То, что меня держит (с иллюстрациями)

Огромное спасибо за продолжение!!!
_________________

Нина исчезла после гибели Ларисы Петровны. Ранее Соне сотрудники музея рассказали: "Нина вместе со всеми нашла Ларису Петровну. Кто-то из нас прямо там, в хранилище, предположил, что в этой смерти виноват Хозяин – мол, отомстил за неуважение к себе, так Нина, которая и в самом деле все время посмеивалась над нашими разговорами о Хозяине, до конца дня была сама не своя. Как сейчас помню. А назавтра не вышла на работу".



Спасибо. Мне очень приятно, что я не зря трачу столько времени и сил на оформление этого романа.)))




Как всё обстояло на самом деле, и слукавили ли музейные дамы в своих рассказах, мы узнаем дальше. А вообще, необходимо отметить, что музейные коллективы состоят обычно в основном из женщин, зачастую со всеми вытекающими из этого последствиями - ссоры, сплетни, интриги.)))
___________________________________

Оксана. Добрый вечер. Спасибо тебе большое за продолжение. Мне интересно кто за всем этим стоит...

Я думаю есть в этом музеи тайна и очень не хороший человек узнал её жаль, что невинные люди погибают из-за этого...

Я надеюсь, что наша героиня совсем справится.
___________________________________

 » Глава 10 «А вы не боитесь стать следующей жертвой?..»

«А вы не боитесь стать следующей жертвой?..»

а следующий день музей работал, словно ничего не случилось, и принял с утра экскурсию школьников. Соню подрядили помогать Акулине Семеновне и Наталье Ивановне, нарядив в грубо сшитый сарафан. Ее длинные, до лопаток, волосы заплели в косу, на плечи накинули платок. Спасибо, хоть в лапти не обули. От Сони требовалось немного – всего лишь провести с второклассниками нехитрую игру, в которую играли еще их пращуры.

Экскурсия оказалась на удивление интересной и веселой. Дракулина без занудства, простыми словами рассказывала о том, как жили когда-то местные крестьяне. Карлсон учила детей носить ведра на коромысле и таскать ухватом горшки из печи. Второклашки с интересом рассматривали воспроизведенный в музейном зале интерьер крестьянской избы, щупали прялку, ткацкий станок, ступу, чугунки, плетеные короба и прочий скарб. Особенный восторг у них вызвал манекен, обряженный в платок и крестьянское платье, изображающий сидящую возле люльки бабу – всем хотелось ее потрогать, чтобы убедиться, что она вовсе «не настоящая», а еще заглянуть в подвешенную на крюке люльку и покачать ее.

Соне понравились эти маленькие посетители: шумные, с горящими любопытством глазенками. Общаясь с ними, она совсем позабыла о странных смертях, случившихся в этих стенах. Но когда малышню увели из музея, в голове снова всплыли не дающие покоя загадки.

«Странно, почему так хочется докопаться до истины? – удивлялась сама себе Соня. – Неужели оттого, что хвастливо пообещала перед Нестеровым вычислить убийцу, а теперь стыдно поворачивать оглобли назад? Или это попытка хоть здесь восстановить справедливость, раз уж никогда не получится добраться до Владика Ошкурко с украденным им миллионом? А может, от скуки?»

Если не считать происшествий в музее, ее жизнь в Уключинске протекала одуряюще бесцветно: дом-работа, работа-дом. Ни с кем, кроме сослуживцев и своей квартирной хозяйки, Сонечка не общалась, никуда, кроме музея и соседнего магазина, не ходила. Вечера она проводила, валяясь на диване и лениво бродя по Интернету. Должностные обязанности тоже не требовали труда в поте лица. Соня изнывала от безделья. Возможно, и в самом деле, ее кипучая натура искала выхода и нашла его в попытке разгадать подвернувшуюся головоломку. Во всяком случае, Соне нравилось так считать.

Сегодня с утра Кронцов с Дракулиной заперлись в фондохранилище. Соню так и подмывало воспользоваться отсутствием начальства и продолжить ненавязчивые расспросы. Она решила подкатить с ними к гардеробщице, обнаружившей на чердаке труп Нины.

Сейчас, в мае, посетители являлись в музей в легкой одежде, поэтому Полина Витальевна, если не исполняла по совместительству обязанности уборщицы, то сидела среди пустых вешалок и взяла что-то бесформенное и бесконечное.

Спустившись на первый этаж, Соня обрадовалась, застав ее за вязанием. Шевеля губами, та считала петли.

Подойдя, и опершись локтями о стойку гардероба, Сонечка первым делом подбросила комплимент для затравки беседы:
– Всё хочу вас спросить, Полина Витальевна, что это вы такое красивое вяжете?

– Накид, накид, две лицевых, изнаночная, – договорила старушка уже вслух, заканчивая довязывать ряд, затем ответила: – А что получится, – и начала новый ряд.

Соня попыталась зайти с другой стороны:
– Полина Витальевна, пойдемте чайку попьем!

– Пила уже. Изнаночная, лицевая, накид, накид… – гардеробщица опять перешла в беззвучный режим.

Снова облом!

– Полина Витальевна, а вас полицейские уже допросили про кражу из хранилища?

Она кивнула, продолжая шевелить губами, невозмутимая, словно мойра, прядущая нить жизни.

Ну и как тут поддерживать беседу?

– Слыхали, на кладбище могилу раскопали? – напоследок пустила Сонечка в ход свой главный козырь.

Тот сработал безотказно: гардеробщица тут же опустила спицы на колени, даже не закончив очередной ряд.
– Божечки мои! Это кто ж такое сотворил?

– Говорят, сатанисты.

