Академия Вселенных и их Мироустройства

Любое задание - в любое время!
В.Ф. Маргелов

Время учебы на Военном факультете Академии Мироздания было интересным и полным различных событий. Новые знания я впитывал как губка, а Билли – и того быстрее. После знаменательного выступления на занятиях Амигульи, едва не стоившего нам исключения из Академии, у моего друга проявились способности вундеркинда. Еще бы! Из-за плохой памяти он вынужден был постоянно заниматься, много читать, а мозг на самом деле не забывает ничего, лишь бы человек умел извлекать нужное. И Билли наконец-то научился… Наши магические способности тоже развивались, усиливались, все лучше подчинялись нам - своим носителям. Особенно важно это было для меня, ибо дар Видящего у Билли не обладал разрушительной мощью, в отличие от моего. Но совершенствовались мы оба, и к окончанию курса должны были превратиться в умелых магов, отлично знающих, как использовать свои волшебные силы.
Развитию наших магических способностей и контроля над ними весьма способствовали разнообразные практические занятия в полевых условиях – об этом неустанно заботился Маршал магических войск сэр Итон Райс. Однажды познакомившись со мной и с Уильямом Артуром Виктором Аннахэмом Георгом Бикусом III - Дельвини, он больше не упускал нас из виду, и в первом же учебном семестре мы оба оказались на практике в его штабе.
Хотя это и называлось штабом, о монотонной канцелярской жизни там и не слыхивали. Начать с того, что сам штаб был передвижным и располагался в поезде.
До учебы в Академии я и понятия не имел, что такое поезд. У нас было принято передвигаться на лошадях, в каретах, телегах… Какие-то машины, конечно, тоже существовали: ветряные, паровые, на тягловой силе… Использовали их в шахтах для добычи самоцветов, на мельницах, в больших кузнях, но для перемещений по королевству и за его пределами применить еще не догадались. Даже самая бурная фантазия придворного менестреля была не в состоянии описать механизм, подобный тому, что я увидел, явившись в штаб Маршала.
Гораздо позже, побывав во множестве миров – как магических, так и лишенных магии – я многое узнал про поезда. Прежде всего то, что ездили они по рельсам. Маршальскому поезду, само собой, ничего подобного не требовалось. Он свободно передвигался по мирам, неизменно оказываясь там, где нужно было сэру Итону Райсу – это было особое колдовство.
Изнутри Штаб был отчасти похож на обычные поезда – паровоз (разумеется, на волшебной тяге) и много вагончиков, внутри которых купе со спальными полками, отдельный вагон-ресторан… Часть состава занимали офисные помещения с множеством столов, привинченных к полу, и узких кресел рядом с ними, так же тщательно закрепленных. Еще один вагон был отведен под личные апартаменты Маршала магических войск.
Нам с Билли отвели двухместное купе в одном из вагонов для служащих штаба. Уложив вещи под сиденья, мы, открыв рты, уставились в окно – поезд уже набирал ход.
Посмотреть было на что. Движение началось от предгорий неизвестного мне хребта – заклинание забросило нас на цветущий луг, полускрытый туманом, и через пару секунд прямо перед нами остановился поезд…
Горы рассмотреть не удалось. Окружающая обстановка мгновенно сменилась, мы уже неслись среди облаков, а прямо напротив окна махал крыльями дракон. Ящер был совершенно невозмутим, как будто только и делал, что летал в поднебесье рядом с волшебным поездом. Невольно вспомнив нашего нового приятеля Ойвинда – Повелителя ветра, мы с Билли радостно замахали рептилии, а дракон, чуть повернув увенчанную гребнем голову, подмигнул нам, показал язык и свернул куда-то в сторону. Я вздохнул разочарованно, но мир за окошком снова изменился, состав уже двигался над пустыней. Прямо под нами, размахивая оружием и вздымая тучи песка, неслась толпа кочевников на боевых верблюдах. Чуть дальше виднелись какие-то развалины, от которых навстречу первой двигалась точно такая же группа всадников. Увидеть сражение не получилось – пейзаж в очередной раз стал иным. Теперь мы ехали через лиственный лес, умытый дождем. Кажется, в этом мире была ранняя осень. Утреннее солнце едва просвечивало сквозь уже начавшую желтеть листву, в воздухе летали тонкие паутинки… Картина было настолько мирной, что мы не сразу услышали стук в нашу дверь.
- Мистер Принцев, мистер Дельвини, Маршал ожидает вас в своем вагоне!
То, как почтительно и придыханием было сказано это «Маршал», говорило уже о многом. Сэра Итона Райса здесь глубоко уважали и почитали. Хоть и держался со всеми он просто, общаться с ним запанибрата никто не отваживался – Маршал мог быть очень и очень грозным.
Мы с Билли быстренько подхватились со своих мест и отправились вдоль состава вслед за офицером-адьютантом. Впервые увидеть волшебный поезд изнутри было не менее интересно, чем глазеть в окно, рассматривая неизвестные миры. В спальных вагонах царила тишина, в офисных – вовсю кипела работа, а были вагоны с крепко-накрепко закрытыми стальными дверями, за которыми порой слышались странные звуки, шумы и скрежеты. А из одной вдруг приоткрывшейся двери вдруг повалил пурпурный дым, а следом выскочил чумазый человек в какой-то защитной невнятного цвета одежде и быстро ту дверь захлопнул.
- Что, Бруно, очередное воздействие? – притормозил наш провожатый, потому что человек загородил весь проход, пытаясь скинуть с себя грязную куртку, с которой осыпалась пурпурная, как тот дым, пыль.
- Да будь оно неладно! – выругался в ответ Бруно. – Эти великие умы из аналитического отдела опять что-то не так подсчитали, и вместо того, чтобы сделать стенку проницаемой, их заклинание превратило ее в густой дым – пройти можно, но ничего не видно, и дышать нечем! – Несчастный зашелся в приступе кашля и отошел в сторону, освобождая нам путь.
Покачав головой, адъютант двинулся дальше, сделав нам знак следовать за собой.
Двери в апартаменты Маршала магических войск охраняли два офицера. Они козырнули нам и расступились, пропуская. По моему лицу мазнул теплый воздух магической защиты, и мы оказались в коридоре, устланном красной дорожкой. Сопровождавший нас адъютант постучал во вторую от начала вагона дверь и, услышав глухое: «Входите!», распахнул её и шагнул внутрь, сразу отдавая честь.
- Привел? – Маршал не видел нас за широкими плечами своего адьютанта.
- Так точно! – офицер отступил, пропуская нас вперед.
- По вашему приказанию… - начали мы с Билли хором, но сэр Итон нетерпеливо махнул рукой, подзывая нас поближе.
- Дело у меня к вам. Обоим. – Мы застыли возле стола, усыпанного свитками с заклинаниями. – В одном из миров случилась беда. Из параллельной реальности пролезает там какая-то гадость, выпивает у людей души, и снова прячется. Местные чернокнижники установили, что проникают эти твари через зеркала, но сделать с этим ничего не смогли – не помеха врагу ни краска, ни темная материя, и даже зеркало разбивать бесполезно – открывают они портал над осколками, хоть над зеркальной пылью!
- Чем мы можем помочь? – деловито поинтересовался я.
Адъютант предостерегающе кашлянул, но Маршал принял мой вопрос как само собой разумеющийся и принялся излагать свой план.
Согласно плану сэра Итона Райса нам с Билли надлежало переместиться в мир, куда проникают неизвестные твари, понаблюдать, каким же образом они изменяют зеркала, превращая их в порталы, и попробовать воздействовать на них своей магией, чтобы вновь сделать непроницаемыми. Разумеется, Билли следовало увидеть, а мне – изменить чуждое волшебство. Беда была в том, что мы запросто могли оказаться жертвами пришельцев, не успев ничего сделать. Одних магических способностей было недостаточно для успеха миссии, знаний нам пока не хватало. Для защиты учеников-магов отправлялся целый отряд обученных боевых офицеров…

»» 24.12.17 20:23 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

В этой игре не выиграть, когда ты уже окончательно смиришься с фактом, что давно проиграла и произошло это в тот самый миг, когда ты впустила тьму внутрь…
Так утверждает Темная Гретель.

Я тихо иду по коридору. Ранее утро. Арина и Ганс мирно спят в своей комнате. Выхожу на балкон. Спит и город – в тот редкий час, когда ночь уже ушла, а день еще не вступил в свои права.
Ветер колышет ветви деревьев внизу. Это хороший дом и тут красивый сад. Гансу и Арине здесь будет комфортно. Я живо представила, как они станут жить большой и счастливой семьей - ватага ребятишек, шумные и уютные семейные вечера, пикники на пляже и чаепития…
Но все это станет возможным только лишь в одном случае – если я исчезну из их жизни.


Провизор в аптеке подозрительно коситься на меня, но она ничего не заподозрит – подделать подпись Ганса на украденном рецепте я сумела мастерски.
- Девушка, вы знаете, что это очень сильное лекарство? Стоит очень точно соблюдать дозировку, чуть ошибетесь и…
- Знаю – ее участливость начинает выводить меня из себя – Мой брат – доктор, так что не волнуйтесь.
Провизор расслабляется и наконец, протягивает вожделенную пачку с таблетками. О, про дозировку я разузнала все. Спасибо, гугл, помог определиться с препаратом.
Дома, предварительно заперев дверь в комнате, я высыпаю таблетки горсткой на столик. Их как раз хватило, чтобы выложить слово «ФАК», что не может не радовать. Приношу пластиковую бутылку воды, чтобы запивать. Я съела «букву Ф» и больше половины А, когда началась тошнота. Рвотный рефлекс, его стоило ожидать – опять же, спасибо гугл.
После нескольких минут шагов по комнате тошнота прекращается, и я приступаю к букве К.
- Гретель, что ты делаешь? – спрашивает силуэт в зеркале, но скорей всего у меня уже глюки.
-То ,что должна. Я – яд и пора, наконец перестать отравлять пространство вокруг. Никто надо мной не властен – я сама выбираю свою судьбу.
- Ты выбираешь смерть?
На ладошке пять последних таблеток. Я могу их выбросить, могу позвонить Гансу, и он тотчас примчится и уверена, спасет меня. И все продолжиться вновь…снова и снова. Делаю последний глоток, допиваю таблетки и подхожу к зеркалу.
Это дается с трудом – голова кружится, перед глазами туман…скоро…совсем скоро.
Все. Больше ничего не будет – ни сожалений, ни мук совести, ни голосов, ни крови, ни разочарований. Говорят, перед смертью проноситься вся жизнь и мы видим самые лучшие ее моменты. Возможно, я увижу папу и то, как он показывает фокусы в крошечном саду нашего дома…а может то, как мы с Гансом гуляем по ливерпульской пристани и смотрим на корабли. А может, то, как давным-давно, тысячи лет назад я смело шагала навстречу приключениям …
Ноги становятся ватными, и я падаю на пол, чтобы последним порывом закрыть глаза.
Я не вижу никаких светлых воспоминаний.
Только тьму и больше ничего.


Я слышу смех. Собственный. Но потом понимаю, что смеется Темная Гретель.
Прихожу в себя на холодном кафельном полу в ванной, где и потеряла сознание.
- С пробуждением!
- Почему? Почему я жива?
Темная Гретель присаживается на корточки рядом.
- Думаешь, я допустила бы это все, будь хоть малейшая реальная угроза смерти? Ты – черная ведьма. Нас нельзя убить. Мы с тобой практически бессмертны.
- Практически?
- Опасность исходит лишь от магии воды – небрежно добавляет Темная Гретель – Как хорошо, что по странному стечению обстоятельств Арина эту магию утратила. Ты, разумеется, можешь попытаться найти другого обладателя подобной силы, но здесь на это уйдут годы. Однако, можешь еще поэкспериментировать с умираниями – меня это веселит. Советую поезд – это всегда эффектно.
- На каждую силу есть другая сила. На каждое действие – противодействие и я его найду!
- Хватит пустых слов – настало время поработать – говорит Темная.
Пора признать, что мне не победить. Остается лишь стоять в стороне и смотреть, как она разрушает все вокруг.
_________________

