-старшего, но в этот раз один из её людей сольет информацию об этой встрече в Скотланд-Ярд, на тот момент леди Мориарти вместе с матерью, будут на полпути в другую жизнь с деньгами, принадлежавшими Пантеону.

»» 30.04.19 23:45 Лондон

...

Софи де Реан: 08.04.19 15:36

Никогда не говори фразу «Хуже уже быть не может». Потому что может, и еще как.
Похороны короля, состоявшиеся спустя три дня, были тяжелыми. Однако, к похоронам монарха всегда готовы, произошла смерть неожиданно или нет. Церемония расписана по минутам. Протокол не менялся столетиями, я контролировала, чтобы все было соблюдено и на этот раз.

Следующие несколько недель королевская семья находилась в официальном трауре – никто не посещал светские мероприятия, не общался с прессой. Предполагалось, что это время для уединения и скорби. К сожалению, на пользу данная традиция не пошла. Горячие до скандалов журналисты, словно с цепи сорвались, отчаянно стремясь сделать ценный кадр, и буквально прятались под каждым кустом. Антимонархические настроения в Алдовии никогда еще не были так сильны. Тому был ряд причин. Незадолго до своей кончины король Максимилиан подписал ряд крупных сделок с международными компаниями: те должны были начать несколько крупных производств в стране, обеспечить рабочие места и приток денежных средств, что смогло бы существенно поправить экономическое положение. Смерть короля спутала все карты. Пользуясь тем, что сделки еще не вступили в силу, компании разорвали контракты и перенесли производство из Алдовии куда-то в Азию, что было значительно дешевле. Многие люди потеряли свои рабочие места и винили в этом власть. Разумеется, решение компаний было опротестовано, но пока дела рассматривались в суде и процесс затягивался. Вынужденное молчание королевской семьи лишь добавляло масла в огонь.
На планшете я просматривала один из многочисленных роликов, снятых во время акции протеста. Уже третьей за неделю.
- То, что происходит – это просто неприемлемо! – вопила женщина с большим транспарантом, на котором красной краской написано «Долой!» - Новый король хоть как-то собирается спасать положение?
- А почему королем должен стать именно Роберт? – вопрошали две молодые девушки – Ведь мы его практически не знаем! Я считаю, что принц Фредерик был бы лучше, он, по крайней мере, живет в Алдовии, он наш, ему не все равно…и еще симпатичный – они хихикают – Король Фредерик!
- Завод, на котором я трудился, закрылся – печально произносит мужчина с усталым лицом – Обещали новую работу, но все пошло прахом. Чем я буду кормить семью? Видимо, королям плевать – им не до нас. На кой вообще нам короли? Долой!
Его возглас подхватывают с десяток протестующих на митинге. Ролик заканчивается.
- Вы ведь собираетесь как-то поправить положение, Мина?
Герцогиня Кармилла курит и смахивает пепел в фарфоровое блюдце с пасторальным изображением на нем. Мы в кабинете короля. Нового короля. Мебель теперь переставлена по его вкусам. Вроде на первый взгляд кардинально ничего не изменилось, но на самом деле все по-другому.
На большом письменном столе перед Робертом ворох газет с кричащими заголовками – это если не хватит роликов. Траур заканчивается. В конце недели всю семью ждут на открытии памятника Олафу Святому – большое мероприятие на главной площади столицы. Первое обращение короля Роберта к народу.
- Я не хочу, чтобы меня забросали тухлыми яйцами или гнилыми помидорами. – продолжает герцогиня - Собираюсь надеть костюм от Prada, а с той ткани плохо выводятся пятна.
Герцогиня понимает, что косвенно в негативных настроениях есть и ее вина. Если бы она не придала публичной огласке дело с завещанием, еще тогда в госпитале, то хотя бы одного скандала удалось избежать. Поэтому все недели была паинькой…ну, в ее собственном понимании. Кармилла знает, что если трона не будет вообще – на него не посадишь своего сына.
- Исправь это! Немедленно! – она тычет пальцем в заголовок газеты, лежащей на самом верху стопки. Там написано «Конец монархии», правда, с вопросительным знаком, затем подхватывает блюдце и уходит. В кабинете мы с Робертом остаемся одни. Пожимаю плечами.
- Знаете, согласно протоколу, вы спокойно можете удалить герцогиню со двора. Она ведь больше не жена короля. Король Карл ссылал бывших королев в отдаленный монастырь Святой Терезы на севере.
- Чертовски заманчивое предложение, – Роберт бросает многозначительный взгляд поверх газеты, потом вновь становится серьезным – Но я не могу поступить так с Викки. Сестра и так потеряла отца, нельзя лишить ее еще и матери…я знаю, как это больно.
Кому же знать, как Роберту. За эти пару недель, что вводила его в курс дел, я успела проникнуться симпатией к новому королю. Хотя было бы ошибкой утверждать, что мы как-то сблизились. Скорее наоборот. Роберт продолжал оставаться закрытой книгой, и я знала о нем столько же, сколько и тогда, когда он сошел с трапа самолета. И все же…
- Ну, как считаете, Мина? Ожидать нам атаки тухлых яиц или нет?
Если бы положение было другим, то сейчас нам следовало обсуждать планы будущей грандиозной коронации. Но на данный момент, даже не можем сойтись во мнениях – какой должна быть первая речь Роберта на открытии памятника. Королевская семья обязана продемонстрировать единство, все взгляды будут обращены к Роберту. Роберту и его словам. Кое-кто из министров настаивает, чтобы король заострил внимание на экономике страны, другие же категорически против, и говорят, что не стоит мешать историческое наследие Алдовии с сегодняшними реалиями. И те и другие по-своему правы, но скорее досаждают, чем помогают.
- Не думаю, что дойдет до этого, ваше величество. Тем не менее, вы должны быть готовым, что на церемонии, возможно, будут присутствовать и недовольные.
Роберт встает из-за стола и делает пару шагов по кабинету, останавливаясь у портрета короля Максимилиана. Его повесили позавчера на самое почетное место.
- Говорят, когда мой отец вступил на престол – Алдовия ликовала целый месяц, веселье продолжалось днем и ночью…да, хорошо же начинается мое царствование.
Интересно, о чем он думает? Все бы отдала, чтобы узнать его мысли. Но Кармилла права, положение нужно спасать.
- Могу я предложить кое-что?
Роберт оборачивается и кивает.
- У каждого из членов королевской семьи, есть список фондов и благотворительных организаций, за которые они отвечают. Одну из них посещал исключительно Максимилиан – это сиротский приют имени вашей матери, королевы Кэтрин. Очередной визит был запланирован как раз незадолго до его кончины. Было бы отлично, съездить в приют и пообщались с персоналом и ребятишками…тем более, скоро Рождество. Никакой прессы и журналистов с бестактными и навязчивыми вопросами, – опускаю глаза - Ну, если все пройдет хорошо, возможно, я сделаю несколько фотографий, и размещу их на официальных аккаунтах двора.
- Хорошо, Мина.
- Тогда я распоряжусь, чтобы все организовали,– подхватываю планшет – С вашего позволения.

Король провожает меня многозначительным взглядом. Или это только кажется? У Роберта и без того полно забот, чтобы интересоваться моей персоной. На этот раз я надела чересчур обтягивающее платье? Нужно повнимательнее отнестись к выбору гардероба, если рассчитываю задержаться при дворе. Стоит немного ослабить бдительность – и пойдут ненужные слухи.
В одной из многочисленных дворца гостиных натыкаюсь на Перси-внука, который разбирает документацию. Перси сейчас отвечал за принцессу Викторию, сегодня та впервые после траура совершила официальный визит в недавно открытое родильное отделение больницы.
- Нужна помощь?
- Приму с благодарностью – долговязый и худосочный Перси горько вздыхает. Работа с бумагами – дело нелегкое и весьма скучное. Но во время просмотра одного из журналов записей натыкаюсь на нечто любопытное.
- Перси, это ведь твой почерк? Потому что документ с таким номером я в графу не заносила.
Он всматривается в графу и, поразмыслив, кивает.
- Да. Это не описка. Король Максимилиан попросил занести в список официальных документов этот номер, все вышло случайно – тебя тогда как раз не было на месте.
- Но остальные графы остались пустыми – с документа не снята обязательная копия, он не направился никуда – ни в министерство, ни на утверждение. Остался только номер и все.
Перси вздыхает.
- Возможно, его величество просто не успел передать, это было примерно недели за две до того как… - он неловко кашлянул, но потом вновь принял невозмутимый вид. Клан Перси – сама стойкость и выдержка – Если с документа не сняли копию и никуда не отправили, то, значит, он так лежит в особом ящике сейфа. В запечатанном конверте. Найдется.
- Ты прав – слабо улыбаюсь и поднимаюсь с диванчика – Непременно найдется.
Хотя я как раз уверена в обратном. Теперь любые сомнения исчезли. Ведь именно этот конверт я похитила из сейфа короля Максимилиана и передала «НЕМО».

»» 14.04.19 22:07 Лондон

...

Девид Торнтон: 08.04.19 16:00

Где-то в альтернативной реальности. Нью-Йорк 1932 год.

В вечерний час Центральный парк был практически пуст. Полуденный зной спал, уступая место долгожданной прохладе. Ещё днём в сенях деревьев снующая туда-сюда ребятня разбежалась вместе с заботливыми мамочками по домам, что бы поспеть к вечерней трапезе. И теперь вокруг царила относительная тишина, которая нет да нет нарушалась криками птиц. В отличии от остальных Девид Шнеерсон никуда не спешил. Его никто не ждал дома. Но безмолвие вокруг понуждало его покинуть и это место. В выходной день он всегда запирал двери свей квартиры на Пикадилли и убегал прочь от ненужных мыслей, которые в тишине четырёх стен громогласным эхом всегда оглушали, грозясь свести с ума мужчину. Этот дом на престижной улице являл собой непозволительную роскошь для простого банковского клерка, но это единственная слабость, которую он себе позволил. Владение столь недешёвыми апартаментами могли вызвать уйму вопросов, но Девид, как всегда, умело манипулировал слухами о своих связях в том или ином обществе (тому способствовала необходимая информация, которую мужчина умело использовал в нужный момент), и со временем лишние вопросы сами собой отпадали. Благодаря этим же методам он и получил заветное рабочее место в банковской сфере. Хотя не стоит сбрасывать со счетов его умение и талант на этом поприще. Последние качества сделали из него преуспевающего и ценного сотрудника в центральном банке Нью Йорка. Он хорошо помнил тот день, как пересёк порог этого заведения в качестве служащего: то был один из незабываемых моментов в его жизни. Он любил свою работу и трудился не покладая рук во благо общества. Клиенты тянулись к Дейву, что б получить бесценный совет по тем или иным вкладам и всегда получали необходимую информацию в мельчайших подробностях.
Несмотря на свою общительность на работе, Девид избегал общения и привязанностей в повседневной жизни. Это получалось не так-то легко. Особенно, когда приходилось посещать различные мероприятия, для поддержания искусно сложенной легенды.
Задумчиво повертев в руках узкополую шляпу, Девид водрузил её на голову, взял в руки трость с изысканно украшенным серебристым узором на рукояти и вновь огляделся: вопреки его ожиданиям, мисс Даниэль нигде не было видно. Он почувствовал некое сожаление от этого просчёта, поскольку в собственных выводах практически никогда не ошибался. Эта девушка рушила стереотипы и тем самым вызывала к себе особое любопытство. После первой не очень то случайной встречи он предполагал, что станет объектом её преследований. Но последующий визит так и не состоялся. Он ожидал вновь столкнуться с ней где угодно: на работе, на улице или на пороге своего дома. Но ничего этого так и не последовало, что и вызвал своеобразный интерес у мужчины. Не потому что, он ничего не знал о ней, а потому что действия этой особы оставались для него непредсказуемыми.
Предстоящее представление в опере было хорошим поводом встретиться с мисс Даниэль в неформальной обстановке, поэтому по возвращении домой мистер Шнеерсон настрочил приглашение и велел слуге доставить по указанному на конверте адресу. Он был уверен, что получит согласи встречи, поэтому вновь сел внимательно изучать имеющуюся информацию, которую ему предоставили ещё вчера. И впервые за долгое время то, что он видел, вызывало у него восхищение.