Полина Витальевна сплюнула и перекрестилась.
– Вот нехристи! А чью могилу-то обсквернили?

– Не знаю.

– Ишь, чё удумали: кладбище разорять. – Слово «кладбище» она произносила с ударением на «и». – Дружок у моего зятя сторожем там работает. Может, чего видел. Надо поспрошать.

Видя, что она снова потянулась к спицам, Соня поспешила задать следующий вопрос:
– В понедельник Нину Колязину хоронят. Вы пойдете?

– Нет, – отрезала собеседница. – И вам, милая моя, не советую. Не по-христиански это – самоубивцу на кладбище хоронить. Дура-девка в петлю, значит, полезла – а ее, как приличных людей, на кладбище свезут! Прикопать ее у проезжей дороги, как бывалоча – там ей самое место. Вот с того-то, – погрозила старушка пальцем, – значит, всё и начинается: сперва самоубивцев на кладбище хоронят, а опосля могилы там разоряют!

Она опять взялась за вязание.

– А вы не думали о том, что Нину могли убить?

Кажется, эта мысль стала настоящим откровением для старушки. Проворные спицы замерли в ее руках.

– Как это убить? Она ж повесилась! – пролепетала Полина Витальевна, распахнув выцветшие серые глаза.

– А вдруг ей помогли? Разве у Нины были причины лезть в петлю?

– Да вроде не было… – растерянно протянула гардеробщица и охнула: – Ёшки-матрёшки! А ну как оно и вправду так? – Спицы выпали из ее рук. – Это что ж деется? Значит, у нас по музею маньяк шастает?

Она испуганно оглянулась и вздрогнула, увидев Нестерова, выходящего из-под парадной лестницы, где находилась дверь, ведущая в галерею.

– Ф-ф-фух! Серёжка, пострел, опять ты меня напугал! Вечно оттудова выныриваешь, как черт из коробки.

Эта отповедь, впрочем, прозвучала ласково, почти по-матерински: похоже, реставратор пользовался расположением Полины Витальевны.

Соня огляделась в поисках путей отступления. Она вчера весь день избегала Нестерова, злясь на себя за то, что ее так задела новость о романе Сергея с Ниной. Казалось бы, ну какая разница, с кем этот тип крутил амуры? Но тогда откуда это противное чувство, которое – что уж перед собой-то кривить душой – называется ревность?

Бред какой-то! И вовсе ей этот Нестеров не нравится. Нахальный тип. Да и Женя-электрик предупредил, что с ним опасно связываться и что Нину до самоубийства довел именно Сергей. Интересно, как он умудрился это сделать? Соня видела фотографию Колязиной на тумбочке в «чайной» рядом со снимком покойной Рукавишниковой. Действительно, яркая девица – Нестеров не соврал. Почему же у них «не срослось»? А вдруг это Нестеров ее убил? Но зачем? Впрочем, разве маньяку нужен повод? Захотелось – и всё тут. Да нет, про маньяка старушка явно загнула. Откуда в этой тьмутаракани маньяк?

Мысли скакали, как белки. Соня смотрела на приближающегося реставратора, понимая, что улизнуть уже не успеет. А тот, подойдя, нагло цапнул ее за руку, заявил гардеробщице: «Полина Витальевна, дорогая, позвольте украсть у вас собеседницу! У меня к ней срочное дело», – и потащил Соню под лестницу, а затем по галерее, ведущей в мастерскую.

Сонечка обязательно вырвала бы запястье из теплых и сильных пальцев Сергея, если бы не слова «срочное дело», сбившие ее с толку. Во всяком случае, так она объяснила свое оцепенение. Не признаваться же себе, что внезапно сомлела от прикосновения этого парня настолько, что пошла за ним, не задумываясь, позабыв, как только что подозревала в нем маньяка!

Лампы в галерее по-прежнему не горели. Хотя дневной свет просачивался кое-где сквозь щели между рассохшимися досками стен, здесь царил густой полумрак. Соня споткнулась, и Сергей крепче стиснул ее руку. От пальцев до плеча пробежала сладкая волна. Это резко отрезвило Соню. Она остановилась как вкопанная, возмутившись:
– Куда вы меня тащите? Это похищение?

– А что, за вас можно получить приличный выкуп? – ухмыльнулся, повернув к ней лицо, реставратор, тоже остановившись.

– Может, хватит паясничать? Я серьезно! – психанула Соня.

– А если серьезно, мне необходимо с вами поговорить. С глазу на глаз. Лучше всего это сделать в моей мастерской. Там нас никто не подслушает. Идемте! – он потянул ее за руку

Интересно, что ему так срочно нужно обсудить? Заинтригованная, Соня снова пошагала за Нестеровым.

Втащив ее в мастерскую, он оставил дверь открытой, пояснив:
– Так вся галерея просматривается. Незамеченным никто не подкрадется.

– Да что за тайны мадридского двора? – не выдержала Сонечка. – Или вы так развлекаетесь? Ну и игры у вас.

Она опустилась на гостеприимно подвинутую табуретку рядом с верстаком.

– Игры закончились, Софья, – твердо сказал Сергей, усаживаясь напротив нее. – Вы оказались правы. С этими смертями не всё чисто. По крайней мере, Нина повесилась не сама – это точно.

Сонечка вскинула брови.
– Откуда вдруг такая солидарность со мной? Помнится, вы были иного мнения.

