Безусловная любовь (СЛР)

Bliss Bellamy: 31.07.13 07:45

 » Безусловная любовь (СЛР)  [ Завершено ]

Автор: Блисс Беллами

Жанр: Современный любовный роман

Аннотация: Родительская любовь не знает границ. Она дарит радость, надежду и бессонные ночи. Помогает обрести в жизни смысл и заставляет гордиться каракулями трехлетки, как ничем и никогда прежде. Всепрощающая, бескорыстная, неиссякаемая – безусловная. Как рефлекс. Как умение дышать. Она приходит с первым криком младенца, рождается с первого взгляда и остается до последнего вздоха. На что способен любящий родитель? На многое. На все. Даже если тебе говорят, что это не твой ребенок… История о родителях и их безусловной любви к своим детям.

От автора: "Безусловная любовь" для меня является неким индикатором моей писанины: поскольку раньше для меня писательская стезя ограничивалась фанфикшеном, может ли она - моя писанина - действительно заинтересовать читателя сама по себе, или все дело исключительно в магии известных всем имен? Надеюсь, что те из Вас, кто решит прочесть эту историю, помогут ответить мне на этот вопрос =)

С уважением, Блисс Беллами

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Bliss Bellamy)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 08.08.2013

...

Bliss Bellamy: 31.07.13 07:58

 » Пролог

Чужих детей не бывает

Канун Рождества – это уличные песнопения, Санта-Клаусы на каждом углу, развешенные носки для подарков над каминной полкой, сотни сверкающих гирлянд и рождественская ель с ангелом на макушке.

Канун Рождества – это время, когда загадываются желания, которые исполняются уже на следующее утро, и дети со всех ног бегут искать подарки под елкой в сопровождении своих сонных, но улыбающихся родителей.

Наконец, канун Рождества – это последняя возможность купить эти самые подарки для своих близких, покорив очередь в торговом центре и надеясь, что это именно то, что твой ребенок просил у Санты.

Но есть люди, для которых, помимо всего вышеперечисленного, канун Рождества – это бесчисленное количество ожогов из-за хлопушек и фейерверков, переломов и вывихов из-за неудачных падений, и, конечно же, отравлений из-за съеденного, но чаще выпитого. Каждый медик готовится к этому дню по-своему, но абсолютно все работники медицины в первый же год своей практики усваивают одно простое, но крайне важное правило: в канун Рождества нельзя произносить слово «тихо». Стоит этому короткому слову из четырех букв слететь с чьих-то уст, как случается худший кошмар любого медика – число пациентов начинает расти в геометрической прогрессии.

Для Ларри Майлза это был третий месяц его первого года интернатуры. А так как в его семье врачей не было, юному доктору пришлось на себе испытать «Проклятье Рождества».

На часах было 12:23, когда Ларри подошел к регистратуре Хирургического отделения больницы «ГрупХелс»*, положил на место карты пациентов после обхода, взглянул на наручные часы и произнес:

- Что-то сегодня тихо…

Примерно десять пар глаз метнули в интерна негодующие взгляды. Майлз покраснел и смущенно пробормотал:

- Я что-то сказал не так?

Кто-то тяжело вздохнул, кто-то закатил глаза и цокнул: «Это же Ларри! Разве могло быть по-другому?» И лишь Главврач «ГрупХелс», спустившийся в Хирургию за пару минут до произошедшего, похлопал молодого коллегу по плечу и устало произнес:

- Уверен, что после сегодняшнего дежурства вы, доктор, на всю жизнь запомните, что такое «Проклятье Рождества». А теперь лучше сразу спуститесь в приемную. Думаю, сегодня вы сможете побить собственный рекорд по количеству наложенных швов за смену. А нам, – обратился он к остальному персоналу, – стоит помолиться о том, чтобы сегодня не случилось серьезных аварий, но быть готовыми ко всему. И, да… – добавил он, глядя на старшую сестру Отделения, – сообщите, пожалуйста, в Педиатрию, что сегодня все-таки состоится нашествие новорожденных.

После этого мудрый руководитель удалился, персонал поспешил приготовиться к «наплыву» пациентов, а ошарашенный доктор Майлз направился в сторону приемной Отделения скорой помощи.

Спустя три часа с интервалом в пять минут в «ГрупХелс» были доставлены две молодые женщины – высокая голубоглазая блондинка в дизайнерской одежде и хрупкая кареглазая шатенка в простом домашнем костюме и растянутом, но уютном свитере. Несмотря на очевидные различия во внешности и, не трудно было догадаться, социальном статусе, у этих девушек было нечто общее. Во-первых, обе были глубоко беременны, обеим до конца срока оставалось около двух недель, и обе, несомненно, должны были родить уже через несколько часов. Ну, а во-вторых, любой, кто мог наблюдать за ними, с удивлением заметил бы, что девушки с невероятной выдержкой и решительностью, читающейся в их глазах, переносили болезненные схватки, практически не издавая звуков и категорически отказываясь от обезболивающих.

И все было бы куда проще, если бы это не происходило в канун Рождества, и в Родильном отделении уже не находилось восемь рожающих женщин и еще больше полутора десятка их переживающих родственников. Но сейчас все было именно так: женщины кричали и стенали от боли; перепуганные мужья старались поддержать своих жен, проглатывая частые ругательства и «Это ты во всем виноват!», и при этом пытались не свалиться в обморок; остальные же родные и близкие нервно вышагивали по коридорам Отделения и отвлекали медиков своими бесконечными вопросами о самочувствии рожениц. Врачи и медсестры при этом разрывались между пациентками и их родственниками, делая все возможное, чтобы все малыши появились на свет здоровыми, а их мамы не получили осложнений. Пробегая в очередной раз мимо стойки регистрации, они молча молили телефон больше не звонить в этот вечер, а в их усталых глазах читалось «Только не еще одна…»

Как только доктор Бэйли, один из лучших акушеров-гинекологов «ГрупХелс», приняла роды у пациентки – той самой голубоглазой блондинки – её срочно вызвали в палату другой роженицы, которая практически в то же самое время родила девочку, но сразу после этого потеряла сознание из-за открывшегося кровотечения. Пока медики боролись за жизнь хрупкой шатенки, случилось то, чего так опасались все в Родильном отделении – телефон зазвонил. Снова. А вслед за этим пришло сообщение, что с минуты на минуту будет доставлена еще одна мамочка, ожидающая сегодня двойню.

