Сказочные зарисовки

Руслан и Людмила


В большом зале дворца князя Владимира стоял пир горой. Праздновала дружина, да гости добрые победу над половцами, весь Киев гудел.
За длинным столом поднимали здравицы за самого князя, да за храбрых воинов его, а особливо за княжича Руслана новгородского. Сам же княжич в этот момент в гриднице обнимал прибывшего дорогого гостя.
- Черномор! Вот радость какая!
Руслан тепло поприветствовал могучего воина. С Черномором он знаком сызмальства, и несмотря на то, что, что летами тот был немногим старше, а уже считался дядькой, верным наставникоми сейчас служил воеводой при новгородском князе.
- Ну, хорош, нечего сказать - Черномор прищурился и посмотрел на Руслана, который стоял довольный с кубком в руках - Правда, что хана половецкого сам в полон взял?

- Было дело - произнес витязь.
Черномор кивнул и подвинул вперед небольшой ящик.
- Батюшка тут гостинцев прислал - он достал из ящика длинный алый плащ с подбоем и накинул на плечи Руслана.
Тот, усмехнувшись, смотрел на собственное отражение в серебряном зеркале.
- Ну, все, жених - Черномор тоже засмеялся, а потом добавил, как бы невзначай, вынимая из ящика другие гостинцы - А невесту тебе уже просватали.
Весь хмель мигом выветрился из головы Руслана. Он резко обернулся к воеводе.
- С чего это вдруг?
Черномор пожал плечами.
- Князь Глеб сказывает, что хватит тебе по чужим землям скитаться. Домой возворотиться надобно.
- И кого в жены хотят?
- Ингегерд, дочь конунга Рогвальда. Она же зимой гостила с отцом в Киеве.
- Не нашей веры! - тут же нашелся Руслан.
- Так Ингегерд уже с Пасхи Предслава. Окрестили, сам князь Глеб был восприемником. Рогвальд за ней земли дает, на границе с новогородщиной как раз. Места там неспокойные, твердая рука нужна.
Руслан сделал большой глоток из кубка и сел за стол.
- Борис пусть женится. Негоже младшему сыну поперед старшого идти.
- Борис вдовый, а ты холостой.
Самый старший сын князя Глеба - Андрей, давно был женат на смоленской княжне. А жена второго сына, Бориса, два года назад умерла родами.
- Вот и славно. Срок уже вышел, да княжонку мать будет.
Черномор вздохнул.
- Говорят люб ты Ингегерд, а не Борис. С зимы девка сохнет. Слушай, я воевода, а не сваха!
Руслан резко поднялся из-за стола. Гридница заканчивалась массивным деревянным балконом, откуда просматривался пиршественный зал. Видел он князя Владимира, принимающего очередную здравицу, а рядом с ним о чем-то беседовала с верной наперсницей княжна Людмила.
Черномор тоже глянул вниз и вздохнул.
- Да знаю я. Еще в прошлый свой приезд все понял. Да только гиблое это дело.
- Чем же плох я? Княжич. Кто против меня выступит - любого одолею. Все в Киеве меня уважают, сам князь за стол приглашает.
- Все так - согласился Черномор - Только сын то ты - третий. Новгород Андрею отойдет, матушки вашей, покойницы, вотчина - за Борисом давно, а земли за тобой нет. А она - единственная дочь у Владимира. Ты богат, а Ратмир богаче, а Рогдай, за ним все южное царство. Они вон, все привозят шелка заморские, да диковины разные, чтоб будущего зятя и невесту задобрить.
Руслан покачал головой.
- В другом тут дело. Не люб я ей совсем. Кабы одно ее слово, так умыкнул прямо из терема. И никто не указ, ни князь, ни эти. Увез бы в Новгород аль за тридевять земель, вовек бы ни сыскали.
Витязь почувствовал как на плечо опустилась ладонь Черномора.
- Вот поэтому надобно тебе Ингегерд брать. И дурь эту из головы выбросить. Не к добру думы эти. Стерпится-слюбится. Передам батюшке, что согласен.
Черномор засобирался к выходу, а Руслан еще раз глянул в зал. Он нашел Людмилу, которая вдруг подняла глаза на него. Оттуда вряд ли можно было рассмотреть, кто находится на балконе, но отчего-то показалось витязю, что видит она его. И только его.
- Нет - решительно ответил Руслан - Негоже и себе и девке жизнь портить. Не бывать свадьбе. Так и передай.
Он залпом осушил кубок, бросил его со злости на пол и вышел из гридницы.

»» 25.09.23 13:08 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Руслан и Людмила

В ложнице было жарко. Черномор вошел тяжелыми шагами, но дверь за собой не притворил, впуская следом молодую челядинку.
После смерти Любавы, так и не успевшей стать из невесты женой, воевода три зимы ни на одну девку глядеть не мог… Пока княгиня новгородская (и кто только надоумил ее!) не прислала прислуживать ему младую полонянку. Воевода к тому времени уже успел позабыть, каково это – обнимать горячее женское тело и целовать медовые уста. А тут глянул и онемел!



Энге и впрямь была хороша собою: невысокая, ладная, лицо смуглое с чуть раскосыми темными глазами, волосы чернее ночи. Под длинной рубахой выпячивались крепкие, словно спелые яблочки, груди. Сладко екнуло сердце в груди княжьего мужа, и захотел он разделить с полонянкой ложе. Молод еще Черномор, чтобы остыть к любовным утехам.
Поначалу девка дичилась его, а он не захотел силой брать пусть и невольницу. Любовался молча, пряча в бороду улыбку. Она ему то рубаху залатает, то вина в кубке подаст, то волосы расчешет частым гребнем. И все-то молчком, будто немая. Черномор засомневался даже: может, и впрямь девка безъязыкая? Пока однажды не услышал, как Энге напевает что-то. Затаил дыхание, замер воевода – боялся выдать свое присутствие. А она вдруг обернулась, глазища вскинула на него и протяжно, словно все еще пела, промолвила:
– Черно-моор Нез-наамо-виич…
– Приворожила ты меня! – отозвался он хрипло. – Мочи нет терпеть!
Подхватил княжий муж девку на руки, бросил на ложе, разорвал на ней рубаху и заставил кричать и извиваться под ним. Будто обезумел. Да так оно и было!
А после заснул воевода в объятиях прекрасной полонянки и проспал до самой зари, никем не потревоженный. Лишь соломенный тюфяк шуршал под богатырским телом, да слышалось мерное дыхание спящих.
С той ночи Энге разделяла с ним ложе.
И нынче пришла. Дверь притворила, улыбнулась. И без слов кинулась к Черномору, уронила ему голову на грудь.
– Ждала меня, горлинка? – тихо вопросил воевода.
– Ждала, Черномор Незнамович…
На сердце княжьего мужа потеплело от ее голоса. Если бы мог – женой своей сделал… Полонянку, рабыню – и женой! Воевода усмехнулся своим мыслям. Да ведь он и сам неизвестного роду-племени: младенцем несмышленым подкинут к хоромам новгородского князя. Оттого потом и прозвали Незнамовичем, что родные отец и мать незнамо кем были.
Живы ли они? И почему отказались от сына? Воевода вздохнул. Могли и умертвить нелюбимое дитя, да пожалели, видать. Так или не так, ему неведомо. Да и грех на судьбу жаловаться: в княжий дом попал, не в холопы. Там и воспитывался. Грамоте и ратной науке Черномор сызмальства обучался рядом с юными княжичами – Андреем, Борисом и Русланом. Из отрока вырос с годами в княжьего мужа. За подвиги ратные князь пожаловал ему чин воеводы, несмотря на молодые лета.
Черномор коснулся устами девичьего чела.
– Мне бы с дороги в мыльню сходить, – ласково молвил он. – И рубаху чистую надеть… Из стольного Киева в Новгород путь неблизкий.

»» 02.10.23 19:42 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Руслан и Людмила

Новгород. Много лет назад.
- Аааа...пусти...пусти!
Руслан силился сбежать от старшего брата Андрея, схватившего меньшого за ухо.
- Это ты Черномора водой студеной из кадки окатил?

- А чего он меня в гридницу не пускает?!
- Мал еще! Правильно делает! От горшка два вершка!
Руслан изловчился и толкнул Андрея, после чего оба упали и покатились вниз с небольшого склона, покрытого зеленой травой.
Шмыгая носом и изо всех сил стараясь не зареветь стоял Руслан в роскошном матушкином тереме.
Княгиня Яснорада, глядя на него, вздохнула и покачала головой.
- Горе ты мое луковое, и чего вы с братом не поделили? Братья друг за дружку горой должны стоять, а уж княжичи - тем более.
Руслан шумно засопел. Княгиня ждала ответа и мальчик тихо произнес:
- Из-за Черномора.
Та вдруг пригорюнилась, а Руслан быстро добавил:
- Он меня в гридни не берет и с ристаний погнал, чтоб не зашибли, а я большой ужо! И я водой его из колодца...подслушал, как ты ему говорила, что Черномору к воде нельзя ...но ничего ему не сделалось, утерся только!
Яснорада усмехнулась, а потом обняла младшего сына. Руслан еще охотно принимал материнскую ласку, в отличие от старших ее детей.
- Успеешь еще вырасти, мизинчик мой. И скоро. Сорочку, вон гляди порвал...Глаша! - кликнула она девку - бальзаму принеси, ухо смажем, чтоб скорей зажило и одежку свежую княжонку нашему.
Глаша наклонилась и что-то быстро зашептала княгине на ухо из чего Руслан смог разобрать только "...встречи просит, а кто сама будет не говорит...не уходит".
Яснорада изменилась в лице, сказала сыну читать книгу греческую в качестве наказания и быстро ушла. Но Руслану скоро стало скучно, он вяло полистал страницы объемной толстой книги, а потом принялся бродить по терему. Мальчик остановился у резной стены. В соседней комнате он разглядел мать и замер, оттого что впервые видел ее такой напуганной.
- Дитя он еще неразумное, пойми! Не хотел дурного! Я все делала, как ты велела. Ничем Черномора от сыновей своих не отличала, упросила князя тебя к конунгу Рогвальду отправить, чтоб в достатке жила...
Руслан приник к стене, но так и не смог разглядеть, что за женщина стояла подле матери, слышал лишь ее необычайно низкий для бабы голос.
- Откуда он о пророчестве знает...
- Не знает он, шалости это. Да и коли так... - Яснорада внезапно гордо выпрямилась, показывая всю силу благородной княгини новгородской - Черномор больше не отрок, пришел час, все расскажу ему, и про тебя и про...
Яснорада вдруг умолкла на полуслове, будто воздуха в груди не стало.
- Не молвишь ты боле ни слова.
Снова услышал Руслан этот низкий голос, а после звук падающего тела. Мальчик бегом бросился в комнаты. Но там никого не было, лишь распластавшаяся на полу безжизненная княгиня.
- Матушка! Матушка! - кричал Руслан и принялся плакать, понимая, что случилось непоправимое. Появилась в покоях Глаша, выпустила из рук стеклянную баночку с бальзамом и горько запричитала. А к вечеру по городу объявили о внезапной кончине рабы божьей Яснорады Мстиславовны, княгини новгородской.

Некоторое время назад.
- Стой, Семен. Опусти стрелу. Свои то.
Руслан, умело правя коня проехал вперед, завидев из-за ближайшего холма конный отряд дружинников, от которого также отделился один воин.
Они поравнялись на полпути.
- Руслан.
- Черномор.
-Тоже за ордой проклятой? - Руслан придержал коня - Черти окаянные село дальнее пожгли.
Черномор кивнул.
- На границе у нас были. Третий день уже ищем.
Разговор прервал крик дозорного гридня. Налетела конница вражеская внезапно, будто поджидала их. И завязался бой кровавый, жестокий. Но победа была за русской дружиной: обратили в бегство басурман, умчались те обратно в степь половецкую, а многие остались в чистом поле лежать.

