Шерри Томас "Незыблемые выси"

Девочки, огромное спасибо за продолжение!
Такие напряженные главы, столько событий. Я так переживала за героев! Но ребята справились, хотя, порой, мне казалось, что невозможно одолеть Лиходея. Чудовище уничтожено. Невероятно!
_________________

Девочки, спасибо за главу!
___________________________________

Спасибо огромное за продолжение! Наконец чудовище повержено, но осталось ещё много работы. Жаль всех погибших.
___________________________________

Так интересно и переживательно! Жалко даже, что заканчивается эта история.

Спасибо большое за главу!

Ну просто обожаю их - таких сильных, и таких милых! - Тита и Иоланту.

Благодарю милых переводчиц за продолжение

 » Эпилог

Переводчик: Lorik
Редактор: gloomy glory
Оформитель: Архивариус

Стоило шагнуть в кондитерскую миссис Хиндерстоун, как Иоланту окутали ароматы масла и ванили. Яркое, опрятное заведение было одним из ее любимейших мест в Деламере. Летом тут подавали мороженое с необычными вкусами, зимой – сытный горячий шоколад, и каждый день – выпечку наивысшего качества, не говоря уже о разноцветных сластях, выставленных в витринах.
– Доброе утро, дорогая, – просияла миссис Хиндерстоун.
Она стояла у кассы, прямо под табличкой, гласившей: «Книги о черной магии можно найти в подвале, бесплатно. Обнаружив подвал, пожалуйста, покормите призрачное чудище внутри. С уважением, Е. Константинос».
До появления миссис Хиндерстоун здесь располагался книжный магазин, которым управлял не кто иной, как дед властителя Державы по отцовской линии – хотя тогда об этом никто не знал, даже сам принц. Новая хозяйка сохранила внушительную коллекцию книг, чтобы покупателя могли их листать, пока ожидают своих заказов или пьют утренний чай. А также оставила большинство вывесок, включая ту, на которой было написано: «Предпочитаю еде чтение». Иоланта мгновенно прониклась к миссис Хиндерстоун симпатией за умение посмеяться над собой.
– Доброе утро, – поздоровалась она в ответ. – Как вы сегодня?
– А я все ждала, когда вы зайдете, хотела лично поблагодарить! За много лет моему локтю не помогли никакие зелья и эликсиры, но ваше лекарство – просто чудо какое-то.
– Вот и отлично, – улыбнулась Иоланта. Она была рада помочь. – Ничто не сравнится с ощущением, когда нигде ничего не болит, не правда ли?
– Мне ли не знать. Вам как обычно?
– Да, пожалуйста.
– Шоколадный круассан и чашечку café au lait для мисс Хилланд, – велела миссис Хиндерстоун своим помощникам за стойкой и снова обернулась к Иоланте. – Вы всегда так рано встаете по субботам. Разве вы не ходите поразвлечься пятничными вечерами?
– Почему же, хожу. Вчера мы с друзьями посетили матч по воздушному поло. Победила команда Консерватории, так что мы праздновали, громко и фальшиво распевая песни во дворе до двух ночи.
У Иолы до сих пор слегка саднило горло – они отлично провели время.
– Но на часах лишь семь утра.
Кондитерская едва открылась и пока не успела наполниться привычной толпой клиентов.
– Только так у меня есть шанс занять любимое место, – пояснила Иоланта.
Она понятия не имела, почему по субботам всегда просыпается в одно и то же время, как в школьные годы. Она никогда не заводила будильник вечером в пятницу, но следующим утром открывала глаза с восходом солнца.
Один из помощников миссис Хиндерстоун принес Иоланте кофе и круассан. Она открыла кошелек.
– Ни в коем случае, – отмахнулась миссис Хиндерстоун. – Это за счет заведения.
Иоланта поблагодарила и отнесла поднос к маленькому столику у окна. Кондитерская находилась на углу Гиацинтовой улицы и Университетской аллеи, напротив знаменитого сада Консерватории со статуями. Маги со всего города являлись сюда на прогулку с утра пораньше, и было невозможно предугадать, кого увидишь на сей раз.
Десять минут спустя миссис Хиндерстоун подошла, чтобы лично наполнить чашку Иоланты свежим кофе.
– Знаете, мисс, Иоланта Сибурн частенько наведывалась к нам, когда была ребенком. Не обижайтесь, но вы немного на нее похожи.
