Мотылек в банке.Стены стеклянной тюрьмы (СЛР)

Ольга Деви: 21.08.20 17:20

 » Мотылек в банке.Стены стеклянной тюрьмы (СЛР)  [ Завершено ]

Добрый вечер всем, кто заглянул в тему! Это снова я-автор-потеряшка Ольга Деви с новым и довольно интересным на мой взгляд проектом, который задвинул на второй план "И снова дождь над Мумбаи". В связи с этим, прошу меня извинить всех, кто не дождался проды в той теме-работа была приостановлена по личным обстоятельствам. Прошел почти год, и в этот год у вашей покорной слуги в соавторстве с Петром Мракевичем активно писался (и до сих пор пишется) довольно необычный для меня роман. Почему необычный?
Ну, во-первых, он объемный. Настолько объемный, что впервые в моей писательской практике пришлось разбивать его на две книги (два тома, если угодно). Первый уже закончен. Его-то, с разрешения моего соавтора, я и хотела бы представить на ваш суд. Второй активно пишется,и, боюсь, будет таким же объемный, как и первый)
Во-вторых, необычно в нем для меня жанровое разнообразие: тут и СЛКР, и триллер, и социальная драма, и порой даже трагикомедия.
В - третьих, к нему смело можно приделывать тэг "жестокий и властный главный герой". Причем гг не "гламурно-жестокий", а настоящий мужик-мужик с кучей тараканов в голове. По крайней мере, этот персонаж не похож на стандартного героя-любовника из женских романов, а имеет собственного прототипа, и почти целиком написан моим соавтором-мужчиной. Так сказать, взгляд на отношения "с другой стороны баррикад". В общем, если вас заинтересует-буду рада. Благо текст первой книги закончен, так что провисаний в выкладке не будет, и первый том будет опубликован здесь до конца. Любая конструктивная критика естественно приветствуется. Итак, начнем!
Жанр: СЛР, драма, триллер, СЛКР
Рейтинг: 17+
Аннотация: короткими летними ночами, когда повсюду зажигаются огоньки фонарей, к ним тут же слетаются стайки мотыльков. Их манит яркий свет и притягивает тепло, но те, кто рискнул подлететь слишком близко, просто сгорают. Так и в жизни людей порою случаются чудеса, которые издалека кажутся сказкой, но оборачиваются бедой...
P.S: выкладка новых глав будет производиться ежедневно


  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Ольга Деви)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 25.08.2020

...

Ольга Деви: 21.08.20 17:28

 » 1

«Когда произносят «психиатрическая лечебница» или «психиатр», то до сих пор на ум большинству сразу приходит что-то такое жутковатое. То ли маньяк с топором, то ли безумный ученый, проводящий опыты над своими беззащитными пациентами, то ли просто спецтюрьма медицинского режима... Те, кто считают себя интеллектуалами невольно ёжатся, представляя себе бездны чужого безумия, ну а те, кто попроще, просто скрывают свой безотчетный страх за нервным смешком: «Дурики, стало быть? Убогие умишком?». Но и тех и других объединяет какой-то почти суеверный ужас перед такого рода заведениями.
И, между прочим, очень зря. Душевная болезнь-та же болезнь, и ее тоже лечить можно, а точнее - нужно. Многие из известных психических недугов поддаются коррекции, а некоторые, так и вовсе могут быть если не вылечены, то во всяком случае залечены до такой степени, что не помешают полной социализации пациента. Так что сейчас психиатрическая лечебница- это просто обычная больница, безо всяких ужасов, о которых показывают в киножутиках, хоть и со своей спецификой. А психиатр – это обыкновенный врач, который этим занимается…»

Вадим усмехнулся своим мыслям: в голове вдруг ни с того, ни с сего всплыла вводная лекция по психиатрии. Сейчас, разглядывая двухэтажное здание из красного кирпича в глубине двора, он понимал, что старый профессор был прав. Какие уж там жуткие эксперименты? С виду-отнюдь не декорация к фильму ужасов. Никаких тебе ободранных стен и решеток на окнах (чем, кстати, грешила Энская областная). Так, коттедж какого-нибудь нувориша в окрестностях Энска. Даже высокий сплошной каменный забор и пост охраны у ворот только прибавляли сходства... Едва улыбнувшись, он тряхнул головой и направился к воротам.

Показав охраннику что-то, вытащенное из нагрудного кармана, Вадим уверенным шагом пересек широкий двор к кованному крыльцу с замысловатым козырьком. Справа от входа красовалась табличка: «Клиника Доктора Буянова». И ни слова о специфике, так как родственникам потенциальных клиентов вряд ли понравилось бы одиозное: «психиатрическая больница». Все ж, лечились тут люди не простые, а - со связями, деньгами и именем, а потому о душевных болезнях страждущих упоминалось лишь за закрытыми дверями, а сохранности «историй болезней» могли бы позавидовать иные гос.документы, что идут под грифом «совершенно секретно».
Сам он попал сюда по великому блату, после интернатуры и года работы на подхвате в областной психиатрической больнице. Там, конечно, было много выездов и практики, но Вадима не устраивала зарплата, так что как только дядька сказал, что у его приятеля освободилась вакансия в частной психиатрической клинике, тот долго раздумывать не стал, упросив замолвить за себя словечко...

Ему вспомнился его первый визит сюда…
… Тогда в приемном покое его встретила приветливая медсестра и, услышав, что он к главврачу, указала на стеклянную дверь в глубине коридора:
-Проходите пожалуйста, Вас ждут... – улыбнулась она, бросив на него из-под ресниц, как ему показалось, кокетливый взгляд…
…Доктор Буянов, или Михаил Иванович, как он представился, оказался добродушным толстячком с седой бородкой и в круглых очках, чем-то напоминавшим Айболита из мультиков.
-А Вы, молодой человек, стало быть, и есть Вадим Андреевич Руденцов? - весьма дружелюбно улыбнулся тот, вместе с тем внимательно оглядывая с головы до ног высокого тощего парня с непослушной копной медно-рыжих волос. Правду сказать, не тянул соискатель на серьезного молодого врача, которого ему расхвалил приятель, а скорее просто на интерна-недотёпу, но всё равно - раз уж пообещал отнестись к кандидатуре со всей серьезностью, то уже пробил по своим связям информацию об этом протеже. Полученными сведениями Доктор Буянов остался доволен.
-Да, он самый... – задумчиво кивнул молодой человек, как вкопанный остановившись на пороге и осторожно осматриваясь в кабинете.
-Да Вы не стесняйтесь, батенька, проходите, садитесь...- по-прежнему радушно улыбаясь, кивнул Доктор Буянов на мягкое кожаное кресло у стола.

Вадим примостился напротив и выжидательно уставился на работодателя. Тот, в свою очередь, молча разглядывал в упор своего посетителя, нимало, казалось, не смущаясь. Молчание затягивалось и молодому человеку стало вдруг крайне неловко. «Черт знает, что такое...Чего он на меня вылупился? Словно смотрины красной девицы!», - раздраженно подумал Вадим и кашлянул, чтобы избавиться от неприятного ощущения и заодно прочистить горло.
-Итак, Вадим Андреевич, мне описали Вас как молодого специалиста с огромным желанием внести свой вклад в благородное дело, высокогуманным отношением к пациентам и солидным запасом глубоких знаний по теме...- наконец улыбнулся Михаил Иванович, хотя глаза за стёклами оставались настороженно-внимательными.

И от этого несоответствия между добродушной улыбкой и пронзительным взглядом Вадиму, почему-то, стало еще больше не по себе. Вдруг вся затея с теплым местечком в показалась до идиотства неудачной идеей, особенно учитывая его прицел на диссертацию, с темой которой он пока просто не совсем определился. Ответить на эту хвалебную тираду Вадим не захотел, предоставляя собеседнику возможность самому сделать выводы о том, насколько он соответствует заявленным характеристикам. Молчание затягивалось, и молодому человеку вновь стало крайне неловко.
-Хм, у меня собственно один вопрос... А как Вы представляете здесь свою работу? – внезапно спросил Доктор Буянов.

Вопрос застал врасплох. Вадим -"вшивый интеллигент" по натуре, вечный ботаник, и просто в глубине души чистый и наивный человек, ожидал чего угодно, от экзамена по латыни до расспросов о новейших видах лечения шизофрении атипичными нейролептиками, но только не этого.
-Ну, что-то вроде того, чем я занимаюсь в больнице, - пожал плечами тот, - выезд на вызовы, дежурство в стационаре...
-Ээээ, нет у нас выездов, - еще шире улыбнулся Буянов, - у нас родственники сами больных привозят. Так сказать, проконсультироваться, подлечить нервы...эээ... без шума и пыли...
-А разве можно буйного больного в состоянии обострения просто так по городу возить? – изумился Вадим, припоминая их с санитарной бригадой «развеселые» приключения.
-Разумно! - крякнул доктор. - Вижу, батенька, вы и впрямь специалист, у которого есть будущее. Опыт, как говорится, есть сын ошибок трудных, а гений... гений... Да не суть. Но у нас, видите ли, не рядовая лечебница, а клиника для … так сказать… для тех… кто… скажем так, только для тех, у кого желания совпадают с возможностями. Так что в состоянии обострения мы больных не принимаем. Они к нам попадают уже смирненькие... Если Вы понимаете, о чем я...
-Вот оно как... – протянул парень. Почему-то на ум пришли байки о том, как на Западе богатые родственники прячут нормальных людей в такие вот заведения «подлечить нервы», а сами забирают их имущество. Может быть такое начало практиковаться и в России?
- Ээээ нет, здоровых мы здесь не держим!

Вадим даже вздрогнул, внезапно услышав моментальный ответ на свои мысли. Собеседник, тем временем, невозмутимо продолжал:
- Это криминал, знаете ли, а я –законопослушный гражданин. Наше заведение как раз для... как бы это сказать...-он сделал рукой в воздухе неопределённый жест, - Подправления пошатнувшегося душевного равновесия. Больные, в основном, с пограничными психическими расстройствами… Ну, например, наркоманы в «завязке»… Пациенты с неврозами… С психозами, как я уже сказал, редко, но бывает… А также, самоубийцы-неудачники, ну, или наоборот, - удачливые... это как посмотреть... Люди в глубокой депрессии, et cetĕra.- Михаил Иванович замолк и снова уставился на собеседника.
-То есть здесь что-то вроде психоневрологического санатория? - задумчиво потер лоб Вадим, гадая, чего от него ждут.
-Ну, можно и так сказать… можно и так сказать... – доктор сложил пухлые пальчики на животе и перевел взгляд с Вадима куда-то в потолок. – Это я все к чему говорю? Это я к тому подвожу, что понимание и неукоснительное соблюдение принципов работы нашего заведения не менее, а даже более важно, впрочем, как и наличие глубоких знаний в области психиатрии тоже.
- У меня с этим все в порядке...- кивнул парень, блуждая взглядом по столу, - Я всё понимаю: врачебная этика она и в Африке врачебная. Но разве Вы не хотите проверить эти самые глубокие знания?
-Знания? – откликнулся доктор Буянов и как бы рассеянно постучал пальцами по странной штуковине, стоявшей рядом с органайзером. Она представляла собой запаянную стеклянную банку с ярким мотыльком внутри. Стоило только ее пошевелить, как мотылек волшебным образом оживал и начинал биться о стенки.-Знания Ваши, молодой человек, подкрепляются опытом и прекрасными отзывами с предыдущего места работы, так что считайте, что Вы уже приняты.
- Как... А разве? – в очередной раз растерялся Вадим.—Я вот, например, хочу диссертацию-ю-ю...
- Знаю, знаю! Ну, Вы же не думаете, что я не навожу справки о своем будущем персонале?-устало улыбнулся Михаил Иванович.
-Нет, не думаю,-заморгал молодой человек, отрываясь от созерцания несчастного насекомого, - Не ожидал просто, что так все легко окажется.
-Это после Энской Психиатрической Вы сложностей ждали? – хохотнул Михаил Иванович, - Да после нее уже ничего не страшно...
-Ну я бы не сказал, - снова пожал плечами тот, гадая, что повлияло на решение доктора Буянова в большей степени: дядина просьба или наведенные справки, - Но в любом случае согласен приступить как можно скорее.
-Ну тогда, думаю, обговорим более приятные и насущные вопросы, - просиял Айболит.-Итак, клиника наша существует на спонсорскую помощь родственников пациентов, то бишь на пожертвования и оплату лечения, а потому слава Богу, пока наши возможности частично совпадают с нашими пожеланиями…Вот...- он быстро написал на листке бумаги сумму и протянул Вадиму. – Если вас, конечно, это устроит…

Молодой человек, взглянув на цифры, едва не присвистнул, и было от чего. Столько, сколько здесь ему предлагали за месяц, он бы зарабатывал в областной больнице полгода. У него возникло чувство человека, только что сорвавшего в лотерее джекпот.
-Нравится? – хитро спросил доктор, - Тогда, я продолжу, если позволите... Итак, деньги, конечно, достойные. Однако, как Вы уже поняли, платятся они не просто так. Первое: никто из посторонних не должен знать, где Вы работаете. Второе: ни одна живая душа за пределами этого здания не должна знать подробностей состояния больных, их личных данных, особенно их имен и имен их родственников. Третье: если кто-то будет Вам задавать вопросы об этом, Вы должны незамедлительно, даже моментально сообщить мне: кто спрашивал, где, когда и о чём. Ну и кроме того, еще раз позволю себе напомнить, что с нашими подопечными и членами их семей мы должны быть максимально корректны, в том числе и разъяснять по первому требованию назначенную схему лечения, прислушиваться к их пожеланиям... Ну, как? Принимается?
-Да-да, -Вадим едва не улыбнулся, представляя себе, как будет всерьез прислушиваться к просьбам душевнобольного человека.
-Рабочий день начинается в восемь утра,за исключением случаев, когда Вы на дежурстве. Кроме Вас у нас еще двое психиатров, нарколог, психотерапевт, психолог, а также младший мед. персонал. Отпуск-месяц в году, оформление по Трудовому Кодексу... Ну-с, что скажете? – выжидательно посмотрел на Вадима Доктор Буянов.
-Согласен, - не раздумывая ответил тот.
-Значит, подпишем договор! – Михаил Иванович жестом Мефистофеля извлек из ящика бумаги...

