Тэсси:
12.11.13 17:24
» Пролог
Канада, Ванкувер, 15 июля 2018 года
Сегодня небольшой книжный магазинчик в тихом районе Ванкувера пользовался особой популярностью у покупателей. Когда за окном стали сгущаться сумерки, продавщица, высокая кареглазая шатенка, уже нетерпеливо отсчитывала минуты до закрытия.
Сказывалась усталость от напряженного дня и хотелось поскорей оказаться дома, обнять маленькую дочку. Она растила ребенка одна и вынуждена была подрабатывать по вечерам, после занятий в университете, чтобы оплачивать услуги няни. А летом, на каникулах, и вовсе приходилось работать полный рабочий день.
Колокольчик над дверью тихо звякнул, извещая о приходе нового клиента. Нацепив на лицо дежурную улыбку, девушка вышла из-за стеллажей с книгами. И с облегчением выдохнула, увидев на пороге хозяйку.
– Добрый вечер Ева, – поздоровалась пожилая женщина. – Как успехи?
– Все в порядке, миссис Дженс, – как можно более бодро отвечала она, ведь не привыкла показывать кому бы то ни было свою слабость. – Сегодня хорошая выручка.
– А тебя уже ждут, – таинственным голосом поведала хозяйка. – Твой загадочный кавалер.
С замиранием сердца девушка подошла к окну. Отодвинув край занавески, выглянула на темную улицу. И увидела его. Как обычно, он стоял, опираясь о капот своего огромного джипа. Дорогой костюм, элегантный галстук, пиджак небрежно переброшен через руку.
Богатый и респектабельный, совладелец крупной нефтяной компании, к тому же молод и хорош собой, о таком кавалере можно только мечтать. Если бы не целый ряд странностей.
Дело даже не в том, что он женат. Ева боялась его до одури. От его присутствия рядом тело прошибал холодный пот, а от взгляда бросало в дрожь.
С виду молодой, лет двадцати-двадцати пяти, но это если не смотреть в глаза. Пустые и безжизненные, как будто их обладатель глубокий старик, давно потерявший всякий интерес к окружающему миру. А иногда черные как ночь, греховные и искушающие, словно вобрали в себя все возможные человеческие пороки. А может быть, даже и нечеловеческие.
Их знакомство было не менее пугающим, чем он сам. Почти год назад Ева поздно возвращалась с работы, и так не терпелось поскорее попасть домой, что опрометчиво решила срезать путь через пустынные дворы. И в одной из темных подворотен нарвалась на двух подвыпивших искателей приключений.
В ответ на ее отчаянные попытки сопротивления последовал сильный удар в солнечное сплетение, лишивший возможности не то что кричать, но даже сделать следующий вдох. Один из насильников обхватил девушку сзади, грубо закрывая рот рукой, а второй в это время рвал на ней одежду.
Чужие шершавые руки беспардонно шарили по обнажившемуся телу, вызывая приступы омерзительной тошноты. И не было никакой надежды на спасение, оставалось только посильнее стиснуть зубы и мужественно вынести предстоящую пытку.
Но вдруг с крыши ближайшего дома на землю скользнула бесшумная тень. Дальше все случилось слишком быстро для ее восприятия. Тот, кто ее лапал, отлетел в сторону, как будто его откинула неведомая сила. Стукнувшись о дом, стал медленно сползать вниз, оставляя на выбеленной стене кровавый след.
Второй насильник тут же оттолкнул ее от себя. Лишенная опоры, Ева упала на четвереньки, больно стукнувшись коленями об мощеную брусчаткой мостовую. Заметив, как в его руках угрожающе блеснул нож, стала быстро отползать в сторону.