– Был. Но теперь считаю по-другому. Когда Нину нашли в петле, мне тоже это показалось странным – ведь она была очень даже жизнелюбивой особой. Но убивать ее никому не было резона – так я тогда думал. Решил, что она покончила с собой из-за… – Он провел рукой по волосам. – Ну, в общем, у меня были кое-какие основания так считать. Всё изменила эта кража из музея. – Реставратор посмотрел на дверь и понизил голос. – Теперь выяснился мотив для убийства Нины. Я уверен, что ордена украла именно она – с кем-то, кто потом убил ее, а перед этим, не исключено, убил хранителя Рукавишникову. И этот человек – один из сотрудников музея. – Нахмурившись и глядя на Соню исподлобья, Нестеров добавил: – Три дня назад вы сказали, что докопаетесь до причин смерти Нины и Ларисы Петровны. Надеюсь, теперь вы передумаете – это слишком опасно. Пусть их убийцу ищет полиция.

Его темные брови сошлись на переносице, он смотрел на Соню пристально, встревожено.

«Что-то не верится, что этот тип и вправду за меня волнуется!» – язвительно подумала она и ответила:
– Я узнавала: уголовное дело завели только по факту кражи. И то считают, что шансы обнаружить ордена – ничтожные. Те, скорее всего, тихо осядут в частных коллекциях, проданные через Интернет. Полиции удобнее представить всё так, будто больше никакого криминала в музее не было. А кражу наград они, судя по всему, собираются спустить на тормозах. Полагаете, нужно с этим смириться? Пусть убийца уйдет от наказания? – Соня вскинула голову и посмотрела собеседнику в глаза, только сейчас разглядев на янтарной радужке болотно-зеленые пятнышки вокруг зрачка.

Сергей, не отводя взгляда, произнес:
– А вы не боитесь стать следующей жертвой?

Соня почувствовала, как от этих слов вдоль позвоночника пробежали противные «мурашки». Черт, этот тип ей угрожает, что ли? Главное – не показать, что она испугалась.

– Не боюсь! Я умею за себя постоять! – заявила Соня и тут же мысленно поклялась себе прикупить газовый баллончик для самообороны, если в этом Уключинске они вообще продаются. А то у нее из оружия – только собственные ногти и зубы.

– Ну-ну, – с сомнением оглядел ее невысокую худенькую фигурку Нестеров. – Послушайте, София, – он подался вперед. – Похоже, вы по натуре упертая, не любите, когда вам говорят, что делать. Я прав?

– Абсолютно, – вскинула она подбородок.

– Я так и понял, – усмехнулся Сергей. – И вижу, что вы уже закусили удила, твердо вознамерившись в одиночку поймать убийцу.

Соня, наконец осознав величину грозящей ей опасности, уже не чувствовала прежнего сыскного пыла, но не могла теперь сдать назад из принципа.

– И поймаю, – бросила она, как вызов, а в следующую секунду с ужасом подумала, что, возможно, далеко для этого ходить не надо, и убийца сидит сейчас перед ней.
До чего же подходящий случай выловить его «на живца»! Вот сейчас он бросится на нее, начнет душить, а она… Блин, а что она? Если закричать, в здании музея, скорее всего, ее вопли даже не услышат. Соня кинула взгляд на верстак. Увидев забытую на нем отвертку, она как бы невзначай оперлась локтем о край верстака, прикидывая, сможет ли дотянуться до спасительного инструмента, и добавила, прищурившись:
– Должен ведь убийца как-то себя выдать – словами или действиями. Я подожду, когда он сделает хоть одну ошибку.

– А что если первой ошибку сделаете вы, София? – произнес Сергей, затем резко встал и шагнул к ней.

Запаниковав, Соня схватила отвертку с верстака и вскочила с табуретки, размахивая перед собой импровизированным средством самообороны.

Нестеров усмехнулся, быстро вскинул руку, и Соня снова ощутила его пальцы на своем запястье, а заодно – тянущую боль, которая заставила выпустить из руки отвертку. Еще одно движение – и Сонина спина оказалась прижатой к мерно поднимающейся груди Сергея – тот даже не запыхался, обезвреживая воинственно настроенную противницу.

– Не надо тешить себя иллюзией, что вы сможете справиться с тем, кто уже прикончил двух человек, – без привычной иронии в голосе произнес он. – И я сейчас говорю не о себе, что бы вы про меня ни думали. Поверьте, я не убивал Нину и Ларису Петровну. – Нестеров развернул Соню лицом к себе. – Да будь я тем самым злодеем, вы бы уже были мертвы – после того, как сами с глазу на глаз заверили меня, что докопаетесь до причин гибели моих жертв. И убил бы я вас вовсе не в музее, чтобы никто лишний раз не провел параллели с предыдущими смертями. И уж тем более не сейчас – когда Полина Витальевна видела, что вы ушли со мной. Вместо этого подкараулил бы вас в подъезде и ударил по голове чем-нибудь тяжелым. Вы забыли, что я знаю, где вы снимаете жилье? Всё списали бы на банальное ограбление неизвестным бандитом.

Соня, раскрыв рот, с ужасом смотрела на реставратора, как кролик на удава.

– Я же сказал: «Будь я тем самым злодеем». Но я – не он! Успокойтесь. Придите в себя. Похоже, вы здорово испугались. – Он внимательно всмотрелся в ее лицо. – Вы сейчас в состоянии трезво соображать?

Соня кивнула, пока еще не в силах выдавить из себя ни звука.

– Вот и отлично. Тогда слушайте меня внимательно. Боюсь, даже такой встряски будет недостаточно, чтобы выбить из вашей головы сыскную дурь. Увидите или услышите что-нибудь подозрительное – и тут же снова кинетесь искать убийцу. Кто выйдет победителем из схватки, надеюсь, вы только что поняли. – Он указал глазами на валяющуюся на полу отвертку. – Похоже, вас не остановить. А умные люди говорят, если что-то нельзя остановить, то это нужно возглавить. – Нестеров вздохнул. – Так и быть, предлагаю продолжить охоту на этого «Мистера Икс» вдвоем. Но при условии, что самостоятельно вы не сделаете в расследовании ни шага – иначе добром это не кончится. Согласны на такой вариант?

