О жанрах и пейрингах - "Флорентийка" Ж.Бенцони

 » О жанрах и пейрингах - "Флорентийка" Ж.Бенцони  [ Завершено ]

О жанрах и пейрингах 21

Фьора Тинувиэль
автор
Гет — в центре истории романтические и/или сексуальные отношения между мужчиной и женщиной
Фикбук и всё, что с ним связано, Бенцони Жюльетта «Флорентийка» (кроссовер)

Пэйринг и персонажи:
Филипп де Селонже/Фьора Бельтрами, Яойщики, Персонажи фанфиков, Карл Смелый
Рейтинг:
G
Жанры:
Юмор, Пародия, AU, ER (Established Relationship), Занавесочная история, Стёб
Предупреждения:
OOC


Описание:
Маленькая история о том, как произошло знакомство Карла Смелого и Филиппа де Селонже с особенностями фанфикшена.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Фьора Бельтрами-Селонже)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: -


_________________

 » Глава 1

Филипп приводил в порядок свою амуницию, иногда выглядывая из палатки на улицу, где с заволоченных свинцово-серыми тучами небес срывались капли дождя, стремясь к земле. Молодой человек с придирчивостью рассматривал свою кольчугу, с удовлетворением для себя, не найдя прорех. До блеска начищал свои доспехи.
— Да, не завидую я сегодня часовым в карауле. Небо будто взбесилось, — проговорил Селонже, прицокнув языком, заметив вмятину на нагруднике.
Но уединение Филиппа прервала вихрем влетевшая в его палатку Фьора, с криком: «Пожалуйста, помоги, он совсем спятил!», врезавшаяся ему в грудь и вцепившаяся в плечи мужа. Тело молодой женщины била мелкая дрожь — чему виной было вымокшее платье, мокрые от дождя чёрные волосы растрёпаны, лицо бледно и на серебристо-серой радужке глаз запечатлелся страх.
«О ком она говорила? Кто спятил? От кого и от чего её нужно защитить?» — думал рыцарь, прижав жену к себе, успокаивающе гладя по спине и касаясь губами макушки её взлохмаченной головы.