В последнее время белая полоса моей жизни стала слишком быстро чернеть. Гретель, которая все это время вела себя, как объевшаяся белены гадюка и кусала каждого, кто попадался ей на глаза, первой начала ее перекрашивать. И все бы ничего, я ведь почти свыклась с тем, что ее не исправить и практически перестала обращать внимания на ее выходки, как вдруг Гансу снится этот сон!
Когда он мне о нем рассказал, я испытала двоякое чувство. Сначала обрадовалась, что мне больше не придется искать подвох в каждой мелочи и видеть всегда чем-то недовольную физиономию его сестры, а потом, поймав взгляд Ганса полный отчаянья, мне стало стыдно. Какой бы стервой не была Гретель, она — его сестра, и он любит ее не смотря ни на что. Засунув подальше свою неприязнь к ней, я как могла поддерживала и подбадривала Ганса. Каждый раз твердила ему, что все будет хорошо, хотя и сама в это не верила. Я видела, как он с каждым днем угасает все больше и мне было очень больно осознавать, что я ничем не могу ему помочь.
А потом мы стали ругаться. По поводу и без повода. Вилка, лежащая не с той стороны, остывший кофе и даже такая мелочь, как цвет зубной щетки были поводом для очередного скандала. Сначала, остыв, мы извинялись, просили друг у друга прощения, а потом и вовсе перестали. Я не понимала, что происходит, но чувство было такое, что меня накрыли колпаком и понемногу выкачивают воздух.
Бросаю взгляд на часы — половина третьего ночи или утра. Неважно. У Ганса ночное дежурство. Опять. Понимаю, что должна хоть немного поспать, но предчувствие чего-то дурного не дает мне этого сделать.
Набираю по памяти номер и, слушая гудки, собираюсь вновь оставить голосовое сообщение, но Ганс все-таки снимает трубку.
- Алло? - слышится его хриплый голос.
- Привет, - еле слышно. - Не разбудила?
- Нет. Что-то случилось?
Да! Не оставляй меня больше одну. Я не могу без тебя, ты мне нужен. Приезжай!
- Просто хотела услышать твой голос.
Тишина.
- Я люблю тебя, Ганс.
- Спокойной ночи.
Короткие гудки дают понять, что разговор окончен. На душе так гадко, что хочется даже не плакать, а рыдать навзрыд. Что с нами случилось? Почему в одночасье все рухнуло? Кто в этом виноват? У меня не было ответа ни на один из этих вопросов.
Уснула я под утро на мокрой от слез подушке, и лишь когда тьма, скрывающая мои сновидения рассеялась, я вспомнила, что забыла принять снотворное.
Тускло светит ночник, но мне и этого света хватает, чтобы понять, где я нахожусь. Я уже была здесь. Дважды. Знакомые занавески слегка колышутся от ветра, на прикроватном столике стоит стакан воды, запах лаванды приятно щекочет ноздри. Вроде ничего не изменилось, почему же тогда мне так тревожно? Поворачиваюсь на бок и упираюсь носом в мужскую спину. Кто это? Ганс?
Стараясь не разбудить спящего, слезаю с кровати и собираюсь обойти ее, чтобы взглянуть на лицо спящего, как вдруг слышу то, что меня насторожило в первый раз. Детский плач. Он звучит, как эхо моих собственных слез.
Подхожу к шкафу, откуда слышатся приглушенные всхлипы, и распахиваю дверцы.
Среди стянутой с вешалок одежды сидит девочка, прижимающая к груди медвежонка. Темные волосы волнами спадают ей на плечи, и даже в столь тусклом свете видно, как блестят ее щечки от слез.
- Фрейя, малышка, - с трудом сама сдерживая слезы, зову я дочку, - что случилось?
- Я тебя звала! - всхлипывает она, - Звала, а ты не приходила...
- Я... не слышала, прости, - нежно касаюсь кончиками пальцев ее щеки, вытирая слезки. - Но теперь я здесь.
- Уже слишком поздно, - тихо звучит в ответ.
- Фрейя? - слышится за моей спиной, и я оборачиваюсь на звук голоса.
Он стоит в пижамных штанах, скрестив руки на груди. Вот только кто именно — мой Ганс или гад Ганзель? Впервые со мной такое, что я не могу их различить.
- Фрейя, малышка, сколько раз тебе говорить, что нельзя играть в мамином шкафу, - ласково произносит Ганс или неГанс.
- Мне было страшно, - лепечет она. - Под моей кроватью монстры!
- Иди ко мне, - говорит он, и девочка послушно тянется к нему.
Ганзель подхватывает ее на руки, и Фрейя обнимает его за шею.
Судя по тому, как он ведет себя с малышкой — это Ганс. Добрый, любящий, мой Ганс. Вот только я не помню, чтобы у него на груди были шрамы.
- Пойдем, проверим, есть ли там монстры, - улыбаясь произносит он.
- Есть! - девчушка еще крепче обхватывает шею отца. - Я их видела!
- Значит я их прогоню. - на полном серьезе говорит Ганс-неГанс, - Никому не позволю пугать мою принцессу.
Он касается своим носом ее маленького носика, и Фрейя хихикает.
- Пойдем, пусть мама отдохнет. У нее был трудный день.
Примерно через полчаса Ганзель возвращается. Я так и не поняла, кто же из них лег сейчас ко мне в постель, а спросить боялась. Боялась, что услышав ответ, я проснусь. А сейчас я меньше всего хотела оказаться в той реальности.
- Уснула, - шепчет он, целуя меня в шею, а потом медленно проводит языком по ней.
Я вздрогнула от прикосновения его языка, а внизу живота в ответ на это его действие появился тугой комок.
- Арина, - мое имя, произнесенное хриплым шепотом, заставляет сердце забиться в бешеном ритме. Его глаза, почерневшие от желания, неотрывно смотрят на меня, я и сама не в силах отвести взгляд.
Словно лаская, его взгляд медленно сместился с моих глаз и замер на губах. Я нервно облизнула их. Этого оказалось достаточно, чтобы он, застонав, впился мне в рот грубым, жестким поцелуем собственника.
Его руки прошлись по моему телу, лаская, изучая его. Кажется, я забыла, как дышать.
- Ганс, - в моем голосе смешались и требование, и мольба, - пожалуйста...
- Не называй меня его именем, - хрипло, со злостью шепчет он, вминая меня в простынь, - не сейчас.

»» 10.09.17 19:16 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Храп Яэль на диване в приемной перебивал эпичную музыку финала сезона «Игры престолов». Как такая красивая девушка способна издавать столь противные звуки: словно рев медведя гризли и смех гиены одновременно? Хотя, Яэль вообще должна не спать, а готовиться к предстоящему экзамену. Остальные мои интерны разбрелись по отделениям. Но я бы сам не прочь занять диван, оккупированный Яэль, все-таки далеко не первый час ночи…
В последнее время я жил на работе. В прямом смысле. Хватался за все операции, неважно легкие или сложные, оправдываясь тем, что нужно учить женскую команду. Разбирался с бумагами. Но даже операции и записи в карточках имеют свойство заканчиваться. Давно мог пойти домой – но не делал этого. Потому что…потому что не хотел. Потому что знал – как только переступлю порог дома, все начнется снова. Скандалы, склоки, ссоры…и самое удивительное – не могу взять в толк почему. Вроде все прекрасно, а спустя секунду мы с Ариной орем друг на друга, потому что кто-то купил не тот вид хлопьев.
Останавливаю запись на мониторе как раз на моменте лодкосекса между Дейнерис и Джоном Сноу. Секс, ну хоть у кого-то он есть. Часы показывают половину третьего. Делать нечего, до обхода четыре часа.
Еще и Гретель. Дома ее не было вообще. И теперь я не знал – заявлять в полицию или нет? Сестра ведь взрослый человек. И она вполне могла переехать в Бутан и ничего не сказать. Подумал, что могу позвонить Альме Дженкинс и сказать: здравствуйте, Альма. У меня тут сестра пропала, ну не совсем пропала, возможно, и не пропала, вполне возможно что ее просто все зае…» Потом подумал хорошо и отказался от данной затеи. Но проверял сводки, на всякий случай. До страшной даты оставалось всего ничего – пара дней.
Звонит телефон. Арина. Возможно, что-то случилось…а вдруг Гретель…вдруг раньше, мало ли сон был неточным?

- Алло?

Хочется ответить что-то резкое или вставить саркастичное замечание, но сдерживаюсь.
- Нет. Что-то случилось?

Что голос? Если мы сейчас настолько далеки друг от друга.
говорит она. Я тебя тоже – хочу сказать я, но вместо этого бубню:
- Спокойной ночи. – и отключаю телефон.
Сворачиваю окно с сериалом и с надеждой открываю почту. Бинго! Письмо. Писала Люси, моя давняя знакомая из Африки, которая руководила приютом в Уганде. У них там в конце недели стартует масштабная компания вакцинации, а врачу, который должен был ее проводить из-за каких-то недоразумений не открыли визу. Доктора выезжали в подобные командировки по графику, и следующий должен был приехать только через пару недель, когда компания уже завершиться. Люси писала, что разослала заявки по госпиталям, и интересовалась - не найдется ли знакомого врача, который смог бы помочь в таком экстренном случае.
Ответил, что поспрашиваю в медицинском центре. Люси прислала фотографию – толпу улыбающихся детишек с рисунками…такие же приколоты к стене здесь, в кабинете. Зеленый жираф Луизы в центре…Я вдруг вспомнил, как рассказывал Арине о своих командировках в Африку, про плохое, про хорошее, про забавное и трудное. Когда же это было…кажется еще в Бельдяжках, когда мы отстали от автобуса и вели задушевные разговоры в комнате у сердобольной Михайловны. Арина тогда сказала: пообещай, что однажды ты меня туда свозишь, и я с готовностью ответил – да.
А, к черту все. Выключаю компьютер, снимаю халат и достаю из шкафа куртку, вызываю такси. Выхожу в приемную и тормошу Яэль за плечо.
- Не спи, замерзнешь.
- Чего? – она зевает и трет глаза – Я тут это…занимаюсь.
- Иди домой.
- Но…
- Никаких возражений…и я сделаю то же самое.
До особняка добираюсь быстро - поздней ночью или скорее ранним утром улицы города практически пустынны. Вижу, что в саду распускаются какие-то яркие цветы. Гладиолус, а может орхидея…кто их знает. По виду что-то длинное яркое и розовое. До сада руки никак не доходили. Срываю один длинный цветок и поднимаюсь наверх, в спальню. Хоть какой, но подарок.
Арина спит, ей что-то снится. Дотрагиваюсь цветком до обнаженного плеча.
- Ганс, пожалуйста...
Ей снюсь я? И судя по всему это эротический сон. Вот к чему приводит воздержание. Ничего, сейчас мы это дело поправим. Кладу цветок на кровать и опускаюсь рядом, чтобы обнять ее и поцеловать…
И тут же наталкиваюсь на решительный протест Арины.
- Нет! Нет, ты не тот…не тот Ганзель, ты не он!
И мне вдруг все становиться понятно. Не меня она во сне видела. Не меня она хотела. Гретель была права. Ей нужен он. Ганзель Великий.
Арина окончательно просыпается, садиться на кровати, и прижимает к себе одеяло.
- Ну, уж извини, какой есть…
Поднимаюсь и делаю два шага назад.
- Ганс, ты вернулся? – она переводит взгляд то на меня, то на несчастный цветок, лежащий на кровати.
- Нет …зашел кое-что взять и…мне нужно обратно, в медцентр – вру я.
Арина кивает.
- Слушай, этот сон, ты все совсем не так…
- Не сейчас, Арина.
- Но ты не понимаешь…
- Не сейчас! – ору я и захлопываю двери комнаты так сильно, что милая картина с морским пейзажем на стене не выдерживает и падает со стены на пол.
_________________