Один из гридней перевязывал небольшую рану на плече Руслана. Обе дружины отдыхали после тяжкого боя у малой реки.
- Не боись, Руслан. До свадьбы заживет – ратник Семен добродушно усмехнулся - Главное, стрела басурманская лицо не задела, девки все равно любить будут.
Гридни устало рассмеялись.
Руслан, хоть и был княжеским сыном, считался в дружине равным, своим. Ни словом ни делом никогда он не выделял себя среди товарищей. А в бою за спинами не прятался, наоборот, первым рвался в атаку и храбростью и доблестью своей завоевал уважение остальных.
- То-то меня твоя Любаша на пироги все время кличет - ответил Руслан и смех дружины стал еще громче.
Князь вдруг поднялся, прошел к самому берегу реки и опустился радом на поваленный ствол дерева, где сидел Черномор. Протянул дядьке флягу с вином.
- Мать предупреждала - Черномора одного к воде не пущать!
Тот усмехнулся, принял фляжку.
- Помянем, светлейшую княгиню Яснораду. - сделав глоток, Черномор поморщился - Сильно задело?
- Ерунда - Руслан махнул рукой - Еще одна зарубка, как на дереве.
- На свадьбе Борисовой тебя ждали, зря не приехал.
- Я им шапку ханскую в подарок послал.- князь пожал плечами - И как свадьба?
- Невеста больно смурная была. Ингегерд она...не как все девки.
- То все кровь северная, нам их не понять...хотя...девок никогда не поймешь - Руслан забрал флягу и тоже сделал глоток.
Черномор вдруг тяжело вздохнул.
- Так может и я крови северной, кто ж знает...Незнамович...
Руслан усмехнулся и хлопнул друга по плечу.
- Не, нашенский ты. С какой стороны не погляди. Да и матушка всегда молвила - "четверо вас - Андрей, Борис, Руслан и Черномор, и все мои дети".
Черномор слабо улыбнулся.
- Пора в родную сторону возвращаться.
Руслан поднялся.
- Поехали со мной в Киев. Праздник же скоро. Все равно не успеешь к сроку, а грех Купалу в дороге встречать!

В зеленой долине раскинулся стольный град Киев. Маковка Десятинной церкви возвышалась даже над княжескими палатами, вдалеке шумел Днепр.
В городе царило оживление, украшались дворы зелеными листьями и цветами, суетились кумушки, да недобро поглядывали на молодежь, но лишь для острастки, а про себя переглядывались, памятуя о собственных купальских кострах.
Руслан радовался, что Черномор подле него, что не один он в город возвращается, а с верным товарищем, страшим и мудрым.
На шумной рыночной площади встретили они знакомого гридня княжеского и тот тепло их поприветствовал.
- К Купале готовишься?
- И не только - он заулыбался - Слыхали? Князь Владимир наконец-то дочку замуж выдает. Сговорили вроде.
Руслан вдруг натянул поводья так, что конь на дыбы встал. Насилу утихомирили. А после бросился верхом прочь.
- За кого? - тихо спросил Черномор, глядя на перепуганного гридня.
- За Фарлафа - быстро ответил тот - сына конунга Рогвальда.

»» 09.10.23 14:29 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Галерея героев

Сабрина Спеллман


*исправляем вселенскую несправедливость концовки данного сериала
*Гретель даже посмотрела две серии Ривердейла ради этого



Ночи в конце октября уже холодные. Утром на траве наверняка появится иней. Холод сделает землю мерзлой. Женщина вздохнула и ткнула в могилу лопатой. Потом достала из кармана пачку сигарет и зажигалку. Свет, плясавший на кончике огонька, осветил недовольное лицо и рыжие кудри, обрамляющие его.

"Сабрина Спеллман. Любимая племянница и дорогой друг. Она пожертвовала собой во спасение мира" - слишком длинная надпись для надгробия, как считала Зельда, каждый раз приходя к могиле Сабрины на заднем дворе их дома. Всегда в одиночестве, ибо Хильда тут же принималась рыдать. Вот и сейчас, услышав позади всхлипывания, Зельда эффектным жестом затушила сигарету о ствол ближайшего дерева и бросила сестре вторую лопату:
- Давай поторапливаться, луна почти в зените.
Закончив копать, ведьмы встали по обе стороны от разрытой могилы и в унисон произнесли:
- Услышь нас, мать Лилит! Услышь нас, мать Лилит! Услышь нас, мать Лилит!
Крышка гроба откинулась в сторону. Над ним склонились обеспокоенные Хильда и Зельда. И если Хильда принялась рыдать пуще прежнего, но уже от счастья, то Зельда лишь усмехнулась, сказав:
- С возвращением, племянница! - и протянула ей руку.

Привет! Меня зовут Сабрина Спеллман. И я ведьма.
Это семейная традиция, между прочим. Все в роду были ведьмами, включая двух тетушек Зельду и Хильду, которые меня воспитали или же кузена Амброуза. У меня даже кот волшебный. Хотя, правильно называть Салема фамильяром. Но об этом знают не многие, как и о том, что в городке Гриндэйл существует целых два мира - привычный и магический. Долгие годы я жила успешно балансируя на границе этих миров - ходила в самую обычную старшую школу и одновременно посещала занятия в Академии незримых искусств. Однако, когда мне исполнилось шестнадцать, два этих мира схлестнулись в один и те события в конце концов привели к...к моей смерти, давайте уж начистоту. Мир был спасен, виновные наказаны, а я...мертва.
Быть мертвой оказалось не так уж плохо, я пребывала не в аду (там-то мне все хорошо известно), а в лучшем месте и не одна. Мой возлюбленный Ник Скрэтч утонул в Море печали, не выдержав разлуки. Вот так мы и находились в счастливой загробной жизни...пока тетушки не вернули меня.
Случилось это три года назад.
"Сабрина Спеллман. Любимая племянница и дорогой друг" - сообщает поваленное надгробие. Какая ирония, что я сижу на нем сейчас, терпеливо дожидаясь ночного гостя. В вечер Хэллоуина в городе пробки, неудивительно, что он задерживается. Но вот, на подъездной дорожке у особняка мелькают фары авто. Машина останавливается, и я вижу высокую мужскую фигуру, уверенно шагающую в сторону семейного кладбища Спеллманов.
- Здравствуй, Сабрина - улыбаясь, говорит Харви - С днем рождения!
Харви Кинкл. Моя первая школьная любовь. Он давно уехал из Гриндэйла в университет, но бросил, когда в свет вышел его первый комикс. Мы с ним не виделись очень долго.
- Извини, что опоздал. Задержался в Ривердейле. У меня для тебя подарок.
Я и сама недавно была в Ривердейле. Соскальзываю с надгробия, чтобы принять из рук Харви бумажный сверток. Портрет с моим лицом. "Леденящие душу приключения Сабрины" - именно так назвал свой комикс Харви, написав его по мотивам моей жизни и наших приключений.
- Спасибо. Это чудесно. И благодарю, что согласился помочь, Харви.
Кинкл пожимает плечами и улыбается своей до сих пор мальчишеской улыбкой. Улыбкой хорошего парня.
- Для тебя - все что угодно. Ну, и где тело, которое надо зарыть?

- И как же все-таки они тебя вернули? – с интересом спрашивает Харви, пока мы все дальше и дальше углубляемся в темный лес.
Кинкл толкает впереди себя по узкой дорожке большую тачку, в которой покоится, как я сказала, прикрытое до поры до времени мешковиной тело, любезно предоставленное Амброузом из запасов похоронного бюро Спеллманов.
- Учитывая, что Зельда постоянно убивала и воскрешала Хильду, удивлена, что это вообще заняло у них столько времени – пожимаю плечами – Это все Лилит. После воцарения на Адском престоле, она должна была тетушкам услугу. Хотя…я-то думала, они учтут мои желания.
Харви останавливается, чтобы перевести дух.
- А где они?
- Тетушки? Все еще путешествуют.
- А Амброуз?
- Сегодня же ночь Хэллоуина, кузен точно найдет, чем заняться – вообще-то, я напоила его сонным зельем и оставила Салема сторожить кузена. – Давай лучше поговорим о тебе, Харви? Как твои дела? Как комиксы?
Кинкл горько вздыхает.
- Если уж начистоту, Сабрина …творческий кризис. Поэтому и выспрашивал у тебя новости. Кажется, сам уже ничего не могу придумать. Нужно знать, что ждет мою Сабрину дальше.
- Помню, как накануне шестнадцатилетия ты провожал меня от школы через этот лес, не подозревая, кто я такая…из какой семьи…
- Увы, я так и не смог принять это до конца и смириться…Зато, хоть денег заработал.. – Харви усмехнулся.
- Несмотря ни на что…ты был моей первой любовью, Харви. Сладкой и невинной. Ты же знаешь, что каждая ведьма в день своего шестнадцатилетия подписывает договор с Темным Повелителем. Шесть лет назад в этот самый день и я должна была его подписать…но отказалась. Отказалась выбрать сторону и тем нарушила баланс…

Я подхожу к Харви совсем близко, как он считает, для поцелуя.
Как же объяснить Харки, что это последнее, о чем я думаю? В моих мыслях и сердце – Ник. Темный маг Ник Скрэтч, который отказался жить без меня. О, как я его теперь понимала. Каждый день – пытка, если тот, кого любишь, пребывает в ином мире. А я даже умереть снова не могу, благодаря заклинанию тетушек. Он там – а я здесь. И мы обречены быть в разлуке вечно. Если только…если только…я не принесу в жертву Харви Кинкла.
Ритуальный нож зажат за спиной, одно движение и все будет кончено.
- …но когда ведьме исполняется двадцать один…то она может пересмотреть условия договора или же заключить его снова…
Харви кивает.
- Я все для тебя сделаю, Сабрина. Все, что потребуется.
- Не могу. – со тоном я опускаю нож и тот падает на землю. Никогда не могла. Причинить вред кому-либо и в этом вся проблема. Нельзя был доброй черной ведьмой. Ибо будешь вечно несчастной. И именно на это я обрекла себя сейчас.
- Уходи, Харви – оторачиваюсь, чтобы он не видел моих слез – Просто уходи.
Все происходит быстро. Я слышу шум за спиной и глухой звук удара.
- Боже, думала ты никогда не заткнешься, Сабрина – Пруденс стоит, сжимая в руках лопату, которой за мгновение до этого ударила Харви по голове.
- Что…что ты сделала?! Он…он… - я опасаюсь даже смотреть в ту сторону.
- Мертв, Сабрина…не волнуйся, я всегда работаю чисто и аккуратно – Пруденс Блэквуд в своем блестящем коротком платье кажется в лесу чужеродным элементом. Друг или враг? Вечная соперница и заклятая подружка. – Ладно тебе, Спеллман. Харви должен был умереть уже множество раз, но ты постоянно вмешивалась, спасала его, нарушая естественный ход событий. Не понимая очевидных вещей. Хоть мы и можем жить в их мире – нам никогда не стать обычными людьми. Мы – ведьмы и смирись с этим наконец-то. И в этом нет ничего плохого. Это круто.
Пруденс подняла с земли нож.
- А теперь будь хорошей ведьмочкой и вырезай сердце, пока он не стух.

