Ты моя (СЛР)

Елизавета Горская: 11.03.18 20:38

 » Ты моя (СЛР)  [ Завершено ]

ТЫ МОЯ
современный любовный роман



by Елизавета Горская

АННОТАЦИЯ:

Маша - обычный торговый агент в крупной дистрибьюторской компании. Проблемы валятся на нее одна за другой. И когда кажется, что вот он тупик, дальше дороги нет, в ее жизни появляется тот, за чьей спиной она наконец находит защиту, поддержку и... любовь

ВНИМАНИЕ!
Данное произведение является собственностью автора (владельца прав)
Без письменного согласия автора копирование и выкладка на сторонних ресурсах
- как отдельных частей, так и произведения в целом - ЗАПРЕЩЕНО

...

Елизавета Горская: 11.03.18 20:53

 » Герои

Герои


Маша


Татьяна


Алина


Ия


Глеб


Илья


Костя


Олег

По мере написания и выкладки будет ясно кто есть кто.

...

НатальяКалмыкова: 11.03.18 21:00

...

Елизавета Горская: 11.03.18 21:08

НатальяКалмыкова писал(а):

Поздравляю с началом нового романа! Желаю успехов в творчесте!

...

Татьянка: 11.03.18 21:13

...

Наядна: 11.03.18 21:14

...

Кашка: 11.03.18 21:14

...

сюзанна: 11.03.18 21:15

...