Представления в Столичной опере всегда пользовалась популярностью, и произведения знаменитого Джакомо Пуччинини, которые прозвучат сегодня в стенах этого здания, вызывали особый ажиотаж у публики. Не сказать, что мужчина особо любил подобные мероприятия, но быть в курсе последних событий в городе просто считал обязанным. Этот вечер совмещал в себе приятное и полезное одновременно.
Мисс Даниэль в ответном письме отказалась от предложения заехать за ней и предложила встретиться у входа в оперу. Он молча принял её условие, хотя всегда любил поступать так, как считал необходимым. Теперь Девид опасался разминуться с ней средь снующей толпы и вглядывался в лицо каждой дамы, которая появлялась в поле его зрения.
Поначалу девушка, случайно поддевшая его за плечо и бросившая смущенное извинение, ничем не привлекла его внимания. Но буквально через считанные секунды Девид напрягся и замер. Медленно обернувшись вслед невинному созданию, вновь пытался найти её среди стремившихся побыстрее попасть в здание оперного театра. И совсем не удивился встретившись с лукавым взглядом, устремлённых на него глаз. Пока мужчина преодолевал образовавшееся расстояние между девушкой и ним, отмечал мысленно, что, несмотря ни на что, мог бы и не узнать её. Но благодаря своей бдительности сумел подметить в незнакомке очень знакомы черты девушки из парка.
Подойдя к ней близко, перехватил ладошку, хрупкость которой не могла завуалировать даже шёлковая перчатка в тон платья. Оставив поцелуй на тыльной стороне руки, Девид услышал:
- Я не опоздала?
Улыбка тронула уголки его губ.
- Вы как раз вовремя.
И жестом пригласив даму пройти вперёд, обратил внимание, насколько изящно она подхватила подол платья и плавно начала подниматься по ступенькам к входу в театр. Изучая её со спины, отметил точёную фигуру девушки и грациозность движений, которым могли похвастаться только великосветские дамы.
Весь концерт они слушали молча, наблюдая за действиями на сцене с оперной лоджии, которую этим вечером заняли они. Этим двоим было что обсудить, но оба пока с особой осторожностью присматривались друг к другу и не спешили начать диалог. И под конец вечера, когда восторженная толпа стоя аплодировала артистам, ни Девид, ни мисс Даниэль не встали с места, продолжая изучать сцену. Более не найдя ничего интересного там, мистер Шнеерсон обернулся к девушке и проговорил всего одно коротенькое слово:
- Как?
И от осмысленного ответа зависела насколько умна та, которая могла стать его союзницей.

»» 15.04.19 12:35 Родовые поместья

...

Гай Дазендберри: 09.04.19 18:35

8 сентября 1888 года
Лондон

Я ходил по своей комнате кругами, внимательно обдумывая слова, сказанные получасом ранее миссис дю Вилль.

Голос ее был спокоен, она смогла погасить мой гнев. И именно это меня волновало больше всего! Она меня знала, она способна на меня повлиять. И мог ли теперь я безоговорочно верить ее словам?
- Может стоит ее убить?
Я задал ем вопрос, встав напротив зеркала.
- Пожалуй, мы чуть-чуть подождем. Терпение, наш ритуал почти окончен... Но мы будем за ней следить, мы будем аккуратнее, спокойнее, внимательнее.
Он улыбнулся и пригубил виски из нашего бокала. Я отошел от зеркала. Подождем.

Я вновь задумался над словами моей помощницы. Это была отличная зацепка для моего спасения, но сейчас было опасно влезать в расследование. Да и стоит ли верить словам этой женщины? Быть может она пытается меня подставить? Я тряхнул головой и сделал большой глоток виски.
Я написал письмо от своей руки Бакстеру, чтобы он внимательно осмотрел улики, сфотографировал для меня каждый уголок места преступления. Запечатав письмо, я вызвал горничную и приказал поскорее отправить его. А дальше посмотрим, кто из нас победит, миссис дю Вилль.
Теперь мне стоило продумать дальнейшие планы, ведь я слишком долго же боролся с желанием сразу придумывать новое убийство в своем ритуале. Я внимательно записал на бумагу слова миссис дю Виль.

Других у меня вариантов не было. Стоило отталкиваться от этих слов, а значит завтра ночью я посещу Уйатчепел и начну детальную подготовку. Бросив листок в камин, я стал ждать ответа от Бакстера.
Ждать пришлось недолго, горничная принесла записку от Бакстера с парой слов. "Я вас понял, профессор. Буду завтра после 4 часов. До встречи. Бакстер."
- До встречи, Бакстер.

Коронер не опоздал, я ценил в нем пунктуальность и его слепоту в отношении меня.
- Приветствую вас. Чаю?
- Виски, спасибо. - он расселся с удобством в кресле и протянул мне конверт. - только напечатали.
Я внимательно рассматривал фотографии в поисках того самого фартука.
- Смотрите, Бакстер. - я указал ему на нужное фото. - Фартук.
Бакстер отодвинул свой бокал и внимательно взглянул на меня. Я бы даже сказал подозрительно. В душе зашевелились сомнения, но отступать было поздно.
- Если я правильно помню, среди допрошенных по делу Мэри Энн Николз был сапожник Джон Пайзер, носящий прозвище «Кожаный фартук». Его внешность вполне соответствует описанию свидетельницы.
Бакстер принял из моих рук фото, сделал пометку в своем блокноте. Я же равнодушно принялся разглядывать остальные фотографии. И вдруг на одной из фотографий я заметил нож, тот самый, что неосторожно купил в вечер убийства.
- Это орудие убийства?
Бакстер же с большим интересом принял фото, привстав с кресла.
- Я не видел этого ножа. - Он полистал блокнот.- И в вещах, которые были найдены на месте преступления, не значится.
- Но он на фото!
- Я сейчас же пошлю на место преступления, чтобы его нашли. - Бакстер быстро написал записку и отправил посыльного в участок.
Лишь через час мы получили ответ. Ножа на месте преступления не было. И это стало напоминать чью-то злую шутку. Кто-то играл со мной.
Коронер тоже был весь на нервах, он рвал и метал, не понимая, как мог упустить такую серьезную улику.
Устало опустившись в кресло, он огляделся.
- А где сегодня миссис дю Вилль, она же всегда рядом с вами.
- Ей нездоровиться в последнее время, она отдыхает.
- Мне уже лучше, мистер Дазенберри. - женщина появилась в дверях в подносом чая и булочками. - Я принесла вам перекусить. - Моника была бледна, но ступала ровно. Может был приступ, снова?
- Благодарю вас, миссис дю Вилль.
Моника поставила поднос на столик и присела за свое рабочее место, тихо и бесшумно. Бакстер же шумно принялся за угощение, после чего откланялся и покинул мой дом. Миссис дю Вилль тепло попрощалась с коронером и закрыла за ним дверь.
- Вам лучше?
- Плохо спится в последнее время, но видений нет.
- Жаль. - Я покинул комнату, оставив вдов в одиночестве.

Уже вечером я снова посетил Джорджа Бинкса в поисках необходимого. Теперь мне лишь оставалось ждать.



26 сентября 1888 года
Лондон

Я все дни проводил в нетерпении. Бакстер появлялся лишь несколько раз, не принося полезных новостей. Сапожника допросили, но существенных улик против него не было. Я же не находил более никаких зацепок для его обвинения. Мой нож канул в Лету, что неимоверно печалило коронера, но я лишь радовался из-за этого, надеясь, что нож никогда не всплывет. Моника вела себя очень тихо и смиренно, заставляя лишь сильнее волноваться меня. Напряжение усиливалось с каждым днем! Я решил, что после убийства избавлюсь от Моники.

30 сентября 1888 года
Лондон

Все прошло просто великолепно. Я находился в ванной, смывая со своего тела кровь. Красная вода медленно стекала с меня. На лице застыла счастливая улыбка. Я был так счастлив, как никогда. До сих пор чувствовал, как трепещет в моих руках тело первой девушки, до сих пор слышал, как молила о пощаде вторая. Жаль, что так мало времени... Он не успел насладиться. Осталась последняя жертва, и ритуал будет окончен. Моника - прекрасная кандидатура... Бакстер подумает, что это месть за мою помощь в расследовании. Я буду так хорошо изображать страдание, ведь мне, действительно, ее жаль, что Бакстер ни на секунду не усомнится.

1 октября 1888 года
Лондон

От коронера не было никаких известий уже два дня. Я всерьез начинал нервничать, каждый день пролистывая газеты. Моника все чаще была в своей комнате, и у меня не было для нее дел. Напряжение во мне разрасталось с каждой минутой. Открыв утреннюю газету, я обомлел. В ней было опубликовано письмо от Джека-потрошителя. Пробежавшись глазами по письму, я в ярости смял газету, быстро поднялся в свою комнату и достал нож. Уже через мгновение я громко стучал в комнату Моники. Никто не отзывался, тогда я нажал на ручку и распахнул дверь. В комнате никого не было.
Куда она делась? Неужели сбежала?
Я прошел в комнату, плотно закрыв дверь за собой. Постель за занавесью была пуста, на первый взгляд, все вещи находились на своих местах. Я прошел к столу, где в привычном порядке были расставлены склянки с абсентом, лауданумом и еще какими-то лекарствами. Открыл бювар, увидел недописанное письмо. В ярости швырнув нож на стол, я схватил бумагу и подошел к окну, где было существенно светлее, чтобы прочитать написанное.
Я был прав! Эта предательница…
Шорох за спиной заставил меня оторваться от чтения. Поворачиваясь, я успел краем глаза заметить нечто белое, а потом меня обожгло резкой болью. В глазах помутилось.
Я опустил взгляд вниз и увидел, что из моего живота торчит какая-то деревяшка.
Я потянулся к ней рукой, чтобы вытащить и избавиться от прожигающей насквозь боли, но тело почему-то отказывалось меня слушаться.

»» 04.05.19 20:57 Отели Лондона

...

Моника дю Вилль: 09.04.19 22:47

1 октября 1888 года
Лондон

Всю ночь я не находила себе места, то присаживаясь к столу, то подходя к окну, то укладываясь в кровать, то расхаживая по комнате. Смятение в мыслях и в душе отзывались и смятением в теле.
Мое письмо либо не попало в полицию, либо Бакстер оказался непроходимым глупцом, но профессор выполнил свое черное дело: убил еще двух несчастных, а я опять не сумела помешать. Хотя, конечно же, куда мне тягаться с его гением. Профессор был чудовищем, я знала это, но чудовищем гениальным. Он сумел сконструировать из дверных пружин и каких-то еще штучек невероятный механизм, позволяющий ему с легкостью перепрыгивать через заборы, сараи и даже не очень высокие дома. Странная колодка с пружинами крепилась к каблукам ботинок и делала обладателя поистине неуловимым. Именно так профессор покидал место преступления в считанные секунды. Его, конечно, замечали иногда, но в отдаленных от темного нищего Уайтчепела районах, где люди редко поднимают голову, чтобы взглянуть на небо. В Уайтчепеле смотрят под ноги, чтобы не оступиться в грязи и нечистотах. Профессор был вдохновлен историями о Джеке-прыгуне, любимце ушлых репортеров из бульварной прессы. Однажды он захотел сам стать Джеком-прыгуном и осуществил это желание. Собственно, по аналогии с именем Джека-прыгуна я и подписала письмо странным именем Джек-потрошитель, попытавшись указать Бакстеру на сходство этих двоих. Бакстер ведь и сам после убийства Марты Тэбрем подозревал, что случайно замеченный свидетелем в районе кладбища Джек-прыгун имеет какое-то отношение к делу.
Ритуал, который пытался провести профессор, должен был открыть ему доступ к утраченным знаниям какой-то древней цивилизации. Благодаря этим сокровенным знаниям лорд Дазендберри надеялся произвести революцию в науке и технике.