Мельком пробежавшись по условиям, должностным инструкциям, правилам техники безопасности, Вадим почти на автомате подмахнул их в нужных местах. И уже искал место на письменном столе, куда положить шариковую ручку, как вдруг его рука повисла в воздухе…
- Послушайте, - пробормотал он тоном человека, освобождающегося от гипноза. – Если здесь так хорошо платят, то почему уволился мой предшественник? Или у Вас к нему были какие-то претензии? Он с чем-то не справился?
- Это Вы зря, Вадим Андреевич, - усмехнулся Доктор Буянов. – С Вашим предшественником как раз всё обстоит очень благополучно. Просто Эльвира Эдуардовна не уволилась. Она пошла на повышение!

И он почему-то показал указательным пальцем прямо в потолок над своей лысиной. В этот момент Вадиму послышался очень приглушённый и отдалённый нечеловеческий вой, так же внезапно прекратившийся. В кабинете стало так тихо, что звенело в ушах. «Наверное, мне показалось!» - решил молодой человек.

...

IrinaRad: 21.08.20 17:30

Я в читателях[/quote]

...

Ольга Деви: 21.08.20 17:43

 » 2

- Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя грешную! - речитатив вторгается с неумолимой силой в спящее сознание маленькой худенькой девчонки, и она словно защищаясь инстинктивно подтягивает к груди коленки, а темно-русой головкой пытается вклиниться в пространство между заношенной подушкой, уже пошедшей внутри комками и клочками и настенным ковриком, изрядно поеденным молью…

- Помилуй мя грешную! Помилуй мя грешную! Помилуй мя грешную! - в голосе появляются слёз, голос сморкается…

Маленькой девочке хочется заткнуть ушки, накрыть голову подушкой, чтобы не слышать, но она этого не делает, потому что знает, что будет хуже… В памяти возникнет звон от оплеухи и боль в ушах, которой отдается сердитый материнский шепот. Ребенок попытался усилием воли переключиться на сон, замереть, посильнее зажмурить глаза и… У девочки своя молитва: "О, Господи, поспать бы! Ну хоть немножечко… Ну хоть ещё чуть-чуть…" И кажется Господь слышит вопль душевный и одну-единственную слезинку ребёнка зрит - в какое-то следующее мгновение ей всё-таки удаётся провалиться в тёмную пропасть и впасть в подобие какого-то смутного забытья… Но ненадолго.

- О Пресвятая Госпоже Владычице Богородице!Воздвигни мя, рабу Божию Лизавету из глубины греховныя и избави мя от смерти внезапныя, кончины мучительныя
и спаси от всякого зла и скверны всяческой.

"Слава Богу! - проносится в голове у сонной девчонки. - ещё только богордичное, значит можно ещё не вставать…" Девочка уже знает, что ещё минут пять-десять мать будет читать псалмы… и с блаженной улыбкой снова погружается в полусонное забытьё. В комнате предрассветный полумрак, на улице тоже ещё горят фонари, где-то издали доносится гудок тепловоза и стук колёс проходящего мимо железнодорожного состава…

- Подаждь, Пресвятая Госпоже, Владычице Богородице, мир и покой душе моей, телу моему – здравие и просвети мне ум и очи сердечныя отверзь, еже ко спасению, и сподоби меня, грешную рабу Божию Лизавету Царствия Сына Твоего, Христа Бога нашего: яко держава Его благословенна со безначальным его Отцем и Пресвятым и Преблагим и животворящим Его Духом Святым и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Девочка то ли спит, то ли не спит, какие-то фигуры как в калейдоскопе мелькают перед ней… Пока костлявая матушкина рука, схватив за плечо, не вытащит дочку из-под одеяла на холод. Та сжимается и начинает мелко дрожать, словно замерзший щенок.

- У-у-у… Дрыхнешь как удав! Бесовское отродье… Помолилась бы! Лба не перекрестишь… И зачем только на свет появилась—грех мой тяжкий! Спаси и сохрани, Царица Небесная!

- Господи, помилуй! Оспод… - шепчет, кряхтит и крестится та.

Не выпив даже чаю, мать и дочка выходят из своей комнаты. В сонной тишине замок щелкает, как встрел. Мать и дочь бесшумно выскальзывают из коммунальной квартиры. На улице царят белесые предрассветные сумерки. Девочка задирает голову вверхи смотрит, как неторопливый зимний восход плавит высокое морозное небо. Сначала золотятся легкие перламутровые облачка у темно-голубой кромки горизонта, потом она наливается червленой трещиной. Трещина становится все шире, зарумянивая уже половину неба... Зрелище удивительно красивое, но путь до часовенки не близок и времени нет совершенно. Замершая в восхищении дочка едва не падает, когда мать дергает ее за руку: «Живей, чего рот разинула!»


Х* Х* Х*

Ева была страшно красива. Настолько красива, что красота эта казалась колдовской. Какой-то ,казалось, сверхъественной силой веяло от ее лица с точеными чертами, глубоких глаз с густыми ресницами, становившимися то голубыми, то серыми, а то и вовсе синими, фарфоровой белизны кожи и густых темных волос.
Прихожане любили Еву любуясь этаким совершенством. Но сама девочка, сколько себя помнила, была свято уверена в том, что она не такая как все, короче говоря - урод. Эту уверенность породила в ней мать- истеричная, истово верующая, одинокая женщина с надломленной психикой фанатички.
Ева не получала от нее ни ласки, ни тепла, несмотря на то, что из сил выбивалась, чтобы мама ее полюбила. Однако та мало обращала внимания на ребенка, существуя в своем религиозном мире, полном ангелов и бесов, молитвенных песнопений и паломничеств по отдаленным монастырям, и лишь изредка, в моменты просветлений про нее вспоминала. Обута, одета, накормлена-и ладно.

Из-за того, что любой разговор фанатичка сводила к необходимости становления на путь истинный, соседи по коммуналке предпочитали не знаться с «Бедной Лизой», как метко окрестила ее соседка справа—тётя Люба. Однако, собираясь по вечерам на просторной коммунальной кухне, женщины частенько судачили именно он ней-то ли ее «неотмирность» не давала им покоя, то ли досужее любопытство, а может и вовсе мелочное желание казаться самим себе нормальными людьми на фоне не совсем, по их мнению, психически здорового человека...
Кто знает?..

Но маленькая Ева, частенько игравшая в коридоре коммунальной квартиры, слышала их ехидное «шу-шу-шу», и оно ее очень обижало. Несмотря на отношение матери, девочка ее очень любила.

-...да я же вам говорю, испарился перед самым Евкиным рождением! Лиза тогда и поехала с катушек в свою веру православную. Не вынесла, значит, такого, - авторитетно вещал тетин Любин голос .

-А куда испарился-то?

-А шут его знает... Командирован он сюда был из столицы. Инженер какой-то. Наверняка женатик, поматросил и бросил, а она-то, дуреха, и поверила. Вон, теперь, доверие ее по коридору носится.

-Жалко дите, я еще удивляюсь, как мать ее кормить не забывает... – сочувственно вздыхал кто-то, и от этого елейного сожаления у Евы наворачивались злые слезы.

- Вот и я говорю, девочку жаль. Хорошо еще, что органы опеки не заинтересовались... – вторила тетя Люба, - А то бы могли...

-Ну, она же работает, да и крыша над головой. Не пьяница, так почему бы они заинтересовались?-недоумевали ей в ответ.

- Да какая же это работа? Так, смех... Уборщицей в банке, сами подумайте, много ли получает.

«Врете-врете-врете!!!», - хотелось крикнуть девочке и затопать ногами, но топай-не топай, а частенько им и правда приходилось туго, особенно, когда Ева пошла в школу, и у матери возникла необходимость покупать одежду и учебники.
Х* Х* Х*

СССР полным ходом шел через перестройку и гласность, когда портниха Лиза влюбилась со всем несусветным порывом первой страсти, усиленной шизоидной маниакальностью, в командированного из столицы инженера. Она поверила ласковым и нежным словам красивого брюнета средних лет с такой обаятельной улыбкой и такого щедрого на комплименты, что глядя на него она забывала обо всем. А тот не уставал петь дифирамбы ее заурядной внешности и так охотно расточал телячьи нежности, что, казалось, нет для него женщины желаннее, чем простушка Лиза Адамова. Ей было невдомек, что через подобные объятия с поцелуями уже прошла не одна провинциальная дурочка. Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается, и милый Яша объявил однажды своей беременной подруге, что должен возвращаться в столицу. Лиза принялась плакать, а он бережно обнял и стал утешать. Говорил, что обязательно позовет к себе, вот только ему там нужно все подготовить к ее переезду... Оставил свой московский адрес, а сам уехал, и... Пропал. Но девушка продолжала верить и ждать, насмерть перессорившись с родителями, твердившими ей, что она дура. Она съехала от них в коммуналку, рассудив, что все равно отсюда скоро уедет.

Не вытерпев, Лиза рванулась в Москву прямо перед родами, нашла адрес, оставленный любимым, с замирающим сердцем позвонила в квартиру, чтобы услышать о серьёзной болезни или даже смерти ее ненаглядного - иной причины его пропажи она не брала в расчёт: столько клятв о любви до гроба было дано! И вот неожиданно, как оно и бывает в нашей трагикомичной жизни, оказалась подведённой к роковой черте.
Дверь приоткрылась , и в образовавшуюся щелку кто-то выглянул. Окинув презрительным взглядом будущую мамашу, и решив, что он не представляет опасности, хозяин распахнул дверь, оказавшись женщиной.

- Ой! Здрасте. А Яша… Яша Смирнов… - залепетала Лиза, - Яшенька мой здесь живёт…


- Первый раз слышу! - сказала ей дебелая матрона, потомственная секретарша в секретном почтовом ящике.

- Яша Смирнов, Он здесь живёт... – продолжала настаивать та, вынув из кармана заветный листок с адресом, - Вот... Квартира 128, дом 13, Большой Коммунистический Тупик - твердила простушка. - Что с ним? - и затаила дыхание в трагическом предчувствии, что придётся идти на кладбище - на могилу любимого.
Да, милостивые сударыни,как говорили древние – momento mori!

- Здесь таких отродясь не бывало и не живало никогда…

-Да как же так-то?! Вот же... Он мне все сам написал. Зачем Вы мне врете?! Он-секретный инженер, приезжал к нам в Энск...

- Ты чего из себя дурочку строишь? - Или ты тут вынюхиваешь что-то? Какой секретный инженер? Какое ещё оборонное задание в Энске? Давай вали, а то я сейчас позвоню куда надо!

В адресном бюро ей пошли навстречу и бесплатно выдали для начала порядка сто имён, отчеств, фамилий с адресами по всей Москве… Ищи - не хочу! Сказали, что её ещё столько же напечатают, если она в прилагаемом списке искомого брюнета не найдёт. Москва оказалась удивительно щедрой на такую фамилию, потому что смирные - они опора любой власти: хоть белой, хоть красной, хоть оранжевой… Впрочем, Ивановых ещё больше!
Бедная Лиза ночевала на вокзалах, сбивалась с ног в поисках любимого, и с отчаянием осознавала, что все ее нехитрые сбережения тают, как снег в марте. Может быть сгинула бы сама в своих несуразных поисках, если бы не попалась ей богомольная старушка.

В самом деле, а кому бедная и обесчещенная девушка нужна в Москве? Да к тому же еще и в эпоху перемен. Когда жизнь целой страны поворачивается лицом к свободе и демократии, то мало кому интересны радости и печали ближнего.

Богомольная женщина, однако, как бы оправдывая нашу выстраданную народную мудрость: "Для добрых людей Божий Свет не без добрых людей", пригласила к себе в квартиру, напоила, накормила, а самое главное - отмыла от наслоившейся за две недели скитаний грязи - и привела в церковь на Шереметьевской улице…
Находившейся на пороге самого решительного шага - самоубийстве - девушке объяснили, что, во-первых, грех это не просто тяжкий, но вообще—страшнее этого греха нет на земле, а, во-вторых, Господь непременно воздаст сторицей обманщику, которого разыскивать совершенно ненужно… А ей - страдалице безвинной - за её мучения уже забронировано посмертно счастье - жизнь райская на том свете….

- Что мне делать?

- Молись!..
Бедная Лиза вернулась в свой Энск, осененная светом православной веры… Через день, после возвращения родила дочь, что восприняла, как знамение. Первым делом крестилась сама, крестила дочку под именем Евы 27 августа, после чего прошла процесс воцерквления, найдя в религии и облегчение и смысл своей жизни…

В школе Еве понравилось больше, чем в церкви. Живая и любопытная девочка очень быстро нашла общий язык и с первой учительницей, и с одноклассниками.
Хотя по первости многие приходили и глазели на неё как на диковинку из первого «Г» класса, потому что голубые глаза были у многих, но таких густых кос и изумительно белой атласной кожи не было ни у кого. Девочке было очень неприятно. Она чувствовала себя словно обезьянка в зоопарке или кукла на витрине, когда замечала, что кучка шушукающихся детишек наблюдает за ней издали.
Впрочем, это длилось недолго. Девочка тянулась к одноклассникам, изголодавшись по общению, а те –к ней. У Евы тут же появилось много друзей, и она стала заводилой. Более того, уже начиная с пятого класса все мальчики её класса мечтали сидеть с ней за одной партой. Правда она их потуг понравиться на свой счет не относила, только посмеивалась над незадачливыми поклонниками. Хотя, теперь нет-нет, да замечала, что девчонки ее ревнуют.

