Страстные сказки средневековья (фэнтези, 18+)

Стефания: 29.01.16 11:44

 » Страстные сказки средневековья (фэнтези, 18+)  [ Завершено ]

Жанр: любовно-исторический роман, с элементами фэнтези.

Аннотация:Роман повествует о необычайных приключениях, выпавших на долю первой красавицы маркграфского двора Стефании Лукаши, похищенной накануне своей свадьбы. Граф де Ла Верда завоевывает сердце жены, и влюбленные счастливы вместе, но в отношения между героями словно вмешивается злой рок. Их ждут испытания разлукой, греховными страстями, интригами завистников, чужой любовью... Любовь и страсть, преклонение перед рыцарскими идеалами и коварное изощренное насилие, вмешательство в судьбы героев сверхъестественных сил - все это найдет читатель на страницах данной книги. Сумеют ли супруги преодолеть отчуждение и построить счастливую семейную жизнь? Или так и расстанутся навсегда с взаимной обидой и непониманием? Исторические реалии эпохи конца Средневековья с его драматизмом и противоречиями переплетают судьбы наших героев с коронованными особами, рыцарями и трубадурами, с нищими, проститутками и ворами - самым дном европейского средневековья - на фоне захватывающих интриг и политических войн конца пятнадцатого века. +18.

Главные герои: Члены двух моравских семей Збирайдов и Лукаши, испанский граф де Ла Верда, и ещё великое множество лиц, с которыми сталкиваются главные герои, путешествуя по дорогам средневековой Европы.





  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Стефания)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Стефания; Дата последней модерации: 11.03.2016

...

НадяКороткова: 29.01.16 13:38

С новой темой!

Хи-хи! Я уже видела это на Самиздате . Поставила закладку, но потом потеряла и так и не прочла. Не смогла найти.
Автору вдохновения!

...

Стефания: 29.01.16 18:18

В отличие от СИ здесь ещё и будет выложено продолжение истории. Так что... читайте!

...

Стефания: 29.01.16 18:31

 » Страстные сказки Средневековья Пролог

ПРОЛОГ.
Пан Лукаши принадлежал к знатному моравскому шляхетскому роду, хотя и не очень богатому. Его старый замок мрачной громадой возвышался над окрестными деревеньками, но когда путники подъезжали ближе, то видели, что от былой мощи осталась только обветшалая башня с фрагментом искрошившейся стены. Господский дом размещался поодаль - в просторном высоком здании под соломенной крышей, обнесенном невысоким, почерневшим от времени частоколом. Были здесь и тяжелые дубовые ворота со скрипучими створками, ревностно охраняемыми холопами с пиками, готовыми жизнь отдать за хозяев, и каменная старинная часовенка, которую прилежно посещали многие поколения Лукаши.
Во владениях Лукаши никогда не приветствовались еретические протестантские учения Гуса и ему подобных, Впрочем, самого молодого пана в вотчине сейчас не было, он подвизался при дворе чешского короля.
Всеми делами в замке заправляла мать - пани Анелька, властная женщина средних лет, строгая и богобоязненная. Её суровое лицо часто взирало с высокого крыльца господских покоев на подвластных людей, зорко всё примечая и, казалось, ничего не могло утаиться от этого всевидящего аргуса, никакой даже самый мелкий грешок. Хозяйка она была отменная, и только благодаря её железной воле дом Лукаши ещё не был окончательно разорен. Жизнь в старом замке текла размеренно и спокойно, не потрясаемая никакими волнениями. Квохтали куры, мычали на рассвете коровы, блаженствовали в вечно не просыхающей большой луже посреди двора поколения свиней.
Если пани Анелька предпочитала проводить время в непрестанных молитвах, да в подсчетах прибылей и убытков, подвластных людей это интересовало мало. Дворня, после того, как заканчивала с дневными делами, всегда толпилась на кухне, греясь у огня и вдыхая аппетитные запахи еды. Болтали, о чем придется. В тесном, лишенном развлечений мирке любая мелочь становилась новостью - и объевшаяся клевера лошадь и забравшаяся на дерево коза. Всем с детства известные сказки, небылицы, легенды пересказывались чуть ли не каждый день, но не надоедали неприхотливым слушателям.
В тот осенний вечер разговор, в который раз зашел о кровавых походах Яна Жижки. Старый смотритель покоев не торопясь расписывал, как это кровожадное чудовище держало замок в осаде, как отличился покойный пан Януш, отец сегодняшнего, в защите своих владений, как свирепствовали и бесчинствовали еретики в окрестных селах, жители которых не успели спрятаться под защиту Лукаши. Комнатные девушки и холопы, раскрыв рты, слушали жуткое повествование. Была среди них и дочь управляющего Хеленка.
Девушка не жила в самом доме, но её мать служила здесь поварихой, и каждый день она приходила на кухню помогать. В людскую же спускался за ними отец, и, поужинав, семья отправлялась в башню, где пани Анелька выделила им комнату под голубятней.
Хеленка была четырнадцатилетней, красивой крепкой девушкой с серыми ясными глазами, открытой улыбкой и белокурыми до бесцветности кудрями. Но при всех её достоинствах был у неё один недостаток, а именно - её терпеть не могла пани Анелька.
История этой неприязни упиралась в далекое прошлое, когда о Хеленке и помину не было.
Со всех сторон к замку и окружающим его подвластным деревенькам подходил дремучий лес, прозванный Черным. Куда только не кинешь взор, так сразу упрешься на острые пики могучих елей, и вот там, где-то в таинственной глубине проживала бабка девушки - старая колдунья Агата. О ней все знали, к ней обращались за помощью, но само её существование очень не нравилось пани, оскорбляя её христианские чувства.
Между тем отец Хеленки и её доверенное лицо эконом Вацлав был единственным сыном лесной ведьмы. Когда-то именно он сопровождал тогда еще молодого пана Януша на учебу в Пражский университет, где служа панычу и сам многому обучился, поэтому Вацлав был самым грамотным человеком в замке. И все бы ничего, если бы он однажды, в уже в немолодом возрасте, вдруг не задумал жениться.
Сельские, из-за старой ведьмы, не хотели отдавать за него своих дочерей. Но справедливости ради стоит отметить, что Вацлав и сам не обращал на деревенских красавиц никакого внимания. Зато он часто по делам бывал в Брно, где сбывал деревенскую продукцию. Там он останавливался в одном трактире "У зяблика", который содержал немец. Трактир ему нравился чистотой и хорошей кухней, и там-то он приметил юную судомойку. Девочка была красивой, только вся светилась от недоедания и непосильной работы. Ей уже исполнилось тринадцать лет, и она вполне годилась для замужества.
Вацлав навел справки и узнал, что Гута немка и круглая сирота. Трактирщик запросил очень высокую плату за то, что давал ей кусок хлеба. Может, он просто не желал отдавать горожанку за подневольного человека, а может, сам имел на неё какие-то виды, но таких денег у Вацлава не было, и он обратился за помощью к пану Янушу.
Лукаши отказывать не стал, но сам съездил в Брно, чтобы посмотреть на девушку. И тут же поставил условием денежной помощи право первой ночи.
Не сказать, что это было из рук вон выдающимся событием - такие вещи происходили сплошь и рядом, но пан Януш подобным никогда не грешил и уже много лет, к тому времени, жил с пани Анелькой в любви и согласии. Вацлав поморщился и, после недолгих раздумий, согласился. Гуту, само собой, никто не спросил о том, чего она хочет, да она и вообще была безропотным созданием, а вот пани затаила обиду на всю жизнь.
Анелька была слишком горда, чтобы дать понять мужу, что чем-то недовольна. Но родившуюся неизвестно от кого через девять месяцев Хеленку терпеть не могла и отказывалась её видеть. Только поэтому та не стала ни комнатной девушкой в замке, ни поварихой, как её мать, и вообще могла появиться на замковой кухне только, когда пани удалялась в свои покои.
Девушка скучала в башне одна, изредка помогая отцу вести хозяйственные книги, да читая ему вечерами тайком от замкового капеллана Библию на чешском языке. Вацлав в отличие от пани никогда не сомневался в своем отцовстве, дочь и жену очень любил, и вообще умел быть счастливым и довольствоваться малым. Это был разумный человек.
Сейчас Хеленка, разомлев от тепла, внимательно слушала рассказы о кровавых и страшных делах, происходивших совсем недавно на этих землях.
- А уж разбойников-то сколько, бродяг разных, женщинам невозможно было и носа высунуть за ворота,- скрипел дальше старик.
Девушки хихикнули.
- Дохихикаетесь,- пригрозил им смотритель,- глядите, они и сейчас попадаются на дороге и тогда подолы-то вам наполнят!
Хеленка насторожилась. Она частенько по поручению отца ходила к бабке в лес, украдкой нося то молоко, ту муку, а то и кусок мяса. Вацлав мать никогда не забывал, хотя и со свойственным ему здравомыслием это ото всех скрывал. Дорога, в основном, шла по лесной тропинке, но вначале довольно долго приходилось идти по шляхту. Бабка жила в такой чащобе, что даже определить на чьих землях и то не представлялось возможным - то ли это были охотничьи угодья Лукаши, то ли Збирайды, их соседа-барона. Диких зверей девушка, конечно, то же боялась, но людей больше. Ясно, что ждало бедняжку ото всякого сброда!
А пани Анелька такими вещами не шутила. Провинившуюся девушку выставляли на паперти деревенской церквушки в одной рубашке, и каждый, проходя мимо, мог на неё плюнуть, а то и кинуть камень, а потом несчастную пороли кнутом во дворе замка так, что кожа клочьями летела.
Вскоре на кухню спустился отец, он перед сном всегда давал пани отчет о том, что случилось за день и вся их немногочисленная семья пошла спать.
- Завтра сходишь к Агате,- приказал отец пред сном,- отнесешь ей крупы и возьмешь отвар от кашля для пани. Святоша, а как расхворается, сразу про мать вспоминает!
Утро выдалось более ясным, чем предыдущий день. По сторонам тропинки от еще зеленой травы испарялся туман, и Хеленка торопливо шагала по знакомой дорожке, петляющей среди гигантских деревьев. Осенью день короткий, а надо было ещё подождать, когда Агата сварит отвар, и засветло добраться обратно.
Где-то невдалеке слышался лай собак, наверное, это охотился кто-то из соседей земанов. Пани Анелька разрешала мелкой подвластной её сыну шляхте охотиться в своих угодьях на досаждавших волков. Бояться вроде бы было некого, и все же девушка убыстрила шаг - быстрее бы добраться до заветного уголка леса, туда никто не сунется, все боятся ведьмы! Но приближался и собачий лай.... И вдруг на поляну, которую почти бегом пересекала она, выскочили несколько всадников. Замершая Хеленка остановилась, в ужасе глядя, как прямо на неё несется нарядно одетый мужчина лет тридцати с надменным профилем и высокомерной горделивой осанкой. Она никогда не видела барона Збирайды, но тут же догадалась, что так держаться в их краях мог только он. Всадники окружили растерянную девушку.
- Куда же это спешит такая красавица?- спросил кто-то из них.
- Наверное, к колдунье за приворотным зельем!- рассмеялся другой.
- Зачем такой красавице приворотное зелье,- заговорил и барон,- она и так владеет всем, что может привлечь внимание любого мужчины!
Его голос вроде бы звучал ласково, но охваченная страхом девушка расслышала в нем явную угрозу. Её всполошенный взгляд скрестился с насмешливым взором темных глаз, и с неимоверной быстротой Хеленка пустилась наутек. Проскользнув, подобно испуганной ласке между всадниками, девушка мигом исчезла в лесу.
-Эй, панове, давайте развлечемся, отловим эту козочку,- донеслось до её ушей,- кто поймает, тот и повалит на лопатки!
Никогда еще так быстро не бегала Хеленка. Подгоняемая ужасом и страхом неслась она, преследуемая собаками, вдоль деревьев, не разбирая ни пути, ни дороги. "Они на лошадях, в чащобу и бурелом не сунутся",- билась в голове мысль, и девушка специально выбирала самые труднодоступные участки, забиваясь, как раненный зверь в густой кустарник. Постепенно вроде бы погоня отстала, хотя собаки все равно прыгали рядом, весело лая и норовя ухватить беглянку за подол. Наверное, с их точки зрения, это была забавная игра, и они изо всех сил путались под ногами, мешая ей бежать. Задыхающаяся Хеленка вынуждена была остановиться и с укором посмотреть на бессовестных псов.
- Как вам не стыдно! Разве я зверь какой, а ну-ка, бегите к своему хозяину!
- А зачем им куда-то бежать, когда я здесь,- раздался за спиной тот самый, напугавший её голос.
Девушка вздрогнула и обернулась, побледнев от страха. Барон уже спешился и теперь недобро ухмыляясь, рассматривал свою жертву.
- Ты что же, девочка, хотела убежать от такого опытного охотника, как я? И более хитрым зверям это не удавалось...
Хеленка обреченно упала на колени.
- Отпустите меня, добрый господин, мне всего четырнадцать лет,- умоляюще заплакала она, понурив голову,- пожалейте, проявите милосердие!
- Милосердие?- искренне рассмеялся тот,- когда это ты видела, чтобы охотник к добыче проявлял милосердие? А в четырнадцать лет самое время становиться женщиной!
Он наклонился над ней и, резко вздернув подбородок, заглянул в полные слез глаза.
- Перестань плакать! Если ты хорошо будешь себя вести, то на мне все и закончится,- барон развязал пояс её душегрейки,- а если будешь брыкаться и упрямиться, то отдам своим людям, и тогда ты так навсегда и останешься лежать на этой поляне. Выбирай, девочка!
Напрасно пани Анелька сомневалась в отцовстве Вацлава, потому что именно его здравомыслие передалось Хеленке по наследству.
Тяжело вздохнув, она легла на сырую траву и плотно зажмурила глаза, со стоическим смирением выдержав все, что сотворил с ней этот жестокий человек. Она искусала себе в кровь губы, но не издала ни звука, изо всех сил вцепившись в траву руками. Наконец все закончилось.
- А ты мужественная малышка,- похвалил её довольный барон, отряхивая прилипшие травинки с колен,- хочешь поехать ко мне в замок? Это только сначала так больно, потом тебе понравится!
Хеленка поднялась, оправив подол измятой грязной юбки. Её колотило от холода, боли и горя.
- Вы обещали меня отпустить!
- А я от своего слова и не отказываюсь, но будет лучше, если ты поедешь со мной!
- Мне надо идти!
- Я тебя провожу!
- Я иду к ведьме.
- Зачем?
- Она моя бабка.
- Так ты дочь Вацлава, эконома пани Анельки?
- Да.
- Что же, иди..., только я думаю, мы с тобой еще не раз встретимся!
Агата так и ахнула, увидев свою внучку в мокром грязном платье, с безумным заплаканным лицом и растрепанными волосами.
- Меня выставят в одной сорочке на паперти и будут пороть кнутом,- рыдала Хеленка, рассказав бабке все, что с ней приключилось.
Она никак не могла прийти в себя и дрожала от озноба под всеми имеющимися в хижине тряпками и одеялами.
- И вовсе необязательно,- рассердилась старуха, помешивая в котле варево,- откуда кто узнает, что у тебя с бароном было в лесу? Даже его люди и то вас не видели вместе. А уж он-то никому не скажет.
- Почему?
- Вот еще, будет он кому-то что-то говорить! Да и забыл про тебя барон в тот миг, как ты исчезла из виду!
Почему-то Хеленке это показалось обидным и несправедливым - неужели вот так сразу и забудет? А ещё звал к себе в замок! С другой стороны, бабка разбиралась в этих вещах лучше, недаром прожила столько лет!
- Ничего,- успокаивала её Агата,- пройдет несколько дней, боль пройдет, а там видно будет! Не ты первая, и не тебе стать последней!
Но через несколько недель к матери неожиданно нагрянул сын, который предпочитал у неё бывать, как можно реже.
- У меня крупные неприятности,- сразу же сказал он,- Хеленка беременна. Ты же знаешь, как её ненавидит пани, она просто прикажет запороть несчастную насмерть. Дай дочери какого ни будь варева, чтобы она скинула ребенка, пока не вырос живот.
Но варево не помогло - Хеленка несколько часов прокорчилась на лежанке в хижине Агаты, но ребенок не покинул её тела. Все оказалось напрасным и тогда старуха обреченно пожала плечами.
- От судьбы ещё не придумали зелья,- тихо сказала она сыну,- этому ребенку либо жить, либо погибать только вместе с матерью!
- Неужели нет никакого выхода?- в отчаянии простонал сын,- мы с Гутой не перенесем смерти дочери! Она все, что у нас есть!
- Выход есть всегда!
Прошло три месяца. Землю сковало льдом и выпал снег. Хеленку в ту пору мало кто видел из дворни, настолько редко она покидала родительское жилье. Говорили, что дочь Вацлава недомогает, а тот не опровергал этих слухов, хотя и не распространялся насчет болезни, поразившей ещё недавно здоровую девушку.
Под Рождество эконом попросил у пани разрешения обратиться к ней по личному делу.
- Ясная пани, - почтительно склонил он голову перед Анелькой,- позвольте моей дочери поухаживать за моей заболевшей матерью!
- Уж лучше бы она сдохла, проклятая колдунья, - проскрипела та, но после раздумья, разрешение все-таки дала,- только пусть не забывает посещать церковь и ходить к исповеди!
В тот же день, в сопровождении отца Хеленка ушла в лес.
- Говорили, больна,- удивился стражник на воротах, проводив глазами их исчезающие за деревьями фигуры,- а девчонка даже поправилась за это время, вон груди-то какие, шубейку рвут! Замуж ей пора, вот и все болезни пройдут!
Он ещё долго недоуменно скрипел себе под нос соображения по этому вопросу, но потом из загона вырвалась свинья и вся дворня принялась её ловить. Поросячий визг, шум, крики, возня... и Хеленка с её полнотой вылетела у стражника из головы.
Через месяц о девушке неожиданно вспомнила пани.
- Почему твоя дочь не появляется из леса?- поинтересовалась она у Вацлава.
- Есть подозрение, что болезнь матери заразная, поэтому они не решаются выходить к людям,- поклонился эконом.
- Вечно от этой колдуньи всякие неприятности,- заворчала Анелька, - это Господь гневается на нас за скверну! Вот помрет твоя дочь, поздно будет раскаиваться!
И Вацлав только смиренно согнул голову.
- Всё в руках Божьих!
Между тем Хеленка с тоской смотрела на свой растущий живот.