- Келли, – обратилась старшая медсестра Отделения к совсем молоденькой и немного напуганной событиями этого вечера коллеге, – слушай меня внимательно. Во-первых, забери у меня вот эту малышку, – говорила она, передавая молодой медсестре младенца. – Её зовут Кэтти Эванс, мать – Грейс Эванс. Запомнила? – как только девушка кивнула, женщина продолжила: – Тебе придется оформить на девочку нужные документы, если возникнут проблемы, обратись к любой сестре из Отделения для новорожденных, хорошо?

- Да, миссис Рой.

- Отлично. Сегодня творится такой бардак, что я даже не успела подписать браслетик для малышки…

- Я все сделаю, – еще раз кивнула медсестра.

- Спасибо, Келли. А сейчас ты пойдешь в палату 5В и скажешь Рейчел, что она нужна доктору Бейли в палате 5С. Я же побегу встречать новую роженицу с двойней, – уже на ходу говорила миссис Рой. – Боже! Этот день когда-нибудь закончится?

- Надеюсь, – пробормотала Келли и поспешила к палате 5В.

Заглянув в палату, девушка увидела молодую, уставшую, но, несомненно, красивую женщину, которая всего несколько минут назад произвела на свет ребенка.

- Рейчел, – негромко произнесла сестра. – Миссис Рой просила передать, что ты срочно нужна доктору Бейли в палате 5С.

- Ох… – откликнулась Рейчел. – Я только закончила обтирать малышку… Келли, ты ведь сейчас пойдешь в Отделение для новорожденных, так?

- Да, мне нужно отнести вот этого ребенка.

- Хорошо, тогда возьми и эту девочку, – и сестра подкатила к ней каталку с новорожденной. – Второго ребенка клади сюда же.

- А что с картой? – спросила Келли.

Сестра Рейчел быстро взглянула на красивую блондинку в больничной кровати и, понизив голос, тихо произнесла:

- Мать зовут Франческа Ортиз, но имени ребенка она не сообщила. Девочку заберет отец, его фамилия Лэндон.

Только сейчас Келли заметила, что за все это время мисс Ортиз не сказала ни единого слова и просто лежала, закрыв глаза и отвернувшись к стене, пока другая медсестра суетилась вокруг нее.

После этого обе девушки вышли из палаты и поспешили по своим делам.

Дойдя до отделения для новорожденных, Келли немного опешила от того, сколько колыбелек уже было заполнено маленькими кряхтящими свертками в голубых и розовых одеяльцах. Моргнув пару раз, девушка обратилась к незнакомой медсестре:

- Я привезла еще двух младенцев. Не подскажите, куда их положить?

- Ох, еще два, замечательно, – улыбнулась пожилая женщина с добрыми глазами. – Ты ведь недавно у нас работаешь, да?

- Да, всего вторую неделю.

- Ну, что ж, тогда с боевым крещением тебя! Карты на девочек, наверняка, никто еще не успел оформить, так?

- Да, миссис Рой сказала, что здесь мне помогут…

- Конечно, милая. Давай я пока переложу малышек, а ты запиши все, что знаешь, хорошо? – Келли с радостью согласилась.

Вписав те немногие данные, которые знала, девушка передала карты.

- Так, посмотрим, как зовут этих красавиц? – весело сказала пожилая медсестра.

- Одну новорожденную зовут Кэтти – у её мамы открылось кровотечение, и она потеряла сознание, поэтому это все, что мне известно. А мать второго ребенка имени вообще не сообщила, девочку должен потом забрать отец…

- Да, и такое случается, – покачала головой женщина. – Так кто из этих малышек Кэтти Эванс?

Услышав такой простой вопрос, юная медсестра Келли впала на несколько секунд в ступор. Сейчас, когда обе малышки лежали в одинаковых колыбельках, завернутые в абсолютно одинаковые одеяльца и с одинаковыми розовыми шапочками на крохотных головках, девочки казались ей совершенно… одинаковыми! Да и как, проработав с новорожденными всего пару недель и не имея собственного ребенка, можно увидеть разницу? Однако, быстро взяв себя в руки, девушка вспомнила, что пока она везла детей в каталке, дочь Грейс Эванс лежала справа, а потому, с облегчением вздохнув, Келли уверенно указала на малышку, лежащую в правой колыбельке:

- Вот это – Кэтти.

- Вот и славно, – улыбнулась в ответ женщина, прикрепляя карту и надевая браслетик с именем. – Дальше мы тут разберемся сами. А ты беги обратно в Родильное: уверена, там очень нужны еще одни руки. И, милая, зови меня миссис Билт.

- Спасибо, миссис Билт. А я Келли, – уже в дверях ответила девушка, оставляя новорожденных на попечение доброй и опытной медсестры.

Вот только ни миссис Билт, ни юная Келли не догадывались, что в этот самый момент одним легким движением руки они многое изменили в судьбе этих двух очаровательных малышек. Ведь пока Келли заполняла карты, миссис Билт, взяв маленькую Кэтти, положила её не в правую, как думала молоденькая сестра, а в левую колыбельку, тем самым провоцируя фатальную ошибку.

