Тихомировские девочки (Сборник 18+)

xeniageorg: 18.07.17 00:45

 » Тихомировские девочки (Сборник 18+)  [ Завершено ]

Произведение представляет собой бонус-продолжение к "Двойной Сплошной".
Главными героинями выступают дочери Маши и Олега Тихомировых. Однако, истории с основным произведением связаны опосредованно, так что смело рекомендуются к прочтению даже тем, кто не знаком с историей любви стального короля.
Аннотацию я придумать не смогла Все истории разные, но, конечно, об одном - О ЛЮБВИ.
ВАЖНО! Произведение БЕСПЛАТНОЕ и в ВИП раздел переноситься не будет!
Первая история "Уважаемый Никита Сергеевич" уже выложена в "ДС", однако, многие ее не видят, поэтому решила открыть новую тему.
Давайте знакомиться

Надежда- старшая дочь, а также правая рука господина сталелитейщика. Она - точная копия своего папаши Обладает властным характером и строптивым нравом.

Вера - средняя дочь. "Творожок" или "Ватрушка" - это кому как больше нравится) Утонченная несостоявшаяся балерина Большого. Ждала свое счастье десять лет.

Любава - младшая принцесса. Поздняя, а оттого еще более любимая) Жутко творческая натура, почти всё время летающая в облаках. Занимается дизайном ювелирных украшений.



Моя любимая работа от InVal


Мужчин им постаралась подобрать под стать) Кто-то в комментариях назвал их "камикадзе", учитывая персону Тихомирова в качестве потенциального тестя)

Вот с Максом, Надькиным укротителем, вышли небольшие сложности) В моей голове он точный Дэниел Крейг







Для желающих поддержать тему



Ну, поехали!

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (xeniageorg)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 26.09.2017

...

xeniageorg: 18.07.17 01:09

 » "Уважаемый Никита Сергеевич" Часть 1. (Про Веру)

"Уважаемый Никита Сергеевич!"

-Олег, ты уверен, что мы поступаем правильно?
В голосе Марии Тихомировой отчетливо слышались нотки неуверенности в принятом решении.
-Маня, прекратить панику. - Голос мужчины, напротив, отдавал несокрушимостью и безапелляционностью. За прошедшие годы Мария Дмитриевна на собственном опыте убедилась, что когда муж говорит подобным тоном, бесполезно пытаться его переубедить. Поэтому, включив в очередной раз женскую мудрость, молчаливо согласилась. В умении переубеждать и приводить неоспоримые аргументы Олегу Тихомирову не было равных.
-Я бы нашу Веру КитУ не отдал бы никогда и ни за какие блага, если бы не был в нем уверен. Ты же знаешь, он на нашей Ватрушке последние лет десять повернут.
-Да? А чего ж он тогда на этой своей женился? Раз любит. Что это за любовь такая? Нет, ты мне ответь, Тихомиров, раз всё на свете у нас понимаешь.
Глаза женщины засверкали от сдерживаемого гнева, а Олег внезапно осознал, что за почти тридцать лет брака его жена совсем не изменилась. Не стала типичной спутницей сверхбогатого человека, не поддалась стереотипам. И подавлять собственные эмоции в угоду чужого спокойствия или поддержания облика пресловутой "Леди" даже не приходило ей в голову. К его, Олега, удовольствию.
-Машенька, правильно он всё сделал. Поступил как мужик. Уважаю. Он бы ей в восемнадцать лет только жизнь испортил.
-А так, конечно, он поступил благородно! Да она за этого, прости Господи, балеруна выскочила назло твоему Никите!
-Душа моя, ты детей своих от набивания собственных шишек не убережешь, как ни старайся. И вообще, расслабься и вспомни лучше, взяла ли ты купальник.
-Тихомиров, не переводи тему и зубы мне не заговаривай! Взяла-не взяла, какая разница?! Ты мне фабрику купишь, если приспичит, скажешь "не права"?
-Права, чертовка.
-Любимая?
-Самая любимая.

**********

-Пап, алло! Вы уже в самолете? Взлетаете?
-Ватрушка, ракета стартанула, пять минут-полет нормальный!
-Мама как?
-Ограбила дьюти-фри, дерябнула коньячку, теперь спит как сурок.
-Па, давай без экстрима в этот раз, у тебя сердце. И маму заставляй кремом мазаться, а то сгорит.
-Скучная ты, доча.
-Давай, отключай телефон, слушайся маму. Много не пей, с акулами не плавай. Забудь о работе и отдохни как следует. Надька за всем присмотрит.
-Лады, Творожок, будь хорошей девочкой. До связи.
-Пап, па! - Повысила голос Вера, чтобы успеть до того, как отец повесит трубку.
-Что такое, милая?
-А как же...?
-Совсем забыл. Целую нежно твои творожные щеки.
-Ну пааап!
-Понял, дочь, на серьезе. Люблю тебя.
-И я тебя люблю, папочка!
Олег помолчал несколько мгновений, а потом всё же произнес:
-Слушай свое сердце. Оно херни не посоветует.
-Олег Витальевич, как не стыдно! - ворчливо заметила дочь, но в ответ раздались лишь назойливые гудки прерванного разговора.