Промаявшись половину ночи, я попыталась написать еще одно письмо, но слова не шли в голову. Меня лихорадило, руки тряслись. Ощущение было такое, будто вот-вот должно произойти нечто ужасное. Я не хотела принимать лауданум или валериану, чтобы сохранить разум незамутненным, если вдруг придется вновь оправдываться перед профессором, но уснуть без успокоительных средств никак не получалось.
Совсем измучившись к утру, я даже не нашла в себе сил переодеться, чтобы покинуть комнату. Наконец, поняв по доносящимся с улицы звукам, что уже давно пора выйти и спросить, не требуется ли профессору какая-то помощь, я зашла за красивую китайскую ширму, чтобы снять ночную сорочку и надеть нижнее белье, прежде чем вызывать горничную, которая поможет затянуть корсет.
Настойчивый стук в дверь заставил меня замереть на месте и зажать рот руками. За дверью словно полыхал костер: ярость стоящего по другую сторону двери была осязаемой, как будто до меня долетали мелкие угольки и прожигали кожу, стараясь пробраться к самому сердцу. Я сразу же поняла, кто рвется в мою комнату и зачем, но совершенно растерялась от испуга, не понимая, что следует сделать. Если я начну кричать, слуги, конечно, сбегутся, но до их появления профессор успеет искромсать меня на куски. Мое укрытие было ненадежным, здесь меня легко было обнаружить, но другого найти я не успевала. Оставалось надеяться, что профессор уйдет, лишь бегло осмотрев комнату.
Стук прекратился. Раздался звук отворяемой двери.
Я стояла за ширмой ни жива, ни мертва, и мне казалось, что каждый удар моего сердца разносится не только по комнате, но и по всему дому, подобно ударам гонга.
Шаги.
Стук прикрываемой двери.
Опять шаги.
Звук отодвигаемого полога.
Снова шаги.
Шелест бумаги.
Что-то звякнуло.
Еще пара шагов и тишина.
Я была почти уверена, что профессор нашел недописанное письмо и решил прочесть. Возможно, у окна. Там было светлее.
Осторожно выглянув из-за ширмы, я убедилась, что профессор стоит ко мне спиной. Мой взгляд заметался по комнате. Я надеялась найти хоть что-то, что укажет мне путь к спасению.
И тут я увидела его.
Огромный нож с деревянной рукоятью лежал на столе.
До страшного оружия была всего пара шагов.
Я на цыпочках выскользнула из-за ширмы, стараясь не скрипеть половицами, и, словно призрак в своей пышной белой сорочке, скользнула к столу. Через мгновение нож был уже в моей руке.
Если профессор успеет обернуться до того, как я выскочу за дверь, он, несомненно, отберет у меня свое страшное орудие смерти. Да и если я успею выскочить не только из комнаты, но даже из дома, далеко не убегу: бегущую по улице женщину в ночной сорочке с ножом в руках схватят быстро. Но выбора не было, поэтому я стала осторожно красться к двери, следя за стоящим у окна профессором.
Когда шея и плечи мужчины напряглись, словно каменея, я поняла, что профессор собирается развернуться.
После этого мое тело действовало быстрее, чем я могла себе представить. Мои движения, казалось, обогнали все: мысли, страхи, даже отчаянный грохот перепуганного сердца.
Я метнулась к лорду Дазендберри, а когда замерла, вновь зажав рот руками, ножа у меня уже не было.
Зато нож торчал из живота профессора.
Мужчина опустил голову и с выражением совершенно детской растерянности на лице уставился на деревянную рукоятку.
Рука профессора шевельнулась, пальцы царапнули рукоять, а затем мужчина обмяк, словно поплывшая от жара сальная свеча. Его колени подогнулись, и он осел на пол. Толстый ковер заглушил звук.
Я смотрела, как гаснет его взгляд, как начинает пропитывать ковер красная жидкость, и не верила своим глазам.
Меня все еще трясло, мысли путались.
А потом я увидела, как над телом лорда Дазендберри расплывается черное бесформенное пятно, будто раздираемое всполохами молний. Я никогда не видела подобного и не знала, что оно такое. Но затем… затем я увидела светлую чуть колышущуюся фигурку маленького мальчика.
Мальчик улыбнулся мне и помахал рукой.
Значит, вот как выглядит безумие, пожирающее душу. Значит, душа профессора наконец-то обрела покой.
Мои руки сами собой опустились, и я поняла, что уже не дрожу. Сознание прояснилось. Страха я уже не испытывала.
Я никогда не видела этого момента в каком-либо из своих приступов, но я точно знала, что все именно так, как и должно было быть. Зачем судьбе это было нужно, я не знала. Я вообще никогда не желала своего страшного дара. Я с ним родилась. И изменить этого не могла. Как и всего остального, что предначертано судьбой.
Вместе с осознанием пришло и успокоение.
Я прошла к столу, опустилась в кресло, плеснула в бокал абсента, а затем щедро вылила туда же два флакона лауданума.
Горькое питье не желало литься в горло, но я заставила себя проглотить все до капли.
Отставив в сторону опустевший бокал, я откинулась на спинку кресла и стала ждать.

Самое странное, что они все пришли проводить меня. Все шесть. Они стояли передо мной не обезображенные ударами огромного ножа, а такие, какими были при жизни. Усталые, не счастливые, пьющие, те, до кого никому нет дела, но сегодня в их глазах не было укора, только сочувствие.

Некоторое время спустя
Где-то в трущобах Уайтчепела

Как ни старался Бакстер скрыть скандальную историю, в газеты все же просочилась информация о безвременной гибели лорда Дазендберри от руки обезумевшей под воздействием опиума любовницы. Женщина приняла смертельную дозу лауданума и умерла до приезда полиции.
Джордж Бинкс аккуратно расправил потрепанный газетный лист и сплюнул прямо на пол:
- Жаль, с мистером Изенхоллом было интересно играть. Но играть по его правилам может оказаться еще интереснее.
Он взялся полировать длинный острый нож, повторяя про себя адрес проститутки Мэри Джейн Келли: дом № 13 по Миллерс-корт.

»» 29.08.19 08:14 Лондон

...

Авраам Деннер: 10.04.19 15:30

В осколки рассыпались четкие видения ночи. От усталости и голода кружилась голова, когда я пошел прочь от Брата Оленя. Дочь Солнца уставилась на меня, искренне не скрывая гнева, но не более. Ни слова не сказала. Брат Волка же напротив, выглядел растерянным, задел меня плечом, ведомый девушкой, не заметил этого и побрел дальше. У меня же от столкновения круги поплыли перед глазами.
В жизни я старался меньше прикасаться к людям. Эти ощущения были разными, но одинаково неприятными. Легко описать вкус блюда - кислое, сладкое, горькое, терпкое. Но описать те сигналы, что я иногда получал от тактильного контакта, было сложно, их я до сих пор не изучил полностью. Не так просты людские качества, чтоб быть однозначными. Касание парнишки яркой молнией ослепило и без того возбужденный мозг. "От кого идешь ты?" - гулко стучали в такт сердца слова вождя. И я понимал теперь с ужасом, что иду от себя, не имея возможно никакой поддержки тех сил, которым служил. Но если его солнце освещает гнусные дела мира зачем оно мне?
Все равно однажды боги используют силу этого светила и спалят тех, кому сегодня щедро позволяют жить. Уничтожат. Всех до единого на большой земле. Каждого. Стекут они липкой смолой в лавовые реки подземного мира. Так будет, потому что пришла росомаха. Зубы её остры и жажда крови неутолима. Выходит не один я.
Размышления эти довели меня до юрты. Мне хватило сил разжечь пламя и тут же я упал подле него, сжимая в кулаке фигурку на своей груди. Через зенит перекатывалось осточертевшее солнце, а я в беспамятстве метался на шкурах, изредка приходя в себя, чтоб хлебнуть воды из талого снега. Скрипели стволы, укреплявшие хлипкую хижину. Над моим лицом качались клыки животных и перья птиц, снаружи донеслось карканье. Острая мысль пронзила сознание: "Габриэл. Старый нойду. Может быть он здесь?" Я пробовал подняться, опираясь о корзину. Она опрокинулась и вывалилась на землю куча барахла. Для кого угодно эти предметы были бы безделушками или даже мусором, но я то знал, что если есть путь, по нему нужно идти. В глаза бросились кусочки олова. Вот что нужно делать. Недолго думая подобрал их и аккуратно выложил на раскаленный камень очага. Подкинул поленьев. Вскоре олово стало размягчаться, плавиться и скопилось в углублении камня, подобное ртути. Я снял с себя амулет и опустил туда на секунду. Фигурка покрылась слоем серебристого металла, стала чуть тяжелей на ладони, я остался доволен и снова повесил её на шею. Пошарил руками вокруг, взял каннус и под его ритм стал напевать:
"Я предсказатель, волшебник, хранитель дороги в Сайво. Я слышу мир сердцем, я слышу его плач. Призываю тебя, гивлар, помощник мой. Нарекаю Брата Волка, открываю ему дорогу, он познает лОви. Станет избранным не мной, а духами, но я его поведу туда, где соприкасаются миры. Потому что я предсказатель, волшебник, хранитель дороги в Сайво. Лети, Габриэл, покажи ему другую сторону жизни. Возьмите, духи, его в свои объятия. Узнай, Брат Волка, судьбу, посмотри ей в глаза. Не испугайся, но обрети жажду прозрения и увидишь всё. Отныне ты - мой гивлар."
В дымке пламени плясал черный волк. Быть может уже стемнело и последнее, что виделось мне, это летящий к звездам ворон и волк, нагоняющий его по земле.
Чьё-то присутствие привело меня в чувство. Был день, не знаю какой. Сидела рядом женщина и грустно смотрела в огонь. Она иногда готовила мне еду, и я позволял ей входить в свой дом. Взглядом указала в сторону горячего котелка и сказала:
- Завтра, перед рассветом племя переезжает на летнюю стоянку. Отел закончен. Брат Оленя велел готовить нарты.
- Что... с этим? - голос мой скрипнул измученно.
- Белёк-то? Его пока пристроили к другой важенке. Неужто он и впрямь так опасен? А с виду чисто солнышко.
- Уйди, пожалуйста.

»» 11.04.19 15:35 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Генри Фейн: 12.04.19 19:42