И отныне, дочери Грейс Эванс суждено было стать Лэндон, а маленькая девочка, чья мать не пожелала дать ей имени, будет отзываться на имя Кэтти.
Вот такое оно, «Проклятье Рождества». Хотя… Кто знает, может, тем самым судьба сделала кому-то лучший подарок в жизни?..

~~~

...

-ANGEL A-: 31.07.13 08:27

Начало понравилось, буду читать с удовольствием!

...

Bliss Bellamy: 31.07.13 08:29

Безумно этому рада! Большое спасибо!

...

Evgesha: 31.07.13 10:56

начало заинтриговало. из аннотации непонятно о чем будет рассказ или о родителях или о детях, так что буду читать с удовольствием!!!

...

Bliss Bellamy: 31.07.13 11:34

Женя, спасибо за отклик) История будет и о детях, и о родителях, и о том, на что способны эти самые родители ради своих детей.
Чуть понятнее, думаю, станет после первой главы, которую планирую выложить уже завтра)

...

Bliss Bellamy: 01.08.13 08:05

 » Глава 1

24 декабря 2003 г.

В самолете, в кресле салона бизнес-класса сидел мужчина и ежесекундно проводил рукой по волосам. Он был крайне взволнован и то и дело смотрел на часы. Áдам Лэндон, а именно так зовут мужчину, отсчитывал секунды до посадки. А все потому, что в одной из больниц Сиэтла с минуты на минуту должна была появиться на свет его дочь. Все мысли Адама были сейчас сосредоточены на маленькой девочке, которую до этого он видел лишь на мониторе аппарата УЗИ.

Оглядываясь на события, произошедшие девять месяцев назад, Адам не понимал, откуда в нем взялась эта безусловная любовь к еще не рожденному ребенку?

Он никогда раньше не задумывался на тему отцовства, да и вряд ли бы задумался в ближайшее время, если бы не узнал о беременности своей любовницы, Франчески Ортиз. Лэндон не мог сказать, что любил её, хотя их связь и длилась около года. Это была именно связь, а не отношения. Они просто встречались несколько раз в неделю и иногда посещали вместе светские мероприятия. Это было удобно, необременительно, и это абсолютно устраивало обоих. Мужчине нравился их фееричный секс, и очень нравилось, что в отличие от других женщин, Франческа не требовала от него… в общем-то, она ничего от него не требовала. Она не закатывала истерик, если он вдруг не перезванивал, не устраивала сцен ревности, если он общался с другими женщинами, не изводила его вопросами «Ты меня любишь?» или «Когда ты познакомишь меня со своими родителями?». Она не грезила, как другие, о том, чтобы стать миссис Лэндон. Она порхала по жизни, как мотылек, и в свои двадцать два искала лишь приключений. И она могла себе это позволить, будучи дочерью достаточно обеспеченного отца, который после смерти жены пять лет назад никак не ограничивал свободу единственного и горячо любимого ребенка. При всем этом Франческу нельзя было назвать прожигательницей жизни и, тем более, глупой старлеткой. Она была достаточно умна для своих лет, чтобы понимать чего хочет от жизни, не отказывая себе в удовольствиях. Рядом с ней Адам чувствовал себя свободным, а их периодические совместные появления ограждали его от надоедливых поклонниц и одновременно сохраняли репутацию молодой мисс Ортиз, потому как в глазах общественности они выглядели парой, идеальной парой.

Именно поэтому их как бы отношения длились так долго. Именно поэтому у Адама не возникло и тени сомнения, что этот ребенок может быть не от него.

Когда Франческа сообщила ему о беременности, Лэндон впал в некий ступор. За несколько секунд повисшей тишины в его голове пронеслись тысячи мыслей, а спустя пару минут он сделал Франческе предложение. Да, он не любил, но он достаточно её уважал, чтобы жениться и дать ребенку свое имя. Однако реакция Франчески его удивила.

- Адам, ты фантастический любовник, интересный собеседник и очень красивый мужчина. Нам действительно очень хорошо вместе. Но ты всерьез думаешь, что я готова стать женой и матерью? Думаю, ты прекрасно знаешь ответ… Я польщена тем, что ты сделал мне предложение, хотя я и не сомневалась в твоей порядочности. Но мы никогда не клялись друг другу в любви и никогда не ждали этого друг от друга. И эта наша честность всегда мне очень нравилась, за что я тебе благодарна. Но главное, я слишком молода и слишком люблю свою жизнь такой, какой она является сейчас, чтобы менять её на бессонные ночи, подгузники и семейные обеды. Я только что окончила Университет, как того хотел мой отец, а моя коллекция нижнего белья только что завоевала успех в США, и теперь я собираюсь покорять Париж и Милан. А еще я хочу полететь на Бора-Бора, чтобы нырять с аквалангом, а потом поехать в Испанию и научиться танцевать Фламенко. И ни в одном из этих планов нет места коляске… Прости, но я не собираюсь оставлять ребенка, хотя должна признаться, что боюсь делать аборт… Возможно, когда-нибудь я об этом горько пожалею, но сейчас я не хочу и не смогу стать матерью, а тем более хорошей… Я решила сообщить об этом только из уважения к тебе, хотя могла этого и не делать…

Слушая Франческу и понимая, что она не собирается рожать, Адам вдруг осознал, почувствовал каждой своей клеточкой, что не может допустить, чтобы убили его ребенка. Для него этот крошечный комочек в животе стоящей перед ним женщины уже стал ребенком, его ребенком. Это было ошеломляющее чувство, но он хотел стать отцом, впервые в жизни он мечтал им стать. Ему было двадцать семь лет, он был успешным адвокатом с большими перспективами карьерного роста, но в данный момент он осознавал лишь всепоглощающее желание увидеть свое дитя, взять его на руки, и ему абсолютно было все равно, кто это будет – мальчик или девочка.

«Мама будет очень рада», – пронеслось в его голове. И теперь он уже точно не сомневался в своем решении.