- А куда мы его после денем?- с тоской спросила она бабку.
- Сначала роди,- хмуро ответила та,- а потом решим, что с младенцем делать. Может Господь смилуется, да помрет он родами, такое часто бывает!
Слух о заразной болезни ведьмы, с легкой руки Вацлава, распространился по всей округе и их никто не беспокоил. Но вскоре произошла встреча, избежать которой все-таки не удалось.
Хеленка недалеко от хижины собирала хворост. Кругом все было завалено снегом, и она с трудом, придерживая живот, пробиралась по вязким сугробам, выбирая ветки посуше. Ярко светило солнце, и уже ощущалось веяние близкой весны, но она не особо радовала девушку. Ребенок уже шевелился, и сейчас мягко переворачивался в лоне - что-то ему видимо не нравилось.
Будущая мать, прислонив руку к животу, прислушалась к этому движению новой жизни, а когда подняла голову, то увидела, что в нескольких шагах от неё восседает на коне виновник её неприятностей.
- Вот ты где,- рассмеялся, спешиваясь, барон,- а я спрашивал о тебе Вацлава, и он сказал, что ты уехала из наших краев. Оказывается недалеко! Как тебя зовут?
- Хеленка!- опасливо попятилась она, но далеко уйти не удалось.
Барон одним прыжком оказался рядом с ней, заинтересованными глазами приглядываясь к округлившейся талии.
- Что это ты Хеленка за живот сейчас держалась? - с этими словами он распахнул на ней видавшую виды бабкину кацавейку,- ого, так ты решила сделать меня отцом?
Хеленка покраснела, смущенно опустив глаза. А что тут скажешь?
- Он шевелится!- в конце концов, пробормотала она.
Збирайда довольно хохотнул, с удовольствием пройдясь горячими ладонями по её вздувшемуся животу.
- Молодец, девочка! Не заставила долго ждать! Поехали ко мне в замок!
Бедная девушка в испуге отпрянула от него. Только этого ко всем бедам и не хватало! Тогда все узнают о позоре дочери Вацлава!
- Нет, пожалуйста, нет!
- Чего ты боишься, дурочка?! Все что могло, с тобой уже случилось, а рожать тебе будет легче в замке, чем как лесному зверю под кустом! Да и о байстрюке надо подумать, куда ты его денешь-то? Пошли к твоей бабке!
Разговор со старухой у Збирайды получился нелегким. Она, конечно, до смерти боялась барона, но держалась как скала.
- Моя внучка порядочная девушка! Разве она виновата, что попалась вам под горячую руку? Зачем же вы окончательно хотите погубить её, увезя к себе в замок? Неужели господин не понимает, что после этого Хеленка никогда уже не сможет выйти замуж?
- Все это так, - недовольно хмыкнул барон,- я тебя понимаю, ведьма, но что ты собираешься сделать с моим ребенком? Сварить из него колдовское зелье?
Женщины съежились от страха. Обвинение в колдовстве могло стоить старухе жизни. Но, очевидно, Агата меньше дорожила собой, чем счастьем единственной внучки.
- Я знаю целебные травы, варю из них отвары и делаю настойки, но магией никогда не занималась,- отрезала она, - не по мне это!
- Так что будет с ребенком?- Хеленка вздрогнула, услышав интонации его голоса, как и тогда осенью в нем слышалась явственная угроза.
- Пан,- умоляюще схватила она Збирайду за руку и прижалась к ней губами,- не сердитесь на мою бабку - она не знает ответа на ваш вопрос! Пусть ребенок сначала родится, а там видно будет!
Барон пристально осмотрел испуганную девушку, но руку отнимать не стал. Его темные глаза так сверкнули, что Хеленка моментально покраснела.
- Выйди отсюда, ведьма, я хочу остаться с твоей внучкой наедине!- приказал он Агате.
И та с поспешной быстротой поспешила удалиться, мудро рассудив, что все что можно, барон с её внучкой уже сделал, а её упрямство может это положение только ухудшить.
- Раздевайся,- между тем распорядился тот, снимая подбитый мехом плащ.
Когда до Хеленки дошло, что он имеет в виду, из её глаз брызнули слезы.
- Не надо, мне итак плохо!
- Мне лучше знать, что надо, а что нет,- прикрикнул барон, толкая сопротивляющуюся девушку на лежанку.
В этот раз все было по-другому. Збирайда старался, насколько мог, вести себя ласково, но преодолеть испуга своей жертвы не сумел. Уж слишком он был чужим, непонятным, да и то, что он сделал понравилось ей мало, хотя, конечно, это получилось лучше, чем в первый раз.
- Тебе понравилось быть со мной?- спросил, уже одеваясь, барон.
И Хеленка, хотя и робко, растянула губы в улыбке.
- Ты очень красивая, когда улыбаешься,- заметил Збирайда,- так что, поедешь со мной? Тебе будет хорошо в моем доме, обещаю!
- Нет,- быстро опустила она глаза,- прошу вас, оставьте все как есть!
- Вот упрямая девчонка,- вздохнул барон, но было видно, что он не сердится,- ладно, мне пора, холопы, наверное, и так уже ищут меня по всему лесу. Но я еще появлюсь!
Бабка пришла, как только Збирайда удалился. Она очень замерзла, поэтому шепча какие-то ругательства, грела руки у огня, искоса поглядывая на съежившуюся на лежанке внучку. Хеленка задумчиво смотрела в одну точку, бережно обхватив свой живот.
- Смотри, не влюбись в этого красавца,- тяжело вздохнув, произнесла Агата,- это гораздо страшнее, чем даже ребенок в твоем животе! Сейчас он тобой увлекся, но чем ты его сможешь удержать? Выкинь из головы, барон не пара нищей девчонке, ты разобьешь себе сердце!
- Я знаю,- покладисто согласилась с бабкой Хеленка,- я постараюсь не думать о нем, хотя это непросто, когда носишь его дитя.
Но бабка, оказывается, ещё не закончила говорить. Возясь с котелками с водой, она монотонно бормотала себе под нос, мало заботясь, слушает её внучка или нет:
- Всё одно и то же, из века в век! Збирайды во все времена были гораздо влиятельнее и богаче Лукаши, но пан Ирджих уж слишком горд и не зависим, поэтому и проводит так много времени у себя в замке, а не при дворе маркграфа. Был он когда-то и женат, но все жалели бедную пани, настолько мало барон обращал на неё внимания. Она, наверное, поэтому и померла так рано, оставив ему двоих сыновей. А уж если ему девушка какая понравится, то никогда не церемонится! От Збирайды, как от дьявола, подневольные люди дочерей прячут! И байстрюки в его замке есть... В общем, держись ты от него подальше, ничего хорошего он тебе не принес и не принесет!
Последнее могла и не говорить - уж об этом Хеленка знала не понаслышке, но выполнить столь разумный совет старухи оказалось непросто.
Збирайда стал частым гостем в хижине ведьмы. Привозил добытую дичь, хлеб, и пока ещё позволял растущий живот, заваливал Хеленку на лежанку. Но когда и это стало невозможным, все равно их не бросил, возникая на пороге, когда его меньше всего ждали.
Время шло, прожурчала ручьями и отполыхала первоцветами весна, и в начале лета Хеленка родила девочку, немного не доносив до положенного срока. Барон в очередной раз появился как раз на утро после этого события, посмотрел на спящую мать и новорожденную дочь и уехал, ничего не сказав.
Через три дня старуха неожиданно подняла роженицу с постели и поволокла в лес за какими-то травами, которые срочно нужно было собрать до Троицы.
- Троицкие травы самые сильные,- пояснила она,- покорми её, да привяжи к спине, пусть спит! Мы пройдемся по западному склону вдоль шляха - там заросли лучшего девясила!
Женщины как раз набрали полные подолы крупных сочных корней, когда услышали доносящийся издали женский крик. Агата, оставив в укрытии внучку, осторожно выглянула из-за деревьев и тут же смело вышла на дорогу. В поломанной повозке посреди огромной лужи, кричала беременная женщина, судя по всему, у неё начались схватки. Вокруг роженицы суетился перепуганный мужчина.
- Агата! - облегченно крикнул он, заметив показавшуюся из леса колдунью,- быстро помоги пани, а я помчусь в замок за подмогой. Мои люди уехали к кузнецу, потому что сломалась эта колымага, но кто мог подумать, что у госпожи начнутся схватки!
Подслеповато приглядевшись, старуха поняла, что перед ней находится сын пани Анельки пан Януш-младший. Он знал лекарку, потому что, как-то поранившись на охоте, забредал к ней в хижину. А кричащая пани, очевидно, была его молодой женой, которую тот вез к матери рожать.
Вацлав рассказывал матери, что пан женился по осени, и пани Анелька ездила на свадьбу в Буду.
Молодой пан ускакал в замок за помощью, а Агата принялась за привычное дело. Но юной пани не повезло - роды были очень тяжелыми, ребенок шел ягодицами. И когда, наконец, роженица, поднатужившись изо всех сил, родила мальчика, то сразу потеряла сознание. Но пред тем как провалиться во мрак беспамятства, она все-таки спросила:
- Кем благословил нас Господь?
- Юной пани, госпожа! - ответила, пеленавшая новорожденного старуха.
Все это время скрывающаяся за ближайшим кустом Хеленка изумленно покосилась на бабку, пристально разглядывающую посиневшее личико младенца.
- Почему ты обманула пани? - потрясенно спросила она.
- Её сын мертв, а твоя дочь жива! Мы сейчас подменим детей!
Хеленка так и села, где стояла, в ужасе глядя на суровое лицо старухи. Она, конечно, знала, что расстанется с дочерью, но что так скоро! Сердце пронзила страшная боль отчаяния.
- Нет,- заплакала она,- я не отдам свою дочь! Мою деточку, мою кровиночку... Нет!
Но бабка только презрительно глянула на плачущую внучку.
- А куда ты её денешь, дурочка? Пани Анельке отнесешь, на вашу с ней погибель? А если подсунешь Лукаши в дочки, то все время будешь рядом, когда вернешься домой!
Бабка, как всегда была права, и обезумевшая от тоски Хеленка отвязала от спины спящего ребенка. Даже поплакать над дочкой было некогда - времени осталось только на то, чтобы исчезнуть с мертвым мальчиком на руках в тот момент, когда из-за поворота, наконец-то показался его отец с дворней.
Новорожденного зарыли под елью недалеко от хижины. Хеленка рыдала, свернувшись клубочком на лежанке - ей ничто было не мило.
- Это же неслыханная удача,- доказывала неразумной внучке упрямо насупившаяся старуха,- твоя дочь вырастет пани, а не незаконнорожденной байстрючкой. У девчонки будет приданное, муж- паныч и она будет свободной!
Всё это было так, но осиротевшей матери все равно было плохо. И за всеми этими событиями женщины как-то забыли о том, о ком забывать совсем не следовало.
- Где моя дочь?- на следующее же утро принес черт барона,- её нужно окрестить!
Бабка и внучка растерянно переглянулись.
- Девочка умерла! - пробормотала прячущая глаза старуха.
- Да,- сурово сжал губы Збирайда,- а может быть, ты её съела?
- Хеленка?! - гневно обернулся барон к любовнице, но та только навзрыд расплакалась.
Лицо мужчины приобрело от ярости свекольный цвет.
- Так,- взревел он,- показывай могилку, иначе я прикажу тебя саму живьем закопать в землю!
Облегченно вздохнувшая Агата указала ему на маленький холмик, но через минуту ей стало страшно, когда барон не просто его разрыл, но ещё и внимательно осмотрел маленькое тельце.
- Да это же мальчик, ведьма! - от гнева его даже перекосило,- не могла же ты мою дочь превратить в сына?! Быстро отвечай, где мой ребенок и откуда здесь взялся этот?
Агата молчала, судорожно соображая, что говорить дальше. Не правду же! Между тем, Збирайда, недолго думая, выкрутил ей руки и, втащив в хижину, сунул пятками прямо в очаг. Хеленка, сотрясавшаяся от рыданий на лежанке, пришла в себя от страшного крика бабки и едкого запаха пылающих тряпок.
- Быстро говорите, что здесь произошло, иначе я вас обеих сожгу в этой хижине! - орал невменяемый от бешенства барон.
- Пан Ирджих,- упала перед ним на колени перепуганная девушка - отпустите Агату, я все вам расскажу!
И пока старуха, ахая и кряхтя, забивала на себе пылающие юбки, Хеленка рассказала барону о том, что произошло. Гнев пана Ирджиха был страшен.
- Ослицы! Отдать мою дочь в чужие руки! - ругался он, в ярости круша все вокруг.
Летели чугунки, немудрящая посуда, пучки трав, дым, вонь, кряхтение и стоны Агаты, но, тем не менее, Хеленка упорно ползла на коленях за мечущимся в гневе мужчиной.
- Простите нас, - девушка все-таки умудрилась обвить руками и прижаться всем телом к его ногам,- умоляю вас!
Хоть и неосознанно, но рассчитала она верно - барон тот час смягчился.
- Зачем,- простонал он, окидывая её тяжелым взглядом,- зачем вы это сделали?
- Я хотела быть с ней рядом!- даваясь слезами пояснила Хеленка.
Но барон почему-то даже взвыл, услышав это простое объяснение.
- Как ты будешь с ней рядом, когда я выкупил тебя у пани Анельки и сегодня же собирался вас с дочерью отвезти в свой замок? - с горьким смехом спросил он, - старая ведьма вымотала мне всю душу, прежде чем согласилась тебя продать! Я её на дух не переношу, мерзкую ханжу, и теперь узнаю, что ты моего ребенка определила к ней во внучки?!
Хеленка так и застыла с открытым ртом, пытаясь до конца уяснить весь размер катастрофы, но зато сразу же нашла слабые места в позиции барона старая Агата.
- В вашем замке или еще где, девочка по-прежнему оставалась бы байстрючкой,- непоколебимо проворчала она,- а теперь она вырастет настоящей пани! Эта участь гораздо лучше, чем та, которую ей уготовили вы, её отец!
- Молчи, ведьма, иначе я тебя собственноручно вздерну на ближайшем дереве!- угрюмо пригрозил барон.
Агата испуганно замолчала. Угроза отнюдь не показалась ей пустой!
- А ты собирайся, сегодня же переедешь в мой дом! - рявкнул он на Хеленку.
- Но господин, - опешила та от такого поворота дела, - я не могу, ведь....
Но она выбрала неудачное время для спора с гневным мужчиной.
- Ты, по-моему, не поняла,- нахмурил брови барон,- я тебя уговаривал, пока ты была чужой холопкой. Теперь же ты моя, а моя дворня со мной приказы не обсуждает!
Всё оказалось напрасным, и, не смотря на неимоверные усилия отца и бабки, теперь её позор станет известен всем. Скачущая на одной лошади с бароном Хеленка давилась молчаливыми слезами отчаяния.
В их мирке не было участи более позорной, чем участь замковой шлюхи. Даже спящие вместе со свиньями пастухи и то не были столь презираемы, как не сумевшие себя вовремя оградить своевременным замужеством падшие девушки. Несчастные даже в часовне, и то стояли не ближе предела, и к причастию допускались последними. А не оскорблял их, походя, только уж совсем ленивый.
Как и все девушки Хеленка, конечно же, грезила о другой судьбе. Вацлав собрал для любимой дочери вполне приличное приданое, да и конюший пани Анельки, ясноглазый веселый Карек давно обменивался с девушкой вполне понятными взглядами. И вот теперь этим незамысловатым мечтам о счастье пришел такой позорный конец. Было от чего проливать слезы!
- Не реви,- по своему истолковал её горе Збирайда,- знаю, что отец тебя баловал, поэтому не пошлю на тяжелую работу! Ну, разве только ночью будешь уставать...
Пан Ирджих был настолько уверен, что эта участь прельщает его новую холопку, что даже игриво ущипнул её за бедро, как бы предлагая порадоваться такому везению. Хеленка нервно вздрогнула, но кисло улыбнулась, шмыгнув носом.
- А что ты вообще делала в замке Лукаши?
- Помогала отцу вести хозяйственные книги, да хлопотала по хозяйству, ведь мать все время пропадает на замковой кухне.
- Вот как?! Что ж, и у меня тоже будешь помогать эконому, а то он стал слепой, как крот. Все забывает, или вообще путает местами, но зато помнит, сколько стоил овес ещё до рождества Христова!
Вечером, когда унылая Хеленка обосновалась в маленькой каморке под самой крышей, Збирайда зашел посмотреть, как она устроилась. Окинув взглядом узкую лавку с соломенным матрацем, недовольно покачал головой.
- Мы здесь не поместимся! Прикажу, чтобы тебя перевели поближе к моим покоям!
Нервы у девушки не выдержали, и она навзрыд зарыдала, без сил опустившись на скудное ложе. Сбывались её самые худшие опасения.
- Хватит ныть,- Збирайда прижал девушку к себе и неожиданно ласково поцеловал,- я хотел как лучше, но сделанного не воротишь! Наша дочь теперь будет там, а ты здесь, со мной. Разве это плохо?
Хеленка тоскливо замерла в его тесных объятиях.
- Я был сегодня у Лукаши, там праздник по поводу рождения наследницы - все веселятся и радуются! Я так был любезен со старой ведьмой Анелькой, так лебезил перед этой каргой, что она смягчилась и пригласила в крестные к нашей девочке. Но боюсь, - вздохнул барон,- как бы вслед за праздником у них не наступили черные дни - молодая пани Боженка очень плоха, вряд ли отойдет от родов.
- Как они её окрестили?
- Стефанией.
Збирайда оказался пророком. Молодая пани Лукаши, действительно, вскоре после крещения дочери умерла, пан Януш вновь уехал в Венгрию, а маленькая Стефка осталась с бабкой Анелькой.
Жизнь же Хеленки в замке барона неожиданно сложилась удачно.
Поначалу ей приходилось нелегко среди чужих, не жалующих её людей, но, к удивлению всех знавших ветреного пана, мимолетный каприз Збирайды обернулся крепкой привязанностью к юной холопке. Почему так произошло, он и сам, скорее всего, не знал. В делах любви никогда ничего нельзя сказать определенно, а тут и вовсе! Как случилось, что сдержанная, холодновато отстраненная девушка, в конце концов, прибрала к рукам такого сластолюбивого необузданного распутника, было тайной для всех окружающих. Он никогда её не обижал, за редким исключением, когда ему хотелось развлечься с другими девушками. Но, в основном, всегда делил постель с Хеленкой.
Положение любовницы настолько с годами окрепло, что иначе, чем за настоящую хозяйку замка её никто и не воспринимал, даже сыновья барона относились к ней с определенным уважением. Дочь Вацлава унаследовала его здравомыслящую голову, знала грамоту, и поэтому вскоре все немаленькое замковое хозяйство сосредоточилось в её разумных руках. Вот только детей ей больше Господь не дал, поэтому она с напряженным интересом следила за тем, как растет её маленькая дочка в соседнем замке. Если барон, как крестный отец, видел её часто, то она могла похвастаться только тем, что несколько раз, спрятавшись, наблюдала за ней издали. Девочка росла красивой и такой же белокурой, как и её мать.
Прошли годы.