«Один вместо другого», «Магия всегда имеет свою цену» - я размышляю над этими фразами, пока Пруденс избавляется от тела Харви – не хочу знать, что она с ним сделает. Но никаких следов не останется.
- Ну, вот…остается только ждать. Но я всегда была нетерпелива, так что скажешь потом, удалось или нет.
Пруденс отряхивает платье.
- Должна ли я благодарить тебя?
Она лишь усмехнулась.
- Не благодари, Спеллман. Ты отлично понимаешь, почему я это сделала. Привет кузену.
Конечно, понимаю. Если удастся мне - то и Пруденс сможет вернуть двух своих сестер к жизни. А этого Блэквуд хочет больше всего на свете – шанса, что трио Странных сестер может снова возродиться.
Я сижу у дерева, под которым мы с Ником были во время праздника Луперкалий. Чего стоило отыскать его тело в Море печали и заставить Амброуза привести в порядок. Кузен думал, что я хочу просто похоронить свою любовь. Ну, теоретически так оно и есть. Тело Ника с сердцем Харви покоиться под этим деревом.
Первые лучи солнца зажигают макушки платана. Утро наступает. А значит, мне не удалось. Все было зря. Жертва Харви была зря.
Недовольное мяуканье рядом. Салем забирается на колени. Получается, Амброуз пришел в себя и скоро все поймет.
- С днем рождения, Сабрина! – с сарказмом произношу я.
Столько всего хотелось…вновь открыть Академию незримых искусств и реформировать ведьминское сообщество, показать все, чему я обучилась за эти года и воплотить в реальность планы, что строились в голове.
Быть Сабриной Спеллман нелегко. Никогда не было легко. Но с Ником чуточку легче. Пришла пора отпустить его…и принять тот факт, что нам никогда не быть вместе.
Свет спускается вниз по стволу…и я понимаю, что это не обычный свет. Выпускаю кота и поднимаюсь. Ствол расширяется, становится все толще и оттуда буквально вырываются всполохи, целые потоки света, разгоняющие последнюю ночную тьму.
Когда я открыла глаза, то он стоял рядом. И улыбался в своей обычной манере. Плохой мальчик. Но это мой плохой мальчик.
- Тебе все-таки удалось, Сабрина!
Ник и я.
Мы улыбались друг другу, и я знала, что спустя секунду он меня поцелует. А спустя полчала мы покинем лес и вернувшиеся тетушки и проснувшийся Амброуз немного пожурят, но, в конце концов, будут рады. А спустя день…я совершенно не знаю, что случиться спустя день…и это прекрасно.


Собственно, галерея тк никто кроме меня сериал не смотрел)















А теперь - танцы)




»» 19.10.23 13:35 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Галерея героев
Мелисандра
героиня "Игры престолов" Джорджа Мартина

Пламя не лжет. Никогда.
Закутанная в плащ, я смотрела на то, как в камине, мирно потрескивая, горел огонь, и предавалась своим мыслям. Остановиться в придорожной таверне меня вынудил уставший подо мной конь. Увы, в отличие от меня бедное животное не могло долго обходиться без еды и отдыха. Всего одна ночь в комнате на втором этаже, и я покину это место без сожалений и воспоминаний.
В харчевне было шумно. За дубовыми столами почти не осталось свободных мест, но я не собиралась ужинать в компании простонародья. Для жрицы Огненного бога подойдут люди благородного происхождения, которых, как и меня, случай привел в это место.
– Замерзла?.. Пойдем со мной, красавица, уж я сумею тебя согреть! – жарко шепнул мне в ухо чей-то голос позади.
– В другой раз, – ответила я, даже не обернувшись на предложение. Сколько их было в моей жизни, не упомнить! Мое лицо в обрамлении волос цвета огня и тело под красными одеждами притягивают мужские взоры.
– Смотри, не пожалей об этом, красавица… Другого раза может не представиться…
Я молча усмехнулась. Глупец, пусть молит бога, чтобы другой раз не наступил. Как и многие другие, что мечтали согреть меня в постели, он не догадывается, что мне не бывает холодно. Внутри меня огонь. Он завораживает и притягивает меня как ничто другое. Наблюдаю ли я за тем, как в очищающем пламени костра перерождаются в прах мои враги или как огонь, извергающийся из пасти дракона, сжигает все живое вокруг, неважно. Это энергия и разрушение, зло и добро, он лечит и убивает. Смерть от огня – самая чистая смерть. Если понадобится, я принесу в жертву любого, кого сочту подходящим. Или воскрешу мертвого. Мы живем между тьмой и светом. Ночь темна и полна ужасов, но огонь может развеять их без следа, ибо он дает свет.
Я стала служить Рглору еще до того, как отправилась в Семь Королевств. В огне Владыка Света оставляет свои знаки избранным. Я смотрю в пламя и вижу грядущие события. Я – Мелисандра, красная жрица. Мелисандра-пророчица. И я знаю, что пламя никогда не лжет.
Обманываемся мы.
– Миледи, прошу вас! – Слуга повел меня к месту для благородных господ, на возвышении. – Ваш ужин…
– Благодарю. Если можно, я хотела бы поесть в одиночестве, – попросила я и добавила, глядя на миску с едой: – Это не займет много времени!
Ужин представлял собой жареную куропатку и вино. Что ж, неплохо.
– Как прикажете, миледи, – потупив взгляд, ответил слуга и удалился.
Деревянные столы здесь короче и выглядят не такими старыми как те, что ниже. Ярко горящие свечи позволили мне рассмотреть не только куропатку, но и нескольких мужчин за соседним столом. Мы обменялись любезными кивками, но не проронили ни слова. Один из мужчин, помоложе, показался мне весьма привлекательным. В нем чувствовалась жизненная сила. От таких мужчин женщины часто хотят иметь детей. Я представила, как подхожу к нему и, наклонившись к самому лицу, говорю, глядя в глаза: «Приходите ночью ко мне в спальню…» О, я доставила бы ему удовольствие, которого он еще не знал ни с одной из обычных дев. Владыка Света сотворил нас женщинами и мужчинами, чтобы, соединяясь, мы порождали жизнь, свет и тени.
Тени… Мои призрачные дети, рожденные мною от мужчин, чье пламя пылало высоко и ярко. Таких было немного, но их жизненный огонь позволил мне зачать. Тени рождены мною, чтобы убивать. Такова их миссия в этом мире. Но я не могу иметь обычных детей, из крови и плоти. Даже моя сильная магия и все познания в колдовстве не способны помочь мне.
Я вздохнула и посмотрела в миску с обглоданными костями. Куропатка на удивление оказалась вкусной. Я запила ее красным вином, залпом осушив глиняный кубок, и изо рта, капая на стол, потекла похожая на кровь струйка. Я залюбовалась. Вот она, магия крови. Такого же цвета рубин в ожерелье на моей шее. Он оттеняет цвет моих глаз. Камень светится, когда я творю магию. Но самый большой его секрет в том, что он поддерживает магическую иллюзию. Пока ожерелье на моей шее, окружающие видят меня такой, какой я позволяю себя видеть. Соблазнительной женщиной.
За мою жизнь у меня было несколько лиц, но все они, так или иначе, служили жрице Мелисандре.
– Миледи, ваша комната готова! Это лучшая комната в таверне.
Голос слуги вывел меня из задумчивости. Я вышла из-за стола и, бросив на прощание взгляд на мужчину за соседним столом (чтобы заставить его всю ночь ворочаться в кровати без сна), последовала за слугой наверх.
Комната оказалась маленькая, что, впрочем, меня не удивило – даже в замках в которых я бывала, личные покои лордов не отличаются размерами. Большую часть комнаты занимала кровать под балдахином. У стены стоял сундук, над ним висело тусклое зеркало в деревянной раме.
– Доброй ночи, миледи. Мне разбудить вас на рассвете? – спросил слуга, оставляя мне зажженную свечу.
– Нет, проснусь сама, – ответила я и, одарив юношу монетой за услужливость, прикрыла за ним дверь.
В комнате было душно, или мне так казалось. Скинув на кровать плащ, я принялась быстро снимать остальную одежду. Оставшись совершенно нагой, подошла к зеркалу, и некоторое время любовалась своим отражением. О, я понимала мужчин, бросающих на меня полные желания взгляды. Из зеркала на меня смотрела стройная полногрудая красавица с молочно-белой кожей, такой гладкой и упругой, словно ее натянули. Тонкая талия так и манила обхватить ее рукой.
Я прикоснулась рукой к ожерелью. Если сниму, смогу поспать до самого рассвета. Я знала, чье лицо увижу в зеркале, и меня это пугало. Но это мое истинное лицо.
Утром я уеду. Мой нынешний путь лежит ко двору лорда Драконьего Камня. Во имя веры во Владыку Света я буду служить Станнису Баратеону и всячески помогать ему. Но мои истинные цели я предпочту скрывать.
Я все еще колебалась, стоит ли мне снять ожерелье, когда в дверь постучали. Закутавшись в плащ, я подошла к двери и приоткрыла ее ровно настолько, чтобы увидеть лицо того, кто осмелился прийти ко мне ночью.
– Это вы? – сделав вид, что очень удивлена, спросила я и впустила мужчину в комнату.
Моя невинная уловка сработала. И когда он набросился на меня с поцелуями, я просто сбросила плащ на пол. Кажется, сегодняшней ночью мне не удастся поспать.
- Задуйте свечу, - попросил он и увлек меня на кровать.

»» 17.10.23 16:27 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Галерея Героев

Реальные упыри


Интервью с вампирами

- Здравствуйте. Я Тайка Вайтити, актер и режиссер. Мы можете знать меня по фильмам "Тор", "Кролик Джоджо" и ряду других. И сегодня я представляю вашему вниманию настоящую сенсацию. Долгие годы мои коллеги снимают документальный фильм о жизни самых настоящих вампиров. Да, эти сверхъестественные создания действительно существуют, более того, они живут в Нью-Йорке. Тесная коммуна из четырех вампиров. И сейчас мы познакомимся с ними поближе. На настоящем Интервью с вампирами.


Тайка: мы расположились в одной из комнат весьма мрачного особняка, где я готовлюсь представить первого обитателя этого необычного дома.

Нандор Безжалостный 757 летний вампир *с акцентом в переводе от лостфилм*

Нандор, величественно устроившись в кресле: добрый вечер режиссер фильмов и актер кино Тайка Вайтити. Это хорошо, что вы решили взять интервью. И правильно начали с самого древнего и могущественного вампира, пользующегося неизмеримым почетом и уважением.
Тайка: в жизни Нандор был правителем государства Аль-Куоланудар, это где-то на территории современного Ирана, грозным полководцем-завоевателем и крутым воином, сгубившим тысячи жизней и пролившим реки крови. А еще у него было 37 жен.
Нандор: режиссер фильмов и актер кино Тайка Вайтити, у меня было 37 жён, но любил я только 35 из них. Я самый грозный и кровавый...а что это такое пушистое у вас в руках?
Тайка: это просто брелок для ключей в виде попы собаки корги...шутка, жена подарила...вы...эээ...хотите посмотреть?
Нандор: да, я страстно желаю его посмотреть режиссер фильмов и актер кино Тайка Вайтити.
Он берет брелок, проводит по пушистой попе, а потом взмахивает ладонью, произнеся:
- Ты под гипнозом режиссер фильмов и актер кино Тайка Вайтити и ты сейчас же отдашь мне брелок в виде попы собаки корги...на совсем. И забудешь о нашем разговоре. И да, больше не снимай фильмов про Тора.

А вот и вторая обитательница дома вампиров, встречайте:
Надья 500 лет, а кто даст? И 500 и в 605 баба-ягодка опять!