Шли годы, Ева все хорошела, но мать, косясь на нее, все чаще шипела: «Страшна, как смертный грех!». Смертный грех, по ее мнению, был особенно страшен копной темно-каштановых волос, большими синими глазами и стройной фигурой.
Между тем девочка теперь всё чаще и чаще ловила на себе «странные» взгляды не только парней, но и взрослых дяденек, однако не придавала им значения, искренне считая, что мама права и такая заметная внешность—это и есть явный признак генетического уродства. И привлекать к себе такое внимание со стороны противоположного пола—это её крест тяжкий, который генетика предопределила нести до конца дней своих.
Так доучилась до девятого класса, окончив его «на отлично», и была вынуждена уйти в колледж, так как рассчитывать на что-то большее не позволяло безденежье.

Ева легко поступила на технолога швейного производства, исполняя давнюю детскую мечту-научиться шить красивую одежду и больше никогда не носить то старье, что приходилось надевать... В их группе были только девушки, и она очень быстро сошлась с двумя из них: рыжей смешливой пышкой Надей и рассудительной чернявой тихоней Соней, и теперь они проводили все время вместе: на парах, в общежитии( Ева съехала от матери в общежитие, и сделала это не без удовольствия) и даже на подработке в закусочной на заправке... Впервые, наверное, за всю свою недолгую жизнь она чувствовала себя абсолютно счастливой.
Но все когда-то заканчивается, так и ее счастливая безмятежность, изредка нарушаемая встречами с матерью, через четыре года завершилась: колледж был окончен с красным дипломом и пришла пора думать, что делать дальше. Подруги, не такие прилежные в учебе, все же надеялись поступить в институт, а Ева, трезво рассчитав силы, поняла, что еще несколько лет совмещения работы и экзаменов пока не потянет ни морально, ни физически.

«Ну ничего»,-утешала себя, - «Были бы деньги, а отучиться всегда успею». Рассудив таким образом, стала усиленно искать вакансии. Подруги только вздыхали: жалко было расставаться, но Ева посмеивалась: «Все равно не потеряемся!». На самом деле—потерялись.
Однако время поджимало, и нужно было уже скоро освобождать комнату в общежитии, а ей так и не подворачивалось ничего достойного. Идти официанткой или уборщицей после колледжа не хотелось, а места, связанного с полученной специальностью, в ближайшем будущем не предвиделось.
Однако дело спас случай: однажды вечером, за неделю до выпускного девчонки прогуливались по центру города. Уже почти стемнело, в душном воздухе одуряюще-сладко пахло цветущей липой, и в свете уличных фонарей толклись мотыльки.

Соня, заприметив невдалеке тележку с мороженым, отошла, пообещав подругам по эскимо, а Надя с Евой уселись ждать ее на ближайшей скамейке. Они смотрели на проходящих мимо людей и молчали. Каждая думала о своем, но среди планов, надежд и тревог нет- нет, да мелькала грустная мысль, что по-старому уже никогда не будет. И хотя впереди ждала большая и удивительная жизнь, но до жжения в глазах было жаль именно этого безмятежного времени, уходившего вслед за летними сумерками.

-О чем грустите, красавицы? – рядом с их скамейкой стоял бойкий парнишка со стопкой рекламных листовок в руках.

- Мы-ы?! Грустим? С чего ты взял? Мы просто мечтаем! – живо подхватила в тон Надя и улыбнулась, - А что нельзя?- кокетливо стрельнула глазами в его сторону и хихикнула. Подруга только поморщилась.

- Ну так мечты сбываются!- не растерялся тот, - Особенно, если очень захотеть, - бросил он осторожный серьёзный взгляд на Еву. Однако та не обратила никакого внимания. – А становятся реальностью в новом магазине женской одежды «Ле Люкс»...– хитро подмигнув, он протянул две листовки.

-Ого-го, я –то думала, ты познакомиться хочешь, а ты нам рекламу втюхать решил, - состроила нарочито обиженную гримаску Надька.

-А одно другому не мешает! Меня Стас зовут, а вас, феи? – снова глянул на ее спутницу, но та, даже заметив взгляд, никак не отреагировала.

-Я-Надежда, а это - Ева, - сделала в сторону подруги страшные глаза та. «Смотри, мол, и не теряйся...»

-Очень приятно, жалко, что я не Адам, - блеснул белыми зубами тот.—Вы случайно не в техникуме...

- Нет! Не в техникуме! Я, пожалуй, пойду, посмотрю, где там Соня затерялась, - Ева была готова сбежать куда угодно, лишь бы отделаться от назойливого внимания нового «знакомого» и подругиных осуждающих взглядов. Еще не хватало, чтобы ее насильно с кем-то знакомили! Она встала и, не оглядываясь, пошла в сторону достопамятной тележки с мороженым.

Соня как раз расплатилась и направлялась к подругам.
-Опа! Я смотрю, кому-то не терпится поесть эскимо? – рассмеялась она.

-Ну, можно и так сказать... Но там Надя уже с парнем познакомилась, так что...

-Ну ни на минуту без пригляда вас нельзя оставить, одна норовит сбежать, другая-роман закрутить, - шутливо заворчала подруга, - А что это у тебя? – кивнула на рекламный буклет.

-Магазин одежды открывается... Так, где мое мороженое? – поспешила переменить разговор Ева.

-На, страдалица... Постой, покажи-ка мне рекламу, - озабоченно нахмурилась Соня, выхватывая глянцевую бумажку у нее из рук.

-Чего это ты так заинтересовалась?

-А кто хотел не пыльной работы по специальности, а?

-В смысле? – опешила Ева.

-В смысле открывается элитный магазин одежды. Устроишься туда продавцом, будешь богатым теткам костюмы подбирать по фигуре, крой советовать...Не совсем то, чего ты хотела, но лучшее, что можно было бы подыскать. По крайней мере, на первое время.

-Да ты что, Сонька? Там персонал, наверняка уже набран и выдрессирован, не чета нам, вчерашним разгильдяйкам...
-Ага, в из Милана выписали, из магазина "Версаче"... Дурная, это просто Энск! Никто здесь не станет сильно придираться к продавцам. Мордаха смышленая, красивая и ладно...

-Но...

- Никаких «но»! Завтра же идем туда, - глаза Сони вдохновенно загорелись, и Ева вздохнула. Уж если подруга решила причинить ком-то добро, то лучше ее даже не отговаривать от этой затеи-проще уже по факту объяснить, что ничего бы все равно не получилось.

-Где там наша Надежда? Пока она там личную жизнь устраивает, ее мороженое растает.
Надежда ожидаемо нашлась там, где ее и оставили, да не одна, а в компании нового знакомого, и, казалось, даже не заметила отсутствия подруг.

-О, да там мы теперь кажется лишние,- хитро улыбнулась Соня. – Пойдем потихоньку, они догонят...
Но она ошиблась. Надя пришла в общежитие только под утро с таким довольно-загадочным видом, что заспанная Ева не удержалась от "подкола":

-А я смотрю, кто-то времени даром не теряет...

-Да ну тебя, - беззлобно проворчала подруга, - Мы просто гуляли по городу, и ничего такого...

-Так уж и ничего?

-Ну поцеловались на прощание, но это не считается, - вспыхнула та… - А ты что подумала?

...

Ольга Деви: 21.08.20 18:01

Добро пожаловать! Надеюсь, что Вам будет интересно

...

Ансина: 21.08.20 20:55

Ольга с возвращение
Принимайте в читатели

...

Ольга Деви: 21.08.20 21:50

Ансина, спасибо, приму с удовольствием!

...

Ольга Деви: 22.08.20 13:47

 » 3

Первое время после Энской психушки Вадим никак не мог привыкнуть к такой спокойной и абсолютно не пыльной работе.
Разумом он понимал, что, например, пограничное состояние психики совсем не то, что стадия обострения, но не буйные, такие тихие больные, приемная фея и отсутствие дюжих санитаров вызывало дурацкое ощущение лёгкой нереальности происходящего. Как будто сон наяву. И такое ощущение, что вот сейчас будильник зазвенит, сон закончится каким-нибудь бредом и…

Но сон продолжался? И он не уставал восторгаться какой-то эфемерной лёгкостью новой работы. Смотря на себя в зеркало, теперь видел не тощего интерна, а солидного молодого врача. Появился даже какой-никакой лоск: исчезли с лица следы постоянной усталости, округлились ввалившиеся щеки : новая работа позволяла и питаться по-человечески, и отдыхать как следует.

Однако в этой бочке мёда, была и капля дёгтя: некоторые очевидные странности самого доктора Буянова не давали молодому врачу покоя. Например, руководитель клиники строго-настрого запрещал больным отзываться на собственные имена. Тем более фамилии. К каждому вновь прибывшему «постояльцу» и его родственникам Михаил Иванович выходил самолично, и, после приватного разговора с безутешной семьей, ласково объявлял пациенту, что в этих стенах, отныне и до конца лечения, тот волен выбрать себе псевдоним, под которым и будет здесь значиться во всех медицинских документах. Пассам, которые Доктор Буянов при этом делал руками, могли бы позавидовать Алан Чумак с Кашпировским вместе взятые.
А посему, каких только имён и фамилий не пришлось Вадиму вносить в медицинские карты! И Бильбо Бэггинса, и Питера Пэна, и Наполеона Алоизыча... И каждый раз он не мог сдерживать улыбки от живой фантазии пациентов; но уже через несколько недель Вадим задавался вопросом, а в здравом уме ли сам Буянов, соблюдая настолько строгую конфиденциальность, причем таким странным образом? Да, действительно, атмосфера в клинике кардинально отличалась от обычных заведений такого типа… Чаще звучал смех, врачи и больные часто улыбались, по телику крутили юмористические телепередачи..

Размышляя о своих несколько странных ощущениях, Вадим успокаивал себя тем, что, разумеется, ничего сверхъестественного или чего-то иллюзорно-мистического вокруг него вовсе не происходило. Более того, вполне реальная заработная плата регулярно приходила на банковскую карточку, и дежурства, и прием, и коллеги-врачи, и больные -все это было по-настоящему.
Коллеги, между прочим, подобрались на редкость интересные и даже можно сказать душевные. Как-то неожиданно для себя он сошелся с наркологом - беззаботным балагуром и остряком Валькой Шаровым. Честно и беззаботно признававшимся ему вскоре после знакомства, что он не такой как все остальные мужчины.

- Тебя это, надеюсь, не смущает? – Валя посмотрел Вадику прямо в глаза.

Вадим не отвёл взгляд, но лицо предательски покраснело. В тот момент ему почему-то не хватило мужества резко и навсегда ответить: «Да смущает!», – и разойтись.
Вместо этого он пожал плечами и пробормотал: «Ничего…»
Это случилось неожиданно, когда Валя зазвал его в одну кафешку, где вкусно и дешево можно было пообедать… Они прошли лесом, вышли к железнодорожной станции и остановились на перроне в ожидании электрички. Тут-то Валька поставил вопрос ребром: «Как говорится, возлюби ближнего своего. Тебя это, надеюсь, не смущает?»…
После Вадимова мычания Валя расслабился…

- Ну и замечательно! А то я сначала подумал, что ты такой – замороченный хомо-советикус… Впрочем, я бы не удивился—в нашей стране тяжелые традиции, сам знаешь… Был такой известный конферансье Алексей Алексеев, Сталину он нравился до тех пор, пока ему не донесли, что Алексеев не той ориентации... Естественно, в тюрьму. На свободу Алексеев вышел уже после смерти Сталина. А после отмены культа личности снова стал конферансье. Как-то отправился на гастроли в Сочи. И так получилось, что в гостинице его поселили в одном номере вместе с красавцем-юношей, артистом оригинального жанра. Когда за окном стало темнеть, молодой человек ужасно занервничал… То выходил из номера, то возвращался обратно… «Что с Вами?»– осведомился Алексеев. – «У Вас что-то болит?» Паренёк замялся, но потом спросил: «Алексей Григорьевич… - пролепетал он, - мне можно… ну это… не бояться Вас?!»
«Молодой человек!», – жёстко ответил Алексеев, - «Я отсидел в тюрьме за гомосексуализм, а не за скотоложество…» – Валя раскатисто рассмеялся после этих своих слов. Вадим вежливо улыбнулся, не зная хорошенько, как на это реагировать.

С тех пор они часто засиживались после работы за кружкой пива в этой кафешке. Валя сыпал анекдотами, рассказывал ему забавные истории из практики, рассуждал о жизни и пациентах. Вадим больше спрашивал, пользуясь своим статусом новичка.
С одной стороны, ему показалось, что это элементарная похабщина, и Валька – просто пошляк, но избавиться от него сразу не получилось… И он как-то привык, обнадёживая себя, что он в любой момент может перестать общаться с коллегой который «не такой как все». А пока же… А пока же ему было даже интересно… Причём порой он испытывал даже чисто профессиональный интерес.
Как-то зашёл разговор и о самом докторе Буянове:

-Понимаешь, наш Иваныч—старик мировой, но со своими тараканами... Вот взять эту дурацкую игру в конспираторов -подпольщиков. Думаешь ты-единственный, кто недоумевает, зачем такие выкрутасы? Нет, брат, все, кто работает с нами, над этим головы сломали. Ведь неудобно всё это, согласен?! Нас так это однажды достало, что мы уж его и напрямую спрашивали, а Иваныч только отмахивается: не ваше, мол, дело. Ну, мы посоветовались-посоветовались, и решили считать это профдеформацией. Все-таки сорок лет в психиатрии-это не шутки, - усмехался Валька, ероша серый ежик коротко остриженных волос.

-Намекаешь, что и мы с тобой когда- то такими станем? – улыбнулся Вадим.
-Не исключаю...

- Ну, это, конечно, понятно, - он задумчиво разглядывал бокал с пивом, - Просто напрягает, что мы-то работаем под своим именами и фамилиями… Получается, что они-то нас знают, и в случае чего легко опознают… Если уж быть последовательным до логического конца, то и мы должны работать под псевдонимами...