Вера Олеговна Тихомирова положила замолчавший телефон на небольшой столик в гостиной и прошла в пристройку, чтобы покормить двух папиных любимец - среднеазиатских овчарок-алабаев. Собственно, с этой целью она и перебралась в отчий дом на период отпуска у родителей. Надя сутками пропадала на работе и, если не оставалась ночевать на офисном диванчике, то максимум, куда она доезжала - городская квартира в пределах МКАДа. А загород она вообще не любила - была ярой поклонницей технополиса.
Была еще и Любава, которая жила тут же, с родителями, но за той самой следить нужно- поела ли, поспала ли. А то как впадет в очередной творческий запой, так побоку весь внешний мир и все его проявления. Но даже младшенькая не смогла составить Вере компанию - умотала в Лондон по приглашению какого-то знаменитого ювелирного дома.
Вера, конечно, звала Эдика с собой, но его труппа ставила сейчас "Трубадура". Недавно у них сменился балетмейстер и муж просто пищал от его "нетривиального видения бессмертного творения Верди", а сама Вера, как ни пыталась, не смогла отыскать в новой постановке глубокий смысл.
Поэтому ее предложение ничего, кроме раздражения, не вызвало. Да и она, признаться честно, только рада была побыть эту неделю в одиночестве. Душно ей было рядом с Эдиком в последнее время, дыхание затруднялось. Возможно, он был прав, обвиняя ее в том, что она слишком погрязла в быте и перестала разделять его взгляды о высоком.
Вера прошла на кухню и заварила крепкий кофе - силы сегодня понадобятся. Утренник на носу, а она еще для младшей группы танец не поставила. Музыка всё никак не хотела ложиться.
И только-только в голове стал прорисовываться причудливый рисунок из танцевальных движений, как раздался мелодичный перезвон дверного звонка.
"Ну кто там еще?" - думала девушка, с трудом наступая на натруженную за день ногу.
Сквозь витражную дверь виднелось очертание высокого мужчины. Вера поморщилась, предполагая, что это Эдик решил почтить ее своим присутствием, поэтому даже не подумала посмотреть на экран домофона.
Изящная женская ручка легко провернула замок на два оборота назад и бесшумно распахнула дверь, навешивая на лицо приветливую улыбку.
Однако, увидев, наконец, незваного гостя, улыбка сползла сама собой. В глазах расплескалось удивление, а рот непроизвольно открылся.
-Никита Сергеевич?
Глупо спрашивать очевидные вещи. За два года, прошедших с момента их последней встречи, он не так уж сильно и изменился. Только в волосах больше седины появилось, да морщин на лбу и возле глаз прибавилось. Вера сглотнула. Да, ничего не меняется. Такая же реакция на того же человека.
-Вера, добрый вечер.
А голос...он ей снился. Насыщенный, чуть хрипловатый, бархатный. С хорошо поставленной дикцией и ярко выраженными согласными.
Не зря у него фамилия немецкая - Айзенберг. Железная гора. Забавно. В молодости, когда наивности в ней было хоть отбавляй, она даже примеряла ее к себе. Засыпала ночью с глупой улыбкой на устах от звучания "Вера Айзенберг". Перекатывала во рту буквы, как ягодки, и морщилась, будто наяву лопая сладкие плоды. Во рту сладко-сладко было и сердце пронзительно щемило.
"Так сладок мед, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус." Спустя десять лет она была в этом уверена. И фамилию давно уже носила другую.
-Здравствуйте, Никита Сергеевич. Какими судьбами?
-Отец, наверное, не предупредил: я проездом в городе, он пригласил остановиться у вас.
Девушка недоуменно покачала головой:
-Нет, папа ничего мне не сказал. Они с мамой улетели отдыхать, должны вот-вот приземлиться. Да Вы проходите. - Вера сделала приглашающий жест рукой и посторонилась, освобождая проход.
У Айзенберга в руках была только небольшая дорожная сумка. Видимо, действительно ненадолго.
Мужчина прошел за Верой в гостиную, попутно осматривая до боли знакомое место. Вот эта фотография в серебряной рамке новая, не видел раньше. Три принцессы невероятной красоты и присущего только им шарма стояли,обнявшись, и улыбались человеку, стоящему по ту сторону камеры. На Любашке был смешной колпак, из чего Никита сделал вывод, что на снимке запечатлен ее выпускной. Да, многое он пропустил.
-Я Вам в гостевой постелю. Вы устали с дороги, наверное. Полотенце висит в душевой, если что-то понадобится, скажите.
С минуту он молчал, лишь взглядом всю ее сканировал, будто что-то решая про себя.
-Ты ужинала?
-Вы же знаете, я не ужинаю.
-Тогда хоть кофе со мной выпей.
-Выпью. Вам как всегда? Со сгущенкой?
-Как всегда, Вера, мне как всегда.
И, не оборачиваясь, прошел в отведенную комнату.