- Всем пламенный привет! Я - Надья! И в эфире ваша самая любимая постоянная рубрика "Бухаем с Надькой".
Тайка : Надья, у нас нет такой рубрики.
- Что мы тогда вообще здесь делаем? Вот вы, смертные, сколько лет живете...ну там сто пятьдесят - двести...
Тайка: - На самом деле намного меньше.
- Тем более. Я бы на вашем месте бухала с утра до ночи. Ибо, что еще делать? До того как стать вампиром я бы тоже бухала, но денег не было. Только на ерш из перебродившего инжира с пометом барсука - то еще пойло, поверьте.
Тайка: Надья, ты родилась 500 лет назад на греческом острове Антипаксос...
- Я родилась в куче навоза. Конкретнее, вот навоз, потом еще сантиметров тридцать вглубь и тогда примерно поймете, кто я и откуда. Трижды меня проклинали и с позором изгоняли из родной деревни и пять раз я туда возвращалась довольная и с магнитиками. Но провидение сжалилось, - став вампиром я наконец-то начала жить по-человечески. Оценил, каламбур? Тянет на тост.
Тайка: - И ты замужем за Лазло, которого сама сделала вампиром.
- Нет, это он замужем за мной. Но прежде чем говорить о любви, мне надо как следует подготовиться. Приходи на откровенный разговор в мою комнату.
Тайка: - Надья, я уже посылал к тебе оператора и двух ассистентов. Ни один из них не вернулся. У меня серьезные подозрения, что ты их убила.
- Чего подозревать, так и есть! Обижаешь, я женщина или где?!
Тайка: - И ты зовешь меня к себе, чтобы убить?
- Само собой. Но сначала сними третью часть фильма "Мамма мия".

Он небрежно, но элегантно развалился на диване, поигрывая лорнетом и пронзительно, с прищуром глядит в камеру.
Лазло Крейвенворт — 320-летний вампир, муж Надьи.

Тайка: Лазло был известным британским аристократом. Он столько рассказал мне об истории и своей последующей жизни, научных экспериментах и изысканиях, известных личностях и ведьминской шляпе. Я даже разделил свои вопросы на шесть частей, возможно, понадобиться целый цикл интервью, чтобы выслушать одного лишь Лазло. Мне уже не терпится начать разговор с этим, безусловно, самым лучшим в моей жизни собеседником. Итак, Лазло...
- Без комментариев!
Лазло поднимается с дивана, театрально вскидывая полы плаща, сталкивает камеру и, обернувшись летучей мышью, исчезает.

А вот еще один обитатель дома, которого я хочу вам представить.
Гильермо Де ла Крус

Молодой человек, смущенный донельзя, жмется на диване.
- Совсем не понимаю, для чего понадобился - я же не вампир. А просто фамильяр.
Тайка: - Чем же занимается фамильяр?
- Ну, на самом деле, много чем. Прибираю за ними, избавляюсь о трупов. Оплачиваю счета, они же пугаются всех коммунальных платежей, Лазло утверждает что "следует сжигать эти никчемные пасквили". Обеспечиваю покой и уют, так сказать.
Тайка: - То есть, эти вампиры целиком и полностью от вас зависят? А вы ничего не требуете взамен, лишь надеясь, что однажды Нандор сделает вас одним им них?
Гильермо молчит, хлопая глазами в камеру.

Ну, вот и последний обитатель дома, это
Колин Робинсон

- Почему последний? Мне не нравится это слово. Следует говорить крайний. Давайте обратимся к дефиниции данного сочетания, чтобы получше разобраться в данном важном вопросе.
В некоем контексте «последний» стал синонимом чего-то наиболее худшего, самого низкого качества. И придумали неугодное слово заменять «крайним».Когда вы подходите к очереди, то какой вопрос задаете: «кто последний?» или «кто крайний?». «Последний» – тот, по следу которого вам придется пройти, вслед за кем вы пойдете. Именно такое значение имеет прилагательное, если обратиться к истокам его происхождения. А вот «крайний» – это тот, кто «на краю», кто стоит отдельно от основной массы. В дословном смысле «крайний» человек вообще вне очереди и не имеет к ней никакого отношения.
Тайка: я...я не понял.
Колин: а чего тут понимать? Я - энергетический вампир. Вы, прочитавшие этот скучный абзац, наверняка зевнули, а я поел. Кто мы, энергетические вампиры? Я тот самый неведомо откуда взявшийся докладчик на совещании - битый час несет чушь, от которой вас клонит в сон и голова пустая. Тот самый чел в офисе, который провонял все пространство, разогревая что-то в микроволновке, странный мужик перед вами в банкомате, который все делает медленно, человек, дышащий в затылок в очереди, стоящий на кассе сумермаркета и требующий от кассира информации о родине гречневой каши...я могу продолжать долго...
- Тайка: - Что-то хотите еще сказать Колин? Пожелать зрителям?
Колин Робинсон: Разумеется. Сритесь в интернетах чаще. Я вот прямо сейчас троллю в двадцати пабликах и чувствую себя отлично!



»» 01.11.23 11:48 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Руслан и Людмила

«За Фарлафа?.. Да неужто князь Владимир отдает дщерь свою сыну Рогвалдову? – подивился воевода, а вслух изрек:
– Вот радость-то! Значит, быть свадебному пиру…
«Или не быть. Княжич-то вон как взъярился, как услыхал про сговор! – размышлял Черномор, почесывая бороду.- Мается, сердешный. По нраву ему юная Владимировна пришлась: я сам видел, какими очами Руслан на нее смотрел! А от любви жди беды. Эх, говорил же ему - гиблое это дело о княжне помышлять и заглядываться…О красоте ее чудной слух-то по всей земле прошел, женихи слетелись как коршуны на добычу, да побогаче и познатнее нашего княжича. Видать, Фарлаф чем-то прельстил Людмилу… Вот только чем?»
Припомнились тут воеводе слова Руслана, сказанные им ранее: «Не люб я ей совсем. Кабы одно ее слово, так умыкнул прямо из терема». А что, если и впрямь возьмет и умыкнет девку из отчего дома? Не миновать тогда войны между князьями. Молод княжич Руслан, да собой пригож, и нрав имеет добрый, но горяч не в меру! Как бы чего не вышло. Взял бы за себя Ингигерд, и думать забыл бы о другой! Однако ж, что за странность: Рогволд хотел отдать дочь Руслану, а Фарлафа женить на Людмиле. Не иначе, конунг плетет интриги вокруг князей новгородских. Надобно поразмыслить над этим.
– Ну, прощай, гридин, – заторопился Черномор, – поспешу за княжичем!
– Так его уж и след простыл, – хмыкнул в ответ младший дружинник.
– Ничего, я догоню.

Молвить-то молвил воевода, да поди догони того резвого скакуна, что под княжичем! Да еще не в чистом поле, а в стольном граде, в котором рыночная площадь больше чем иной город княжества. Куда ни кинься, всюду народ, так и снуют туда-сюда. Токмо и слышно: «Посторонись! А то зашибу!» Инородцев опять же много, особливо купцов в заморских одеяниях со своим товаром. И чего только нет на прилавках! Устанешь перечислять. Богатый город. «Надобно бы ладе своей прикупить вышитый платок али бусы стеклянные, да только после того, как увижу, что княжич Руслан не сотворил никакого дурна ни перед князем Владимиром, ни перед его дщерью. А ежели он Фарлафу рожу сумел раскрасить, так то дело молодецкое… Пущай себе бьются», - подумал Черномор и сплюнул на землю. Не по злобе, а так, чтобы лучше думалось.
За рынком начиналась дорога к княжескому дворцу, и воевода направил своего коня по ней. Вон уж и церковь белокаменная показалась впереди, с иконами и драгоценными сосудами аж из самого Корсуня. А за ней и дворец князя Владимира возвышается. И тоже каменный, возведенный для торжественных приемов и встречи самых дорогих гостей князя. Изнутри обильно украшен фресками и отделан мрамором. Лепота, словом.
Хорошо бы и в Новгороде такой храм и дворец возвести! Оно, конечно, молиться можно и в деревянной церкви. но каменная простоит больше и уж больно красива. Лепота.

»» 18.11.23 15:51 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Руслан и Людмила

Руслана в тот день будто подменили. Ратники тихо переговаривались, мол, гляди княжич сам не свой. Поднял людей ни свет ни заря и погнал на ристалище. Еще и полудня нет, гридни уже умаялись, только ему все равно.
- Крепче удар держи, не робей! - напутствовал Руслан молодого ратника из дружины, и вдруг услышал за спиной смешки.
Обернулся и нахмурился еще больше. На ристалище пришел Фарлаф в сопровождении Ратмира и Рогдая. Фарлаф орлом ходил среди киевской дружины и с усмешкой глядел на Руслана.

Князь кивнул гридню, чтобы убрал оружие.
- Больно весел ты Фарлаф - огрызнулся Руслан.
- Так на тебя смотрю и на потуги твои - в свою очередь отозвался тот.
- Не вам, варягам, нас учить!
- С игрушечным мечом разве научишь?
Шальной огонь промелькнул в глазах Руслана, и он приказал принести настоящие мечи.
- Повремени, не стоит - тщетно Черномор пытался отговорить друга, но княжич уже сжал рукоять меча, а другой бросил к ногам соперника. Фарлаф небрежно снял плащ, и погладил круглую деревянную руну на кожаном ремешке, что обвивал запястье. Сестра Ингигерд уверяла - пока на нем руна эта, в бою любого одолеет, а она никогда брата не подводила. Сплетники говорили, что родила ее вторая жена не от конунга, а от речного бога. То все конечно, были нелепые слухи. Однако Фарлаф знал, что сестра научилась ведовству от своей няньки.
Когда начался бой, окружающим довольно скоро стало понятно, что сражаются соперники не просто так, а насмерть. Слишком жестокими были удары, которые эти двое наносили друг другу. Гнев застилал разум Руслана, так что не сразу он разгадал замысел вражий. Фарлаф отвлек его, а когда княжич отвернулся и пошатнулся от внезапного удара, взмахнул ногой, поднимая облако песка, который попал Руслану в лицо и глаза.
Князь повалился наземь, а Фарлаф уже занес над ним меч. Так бы и убил, если бы не Черномор, подскочивший и перехвативший руку.
- Окститесь, праздник светлый на дворе, а они что удумали! Ладно, эти нехристями недавно были, а ты-то, княжич!
Голос принадлежал самому митрополиту, который выбежал на ристалище с крестом наперевес. Руслан потер глаза. За ареной он разглядел самого князя Владимира с ближайшими советниками, а справа за его спиной стояла Людмила с девицами.
Руслан медленно поднялся, смиренно поцеловал крест священника и поклонился князю.
- Больно дружина у тебя норовистая, князь - Фарлаф негодовал с досады - Ка бы не было беды с такими.
- Воины у меня смелые - спокойно возразил Владимир - Я им, как себе доверяю. Но правда, негоже в Иванов день землю кровью поливать.
Руслан вздохнул и подошел к кадке с водой. Стянул рубаху, намочил и еще раз протер лицо и глаза. Отчетливо видел, как украдкой на него взор бросает Людмила, как девки ее хихикают и о чем-то шепчут друг дружке на ухо.
- Княжна рядом, срам-то прикрой, не смущай девицу! - с укором заметил митрополит.
Руслан медленно обернулся и встретился с Людмилой взглядом. Та покраснела и смущенно опустила очи, впрочем, чтобы спустя мгновение вновь их поднять. Руслан вдруг, усмехнувшись, схватил кадку и опрокинул сверху на себя, с наслаждением чувствуя, как холодная вода стекает по его волосам, обнаженной груди и сильному телу, закаленному в боях.
- Всех жду в храме на службе немедля - митрополит покачал головой.