Месяц пролетел быстро.И хотя всё это время Валя вёл себя исключительно политкорректно, но однажды после очередного забористого анекдота…

- У тебя девушка есть? - как-то невинно осведомился нарколог.
Этот вопрос не понравился Вадиму. В конце концов, кому какое дело, что у него есть а чего нет, и он решил сухо поставить новоявленного друга на место, а может и пришла пора прекратить общение..

- Нет, у меня девушки сейчас нет. Но это—явление временное. Просто сейчас у меня есть важная цель в жизни—хочу написать и защитить диссертацию. Семья, как ты понимаешь, может помешать, а если пойдут ещё и дети, так вообще—кранты! Ну вот я и решил сосредоточиться целиком на науке. Ну а уже после того, как получу степень, конечно, буду обзаводиться семьёй … Обязательно!

- Правильно, - выдохнул Валя.—Правильно мыслишь, брат!. Но я хочу обратить твоё внимание ещё и на вот что. Ты знаешь, брат, Сократа как-то спросил один бедолага, что ему делать: жениться или нет. «Делай, что хочешь, но все равно пожалеешь!» - ответил мудрый мужик, но только одного он не учел... Не женившись, пожалеть куда сложнее. Не лезь ты в это ярмо, не повторяй чужих ошибок. Вот скажи мне, как психиатр, что такого с бабами после ЗАГСа случается, а? Вот до свадьбы-фея, после-Баба-Яга... Может их там подменяют?

- Ну как в учебниках пишут: влюбленность, сродни алкогольному опьянению, когда человек в угаре не замечает недостатки партнера, а потом угар проходит. А угар-это уж по твоей части, ты ж у нас-нарколог, - попытался отшутиться Вадим

- А ты знаешь, что наибольших вершин в науке чаще всего достигают холостяки? - продолжал гнуть свою линию Валя.
Вадим молча пожал плечами, показывая, что ему это неинтересно.

- Да, я тебе абсолютно серьёзно говорю. Даже такая статистика есть! Так что держись, Вадик, подальше от баб, особенно-от красивых баб. Это я тебе, брат, даже как врач советую.

«Кабы они на меня еще и сами вешались, чтоб я от них мог подальше держаться», - иронически подумалось Вадиму, он буркнул:
- Ладно: поживём—увидим.

- Вообще, брат, я тебе хочу сказать в нашей стране в советское время возник матриархат. В самом деле… Ты, пожалуйста, не усмехайся. Я вполне серьёзно… Я тебе на примерах… С какой стати женщине, имеющей ребёнка, дают отсрочку приговора, а мужчине даже если у него куча детей, такой льготы нет? Или возьмём такое: женщину с ребёнком уволить с работы нельзя, а мужчину, независимо от того, сколько у него спиногрызов—спокойно выталкивают взашей? А? Это что справедливо?..

...Вадиму, и впрямь, как-то не везло в личной жизни. Точнее, девушки не обращали внимания на тихого ботаника, который часами мог говорить о биологии, медицине и анатомии, но эти обширные знания никак не помогали ему, например, потрясно целоваться...
…Первая Большая Любовь будущего психиатра, нашедшая свою жертву в 9 «В», так и прошла незамеченной для объекта воздыхания.
….Вторая Большая Любовь, случившаяся на третьем курсе мединститута, предпочла Вадиму его боевого друга. Она, как потом чисто случайно выяснилось, и встречаться-то с ним стала только, наверное, чтобы внимание приятеля привлечь.

С тех пор была ещё пара мимолетных знакомств, но все закончилось ничем, так что напрасно его предостерегал Валька: красивых невест на горизонте не предвиделось, как не предвиделось, в общем-то, никаких. Ну если не считать приемной феи, конечно (ему все казалось, что она с ним заигрывает, но он был уже стреляный воробей и знал, что нет девушки, которая бы не любила пококетничать, и что обещать—это ещё не значит жениться).

Но так у него была любимая диссертация, и она не давала хандрить. Михаил Иванович в итоге остался очень доволен новым психиатром, и сразу закрепил за ним нескольких пациентов: двух бывших наркоманов, клептоманку Клеопатру и параноика.

При этом процедура закрепления тоже была довольно причудливой и напоминала своеобразный ритуал: едва поступал пациент, Михаил Иванович вызывал кого-то из врачей и томил его за дверью своего кабинета, пока сам он расспрашивал родственников о больном, затем звал врача внутрь и представлял пациента под вымышленным именем. Отказаться было нельзя, и потому персонал клиники прозвал это действо «навяливанием». Хотя Вадиму, например, было все равно, кого ему дадут. Коллеги только посмеивались: погоди, мол, дружок, это только пока пациентов у тебя-раз , два-и обчелся. Может быть потому, что новый психиатр был относительно свободен, а может быть потому, что относительно перспективен (ему самому, конечно, больше нравился последний вариант), но все поступавшие в клинику за последний месяц были приписаны именно ему, и доктор Буянов, казалось, не собирался останавливаться на достигнутом.

Как-то рано утром он в очередной раз вызвал Руденцова на «навяливание» сразу после окончания ночного дежурства, и молодой человек, уже предвкушавший, как будет отсыпаться весь день, нехотя поплелся к кабинету Михаила Ивановича, пожалуй впервые пожалев о своем энтузиазме.
Остановившись напротив приоткрытой двери, Вадим разглядел в щель спину невысокого темноволосого посетителя, который скорбным голосом взывал к психиатру:

-... я не знаю, что делать, Мишка! К каким только специалистам уже не обращался! Была счастливая, жизнерадостная, как солнышко в доме светила, стала угрюмой, мрачной, нет, ну ты посмотри на неё! Сидит как статуй... Миш, все что угодно, но вытащи ты ее Бога ради из этой депрессухи! По гроб жизни обязан буду... Сил нет, веришь.., я для неё –все, а она… Она вон что учудила, чуть с собой не покончила... Таблеток наглоталась! Верни мне мою девочку! Если не ты – то кто ещё?!...-посетитель говорил тихо, так что слова едва долетали до стоявшего за дверью психиатра, но голос дрожал.

-Ну, ты же меня знаешь, друг– ради тебя все, что могу, все, что в моих силах... Есть, есть у меня молодой специалист, это наша восходящая звезда (в этом месте стоявший в коридоре Вадим покраснел от удовольствия!), отдадим твою милую в его надежные руки, и я думаю… я уверен, что мы обязательно вылечим твою, как ты сказал, ненаглядную...
-Доктор Руденцов, зайдите, пожалуйста! – Вадим едва успел отскочить от двери. Еще не хватало, чтобы Буянов решил, что их подслушивали, не сообразив того, что если Михаил Иванович позвал его, то значит знал прекрасно, старая бестия, что тот стоит в коридоре и слышит весь разговор…
Вадим зашел в кабинет и поздоровался с лёгким полупоклоном. Посетитель резко обернулся и с ног до головы пробуравил вошедшего недобрым настороженным взглядом.. Вадиму стало крайне неприятно, но молодой человек усилием воли заставил себя приветливо посмотреть в темные глаза, ещё более пронзительные чем у Доктора Буянова. Однако встречной улыбки не вызвал.

- Этот? – с сомнением осведомился безутешный муж.

- Да! Прошу любить и жаловать…

Мужчина странно перемигнулся с Доктором Буяновым и протянул ему руку. Вадиму ничего не оставалось делать, как пожать её. Рукопожатие было крепким и быстрым, при этом рука молодого человека оказалась накрыта небольшой сильной ладонью сверху и сжата так крепко, словно попала в тиски.

Задержавший от лёгкой боли дыхание, Вадим посмотрел на новую пациентку. Она равнодушно, как будто не о ней шла речь, сидела в кресле у стола, безучастная и безвольная, словно большая кукла. Взгляд её был направлен на банку с мотыльком и вдобавок Вадим увидел, как шевелились её полные губы, словно проговаривая что-то.

- Вадим Андреевич, познакомьтесь, пожалуйста, с Вашей новой пациенткой... ,- Доктор Буянов на секунду запнулся, снова обменявшись с посетителем красноречивыми взглядами, и только после этого назвал имя:
- Мальвиной

Молодая женщина внезапно оторвалась от созерцания импровизированной стеклянной тюрьмы и скорбно посмотрела на Руденцова. У него снова перехватило дыхание: это были тяжёлые глаза человека, потерявшего всякий интерес к жизни. Она смотрела с каким-то укором пристально и не моргая, а в самом взгляде застыла такая безысходность, что Вадиму и самому захотелось взвыть… Молодой человек даже испугался. Да и было отчего.
-...будет проходить курс лечения под Вашим чутким руководством... – долетели вдруг до сознания слова доктора Буянова. Вадим сглотнул и кивнул, кое-как найдя в себе силы оторвать взгляд от Мальвины…

...

Ольга Деви: 23.08.20 10:29

 » 4

Они втроем стояли в толпе, почти у самого входа и ждали торжественного открытия. Здание магазина, когда-то до революции бывшее домом богатого купца и известного мецената Березкина, долгое перестроечное время представляло собой живописные развалины почти в самом центре города, пока в прошлом году какой-то столичный бизнесмен не купил его для своих нужд и не начал активно реставрировать. Энцы гадали, что же будет внутри, и кто новый хозяин. Однако, кем бы он ни был, но городские власти упорно молчали, и потому ходили самые разные слухи. Кто-то говорил, что столичный богач меценатствует, реставрируя старое здание для того, чтобы подарить его городу, и там будет музей или библиотека, кто-то, напротив, утверждал, что он решил таким образом побарствовать и восстанавливает здание, чтобы там жить, третьи и вовсе были уверены, что тут строится частное учебное заведение для непростых детей... Но, глядя на махину, сплошь затянутую строительными лесами никому и в голову не могло прийти, что это будет огромный магазин дорогой одежды. Поэтому, когда наконец в местной газете анонсировали открытие «Ле Люкса», практичные горожане только головой покачали: здесь не столица, и богатый чудак очень быстро вылетит в трубу. Дорогую одежду в таких количествах никто покупать не станет. Однако толпа покупателей, собравшаяся на площади, говорила об обратном.

По правде сказать, Надя с Евой шли сюда на экскурсию, ибо ценники в таком роскошном бутике скорее были похожи на номер телефона, но Соня была полна решимости пристроить подругу на работу, и ее нимало не смущало, что публика, собравшаяся здесь, легко могла потратить за один раз годовой бюджет среднестатистической энской семьи.
Утро, против ожиданий, выдалось пасмурным и неприветливым. Ева ежилась от холода и насмешливых взглядов стоявших рядом, Надежда постоянно зевала и куксилась, только Соня была в настроении. Наконец, из динамиков раздались громкие фанфары, и двери распахнулись.

Влекомые толпой, подруги быстро оказались внутри просторного здания и огляделись: хозяин «Ле Люкса» не поскупился на отделку, но дураком он, отнюдь не был: большую часть внутреннего пространства занимал просторный холл и огромные лестницы, а отделы одежды ютились в небольших павильонах. Да и сам магазин, как быстро выяснилось, занимал едва ли половину дома, что располагалось в другой его половине, по-прежнему оставалось загадкой.

-Мда, сюда и впрямь можно ходить как в музей-на экскурсии, - задумчиво протянула Надя, вертя головой по сторонам - Сонька, а ты уверена, что наша затея выгорит?

-А почему нет? – отозвалась та, однако за ее напускным спокойствием Ева почувствовала неуверенность.

-Ну и что мы сейчас будем делать? – осторожно осведомилась она, разглядывая фонтан в центре вестибюля: два черных лебедя с золотыми клювами красиво изгибали шеи, выпуская струи воды.

-Ну... вот зайдем в ближайший отдел и спросим, не нужна ли им продавщица, - отозвалась Соня.

-Хороший план,-нервно рассмеялась Надя.- Представляю их лица...

-Ну не съедят же нас в самом деле?-нахмурилась та. Ева только вздохнула.

Толпа, между тем, растеклась по отделам и радостно шумела. Покупательницы жадно набросились на стойки с одеждой, спорили друг с другом, капризничали перед продавцами, казалось, опешившими от такого напора клиентов.
Подумав пару секунд, Сонька затащила подруг в ближайший отдел и решительно направилась к кассе.

-Доброе утро, Вы что-нибудь желаете? – вежливо оскалилась милая молодая девушка на кассе, но по глазам было видно, что ничего особенного она не ждет от трех замухрышек, затравленно оглядывавшихся по сторонам.

-Нет, мы... То есть да, желаем, - затараторила Соня, не давая себе времени застесняться окончательно, - Мы хотим устроится на работу!

-Все трое? – красивая бровь продавщицы поползла вверх, - Но персонал уже набран, так что...

-Нет, вообще, хотела только она, - подтолкнула Сонька Еву к прилавку. Та, густо покраснев, кивнула, в очередной раз за утро проклянув про себя неуемный энтузиазм подруги .

-Правда? – бровь еще раз дернулась, на этот раз уже насмешливо. –Ну это вы, девушки, немного опоздали... Да и с улицы, мы, знаете ли, не берем...

-А откуда берете? – поинтересовалась Надя, которой смущение, наоборот, развязало язык.

-А там уже нет, - рассмеялась продавщица, - Так что сейчас мы нуждаемся только в покупателях. Так вы что-нибудь желаете? - снова вежливый оскал, от которого по спине у девчонок поползли неприятные мурашки.

-Нет, больше ничего, - выпалила Сонька и развернулась к выходу.

Однако в этот самый момент в отдел, словно фрегат в порт, вплыла выдающаяся во всех смыслах дама, из тех, которых принято кокетливо именовать «чуть за пятьдесят» со скучающим выражением лица и трясущейся лысой собачонкой за пазухой.
Продавщица в мгновение ока поменялась в лице,и, излучая нечеловеческую любезность, подошла к важной покупательнице:

-Доброе утро, чем я могу Вам помочь?- девчонки не без интереса наблюдали за этой сценой.

-Да вот... Любопытно, что у вас тут есть...-судя по лицу, клиентка не была впечатлена.

-Может быть, что-то подобрать? У нас есть интересные модели как раз для Вас... новая коллекция... –суетилась та, споро выдергивая с вешалок безразмерные балахоны.