No truths to confirm
No lies to deny
Too hopeless to care
And too scared to cry

- Не называй меня его именем, - слышу я его хриплый, злой шепот и лишь тогда понимаю, кто сейчас рядом со мной.
- Нет! - пытаюсь оттолкнуть Ганзеля, но руки почему то не слушаются, а он все сильнее вдавливает меня в кровать. - Нет! Ты не он! Ты не мой Ганзель! Отпусти! Нет!
Вдруг, чувствую, как его хватка ослабевает и, собрав все силы, отталкиваю этого гада от себя.
Боже, я чуть не сделала то, о чем бы жалела всю свою оставшуюся жизнь. Пусть и сделала бы я это только во сне.
Сажусь на кровати и, нащупав одеяло, натягиваю его до подбородка.
- Ну, уж извини, какой есть...
Тон, которым была произнесена эта фраза, заставляет меня насторожиться. Поворачиваюсь на звук голоса и вижу Ганса, стоящего у кровати.
Обвожу взглядом комнату и прихожу к выводу, что я проснулась и нахожусь в нашей спальне, которая в последнее время, правда, была только моей. Замечаю на кровати цветок и вновь перевожу взгляд на Ганса. Вот только Ганса ли? Я уже ни чему не удивлюсь.
- Ганс, ты вернулся? - спрашиваю я и на всякий случай отодвигаюсь подальше.
- Нет …зашел кое-что взять и…мне нужно обратно, в медцентр — отвечает он.
В медцентр? Значит я точно проснулась и передо мной мой Ганс. Но почему же тогда он так странно себя ведет?
И тут я вспоминаю слова, которые сказала прежде, чем окончательно проснуться. Это что же получается? Я его оттолкнуть пыталась? Ну, уж извини, какой есть, - эхом проносятся у меня в голове его слова.
О, боги!
- Ганс, этот сон... ты все не так понял. Позволь объяснить, - сбивчиво говорю я. - Я думала, что..
- Не сейчас, Арина. - Резко, словно хлыстом бьет.
- Но ты не понимаешь!
- Не сейчас! - орет Ганс и с такой силой захлопывает дверь спальни, что меня оглушает на мгновение.
От удара, картина падает на пол, сбивая со столика графин с водой, который разбивается вдребезги, но я не обращаю на это внимания.
Пару секунд смотрю на закрывшуюся за Гансом дверь, пытаясь до конца осознать произошедшее, а потом вскакиваю и несусь следом за ним.
- Ганс, постой! - бегу босиком по холодной мраморной лестнице. - Ганс!
Но он словно меня не слышит и своими семимильными шагами уже доходит до двери.
- Га.. - хочу окликнуть его я, но поскальзываюсь и, упав на спину, позвоночником считаю оставшиеся ступеньки.
Ганс на мгновение замирает, схватившись за ручку двери. И мне кажется, что он сейчас, увидев меня лежащую на ступенях, подойдет и поможет подняться, а потом, достав аптечку, станет мазать мне зеленкой ссадины и дуть на них, когда я буду твердить, что мне щиплет.
И когда Ганс оборачивается, я уже собираюсь ему сказать, что все в порядке и вымученно улыбнуться, как вдруг встречаюсь с ним взглядом. И то, как он посмотрел на меня, заставило отшатнуться, словно от пощечины.
- Ганс, - одними губами, еле слышно. - Пожалуйста.
Да, я виновата, но лишь отчасти! Я не могу контролировать свои сны, если бы могла, то снилось бы мне совершенно другое!
- Ганс,- под его полным презрения взглядом, съеживаюсь и не осмеливаюсь поднять глаза. - Прошу, останься... - голос дрожит от едва сдерживаемых слез. - Ганс.
С грохотом захлопнувшаяся дверь была мне ответом. Он ушел.
- Что за шум, а драки нет? - в коридоре появляется Гретель и заметив меня, по-прежнему лежащую на ступенях, добавляет, - Или все-таки драка была, а я ее пропустила?
- Иди в Бездну, Гретель!
- Я там уже была, даже кое-что приобрести сумела.
Она щелкает пальцами, и в коридоре загораются лампы.
- По-моему, наоборот, кое-что потеряла. Рассудок, например!
Пытаюсь подняться, но меня словно придавило невидимой, но очень тяжелой плитой. Нетрудно догадаться, кто этому причиной.
- Давай, убей меня. - зло шиплю я.
- Слишком просто, - фыркает Гретель, - К тому же, если я стану убивать каждого, кто мне не нравится, то мне потом не с кем будет играть.
Она подходит ко мне и протягивает руку.
Поняв, что снова могу двигаться, отталкиваю ее руку и поднимаюсь сама. Собираюсь уже вернуться в спальню, как Гретель вдруг хватает меня за руку и со всей силы проводит мне ногтем по предплечью. На месте царапины тут же выступают алые капельки.
- Совсем сдурела что ли?! - ору я и замахиваюсь, чтобы ударить ее, но Гретель ловко уворачивается, а потом перехватив мою руку, пальцем собирает выступившую кровь и размазывает ее по своим губам.
- Сладкая,- облизнув их, говорит она мне, улыбаясь.
- Сумасшедшая! - с отвращением говорю я, а в ответ лишь получаю ее мерзкую улыбочку.
Оказавшись в спальне, осторожно опускаюсь на кровать и достаю из прикроватной тумбочки перекись и ватный тампон. Обработав ссадины от падения, приступаю к царапине, которую оставила мне Гретель. Зачем она вообще это сделала? Она либо и вправду сумасшедшая, либо что-то задумала. Скорее всего второе, вот только я читать мысли не умею.
Внимательно рассматриваю ранку — края немного припухли, но так всегда бывает. Голова не кружится, дышать не трудно, язык не немеет, меня не тошнит, не морозит. Все, как обычно. Значит, она меня не отравила. Ну, или яд какой-то слишком медленный. Хотя, если честно, выходки Гретель — меньшее, что меня сейчас волнует. От воспоминаний о брошенном в мою сторону взгляде Ганса, глаза словно обжигает кипятком, однако ни одна слезинка не стекает по щеке. Наверное, если слишком часто плакать, слезы просто заканчиваются. К тому же мокрая подушка сейчас лишь пустая трата времени. Я понимала, что нужно что-то делать, но что? Бежать в клинику в Гансу и просить выслушать? А если он меня и слушать не станет или еще хуже, его там нет? Можно, конечно, позвонить, но...
Пальцы работают быстрее мыслей. Набираю его номер, но слышу лишь « Телефон абонента выключен...» Он его отключил! И вот тогда, я разозлилась. Пусть, я в некотором роде виновата, но все равно я заслуживаю быть выслушанной! Мог бы хотя бы голосовую почту включить. Хотя, что бы я ему сказала? Извини, я перепутала тебя с другим. Это он мне по ночам снится, а не ты. А еще знаешь, сны эти не всегда невинные. А ту якобы пустую фотобумагу помнишь? Так вот, там были я и он. Понятия не имею, как ее сделали, но я там отлично получилась!
- Черт! Черт!! Черт!!! - запустив пальцы в волосы, я до боли в затылке сжимаю их в кулаке.
Надо было с самого начала все ему рассказать, а сейчас... дьявол! Я просто не представляю, как теперь все это объяснить. Так что может оно и к лучшему, что Ганс ушел. Хотя, какое это «лучшее»? Отношения трещат по швам, а я уже все пальцы себе исколола, пытаясь заштопать прорехи.
Наверное, прав был Трой, мне с самого начала стоило держаться от Ганса подальше. Но тогда не было бы ни Бельдяжек, ни приключений за Стеной. Не было бы Нас. Я ни о секунде, проведенной рядом с ним, не жалею и все тут. Вот только как сделать так, чтобы Ганс мне поверил?
Не в силах больше оставаться в четырех стенах, решаю прогуляться. Сейчас раннее утро, и очень мал шанс встретить кого-нибудь знакомого. Как раз то, что мне нужно.
Бродить по пустынным улицам одной не так уж и страшно. Даже, если в густом тумане, пришедшем с моря, и прячется кто-то, то вряд ли его заинтересует одинокая фигурка, слоняющаяся по Набережной. Я вышла на улицу, чтобы немного проветрить свои мысли, но кажется, они, вместе с очертаниями домов и скамеек, сами потерялись в этом тумане.
Снова набираю номер Ганса, но в ответ лишь слышится механический женский голос, сообщающий, что абонент сейчас не доступен.
Спускаюсь к воде и касаюсь ладонью ее холодной поверхности.
- Поговори со мной, - шепчу я морю, но в ответ слышится лишь крик проснувшейся чайки.
Снимаю одежду и аккуратной стопкой складываю ее на берегу подальше от воды. Холода, оказавшись под водой я не почувствовала. Я плыла и плыла, пока не поняла, что заканчивается воздух. И вдруг мне подумалось, а что если не всплывать? Ведь именно тогда, когда я была очень долгое время под водой, ко мне и вернулась моя сила. Что если и сейчас это сработает? Вот только рядом нет Ганса, чтобы меня вытащить, сделать искусственное дыхание, а потом хвалиться тем, что знает вкус моей помады.
В глазах потемнело и я слишком поздно поняла, что не успеваю выплыть на поверхность.
- Ну, же! Давай! Дыши!
Ритмичные толчки в грудь и прикосновение холодных незнакомых губ к моим заставляют меня открыть глаза, но вижу лишь бледные расплывчатые пятна.
- Давай же!
Делаю вдох и тут же начинаю кашлять. Чьи то руки переворачивают меня, чтобы позволить морской воде покинуть мои легкие.
Прокашлявшись, сажусь на гальку и притягиваю колени к подбородку, зная, что так будет теплее, но с удивлением понимаю, что не чувствую холода.
- Живая? - слышу смутно знакомый женский голос и поворачиваю голову.
- ТЫ?!
- А кого ты ожидала увидеть? Принца на белом дельфине? - отвечает Ариадна, отжимая волосы. - Спасибо бы лучше сказала, что вытащила тебя.
- Спасибо.
Ариадна кивает и продолжает приводить себя в порядок.
- Мурашки, - вдруг говорю я.
- Что?
- У тебя нет мурашек. Ты не чувствуешь холода. Ты такая же, как и я. Ты — дитя моря!
- Похоже, морская вода тебе мозги разъела. Ты говоришь ерунду.
- Я заплыла довольно далеко, - не слушая свою спасительницу, продолжаю я, - ты бы не успела меня догнать и вытащить. К тому же, на берегу никого не было, когда я заходила в воду.
- Это еще ничего не доказывает!
- Не доказывает, - соглашаюсь я, - но то, как ты себя ведешь, заставляет думать, что я права. Так, кто ты такая, Ариадна? И вообще, это твое настоящее имя?
- Настоящее. Но тут не место для подобных разговоров, - вмиг посерьезнев, произнесла она, - Одевайся!
Ариадна привела меня в кафе Serendipity, до открытия которого, если верить часам над дверью, оставалось чуть менее пяти часов. Она усадила меня за столик, а сама пошла хозяйничать в баре.
Через несколько минут передо мной стоял стакан, наполненный коричневой жидкостью.
- Виски, - в ответ на мой невысказанный вопрос, произнесла Ариадна. - Подумала, что сейчас тебе это нужнее, чем травяной чай.
Благодарно киваю и делаю глоток. Морщусь. Никогда не любила крепкие алкогольные напитки. Но, если они и правда так хороши, в уменьшении боли, то мне, пожалуй, потребуется весь здешний ассортимент.
-Кто он? -спрашивает Ариадна, которая никуда не ушла, а наоборот пристроилась рядом.
- Что?
- Я говорю, кто он, чье отражение ты сейчас видишь в стакане?
Мне бы спросить ее, кто она и почему при первой нашей встрече упомянула имя моего отца, куда так быстро исчезла и ее ли хвост я видела в воде, но алкоголь уже начал свое дело.
- Любовь всей моей жизни? - горько усмехаюсь я.
- Крепко же он тебя обидел.
- Скорее уж я его, - вздыхаю.
- Любишь?
Киваю
- Сильно?
- Да!
- Так возьми и скажи ему об этом!
- Боюсь, что он мне не поверит, - говорю я, наливая из принесенной бутылки, себе уже пятый стакан. - Он думает, что я люблю другого, его ммм.... брата близнеца. И я не знаю, как доказать ему обратное!
- Да, уж. Влипла ты по-крупному. - произносит Ариадна, а заметив мой взгляд быстро добавляет. - Ты извини за честность, но так оно и есть. Я всю жизнь потратила на то, чтобы доказать матери, что я не хуже, а то и лучше своей сестры-двойняшки.
- У тебя есть сестра?
- Есть.
- У меня тоже. Марго. Она старшая, и мы вечно с ней ссоримся.
- Расскажи мне о ней, - просит Ариадна.
- О Марго? Но зачем?
Ариадна как-то странно на меня посмотрела, но я была слишком пьяна, чтобы обратить на это внимание.
- Ты права, - говорит она, - это неважно. Главное сейчас придумать, что тебе делать дальше. И кажется, я знаю, что может дать подсказку!
Ариадна куда-то убежала, а чуть позже передо мной уже красовалась кружка с горячим ароматным чаем и печенье на тарелке.
Я схватилась за бутылку, но Ариадна решительно отобрала ее у меня.
- Пей чай! Он выветрит алкоголь.
- Но...
- Никаких «Но»! Печенье тоже съешь.
С этими словами она вернулась за барную стойку.
Я нерешительно сделала глоток. Чай оказался необычайно вкусным, поэтому я отхлебнула еще, и еще, и еще. Когда алкогольный туман в голове рассеялся, я вспомнила про печенье и разломила его.
Every night We're all alone
Every night My only hope
Is the light that's shining from inside you
'cause you believe in what we are
You believe in what we'll be
Give me strength so I can stand beside you
А снизу этой записки был какой-то код.
- И что мне с ним делать? - пробормотала я и повертела в руках записку с предсказанием.
Хотела спросить Ариадну, но она куда-то делась, поэтому, решив, больше не злоупотреблять гостеприимством новой знакомой и по совместительству спасительницы, я отправилась к выходу. Тут то на глаза мне и попалась фото-кабинка.
«Введите код, написанный внизу вашего предсказания и получите фотографию бесплатно!» Гласила надпись. И я решила сфотографировать себя, так как под рукой зеркала не было, а возвращаться обратно и идти в уборную не хотелось.

Когда я взяла в руки фотографию, которую выдал мне аппарат, то первым моим желанием было разорвать ее на мелкие кусочки, но потом, прочитав, что на ней написано и внимательно рассмотрев, я пулей помчалась домой. Эта фотография представлялась мне единственным шансом доказать Гансу, что Ганзель Великий всего лишь мое прошлое. Я понимала, что мне придется рассказать о снах и что это будет нелегко, но я готова стоять до конца, и не позволю какой-то дурацкой ссоре все испортить.
По дороге, позвонила Гансу в клинику и узнала, что он оттуда ушел. Оставалось надеяться, что он все-таки вернулся домой.
На пороге я немного задержалась. Все-таки маловато у меня храбрости, но отступать некуда. Вытерев ладони о карманы брюк, толкаю дверь и вижу на лестнице Ганса и Сару.
- Мой Смелый Ганс, давай убежим? - говорит Сара, сжимая его ладонь и целуя ему пальцы. - Я ведь так люблю тебя!
Она целует его, и Ганс, прижав ее к себе, отвечает на ее поцелуй!
- Я тоже тебя люблю, Сара! - шепчет он, но мне почему-то слышно каждое слово, - И так чудесно, что мне подвернулась возможность наконец-то расстаться с Ариной. Я так тосковал. Я жить без тебя не могу!
Тоже люблю? Расстаться?
Сильная, тянущая боль пронзила мне грудь. Горло сдавил спазм.
Когда меня предал Ганзель, я и близко не испытывала подобное. У меня словно дыру в груди пробили, а потом вывернули наизнанку и бросили в яму к ядовитым муравьям.
Перед глазами все расплывается, и я понимаю, что плачу.
- Извините, что помешала! - не в силах больше смотреть, не своим голосом говорю я.
- Арина?
- Да, я! А ты кого ожидал увидеть? Священника, который обвенчает вас? - голос дрожит, слезы текут ручьем, - Я тебе доверилась, Ганс! Я поверила, что ты не такой, как он. Я полюбила тебя, а ты... За что ты так со мной?
Понимая, что еще немного и у меня начнется самая настоящая истерика, я выскочила за дверь.
- Арина, ты куда? - услышала я голос Ганса.
Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, - пронеслась в голове мысль, и я побежала прочь, не разбирая дороги.

»» 28.09.17 18:55 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

- Ты там жива?
Арина сидит на кровати и обрабатывает свои раны.
- Что, добить меня пришла?
- Ну, думаю, ты и сама с этим неплохо справляешься – не я же с лестницы навернулась.
Арина вздыхает. Наверное, уже мысленно перебрала все оскорбления, которые могла. Прохожу в комнату и ставлю перед ней поднос. На нем большая чашка.
- Помочь?
- Сама справлюсь.
Присаживаюсь на маленький стул.
- Что это?
- Травяной чай.
- Отравленный?
- Господи ты боже мой! – беру чашку и делаю глоток – Здесь только мелисса, лимон и немного чабреца, чтобы успокоить нервы, но дело твое. Травы, кстати, из теплицы, что внизу. Я ее расчистила, привела в порядок, там теперь есть все что нужно. Вы бы садом занялись – скоро сорняками зарастет.
- Вот ты и занимайся – твой же дом – Арина выбрасывает использованную вату в мусорное ведро и ставит пузырек с антисептиком обратно на полочку.
- Это не мой дом, мы сейчас так далеко от дома, как ты не можешь себе и представить.
- Зачем пришла, Гретель? – устало спрашивает Арина. Она все-таки берет чашку в руки, правда пока не пьет. – Ты должна радоваться нашим ссорам.
- Потому что на самом деле мне вас жаль, вас обоих. Честно. Ведь в глубине души ты и сама знаешь правду, знаешь, почему все так происходит. Ты – дитя моря, Арина, а Ганс – смертный. Такие истории никогда не заканчивались счастливо – ни одна из них, ни одна сказка про русалочек, сирен, наяд и прочих морских обитателей: во всех мирах и реальностях – почему ты решила, что с вами будет не так? Да, я хотела уберечь брата от этой боли. Потому что это все слишком многого мне стоило. Теперь я – черная ведьма и вместо сердца у меня камень. Вот во что обошлось мне путешествие за Стену.
Поднимаюсь, оставляя ее одну.
- Мы те, кто мы есть и этого не изменить. Ганс всегда старается видеть только хорошее, но мы с тобой прекрасно осознаем цену и именно нам приходиться принимать все нелегкие решения. И иногда, если желаешь человеку счастья – стоит держаться от него как можно дальше. Не я твой самый страшный враг, Арина. Твой враг – это ты сама.
Дверь закрывается, и я шепотом произношу:
- Прощай, Арина.
_________________

Поговорим – и все выясним. Чем дольше остаются эти недомолвки – тем хуже. Я, конечно, тоже хорош: ушел, хлопнув дверью. Очень по-мужски. Браво, Ганзель. Надо было не разыгрывать оскорбленную невинность, а…
- Арина?!

Ответа нет. Дома тихо.
- Гретель?
Сестра бы знала что делать. Сколько раз именно Грета вправляла мне мозги, сколько раз именно она была голосом разума, поднимала настроение и могла наставить на путь истинный. Но не сейчас. Не теперь.
Эх, если бы Арина была в особняке…мы бы наверняка помирились. Вместе приготовили ужин. Пиццу…или пирог. Совместное приготовление еды способствует налаживанию отношений. Но ее нет. А может, я не просто погорячился? Может, она ушла, оттого что я был прав в подозрениях?
Придумал, чем поужинаю сегодня - бутылкой вина, заботливо припрятанной в бывшем отцовском баре. Каберне-Совиньон и нет проблем.
Стук в двери раздается тогда, когда уютно устроившись на диване, допиваю третий стакан. Сара. Как всегда улыбчива, мила и словно глоток свежего воздуха.
- Привет. Я не вовремя?
- Ты всегда вовремя, заходи.
Сара проходит в гостиную.
- Я собственно попрощаться.
- Уже?
- Да, рейс сегодня.
- А где чемоданы?
- Так у меня ведь и нет практически ничего. Все новое. В одну сумку уместилось – Сара ставит сумку на пол, присаживается на диван и разглаживает юбку – Не люблю долгих прощаний, расставаться с отцом после всего…тяжело. Но за ним присмотрит бабушка. – она вздыхает – А еще боюсь лететь на самолете. Это будет мой первый полет…летала на пегасе и дирижабле, а тут…робею.
- Так это если трезвой лететь – показываю на бутылку вина. Второго стакана я не нашел (вполне возможно, что все уже разбиты), пришлось взять симпатичную фарфоровую чашечку с цветочком.
- Извини за посуду.
- Ничего, однажды я пила огненную воду прямо из скорлупы василиска.

