natallisha: 06.08.19 16:09
Доброго всем дня Мои дорогие читатели, позвольте представить Вашему вниманию мою новую тему - исторический любовный роман "Хозяйка доброй надежды". На фоне любовной линии и приключений в нем будет затронута довольно непростая тема социального неравенства и возможностей человека - учиться выживать в предлагаемых обстоятельствах. Признаться, особая мрачность и драматизм для меня тяжелы, потому попытаюсь соблюсти баланс между ними и лиричностью,чтобы история все-таки получилась светлой. Подобный сюжет затрагивается мною не в первый раз, но в этой истории он будет чуть больше развит, а именно с позиции чувств. Буду очень рада Вашим отзывам, так как живой отклик читателя очень и очень важен.
Данный сюжет, целиком и полностью, является фантазией автора и не может претендовать на полную историческую достоверность. Любые реальные совпадения случайны.
В свете его называли "Беспутным графом", вызывающим у мужчин невольную зависть, а у женщин слепое обожание. Обаятельный сердцеед, наследник рода Хантли, титулованный повеса, прожигающий жизнь баловень судьбы. Таким он был за неделю до бракосочетания с самой завидной невестой Эдинбурга, дочерью герцога Драммонд. Но удача изменила своему любимцу, поставив его в положение изгоя, потерявшего абсолютно все и вынужденного бороться за каждый день своего существования. Даже на самый короткий миг он не мог представить, что под жарким австралийским солнцем, в мире, где правят лишь несправедливость и боль, он встретит свою любовь. Любовь, способную исцелить и дать надежду на новое счастье.
Alesya: 06.08.19 17:10
Марьяша: 06.08.19 17:17
Dione: 06.08.19 17:34
Alenychka: 06.08.19 17:46
Margot Valois: 06.08.19 19:00
мышка норушка: 07.08.19 14:14
natallisha: 07.08.19 20:34
natallisha: 07.08.19 20:51
Шотландия, с ее неповторимым северным очарованием, оставалась далеко позади. Бескрайние зеленые холмы, огромные чистые озера, величественные цепи гор и поистине роскошные леса. Все это стояло перед глазами каждый раз, когда молодой помощник капитана «Мстителя» отправлялся в очередное плаванье. Глен, к вящему удивлению любого, кто мог бы заглянуть в его мысли, не любил океан. Не любил его суровую непредсказуемость и магнетическое притяжение. И тем более не любил, когда Лэрд, славящийся своим буйным нравом, брал на борт каторжников. Дурной знак, могущий обернуться настоящей бедой. Вот и ныне сбывались самые худшие предчувствия.
Закат окрасил воду в багряно алый узор. Ревущее море, как разгневанный великан, в бессильной ярости билось о борт корабля. Совсем скоро оно начнет швырять, впрочем вполне надежное и хорошо оснащенное, судно с волны на волну, играя им будто щепкой. Изматывая и калеча все, что попадется ему на пути.
Подумать только: шторм в водах Кораллового моря, почти у цели прибытия, неожиданная и жестокая схватка человека с природой. В глубине души Глен знал: то была карающая рука провидения, желающего их наказать за горькие судьбы тех несчастных, что сейчас заполняли трюм.
В своем неистовстве море напоминало мечущегося по клетке дикого зверя. Бледный серп полумесяца равнодушно взирал на разбушевавшуюся стихию, которую уже не представлялось возможным сдержать. Равно как и поверить, что еще по утру голубая прозрачная гладь лишь спокойно ласкала взор.
«Мститель» стремился уйти от бушующих волн, но их мелкие сестры стучали в дно корабля с остервенелой злостью. Бросались друг к другу, замирая перед очередным нападением, точь в точь как непримиримые враги. Сплетались в смертельном объятии, вздымались шапками пены и растворяли ее в объятой хаосом темноте. Корпус был прочен, но и он поддавался разгулу стихии, жалобно треща и стеная.
И быть может, лишь один человек на терзаемом штормом судне молился не о спасении, а о смерти. Иного желания у изможденного неволею пленника не было, да и быть не могло.
Кромешную мглу трюма оглашали крики, со всех сторон доносились проклятья и сдавленные стоны. Только сегодня никто не спешил на их зов, не ложилась на спины тяжелая плеть, оставляя перепуганных узников один на один с ослепляющим страхом. Одни молчаливо сжимались у стен душного трюма, сознавая: за что им предъявлен непомерно высокий счет. Другие кляли свою горькую долю, приведшую их на адский порог. Дэниэл ни делал ни того, ни другого.
Он просто стремился (всеми возможными способами) покинуть сей мир, вдруг ставший воплотившимся наяву кошмаром, до прибытия в колонию западной Австралии - «Суон-Ривер». Местные власти пытались восполнить нехватку рабочей силы, то и дело отсылая в далекий Эдинбург запросы на очередную партию заключенных. И капитан проклятого корабля, обуреваемой жаждой легкой наживы, соглашался на "живой груз". Треть пленников неизбежно гибла в пути, от болезней, сильнейшего истощения, ран. И откровенно ужасного обращения, коим Лэнд "награждал" каждого, смеющего проявлять хоть малейшее недовольство. Дэн стал одним из них.
На теле молодого человека почти не осталось живого места, глубокие шрамы от кнута вдоль и поперек пересекали спину, причиняя с каждым часом все большие страданий. Боль от кандалов, от стального ошейника, от невозможности двигаться, стала его верным мучительным спутником. Сроднилась с ним и сделалась единым целым, не прекращаясь ни на минуту.