Елизавета Горская: 11.03.18 21:23

 » Гл.1

ТЫ МОЯ

1

Это такое наслаждение — скинуть с ног пусть и удобные, но порядком поднадоевшие за целый день угги и размять гудящие от усталости ступни.
М-м-м…
Легкий стон невольно срывается с моих плотно сжатых губ.
— Вы что-то сказали, Мария? — кидает на меня убийственный взгляд Татьяна, наш супервайзер.
— Н-нет, — сконфуженно улыбаюсь я, пытаясь ногой отыскать сброшенные угги.
Черт. Они же были тут, рядом. Куда могли подеваться?
— Кстати, Мария, как насчет ИП Козловский? Они согласились подписать с нами договор?
— Э-э… Нет, — выпрямляюсь я на стуле.
Ну вот. Сейчас начнется.
— Почему? Разве мы не договаривались об этом на планерке сегодня утром?
— Договаривались, — неуверенно начинаю я, — но господин Козловский…
— Мне плевать, что там с господином Козловским… Блин, вы серьезно его так называете? — усмехается она, поправляя привычным жестом очки у себя на носу. Ей вторят смешки моих лицемерных коллег, которые за глаза называют ее «Медуза Горгона». И ведь каждую планерку тут втирается, что мы — команда, а наш девиз — «один за всех и все за одного». Кого они пытаются обмануть? — «Господин Козловский»? На дворе XXI век, Мария. Вы не заметили?
— Он сам попросил меня так к нему обращаться. Я лишь пытаюсь действовать в его интересах…
— Но не забывайте и об интересах компании тоже. На мой взгляд, вы слишком носитесь с этим своим Козловским. Может мне научить вас, как работать с клиентами?
Я молча смотрю на свои сложенные на коленях руки. Мне нечего ей ответить. Я действительно делаю все, что в моих силах. Но господин… то есть Егор Леонидович тот еще упрямец. Все мои доводы он пропускает мимо ушей. Ему глубоко наплевать на взаимовыгодное сотрудничество с нашей компанией. Главное, чего он хочет…
У меня потеют ладони, к горлу подступает тошнота.
Я поднимаю руку.
— Да, Мария? — раздраженно смотрит на меня поверх очков Татьяна.
— Можно выйти? В туалет, — уточняю я со смущенной улыбкой.
— Иди, — не глядя на меня, кивает Медуза Горгона. — Но не забывай, Мария, Козловский — на тебе. Упустишь — не получишь премиальные.
Сую ноги в угги, выхожу из кабинета и опрометью несусь в туалет. Забегаю в кабинку, опускаю крышку унитаза и сажусь поверх нее.
Ненавижу эту работу. Уже седьмой месяц порываюсь уйти, и каждый раз меня что-нибудь останавливает. В большинстве своем, это связано с деньгами. Вряд ли я где-нибудь еще найду работу с такой же зарплатой и всем вытекающим: отпускными, больничными и даже премиальными. А ведь я искала. Но в основном: или зарплата маленькая, а требования — ого-го! — или наличие собственного автомобиля подавай или начальник самодур… Хотя последний пункт можно опустить. В наше время нет начальника не самодура. Убедилась на собственном опыте.
В торговой компании «Вайнер и Ко», специализирующейся на реализации бытовой химии и косметических средств, на работу меня принимал супервайзер с многолетним стажем — очень вежливая, интеллигентная женщина в очках-кошках а ля Эвелина Хромченко, к которой я сразу же прониклась симпатией. Мы неплохо поболтали, она убедилась в правдивости моего резюме (два с половиной года в сфере продаж; коммуникабельность, активность, ориентация на результат; уверенный пользователь ПК), огласила мои обязанности (после чего мой пыл несколько поубавился, так как на прежнем месте работы от меня требовалось куда меньше), уточнила, не планирую ли я в ближайшее время рожать и, улыбнувшись моему энергичному мотанию головой, отправила меня в отдел кадров. Я, не задумываясь, подписала трудовой договор в двух экземплярах (в количестве, если уж быть точной, двадцати страниц) и вышла на улицу, не совсем уж довольная перспективой покупать обувь раз в три месяца (так как территория моего маршрута поражала масштабностью, а транспорт в эти районы ходил с периодичностью в сорок, а то и пятьдесят минут), но спокойная за свое более-менее стабильное будущее.
Какого же было мое удивление (это еще мягко сказано), когда на следующий день, придя на первую планерку, я узнала, что моим непосредственным начальником — то есть супервайзером — будет не та милая женщина в очках-кошках, а — представьте себе! — моя одноклассница, амбициозная, властная, высокомерная Татьяна Покровская (всего на год старше меня), любительница лизать зад директору и прочим приближенным лицам (матери, сестре, девушке), после очередной выволочки обязательно выплескивающая на нас, бедных торговых, всю свою нереализованную ярость и недовольство вышестоящим руководством, требуя невозможное за невозможно короткий срок.
Ее планерки проходят под девизом «заткнись и слушай». И мы, прикрыв варежку, с кажущимся вниманием слушаем ее вопли по поводу и без повода.
— Почему не берешь трубку, когда тебе звонит супервайзер? Я висела на телефоне целых три минуты!
— Сколько, по-твоему, длится обед? Два часа? Жрите свои бутерброды на ходу!
— Почему такая маленькая заявка? Вы что, хотите остаться без премиальных? Я вам это устрою.
— Останешься сегодня после работы. Меня не волнует, кто у тебя там заболел. Твои косяки — тебе и исправлять их!
И — увы! — по «старой дружбе», видя во мне еще и соперницу (в школе за мной ухаживал мальчик, в которого Таня была тайно влюблена и, хотя ухаживания его я никогда не поощряла, более того, всячески игнорировала, но кого это волнует?), большая часть всех этих выговоров и замечаний достается мне, несмотря на то, что я уже давно «жру свои бутерброды на ходу» и ухожу с работы самой последней. В общем, я — настоящий козел отпущения. И не нуждайся я так в деньгах, меня бы давно уже здесь не было.
Хуже всего то, что даже пожаловаться некому. Наш зам. директора, Марина Евгеньевна, с Татьяной закадычные подруги. А что до нашего директора, этого загадочного «Вайнер и Ко», то, по моему глубокому убеждению, это всего-навсего фантом. По крайней мере, я его в офисе за все эти семь месяцев ни разу не видела. В восемь утра, когда мы все обязаны собраться на планерку, его еще нет на работе. А вечером, после пяти — уже нет (или он так и не появлялся, кто знает?). В общем и целом, помощи ждать не от кого. Вот и приходится терпеть третирования Медузы Горгоны, до крошения эмали сжимая зубы или до крови вонзая ногти в ладони.
Плюс во всем этом только один — в конце месяца я с чистой совестью получаю свою зарплату, заработанную потом, кровью и мозолями, выстраданную, долгожданную…
— Ты видела, в чем она вообще ходит? — раздается в туалете приглушенное хихиканье, в котором я узнаю свою коллегу по цеху, Лену Селезневу (должна заметить, ту еще мымру). — Угги! Кто их вообще придумал?! Это же уродство!
— А ее извечный конский хвост! — вторит ей Ксюша, одна из любимиц нашей Горгоны. — Кого она собирается обмануть?
— Это она так молодится. Ни грамма косметики на лице, рюкзак. Так ходят только подростки.
— Точно! И стопудово у нее нет никакого парня. Выдумала его, чтобы в наших глазах не выглядеть совсем уж убогой.
— Недавно я спросила ее, где работает этот загадочный Илья. И знаешь, что она ответила?
— Что?
— Что он музыкант, представляешь?! Придумает же такое.
— Не говори. Еще бы сказала, что он актер.
— Ага. Джонни Депп чертов!
Они обе дружно надо мной смеются, а я закрываю глаза, чувствуя, как дрожат руки и кружится голова. Кажется, меня сейчас вырвет.
— Ненавижу этих тихонь! — злобно цедит Лена. — С виду — сама милота и целомудренность, а копнешь глубже, и наружу вылезут все ее пороки: зависть, алчность, бесстыдство…
— Девочки, — раздается со стороны дверей голос Горгоны, — вы долго еще будете здесь прохлаждаться? Нам нужно на завтра план разработать.
— Мы идем, Тань, — отвечает ей Лена, после чего слышится шум воды. — Только руки помоем.
— Ну давайте. Я вас жду.