Чокаемся. Пьем.
Сара улыбается.
- Отлично. А можно повторить?
Смеюсь.
- Подожди, у меня для тебя кое-что есть – возвращаюсь, и отдаю ей небольшой снимок. Маленькая Сара. Фотография, которая заставила вспомнить нашу давнюю встречу, которая в конце концов и открыла для меня дивный новый мир.
- Это папа снимал – Сара улыбается – Где-то за неделю до того как Гингема меня украла.
- Она стояла на книжной полке в моей бывшей квартире, в твоем доме, если быть точным…я смотрел на снимок и думал…
- О чем?
- Что однажды обязательно найду тебя.
- И ты это сделал…ты нашел меня, Смелый Ганс – Сара подается вперед – Не так ли? А знаешь, о чем думала я? Когда отец сказал, что домой мы не вернемся, что уйти из этого мира невозможно и он использовал свой билет в один конец. Я возразила – нет, ты не понимаешь. Там, за Стеной, есть мальчик по имени Ганс и однажды он обязательно отыщет нас и вернет домой. Мы ждем друг друга – вот и все, так предначертано и так будет.
- ССара…
- Только не говори, что не почувствовал это когда мы увиделись вновь. Когда открыл глаза и увидел меня…это сильнее нас обоих.
- Послушай…
- О, я такая дура – Сара рывком поднимается и закрыв лицо руками, делает пару шагов в сторону, оказавшись у лестницы – Все так…
Подхожу к ней и плавно поворачиваю к себе.
- Сара, послушай меня…

Стоя в тени большого дерева, откуда был отличный обзор, но которое полностью закрывало ее от посторонних глаз, Гретель сжимала в ладони алое пульсирующее сердце Сары Митчелл и диктовала ей текст.
Она увидела, как Арина подходит к двери дома, и тихонько прочитала строчки заклинания иллюзии.
Fate is a wheel, it will reveal
All you've become, all that you feel
Destiny knows what has to be,
You’ll pay the price nothing is free,
I'll be your guide, take the hand of your muse
You just might lose your way in the Land of Illusia


Что увидела Арина
- Сара, послушай меня…это просто невероятно, ты никогда не давала повода и я…я думал, что один испытываю эти чувства. Все было…так неожиданно – увидеть тебя и понять, что…что все эти годы, ждал именно такую, как ты. Ты – моя истинная любовь. Но…но я был не один и теперь…все так запуталось.
- Мой Смелый Ганс, давай убежим? Бросим все и всех. Я ведь так люблю тебя!
Сара целует его, и Ганс, прижав ее к себе, отвечает на поцелуй!
- Я тоже тебя люблю, Сара! И так чудесно, что мне подвернулась возможность наконец-то расстаться с Ариной. Я так тосковал. Я жить без тебя не могу!

Что было на самом деле
- Сара, послушай меня… думаю, тебе так может казаться, но это не любовь. Ты влюблена в идею, в мечту, в того, кого не существует. Ведь жизнь – не сказка. Ты всегда останешься близким человеком, как еще одна сестренка, только младшая. Я ведь знаю в чем дело…
- В чем?
- Тебе просто страшно, не так ли? Этот мир кажется чужим и зловещим, хоть в нем нет чудовищ и магии, но ты храбрая и не сомневаюсь, всем еще покажешь. И всегда можешь рассчитывать на меня, если нужно помочь. Но свою любовь я уже нашел и нет, судьба отнюдь не горела желанием свести нас вместе, думаю, как раз наоборот. Любовь это не какое-то импульсивное чувство, нет, это не сладкая сказочка про вселенское счастье с первого взгляда. Я люблю Арину с каждым днем все сильнее и думаю, пределов тут нет. Это не какая-то эфемерная мечта, это реальность, которая лучше самой сладкой мечты.
Сара вытирает слезы и пожимает плечами.
- А ты держи хвост пистолетом и отставить сырость, понятно? У тебя впереди столько открытий и впечатлений, и где-то там ждет молодой ковбой – уверен.
- Будешь звонить мне по магическому скайпу?
- Сколько раз говорить, здесь он не магический, а…

- Извините, что помешала!
Не заметил, как она вошла.
- Арина?
Хочу сказать, что Сара уезжает и предложить, чтобы мы вместе довезли ее до аэропорта. Вдвоем у нас точно получиться поднять девушке настроение.
- Да, я! А ты кого ожидал увидеть? Священника, который обвенчает вас? Я тебе доверилась, Ганс! Я поверила, что ты не такой, как он. Я полюбила тебя, а ты... За что ты так со мной?
Она дрожит, она плачет? Что происходит? Ничего не понимаю.
- Мне…мне лучше уйти – бормочет Сара.
Арина выскакивает за дверь.
- Арина, ты куда? – что это за истерика? - Почему она так себя ведет? - Сара, извини за эту сцену, я…
- Все в порядке…мне уже пора – Сара кивает, выходит из дома и садиться в такси. Арины нигде нет, и что прикажете делать? Достаю телефон. Пусть объясниться. Но не успеваю набрать номер – как приходит сообщение из медцентра. Срочный случай, а значит надо на работу, к отрезвительной капельнице с витаминами. А дела сердечные подождут.

»» 20.10.17 00:13 Сказочные зарисовки
_________________

Destiny of Kings

Страницы из книги «Жизнеописание Ганзеля Великого» Записано К.А. в соавторстве с ГПВ

Давным-давно…где-то в ОЗ
Харчевня «Три пескаря»



- …Внезапно, в лунном свете увидел я жуткую морду Зверя. Кровь стекала с окровавленных клыков, он готовился к прыжку, чтобы расправиться со мной. Из последних сил сжал я копье и направил прямо в пасть Чудовищу…
Гастон довольным взглядом обвел группу слушателей, которые зачарованно внимали очередному рассказу своего кумира. Мужчина довольно усмехнулся, вскочил на стул, а потом уперся ногой в поверхность деревянного стола, чтобы эффектно завершить историю, несмотря на неодобрительный взгляд хозяина харчевни, протирающего тарелки.
- И вот, Чудище на снегу лежит мертвое, а я, лишь по воле случая выжил, чтобы прибить его шкуру на стене собственного дома.
- Сдается мне, привираешь ты, мил человек…

В харчевне тут же установилась гробовая тишина. Все обратили взор на двух путников, что зашли немногим ранее. До поры до времени они скрывались в тени, одетые в скромные дорожные плащи, но вот один из них выступил вперед, под свет очага и свечей.
- Потому как я слышал другую историю – продолжил путник, медленно приблизился к слушающим, и усмехнулся Гастону – Чудище в Арденнских лесах и поныне живо.
Гастон скрестил руки на груди.
- Кто ты таков, что осмелился заговорить со мной и упрекать в бесчестии? Я – самый храбрый воин из ныне живущих, а тебя тут никто не знает и веры словам твоим нет.
- Я бы поспорил с каждым из этих утверждений – возразил незнакомец.

Гастон был раздосадован. Пора бы проучить этого наглеца, который осмелился бросить тень на его репутацию. Незаметно он вытащил из кармана кинжал, намереваясь напугать обидчика, но едва занес руку, как тут же в его ладонь ударился камень. Гастон выронил кинжал и вскрикнул от боли. Праща, из которой был запущен камень, находилась в руках второго путника.
- Ни один мужчина не посмел разоружить меня таким бесчестным образом!
- Ну, возможно тебя обрадует, что я вовсе не мужчина – дорожный плащ был отброшен, и рядом встала девушка.
- Кто вы такие? – задал Гастон вопрос, интересовавший всех в харчевне.
Мужчина и девушка переглянулись. Он глубоко вздохнул, вышел на середину комнаты и громко произнес:
- Внемлите, жители Оз! Ваше освобождение близко. Ныне же сказано – Ганзель и Гретель, истинные наследники волшебницы Стеллы - собирают войско, чтобы одолеть злых ведьм Изумрудного города! Везде, где могли, разнесли мы эту весть, по дальним странам и землям заморским. Время для битвы пришло!
Гастон хмыкнул.
- Никто не в силах одолеть злых ведьм. Замок – неприступная крепость, на их стороне многотысячная армия и монстры, такие как летающие обезьяны…
- А я думала ты самый храбрый воин из ныне живущих – девушка усмехнулась и Гастон покраснел.
- Мы ждем вас – продолжил Ганзель – неважно будь ты стар или млад, если готов сражаться за нас и за правое дело. На рассвете, в священной роще Торна. Станьте рядом с нами, бейтесь плечом к плечу и никакая тьма не будет нам страшна!


- Никто не придет, Ганзель…

Солнце уже давно встало, засияв лучами над священной зеленой рощей и осветив окрестные холмы да поля. Гретель сидела, прислонившись спиной к стволу широкого дуба.
Ее брат стоял отвернувшись чуть поодаль, сжав руки в кулаки так сильно, что показалась кровь. Миновало то время, что было отведено ими для сборов, но в роще Ганзель и Гретель по-прежнему находились в одиночестве. Никто к ним не присоединился.
- Не понимаю….не понимаю – пробормотал Ганзель.
- А чего тут понимать – они бояться – Гретель вздохнула – Наши родители тоже собирали армию…и проиграли.
- Но сейчас все по-другому! – огрызнулся Ганзель – Доброй волшебнице зло было не одолеть, но мы с тобой – другое дело. Все эти годы мы готовились к этому, к этому моменту, все дороги вели нас сюда! Прямо от Камелота, к мастеру Чи и потом, сколько лет провели мы совершенствуя мастерство, собирая сторонников, убивая ведьм и помогая тем, кто в том нуждался, сколько монстров и злых сил мы одолели…и после этого никто не захотел нас поддержать… - он не закончил.
Гретель поднялась и осторожно дотронулась до плеча брата.
- Мы должны подумать о том, что делать дальше.
- Дальше? – Ганзель недоуменно на нее посмотрел – Какое дальше? Разве оно есть?
Гретель пожала плечами.
- Мы могли бы…поселиться где-нибудь, в тихом месте…жить спокойно. А трон…я уверена, что рано или поздно справедливость восторжествует, и зло будет наказано.
Ганзель вытащил свой тонкий острый меч.
- Я стану кузнецом, а ты ставить силки в лесу, будем жить в скромной хижине на краю деревни, напиваться в местной харчевне и рассказывать о былых ратных подвигах…такое не по мне, сестренка…
Он уверенно зашагал вперед, взбираясь на холм.
- Стой! Ты куда!?
- Штурмовать замок.
- В одиночку? Это верная смерть!
- Ты до сих пор не поняла, да? – он обернулся – Нет для меня жизни, коли решающей битвы не будет. Трон нашей матери, королевство…вот что грезилось мне сызмальства. Я знаю, мне суждено его занять! Пусть я погибну пытаясь, но не могу более отсиживаться…не в силах.
Ганзель глубоко вздохнул.
- Но ты…ты не должна следовать за мной, коли не хочешь. Выбирай свою дорогу.
Он поднялся на вершину холма и замер. Гретель колебалась лишь мгновение, а после также стала взбираться на холм. Она остановилась, когда до брата оставался шаг.

- Эй, кто-то же должен прикрывать тебя, когда в одиночку полезешь на стены Изумрудного замка.
Он обернулся, и Гретель поняла, что ее брат улыбается.
- Не в одиночку. Смотри.
Она сделала шаг и тоже оказалась на вершине, а оттуда…оттуда увидела длинную вереницу, что тянулась по направлению к роще. Здесь были гномы со Скалистых гор, сжимавшие в руках кирки. Стройные ряды эльфов-лучников и волшебников. Гордо вышагивали огромные нарнийские минотавры, кентавры и фавны. Многочисленные отряды жевунов, мигунов и марранов, в полном боевом облачении волокли за собой колесницы и лестницы. А среди них порхали крошечные феи.
- Они пришли – Гретель сжала ладонь брата и на ее глазах показались слезы – Они все пришли драться за нас.
Когда армия добралась до рощи, первым вперед вышел старец в белых одеждах.
- Приветствуем вас, Ганзель и Гретель. Мое имя – волшебник Гуррикап и мы сделаем все возможное, чтобы помочь одолеть злых ведьм.
Ганзель подошел ближе к собравшимся и поклонился.
- Благодарю вас, мои товарищи.
Внезапно, описав круг в небе над рощей, на холм приземлился большой белый крылатый конь.
- Пегас! – восхищенно произнес Ганзель – Я думал, ведьмы всех летающих коней истребили.
- Так и есть – печально произнес Гуррикап – Этот – последний.
Ганзель изумленно рассматривал дивное животное, провел ладонью по крупу коня, а тот позволил надеть на себя седло.
Среди солдат Гретель с удивлением обнаружила и Гастона.
- И ты здесь! Неужели изменил свое мнение?
- Репутацию надобно оправдывать – важно заявил Гастон и подмигнул ей – К тому же, разве могу я пропустить такую великую битву?

Лагерь разбили здесь же, в священной роще. Вскоре запылали костры и были растянуты шатры. Войско отдыхало перед завтрашней атакой, а в главной палатке военачальники во главе с Ганзелем и Гретель до поздней ночи обсуждали план наступления.

С тяжелым сердцем вышла Гретель из палатки. Луны не было, так что вокруг было темно, и пространство освещали лишь костры. Те кто не спал, тепло ее приветствовали, но девушка лишь вежливо кивала и шла прочь – подальше в рощу, в спасительный плен вековых деревьев.
Наконец, она вышла на небольшую поляну, где как она думала, побудет в одиночестве. Однако же, спустя мгновение поняла – рядом находиться еще кто-то. На стволе поваленного дерева примостился Гастон с кувшином вина.
- Не спится? – насмешливо спросил он, но видя что Гретель чем-то огорчена, переменил тон. – Что тебя тревожит?
Девушка присела рядом с ним.
- Битва будет жестокой…я всегда справедливо оцениваю шансы и…мы можем проиграть. Многие умрут завтра…может даже и я. Может, это моя последняя ночь на земле и я подумала, о том, что столько всего еще не успела и…

Гастон протянул ей кувшин, и Гретель сделала большой глоток. Он участливо накрыл ее ладонь своей.
- Не стоит бояться…
- Я, разумеется, не боюсь, я… – девушка вдруг развернулась и буквально впилась губами в губы Гастона.
- Ой – от неожиданности тот отпрянул.
- Что? Я делаю что-то неправильно? Со стороны это казалось легко – она смутилась и пожала плечами.
Гастон улыбнулся.
- Первый поцелуй?
Гретель кивнула.
- А вдруг умру не целованной?
Гастон отбросил кувшин и придвинулся ближе.
- Тогда нужно все сделать, как полагается. К тому же, у нас вся ночь впереди.