МОРАВИЯ. Черный лес.
Когда Стефании исполнилось пять лет, пан Лукаши женился снова, привезя новую жену откуда-то из Венгрии. Мадьярка была молоденькая, красивая, черноволосая и черноглазая.
- Этот Лукаши не в своем уме, - ворчал пан Ирджих, деля с Хеленкой постель в их общей спальне,- выбрала же ты мне со своей ведьмой бабкой родню! Дела у него хуже некуда, он почти совсем разорен, и, надумав жениться, выбрал себе девку без приданого!
Барон раздраженно фыркнул, машинально погладив любовницу по бедру. Чужая дурость всегда выводила его из себя, а тут речь шла о мачехе его дочери.
-Эта Мария, чья-то там воспитанница, крестница герцога каринтийского, а имущества только то, что на ней одето. Зато ты бы видела, что это за наряд! Какая-то дурацкая мода - колпак такой высоты, что она, и подняв руки, не может до его острия дотянуться, платье хоть и из хороших тканей, а какое-то нелепое, грудь сжата, живот наоборот выпячен. Черт знает что!
- Вам она не понравилась? - улыбнулась Хеленка, уткнувшись носом в его плечо.
Но против ожидания, Збирайда довольно хмыкнул.
- Ну, я бы так не сказал...,- задумчиво протянул он,- глазки у неё блестящие и игривые. Не знаю, как у них там в Венгрии, но в наших краях, когда мужчина ловит на себе такой взгляд, то тот час начинает действовать.
Понятно, какого рода действия собирался предпринять пан Ирджих!
- Конечно, мой господин, вы такой красивый мужчина, что пани Мария не смогла остаться равнодушной! - Хеленка за годы жизни с бароном усвоила твердо, что много лести не бывает.
Збирайда самодовольно улыбнулся, но все-таки счел нужным пояснить своей любовнице:
- Дело даже не в моей красоте, душенька, а в том, что если ты женился на юной красавице, то время нужно проводить с ней, а не в фамильной часовне за молитвами на пару со старой дурой Анелькой. Понятно, что мадьярка скучает, глядя на его постную физиономию. Если спустя даже полгода после свадьбы, Януш так и не сделал пани беременной, то зачем вообще женился, или он рассчитывает, что об этом, как и в первом случае позабочусь я?
Прошло уже столько лет, однако барон вел себя так, как будто дочь отняли у него только вчера. Но Хеленка давно перестала реагировать на его выпады, искусно переводя разговор на другие темы.
- А что, у вас есть такое желание?
- Пани Мария намекнула, что завтра собралась на прогулку в лес, и если это не приглашение на свидание, то можешь считать меня болваном!
- Любая пани сочтет за счастье обратить на себя ваше внимание!
- Вот завтра я ей эту честь и окажу,- рассмеялся барон, прижимая к себе экономку,- а ты не ревнуешь, милая?
Хеленка вполне искренне удивилась, недоуменно покосившись на Збирайду.
- Какой в этом смысл? Разве моя ревность что ни будь изменит?
- А вдруг я влюблюсь в кого ни будь и оставлю тебя?
- Вот тогда и буду расстраиваться! Да и не расстанетесь вы с хорошей экономкой, мне же достаточно просто быть с вами рядом, чтобы чувствовать себя счастливой!
Пан Ирджих повернулся на бок и пристально вгляделся в безмятежные черты женщины рядом.
- Меня всегда поражает твоя рассудительность! Неужели тебя не обидно, когда я предпочитаю других женщин?
- Мне итак невероятно повезло..., зачем гневить Бога и требовать большего!
На следующий день Хеленка проводила барона на свидание, и занялась своими обычными делами. Её немало позабавило, сколько времени он провел, прихорашиваясь перед зеркалом, в предвкушении свидания с юной пани. За годы их совместной жизни Хеленка его хорошо изучила. Пан Ирджих всегда загорался страстью к новой женщине и почти сразу же остывал, стоило ему добиться своего. Так было и на этот раз.
- Я думал мадьярки страстные,- делился он той же ночью впечатлениями о прошедшем свидании,- а пани Мария говорила и говорила, испортила все удовольствие. Терпеть не могу, когда во время занятий любовью женщины беспрестанно болтают! Ты, душенька, этим никогда не грешишь, поэтому я тебя так и люблю. Но пани не дворовая девка, я не могу её бросить после первого же свидания, придется еще хотя бы пару раз с ней встретиться, чтобы не обидеть!
Но пара раз растянулась на целые месяцы, пока не закончилось лето и любовникам невозможно стало встречаться из-за холода.
- Какая же она навязчивая,- тем не менее, жаловался барон Хеленке,- пани Мария осточертела мне до крайности, меня от неё уже тошнит!
- А её от вас,- скупо улыбнулась та,- сегодня был отец и сказал, что у Лукаши радость - молодая пани забеременела. Её мутит по утрам и тянет на соленое. Пани Агата и пан Януш из часовни не выходят, моля Бога о наследнике.
- Лучше бы он из спальни своей жены не выходил,- хмуро пробурчал пан Ирджих,- хотя теперь он уже, конечно, опоздал. Я что, нанялся производить детей для Лукаши? Сначала вы со своей бабкой отдали ему мою дочь, теперь его жена носит моего ребенка...
Но как Лукаши не молились, Бог остался глух к их просьбам, и пани Мария родила дочь вместо ожидаемого сына. И если мать и сын только смиренно склонили головы перед волей Всевышнего, то в замке соседа разразилась буря.
Сидящая за расходными книгами Хеленка, обреченно слушала очередной виток обвинений от своего хозяина, но теперь компанию ей составила ещё и пани Мария.
- Вот, вы со своей бабкой пристроили мою дочь в это семейство нищих, а теперь эта мадьярка опросталась девкой! Где Лукаши наберут приданное для моих дочерей?- возмущался барон,- как же мне неприятно, что мои девочки будут чего-то лишены из-за расточительности этого малахольного Януша! Благо ещё, что и в этот раз меня пригласили крестным отцом, но больше пани Мария в постель меня не затащит. Если им нужен еще один ребенок, пусть делают его сами!
Девочку окрестили Еленой.
Прошло ещё три года.
Особых событий в Черном лесу не происходило. Не считать же происшествием трех застигнутых в курятнике лисиц, да ежегодную травлю волков? Но на исходе зимы, пан Януш простудился на охоте и умер.
Хозяином покойный был никудышным, но все-таки пользовался авторитетом и среди соседей, и среди подданных. После же его смерти положение семьи начало стремительно ухудшаться. Как не билась, на всем экономя пани Анелька, дела шли плохо. Подвластная шляхта обнаглела, собранный оброк становился все меньше и меньше, а ведь ещё нужно было платить немалые налоги в казну маркграфа, церковную десятину и..., да мало ли было поводов у наглых сборщиков, чтобы обчистить карманы у бедной вдовы?
Пани Мария, оказавшись один на один с грозной свекровью, притихла и боялась слово молвить. Внучек бабка обожала, а от невестки требовала, чтобы та часами стояла в часовне на коленях.
- Вертихвостка,- жаловалась Анелька, заехавшему по делам Збирайде,- не прошло и двух лет со дня смерти мужа, а она уже готова и траур снять, блудница! Дочерей бы постыдилась! Что с ними со всеми будет, если меня призовет Господь, ума не приложу? Девчонки маленькие, сноха безмозглая курица, ни родства, ни приданого! Зачем покойный Януш на ней женился? Даже сына родить не смогла!
Барон только согласно кивал головой, кляня про себя старую дуру ведьмой и каргой. Все эти годы он помогал Лукаши и деньгами, и советами, без него они бы давно по миру пошли. Глупышка Мария, решив, что сосед это делает ради неё, сразу же пристала к бывшему любовнику с требованием, чтобы тот на ней женился.
- Только не хватало,- жаловался пан Ирджих Хеленке,- привести в дом эту настырную бабенку. Я не знал, как отделаться от мадьярки, когда был еще жив Януш, а теперь и вовсе она мне не нужна! Если бы ты в свое время, со своей ведьмой бабкой....
Экономка на время отключилась - она уже давно знала наизусть, что он ей скажет. Все-таки столько лет изо дня в день слушала одну и ту же речь, но в этот раз Збирайда закончил обвинение другими словами:
- Но как же мне вернуть под свой кров дочерей? - задумчиво нахмурил он лоб, вопросительно глядя на штопающую его рубашку женщину,- жениться, и в первую же брачную ночь придушить мадьярку?
Пани Марии барон объяснил все, конечно, по-другому.
- Дорогая, я не раздумывая сделал бы вас своей женой, и стал счастливейшим человеком на земле, если бы не связывающий меня священный обет. Я поклялся покойной жене, что не приведу сыновьям мачехи!
Понятно, что обет был делом серьезным, и огорченная вдова сразу же отстала с женитьбой.
На два года еще во владениях соседей воцарилось затишье. Но как только стала вытягиваться и хорошеть Стефка, в мирной до этого семье стали разгораться нешуточные страсти. Расцветающая красота падчерицы была очень не по нраву мачехе.
- Приданого для неё нет,- заявила она свекрови,- пусть идет в монастырь!
Помешавшаяся к старости на постах и молитвах пани Анелька эту идею приняла без возмущения, хотя кое-какие возражения у неё все-таки были.
- Для знатной шляхтянки нужен заклад! Не в простые же трудницы ей идти, как простолюдинке!
- А мы попросим её крестного, пана Ирджиха, внести заклад за Стефанию,- нашла устраивающий её во всех отношениях выход пани Мария, - он не откажет нам в столь богоугодном деле.
И не откладывая дела в долгий ящик, тут же обратилась с просьбой к барону.
Не знала молодая пани Лукаши насколько была близка в этот момент к смерти. Внимательно, изо всех сил сжав зубы, выслушал просьбу сосед и, пообещав подумать, уехал домой. Впервые за пятнадцать лет совместной жизни увидел он свою Хеленку в состоянии ужаса и паники. Ей обо всем рассказал отец.
- Они со старой ведьмой загубят мою девочку! - кричала та и чуть ли не билась головой о стену.
- Успокойся,- рявкнул на холопку барон, но, увидев тоску в любимых глазах, уже мягче добавил,- я не допущу этого, даже если придется их обеих прибить!
Барон думал всю ночь, ощущая, что рядом не спит и то же переживает Хеленка.
- Спи спокойно, я знаю, что нужно делать! Все будет хорошо!
Экономка сразу же успокоилась и уснула, доверчиво прижавшись к любовнику.
Рано утром, едва забрезжил рассвет, барон появился в замке Лукаши. Отказавшись от любезно предложенной простокваши на завтрак, он прямо перешел к делу.
- Елену вы тоже собрались отдать в монастырь?
Женщины недоуменно переглянулись.
- Конечно, нет,- возмутилась пани Мария,- она еще совсем маленькая!
- А что будет, когда вырастет?
Старая и молодая Лукаши опешили, было видно насколько они поражены и сбиты с толку его странными вопросами. И тогда, обругав про себя женщин "тупоголовыми стервами", Збирайда любезно пояснил:
- Лукаши - ленное владение. Стефания по праву старшинства является наследницей замка, и если она уйдет в монастырь, то и Лукаши отойдет монахам, а вы, мои дорогие, окажетесь на улице! Я, конечно, могу у вас выкупить замок, тогда хватит на вклады в монастырь для обеих дочерей покойного Януша. Но могу и просто наградить их приданным, как своих крестниц, но только при условии, что они выберут себе жениха не небесного, а земного!
А потом раздраженно наблюдал, как медленно доходит сказанное до глупых баб. И пока Мария хмурила лоб и кисло изгибала губы, пытаясь уяснить сказанное, её свекровь радостно встрепенулась. Несмотря на фанатичную веру, пани Анелька все-таки понимала, что из внучки получится плохая монахиня, да и дома на старости лет лишаться не хотелось. Зато её невестка вспыхнула от злости, она рассчитывала совсем на другое.
- Какое же приданное вы им дадите?- сухо поинтересовалась она, - надеюсь, уж Елену-то не обделите!
Дурочка чуть ли не открыто призывала его вспомнить, что он отец девчушки. Благо, что пани Анельке, в силу собственного целомудрия, и в голову не приходило, что она живет рядом с достойной кнута потаскухой.
- Они для меня одинаковы, за обеих пред Богом отвечать,- сердито заметил барон,- а приданное будет по женихам. И раз я его даю, то и женихов выбирать буду то же я! А чтобы чего не получилось (мало ли как складывается в жизни), то под заклад этих денег возьму у вас земли. Так будет надежнее!
- Да где их взять-то женихов? - тяжело вздохнула пани Анелька,- чтобы девочку вывозить, надо её одеть и не только её, но и Марию. А откуда достать денег?
- Я возьму это на себя,- пообещал им пан Ирджих, - но проконтролирую каждый грош. Я денег на ветер не бросаю, поэтому у меня они и есть. Слушайтесь во всем моих приказов, и я обещаю вам, что в ближайшее же время наша Стефка выйдет замуж.
Не любил барон бывать при дворе маркграфа, но в этот раз смирил свой независимый нрав ради дочери обожаемой Хеленки. Встретился с нужными людьми, переговорил с теми, с другими, и добился для Стефании представления ко двору. У пана Ирджиха было много влиятельной родни, людей зависимых лично от него и, тем не менее, он и не подозревал, какое противодействие вызвала его просьба у маркграфа.
- Стефания Лукаши,- недовольно приподнял тот брови, когда его советник Бургард передал прошение,- это не Лукаши из Черного леса?
- Они самые!
- Ёё отец был плохим вассалом и больше пресмыкался перед венгерским королем, чем служил своему господину. Даже женился второй раз на мадьярке! Мне бы не хотелось привечать его сироту, подавая пример абсолютно ненужного всепрощения.
Вчера во двор Бургарта из Черного леса привезли целый воз битой птицы, оленьи окорока и три увесистых свиных туши. Нужно было отрабатывать столь щедрый дар!
- Лукаши действительно вел себя не так, как подобает,- подобострастно согласился советник,- но Бог наказал его за нарушение вассальной клятвы. Род пана Януша угас, потому как после него остались только дочери, да и разорены Лукаши окончательно.
- Зачем же мне при дворе нищая дочь дурного подданного?
- За неё просит её крестный отец, барон Збирайда.
Маркграф надменно выпятил подбородок.
- Этот гордец и упрямец?
Что было, то было! Но целый воз мяса...
- Барон богат и в своих краях весьма влиятелен! Ссориться с таким человеком крайне неразумно. И Збирайда, не смотря на свою гордость, ни в каких комплотах никогда не участвовал, налоги за своих крестьян платит исправно, и вооруженных людей поставляет по первому требованию.
Последний аргумент оказался решающим. В то неспокойное время вооруженный человек ценился выше всяких богатств, и маркграф сменил гнев на милость.
- Да, - неохотно согласился он,- в этом отношении Збирайда никогда меня не подводил. Значит, он просит меня за свою крестную дочь? А своих дочерей у него нет?
- У барона только два сына и оба сейчас учатся в Пражском университете.
- Ладно, - государь все-таки принял нужное Бургарту решение, - чтобы не ссориться с бароном я приму эту сироту, когда маркграфиня вернется с сыном из Будапешта. Надеюсь, девчонка хотя бы хорошенькая?
- По слухам, что-то необыкновенное!
- Может, красота дочери поможет мне забыть дурное поведение отца?!
Вот таким образом и был решен вопрос о появлении при дворе юной пани Лукаши.
Но пока суд да дело, и близкие пытались каждый на свой лад решить её судьбу, как же жила сама Стефка? Не очень хорошо.
Больше всех знал о том, каково ей приходится, конечно, дед Вацлав. Но он благоразумно молчал, ни слова не говоря дочери. Во-первых, не хотел расстраивать Хеленку, а во-вторых, боялся гнева барона, который мог обрушиться на всю семью Лукаши, и тогда бы не поздоровилось многим. Эконом пани Анельки никак не мог понять, почему именно Стефка пользовалась такой любовью своего отца. Внебрачных детей у барона было достаточно, и мальчиков, и девочек - все они были прижиты от дворовых девок и крутились под ногами в замке отца, не вызывая в нем никаких чувств. Судьба же Стефании волновала его даже больше, чем собственных сыновей! Наверное, дело было в чувстве, которое он испытывал к Хеленке, сделав её практически хозяйкой своего замка на протяжении долгих лет. А может, могущественного барона задело за живое, что этого ребенка у него отняли и отдали в чужие руки, даже не спросив разрешения? Немалую роль играла и редкостная красота девочки - пану Ирджиху льстило, что он произвел на свет такую дочь.
Все может быть! Но только красота имела и оборотную сторону медали - Анелька, искренне любившая внучку, относилась к ней с подозрением.
- Все это от черта,- часто с опаской говорила она, поглядывая на нежные черты лица девушки, - только на грех толкает. Молись девочка, чтобы Бог дал тебе силы противостоять искушениям!
И заставляла внучку часами стоять на коленях перед распятием, постоянно выпытывая, нет ли у неё каких дьявольских, греховных мыслей? А когда однажды застала ту перед зеркалом, примеряющей головные уборы мачехи, то даже подвергла бичеванию.
С мачехой дело обстояло ещё хуже. Та просто ненавидела падчерицу. Пани Мария никогда не пропускала случая сказать девочке обидное слово, больно ущипнуть, походя, орать на неё за малейшие провинности, тайком от свекрови, конечно.
Стефка её не любила, но относилась, как к неизбежному злу с философским смирением.
Зато у непризнанного деда в каморке она чувствовала себя превосходно. Именно Вацлав научил её и читать, и писать, толковал с ней обо всем на свете, успокаивал, когда пани Мария доводила бедняжку до слез. Разговаривал с ней по-чешски, венгерски и немецки. По-хорошему, нужно было отдать девочек в монастырь учиться, но денег для этого не было. Когда же стало известно, что вскоре мачехе и падчерице предстоит появиться при дворе, пани Мария, скрипя сердцем, была вынуждена обучить падчерицу всему, что умела сама.
Барон приказал подготовить для себя и гостий свой долго пустовавший дом в Брно.
- Ты же понимаешь, сердце моё,- сказал он, расставаясь с Хеленкой,- что я не могу тебя взять с собой? Вдруг эта мадьярка что-то заподозрит!
Вся округа знала, какое место экономка занимает возле него, знали это и дамы Лукаши, но раз пан Ирджих хотел сделать вид, что никто ни о чем не догадывается, то Хелена не стала ему перечить. Впрочем, хватило его ровно на две недели, а потом он прислал за любовницей.
- Мне тоскливо без тебя, душа моя,- объяснил барон при встрече,- не с кем ни поговорить, ни посмеяться! Как-то поймал себя на том, что обращаюсь к подушке на твоей стороне, да и о нашей девочке я могу разговаривать только с тобой.
Хеленка так и замерла от восторга. Наконец-то, она оказалась в одном доме вместе со своей ненаглядной Стефкой, и теперь сможет увидеть её вблизи, услышать милый голосок и, может быть, даже к ней прикоснуться!
- Я не могла уснуть без вас ни одной ночи, мой господин,- благодарно поцеловала она руку барона,- наша кровать напоминала мне снежную пустыню, так же холодно, мрачно и бесприютно! Я так счастлива, что вы позвали меня к себе!