Исподволь, деликатно он пытался выведать у сжимающей пальцами ткань его колета Фьоры, что стряслось, вот только ответом ему служили мотания головой и непрекращающаяся мелкая дрожь.
— Господи, Фьора, да тебя хоть выжимай — вся промокла, так заболеть недолго, — обеспокоенно проговорил мужчина, помогая жене снять облипающее тело мокрое до нитки платье. Из дорожного сундука он извлёк свои рубашку и штаны, которые на тоненькой фигурке Фьоры висели мешком, так что штаны пришлось подвязывать поясом от её платья. На плечи переставшей так дрожать молодой женщины Филипп накинул плащ, плотнее укутывая в него и привлекая её к себе.
Но одни в палатке они пробыли недолго — вскоре к супругам Селонже принесло герцога Карла с раскрасневшимся от погони лицом, промокшие волосы властителя Бургундии торчали в разные стороны как у ежа, тёмные глаза Смелого гневно горели, а в руках он держал какие-то исписанные чернилами листки.
— Вот ты где, ведьма! Ну, всё, теперь молись! — прорычал Карл, бросившись к Фьоре, правда, наткнулся на своего же вассала, загородившего собой супругу и сложившего руки на груди.
— Что здесь происходит, мне кто-нибудь объяснит? — звучал настороженно вопрос Филиппа, переводящего взгляд то на сюзерена, то на свою благоверную.
— Происходит то, Филипп, что Его Милость из ума выжили! — отозвалась Фьора из-за спины супруга, нахмурившись и показав язык злобно на неё зыркнувшему Карлу. — Копаться в моих вещах, а потом гоняться за мной по всему лагерю!
— Да за то, что нашлось в твоей палатке, тебя убить мало! — герцог попытался отпихнуть в сторону Селонже и схватить за плечо Фьору, но сам был схвачен молодым человеком, который теперь крепко его удерживал, не давая подступиться к жене. — Филипп, отойдите, — кричал Карл, пытаясь вырваться из хватки рыцаря, — я ей голову откручу! Эта мерзавка своё получит!
— Вот видишь, любовь моя, твой сеньор как обезумел! — воскликнула молодая женщина, крепче сжав плечо мужа. — Находиться с ним страшно!
— Вы и пальцем её не тронете! И, при всём к вам уважении как к сюзерену, чтоб впредь я дурного о моей жене от вас не слышал! — граф оттащил Смелого подальше от пугливо косящейся на герцога Фьоры.
— Французская шпионка научила вас дерзить сеньору, Филипп? — едко поинтересовался герцог. — Только прочтите, что ваша жена пишет про меня и Людовика XI! Не обманывайтесь её напуганным и кротким видом, эта женщина — чёртова яойщица! — яростно выплюнул Смелый эти слова, всучив в руки Филиппа те самые исписанные чернилами листки.
Нахмурив брови, Селонже вдумчиво вчитывался в то, что было написано на данных Карлом листках, и, по мере того, как молодой человек поглощал взором содержание текста, лицо его мрачнело и в орехово-карих глазах загорались недобрые огоньки, а крылья носа побелели. Иногда он не без суровости глядел на притихшую Фьору, отошедшую на всякий случай подальше от мужа.
— Да хоть трижды чёртова яойщица, — глухо выговорил Филипп, скатав листки в трубочку и сжав их в кулаке, подавляя гневные нотки в голосе, — в первую очередь, Фьора — моя жена, которую я дал клятву всегда защищать, даже если от вас.