– С чего бы мне обижаться? Прошу, сравнивайте меня с отважной героиней Последнего Великого Восстания, сколько пожелаете.
Они вместе рассмеялись.
На самом деле миссис Хиндерстоун не первая упомянула о сходстве Иоланты Хилланд с Иолантой Сибурн. На втором году обучения в Консерватории одна из ее преподавателей, крупная рыжеволосая женщина по имени Иполитта Эвентид, сделала аналогичное замечание. Однако сейчас Иола об этом говорить не стала, дабы не показаться хвастуньей.
Миссис Хиндерстоун поставила кофейник на стол.
– Угадайте-ка, кто появился в моей лавке два дня назад? Его высочество!
Иоланта не удержала придушенного вскрика.
Ни для кого не было секретом, что властитель Державы время от времени заходил к миссис Хиндерстоун – не в последнюю очередь именно благодаря этому ее кондитерская обрела такую популярность. Однако Иоланте ни разу не посчастливилось столкнуться с ним здесь.
– Истинно вам говорю, и он заказал корзину для пикника, которую сегодня требуется доставить в Цитадель.
Иола понятия не имела, что принц ездит на пикники. Она полагала, что он все время работает – и, возможно, изредка выбирается на длинные прогулки по Лабиринтным горам.
– И знаете, что? Принимая заказ, я все думала о вас. Он выбрал все, что вам нравится: летний салат, сэндвичи с паштетом, пирог со шпинатом и дынанасовое мороженое.
– Господи! – Иоланта с легкостью могла бы заказать себе подобную корзину для пикника.
– Вы же с ним встречались?
– Однажды. На моем выпускном.
Принц приезжал, чтобы наградить лучших выпускников Консерватории и устроить для них прием после церемонии.
– Не правда ли, чудесный молодой человек?
– Лично я рада, что он правит Державой.
Принц был весьма учтив со всеми присутствующими, хотя Иоланта чувствовала, что ему не нравятся подобные мероприятия, где приходится вести светские беседы.
– Давненько у нас не было правителя, столь достойного своего титула, – решительно заявила миссис Хиндерстоун.
Напоследок Иоланта получила в знак благодарности большую красивую коробку шоколада. Пока она пересекала просторную лужайку перед Консерваторией, шоколад привлек внимание и вызвал комментарии нескольких ее друзей.
На дальнем краю лужайки возвышалось одно-единственное дерево – великолепный седмичник, который принц посадил в память о своей соратнице, великом маге стихий. В теплые солнечные дни Иоланта частенько расстилала одеяло в тени его кроны, чтобы поучиться или разделить с друзьями ложечку-другую дынанасового мороженого.
Она добралась домой к восьми часам. Вскоре после приезда в Деламер с окраины Южного приграничья Иоланта узнала о возможности присматривать за профессорским коттеджем, пока хозяин проводит какие-то исследования за границей. Она подала заявление на эту должность, даже не надеясь на ответ. Но выбрали именно Иолу. И чтобы жить в этом очаровательном домике, ей всего лишь нужно было поддерживать в нем чистоту и порядок.
Небывалая удача для девушки из захолустья.
Иоланта отворила довольно скромную внешне дверь, пристроила подарок миссис Хиндерстоун на небольшой столик и вышла на балкон. Консерватория магических наук и искусств раскинулась на склоне Змеистых холмов. С балкона Иоле открывался великолепный вид на столицу вплоть до захватывающего дух побережья. Она простояла почти десять минут, любуясь Правой Дланью Тита, на безымянным пальце которой высилась Цитадель, официальная резиденция принца в столице.
Вздохнув, Иоланта вернулась в дом и взяла толстую пачку лабораторных работ, которая дожидалась ее на столе. По дороге обратно она помимо воли взглянула на фотографию, сделанную в миг, когда властитель Державы вручал ей диплом и медаль за выдающиеся успехи.
Иола замедлила шаг.
Снимок переместился с ее прикроватной тумбочки на письменный стол, затем занял место на верху книжной полки и наконец был задвинут к задней стенке застекленного шкафа со всякими безделушками. И все же он ее отвлекал. И по-прежнему вынуждал забывать все дела, заставляя вновь и вновь рассматривать его. И вспоминать.
И мечтать.