Сидящая передо мной женщина сверлила меня тяжелым злым взглядом.
- Упиваешься властью, Роберт? Даже не пожелал подняться со стула и дойти до моих покоев, если уж тебе так приспичило пообщаться с любимой мамочкой? Нравится, что мы все обязаны приходить к тебе по первому зову?
- Ты видишь подвох там, где его нет, Кармилла, - «мамочкой» я не называл эту женщину даже в детстве. – Мой кабинет защищен от прослушивания гораздо лучше, чем твои покои, а ты сама не захочешь, чтобы хоть слово из тех, что я собираюсь произнести, услышал кто-то посторонний.
- А ты не боишься, что у меня в кармане лежит включенный диктофон? – с издевкой заявила герцогиня и закурила длинную тонкую сигарету.
- Нет, не боюсь. Как я уже сказал: именно ты не захочешь, чтобы хоть слово из нашей беседы проникло за пределы этих стен.
- Мне уже даже интересно, что такого ты собираешься поведать, - рот женщины скривился в усмешке. – Я вся внимание!
- Я собираюсь посвятить тебя в суть наших с отцом разногласий.
- А ты думаешь, что я не в курсе? Максимилиан хотел назначить своим преемником Фредерика в обход тебя!
- Возможно. А почему?
Женщина уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого моргнула и затянулась сигаретой.
- Смелее, Кармилла. Расскажи мне, какими знаниями, умениями или талантами обладает Фредерик, чтобы стать лучшим правителем, чем я?
Женщина промолчала, но взгляд ее стал задумчивым.
- Правильно: никакими! – подытожил я. – На самом деле мой отец собирался упразднить монархию и готовил почву для присоединения Алдовии к Германии.
Кармилла внимательно посмотрела на меня, и ее взгляд неожиданно смягчился.
- Знаешь, Роберт, если честно, я даже не подозревала, что тебе настолько трудно, - с сочувствием в голосе произнесла герцогиня. – Ты ведь всегда был пай-мальчиком, и если уж тебе понадобилось одолжить у Вик что-то из ее обширного арсенала наркотических средств, чтобы справиться с нагрузкой… Я даже не знаю… Может быть, тебе съездить отдохнуть на пару дней?
- Спасибо за сочувствие, но вынужден тебя разочаровать: я никогда не принимал наркотиков.
- Значит, ты пьян, потому что на трезвую голову такую ерунду не придумаешь!
- Ты ошибаешься, алкоголь я сегодня тоже не употреблял.
- Тогда остается только позвать доктора! Ты явно не здоров! – герцогиня начинала терять терпение.
- Открой глаза, Кармилла, и ты сама поймешь, что все, происходящее сейчас в Алдовии, есть результат многолетней планомерной политики моего отца. Как ты думаешь, почему он начал понемногу отстранять от дел представителей родовой аристократии? Почему предпочел сместить надежный как скала клан Перси? Почему назначил личным помощником дочь одиозной Урсулы? А почему отец не стал заниматься разработкой обнаруженных на юге Алдовии залежей железной руды и развивать металлургическую промышленность, вместо этого предпочтя назаключать контрактов с ненадежными иностранными компаниями, «слившимися» при первом же удобном случае? Почему он реорганизовал Военно-воздушные силы, передав все наши девятнадцать самолетов силам раннего предупреждения и управления НАТО на авиабазу в Гайленкирхене? Могу еще долго продолжать этот скорбный список, но тебе, наверное, ближе всего такой вопрос: ты никогда не задумывалась, почему отец не настоял на твоей коронации?
Женщина поджала губы:
- Тут не о чем задумываться! Он пытался сократить репутационные потери после нашей свадьбы. Ни для кого не секрет, что твою мать народ Алдовии обожал, меня же – ненавидел. Я предпочла свадьбу без коронации незаконной связи. Для меня это всегда было пустой формальностью.
- Для тебя – возможно, а вот отец отлично знал цену этой «формальности». Ты возлагаешь большие надежды на завещание отца, в котором, по твоему мнению, престолонаследником объявляется Фредерик. Если это так, то ты сильнее всех заинтересована в том, чтобы завещание никогда не нашлось, потому что это равнозначно упразднению монархии.
- Неужели? – хищно улыбнулась женщина.
- Согласно Статуту Олафа Святого, панически боявшегося, что его братья сумеют сместить с трона его детей, занимать престол Алдовии имеет право только отпрыск двух помазанников Божьих - помазанных на царство короля и королевы Алдовии. Оригинал Статута Олафа Святого хранится в музее при Государственной библиотеке Алдовии. Если вдруг документ пропадет, это будет огромной потерей для культурного наследия Алдовии, но содержащийся в нем правовой статус не будет утерян, потому что текст неоднократно копировался.
Рука женщины замерла, не донеся сигарету до рта.
- Ты все правильно поняла, Кармилла: помазание на царство происходит во время коронации. Мой отец был помазанником Божьим. Моя мать – тоже. Ты – нет. Ни Рик, ни Викки не могут стать правителями Алдовии. Им этого попросту не позволят. Нет, не я – Франк Штайнмайер и Ангела Меркель! Под предлогом восстановления исторической справедливости Германия с радостью наложит лапу на новое месторождение железной руды. Думаю, ThyssenKrupp AG уже наращивает мощности в предвкушении. К сведению: армия Алдовии насчитывает девятьсот человек - лёгкий пехотный батальон и две разведывательные роты, одна из которых выделена в состав бельгийской дивизии, входящей в «еврокорпус», плюс шестьсот двенадцать человек жандармерии, а численность Бундесвера – чуть меньше ста восьмидесяти тысяч человек. Впрочем, учитывая настроения в народе, все может обойтись и без применения оружия – тихо и мирно: Алдовия просто перестанет существовать как самостоятельное государство и станет частью Германии. И, поверь мне, именно этого отец хотел больше всего на свете.
- Максимилиан никогда бы так не поступил! Он любил Фреда и Вик!
- Да, любил! И искренне считал, что упразднение монархии позволит им стать свободными, а также пойдет на пользу благосостоянию жителей Алдовии. Если ты вдруг этого не замечала: отец тяготился возложенной на него ответственностью и считал, что следование протоколу исковеркало его жизнь. Для своих детей он хотел другой участи.
Забытая сигарета обожгла женщине пальцы, и герцогиня отшвырнула окурок на блюдце, засыпав пеплом всю юбку, но даже не попыталась отряхнуться.
- Я тебе не верю!
- Ты можешь не верить мне, сколько душе угодно, но факты – вещь упрямая. И факты на данный момент следующие: в результате правления моего отца страна оказалась в глубочайшем кризисе; у отца не было ни братьев, ни сестер; братья моего деда давно умерли. Я – единственный на всю Алдовию отпрыск помазанных на царство короля и королевы. Если со мной что-то случится, королевская династия Алдовии прервется. Монархия упразднится сама собой. А ты знаешь, чем грозит упразднение монархии всей нашей семье? Это не только потеря титулов – это еще и потеря источников дохода и почти всего имущества, которое мы привыкли считать своей собственностью. У меня, по крайней мере, есть образование и профессия, последние несколько лет я жил, как простой человек, не пользуясь благами, даруемыми положением члена монаршей семьи, я справлюсь с ситуацией в любом случае, а как насчет Рика и Викки? Они справятся с потерей привычного образа жизни? А ты? Ты хочешь пойти работать и жить от зарплаты до зарплаты? Так вот сейчас я – единственный гарант того, что у тебя и дальше будут дорогие наряды и драгоценности, а твои дети смогут беззаботно прожигать жизни в ночных клубах.
- Да ты никогда не питал ко мне теплых чувств! – устало огрызнулась женщина.
- Зато я всегда питал нежную привязанность к Викки и испытывал симпатию к Рику. Зла им я точно не желаю. Чего я сейчас желаю, так это исправить то, что успел наворотить мой отец за последние годы. По крайней мере – попытаться это сделать. И я прекрасно понимаю, что ты можешь как облегчить мне задачу, так и сильно ее усложнить. Выбирай сама, чего тебе хочется больше: насолить лично мне или обеспечить будущее своих детей?
- Ты же понимаешь, что я проверю каждое сказанное тобой слово?
- На здоровье! – я спокойно выдержал ее пристальный взгляд.
- Если… подчеркиваю: если… ты сказал правду… Ты ведь понимаешь, что коронации мало? Тебе нужно как можно скорее жениться.
- Да, мне нужно жениться как можно быстрее. Этим вопросом следует заняться сразу после окончания срока траура.

»» 13.04.19 15:23 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Авраам Деннер: 13.04.19 15:13

До похорон Максимилиана.



Мне хотелось вырваться из круга официоза. Как только были произнесены речи и соблюдены правила я просто ушел. Пешком по улицам просыпающегося города. Это было не принято, да. Недостойно принца или даже короля. Его величество не имеет права праздно шататься по переулкам, уходить в себя. Он должен быть вечным рабом своего положения, пекущимся ежесекундно о судьбах только родины и её одной. Если мерять шагами, то только кабинет резиденции, и только с мыслями о том, как реагировать Алдовии на сирийский конфликт, или как отказать Чен Ыну, сохранив свои позиции.
Сколько угодно можно ерничать, но как однажды сказал Максимилиан в крайне приватной беседе: "Твое детство закончилось, как только ты покинул мой организм и проявив недюжую сноровку оказался первым". Возможно он и в самом деле ставил на меня. Может так рисовала ситуацию мать. Все путалось, и тянуло меня куда-нибудь, где есть хоть какая-то стабильность. Встречные вскидывали на меня лица, их беседы стихали, через минуту другую глядишь соберутся толпы фанаток. Домой я вернулся на такси и зарекся впредь от таких прогулок. Как высоко ни поднимай воротник и ни прячь лицо, внимательные глаза и ловкие объективы выхватят дорогой кадр.
Щелкнул замок кабинета, я вошел в полумрак и сел в кресло. Как ни странно тут было спокойно. Тут все еще было вчера. На полу небрежно валялись туфли, перчатки, снятые во сне массивные серьги. Кисть руки Джулии, свесившись с тахты, лежала на полу. Все еще мокрые волосы разметались по подушке. Должно было проснуться желание придушить эту стерву, но внутри было пусто. Я кажется даже задремал, оперевшись на кулак, и проснулся от её вздоха.
- Что произошло?- она потянулась, соскользнувший плед обнажил грудь. Пауза чуть затянулась. Я видел перед собой одного из немногих, а может единственного человека, который еще ничего не знает. Как только отвечу, я окончательно приму реальность.
- Сегодня ночью, Джул, умер мой отец. Ты никогда больше не появишься в этом доме.
***
Кармилла требовала внимания. Мать моя была из тех женщин, что с легкостью перескакивают из состояния деловитой целенаправленности в болото обреченности. Четко знающая, что предпринять, она вдруг опускала руки и становилась абсолютно беспомощной. Чрезмерная нервозность, сопровождающая эти перепады, давно убедила меня в некоторой наигранности. Но все же это была моя мать, и я видел теперь как тускнеют ее глаза, когда на минуту отвернувшись к окну, она затягивается сладким дымом сигареты. Я был уже слишком взрослым, чтоб наивно верить в любовную составляющую царственных браков и слишком хорошо знал артистические способности Кармиллы, которая в течении одного поворота головы могла из хищной пантеры превратиться в пушистого котенка, тем наверное отца и купила. Но что это? Делая вид, что просматриваю письма с соболезнованиями, тайком поглядывал на мать и видел самую настоящую грусть.
- Я перетрясу здесь всё! - тумблер переключился и она в своем прежнем амплуа. - Прикажу Китону перевернуть весь дом, пусть найдет это чертово завещание. Пусть по секундам распишет мне действия Его величества за последний месяц: где был, с кем встречался.
- Не думаю, что документация является областью интересов службы безопасности. Ты слишком торопишь время, мама.
- Область интересов?! - мне показалось, что от взвизга брякнула ложечка о чайное блюдце. - Твой отец мертв, и я даже думать боюсь о причине. Он допускал в свою команду проходимцев, но куда смотрела твоя служба безопасности. Если нужно будет, я сама перетрясу каждую папку в каждом сейфе.
- Таких полномочий у тебя нет, ни к чему сейчас сотрясать воздух. Там, на ступенях больницы, ты устроила настоящую диверсию, воспользовавшись, кстати, моим лицом. Я прекрасно понимаю твои интересы, но яростная конфронтация ни к чему. Тем более с кем? - я встал и подошел к ней, изучая. - С моим братом. Роберт прилетит, и многое разрешится.
Мать подняла на меня глаза:
- Твой брат отправит меня на свалку, - после этих слов она вновь сникла и опустилась на стул.
- Вот они судьбы Алдовии, - я не сдержался, понял что морализировать сейчас не стоит, искренне позавидовал Виктории, не вмешанной ни во что. Присел перед матерью и взял ее за руку.
- Ты действительно считаешь, что я был бы достойным правителем?
- Мальчик мой, я старалась воспитать тебя справедливым и добрым, - её ладонь коснулась моей щеки, - но ты вырос достаточно жестоким, раз способен бросить свою несчастную маму волкам. Ты справишься, не сомневайся.
Она улыбнулась ласково и по лицу её потекли слезы. Мой бог, её способности исключительны, я почти почувствовал себя дерьмом. Пришлось уйти к столику с напитками и плеснуть себе изрядную порцию виски. Невероятная женщина.
- Роберт прилетает сегодня, - раздался потускневший голос Кармиллы. - Не знаю точное время. Возможно уже. Мина должна его встретить. Он будет присягать на верность государству.
- Узнаю у секретаря, - ответил я и вышел. Хотелось на воздух.
***
Встреча с братом была сухой. По его каменному лицу я не мог разобрать ни чувств его, ни мыслей. Военная выправка только добавляла его образу отчужденности. Казалось, что все происходящее течет мимо его непреступной крепости бурной суетливой рекой.
Немногие члены парламента, официальные лица, близкие, присутствующие в соборе, стали свидетелями мрачной церемонии присяги.
Но в тот день меня ждало и удивление. Уже дома, стоя на террасе у входа, я заметил автомобиль с новоприбывшей гостьей. Ею оказалась леди Сакссен. Сколько же лет я не видел Бетт? Пять или шесть. Тогда я был совсем еще мальчишкой, а она уже собирала восхищенные взгляды. Неужто они с Робом всё ещё вместе? Я сделал шаг к лестнице, навстречу девушке. От неожиданности она чуть было не оступилась.
- Доброе утро, Ваше высочество, мои соболезнования.
Невольно бросил взгляд на часы:
- Вы прямо с самолета?
Она кивнула.
- Позволите? - я предложил ей руку, которую она приняла, и увлек за собой. - Благодарю и искренне рад вашему приезду. Пока вас не поглотила пучина придворных церемоний, может составите мне компанию? Решил вдохнуть запах воспоминаний.
- Разве Ваше высочество так редки в родовом замке, что нуждается в воспоминаниях?
- Я конечно в курсе того, что вы теперь живете во Франции, но не думайте. Даже живя близко к дому несложно утратить некоторые моменты детства, а я их ценю. Кроме того, как только отца не стало, все здесь как будто изменилось. - Мы прогуливались вдоль террасы, оставив позади ожидающего дворецкого. Я широким жестом обвел рукой вид, открывающийся на сад.
- Бетт, вы помните наш фонтан? Тот самый, который и по сей день украшают статуэтки рыб.
- Точно. А на самом верху рыбка в короне, я помню её.
- Представляете, я тоже. И даже ту юную девушку, которая внушила мне будто рыба в короне способна исполнять желания.
- Мы были практически детьми.
- Не оправдывайтесь. Много раз я просил у фонтана, чтобы эта девушка перестала смотреть на меня, как на ребенка и стала бы моей принцессой.
- Ваше высочество хотели увести невесту у брата? - Бетти опустила лицо вниз, будто рассматривая свои дорожные туфли.
- У неё была совершенная улыбка. Никакой возможности противостоять. Вы собираетесь остановиться у родителей? - мой вопрос быстро увел разговор от щепетильной темы, чему кажется она была рада и быстро ответила:
- Нет. Мне отвели гостевые комнаты в замке
- Надеюсь в вашем лице, мисс, мой брат обретет утешение. Впрочем, не только он. Простите.
Я поцеловал её ручку и оставил на попечение слугам.

...