-Да Вы издеваетесь надо мной? Считаете, я это надену? - возмутилась дама.

-Но Вы хотя бы примерьте... – не сдавалась та, подталкивая покупательницу к примерочной.
Дама только отмахнулась, словно от назойливой мухи.

-Я думала у вас тут приличный бутик, а зашла, и взглянуть не на что! – начала она возмущаться хорошо поставленным голосом профессиональной истерички. –Да еще и обслуживание не блещет...-в этот момент замершие в уголке девчонки даже пожалели продавщицу. –Где тут у вас старший продавец?

-Но...

-Позовите мне старшего, ну?? – напустилась покупательница

-Да, конечно, сейчас... – пробормотала девушка, с которой вмиг слетел весь лоск. Она подошла к прилавку и куда-то нажала. Через несколько минут, в течение которых дама, не переставая, выговаривала несчастной девушке, к ним подошла холеная блондинка лет сорока. Она принужденно улыбнулась,и, кинув в сторону подопечной строгий взгляд, осведомилась, что случилось.

-Я хочу пожаловаться на качество обслуживания и ассортимент, - с радостным злорадством обернулась к ней дама, - Здесь приличный бутик, или рынок? Почему мне под видом брендовой одежды продаются ...
Пока блондинка внимательно выслушивала суть претензий, Ева, до того наблюдавшая за этой сценой, внезапно заговорила, обращаясь к клиентке:

-Подождите, но вы же еще не все видели...

Она говорила негромко, но в отделе после ее слов повисла тишина. Глаза всех присутствующих обратились к ней.

-То есть как это? Как это не все?-закудахтала дама.

-Ну давайте посмотрим еще раз, - вдохновенно продолжала та. – У вас фигура ярко выраженного кустодиевского типа. Настоящая русская красавица с пышными формами, поэтому, чтобы их подчеркнуть, можно выбрать, например, вот это платье с завышенной талией, - Ева жестом фокусника сняла с ближайшей стойки синее с запахом платье , на глаз определив размер.-Цвет отлично гармонирует с Вашими глазами и цветом волос, а если добавить стильной бижутерии или шарфик, то будет вообще роскошно, - щебетала она, подсовывая даме товар, - Не хотите платье, можно посмотреть, например, вот эту тунику с брюками. А сверху накинем кардиган...

Покупательница, видимо, не ожидавшая такого поворота, замолчала и как послушный ребенок, брала все, что подсовывала ей Ева.
-Ой, какой милый малыш! –умилялась меж тем та, глядя на лысую крысообразную собачонку. Вы можете отдать его мне, я подержу, пока Вы примеряете... Как его зовут?

-Масик, - размякла дама, улыбнувшись, и протянула трясущееся недоразумение девушке.

-Масик... подходящее имя для такого малыша, -улыбалась Ева, но дама уже не слышала ее, спеша в примерочную.
Посетительница купила все, что мерила и ушла, чрезвычайно довольная собой и обновками. Невольные зрители этого маленького спектакля ошарашенно смотрели ей вслед. Первой опомнилась блондинка.

-Ловко Вы ее, - одобрительно кивнула она, - Я даже забыла, зачем пришла.

-Ничего особенного, - отмахнулась Ева, -Нам, кстати, тоже пора...

-А Вы что-то хотели купить? – Алла смотрела на странную посетительницу с живым интересом..

-Мы работу искали, - оживилась Соня, оправившись от удивления. – Для нее, - она кивнула в сторону притихшей «виновницы торжества».

-Работу? – неподдельный интерес в глазах блондинки сменился почти охотничьим азартом.

-Ну да, но нам сказали, что вакансий нет, - подыграла Надя.

-Правда? Думаю, что вакансия найдется, - Алла повернулась к посеревшей продавщице. – Оля...

-Ты хочешь меня уволить? – прикусила губу та.

-Нет, я хочу тебе представить твою коллегу... Как Ваше имя?

-Ева Адамова, - улыбнулась та и опустила глаза.

...

Ольга Деви: 24.08.20 12:57

 » 5

- Вадим, я вас хорошо понимаю, - ласково, совсем по-отечески улыбнулся Доктор Айболит….

… Незадолго перед этим молодой человек два раза разговаривал с Мальвиной. Первая беседа была первой и чисто формальная, ознакомительная. Он автоматически заполнял бланк медицинской карты…

- Как давно у вас появились эти неприятные ощущения?

- Какие, доктор?

- Ну те самые, что мы с вами дружненько вместе должны преодолеть, распрощаться с ними и забыть их навсегда, и вернуться в жизнь совсем новым человеком без них…- постарался ласково улыбнуться тот, но наткнулся на тот же страшный пустой взгляд из тёмных кругов под синими глазами, и улыбка вышла натянутой.

- Ничего не получится, доктор… Я не смогу вернуться в жизнь без своих проблем. Моя жизнь—и есть эти самые проблемы. Вы должны это понять!

-Но...

-Вы должны понять, что я бессмысленно существую... А как я могу от этой бессмысленности избавиться? Правильно, только прервав эту самую жизнь—существование без цели и смысла.

- Вот, и я про тоже, - воспрянул духом Вадим, - Нужно только найти смысл, и тогда бессмысленное существование прервется, и начнется новая жизнь, полная счастья и ...
- Физически прервать, доктор...

Успокоительные слова застряли у него в горле.

-Нет, подождите... Тут что-то не так! – где-то на краю сознания вертелась какая-то странная, еще не оформившаяся мысль, и ему никак не удавалось ее додумать.—Вы, по сути, счастливая женщина. Молоды, богаты, любимы мужем, красивы...

- Красива? – в больших кукольных глазах мелькнул странный огонек.

-Ну да... – быстро пробормотал Вадим, стушевавшись вконец. «Черт знает что!» - взорвалось у него в мозгу, потому что с кем ему только ни приходилось работать, но вот такую неловкость перед пациентом он испытывал впервые.


- Бросьте, доктор! - с этими словами пациентка тихонько рассмеялась, и смех продрал холодными колкими мурашками по загривку психиатра, уже казалось бы привыкшего к разного рода психическим причудам.—Смысл жизни? Наша жизнь абсолютно бессмысленна.

-Почему? – недодуманная мысль стучалась в его сознание, как непрошеный гость в закрытую дверь.

- Я молода, богата, любима, и даже кажусь Вам красивой, но все это не имеет ровным счетом никакого смысла. К чему богатство, если за этими чертовыми деньгами я оказалась в золотой клетке? К чему мне сумасшедшая любовь, если она душит? А зачем мне красота, если из-за этой красоты я и потеряла все?

-Что-«все»? – тупо спросил тот, не ожидая такого поворота разговора.

-Все, что … что цепляло меня в этой жизни.

-Вы хотите сказать, что добились всего, о чем мечтали, и мечтать стало больше не о чем? – силился понять ее Руденцов.

-Я хочу сказать-бойтесь своих желаний, они исполняются, но могут обернуться кошмаром...
-Что Вы имеете в виду?

-Я устала, доктор! – внезапно разрыдалась она, - Я не хочу больше это обсуждать, не хочу...

-Хорошо-хорошо, - замахал руками тот. – Не хотите—на сегодня хватит...

Он позвал медсестру, велел дать пациентке успокоительное и вышел из палаты, а потом долго сидел у себя в кабинете и думал о ее диагнозе: напрашивался «маниакально-депрессивный психоз» в фазе именно депрессивности, и по уму надо было его вписывать в графу, но он оставил её пустой. Оно, конечно, можно было пойти по пути наименьшего сопротивления, просто поставив диагноз «гипостенической неврастении» и вуаля… но и это не понравилось будущему «академику»… Хотя именно этого—простенького невроза—от него и ждали. Но чутье подсказывало ему, что здесь было что-то не так. В болезни Мальвины было что-то, не вписывающееся в симптомы, перечисленные в литературе...

На следующий день Руденцов пригласил Мальвину к себе в кабинет—решил, что смена обстановки, ночь, проведённая под достаточной дозой успокоительного, как-то отвлечет пациентку от неприятных мыслей. Да и медицинскую карту нужно было заполнить до конца, а диагноз так и не был ему ясен. Он снова попытался вывести молодую женщину на конкретику в ее жалобах, но говорил в этот раз осторожнее.
-Ваш муж говорит, что Вы потеряли интерес к жизни. В чем конкретно это выражается? -Вадим пытливо вглядывался в лицо пациентки, каждую минуту ожидая повторения истерики, но та была спокойно-отстраненной.

- Мои наряды, которыми я раньше так гордилась, стали для меня никчемными тряпками… моя обувь? Какая разница, что носить?! Ведь можно ходить и в галошах—от этого ничего не изменится… Потом у меня полностью пропал аппетит, я могла целый день ничего не есть, и всё равно чувствовала себя сытой…

Руденцов посмотрел на нее и как курица лапой вывел ничего не значащие слова: «Соматический статус: выше среднего роста, астеническая конституция телосложения, кожа бледная, но чистая...» он знал, что у больной уже взяли все возможные анализы, но результаты ещё не поступили из лаборатории.. Тэ-экс, «неврологический статус», “психический статус..” и так не очень разборчивый почерк из-за какого-то внезапно появившегося дрожания правой руки стал похож на египетские иероглифы… “Глаза синие… Нет, скорее—тёмно-голубые...» - провернулось почему-то в голове у молодого человека. Впору попринимать успокоительное самому…

- Я сначала пыталась сопротивляться этой пустоте, и не показывать её снаружи… Изо всех сил я притворялась, что всё осталось по-прежнему... А потом… Потом вдруг мне надоело сопротивляться, и я сдалась… В конце концов, ну кто я такая?... У меня больше нет никаких сил… Я полностью пуста...
Вадим нагнулся вытащил из своего старенького дипломата кипу листочков. Он тщательно рассортировал их на несколько стопок. Одну из них он пододвинул Мальвине и положил сверху шариковую ручку.

- Я так устала с вами, что уже не смогу этого сделать… И—я не буду ничего заполнять… вы напишите сами эти анкеты, что вам нужно, а я вам всё-всё подпишу…
Криво улыбнувшись, Вадим попытался пошутить:

- Ну что вы ? Разве так можно? Так вы можете и смертный приговор себе подписать?!

- Хорошо бы! - вдруг мечтательно вздохнула пациентка и подобие улыбки искривило её до сих пор бесстрастное лицо.— Но я могу только мечтать об этом выходе, - она снова тяжело вздохнула, и на лице вновь появилось выражение похожее на застывшую маску.

Вадим поднял голову и всмотрелся в сидевшую напротив женщину. Затем он прищурил правый глаз и закусив губу, запрокинул лицо к потолку, уставившись в угол… Внутренняя мозговая дверца открылась, и мысль впорхнула внутрь сознания. «Она врёт,—наконец понял врач, — Да, точно! И всё было бы хорошо и ясно и четко, если бы… Если бы не эти светло-синие глаза с темными кругами под ними. Это глаза человека, который перенёс недавно очень большое горе, какое-то чрезмерное эмоциональное потрясение… Который будет и врать, и притворяться , но никогда и никому—тем более врачу психиатру- не расскажет, что же произошло на самом деле… но—бумаги? Написать : «от заполнения отказалась»? Заполнить вместе? Он решил попробовать.
- Вас сильно нервирует ожидание? - прочитал ей первый пункт опросника.

- Я уже никого не жду. Мне всё равно.

- Бывает такое, что Вы забываете, куда кладёте вещи…

- Я никуда ничего не кладу. Мне это не нужно.

Теперь вздохнул Вадим… «Во время беседы пациентка полностью не контактна», - машинально вывела его рука… Затем он перечеркнул и написал сверху: «Настроена негативно. Отказывается отвечать на вопросы».

Сам того не замечая, он почему-то снова всмотрелся в её глаза. Она не отвела взгляда. Вадим вдруг рассмотрел, что глаза у нее сейчас были не голубые, как ему показалось, а скорее фиалковые… во всяком случае, не совсем голубые или синие а с каким-то оттенком. Они долго, даже неприлично долго смотрели друг на друга… Первой очнулась пациентка.

- А что это там в углу? - слегка сдвинув брови на переносице, Мальвина небрежно махнула рукой в направлении слева от доктора.
Вадим обернулся. Угол позади него был пуст. Он вернулся в прежнее положение, внимательно всмотрелся в лицо пациентки — с немым вопросом: «У вас что галлюцинации?». Потом медленно и твёрдо произнёс:

- Там—нет- ничего!

- Ничего—это пустое место, - рассудительно произнесла пациентка. «Галлюцинаций нет», - с невольным облегчением вздохнул Вадим.

- Да. Это так! Если место пустое, то там ничего нет и не может быть.
С этими словами он посмотрел вниз, перед собой, на стол. Стол был пуст. Первым, что подумал Вадим—это то, что поворачиваясь, чтобы посмотреть в угол, он неосторожно смахнул листки опросника тревожности Айзенка вместе с медицинской картой на пол. Поэтому он отшатнулся от переднего края и заглянул сбоку под стол. И—ничего не обнаружил. «Что за чертовщина?!» - невольно воскликнул он про себя. Он ещё раз внимательно осмотрел на полу вокруг стола, но безрезультатно.
И только после этого он взглянул на пациентку, приготовившись спросить, не видела ли она… Мальвина сидела, опустив лицо и всматривалась в какие-то бумаги, которые держала на коленках.
Присмотревшись доктор обнаружил, что все бумаги за исключением шариковой ручки перекочевали к пациентке.

-Вот так-так! - ахнул он. Сразу вспомнились правила психиатрической безопасности. Им не раз и не два повторяли на лекциях, что с психически больными людьми надо быть предельно осторожным. Шизофреники очень наблюдательны, изумительно находчивы… Техника психиатрической безопасности—прежде всего!.. Ему вспомнился анекдот о могучем враче-психиатре, лично знавшем Владимира Ильича Ленина, и проводившем сеансы гипноза по-распутински. Доктор сходу брал пациента за плечи, хорошенько встряхивал и впечатывал громовым басом ту или иную установку. Но однажды одна больная шизофренией вместо того, чтобы загипнотизироваться, как следует врезала светилу советской психиатрической науки между ног. От невыносимой боли врач потерял голос… И как гласит предание, сеансы «распутинского гипноза» это врач проводить не перестал, но пациентов брал уже только одной правой рукой, а левой прикрывал причинное место.. Техника психиатрической безопасности—прежде всего!..
Он улыбнулся своим мыслям. Улыбнулась и Мальвина.