»» 28.11.23 12:58 Застенье
_________________

Руслан и Людмила

Долго искал Черномор потаенное место у реки, насилу нашел. Токмо дух перевел, как потревожил душу воеводы грустный напев: «Расплети мне ветер, косу белесую, ты лети, как только я позову…Стану я русалкой простоволосою, от людей на дно реки уплыву… »
В вечерней заре девичий голосок над водой лился нежной свирелью. Воевода слушал как зачарованный, схоронясь в прибрежных зарослях. Боялся нечаянно спугнуть девицу, почти отроковицу. Рудую голову девушки украшал сплетенный из разных трав, цветов и листьев венок. Белая рубаха намокла понизу, плотно облепив глезни*. «Гадать на суженого пришла, - усмехнулся Черномор. – Отчего сам-друг, без милых подруженек? Видать, на сердце у нее тот, о ком и помыслить грешно…Эх, молодо-зелено…»
Девица тем часом допела жалобку, завершив ее теми же скорбными словами, что и начала: «Стану я русалкой простоволосою, от людей на дно реки уплыву…» Сняла венок с головы и, полюбовавшись в последний раз, испустила горестный вздох и бросила в воду. Коли поплывет, а после к берегу пристанет - быть ей с избранником! Ну а коли поплывет дальше, али пуще того - утонет, не судьба, значит, вместе им состариться и умереть…
Но вот венок поддался течению и поплыл; подхватив тяжелый от воды подол рубахи, певунья выбралась на берег и кинулась за ним вдоль реки, громко шлепая босыми ступнями по песку. «Беги, горемычная…»
Черномор снова остался один. А он и рад был побыть в одиночестве. Усталость брала свое: почитай, целый день прошел в хлопотах! Купалу завсегда и всюду на Руси отмечали широко, с размахом. Со всеми обрядами, как должно. Призывая в помощь огонь и воду. Огонь-то очистит душу людскую, а вода исцелит тело. Оттого и жгут особые костры - купальцы с пламенем достающим до самых небес. Девки с парнями хороводом пляшут вокруг них, а те, кто посмелее, прыгают через костер и ступают ногами по горящим углям. Воевода и сам когда-то прыгал, удаль молодецкую показывал.
Скоро спустят с холма в реку горящее колесо, и повернет солнечный путь на зиму. И ничто этому помешать не может: ни вражьи, ни колдовские силы.
Пусть княжич Руслан со своею княжною веселится в купалью ночь, ищет заветный папоротник, а воеводе оставит всю грусть-тоску…
От воды приятно веяло прохладой. Воевода выбрался из своего укрытия; скинув обувку, сел на берегу. Недалече раздавались голоса и веселый смех, но больше никто не потревожил Черномора. Так и просидел почитай всю ночь, а на рассвете скинул одежду и в одной рубахе как есть вошел в воду для омовения. Вспомнилась тут Черномору матушка княгиня, Яснорада, что при жизни не позволяла ему окунаться в реку, дозволяла лишь собирать росу с травы рядом с нею и умываться ею. А на вопрос приемного сына, почему нельзя, не отвечала, лишь твердила: «Так надо! Верь мне!»
Некому было сейчас остановить воеводу, да и надо ли? Может, все страхи княгини были напрасными? Черномор наклонился и зачерпнул холодной водицы. Плеснул на лицо, растер ладонями. А после, когда вода успокоилась, глянул на свое отражение и едва не отшатнулся: из глубины на него глядел не он сам, а страшный карла ликом похожий на него . «Что за чертовщина?» - нахмурил брови воевода. – «Лик мой, а все остальное как будто не мое…Морок, не иначе! »
Воевода прикрыл очи, а когда открыл, лицо в воде – его лицо!- расплылось в жуткой ухмылке.
Черномор вскрикнул. Липкий страх подступил к горлу. Черти или водяной балуют, не иначе! Хотел было выскочить из воды – и не смог. Неведомая сила удерживала, не позволяя уйти, толкала в самую глубь реки. Ноги потеряли опору, и тело погрузилось в темные воды. Еще немного, и вода заполнит его изнутри…«Неужто смерть моя пришла?» - промелькнуло у воеводы в мыслях. – «Погоди, смертушка… Еще не все мои мирские дела завершены…Смилуйся!»
Черномор напряг последние силы и рванулся из толщи реки наверх. Выплыл на берег и без памяти рухнул на песок…

* глезни - голени

»» 11.12.23 22:59 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Руслан и Людмила

После церковной службы князь Владимир к себе Руслана вызвал, обратно до дворца пройтись. Шагали они вдвоем, дружина поодаль. Свое поведение на ристалище надо было как-то объяснить, и Руслан тяжко вздохнул:
- Отпусти меня, князь. Домой хочу, в Новгород. Андрей пишет - батюшка хворает, да и печенеги на границе напирают, надобно с ними разобраться, не все же на варяжскую помощь рассчитывать - он обернулся и недобро посмотрел на шагающего позади Фарлафа.
Владимир остановился.
- Опечалили меня твои речи. Славно ты служил мне, Руслан - лучшего ратника...не встречал я, да и княжича благороднее. Тужить по тебе будут в Киеве. Но неволить не могу. Поезжай, коли надобно. Но знай, что здесь всегда тоже будет дом твой.
Руслан кивнул. Не хотелось ему покидать людей своих, да и стольный Киев-град, но одна только мысль о том, чтобы смотреть как Людмила выйдет замуж за другого лишала воли. Видать не так он силен, как думал. Боль от этого куда горше копья басурманского.
Поэтому, надеясь заглушить боль, княжич решил напиться. Потащил Черномора к гульбищу у реки, уж нарочито веселый и беззаботный. Решил брату названному показать, как отмечают Купалу в Киеве.
Да только хмель Руслана совсем не брал. Тверезый, хоть ты тресни. Девки то и дело подбегали, одна краше другой - хихикая, тянули за собой, а он только отмахивался. Музыка, вино, смех, зарево костра, все завертелось в каком-то диком вихре звуков и лиц.
Руслан пришел в себя сидя под огромным ветвистым дубом, сжимая пустую чашу в руках. С ветки соскочил довольный кот и замяукал.
- Сгинь, нечистая!
Руслан потряс головой, стараясь прогнать оцепенение и остатки хмеля. А Черномор где? Руслан решил, что тот направился к костру и пошел следом.
Костер пылал ярко, до самого неба. Искры исчезали в ночной мгле. Рядом мигом возникла какая-то девка, обвилась вокруг руки, словно лоза, нашептывая, обещая, а следом появились еще и еще:
- Руслан! Руслан! Люб ты нам, княжич...
Ласковые ладони и губы, которым так хочется уступить. Никто и слова не скажет - Купала ведь, дело привычное. Отчего же сейчас нарушать?
На миг в пламени костра показалось ему лицо княжны, очи ее зеленые печальные.
Руслан вырвался из объятий. Дурно стало. Жар от костра схватил, что ли?
Князь пошел прочь и вернулся обратно к дубу, надеясь, что Черномор возворотился. Но его там не было. А перед Русланом - Людмила.
В простом платье, косы расплетены. Руслан подумал, что лик такой раньше токма на иконах в храме и видал. Никого краше ее нет, нет и не будет. Что она здесь делает? Сбежала от свиты своей, ведь стерегут княжну аки зеницу ока.
Руслан провел ладонью, в воздухе, рисуя крест. Надеясь, что морок это и привиделась ему княжна спьяну, ан нет. И правда стоит, тонкая, словно березка в поле.
- Я слыхала ты из Киева уезжаешь, а свадьба как же?
Руслан нашел на земле свой покинутый кубок и поднял.
- Совет вам да любовь - княжич опрокинул кубок, но вспомнил, что тот пустой и в нем оставалось всего пара капель вина.
В сердцах зашвырнул его прочь и повернулся к княжне. Она подошла совсем близко и стояла подле, молча глядя на него своими зелеными пытливыми глазами. Никуда от них не скрыться.
- Всю душу из меня вытрясла, постылая! Чего тебе надобно? Как глаза закрою - тебя вижу. И днем и ночью покоя нет. Отца любил, матушку-покойницу, братьев, а тебя больше всех них вместе взятых, больше жизни. Да и зачем мне жизнь? Хоть смерти в чистом поле ищи. Коли останусь, то Фарлафа прирежу, а тебя поперек седла опрокину и прочь увезу. Не доводи до лихого.
Руслан отвернулся, и сжал ладони в кулаки, надеясь, что Людмила испугается его слов и уйдет, когда обернется ее уже и свет простынет. Наверняка, они вот так наедине видятся в последний раз. Будет еще, возможно, и официальное прощание, но тогда она уже будет невестой другого. И соблазн уйдет: дать волю рукам, дать волю губам и противному голоску, который нашептывал, что княжна тоже этого хочет, что потом простит...
- Чего надобно...? - повторила его вопрос княжна.
Она не ушла.
Руслан обернулся.
Людмила смотрела на него с усмешкой.
- Смельчака, который со мной цветок папоротника пойдет искать.

Лес прямо за рекой начинался. Да только ночью знакомая местность выглядела чужой и неприветливой. В стволах и ветвях деревьев виделись чудовища, того и гляди Леший покажется и проделки свои творит. Звук голосов у реки совсем стих, костер горел яркой точкой на самом горизонте.

А Руслан шагал вслед за Людмилой сквозь непроглядную тьму, через лес. Почему она его за собой позвала? Зачем? Насмехается? Но Людмила храбро шла по узкой тропинке, не останавливаясь ни на мгновение. Прямо в чащу идут, к медведю в берлогу что ли? Ведь вокруг не видать ничего, свет только от луны, что высоко в небе.
- Стой! Да стой говорю, куда ты?
Ветка под ножкой Людмилы хрустнула и княжна едва не угодила в яму, благо Руслан успел подхватить. Впервые они так близко и одни, впервые обнимает князь тонкий девичий стан. Людмила помедлила, но потом все же отпрянула.
Потупила взор, потом и вовсе отвернулась.
- Там вроде огонек был? Может, цветок то заветный?
Но Руслан видел, как она на него самого смотрела всего мгновение назад и, довольно улыбнувшись, покачал головой.
- А на кой тебе папоротник? Клады земные искать? Ты только рукой махни - женихи любую диковинку и драгоценность доставят. Или ты язык зверей и птиц хочешь понимать?
Людмила опустилась на колени и раздвинула ветки ближайшего кустарника, пытаясь разглядеть что-то в траве.
- Я сама как клад. Мне сызмальства все это твердят. Единственная дочь и наследница великого князя. Главное сокровище. Дурная, рябая, косая - не важно, все хотят. Престола хотят. Власти. С каждым годом все больше их и больше. А батюшка выбирает, кто богаче, у кого земель больше, кто пользу Киевской Руси принесет - прогадать боится. Что воля...что неволя...
Папоротника там не было. Людмила горько вздохнула и поднялась, а потом продолжила, едва сдерживая слезы.
- Нашла бы цветок, обернулась горлицей и улетела прочь...за тридевять земель...знал бы ты, что за мука быть княжной киевской. Лучше уж девкой безродной родиться...да только такую княжич в жены не возьмет...
Руслан покачал головой и скрестил руки на груди.
- Тогда давно была бы замужем за мной.
- Что? - Людмила усмехнулась - Князь новгородский простую девку без рода и племени бы взял?
- Все-то ты на свете знаешь, княжна, а главного понять не можешь. Не нужны мне дворцы и сокровища, приданое богатое, власть...все отдал если б только ты рядом была.
Людмила опустила очи. Прошла вперед, встала в лунном свете и улыбнулась.
- Я сегодня с челядинками и сенными девками гадала. Они после к реке шли, венки пускать. Говорят, если венок опустишь, то в нем своего суженого увидишь, но я не пошла...побоялась.
- Отчего же? - спросил Руслан внезапно дрогнувшим голосом.
- Знаю я, кто мой суженый. Кто на сердце. А если не твое лицо там... другое...то я ведь в реку от тоски сразу брошусь.
- Людмилушка, душа моя...
- Сокол мой ясный, Руслан...
Княжич не мог поверить своему счастью. Неужели он наконец обнимает ее, целует, а Людмила шепчет в ответ:
- Свет очей моих, твоя я, бери пока вольная, пока не отобрали...
И речи такие сладкие, плечи ее, ладони ласковые... и вот уже Руслан опускает княжну на не остывший после жаркого летнего дня мох и травы лесные, целуя уста, очи, шею...То о чем грезил он так долго, в самый смелых думах своих стало явью. Людмила его любит, и она будет принадлежать ему, навсегда.
И внезапно Руслан остановился. Ласково провел по ее щеке. Тяжелее этого решения мало что было в его жизни. Княжич отодвинулся и сел на траве.
- Негоже так, Людмилушка, без венца, без отцовского благословения.
Княжна вздохнула и встрепенулась.
- Тогда бы батюшка не воспротивился, а так...
- Не вор я с большой дороги, чтобы честь девичью красть. В дом явился, приняли, а я зло учинять? Нет, горлинка моя, нельзя.
Людмила прижалась щекой к его плечу.
- Не отдаст он за тебя...
- Перед богом все равны, отдаст.