...

Margot Valois: 30.01.16 18:48

Всех сердечно приветствую, дорогие Леди!
Разрешите присоединиться в теме?
Очень увлекательно и слог приятный, читаешь почти как сказку Только пролог, кажется не до конца загрузился, обрывается...
Большого вдохновения автору

...

kosmatulja: 30.01.16 18:55

Добрый вечер! Я Хочу в читатели!!!!! Автору - ВДОХНОВЕНИЯ!!!!!!

...

Стефания: 30.01.16 22:15

Действительно, не до конца загрузился. Постараюсь исправить.

...

Стефания: 30.01.16 22:16

Спасибо, Янтарная леди!

...

Стефания: 30.01.16 22:29

 » Глава №1

БРНО.
Только прибыв в Брно, Стефания поняла, какой глухоманью были родные Лукаши. Её глаза в тот момент практически постоянно были расширены от изумления при виде высокого холма с замком Шпильберг - резиденцией маркграфа, как будто парящим над окрестностями. Девушку поражали узкие городские улицы, с нависшими над ними эркерами домов, заваленные различными товарами прилавки приветливых улыбающихся торговцев. А уж когда Збирайда привел их с мачехой в забитую рулонами тканей лавку, её восторгу не было предела. Дома Стефка бегала в домотканых платьях, или, в лучшем случае, в перешитых из старых юбках и коттах, а здесь переливались таинственным светом шелка, нежил руки, как ласковый кот, венецианский бархат, а кружева и тесьма восхищали взор причудливыми узорами. Разделяла восторг падчерицы и мачеха.
Наконец-то, пани Мария смогла уехать из опостылевшего Лукаши. Её радовала вновь обретенная свобода после стольких лет заточения в грязной деревне наедине со сварливой суровой старухой свекровью. Юность она провела в свите венгерской королевы, при дворе короля Матияша - танцевала на балах, кокетничала с красавцами- баронами, но все прошло, когда её неожиданно выдали замуж за морава Януша Лукаши. Все было решено за её спиной - растерянную такими переменами в жизни девушку просто поставили в известность о времени венчания, не пожелав узнать её мнение о предполагаемом муже. А на что еще могла рассчитывать сирота без приданого?
Неужели Мария вновь увидит придворные празднества, любезных кавалеров, сможет надеть красивые платья, появиться хотя бы и при небольшом, но все-таки дворе моравского маркграфа? А все благодаря милости пана Ирджиха.
Мария с удовольствием вспоминала их сумасшедший роман, увенчавшийся рождением её маленькой дочери. И она была по-прежнему без ума от соседа. Какая же жалость, что он так необдуманно дал обещание покойнице-жене! Иначе, какой бы прекрасной была её жизнь с таким богатым и красивым мужчиной! Уж она бы покончила с его блажью жить в деревне, заставив перебраться его в Брно.
Пани Мария, разумеется, знала, что Збирайда уже много лет живет с дочерью эконома пани Анельки Хеленкой. Но она никогда её не видела, и никаких чувств у неё это известие не вызывало. Подумаешь, какая-то холопка-наложница! Не та это была фигура, чтобы о ней много думать.
Падчерицу она терпеть не могла, хотя и сама себе не признавалась, почему. Сама пани Мария в свои двадцать четыре года была весьма красивой женщиной. Она не раз задумывалась о том, что её большие темные глаза, черные как смоль густые волосы и аппетитная фигурка могут сослужить ей хорошую службу, если найдется состоятельный пан, которого не смутит, что она вдова и что у неё имеется маленькая дочь. Новый брак с достойным человеком мог бы волшебно изменить её тоскливую жизнь, а тут рядом вдруг появляется юная красавица падчерица, и все взоры сразу останавливаются на ней. Есть от чего взбелениться! Но с другой стороны, именно благодаря Стефке, она вообще смогла выбраться из моравского захолустья.
Все её планы и надежды не были тайной для Збирайды. Пани Мария невольно проболталась перед комнатными девушками, а те были его верными осведомительницами. Барон любил быть в курсе всего, что происходит в его доме.
- Замуж ей захотелось,- усмехался он, по обыкновению разговаривая с Хеленкой перед сном,- пусть забудет даже думать об этом, пока мои дочери не будут выданы замуж! Только отчима им и не хватало, который полезет под юбки девчонок!
Барон обо всех судил со своей колокольни. Впрочем, этот недостаток присущ многим.
- Но пани еще так молода и без мужчины,- осторожно возражала экономка,- понятно, что ей хочется замуж!
- Перехочется,- резко отрезал барон,- никогда ни один посторонний мужчина не появится рядом с моими дочерьми, пока я жив! Но это значит, что мне помимо нашего ангела Стефы еще и придется приглядывать за этой мадьярской шлюхой.
Хеленка промолчала. Пани Марию она боялась и не любила, инстинктивно чувствуя в ней врага. Они уже не раз с ней сталкивались в коридорах, но пани даже и не подозревала, что степенная с пышными формами женщина лет тридцати в платье простолюдинки и есть та самая Хеленка, о которой она так много слышала. Мало ли комнатных женщин проживает в доме пана Ирджиха!
Зато сама пани Мария, попав в дом холостого мужчины, сразу же кинулась наводить в нем свои порядки. Характера она была взрывного и часто выходила из себя, раздавая направо и налево пощечины подвластным людям. Барон досадливо морщился, но пока молчал. Он у себя в доме рукоприкладством не грешил, и если и наказывал своих людей, то только за серьезные проступки.
Все закончилось мгновенно, но бесповоротно расставив вещи по своим местам.
Маркграфиня с сыном и свитой должны были вернуться в Брно к Рождеству. Портнихи срочно шили и мачехе, и падчерице платья для придворного выхода. Те часами стояли на примерках, и все дворовые девки, сбиваясь с ног, помогали мастерицам. Воспользовавшись общей суматохой, Хеленка осторожно подобралась поближе к дочери. Подавая то нитки, то ленты и булавки она смогла встать с ней рядом и даже прикасаться к Стефке, заботливо расправляя складки и оборки на подоле. Любуясь на прекрасное нежное лицо, белокурые волосы и темно-синие глаза девушки мать чувствовала себя очень счастливой. Её дочь, её кровиночка!
Но тут что-то застопорилось в работе портних возле пани Марии.
- Что вы, коровы, все столпились вокруг панночки, когда нужны тут,- раскричалась та на служанок.
Почти все кинулись к ней, кроме Хеленки. Та даже не отнесла эти крики к себе. На неё уже почти шестнадцать лет никто не повышал голоса, разве только иногда пан Ирджих покрикивал, но совсем по-иному, без малейшего намека на злобу.
- А почему это ты встала столбом?- возмутилась пани, заметив её непослушание, - совсем вас распустил хозяин! Ну-ка, быстро ко мне! Иначе прикажу тебя выдрать розгами.
Только тут до удивленной Хеленки дошло, что мадьярка обращается к ней. Молча, она подошла к пани и поклонилась. Но что-то той в её смирении все-таки не понравилось, потому что Мария быстро и с душой дала ей несколько таких хлестких пощечин, что у Хеленки даже слезы повисли на ресницах.
- Знай свое место, холопка,- прошипела пани, с силой толкая её на пол к ногам, где портниха подшивала трен бархатного платья.
В комнате воцарилась напряженная недобрая тишина.
Пани Мария даже толком не поняла, что произошло, и когда и кто так быстро умудрился сообщить обо всем Збирайде, но только через несколько минут барон был уже в горнице. Обведя всех находящихся в комнате тяжелым взглядом, он остановил его на стоящей на коленях Хеленке, и что-то такое сверкнуло в его взоре, что дворню как ветром сдуло из комнаты. Следом, что-то почувствовав, моментально испарились портнихи.
Недоумевающая пани Мария растерянно оглянулась, она никак не могла понять, что творится вокруг неё, а когда подняла глаза на приближающегося к ней барона, то крик ужаса замер у неё в груди. Она не узнала в этом разъяренном мужчине всегда любезного и обходительного пана Ирджиха.
- Ах ты, мадьярская шлюха,- прохрипел он, сжимая руки на её горле,- да как ты посмела хотя бы пальцем дотронуться до моей Хеленки!
- Ирджичек, не надо! - в ужасе закричала экономка, в первый раз за их совместную жизнь забыв о дистанции между ними.
Хеленка кинулась к барону и попыталась оторвать его руки от уже посиневшей пани Марии. Тот раздраженно откинул её от себя с такой силой, что она упала на пол, но руки все-таки разжал. Но не успели женщины и оцепеневшая от страха Стефка перевести дыхание, как барон схватился за откуда-то взявшийся в его руках хлыст.
- Я покажу тебе, потаскуха, как угрожать моим людям розгами! - взревел он, набросившись на побледневшую от ужаса женщину, особо даже не заботясь, куда попадет.
Пани Мария закричала от боли и страха. Тут опять к пану бросилась Хеленка, и вновь он досадливо отбросил её прочь, но на помощь мачехе пришла Стефания.
- Крестный,- закричала она, бросаясь между ними,- вы же убьете несчастную!
Вид испуганной дочери охладил расходившегося от бешенства барона. Тяжело дыша, он отбросил хлыст и отрывисто приказал Стефке и Хеленке.
- Оставьте нас наедине! Быстро! Не трону я её больше!
- Вот что, дорогая,- уже мирно сказал он пани Марии,- если я еще хотя бы раз услышу, что вы здесь корчите хозяйку, то прикажу вас отправить в Черный лес, а вам на смену вызову пани Анельку. Пусть она и старая, но внучку на балы сопровождать сможет, и её одеть мне встанет значительно дешевле, чем вас! Что же касается моих людей, только посмейте на них повысить голос, и увидите, что потом будет! Запомните, вы здесь никто!
Пани Мария к Збирайде всегда относилась хорошо, даже больше, чем хорошо. Но она была дамой знатного происхождения, пусть и волей случая оказавшейся в незавидном положении, поэтому навсегда затаила жгучую ненависть за унижение, которому он подверг её из-за какой-то холопки. В представлении людей их круга подобное поведение можно было смыть только кровью. Но кто бы пролил эту кровь, если у пани Марии не было ни братьев, ни отца? Оставалось только терпеть и строить планы мщения. Збирайда прекрасно понимал чувства пани Марии, но относился к ней с таким презрением, что даже скрывать этого не пожелал.
- Пусть засунет свой венгерский гонор подальше,- заявил барон Хеленке,- со мной этот номер не пройдет! Подумай, душа моя, она осмелилась тебя ударить! Если пани ещё раз что ни будь подобное вытворит, я убью её и этим решу все наши проблемы, взяв девочек под опеку.
- Это страшный грех, мой господин,- возразила Хеленка, успокаивающе поглаживая его плечо.
- Мой господин,- насмешливо передразнил её тот,- а как ты сегодня на людях назвала меня "Ирджичек"?!
- Я не знаю, как у меня это вырвалось,- расстроилась и смутилась женщина,- наверное, от страха и волнения!
- Ладно, милая, не переживай, Ирджичек так Ирджичек, я разрешаю тебе иногда меня так называть, но только наедине, разумеется!- улыбнулся в ответ барон.
Представление ко двору Стефании произошло накануне сочельника.
Маркграфиня с сыном и своими придворными дамами была при дворе венгерского короля и только вернулась домой после долгой отлучки. Прибыл вместе с ней, так же старший сын и наследник принц Генрих.
Это был молодой человек двадцати трех лет с приятным лицом, каштановыми кудрями и орлиным профилем всех Люксембургов. Его свиту составляли молодые шляхтичи из самых знатных моравских родов, но он подчеркнуто предпочитал общество маркграфини, потому что всегда был более близок с матерью, чем с отцом. Они обожали болтать друг с другом, перебрасываясь шутками и остротами.
Сейчас сын и мать сидели рядом, занимаясь собаками и толкуя о перспективах охоты. Несколько дней бушевала вьюга, и заниматься любимым развлечением не представлялось возможным. Придворные дамы маркграфини и молодые дворяне из свиты наследника между тем активно флиртовали и состязались в острословии. Это не лишенное приятности времяпровождение было неожиданно нарушено распорядителем маркграфа советником Бургардтом. Тот вошел в женскую половину вместе с двумя дамами и пожилым красивым мужчиной. Барона Збирайду присутствующие прекрасно знали, а вот дамы вызвали определенный интерес.
- Пани Лукаши из Черного леса с падчерицей пани Стефанией,- представил дам Бургард.
Маркграфиня милостиво кивнула головой, приветствуя двух деревенских простушек - наличие советника при представлении говорило, что муж особо был заинтересован в этих людях.
- Я рада видеть при своем дворе таких красавиц,- снисходительно улыбнулась государыня,- но почему при дамах оказались вы, барон?- обратилась она уже к пану Ирджиху,- это ваши родственницы?
- Это мои соседки по поместью, ваша светлость,- учтиво поклонился барон,- пан Януш Лукаши давно умер, а так как пани Стефания моя крестная дочь, то долг рыцаря повелел мне помогать беспомощным женщинам в их желании выразить вам свое нижайшее почтение и восхищение вашей неувядающей красотой!
Маркграфиня с усмешкой покосилась на сына, приглашая того посмеяться над этим льстецом и с удивлением обнаружила, что Генрих, не отрывая глаз, смотрит на вновь представленных дам. Тогда уже и мать более внимательно присмотрелась к пани. Мачеха была хороша собой, спору не было, но вот падчерица! Давно, немало повидавшая маркграфиня не видела такой красавицы. Нежное с совершенными чертами лицо поражало фарфоровой изысканностью черт, темно-синие бархатистые глаза, волосы темного золота, изящная, еще до конца не сформировавшаяся фигурка. Немудрено, что сын так загляделся!
- Ваша крестница настоящий ангел,- милостиво похвалила она девушку,- подойди ко мне, дитя мое!
Смущенная Стефка робко приблизилась к нарядной строгой даме с темными насмешливыми глазами. Её до слез смущал пристальный, странный взгляд сидящего рядом с маркграфиней молодого мужчины.
- Ты любишь танцевать, милая?
- Да! - чуть слышно ответила девушка.
- Тогда я приглашаю и тебя, и твою матушку на рождественский бал!
Стефка вспыхнула от радости и удовольствия, подняв на добрую госпожу засиявшие глаза.
- Это великая честь для меня, ваша светлость!
- Я рада, Стефания, что сумела доставить эту радость,- надменно кивнула головой маркграфиня и отвернулась к сыну.
Сообразив, что аудиенция закончилась, Стефка тихонько отошла к мачехе и барону и встала с ними рядом. Они еще какое-то время постояли в стороне, пока их не вывел из залы Бургард. Но все это время Стефка ловила на себе темный взгляд наследного принца, от которого ей было здорово не по себе.
- Повезло,- облегченно вздохнул барон, выходя со своими дамами с аудиенции,- на балу ты окажешься на виду у всего именитого панства! Не может быть, чтобы твоя красота не привлекла взоры самых достойных. Останется только выбрать наиболее подходящего...
При дворе маркграфа царил легкий фривольный дух той эпохи, когда Европа уже познакомилась с открытиями Возрождения, освободившись от гнета суровой средневековой морали, а обратный процесс сворачивания всплеска человеческого духа, который явил миру титанов мысли, еще не начался. До откровенного разврата, конечно, не доходило, но определенная вольность все-таки была. Маркграфиня сквозь пальцы смотрела на шалости своего сына и с придворными дамами и со смазливыми горожанками.
- Вы совсем разбаловали принца,- не раз выговаривал ей супруг, не одобрявший этих развлечений, считая, что наследник мог бы заняться и более серьезными делами, чем флирт и охота.
- О,- с кокетливой улыбкой отвечала жена,- молодость явление приходящее и быстротечное! Генрих ещё успеет поседеть за государственными делами и нажить такие же морщины, как и у вас, мой друг!
Но женщина она была далеко не глупая и неплохо разбирающаяся в людях.
- Я вижу, Генрих,- заметила маркграфиня, спустя некоторое время после того, как барон с дамами покинули зал, - что юная Лукаши тебе приглянулась?
- Приглянулась,- фыркнул тот,- она мне запала в самую душу! Какая красавица!
- Да, девушка очень хороша,- согласилась мать,- и я понимаю, что пока король Матиаш и твой отец решают на какой королевский двор обратить нам внимание в поисках руки принцессы, тебе нужна подружка. Но это не тот случай!
- Почему?- недовольно приподнял брови Генрих,- кто такие эти Лукаши, кто о них, что и когда слышал? Наверняка, какая ни будь голытьба с хорошей кровью! Насколько я понял, Стефания сирота без отца и матери, такая за честь должна посчитать мои чувства к ней!
- Конечно, мой мальчик,- охотно согласилась со своим отпрыском маркграфиня,- твое расположение для неё великая честь. Но ты не обратил внимания на одну маленькую деталь -крестный отец девушки барон Збирайда. Это не тот человек, крестницу которого можно обидеть безнаказанно. Он один из самых влиятельных вассалов твоего отца и если ты поссоришься с ним, маркграф будет в гневе!
Генрих промолчал в ответ. Мать не могла поручиться, что принц безоговорочно принял к сведению её аргументы, но что он все-таки будет более осмотрительным, она не сомневалась.
- Когда приезжает из Италии твой наперсник, граф Ярослав Палацкий?- перевела она разговор на другое.
- Я ожидал его сегодня, но очевидно буря застала графа где-то в горах. Но надеюсь, что к балу он прибудет. Ох, матушка, я так по нему соскучился, без Ярослава все развлечения скука смертная.
Маркграфиня усмехнулась, искоса глянув на сына. Граф Ярослав Палацкий был богатым и влиятельным вельможей, его ленные владения занимали немалую долю маркграфства. Рано оставшись без родителей, он воспитывался во дворце, вместе с принцем, хотя и был его на несколько лет старше. Они немало покуролесили и набезобразничали на пару. Когда до маркграфа дошло, что его сын и крестник разыгрывают хорошеньких горожанок в кости и спят с ними по очереди, он так разозлился, что приказал последнему отправляться на учебу в падуанский университет. Тот вынужден был подчиниться, два года послушно изучал латынь и право, а потом его потянула непонятно куда жажда странствий. Граф целых два года скитался по Италии, Франции, Испании, Германии, присылая отовсюду достаточно забавные и занимательные письма о своих впечатлениях. И вот теперь ему наконец-то разрешили вернуться домой. Генрих весь извелся от нетерпения, дожидаясь своего приятеля.
В первый день рождества в доме барона Збирайды царила радостная суета. Пани одевали к балу. Стефания волновалась и места себе не находила от тревоги. Одно дело танцевать дома с мачехой и сестрой, другое - у всех на глазах во дворце, а вдруг что-то не получится?!
Второе, что беспокоило, лишая покоя и заставляя странно замирать сердце, был взгляд, которым смотрел на неё принц. Стефка не раз ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, она прекрасно знала, что красива и нравится лицам противоположного пола. Но в этом взгляде не было привычного любования, он был какой-то уж слишком откровенный и даже неприятный. Бабка Анелька ей так долго вбивала в ум понятие о грехе, как о самом омерзительном и тяжелом, что есть на свете, так долго морочила голову тем, какие опасности ждут девушку от мужчин, стоит им только высунуть нос за ворота родного замка, что она поневоле представляла себе, как он выглядит. Это было что-то черное, извивающееся, лохматое и с неприятным запахом серы и гнили, потому что вело несчастную заблудшую душу прямиком в ад. Но, встретившись несколько раз взглядом с глазами принца, девушке вдруг пришло в голову, что грех может выглядеть и по-другому, в виде приятного симпатичного мужчины с темными глазами. Но, став пригляднее на вид, он от этого не стал менее опасным!
В парадной зале Шпильберга в тот день собралось такое количество народа, что наши героини затерялись в шумной толпе именитого панства.
Стефка опасливо поискала глазами принца. Генрих находился неподалеку от тронного возвышения в компании молодого мужчины. Что-то в одежде и манере поведения незнакомца выдавало в нем человека, приехавшего издалека.
К облегчению девушки, принц никакого внимания на неё не обращал, и вообще, наверное, вряд ли заметил её присутствие. Вон сколько красавиц собралось сегодня под старинными сводами огромной рыцарской залы, с чего бы он помнил о простой деревенской девчонке?! Впрочем, долго рассуждать на такие темы девушке не дали - какой-то пан пригласил её на танец и она, взявшись с ним за руки, встала в ряд, исполняя медленные па под заунывные звуки маленького оркестра на хорах бальной залы. Напряженно следя за тем, чтобы не ошибиться и не сбиться с такта, Стефка выпустила из виду и так волновавшего её молодого человека, и уж тем более, его собеседника. Между тем, их глаза как раз остановились на ней.
- Девица в синем бархатном платье с кружевным энненом на голове,- показал Генрих кивком головы на танцующий зал,- из-за низко опущенной вуали лицо видно плохо, но уверяю, там есть на что посмотреть!
- Конечно, глядя отсюда, трудно, что ни будь определить,- произнес в задумчивости Ярослав, отыскав глазами тонкую фигурку юной пани,- но двигается эта девочка приятно. Ладно, я приглашу её на следующий танец, а потом скажу, стоит ли тратить на неё усилия!
Каждая девушка мечтает о возлюбленном и, так или иначе представляет его себе. Пусть смутно, неопределенно, но все же мысленно рисует портрет того единственного, который должен прийти и покорить её сердце. В воображении Стефки это был высокий черноволосый и чернобородый красавец с синими глазами и обворожительной улыбкой, немного похожий на крестного отца, барона Збирайду, по которому давно уж сохла её мачеха, пока он не угостил пани Марию хлыстом.
Человек, который сейчас шел к ней, никакого сходства с воображаемым идеалом не имел. Был светловолос и сероглаз, бороду не носил вовсе, но что-то было в чертах его лица такое, что сердце девушки сначала сладко замерло, потом ухнуло вниз, а затем так громко забилось, что она сразу поняла: "Он!"
Молодой мужчина поклонился и подал руку, приглашая на танец. Очарованной девушке показалось, что время странно замедлило свой бег, когда она, неуверенно заглянув в серые лучистые глаза, подала ему ладонь и задвигалась под музыку. Смятенный ум отмечал какие-то мелочи - темно-бордовое бархатное котарди, расшитое золотом, нагрудную цепь с эмалевым гербом на груди, круглый бархатный шаперон на волнистых русых волосах... Её заворожил, лишил разума внимательный ласковый взгляд из-под густых бровей, от которого горячо таяло сердце.
"Что со мной происходит?"- в растерянности думала Стефка, с трудом заставляя себя отвести глаза от партнера. Девушка одновременно желала, чтобы сводящий её с ума танец закончился, и в то же время ей хотелось ощущать под своей ладонью его крепкую и сильную руку. В общем, к тому моменту, когда музыка умолкла, Стефания окончательно потеряла голову от стыда, смущения, волнения и тревожного счастья.
Незнакомец отвел её к барону, раскланялся и отошел прочь.
- Надо же,- проворчал недовольный Збирайда,- граф Ярек появился из дальних странствий, и не раньше не позже, как к твоему первому балу! Еще тот прохвост и распутник! Пусть только сунется, я ему быстро бока обломаю. А тебе, я заметил, он пришелся по душе, моя кошечка?
- Кто это, крестный?- в ответ поинтересовалась Стефка, потому что мало что поняла из речей Збирайды.
- Отчаянный сорвиголова, близкий друг наследника! Они так четыре года назад отличились, что у маркграфа лопнуло терпение, и он изгнал распутника из Моравии. Но, видимо, в конце концов, сменил гнев на милость, раз Ярек тут.
Стефка еще хотела поговорить о графе, но её вновь пригласили на танец.
Между тем, на другом конце зала обсуждали саму пани Лукаши.
- Ну, как она тебе?- заинтересованно расспрашивал приятеля принц,- понравилась?
- Понравилась,- задумчиво улыбнулся тот,- бесхитростная девушка, вся как на ладони! Но из таких пани получаются хорошие жены, матери семейства, но никак не занимательные, страстные любовницы. В постели с ней, скорее всего, будет скучно! Такая совершенная красота, как правило, является признаком определенной холодности. Я не заметил в пани Лукаши ни скрытого огня, ни кокетства, ни затаенной страсти, только холодная высшая красота, как на витражах соборов. Она проста и незатейлива, как хлеб.
- Может, ты просто плохо смотрел? - с иронией заметил Генрих, и они оба рассмеялись.
- Что мешает тебе рассмотреть получше? - усмехнулся Ярек,- пригласи её потанцевать, да попробуй, разговори. Мы с ней молчали, как два монаха-трапписта!
Заметив приближение принца, Стефка сжалась от неловкости. Она его боялась, и танцевать с ним не хотела, но и отказать было невозможно. Робко подав руку, девушка застенчиво поникла головой.
- Вы любите танцевать?- между тем поинтересовался принц.
- Да!- односложно ответила Стефка.
- Что вы еще любите делать, помимо танцев?
- Гулять по лесу, вышивать..., да мало ли дел! Но почему это интересует такую высокопоставленную персону, как вы, ваша светлость?
- Молодой мужчина всегда интересуется занятиями очаровательной пани!
- Я слишком незначительная особа, и не стою вашего внимания!
- Разве девушке, чтобы заинтересовать мужчину нужно быть значительной и высокородной? Разве синие глаза, золотые кудри и подобные бутонам роз губы не более прельстительны, чем самые гордые гербы и титулы?
- Право слово, вы льстите мне!- не удержалась от улыбки Стефка.
Подобные слова ей были приятны, хотя мало нравился собеседник. Хотя, где уж ей было тягаться в остроумии, с поднаторевшем в таких играх принцем!
- Красота делает любого мужчину рабом женщины независимо от того, кто она! Король и пастушка, королева и паж... Женщина правит, используя свою очаровательную власть над мужским сердцем. Никаких преград не знает любовь, равняя всех - и герцогинь, и судомоек. А вы уже познали её силу?
Стефка удивленно вздрогнула. Как умудрился их внешне вполне безобидный разговор стать столь бесстыдным?
Не так уж она была наивна, чтобы не сообразить, что его высочество обхаживает её? Но зачем? Не мог же принц настолько забыться по отношению к порядочной девушке? Все это смущало Стефку, сбивало с толку, и ей хотелось, чтобы скорее заглохла музыка, и высокородный партнер оставил её в покое.
- Это, конечно, Диана,- поделился принц впечатлением с другом,- с колчаном и стрелами, но я не заметил ничего мешающего сотворить из неё, как из пены морской, любвеобильную Венеру!
- И, однако, такое препятствие есть,- сухо заметил Ярослав,- это её крестный, барон Збирайда, который никогда и ничего не слышал ни о Диане, ни о Венере, но из своей крестницы блудницу сделать не даст!
Но принца не остановили доводы приятеля, наоборот, чем значительнее становились препятствия, тем больший азарт он испытывал.
- А Збирайда об этом ничего не узнает! Если все продумать хорошенько, можно воспользоваться девчонкой и без его ведома. Видишь, рядом с пани черноволосую красотку не первой свежести, это её мачеха. Мачехи и падчерицы, как правило, никогда не ладят, надо прощупать эту бабенку, не окажется ли она нам полезной?
- Что вы задумали Генрих?- настороженно поинтересовался граф.
Принц разочарованно глянул на приятеля - раньше Ярек понимал его с первого же намека.
- Ничего из рук вон выходящего, - фыркнул он,- мне захотелось узнать, кто скрывается за этим синим безмятежным взором? И кто из нас прав? Ты, считая её холодной возвышенной натурой, или я, думая, что Стефания прирожденная шлюха с внешностью ангела! И не вижу серьезных препятствий в установлении истины. А ты, мой лучший друг, поможешь мне удовлетворить любопытство. Я думаю, это будет презабавное приключение!
У Палацкого окаменело лицо, впрочем, он растянул губы в улыбке.
- В чем же будет заключаться моя помощь?
Генрих пожал плечами, прищуренными глазами наблюдая за танцующей Стефанией.
- Надо подумать! Для начала поухаживай за её мачехой! Пригласи на пару танцев, наговори комплиментов, расположи к себе эту глупую бабенку. Думаю, это будет несложно, пани Мария поедает глазами всех мужчин на балу.