Глупо. Так глупо и унизительно. Девушки со всей Державы были влюблены в принца – на ежегодном параде в честь дня коронации они сотнями падали в обморок вдоль Дворцового проспекта. Ничего удивительного: его высочество привлекательный молодой человек, обладающий колоссальной властью, и ни много ни мало – герой Последнего Великого Восстания. Но все они лишь юные романтичные барышни, а Иоланта в свои двадцать три училась на последнем курсе аспирантуры. Она преподавала передовые практические методики первокурсникам и второкурсникам Консерватории. И, ради всего святого, была достаточно благоразумной и рациональной особой, чтобы оценивать их лабораторные работы ранним субботним утром!
И все же он никак не стихал, этот отчасти нездоровый интерес к принцу. Иоланта не ходила на парады по случаю дня коронации, не покупала сувениры с его портретами и никогда не выставляла себя идиоткой, размахивая плакатом с надписью «Женись на мне!» перед Цитаделью – даже не приближалась к ней, если могла.
Однако даже незначительные поступки принца безумно ее волновали. Иоланта изучала его расписание, публикуемое Цитаделью, следила за освещением в газетах торжественных церемоний, которые он посещал, и разбирала формулировки заявлений и речей его высочества, чтобы получить объективную оценку положения дел в Державе.
После тысячелетнего господства автократии и последовавшей иностранной оккупации переход королевства к демократии был довольно непростым. А в двадцать первый день рождения принц, к тому же, совершил беспрецедентный ход, признав свое сихарское происхождение.
Через месяц, когда между ее сокурсниками разгорелся спор, и один из них заявил, мол, властитель Державы – исключение, подтверждающее правило, Иоланта встала и, несмотря на вспотевшие ладони, спросила: «Сколько должно быть исключений, прежде чем ты поймешь, что это правило лишь в твоей голове? И что ты никогда не пожелал бы, чтобы о тебе судили так же, как сам судишь о сихарах?»
В ту ночь Иола написала принцу длинное пылкое письмо. К ее удивлению, через несколько дней она получила ответ на двух страницах, написанный его высочеством собственноручно. Когда они встретились на выпускном балу, он немедля поинтересовался: «Это ведь вы прислали мне то чудесное письмо?»
Они беседовали целых три минуты. После Иоланта не могла припомнить, о чем шла речь. В памяти сохранилось лишь ощущение необыкновенного напряжения и то, как принц на нее смотрел, как говорил с ней, как на короткое мгновение взял ее за руку, прежде чем Иоле пришлось уступить место следующему в очереди на прием – словно она значила для него больше, чем вся Держава, и, отпустив ее, он лишился половинки души.
Тогда Иола виделась с его высочеством в первый и последний раз. Он встречался со множеством людей, но, казалось, их новая встреча не входила в планы мироздания. Она могла лишь издали наблюдать за тем, как принц исполняет свое великое предназначение.
Поистине безумием было смотреть на этот далекий идеал и думать, что встреться они – и несомненно стали бы близкими друзьями. Принц, конечно, личность исключительная, но дружелюбным его бы точно никто не назвал, и Иоланта не сомневалась, что в узком кругу он дает волю своему сложному характеру. Тем не менее затаенные чувства к его высочеству продолжали жить в ее душе день за днем, год за годом.
Иоланта осознала, что забрала снимок из кабинета и водит пальцем по темно-серой накидке принца. Новое поколение мгновенных портретов передавало текстуру тканей, так что она чувствовала кожей затейливо вышитую тесьму, украшавшую подол, мягкость шелковых ниток и ровные стежки.
Выругавшись вполголоса, она вернулась и засунула портрет на самую верхнюю полку шкафа.
Полтора часа спустя Иоланта покончила с лабораторными. Затем заварила чаю и взялась за научные статьи, чтобы подготовиться к занятиям.
Однако сосредоточиться не получалось. Вместо того, чтобы углубиться в чтение, она оставила бумаги на столе и подошла к окну. Моросил дождь, но вдалеке все равно можно было разглядеть Цитадель.