*****

И зачем он приехал? Что он тут забыл? Не доломал ее до конца, так решил завершить начатое? Столько времени прошло, она только-только в себя пришла. Недавно даже фотографию его, бережно хранимую последнее десятилетие, выкинула. А толку? Всё равно ведь каждую черточку помнила. Последние полгода вообще о нем не вспоминала, не до того было. Так, на подкорке крутилась мысль, что есть Он, что существует, что счастлив где-то вдали от нее. Ребенка растит, жену любит. Даже представлять его вместо Эдика в постели перестала. Удовлетворение, правда, тоже перестала получать. Ну так кого это волнует. Не ее так точно.
Вера так глубоко задумалась, что чуть не пропустила момент, когда нужно снимать турку с огня.
"Никита Сергеевич, Вам как всегда? Никита Сергеевич, Вам со сгущенкой?"
Тьфу, дура она последняя. Будто ей больше помнить не о чем, только о его предпочтениях в кофе. Главное, что его предпочтения в женщинах, вернее, в женщине она не забудет никогда. Руки затряслись противной мелкой дрожью и резко повлажнели. Словно ей снова пять и она впервые танцует перед огромным количеством незнакомых людей. Но там-то был сценарий, отточенные движения, заученные паузы. А здесь и сейчас ей что делать? Были б родители дома...а так. Вдвоем. В другой бы ситуации она многое отдала, чтобы остаться с ним наедине. Но воды утекло...целый океан. Она уже не та влюбленная восемнадцатилетняя дурочка, создавшая себе кумира. Пьедестал давно занят.
-Неужели мне выпала честь снова испробовать знаменитый кофе из твоих рук?
Вера едва заметно вздрогнула. То ли он бесшумно подошел, то ли она слишком погрязла в собственных мыслях.
"А шанса пить ее кофе Вы, товарищ Айзенберг, сами себя лишили", - Вере так и хотелось произнести это вслух. Но хорошее воспитание взяло верх.
-Не преувеличивайте, Никита Сергеевич. Кофе у меня получается обычный. Вы голодны? Могу разогреть мясо.
Мужчина кивнул. Вера встала со стула и принялась доставать блюдо из холодильника. Нога болела все больше, требуя покоя, но Вера, сцепив зубы, наступала на нее в полую силу, стремясь ни единой морщинкой не выдать своего состояния. Как бы глупо и по-детски это не звучало, но ей совсем не хотелось выглядеть ущербной в его глазах. Рядом с таким мужчиной нужно выглядеть и чувствовать себя не просто на сто, а на всю тысячу процентов. Пусть видит, что потерял, - хмыкнула про себя.
-А ты почему одна? Где оставшиеся грани треугольника?
Вера улыбнулась ему открыто впервые за весь вечер. Только он так называл их троицу.
-У Нади, пока отец в отъезде, дел вдвое больше стало, а Люба в Лондон по делам уехала.
-А муж?
У Веры скрутило внутренности от его вопроса, но внешне вроде бы не подкопаться.
-У него новая постановка.
-Понял. Как вообще дела?
-Всё хорошо, спасибо. А у Вас?
-Да и у нас,в общем-то, тоже.
Никита хитро посмотрел на нее, прищурив один глаз. Спустя мгновение, принялся резать мясо. Ел он красиво. Он вообще всё делал красиво. Размеренно, точно, без суеты. На него хотелось смотреть. Вот так бы сложила сейчас руки в замочек, опустила на них подбородок и стала на него бесперебойно смотреть. В упор.
Только в реальной жизни всё намного сложнее. Приходилось одергивать себя лишний раз, когда их взгляды встречались, чтобы не показать, не сдать себя этим.
-Как Алиса? - Спросила, только чтобы поддержать разговор, так как неловкая пауза затягивалась.
-Оо, растет, барышня. В этом году вот золото взяла на чемпионате по гимнастике.
Стоило ему только заговорить о дочери, как лицо преобразилось. Было видно, что он ею искренне гордится.
-Какая она молодец. Поздравляю!
Вера действительно была рада за девочку, тем более, знала на собственном опыте, каким трудом достаются победы.
-Спасибо. Только переживает она сейчас сильно.
-Да? В школе проблемы или еще из-за чего?
-Угум, - Айзенберг жевал, отчего его голос звучал не всегда внятно.
-Из-за развода.
Хорошо, что ее кофе уже остыл, иначе ничем хорошим бы не закончилось. Так-то хоть просто поперхнулась. Вера встала, чтобы налить себе из графина воды. Никита тоже встал, стремясь помочь, но девушка жестом приказала ему оставаться на месте.
Когда воздух снова стал беспрепятственно поступать в легкие, решила уточнить:
-Вы разводитесь с женой?
-Да. Уже полгода тянется вся эта мутотень. Она всё никак не добьется от меня "справедливого" раздела имущества, а я от нее - ребенка. Так и тянем одеяло из стороны в сторону. Вот решил развеяться на пару дней.
"Господи, что ж говорить-то? Надо же что-то сказать! Он совершенно точно ждет от нее хоть какой-то реакции."
-Мне жаль. - Сказала, оперевшись руками о разделочный столик.
-Не стоит. Наш брак изначально был ошибкой. В последние годы жили только из-за Алиски.
Многозначительно уставился на нее, пытаясь, по всей видимости, что-то донести :
- А у вас с мужем, значит, всё хорошо?
"Соберись, Вера, докажи ему, что ты прекрасно без него существуешь! Существуешь - слово-то какое правильное подобрала!"
-Да, всё хорошо.
-Это хорошо, что хорошо. - Глубокомысленно изрек Айзенберг.
-Значит, крепкая семейная лодка не разбилась о быт. Достойно уважения.

Что ж он делает с ней своими словами? В тугие пружины внутренности закручивает, собственноручно гвозди забивает. Наживую, без анестезии.

-Счастлива с ним?
Вера кивнула. Подумав пару секунд, добавила:
-Дда.
Ему эта задержка сказала о многом. Значит, у него есть шанс. Крохотный, призрачный, но есть.

Ох и зря ты, танцор балета, жену свою оставил со мной наедине.

Но Никита Сергеевич Айзенберг не идиот, от такого подарка судьбы ни за что не откажется.

...

xeniageorg: 18.07.17 01:10

 » "Уважаемый Никита Сергеевич" Часть 2 (Про Веру)