Наутро, едва только рассвет забрезжил, а Руслан уже у князя - кинулся в ноги, на колени встал, и попросил руки Людмилы.
Князь Владимир, сидя на троне, глядел на него хмуро. Он гневался что подняли ни свет ни заря после ночных гуляний, а тут еще и такая напасть.
- Сговорено уже с Фарлафом - твердо ответил Владимир и поморщился, голова болела нещадно.
- Люб я Людмиле, а она - мне. Все до последней рубахи отдам, жизнь за нее, за тебя, за царство твое положу. Сам говорил честнее ратника и благороднее князя не видывал. Отдай княжну за меня.
Князь казался непреклонным.
От деревянной резной колонны вдруг отделилась сама Людмила, она нарочно не переодевалась, так и предстала перед отцом - растрепанная и простоволосая.
- Откажешь, я за Фарлафа не пойду. В монастырь уйду. А оттуда сбегу к Руслану, пусть не венчанную меня берет, буду с ним пока не прогонит, позор на тебя навлеку, зато хоть счастливая побуду.
Владимир резко поднялся с трона и ударил кулаком. Хмуро посмотрел сперва на Руслана, потом на Людмилу.
Не такой судьбы он желал дочери. Долго выбирал среди всех женихов неспроста, а для выгоды своей и государства. Но, человек предполагает, а бог располагает.
Князь Владимир глубоко вздохнул, прикрыл на мгновение глаза, творя молитву, а потом, после колебаний, решительно соединил ладони Руслана и Людмилы.



»» 17.12.23 21:13 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Руслан и Людмила

В тот день, когда князь Владимир выдавал замуж свою единственную дочь Людмилу за князя Руслана, в Киеве был пир горой. Радость по городу великая, веселился и гулял народ.
А больше всего, конечно, в палатах княжеских, во дворце белом, куда молодые прибыли сразу после церкви. За большим столом во главе которого сидели жених с невестой, подымали здравицы за новых супругов, желали им счастья и скорейшего продолжения рода. Музыки и скоморохи развлекали гостей, столы ломились от яств и казалось, что весь дворец наполнен радостью.

Только один человек в тот день был не весел. Конунг Фарлаф.
С мрачным видом подпирал он стену, пил и молча смотрел на жениха с невестой, на то, как под столом Руслан украдкой сжимает ладонь княжны, как что-то ласково и страстно шепчет на ухо, отчего Людмила заливается краской и старается скрыть торжествующую улыбку, ибо невесте положено быть скромной.
Другие его соперники - Рогдай и Ратмир, кажется, уже давно смирились. Последний вовсю за девками на пиру ухлестывал, одну вон даже на колени к себе усадил. Стоило и Фарлафу забыться, а не мог. Только и думал, что скоро пиру конец и поведет Руслан жену в опочивальню, как снимет с нее богатое платье расшитое драгоценными каменьями...
- Что так невесел, братец?
Ингигерд, или Предслава, как ее здесь называли, встала рядом у стены. Она приехала на свадьбу вместе с мужем князем Борисом и его старшим братом.
Перед сестрой скрываться ни к чему. Только она одна и способна его понять.
- Моя...моей должна была стать Людмила. Это я девку должен в спальню вести - все сговорено было...а теперь что же...обида нам, обида всему роду нашему!
Ингигерд пожала плечами.
- Меня тоже насильно замуж выдали. Бабы говорят - радуйся, муж хороший, пригожий, ласковый. Только не люб он мне. Будь моя воля - извела бы.
В том, что сестра сможет это сделать Фарлаф не сомневался, да еще так, чтобы никто на нее не подумал. Кажется, скоро поползут по новогородщине слухи, что занемог отчего-то князь Борис.
- Но сына сперва рожу. И станет он великим конунгом - Ингигерд провела ладонью по своему животу. Пока еще не было заметно, что княгиня Предслава на сносях - Так Наина сказала. И ты знаешь ее слово.
Фарлаф усмехнулся.
- Значит, кончено?
Ингигерд взяла кубок из его рук.
- А знаешь, что еще Наина сказала? Не бывать этому браку. Не быть вместе Руслану и Людмиле. - она наклонилась и тихо прошептала - И если хочет брат девку - то его будет .
А счастливый Руслан в это время крепко обнимал братьев. Андрей и Борис прибыли из Новгорода с дарами. Ожидалось, что и сам князь Глеб прибудет на свадьбу сына, но тот еще не оправился после болезни. Хотя Андрей заверил, что опасность миновала.
- Поправляется он, ехать хотел, несмотря на слабость, да Любава запретила. Ты же знаешь - у жены моей не забалуешь. - Андрей усмехнулся - С ним княгиня и осталась, а меня с Бориской и Алешенькой отправила. Ничего, скоро сами к батюшке поедите, на поклон.
Братья Руслана женились по любви. Хотя о браке старшего Андрея с дочкой смоленского князя было сговорено еще сызмальства, Любава и Андрей друг друга полюбили и в супружестве своем были счастливы. Княгиня-невестка Любава смогла заменить в сердцах народа погибшую жену князя Глеба - Яснораду.
Руслан поднял на руки и прижал к себе Алешеньку - единственного сына брата Бориса. Во время кратких визитов домой он очень привязался к мальчонке, потерявшему мать сразу после рождения. Третий год уже дитяте шел, только в мать он вдался, хилый, болел часто. Оттого и любили его пуще остальных княжеских внуков.
Алешенька засмеялся, а потом с поклоном преподнес Людмиле расшитый драгоценностями и бисером кошель. Та подарок приняла и поцеловала мальчика в щеку, отчего ребенок зарделся, а невеста заулыбалась и обняла его.
- К ласке он стал непривычен такой - со вздохом заметил Борис - Как к себе вернулись. Не любит Предслава Алешеньку, тянется он к ней, а она...знаю, другого хотела.
Руслан отыскал в толпе Ингигерд, стоящую рядом с Фарлафом и нахмурился.
- А ты что же? Чего согласился на брак-то?
- Что я...я Марьюшку свою очень любил, а после...думал, ради Алешеньки, да и красивая она, шельма. Хотя, может еще и слюбится... как сама матерью станет, так и подобреет.
Руслан и Борис обменялись многозначительными взглядами и подняли кубки.
- За лад в доме!
Руслан сделал глоток и завидев гостя, потянул его за рукав:
- Черномор! Выпей с нами! За счастье наше. У Бориса вон еще дите будет.
Воевода с радостью поднял кубок.
- За тебя! За князей новгородских и их жен! За Руслана с Людмилой! - он легонько стукнул жениха по-плечу - Что, не терпится поди, а? Ты, если что, совета спроси у братьев, у родных и названного.
Все уже порядком захмелели к тому времени, кроме самого Руслана, который хоть здравицы исправно принимал, но вино лишь слегка пригубливал.
- Эту науку я поболе тебя знаю - он усмехнулся, а потом посерьезнел - Тревожно что-то на душе, Черномор. Счастье сквозь пальцы, как песок просачивается. Не думал, что вместе будем - а тут...свадьбу играем. Неужто явь это?
Верный друг выпрямился и произнес.
- Совет вам да любовь. Я на дверях опочивальни встану, чтоб никто на пьяную голову ничего не учинил. Мимо меня никто не пройдет, ты же знаешь.

И вот, князь Владимир благословил Руслана и Людмилу образами и в сопровождении свиты, под обрядовые песни молодых проводили в опочивальню, осыпая хмелем и льняным семенем.
Знатной была та огромная комната - стены увешаны соболями. Остов брачного ложа тридевять снопов, а сверху ковров да перин и не сосчитать, в изголовье примостились две подушки с шелковыми наволочками.
Руслан быстро и торопливо разделся, усмехнувшись, провел по шелковым простыням и поправил теплое соболье одеяло, отороченное богатой материей. Опочивальня была разделена на две части тонкой тканевой занавеской с позолотой. Туда, за занавеску, повели Людмилу, которой дружки и девки помогали снять кокошник, расплести косы и освободиться от тяжелого свадебного платья.

Руслан попробовал заглянуть за занавеску, но дружка, засмеявшись, его остановила:
- Нельзя-нельзя! - а потом подбежала к Людмиле - Ох, и княжич у тебя, ретивый какой!
Девки рассмеялись пуще прежнего, Руслан тоже заулыбался. Он подошел к столу, отыскал кувшин с питейным медом и налил в два кубка, намереваясь один предложить Людмиле. Кажется, никогда не испытывал он прежде такого радостного волнения и предвкушения.
"...и прилепится к жене своей; и будут одна плоть" - вспомнил он слова венчальные. Казалось бы, такая гордая и недоступная княжна, нет, его теперь, его Людмилушка, навсегда, до той поры пока стоит белый свет.
Руслан понял, что девичьи голоса смолкли и в комнате стало тихо. Он поставил кубок и подошел к занавеске - так и есть, их оставили одних.
Князь сделал шаг вправо и Людмила за занавеской тоже, куда он, туда и она. Поиграть решила, Руслан усмехнулся. И вот они на расстоянии шага - Людмила у самой занавеси, легкая ткань с золотыми нитями приникает к лицу. Руслан протянул ладонь и осторожно коснулся нежной ткани, а через нее и лба, щек и губ, которые еще нежнее...
Князь новгородский откинул занавеску и смог рассмотреть Людмилу, в одной сорочке - свою молодую жену, замершую, как и он, в ожидании. Такая красивая, такая желанная...
Всего мгновение до того как окажется она в его объятиях. Всего шаг остался...
А потом ставни ходуном заходили. Распахнулись окна в опочивальне и не только в ней, во всем дворце князя киевского. Чудовищный вихрь разом потушил все свечи, что горели в комнате, разметал брачное ложе, прижимая Руслана к полу, лишая способности двигаться и говорить.
Опочивальня погрузилась во тьму...и ничего не стало.