Иоланта покачала головой. Ей надо покончить с этой одержимостью принцем. Даже встреться они вновь, на что ей надеяться? От силы еще на пару минут его времени. Пожелай его высочество познакомиться с Иолой поближе, то сделал бы это два года назад. Он знал ее имя и место учебы; захотел бы – выяснил бы и остальное.
Если бы захотел.
То, что принц не связался с ней после первой встречи, достаточно откровенно свидетельствовало об отсутствии подобных желаний с его стороны и о том, что ее томление безответно: жестокая правда, с которой следовало смириться, как бы ни было грустно.
Стук, донесшийся из чулана, вывел Иоланту из задумчивости. Сбитая с толку и немного встревоженная, она глянула на дверь. В дом, без сомнений, никто не мог проникнуть: она наложила охранные чары – и была в них довольно искусна.
И все же Иоланта вытащила из кармана палочку и беззвучно поставила щит. Дверца чулана отворилась и наружу с широкой улыбкой на лице шагнул не кто иной, как властитель Державы собственной персоной. Восхитительно юный и безгранично счастливый.
Иоланта застыла как громом пораженная. Защити ее Фортуна, неужто уже и галлюцинации начались? Хотя принц и оставался безупречно учтив на людях, поговаривали, что по натуре он холоден и серьезен и не склонен к веселью.
И то, что Иола призвала его улыбающуюся версию, служило доказательством ее полнейшего безумия. Ведь так?
– О! – воскликнул его высочество, увидев ее потрясение и растерянность. Затем откашлялся и перестал улыбаться. – Прости. Я опять слишком рано.
Нет, не галлюцинация. Это в самом деле был он, властитель Державы, замерший всего в десяти шагах от Иоланты. Но в каком это смысле «опять слишком рано»? Опять? То есть такое уже случалось?
– Сир, – неуверенно пробормотала она.
Следовало поклониться. Или сделать реверанс. Или нынче реверансы не в моде?
– Нет, не кланяйся, – словно прочел ее мысли принц. И через мгновение вдруг спросил: – Как твоя учеба?
– Хо… Хорошо. Все просто замечательно.
Иоланта все никак не могла перестать таращиться на гостя. Его черные волосы были чуть длиннее, чем на официальном портрете. Простая желтовато-коричневая туника хорошо смотрелась с темно-серыми брюками, красиво облегая подтянутое тело.
– Повеселилась вчера на матче? – поинтересовался его высочество, снова чуть улыбнувшись.
Откуда он узнал про матч? И почему смотрит на Иоланту именно так, как ей хочется, чтобы он смотрел – взглядом, полным обожания и чего-то похожего на жадность?
– Не хотите ли… не хотите ли присесть, сир? – Она как-то умудрилась сдержать дрожь в голосе. – И чаю? А еще у меня есть шоколад из кондитерской миссис Хиндерстоун.
– Нет, спасибо. Я только что позавтракал.
Иоланту охватывала все большая неловкость. Как спросить у правителя Державы, что, полымя его забери, он забыл в ее доме? И каким образом проник в чулан, который ни при каких обстоятельствах не мог оказаться порталом?
– Я тоже. У миссис Хиндерстоун. Она упоминала, что вы были у нее два дня назад.
– Да, забирал корзину для нашего пикника.
Нашего. Нашего! Неужели голова всегда так кружится, когда сбываются мечты? Иоланта ведь спит, и все это просто причудливый сон?
Принц подошел к ней так близко, что между ними и волосок бы не проскользнул. Так близко, что она могла рассмотреть узор на декоративных пуговицах его туники: на разделенном на четыре равных сектора гербе, который прежде Иола никогда не видела, были изображены дракон, феникс, грифон и единорог.
Так близко, что она ощутила аромат серебристого мха и облачной сосны.
Так близко, что, заглянув в глаза принцу, Иоланта рассмотрела каждую звездную пылинку в серо-голубых радужках.
– Я скучал по тебе, – пробормотал его высочество.
И поцеловал.
В горах, где она выросла, люди иногда сплавлялись по крутым быстрым рекам. Поцелуй принца показался ей точно таким же – полным опасности и приятного возбуждения. Он заставил сердце Иоланты забиться так сильно, словно оно вот-вот выпорхнет из груди.
Принц слегка отстранился и нежно провел большим пальцем по ее щеке, послав по коже подобный молнии разряд.