Часть 2
-Удовлетворяет тебя? - скупой вопрос, заданный, глядя в тарелку.
Вера вскинула голову:
- В каком смысле?
Он всё также невозмутимо жевал:
- Во всех.
Тихомирова вскипела:
- Мне кажется, уважаемый Никита Сергеевич, это не ваше дело.
Вера попыталась пройти мимо него в другую комнату, но ей не дали этого сделать. Айзенберг выставил вперед руку, упираясь с стену, и преграждая тем самым проход.
-Мое! - в хриплом низком голосе слышались раскаты грома.
Мужчина медленно поднялся, оттеснил Веру к стене и придавил ее своим телом.
- Значит, счастлива. - Не спрашивал-утверждал.
Вера кивнула, задрав подбородок повыше.
- Значит, удовлетворяет. - Констатировал, гипнотизируя ее своим взглядом.
Моргнула, глазами говоря «да».
- И ничего у тебя сейчас не ёкает, когда прикасаюсь к тебе.
Девушка отчаянно затрясла головой, стремясь убедить в отрицательном ответе не его-себя.
Ее ответ послужил спусковым крючком и развязал ему руки. Будто в бочку с порохом кинули зажженную спичку.
-А мы сейчас проверим, да, малявочка?
Его руки были повсюду: на спине, ногах, бедрах. Задирали футболку, пытались спустить резинку спортивных штанов. Они оплетали и опоясывали.
-Убеди меня, ну, что же ты. - Твердые мужские губы накинулись на манящий рот, даже не пытаясь сделать свои прикосновения более нежными и щадящими. Он брал свое, порабощал, пленил, отвоевывал.
-Докажи, Верочка, попробуй.
Его бы в данную секунду не смог остановить никто, даже Папа Римский. Только ее всхлип. Столько в нем было боли и отчаяния, надломленности какой-то, что его до костей пробрало.
- Что ты, маленькая, не плачь, не бойся, ты ж мне сердце рвешь!
Говорил, а сам гладил по голове в слабой попытке успокоить.
- Сердце?! А оно вообще у тебя есть?! - Закричала что есть мочи. Сама от себя подобного ультразвука не ожидала.
Айзенберг замер. Закаменел весь от ее слов. Вере уже начало казаться, что ответа на свою истеричную претензию она не дождется, когда он внезапно заговорил:
-Есть, малявочка, есть. И душа есть, и сердце. К сожалению. – улыбнулся не ей, а своим мыслям. Печально так, горько. – Если бы не было, не болело бы так вот уже десять лет.
Взял ее руку и, распрямив пальцы, сжатые в кулак, положил на собственную грудь. Там гулко и очень быстро сокращалась сердечная мышца.
- Так не болит, а так, - он отвел руку чуть в сторону, проводя наглядный эксперимент, - снова ноет, сил нет. Странно, да?
Вера сглотнула вязкую слюну и выдернула руку. Кит дернулся, как от пощечины.
- Ничего уже не вернуть, Никита Сергеевич. И время вспять не повернуть.
-Всё еще можно исправить, Вера, изменить свою жизнь никогда не поздно. –Он обхватил ее щеки руками, не позволяя отвести взгляд. - Я совершил две страшные ошибки девять и восемь лет назад, отдав ему тебя, за что сполна расплатился. Но урок я усвоил. Больше я тебя никому не отдам, запомни. Ни-ко-му. Уходи от него. Уходи, Христом богом тебя прошу.
-Ты! – Вера ткнула пальцем ему в грудь. – Да что ты о себе возомнил?! Десять лет назад, когда я тебе в рот смотрела, ты меня отверг, унизил, в грязь втоптал. Я жить не хотела! Всё думала, что это чья-та злая шутка, пока папа твои свадебные фотографии не показал. – Она замолчала, переводя дыхание. В голове шумело, а ноги сделались ватными, будто она бочку вина выпила.
-А теперь что? Вернулся? Никому не отдашь? Чтобы отдать, нужно сначала заиметь, Никита Сергеевич. Вы посмотрите, не отдаст он!
Мужчина по окончании ее эмоциональной реплики сделался злым и еще более решительным.
-Не уйдешь – сам заберу.
- А ты меня спросил, нужен ли ты мне? Спросил?!
Разговаривать на повышенных тонах Айзенбергу надоело. Не нужен, значит? Ну-ну.
Намотав прямые длинные волосы на кулак, напал на приоткрытые в немом изумлении губы. Поцелуй вышел злым, отчаянным. Никита понимал, что кроме собственной интуиции, ему больше надеяться не на что. Вера, в одну секунду превратившись в дикую кошку, кусалась и брыкалась. Кит решил не выдумывать Америку и последовал ее же примеру. Прикусив полную нижнюю губу и дождавшись удивленного «ох», он воспользовался подвернувшейся возможностью и проник в рот. Силы сопротивляться разом покинули женское тело. Руки, не подчиняясь приказам мозга, уже не били, а гладили, изучали, ласкали.
-Сладкая…вкусная…
Мужчина поднял ее в воздух и целенаправленно направился в сторону гостевой спальни, где она ему и постелила.
На секунду оставив ее в одиночестве на кровати, принялся скидывать с себя рубашку и брюки. Этого времени не хватило, чтобы опомниться. Вскоре уже и на ней не осталось ничего из одежды. Странно, но стеснения не было. Всё так, как должно быть.
-Прости…не могу больше.