На рассвете следующего дня армия выстроилась на подступах к Изумрудному замку. По первому приказу отряды готовы были ринуться в бой. Восседая верхом на Пегасе, Ганзель выехал вперед, завидев на балконе замковой башни две женских фигуры. То были злые ведьмы страны ОЗ – Гингема и Бастинда.

- Что за шум с самого утра? – насмешливо спросила старшая из ведьм, Гингема, и поглядела вниз.
- Я – Ганзель, сын убитой тобой Стеллы, пришел, чтобы получить обратно свой трон, и свою землю.
- Так мальчик вырос – тем же тоном произнесла Гингема – Однако ума так и не набрался. Но не переживай, скоро ты присоединишься к своей мамочке.
- Нет. – категорично заявил Ганзель и вытащил меч – Клянусь, еще до исхода дня это ты разделишь участь своей сестры Виллины.
Услышав про убитую старшую сестру, Гингема ударила кулаком по каменной стене и сделала шаг назад.
- На этот раз их много – подала голос рыжеволосая Бастинда.
- Какая разница. Нас им все равно не одолеть, так и полягут, карабкаясь на неприступные стены. Вели генералу Маркусу начинать и солдатам выступать. Пусть сотрут этого мерзавца в порошок!

продолжение следует...
_________________

Destiny of Kings

Страницы из книги «Жизнеописание Ганзеля Великого» Записано К.А. в соавторстве с ГПВ

И битва началась…
Верхом на Пегасе, Ганзель возглавил атаку. Храбро бросался он в самую гущу боя, ведя за собой многочисленное войско. Преодолевая препятствия, добрались они до крепостных стен, однако же, тщетно гномы пытались поставить лестницы, чтобы вскарабкаться наверх. Со стен на них лилась смола и кипящее масло, словно лавина огня. Но смельчаки не отступали, и взбирались с каждым разом все выше и выше…

- Они могут проникнуть внутрь замка – Бастинда глянула вниз с высокой башни, но ее сестра покачала головой.
- Не смогут. Пора заканчивать этот балаган. – Гингема дотронулась до своей золотой короны, сиявшей великолепием драгоценных камней. И спустя мгновение по округе разнесся жуткий свист. Воины озадаченно оглядывались по сторонам…но смотреть нужно было на небо.
На небо, на котором внезапно появилась черная туча. Туча эта стремительно приближалась к ним, и стало понятно – то не гроза и не ураган. Туча была живой и состояла из жутких чудовищ – летучих обезьян.
Гингема довольно усмехнулась. Не зря она истребила всех других летающих животных, оставив лишь своих верных приспешников. Благодаря сему, злые ведьмы чувствовали себя непобедимыми. Гингема уже предвкушала собственное торжество, когда Ганзель на Пегасе взмыл вверх, уводя обезьян к пролеску, спасая войско от их смертоносных клыков. Решил умереть первым?
Но что это? Что было в том лесу?
- Лучники, приготовиться! Огонь!
Стрелы обрушились прямо на обезьян. Стрел, посылаемые отрядами эльфийских лучников, которыми командовала Гретель. До поры до времени, они были скрыты среди кустов и деревьев, заманивая чудовищ в ловушку.
- Вторая линия. Огонь! – громко произнесла Гретель, вскинув арбалет, прицелилась и послала стрелу прямо в одну из обезьян. Те падали на землю, пораженные лучниками, которые позже присоединились к основному войску.
Говорят, первым крепостной стены достиг Гастон, а вслед за ним, то же самое сделали и остальные отряды.
- Надобно обезглавить эту армию – Бастинда подошла к крепостной стене. У нее был лишь один шанс. Ганзель находился в самой гуще битвы, уже на подступах к стене. Ведьма прицелилась, формируя на ладони смертоносный огненный шар, а потом бросила его в обидчика.
Ганзель вылетел из седла. Он почувствовал толчок, и перелетев через лошадь, ударился о землю. Не давая опомниться, на него тут же налетел солдат, но Ганзель сумел прийти в себя и с трудом поднялся на ноги. Бой был в самом разгаре, в голове шумело от удара и криков. Вокруг была выжженная земля, в нос ударил запах гари…и крови.
Пегас…конь хрипел и силился подняться. На его прекрасном белом теле зияла огромная смертельная рана и оттуда хлестала кровь. Ганзель опустился на колено и погладил коня.
- Все хорошо…ты славно дрался.

Конь спас его, приняв удар на себя. Ганзель глубоко вздохнул и двумя руками крепко сжал меч. Быстрое движение – и он прекратил агонию животного. Последний из летающих коней погиб в той битве. Эта утрата сделала Ганзеля безжалостным к врагам. Он мигом вскарабкался на крепостную стену и оказался внутри замка.


Однако, Пегас был не последней утратой в тот день. Тем временем, Гретель и ее лучники воевали во дворе, намереваясь проникнуть во внутренние покои. Здесь они встретили сопротивление от хорошо вооруженного отряда.
Гретель выглянула лишь на мгновение из-за спасительного балкона и в ее направлении тут же пронеслась стрела.

- Осторожнее – стоящий рядом Гастон, усмехнулся – мы, похоже, начинаем побеждать в этой заварушке, а я не хочу, чтобы ты погибла в шаге от триумфа.
Гретель улыбнулась.
- Почему?
Гастон тоже.
- Знаешь ли, и помимо поцелуев, мне есть о чем тебе рассказать.
- Я бы послушала – Гретель пожала плечами, а потом посерьезнела и указала вправо – Их главный лучник там, но я не могу его достать отсюда. Надо пересечь балкон, но так стану уязвимой. Прикроешь?
- Готов делать это всю жизнь.
- Ты смотри каков! – Гретель усмехнулась, а потом не оглядываясь, бросилась вперед. Ей удалось перейти балкон – быстрый выстрел и лучник повержен, тем самым открывая путь остальным солдатам, вбежавшим во внутренний двор. Но отчего же Гастона нет среди них?
Гретель побежала обратно и… поняла, что опоздала. Ловкий лучник все же успел выпустить последнюю стрелу, стрелу, что ударила прямо в сердце Гастона. Мужчина лежал мертвым на каменной площадке балкона.
Гретель сложила его руки на груди и вложила в них меч, а потом ладонью прикрыла Гастону глаза. Она смахнула слезу. Сейчас плакать не время. Она сможет это сделать потом.

Ведьмы переместились в тронный зал, наглухо затворив двери и выставив у покоев самых верных воинов.
- Что делать? – Бастинда нервно расхаживала по комнате. – Сбежим. Соберем войско. У нас много союзников.
Она вскинула ладони, ожидая тут же исчезнуть из замка и перенестись в безопасное место, но этого не случилось.
- Что происходит?

Всему виной были волшебники во главе с Гуррикапом. Они выстроили вокруг замка магический барьер, не оставляя колдуньям возможности сбежать.
- Они перехитрили нас – глухим голосом произнесла Гингема. Грохот становился все ближе. Ведьмы поняли, что бой идет уже в коридоре и совсем скоро захватчики будут здесь. Бастинда задрожала.
- Это конец?
Ее старшая сестра покачала головой. Она быстро подошла к небольшому шкафчику, скрытому от любопытных глаз в нише, и вытащила оттуда зеленый стеклянный флакон.
- Что это?
- Спасение. – ответила Гингема – Еще давным-давно, я собрала сюда магию самого Торна – это чистейшая магия, преодолеть которую никому не под силу. Она перенесет любого в выбранное им место. Лети на север, сестра.

- Что? Разве ты не отправишься со мной?
- Флакона хватит лишь на одну из нас – горько заметила Гингема.
- Но…
- Слушай меня – Гингема схватила сестру за плечи – Помни, кто ты и помни, чего все это стоило. Я отправляю тебя, ибо знаю – только ты сможешь все исправить, ты сможешь воскресить меня. Уверена, в тебе достаточно злобы и ума, чтобы преодолеть любые препятствия. Отомсти им и пусть месть будет жестокой!
Гингема разбила флакон. Бастинду окутало облако зеленого света, а спустя мгновение, младшая из злых ведьм растворилась.
Гингема гордо прошествовала к трону, спокойно села, поправила корону и приготовилась встречать гостей.


Воины расчистили проход в коридоре, но не решились двинуться дальше, предоставляя это право другим. Ганзель и Гретель переглянулись и одновременно толкнули дверь.
На некоторое время установилась тишина, а когда облако пыли рассеялось, перед вбежавшими внутрь солдатами во всем великолепии предстал тронный зал Изумрудного замка, где на мраморном троне из малахита в своих самых роскошных одеждах сидела Гингема.
Ведьма сохраняла молчание, лишь презрительно глядя на оробевших захватчиков. Но Ганзель и Гретель не растерялись, а прошествовали вперед.
- Все кончено, ты проиграла – произнес Ганзель.
- Битва, возможно и проиграна, не спорю – ответила Гингема – Но война…до конца этой войны еще очень далеко. Зло всегда побеждает, детки.
Она вздохнула и расправила складки на платье.
- Ну и что же будет дальше? Темница? Или отдадите на поругание толпе?
Гретель отложила арбалет.

- Ты, безусловно, ответишь за все свои преступления. Эти люди заслужили права обвинить во всех грехах. Годами ты душила здешние народы непомерными налогами, забирала лучших мужей себе в гвардию, опутывала чарами. Ты повинна в стольких смертях, что и не счесть. Тебя ждет справедливый суд, Гингема, во время которого…
Ганзель вскинул меч и одним движением отрубил ведьме голову.
Гретель замерла на полуслове.
- Извини, ты что-то говорила? – брат пожал плечами.
Гретель изумленно смотрела на него.
- Но суд…
- Уже состоялся. И на этом суде – я обвинитель и палач. – заявил Ганзель и достал из кармана кинжал – Она убила нашу мать. Ведьмам нет пощады – их ждет смерть, везде и всегда. Однако же, эти твари всегда найдут лазейку, и окончательно их можно уничтожить лишив сердца…думаю, раз в детстве это сделала ты, то и теперь честь должна достаться тебе.
- Тогда я защищала брата, когда Виллина хотела нас зажарить и съесть в печи Пряничного домика – возразила Гретель.
Брат посмотрел на нее, и Гретель поняла, что он не потерпит возражений. Она достала из обезглавленного тела Гингемы твердое сердце – черный пульсирующий кристалл. Ганзель вышел на балкон и показал отрубленную голову ведьмы войску. Победные крики разнеслись по округе. Все было кончено.
Ганзель повернулся к стоящей рядом сестре и молча, кивнул. Гретель глубоко вздохнула, но все-таки сдавила в руке кристалл, обращая черное сердце в прах. Тут же по замку и окрестностям пронесся жуткий порыв ветра, на мгновение солнце скрылось за тучами, чтобы после засиять так ярко, как никогда до этого, отражая свет от зеленых стен. Это означало, что ведьмы навсегда покинули Изумрудный город.
- Следующий.
Ганзель вернулся в тронный зал и к его ногам бросили окровавленного мужчину.
- Пощады…я прошу пощады. Поверьте, это все ведьмы. Они наложили заклятие на меня и большинство солдат, заставив им подчиняться!
Ганзель нервно расхаживал из стороны в сторону.

- Я – генерал Маркус, и я всегда был за истинных потомков волшебницы Стеллы, если бы ни чары! Прошу…я буду верно служить вам, обещаю, что храбрее и опытнее военачальника не сыскать…
- И, тем не менее, ты возглавил армию ведьм – возразил Ганзель и вскинул меч. Генерал Маркус покорно опустил голову.
- Нет! – Гретель встала между ними – Брат, стой. А что, если он говорит правду, если все это были чары, тогда ты убьешь невиновного!
Ганзель покачал головой.
- Слишком большая цена, за это «если».
Гретель дотронулась до его руки с занесенным мечом. Она видела как там, в коридоре, солдаты пронесли мимо тело Гастона, чтобы убрать к другим погибшим.
- Достаточно смертей на сегодня, достаточно крови…пришло время проявить милосердие.
Ганзель посмотрел на сестру…и медленно опустил меч.


Коронацию назначали спустя три дня. За это время похоронили всех погибших, коих оказалось немало, и постарались восстановить разрушенное. В тронном зале Ганзель с удовольствием наблюдал, как слуги срывают со стены портреты ведьм и топчут их ногами, а на освободившееся место водружают большой портрет волшебницы Стеллы, до тех пор томившийся в подвале.
Замок преобразился. Здесь собиралась свита и многие гости из окрестных королевств. Да и сам Ганзель изменился. Он был одет в самую роскошную одежду, которую когда-то доводилось носить. Слуги торжественно внесли королевскую мантию и расправили на его плечах.
Ганзель посмотрел на Гретель в такой же мантии и чудесном синем платье, усыпанном самоцветами.
- Вот он, этот миг, сестра – Ганзель сжал ее ладонь – Отныне и навсегда, наша жизнь изменится. Мы займем место, принадлежавшее нам по праву.
Затем они прошли в тронный зал, где уже было тесно от собравшихся людей. Свита расступилась, образуя коридор, позволяя им прошествовать мимо. Ганзель и Гретель сели на троны и на их головы торжественно водрузили короны.
Под балконом, вокруг замка уже собралась толпа – все они ждали появления венчанных на царство.
- Пойдем – Ганзель подал сестре руку, и они спустились с тронов, подойдя к балкону. У входа они остановились. Свита держалась поодаль, оставив брата и сестру наедине.