– Ради тебя, ради тебя одной, – тихо произнес он.
Неожиданно Иоланта почувствовала себя как-то странно, будто в ее голове закружились тысячи сверкающих огоньков. Воспоминания хлынули в череп мощным потоком. Она пошатнулась и схватилась за плечо его высочества.
Он приобнял ее за талию.
– Ну что, все возвращается?
Перед Иолантой развернулась ее тайная жизнь. Прилежная скромная кандидатка в магистры магических наук и искусств на самом деле была силой, стоящей подле трона. Все те долгие прогулки принца в Лабиринтных горах? Это время они проводили вместе, беседуя, строя планы и иногда мучительно размышляя над сложными задачами. Та историческая речь, когда принц заявил о своем происхождении и о реформах, которые должны сделать сихар полноправными гражданами, а не просто гостями королевства? Иола набросала основную ее часть, более того – именно она уговорила Тита на сей грандиозный шаг. А все лето после первого курса, как и добрую половину второго учебного года в Консерватории, вместо заботы о старой бабушке, живущей в горах, как думали все вокруг, она провела с его высочеством в образе адъютанта, помогая ему в военной кампании против остатков армии Лиходея.
И разумеется, не стоило забывать о Последнем Великом Восстании, в котором она сыграла ключевую роль. Вместе с воспоминаниями о потерях – Амара, Уинтервейл, миссис Хэнкок, отец Тита, учитель Хейвуд – на Иоланту накатила грусть. На мгновение она почувствовала жуткое отвращение при мысли о леди Калисте и Арамии, которые жили в изгнании вместе с принцем Алектом. [8]
А затем – неподдельное счастье при виде стоящего перед ней молодого человека.
С ним она прошла через пекло войны. С ним изменила мир. С ним ее навсегда связала судьба.
Иоланта ласково провела пальцем по его брови.
– Тит.
– Для вас я «сир», юная леди, – поддразнил он.
– Ха! Только если ты будешь называть меня «моя надежда, моя молитва, моя судьба».
Тит грозно сверкнул глазами.
Иоланта рассмеялась:
– Как ты смеешь использовать бедную девушку, которая восхищается героем?
За что удостоилась еще одного грозного взгляда.
– Я же столько раз просил не вспоминать обо мне. Но разве ты послушаешь? И вот, стоило ошибиться со временем, и ты смотришь на меня так, словно тысячу лет провела на коленях в молитвах обо мне.
Иоланта хмыкнула:
– Я и правда вела себя довольно жалко, тоскуя по тебе.
– Не более жалко, чем я. Ты даже не представляешь, насколько тяжело каждый раз ждать целую неделю, прежде чем мы снова увидимся. Мне до сих пор иногда кажется, что любой, у кого есть глаза, мог раскрыть наш секрет на твоем выпускном, хотя я изо всех сил старался не выделять тебя из толпы сокурсников.
Никто ни о чем не догадался, но вскоре все изменится.
Иоланта всегда намеревалась учиться в Консерватории под вымышленным именем. Но сомневалась, стоит ли помимо этого воспользоваться также ложными воспоминаниями, чтобы свободно и без забот наслаждаться студенческой жизнью, не отвлекаясь то и дело на проблемы, с которыми придется сталкиваться Титу как правителю Державы.
В конце концов она решила попробовать, стребовав с Тита кровную клятву, что в случае необходимости он непременно ее призовет. [9]
В общем и целом она провела в Консерватории чудесные годы. [10] Но теперь, когда это время почти подошло к концу, Иоланте не терпелось стать самой собой. Как только она получит степень магистра, ее истинная личность будет раскрыта миру – Иола по-прежнему не могла чувствовать себя в полной безопасности, но больше не боялась рисковать. Ну а дальше... что ж, будет интересно посмотреть, как сложится ее жизнь.
Сегодня же она сделает по этому новому пути первый шаг.
– Готов к Четвертому июня? И к тому, что милый Купер будет бегать вокруг тебя, виляя хвостом?
Иоланта не видела Купера и остальных ребят из пансиона миссис Долиш с тех пор, как покинула Англию на воздушном шаре.
Тит застонал:
– Готов, насколько это возможно.
Она поцеловала его, улыбаясь во весь рот.
– Идем же. Сделаем его самым счастливым человеком на земле.