— По-вашему, это нормально — когда кто-то в своей писанине подкладывает меня под моего злейшего врага?! У меня, между прочим, семья есть! Я дважды женатый, у меня дочка одного возраста с мадам де Селонже! А эта женщина меня Людовику в койку пихает в своём рассказе! — взорвался герцог.
— Да что вы так вскипели? Это всего лишь художественный вымысел! — отозвалась Фьора, всплеснув руками. — Между прочим, ваш пейринг с сэмпаем Луи благословляет даже соционика — у вас налицо явная дуализация, вы Наполеон, а Людовик — Бальзак.
— Какая ещё соционика? — в один голос вырвалось у Карла и Филиппа, удивлённо уставившихся на Фьору.
— Ну, психологическая типология такая, — пояснила Фьора, всё же рискнув немного приблизиться к мужчинам, теперь с любопытством смотрящим на неё. — Король Людовик — чистой воды Бальзак, ИЛИ, интуитивно-логический интроверт. Вы, Ваша Милость — Наполеон, СЭЭ, сенсорно-этический экстраверт. Вы по всем функциям друг друга дополняете, уравновешиваете. Ваша базовая сенсорика и его базовая интуиция, ваша творческая этика и его творческая логика… ммм… — Фьора мечтательно улыбнулась, прикрыв веки и прижав кулачки к подбородку. — Вы оба навек мой любимый ОТП! Это же так романтично — когда хладнокровный, думающий на четыре хода вперёд сэмпай круто осаживает пылкого и не думающего наперёд кохая!
— Тебе, я смотрю, жить надоело?! Так к родителям сейчас отправлю! — взревел Смелый, кинувшись в сторону Фьоры, но был вовремя пойман и удержан Филиппом.
— Фьора, ты бы помалкивала о таких вещах, — сердито бросил Филипп в сторону жене, с большим трудом не давая сюзерену вырваться от него.
— О! Так вот вы где, донна Фьора! — в проёме палатки показалась сперва голова Баттисты Колонна с тёмными непослушными волосами, мокрыми от дождя и липнущими к лицу, а потом и сама фигура мальчика, одарившего молодую женщину приветливой улыбкой и помахавшего ей. — Я вас всюду искал. Моё почтение, Ваша Милость, — ребёнок поклонился герцогу Карлу, — добрый день, мессер де Селонже, — поприветствовал он уже графа, подбежав к молодой женщине.
По-родственному они обнялись и расцеловались. Фьора с сестринской лаской потрепала пажа волосам.
— Донна Фьора, а что здесь произошло? — вдруг спросил мальчик, обратив на неё взгляд тёмно-карих глаз.
— Видишь ли, Баттиста, — Фьора чуть повела плечами и закусила губу, — не все пока готовы признать полноценность такого жанра в литературе, как яой — Его Милость вознамерились меня стереть в порошок за написание фанфика про него и короля Людовика…
— О, надо же! Тот самый фанфик? Что вы давали мне почитать, донна Фьора! Он потрясен! — выражал свой восторг юный Колонна. — Пейринг Карл Смелый/Людовик XI — самый лучший!
— Карл Смелый/Людовик XI? Это что за ересь? — выдавила сквозь зубы Фьора, а правый глаз её задёргался. — Людовик XI/Карл Смелый, и никак иначе! Сэмпай Луи никак не вяжется с ролью пассива!
— Ни в какие рамки, донна Фьора! — возразил Баттиста, разведя руками. — Герцог Карл — при его пылком нраве, решительности, и пассив?.. Скорее это он в пейринге актив. Образ Его Милости никак не состыкуется с ролью уке.