Впрочем, Руденцов тут же стал серьезен. Надо же так попасться! Прямо как ребёнка провели! Затем напрягся. Поведение пациентки становилось непредсказуемым: сейчас от неё можно было ожидать всего. Мысль об отсутствии медсестры в кабинете кольнула его. Но похоже доктор Айболит экономил на всём, все врачи у него работали без медсестёр
- Вот и хорошо! Вот и чудненько! - сказал Вадим покровительственно пытаясь справиться с невесть откуда взявшейся хрипотцой.

- Что вы сказали?

- Я рад, что у вас появился интерес!

- О да! Это что-то новенькое… - И она быстро прочитала: - смущаетесь ли вы когда хотите познакомиться с незнакомкой, которая вам симпатична? Ну—отвечайте? Смущаетесь?

«Так. Одиннадцатый вопрос Айзенка, - щёлкнуло в мозгу молодого учёного.—Если я отвечу ДА, это будет свидетельствовать у меня о наличии нейротизма...»

- Ну отвечайте же! - топнула Мальвина ножкой. Часть листков с её коленок полетела на пол. Молодой человек помимо воли смутился и покраснел.

- Зачем вам это? Я не понимаю…

- Вот видите! Сами вы не хотите! А зачем тогда вы заставляете меня отвечать?!

- Потому что я—врач и мне по вашим ответам надо определить ваш диагноз!

- Вот и хочу того же самого! Ну, отвечайте на мой вопрос: если вы увидели незнакомку и она вам понравилась…

-Послушайте, Мальвина, вы—не врач и, чтобы я вам не ответил, вы всё равно не сможете провести диагностику…

- Что вы говорите?! Да я тебе уже поставила диагноз!

- Вы? - их глаза снова встретились.

Первым опустил лицо Вадим. «А она, ведь, похоже симулянтка!» - мысль, бродившая по краешку сознания, наконец была окончательно поймана.
- Ну и какой диагноз вы мне поставили? - своему голосу молодой врач постарался придать максимум сарказма и иронии.

Мальвина прошептала какое-то слово. То ли «Монах» то ли еще что-то, он не разобрал. Почувствовал, что отчаянно краснеет и, чтобы скрыть своё замешательство, опустившись на одно колено стал подбирать валявшиеся у ног пациентки листки. Она нагнулась помочь и едва не столкнулась с ним лбом. Секунд пять они тупо смотрели друг на друга. Первым опомнился врач.

С листками в руках Вадим поднялся во весь рост и красный как варёная свекла посмотрел на неё несчастными глазами. Мальвина нервно хихикнула, резво вскочила со стула, выхватила у него из рук бумаги . Подбежала к двери. Распахнув её, со всего размаху запустила листки, оставшиеся у неё в руках, вдоль по коридору, так что они разлетелись веером.

-Вот он-Ваш диагноз! Ловите... – крикнула она, обернувшись к Руденцову.

Слегка обалдевшая от этой сцены медсестра ошеломленно наблюдала, как молодой психиатр резко выскочил у пациентки из-за спины и принялся собирать листы, рассыпавшиеся по коридору...

Впрочем, их бы не так много, и собрал он их быстро. С ворохом бумажек, в середине которых виднелся угол медицинской карты Мальвины, Вадим подошёл к Рае и попросил её вывести пациентку из кабинета и проводить в палату.

… А сам в слегка растрёпанных чувствах пошёл наверх, но кабинет главврача оказался закрыт. Одна неудача, наслаивающаяся на другую, выбила его из колеи. Чтобы оценить перспективы сегодняшнего дня на встречу с Михаилом Ивановичем, он зашёл в приёмный покой, и к своему удивлению узнал, что начальник здесь, но во дворе… Рая (так звали медсестру) объяснила ему как пройти в тот угол, где должен был находиться в данный момент Доктор Буянов…
Вадим пошёл, куда ему указали. Обогнул основное здание, прошёл мимо чего-то похожего на скверик с беседкой посередине. И хотя большая часть листвы уже валялась под ногами, но оставшаяся всё же несколько затеняла вид…
Вдруг оттуда, куда он направлялся, послышался сухой треск, как будто кто-то ломал сучья на деревьях…
В дальнем углу двора, где были хозяйственные ворота и одновременно стояли баки со всяким хламом, Вадим узнал знакомую фигуру. Подойдя поближе он увидел странную картину. В руках Доктор Буянов держал перед своей грудью какую-то странную чёрную палку, она вдруг переломилась в его руках надвое. Подойдя ещё поближе Вадим рассмотрел, что это не палка, а ружье. В оружии он не разбирался (в армии не служил), об охоте знал только понаслышке…

Тем временем Доктор Буянов приложил приклад оружия к своему левому плечу (он был левша!) и поднял дуло куда-то в небо. Раздался громкий треск так, что у молодого человека зазвенело в ушах. Михаил Иванович опустил ружьё и довольно-таки грязно выругался— промазал. Около него неподалеку лежала кучка черных трупиков ворон с безобразно разбросанными в разные стороны крыльями, но среди них распластался и один голубь … Или голубка… Вадим не был такой уж сильно чувствительный, но при виде голубя его сердце предательски дрогнуло...

— Кис-кис! Шура! Где ты?! Иди жри, зараза! Кис-кис, Шурочка!
Вадим посмотрел туда, куда оглянулся Доктор Буянов и увидел толстую кошку, которая сидела неподалеку и без интереса смотрела на воронью падаль.

- Чего морду воротишь, дура? Диабетическое меню, диетическое мясо… Ради тебя стараюсь, скотина!
Кошка не двинулась с места несмотря на столь пламенное признание в свой адрес.

- Извините, Михаил Иванович, - известил стрелка о своём появлении и присутствии Вадим.—Здравствуйте!

- Что Вадим Андреевич—затомились в кабинетике, решили прогуляться? Подышать свежим воздухом...- не оборачиваясь ответил ему начальник. «У него что глаза на затылке?» - удивился молодой человек и от неожиданности стушевался. Слова, которые он собирался произнести со всей решимостью, на которую только он был способен, застряли где-то в горле. Доктор Буянов предстал перед ним с совершенно неожиданной стороны.

- Эти кошки, - между тем продолжил главврач, продолжая стоять спиной к молодому человеку и показывая дулом ружья на толстое животное, - они как бабы… Совсем как бабы... Тут стараешься ради них, в лепёшку расшибаешься, а они—нос воротят… всё им не так…
Доктор Буянов поднял ружьё и прицелился в кошку:

- Ну! Кому говорю, свинья неблагодарная?! Иди жри, а то щас пристрелю… - тут Михаил Иванович опять добавил не совсем печатное выражение.
Вадим почувствовал, что разошедшийся охотник может свободно претворить свою угрозу в жизнь, и, спасая ни в чём неповинное животное, решил перебить его:

- Михаил Иванович, - повысил он голос, - я пришёл сказать вам сразу, что я … что я не смогу вести Мальвину!
Только эти слова заставили начальника опустить ружьё и медленно повернуться к подчинённому.


- Вадим я вас хорошо понимаю, - ласково, ну совсем по-отечески улыбнулся Доктор Айболит….
Их глаза встретились...
«Какой страшный взгляд! Как у волка! Как у дикого животного… - испуганно мелькнуло в голове молодого человека.—С такими глазами маньяки убивают!»

Улыбка на лице Вадима получилась вымученной. Но вместе с тем он всё-таки почувствовал облегчение. Думал, что придётся спорить, доказывать, ругаться, может быть.
- Но и вы должны понять меня, - вдруг сказал Михаил Иванович, пошевелив ружьём у себя перед грудью…

- Вы ведь сейчас горячитесь… Как это сказать… э-ээ… Спешите поперед батьки в пекло...

- Ничего не горячусь! - заупрямился вдруг Вадим.—Понимаете, Михаил Иванович,… вы же сами знаете, что наши больные—это беззащитные люди, это абсолютно беззащитные люди… Она … я—мужчина, она—женщина, мне… ей неприятно. Она … они абсолютно беззащитные люди, и здесь между пациентом и врачом как нигде очень важно именно доверие, которое во многих случаях является решающим фактором понимания, чем лечить… - Вадим выдохнул и, поскольку главврач не перечил, уже смелее закончил: - ну поскольку мы гендерно разные существа, я отказываюсь вести дальше Мальвину. Ей нужен женщина-врач! Вот!
Михаил Иванович весьма скептически посмотрел на него, и Вадим чувствуя некую слабость своей аргументации ещё раз уточнил:

- Многое что нужно для диагностики, и соответственно для выбора правильного курса излечения, она просто постесняется мне рассказать, потому что такой термин как «женский стыд» никто не отменял…

- Молодой человек! Вы противоречите сами себе—вы ведь ведёте Клеопатру?! Ну и что? И причём тут «женский стыд»?
Вадим покраснел как школьник. Действительно, про Клеопатру-то он забыл совсем. Точнее выпустил из виду. Ну да, крыть больше нечем… И тогда он решил выложить свой главный козырь. Перед этим продумывая разговор с начальником, Вадим не хотел говорить этого, но что делать, когда диалог покатился не так, как он его планировал...

- У меня нет ощущения, что она психически больна! - выпалил он. - Вы должны понять, что я думаю, что это вполне нормальный человек, который просто перенёс какое-то большое горе… У нее нет ни психоза, ни невроза, ничего нет... Но она никогда не расскажет про это своё горе мужичине. Если бы на моём месте женщина, она бы обязательно поделилась с ней—тем, что случилось в её жизни… Ей нужна врач-женщина-психоаналитик!
- Да хватит вам фантазировать! - Доктор Буянов, кажется, начал терять терпение, но все еще ласково ему улыбался.
И как ни в чём ни бывало, продолжил:

- Я поэтому и поручил её вам, вашем чуткому и внимательному глазу… Чего греха таить, любой другой врач на вашем месте не стал бы заморачиваться, а жахнул бы её галоперидольчиком, да и на ...! - увидев выкатившиеся глаза Вадим он поправился: - Дело с концом… Но я и ценю, что вы—не такой! Да и вот ещё что... Обратите внимание, батенька, вы про симуляцию и диссимуляцию только читали в учебниках, не так ли? Много таких случаев было у вас там? — он кивнул головой за забор.

- Нет. Ни одного! - честно признался Вадим. – Пока ни одного.

- Ну вот видите! Там с этим не заморачиваются… Другое дело здесь, у нас. Мы ведь не зря такие деньги дерём. У нас уровень—другой… Нам на выходе нужен практически реабилитированный человек, а не овощ!
Вадим подавленно молчал. Его снова посетило давнее ощущение, что переход на тёплое местечко с не пыльной работой и более чем приличной оплатой—до идиотства неудачная идея...

- Ну и напоследок: вы поведёте её, именно вы, и никто другой! Это мой приказ!! А поскольку вы не служили в настоящей армии, то поясню: приказы—выполняются, а потом обсуждаются.
Доктор Буянов повернулся к своему подчинённому спиной, давая понять что говорить больше с ним не намерен. Через секунду раздался звонкий сухой треск, отдавшийся звоном в Вадимовых ушах, и вслед за тем-победный клич. Очередная черная тушка шлёпнулась наземь с тупым глухим стуком.

...

Ольга Деви: 25.08.20 10:44

 » 6

Еву взяли на работу, и с того самого дня она уверилась, что и на ее долю тоже иногда перепадают те удивительные чудеса, которые порой преподносит жизнь. А еще у нее появилась уверенность в своих силах. Будучи с детства наблюдательной, она довольно рано научилась определять, чего хотят люди, и теперь ей очень пригодилось это умение. По крайней мере, ни одна клиентка за полгода ее работы не ушла недовольной, если не покупкой, то обслуживанием. Радость омрачалась только тем, что ее товарка Оля невзлюбила Еву с первого же дня, хотя и старалась это тщательно скрывать. Но натянутые улыбки и вежливые разговоры «о погоде и моде» никак не могли ввести в заблуждение, правда, ей такие подруги и не были нужны.

Другое дело- Алла. Она сразу расположила к себе своим простым обращением, женской мудростью и ворохом историй-своих и чужих-которые и рассказывала на обеде, затянувшись сладко пахнувшей дамской сигаретой.
Ева, хоть и ненавидела табачный дым, теперь с удовольствием выбегала к ней в курилку, чтобы поговорить «за жизнь». Алле, почему-то, очень легко было рассказывать и про религиозную мать, и про пропавшего отца, и про сплетни соседок, и про мужчин, которым надо «только одно».

-Ну-ну, милая, это тебе так только кажется. Мужики-они как коты, так что больше всего нужна им ласка и нежность, ну еще, пожалуй, вера в него, как в героя. Не поверишь, но то, о чем ты говоришь, ни одного мужчину рядом с тобой не удержит, если не будет этой самой ласки и нежности, хоть ты с ним в постели на голове стой.

-Мда? – неопределенно тянула та

-Поверь мне, тертой тетке, любовнице со стажем. Мужики налево не от того бегут, что им интима не хватает в семье, хотя есть и такие бедолаги, которых жена супружеским долгом за причинное место держит : сделай, как говорю, а то не получишь... Тогда и ищет себе чудак развлечения на один раз, и находит приключений.А вот те, кто постоянную любовницу заводят-они бегут в новые отношения от жены-пилы, жены-тирана или жены-стервы...

-Собака бывает кусачей только от жизни собачьей,-спорила Ева, - Если своя угрюмая и злая, то это мужчина виноват.