Дальше был очень долгий и очень эмоциональный разговор с Франческой. Он умолял, взывал, упрашивал, и после нескольких часов и тысячи мыслимых и немыслимых доводов смог уговорить её оставить малыша. Адам пообещал, что сразу после родов Франческа может уехать, что никто не станет заставлять её быть матерью, если только она сама этого не захочет. Она согласилась, потому как её очень пугал аборт. Адам ликовал.

После, Франческа несколько раз передумывала, и Лэндону вновь приходилось её уговаривать. Адам сам предложил уехать в другой город, где её положение останется незамеченным для Нью-Йоркской богемы. Он выбрал Сиэтл, так как в этом городе жили его родители и любимая младшая сестра Эмма. Родные во всем поддерживали Адама: отец был невероятно горд поступком сына, мама сияла в ожидании внука или внучки, а Эмма вовсю планировала, как будет учить малыша танцам и станет лучшей тетей на свете. Тогда же было решено, что жить они будут все вместе в доме родителей, и Адам уладил вопрос со своим переводом в Сиэтл. В итоге Франческа сдалась и уехала с Лэндоном, распространив слух о том, что она отправилась в долгосрочное путешествие по Европе.

Родные Адама, да и сам Адам, надеялись, что Франческа все же передумает бросать ребенка и привяжется к малышу, но она всячески этому сопротивлялась, и только ей одной было известно, каких усилий это стоило. Она не была бесчувственной, нет. Но она все для себя решила и не намерена была отступать.
В день, когда им сообщили, что это будет девочка, Франческа заявила, что приняла решение отказаться от родительских прав. В этот момент Адама разрывало множество противоречивых эмоций: невероятный трепет и абсолютное счастье, когда он разглядывал маленькое черно-белое изображение на распечатке УЗИ, и неподдельный страх, когда он думал о том, что ответит своей малышке, когда она спросит, где её мама… В итоге, Адам решил отбросить все грустные мысли и сосредоточиться на этом волшебном для их семьи времени, времени в ожидании чуда.

Лэндону пришлось несколько раз летать в Нью-Йорк, дабы уладить все последние дела. Вот и теперь он летал в Большое Яблоко, чтобы завершить крупную сделку, над которой работал почти столько же, сколько длилась беременность Франчески. И именно в этот момент, за полторы недели до назначенного срока, в канун Рождества, его девочка решила появиться на свет.

Стоило самолету приземлиться в аэропорту Сиэтла, как Адам получил SMS от сестры: «Поздравляю, папочка! Наша малышка уже родилась! Десять пальчиков на ручках и десять на ножках! Мы ждем тебя в больнице». На лице мужчины расплылась счастливая улыбка, и он поспешил поймать такси.

Таксист был крайне удивлен, когда получил целых сто долларов чаевых, и еще долго вспоминал безумного и щедрого пассажира. Адам же тем временем уже мчался по коридорам больницы, мечтая, наконец, увидеть свою дочку.

Подбежав к Отделению для новорожденных, он какое-то время просто стоял, пытаясь сквозь стекло узнать среди десятков младенцев свою малышку. Спустя несколько минут подошла медсестра, и Адам Лэндон, наконец-то, смог взять на руки маленький теплый комочек, завернутый в розовое одеяльце.

- Здравствуй, малышка, – ласково проворковал мужчина, легонько покачивая ребенка на руках, – Вот мы и встретились… – в этот момент девочка сладко зевнула, смешно сморщив маленький носик, и новоявленный отец прошептал: – Моя красавица, папина девочка…

- Простите, сэр, как вы решили назвать ребенка? – обратилась медсестра к Адаму, – Мать так и не сообщила нам имени малышки…

- Лилли. Лиллиан Элизабет Лэндон, – с гордостью ответил отец.

- Красивое имя, – глядя с доброй улыбкой на Адама, сказала пожилая женщина, которая за долгие годы своей работы, пожалуй, впервые видела настолько счастливого и красивого папашу.

В соседней колыбельке девочка, завернутая в точно такое же розовое одеяльце, вдруг заплакала. Адам наклонился к ребенку и, погладив по головке, тихо сказал:

- Тшшш, маленькая, – малышка тут же затихла.

- Её мама сейчас в реанимации, очень сложные роды, – прокомментировала медсестра.

- Все настолько серьезно? – обеспокоенно спросил Адам, все еще гладя девочку по щечке.

- Вроде бы положение стабилизировалось, но она все еще не пришла в сознание, и за ней пристально наблюдают. Девушка потеряла много крови… – ответила женщина.

- Ничего, малышка Кэтти, – прочитав имя ребенка, произнес Адам, – с тобой все будет хорошо, а твоя мама обязательно поправится. Как она может оставить такое маленькое чудо?..

- Вы будете замечательным отцом, – с улыбкой сказала сестра, поправляя одеяльце.

- Надеюсь, – ответил мужчина.

Спустя еще несколько минут, с трудом оторвавшись от дочери, Адам покинул Отделение и нашел родных. Приняв от них самые искренние поздравления и убедив маму не плакать, Лэндон зашел в палату к Франческе.

- Здравствуй, Фрэнси. Как ты себя чувствуешь?

- Нормально, – сдержанно ответила девушка.

Глубоко вздохнув, Адам продолжил:

- Франческа, ты точно все решила? Ты не хочешь быть частью жизни нашей дочери?

Девушка устало провела руками по лицу, на мгновение прикрыв глаза, а затем ответила:

- Адам, скорее всего, я когда-нибудь пожалею об этом, и будет слишком поздно. Но я все решила и уже подписала все необходимые документы. Сразу после выписки я уеду из страны, возможно, навсегда… Это невероятно жестоко, но поверь, будет еще хуже по отношению к ребенку то появляться, то исчезать, а по-другому я не смогу. Уж лучше пусть она обо мне вообще ничего не будет знать…

- Как скажешь, Фрэнси, – грустно ответил Адам. – Но все равно, спасибо тебе за мое маленькое счастье. Я всегда буду благодарен тебе за нее…

Мужчина уже собирался выйти из палаты, когда его окликнула Франческа:

- Адам…

- Да?
- Ты будешь замечательным отцом для…

- Лилли, – тихо подсказал мужчина.

- Для Лилли, – кивнула девушка. – И я уверена, что ты встретишь женщину, которая станет для тебя любимой женой и достойной матерью Лилли. И прости меня…

- Ничего, Фрэнси, все будет хорошо. Береги себя, – ответил Адам и тихо закрыл за собой дверь.