»» 15.01.24 13:41 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Руслан и Людмила

Не поскупился князь Владимир ради счастья любимой дочери - праздник велик дал. Рекой лилось хмельное, столы ломились от яств. Одна за другой звучали за столами здравницы молодым, виночерпии без устали наполняли серебряные кубки и братинки особо дорогих гостей привозным ромейским и иным добрым вином, да и здешний ставленый мед* пили охотно. В деревянные ковши разливали медовуху для простого народа. Пили до дна, как делали еще прадеды: дабы никто не мог заподозрить гостя в злом помысле, ибо недопитое есть оставленное недоброжелательство к гостеприимным хозяевам.
Такое за княжеским столом воевода прощал только Руслану – сам лично узрел, как княжич кубок свой донес до рта, но лишь пригубил вино. «Хитро удумал!», – одобрительно усмехнулся Черномор. – «Негоже мужу являться в непотребном образе в опочивальню к молодой жене. Не приведи Господь, бессилен будет... сраму не оберешься!»
Черномор вдругорядь усмехнулся. Что за мысль пришла ему в голову! Пристойно ли думать о таком! Видать, немало он нынче кубков выпил до дна за здравие молодых. Да и как не выпить, если радость за них переполняет сердце? Надежды княжича Руслана на брак с княжною Людмилою, прежде зыбкие, осуществились! Может, и ему пришло время жениться?.. Он, Черномор Незнамович, не прочь. А вот станут ли сыновья Глебовы на его, воеводы, свадебном пиру гулять, то одному Богу ведомо. Хоть и вырос он в хоромах княжьих вместе с княжичами…
Черномор отставил кубок и, прежде чем отправить в рот кусок пирога, лежащего на блюде, обвел глазами великокняжеские хоромы. Шумно, душно. В углу, на возвышении, приглашенные на пир гусельники, гудошники и скоморохи с усердием рвали струны гуслей, ударяли в бубны, гудели в гудки, забавляя гостей на свадьбе. Гости же, разгоряченные хмельными напитками и льстивыми речами, подпевали и приплясывали так, что посуда на столах тряслась и звенела.
Но были и те, кто не радовались счастью молодых. Заприметил Черномор, что молодой конунг Фарлаф сидит насупый**, не ест, не пьет. По всему видно, обида на князя Владимира и ревность к счастливому сопернику пламенем выжигают ему сердце. Да и сестрица его, Борисова княгиня, досаду свою женскую не прячет. Очи ее так и сверкают! Недобро так сверкают. Не замышляет ли чего княгинюшка молодая заодно с братцем своим?
Поразмыслив про то, Черномор с превеликою охотой принялся за рыбник, набивая себе брюхо, а потом рука сама потянулась к блюду с пирогами со сладкой ягодой. Да так и застыла. Почудилось воеводе, будто кто ему спину взором буравит. Он вскочил из-за стола, стараясь унять дрожь в чреслах, обернулся. Позади – стена, без окон и дверей. И никого. Черномора прошиб пот, стало тяжело дышать. Он потянул ворот праздничной рубахи, рванул верхнюю пуговку. На ослабших вдруг разом ногах медленно, провожаемый пытливыми взглядами, подался к выходу.
А за порог дворца вышел - как заново родился. Дышать стало легко, покойно. Постоял воевода на ступенях крыльца, обдуваемый свежим ветром, полюбовался открывавшимся видом стольного града, перекинулся словесами с дружинниками…

Она смотрела на него, скрывшись за деревом, и не испытывала ничего, кроме любопытства. Вновь, как и много лет назад, в хоромах княгини Яснорады, тайно соглядая за ним, искала в его обличье ей одной знакомые черты. Сравнивала с тем, другим. Что ж… Лицом пригож, телом могуч. Такому мужу в бою мечом разить, все равно, что баловаться. Силою своею недюжинной, знать, в отца родного пошел. И победить его можно, но не силою, а умом.
« Коли станет помогать Руслану, стану мешать…колдовством ли, хитростью, но мешать. Не достанется княжичу Людмила. Не бывать этому! И Фарлафу не видать княжны, хоть и обещалась я Ингигерд. – Она криво усмехнулась, припомнив недавний уговор. – Как дала обещание, так и обратно возьму. И ничего она супротив меня не сделает!»
Она отлепилась от дерева, медленно зашагала к крыльцу, с трудом поднялась на ступеньку и намеренно оступилась рядом с ним. Хотела ему в глаза посмотреть.
Он подхватил ее за плечи, не позволил упасть.
- Осторожней, мать… Давай, помогу…
- Благодарствую, добрый витязь…
Промолвила, а сама как зыркнет на него очами!

Черномор вернулся пировать, и до самого конца более не покидал хоромы княжеские. А когда настал час молодым идти в опочивальню, встал с мечом на дверях, дабы охранять их покой. Полы вокруг усыпали хмелем и льняным семенем. В ноздри сразу же ударил пряный запах.
Вскорости из опочивальни вышли смущенные улыбающиеся девки, что должны были раздевать княжну, и, словно рой пчел, разом загудели. Черномор ущипнул одну красавицу пониже спины, та громко ойкнула и, подняв подол рубахи, понеслась прочь, за ней другие. Воевода рассмеялся вослед.
За дверью, где должно было свершиться таинство любви, стало по торжественному тихо. Черномор зевнул.
И вдруг…. Во дворце настала непроглядная темень. Словно кто-то разом погасил и жирники, и свечи. За дверью опочивальни стало слышно, как скрипят ставни и страшно воет ветер.
Черномор схватился за меч и постучал к молодым. Никто не откликнулся. Он постучал вновь, на это раз сильнее, но из опочивальни не послышалось ни единого звука.
Черномор наляг на дверь, и та распахнулась.
- Княже! – позвал воевода.
Никто не откликнулся, и Черномор, переступив порог, отчаянно пытался разглядеть хотя бы что-то в кромешной тьме. И лишь когда Месяц тонким серпом осветил через открытые ставни комнату, воевода разглядел на полу Руслана. Одного.
– Княже! Очнись! – кинулся он к названному брату. – Где Людмила?

* «мёд ставленый» — парадный и праздничный напиток. Очень дорогой, предмет экспорта и завсегдатай княжеских застолий. Его готовили из смеси мёда диких пчёл и ягодных соков по очень сложной технологии, выдерживали от 10 до 35 лет в специальных погребах.
** Насупа — угрюмый, хмурый

»» 18.01.24 13:38 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Руслан и Людмила

Новгородское княжество.
- Быстрее, этот сундук еще возьми. Да неси осторожнее, разрази тебя Хель! Так я до вечера не соберусь!
Предслава прикрикнула на дюжего молодца, что тащил большой сундук из покоев княгини. Она подошла к резной деревянной колыбели, у которой дежурили няньки, сидевшие подле на лавке.
- Ох, беда-беда - сокрушалась одна из них, самая старшая - Сначала Алешенька наш, а теперь вот и князь занемог...
Ингегерд пожала плечами.
- Мальчик этот всегда был не жилец, разве не так?
- Да как можно так, про дитяю-то! - нянька всплеснула руками, но наткнувшись на суровый взгляд умолкла.
Двери в покои внезапно растворились - явились незваные гости, как назло. Князь Андрей с женой. Вот уж кого Ингегерд последним хотела сейчас видеть.
- Чего ж не встречаете, княгинюшка? - князь Андрей вышел вперед и добродушно улыбнулся - Родили, а дитятко смотреть не зовете. Любава и говорит, давай сами поедем. Мы там подарки привезли.
Андрей прошелся по комнате, нянька тут же вынула из колыбели и гордо продемонстрировала князю пухлощекого младенца в пеленках.
- Как назвали?
- Ингваром - Предслава принялась нервно теребить кончик длинной светлой косы.
- Игорем, стало быть - поправил князь и огляделся - А где же брат мой?
- Занемог наш княжич, ох занемог - тихо запричитала нянька - Вторую неделю лежит и княжонок тоже.
- Чего ж не сообщили-то? - Андрей посуровел - До нас меньше дня пути.
- Не хотела тревожить.
Княгиня Любава, тем временем, отвлеклась от агукающего младенца на руках у няньки и осторожно спросила:
- А ты никак собралась куда?
Предслава откинула косу за спину.
- Брат к себе зовет. Он сейчас правая рука князя киевского. Хочу навестить, сына показать. Вдруг здесь зараза, лучше уехать на время. Я о сыне думаю.
- Ну-да, а о муже, стало быть, нет.
- Я послала лекаря. И сказала молиться за них. Что еще нужно? - Ингегерд с вызовом посмотрела на Андрея.
Князь уже хотел ответить недобро, но тут его ладонь мягко накрыла нежная ладонь жены. Он вдруг вспомнил как два года тому назад упал с коня и расшибся во время охоты, сломал лодыжку и верная Любава сидела подле день и ночь. А когда опасность окончательно миновала, треснула по голове маленькой колотушкой одного из сыновей, приговаривая - чтоб не смел больше носиться по лесам, как угорелый, чай не мальчик уже и детей мал мала меньше настрогал.
Андрей помедлил и глубоко вздохнул.
- Ну, поезжай, коли нужда такая.
Словно боясь, что князь переменит решение, Ингегерд тут же засуетилась и вскорости отбыла в Киев. Андрей пошел навещать Бориса, а Любава отправилась узнать как обстоят дела у маленького Алеши.
Княжеская чета вновь воссоединилась в отведенных им покоях. Любава тихонько затворила двери, увидев, что Андрей сидит за столом и о чем-то думает.
- Выздоровеет в скорости Алешенька, лихорадка спала. Я распорядилась, чтобы няньки питье дали.
Княгиня присела рядом с мужем. Алешеньку все в семье любили, но она особенно. Оставшийся без матери сразу после рождения, ребенок оказался на ее попечении, как единственной женщины в семье. В одной колыбели с их дочерью Забавой и рос, та всего на пару месяцев старше.
Княгиня новогородская уже привыкла быть матерью не только своим детям и племяннику, но и матушкой-заступницей для людей со всего княжества. Радовалась, когда Борис решил жениться вновь, да, видимо, зря.
По лицу Андрея она сразу поняла, что состояние брата вызывает опасения.
- Как будто проклял кто весь род наш. Один брат с хворью неизвестной свалился, второй...- он осекся и крепче сжал кубок с питейным медом.
До старого князя Глеба исправно доносили весточки, мол то там видели Руслана, то там, то в одном царстве, то в другом государстве. Отец боялся, что однажды принесут другую весть, про то что сгинул его младший сын в неведомых землях и даже тела не похоронить, не оплакать, а могилы не сыскать.
- Уж столько времени прошло...понятно всем, нет Людмилы в живых, раз до сих пор не нашел никто. Вернулся бы в Новгород...что ж он вечно скитаться будет...
Любава взяла мужнин кубок и сделала глоток.
- Ну, а если б меня кто утащил? Ты б что, перекрестился?
Андрей покачал головой и виновато опустил глаза.
- То-то же, а от Руслана требуешь - княгиня вынула из ушей тяжелые серьги и положила в шкатулку - Любит он жену свою. Сердце бы подсказало, если б ее Господь прибрал. Значит, жива Людмила.
Андрей устало откинулся на спинку стула.
- Только вот Владимир после случившегося заявил, что не жена она ему вовсе. Кто домой привезет - тот и муж будет. Известно, что Фарлаф этот давно по Людмиле сох, как и сестра его по Руслану. И вот Предслава наша что-то в Киев быстро собралась...ох, не к добру это.
Любава вернулась за стол и медленно принялась распускать свою длинную русую косу.
- Может, и хорошо что Ингегерд уехала. Без нее спокойнее. А коли боишься проклятия...есть старец один, он все лечит. Пусть посмотрит Бориса и Алешеньку. Меня в детстве, еще в Смоленске, прямо с того света вытащил. Все на свете знает, что было, что будет, а отварами его я детям болезни лечу.
- И как кличут старца?
- Финном. Он всегда приходит, когда нужен. Только попроси. И совет мудрый даст.
- И грядущее знает?
Любава кивнула.
- Я когда выздоровела, он меня на колени усадил и сказал, что жить буду долго и счастливо и дом полная чаша, ну а муж, муж будет ладный да пригожий - Любава с вызовом усмехнулась - Так, что не всегда сбывается.
Андрей рассмеялся в ответ. Жена всегда могла развеять самые тяжелые его думы. Как же ему все-таки повезло.
- Зови старца - уверенно произнес князь - пусть проверит, не натворила ли чего Ингегерд или ее свита.