Но не это было самое страшное. В свете луны она таки разглядела своего случайного спасителя. Мужчина был высок и статен, и безусловно красив, но какой-то зловещей, демонической красотой. Развивающиеся на ветру темные волосы подчеркивали неестественную, почти болезненную бледность лица. Казалось, каждый мускул на теле напряжен, еще секунда, и он взорвется от собственной ярости. Но больше всего ее тогда поразили глаза. Словно огромные черные дыры, такие могут быть только у того, кому легко и привычно – убивать. Ей даже показалось, что это сам дьявол вырвался с преисподней, чтобы учинить кровавую расправу.
Опомнившись, она оперлась рукой о стену, с трудом поднялась. И, сделав глубокий вдох, до боли наполняющий легкие воздухом, кинулась прочь, не различая дороги. Вслед неслись новые глухие удары и истошный крик, она даже не знала, чей. И этот крик заставил ее убегать еще быстрее и не оглядываться, пока не очутилась возле своего дома.
На следующий день она просмотрела все криминальные новости, но нигде не упоминалось о страшном происшествии, которому стала свидетелем. А чуть позже во всех сводках стали показывать фотографии двоих неудавшихся насильников, как пропавших без вести.
После той страшной ночи ее жизнь превратилась в сплошную череду кошмаров. Ева была уверена, что убийца придет за ней. Обращаться в полицию не стала, потому что интуитивно чувствовала, что там не помогут. Ей никто не сможет помочь.
И не удивилась, увидев его через неделю. Он поджидал девушку после работы, на стоянке возле книжного магазинчика. И не сделал ни единого шага в ее сторону, лишь просто стоял и смотрел. Но смотрел так, словно гипнотизировал, подчиняя своей воле. Она как будто попала в ловушку его цепкого взгляда и не смогла отвести глаз. Какая-то неведомая сила направляла ее, заставляя самой двигаться к нему. Ева чувствовала себя мотыльком, летящим на пламя. Знала, что больно обожжется, но ничего не могла с собой поделать.
Так и не сказав ни слова, он открыл дверцу огромного джипа, жестом приглашая сесть. И Ева не осмелилась возразить, покорно выполнила его молчаливый приказ.
Он отвез ее в огромный, но практически пустой особняк на окраине Ванкувера. Пальцы странно путались в многочисленных застежках, когда приказал раздеться. И она дрожала от страха и стыда, когда стояла перед ним, совершенно обнаженная, боясь даже прикрыть самые интимные места, потому что знала, что ему это не понравится.
Мужчина внимательно ее рассматривал, а потом как-то странно принюхивался, водя носом вдоль шеи. Даже подумалось, что он какой-нибудь извращенец, и сейчас сделает с ней что-то страшное, как с теми двумя, в темной подворотне.
Но нет, потом он начал трогать ее и целовать, и она постепенно расслабилась под его умелыми ласками. Его тело было холодным, твердая кожа идеально ровная, казалось, что она занимается сексом с мраморной статуей. Нельзя сказать, что этот мужчина был груб, скорей наоборот, постоянно контролировал себя, чтобы случайно не навредить ей своей нечеловеческой силой. Но иногда забывался, слишком сильно сжимал в объятиях, причиняя боль.
Дальше он стал появляться регулярно, не менее раза в неделю, и неизменно оставлял после себя синяки по телу и деньги. За каждую такую встречу она получала больше, чем за месяц работы в магазине. И хоть противно было чувствовать себя содержанкой, но брала деньги, потому что не представляла, как можно ему отказать.
Он никогда не кричал и не угрожал, просто брал свое, не интересуясь ее мнением. Редко какие-нибудь эмоции отражались на красивом, но безжизненном лице, она не видела, чтобы он смеялся. Да что там, даже улыбка никогда не трогала эти резко очерченные губы. Он умел не моргать и не двигаться. Не шевелиться вообще. Такое впечатление, что даже не дышал. А иногда перемещался с такой скоростью, что человек просто не мог.
Он напоминал ядовитую змею, гипнотизирующую свою жертву. Стоит лишний раз шевельнуться – и змея вцепится в горло.