~~~

Пока счастливый Адам Лэндон принимал поздравления от родных, этажом выше врачи хлопотали вокруг девушки, подключенной к аппарату, отслеживающему её неровное сердцебиение.

Рядом с её палатой в Отделении реанимации не было никого, кто мог бы в нервном ожидании мерить шагами пол. Но нет, она не была одинока. По крайней мере, у нее были замечательные родители – папа Гарри, служивший полицейским в её родном городке Итонвилл, и мама Ада, живущая со своим вторым мужем Филлом в Хьюстоне. Дело в том, что, как и мисс Ортиз, Грейс Эванс должна была родить только через почти две недели. Но в этот вечер накануне Рождества многие малыши поспешили появиться на свет, добавив суматохи в и так загруженный день медиков. И теперь, после тяжелых преждевременных родов, Грейс находилась под наблюдением нескольких врачей и медсестер, в то время пока её родители спешили в больницу Сиэтла.

Вот уже около часа Грейс никак не могла прийти в себя. Только она начинала различать голоса врачей, пусть и не понимая того, о чем они говорят, ведь она слышала их, словно через толщу воды, как снова проваливалась куда-то в бессознательное, где видела то одну, то другую картинку из своей жизни, которые, накладываясь друг на друга, превращались в какой-то сюрреалистичный сон.

В нем были школьные друзья, разговаривающие с её вдруг ожившей куклой Бетти и хомячком Рони, который жил у нее во втором классе... Она видела маму в полицейской форме, которая с хитрым прищуром и коварной улыбкой крутила в руках наручники, и Грейс тут же подумала, что, во-первых, с чего бы папа позволил ей взять его пистолет? И, во-вторых, что это, как ни странно, обязательно понравилось бы самой Аде… Затем появился и сам Гарри, который почему-то надел любимый фартук Грейс и уговаривал всех присутствующих, включая говорящих куклу и хомяка, попробовать его кексики. А потом все кружилось, кружилось, и картинка складывалась в новую…

Видения сменялись одно за другим, но среди всей этой невероятной чепухи девушка неизменно возвращалась к единственному реальному и самому главному воспоминанию – её девочка родилась! И каждый раз это заставляло Грейс бороться с засасывающей её бездной, чтобы проснуться, ведь она так хотела прикоснуться к своей малышке и, наконец-то, её рассмотреть.

Когда девочка громко закричала, стоило врачу легонько шлепнуть новорожденную, перед глазами молодой мамы уже все расплывалось, и она даже не могла сфокусировать взгляд, чтобы посмотреть на дочку. Единственное, что успела Грейс, это услышать от врача, что с её девочкой все в полном порядке, и выдохнуть: «Её зовут Кэтти…» – прежде чем упасть в обморок.

За пять минут до того, как в Отделение вбежал взволнованный Гарри Эванс, Грейс смогла вынырнуть в реальность. Это было невероятным облегчением для неё, когда она заметила, насколько бледен от переживаний отец, и представила, каково ему было бы увидеть её без сознания. И теперь, несмотря на почти прозрачную кожу и глубокие тени под глазами, Грейс искренне и счастливо улыбалась отцу, и на сердце Гарри потеплело.

- Дочка… – выдохнул шериф Эванс, легонько погладив дочь по щеке, поскольку просто боялся её обнять: настолько хрупкой в этот момент она ему казалась. – Ты так нас напугала… Ада названивала мне каждые пять минут, а мне нечего ей было ответить…

- Представляю, пап, – сжав руку отца, ответила Грейс. – Но теперь все хорошо, и мама быстро успокоится… и начнет скупать все ближайшие магазины детской одежды.

- Ох, это точно, – улыбнулся Гарри.

Какое-то время они молчали, просто глядя друг другу в глаза и наслаждаясь такой комфортной для обоих тишиной.

- Так, как зовут мою внучку?

- Кэтти. Кэтрин Бэйли Эванс, – тихо ответила Грейс.

На пару минут они снова замолчали, думая каждый о своем, но вдруг шериф нахмурил брови и достаточно сурово спросил:

- Ты будешь сообщать ему? – и после секундной паузы добавил сквозь зубы: – Куперу?

- Я отправлю ему сообщение, – спокойно ответила Грейс.

Дэн Купер был отцом маленькой Кэтти, но, как и предполагала Грейс, вряд ли когда-нибудь мог бы стать для неё папой. Она понимала и принимала негодование своего отца, но сама была спокойна и не держала зла на несостоявшегося папашу. Она прекрасно знала, кто такой Дэн Купер, а потому глупо было бы требовать от него чего-либо.

Они познакомились, когда Грейс было девятнадцать. Она училась в Вашингтонском Университете, на факультете Английской литературы.