ЯРОСЛАВ И СТЕФАНИЯ.
Збирайда выходил из себя, глядя на пустую половину кровати. Ему не терпелось рассказать Хеленке обо всем, что было на балу, а эта женщина неизвестно где болталась, вместо того, чтобы давно уже лежать рядом. Он уже хотел послать холопа на её поиски, когда дверь скрипнула и взволнованная экономка показалась на пороге.
- Что происходит с нашей девочкой, мой господин?- обеспокоенно спросила она, присаживаясь на край кровати.
- А, ты у Стефки была? Я-то уже злиться начал, думая, где это ты болтаешься,- недовольно проворчал Збирайда,- как там она?
- Я помогала раздеться нашей ласточке! Думала порадоваться за неё, ведь это первый бал, а Стефка такая грустная и подавленная, что у меня сердце чуть не разорвалось!
Вот теперь и Хеленка расстроилась, а какой прок от женщины в постели, когда у той душа не на месте?
- Черт бы взял этого графа Ярека,- досадливо выругался пан Ирджих,- принесла его нелегкая на нашу голову! Все было хорошо, пока этот молодчик не пригласил дочку танцевать, а она как глянула на него, так и глаз оторвать не смогла. Стефка еще совсем ребенок, по её лицу, как по открытой книге читать можно. Вот так сразу взяла и влюбилась!
Скатывавшая чулки Хеленка недоуменно наморщила лоб.
- Но почему она такая грустная, этот граф обидел её?
- На свой лад,- тяжело вздохнул барон,- протанцевав с ней один танец, почти весь остаток вечера прокрутился, как бычок на веревочке, вокруг пани Марии. Бедняжка Стефка сразу сникла и погасла. И только унаследованная от тебя сдержанность, родная, помогла ей сохранить лицо в этой ситуации и не разреветься, как малому ребенку.
Это было нечто выше понимания всегда логично рассуждающей женщины, и она замерла с наполовину снятым чулком в руке.
- Пани Мария? Она, конечно, очень красивая женщина, но чтобы предпочесть её Стефке? Здесь что-то не так!
- Меня и самого это удивляет,- нехотя признался пан Ирджих,- но самое главное, я заметил несколько заинтересованных взглядов, которые кинул на Стефку принц, и это меня встревожило!
Хеленка плохо знала нравы принцев, наивно думая, что их высокое положение сродни святости. Простолюдины всегда завышенного мнения о благородстве королей! Отсюда и такое количество сказок о добрых государях, хотя подобных никогда не существовало за всю историю человечества.
- Сам принц заметил нашу девочку?- благоговейно ахнула восторженная женщина.
Пан Ирджих подобными иллюзиями себя никогда не тешил, поэтому только снисходительно хмыкнул, с пренебрежением покосившись на любовницу.
- Что же Генрих, глаз что ли не имеет? - угрюмо заметил он,- такой же мужчина, как и все! Но слава у него плохая, и небезопасно для любой девушки в маркграфстве обратить на себя его внимание. Отец борется, как может с разнузданностью принца, но на стороне Генриха мать, высокородная дама из Саксонии, а там всегда женщины себе слишком много позволяли!
Хеленка разделась и юркнула под одеяло, и хотя она больше ни слова не сказала барону, тот знал, что она взволнована и выведена из себя.
- Черт бы побрал этого Ярека,- вновь чертыхнулся Збирайда,- принесла его нечистая на нашу голову, шлялся бы себе и шлялся по дальним землям! Одна морока...
А Стефка в первый раз за всю свою жизнь провела бессонную ночь, и вся её подушка была мокра от слез обиды. Память услужливо подсовывала то ласковые глаза графа, то улыбку, обращенную к мачехе, то торжествующее лицо пани Марии. Ей было очень плохо и горько, и к утру она окончательно влюбилась.

ДРУЗЬЯ.
Иногда бывает, что два человека были дружны, любили вместе проводить время, с нетерпением ждали встречи, а, увидевшись, вдруг с горьким разочарованием убедились, что время прошло, они изменились и им больше нечего сказать друг другу.
Принц обожал общество Ярослава, часто вспоминал их веселые пирушки и выходки, скабрезные развлечения и длинные разговоры за кружкой вина. Все годы вынужденной разлуки ему не хватало веселого цинизма приятеля, его умения найти выход из любой ситуации, исполнить даже самое безумное желание. И вот долгожданная встреча состоялась.
Приятели, как и раньше, закатили веселую пирушку с не менее веселыми девушками, но уже через полчаса Генрих понял, что его друга это забавное безобразие не интересует так, как раньше. Пил Ярек умеренно, на девок вообще не обратил внимания, рассеянно хлопнув одну из них по заду, как будто и сделать с ними больше было нечего, зато много говорил, и про вещи совсем неподходящие для дружеского застолья.
Принц с вежливым вниманием, поигрывая бокалом с вином, уныло слушал рассуждавшего о высоких материях Ярослава. Имена Николы Кузанского, Плифона, Лоренцо Валло и Паджо Брачиоли срывались с губ приятеля так же легко, как клички охотничьих собак с уст самого Генриха.
Да, Палацкий изменился, посерьезнел, набрался впечатлений и знаний, и уже по-другому смотрел на жизнь. Тому, кто любит философию и увлекается новейшими течениями в богословии, вряд ли захочется ворваться в дом, какого ни будь бюргера, и, напугав до полусмерти, подпалить полог на кровати или вывалить содержимое горшка на голову его дородной жены! Теперь компания Ярослава годилась разве для посещения философских диспутов - Генрих почувствовал острое разочарование.
- Ярек повзрослел и остепенился,- с улыбкой заметила мать на следующий день, услышав горькие сетования сына,- скоро и ты поймешь, что веселое времяпрепровождение не главное в жизни, хотя мне бы хотелось, чтобы это произошло нескоро. Остывающая кровь признак старости и угасания желаний!
- За то, что моим желаниям грозит угасание, можно не волноваться,- рассмеялся сын, почтительно целуя руку матери,- я сильно увлекся этой малышкой Лукаши. Не откажите ли мне в любезности помочь нашим встречам, приглашая её вместе с мачехой ко двору?
Маркграфиня недовольно поморщилась.
- Я уже говорила с тобой, мой мальчик, о бароне Збирайде!- укоризненно напомнила она.
Генрих с шутовски преувеличенным возмущением округлил глаза.
- Что вы, матушка! Мое чувство к девушке чисто платоническое. Ярек сказал, что её красота напоминает витражи в соборах, а это, согласитесь, не объект для преступных вожделений!
- Генрих, не заиграйся! Мне надоело покрывать твои выходки перед отцом!
Тем не менее, и пани Мария и Стефка получили высочайшее приглашение примкнуть к свите маркграфини. На барона это приглашение, понятно, не распространялось, и тот был вынужден, скрепя сердцем, отпускать своих женщин во дворец одних.
- Запомните, Мария,- хмуро пригрозил он пани Лукаши,- самая главная ваша обязанность заключается не в том, чтобы строить глазки графу Ярославу, а чтобы ни на секунду не спускать глаз с вашей падчерицы! Если вы что-нибудь упустите, и из-за вашей расхлябанности честь девушки пострадает, клянусь, что вы всю жизнь потом будите расплачиваться за эту ошибку!
Но женщина лишь только метнула на него быстрый взгляд из-под ресниц и промолчала. Жизнь пани Марии чудесно изменилась с появлением в ней графа Палацкого. Те знаки внимания, которые он ей оказывал, недвусмысленно указывали на серьезное чувство с его стороны.
Как и всякая женщина, она тут же заметила, что падчерице понравился этот белокурый великан, и то, что он предпочел красавице Стефке её, наполняло душу Марии ликованием и ожиданием счастья. Что ей были угрозы Збирайды, когда она могла стать графиней Палацкой - любимой женой богатейшего моравского вельможи, да ещё такого красавца!
Надо сказать, что основания для торжества у неё были - Ярослав делал все, чтобы уверить вдову в своих чувствах. Он постоянно крутился возле обеих Лукаши, отпуская комплименты одной и подчеркнуто игнорируя другую, от чего последняя впадала в состояние угрюмости и печали.
- Мы так грустны,- однажды подсел к вышивающей Стефке принц,- в чем дело? Вам скучен наш двор? Может позвать шутов и менестрелей, чтобы увидеть улыбку на этих прелестных устах?
Разумеется, правду Стефка ему сказать не могла, но сочувствие такого высокопоставленного лица к её бедам невольно расположило девушку к нему. Разбитое сердце всегда нуждается в участии!
- Я скучаю по дому, ваша светлость,- со вздохом призналась она Генриху,- прошло уже более двух месяцев, как я в Брно. Здесь, конечно, очень интересно - много лавок, домов и людей, да и не скучно никогда. Но сейчас конец февраля, и в Черном лесу появились проталины, везде пахнет весной и свежестью, а в городе вечный дым, да запахи нечистот!
- Да,- покладисто согласился принц,- в лесу сейчас хорошо. Но наст режет ноги лошадям и охоту приходиться откладывать, да и мех у зверья плохой в эту пору.
Они еще немного поговорили на эту тему. Генрих вел себя настолько деликатно и одновременно почтительно, что обычно настороженная Стефка оттаяла и даже заулыбалась, поневоле все чаще и чаще встречаясь с собеседником глазами. Принц по-своему оценил это проявление доверия со стороны робкой девушки.
- Как у тебя дела с вдовушкой?- деловито спросил он друга, едва отойдя от юной пани,- готова ли она тебя пустить в свою опочивальню?
Ярек вздрогнул, с опаской посмотрев на порядком возбужденного приятеля. Он не знал, о чем тот разговаривал со Стефанией, но эта встреча спровоцировала в нем новый приступ похоти.
- Пани Мария, может, и готова, но как это сделать?- осторожно возразил граф, - в доме Збирайды, наверняка, народу больше, чем горошин в стручке!
Но принц только снисходительно похлопал его по плечу. В его темных глазах разгорался хорошо знакомый Ярославу по прежним выходкам дикий огонь азарта.
- На дворе весна, - самоуверенно хохотнул он,- не выдержит Збирайда, и хоть на несколько дней, но посетит свое поместье! Вот ты и договорись с пани на это время о встрече, а когда та тебя впустит в уснувший дом, обезвредишь её и откроешь мне дверь! А дальше, - принц сладострастно улыбнулся, - я справлюсь сам!
Палацкий не смог сдержать возгласа шокированного изумления. Одно дело, задрать подол какой-нибудь дочке пекаря, ворвавшись к ней в дом накануне свадьбы, другое дело, сделать то же с крестницей Збирайды! Здесь жалобами городского капитула не отделаешься, строптивый барон мог пойти открытой войной на оскорбившего его господина, а за ним потянутся вечно недовольные властью северные кланы, и тогда... спаси Господь их многострадальную Моравию! Но разве докажешь что-либо избалованному сумасброду Генриху? Он привык всегда получать свое, даже ценой мира в собственной стране! И, однако, Ярослав сделал осторожную попытку образумить зарвавшегося принца.
- Барон никогда не простит такого бесчестья, и ваш отец может сурово наказать нас за эту шалость! Изгнанием уже не отделаешься!
Но Генрих только отмахнулся.
- Стефания от стыда и страха будет молчать, и никому ничего не расскажет! Пани Мария, надо думать, тоже в рот воды наберет, разве только уж совсем ума лишится!
Долго раздумывал Ярослав над создавшейся ситуацией, взвешивал все "за" и "против", и наконец-то решился действовать.
Недолюбливавший Палацкого Збирайда был неприятно удивлен, когда ему передали, что тот просит о тайной встрече. Он как раз осматривал на конюшне свою приболевшую лошадь, и ко всем неприятностям ему не хватало только прихвостня Генриха.
- Какого черта нужно от меня этому распутнику и богохульнику! Уж не руки ли пани Марии пришел просить? - нахмурился он, но все-таки вытер запачканные руки и вышел к непрошенному гостю.
Прошло всего несколько минут разговора, и барон сменил гнев на милость по отношению к молодому человеку.
- Я люблю вашу дочь,- говорил ему взволнованный до крайности Ярослав,- и думаю, что она ко мне тоже неравнодушна, но слишком опасно было проявлять свои чувства, потому что Стефания очень интересует принца. Генрих вбил себе в голову мысль обесчестить вашу крестницу, и как я не отговаривал его от этого шага, не желает ничего слушать! Можно, конечно, отказаться во всем этом участвовать, но тогда бы мы не знали, что принц задумал. А охотник всегда придумает ловушку для ценного зверя!
У Збирайды от гнева чуть не случился припадок, по крайней мере, его лицо приобрело свекольный оттенок, и он несколько минут не мог произнести ни слова, от охватившего его удушья.
- Ах, мерзкий щенок,- в конце концов, яростно взревел барон, едва обретя дыхание,- сейчас же пойду к маркграфу и открою глаза на поведение наследничка!
Вот этого Палацкий и больше всего боялся.
- Этого делать ни в коем случае нельзя,- категорически возразил он,- злить и восстанавливать против нас принца крайне опасно! Ведь жизнь кончается не завтра! А ну как заболеет маркграф и отдаст Богу душу, что будет со всеми нами? Опала? Немилость? Не придется ли нам со Стефанией бежать с родной земли, чуть ли ни в чем мать родила?
- Но что же делать?- окончательно растерялся барон,- как отбить охоту этому юнцу увиваться за моей крестницей?
- Давайте действовать его же методами,- тяжело вздохнув, предложил Палацкий,- обманем Генриха!
И мужчины начали кропотливо обсуждать план действий.
- Подслушивала?- спросил ночью Хеленку барон.
- Да, мой господин,- не стала скрывать она,- все это время простояла за дверью, слова не пропустив!
- И как тебе граф?
Хеленка радостно ткнулась носом в его плечо.
- Весьма красивый и достойный юноша, другого бы наша дочь не полюбила!
- Мне он тоже понравился,- нехотя признался барон,- и пусть он порядочный шалопай, но судя по всему, сердце у него благородное!
Женщина помолчала, раздумывая, и когда барон уже засыпал, неожиданно перебила ему сон.
- Меня во всей этой истории больше всего почему-то тревожит даже не принц,- озабочено заявила она,- а пани Мария. Не слишком ли было жестоко так играть её сердцем со стороны графа?
Вот ещё только чувствами пани Марии не забивал Збирайда своей и без того пухнущей от проблем головы.
- Ты же слышала, что Ярослав это сделал по приказанию принца!- раздраженно повернулся он на другой бок.
Но лежащую рядом женщину не смутила эта демонстрация недовольства.
- Может, всё и так, - усомнилась она,- но пани Мария об этом не знает!
- Да плюнь ты на мадьярку, далась она тебе,- зевнул пан Ирджих,- что ты гудишь, как шмель над цветком над моей несчастной головой. Тю, баба, спать!
- Не могу,- честно призналась Хеленка,- боюсь мести пани!
- Вот, дурочка,- ругнулся барон,- мадьярки боится, а меня доводить своими глупостями не опасается! Ещё слово, и я не поленюсь встать и отходить тебя по мягкому месту, чтобы спать не мешала!
Угроз Збирайды Хеленка не боялась, хотя не стала его больше беспокоить, но на следующий день она уже плотно обосновалась возле своей дочери, презрев все остальные обязанности экономки. Только она, её мать, могла защитить свою кровиночку от всевозможных козней коварной мадьярки.

ГЕНРИХ.
В один из дней конца февраля граф Палацкий сообщил принцу, что барон уезжает на несколько дней к себе в имение. Пани Мария согласна впустить его в дом и все готово к осуществлению коварного замысла.
Довольный принц тут же подошел к Стефке.
В последнее время отношения между ними выровнялись - принц часто подходил к девушке во время посещений покоев матери, чтобы сказать ей пару-тройку замысловатых комплиментов, а так как он таким образом оказывал внимание ещё с десятку девушек, Стефанию это не волновало. Генрих вел себя с ней осторожно, но сегодня у него появилось желание смутить юную пани. Близкое осуществление заветного желания сделало его веселым, и он не собирался больше скрывать свою дерзость перед этой глупой девчонкой.
- Как чувствует себя пани Стефания, она больше не склонна скучать?- игриво улыбнулся он,- не собираетесь ли вы посетить родные края? Я слышал, ваш опекун собрался в свой замок?
- Нет, к сожалению,- вздохнула девушка,- крестный не берет меня с собой.
- Какое счастье! Лишившись такого украшения, наш двор бы потерял половину своего блеска. От одной мысли, что я хотя бы временно буду лишен возможности любоваться вашими прелестями, у меня сразу же падает настроение, и я погружаюсь в беспросветную тоску.
За несколько месяцев пребывания при дворе, Стефания пусть не приобрела придворного лоска, но все-таки уже знала, что нужно говорить в таких случаях.
- О, я не сомневаюсь, что найдется немало красивых пани в свите вашей матушки, которые рассеют вашу тоску и печаль!
- Но глаза ни одной из них не сулят влюбленному такого блаженства, как ваши,- таинственно понизил голос Генрих.
- О каком блаженстве идет речь?- недоуменно приподняла брови Стефка, решив, что это очередной мудреный оборот слов.
Неожиданно принц нагнулся совсем низко и, опалив девушку темными глазами, тихо, только для неё одной, прошептал:
- Я говорю о блаженстве, которое дарует ваше восхитительное тело будущему возлюбленному!
Стефка залилась краской смущения, онемев от стыда. Она никогда ещё не слышала таких откровенных непристойностей. Уткнувшись в вышивку, расстроенная девушка решила сделать вид, что оглохла, но принц уже сказал все, что хотел, и, посмеиваясь, отошел от неё. Он собирался припомнить этот разговор ночью, когда проникнет в спальню Стефании. В предвкушении опасного приключения у него приятно волновалась кровь, и было превосходное настроение.
От пани Марии молодые люди уже знали, что в доме остается всего лишь несколько человек прислуги, что все они спят в людской, и что доступ в спальни пани никем не охраняется, а кого было бояться Збирайде в собственном доме?
Поздней ночью молодые люди подъехали к дому. Принц с несколькими самыми доверенными людьми из личного окружения затаился на соседней улице. Но со своего места ему было хорошо видно, и как граф стукнул условным стуком в калитку, и как ему открыли.
Генрих знал, что ему на промозглой улице ждать придется долго, но его желание овладеть Стефанией было настолько велико, что от нетерпения он не чувствовал ни мокрого со снегом ветра, ни долго тянущихся минут.
И тут случилось нечто непредвиденное - из усадьбы послышался шум, крики, отзвуки скандала. На улицу высыпала вооруженная дворня, и недоумевающему и злому принцу из осторожности пришлось убраться восвояси, так и не дождавшись Ярослава.
Всю ночь Генрих ждал известий от приятеля, мечась в волнении по своим покоям. Одного за другим посылал он своих людей в дом приятеля, но тот почему-то не торопился. Встреча произошла уже после обеда, когда граф, наконец, соизволил появиться в Шпильберге. Генрих к тому времени весь извелся от нетерпения
- Что случилось этой ночью? - набросился он на Ярослава,- почему в доме оказалось так много народа?
Тот замялся, пряча глаза от пронизывающего взора принца, но потом все-таки неохотно признался:
- Оказывается, барон не смог пробраться через перевал в родные края, потому что в горах сейчас бушует ураган, и поздно вечером внезапно вернулся домой!
- И?
- Все были порядком вымотаны и свалились спать, вот пани Мария и подумала, что сможет меня впустить, и никто не проснется, но она ошиблась! Когда мы пробирались по коридору в её покои, навстречу нам вышел барон, собственной персоной! Пани пискнула и исчезла, а я оказался с ним один на один! - граф сдержанно перевел дыхание и быстро договорил,- что дальше было, с трудом поддается описанию! Убедить Збирайду в том, что я не хотел обесчестить его крестницу, оказалось невозможным, поэтому мне ничего не осталось, как предложить пани Стефании руку и сердце...
Произнеся последнюю фразу Ярослав замер, потому что Генрих не просто стал багровым от ярости, у него перекосило ненавистью лицо.
- Почему же ты не объяснил, что шел не к падчерице, а к мачехе?- наконец, отдышавшись, процедил он сквозь зубы.
Граф с наигранным недоумением посмотрел на принца.
- Жениться на вдове без гроша за душой, с ребенком и далеко не первой свежести? Нет уж, если и надевать на себя это ярмо, то только ради молодой и красивой. Неужели, Генрих, ты бы от меня потребовал такой жертвы?
Странный вопрос, конечно, потребовал бы! И тот и другой собеседник это знали, но одно дело думать, другое говорить. До такой степени, Генрих ещё не обнаглел.
- Значит, ты теперь жених юной Лукаши?- криво усмехнулся он.
Приятель, виновато улыбнувшись, смущенно пожал плечами.
- Я знаю, Генрих, как ты был ей увлечен, но, в конце концов, Стефания не единственная красивая девушка на свете, найдутся и другие, не менее привлекательные.
Они помолчали. Один с нарастающим ледяным гневом, другой, с вполне оправданной опаской.
- Когда же свадьба?- мрачно поинтересовался Генрих.
- Этот вопрос будет решать маркграфиня, ведь Стефка сейчас состоит в её свите. Сегодня вечером Збирайда встретится с государыней по этому вопросу.
Генрих согласно кивнул головой, и перевел разговор на другое. Если бы Ярослав не был так взволнован и счастлив одновременно, что может прекратить так надоевшие ухаживания за пани Марией и, наконец, приблизиться к любимой девушке, то может, и заподозрил в этой сдержанности недоброе. Но этого не произошло, и граф искренне посчитал, что все его неприятности теперь позади, а принц немного подуется, да смирится с неизбежным. Он бы понял, как ошибается, если бы услышал разговор Генриха с матерью.
- Сегодня Збирайда будет просить вашего разрешения на венчание его крестницы с графом Палацким,- мрачно осведомил принц маркграфиню,- он бы её выдал замуж хоть завтра, но я вас прошу оттянуть это событие, насколько возможно!
Женщина изумленно вздернула брови.
- Что же я ему скажу?
- Скоро Великий пост - осталась неделя! Поясните Збирайде, что это время больше подходит для молитв, чем для свадеб!
- Хорошо,- недоуменно пожала плечами маркграфиня,- только, что это тебе даст? Они все равно поженятся!
Она видела, как расстроен сын из-за смазливой деревенской девчонки, и полагала, что его увлечение блажь, но не посчитала нужным отказывать единственному сыну в такой безделице. Вот только, какой в этом был прок?
- Не знаю,- тихо и задумчиво ответил принц,- пока не знаю... Но я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы сорвать эту свадьбу! Не допущу, чтобы меня обманывали безнаказанно!
- Почему ты считаешь, что тебя обманули? И вообще, что случилось?
- Ничего особенного, но я подозреваю, что из вашего сына сделали болвана! И обязательно узнаю, каким образом граф Ярек получил руку пани Стефании, - недобро усмехнувшись, пообещал он матери.
Отсрочка венчания расстроила и Збирайду и графа. Инстинктивно они чувствовали нависшую опасность, и поэтому хотели как можно быстрее осуществить задуманное, но ответ маркграфини не допускал двух толкований, и настаивать на своем было, по меньшей мере, неразумно.
Но пока жених и отец размышляли о том, какие ещё козни ждут обрученных от завистливого принца, не было на целом свете человека счастливее, чем Стефка.
Когда она узнала, что Ярослав сделал ей предложение, то от восторга покрыла поцелуями и крестного, и Хеленку, и вообще прыгала и танцевала, забыв обо всем, и уж тем более о мрачно наблюдающей за её ликованием пани Марии.
Зато вечером того же дня, когда принц увидел её радостное лицо, сияющие от восторга и любви глаза, обращенные на тот час прилипшего к невесте графа, то у него помутилось в голове от ревности. Теперь, когда их любовь была признана, и состоялось обручение, влюбленные не скрывали своих чувств. Они о чем-то своем ворковали друг с другом, и от жениха и невесты, как будто лучами исходило безмятежное и радостное чувство искреннего счастья.
- Генрих,- не выдержала мать,- посмотри, какая красивая и счастливая пара. На них так и хочется любоваться, не отрывая глаз. Пожалей ты их!
Но, произнеся эту фразу, она глянула на сына, и слова застряли у неё в горле, таким бешенством было искажено его потемневшее лицо.
- Любуйтесь, матушка,- тихо проговорил он,- как люди любуются на облако. Миг, и его уже нет!
Даже о намечавшейся подлости и то, при желании, можно сказать поэтично.
Сам Генрих был в состоянии такой всепоглощающий ненависти, что смотреть на жениха и невесту не мог - он просто боялся не сдержаться. Зато его тяжелый взор привлекла другая фигура неподалеку. И не нужно было быть особым знатоком человеческих душ, чтобы понять, пани Мария находится в жутком состоянии. Она была бледна, с черными тенями под глазами, и едва держала себя в руках.
Применив несколько нехитрых приемов, принцу удалось поговорить с интересующей дамой наедине.
- Надо же,- позволил он себе удивиться,- я предполагал, что в вашем доме быть скоро свадьбе, но не вашей падчерицы, а вас, пани. Мне казалось, что граф Ярек увлечен вами, и вдруг узнаю, что он обручен с пани Стефанией!
Этими словами Генрих коснулся открытой раны. Из глаз пани Марии заструились слезы отчаяния.
- Это все Збирайда!- всхлипнула она.
- Но разве у вас с графом уже не дошло дело до свиданий? Он со мной, как с преданным другом делился мечтами о назначенной в ту ночь встрече! - лицемерно вздохнул принц.
- Уж не знаю, как пан Ирджих прознал о готовящемся свидании, - яростно воскликнула женщина в ответ,- но только все было заранее подстроено. Я расспрашивала кое-кого из его людей, так мне рассказывали, что Збирайда и не собирался домой, просто выехал за город, постоял там немного, а потом вернулся, придумав эту бурю. Так ему хотелось поймать графа Ярека в ловушку и женить на своей Стефке. А Палацкий промолчал о правде, чтобы не опозорить меня в глазах людей!
Принц мгновенно понял, в отличие от этой глупой бабы, что произошло. Его провели как ребенка, сговорившись между собой, два неверных вассала.
- У вас будет возможность отомстить,- сухо улыбнулся он пани,- если вы согласитесь мне помочь!
- Но..., какого рода будет помощь? - вытерла слезы мадьярка,- Збирайда ведь и убить может, если догадается, что я что-то имею против его крестницы!
- Не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю,- пообещал Генрих пани Марии, и она ему сразу поверила.
А влюбленные сияли, держась за руки. Потерявшая голову от любви Стефка таяла от счастья в лучах любимых серых глаз. Радовалась за неё и Хеленка, хотя тревожное беспокойство все-таки не давало ей иногда спать по ночам.
- Быстрее, что ли бы, они поженились,- пожаловалась она как-то барону,- боюсь я!
- Что я могу сделать, если маркграфиню вдруг обуяло неожиданное благочестие,- тяжело вздохнул тот,- успокойся, родная, все будет хорошо!