Почему-то именно за свое горло она больше всего переживала. Может быть, потому, что он с каким-то странным остервенением ласкал пульсирующую жилку на ее шее, слегка прикусывая кожу зубами. И зубы у него были белоснежные, идеально ровные и острые, больше напоминающие клыки.
Ей все время снились кошмары, как он медленно склоняется к шее и вонзается в тонкую кожу. И она часто просыпалась по ночам, захлебываясь в собственном крике, настолько реальными казались эти сны.
Много раз Ева думала о том, чтобы сбежать, уехать из Ванкувера куда-нибудь вглубь Канады, затеряться в одном из маленьких городков. Но каким-то шестым чувством понимала, что он найдет ее везде.
Каждый раз после общения с ним она чувствовала себя опустошенной и морально, и физически. Но противиться не могла, и не потому, что боялась, а потому, что знала, как легко он ее убьет. И дрожала вовсе не за свою жизнь, лучше умереть, чем жить в постоянном кошмаре. Но если ее не будет, некому будет позаботиться о дочери. И только ради своего ребенка раз за разом послушно садилась в его машину.
Вот и сейчас, предварительно позвонив няне, чтобы та осталась сегодня ночевать, шла к нему на встречу, прижимая к груди сумочку, привычно чувствуя, как от страха подгибаются коленки.
Он был голоден, и когда легкий ветерок донес до него сладкий запах девушки, горло скрутил привычный спазм жажды. Ева была особенной, кровеносные сосуды расположены слишком близко к коже, выступая голубоватыми жилками, что придавало ей неповторимый изысканный аромат. И если прибавить ко всему этому роскошные темные волосы, глубокие карие глаза, стройную фигурку с тонкой талией и аппетитными округлостями в нужных местах, неудивительно, что девушка привлекла его интерес.
И еще она чем-то напоминала ему ту, которую так хотел забыть. Конечно, говорить о разительном сходстве не приходилось, это было что-то неуловимое, что трудно описать словами. Может быть, едва различимые нотки запаха и манера говорить, слегка наклонив голову. Или же сладковатый вкус нежной кожи, под которой струилась столь вожделенная для него жидкость. Каждый раз, сжимая ее в объятиях, он представлял себе другую, и эта утонченная пытка доставляла ему по-особому извращенное удовольствие.
Ева стала для него очередной игрушкой. Но правила игры кардинально поменялись. Раньше он выпивал кровь своих жертв в момент наивысшего сексуального наслаждения. А теперь главной целью было обуздать жажду, когда тела сливались в блаженном экстазе. Он даже специально встречался с ней накануне охоты, чтобы определить границы собственной выдержки.
Эта девушка была для него как бутылка с изысканным вином, которую иногда достают, любуются, трепетно смахивают пыль, а потом снова прячут, приберегая для более торжественного случая. Он знал, что когда-нибудь не выдержит и выпьет ее всю, до последней капли, но всячески оттягивал этот момент.
Интересно, знала ли она, сколько раз находилась на волосок от смерти? Скорей всего да. Ее горделивая покорность вызывала восхищение, она никогда не делала ни одного лишнего движения, как будто знала, что именно может его спровоцировать. Наверное, обостренное чувство самосохранения позволяло ей четко определять рамки собственной безопасности в присутствии хищника.
Свет он не включал. Опустился в кресло, ослабил галстук. Стал не спеша расстегивать пуговицы на рубашке. Скользнул по ней тем самым тяжелым взглядом, который Ева неизменно ощущала физически, подобно настоящему касанию.
– Иди ко мне, – низкий голос вибрировал, заползая под кожу, заставляя беспрекословно подчиниться.
Медленно ступая, она подошла, остановилась прямо перед ним. Привычно опустила глаза в пол. Холодная рука опустилась на талию, притягивая ближе, заставляя опуститься к мужчине на колени.