И герцог Карл, и Филипп — оба приложились лицами о свои ладони, наблюдая за этой сценой.
— Как раз-таки роль семе больше подходит королю Людовику, Баттиста! — продолжала стоять на своём Фьора, уперев руки в бока. — В пейринге короля Луи и герцога Карла актив — король Франции! Людовик XI/Карл Смелый — канон, и это неоспоримо!
— Нет, истинный канон — Карл Смелый/Людовик XI! — Баттиста нахмурился и поджал нижнюю губу.
— Ага, как же! Актив в пейринге — Людовик! — не отступалась Фьора.
— И на кой-чёрта вообще её из фэндома на неделю в современный мир отпускали? — Карл Смелый обречённо переглянулся с мрачно слушающим спор Фьоры и Баттисты Филиппом.
— И не говорите, монсеньор, — Филипп устало вздохнул и покачал головой, — один раз она уже так побывала в будущем, где узрела «Сейлормун». До сих пор отхожу…
— Мало мне было Кампобассо с Вирджинио, так теперь ещё и Баттиста на яой подсел… — Карл Смелый немного прошёлся по палатке, потирая виски. — Будто мне было мало двух яойнутых на голову…
— Что?! Ничего подобного! — возмущённо возразила Фьора. — Граф Кампобассо и Вирджинио были яойнутыми на всю голову задолго до меня!
— И теперь твоими стараниями, любезная супруга, яоем поражён мозг Баттисты, — хмуро отметил Филипп.
— Нет, я больше не могу выносить этого дурдома! Когда эта женщина с кем-нибудь съяоит вас, Филипп, плакаться в жилетку ко мне не приходите! — Карл Бургундский взвыл, вцепившись пальцами в свои волосы, и стремглав вылетел из палатки, с губ его срывались проклятия в адрес «чёртова двадцать первого века, яоя и фанфикшена».
— Всё же вернёмся к теме нашего разговора, донна Фьора, — напомнил Баттиста, — что бы вы ни говорили, а канон — Карл Смелый/Людовик XI.
— Баттиста, как бы вы ни старались меня убедить, но канон — Людовик XI/Карл Смелый, и закончим на этом, — сухо отрезала Фьора.
— Я вот что-то понять не могу, — вмешался в их спор Филипп, — вам двоим что важнее: доказать свою правоту в споре о том, кто в пейринге уке и семе, или хорошие отношения?
На какое-то время между спорщиками повисло молчание.
— А ведь мессир Филипп прав, — призадумавшись, Баттиста почесал висок, — так и поссориться недолго из-за этих пейрингов.
— Вот уж точно, Баттиста, не дело это — ругаться из-за пейрингов, — Фьора нежно улыбнулась пажу и похлопала его по плечу, — Его Милость и король Людовик — уни, то есть, могут меняться ролями! — внезапно осенило её.
— И как раньше нам это в голову не приходило! — Колонна хлопнул себя ладонью по лбу, смеясь.
Молодая женщина и паж крепко обнялись, как если бы были членами одной семьи, которые очень долго не видели друг друга.
— Что же, донна Фьора, я пойду, пожалуй. Вы только скажите мне, когда ещё какой-нибудь фанфик по нашему любимому ОТП напишете, прочту с радостью! — чуть поклонившись Фьоре и Филиппу на прощание, мальчик покинул палатку.
— Филипп, знаешь… то, что сегодня здесь случилось… — несмело начала Фьора, приблизившись к мужу и взяв его за руку. — Когда ты сказал, что дал клятву всегда меня защищать, даже если от герцога… что я в первую очередь твоя жена и только потом хоть трижды чёртова яойщица… — она смолкла на какое-то время, почувствовав, как запылали окрасившиеся румянцем щёки. — Спасибо, что вступился.
— А как же иначе? — ответил ей молодой человек, сжав руку Фьоры в своей и бережно гладя её тонкие пальцы. — Ты ведь моя жена, которую я люблю и поклялся оберегать… Так что Смелому придётся это принять.
От этих слов сердце молодой женщины забилось чаще от охватившей её радости и в груди поселилось ощущение чего-то тёплого, уютного, что разрастается всё больше, приятно согревая. Посмотрев в глаза супруга, она заметила в них то же выражение, какое было в ту их первую ночь на вилле Бельтрами во Фьезоле.
— А всё-таки, ты бы не мог отдать мне мой фанфик? — Фьора потянулась за свёрнутыми в трубочку листами, вот только Филипп резким движением отвёл держащую листки руку и спрятал результат трудов жены за пазухой.
— И думать о нём забудь! — отчеканил мужчина, помрачнев лицом.
— Филипп, ну, пожалуйста! Я две недели на этот фанфик убила! — упрашивала Фьора. — Это плод моих трудов, бессонные ночи за написанием и корректировкой!
— Фьора, я, кажется, ясно выразился, — проскользнули в голосе рыцаря металлические нотки, — ещё хоть раз напишешь нечто подобное про моего сеньора — и голову тебе открутит не он, а я сам! — смерив жену посуровевшим взглядом, Селонже вернулся к тому, на чём его прервали — приведению своей амуниции в порядок.
— Бу-бу-бу, злой Филипп-сэмпай, — недовольно пробормотала себе под нос Фьора, устраиваясь на койке мужа, укрывшись одеялом и обняв подушку.