...

Margot Valois: 31.01.16 12:20

Спасибо большое за продолжение! Очень нравится и сама история, и её подача. Теперь страшно и волнительно в ожидании, когда обрушится месть Генриха.

...

Стефания: 31.01.16 12:23

Спасибо, вечером постараюсь выложить! Надеюсь, продолжение не обманет ваших ожиданий.

...

Стефания: 31.01.16 18:21

 » Глава 2

ПАПСКОЕ ПОСОЛЬСТВО.
Сказав, что на перевалах бушует ураган, Збирайда был недалек от истины. В горах, недалеко от Моравского краса сражался с бешеными порывами снежного ветра довольно большой отряд людей. Билось на ветру обледеневшее папское знамя, всадники то же были плотно облеплены снегом.
- Это все, ваше преосвященство, напоминает мне последние круги ада вашего знаменитого соотечественника Данте Алигьери..., тот же мерзкий холод, стужа и лед, - пробивался сквозь порывы ветра голос предводителя отряда, обращенный к священнослужителю в подбитой мехом фиолетовой мантии.
- Да, погода нас не балует,- согласился тот,- но это последний переход, сын мой, завтра мы окажемся в Брно.
- Неужели в этом диком краю есть города и люди,- продолжал насмешничать собеседник,- за долгие дни дороги, как мы выехали из Праги, только и видно, что чередующиеся леса, горы, да озера. Мелькнут только силуэты каких-то убогих сооружений в виде замков, да изредка появятся похожие на зверей люди в шкурах, а уж деревни! Что за унылое, тоскливое зрелище беспросветной нищеты!
- Это такие же добрые сыны и дочери нашей матери-церкви, как и все остальные католики,- укоризненно заметил епископ,- хотя у его святейшества и есть повод огорчаться их поведением. Но какой же любящий отец не скорбит о заблуждениях сына?
Это посольство его святейшества папы римского было не совсем обычным. Во-первых, его возглавлял не кардинал, как всегда, когда папский престол пытался решить какие-то свои проблемы, а человек вполне светский - знатный испанский гранд дон Мигель граф де ла Верда. Хотя недостатка в викариях и секретарях в свите не наблюдалось, прежде всего, это был очень хорошо вооруженный отряд, состоящий из опытных и сильных воинов. Рядом с грандом ехал папский легат - епископ болонский Братичелли. На них была возложена достаточно деликатная миссия с широкими полномочиями и множеством тайных поручений.
Посольство высадилось в Любеке, проехалось по городам Ганзы, побывало при польском дворе, решив там ряд насущных вопросов, затем были Силезия и Чехия, а вот теперь предстояла работа в Моравии.
Что же заставило этих людей посетить маленькое зажатое между гор маркграфство? Ересь!
В Риме не могли забыть недавних событий, потрясших весь христианский мир, когда мерзкий еретик Ян Гус вверг Чешское королевство в смуту и войну. А позднее папскому престолу даже пришлось организовывать крестовый поход против непокорных чехов. В ту пору Моравия входила в состав чешского королевства и оказалась в самом центре событий, и хотя прошло уже значительное количество времени, что-то не давало покоя Риму в этом маркграфстве.
До престола доходили слухи об организации "Моравских братьев", последователей таборита Хельчинского, который чисто по недосмотру инквизиции не попал на костер и умер своей смертью. Но особо настораживали папу доносы, что даже при дворе маркграфа читают Библию на чешском языке и несколько вольно трактуют те догматы святой матери-церкви, о которых двух мнений быть не могло. Здесь, как нельзя кстати, было бы появление при дворе испанского гранда - человека светского, и одновременно служащего престолу. Что изо всех сил стали бы скрывать от папского легата, могли доверить такому блистательному гостю.
Дон Мигель был чарующе обаятелен, красив мужской зрелой красотой, а главное, хорошо разбирался в женщинах. Хищный профиль украшали бархатистые и проникновенные черные глаза, пышные черные волосы он носил довольно длинными локонами, чувственные губы, великолепная фигура воина - не удивительно, что он имел успех у прекрасных дам, и легко выпытывал среди смятых простыней и подушек то, что прелестницы скрывали даже на исповедях.
Граф играючи проникал в самые тайные замыслы и происки сильных мира сего, используя добытые сведения в интересах Рима. Это был прирожденный дипломат и лазутчик, твердо знающий, чего он хочет. Его отличали острый ум, бьющая через край энергия, а главное беззаветная преданность делам святой матери-церкви.
Дон Мигель был выходцем из старинного каталонского рода де ла Верда. Он появился на свет всего лишь вторым сыном, поэтому вынужден был сам пробивать себе дорогу. По обычаям того времени, семья решила посвятить его церкви. Да и сам дон Мигель с радостью избрал духовную карьеру, грезя о кардинальской шапке, а там уж, что греха таить - о папской тиаре!
Будучи отдаленным родственником по женской линии весьма могущественному клану кардиналов из арагонского рода Борджиа, юный Мигель решил сделать карьеру в Риме. Кардинал Родриго Ленцуоло Борджа приходился ему троюродным дядей по матери, а тот всегда был привязан к родственникам, поэтому именно он в свое время оказал протекцию перед папой за своего племянника. Его святейшество сначала уступил, не желая связываться с могущественным испанским кланом, усилившимся до невероятности за годы правления папы Каликста III, но потом, когда юный испанец с необыкновенной ловкостью справился с рядом довольно сложных заданий, папа стал доверять ему и более деликатные и требующие большой осмотрительности дела.
Де ла Верда уже был готов принять сан, когда из дома пришло известие о смерти старшего брата, и с честолюбивыми мечтами пришлось расстаться, но к тому времени он уже плотно завяз в тенетах европейской политики, и не мог всё бросить ради возвращения в родной лен.
Епископ Братичелли тоже поначалу был недоволен, что над ним поставили человека светского, да еще столь дерзкого и стремительного, но потом и он в очередной раз восхитился мудростью папы, когда увидел каталонца в действии. Где бы ему понадобились месяцы упорного труда, дон Мигель добивался своего за считанные дни.
Сейчас же, перевалив через заваленные снегом горы, спутники с удовольствием отогревались на неярком, но уже по-весеннему теплом солнышке.
Ничто так не сокращает путь, как беседа с умным и знающим человеком. Епископ и дон Мигель знали об этом не понаслышке, и поэтому неторопливо разговаривали под мерный ход коней.
- Не могу я понять этих людей,- с досадой говорил де ла Верда,- ведь живут в нищете, не доедают, одеты в лохмотья, но с упрямством, достойным лучшего применения, ищут небесное царство на земле, когда им давно и четко было сказано, здесь его нет! Так они упрямо талдычат, мол, если все оденутся в рубище, и станут питаться отбросами, то оно непременно предстанет перед алчущими взорами!
- Дьявол везде найдет лазейку,- со вздохом заметил епископ,- постоянно твердя о смирении, они сами о нем забывают, выступая против нашей общей матери-церкви.
- Меня всегда бесила человеческая тупость! Почему молитвы грязного нищего священника в их понимании ближе к Богу, чем нормально одетого и сытого? Мне кажется, что еретиками движет обыкновенная зависть. Работать они не хотят, разбогатеть не могут, вот и решили, раз они не могут быть богатыми, так надо всех сделать бедными! Вот положи перед носом самого закоренелого сторонника бедности и смирения два куска мяса - один жесткий и плохо прожаренный, да еще тухлый вдобавок, и кусок отличного жаркого, что он выберет?
- Это все гордыня,- согласился епископ,- убогие и нищие духом они вообразили, что умнее всех, даже наместника Бога на земле и начали мутить народ, и чего они добились? Кровь, обнищание и смерть! Кстати, о жарком! Конечно, сейчас пост, но очень бы хотелось, где-нибудь пообедать! Боюсь только, до Брно нам не найти ни одной приличной харчевни.
В город путники попали только к вечеру, едва успев к закрытию городских ворот.
Отогрелись, отоспались, сменили дорожную одежду на парадную, и утром, в один из дней третьей недели поста, оказались во дворце маркграфа.
- Что за захудалый двор?- брезгливо скривил нос де ла Верда,- только при таком и процветать всяким убогим ересям!
- Сердце нашей матери-церкви одинаково широко раскрыто и для богатых народов, и для бедных,- поучающее упрекнул каталонца епископ.
Впрочем, он знал, что как только дело коснется целей поездки, его спутник отбросит в сторону брюзжание, и покажет себя с наилучшей стороны.
Маркграф, разумеется, был заранее предупрежден, что его государство навестит папский посланник. Наслышан он был и о самом доне Мигеле, как о лицемерном и коварном интригане. Не сказать, чтобы его порадовал этот визит, но король Корвин упомянул в личном послании, что крайне заинтересован в благополучном исходе переговоров между папским легатом и маркграфом, и связанный вассальной клятвой, тот вынужден был с гораздо большей готовностью принимать у себя при дворе этих опасных и неприятных людей.
Дело, прежде всего, касалось брака принца Генриха.
Династия Люксембургов была связана изнутри брачными союзами, предпочитая брать невест из соседних немецких герцогств, но на этот раз разговор пошел о Габсбургах, владения которых примыкали к маркграфству с юга. Принцесса Анна-Мария была совсем еще маленькой, ей едва исполнилось десять лет, но ничто не мешало провести обряд венчания. Маркграф внимательно выслушал все доводы в пользу этого брака и не стал возражать, понимая, что все уже решено за его спиной. Венгерский государь Матиаш Корвин списался с папой и ознакомил того с брачным проектом, а эти люди, дабы обсуждая с ним кандидатуру невесты от имени Священного престола, уже ставили в известность о принятом решении.
Проведя первый, официальный раунд переговоров, дон Мигель тут же перешел ко второму. Услышав о ереси при своем дворе, маркграф всполошился не на шутку. Не хватало только, чтобы его земли опять подверглись разграблению, как во время крестовых походов на еретиков почти двадцать пять лет назад. Он в ту пору был совсем молод, но помнил, во что превратили его удел орды созванного престолом со всей Европы отчаянного сброда.
- Ересь? - удивленно приподнял он брови,- уверяю, что вы ошибаетесь!
- И, тем не менее,- холодно улыбнулся дон Мигель,- могу ошибиться я, но никак ни его святейшество, который уверяет, что по его сведениям подобное имеет место при вашем дворе.
С таким утверждением трудно было спорить.
- Разве только, что-нибудь позволяет себе молодежь, но что с них возьмешь,- недовольно пожал плечами маркграф,- поговорите с принцем, может, ему что-то известно?
Так дон Мигель оказался в покоях маркграфини, где сразу же произвел переполох своими великолепными глазами и неотразимыми манерами. Что-то было в нем такое, что женщины всех возрастов сразу же начинали прихорашиваться, улыбаться и кокетничать, пытаясь обратить на себя внимание столь привлекательного мужчины.
- Надо же, посол его святейшества - такой человек как вы, дон Мигель,- удивилась маркграфиня,- мы привыкли к легатам в сутанах!
- Служить церкви - великая честь для любого её сына, ваша светлость, - заметил граф, одаривая женщину обаятельной улыбкой и мягким взглядом бархатистых глаз,- мне необычайно льстит, что именно на меня возложена такая важная миссия!
Первое, что интересует любую женщину, независимо от возраста и положения при виде привлекательного мужчины - женат ли он?
- Кто ваша супруга? - поинтересовалась маркграфиня.
- Я ещё холост,- удовлетворил её любопытство собеседник,- и только ищу подругу жизни!
- Возможно, вы именно в Моравии найдете свою половину,- рассмеялась женщина,- у меня при дворе полно красавиц!
- У вас при дворе есть все, что может удовлетворить даже самый взыскательный вкус,- улыбнулся дон Мигель,- даже небесные ангелы!
- Ангелы?- это уже удивился Генрих, до этого молча внимающий их легкой болтовне.
Отец строжайше предупредил наследника, что каталонец не просто так пожаловал на половину матери, и что их всех ждет очень серьезный разговор. И теперь принц терпеливо дожидался, когда этот иноземец перестанет морочить головы дамам и начнет говорить по существу. Но тот почему-то не особо торопился.
- Ангел, мой принц,- охотно пояснил дон Мигель,- сидит там, в углу, за вышиванием рядом с молодым человеком. Очевидно, разговор между ними весьма увлекателен! Ручаюсь, эта парочка даже не заметила, что у вас гость в виде вашего покорного слуги.
Генрих с легким недоумением глянул на графа. Он мог поручиться, что тот ни разу не посмотрел в сторону Стефки и Ярека, да и сидели жених с невестой так далеко, что было очень сложно, что-либо разглядеть на таком расстоянии.
- Настоящая красота бросается в глаза, как огонь в ночи,- в ответ на его молчаливое изумление заметил посланник,- особенно подобная этой! Такие красавицы появляются раз в столетие, и не каждая страна может похвастаться похожей драгоценностью! Впрочем, судя по поведению сидящего рядом молодого человека, у неё уже нашелся хозяин!
- Вы проницательны, дон Мигель,- сделала чужаку комплимент маркграфиня,- эта девушка Стефания Лукаши, крестница барона Збирайды, круглая сирота. Она недавно обручилась с графом Ярославом Палацким и после Пасхи состоится их свадьба.
- Вот так всегда,- нарочито сокрушенно вздохнул дон Мигель,- стоит только встретить девушку своей мечты, как она либо оказывается чужой невестой, либо вообще замужем! Но, возможно, я еще найду утешенье, в чьих-нибудь объятиях!
Все присутствующие рассмеялись, кроме принца, который не нашел в словах папского посланника ничего смешного. Тот же пристально наблюдал за молодым человеком. Для такого знатока человеческих слабостей, как дон Мигель не составило труда мгновенно разобраться, что перед ним типичный любовный треугольник, и теперь изощренный в интригах ум каталонца лихорадочно перебирал варианты использования данной информации в своих целях.
Разговор между ними состоялся несколько позже, когда, вдоволь наболтавшись с дамами и полностью их очаровав, дон Мигель сделал знак принцу, что хочет с ним поговорить. Генрих отослал приближенных и остался с графом в относительной уединенности.
- До престола его святейшества,- вкрадчиво заговорил легат,- дошли слухи о разговорах среди ваших дворян, которые отдают ересью!
- Мои дворяне и ересь?- опешил Генрих,- ничего подобного не слышал!
- А вы можете отличить ересь от философских заумствований?- с располагающей улыбкой поинтересовался дон Мигель,- для этого нужны специальные познания! Может, вам кажутся эти высказывания безобидным, а на самом деле они смертельно опасны, потому что отправляют бессмертную душу прямиком в ад. Не лучше ли позволить во всем разобраться людям, сведущим в подобных материях?
- Инквизиции?- с горькой иронией поинтересовался принц, - но в маркграфстве нет суда инквизиции!
- Инквизиция - это не пугало, а тот скальпель, который, вскрывая зловонные язвы, выпускает из больного тела гной, делая его здоровым,- мягко и укоризненно заметил собеседник, - и хотя, действительно, здесь нет суда инквизиции, но отцы-доминиканцы сопровождают наш отряд и с радостью помогут заблудшим!
- Вы знаете, я далек от теологии,- с неожиданно пылкой готовностью признался принц, остановив взгляд на паре обрученных в углу,- могут ли оказаться еретическими учения Николы Кузансккого, Плифона и Лоренцо Валло?
- О,- удивился граф,- ваше высочество знакомы с передовыми идеями гуманистов? Неужели изучали их труды с вашими наставниками?
- Я - нет, но граф Ярослав Палацкий недавно увлеченно мне о них рассказывал!
Дон Мигель чуть не рассмеялся - этот мальчишка прямолинейно шел к цели, пытаясь отдать в руки инквизиции счастливого соперника! Если дело пойдет так и дальше, то его миссия окажется значительно легче, чем он думал вначале.
- Святая церковь отличается широтой взглядов и никогда не преследовала людей, которые будучи добрыми католиками, кое-что вносили новое в науке о человеке и устройстве человеческого общества. Может, она в чем-то с этими философами не согласна, но её сердце, как и сердце матери, наполнено любовью и всепрощением! Тем более, насколько мне известно, граф совсем недавно приехал из путешествия, то есть гораздо позже, чем появились злокозненные речи, направленные против его святейшества.
- Тогда я не пойму, о чем выговорите?- разочарованно поморщился принц.
Собеседники немного помолчали. Взоры принца и легата вновь остановились на счастливых влюбленных, которым и дела не было до того, какие опасности проносятся над их головами.
- Сегодня мы с вашим отцом обговорили кандидатуру вашей невесты,- неожиданно сменил тему разговора дон Мигель,- это десятилетняя Анна-Мария Австрийская. Понятно, что она пока не сможет выполнять обязанности супруги, да и сейчас уже заметно, что вряд ли будет такой же красавицей, как пани Лукаши, но что поделаешь, таков удел принцев! Любоваться и наслаждаться счастьем своих подданных в ущерб своему!
Генрих отреагировал на это известие сдержанно, и лишь прикушенная губа выдавала его негодование.
- Впрочем, иногда бывают всякие обстоятельства,- после затянувшейся паузы туманно намекнул де ла Верда,- и свадьбы распадаются в последний момент. Только такая красавица, если не выйдет замуж за одного, то найдет себе другого мужа!
И принц вновь отмолчался. Что ж, многого дон Мигель пока и не ожидал, но был уверен, что молодой человек заглотнет наживку. Теперь можно было с легкой душой возвращаться к фривольной болтовне с дамами.
Прошло две недели.
Де ла Верда уже знал имена дворян из свиты принца, которые слишком много себе позволили, но не спешил отдавать их в руки инквизиции. Он хотел получить еретиков из рук самого принца, тем самым не раскрывая легкомысленный источник, от которого в одну из пылких ночей узнал информацию. А еще его интересовало, чем закончится захватывающая интрига, которую принц развернул против своего друга и его красавицы-невесты.
Приближалась Пасха, а, следовательно, и свадьба этой пары, и теперь нужно было ждать от Генриха решительных действий.
Дон Мигель, конечно, видел, насколько хороша пани Лукаши, но это никак не затрагивало его чувств до одного вечера, проведенного в покоях маркграфини. В тот день, чтобы развлечь дам, посланник принес во дворец шкатулку с янтарем, который приобрел в Пруссии. Дамы с восторженным удивлением любовались четками, ожерельями и брошками. Но особое восхищение вызвал кусок янтаря, внутри которого как будто застыло перламутровое золотое облачко блесток.
- Божественная красота,- восхищенно поразилась маркграфиня, - даже не знаю, видела ли я когда-нибудь нечто подобное?
- Ах, матушка,- улыбнулся сын, наведя на свет свечи уникальный янтарь,-- вы не замечаете очевидного! Пани Лукаши, - громко позвал он,- подойдите сюда!
Впервые дон Мигель увидел эту красавицу вблизи. Обычно она сидела в отдалении, и у него сложилось стойкое впечатление, что кроме своего жениха девушка никого не видит. Сейчас же, покорно улыбающаяся Стефания подошла к маркграфине.
На ней была плоская квадратная шапочка, подвязанная под подбородком широкой лентой, но из-под неё струились распущенные золотистые локоны длинных волос, украшенных нитками жемчуга. Принц с горькой миной приблизился к девушке и, дерзко приподняв одну из прядей, поднес к свету. Эффект превзошел все ожидания! Волосы заискрились золотистым перламутром, подобно облачку внутри янтаря.
Увидев, с чем сравнивают её локоны, девушка порозовела от смущения, и темно-синие глаза испуганно попросили помощи у жениха. Тот ободряюще улыбнулся, и Стефания тот час засияла облегченной улыбкой в ответ. Она даже в данной ситуации умудрилась никого, кроме своего Ярослава не увидеть. Дон Мигель почувствовал себя задетым и этой редкостной красотой, и этим явным пренебрежением. С удивлением он ощутил, как неожиданно сладко замерло его сердце при виде безукоризненно прекрасного лица и поневоле залюбовался синим безмятежным взором. И в этот момент из головы восхищенного де ла Верды вылетел знаменитый постулат папских легатов – «не только ты смотришь на всех, но и все смотрят на тебя!» И лишь поймав заинтересованный взгляд Генриха, каталонец с досадой догадался, что его внимание к прекрасной моравке не прошло незамеченным.
- Я вижу, что вы не остались равнодушным к нашей моравской Диане?- позже с кривой улыбкой заметил принц.
- Надо быть незрячим, чтобы не заметить подобного совершенства,- не стал отказываться граф,- жаль только, что нам никогда не пить воды из этого источника.
- А что, у вас при виде этой девушки появилась жажда?
- Было бы странно, если бы я остался равнодушным, ваша светлость!
Разговор стал по-настоящему интересовать де ла Верду. Он догадался, что у Генриха есть, что ему предложить.
Они неспешно прогуливались по коридору, ведущему из маркграфских покоев в дворцовую часовню. Сейчас здесь было пустынно, и их размеренные шаги гулом отражались от каменных стен.
- Почему я должен отдать дурному вассалу девушку, которую страстно желаю,- между тем, рассуждал вслух принц,- неужели мои объятия для неё не будут предпочтительнее, чем его? В конце концов, именно я сеньор, а он лишь подданный.
Де ла Верда со скрытой насмешкой покосился на малахольного юнца. Амбиций тому было не занимать, вот только чувства меры не доставало! А это серьезное упущение для будущего правителя!
- Теоретически, да,- охотно согласился он,- но как вы собираетесь это выполнить практически? Я сомневаюсь, что и для девушки, и для её родственников подобные доводы покажутся убедительными.
Принц нервно подтянул перчатки на руках. Он неуверенно глянул на собеседника, но все же отважился предложить:
- А не могли бы вы мне помочь?
- С превеликим удовольствием,- поклонился дон Мигель,- я счастлив, что вы почтили меня своим доверием, но что я могу сделать?
Генрих остановился и надолго замолчал, сосредоточенно изучая узорчатые своды галереи. Может, ждал наводящих вопросов, но дон Мигель не собирался ему помогать. Он уже предчувствовал, что услышит нечто экстраординарное, и его немало забавлял этот упрямый юнец! Графа едва ли не восхищало такое упорство в достижении бесчестной цели, но когда он услышал, что ему предлагает принц, у него вообще дыхание перехватило от нелепости замысла .
- Не могли бы вы выкрасть девушку, - тихо предложил Генрих,- обесчестить её и бросить где-нибудь по дороге?
Дона Мигеля даже оторопь взяла.
- Интересную роль вы предлагаете папскому посланнику!
- Вы сделаете вид, что уезжаете, но сами тайком вернетесь,- живо пояснил ему молодой человек, - с помощью одной женщины из дома барона Збирайды выкрадите девицу! Затем, не открывая лица, изнасилуете её и бросите. Что тут сложного? Стефания и не поймет, что это были вы!
Граф судорожно вздохнул, но все равно поперхнулся, досадливо ухватившись за горло. Такой дикости ему ещё не приходилось слышать.
- Изнасиловать девушку с закрытым лицом?- прохрипел он, с трудом прокашлявшись, - но вам-то от этого какая польза?
- Обесчещенная девушка попадет в монастырь,- терпеливо растолковал принц,- Ярослав никогда на ней не женится. Зачем ему опозоренная невеста? А я подожду, пока уляжется шум, потихоньку извлеку девчонку из обители и сделаю своей постоянной любовницей.
Дон Мигель, сжав подбородок пальцами, задумчиво разглядывал принца. Надо же, какая дурь у него в голове, вплоть до святотатства! На редкость мерзкий тип!
- Хорошо,- мягко согласился он,- мне понятно, что вы задумали! Но поставим вопрос иначе - а что я получу от этой авантюры?
- Разве овладеть такой красавицей само по себе не является наградой?
- Что ж, всегда забавно сделать из ангела грешницу,- насмешливо согласился каталонец,- хотя меня не привлекает смирять изо всех сил яростно сопротивляющуюся девственницу! Представьте, что я не любитель подобных развлечений, но чего не сделаешь, чтобы угодить вам, мой принц! Правда, есть еще одно "но", которое сводит все ваши замыслы на "нет".
- Что это за "но"?- осведомился недовольный Генрих.
Дон Мигель обескуражено развел руками.
- Я не могу уехать из вашего маркграфства, пока не отдам в руки инквизиции тех дворян из вашей свиты, которые запятнали себя связями с еретиками. А это может затянуться так надолго, что пани Стефания не только успеет выйти замуж, но и даже родить графу первенца.
Принц озадаченно задумался.
- Что с ними будет?- хмуро спросил он.
- О, не забивайте себе голову,- беспечно рассмеялся де ла Верда,- с ними поговорят… по-отечески, а потом наложат епитимью, да отправят на какое-то время в монастырь на покаяние! Откуда это предубеждение против инквизиции, не понимаю! Невинному человеку совершенно нечего боятся!
- А виноватому?
- Все зависит от степени вины, - тонко улыбнулся дон Мигель,- дворяне опора престолов, к ним отцы инквизиторы всегда снисходительны!
- Раз вы гарантируете их безопасность...- начал говорить принц.
- Я не гарантирую их безопасность,- поспешил прервать его граф,- я гарантирую справедливый и снисходительный суд!
- Это одно и то же,- досадливо согласился с его доводами принц,- ладно, я передам список лиц, если вы согласны мне помочь!
- Разумеется,- с готовностью склонил голову посланник,- я помогу вам! Но от вас я жду четкого плана действий!
- Вы его получите! - обрадовано пообещал принц.
Дворяне были арестованы накануне светлого праздника Пасхи.
- Быстро вы провернули это дело!- восхищенно поздравил дона с благополучным завершением дела епископ Братичелли.
Но мрачный де ла Верда почему-то не принял комплимента.
- Оно еще не завершено,- пояснил он рассеянно,- но это уже, как говорится, постскриптум! Приготовьтесь, мы выезжаем в Австрию на третий день Пасхи.
На большом приеме по случаю праздника в Шпильберге, каталонец случайно оказался рядом с влюбленной парой и, ловко спрятавшись за колонну, подслушал их разговор. До этого, он даже голоса девушки ни разу не слышал.
- Скоро, любимая, я стану самым счастливым человеком на земле,- говорил граф, держа за руки невесту.
Влюбленные разговаривали по-чешски, но де ла Верда легко осваивал языки, поэтому хорошо понимал, о чем так страстно шепчется эта пара.
- А разве ты сейчас не счастлив?- робко улыбнулась в ответ девушка.
- Счастлив, но это только преддверие настоящего счастья, когда я смогу соединиться с тобой навечно, пока смерть не разлучит нас. Я так мечтаю прикоснуться поцелуем к твоим губам, обнять и прижать к себе. Ты не представляешь, какое блаженство ждет тебя в моих объятиях! Через четыре дня наше венчание, может, ты не будешь ко мне столь жестока и позволишь поцеловать себя?
- Ах, Ярек, - смутилась и даже испугалась девушка,- может, все-таки подождем четыре дня?
- Ты просто не любишь меня,- рассердился тот,- иначе бы чувствовала, какую муку я терплю рядом с тобой!
Огорчать возлюбленного наивная девушка, конечно же, не хотела, поэтому с мольбой заглянула в его хмурое лицо.
- Но, любимый,- просительно прошептала она,- всего четыре дня...., и тогда ты навеки станешь моим господином! Не принуждай меня уступить тебе раньше, сам же потом будешь упрекать меня в нескромности.
- Тебя, в нескромности?- покровительственно рассмеялся тот,- ты моя прекрасная снежинка, непорочная белая лилия, чистый горный родник, из которого я вскоре утолю свою жажду. Хорошо, милая, я подожду, не буду смущать твою чистоту и невинность. Но потом я припомню тебе все те муки, которые ты мне доставила своим упорным нежеланием хотя бы немного пожалеть меня.
- Хорошо,- вспыхнула смущенная Стефка,- ты отомстишь мне, но не раньше чем через четыре дня!
Они так часто называли эту цифру, что дону Мигелю не составило туда понять, с каким нетерпением считают дни влюбленные. Он невесело усмехнулся и отошел от парочки. Принц уже ознакомил его с планом похищения. Тот был составлен настолько идеально, что посланник не нашел в нем ни одного изъяна.