Вот это да! Соня и мечтать не могла о подобной удаче. «Интересно, чему ты больше рада: неожиданной помощи, или тому, что ее предложил именно Сергей?» – ехидно поинтересовался вдруг внутренний голос. Мысленно наступив на горло своему вредному второму «я», Соня сдержанно кивнула, прагматично подумав: «Раз такое дело, почему бы не попытаться выторговать себе еще и бонус?»

– У меня тоже есть условие, – отчеканила она, резко поведя плечами, чтобы стряхнуть с них ладони собеседника. – Вы должны честно рассказать мне про ваши отношения с Ниной Колязиной.

___________________________________

Да, Наташа, тайна есть, разумеется. Куда ж без нее в таком романе?:-))) А сумеет ли героиня ее раскрыть, а также узнать, на чьей совести совершенные в музее преступления, мы узнаем в следующих главах. Нужно лишь немного терпения.)))
___________________________________

Оксана, спасибо за продолжение. Соня отчаянная деваха. Вряд ли останется не замеченным, что она расспрашивает, то одного, то другого. Полина Витальевна "крепким орешком" оказалась - слово из нее не вытянуть
Иллюстрации
_________________

 » Глава 11 «Значит, будет еще одно убийство?..»

«Значит, будет еще одно убийство?..»

ачем вам знать, что было между мной и Ниной? – помрачнев, спросил Нестеров.

Соня фыркнула:
– Вот только не подумайте, что меня ужасно интересует ваша личная жизнь. – «Ай-яй-яй! Врать нехорошо!» – поддел ее внутренний голос. Стараясь не обращать на него внимания, она продолжила: – Мне нужно понять, зачем Нине могли понадобиться деньги. Большие деньги.

Сергей пожал плечами.
– Точно, конечно, не скажу. Но знаю, что она мечтала уехать жить в Москву. Это была ее идея фикс. Она ненавидела Уключинск всеми фибрами души. Называла его не иначе как «гадюшником» и «дырой». – Реставратор поднял с пола отвертку и, держа ее в руках, сел на табуретку. – Узнав, что меня приглашают работать в один из столичных музеев – я приглянулся им на курсах повышения квалификации, Нина вбила себе в голову, что я должен на ней жениться и увезти с собой в Москву. Она каждый день капала мне на мозги. – Сергей не поднимал глаз от своих пальцев, рассеянно вертящих отвертку. – Я не выдержал такого натиска и незадолго до ее смерти сказал ей, что даже если и уеду, то не собираюсь брать ее с собой, и вообще, нам лучше расстаться. В ответ Нина закатила истерику, а после заявила, что попадет в столицу и без меня. Мол, я еще пожалею, что бросил ее. Она была прямо таки зациклена на Москве.

– Значит, вы были любовниками?

Нестеров вскинул взгляд и коротко ответил:
– Да.

Какое отвратительное слово!

– И долго длился ваш роман?

– Нет. – Сергей поморщился. – Нина довольно быстро мне надоела. Приземленная, эгоистичная, помешанная на тряпках и деньгах. Мне было с ней скучно.

– Вы мне соврали, когда сказали, что были с Ниной просто коллегами!

Нестеров молча пожал плечом, похоже, не собираясь отрицать очевидное.

«Стоп! – мысленно осадила себя Соня. – Не хватало еще закатить этому типу истерику, словно ревнивая жена, обнаружившая измену! Соврал – и соврал. Мы же с ним не подружки, чтобы делиться такими вещами. Лучше вернуться к вопросам по делу».

– Значит, считаете, Нина могла решиться на кражу?

Нестеров на секунду задумался, потом ответил:
– Не думаю, что у нее хватило бы тяму спланировать похищение из хранилища – умом она не блистала. Уверен, без сообщника тут не обошлось.

– Если, конечно, она вообще замешана в этом преступлении, – задумчиво заметила Соня.

– Вы сомневаетесь?

– Перебираю версии. Ордена могли украсть в любой день в течение почти года. Теоретически, сделать это имел возможность любой сотрудник музея – из тех, кто бывал в запасниках. Вдруг Лариса Петровна обращалась с ключами от сейфа и личной печатью небрежно, и кто-то мог получить к ним доступ? А смерть Нины, например, может быть связана со смертью Ларисы Петровны, но не иметь отношения к похищенным наградам. Как вам такой расклад?

– А если Нина и убила Рукавишникову?

– Не исключено, – согласилась Соня. – Хотя, размышляя об этом убийстве, необходимо помнить об одном важном «но»… Допустим, ваша бывшая подружка, – тут Нестеров поморщился, – могла попасть в хранилище – завфондами впустила бы ее. Но как Нина вышла оттуда и заперла за собой дверь? У нее ведь не было ключей. Запасной комплект – в сейфе в кабинете директора, ключ от сейфа – у Кар… у Натальи Ивановны.

– Может, они вдвоем это провернули? – подкинул еще один вариант реставратор. – Сговорились, тихонько взяли ключики из сейфа, вместе грохнули Ларису Петровну, свистнули ордена, а ключи вернули на место…

Соня помотала головой:
– Да ну, чушь какая-то… Мне легче поверить, что сообщником Нины был Алексей Юрьевич. Все-таки он тоже был ее любовником.

– С чего вы это взяли? – удивился Нестеров.

– Марина Корнеевна сказала, что застала их в пикантной ситуации.

– Это на прошлый Новый год, что ли?