- И что будет дальше? – спросила Гретель.
- Будем править – уверенно ответил Ганзель.
Гретель кивнула.
- Тогда сперва следует отменить налоги, которые ввели ведьмы.
Ганзель вздохнул.
- А вот с этим пока придется повременить.
- Что? – Гретель повернулась к нему – Но народы ОЗ подержали нас именно поэтому и мы не можем обмануть их ожидания!
- Смотри – Ганзель указал вперед – Что ты видишь? В нашем распоряжении оказалась армия, которую надобно сохранить. Солдатам нужно платить жалование, а казна пуста. Королевства необходимо защищать. Ты хоть представляешь, сколько желающих отнять у нас трон? Они боялись ведьм, но сейчас, когда тех нет - если мы не докажем свою силу и готовность дать отпор, то вмиг лишимся власти!
- Разве не первейшая задача найти Бастинду? – возразила Гретель.
- О, она получит свое…как и все маги.
- Злые маги, ты хотел сказать – поправила его сестра.
- Разумеется – Ганзель пожал плечами – Но в последнее время я все чаще задумываюсь о том, что все зло исходит от магии. Не важно, белой или черной. Она приносит лишь беды. Мы займемся этими вопросами в странах ОЗ.

- Странах? – переспросила Гретель – Но мать управляла лишь одной страной – Розовой, а Фиолетовая, Голубая и остальные всегда оставались независимыми.
- И посмотри, что с ними стало – безропотно терпели гнет ведьм, не смея и слова сказать! Нет, это не выход. Негоже королевствам быть разрозненными. К тому же, мир ОЗ создал дед – волшебник Торн, так что все законные права на царства у нас есть. Королевства надобно объединить, ибо будучи в союзе они сильны, и мы вместе с ними.
- Ты, я вижу, все продумал, брат мой.
Ганзель переменился.
- Прости, должно быть, забылся. Просто, я слишком долго этого ждал. Пойдем же, пора обратиться к ним. А благодарственные речи всегда лучше удавались тебе, и ты со своим милосердием лучше расположишь людей.
Ганзель и Гретель вышли на балкон. Подданные приветствовали их, своих новых короля и королеву. Но как только Гретель начала говорить – установилась тишина:
- Битва закончена…война закончена. Годы правления злых ведьм подошли к концу!
Толпа возликовала.

- Но мы помним, какой ценой далась победа – продолжила Гретель, и голос ее дрогнул – Помним, скольких потеряли, и всегда будем чтить память тех, кого уже не вернешь, но кои навсегда останутся в сердцах наших.
- Сегодня начинается новая эра – прервал ее брат – Новый порядок и новое царство. Обещаю, что никто более не посягнет на эту землю, до самого последнего вздоха останусь я верен вам и своему долгу! Да здравствует Изумрудный город! Да здравствует ОЗ!
- Слава Ганзелю и Гретель! Слава Ганзелю и Гретель! – проносились единогласные крики над толпой.
И это было только начало.
Начало конца…

_________________

В момент собственного триумфа Темная Гретель выпускает меня. Разумеется, с чего бы это ей бояться, когда дело сделано? Обнаруживаю, что стою на оживленной улице города рядом с большой витриной какого-то модного бутика. В зеркальном отражении вижу ее, и она смеется:
- Ты видишь! Я была права! Я всегда права!
Мой первый порыв – бежать обратно в особняк, броситься на поиски Ганса и Арина, объяснить, что это все неправда, что это чары. Но понимаю – я давно опоздала. Ничего уже не изменить.
- Любви не существует – веселиться Темная Гретель – Я доказала Инквизитору, что даже самое сильное чувство можно разрушить по щелчку пальцев. Ах, как много планов… Каким же будет мой следующий шаг? Полчища зомби? Лавина огня? Столько соблазнов!
Мои ладони сжимаются в кулаки. Почему я не могу сопротивляться? Почему не нашла способ избавиться от нее, а позволила завладеть телом и душой?
- Не волнуйся, моя милая, ведь даже когда я убью всех твоих родных и друзей – тебя это должно слишком волновать – ведь ты-то сполна знаешь, что такое одиночество.
- Вообще-то, не знаю… - и тут меня осеняет. На каждое действие найдется противодействие – и я его, кажется, нашла – Нет, не знаю. Потому что никогда не была в одиночестве. С самого первого дня жизни…
И тогда все становиться ясно. Темная Гретель обезопасила себя – мы с ней практически неуязвимы. Ей удалось обмануть даже смерть… но мне удастся обмануть ее.
- Нет! – вопит она – Нет!
Витрина разбивается на множество мелких кусочков. Нельзя терять ни минуты. Если я хочу добиться своего – надо действовать максимально собранно. И ни на секунду не колебаться. Достаю из кармана телефон и отправляю сообщение: «Встретимся на крыше торгового центра. Приезжай как можно скорее».
Где-то на башне часы бьют полночь. Начинается новый день. И сегодня Темная Гретель погибнет…и я вместе с ней.
_________________

Это была сложная восьмичасовая операция. Я очень устал, но сейчас, тщательно моя руки под краном на лице появляется слабая улыбка. Все прошло как нельзя успешно и обошлось лишь потерей селезенки. Да, два раза останавливалось сердце, да были разрывы, но я справился. Мы все справились.

- Доктор Краус! – хор женских голосов звучит в послеоперационной. Надо будет сказать девочкам, что они молодцы. Похвалить Отличницу за первоклассный шов, а Яэль за то что вовремя заметила разрыв.
- Что? – закрываю кран и оборачиваюсь.
- У нас для вас новости!
- Неужели вы решили бросить медицину и основать поп-группу?
- Нет, другие, радостные! – отвечает Хоббс-девочка.
- Вы что, все беременны?
«Покахонтас» издала смешок и протянула лист бумаги.
- Мы сдали. Экзамен. И у каждой высокий результат. Даже у Яэль!
Смотрю в документы. Не врут ведь.
- Разумеется, это только первый экзамен – говорит Отличница. – Но все равно, такое стало возможным благодаря вашим стараниям.
- Это стало возможным благодаря ВАШИМ стараниям – отвечаю я – Обещал же, что сделаю из вас докторов.
Девочки бросаются обниматься и плакать. Опять чувствую себя Тайрой Бэнкс на шоу «Топ-модель по-американски».
- Ладно-ладно – пообщаюсь с родственниками, а вы переодевайтесь и топайте домой…ну или в ближайший бар, отмечать победу.
Выхожу в коридор. Завидев меня, сидящая на узком диванчике женщина, как по команде поднимается. Она бледна и все эти восемь часов наверняка провела в слезах.
- Миссис Уоттс? Я – доктор Краус…
- Что…что с моим мужем?
- Все хорошо – хотел пересказать весь ход операции, но вижу, что она держится из последних сил – С ним все будет хорошо, не волнуйтесь. Жизни и здоровью ничего не угрожает. Через пару часов он придет в себя, и вы сможете…
Миссис Уоттс срывается. Она пошатнулась, так что я едва успел подхватить.
- Слава богу… Все утро я долбала его по поводу этого треклятого крана на кухне. Мы поссорились, и когда Джон уходил на работу – я орала «Почини наконец-то чертов кран!». А потом он разбился на машине. Я сидела здесь и думала – неужели последними словами, которые я сказала мужу – будет фраза про чертов кран? И он умрет и не узнает, как я его люблю? Что отдала бы все за еще один день вместе.

- У вас для этого вся жизнь впереди, поверьте.
- Спасибо – миссис Уоттс обнимает меня – Спасибо вам.
Миссис Уоттс права. Я словно прозреваю. Наскоро принимаю душ, переодеваюсь и хватаюсь за телефон. Непременно стоит сейчас же позвонить Арине, сказать как я люблю ее, уверить что ссоры и недомолвки – это такие пустяки. Я куплю букет цветов по дороге домой и коробку ее любимых пирожных. Мы посмеемся над случившимся. Потом пойдем в ресторан, а на выходные поедем в Бельдяжки. Все будет просто прекрасно.
- Ганс …- ее голос печальный и бесцветный.
- Послушай, знаешь, мне нужно сказать…
- Ганс…нам нужно расстаться.
И гудки. Так и застываю с телефоном в одной руке. Машинально ловлю такси. Нет, сейчас поеду и спрошу лично. Бред какой-то. Пусть повторит все это, глядя мне в глаза!
И тогда приходит сообщение от Гретель: «Встретимся на крыше торгового центра. Приезжай как можно скорее». Я прошу водителя поменять маршрут и вместо набережной направиться в центр. В такси пиликает индикатор часов 00:00. И эта дата. Та самая дата из видения! Она наступила! Я должен спасти сестру – любой ценой.
_________________

Более 20 лет назад…

- Эй, Ганс, хочешь фокус?
Маленький Ганзель, который что-то увлеченно мастерил за столом, недовольно поднял глаза. Его сестра опять обрядилась в старое мамино платье, изодранный подол которого волочился по полу. В волосы Гретель воткнула яркое птичье перо, а в руках держала колоду карт.

- Нет – уверенно ответил Ганс и отвернулся, чтобы продолжить прерванное занятие.
- Ну, ГААААААААААНС! – у маленькой Гретель была привычка растягивать слова, при этом подпрыгивая на одной ноге, чтобы получить желаемое. С родителями это всегда срабатывало – а вот с братом нет.
Девочка вздохнула.
- Если я выучу фокус, то папа обещал взять с собой на ярмарку. Мы будем вместе работать – гордо завяла Грета, перебирая карты – И я буду фокусницей. И не только фокусницей, потому что когда вырасту, то стану принцессой-пираткой-изобретателем-фокусницей-космонавтом и выращивать кроликов, потому что они пушистые!
Ганзель усмехнулся.
- Нельзя быть всем одновременно, ну принцессой-космонавтом точно!
- Почему это?
- Корона в скафандр не пролезет! – глубокомысленно заявил мальчик.
Гретель задумалась, но потом оживилась.
- Пойдем гулять!
- Я занят. Мужскими делами. – на самом деле он разбирался с самодельной петардой.
- А мне можно?
- Нельзя!
Сестра показала брату язык. Она подобрала волочащийся подол и осторожно ступая, вышла из скромного деревянного домика, стоявшего посреди леса.
Гретель прошла на знакомую поляну, окруженную соснами, чтобы вдоволь поупражняться. Она так увлеклась фокусами, что не сразу заметила движение рядом. Подняв глаза, девочка увидела, что на поляне стоит мужчина. Он помахал ей рукой и улыбнулся.
- Привет.
Гретель, опустив глаза, принялась собирать карты.
- Родители не разрешают говорить с незнакомцами.
- Твои родители, безусловно, правы, Гретель.
- Откуда вы знаете как меня зовут? – удивилась девочка.
Мужчина прошел вперед и остановился в паре шагов от нее.
- Я знаю тебя давно, ты просто не помнишь.
Гретель недоуменно пожала плечами.
- Не волнуйся – он помог собрать карты – С тобой ничего не случиться. Теперь, когда я нашел вас обоих, то обещаю – я сделаю все для вашего с братом счастья.

…разумеется он безбожно врал…
…пора уже отвыкать от обезличенности. Ах, эти никчемные обезличенные предложения. Смеркалось. Думалось. Существуют для того, чтобы отвлечь от основного действа – это факт. Вот и я отвлекся, простите. На чем мы остановились? Ах да, на том, что я безбожно врал. И в очередной раз переписал историю. Собственно, именно с того момента все и пошло наперекосяк.
К.А.

Наши дни

Вижу как такси Ганса останавливается там, внизу, у Торгового центра. Он озирается по сторонам, в надежде встретить меня у входа или прикидывает в каком из магазинов, а может, кафе я могу быть. Ганс думает, что это будет обычный разговор. Мы выпьем кофе, мило поболтаем, как было раньше.

«На крыше» - отправляю сообщение и терпеливо жду, когда он поднимется наверх на стеклянном лифте.
Здесь больше нет никого. Только ветер. С одной стоны суета и множество огней, а на противоположной лишь несколько фонарей, парковка и склад. Поднимаюсь на парапет и слышу, как открываются двери лифта.
- Гретель, я сейчас не в настроении для игр…мы с Ариной…в-общем, меня достали эти глупости! Нам надо все выяснить – раз и навсегда!
Останавливаюсь и смотрю на него. И он понимает.
- Гретель…Гретель…не вздумай, ты же не…
- Эй, Ганс, хочешь фокус? – говорю я и шагаю вниз.

Его крик… мой стремительный полет. Ветер в волосах. Все так медленно. Тело замирает в воздухе примерно в паре метров от земли, от мокрого асфальта. Ничего не остается, как спокойно встать на ноги и ждать, пока перепуганный и одновременно впечатленный брат присоединиться ко мне. Наглядный пример – лучше всего.
- Что это значит? – Ганс хлопает дверью служебного входа торгового центра – ты в порядке?
- Нет, я не в порядке, Ганзель – мои глаза становятся черными, о я сильна в драматических эффектах – Но мы это поправим.


»» 15.12.17 16:14 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Видел бы ты себя сейчас, у тебя такое забавное лицо – вот он герой, рыцарь без страха и упрека появляется в темном переулке, чтобы бороться со злом. Но стой…образу чего-то не хватает, какой же рыцарь без меча? Ничего, мы это поправим.

Гретель взмахивает рукой и в моей ладони оказывается меч. Самый настоящий меч!
- Что это еще за игра? – недоуменно смотрю то на сказочное оружие в своей руке, то на нее.
- Это не игра, Ганс – это истина – одним лишь взглядом Гретель отшвыривает к стене, потом еще и еще. – Дерись со мной, борись за свою жизнь! Будь добрым и убей ведьму!
Я полирую собой мокрый асфальт снова и снова. С трудом поднимаюсь на ноги, пошатываясь, и понимаю, что к счастью ничего не сломал. Пока.
- Дерись со мной! – кричит Гретель.
- Нет – решительно бросаю меч в лужу.
Глаза Гретель опять заволакивает черная пелена.
- Неужели ты еще не понял, Ганзель? Я больше не твоя милая сестренка! Я – ведьма, Злая ведьма. Такая же, как Бастинда, как Гингема. Я убивала людей, вырывала им сердца и обращала в пыль. Развлекалась, пытая невинных. Я – зло и оно должно быть уничтожено!
- Ты была под заклятием…в любом случае, все это в прошлом, осталось за Стеной.
- Нелепые оправдания – Гретель прищуривается – ты думаешь, что проблема разрешилась сама собой? Я притворялась все это время – на самом деле я ненавижу вас всех и только придумывание способов кровавого убийства всей вашей компании помогли протянуть так долго. Я поклялась отравить всем жизнь – и я это сделала! Ты ведь знаешь, как давать отпор – так дерись, потому что я не остановлюсь. Эта ночь закончится лишь одним образом – кто-то навсегда покинет этот мир – Ганзель или Гретель?
С удивлением обнаруживаю, что поднимаюсь в воздух на добрый метр, а Гретель приближается, попутно стискивая мое горло мертвецкой хваткой.
- Это далеко еще не все мои грехи, Ганзель. Я вырвала сердце Сары Митчелл. Ты думал она по доброй воле воспылала чувствами? Нет же, это все я. Сперва отобрала у девчонки силу, а потом заставила плясать под свою дудку.
Силюсь оторвать невидимые руки от своего горла, но не получается. Гретель подходит вплотную.
- Ну и самое главное, вишенка на торте так сказать. Так что начинай ненавидеть меня прямо сейчас. – это я разрушила твои отношения с Ариной!
И вот тогда я изо всех сил пинаю сестру ногой. Гретель отлетает на несколько шагов в сторону, невидимая сила, наконец, меня отпускает, и я могу вдохнуть воздух.
- Что ты сказала?!
- Это уже кое-что – она спокойно поднимается – Да, я разрушила ваши отношения и не сильно напрягалась, семена зла, заколдованное зеркало, все, чтобы вас поссорить. Кульминацией стал тот момент Сарой.
- Ничего же не было…
- Арина видела другое, все благодаря заклятию. Понял? Так что давай, бери меч и закончим с этим, а то набегут ненужные свидетели. Все давно предрешено, братец. И ты и я знаем пророчество – мне суждено умереть здесь и сейчас, а тебе жить дальше. Ты видел будущее в зеркале и знаешь, что меня в нем нет. К чему эти отговорки? Ты сделаешь это, ты убьешь меня, ибо в противном случае – погубишь весь мир!
Моя голова с трудом переваривает информацию.
- Зеркало? Я видел там…девочку…мою дочь Фрейю, она была уже подростком…а потом еще маленького мальчика…Мио, он показывал фокусы в школе, но это…
- Мило, аж до коликов в животе – Гретель вздохнула – Зеркало показывало будущее, все возможные варианты.
- Так это правда? У меня будут…эти дети?
До сих пор то были лишь призрачные сны. Но выходит что нет! Красивая темноволосая девочка, которой я готовил завтраки, чудесный мальчик. Они внезапно стали такими реальными и…настоящими.