Выбор дальнейшего образования, в свое время, поставил девушку в тупик. Грейс имела отличный аттестат с высокими баллами практически по всем предметам. В школе ей было легко учиться. Но рассматривая брошюры, расписывающие перспективы выпускников того или иного факультета, она медленно впадала в панику. Медицина отметалась сразу, так как даже препарировать лягушку на школьных уроках биологии для неё было слишком тяжело, а больницы её очень угнетали. Для юриспруденции ей, как она считала, не доставало наглости и необходимой в этой профессии стойкости. Сводить дебет с кредитом ей казалось невероятно скучным, а потому экономические дисциплины отошли на задний план. Та же участь постигла историю, программирование, политологию – нигде Грейс не находила себя.

Как ни странно, но сделать выбор помогла её не в меру активная и немного взбалмошная мама. Девушка ожидала, что мать предложит нечто безумное, соответствующее её авантюрному темпераменту и жажде приключений, но вместо этого Ада выбрала самый подходящий вариант – Английскую литературу. В этот момент Грейс испытала огромное облегчение, поскольку это оказалось очень правильным для неё решением. Ей всегда нравилась литература, и на её прикроватной тумбочке всегда ждала книга. Поэтому изучение данного предмета представлялось для неё достаточно интересным занятием, дающим при этом базовую профессию в будущем. Но самое главное, пусть и никому не озвученное до этого, заключалось в том, что подобный выбор нисколько не отдалял её от своей маленькой мечты.

Примерно с десяти лет Грейс мечтала о своем собственном маленьком кафе-кондитерской, где она могла бы продавать сотворенные ею же десерты и угощать посетителей душистым чаем. Она никогда не рассказывала об этом, потому как считала, что мама слишком активно станет реагировать, а подружки поднимут на смех. Еще бы, ведь они мечтали о серьезной карьере в журналистике или медицине, кто-то представлял себя манекенщицей, актрисой или певицей; на худой конец, многие её сверстницы хотели выйти замуж за миллионера и жить в свое удовольствие, но никак не стоять у плиты. А вот Грейс, стоило ей впервые испечь с мамой яблочный пирог, сразу влюбилась в атмосферу их маленькой кухоньки, наполненной волшебными ароматами ванили, корицы и какао, где она стала частой гостьей, постепенно вытеснив слишком неусидчивую для процесса выпечки Аду. Именно здесь Грейс находилась в своей стихии, готовя печенье, пироги, пирожные и торты, нередко придумывая собственные рецепты. Среди близких знакомых её семьи, сначала в Хьюстоне, а затем и в Итонвилле, после того, как она переехала в старших классах к отцу, за ней прочно закрепилась репутация волшебницы кулинарного дела. Девушка всегда сдержанно принимала похвалы в свой адрес, но о том, что хочет сделать выпечку делом своей жизни, знала лишь она. Она даже придумала название для своего будущего кафе – «Sweet Dreams», но пока только сладко грезила о нем.

По случаю поступления дочери в Университет и последующего переезда в Сиэтл родители арендовали для Грейс небольшую квартирку в районе Кампуса. Чтобы не сидеть у них на шее, Грейс решила найти работу и вскоре познакомилась с милой женщиной – Карен, хозяйкой небольшого кафе «Karen’s Cafe». Это не была кондитерская, но атмосфера была очень домашняя, посетители всегда были приветливы, и иногда здесь выступали музыканты. Туда и устроилась первокурсница Грейс Эванс, официанткой. Когда же выяснилось, что Грейс обожает печь десерты, Карен с большим удовольствием дала возможность девушке демонстрировать свой талант по выходным.

В одну из смен Грейс в кафе проходило выступление Дэна Купера, гастролирующего музыканта.

Был ли Купер мерзавцем? Любой, кто имел возможность пообщаться с ним хотя бы пару дней, не задумываясь, ответил бы: «Определенно, нет». Дэн Купер был непризнанным гением от музыки. Он был крайне талантлив, но недостаточно удачлив. К своим двадцати пяти годам он успел объездить полстраны, но при этом самой ценной частью его нехитрого багажа, который и составлял все нажитое имущество, был чехол с двумя гитарами – акустической и электрической, но именно о своих гитарах он мог рассказывать ночи напролет.

Дэн Купер всегда назывался полным именем и говорил о себе в третьем лице. А потому его многочисленные знакомые очень быстро подхватывали эту особенность и обращались к нему не иначе, как… Дэн Купер, словно это было одно имя. Отчасти это было связано и с тем, что парень редко откликался на отдельное «Дэн» или «Купер».

Больше пары-тройки месяцев Дэн Купер нигде не задерживался, переезжая с места на место автостопом и выступая в местных кафе, клубах и иногда на музыкальных фестивалях. Платили ему мало и редко, но он был готов петь и играть лишь за еду, возможность помыться и ночлег. Постоянное стремление к путешествиям было у Дэна Купера в крови: его родители были хиппи, а потому самого Дэна Купера иначе, как дитя солнца, назвать было нельзя. Он и светился, озаряя всех вокруг своей заразительной улыбкой и невероятной харизмой. На него невозможно было злиться, поскольку сам Дэн Купер никогда не раздражался, пребывая в стабильно-прекрасном настроении, независимо от погоды за окном и наличия денег в кармане.

У молодого и талантливого музыканта всегда находилось много поклонниц, куда бы он ни приезжал. И это было совсем неудивительно, поскольку молодой человек не был лишен привлекательности, которая в совокупности с поджарой фигурой, обезоруживающей улыбкой и копной спутанных волос, падающих на всегда смеющиеся глаза, создавали идеальный образ романтического героя, каждый раз кружившего дамам головы. Но даже после его исчезновений, чаще всего внезапных, никто из осчастливленных его недолгим вниманием девушек не мог быть на него в обиде. Ведь, как истинный ребенок своих родителей, Дэн Купер никогда ничего не обещал, но всегда дарил Любовь, оставляя после себя удивительно-солнечные воспоминания, которые когда-нибудь будут рассказаны внукам.