ПОХИЩЕНИЕ.
Территория Брно была обнесена крепостными укреплениями с пятью воротами - Менинскими, Еврейскими, Старобрненскими, Весёлыми и Бегоунскими. Вот через последние на третий день Пасхи и выехал отряд под развевающимися на ветру желтым папским знаменем и флагами с гербом дома де ла Верда.
С утра епископ, блестяще отслужив службу в костеле св. Петра, благословил собравшуюся паству и прочитал прочувственную проповедь об опасностях инакомыслия и о пользе смирения для христианских душ. Надо сказать, что о духовной жизни горожан заботилось так же несколько монастырей: бенедиктинцы в Комарове, премонстраты в Забрдовицах, монастыри нищенствующих монашеских орденов - доминиканцев и миноритов, гебурский монастырь, коменда иоаннитов и женский монастырь цистерцианок на территории Старого Брно, основанный когда-то давно королевой Элишкой Рейчкой. Можно только представить, что представлял собой выезд папского посольства, после того, как представители всех вышеперечисленных обителей вышли проводить его в путь, и епископ по очереди расцеловался со всеми аббатами и благословил каждую из аббатис.
Потом настала очередь маркграфа и его свиты, которые в последний раз простились с папскими посланниками уже за пределами города. И когда уже в лучах заходящего солнца отряд исчез из виду провожающих, маркграф облегченно перевел дыхание:
- Ты не представляешь, сын мой, как я рад, что эти люди уехали от нас! - он повернулся к сыну, - но у меня к тебе появились вопросы - как ты допустил, чтобы шляхтичи из твоей свиты были выданы инквизиции?
- А что я мог сделать?- пожал плечами Генрих,- если эти люди, действительно, слишком много болтали! Спрятать их, оказывая открытое неповиновение Риму?
- Да, это было бы неразумно,- согласился отец,- но вот то, что ты решил сегодня устроить праздник в своих покоях, я считаю лишним. Надо все равно как-то показать свою скорбь об этих людях. Я боюсь, что эта история повредит тебе в глазах будущих подданных!
Может, он был и прав, но у наследника были свои планы на этот вечер.
- Они еще не осуждены, и нет пока смысла скорбеть,- раздраженно заметил он, - может, ещё всё и обойдется! Дон Мигель обещал мне лояльное расследование!
Маркграф удивленно покосился на сына, но промолчал. Между ними никогда не было близости, отпрыск почему-то более склонялся к матери, открыто предпочитая её общество. Отец чувствовал, что Генрих мудрит, но так как был твердо уверен, что наследника посетила какая-то очередная блажь, предпочел махнуть на всё рукой. Пусть развлекается, пока молод!
К удивлению епископа Братичелли, не успел их отряд проехать и трех часов, как дон Мигель приказал устроить привал и готовиться к ночевке близ большого села, рядом со старинной церквушкой.
- Я ещё не закончил своих дел в Брно,- туманно объяснил он епископу,- мне надо туда вернуться! Всю ночь никто не должен спать! Оружие держать наготове!
Братичелли настороженно взглянул на взвинченного каталонца. С некоторых пор он стал замечать, что дон Мигель о чем-то напряженно размышляет, но его преосвященство был умным человеком и никогда не задавал лишних вопросов.
Поздно ночью, когда уже давно были закрыты городские ворота, небольшой отряд подъехал к условленному месту, где был потайной ход, ведущий за стены Борно. Он был открыт для них по секретному распоряжению принца его доверенным человеком.
Чужаки тайком проникли на опустевшие улицы города и вскоре оказались перед домом Збирайды. Сам барон, как и большинство его шляхтичей были приглашены принцем на праздничный ужин в Шпильберг.
Дон Мигель осторожно постучал в дверь условленным стуком, и её тот час распахнула молодая женщина.
- Пани Мария?
- Я подмешала сонного зелья холопам,- без лишних слов прошептала она, - пойдемте, провожу вас в спальню девчонки!
И де ла Верда, ведомый пани Марией, беспрепятственно прошел по пустому коридору и, распахнув низенькую дверь в горницу, увидел мирную картину безмятежно спящей красавицы. Она была настолько хороша, с разметавшимися по подушке золотистыми локонами и счастливой улыбкой на губах, что он невольно залюбовался прельстительным зрелищем.
Но неожиданно всё очарование момента было разрушено ворвавшейся в спальню полной женщиной. С пронзительным криком кинулась та к юной девушке, пытаясь закрыть её своим телом.
- Не отдам,- кричала она почему-то по-немецки,- моя девочка, моя дочь, моя кровиночка! Не отдам!
От её крика Стефания проснулась и тоже закричала от страха при виде темного человека в своей спальне. Женщина вцепилась в девушку мертвой хваткой, и, прижав к её голову к груди, расширенными ужасом глазами посмотрела прямо в прорези маски дона Мигеля. Наверное, это была крестная мать или близкая родственница девушки.
Между тем, люди дона Мигеля принялись вырывать из цепких рук женщины изо всех сил сопротивляющуюся девушку.
- Хеленка,- кричала в отчаянии Стефка, судорожно цепляясь за защитницу,- не оставляй меня!
- Бабу придется убить,- сказал графу по-испански его ближайший помощник Эстебан,- иначе она поднимет на ноги весь квартал! Остальную прислугу мы уже тихо отправили к праотцам, а эта все ещё орет!
- Ни в коем случае,- категорически запретил де ла Верда,- перепугаете девчонку до смерти! Оглушите!
Перед Хеленкой в последний раз мелькнули безумные от ужаса глаза её девочки. Она было метнулась за ней, но внезапно почувствовала сильную боль в голове и упала без сознания.
Возвратившийся глубокой ночью из Шпильберга Збирайда с остановившимся сердцем заметил, что ворота его усадьбы распахнуты. Оледенев от ужаса, он ворвался в дом и, перешагивая через трупы своих людей, устремился в спальню дочери. Барон уже догадался, что произошло, но все еще на что-то надеялся. Последней жертвой этого жуткого кошмара стала полураздетая Хеленка, валяющаяся с окровавленной головой на пороге опустевшей спальни дочери.
- Милая,- в отчаянии упал на колени пан Ирджих, - неужели и тебя они у меня отняли?
Он с трепетом коснулся рукой её окровавленного лица и вдруг ощутил, что кожа женщины под его рукой теплая.
- Жива!- закричал от радости Збирайда, сразу же придя в себя.
Благодаря совместным усилиям, оставшейся в живых дворни, экономка с трудом пришла в себя.
- Они, как дьявол, появились бесшумно,- еле ворочая языком, пояснила она,- но я ведь никогда не сплю, пока не дождусь вас, поэтому и услышала их шаги!
- Но кто они, сердце мое?- в нетерпении допрашивал барон женщину.
- Не знаю, разбойники были в масках,- простонала, схватившись за голову, Хеленка,- но это иноземцы. Чужаки разговаривали на странном языке, я такой никогда не слышала. А у главного были сверкающие черные глаза!
Последние слова услышал ворвавшийся в комнату невменяемый от тревоги Ярослав, за которым послал барон, едва завидев разграбление своего дома.
- Иноземцы, ночью, в закрытом городе?- мужчины ошеломленно переглянулись, отказываясь хоть что-то понимать.
Произошедшее в доме Збирайды мгновенно стало известно и в городском капитуле, и в замке маркграфа. Мирно спящий до этого город, стал напоминать развороченный улей. Люди передавали из уст в уста известие, о разыгравшейся в доме Збирайды трагедии, и вскоре выяснилось, что кое-кто видел, как какие-то люди несли извивающийся тюк по улицам, а один из стражников со стены заметил группу людей, ускакавших от городских стен по направлению к югу. Но охрана на всех городских воротах клялась самой страшной клятвой, что никого в город не впускала и не выпускала.
Все это было настолько странно, непонятно и тревожно, что вызвало много толков. Так или иначе, но к утру стало ясно, что девушки в городе нет. Збирайда со своими людьми, в сопровождении Палацкого пустились в погоню за похитителями в единственном указанном направлении - на юг. Уже за воротами города к их отряду неожиданно присоединился принц со своими дворянами.
- Возможно, моя помощь понадобится! - кратко пояснил он, хотя его никто и ни о чем не спрашивал.
Они провели пару часов в бешеной скачке, когда перед их взором предстали палатки укрепленного лагеря под желтым папским знаменем, рядом с которым бился на ветру какой-то непонятный белый лоскут.
Дон Мигель в блестящих латах, епископ и стоящие за ними вооруженные до зубов люди, даже не шелохнувшись, дожидались, пока отряд преследователей подъедет совсем близко.
- Мы опоздали,- неожиданно прохрипел барон, схватившись за сердце.
- Почему? - вскричал в тревоге граф.
Но Збирайда только ткнул пальцем в развивающуюся в свете восходящего солнца испачканную кровью тряпку.
- Это ночная рубашка моей дочери,- простонал он,- моя Стефка обесчещена!