Ладони скользнули вверх, сминая блузку, высвобождая грудь. И когда прохладные губы слегка коснулись набухшего соска, бросило в жар. И зябко поежилась, когда он отстранился, полностью освобождая ее верхнюю часть тела от одежды.
– Расслабься, – холодные губы скользнули вверх по скуле.
Она тут же испугано разжала ноги, позволяя настойчивым пальцам скользнуть под трусики. И когда уже вся извивалась и стонала от невыносимой интимной ласки, требовательная трель телефона вернула на грешную землю.
Не выпуская девушку из объятий, он ответил на звонок.
– В чем дело? – Уильям был явно раздражен тем, что кто-то осмелился его прервать.
– Мистер Джейсон, простите, что я вас беспокою в неурочное время, – быстро затараторил приятный женский голосок. – Но вам звонит мистер Вудворд.
Желание продолжать дальше тут же испарилось, он резко встал. Полуголая девушка скатилась с его колен и свернулась в клубочек в кресле.
– Я же сказал, что меня ни для кого нет, – голос уже просто звенел от ярости.
– Простите, – еще раз извинилась насмерть перепуганная секретарша. – Но он настаивал, что приходится вам родственником, и речь идет о жизни и смерти.
Джейсон недобро усмехнулся. Родственник. В гробу он хотел видеть таких родственников. Но любопытство перевесило, с чего это Лайонел вдруг о нем вспомнил? Или это Вудворд младший?
– Соедини, – резко кинул он.
Последовал щелчок, и в трубке раздался взволнованный голос его создателя.
– Уильям? – переспросил Лайонел, и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Мы не могли бы встретиться? Я буду ждать тебя на границе, на Пис Парк Драйв.
– С чего ты взял, что мне интересно? – холодно поинтересовался он после неприлично долгой паузы.
– Уильям, нашей семье нужна помощь, – веско произнес Лайонел.
Джейсон медлил, десять лет прошло с их последней встречи. Все это время он предпочитал оставаться в полном неведении насчет того, как поживает добропорядочное семейство Вудвордов.
– Ты последний в этом мире, кому я стану помогать, – злобно процедил, едва сдерживая клокочущий внутри гнев.
– Речь не обо мне, – кротко возразил Лайонел. – Помощь нужна Грейс и ее дочери.
Имя, которое он так отчаянно пытался забыть, нещадно выкорчевать из недр собственной памяти, бомбой разорвалось в сознании, причиняя почти физическою боль. Прошлое, от которого решил отказаться, снова настигало его.
– Я буду через час, – сухо ответил он.
Небрежно швырнул телефон на диван. И, не сдержав рвущейся наружу ярости, двинул кулаком по столу.
Пряча в ладонях обнаженную грудь, Ева с ужасом наблюдала, как от удара стол раскрошился на мелкие щепки. И все больше вжималась в кресло, лелея слабую надежду, что он забудет о ее существовании.
Но вот его безумно блуждающий взгляд остановился на ней. Липкие щупальца страха заползали в сознание, полностью парализуя тело и мысли. И откуда-то взялось отчетливое понимание, что сейчас ее кошмары станут реальностью.
Он приблизился слишком быстро, наклонился, навис над ней, опираясь руками об подлокотники. Под черным гипнотизирующим взглядом девушка сама, подобно безвольной жертве, повернула голову, облегчая доступ к своей шее. И закрыла глаза. Страх прошел, оставляя после себя тоскливое понимание неизбежности происходящего. В памяти возникло бледное личико дочери, сердце тоскливо сжалось. Кто позаботится о ребенке, когда ее не будет на этом свете?
Едва уловимое движение воздуха – и его уже нет рядом. Раскрыв глаза, увидела его темный силуэт на фоне окна, в другом конце гостиной.
– Одевайся, – его голос глух и безжизнен. – Я вызову тебе такси.
Вздох облегчения мимо воли вырвался из груди. Похоже, что сегодня она не умрет. Но что будет дальше?
...