Кэролайн Торнтон: 13.04.19 17:48

красный, красный,
руки по локоть,
вязкий, липкий древесный сок,
ветки, руки,
следов цепочки,
петли времени
светло-тёмные,
крики ужаса —
всё сожрёт...
из инета

Провожаю взглядом отца, пока тот не исчезает в одной из юрт. Тяжелый вздох срывается с чуть приоткрытых губ, а на сердце по-прежнему тяжесть. Верю в справедливость брата Оленя. Верю, что он сумеет принять верное решение, каким бы оно ни было. Вот только вся суть заключается в том, смогу ли я его принять.
Тяжесть на сердце все не унимается. Боль нарастает. Отворачиваюсь от брата Волка тяжело дыша, еле-еле переставляя ноги, словно мне все сто лет.
Понимаю, отчего тяжесть такая. Выйти на охоту - не минутная блажь, а необходимость.
Подготовка занимает совсем ничего. Нож, подаренный отцом, надежно занимает место в ножнах.
Прошу брата Волка идти со мной. Даже если не позвать, он пойдет следом. Такова его предназначение, защищать меня.
Погода в наших краях меняется быстро. Если минуту назад было солнце, то сейчас оно хмурое, с холодным ветром, который пробирается до самых костей. Жалею, что одета легко. Но это чувство проходит также быстро, когда я вспоминаю, куда мы направляемся с братом Волка.
Идем в молчании, каждый занят лишь своими мыслями, он чуть вдали от меня. Не знаю, сколько нам еще идти, но четко понимаю, что росомаха, убившая мать олененка не станет таиться. Убийца - не просто животное, а прислужник темных сил, призванный уничтожить священного оленя. Я как прислужница Света, не могу допустить этого. И поэтому иду на верную смерть или же на справедливую победу. Другого пути у меня нет.
Резко останавливаюсь, явственно чувствуя, что за нами следят. Внимательно всматриваюсь в окрестности, ища источник своей тревоги, который перестает таиться и выходит из своего укрытия.
Сбрасываю все лишнее, иду прямо к росомахе и поднимаю руку, не поворачиваясь. Останавливаю брата Волка, сделавшего пару шагов вслед за мной. Это - моя битва и при любом раскладе он будет только наблюдателем.
Мой противник больше обычного животного. Челюсть мощнее, когти длиннее. Встаю напротив него всматриваясь в глаза-бусинки. Ищу страх, но его нет. Лишь голая ненависть, бьющая ядовитой стрелой.
Кружим друг возле друга, ожидая, кто первый начнет битву. Не знаю, сколько кругов мы сделали. В конце концов, прислужнику надоедает и он набрасывается на меня. Уворачиваюсь и делаю удар ножом, но промахиваюсь. Ни секунды на передышку. Противник снова атакует, оставляя порезы когтей на боку, из которых тут же начинает сочиться кровь. С криками набрасываюсь на него в ответ, со всей силы разя его оружием, которое мягко входит в плоть. Пронзительный крик бьет по ушам. Эта атака не делает меня победителем, а кровь сочится сильнее из новых ран противника.
Белый снег окрашивается красным моей и его крови, как тогда, когда умирала важенка на белом снегу.
Делаю пару шагов назад. Рваное дыхание, руки и ноги дрожат. Удивляюсь, как нож еще не выпал из ослабевшего захвата пальцев, а я не свалилась на землю. Мне нужны силы и вся злость, чтобы призвать огонь. Нужно...
Чудом уворачиваюсь от очередной атаки и падаю на колени. Огонь, нужно призвать его. Дыхание тяжелое. Понимаю, что силы уходят каждой каплей крови, которая падает на землю. И осознаю, что битва может быть проиграна. Это отрезвляет.
Поднимаюсь на шатающихся ногах. Вспоминаю угасающий взгляд важенки. Крошку олененка, не похожего на других. Он я - я это он. Вспоминаю колдуна, плетущего интриги и злость затапливает меня.
В ладонях наконец появляется привычное покалывание. Росомаха чует опасность и бежит на меня - ощущаю это по движению воздуха. Утробно воет и выпускает когти, готовясь нанести удар. Резко поворачиваюсь, кидая огненным шаром в морду животного. Рев проносится по окрестностям: да такой, что птицы черной тучей устремляются в небо.. Не мешкаю ни минуты, подбегая к росомахе, пытающемуся вернуть зрение, и из последних сил бью ножом. А потом еще и еще, пока брат Волк не оттаскивает от туши.
Слезы застилают глаза от понимания, что в этом мире равновесия нет и за это убийство я заплачу сполна. Но радует другое - мать олененка отомщена.
В полубреду, передвигая ноги словно столетняя старуха, иду за братом Волком, тащущим тушу росомахи, которую, тот спустя время, он бросит к ногам брата Оленя. И я спрошу:
- Каков твой ответ насчет белянки, отец? - и опущусь на колени, понимая, что силы вовсе меня покинули.

...

Кейт Картер: 17.04.19 19:24

Большинство людей ссорятся, потому что пытаются
убедить друг друга, что их позиция единственно правильна.
Будем, наконец, исходить из того, что одной
правильной позиции для всех не существует.
© Хорхе Букай, Сильвия Салинас. «Любить с открытыми глазами» 1*

Город. Клиника
– Сейчас, тебе помогут.
Вышла из машины и бегом направилась к дверям медицинского учреждения. Естественно они были закрыты, ночь как-никак. Во многих окнах темно, казалось, что никого здесь нет. Хотя знала, кто-то должен был дежурить в больнице. Оставалось только найти.
Когда уже собиралась решиться на крайние меры, внутри что-то скрипнуло, затем послышались шаги.
Начала стучать в дверь, надеясь привлечь внимание.
Далее происходило все быстро: двое санитаров принесли носилки, раненого товарища уложили на них и направились с ним в операционную.
Так же попросила дежурного врача осмотреть Лину, как бы девушка не возражала и не говорила, что все с ней более или менее в порядке. Удар по голове, пусть и не сильный, все же не шутка. Меня и саму хотели подвергнуть осмотру, заметив пятна крови на одежде и руках.
– Это не моя, – заверила доктора. – Кроме шишки на лбу справа, каких-то
серьезных травм нет. Буду признательна, если подскажите, где у вас можно умыться?