* * *

Купер с визгом оторвал Фэрфакс от земли.
– Боже, поверить не могу! Это правда ты!
Она рассмеялась и обняла его в ответ.
– Купер, старина. Слышал, ты все же избежал участи стать адвокатом.
Самым неожиданным поворотом во всей этой истории стало то, что Купер и Тит на полурегулярной основе вели переписку – регулярной со стороны первого и наполовину со стороны второго. Купер никогда бы не осмелился писать Титу, зато отправлял послания Фэрфакс на выдуманный адрес в Вайоминге, и все они попадали к принцу. В те первые годы после гибели Лиходея на жизнь леди Уинтервейл покушались уже дважды, и Тит рассудил, что отвечать на письма, пусть даже немагу, слишком опасно для Фэрфакс, которой полагалось быть мертвой.
Потому он сам писал ответы, направив свой талант ко лжи на сочинение небылиц. Тит находил успокоение в выдумывании сказок о Фэрфакс, сначала как о владельце ранчо в Вайоминге, затем как об управляющем отелем в Сан-Франциско, а позднее – как о бизнесмене в Буэнос-Айресе. А еще он получил возможность читать пространные путанные послания Купера, полные новостей об их старых друзьях. Сазерленд все еще не женился на отвратительной наследнице. Сент-Джон вошел в команду Кембриджа по гребле. Бирмингем стал прекрасным египтологом. Спонсоры жаждали вложить деньги в его раскопки, а на лекциях яблоку негде было упасть.
– Хвала небесам! – воскликнул Купер. – Меня вполне устраивает служба личным секретарем влиятельного человека. Я уже на полпути к тому, чтобы стать несносным старым пердуном.
Он повернулся к Титу, слегка порозовел и снял шляпу, явив миру буйную шевелюру.
Тит покачал головой:
– О, тщеславие! Имя тебе – Томас Купер.
Однажды, припомнив свой давний сон о встрече с Купером на празднике Четвертого июня, Тит поинтересовался в письме, не набрал ли тот вес. Купер ответил, что сохранил девичью фигуру, однако, к сожалению, потерял большую часть волос. Тит в порыве милосердия отослал ему ящик эликсира против облысения.
Фэрфакс хлопнула Купера по спине:
– Господи, это же превосходно, Купер. Превосходно.
Он покраснел, как свекла. Счастливейшая в мире свекла.
– Я так рад видеть вас двоих. Прошло столько времени. А… – Радость на его лице слегка поблекла. – А мы ведь не всегда можем быть уверены, что вновь встретимся со старыми приятелями через много лет, не так ли?
В своем последнем письме Тит наконец рассказал Куперу, что Уинтервейл и миссис Хэнкок очень давно погибли в той самой «дворцовой интриге», которая выдернула его из Итона.
Фэрфакс обняла Купера за плечи:
– Но сегодня-то мы вместе. Все старые друзья в сборе.
Они позвали Сазерленда, Роджерса, Сент-Джона и еще нескольких старших парней из дома миссис Долиш и устроили обильный пикник. Посреди трапезы появился Бирмингем, староста их пансиона, да не один, а с Уэстом. Вид Уэста, который не только был капитаном команды по крикету Итона, но и возглавлял команду Оксфордского университета, взбудоражил молодых людей. Теперь он посвятил себя физике и снимал дом вместе с Бирмингемом.
Уэст завел оживленный разговор с Фэрфакс. Потом к их беседе присоединился Тит. Когда Уэст отошел пообщаться с остальными, Фэрфакс прошептала Титу на ухо, что они с Бирмингемом теперь «вместе».
– Думаешь, я слепой? – прошептал он в ответ.
Она расхохоталась, однако ее смех потонул в восторженном вопле Купера:
– Джентльмены, прибыл наш друг с субконтинента!
Тит и Фэрфакс радостно закричали. Разумеется, за прошедшие годы они частенько виделись с Кашкари – и даже провели вместе несколько месяцев в военных походах. Однако встреча с ним здесь, где все началось, была особенной.
Они ели, смеялись и предавались воспоминаниям. После обеда Тит, Фэрфакс и Кашкари попрощались со всеми и, перескочив в Лондон, провели время за очень долгим чаепитием. Им многое предстояло обсудить, поскольку Кашкари также намеревался открыть истину о своем с Амарой участии в Последнем Великом Восстании.
День уже близился к концу, когда Тит и Фэрфакс подошли к дому на Змеистых холмах, где встречались его родители. За последние шесть лет он стал убежищем для еще одной пары, надежной гаванью, где они могли позабыть о своих обязанностях и просто наслаждаться обществом друг друга.
– Помнишь летнюю виллу Королевы Времен Года? – спросил Тит, развалившись на длинном диване в солярии.
– Как я могу забыть самое прекрасное место в Горниле? – поддразнила Иоланта, усаживаясь рядом. – Но ты продолжай.
Он опустил их сцепленные ладони на свою копию Горнила.
– Что ж, недавно я побывал на весенней вилле Королевы Времен Года и увидел там кое-что неожиданное.
Весенняя вилла, расположенная на высокогорном альпийском лугу посреди буйства розовых и лиловых диких цветов, была не менее прекрасна, чем летняя. Тит указал на парочку путешественников, бредущих по лугу. Лица их сияли в свете великолепного заката.
– Взгляни.
Фэрфакс ахнула:
– Но это же твои родители.
– Да, – тихо ответил он. – Она все же сохранила образ отца, чтобы я когда-нибудь его обнаружил. И увидел, как они счастливы вместе.
Они наблюдали, как юная пара, обнявшись, проходит мимо виллы и исчезает за поворотом.
Потом Фэрфакс взяла Тита за руку:
– Я готова ко всему, что приберегло для нас будущее.
– Я тоже, – отозвался он. – Я тоже.