Несу свое жалкое бренное тело в сторону метро. Никогда не чувствовала себя так паршиво.
Вспоминаются строчки любимой песни:

«Я буду бежать по небу по тонкому.
И если не к тебе, больше не к кому.
Но почему же так паршиво мне?
Тысячу ошибок ударят по сердцу, словно шилом...» *

И если не к тебе, больше не к кому...
Я должна увидеть Илью немедленно. Больше идти мне не к кому…
Выхожу на станции возле дома Ильи, поднимаюсь на нужный этаж и уже собираюсь стучать, когда слышу внизу его голос. Должно быть, возвращается из клуба, где каждый вечер выступает со своей рок-группой.
Сделаю ему сюрприз! Вот он обрадуется.
Стремительно поднимаюсь на этаж выше и задерживаю дыхание. Сейчас он зайдет в квартиру, я постучусь…
— Ну как? — доносится до меня голос Ромки, друга Ильи. — Было с Машкой или нет?
— Да она девственницу из себя строит, — это уже голос Ильи — недовольный, презрительный. — Говорит, что хочет, чтобы я был в ее жизни первым и единственным. Поначалу я-то и запал на эту ее невинность. Казалось, что она какая-то особенная, не как все. Ну ты понимаешь, о чем я. А потом достало все! Носится с этой своей целомудренностью, как не знаю кто. Шмотки эти ее скучные, разговоры только о работе, как там все ее ненавидят и гнобят. Я уже устал выслушивать ее нытье. А ведь отдачи никакой. Ну ладно, готовит она, конечно, потрясно и… чувство юмора у нее прикольное. Машка умеет рассмешить меня, как никто другой. Веснушки эти ее забавные, и нос курносый… Только вот я секса хочу! Я же мужик, в конце концов, а не жилетка, в которую можно поплакаться… Приходится искать удовлетворения в клубе…
Зажимаю рот ладонью, глуша в груди рыдания, и медленно спускаюсь по стене на пол, сажусь прямо на бетонный пол и закрываю глаза.

«И если не к тебе, больше не к кому...»

Теперь мне идти не к кому.
———————————
* Дима Билан «Лабиринты»

...

Ясмина: 11.03.18 21:23

...

Елизавета Горская: 11.03.18 21:30

...

Елизавета Горская: 11.03.18 21:30

...

ФАТ: 11.03.18 21:32

...

Елизавета Горская: 11.03.18 21:32

Наядна писал(а):

Всем доброго времени суток! Я тут стульчик поставлю..прибегу попозжа..

Наядна писал(а):

А пока автору вдохновения и благодарных читателей!

...

Елизавета Горская: 11.03.18 21:34

...