Джанет (Жанет) Иванович

....Когда она вернулась с маслом на камбуз, Эйс встретил ее с улыбкой.
— Я боялся, что ты упала за борт.
— Нет, просто захотелось полюбоваться пейзажем.— Она бросила быстрый взгляд на дымящееся на плите варево.— Это еще что?
— Уха по рецепту Люси, правда, в нем что-то упущено. Как тебе запах нравится?
«Время, когда он мог нравиться, для него прошло,— решила Стефани.— Теперь же за­пах был, скорее, отвратительным».
— Что это за черные шарики плавают? Эйс заглянул в кастрюлю.
— Похоже на рыбьи глаза.
— Боже всемогущий!
— Думаешь, надо было отрезать рыбе го­ловы, прежде чем бросить в кипяток?
Стефани зажала рот рукой, безуспешно пытаясь остановить гомерический смех. Она с трудом смогла взять себя в руки и недоу­менно пожала плечами.
— Еще чего! Зачем же выбрасывать чу­десные рыбьи головы? И так нормально. Мы выловим глаза, перед тем как подать на стол.
— Можно и не вылавливать,— с поспеш­ной готовностью откликнулся Эйс.— Боль­шинство пассажиров — люди пожилые, зре­ние у них не очень хорошее. В конце кон­цов, скажем, что это бобы или еще что-ни­будь.

Как раз в это время по трапу спускался Иван. Почувствовав непонятный запах, он вдруг замер на полдороге и быстро вернулся на пару ступенек назад.
— Что вы тут, резиновые сапоги варите? Воняет, как от рыбзавода в Рокленде в ветре­ный день.
Стефани сощурила глаза.
— Думаешь, у тебя лучше получится?
В том, что хуже бы не вышло, он был убежден.
— Вообще-то я не ахти какой специа­лист,— сказал он примирительно,— но мне кажется, что надо уменьшить огонь, чтобы не кипело, как за кормой.— Он старательно сдерживал дыхание и надеялся, что вонь не пропитает обшивку.
— Думаю, ты прав,— Стефани ударила по кастрюле деревянной ложкой.— Сейчас убавим огонь.— Она повернулась к Эйсу.— Как убрать пламя?
Эйс уставился на нее своими зеркальными очками.
— Это проблема. Видишь ли, терморегу­лятор сломан.
Стефани опять повернулась к Ивану.
— Понимаешь, ничего не получится, тер­морегулятор сломан,— повторила она, не моргнув и глазом.

Иван понимающе кивнул.
— Ну, тогда ясно.— И стал не спеша подниматься назад, спрашивая себя, чем это он заслужил такое. Правда, в седьмом клас­се ему удалось смошенничать на экзамене по истории США, в восьмом — лестью выма­нить Мари-Энн из ее трусиков, схитрить с декларациями о доходах, чтобы поменьше платить налоговому ведомству. Ну вот, наконец, и пришел час расплаты. Бог послал на него Стефани Лоу.
— После того, как уменьшишь огонь, тебе надо будет повылавливать глаза,— сказала Стефани Эйсу.
— Не простое это дело, они теперь под пеной.
Часом позже шхуна уже шла точно на во­сток, раскачиваясь на океанской волне. Пена с ухи была снята, и рыбьи глаза в панике метались по поверхности жижи, спасаясь от ложки, которой Эйс их пытался выловить. Пот ручьями стекал по спине Стефани, вы­ступал капельками на верхней губе, пока она держала караул у духовки с пече­ньем.
— Есть проблемы? — крикнул Иван свер­ху.— Пассажиры проголодались.
— Скажи им, пусть ремни затянут. Гото­вясь к пиршеству, спешить нельзя,— крик­нула Стефани под шипение сбежавшего на плиту кофе. Она открыла дверцу духовки, вынула последний противень и вывалила го­товое печенье в корзину, устланную красной салфеткой.
— Почти не подгорело,— сказала она Эйсу.— С этих, думаю, можно вообще черное не счищать.

Эйс на мгновение отвлекся от ловли рыбьих глаз и восхищенно посмотрел на пол­ные корзинки.
— Сколько уже выловил? — спросила Стефани.
Устроившийся рядом с печкой, Эйс поко­вырялся в чашке.
— Семь. Похоже, только одного не хва­тает Как ты думаешь, могла одна рыба быть одноглазой?
- Продолжай искать, а я пока отнесу печенье наверх.
Она нагрузила поднос глубокими тарел­ками, ложками, салфетками, кусочками мас­ла и все это понесла на крышу центральной каюты. Потом отнесла корзинки с печеньем, вазы со свежими фруктами и почувствова­ла, как губы ее невольно растягиваются в улыбке при виде Эйса, появившегося с пол­ной супницей ухи.
— И ты собираешься это есть? — спросил он шепотом.
Есть? Это? Он что, шутит? Она надыша­лась этой рыбьей баландой по гроб жизни.
В разгар обеда лицо миссис Пиз вдруг приобрело странное выражение. Была она ни­зенькой, с ямочками на локтях и коленках, с короткими светлыми волосами, как у ба­рашка. Миссис Пиз, опустив очки на кончик носа и наклонив головку, пристально всма­тривалась в свой суп.
— Ой, кажется, на меня кто-то смотрит оттуда.

Ее муж, желая убедиться, что это так, гля­нул через плечо.
— Ничего не вижу.
— Вон там,— она указала ложкой.— Это маленький черный глаз.
— Странно,— ответил муж.— Что бы это глазу делать в твоей ухе?
Эйс подскочил к миссис Пиз и окунул свою ложку в ее суп.
— Так-так, где тут что? Где это всевидя­щее око? — Он поднес ложку к своему носу, рассматривая ее содержимое.— Это не глаз. Это черный перец.— И он запустил его из своей ложки, как из пращи, в сторону откры­того моря. Подлетевшая чайка поймала вы­брошенный глаз на лету.— Чайки очень лю­бят перец,— объяснил он миссис Пиз.
Эйс оглянулся на Стефани и произнес одними губами: «Восемь».
Стефани сосредоточенно жевала печенье и старалась не смотреть в сторону Ивана.
— Капитан с нас глаз не сводит,— ска­зал Эйс.— Думаешь, он понял, что это было?
— Исключено.
— Все равно смотрит. До этого всего один раз смотрел так, когда собака Энди Ньюфармера подняла ногу над новыми капитан­скими ботинками. Он тогда надел их в первый раз.