- Это были варианты – Гретель пожимает плечами – У тебя может быть эта дочь или тот сын, или оба они одновременно или еще кто-то. Но ни в одном из вариантов нет меня, неужели не понятно? Твой хэппи-энд, Ганзель, возможен лишь если выживает кто-то один.
Гретель начинает приближаться ко мне, формируя в ладонях огненный шар кроваво-красного света, по мере приближения он становится все больше. Если я не ударю мечом – она бросит его и испепелит меня.
- Помни обо мне хорошее – тихо говорит Гретель – А не это все.
Я крепко сжимаю меч в руке. И вдруг говорю:
- О, я помню…я помню выпускной в школе, а ты? Ну же, Люси Майлз самая красивая девочка в школе согласилась идти со мной. Потому что я был самым высоким в классе. А миссис С сшила тебе изумительное розовое платье, как из фильма «Крошка в розовом». Но выяснилось, что тебя никто не пригласил.
- И что? – на мгновение она замедляет шаг.
- Тогда ты порвала платье, обрядилась в рваные джинсы, косуху и сделала самый ядовитый макияж, какой только можно представить. И я извинился перед Люси, не полез в лимузин, полный ее друзей, а сказал, что пойду на бал только с тобой. Но ты поставила условие, помнишь?
Гретель не ответила, но замялась.
- Я тоже обрядился панком, и ты подвела мне глаза жидкой подводкой, к счастью, подводку я тогда использовал единственный раз в жизни. И шариковой ручкой нарисовала татуировки. Все вокруг шептались и показывали пальцами, но нам было все равно. «Дикие дети»!
- Какой в этом смысл сейчас, Ганс?
- А знаешь, что еще вспоминается? То как я переживал перед первой операцией, боялся резать живого человека – и тогда ты на полном серьезе предложила вырезать у себя аппендикс, чтобы я потренировался. Так и сказала – «я выпила полбутыки бурбона для дезинфекции, так что преступай! Я в тебя верю».
- Зачем мне эти старые истории? Прекрати!
- Не собираюсь. У меня их тысячи! И я только начал. Ты – моя сестра, та которая полностью взяла на себя вину за случившееся в Пряничном домике, позволила мне забыть и просто взрослеть…
- Просто заткнись, заткнись уже, наконец! – на ее глазах появляются слезы – ты все только усложняешь!
- Почему? Потому что ты ух-какая страшная ведьма? Я не боюсь тебя и не стану этого делать. Ты моя сестра! Сестра, которая хотела вырасти и выращивать кроликов, потому что они пушистые!
- Не будет ничего! И никогда! Это моя судьба – мои ошибки! – между нами всего несколько шагов – Проявишь слабость сейчас - и твои дети никогда не родятся. Не будет счастливого будущего!
- Я видел то будущее, будущее без тебя…и для меня оно не было счастливым. И мне оно не нужно.
- Ты осознаешь цену? В полной мере? Ты собираешься пожертвовать собой ради злой ведьмы?
- Нет…ради моей сестры…и она не злая…потому что я ее люблю и ничто и никогда этого не изменит.
- Замолчи!
- Ты не злая, Гретель!
Она подбегает ко мне и начинает осыпать ударами, крича – Я - зло!!! Я зло и я не могу с этим жить! Я зло! – вперемешку с рыданиями. Перехватываю ее ладони, сжатые в кулаки и прижимаю к себе.
- Ты – моя маленькая сестренка и тебе страшно одной в этой темноте, но ты не одна и никогда не будешь одна!
Гретель плачет, спрятав лицо на моей груди. Мы стоим здесь посреди темного проулка, я обнимаю ее дрожащее от рыданий тело, а потом внезапно вижу свет. Пространство вокруг оживляется искрами, которые образуют круг, формируя портал и вот оттуда, прямо из пелены света появляется….
- О, мои дорогие! Мне так жаль…
Гретель отстраняется.
- Мама?
Стелла во всем ее великолепии, волшебница, словно сама сотканная из радуги и блеска.
Стелла раскрывает объятия и Гретель буквально падает в них.
- О, мама, что же я натворила!
- Все будет хорошо, моя милая – Стелла гладит ее по голове – Мы попытаемся все уладить, а пока я заберу тебя к себе. Моей магии достаточно, чтобы сдерживать твою силу и ты больше никому не причинишь вреда. Мы во всем разберемся, вот увидишь.
- Заберешь? – наконец, я подаю голос.
Стелла погрустнела.
- К сожалению, это необходимо, мой мальчик. Другого выхода нет.
Гретель кивает и подходит ко мне.
- Но…когда ты вернешься?
- Я не знаю, Ганзель – Грета смахивает слезы.
- Но…там ведь время по-другому течет и…
- Уже не так быстро – говорит Стелла – Но, да разница все равно есть.
- Значит, у меня будет больше времени – Гретель опускает глаза.
- Почему у меня опять такое чувство, что я теряю тебя? Как было тогда на набережной, с Бастиндой? Я вновь теряю все и это… - я не могу закончить предложение, потому что мой голос срывается и теперь уже черед Гретель обнимать.
- Мы связаны, помнишь? И даже если не увидимся какое-то время, будем знать, что в порядке.
- Я не в порядке.
- Я тоже – она дотрагивается до моей щеки – Но ты еще можешь все исправить, Ганс. Пообещай мне. Пообещай, что станешь бороться за свою любовь.
- Что это за отношения, которым хватило одно лишь простенького заклинания, чтобы начать разрушаться? Если ты уйдешь, я не знаю смогу ли…у меня больше не осталось сил, Грета.

- Ты должен пытаться, я верю, что твоя любовь к Арине, та самая, настоящая, и вы будете счастливы. Иначе…иначе в чем вообще смысл? Один из нас обязан стать счастливым, не так ли? Хотя бы один, и раз уж я не смогла…то ты просто обязан это сделать. Получить свой хэппи-энд всем назло, долго и счастливо. Пообещай. – она сжимает мою ладонь – Долго и счастливо?
Я киваю и в последний раз обнимаю ее.
- Нам пора – поторапливает Стелла – Не могу удерживать портал дольше.
Вместо того чтобы отпустить сжимаю ее в объятиях еще сильнее. Гретель все же отстраняется и отходит в сторону. Она берет мать за руку.
- Позволь теперь мне позаботиться о дочери – напоследок говорит Стелла – ты достаточно долго это делал, Ганзель. Теперь мой черед. Не грусти, мальчик мой. Это не прощание, а всего лишь вынужденная разлука. Будь осторожен и помни…
Мать не договаривает – портал закрывается, возникает мощный порыв ветра, заставляющий прикрыть глаза. Так что на мгновение мне показывается огромная черная дыра вместо облака света. Должно быть, игра воображения.
Когда открываю глаза – то обнаруживаю, что стою в проулке один. Где-то далеко слышатся разговоры, музыка – шум ночного города. Все кончено. Только я по-прежнему стою с мечом в руке, понимая, что в один миг лишился всего - и счастливого будущего и сестры. Я сделал правильный выбор, не жалел ни о чем, но все же…мое сердце сжималось от тоски и пустоты.


»» 24.11.17 15:10 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Каждая слезинка, которую проливает любящая женщина есть тяжкое обвинение против мужчины.(с)
Молчать. Гораздо больнее молчать.
Лучше голос сорвать. Кричать.
(с) С. Лазарев «В самое сердце»