Скотланд-Ярд
Было уже утро, когда мы вернулись на работу.
– Если, что иди домой, – обратилась к Лине. Бинты на голове, бледное и уставшее лицо не добавляли красоты. Ещё бы после всего случившегося. – Мы тут сами.
– Нет. Могу пригодиться.
– Это ты про запись вашего душевного разговора на ужине с мисс Мориарти? – спросила у девушки, вынув из кармана телефон Уотсон.
– Угу. Вдруг детали какие-то ещё вспомню. Сама учила, что незначительные мелочи или сведения о произошедшем, от очевидца или свидетеля, помогают делу продвинуться в нужном направлении. Не сто процентов, но. А так спустя время может и забыться, или того хуже получишь ложные показания.
– Мотай на ус, Саймон, – добавила, заметив кривую ухмылку молодого человека.
Но она быстро исчезла при виде встретившегося нам по пути начальника. Поджатые от недовольства губы, нахмуренные брови и злобный взгляд, давали понять, сейчас будет разбор «полетов».
Едва в его кабинет закрылась дверь, как мужчина сорвался на:
– Какого черта, Холмс тут происходит!
– Что именно?
– То, что ты своевольно взяла двух наших коллег с собой неизвестно куда. А потом мне сообщают, что один из них ранен и находится в больнице! К тому же ты уехала с ними на служебной машине, которая может понадобиться для строчного вызова на место происшествия, а так нужного транспорта нет на месте, поскольку тебе взбрело в голову взять и укатить на нем в неизвестном направлении. Но главное, ты поставила сиюминутные хотелки превыше своего руководства. Ты не спросила у меня разрешения на свои действия! Есть установленные правила. Их должно соблюдать. Неукоснительно!
– Сэр, могу объяснить, почему Кейти так самовольно поступила? – Лина попыталась вставить пару слов.
– Нет, Уотсон! Вы тоже хороши! Идете на поводу у Холмс, с которой давно все ясно! – махнул рукой в мою сторону. – Был о вас лучшего мнения, как и о стажере! За нами сейчас пристально следят: от прессы до вышестоящего начальства. А им не понравиться, если мы покажем себя в не лучшем свете. На кону мой личный престиж и Скотланд-Ярда!
– Вот и добрались до сути, – сказала, когда мужчина закончил свою пламенную речь.
– Что значат данные слова?
– Вы так рьяно сейчас отчитывали за мои «злостные» проступки, а все, потому что на кону ваш личный шкурный интерес, вы боитесь потерять теплое и насиженное место.
Извините, что нарушила священные и такие неприкасаемые правила ради того, чтобы спасти жизнь напарнице и по совместительству вашему же сотруднику. Да, признаю, из-за меня ранили коллегу, хотя это могли сделать на любом вызове или деле. Рискованная у нас работа. В следующий раз, обязательно по пунктам соблюду все процедуры и только потом, когда вы дадите разрешение и подпишите все нужные документы для дальнейшей работы, займусь делом. А иначе огорчим стоящее над вами начальство, это не допустимо. Так сможете отчитаться, что выполнен план по раскрытым делам, и всё под вашим чутким руководством. Остальное не существенно, если не нравиться рапорт на стол, и выход знаете где. Незаменимых нет.
После этого в кабинете настала гробовая тишина. Говорила, не повышая голоса, но с изрядной долей сарказма и злости. Вины своей не отрицаю, но люди и те, кто дорог превыше соблюдений церемоний с бумажками и иногда можно нарушить кое-какие инструкции и правила. И уж тем более чихать, что подумают об этом те, кому из-за боязни лижут задницу.
Хоть ума хватило смолчать и в лицо не высказать (дабы сделать больнее), что начнись у комиссара проблемы на работе, и его проблемный брак разладится совсем.
Как к таким выводам пришла? Заметила, что мужчина стал дольше оставаться на работе (говорит о том, что нет желания идти домой или его там не особо ждут) и приходить раньше, как-то случайно услышала его разговор с женой по телефону на повышенных тонах, и он отключился на середине разговора.
Стал выглядеть менее опрятно, настроение меняется чаще обычного, раза три в неделю с парой наших сотрудников (мужчины те еще порой сплетники 2*) ходит в бар.
Не говоря больше ни слова, вышла вместе с Линой в коридор. Состояние было, как если бы выпила залпом чего-то алкогольного, при этом без закуски и на голодный желудок. Мы молча шли к моему (пока еще, ибо после этого разговора, вполне могут уволить за непрофессионализм или придумать другие причины) кабинету, всем надо было перевести дух. Режим: пассивного-агрессивного хамла 3* не всегда приятен.
Там в тишине обдумать случившееся в заброшенном доме. Самое обидное, что от нас сбежал один из помощников мисс Анастасии (он же ее дворецкий, как узнала от Уотсон), поскольку товарищ был серьезно ранен, обыскать особняк и возможно обнаружить в одной из многочисленных комнат или потайных подземелий детей из приюта, времени не было.
Также вытянуть гудящие и ноющие ноги, и поесть. Где-то на пол пути к цели,
встретился наш человек из архива:
– Холмс! Наконец, тебя поймал. На звонки не отвечаешь, то говорят занята.
– Последние дни выдались суматошные.
– В общем, на днях кто-то интересовался давним делом с Лейстредом 4*. Прихожу с обеда, смотрю, коробка с документами на полке сдвинута, да еще некоторые папки в ней местами перепутали, спешно видать делали ноги.
От фамилии бывшего наставника передергиваю плечами. До сих пор вызывает неприязнь.
– И, – нахмурившись, спрашиваю. – Что-то пропало?
– Вроде все на месте. Хотя сама знаешь копии можно сделать без труда. Но решил предупредить. Ты просила.
– Да, помню. Спасибо большое.
Оказавшись в кабинете, первым делом снимаю бронежилет, под которым вспотела спина, ставлю на зарядку телефон Уотсон, затем устало опускаюсь в кресло и закрываю глаза. Пусть и не вижу, но чувствую, как меня выжидающе смотрит Лина, ждёт, когда начну рассказ о былом.
– Кто этот Лейстред, – не выдерживает она. Любопытство все-таки берёт верх.
– Он работал здесь около шести лет назад или чуть больше.
– И что за дело вы с ним вели?
– О ДТП. Меня тогда приставили помощницей к самому лучшему инспектору, детективу (как писала «Times») Скотланд-Ярда Грегори Лестрейду. Раскрывал самые трудные дела. Как это отдельная тема.
Был день, когда сообщили об инциденте. Приехав на место, увидели груду покореженного металла, бывшего до этой машины, как потом выяснили BMW последней марки. За рулем никого не было.
Пострадавших, скорая помощь увезла в больницу, где одна девушка, не приходя в сознание скончалась.
Наставник узнал, кому принадлежал автомобиль по уцелевшей части номерного знака, но найти самого водителя пока не удавалось. Родные от комментариев отказались. Когда уже думали объявить в розыск, молодой человек сам пришел в Скотланд-Ярд, и естественно с адвокатом.
Стоит отметить пришли они подготовленные. Адвокат сразу начал сводить все к несчастному случаю, мотивируя тем, что у парня случился внезапный приступ эпилепсии. Конечно, его подзащитный во время аварии не контролировал себя из-за этого.
Задала один вопрос, на что ответили:
«Если сомневаетесь, у нас есть медицинский отчёт, подтверждающий случившееся. Так же врачи, которые оказывали помощь, могут это засвидетельствовать».
Дальше было веселей. Адвокат предложил, от лица семьи его подопечного, заплатить пострадавшим денежную компенсацию и дело закрыть «за примирением сторон». До суда, вообще не доводить.
Надо было видеть выражение лица Грега. О таком быстром раскрытии уголовного дела можно было только мечтать.
Когда адвокат с подзащитным вышли, оставив нас одних, высказала свои сомнения по поводу всего сказанного адвокатом:
«Вы и правда, на это поведетесь? Ах, какой бедняжка его клиент. Слёзы с кулак наворачиваются от того что мажор, перенёс сильный приступ эпилепсии».
«Они представили официальный документ, где чёрным по белому написано. И что в этом подозрительного ты нашла, я не пойму? Можно позвонить и легко проверить, думаю
все подтвердится».
Так оно и случилось.
«За деньги, можно и не такое сочинить. К тому же до этого случая, никто из опрошенных вами, его знакомых, не знал о такой болезни. А тут…»
«Тебе же объяснил адвокат, что семья сама не знала до этого случая. Парень нормально все это время себя чувствовал».
«Допустим. Хотя в это не верю. Но что вы скажите, на длинную историю его нарушений, которую получили? Превышение скорости, причем неоднократное, езда в пьяном виде, один раз даже были подозрения, что вел машину под кайфом. Так же имеется около сотни не оплаченных штрафов?»
«Почти каждый из нас, бывает, пренебрегает скоростным режимом, что всех за решетку? Штрафы мелочь. Насчёт езды в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, это так и не было доказано. Тесты ничего не выявили. Внимательно Холмс надо читать документы».
Можно было даже не спрашивать, что Грегори Лейстреда, полностью устраивал ответ медэксперта, который исследовал мочу нашего подозреваемого и заявил: «Что при повторном исследовании наличие или отсутствие алкоголя и наркотиков невозможно было подтвердить из-за недостатка биоматериалов».
Тогда поинтересовалась, что инспектор и детектив скажет по поводу теперешнего ДТП? Эксперты по следам шин на асфальте определили, что машина вылетела на тротуар и сбила двух женщин. Одна из них находилась на девятом месяце беременности. Спасти ее не удалось. Вторая пострадавшая до сих пор в больнице и из-за потери памяти ничего не помнит.
«Все это крайне печально и соболезнует мужу, у которого не стало жены, надеется на выздоровление второй женщины. Но никто от подобных случаев не застрахован».
«И напоследок, вас нисколько не озаботило, что за маменькиного сынка
в основном адвокат говорил?»
«Нет. У молодого человека шок. Ты его лицо видела? Внятных показаний не факт, что добьешься. Адвокат кратко и, по сути, изложил информацию».
Без комментариев…
«Запомни, Холмс служителям закона, надо быть объективными, непредвзятыми, опираться на доказательства с фактами, а не на свои подозрения! Развивай в себе эти качества, хотя шансов на успех малы».
И в дальнейшем наставник не слушал возражения по поводу этого дела. Как часто говорил: «Я старше, опытней и лучше знаю, как вести дела!»
Приставленная к нему Кейти Холмс никто и звать никак. Глупая девочка и идеалистка. Зачем слушать, что, когда может грозить пожизненное заключение за причинение смерти ребенку, находящемуся в утробе матери, из-за приема алкоголя или наркотиков, будешь изворачиваться похлеще ужа на сковороде, дабы в тюрьму не попасть. Тем более, когда есть деньги родителей и адвокат, который дьявола при случае выставит невинным и святым.
Уже намного позже выяснила, тот врач-нарколог, который делал первичный осмотр и писал заключение о прошлом ДТП, так же второй доктор, составивший отчёт об эпилепсии, после этого случая загадочно исчезли.
В итоге следствие было прекращено и дело закрыто. Наш гонщик остался на свободе.
Про нарколога потом в новостях говорили, что утонул где-то со знакомыми. Ту, что отчёт писала, до сих пор не видел никто.
– А что же муж погибшей? Он как отреагировал?
– Зол был и в ярости, еле удержали, чтобы не прибил парня при личной встрече. Что сделать с предложенными ему деньгами, говорить излишне.
– И? Неужели больше попыток не предпринимал? Отказался и забыл?
– Нет, вряд ли забудет, как сынок одного богатого и известного бизнесмена, из-за своей кхм...лишил жизни самых дорогих ему людей. Такая боль останется навсегда.
– Ну и?
– Сказала мужчине, что портить себе жизнь и пускать карьеру врача под откос из-за наглого баловня судьбы, который вряд ли какие выводы сделал из всего случившегося, будет глупо. Что в первую очередь он доктор, а не убийца. Хотя одно другому порой не мешает. Но в память о жене и своем ребенке постараться жить дальше, это лучшее что для них можно сделать. Пусть это звучало банально и заезжено. Рано или поздно каждый получает своё. Иногда нужно подождать и когда появится шанс воспользоваться им в полной мере.
– Что послушал тебя?
– Ну, по крайне мере немного успокоился. Добавила, если желание отомстить возьмёт вверх (что вполне можно понять) в газетах и СМИ сообщат, что найдено мертвое тело, прятаться будет трудно. На него, как мужа погибшей жены от рук мажора, первого падет подозрение. Не найдут на Родине, объявят в мировой розыск. Скрываться и бояться, что поймают, затем выдадут бесплатно путевку в государственный санаторий со строгим режимом, без права обмена и обжалования, то ещё удовольствие.
– Это верно. А шанс доктору представился или…
– Своего рода – да. Где-то спустя полгода, молодого человека доставили без сознания в клинику в тяжелом состоянии. Разместили в реанимации, вскоре доктора узнали, что у него произошла эмболия ствола мозга 5*, в результате чего он оказался парализован и помещён в больницу на неопределенное время под наблюдение. Самые распространенные причины как: инфаркт, врождённый порок сердца, тромб в лёгочных венах, воздушная эмболия (закупорку вызывает пузырек воздуха), травмы не подтвердились. Врачи списали на причины невыясненного происхождения или «неизвестных источников», как объяснил один специалист, связано с нарушением системы свертываемости крови в сторону ее усиления. Иногда, как например, при прослушивании сердца пациента эмболия не распознается, и установить причину впоследствии невозможно.
– С этим ладно. В вашем случае, что было?
– Ты хочешь от меня услышать, сделал ли это муж погибшей и как он все провернул?
– Ну, Кейти у тебя наверняка были версии, пусть и без доказательств. Чтобы ты совсем ничего не заподозрила.
– Чисто гипотетически, то доктору надо было выследить нашего дурня, узнать куда ходит, в какое время и где бывает. Составить что-то вроде расписания. Затем незаметно (это важно) подобраться к парню, а для этого обычно подходят многолюдные места: бары, ночные клубы, тусовки, городские праздники и все в таком духе. После совершенного легче всего затеряться в толпе. Третьим пунктом оказаться в нужном месте и выждать момент, затем добавить какое-то вещество без явного вкуса, цвета и запаха, которое не определяется при анализе, в напиток мажора, либо сделать быстрый укол, допустим в руку или шею с обратной стороны под самыми волосами. Во втором случае, удобнее подсыпать, например, снотворное в спиртное, а, чтобы меньше риска, подослать симпатичную девушку, зная, как молодой человек очень падок на женский пол, та за плату все сделает. И пока парень без сознания сделать дело.
Даже будучи далекой от медицины знаю, что достаточно шприца с воздухом, а врач может придумать тысячу и один.
Или, повторюсь, опять же в теории, заманить в тихое место, где никого нет и свершить задуманное. После скрыться.
– Если не знать, что это лишь предположения, то можно подумать, ты все глазами своими видела.
– Хм. Или врач абсолютно не причём и разгульный образ жизни сына бизнесмена дал о себе знать. Такое имеет место быть.
– А кто и где теперь?
– Парень в какой-то степени до сих пор жив, то есть пришел в сознание, но говорить или ходить не может. Шансов на это мало.
Родные и близкие второй жертвы аварии, согласились на денежную компенсацию. В отношении нее решено было закрыть дело «за примирением сторон». Не малым полагаю, оно было. Женщина поправилась, однако память так полностью не вернулась.
Грегори Лейстреда, пару лет назад заподозрили в превышении полномочиями, халатности по службе, в получении взятки в средних размерах (хотя это так и не доказали), чтобы не доводить до разбирательства, ушёл по собственному желанию. Чем сейчас занимается без понятия. Слышала только, что разведен.
А муж погибшей, год назад уехал с миссией в Африку, врачи там всегда и везде востребованы.

– Что испытываешь сейчас?

– Сожалею ли, что могла косвенно помочь доктору с планом возмездия? Все мы каждый день, принимаем решения верные или нет, делаем тот или иной выбор. Просто научилась жить с этими призраками прошлого. Они всегда рядом и уже не так страшны.
Но смолчала о том, что настоящее с будущим стали более туманными.

Продолжение следует…

1* - Автор данную книгу не читала. Цитата найдена в интернете.
2* - Автор поста ни в коем случае огульно не охаивает всю сильную половину, однако, в реалиях такие встречаются.
3* - Это выражение заимствовано у блогера.
4* - Лестрейд – детектив Скотланд-Ярда в оригинальных произведениях Артура Конан Дойла о Холмсе.
5* - Это явление, которое характеризуется закупориванием внутренних просветов сосудов, питающих центральную нервную систему кислородом и другими веществами, необходимыми для функционирования клеток головного мозга. В следствии чего происходит нарушение мозгового кровообращения.

»» 31.05.19 22:38 Чудо Света USA

...

Софи де Реан: 22.04.19 22:06

Приют королевы Кэтрин располагался почти на окраине столицы. Мне нравилось бывать в этом старом двухэтажном здании. Оно было построено в викторианском стиле, окружено красивым садом, который помогали поддерживать в отличном состоянии сами воспитанники приюта.
Директриса Джозефина также вызывала во мне только лишь положительные эмоции. Она искренне заботилась о сиротах, тем не менее, поддерживала строгую дисциплину и всегда незаметно могла в нужный момент вывести разговор на оказание спонсорской помощи. Джозефина уже ждала нас на крыльце, и продемонстрировала идеальный книксен.
- Ваше Величество, добро пожаловать в приют имени королевы Кэтрин!
- Благодарю. Надеюсь, мы не доставим вам хлопот – отвечает Роберт.
Мы с Джозефиной на правах старых знакомых приветствовали друг друга кивком головы.
- Вас предупредили, что данный визит носит неофициальный характер?
- О, не волнуйтесь от этом, - директриса распахнула двери, приглашая пройти внутрь на экскурсию.
- В нашем приюте двадцать пять детей от семи до четырнадцати лет – быстро говорила Джозефина, попутно показывая Роберту помещения столовой, гостиной, кухни, спален. Вокруг туда-сюда сновали ребятишки, но едва завидев директрису в сопровождении короля, почтительно кланялись и улыбались, стараясь получше разглядеть высокопоставленного гостя. Король Максимилиан любил проводить время с этими детьми, посещал отчетные концерты, играл в футбол во дворе и даже читал сказки для младшей группы. На меня нахлынул целых ворох воспоминаний.
Тем временем, экскурсия закончилась, и мы вновь оказались в гостиной, где выстроились в ряд с десяток ребят.
- Дети подготовили для вас небольшой сюрприз, - Джозефина пожала плечами – Если вы позволите.

- Разумеется – мы с Робертом присели на диван, а директриса махнула рукой, давая знак дирижеру. Спустя мгновение сонм детских голосов запел Carol of the bells. Я искренне наслаждалась этой рождественской колядкой, исполненной чистыми голосами, кажется и Роберт тоже, потому что когда песня закончилась, мы вместе долго аплодировали.
Когда король поднялся, к нему робко приблизилась маленькая девочка и, переминаясь с ноги на ногу, протянула лист бумаги.