_______

Яой — описание сексуальной связи между мужчинами
Уке — пассив
Семе — актив
Сэмпай — досл. «товарищ, стоящий впереди»
Кохай — досл. «товарищ, стоящий позади»
Уни (универсал) — персонажи могут меняться ролями пассива и актива
ОТП (OTP) — сокращение от Only True Pairing («единственный истинный пейринг»). Так называют тот пейринг, который считают единственно правильным, возможным (разумным, интересным) в данном произведении (или конкретно с данным персонажем).
_________________

 » Глава 2

Несмотря на то, что глубокая ночь объяла лагерь и россыпь холодно мерцающих звёзд усеяла иссиня-чёрное небо, Филипп не смыкал глаз, читая конфискованный минувшим днём фанфик Фьоры — доведший до грани бешенства герцога Карла. Иногда молодой человек подправлял маленькими щипцами фитиль свечи в ночнике, при подрагивающем свете которой читал, бегло оглядываясь на мирно посапывающих в походных койках оруженосца Матье де Прама и свою жену. Конечно, Фьоре была отведена Смелым палатка, но она так сладко спала, улыбаясь чему-то во сне, что Селонже было жаль её будить. Мужчина любовался её лицом, излучающим умиротворение и золотимым светом ночника, с тонкими и нежными чертами. Ресницы спящей чуть отбрасывали тень на её высокие скулы.
«Самому не верится, что эта женщина, так похожая сейчас на святую с фрески, способна написать высокорейтинговый эротический яойный фанфик про двух ненавидящих друг друга людей, которые вообще махровые гетеро. Я уже не удивлюсь, если Фьора переслэшит в своих трудах половину лагеря, если не всех. Баттисту, надеюсь, пощадит», — размышлял Филипп, по новой читая работу жены и изредка посматривая на саму Фьору, не проснулась ли.
Встретиться взглядами с супругой именно в этот момент, когда он с горящим от стыда лицом, что ему всё же это нравится, читает её работу, молодому человеку хотелось меньше всего.
Воспитанный в приверженности к христианской вере своей строгой матушкой Вивьен де Селонже, ныне покойной, Филипп считал содомские отношения между мужчинами греховными и мерзкими, оскорбляющими природу и Бога. Впервые прочтя фанфик Фьоры — данный ему разъярённым Карлом Бургундским, рыцарь с большим усилием подавил запылавшее в душе негодование. Про его сюзерена, почитаемого Филиппом с детства как родного отца, написали слэш, где герцог Бургундский предаётся запретным наслаждениям со своим врагом. Но самым вопиющим являлось то, что принадлежало это перу Фьоры, дерзнувшей написать подобное про сеньора своего мужа.
Любому другому, кого бы графу довелось на этом поймать, он бы руки поотбивал, чтоб больше такого никогда не писали. Будь автором мужчина, его бы ждал удар шпаги. Но вот поднять руку на женщину, на жену перед законом и Богом с людьми, Селонже не чувствовал себя способным. Скорее рука, поднятая для удара, отсохнет. Не видел чести в насилии над теми, кто физически его слабее. Пусть эта женщина и спейринговала то, что вообще никак не пейрингуемо, да ещё заукешив того, к кому молодой человек всегда питал искренние сыновью любовь и привязанность.
Но вот фанфик Фьоры… при первом прочтении Филипп ощущал себя так, словно некто от всей души огрел его по голове дубиной. Глаза застило красной дымкой и к ушам прилила кровь от гнева.
Уже поздно ночью, когда лагерь погрузился в сон, молодой человек только тогда решился по второму разу прочесть написанное супругой.
Дело заключалось даже не в том, что повествование о противоестественных в понимании рыцаря отношениях поколебало его устоявшиеся с годами представления о греховном и благостном. Скорее сыграли свои роли изысканный слог и цепляющая с первых строк манера подачи. Звучность, мелодичность, яркость рождаемых в голове читателя образов от прочитанного.
По сюжету Людовик XI и Карл Смелый, оба терпящие потери в войне, только и мечтающие теперь о прекращении оной, решили заключить мир. После подписания договора в шатре короля Франции, уже собираясь уходить, герцог Бургундский почувствовал себя ужасно дурно и упал побледневший прямо в объятия своего бывшего противника и родственника из-за открывшихся серьёзных ран, полученных в бою. Людовик преданно вместе с врачами выхаживает Карла добрых две недели, в процессе они как будто соревнуются — кто кого остроумнее подденет, играют в шахматы и делятся мнениями о своих любимых литературных произведениях и, конечно, не обошлось без трепетной и зажигающей кровь постельной сцены…
«Вот же как хорошо пишет, зараза этакая! Вроде и кощунственная вещь, как сказал герцог — убить мало, но жутко захватывает!» — неохотно признал Филипп, перелистнув последнюю страницу Фьориного фанфика.
— Филипп, не спишь? — окликнул графа тихонько женский голос.
Рыцарь выронил листки и оглянулся.
— Фьора? Я думал, ты давно уснула, — проговорил мужчина, желая скрыть замешательство тем, что аккуратно складывал листки фанфика.
— Нет, мне не спалось — просто лежала с прикрытыми глазами, — Фьора зевнула, протёрла кулачками глаза и чуть приподнялась на локте. — Ты бы ложился спать. Что там читаешь уже больше часа при свече?
— Ээээ… Да так, родная, тебе это будет не интересно, — замялся Филипп, — распоряжение от монсеньора…
— Ааааа… понятно. — Молодая женщина смотрела на мужа с долей иронии в лучистых серых глазах и ласковой улыбкой на губах. — Ты только это «распоряжение» случайно к другим письмам не положи и не отправь монсеньору обратно. — Фьора ехидненько усмехнулась. — Что, небось, отобранный у меня фанфик читаешь, да?
— Да что за!.. Вот же ведьма! — Вспыхнул Филипп. — Чёрт возьми, подловила…
_________________