Но она не могла сравниться с другой болью, с той, что жгла душу, не давая заснуть, даже когда это было позволено. Едва он смыкал отяжелевшие веки, как вновь и вновь видел локоны, цвета воронова крыла, голубизну широко распахнутых глаз, белое платье, развивающееся на холодном ветру. Она умерла, потому что бежала от него, потому что брак с ним был для нее хуже смерти, потому что он ее не остановил. Бог свидетель, он этого не хотел. И если бы представился шанс, его руки удержали бы ее над бездной, а не столкнули в нее, как утверждал обезумевший от горя герцог Драммонд. Дэниэл не пытался спорить с ужасным обвинением, не пытался защитить себя или оправдаться. Его вина была много больше.
Просто единственный сын маркиза Хантли, избалованный молодой повеса, привыкший брать от жизни все, что захочется, возжелал Элизабет со страстью, на которую не считал себя способным. Он бредил ее тонким станом, немного надменным выражением лица, холодной красотой мраморных губ. И отец, безумно довольный возможностью заключить династический брак, попросил у его светлости руки Бетси для своего наследника. Бесконечно радуясь, что последний, несмотря на репутацию неисправимого ловеласа, прожигателя жизни, за глаза именуемого не иначе как «Беспутный граф», все же принял решение остепениться.
Увы, ни черный бархат пронзительных глаз, ни обаятельная улыбка сердцееда, снискавшая себе славу среди многих красавиц, ни щедрые дары, ничто не помогало влюбленному услышать желанное – да. Она смотрела ему в лицо с ледяным безразличием и однажды сказала, что предпочтет смерть такому союзу. Он не поверил, не поверил, даже стоя на краю бездонной пропасти, в которую она шагнула на его глазах. В которую не смог заглянуть, потому что с детства безумно боялся высоты, что тщательно скрывал от посторонних, не желая раскрыть столь постыдную слабость.
Тело Элизабет не нашли. И теперь даже смерть, помятуя ту жалкую безвольную трусость, не желала принять его в свой чертог. В отличие от прикованного невдалеке бедолаги, скромного управляющего разоренного имения, осужденного лишь за растрату, коему жажда и отсутствие нормального воздуха оказали такую "милость».
Погруженный в странное состояние полубреда, Дэниэл почти не слышал отчаянных воплей вокруг, а тем более тихого умоляющего голоса:
- Милорд, выпейте это, прошу вас.
Уступив настоятельной просьбе, молодой человек ощутил, как в пересохшее горло полилась драгоценная влага. А распухший язык ощутил странный привкус, словно в воду добавили пинту вина.
- Милорд, выслушайте меня, шторм стихает, "Мститель" вот-вот прибудет в порт. Капитан не сойдет на берег, по обыкновению, это сделаю я, - быстро зашептал Глен, - нас будет встречать распорядитель. Когда он потребует ваше имя, назовитесь Дэниэлом Маклейном.
Дэн едва сознавал: что ему говорит этот странный юноша, от которого на протяжении всего плавания он безропотно принимал помощь. Наказания за намеренно дерзкое поведение истощили его силы, вымотали морально и физически. Раны воспалились и, очевидно, начался жар, потому как голова буквально раскалывалась на части.
- Умоляю, сделайте как я говорю. Тому бедолаге, что пошел на корм рыбам, мы уже ничем не поможем, но его бумаги у меня. У него, как и у вас, есть конкретная хозяйская приписка. Только плантация Ассанжей отличается от плантации Тони Эботта, как небо от земли. Граф Хантли умрет в пути, а Дэниэл Маклейн станет работником «Доброй надежды». Ради вашей матушки, молю вас, милорд, когда я отдам приговор суда распорядителю, подтвердите мои слова.
- Почему вы мне помогаете? – с трудом проговаривая слова, Дэн боролся с очередным приступом судорог в скованных руках.
Сейчас он желал только одного, чтобы кончилась ежедневная страшная пытка, оборвав его жалкую никому не нужную жизнь. А прибытие в порт означало лишь ее продолжение.
– Я этого не заслуживаю, - хрипло добавил молодой человек.
- Оставьте такие мысли, ваше сиятельство. Догадки несчастного герцога ложны, боль застилает его разум. Ваша матушка была на отплытии, в экипаже ей трижды делалось дурно. Она не переживет известия о вашей смерти, а у Тони вы не продержитесь и недели. Не ради себя, так ради нее, послушайте меня. Бог дает нам этот шанс. Леди Хантли приютила нас с отцом, учила меня читать и писать, если бы не она, мы бы умерли от голода той зимой. Я ни за что не брошу ее сына в такой беде.
Дэн мучительно вздрогнул. Этот малый был прав. Смерть слишком легкая кара. Смыслом всего случившегося была жизнь. Новая жизнь, отличающаяся от прежней, как рай отличался от ада. Двери Эдема захлопнулись, стучать в них более не имело смысла. А впереди ждали лишь опаленные зноем австралийские плантации.
Dione: 07.08.19 21:51
natallisha: 07.08.19 22:11
Dione: 07.08.19 22:15
natallisha: 07.08.19 22:21
Марьяша: 07.08.19 22:25
Ефросинья: 07.08.19 22:27