Вера и сама не была настроена к долгим прелюдиям, хотелось скорее почувствовать себя одним целым. Но, едва она ощутила в себе его габариты, как попыталась освободиться из-под его веса. Он лишь прошептал «Поздно» и вошел в нее на всю длину. Вера вскрикнула от острого наслаждения с примесью боли и дернулась бедрами ему навстречу.
-Тшш, малявочка, спокойнее, я и так с трудом держусь.
Девушка захныкала от переполнявших ее эмоций и сжала его внутренними мышцами. Желваки на щеках Айзенберга заходили ходуном.
-Моя! Всегда была! Всё моё! –Грудь Веры покрывалась непрекращающимися поцелуями, а его движения в ней убыстрялись.
- Давай, малявочка, взлетай.
И она улетела. Или нет. Разлетелась на мириады разноцветных осколков. Ей вообще показалось, что она на мгновение отключилась. Показалось?
Судя по придавившей ее тушке, Никита тоже был не совсем в сознании.
Дымка возбуждения стала постепенно рассеиваться, и до Вериного перетруженного мозга, наконец, дошла мысль о том, что она только что наделала. Айзенберг, услышав глас совести, скатился с нее и, протянув руку, хотел было прижать к себе, но она не дала. Завернулась в простыню и села на край кровати.
-Что же я наделала! – У кого в точности она это спрашивала, Вера не знала.
Сзади послышался усталый вздох, как если бы нерадивому ребенку пришлось в сотый раз объяснять одно и то же правило, а затем на ее живот легли широкие мужские ладони. Кит положил ей голову на плечо и принялся покусывать мочку уха, зализывая затем укусы.
- Никита, я… то есть ты…
-Я помню, малявочка, я тебе не нужен. Сейчас вот особенно верится.
-Господи, я изменила мужу.
-Не стану отрицать очевидное.
Вера хлопнула его по ладоням:
-Ты не понимаешь! Как я теперь в глаза ему посмотрю? Что скажу в свое оправдание?
-Скажешь, что любила меня всю жизнь, и что он полный придурок, раз мирился с этим.
-Очень смешно.
-Скажешь, не так?
-Не так.
-Не любишь, значит? Придумал я всё?
-Значит, придумал.
-Ах так, малявочка! Придется тебе кое-что сейчас доказать.
-Никита, Кит, что ты делаешь? Немедленно поставь меня обратно!
-Я тебя не поставлю, я тебя посажу, хочешь?
И посадил ведь. Поверх себя. Вера вначале пыталась изобразить нежелание и сопротивление, но актриса из нее была никакая. Да и его пальцы, гладящие влажные складочки, не добавляли ей артистичности.
Айзенберг принялся насаживать ее на себя. Вера шипела, но медленно принимала его в себя.
-Вот так, молодец…умница.
И всё же он не выдержал ее медлительности – последние сантиметры его плоти вошли в нее резким толчком. Вера застонала и укоризненно уставилась на довольного мужчину. Лимон ему предложить, что ли?
-Прости, милая, не сдержался.
Но вопреки его словам, было видно, что ему совсем не жаль.
Вера принялась сцеловывать капельки пота, выступившие у Айзенберга на лбу, размеренно двигаясь. Однако, долгожданное освобождение всё время ускользало от нее.
Никита вопросительно посмотрел ей в глаза, ожидая подсказки. Вера смутилась.
-Ты не жди меня, Никит. У меня вообще трудности…с этим. Не всегда получается…
Кит фыркнул:
-Ага, щаз.Это с этим недомужем у тебя не получалось, а подо мной ты всегда будешь кричать. Ну что, покричим?
Он принялся ритмично поглаживать ее клитор, периодически надавливая. А когда заговорил – у нее не осталось ни единого шанса.
- Помнишь нашу первую встречу?
Вера не ответила, да он и не настаивал.
-Ты тогда с тренировки домой прибежала. Смешная такая. Маечка на бретелях, юбочка коротенькая, гетры. Меня эти твои носочки потом во снах преследовали. Смотрел на твои губы и только в одном направлении мыслил…вот ты сейчас подойдешь, опустишься на колени, протянешь руку... Чуть не умер тогда, представив, что все мои мысли на лице отражаются. Меня б тогда твой батя прям там положил. Никто ведь не поверил бы – дите-дитем, а меня в бараний рог скрутила. Ты своим тоненьким голоском мое имя-отчество произнесла, я и влюбился. Так и хожу десять лет скрюченный и влюбленный.
Вера от его проникновенного шепота заплакала и кончила, конвульсивно сжимаясь. Она еще долго плакала, лежа у него на груди, наслаждаясь спокойными успокаивающими поглаживаниями.
-Ты, Верочка, мне врешь.
-Что? – Она подняла на него покрасневшие глаза и попала в плен зеленых омутов.
-Нагло врешь, глядя прямо в глаза.
Она ничего не понимала.
-Даю тебе последний шанс реабилитироваться. - Мужские руки спустились на упругую попку и ощутимо сжали. - Любишь меня?
Вера сглотнула и приняла решение. Всё равно ведь капитулировала. Да и не ей с ним бороться и лицемерить. Он ее интуитивно считывает, как открытую книгу, так к чему лукавить?
-Да.
-Чего-чего? Не слышу, Верочка, глуховат стал.
-Уважаемый Никита Сергеевич! Я тут Вам глаголю, что уже давно, окончательно и бесповоротно Вас люблю.
-Ну вот, малявочка, сразу бы так.