– Да. А вы-то откуда знаете? – в свою очередь удивилась Сонечка.
– Нина тогда пожаловалась мне, – пояснил Нестеров. – Мы тут, в музее, устроили небольшие посиделки по случаю праздника. Коллектив у нас небольшой, но все красные дни календаря всенепременно отмечает междусобойчиком. Не без спиртного. Дамам – шампанское, кавалерам – коньячок. Так вот, Кронцов, похоже, перекушав коньячку, облапил Нину в гардеробе. Марина Корнеевна, застав такое, пулей вылетела оттуда, а потому не увидела, как Нина отвесила нашему всеми обожаемому Алексею Юрьевичу увесистую пощечину и обозвала «козлом».

– Правда?

Соня попыталась представить себе пьяненького Шефа, стоящего на нетвердых ногах и держащегося за горящую от оплеухи щеку – и не смогла. При ней Кронцов всегда был образцом вежливости и воспитанности. Впрочем, уж не про этот ли случай он вспомнил, когда заявил: «Нина умела за себя постоять»?

– А интересно, он злопамятный? – продолжила Соня размышлять уже вслух. – Может, затаил на Нину злость за полученный отпор и при случае отомстил?

– Петля – за пощечину? Не чересчур ли? – ухмыльнулся Сергей.

– Ну да… Перебор. А вдруг была и другая причина?

– Нам остается только гадать. Слишком мало фактов.

– И что же нам делать? – растерянно вопросила Сонечка, не замечая, что от волнения начала покусывать ноготь.

– Ждать, – пожал плечами собеседник. – Вы же сами сказали, что рано или поздно убийца совершит ошибку.

– Но я еще не всех расспросила. Надо поговорить с.…

– Больше никаких расспросов, – перебил ее реставратор. – Вы и так уже, возможно, успели поболтать с «Мистером Икс» и насторожить его своим любопытством.

– Считаете, убийца – мужского пола? Уже второй раз вы называете его «Мистером Икс». А может, это «Миссис Икс»? Вечно вы, мужчины, недооцениваете женщин. – Соня с вызовом скрестила руки на груди.

– Допустим, той статуэткой ударить Ларису Петровну по голове сумела бы и хрупкая дама, – кивнул Нестеров. – Но вы всерьез полагаете, что у женщины хватило бы силенок повесить Нину?

– А может, ее сначала усыпили каким-нибудь хлороформом? – предположила Сонечка. – Видели в кино, как это делается? Побрызгал на платочек – и прижал к лицу жертвы. А та сразу – брык! – глаза закатила, уснула глубоким сном, и души ее сколько хочешь. Уж это могла сделать даже женщина. Не такой «божий одуванчик», как Марина Корнеевна или Полина Витальевна, конечно. Но, скажем, Акулина Семеновна, Наталья Ивановна или даже наша директор вполне себе справились бы с таким делом.

– Ох, и богатая же у вас фантазия, София, – рассмеялся Сергей, откидывая с лица прядь, выбившуюся из его собранных в хвост волос во время короткой борьбы с Соней. – Вам с таким воображением не злодеев ловить, а книжки писать нужно.

Запретив себе думать о том, как же хочется протянуть руку и заправить эту шальную прядь ему за ухо, Соня ответила:
– Предлагаю нашему тандему не сбрасывать со счетов ни одной, даже самой фантастической версии. Вот увидите – разгадка этого преступления окажется неожиданной.

Нестеров улыбнулся.
– А я предлагаю, раз у нас образовался, как Вы выразились, «тандем», перейти «на ты», дабы сим закрепить наш договор о сотрудничестве. Идет? – он протянул руку.

– Вы еще предложите выпить вашего карлука на брудершафт... – проворчала Сонечка, но тут же тряхнула головой и заявила: – Впрочем, ладно, черт с тобой, давай «на ты» – так удобнее.

– Отлично! – обрадовался реставратор. – А можно я буду звать тебя не София, а Софи?

– На здоровье, – снисходительно разрешила Сонечка. – Только до Фи не сокращай – в конце концов, любому панибратству есть предел.

ернувшись из мастерской, Соня, не зная, чем заняться, решила, как примерная девочка, порепетировать в экспозиции проведение экскурсий, тексты которых постоянно таскала с собой, чтобы зубрить. За этим делом и застал ее Кронцов.

Рассеянно похвалив такое рвение, он сказал:
– Мы с Акулиной Семеновной составили акт о пропаже наград. Вы, Соня, как член комиссии должны его подписать. Идемте.

Шеф привел ее в фондохранилище, где над списком украденных орденов сидела мрачная Дракулина, а сам куда-то убежал. Новая завфондами указала Соне, где расписаться, что та послушно и сделала. По идее, теперь надо было ретироваться, но такой удобный момент упускать было просто кощунством. Соня, презрев только что данное Сергею обещание больше никого ни о чем не расспрашивать, осторожно поинтересовалась:
– Неужели музей и в самом деле могут закрыть из-за этой кражи?

– Кто вам сказал? – вскинулась Акулина Семеновна, ее серые глаза тревожно блеснули из-под черной челки.

– Наталья Ивановна.

– Типун ей на язык! Еще накаркает! – разозлилась завфондами и тут же погрустнела. – А ведь и в самом деле могут использовать это как предлог. Мы же не рентабельны.

– А разве музей обязательно должен приносить прибыль? – удивилась Соня.

– С приходом Алевтины Леонтьевны это стало главным девизом. – Пальцы Дракулины начали рассеянно перебирать края каких-то каталожных карточек, сложенных стопкой на столе. – Она требует буквально из всего пытаться выжать хоть копейку. Говорит, так велят «наверху». А у нас не Третьяковка – много на посетителях и сувенирах не заработаешь. А тут еще эта история с орденами…

– А правда, что около года назад их проверяли, и они были на месте?