Грейс стала редким исключением, оставшись равнодушной к чарам Дэна Купера в романтическом плане. Но при этом она очень прониклась к этому светлому во всех отношениях человеку. Да и сам парень после единственной и неудачной попытки соблазнить стройную шатенку с дивно-карими глазами быстро все понял и стал называть Грейс «сестренкой».

Практически все свое время Дэн Купер проводил в кафе у Карен, которая очень скучала по собственному сыну, живущему с семьей в другом штате, а потому женщина с радостью проявляла радушие и гостеприимство по отношению к молодому человеку. Он же каждый вечер в благодарность играл в её кафе, собирая большую аудиторию. Днем же он часто болтал с Грейс, постоянно рассказывая ей смешные истории из собственной жизни, и украдкой стягивая у неё пирожные и печенье. Набив полный рот сладостей, он приговаривал:

- Ну, сестренка, это самая вкусная штука, которую Дэн Купер когда-либо ел!

- Ох, только не подавись, – с улыбкой отвечала Грейс.

В одной из бесед Дэн Купер с удивлением обнаружил, что Грейс ни разу в жизни – и это при том, что она являлась студенткой – не курила, и уж тем более не баловалась травкой. Сам Дэн Купер редко употреблял, но считал, что жизнь нам дана на то, чтобы все в ней попробовать, и, несмотря на все заверения Грейс в том, что она никогда не согласится на подобное, он счел своим долгом показать девушке, что такое «словить кайф».

Сначала шли уговоры и такие «железные» аргументы, как: «Эй, Дэн Купер точно знает, что медики даже назначают марихуану для профилактики глаукомы!» Но даже после этого дочка шефа полиции категорически отказывалась «отъезжать» вместе с ним на часок другой. Тогда Дэн Купер решил действовать хитростью, и в день, когда Грейс пекла шоколадное печенье незаметно для девушки подсыпал в тесто тех самых «лечебных» сушеных листиков. Нахваливая уже готовую выпечку, он умудрился скормить самой Грейс часть «волшебных» печенек, после чего вызвался проводить девушку домой.

Спустя полчаса Грейс «отъехала» и определенно что-то «словила»: для неподготовленного организма хватило всего нескольких «печенек». Её названный братец старался не отставать от сестренки, а потому захватил большой пакет с шоколадным лакомством, и еще некоторое время спустя они уже вместе шли по улице, рассказывая друг другу, каких фантастических животных при этом видят. Во время бурного спора, какого же цвета полоски у тигра – Грейс утверждала, что зеленого, а Дэн Купер настаивал на розовом – они решили проверить это в зоопарке. Вот это намерение стало последним, что оба помнили из событий того вечера.

На следующее утро Грейс проснулась в собственной постели, что сначала её несказанно обрадовало, так как она совсем не помнила, как ложилась спать. Однако счастье длилось недолго, ровно до того момента, как она услышала рядом: «Дэн Купер знает толк в печеньках!» Это заставило её подпрыгнуть и, тем самым, стянуть одеяло с лежащего рядом мужчины, как оказалось, полностью обнаженного. Единственно верное в данной ситуации объяснение присутствия в её постели голого Дэна Купера Грейс всячески старалась отвергнуть, но смятые простыни и такое же полное отсутствие одежды на ней не оставляли никаких сомнений. Этой ночью у неё был секс. С Дэном Купером.

Сначала девушке было очень стыдно. Затем, осознав, что все началось с того, что Дэн Купер накормил её печеньем, ей очень захотелось его ударить. Но взглянув на спящего на животе мужчину, подложившего под щеку ладошки, как это делают только маленькие дети, она остыла. В конце концов, ничего катастрофичного не произошло, и она не привела в свой дом совершенно постороннего мужчину. Но именно то, что она переспала ни с кем иным, а именно с Дэном Купером, приводило её в крайнее замешательство. Именно с ним это казалось совсем неправильным, хотя их и не связывали кровные узы.

Через полчаса Дэн Купер проснулся, протер, опять же по-детски, кулачками глаза и увидел Грейс. Ей хотелось провалиться сквозь землю в этот момент, но, просканировав взглядом комнату, постель, прикрытую лишь простыней девушку и, наконец, обнаружив себя в костюме Адáма, парень почесал макушку, расплылся в улыбке и изрек:

- Ну, нет, сестренка, это уже какой-то инцест получается! Дэн Купер не извращенец, так что, давай, больше не будем есть печеньки, – после чего собрал свои вещи, оделся, насвистывая какую-то мелодию, и, помахав на прощанье, спокойно вышел из квартиры Грейс.

На следующий день Грейс было страшно идти на работу: она боялась реакции Дэна Купера, своей реакции и того, что он мог кому-то об этом рассказать, особенно Карен. Но оказалось, тревоги девушки были абсолютно лишними, поскольку Дэн Купер с порога стал общаться с ней, будто бы и не было этой ночи. И в какой-то момент Грейс поняла, что благодарна за то, что воспоминания к ней так и не вернулись. Дальше день прошел как обычно.

Спустя две недели Дэн Купер сообщил, что старый приятель позвал его присоединиться к нему в Портленде, штат Орегон, и уже на следующий день, подхватив свои гитары, он отправился в путь.

Еще три недели спустя Грейс узнала о своей беременности.

Поплакав немного на плече у Карен, Грейс вспомнила улыбку Дэна Купера и его не иссякающий оптимизм и поняла, что не откажется от этого ребенка. С этого момента она с нетерпением стала ожидать появления на свет своего дитя солнца. У неё даже была мысль назвать малышку, если это будет девочка, Санни, но потом она все-таки остановилась на любимом имени из романов Остин – Кэтрин.