...

Ti-Na: 18.07.17 01:12

В читателях.

...

xeniageorg: 18.07.17 01:12

 » "Уважаемый Никита Сергеевич" Часть 3 (Про Веру)

Часть 3
Вера уже давно не спала, хотя всеми силами старалась ничем не выдать своего состояния. Никита сидел чуть поодаль на полу, подкидывая в огонь небольшого камина дрова с подставки. Он не старался приглушить свои действия, отчего Тихомирова пришла к выводу, что ее раскусили.
-Что ты имел в виду, когда сказал, что дважды допустил одну и ту же ошибку? – Девушка как раз прокручивала в голове их недавний разговор, отчаянно пытаясь понять, почему так легко позволила этому мужчине в очередной раз сломать свою жизнь.
Никита ухмыльнулся и резво поднялся на ноги.
Подошел к прикроватному столику и разлил в бокалы бордового цвета вино, которое, по всей видимости, принес, пока она действительно спала.
Вера пошевелилась, удобнее усаживаясь в кровати, отчего потревоженная нога выстрелила острой болью, отголосками разлившись по всему позвоночнику. Девушка скривилась, вовремя не справившись с эмоциями. Глупо было надеяться, что Кит не заметит. Заметил. Нахмурился. Подошел ближе и, чуть приподняв Веру, подложил ей под спину подушку. Усевшись, принялся массировать конечность, не обращая ни малейшего внимания на сопротивление с ее стороны. Он не жалел ее, слегка поглаживая, а во всю силу разминал икроножную мышцу, заставляя застывшую кровь быстрее бежать по венам. Вере было неудобно и неприятно, что он видит жуткий шрам, изуродовавший нежную кожу от колена до самой пятки. Странно, папа ведь предлагал ей сделать косметическую операцию, чтобы шрам стал не таким заметным. Так нет же. Уперлась. Хотела постоянно лицезреть живое напоминание о том, чего она лишилась. Глупая. Но Вера, сколько бы ни вглядывалась в лицо Айзенберга, не находила там отвращения. Его там не было и в помине. Даже разозлилась на него за этот своеобразный разрыв шаблона. А уж когда Никита Сергеевич принялся целовать каждый ее пальчик, так и вовсе выпала в осадок. Уже и о вопросе своем забыла, и о боли в ноге… А вот он, как оказалось, помнил.
- Я приезжал к тебе в больницу, как только узнал об операции. Чуть сам на операционный стол не отправился, пока доехал. Думал, собственными руками придушу гаденыша за то, что уронил тебя.
-Эдик не виноват, никто не виноват, просто так сложилось.
-Вот я бы ему ноги-руки оторвал, и тоже сказал бы, что «так сложилась». Не перебивай меня, малявочка, и так мысли рядом с тобой в кучу не собираются.
Дождавшись от девушки кивка, продолжил:
-Я ж, Вера, практически сразу понял, что вся эта канитель со свадьбой была ошибкой. Через месяц где-то. Только из-за упрямства отказывался признавать. А тут Олег позвонил, сказал, что ты…- Никита оторвался на мгновение и прошелся поцелуями по всей длине уродливого шрама. Нет, правильно она сделала, что не свела его.
- Ну, всё, думаю, судьба сама знак дает. Захожу я, значит, в палату весь такой воодушевленный, а там ты…и он.
-И что? – Вера в самом деле не понимала, что его остановило.
-Это сейчас я понимаю, что надо было набить ему морду, взять тебя в охапку и увезти куда подальше, пока пыль не уляжется. А тогда…ты пойми, малявочка, я смотрел на него и сравнивал с собой. И по всем пунктам ему уступал. Молодой, перспективный, здоровый, и смотрит на тебя так же, как смотрел я. А что я мог тебе предложить?
-Себя. – Вера уже едва сдерживала подступающие слезы.
-А зачем я тебе такой нужен? Ты знаешь, что я сидел? – Кит разозлился и встряхнул ее за плечи, будто приказывал одуматься.
-Знаю. Папа рассказал. Но ведь мне было всё равно! Это ничего не значило!
-Что бы я тебе дал? Меня когда выпустили, оказалось, что бизнес уже давно на моего зама переоформили, а когда я туда сунулся, ясно дали понять, что ввязываться в заранее проигранную войну не стоит. Тем же вечером дом дотла спалили, я у соседа был, бухал, оттого и жив остался. Ближайшим рейсом в Гамбург вылетел, там родственники жили, где с твоим батей и познакомился. Мы когда с тобой впервые увиделись, я только-только на ноги начал вставать, и то, только с помощью Олега. Не известно еще, как бы он отреагировал, если бы я начал к тебе клинья подбивать. Это только в сказках с милым рай в шалаше. А я тебе всё хотел дать, понимаешь, всё!! Мир к твоим ногам положить, Луну с неба достать, чтоб в бриллиантах купалась! Зачем я был тебе нужен в восемнадцать лет? Тебя в Большой звали, все стороны света открыты, а я?
Слезы уже вовсю лились из Вериных глаз. Господи, как же нелепо и глупо! Потерять столько лет! Столько любви и счастья! Да у них бы уже дети в школу могли ходить!
-Глупый, какой же ты глупый, Никита Сергеевич! На кой черт мне твои бриллианты? И Луну свою туда же засунь!! Мне ведь ничего от тебя не было нужно! Ни-че-го, слышишь? Только ты. Какой угодно: бедный, богатый, здоровый, больной, босой! Какой же ты идиот!!
Она начала вздрагивать, а он крепко прижал ее к своей груди, не успокаивая, а давая понять, что разделяет ее боль.
-Идиот, Верочка, признаю. Я ж это сразу понял, как домой вернулся. Хотел с Дашей поговорить о разводе, а она огорошила…Алиска уже была на горизонте…
Вера внезапно подумала, как же несправедлива жизнь. Ни в чем не повинные дети болеют, последние мрази живут припеваючи, а двое любящих людей так и не смогли быть вместе.
Никита принялся укачивать ее на руках, как ребенка, понимая, что обрушивает на нее в эту минуту слишком многое. Запел, хотя никогда не обладал особыми вокальными данными. Просто шло откуда-то из глубин, без его желания.

Sometimes I think you are just too good for me.
You give me the sweetest taboo-
That’s why I’m in love with you.
I’d do anything for you
I’d stand out in the rain
Anything you want me to do
Don’t let it slip away.
You give me the sweetest taboo
That’s why I’m in love with you.