– Правда, – вздохнула Дракулина. – Мы вчера поднимали акт плановой сверки. Всё было в порядке.

– А вы не помните, кто тогда был в комиссии по сверке? Чьи подписи стоят на том акте?

– Помню, конечно. Там всего три человека – у нас музей маленький, поэтому состав комиссии всегда минимальный. Акт подписали Алексей Юрьевич, Лариса Петровна и Нина.

– Значит, Нина участвовала в сверке и знала, что ордена лежат в сейфе?

– Получается, да, – пожала плечом главный хранитель.

– И она тоже была в курсе, что в экспозиции находятся копии орденов, потому что оригиналы слишком дорогие?

– Разумеется. – Акулина Семеновна сделала большие глаза. – Так вы думаете, что это Нина… – она не договорила, наверное, не решившись вслух обвинить покойницу в краже.

– Ничего я не думаю, просто так спросила, – поспешила отбрехаться Сонечка. Оставалось только надеяться, что Дракулина ей поверила.

ыйдя из фондохранилища, Соня направилась на поиски Шефа. В «чайной» его не оказалось. Попавшаяся навстречу в коридоре Карлсон сообщила, что минут пять назад видела Кронцова на втором этаже в разделе «Великая Отечественная война» – он стоял в раздумье перед копиями украденных орденов.

Соня направилась туда, но Шефа уже не застала. «Тем лучше, – подумала она. – Работа – не волк. Если гора не нашла Магомеда, подождем, пока Магомед сам придет к горе».

Больше никуда не торопясь, она побрела по залам обратно в «чайную», размышляя о том, что акт плановой сверки подписали три человека – и двое из них уже мертвы. В живых остался только Кронцов. Значит, будет еще одно убийство, и он – следующая жертва? Или это просто совпадение?

___________________________________

Оксана, спасибо за продолжение
Значит, Нина мечтала сбежать из Уключинска любым путем, и самым коротким был Нестеров. А Шефа ни куда не приглашали?
Подозреваются все
_________________

Спасибо огромное за продолжение!
Ничуть не сомневаюсь в авторе, развязка будет неожиданной.
Вроде бы Сергей с добрыми намерениями предложил помощь, но кто знает, кто знает....
___________________________________

Оксана. Добрый вечер. Спасибо тебе большое за продолжение очень интересно развиваются события, а также интересно читать такой захватывающей роман .

Я желаю тебе море вдохновения...


___________________________________

 » Глава 12 «Что же это творится, а?..»

«Что же это творится, а?..»

тром Соня проснулась под сигнал будильника. Но, вспомнив, что сегодня – воскресенье, первый ее законный выходной на новой работе, она еще почти час провалялась в постели, сладко балансируя на грани сна и бодрствования.

Неожиданно в прихожей раздался звонок. Соня удивилась: уже целую неделю она жила у Кати – и за это время к девчонке ни разу никто не пришел. Похоже, подружек, а тем более, парня, у нее не было. Может, это соседка за солью нарисовалась?

Послышались Катины шаги в коридоре, звук открываемого замка, а затем раздраженные слова:
– Чё приперся? Мы такси не вызывали. – Затем Катя протопала к двери Сониной комнаты и недовольно объявила: – Эй, подъем! Тут к тебе пришли.

Соню словно подбросило в постели. Она вскочила, накинула халат, из-за спешки с трудом попадая в рукава, затем подпоясалась, торопливо пригладила ладонями растрепанные волосы, скрутила их в жгут и перекинула на грудь. Сунув ноги в тапки, Соня выбежала из комнаты и увидела, что в тесной прихожей, переминаясь с ноги на ногу, стоит Сергей Нестеров в затрапезных джинсах, черной футболке и кожаной куртке. Судя по демонстративному грохоту посуды, Катя вместе со своим недовольством удалилась на кухню.

– Опять что-то случилось в музее, да? – кинулась к нежданному гостю Соня.

Он улыбнулся во все тридцать два зуба и успокаивающе поднял ладони.
– Ты можешь хотя бы в выходной подумать о чем-нибудь другом? – Так непривычно, но, черт возьми, приятно было слышать от этого типа обращение на «ты». – Я зашел, чтобы пригласить тебя на загородную прогулку. Помнишь, на днях я предлагал показать здешнюю природу? И ты, кстати, не отказалась.

Насколько Соня помнила, она и не согласилась. Но спорить почему-то не хотелось. И в самом деле: чем сегодня заниматься? На работу идти не нужно. Значит, придется до вечера сидеть на продавленном диване? Даже с Катей не поболтаешь – она бегает к своим подшефным старичкам каждый день, и сегодня тоже собиралась. Так отчего же не осмотреть местные красоты?

– Ладно, – снисходительным тоном королевы заявила Соня. – Подожди меня внизу.

Через четверть часа, быстро приведя себя в порядок, натянув джинсы, майку, толстовку и сунув ноги в кроссовки, она выпорхнула из подъезда.

Сергей сидел на раздолбанной дворовой лавочке, вальяжно откинувшись на ее спинку, и разглядывал окна Катиной квартиры. На кухонном окне сидел Валет и в ответ лениво разглядывал Сергея. За спиной кота мелькнуло Катино любопытное лицо, но, заметив, что на нее смотрят, девчонка тут же скрылась в глубине кухни.

– А ты разве не на машине? – спросила Соня, остановившись перед Нестеровым. – На чем поедем?

– Мы не поедем, а пойдем. Тут топать-то – всего ничего: с полчаса, если в развалочку.