Каждый раз, когда на Грейс накатывало отчаяние, достаточно было одного мимолетного прикосновения к животу, чтобы вновь поверить в свои силы. И единственное, что страшило её теперь: как рассказать о своей беременности родителям. Набраться смелости для этого непростого разговора с мамой и, главное, папой, Грейс помогла Карен, которая успела искренне привязаться к девушке, и, вспоминая собственный опыт воспитания сына в одиночку, пообещала во всем поддержать будущую маму и сразу предложила переехать к ней, в квартиру над «Karen’s Cafe». В итоге, там же, дома у Карен, девушка рассказала обо всем родителям.

Как и предполагала Грейс, реакция матери её не удивила – после минутного молчания она кинулась обнимать дочку, рассказывая какой продвинутой она будет бабушкой. С Гарри все было сложнее. Несмотря на то, что Ада уже на протяжении двадцати с лишним минут щебетала о кроватках и распашонках, шериф по-прежнему сохранял безмолвие, уставившись невидящим взглядом куда-то в одну точку, изредка хмуря брови. Когда Грейс была готова уже сама броситься к нему, он вдруг посмотрел на неё и произнес:

- Вот только попадись мне этот гадёныш, и больше иметь детей он не сможет! – затем он бережно обнял дочь и тихо прошептал на ухо: – Ничего, доченька, все будет хорошо, мы с тобой…

После слов отца Грейс смогла, наконец, вздохнуть полной грудью и расслабиться, ощущая себя самой счастливой…

И вот теперь, пережив жуткий токсикоз, преследующий почти всю беременность, тяжелые роды и реанимацию, единственным её желанием было взять свою девочку на руки. Когда медсестра передала Грейс младенца, завернутого в розовое одеяльце, молодая мама с невероятной нежностью посмотрела на свою долгожданную малышку и, смахнув пару слезинок счастья, ласково прошептала:

- Здравствуй, малышка, вот мы и встретились… – девочка вздохнула, надув губки, и девушка умиленно проворковала: – Моя красавица, мамина девочка…

Пожилая медсестра тут же вспомнила красивого мужчину, который сегодня точно также ворковал со своей новорожденной дочкой, а затем пообещал вот этой самой девочке, что с её мамой все обязательно будет хорошо. Посмотрев на часы и отметив, что уже давно перевалило за полночь, женщина подумала: «Как же хорошо, что этот безумный день закончился...»

~~~

...

-ANGEL A-: 01.08.13 08:42

Спасибо за проду!

...

Evgesha: 01.08.13 09:11

спасибо за продолжение!!! пока еще мне ничего не понятно, но ужасно интересно дальнейшее. спасибо!!!

...

Bliss Bellamy: 01.08.13 09:59

-ANGEL A-, Ася, спасибо, что читаешь)


Ну, как и положено, первая глава познакомила нас с основными героями этой истории - Адамом Лэндоном и Грейс Эванс. Пока они совершенно посторонние друг другу, но уже сейчас можно сказать, что они любят своих детей, и это главное)
Женя, спасибо за интерес к этой истории)

Надеюсь, что дальнейшее развитие событий натолкнет Вас на на какие-то мысли, предположения, идеи, и у Вас появится желание ими поделиться)

...

Валерия Ильященко: 01.08.13 11:27

Привет!Принимай в читатели!Интересная история,да в такой суматахо можно все перепутать.Вот только странно,неужели Грейс не почувствовала,что это не ее девочка.Думаю в будущем Адам и Грейс встретятся,может и отмошения завяжутся)Ну,это лично мое предположение.Может ошибаюсь)Скажи,а у тебя есть образы героев,чтобы как-то их представить?А можно на "ТЫ"?
))))

...

Bliss Bellamy: 01.08.13 13:18

С огромной радостью!


Может, я и не права, но все-таки считаю, что материнская любовь - это настолько невероятное чувство, которое совершенно не зависит от того, твой ли это ребенок по крови или нет... В тот момент, когда Грейс взяла на руки эту крошечную девочку, она полюбила её всем сердцем, тем более будучи уверенной, что это её долгожданная Кэтти... Но даже если я не права, можно сичтать это автоской блажью) Все должно было случиться именно так, чтобы герои могли встретиться) Это ведь любовный роман, да?) Так что ты абсолютно права в своем предположении, что

Как говорится, иначе "кина бы не было"))


Есть, конечно) Добавлю эти образы в первое сообщение под спойлер)


Нужно!

Лера, огромное спасибо за такой замечательный отзыв!

...

Zoolya: 01.08.13 16:12

Ооооооочень понравилось твое ( ничего что сразу на ты?) произведение))))) Читается легко)) А история с такой тематикой для меня ново, что делает его ещё интереснее.))))
А проблема того что перепутали детей в последнее время очень актуальна, ведь сколько же таких случаев происходит((((
Принимай в ряды читателей и удачи тебе)))))

...

Alisa Ku: 01.08.13 16:27

Какое начало!!! Начало очень понравилось!!! Даже не так... ОЧЕНЬ ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛОСЬ! Замечательная идея! Замечательные герои! Замечательное изложение мыслей и стиль письма! А размер пролога и главы обрадовал!!
Хочется читать еще и еще и не останавливаться!
Спасибо большое!!!! С нетерпением буду ждать обновлений! Вдохновения Вам Автор огромного!!!!

...

Bliss Bellamy: 01.08.13 18:00

Оооочень рада))) Конечно же, со мной только на "ты") И спасибо за такую лестную оценку моей истории! Не очень понимаю, как на этом сайте выделяют Читателей, но все равно рада, что их ряды пополняются)
Zoolya, еще раз спасибо)


Ух, ты! Ничего себе, какой эмоциональный отклик! Спасибо!

Вот за это отдельная моя благодарность! Подобные похвалы всегда для автора самые ценные) А насчет размера глав, то не беспокойтесь - дальше главы будут никак не меньше, а даже больше - я та еще болтушка)
Alisa Ku, спасибо за отзыв!

...