КОНЕЦ

[8] Принц Тит VII:
Утром в день государственных похорон мне сообщили, что атланты передали нам мисс Арамию Тиберий. После обеда я приказал привести ее ко мне вместе с Алектом и леди Калистой.
За короткое время, прошедшее с низвержения Лиходея, Алект превратился в старика: плечи его ссутулились, на лице застыло выражение вечного замешательства. Леди Калиста, похоже, утратила все свое изящество, за кое ею восхищались – передо мной в реверансе присела дерганая женщина. Арамия же казалась до ужаса испуганной.
Сначала я обратился к ней:
– Вижу, вы целы и невредимы, мисс Тиберий.
Ей хватило ума промолчать.
– Ваше высочество, почему мне не позволили присутствовать на похоронах дочери? – вмешалась леди Калиста. – И почему, в самом деле, вы ни словом не упомянули меня в докладе о том, как был повержен Лиходей? Моя дочь была великой героиней своего поколения. И вы заставили народ поверить, будто ее родители – те голодранцы из Консерватории?
Я не сводил с нее глаз, пока она не занервничала, после чего вновь присела в реверансе.
– Приношу извинения за эту вспышку. Пожалуйста, простите меня, сир.
– Мисс Сибурн не была вашей дочерью, – сообщил я ей.
– Возможно, я не вырастила ее, но дала ей жизнь. Моя кровь течет в ее жилах, а также кровь барона Уинтервейла, величайшего героя моего поколения.
– Барон Уинтервейл предал мою мать.
– Нет, этого не может быть.
– Поинтересуйтесь у его вдовы, если она снизойдет до встречи с вами. Что же до вашего родства с одним из храбрейших магов, которого когда-либо знал этот мир…
Для анализа крови все уже было готово. Я поднял мензурку:
– Sanguis densior aqua.
Прозрачная жидкость стала желеобразной и слегка помутнела.
– Мне нужно по капле крови от вас и мисс Тиберий.
Они заколебались. Мисс Тиберий уколола палец первой и выдавила каплю крови. Та упала в желеобразную массу, как галька в воду, достигнув дна мензурки с отчетливым стуком.
Наконец и леди Калиста повиновалась.
Я покачал мензурку в воздухе.
– Если вы не состоите в родстве, реакции не будет.
Капли крови, точно два крошечных шарика, перекатывались по дну. А затем их, подобно магнитам, повлекло друг к другу, пока они не соединились в единый овал.
– Я бы сказал, весьма близкое родство.
– Это… этого не может быть. Наверное, чистое совпадение, и мы дальние родственницы.
Не сказав ни слова, я проделал еще один анализ, на сей раз использовав собственную кровь и кровь Алекта. Две наших капли также потянулись друг к другу, но вместо того, чтобы слиться, образовали нечто вроде гантели.
– Он мой двоюродный дед. А ваше родство гораздо ближе, чем наше.
– Нет, – промямлила леди Калиста. – Нет.
И рухнула в кресло.
Мисс Тиберий стояла совершенно неподвижно, не сводя глаз с матери, женщины, ради любви которой пошла на измену.
Я мог сто раз повторить ей, что не стоит и пытаться добиться одобрения леди Калисты: та смотрела свысока на всех, кто ее любил. Лишь барон Уинтервейл заслужил ее преданность – человек, думавший только о себе и бравший желаемое, ничего не отдавая взамен.
Ранее я собирался настаивать на особо суровом наказании для мисс Тиберий. Но теперь понимал: нет кары страшнее равнодушия – в действительности даже отвращение – матери, узнавшей, что они все же родственницы.
– Каждый из вас может быть обвинен в государственной измене. Однако я предложил высшему совету менее жестокий план действий. Как у всех коллаборационистов, у вас будет возможность покаяться и просить о помиловании. Расскажите о ваших отношениях с Атлантидой во всех подробностях и, скорее всего, будете прощены. Скроете что-нибудь… – Я не стал договаривать. – Пока же я буду искать поддержки совета в лишении Алекта королевских регалий и привилегий. Вы трое должны собрать вещи и покинуть Цитадель в течение двадцати четырех часов.
– Но… но… что нам делать? Куда деваться? – воскликнул Алект.
– Я бы мог конфисковать ваше личное имущество, но не стану. Так что у вас будет предостаточно средств, чтобы найти место для жизни. Полагаю, то же касается и леди Калисты.
– Но разве мы не можем получить толику снисхождения? – начал умолять Алект. – В конце концов, мы же ваша семья.
– Вы просите о снисхождении, глядя мне в лицо? Возможно, вы хотите увидеть мою менее снисходительную сторону?
Он задрожал:
– Нет, сир. Благодарю, сир.
– Хорошо. Очень надеюсь никогда больше никого из вас не увидеть. А теперь убирайтесь.
Пока они, еле волоча ноги, шли к дверям, я кое-что припомнил.
– Кстати, леди Калиста, за день до встречи с Лиходеем мисс Сибурн поняла, что вы с ней не родственницы, поскольку ее кровь не откликнулась на кровный круг, который вы установили в Сахаре. Должен сказать, я еще не видел ее более счастливой.
Из книги «Устная история. Последнее Великое Восстание»

[9] Широкая общественность и не ведала, что наследники дома Элберон всегда владели кровной магией.
Большинство магов Державы знакомы с историей появления на их земле народа сихар, всюду гонимого и отчаянно ищущего безопасное убежище. Но в учебниках не пишут о том, что сихары в благодарность подарили Гесперии Величественной самый ценный свой справочник по магии крови, а также поделились секретным умением создавать изгиб в пространстве – тайной, которую сихары позже утратили, но дом Элберона сохранил.
Из «Хронологии Последнего Великого Восстания»