Соня посмотрела на зеленый бок поросшей лесом горы, виднеющийся в конце улицы. На глазок, и в самом деле, кажется, что идти не так уж далеко.

– Ну, веди, Сусанин.

Приглашая взять его под руку, Сергей выставил локоть. Соня сделала вид, что не заметила этого жеста, и зашагала рядом.

День выдался солнечный, хотя очень уж теплым назвать его было нельзя – градусов семнадцать, наверное. Она порадовалась, что сообразила надеть толстовку с капюшоном. Соня уже начала понемногу привыкать к тому, что здесь, в Уключинске в мае такая температура – в порядке вещей и даже в радость. Как сказал Сергей, за городом снег в этом году окончательно стаял всего три недели назад.

На таком расстоянии Чигирский кряж казался огромным зеленым чудовищем, местами покрытым кудрявой шерстью – там, где росли деревья. Зверь этот словно прикорнул рядом с Уключинском, обняв его мощными лапами.

Город обрывался резко: старые одноэтажные дома и жмущиеся к ним сараюшки притулились прямо у подножия огромного увала – Соня вспомнила, что именно этим словом здесь называют такую гору. Ее склоны, кое-где изрытые оврагами, были довольно пологими, поэтому подъем к вершине не составил особого труда, и даже, в самом деле, показался приятной прогулкой. Соня шагала, вертя головой и рассматривая всё вокруг с неподдельным интересом.

По пути попадались то островки берез, то заросли ельника, то огромные проплешины, покрытые разнотравьем с вкраплениями каких-то мелких цветочков. Нежная листва на кустах подлеска и на деревьях радовала глаз сочными зелеными оттенками. Воздух был чист, прохладен и напоен ароматом хвои. Казалось, с каждым вдохом его помещается в грудь в два раза больше, чем обычно – настолько легко и привольно дышалось. Слышалось негромкое, занудливое гудение мошкары, в которое то и дело вторгалась веселая перекличка птиц.

До вершины добрались неожиданно быстро. Повернувшись, Соня обвела глазами лежащий у ее ног Уключинск. Отсюда, сверху, казалось, что Мать-природа собирается сжать этот городок в своей зеленой ладони, густо утыканной елками, а он так и норовит вытечь из ее горсти струйками окраинных частных домишек.

– Ну как? – спросил Сергей тоном родителя, показывающего свое дитя.

– Класс! – выдохнула Соня. – Как все-таки у вас тут красиво!

– Это еще что! – В голосе Нестерова звучала гордость. – Тут неподалеку, вон там, в логе, родник есть. Знаешь, какая чистая и вкусная в нем вода! И ледяная. Когда пьешь – аж зубы ломит, но простыть от нее невозможно, представляешь? А еще под этой горой есть пещера, которая, говорят, тянется километров на десять – до одного из соседних поселков. Вход в нее вон в той стороне, – он махнул рукой направо. – Пойдем, покажу. Он тут всем известен. Его лет сорок назад немного привалило камнями – взрослый теперь не протиснется – разве что совсем худосочный. Мы мальчишками туда в детстве лазили, – рассказывал Сергей, шагая вниз по склону. – Там внутри туннель. Он уходит под гору. Мы тогда с пацанами прошли, может, с километр и обнаружили что-то вроде комнаты с каменными стульями и столом. Кто там обитал – неизвестно. Дальше мы пойти забоялись – уж очень в той пещере темно и страшно. Старики рассказывают, что там немало человек сгинуло, заблудившись… А вот и лаз. Смотри! – Нестеров указал на дыру в выходящей на поверхность скальной породе, покрытой клочками травы, которая угнездилась в трещинах камней.


Вход в пещеру, и в самом деле, был невелик – в ширину меньше полуметра. Соня подошла к провалу и, встав на колени, заглянула в него. Оттуда тянуло холодом и запахом сырости. Каменные стенки под углом уходили вниз, заканчиваясь загадочной чернотой. На мгновение Соне показалось, что откуда на нее кто-то смотрит. Она отпрянула и поежилась.
– И как ты только не испугался туда залезть!

Ее гид озорно улыбнулся:
– На свете нет никого бесстрашнее глупого любопытного мальчишки.

Соня улыбнулась в ответ:
– Хочешь сказать, что с тех пор изменился?

Сергей помотал головой и ответил:
– Не-а! Как был дурак – так и остался. Разве что любопытства поубавилось – перестал совать свой нос, куда не следует.

Он внезапно помрачнел, словно что-то вспомнил, затем тряхнул головой, сказал: «Айда, покажу тебе родник!» – и потянул Соню за руку дальше по склону.

Вскоре они приблизились к небольшому оврагу. Здесь из-под кучки камней била ключом вода и падала в небольшой круглый резервуар, который чья-то заботливая рука аккуратно выложила булыжниками. Переливаясь через его стенки, родник несколькими тонкими ручейками стекал по склону, теряясь в траве. Рядом стояла скамья – доска на двух чурбаках, а чуть поодаль сплелись в объятиях две деревянные фигуры – Он и Она, будто два ствола, растущие из одного корня. Вместо лиц – гладкая поверхность, силуэты грубой работы: словно это не законченное произведение, а лишь набросок, вчерне намеченный несколькими линиями.

– Вот. Это Родник Любви, – широко поведя рукой, произнес Сергей.

– Так и называется?

– Представь себе. Между прочим, в наших местах есть старинный обычай: в день свадьбы молодожены должны обязательно набрать отсюда воды, чтобы их любовь была вечной.

– А это кто? – указала на деревянную скульптуру Соня.

– Влюбленные. Сработал один местный умелец.

– А почему у них нет лиц?