- Это Джулия, - представила ее директриса. Роберт опустился на корточки, чтобы быть с Джулией на одном уровне. Она подала ему рисунок, изображавший короля на белом коне с мечом в руках и огромной золотой короне.
- Спасибо тебе большое.
Джулия заулыбалась, польщенная вниманием, а я быстро сделала фото на телефон.
- Ну, что ты ждешь в подарок от Святого Николая?
Девочка испуганно посмотрела на Джозефину.
- Не будем смущать ее еще больше.
- Да, иди играть во двор к остальным, милая – директриса мягко подтолкнула Джулию к выходу и тяжело вздохнула – Видите ли, ваше величество, в этом году мы испытываем некие затруднения с финансами. Недавно прорвало трубы и все привело к тому, что пришлось полностью менять канализацию, а это «съело» практически весь наш бюджет. Подарки детям обычно приобретались за счет спонсоров, но сегодня в стране не то положение, да и все наши дарители куда-то запропастились, - Джозефина развела руками – Так что дети получат только самое необходимое, новые комплекты одежды и кое-что из канцтоваров.
- Нет, это никуда не годится – Роберт пожал плечами и повернулся ко мне – Мина, мы сейчас же направляемся в торговый центр.
Королевское слово – закон. Спустя некоторое время, изо всех сил стараясь не раскрыть инкогнито, мы проскользнули в торговый центр и расхаживали в детском отделе, скупая разные виды кукол и солдатиков. Попутно я консультировалась с Джозефиной по телефону, узнавая об интересах ребят, чтобы не ошибиться с подарками. Радиоуправляемые машинки, мягкие игрушки, спортивный инвентарь, книги сказок, пазлы и головоломки, развивающие игры… все летело в огромную тележку.
Роберт остановился у стеллажа с моделями самолетов, взял один с полочки, покрутил в руках.
- Думаю, это может стать хорошим подарком. Во всяком случае, в детстве я любил собирать такие.
- А теперь летаете на них на самом деле.
Он слабо улыбнулся. Я взяла самолетик и положила в тележку к остальным игрушкам.
- Как знать, вдруг это поспособствует воплощению мечты в реальность другого мальчика.
Расплатившись, мы погрузили товары в багажник машины, чтобы отвезти в приют.
- Да и последнее, думаю, мы вполне можем отдать ребятам одну из тех огромных елок, что устанавливают во дворце – их там все равно никто не видит кроме персонала.
- Отличная идея, ваше величество - вытаскиваю телефон и набираю номер Перси. Он был порядком ошарашен, но не привык ставить под сомнения вышестоящие приказы. Елку успели доставить как раз к нашему приезду, а к ней и пару ящиков дизайнерских украшений и гирлянд. Каждый год лучшие мастера Алдовии боролись за право представить свои товары на королевских елках. Дети восхищенно рассматривали достающее своей макушкой до самого потолка дерево, а также содержимое ящиков: расписанные вручную большие разноцветные стеклянные шары, диковинных животных, сшитых из ткани, снежинки, звезды, пряничных человечков, ангелочков – чего здесь только не было!
Мы все вместе наряжали елку и наслаждались этим моментом. Я настолько увлеклась, что даже забыла о снимках и прекрасных кадрах, которые теряю. Куда интереснее было помогать двум мальчишкам разматывать гирлянду, чтобы комната озарилась светом множества огоньков.
- Осталось место на верхушке, но здесь мне потребуется помощь, - Роберт подмигнул малышке Джулии.
Чувствуя себя королевской любимицей, девочка с важным видом подошла к ящику, долго выбирала среди игрушек и, наконец, извлекла оттуда чудесного Щелкунчика.
- Отличный выбор – согласился Роберт – Вы позволите?
Джулия явно чувствовала себя героиней ожившей сказки, когда прекрасный принц поднял ее на руки, чтобы девочка смогла дотянуться до самой верхушки и надежно закрепить на ней Щелкунчика.
- А подарки я припрячу до Рождества. Надеюсь, вы еще к нам заедите? – с надеждой спрашивает Джозефина.
Роберт соглашается, а я делаю общее фото счастливых детей, персонала приюта и нового короля на фоне елки.

- Что вы больше всего любите в Рождестве, Мина? – неожиданно спрашивает Роберт, когда мы едем обратно во дворец.
Задумываюсь на мгновение, но потом отвечаю:
- Речь вашего отца. Да, я любила смотреть традиционное слово короля в праздник. Он желал всем жителям Алдовии счастливого Рождества. Иногда вы тоже к нему присоединялись. Было так приятно смотреть на него, вас, юных Фредерика и Викторию, даже на герцогиню. Вы выглядели такими счастливыми и умиротворенными.
Роберт усмехнулся.
- Возможно, так казалось со стороны, если смотреть в окружении родных и близких.
- Я встречала праздники с Инес.
Машина выруливает на узкую дорожку королевского парка.
- Инес?
- Да, нашей экономкой. Родители платили ей тройное жалование, чтобы она оставалась со мной, а сами посещали вечеринки. Вот с ней мы и смотрели на королевскую семью по телевизору. Мать всегда уезжала заграницу, отец ее сопровождал, они потом присылали подарок, который я заранее выбрала по каталогу – никакой интриги со Святым Николаем. А после оставалась на каникулы в интернате. Так что я не очень люблю Рождество, ваше величество.
Машина останавливается в малом дворике. Там я с удивлением увидела герцогиню. Кармилла куталась в меха и ее рот искривился в подобии улыбки. Недобрый знак. На всякий случай проверяю соцсети. Я успела выложить одно фото из приюта на официальной странице в инстаграме. Уже получено множество лайков и весьма положительные комментарии. Однако замечаю ссылку и…вот черт! Кто-то сумел сделать фото, когда мы с королем выходили из торгового центра. Мне еще повезло, что снимок получился смазанным, и я запечатлена на нем со спины – лица не разглядеть, но заголовок «Новая пассия короля Роберта?» может существенно подпортить жизнь.
Герцогиня приближается к нам, и внимательно смотрит сначала на меня, а потом на его величество.
- Я решила нашу проблему, Роберт, дорогой. Невеста. Невеста, от которой будут в восторге все. Идеальная жена и новая королева Алдовии. Итак, Роберт, я нашла тебе жену – это Элизабет Сакссен!

»» 30.04.19 18:45 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Авраам Деннер: 23.04.19 15:25

Женщина вышла из моего чума фыркнув недовольно, а я жадно набросился на мясную похлебку. Уже несколько дней во рту не было ни крошки. Насытившись, вынес котелок наружу. Кожу голого торса приятно пощипывал холодный воздух. Стояло гулкое безветрие, я прислушался. Отчетливо слышался стекающий между камней ручей и даже долетал говор людей из стойбища. Со скалы мне были видны их фигурки толкущиеся меж чумов. Ни за что бы не последовал я за племенем, но неотступно верил, что смогу уговорить вождя. Или... Страховка у меня есть, если он откажет и не захочет решить вопрос по хорошему, мне будет чем ответить.
Зачерпнул котелком снега, встряхнул, смывая стенки. Резкая боль внезапно пронзила меня. Боль такой силы, что крик вырвался из груди и в глазах помутнело. "Яд? Эта чертовка отравила мне еду!" - пронеслась мысль. Но чуть отпустив приступ повторился, не позволяя даже думать. Я мог только кричать. Лицо пылало. Но страшнее всего стало, когда кожу груди прожгли капли, стекающие с талисмана. Я упал в снег и стал кататься как одержимый, в конце концов потерял сознание.
Придя в себя пошарил рукой по телу. В области груди кровоточила болезненная рана. Что за черт? Расплавилось олово на моей костяной подвеске и, опалив кожу, стекло в снег. Я с трудом различал предметы вокруг. Только услышал, что гул из стойбища усилился. Как будто кричали там. На заплетающихся ногах прошел в дом свой, зачерпнул смесь измельченных сущеных трав из короба, приложил к ране.
Чуть полегчало. Оделся и поплелся к стойбищу.
Картина, которую я там увидел была ужасной. Перед чумом Брата Оленя стояли эти двое. Брат Волка, видимо тащивший труп зверя волоком, бросил его небрежно. Руки у него были окровавлены, а глаза тусклы.
- Ты что натворил? - бросился я к парнишке и схватил за ворот. Он с трудом поднял на меня глаза.
- Что тебе нужно, колдун? - ответила за него Дочь Солнца. - Хищница больше не будет нападать на стадо и пугать людей, с ней покончено.
- Но ты не могла! Ты всего лишь глупая маленькая девчонка.
Я не хотел показывать своих чувств, от разочарования готовы были выступить слезы, и одновременно злость лишала рассудка. Росомаха не подавала признаков жизни. Морда ее была опалена, будто туда тыкали горящим поленом.
- Брат Волка, что же ты молчишь, это она сделала? Твоя подруга ведьма?
Народ вокруг зашумел. Начавшие было радоваться, люди настороженно переглядывались. Оступали, расширяя круг и чуя недоброе. Я присел на корточки возле зверя, еще вчера пугающим окрестности, а сегодня превратившимся в комок зловонной шерсти.
- Я забираю ее. Брат Волка, подумай чью сторону ты выбираешь. В душе твоей просыпается великая сила. И горе всем нам, если пойдешь на поводу этой фокусницы. - Поглаживая липкую шерсть на холке и приподнимая зверя, я все подбирал слова, чтоб очернить Дочь Солнца, но все было не то. Только бросил уходя парнишке:
- Прошу, брат, не предавай свой дар. Ты будешь следующим нойду. Великим и мудрым. Но звание это нужно заслужить. Свой каннус ты сделаешь из шкуры белого оленя. Так духи велят.

»» 01.06.19 12:09 Лондон

...

Реджина Таунсенд: 23.04.19 22:35

Где-то в альтернативной реальности. Нью-Йорк 1932 год.
@}-}}--

Опера была великолепной.
Даже не являясь поклонницей этого вида искусства, Реджина отметила, насколько хороша была исполнительница главной роли. Изабелла Паоллини блистала на сцене уже которую неделю в рамках тура труппы итальянского театра. Расточая улыбки и похвалы на публике, она являла собой яркий пример «звезды» за кулисами. Сплетни о буйном характере примы достигли уже всех обитателей театральной тусовки Нью-Йорка. Будь она сейчас на представлении в роли Реджины и в сопровождении Альберта, не удержалась бы и рассказала о летающих вазах с виноградом в гримерке Изабеллы и ее истериках во время репетиций. Альберт тихо посмеивался бы, реагируя на слова девушки. Это помогло бы развлечься во время длинных арий и поддержать репутацию легкомысленной девицы.
Даниэль не могла знать таких подробностей, да и интересоваться ей ими не к лицу. Господин Шнеерсон, впрочем, не нуждался в дополнительных развлечениях. Он пристально смотрел на сцену и сосредоточенно думал о чем. Изредка непроизвольно начинал тереть указательный и большой пальцы друг о друга. Потом ловил себя на этом, хмурился и прекращал, чтобы спустя некоторое время снова повторить жест.
Опера завершилась. Бурные овации продолжались уже несколько минут, зрители выражали свои восторги продолжительными аплодисментами.
- Как?
Это был первый вопрос и первая фраза, прозвучавшие из уст мистера Шнеерсона за время представления. Реджина ожидала, что она прозвучит куда как раньше. Она недооценила мужчину. Он умел держать продолжительные паузы.
Первый вопрос. От ответа на него зависело, будет ли у девушки партнер в предстоящем предприятии. По крайней мере, так было бы, задавай вопрос мисс Даниэль.
Первый вопрос. И такой неоднозначный.
Что «как»?
Как она находит прозвучавшее исполнение?
Как она изменила свою внешность настолько, что прошла мимо него и он не заметил, не задень его намеренно?
Каким она видит их возможное сотрудничество?
Или как она узнала, что Пианист и Шнеерсон – одно лицо? Кто слил информацию? Намеренно это сделал или случайно?
Такой простой и одновременно невероятно сложный вопрос.
- Как?
Реджина сомневалась, что ему интересно ее мнение по поводу оперы, которую они слушали.
Существовала вероятность того, что интересовался, как ей удалось изменить свою внешность, но он и сам должен был знать многое из этой сферы.
По здравым размышлениям, да и без них тоже, был только один вопрос, который мог его интересовать. Единственный, знать ответ на который ему было необходимо.
«Как же она вычислила его?»
- Третье апреля двадцать девятого года, - произнесла она, стараясь не выдать ответного интереса.
Промелькнут ли нотки озарения в его глазах? Нужны ли будут дальнейшие пояснения и подсказки?
Пока что отклика не было.
- Лавка Гнома в Бруклине, - продолжила ронять отдельные факты девушка.
Теперь уже было понятно, что он начинает вспоминать, что такое событие имело место быть.
- Мы не могли видеться там. У Картера правило не смешивать гостей.
- Это получилось случайно. Джейкоб не знал тогда, не знает сейчас, что невольно навел меня на ваш след. Он следует своим принципам.
Мужчина, казалось, равнодушно принял известия, что прокололся на мелочи. И снова потер пальцы друг о друга. Знай его мисс Мерфи подольше, может, и смогла бы понять истинное значение жеста, но увы…
- А дальше?
Реджина улыбнулась. Она понимала его желание узнать, как было раскрыто его прикрытие, но рассказывать об этом не собиралась. Подобные откровения дорого стоят. И дорого могут обойтись ей. Одно неосторожное слово, и он повторит ее путь трехлетней давности. Только теперь будет раскрыта ее тайна, не его.
Стоит обдумывать каждое сказанное в его присутствии слово. Он умен. Очень умен. И сможет по паре случайных слов выйти на мисс Мерфи. Незачем таким знаниям портить ему сон.
- Думаю, на этом вечер ностальгических воспоминаний можно считать завершенным. Нам пора уходить, если не хотим привлечь к себе внимание, - она аккуратно кивнула в сторону начавших расходиться зрителей.
Они с деланным интересом обсуждали оперу, пока покидали ложу, пока шли в сторону выхода. Реджина, не прерывая беседы, считала про себя, скольких покровителей мисс Мерфи встретит за этот вечер в одном месте.
Альберта она нашла взглядом еще во время первого акта. Он сидел в своей ложе, сопровождая на представление мать и сестру. Она знала, что он будет здесь.
Мистер Сейнткрейвен был вторым в череде сменявшихся «благодетелей». Его девушка мельком заметила в коридоре, спешащим в сторону гримерок. После нее он переключился на певичек.
Лорд Грант, который беседовал с мистером Бронксом, так и не стал ее патроном, ибо в тот момент девушка уже была связана контрактом как раз-таки с Клавдием Бронксом (его мать обожала историю Римской империи). Но зато в знак восхищения лорд Грант преподнес чудесный гарнитур. Реджина обожала изящные серебряные серьги, браслет и изящное колье с изумрудами. Они несли исключительно радостные воспоминания. Когда придет время покинуть Нью-Йорк, они будут в числе украшений, которые она сохранит.
Почти на выходе они встретились с Кираном Ридом. Мужчина заинтересованно скользнул по ней взглядом, учтиво пропуская вперед. Не узнал. Полгода оказалось недостаточно, чтобы узнать бывшую любовницу в случайной девушке.
- Знакомый? – спросил мистер Шнеерсон, когда они его миновали.
- Сталкивались уже как-то, - равнодушно отозвалась девушка. Бывший любовник и во время их связи особых чувств не вызывал. Что уж теперь?
Дойдя до водителей наемных автомобилей, они остановились перекинуться на прощание парой слов.
- Мы еще увидимся, мистер Шнеерсон? – Реджина ждала ответа, понимая, что сейчас решается ее будущее.