Айзенберг хмыкнул – как символично. Табу. Да, Вера однозначно его самое сладкое табу.
Тихомирова немного притихла и решила все же прояснить всё до конца.
-А вторая?
-А? – Никита непонимающе вскинул голову. – О чем ты?
-Ты говорил, что совершил две ошибки, а рассказал только об одной.
-Я приезжал к тебе на свадьбу. – Произнес нерешительно.
-Зачем?
-Хотел украсть невесту.
Этого уже Вера выдержать не смогла. Избавилась от его рук и принялась нервно мерить шагами комнату. На полу был постелен пушистый ковер, отчего ее шагов не было слышно.
- Кажется, ты пересмотрел «Кавказской пленницы», - возмущалась она.
-Отнюдь. Это виделось мне самым правильным решением.
-Что же помешало? Хотя нет, не говори, сама угадаю. Отец?
Кит кивнул:
-Говорит, что ж ты, падла, на дочь мою рот раззявил, когда у самого жена на сохранении лежит?
Теперь хмыкнула Вера. Только как-то очень уж горько.
-Ты развернулся и уехал к жене?
-Нет. Я планомерно опустошал бар в кабинете твоего отца. Он тогда со мной практически всю регистрацию провел. Боялся, чтоб я чего не учудил.
-Ага, а я с ним потом месяц не разговаривала за то, что под венец меня дядя Тимыч вел.
-Если б не он, тебя бы вообще не пришлось вести под венец. –Замолчал на мгновение, по всей видимости, обдумывая, нужно ли делиться с ней мыслями. - Я в окно смотрел на тебя и медленно умирал. Видеть свою женщину в чужих руках, Верочка, чистой воды мазохизм. Даже алкоголь не помогал. Глотал коллекционный бренди как воду. А в голове картинки, как этот балерун с тебя платье стягивает. Хотелось глотку ему перегрызть, чтоб не раскрывал рот на чужих женщин.
-Ты же сам меня ему отдал. – Напомнила Вера.
-Да. И все следующие годы себя корил. Каждую ночь снилось, что всё-таки решился увезти тебя. Просыпался счастливым, лыба во всю рожу, а когда доходило – выть хотелось. Веришь? Трус я, Вера. И идиот. Ты всё правильно говоришь. Только не могу я без тебя. Больше не выдержу.
Айзенберг говорил быстро-быстро, будто боялся, что она его остановит, прервет, не захочет больше слушать нескладные признания. Какой же он глупый. Вера чувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя выигравший джек-пот. В первые минуты ни о какой радости и речи не шло. Ступор, ошеломительное удивление, неверие, вязкая пустота.
Видели лица людей, занявших первое место в масштабном конкурсе или получивших бесплатную путевку на Каймановы острова? Много там радости и счастья? Скорее уж, нескладная улыбка и глупо округленные глаза. Это уж потом, спустя какое-то время, до человека начинает доходить. Но Вера изуверски пресекла на корню все попытки появления радужных эмоций, напомнив себе, что организаторы конкурса жестоко ошиблись, наградив ее. Вот сейчас они очнутся и придут его отнимать. Так что не привязывайся, Вера, не надо.
Никита смотрел в глаза единственной женщины, которую любил, и видел в них приговор. Для себя. Для нее. Для них. Она не причинит еще больше боли мужу и не посмеет отнять у ребенка отца, даже несмотря на развод родителей.
Айзенберг понимал, что у него в рукаве нет ни одного козыря. Только эта ночь. И он поцеловал ее, пытаясь вложить в поцелуй все свои чувства за десять, разорвавших их лет.


Проснулась Вера резко, как по щелчку. Не стала даже смотреть на другую сторону кровати, отчего-то прекрасно понимая, что находится в доме одна. Медленно приняв вертикальное положение, похромала в направлении кухни. На полированном кухонном столе белела записка. Пальцы почему-то дрожали, а буквы не желали складываться в слова.

«В 19:30 вылет из Шереметьево. Электронный билет у тебя на почте.
Вера, я в нас верю.
P.S. Закипевший кофе- та еще дрянь.»

Девушка перевела взгляд на сваренный для нее Никитой кофе. Черный, крепкий, еще и присыпанный сверху смесью корицы и гвоздики – всё, как она любит. Однако, в данную секунду до зубного скрежета хотелось ощутить во рту приторную смесь кофе и сгущенки. Слезы лились прямо в кружку, оставляя на пленке из специй забавные паутинки.
Перевела рассеянный взор на настенные часы, прикидывая, дома ли Эдик.
По всему выходило, что дома. Поэтому, собрав в кулак все силы и захватив ключи от машины, Вера поехала домой.


-Привет. – По сонному виду мужа поняла, что он недавно проснулся. Его глаза казались темнее, чем были на самом деле, из-за плохо смытой с глаз косметики. Видимо, вчера вернулся совсем без сил. Поначалу, когда только попала в мир балета, ей казалось жутко смешным, когда видела, как молодые парни накладывают на лицо грим. Потом привыкла. В искусстве нет деления по гендерному признаку, и если для того, чтобы убедительнее донести до зрителя эмоцию, приходилось краситься – они красились.
Вера посмотрела Эдуарду в глаза, и он как-то сразу, мгновенно всё понял. Признаться, давно уже уверился, что однажды такой момент настанет, а ему и так судьба отмерила намного больше, чем он того заслуживал.
-Прости меня. – Вера не отводила свой взгляд, отчего глаза защипало.
-Пожалуйста, прости меня.
Еще три секунды оба бездействовали, пока Эдуард не развел руки в стороны в приглашающем жесте. Она, казалось, только этого и ждала.
Припала к нему на грудь в неутихающих рыданиях. Он только стиснул ее что есть мочи, понимая, что это последний раз, когда он держит в объятьях любимого человека.
-Не вини себя, Вера, ты ни в чем не виновата. Это всё моя вина.
-Эдик, ты-то в чем виноват, что ты такое говоришь?
-Я виноват, Вера. Так виноват, что простить невозможно. Я – причина того, что на твоей карьере профессиональной балерины пришлось поставить крест.
-Тшш, - положил ей палец на губы, не давая возможности его прервать.
-Я уже девять лет решаюсь тебе признаться. Оттого и срывался на тебя, кричал, претензии выставлял. Жил с грузом вины на шее, а он все ниже и ниже к земле тянул. Нам поэтому Бог детей и не дал. Меня наказывал.
-Да о чем ты, в конце концов? – Не выдержала Вера.
-Тогда я специально сделал так, чтобы ты упала. Поверь, я не думал даже, что всё так получится. Хотел лишь на пару месяцев тебя из строя вывести, а получилось на всю жизнь…
-Но зачем, Эдь, я не понимаю?
-А что тут понимать, Вер? Тебя в Большой пригласили, а это означало, что ты для меня будешь потеряна навсегда! Я всегда здраво оценивал свои возможности, меня б в Большой не пригласили, даже если бы больше ни одного мужчины в балетном мире не осталось! А я жить без тебя не мог! Дышать, танцевать, понимаешь?
-И ты решил лишить этой возможности меня?
Она видела, что ему больно от ее слов, но ничего не могла с собой поделать. Обида и злость затопили разум. Всё ведь могло сложиться по-другому! Но долго обижаться было не в ее характере. Да и Эдуард не хотел таких последствий. В любом случае, ничего уже не исправить. Зачем тогда усугублять его вину?
-Я не держу на тебя зла, слышишь? Прекрати себя винить и начни уже жить в полную силу. К сожалению, у меня не получилось сделать тебя хоть капельку счастливее. А я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Ты этого заслуживаешь, как никто другой.
-Ты святая, Верка, святая! – Он внезапно обхватил ее лицо двумя руками и прижался губами к ее губам. Мужчина не старался углубить поцелуй, лишь дарил себе этот прощальный подарок. Что бы она ни говорила, Вера сделала его самым счастливым человеком на земле, согласившись стать его женой. И он всегда будет вспоминать годы жизни с ней с улыбкой и щемящим сердцем.