[10] Иоланта Сибурн:
В ночь перед государственными похоронами мы с принцем отправились в квартиру моего опекуна в Париже. Прошло всего четыре дня с тех пор, как они с учителем Хейвудом сели пить чай и были прерваны сигналом кулона, что выдал мое внезапное перемещение на тысячи верст.
На столе в salle de séjour по-прежнему стоял чайный сервиз. Увидев это… [Пауза.] Извините. Увидев это, я расплакалась.
Мы прошли в спальню опекуна и собрали его вещи. Их было крайне мало – ведь мы освободили его из круга страха в отеле «Кларидж» совсем недавно. И все было новым, купленным в расчете на долгое пребывание в Париже.
Когда мы вошли в смежную спальню, боюсь, я опять не сдержала слез. Я видела ее, когда мы с принцем покупали учителю квартиру, но он передвинул мебель и переклеил обои, в попытке сделать комнату более похожей на наш дом в Консерватории.
[Пауза.]
Я присела на кровать, пока его высочество обходил остальные комнаты. Он позвал меня из кабинета, обнаружив спрятанное послание. Учитель Хейвуд написал, что очень ждет моего приезда в Париж, чтобы провести время вместе в безопасности и анонимности. Но на случай, если с ним что-нибудь стрясется, он передавал мне заклинание, необходимое для снятия чар неповторимости, которые он наложил на меня в детстве.
Чтобы я использовала его, когда настанет мирное время, и я захочу увековечить моменты своей жизни, как все остальные.
Не уверена, что мирное время уже наступило, но, прежде чем я прикрылась вымышленным именем, среди прочего мы с его высочеством решили снять чары неповторимости, дабы я действительно жила как можно более нормальной жизнью. Именно этого хотел бы учитель Хейвуд.
Иногда я смотрю на фотографии на стенах, запечатлевшие потрясающие годы, что я провела в Консерватории, и мечтаю…
Вообще-то, думаю, он знает там, в Посмертии. Знает, что все, чего он желал для меня, сбылось.
Из книги «Устная история. Последнее Великое Восстание»
_________________

 » Благодарности

ОТ АВТОРА

Донне Брей, для которой у меня не хватает хвалебных эпитетов.
Кристин Нельсон, моей вечной фее-крестной.
Колину Андерсону и Эрин Фицсиммонс, которые с каждой новой обложкой превосходят самих себя.
Всей команде «Балзер и Брей» и детской редакции «Харпер-Коллинз» за то, что все всегда было замечательно.
Маргарет Тоскано за «Сим-сим, откройся!» на латыни.
Шринадху Мадхавапедди за имя Васудева.
Милому и талантливому Джону Томасу за идею одного из самых важных применений способностей Иоланты. Добрейшему доктору Милану, ответившему на вопросы по поводу подобного применения.
Моей семье, которая дает мне возможность жить мирно и спокойно. Сколько бы я ни потратила чернил, сполна мне их не отблагодарить.
Всем читателям, авторам, библиотекарям, книготорговцам и блоггерам, которые радушно приняли и рекламировали трилогию, я безмерно признательна.
И вам, если вы это читаете. Спасибо за все.

ОТ КУРАТОРА

Спасибо всем переводчикам, поддержавшим проект. Читателям, которые мотивировали нас изо дня в день. И всем, кто только собирается прочесть эту замечательную трилогию.
У меня нет сил говорить много и пылко, но знайте, что я вас люблю.
Убедительная просьба не растаскивать текст из темы по библиотекам - вскоре появится подчищенный общий файл. Дождитесь, пожалуйста.

Ваша Т.

Живите вечно (с)

_________________

Огромная благодарность всей команде за просто титаническую работу. Все три книги невероятно яркие, история держала в напряжении, давала повод и поволноваться за героев, и посмеяться вместе с ними. Мир просто потрясающий.

Тинуль, спасибо тебе за то, что открыла нам автора и нашла силы и время довести такой сложный перевод до логического конца. Ты умница, обнимаю и поздравляю
___________________________________

Девочки, огромное-преогромное спасибо всей команде, которая трудилась над этой книгой.
Замечательная трилогия!

___________________________________

Спасибо, спасибо, спасибо!!!!!! За удивительно интересную историю, за потрясающий фантастический мир, за героев, с которыми не хочется расставаться.
Огромное спасибо всем, кто подарил нам эту трилогию!
___________________________________

Большое спасибо за последние главы и финал истории!!!!
Наконец-то наши герои заживут долго и счастливо.

Огромная благодарность всем участникам этого проекта, а больше всего куратору Тине.
Спасибо за уникальную возможность прочесть эту трилогию.
Вы - самые лучшие!!!
_________________

Девочки, спасибо вам большое за эту чудесную трилогию!!!
Спасибо за потрясающих, таких искренних героев, за их захватывающие приключения, за наши переживания, и за необычный мир!
Автор конечно тоже молодец)) но если бы не вы, мы бы с этой историей не познакомились!
Спасибо всей команде, под руководством Тины!
С удовольствием перечитаю всё с самого начала.
___________________________________

Поздравляю с окончанием такого эпохального труда!

Поздравляю всю команду и Тину с завершением этой потрясающей трилогии!
Наконец-то у наших влюбленных появилась надежда на счастливое будущее! Очень неожиданный ход в эпилоге, я сначала даже не поняла, думала Иола притворяется, когда ее сравнивали с героиней восстания. И очень трогательная была встреча друзей!
_________________

Огромное спасибо всей команде за перевод, редактуру и оформление интереснейшей трилогии Это было настоящее приключение: захватывающее, порой жутковатое и невероятно увлекательное!
_________________