»» 30.01.24 14:52 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Руслан и Людмила

Черномор тяжело спрыгнул с коня, отпустив взмыленного Рыкушу пощипать траву, и почти в беспамятстве рухнул на землю. Жалобно звякнули бляшки и наконечники на серебряном с позолотою и чернью поясе, что был надет поверх легкой кольчужной рубахи. Пояс тот жаловал воеводе сам князь новгородский. Захотелось снять все с изнемогшего усталостью тела, вздохнуть полной грудью, но – нельзя. Лишь шлем с бармицей* сбросил с головы воевода. Меч и заплечный мешок с немудреной походной снедью положил подле себя и закрыл глаза. С земли в нос воину ударил горьковатый запах пожухлой травы.
Совсем скоро воеводу начал одолевать сон, наваливаясь, словно тяжелая медвежья шкура, покрывающая в зиму ложе. Пытаясь с ним совладать, он то и дело возвращался мыслью к княжеской свадьбе. Тяжкие думы обуревали Черномора. Жив ли витязь Руслан? Жива ли Людмила свет Владимировна? Перед очами так и стоял горемычный княжич, ни муж, ни жених. Вспомянулось, как, тряся его за богатырские плечи, выпытывал, что стряслось; как обыскали весь дворец и каждый дом в городе в поисках княжны; как князь Владимир, прознав про похищение дочери, в гневе молвил, что отныне Людмила достанется тому из витязей, кто разыщет и спасет ее. Прельстились его обещанием и Фарлаф, и Рогдай, прежде несчастливые соперники Руслана. Вот и Ратмир, сластолюбивый хазарский хан, не отказался от княжны, хоть на свадебном пиру и обнимал другую девицу. Только разве ж Руслан позволит отдать им Людмилу?! Без неё и жизнь ему не мила!
Так и разъехались конные витязи каждый в свою сторонку в поисках княжны, вверившись судьбе, с надеждой на удачу. Кто прямо, кто налево, а кто направо. А Черномор, испросив дозволение у князя Владимира, отправился вслед за ними, но своею дорогою. Той, что петляет между всеми. Хоть и не просил его о помощи Руслан, не мог воевода равнодушно смотреть, как печалится родня, новгородский князь с сыновьями. Да и сам он княжича за брата почитал. А как брата в беде оставишь?
И скакал теперь Черномор на верном коне своем через леса, равнины, цветущие луга, стороной обходил лишь полноводные реки и глубокие озера, вброд перебирался через маленькие речушки. Помнил о наказе княгини Яснорады: «Погибель тебе от воды будет, погибель!»
Кого ни встречал по дороге, у всех вопрошал, не видали ли где княжича Руслана, не слыхали ли чего про княжну Людмилу. И как-то раз услышал в ответ, что витязь тот прекрасный ликом проезжал мимо и далее подался на север.
Запетляла вновь дорога под конем Черномора… А он знай себе погоняет! Пока усталость не свалила и коня, и воина. Насилу дотянул до родника, чтобы испить водицы и отлежаться в траве.
Веки смежились, и воеводу вконец сморил сон. Снилось ему, что лежит он на тисовой кровати**, накрытый черным покрывалом, не в хоромах княжьих, не в палатах каменных, не в избе, соломой крытой, а на дне моря-океана в толще воды. Хотел было Черномор встать, да не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. И крикнуть не вышло, будто онемел враз. И вдруг, откуда ни возьмись перед ним уже не море, а хоромы знатные, в ней черноволосая красавица баюкает в колыбели дитя, и малютка тот с его, воеводиным лицом. У него аж сердце зашлось: «Матушка…матушка моя!» Глядь, а в колыбели уже не дитя лежит, а страшный карла с бородой. Как тогда, в речной воде....А молодая красавица обернулась сморщенной старухой. Той самой, которой он, Черномор, не позволил упасть на ступенях княжеского дворца. И тотчас за спиною старухи и карлы возник замок посреди снежных равнин и ледяных гор, с серебряными дверями и высокими окнами. И речет старуха гортанным голосом: «Черный морок! Черный морок!» И ну насмехаться над воеводой! Вместе с карлой… Глазами так и зыркают на него, и взгляд исподлобья, острый, недобрый. А потом оба, как птицы, взмыли в небо и были таковы. Только след копоти промеж облаков остался.
Очнулся Черномор от лошадиного ржания и долго не мог прийти в себя. То ли сон, то ли явь. То ли вещий сон... Может ли так быть, что дитем его подменили в колыбели на уродца? Вестимо, может.
Конь подошел к хозяину, ткнулся в него теплой мордой и тихо заржал. Воевода, привстав, ласково потрепал жеребца по холке.
– Пора, друже, пора!
Надел шлем и закрепил меч на поясе, поднял мешок заплечный, но прежде чем закинуть его за спину, вынул последнюю краюху хлеба и разделил с конем.
– Ешь, Рыкуша… Не скоро еще нам угощение светит.
Конь фыркнул, но хлеб из рук взял. А после, терпеливо дождавшись, пока воевода взберется ему на спину, понесся напрямик через поле.
Сколько они проскакали, одному Богу ведомо. День уж клонился к закату, когда на пыльной дороге показался путник. Пригляделся Черномор, и сердце едва не пробило кольчугу - с такой силою забилось в груди.
– Руслан! – Спрыгнул с коня и побежал вперед. – Здравствуй, княже! Друже мой, живой…
Молвит ему, а витязь насупленный стоит перед ним, будто бы не рад видеть. Переминается с ноги на ногу, слова не вымолвит.
– Не рад ты меня видеть, княже. Или я в чем провинился перед тобою?
– А не ты ли мою Людмилушку похитил, Черномор Незнамович?
Воевода опешил. Вот те раз! Что это на княжича нашло?! Не иначе, околдовали.
– Вижу, разум твой помутился, княже, ну да я тебя сейчас вылечу! – усмехнулся Черномор. – Ежели бы я захотел отнять у тебя жену, сделал бы это открыто, в честном бою. А не как вор.
Руслан кивнул, и друзья, наконец, обнялись.
– Ты мне вот что молви, княже, – продолжил воевода, лукаво поглядывая на витязя, – кто же меня за глаза разбойником величает?
– Старик Финн. Он меня после боя с Рогдаем на ноги поставил…И еще молвил, что ведомо ему, кто Людмилу похитил – Черномор.
– Вот оно что! – покачал головой воевода, дивясь словам старика. – Расскажешь мне об этом?..
– Расскажу.
И Руслан поведал ему все. И про бой с Рогдаем, и про раны свои, и как искал возлюбленную свою и не нашел, пока Финн не подсказал ему.
– Ну а ты что, воевода?
Черномор усмехнулся и принялся сказывать. И про то, как искал княжича и Людмилу, и про сон свой страшный не забыл.
– Сдается мне теперь, что матери моей подменили младенца: вместо меня в колыбель положили уродца…карлу… А меня подбросили княгине Яснораде. Вот только кто и почему, ума не приложу...
Они помолчали, каждый о своем.
– Куда мы теперь, княже? – спросил воевода. – Ведомо ли тебе, где стоит замок посреди снежной равнины и ледяных гор?

*Бармица –кольчужная защита шеи.
** Тисовая кровать это гроб: именно из тиса изготавливали гробы в Древней Руси

»» 31.01.24 14:51 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Руслан и Людмила


В тот день, перед самой светлой Троицей, князь Владимир охоту соколиную затеял, чтобы испытать ловчую птицу, которую ему Ратмир достал. Руслан с ними не поехал, слонялся по дворцу, исподволь наблюдая как Людмила с девками украшает палаты к празднику. Веточки березы, ветки дуба да рябины, все живая сила, все оберег от глаза дурного.
- Здравствуй, витязь - из алькова его пальцем поманила Ингегерд, протягивая кружку питейного меда - Что ты тих сегодня, княжич, не весел, сам на себя не похож?
- Зато ты больно веселая, я посмотрю - Руслан усмехнулся и принял кружку.
Давно он знал ее. Считал, что главная задача этой дочери севера покорять всех своей красотой - сначала вон, Новгород. Теперь вместе с братом здесь, в Киеве, гостят. Что и говорить, Ингегерд всегда отличалась от местных девиц - волос таких, почти белых, как молоко с серебряным отливом, ни у кого не было. Будто нарочно, она их в косы редко заплетала и гордо ходила, нос ото всех воротила. Слухи ходили, что Фарлаф ее научил с мечом обращаться, парочку местных гридней, которые спьяну надумали руки распускать, она так отделала - только и видели. Позор был бы, да молчали - эко видано, от бабы отгребли!
- Говорят, на эти зеленые святки у вас обручения происходят - Ингегерд украдкой провела ладонью по его груди вверх, ловкие прохладные пальцы забрались в расстегнутый ворот рубахи - Так и женись на мне - с вызовом глянула на Руслана она своими синими очами.
- У нас парень девку сватает, а не наоборот. - Руслан убрал ладонь.
- Не отказывай мне, князь. Я вила, я и присушить могу.
- И на что тебе любовь такая? Которую колдовать надо?
И призадумался. Даже не люби он Людмилу всем сердцем, и тогда не взял бы Ингегерд в жены. С чего бы? Красавица, каких поискать, богатая, и нрав бойкий. Да будто стена меж ними. Когда она рядом - внутри тревожно и скверное, скверное чувство подбирается, как в тот день, когда матушка внезапно ушла. В ведьмовские бабьи россказни Руслан не верил, он своему сердцу доверял, а ему не прикажешь. А как же хорошо на душе становится, когда он только слышит смех Людмилы рядом. Княжна, пританцовывая, пронеслась мимо с охапками зеленых цветущих веток в руках.

- Ну, смотри - Игегерд выхватила у него недопитый кубок - С ней ты тоже не будешь! Это зарок! Не мой - значит, вообще ничей! Не мой - значит, мертвый!
Голос Ингегерд превратился в оглушительный крик и Руслан стряхнул воспоминания. Ржание верного коня на мгновение вернуло князя в явь. Долго он уже ехал, как ушел от старика Финна. С тех пор который день не спал, не мог себе позволить отдохнуть, когда надежда на скорую встречу с женой забрезжила вновь. Вот и накатывала дрема.
И вдруг увиделась ему сама Людмила. Довольная, сидела она на троне огромном, костяном. На голове шапка странная, будто корона заморская, вся в шелках и одеждах, коих он никогда не видывал, хотя много где на свете успел побывать.
Людмила тянула к нему руки, а когда он силился к ней приникнуть - отталкивала его, приговаривая:
- Уйди, постылый. Не люб ты больше мне! Я жена другого. Я жена Черномора.
Руслан натянул поводья. Заживающая рана на плече отдалась ноющей болью. Витязь спешился у ручья и умылся ключевой водой, чтобы морок прогнать, как мать учила. А тут глядь, на другой стороне он стоит. Черномор Незнамович. Вот он, окаянный!
- Руслан, ты ли это? - воевода радостно раскинул руки, да только князь сразу налетел на него и повалил наземь.
- Где жена моя? Где Людмила?!
Все эти дни осознание того, что лучший друг, наставник, брат названый и был его обидчиком жгло изнутри. Не мог Руслан в такое поверить. Он жизнь свою не раз Черномору доверял, сам умереть за него был готов.
Руслан поднялся и бросил Черномору меч, а ведь когда-то воевода сам научил юного княжича сражаться. Он горько вздохнул и сжал рукоять своего клинка.
- Выходи на честный бой до смерти, как у витязей заведено!
- Господь с тобой, Руслан! Не ведаю я, где Людмила - Христом-Богом клянусь!
- Тогда что ты тут делаешь? В краю, где старец сказывал, ее в полоне держат?
Черномор тяжело вздохнул и молвил.
На том они и примирились. Сидели опосля у костра, когда настала ночь и больше молчали. У Руслана не укладывалось в голове - еще один Черномор? Карлик? Но вспомнил он слова Финна, тот, кто похитил Людмилу силушкой обладает недюжинной. Да только сила то была другая, не в руках и ногах, какова у воеводы.
А кому тогда верить, если не брату названому? Тот уже с десяток раз изрубить его мог, да не стал.
- Так что сказал тебе тот старик? - спросил наконец Черномор, когда угли в костре почти догорели.
- Что обидчика моего Черномором кличут. Что Людмила в полоне, туман вокруг нее, морок ведьминский. И путь указал, куда идти надобно. Стало быть, за тем холмом и горой оно и начинается.
Руслан поднялся, следом то же сделал и воевода. Утру уже не терпелось в свои права вступить, ночная тьма уступала, испугавшись приближающегося ясна солнышка.
- Что начинается? - спросил Черномор.
- Лукоморье.

»» 21.02.24 13:44 Застенье
_________________