-Ай, не скажи... –качала головой ее собеседница.-Мой тренер на йоге часто повторяет одну древнюю восточную мудрость: одной рукой не хлопнешь...

-Еще как хлопнешь, - смеялась девушка, сжимая ладошку, будто рукой махала.

-И какой же это хлопок? – отмахивалась Алла, - Это, милая моя, не хлопок, это-выхлоп. На раз чихнуть.

-И все-таки мужчины не могут любить одну женщину всю жизнь. Им самая любимая прискучит, и начинают налево смотреть.

-А разве может любимая прискучить?

-Хочешь сказать, они вообще любить не умеют? Ну, а я тебе о чем? – удовлетворенно замечала Ева, считая спор выигранным.-Вот и я говорю: мужчину рядом с женщиной держит тщеславие, если девушка умна и красива, или удобство, если она тихая, ласковая и послушная домохозяйка. Ну, страсть, которая проходит. А что дальше?

-А дальше послушай: ты меня не так поняла. Мужчину рядом с женщиной по-настоящему держит только любовь. Его к ней и ее к нему. Только так. Все остальное, включая детей, ипотеку, репутацию, карьеру-все это мужик оставит, если с женой жить невыносимо. Любой бабник, встретив ТУ САМУЮ, перестает интересоваться другими, а если ТА САМАЯ будет умна и терпелива, то и на всю жизнь перестанет.

-Больше похоже на сказку. Та самая...Ты же сама говоришь, что тертая тетка, а все в ерунду веришь! – покачала головой Ева и тут же прикусила язык: что-то изменилось на мгновение в лице ее собеседницы, будто кольнуло ее что-то.

-Дура ты, Евка, хоть и умная девчонка... Ну да ничего, жизнь это поправит...Двадцать лет-все впереди.

-Ой, извини, я не то хотела сказать... То есть не так... –сконфузилась та. – Ну, вот взять меня... Если им нужна нежная и любящая, то почему они на меня сальными глазами смотрят?

-Вот и говорю тебе-дура ты. Откуда влюбленным взглядам взяться, если ты такая красотка, да еще с яркой надписью на лбу: «Не влезай-убью»? Мужчины –они создания ранимые. У них самолюбие гибнет на корню, если его женщина жестко послала. Быть "отшитым" красавицей куда вероятнее, чем серой мышкой. А если уж у красавицы вид неприступной крепости, то реагируют на такую только записные кабели, у которых самомнения-выше крыши. Вот и получается, что при всей своей красоте ты для большинства мужчин-как статуй каменный. На пьедестале...Пойми, мужик душой тянется к той, кто показывает, что готова его, мужика, полюбить и принять. Хотя бы как равного, а лучше, чтобы как лидера, вожака... А так- будь ты сто раз красива, останешься одна при своем одиночестве.

-Да какая там красотка?- невесело усмехнулась Ева. Алла странно посмотрела на нее, но ничего не сказала.

-Ладно, не буду с тобой больше спорить. Просто знай, что любого мужчину можно зацепить настолько, что не нужны ему будут другие...

Ева только головой покачала недоверчиво, однако промолчала, опасаясь обидеть собеседницу, хотя на языке так и вертелся бестактный вопрос о том, почему Алла до сих пор не замужем, если знает столько сокровенных тайн о мужской психологии.
Она, было, совсем забыла об этом разговоре в курилке, однако правота ее собеседницы вскоре стала находить свое подтверждение самым неожиданным образом. Недели через три, Алла объявила, что на днях приезжает хозяин магазина проверить, как идет торговля. Новость эта взбудоражила весь персонал: все-от продавца и до уборщиц-ходили взволнованные и притихшие. С одной стороны было очень любопытно увидеть воочию того Мистера Икс, личность которого так долго обсуждалась в городе, с другой-приезд начальства всегда добавляет нервозности. Среди всеобщего ажиотажа только Ева да Алла сохраняли спокойствие. Первая-потому, что ей не был интересен хозяин, а работу ее можно было считать образцовой, вторая-потому, что, как оказалось, знала его довольно хорошо.
Оля, против обыкновения, забыла о своей манере разговаривать с Евой тоном вежливой неприязни и теперь без умолку трещала о предстоящем приезде начальства. Та слушала вполуха, вежливо кивала, поддакивала в нужных местах, но уже скучала по временам, когда ее товарка предпочитала молчать большую часть рабочего дня.

Зато Ева вдруг обнаружила, что ее коллега, похоже, не прочь покрутить задом перед хозяином, чтобы ее продвинули. Впрямую, об этом, конечно не говорилось, но нет-нет, а проскальзывали в голосе ее собеседницы мечтательные нотки, пока она рассказывала, что тот, по слухам, лично познакомится с каждым, кто здесь работает... «Интересно», -думалось ей, -«Уж не хочешь ли ты при такой посредственной работе подвинуть Аллу, просто состроив ему глазки?». Мысль была до безобразия забавной, и теперь, каждый раз слыша очередные рассуждения о НЕМ, Ева не могла сдержать улыбки. Оля, впрочем, этого не замечала, в мечтах уже видя себя отнюдь не простым продавцом...
Наконец, "день Х" настал. Однако ничего особенного он, как оказалось, не обещал. Утро началось, как обычно, никаких ковровых дорожек и хлебов с солью, никакого торжественного построения, разве что проливной дождь за окном и серая хмарь позднеянварской оттепели, да больная после бессонной ночи голова выделяли его для Евы из череды таких же будней. Она пришла на работу куда раньше Оли , и теперь наслаждалась последними минутами тишины, прихлебывая горячий кофе без сахара, и надеясь, что набатный гул в голове утихнет до того, как в магазин зайдут первые покупатели. Однако боль не проходила, и настроение испортилось вконец.

Внезапно к ней заглянула раскрасневшаяся Алла, а следом за ней вошел тот, из-за кого, собственно, в магазине и царил переполох в последние несколько недель. Ева поняла это сразу, даже не успев разглядеть его как следует. Быстро проглотила кофе, обожгла язык, и поздоровалась, поглядев в лицо хозяину. Лицо, на удивление, оказалось совсем обычным лицом мужчины около сорока: ни волевого подбородка, ни орлиного носа, ни густых бровей... То есть и нос, и брови, и даже подбородок были на месте, но какие-то совсем средние. «И ты, что ли, тот самый мистер Х? Ты???» - успела промелькнуть в голове разочарованная мысль, прежде, чем Ева взглянула ему в глаза. А вот взгляд хозяина разом перечеркивал все предыдущее впечатление. Темно-карие, почти черные глаза смотрели настолько цепко, властно и уверенно, что все остальное лицо тут же растеряло для нее свою обычность. Это было так неожиданно, что девушка застыла, глядя на него.

Мужчина, казалось, тоже удивился, но владел собой куда лучше Евы. Брови его чуть приподнялись, а потом снова опустились, и во взгляде зажёгся заинтересованный огонек.

-Вот, Олег Борисович, это - наш лучший продавец. Ева! - улыбнулась Алла и, сделав широкий шаг, закрыла широкой грудью девушку от взгляда хозяина. – Ева Адамова.

- Да? – как-то неопределённо и даже задумчиво отозвался тот и отвернулся. – Идёмте!

Олег Борисович взмахом руки пропустил Аллу вперед, а сам замешкался на пороге, оглянувшись на Еву. Их глаза снова встретились. Это продолжалось какое-то мгновение. Ева потупилась.

- Ну, если лучший, то надо премировать, Алла Вячеславовна, как Вы полагаете? – услышала девушка голос хозяина.

- О, да! Полагаю, что она заслужила, вот только хотела согласовать с Вами, - кивнула головой Алла, - Вот здесь, я как раз приготовила посмотреть отчеты, которые Вы хотели видеть...
Дверь захлопнулась.
-Да-да...- обрадованно пробормотала Ева и улыбнулась захлопнувшейся двери самой вежливой из своих улыбок, искренне радуясь, что избавляется от присутствия высокого начальства. «Как здорово! Мне премия как раз…» - подумала она. Но вскоре улыбка сползла с её лица.

Надо сказать, что хозяин произвел на нее очень странное, если не сказать неприятное впечатление – внезапно возникшей двойственностью. Да нет, никакого сомнения, что оглянулся он на неё – специально. И вот при этом она почувствовала себя… Ева не могла разобраться в нахлынувших на неё чувствах. Ощутила себя кроликом перед удавом?! Ну нет… Это всё глупости…

С одной стороны ее слегка испугал его властный подавляющий взгляд, с другой- понятное дело!- именно этой-то уверенной властностью Олег Борисович к себе и притягивал людей... Она почувствовала, что неслучайно этот человек стал начальником, руководителем, хозяином… А на неё-то оглянулся он зачем?.. Что бы всё это значило?! Хотя , с другой стороны ничего это и не значит. Просто человек запоминает всех тех, кто у него работает... Наверное. Или, все-таки, нет? От всех этих неспокойных мыслей голова разболелась еще больше, так что зашедшая в отдел Оля вызвала безотчетное раздражение, и на ее: «Привет!», Ева смогла только кивнуть.

...

Airkiss: 25.08.20 18:13

Привет, Оля!
К сожалению, редко заглядываю в ЛК - пропустила новинку.
Смотрю, уже очень много выложено - буду пытаться нагнать. А что такое ОЛКР?

...

Ольга Деви: 25.08.20 18:21

Привет, Юля! Рада тебя видеть На самом деле там должно было быть СЛКР-современный любовно-криминальный роман, но я опечаталась при наборе текста, и только сейчас заметила, исправляюсь

...

Ольга Деви: 26.08.20 15:10

 » 7

После шести вечера, когда Вадим уже собрался подниматься наверх к главврачу, дверь его кабинета распахнулась и Доктор Буянов явился сам, собственной персоной. Что было, хоть и неожиданно, зато очень лестно.

- Я тут вспомнил кое-что, пока шел мимо, - вместо приветствия начал он, - Давайте разберём вашу гипотезу, ваше предположение о симуляции… - сказал Айболит удобно устраиваясь на стуле, где обычно сидели пациенты.

Вадим сходу загнул своё:

- Я полагаю, что она симулирует потому, что хочет сделать приятное тому, кто это от неё требует—если ты хочешь того, чтобы я была дурой, я стану ею; если ты хочешь, чтобы я была депрессивной, я сойду с ума… Ну вот такая типично женская логика, - поделился своими соображениями молодой врач. В голове у него вертелось: «Вы напишите что вам нужно, а я—подпишу»

- О! Да вы—большой специалист в области женской логики, - то ли с воодушевлением, то ли со скрытой издёвкой, - Только вот кому это нужно? Её мужу? Какова цель симуляции?

- Цель? Я не знаю её семейных обстоятельств. Но мне её муж не понравился с первого взгляда… Этакий чёрный скорпион! - неожиданно для себя жёстко сказал Вадим и сразу же пожалел об этом. Хотя он проработал уже здесь более двух месяцев, но никак не мог определиться, как след вести себя с Айболитом; иногда ему хотелось быть абсолютно откровенным и не задумываясь говорить всё, что думается, а иногда что-то внутри приказывало молчать, дабы не ляпнуть лишнего, - это такая вот семейная игра.

- Чёрный скорпион? Вот как?! Ну я же говорю, что вам надо обязательно попробовать писателем… У вас мощное воображение! У вас такое потрясающее образное мышление! Хотите я вас сделаю драматургом, молодой человек?!…

Руденцов не ответил. Смягчившись, доктор Айболит продолжил:

- Её мужа я знаю … Знаю много лет… Можно сказать, не одно десятилетие… У нас с ним могла бы быть общая судьба, но… И я в этом, как вы изволили выразиться, «скорпионе» уверен как… как…. Ну, я не писака, поэтому сравнение можете придумать сами...

«Что? Он так стар?» - невольно подумалось Вадиму. Михаил Иванович покачал головой.

- Паук? Тарантул? Ну это ещё куда ни шло… Но—скорпион? Хе-хе-хе.. Понимаете, у мужа Мальвины нет суицидальных наклонностей… А скорпионы, как вы знаете, убивают себя сами… Так что насчёт скорпиона - это вы промазали. Сто пудов.

-Ну хорошо, не скорпион, так паук... – Вадим тоже пожал плечами; он, казалось, не замечал толстой иронии своего начальника.— Но ведь и Вам так кажется?

-Нет, молодой человек, мне так совсем не кажется... Совсем! – серьезно покачал головой Буянов. - Мне вообще ничего не кажется, потому что я знаю: Муж Мальвины—это серьёзный человек. Воротила бизнеса. Волк финансовых бирж. Акула инвестиционных фондов. С пауком и рядом не лежал!

-Ну, пусть Волк или Акула, но суть не меняется. Вполне возможно, что он подавляет находящихся рядом своей властностью... Вот жена и попала «под раздачу», - упорствовал молодой специалист

- Вы слышали, как он меня упрашивал ее вылечить? - Михаил Иванович прищурился
и всмотрелся в подчинённого, и когда Вадим промолчал, ничего не ответив на явно провокационный вопрос, продолжил:

—Да она ему-свет в окошке, и тут не нужно сорокалетнего опыта в психиатрии, чтобы это увидеть. Какое подавление? Он с нее пылинки сдувает все эти годы...

-Так одно же другому не мешает. Ну сколько таких случаев, когда «люблю-нимагу, но только пока ты делаешь, как я хочу», - не сдавался Руденцов.

-Хорошо, допустим, она прикидывается ему в угоду. Но зачем тогда кидаться в суицид? Прикинуться красивой дурочкой было бы куда продуктивнее, КПД притворства был бы значительно выше.

- Суицид? - о том, что Мальвина пыталась совершить самоубийство Вадим услышал первый раз, но это его не смутило, поскольку он вошёл в раж: - А чтобы внимание привлечь. Дурочки таких не интересуют, слишком умные -раздражают. А ей что остается? Зачахла она без его внимания. Живет в золотой клетке одна, без подруг и близких. А в чём выразился… В чём состояла попытка суицида?

Михаил Иванович сморщился и посмотрел поверх головы Вадима.