»» 25.05.19 22:19 Другие страны мира

...

Джонатан Арчибалд: 25.04.19 12:35

Когда от боли капает слеза…
Когда от страха сердце бьется…
Когда от света прячется душа…
Когда от горя жизнь вся рвется…
Интернет

Молчание ядом проникает в сердце мое. Непонятно мне было, куда идем мы и какую цель преследуем, а дочерь Солнца все так же продолжала молчать.
Чувство угрозы нарастает, но понять не могу - исходит оно от спутницы моей ли другое служит причиной. Вдруг росомаха выходит из укрытия своего, я делаю шаг вперед, но рука дочери Солнца останавливает меня, словно говоря :"Это мое право". Я согласно киваю головой, но достаю свой нож, ибо не могу я позволить навредить девушке. Этот зверь больше обычного животного. Челюсть мощнее, когти длиннее. Он излучает ненависть. Я сделал пару шагов вперед, чтобы в случае опасности максимально быстро оказаться рядом с дочерью Солнца. Едва кровь увидел на снегу, так тотчас бросился к девушке, но словно сила какая-то держала меня на месте. В ярости я сжал кулаки свои, к волку призывал, к духам, но никто не пришел на помощь. Я мог лишь со злостью и бессилием наблюдать за боем, начиная ненавидеть магию. Мир вокруг померк, черный волк сидел передо мной, вылизывая шерсть на лапе. " Позволь ей умереть", - прозвучало в моей голове. Волк склонил голову: " Олененок должен теперь жертвой твоей стать, ибо он откроет твое предназначение". Вдруг солнце вырастает в руках обессиленной девушки, отгоняя призрак волка. Огненный шар летит в морду животного, а девушка подбегает к росомахе и начинает яростно бить ножом.
Я потерял равновесие и едва не пал, а значит снова мог управлять своим телом! Кинулся вперед, оттаскивая дочь Солнца от трупа росомахи. Все кровь заливает. Помог подняться девушке, взял под руку, но сама она изволила изти, лишь указав на труп. Слезы застилают ее глаза, но не позволяет утереть ей слезы, сильная или лишь хочет казаться, но сейчас я ей помочь не могу.
Взвалив труп росомахи на плечи, я повел нас обратно к лагерю, думая лишь о словах черного волка.
- Каков твой ответ насчет белянки, отец? - без приветствий задала вопрос брату Оленя девушка, пав на колени. Я бросил тушу на землю и молча сделал шаг назад.
Но не успел ответь брат Оленя, как выступил вперед колдун.
- Ты что натворил? - бросился ко мне колдун и схватил за ворот. Я непонимающе поднял на него глаза. Друг он мне или враг, мне неведомо, и не понимал я же кому верить.
- Что тебе нужно, колдун? - ответила Дочь Солнца. - Хищница больше не будет нападать на стадо и пугать людей, с ней покончено.
- Но ты не могла! Ты всего лишь глупая маленькая девчонка. Брат Волка, что же ты молчишь, это она сделала? Твоя подруга ведьма?
Люди зашептались, стали настороженно переглядываться и отступать, расширяя круг и чуя недоброе. А колдун со скорбью в глазах присел на корточки возле зверя, еще вчера пугающим окрестности. Видел я в его сгорбившемся теле ярость и боль. Он жалел зверя... А не должен был. Сомнения снова наполнили ядом мою душу! Брат Оленя молча смотрел на всех участников произошедшего, обдумывая тщательно свои слова. Он наблюдал и слушал.
- Не ведьма, дочь Солнца она, и излучает свет... - тихо, еле слышно прошептал я, но колдун услышал и бросил на меня яростный взгляд.
- Я забираю ее. Брат Волка, подумай чью сторону ты выбираешь. В душе твоей просыпается великая сила. И горе всем нам, если пойдешь на поводу этой фокусницы. Прошу, брат, не предавай свой дар. Ты будешь следующим нойду. Великим и мудрым. Но звание это нужно заслужить. Свой каннус ты сделаешь из шкуры белого оленя. Так духи велят.
Я молча отступил, пропуская колдуна. Дочь Солнца смотрела на меня с подозрением. А брат Оленя изучающе.
Я уже ником не мог верить. Ни колдуну, ни дочери Солнца. Мне нужно было время, чтобы все обдумать, а это значит, что прямо сейчас олененка убивать точно не стоило.

»» 25.04.19 12:36 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Генри Фейн: 26.04.19 14:21

- У тебя прекрасный вкус, Кармилла. Элизабет Сакссен – чудесная девушка, обладающая всеми необходимыми для королевы Алдовии навыками. Несомненно, она может стать прекрасной королевой, но при всех очевидных плюсах у кандидатуры Элизабет есть и один серьезный минус: она, как и я, много лет прожила в другой стране. Не секрет, что часть народа Алдовии настроена против меня именно потому, что видит во мне чужака. С учетом сложившейся в данный момент ситуации, выбор королевы, в которой часть населения также будет видеть чужачку, может стать роковой ошибкой. Чтобы не допустить подобного, при всех несомненных достоинствах Элизабет я предпочту рассмотреть все возможные кандидатуры.
- Да, Элизабет давно живет во Франции, - между бровями герцогини залегла едва заметная складка. – Хорошо. Вильгельмина, вы должны составить список кандидаток для Роберта.
- Кандидаток, Ваша Светлость? – голос Мины звучал несколько растерянно. Девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке во время этого разговора, и я вполне понимал ее смущение, но без составления официального списка Кармилла бы не успокоилась, хотя сам я считал, что подобные списки нужны только тем правителям, которые не знают, чего хотят.
- Поиски правильной партии для короля требуют серьезных раздумий. Вы знаете девушек из высшего класса аристократии, и я доверяю вашим инстинктам: нужно найти девушку, в которую смогут влюбиться и Роберт, и страна. Ясно?
- Конечно, да, - кивнула Мина, но мне почему-то показалось, что она предпочла бы отрицательно покачать головой.
- Удачи! – бросила Кармилла, разворачиваясь на каблуках и направляясь за угол здания. Что мой отец нашел в этой женщине, ума не приложу?
Я перевел взгляд на Мину, с удовольствием отметив, что профессионализм в ней быстро одержал верх над растерянностью: щеки девушки все еще были чуть розовее, чем обычно, но взгляд уже стал собранным, да и вся фигура в очередном маленьком черном доспехе словно подтянулась, как у бойца перед схваткой.
- Можно задать вопрос? – Мина посмотрела на меня своими огромными выразительными глазами. Мне нравился ее взгляд: он был теплым и благожелательным. Это редкость в среде потомственных аристократов. Обычно представители нашего сословия взглядом воду в стакане заморозить могут.
Я кивнул и ободряюще улыбнулся девушке.
- Вас не смущает… выбирать будущую жену из списка кандидаток?
Я еле заметно улыбнулся уголками губ и направился к входу во дворец. Мина поспешно двинулась вслед за мной.
- Люди знакомятся в сети, есть даже специальные приложения для мобильных телефонов, это почти то же самое, просто я ограничен в выборе больше других. Мой отец тоже выбрал мою мать из списка кандидаток.
- В таком случае, могу я задать вам прямо сейчас пару вопросов? Обещаю, я быстро! – Девушка уже держала наготове планшет.
Мы успели войти в здание и направлялись по коридору в сторону моего кабинета, но я предпочел остановиться у ближайшего окна, чтобы Мине было удобнее. Девушка с благодарностью улыбнулась и поспешно начала задавать вопрос, который я чуть не прослушал, заинтересовавшись тем, с какой скоростью она нашла в планшете нужный опросник. Неужели у нее заготовлены шаблоны на все случаи жизни? Ведь еще несколько минут назад Мина не знала, что ей придется составлять список кандидаток в мои невесты.
- Где вы скорее проведете день: в лесу, на озере, на пляже или на лугу?
- Наверное, в лесу, - ответил я, с интересом наблюдая, как тонкий пальчик с идеальным маникюром скользит по экрану планшета.
- Вы встретили на мосту тролля. Как вы его одолеете: мечом, камнем, пистолетом или умом?
- Ладно… умом.
Еще один резкий росчерк пальца по экрану.
- Зелье дает вам способности животного. Что вы выберете: скорость зайца, силу обезьяны, сообразительность кошки или добродушие собаки?
- Сообразительность кошки, конечно, - мне уже стало интересно, к чему приведет это своеобразное анкетирование.
- Вау! Всего три вопроса! Вы официально гриффиндорец, но я не удивлена! Больше мне не нужно, – заявила Мина, ткнув пальчиком в экран. Никакой связи между Гарри Поттером и поиском невесты я не видел, но невольно улыбнулся. Пожалуй, это было самое увлекательное интервью в моей жизни.
- Хорошо, что не Пуффендуй, - пошутил я в ответ.
- А что не так с Пуффендуем? – девушка чуть надула свои и без того пухлые губки, и я пожалел, что вокруг нас стоят охранники. Будь мы наедине, я бы с удовольствием продемонстрировал наглядно, что не так с Пуффендуем. Точнее, с тем, как невозможно провокационно Мина произносит это слово. Вместо этого я попытался замять тему:
- Ничего, я просто… - но Мина перебила меня.
- Шучу! – девушка озорно улыбнулась. – Я с Когтеврана, естественно. Прошу прощения, что отняла у вас столько времени, Ваше Величество! – она грациозно присела в реверансе.
- У меня к тебе парочка просьб, Мина, - сообщил я, и девушка тут же деловито занесла палец над экраном планшета, готовясь записывать. – Первая: не надо реверансов. Вторая: не называй меня «Ваше Величество».
Девушка попыталась скрыть смущение за улыбкой:
- Да, Ваше Ве… - она осеклась и чуть растерянно продолжила, - да… сэр?

- Думаю, можно и так. Ты хочешь узнать что-то еще?
- Нет, это все.
- Ладно, я буду у себя. Был рад совершить с тобой эту поездку. Это была отличная идея, Мина.
- Благодарю вас, Ваше Величество!... – девушка осеклась. – Простите, я… исправлюсь.
Я еще раз улыбнулся, окинув взглядом изящную девичью фигурку, и направился к своему кабинету, где меня по-прежнему ждали государственные дела.

...