- Ооол баааай маааайсэээээлф, - в который раз уже надрывается Селин Дион, но я не собираюсь снимать эту песню повтора.
Сижу я на кровати в своем номере в гостинице в ворохе салфеток и реву. Три дня уже реву без перерыва, это если сон не считать. Хотя, во сне я тоже плачу. Даже интересно, когда же у меня эти слезы закончатся?
Никогда не думала, что опущусь до уровня сериальных и киношных барышень и буду сидеть, обложившись салфетками, и рыдать под специально созданные для этого баллады. Ну, так вот она я — сижу и реву, и ничего не могу с собой поделать.
- Так, все! Хватит! - неожиданно громко прозвучал голос Троя, который как раз три дня назад вернулся из своей школьной поездки. - Я забираю у тебя и телефон, и колонки! Потому что, если я еще раз услышу эту песню, я собственноручно тебя придушу!
- Не придушишь, - всхлипываю я, - ты меня любишь.
- Ты, права. Люблю. - Трой садится на край кровати.
- И не придушишь.
- Не придушу, - соглашается он, - я сделаю кое-что похуже. Если не прекратишь реветь, я пойду и за руку сюда приведу твоего Ганса!
- Он не моооой, ыыыыы, - новый поток слез не дает мне внятно выразить свои мысли.
- Ну, раз не твой, - как ни в чем не бывало продолжает Трой, - значит, ты не будешь возражать, если я пойду к нему и, возможно, даже силой притащу сюда. Пусть посмотрит на лохматую зареванную кикимору, сидящую в мятой одежде на кровати! Пускай полюбуется, в кого он тебя превратил!
- Нет! - я вскакиваю с кровати и закрываю дверь. - Ты не посмеешь! Я тебя не пущу!
- Уже посмел! - произнес Трой, демонстрируя дисплей телефона с только что сделанным снимком. - Не прекратишь себя накручивать, отправлю ему это фото, раз уж ты выпускать меня не намерена.
Взглянув на снимок повнимательней, я ужаснулась.
- Я, действительно, так жутко выгляжу?
- Если честно, то хуже. У тебя тут фильтр бьютификация стоит. - Трой снова присел на край кровати, я же забралась на нее целиком. - Рин, я серьезно, прекращай себя мучить. Вам нужно поговорить.
- О чем? - зло спрашиваю я, - О том, как Сара классно целуется? Нет, уж! Спасибо! - встаю с кровати и на пол летят несколько салфеток.
- Арина!!!
Я аж подпрыгнула на месте, настолько громко и неестественно взросло прозвучал его голос.
- Рин, - уже более мягко произнес Трой, - Вам, действительно, нужно поговорить.
Вздох.
- Знаю, но я пока не готова к этому.
Поднимаю с пола салфетки и сгребаю в кучу те, что лежат на кровати.
- Я боюсь, что стоит мне его увидеть, как...
- Ты ему тут же все простишь?
Трой протягивает мне, неизвестно откуда взявшееся мусорное ведро, и я выбрасываю туда салфетки, а потом, поколебавшись, достаю из-под подушки ворох фантиков от Dove Promises и бросаю туда же. Трой хмыкнул, глядя на обертки с предсказаниями, но ничего не сказал, и я была ему очень благодарна за это.
- Нет, я боюсь другого. Боюсь, что не смогу справиться с эмоциями. В последний раз, когда со мной такое было, я его чуть не убила. И пусть руки у меня чешутся от желания его поколотить, но смерти я ему точно не желаю.
- Ну, да. Хватит нам и одного убитого тобой Ганзеля.
- Трой!!!
- Извини. Но я все равно считаю, что вам стоит встретиться и поговорить. Неужели ты готова вот так вот просто взять и сдаться?! Какой бы эта Сара ни была, это не она была с Гансом все это время! Не она спасала его из пыточных камер Тритона, не она летела на драконе в замок злодея, чтобы спасти его! А ты! И не за нее он сражался в подводном царстве, не ее вызволял из плена Джаффара и не с ней под руку вошел в новый дом! И не ее он целовал под мириадами падающих звезд!
- Хватит, - тихо попросила я, моргая, чтобы прогнать вновь выступившие слезы, - ты делаешь только хуже.
- Рин, - так же тихо произнес Трой, - я сам не верю что это говорю и что защищаю его, но ты должна дать ему возможность все объяснить. Может быть все не так, как тебе кажется...
- Угу, и позвал он ее не на Бали, а в Мали? - горько усмехаюсь, - Я слышала и видела все так четко и ясно, как тебя сейчас. И услышать еще раз нечто подобное у меня нет ни малейшего желания. Но в одном ты прав — хватит хандрить! - вытираю слезы тыльной стороной ладони, - Пойду приведу себя в порядок и... отправлюсь на поиски нового мужика!
Трой в ответ на это мое высказывание лишь покачал головой, но благоразумно промолчал.
В душе я провела полтора часа, потратив на помывку и приведение себя в порядок минут тридцать, остальное же время я просто проревела. Мне до безумия хотелось вновь увидеть Ганса, услышать его голос, почувствовать вкус его губ и тепло его тела, но я боялась встречаться с ним. И боялась я нашей встречи вовсе не по той причине, что озвучила Трою. Я боялась, что все увиденное мной тогда окажется правдой и, когда я приду в наш... в его дом, то увижу там Сару и Ганса, обнимающего ее и шепчущего ей что-то на ушко. Расческа в руках треснула и развалилась на двое, я положила ее на край раковины и открыла кран. Плеснув в лицо холодной воды, чтобы привести себя в чувство и прогнать вновь выступившие слезы, я нацепила на лицо некое подобие улыбки и вышла из ванной комнаты.
- Ну, наконец-то! - прокричал Трой, выглядывая в коридор, - А то я уже собирался ванну штурмом брать. Садись, давай. Ешь. - произнес он, когда я вошла на кухню, и пододвинул мне макароны с сыром.
- А повкуснее ничего нет? - морщась от запаха расплавленного сыра, спросила я.
- Повкуснее у Ганса поешь.
- Значит, я обречена вечно есть макароны с сыром?
- Нет, Рин! Ты не поняла. У тебя встреча с Гансом в ресторане через... - Трой глянул на настенные часы,- два с половиной часа.
- Я не пойду!
- Пойдешь! Иначе, я отправлю ему ту фотку!
- Не посмеешь!
- Посмотрим?
Трой достал телефон и начал что-то в нем печатать.
- Стой! Ладно, я пойду. Только удали этот ужас.
- Когда вернешься, тогда и удалю. Ешь давай, тебе еще собираться.
Из гостиницы я вышла за час до назначенной встречи. Мне необходим был свежий воздух, а еще нужно было зайти домой, к Гансу домой, и забрать некоторые вещи — пару комплектов белья, например, да и платье на нашу встречу я бы другое надела.
Чем ближе я подходила к дому, тем медленней становился мой шаг. Я остановилась у калитки и прислушалась. Во дворе никого не было, да и на первый взгляд в самом доме тоже, поэтому я быстро пробежала по дорожке и открыв ключом дверь, зашла внутрь. Прислушиваюсь вновь. По-прежнему тихо. Ганс, наверное, уже ушел, Гретель, наоборот, еще не вернулась после очередной своей гулянки, а Сара, скорее всего у отца. Тем не менее, я на цыпочках поднимаюсь в спальню и на мгновение замираю, прежде, чем толкнуть дверь.
В комнате царит идеальный порядок. Кровать застелена так, что ни одной складочки не видно. И меня это злит! Я то надеялась, что Гансу так же плохо, как и мне. Конечно, я не ожидала увидеть гору пустых бутылок, но и не идеальный порядок мне хотелось бы сейчас наблюдать! Мне бы радоваться, что у него все хорошо, что он счастлив...
Опомнилась я уже, когда в клочья изрезала ножницами постельное белье и выпотрошила подушки. Пусть он хоть десять раз будет счастлив, но не здесь, не на этой кровати, где он был моим, а я была его!
Вытряхиваю последний пух из подушек и, отбросив в сторону ножницы, перевожу дух, любуясь делом своих рук. Тихое покашливание за спиной заставляет тело похолодеть от ужаса, а ладони, наоборот, вспотеть. Медленно оборачиваюсь и встречаюсь с недоуменным, ну, может еще и чуточку рассерженным, взглядом Ганса.
- Ганс, - не узнаю свой голос, слишком хрипло он звучит. - Что ты здесь делаешь? - прокашлявшись спрашиваю я.
- Вообще то, я здесь живу. Как и ты, между прочим.
- Я пришла забрать кое-какие вещи, - говорю, стараясь на него не смотреть, - Я не знала, что ты дома.
- Ты поэтому устроила все это? - Ганс взглядом обводит масштаб моих действий.
Я тоже смотрю на результат, и мне он нравится!
- Это была наша спальня, - голос дрожит от едва сдерживаемых слез, - А я как представлю, что ты здесь... с ней...
- Арина..
Не хочу ничего слушать и слышать тоже!
- Пропусти! - толкаю Ганса, чтобы выйти из комнаты, но он не двигается с места.
Ганс закрывает дверь и прижав ее спиной, складывает руки на груди и говорит:
- Сначала, ты меня выслушаешь!
- Не стану я ничего слушать! - взрываюсь я, - Не хочу! Я слышала и видела уже достаточно и с меня хватит!
- Нет, ты все же меня выслушаешь, - произносит Ганс и есть в тоне его голоса что-то такое, что заставляет меня замолчать.
Он рассказывает мне о том, что на самом деле произошло, что все это с самого начала были происки Гретель, что она вырвала сердце у Сары и заставила говорить все те слова. Рассказал он и о том, что Гретель теперь в Стране Оз, и что он вряд ли ее снова увидит.
Поддавшись порыву, я обнимаю Ганса и на какое-то мгновенье все становится как прежде, и наши сердца бьются в унисон, а потом воздушный шарик зародившейся было надежды, пронзает иглой, так не кстати пришедшей мне в голову мысли.
- Тебя ведь никто не заставлял, - озвучиваю эту мысль я.
- Что?
- Гретель заставила говорить Сару все те вещи, - повторяю я, отстраняясь от Ганса, - но тебя то она не заставляла!
Перед глазами снова сцена на лестнице, их поцелуй и его слова: - « Я тоже тебя люблю, Сара. И так чудесно, что мне наконец-то подвернулась возможность расстаться с Ариной. Я так тосковал! Я жить без тебя не могу!»
По лицу Ганса, понимаю, что произнесла это вслух. Слезы я уже не скрываю.
- Думаю, нам стоит расстаться официально. - Пауза. - На какое-то время. Я... тебя люблю больше жизни! Останови меня, скажи, что я не права! Сделай так, чтобы я до конца тебе поверила, пожалуйста... мне нужно идти. Прости.
На этот раз Ганс задерживать меня не стал, хотя, я до последнего надеялась, что он догонит меня, прижмет к себе и прошепчет мне в макушку, что все будет хорошо, что мы все это преодолеем. Вместе.
Но этого не произошло.
Ветер играет с моими волосами и с переменным успехом сушит беспрестанно идущие слезы, видимо считает, что соленой воды в море и так достаточно. Я сижу у самой кромки и смотрю на волны. Вокруг ни души и так тихо, что крики чаек кажутся оглушающими.
Как же хочется снова стать маленькой, чтобы мама была рядом и папа был жив, чтобы вновь радоваться каждому дню, верить в чудеса и в «Жили они долго и счастливо» и никогда не знать, как болит растерзанное в клочья сердце.
«Не окрыляй того, с кем не собираешься в небо» - сказал мне как-то отец, вот только он не сказал, как это больно, когда с хрустом ломают твои крылья.
По щекам вновь потекли слезы, ладони сжались в кулак, и вскочив на ноги, я закричала. Со всей силы. Я кричала, выплескивая в своем крике обиду и злость, терзавшие мою душу. Кричала до хрипоты, но мне, наконец то, стало легче.
Алые капли упали с ладоней на песок. А я и не заметила, как сильно их сжала. Смотрю на ранки, оставленные ногтями, и не придумываю ничего лучше, как опустить окровавленные ладони в морскую воду. Как говорится, хочешь забыть о боли в одном месте, сделай так, чтобы заболело другое. Ранки неприятно защипало, но именно это и привело меня окончательно в чувство. Вновь поднявшись на ноги, стряхиваю с пальцев воду и получаю мощнейшую отдачу. Не веря в происходящее, опять касаюсь ладонями водной глади и с улыбкой на губах, понимаю, что снова слышу море. Правду люди говорят, что нет худа без добра.

»» 03.12.17 13:57 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел -
Катиться дальше, вниз.

Мы с Ариной сидим на крыльце дома, прямо на ступеньках, и пьем кофе. Его буквально всучил владелец одной из автокоффеен, который как раз проезжал мимо. Продавец узнал меня, хотя из сбивчивых объяснений осталось загадкой – маму, сестру, племянника или его самого я успешно когда-то прооперировал.
Выбираю кофе с кедровыми орешками, но то ли от избытка радости, то ли по еще по какой-то причине, продавец забыл их перемолоть, поэтому затрудняюсь ответить чего в моем стаканчике больше – кофе или орешков.

Арина потягивает через соломинку свой большой молочный коктейль с издевательским названием «Любовная любовь», который, с загадочной ухмылкой подал продавец.
Молчу. Пью странный кофе.
- Ганс, ну скажи хоть что-нибудь! Почему ты сидишь и молчишь? Это до чертиков выводит из себя!
Я уже отвечал. Все то время, когда мы увлеченно орали друг на друга. Мы орали с завидных энтузиазмом, я даже разбрасывал вещи и бил о стены вазы и фарфоровые тарелки. Благо, их антикварных в доме было много. Теперь уже нет. Всегда спокойный и уравновешенный Ганс – орет и крушит мебель чугунным ломом, которым обычно шевелит угли в камине.
Мне просто показалось, что осколки вазы будут живописно смотреться рядом с изрезанным Ариной постельным бельем. Той самой «жутко дорогой, дизайнерской», как сказала про нее Сидни во время первого осмотра дома. Однажды я случайно задел ногой столик, на котором она стояла, когда ночью захотел попить воды – и тогда это казалось жутким кошмаром. Ваза, господи, всего лишь ваза…
Думаю, соседи с других респектабельных вилл куда-то пожаловались из-за вечных скандалов – потому как патрульная полицейская машина проехала мимо вот уже во второй раз. Мне стоит побеспокоиться. Но вместо этого я хочу вернуться домой, взять чугунный лом и с размаху зафигачить по лобовому стеклу патрульной машины.
- Вот всегда ты так! – продолжает Арина – уходишь от ответа! Нам нужно все обсудить!
Допиваю кофе, сминаю стаканчик и броском отправляю его в урну.
- Зачем? Ты сама предложила: сказала – нам нужно расстаться.
Арина опускает глаза и начинает искать оправдания.
- Этот перерыв в отношениях необходим. Нам нужно разобраться в себе и осмыслить все, что произошло…
Мы спасли мир, победили зло, вернулись домой и отныне должны были жить долго и счастливо…но этого не случилось. Отчего же там, за Стеной, каждый день опасаясь за свою жизнь, мы были ближе, чем сейчас? Бастинда и Гингема мертвы, но кажется, что проклятие осталось в силе. А может, и нет никакого проклятия?
Она ждет, что я буду отговаривать. Брошусь к ногам и стану молить о еще одном шансе, произнесу пылкую речь о настоящей любви и подлинных чувствах, напомню обо всем том, что было между нами…возможно спою песню и танцевальный номер в духе сериала «Хор».

Вместо этого поднимаюсь и говорю:
- Полностью поддерживаю твое решение.
Я пытаюсь вспомнить, какой была моя жизнь до приезда в этот город. Когда я был просто доктором и не знал ничего о сказочном мире. Блаженное неведение. Жизнь была проще, будущее вырисовывалось четким.
- Мне пора – быстро иду вверх по дороге. Арина, очевидно, подумала что на очередной срочный вызов из больницы. И что через пару часов я буду дома. Я и сам так считал, пока за ближайшим поворотом не словил такси и не попросил отвезти в аэропорт.
Уже оттуда звоню Люси и говорю, что не стоит искать врача. Я сам проведу вакцинацию и дождусь сотрудника. Буду в Африке уже утром.
Только когда самолет взмыл ввысь и город остался далеко внизу, я наконец смог разжать кулаки и глубоко вздохнуть. Все будет хорошо. Просто нужна передышка. Сменю обстановку на недельку, отдохну, а потом все возвратиться на круги своя. Однако сам в собственные слова я не верил.


Ночью городской пляж пустует.
А ведь еще пару часов назад здесь, на этом самом месте, сидела Арина, к которой вернулась магия…
Капли ее крови растворились в морской воде…навсегда смешиваясь и сливаясь с ней. После этого море стало неспокойным. Большие волны то и дело накатывали одна на другую, и люди поспешили прочь с пляжа, опасаясь надвигающегося шторма.
Но не все. Двоим уже нечего было терять и они отнюдь не боялись больших черных волн, а наоборот, ушли подальше от всех. Почему? Ну, они были идиотами.
- Кажись, кокс этот паленый. Не вставляет совсем, Пельмень. Третью дорожку уже снюхал, а кайфа никакого!
- А мне сразу рожа этого дилера не понравилась, Барри. Такой подкатил – парни, хотите оторваться, у меня лучший кокаин в этом клубе, еще и цену заломил, сцуко!
Пельмень и Барри распластались прямо на песке, прислонившись к забытому кем-то шезлонгу, и заливали горе пивом вперемешку с энергетиками.
- Ну что, четвертую дорожку – как контрольную закупку? – предложил Барри.
Пельмень высыпал порошок прямо на шезлонг, свернул купюру в трубочку, а потом нюхнул. Он принялся тереть нос, приговаривая:
- Не вставляет! Не вставляет! Пошли искать дилера и бить ему морду!
- А меня, вроде, вставило – отозвался Барри и дернул друга за рукав – Смотри!
Внутри черной воды появилось свечение, сначала небольшое пятно, которое все разрасталось и ширилось, поднимаясь к поверхности.
- Это глюки, да? Или рыбы?
Барри покачал головой, незадачливые приятели поднялись и подошли ближе. А потом от удивления раскрыли рты, когда прямо из бушующих волн появилась высокая мужская фигура, которая прошествовала вперед, ничуть не опасаясь шторма.
Мужчина ступил на песок. С его длинных волос, и одежды за долгое время превратившейся в лохмотья, стекала вода, но его это, казалось, ничуть не заботило.

- Чувак…вот это был экстремальный заплыв! – Барри хлопнул себя ладонью по колену так сильно, что расплескал пиво – Морж, че ли?
- Подожди – подожди, так я ж его знаю – Пельмень засмеялся – Вы ж тот доктор, ну помнишь прошлой весной нас с Сивым из клуба привезли, когда я отравился спайсом. Так он нас откачал и в полицию даже не заявил. Как же его…а Ганс! Ганзель Краус. Ганс, хочешь бухнуть?
Пельмень протянул мужчине бутылку. Тот внимательно посмотрел на них и глухо произнес:
- Что это за королевство?
- Королевство? – Барри хихикнул – Док, ты кажись тоже набрался. Какое нафиг королевство?
Мужчина перехватил руку Пельменя с бутылкой и резко вывернул. Послышался хруст и парень завопил.
- Эййй..ты что творишь, док Ганс?! – Барри замахал руками.
- Повторю вопрос – что это за королевство?
- Это просто город, город… - со стоном ответил Пельмень.
- Док Ганс сдурел! – Барри вытащил из кармана телефон, но вмиг был остановлен, когда обоим друзьям свернули шею.
Мужчина отряхнул руки, обошел распластанные тела, до которых уже добиралась вода.
- Я не док Ганс… – резко произнес он, направляясь вперед, утопая босыми ногами в песке – Я – Ганзель, единственный и настоящий, я тот, кто командовал армиями и обращал целые царства в пепел, чье имя опасались произносить всуе, Верховный правитель Страны Оз, убийца ведьм…
Пляж закончился, он остановился и замолчал. Там впереди лежала набережная, а за ней тихий сонный беззаботный городок. Мужчина сжал кулаки и закончил фразу:
– Я Ганзель, удостоенный титула Великий…и я вернулся!

»» 16.12.17 21:23 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________