-А кто же ей, батенька, не давал этих самых подруг завести? Неужели не смогла бы себя занять? Вы знаете, чем старше ребенок, тем успешнее он себя сам занимает, а тут –взрослая деваха, и чахнет в одиночестве? Да тьфу на этих подруг, кто не давал ляльку-то родить? Ол… - Михаил Иванович быстро поправился: - он был бы не прочь, думаю, а она б нашла себе занятие на ближайшие лет восемнадцать. Бабы-они такие. Как только появляется ребенок, это и смысл ихней жизни, и оправдание, и мощный рычаг воздействия на мужа в нужную сторону; все остальное для них с этих пор существует только в связи с дитём...

-Ну, не у всех же женщин смысл жизни – в материнстве. – уже не так уверенно возразил Вадим.—Да и откуда нам с Вами знать про их семейные дела?

-Ну, кое-что, мне все-таки известно. Из первых рук, естественно... И по моей информации семья у них была вполне себе счастливой. И тема детей там поднималась не раз и не два, так что... Так что чудит Мальвина именно из-за того, что психика у нее на самом деле забарахлила, а не из притворства.

Аргументация у Вадима закончилась. Было одно в запасе, но это был уже не аргумент, а такая себе дерзость среднего хамства и пускать в ход он не стал.

- Кстати, вы первичный анамнез собрали?-внимательно посмотрел на Вадима Айболит.

-Я... честно признаться... Пока над этим работаю. В силу замкнутости пациентки разговорить её очень трудно, - густо покраснел тот и сам почувствовал эту краску на лице.

-Работаю... – передразнил его начальник.-Плохо, батенька, работаете... Медленно. Что значит - «не смог разговорить»? Что там выяснять-то, тем более больная не в стадии обострения? Мама, папа, сестры и братья. Полной ли был семья, не было ли в роду каких психических отклонений... Азы, Вадим Андреевич! Мне ли вас учить про решающую роль наследственности.

-А я Вам про это уже не раз говорил. Мальвина-пациентка сложная. По крайней мере для меня...На прямые вопросы отвечает общими словами, либо наоборот, настолько конкретно, что беседа буксует...

-Вы понимаете, что сейчас прямо передо мной расписываетесь в своей профнепригодности, а? – строго поглядел на него Буянов,-Неужто психиатру не разговорить девчонку?

- А я — не следователь! - с некоторым даже вызовом ответил молодой специалист.

Видимо, Айболит не ожидал такого перехода, потому что замолчал.

- А причём тут следователь?

Вадим вздохнул.

- Да! Вы не следователь, но вы—исследователь! И должны исследовать не хуже следователя! - Михаил Иванович снова задрал свой указательный палец вверх.—Не хуже, а во сто раз лучше!

-Дело не в этом...-Вадим окончательно потерял надежду объяснить начальнику, почему Мальвина является для него «крепким орешком»..

- А может быть дело в том, батенька, что Мальвина красотка, - неожиданно выдал Михаил Иванович, постучав пухлым пальцем по стеклянной банке с мотыльком. - Вот и вся причина. Вот признайтесь, может быть, вы в ней не пациентку видите, а несчастную красивую женщину. Вот и мешают Вам эмоции разглядеть болезнь. Мы с вами должны иметь сердце горячее, но ум—холодный. Так нас учил Феликс Эдмундович.

И он снова постучал по стеклу, за которым порхал мотылек.

-Да при чем тут красота?! – возмутился тот,- Мне приходилось сталкиваться со всякими больными. И с красивыми, и со страшными, но ни один из них не вызывал такого странного ощущения, что это нормальный человек, но человек просто задавлен чем-то...

- Ладно, давайте не будем! Моя гипотеза, что неврозом наша красотка задавлена, и наша с Вами задача эту красу привести в порядок. Так что и слышать ничего не хочу. И я уверен: вы с этим справитесь!

Вадим, снова собравшийся возразить, закрыл рот и опустил глаза.

Умеет же глав.врач припечатать так, что до печёнок проберет! И не захочешь, а будешь выполнять. Только вот его сейчас меньше всего заботило странное упрямство начальника.

Куда более неприятным был упрёк в том, что Мальвину ему не удалось разговорить и более того, какое-то странное оцепенение накатывало на него в присутствии молодой женщины. И тут Вадим был искренне убежден, что виной всему была далеко не ее красота и не его, Руденцова, некомпетентность...

Просто чутье упрямо твердило ему, что тут он бессилен, ибо если Мальвина здорова, то лечить здорового человека от несуществующей болезни можно долго и безуспешно. Ну хорошо, положим, невроз. Психастения по классификации Карвасарского… А дальше что? Каков смысл в заключении? Можно было ведь и амбулаторно, не так ли?

И ему даже начинало временами казаться, что она смотрит на него, словно на дешевого паяца, который бубнит что-то про ответы на глупые и бесполезные вопросы, будто издевается. Идиот, одним словом.

-Доктор Руденцов, Вы над тактикой лечения Мальвины задумались?-ехидный голос доктора Буянова вернул к реальности.

-Можно сказать и так, - кивнул тот, чертыхнувшись про себя.—Но я вам же говорю: я не определился с диагнозом

-Тогда как поскорее закончите с анамнезом, а то без этого сами знаете...-развел пухлыми ручками Айболит.—И зарубите себе на носу: ничего личного, только—дело… Дело, которому ты служишь...

Вадим тоскливо подумал о несчастных мышках, безостановочно грызущих колючий кактус, сглотнул и кивнул.

- Желаю успеха! - с этими словами Доктор Айболит поднялся и вышел из кабинетика. Оставшись в одиночестве Вадим задумался.

«Жалость к пациенту-самое ненужное для врача чувство. Если у хирурга во время операции будут трястись руки от жалости-это не поможет больному, а очень даже навредит. Так что, юные эсулапы, тех прекаснодушных идиотов, которые твердят о благородстве медицинской профессии и сострадании к страждущим, слушайте вполуха. Вы, будущие врачи, такой роскоши позволить себе никогда не сможете, если, конечно, хотите реально помогать людям. Чтобы грамотно поставить диагноз, назначить лечение врач должен руководствоваться только логикой, эмоции здесь помешают...» - всплыли в голове лекции Горыныча-хирурга, что называется, от Бога, доктора медицинских наук, прожженного циника и законченного мизантропа. Вот и Михаил Иванович твердит: сердце—горячее, но ум—холодный! Феликса Эдмундовича зачем-то приплёл...

Сам Руденцов, конечно, считал, что врач без жалости и сострадания - просто коновал, и с этой мыслью, кстати, и писал свою диссертацию по социальной психиатрии.

Но теперь выходило, что Буянов чего-то подобного от него и ждал- работы «по книжке», без эмоций и выкрутасов. Вадим должен был тупо выполнить формальности, поставить требуемый диагноз, начать соответствующее лечение, только вот на выходе он не получит здорового и реабелетированного пациента.

Хорошо, если лечение не ухудшит психологического статуса Мальвины - а чутье подсказывало Руденцову, что велик шанс и навредить. И он удивлялся, как при всем своем богатом опыте и обширных познаниях Михаил Иванович просто отказывается увидеть в ней психически здорового человека… Жена, окружённая вниманием заботливого мужа? Суицид?

Молодой человек вышел из своего кабинета и с тяжелым сердцем направился к палате Мальвины. В конце-концов, если от него требуют формальностей, он с этими формальностями сегодня же и покончит. Подумаешь, заполнить карту—ничего сверхсложного в этом нет... Наверное.

Х* Х* Х*

Она сидела на кровати и глядела в окно. Даже головы не повернула, когда дверь открылась. Да и к лучшему: если бы обернулась, если бы уставилась на него тяжелым взглядом тёмно-синих глаз, он бы и шагу не сделал за порог. А так можно спокойно войти в палату и...

-Добрый вечер, Мальвина, - (и голос почти ровный и дружелюбный, почти удается держать себя в руках—это хорошее предзнаменование: может быть сегодня всё получится?)- Как Ваши дела?

Мальвина повернула к нему голову, но положения тела не изменила, уставилась на эскулапа тяжёлым взглядом.

Молчание.

- Как вы себя чувствуете? - (ну вот: голос предательски вздрогнул…)

- Здравствуйте, доктор, - безучастно, и, по-прежнему не оборачиваясь.

- Как ваше настроение?

- Какой бы ответ хотелось услышать моему лечащему врачу?

- Правдивый, - Руденцов выдохнул и улыбнулся.— Если вы чувствуете себя плохо, значит, так и скажите, что плохо… Если получше—значит скажите, что вам уже лучше. Если...

-Никак… никак я себя не чувствую, и настроение моё—никакое, - она, наконец, обернулась и посмотрела ему прямо в глаза, - это правда. Но Вы же пришли, чтобы закончить с опросником, так? Давайте я вам сразу подпишу, что вам нужно, и завершим с этим.

- Мальвина, подписывать ничего не надо, - как можно мягче сказал Вадим, ничем не выдавая своего раздражения. Он снова почувствовал себя не в своей тарелке, отвел глаза и принялся стряхивать несуществующие пылинки с халата, чтобы скрыть свою нервозность.—Но мне действительно интересует Ваше состояние.

-Мое состояние действительно описывается словом «никак», - пожала плечами молодая женщина и снова отвернулась.

— Ну, в общем да...- -Скажите, Мальвина, а среди членов вашей семьи когда-либо наблюдалось подобное «никак»? – Руденцов подошёл поближе и тоже посмотрел в окно. Кроме неба она там не могла ничего увидеть.

-Не помню,- качнула головой пациентка.

- Вы не помните своих родственников? Отца? Мать? Брата или сестру?

- Нет, не помню.

-Вы выросли в детдоме?

Вместо ответа она просто пожала плечами.

- Ну хорошо: детдом—так детодом. Директор детдома? Кого-нибудь из учителей? В детдоме у вас должны были быть подруги! Как их звали? Хотя бы одну...

-Не помню… - вздохнула она.

-Амнезия полная?! - с лёгким смешком вынужден был констатировать Руденцов,—Но скажите правду: Вы действительно не помните или просто не хотите мне ничего рассказывать…

Казалось она не услышала вопроса.

- А вот мне думается, что вы всё помните и знаете, но просто не хотите мне рассказать. Я ошибаюсь?

Опять молчание. Вадиму уже не удавалось скрыть своего нарастающего раздражения. Тут у него мелькнула спасительная мысль:

-Вы не хотите мне ничего рассказывать по личным причинам? Потому что вам нужен другой доктор? Скажите правду, и вас поведёт новый врач, другой?

Снова никакой реакции.

«Нет, не зря здесь платят такие большие деньги! », -подумал Вадим. Он повернулся и пошёл к двери на выход. Дойдя, взялся за дверную ручку, и остановился. Снова вернулся. Женщина сидела в той же самой позе с тем же самым безучастным выражением лица.

- Но вот—на первой же беседе вы рассказывали, что вы потеряли интерес к шмоткам, к еде и так далее... А сейчас вы полностью замкнулись? Что произошло? Вы принимали какие–нибудь другие лекарства помимо тех, которые я вам назначил? Да или нет?

Она повернула к нему лицо, ему показалось, что в глазах блеснула слезинка.

- А вы кто такой?

- Вы что не помните, что я ваш лечащий врач! Вы меня боитесь?

Снова гробовое молчание.

- Так вы будете говорить или нет?! - неожиданно для себя Вадим задал основной вопрос всех палачей—начиная от следователя районной прокуратуры и кончая инквизитором испанской инквизиции шестнадцатого века. Угроза, столь явственно прозвучавшая в его голосе, заставила смутиться даже его самого. Надо отдать ему должное: он понял свою ошибку

- Извините, пожалуйста, меня за мой бестактный вопрос, я не хотел… - он пожал плечами, - Я не хотел вас обидеть… просто, Мальвина, сегодня у меня был трудный день, понимаете...- он чуть не сказал, что на него наехал главврач, но вовремя прикусил язык. Хорош, гусь: вымещает раздражение на беззащитных пациентах! - Извините меня, ради Бога, ладно? На сегодня хватит, я, пожалуй, пойду...

«Впрочем, кому я рассказываю?! - мелькнула у него мысль.—Михаил Иванович прав. Она не симулянтка… Её психика действительно нарушена!». Он вздохнул.

Между тем больная повернула к нему лицо, и ему показалось, что в её глазах мелькнул слабый отблеск—огонёк интереса:

- Продолжайте, - шепотом приказала она.

- Давайте продолжим завтра. Сегодня уже поздно… - угрюмо ответил Руденцов.

- А вы не могли бы приходить и разговаривать со мной время от времени? Я имею в виду...Вообще, а не про лечение...-интерес в глазах разгорелся еще живее, словно ручеек по весне ломал лед. Психиатр стушевался и отвел взгляд: было в этих синих безднах что-то чарующее.

- Мог бы, конечно,- Вадим был сбит с толку.—Ведь я же ваш лечащий врач, и мы ещё … нам много предстоит разговаривать… Очень много...

- Спасибо, - она едва улыбнулась. Эта тень улыбки была столь неожиданной—она перечёркивала всё что было сказано прежде и—как сказано тоже перечеркнула—заодно.

- Спокойной ночи, Мальвина!

Выйдя за дверь, он вдруг сообразил, что совершил глупость, ведь железо нужно ковать, пока горячо, и такой шанс разговорить Мальвину было упускать просто грешно. А еще где-то в глубине души вдруг шевельнулось что-то похожее на восторг от неожиданной перемены поведения пациентки, однако он поспешно отмахнулся от этого чувства: еще чего!

«А вдруг завтра она снова замкнётся? Что тогда?»

...

Margot Valois: 26.08.20 22:06

Самого доброго времени суток, дорогие Леди, и разрешите присоединиться к читателям!

Тема заинтересовала меня, во-первых, как человека с медицинским образованием, во-вторых, как человека, пытающегося выходить из длительной депрессии

Авторский слог грамотный и добротный, неординарная подача - история затягивает и увлекает.

...