Вера безбожно опаздывала. Пришлось бросить машину прямо возле аэропорта – на стоянку времени уже не оставалось. А еще предстояло открыть электронный билет и выяснить терминал вылета и номер рейса. Принялась рыться в сумке в поисках телефона, но тот как назло не находился. Не выдержав, девушка высыпала содержимое сумочки прямо на светлый пол, выхватив из получившейся кучи необходимый предмет. Онемевшими пальцами водила по сенсорному экрану, выискивая в куче спама нужное письмо. Наконец, удалось найти необходимое, увидев в теме «Малявочке с Любовью». И, как только она тыкнула пальцем, чтобы открыть его, экран погас.
«Чтоб тебя!» - только эта мысль безостановочно крутилась в уставшем мозгу, покрывая солнечное сплетение холодком.
А посмотрев на время и поняв, что посадка окончена, Вера и вовсе уселась на пол рядом с кучей дребедени из собственной сумки и обхватила голову руками.

Опоздала. Опять судьба не дает им шанса быть счастливыми. А всё из-за собственной прихоти. Захотелось ей, видите ли, попрощаться в любимыми учениками. Вот жизненно необходимо было убедиться, что они без нее справятся. Последствия налицо. Вернее, на лице. Удивленного охранника аэропорта.
Как добралась до дома, Вера не помнила. Сил хватало, только чтобы следить за дорожными знаками и не путать газ с тормозом.
Осознание произошедшего накатило в полной мере, когда переступила порог дома. Не раздеваясь, прошла в гостиную. Уселась на искусственный медвежий мех и уставилась на горящие поленья. Странно, она не помнила, как зажигала камин. Может, Надька приехала? Как бы они не были близки с сестрой, сейчас у Веры не было желания объяснять свое состояние от слова совсем.
Против воли из груди вырвался всхлип. Ну что с ней не так? Почему она не может быть счастлива с любимым человеком, как мама с папой? Остро захотелось полежать у мамы под боком. И чтоб папа суетился рядом, предлагая воду и грозясь поубивать всех к чертовой матери, видя ее слезы.
-Кто расстроил мою малявочку?
Вера подумала, что голос раздался у нее в голове, так нереально он прозвучал в тишине комнаты.
-Кит? Ты не уехал?
-Я ж тебе уже говорил, хорошая моя, что больше без тебя не смогу. Так что привыкай теперь. Буду за тобой хвостом ходить.
Вера начала икать.
Никита Сергеевич нетерпеливо преодолел разделяющее их расстояние и опустился перед ней на колени.
-Войди в мою жизнь на правах хозяйки, стань моей женой и роди мне детей.
-Нет, - он так же, как совсем недавно другой мужчина, заставил ее замолчать, не дав толком и рта раскрыть.
-Не отвечай. Подумай. Я подожду. Буду ждать столько, сколько тебе потребуется. Хоть всю оставшуюся жизнь. Только позволь быть рядом. Позволь любить, малявочка.
-Уважаемый Никита Сергеевич, мне не нужно времени, чтобы ответить Вам согласием. Я приму всё, что Вы готовы мне предложить. И даже больше. Только не оставляй меня больше никогда, Кит, прошу тебя.
-Ни-ког-да, жизнь моя, до последнего вздоха буду глаза тебе мозолить.
-Только попробуй умереть раньше меня, я тебя и на том свете достану, товарищ Айзенберг!
-Будущая жена товарища Айзенберга, не стоит так кричать на своего любимого мужчину, он может преждевременно оглохнуть.
-«Он мужчина неплохой, только ссытся и глухой». – Прошептала едва слышно.
-Ты, Вера, не каркай, помни, что я на двадцать лет тебя старше. Вполне возможно, что через пару десятков лет это станет реальностью.
-Вы меня не пугайте, Никита Сергеевич, пуганная. И заднюю дать не пытайтесь – не выйдет. Меня теперь каленым железом от тебя не прогнать, понял?
-Я хоть и идиот, Верочка, но не до такой степени, чтоб тебя отговаривать. Просто предупреждаю. Чтоб потом не возмущалась.
-Не дождешься! Тебе еще десять лет наверстывать, имей в виду! Так что на твоем месте, я бы за себя беспокоилась.
-Эх.. долюшка моя тяжкая. – Вздыхая, Кит подхватил Веру на руки и отнес на диван, в полной боевой готовности наверстывать упущенное.

...

Анюта Власова: 18.07.17 01:25

принимайте в читатели

...

МарьСаночка: 18.07.17 03:11

Ксеня, спасибо за историю Веры!
Жду следующие...!
Вдохновения и легкого пера!

...

Ксения Балукова: 18.07.17 04:37

...

Ната-ли: 18.07.17 05:43

Ксюша здравствуй! Спасибо за чудесную историю про Веру!!!!!!

...

Svetlay: 18.07.17 05:47

В читателях.

...

Татьянка: 18.07.17 06:11

Спасибо за историю.

...

митюшка: 18.07.17 07:13

Ксень, я переехала. Жду следующую историю.

...

ma ri na: 18.07.17 07:13

Ксеня, с переездом))) Жду историю Нади)))

...

Violettt: 18.07.17 07:15

Примите в читатели

...

latina: 18.07.17 07:22

Ксеня, спасибо за историю Веры!

...