– Говорят, это для того, чтобы каждая влюбленная пара могла увидеть в них себя, – пояснил Сергей.

Соня смутилась и перевела взгляд на родник.
– Какая прозрачная тут вода: виден каждый камушек на дне!

– А ты попробуй ее!

Она наклонилась к роднику, зачерпнула искрящуюся под солнечными лучами влагу и поднесла руку ко рту. Вода была очень холодной и ужасно вкусной. Соня зачерпнула вторую горсть, затем еще.

Напившись, она посмотрела на Сергея. Тот, застыв, не сводил с ее губ напряженного взгляда потемневших глаз. Соня выпрямилась и замерла, внезапно остро ощутив, как близко стоит к своему провожатому. Ей достаточно протянуть руку, чтобы его коснуться.

Охрипшим голосом он произнес:
– Говорят, этот родник исполняет желания. Хочешь, загадай что-нибудь.

«Хочу, чтобы ты меня поцеловал», – внезапно вспыхнуло в голове у Сони, но она заставила себя прогнать эту мысль.

– Это все чепуха. Суеверия. Если бы только желания могли исполняться вот так просто: пожелал – и на тебе!

Она присела на скамью и подставила лицо солнцу. Сергей опустился рядом. Они помолчали несколько минут. Странно, но Соня при этом вовсе не чувствовала себя неловко. Молчать вместе с этим парнем было так уютно.

Где-то вдалеке торопливо, по-деловому раздалось: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку».

– Какая прелесть! У вас тут и кукушки водятся, – улыбнулась Соня, закинула лицо вверх, сцепив пальцы на затылке, и громко спросила: – Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось?

Птица резко замолкла.

Соня опустила руки, встревожено прислушиваясь, но кукушка больше не подавала голос. По спине пополз неприятный холодок.

– А чего это ты так разволновалась, ты ведь не веришь в суеверия? – поддразнил Сергей.

– Ничего я не разволновалась. Тебе показалось.

– Да брось, Софи, я же вижу.

Она повернулась к нему.
– Ты что, всерьез решил меня так называть? Я думала, ты прикалываешься. Ну почему Софи?

Он пристально посмотрел ей в лицо.
– Тебе идет это имя. Ты похожа на Софи Марсо. Есть такая французская актриса. Знаешь? Очень красивая. Только у нее глаза карие, а у тебя – голубые. Но так даже лучше.

Она занервничала и встала со скамьи, но тут совсем близко в невысокой траве проскользнуло узкое змеиное тело. Соня, взвизгнув, подскочила, плюхнулась на колени Сергею, обхватила его за шею и поджала ноги.
– Гадюка!

– Это черный уж, – улыбнулся Нестеров. – Заметила у него пятна на голове?

– Какая разница! Я ужасно боюсь змей. Любых.

– Да ты трусиха. А еще собралась ловить убийцу! – снова поддразнил он.

– Но я ведь буду ловить его вместе с тобой, а ты ничего не боишься, правда? – постаралась попасть в его насмешливый тон Соня.

– Боюсь, – в ответ неожиданно посерьезнел Сергей и осторожно обнял собеседницу за талию. Соня замерла, только сейчас осознав, что всё еще держится за его шею. – Боюсь, что я тебя сейчас поцелую, а ты меня отругаешь.

Эти слова прозвучали так отчаянно-искренне, что сердце в Сонечкиной груди, сделав сальто, ухнуло куда-то в пятки, и губы сами собой произнесли:
– А ты рискни.

опрощавшись с Сергеем у подъезда, Соня птицей взлетела по лестнице на второй этаж и позвонила в дверь. Кати не оказалось дома – все-таки, убежала к своим пенсионерам даже в выходной. Отперев квартиру, Соня скинула кроссовки, протопала в свою комнату и рухнула на диван. Всё внутри пело.

Зря она не поверила в примету. Родник Любви исполнил ее желание – даже с лихвой: Соня и Сергей целый час целовались на скамейке, словно пара подростков. Что на нее нашло? Место это, что ли, такое возле родника аномальное – вот и снесло крышу на почве легкой влюбленности? Или захотелось взять реванш за поражение, полученное от Владлена Ошкурко? Зачем ей «заводить шашни» с «аборигеном»? Она ведь приехала сюда всего на год, максимум – на два. Можно было обойтись и без служебного романа. Но почему сейчас внутри так легко, так звонко? Подлец Владик, долг по кредиту, суетливая Москва – все кажется таким далеким, нереальным…

В замке входной двери заскребся ключ – вернулась хозяйка квартиры. «Наверняка будет дуться на меня из-за того, что я ушла с Сергеем, – подумала Соня. – Похоже, Катя его на дух не переносит, как, впрочем, и всех остальных мужиков, насколько я поняла».

Хлопнула дверь, раздались торопливые шаги по коридору. Катя с лицом белее мела выросла на пороге Сониной комнаты и выдохнула:
– Что же это творится, а? Баб Дуся померла.

___________________________________

Оксана, благодарю за продолжение. Насколько красиво и образно передана красота края, очарование маленького городка и его окрестностей! Родник, исполняющий желания, не подвел

С нетерпением ждем следующую главу.
_________________

спасибо за продолжение
___________________________________

Спасибо огромное за продолжение! Теперь даже не знаю, считать смерть бабы Дуси нормальной (все таки много лет) или звеном в цепи неслучайных смертей, случившихся уже. Детектив предполагает скорее второе.
___________________________________

Оксана, огромное спасибо за продолжение.
Ну, вот еще одна смерть... Эта хоть не связана с музеем? Или еще какие-то таинственные нити протянутся от старушки к очагу культуры?

_________________