СТЕФАНИЯ.
Что же произошло после того, как похитители покинули город?
Девушку так плотно закрутили в ткань, что невозможно было даже шевельнуться. Она едва не задохнулась от забитого в рот кляпа.
Растерянная Стефка не понимала, что происходит. Ей казалось, что этот кошмарный сон скоро закончится, и улыбающаяся Хеленка принесет ей в постель стакан теплого молока. А сейчас девушку крепко сжимал в объятиях страшный всадник в маске. На свое счастье она была твердо уверена, что вскоре появится Ярек с крестным отцом и обязательно освободят её.
Бешеная скачка неожиданно закончилась, когда впереди показались костры какого-то лагеря. На фоне звездного неба черной тенью выделялся силуэт костела, вот около него и остановил коня её похититель. И вскоре ошеломленная пани Лукаши стала свидетельницей яростного спора на неизвестном языке, который вели похитители.
- Да, вы с ума сошли,- яростно возмущался епископ,- не впутывайте папский престол в эту дикую историю! Я не буду вас венчать с украденной девушкой! Меня папа со свету сживет, если узнает, что я потакал вам в этом скандальном похищении! Маркграф, наверняка, завтра же напишет жалобу в Рим!
- Хорошо, - после долгих бесплодных убеждений сдался дон Мигель,- но вы должны стать свидетелем на нашем венчании!
- Ладно,- решил смягчить отказ епископ,- если вы найдете смельчака, который согласится вас тайно обвенчать!
- Быстро разыщите деревенского патера,- приказал своим людям де ла Верда,- да поспешите, у нас мало времени!
Пока нашли старенького священника, пока угрозами подняли его с постели, пока он распахнул двери костела - на востоке уже посветлело небо. Дон Мигель с тревогой наблюдал за быстро расширяющейся алой полосой рассвета. Это был тот самый случай, когда все решали минуты!
Когда Стефку, наконец, развязали, и она с трудом встала на трясущихся ногах, зябко кутаясь в накинутый поверх рубахи плащ незнакомца, то с изумлением увидела, что находится в церкви перед аналоем. И как не была она растерянна, подавлена и выведена из себя, девушке не понадобилось много времени, чтобы понять, что предстоит обряд венчания, в котором ей отводится роль невесты.
Пленница в отчаянии закричала и забилась в руках, вновь схвативших её людей.
- Нет! - вопила она в ужасе, только сейчас разглядев, кто её похититель,- нет, во имя пресвятой Девы!
Им оказался тот самый страшный иноземец, которого при дворе маркграфини боялись, как огня, и имени которого она даже не запомнила. Бедная девушка так кричала и вырывалась, что деревенский священник, которого насильно заставили провести обряд, помотав перед его носом папскими грамотами, решительно воспротивился.
- Против воли венчать не буду,- хмуро заявил он,- хоть убейте!
Дон Мигель, который уже находился во взбешенном состоянии, не стал спорить:
- Ладно,- скрипнул он зубами,- только и вы, патер, и вы, епископ, удалитесь в ризницу! Вам негоже будет видеть, что сейчас здесь произойдет. Когда невеста будет готова дать согласие, я вас позову..., уверяю, долго ждать не придется!
- Надеюсь, что вы, сын мой, не оскверните храма?- нахмурил брови епископ.
- Я тоже на это надеюсь, ваше преосвященство! - мрачно буркнул дон Мигель.
После чего он обернулся к замершей в руках его людей обезумевшей от страха девушке.
- Что ж, милая,- до Стефки мгновенно дошло, что её ждет нечто ужасное,- значит, вы не хотите выходить за меня замуж?
- Лучше умереть!
В тот момент она была готова с легкостью уйти из жизни!
Граф угрожающе склонился над девушкой, небрежным жестом зацепив её подбородок.
- Умереть? - с недоброй улыбкой хмыкнул он, - это слишком просто, дорогая! Сначала вы испытаете такое, что смерть вам покажется раем! Раз вы такая упрямая и не хотите стать честной женой, то сделаем из вас шлюху. Представляю, как обрадуется граф Ярослав, которому вы даже поцелуй отказывались подарить, узнав, что вы отдали предназначенное ему сокровище моему слуге Эстебану.
И он указал на одного из держащих её за руки людей.
- Положите сеньориту на скамью,- скомандовал дон Мигель своим людям, - задерите ей рубаху, раздвиньте ноги!
Ужаснувшаяся Стефка с неимоверным стыдом и отчаянием увидела, как ей обнажают и бесстыдно задирают ноги. Ей показалось, что от такого позора она сейчас умрет, но это еще был не конец немыслимому унижению.
- Эстебан,- жестко приказал граф,- покажите сеньорите вашу мужскую гордость!
Когда несчастная девушка увидела, что тот вытащил из своих штанов на её обозрение, она громко закричала от страха. Между тем Эстебан уже встал между ног девушки, коснувшись внутренней части бедер.
- Я согласна!- зарыдала Стефка, взвыв от бессилия.
- На что вы согласны, сеньорита,- между тем, невозмутимо продолжал допрос дон Мигель,- удовлетворить страсть Эстебана или стать моей женой?
- Я согласна стать вашей женой!
Де ла Верда удовлетворенно усмехнулся, одним рывком поставив на ноги, дрожащую от пережитого кошмара невесту.
- Ваше преосвященство,- крикнул он, обращаясь к ризнице, - отдайте приказ патеру начать обряд! Невеста согласна!
И вот, оцепеневшая от стыда, отчаяния и кошмарной нереальности происходящего Стефка стоит под венцом не с любимым Яреком, а с жутким иноземцем, имени которого даже не помнит. Она настолько сильно плакала, что чуть было не пропустила свои слова, но её больно толкнули в спину, и девушка тихо, но внятно пробормотала "да".
Только-только прозвучали последние слова обряда, как в церковь вбежали люди графа, и что-то сообщили своему хозяину по-испански. Тот их выслушал, немного подумал и обернулся к новобрачной.
- Донна, снимите свою рубашку!
Уж казалось бы, эта ночь довела несчастную девушку до полного отупения, но это возмутительное требование все-таки вывело её из стопора.
- Зачем,- судорожно сжала она ворот рубашки,- я же останусь голой!
Но дон Мигель проигнорировал сопротивление новобрачной.
- Быстрее, донна, сейчас не время спорить! Завернетесь потом вот в это,- и он кинул ей собственный плащ.
После того, как дрожащая от стыда и холода девушка выполнила приказ супруга, его люди едва ли не волоком оттащили её в палатку, где и оставили плакать в одиночестве, поставив у входа охранника. Трясущаяся от холода и нервного возбуждения, клацающая зубами Стефка свернулась клубком и горестно завыла, уже не в силах даже плакать.
Между тем, почувствовавший себя господином положения дон Мигель облачился в латы, велел сменить свой фамильный стяг на рубашку жены и, окружив себя вооруженными людьми, принялся хладнокровно поджидать погоню. Уже окончательно рассвело, и драматичная по накалу страстей ночь, наконец-то, сменилась прекрасным весенним утром.
Генрих, граф Палацкий и Збирайда осадили коней, как раз напротив папского посланника. Воцарилось молчание, во время которого барон не отрывал глаз от рубашки дочери - он сразу же узнал вышивку, недавно сделанную для любимицы заботливой Хеленкой.
- Вчера ночью из дома Збирайды была похищена его крестная дочь,- наконец, заговорил с каталонцем Генрих, который тоже мало понимал, что происходит.
Они должны были застать на этом месте только обесчещенную Стефку, но почему-то де ла Верда так же здесь? Об этом уговора не было! Принц почувствовал, какой-то подвох.
- Вы не знаете, где находится пани Стефания Лукаши?- упавшим голосом осведомился он.
- В нашем лагере нет женщины с таким именем! - сухо ответил невозмутимый дон Мигель.
Такого наглого вранья не мог стерпеть потрясенный до глубины души Збирайда.
- Почему вы лжете?- прохрипел он,- ведь это рубашка моей дочери реет над вашим лагерем! Это что, какое-то особое издевательство над чувствами отца - обесчестить дочь и заставить смотреть на доказательство её позора?
Де ла Верда только высокомерно вздернул подбородок.
- Помилуй, Бог,- самодовольно усмехнулся он,- никакого издевательства здесь нет! Есть только старинный каталонский обычай - рубашка новобрачной развевается над башнями замка после первой брачной ночи, чтобы вся округа радовалась счастью жениха, получившего в объятия целомудренную невесту! И нет ничего дороже для новобрачного, чем это доказательство чистоты любимой! Немудрено, что и я приказал заменить этим дорогим моему сердцу знаменем фамильный герб!
Погоня задохнулась от переполнявших чувств, самым простым, из которых было ошеломленное изумление.
- Новобрачная! - потрясенно ахнул принц, не зная, что и думать о подобной развязке дела.
- Это ложь,- закричал в отчаянии потрясенный Ярослав,- этого не может быть! Де ла Верда лжет, он только что заявил, что Стефки вообще нет в его лагере!
- Никакой Стефки в моем лагере действительно нет,- невозмутимо подтвердил граф,- есть донья Эстебана дель Кампо дель Арто, графиня де ла Верда, моя жена. А подтвердить законность моего брака может его преосвященство - епископ Братичелли! Надеюсь, его заверения окажется достаточно, и вы не усомнитесь в том, что я действительно обвенчался вот в этой самой церкви с вашей крестной дочерью, барон? И мало того, уже успел осуществить свои брачные права!
- Нет!- крик Ярослава был такой силы, что его услышала запертая в палатке Стефка.
Она кинулась было к выходу, но её грубо запихали вовнутрь, угрюмо, на ломаном немецком, пригрозив связать.
- Ярек! - девушка изо всех сил призывала на помощь, в надежде, что жених её услышит.
Но события разворачивались таким образом, что переговорщикам некогда было прислушиваться к каким-то отдаленным непонятным звукам. Они были слишком заняты выяснениями отношений.
- Я понимаю ваши чувства, сударь,- искренне посочувствовал дон Мигель, обращаясь к Палацкому,- но уже ничего не поделаешь..., надо было лучше охранять свое сокровище!
Ярослав решил, что каталонец издевается над ним.
- Я убью тебя, презренный вор!- кинулся он, обнажив меч на наглеца, но его с двух сторон схватили за руки люди принца и обеспокоенный Збирайда.
- Особа папского посла неприкосновенна! - прошептал приятелю на ухо сам взбешенный до последней степени Генрих.
Как же он проклинал день и час, когда связался с коварным чужеземцем. Де ла Верда провел его, как мальчишку! И теперь, наверное, посмеивается втихомолку, забыв, что имеет дело с наследным принцем!
Но горше всех было несчастному Збирайде. Его любимая дочь, кровиночка, лежала, наверное, где-то там - в одной из палаток за спинами испанцев и горько оплакивала свою невинность. А он, её отец, не смог уберечь любимое чадо от насилия и позора. Так плохо барону не было никогда!
- Я хочу увидеть свою дочь!- хмуро потребовал пан Ирджих.
- Увы, графиня спит,- с подчеркнутым сожалением развел руками де ла Верда,- у неё была тяжелая ночь, а будить новобрачную, ни у кого не поднимется рука! Да и вряд ли ей после всего произошедшего будет приятно видеть графа Палацкого, а покой моей жены мне очень дорог! Но его преосвященство может подтвердить, что ваша дочь жива и здорова!
Этой минутной перепалки хватило Генриху, чтобы наконец-то прийти в себя, и теперь он лихорадочно искал лазейку в этой непростой ситуации, когда было невозможно обнажить мечи, и все зависело от аргументов. В ту эпоху это было невероятной редкостью.
- А может ли епископ подтвердить, что пани вышла замуж без принуждения?- грозно осведомился он.
Ряды охраны зашевелились и на передний план вытолкнули старика священника в нищенски обтрепанной рясе. Он подслеповато щурился на окружавших его высокородных господ, но его голос прозвучал уверенно:
- В этом могу удостоверить я! Пани сначала была против брака, но во время обряда дала определенное согласие и перед лицом церкви подтвердила, что вступает в брак без принуждения.
Несчастный Ярослав так побледнел, что Збирайда, опасаясь, что тот свалится с лошади, подхватил несостоявшегося зятя под руку.
- Я сплю и это кошмарный сон,- болезненно застонал тот,- ведь завтра наша свадьба! Откуда вы свалились на нашу голову, зачем вам моя невеста?
Присутствующие безучастно смотрели на этот взрыв отчаяния, а дон Мигель даже не счел нужным отвечать на столь глупые вопросы.
- Кстати,- обратился он к барону, - надеюсь, что пани Хеленка не сильно пострадала, и поэтому попрошу вас передать ей вот это!
С этими словами де ла Верда протянул барону небольшую резную шкатулку, которую передал Збирайде его оруженосец. Но тот не спешил брать непонятный дар.
- Что это, и почему я это должен передать своей экономке?
Дон Мигель тонко улыбнулся, в почтении склонив голову.
- Это цена брачной крови! В моих краях новобрачный делает матери невесты подарок за то, что она сберегла для него свою дочь. Или заменяющей её женщине!
Глаза барона сверкнули, встретившись с взглядом испанца, но, нехотя нагнувшись, он все-таки принял шкатулку.
- Постойте,- поразился окончательно растерявшийся принц,- причем здесь какая-то Хеленка?
Но никто и не подумал отвечать на его вопрос.
Солнце поднялось уже высоко, ветер крепчал, и, в общем-то, разговаривать больше было не о чем. Испанцы терпеливо ждали, когда это дойдет до их преследователей, но, судя по всему, потрясенные случившимся моравы, могли вот так растерянно проторчать перед ними целый день.
- Так, что же? - наконец, решил положить конец бесцельному противостоянию дон Мигель,- мы ответили на все ваши вопросы?! Будет ли нам позволено двинуться дальше - нас уже давно ждут в Австрии неотложные дела? Кстати, касающиеся вашей судьбы, ваше высочество! - прямо намекнул он порядком надоевшему ему за эти дни принцу-интригану.
Когда до Палацкого окончательно дошло, что надеяться уже не на что, и собственно говоря, переговоры подошли к концу, он, обнажив меч, очертя голову кинулся на похитителя.
- Отдай, мерзавец, мне мою невесту или умри!
Но его атаку не поддержал никто из сопровождающего отряда. Все ждали сигнала к началу сражения от Генриха, а тот оцепенело молчал. Самого же Ярослава на полном скаку остановили подоспевшие люди де ла Верды.
- Смиритесь, граф,- холодно посоветовал ему дон Мигель,- мои люди до последней капли крови будут защищать свою сеньору. И даже если их перебьют всех до одного, последний вонзит ей в грудь кинжал, потому что не допустит бесчестия своей хозяйки!
Барон осторожно тронул несостоявшегося зятя за плечо.
- Поехали отсюда, мой мальчик, - тяжело вздохнул он,- этот чужак прав, нам остаётся только смириться с потерей нашей голубки!
По-прежнему молчавший принц дал отмашку, и несолоно нахлебавшаяся погоня понуро тронулась в обратный путь.
Епископ, все это время державшийся рядом с доном Мигелем, еще долго и сочувственно смотрел вслед удалявшимся от них людям.
- Всё понимаю,- наконец, задумчиво произнес он, обращаясь к каталонцу,- но когда вы успели завершить брак? Неужели на это нужно так мало времени?
Облегченно вздохнувший после окончания столь нелегких переговоров и заметно повеселевший де ла Верда, снисходительно рассмеялся в ответ на этот вопрос.
- А я его и не завершал! Не хватало мне только зачинать своих наследников в ненависти и насилии - я люблю это делать в полном согласии и любви!
- А как же это?- растерявшийся епископ кивнул головой на по-прежнему трепещущую над лагерем рубашку.
- Надо приказать снять эту тряпку, она нам больше не нужна, - самодовольно усмехнулся дон Мигель и, задрав рукав, показал Братичелли покрытую засохшей кровью руку,- новобрачной в данном случае стала моя рука. Если бы они не поверили, что брак завершен, то могли бы попытаться отнять девушку. Мне надо было лишить их этой надежды, вот я и пошел на обман. Впрочем, в моей семье подобный обычай действительно существует!
Собеседники от души рассмеялись над глупыми моравами, а потом де ла Верда отдал приказ собираться в дорогу.
Стефке принесли мужское платье, силком затолкали в повозку, и она с недоумением увидела, что кортеж движется дальше, на юг.
Как же так, а где же Ярек, крестный? Они ведь приезжали за ней, почему же не отобрали у этих страшных людей? Стефка решила, что, наверное, жених вернулся за подмогой. Вон, как вооружены эти бандиты, в одиночку с ними не справиться!
И девушка, покорно трясясь в повозке, не отрывала глаз от дороги, терпеливо ожидая, что вот-вот из-за поворота вымчится на горячем скакуне милый Ярек и отобьет невесту у похитителей. Ведь завтра их свадьба! Уже приглашены гости, приготовлено приданое, а какое чудесное платье из алого узорчатого шелка сшили ей к венчанию! Хеленка лично вышила на подоле блио венки из маков и васильков.
Стефка заплакала, вспомнив про любимых людей. Про брак с чужаком она предпочитала вообще не думать. Убьет Ярек противного вора, туда негодяю и дорога!
Но вот наступил вечер, затем ночь.
Молящаяся пресвятой Деве девушка не спала, в напряженном ожидании переполоха в отряде, который бы говорил о нападении. Но все было тихо, скрипели колеса, тяжело ступали копыта лошадей и изредка раздавались утомленные ночным переходом голоса испанцев.
Кстати, похититель даже не сделал попытки приблизиться к новобрачной. После кошмарной сцены в церкви, она его вообще видела только издалека, да и только мельком. Под утро утомленная девушка уснула, убаюканная тряской в повозке - караван почти безостановочно шел всю ночь.
Неожиданно её разбудил новоявленный супруг.
- Донна,- мягко обратился он к испуганно сжавшейся при его виде новобрачной,- за этим перевалом уже Австрия - попрощайтесь с родной Моравией. Вы больше никогда её не увидите!
Стефка медленно вылезла из повозки и рассеянно оглядела заросший лесом перевал, уходящую назад извилистую ленту дороги, и только тут до неё дошел смысл сказанного графом.
- Как - никогда? - слезы отчаяния вновь наполнили её глаза, - а как же Ярек? Ведь сегодня наша свадьба? Он должен приехать за мной!
Дон Мигель снисходительно посмотрел на несчастную и ничего не сказал.
-Нет!- закричала она, падая на колени и судорожно цепляясь за землю,- он не мог меня бросить, он не мог меня отдать вам!
- Конечно, не мог,- тяжело вздохнул де ла Верда, пытаясь поднять свою юную супругу из дорожной пыли, - но иногда у человека не остается другого выхода, как покориться судьбе!
Но Стефка с ненавистью оттолкнула от себя мужа.
- Я не хочу такой судьбы, я люблю другого!
- Что ж, сеньора,- холодно согласился тот,- любите, этого я запретить вам не могу! Хотите быть несчастной? Будьте! Но пожалуйста, не заставляйте меня вновь применять силу, сядьте в повозку - наш отряд следует дальше!
К вечеру у девушки начался настолько сильный жар, что она впала в беспамятство. Чертыхающийся дон Мигель был вынужден объявить привал. Они вместе с его преосвященством склонились над мечущейся в лихорадке больной.
- Бедняжка,- пожалел её добрый епископ,- у неё разбито сердце! Неужели она не перенесет разлуки со своим возлюбленным?
- Вы слишком сентиментальны для священнослужителя,- насмешливо заметил де ла Верда, приказав одному из людей отворить юной супруге кровь, - ничего, она крепкая девушка. И скоро придет в себя!
Стефка в беспамятстве запрокинула голову, и что-то заговорила на родном языке. Отчетливо слышалось только имя бывшего жениха.
- Интересно, что она говорит,- проявил любопытство Братичелли,- жаль, что изо всего отряда никто не понимает этот изуверский язык.
- Я прекрасно понимаю, что она говорит - вновь усмехнулся дон Мигель, закатывая рукав рубашки супруги, чтобы чиркнуть по предплечью ланцетом,- зовет своего бывшего жениха и просит, чтобы он её поцеловал.
- Поцеловал,- нахмурился епископ,- они что же, часто это делали? Какая преступная неосторожность с её стороны!
Де ла Верда снисходительно покосился на смущенного спутника. Братичелли был редкостным исключением из распутного клана итальянских священников. Однажды приняв целибат, он ревностно его придерживался, искренне считая, что даже поцелуй, если он дан без благословения священника, может отправить заблудшую душу легкомысленной прелестницы прямиком в ад. Сам же дон Мигель придерживался более лояльных взглядов на этот предмет.
- В том-то и дело, что Стефания своему жениху этого никогда не позволяла, - пренебрежительно фыркнул он,- а теперь до того раскаивается, что даже заболела!
Душа епископа тот час растаяла умилением такой целомудренностью в их развращенный век.
- Девочка, наверное, никогда не забудет этого юношу,- сочувствующе вздохнул он, с жалостью глядя на разметавшуюся в жару юную графиню.
- Вы плохо разбираетесь в женщинах, ваше преосвященство, - устало рассмеялся граф, подставляя таз под брызнувшую из предплечья жены кровь,- жаль, что вы священнослужитель, а то бы я с вами побился об заклад.
- Заклад?
- Да, поставив свой фамильный замок против вашей старой туфли, что через полгода она настолько забудет о Палацком, что даже не сразу вспомнит его имя, если внезапно спросить!
- Неужели женщины настолько вероломны и забывчивы?- не поверил Братичелли.
- Чувства девушки, на которой мужчина еще не оставил отпечаток своей плоти, подобны росе в лучах солнца,- философски заметил дон Мигель, заботливо поправляя одеяло на больной, - оно пригреет и слезы высохнут без следа! А еще, девственница подобна большому чистому полотну в мастерской художника. Гений создаст из него произведение искусства, и весь мир будет любоваться шедевром, а какой ни будь бездарь, типа этого Ярека, загубил бы её, спрятав в глуши моравских лесов.
Он полюбовался на нежный профиль супруги, ласково отведя от щеки растрепавшуюся прядь.
- Поразительно, сколько мы с вами проехали земель, государств и городов, а такую красавицу нашли именно в этом нищем убогом захолустье!
- Дух знает, где дышит,- осторожно заметил епископ,- и проведению было угодно создать такое совершенство среди гор, лесов и озер Моравии. Все в руках Господних!
- Надо же, что благодаря ревности этого сосунка принца к графу Палацкому, я получил восхитительную возможность овладеть самой красивой девушкой изо всех виденных мной. А повидал я, как вы понимаете, немало. Представляете, ваше преосвященство, какое прекрасное потомство мне может дать эта женщина?! Генриху, вспоминая внешность всех Габсбургов, так не повезет! Понятно, что будучи вынужденным плодить уродов, ему хотелось отыграться хотя бы на ублюдках от этой крошки.
- Когда же вы собираетесь завершить брак?- поинтересовался Братичелли.
- А куда мне спешить,- улыбнулся дон Мигель, положив руку на лоб заснувшей супруги,- кажется, жар спадает! Я хочу, чтобы мои дети были зачаты в любви и страсти. А любовь это такое блюдо, которое нужно есть обязательно вдвоем, с аппетитом и обоюдным наслаждением. У меня впереди вся жизнь, чтобы завоевать сердце донны, вот этим я и займусь, как только она поправится.
Когда через три дня Стефка пришла в себя, то увидела, что их отряд втягивается в улицы какого-то города.
- Где это мы?- вяло поинтересовалась она у сопровождающего её повозку охранника.
- Это Вена, донья Стефания!- почтительно поклонился он ей.

...

Margot Valois: 31.01.16 19:13

Большое спасибо за скорое продолжение!
Вот оно как вышло - а не нужно было Генриху ввязываться в интриги, но ревность ослепила его, а с таким хитрым и опытным человеком. как де Ла Верда - тем более, себе дороже. Ярека немного жаль, но я так понимаю, что он уже - пройденный этап? Или он ещё поборется и будет искать свою невесту? А что Генрих? Успокоится или нет?

...

fanty: 31.01.16 19:33

Очень понравились первые главы. Спасибо!

...

denisa: 31.01.16 20:35

Спасибо Автор ! Принимайте в читатели.Как вы всё так вывернули , до последнего была уверена, что Стефку,её любимый Ярослав отвоюет ,но не судьба!Ох уж этот дон Мигель-изворотливый какой !

...