Образ Сони Ростовой в романе Л.Толстого "Война и мир", часть 2

Образ Сони Ростовой в романе Л.Толстого Война и мир», часть 2

Одна из главных причин, по которой Толстой постоянно «принижает» образ Сони – это его желание противопоставить ее княжне Марье Болконской. Доказать, что Марья была лучше, духовнее и душевнее Сони, по этой причине Николай и остановил на ней свой выбор, а вовсе не из-за того, что Соня нищая, а Марья богата. Известно, что образ княжны Марьи Толстой как бы «списывал» со своей матери, рано умершей Марьи Николаевны Волконской-Толстой. Поэтому пристрастие Толстого к Марье понятно. И понятно его стремление превознести в романе этот образ, а ее несчастливую соперницу Соню как-то принизить. Но мне кажется, что у Толстого, кроме этой причины, были и другие причины принижать образ Сони. И одна из них – это некоторая полемика с современными Толстому общественными тенденциями, которые по-новому оценивали роль женщины в обществе. В 50-60-е годы 19 века, когда задумывался и писался роман, уже появилось много женщин, которые мечтали об учебе, о равных правах с мужчинами, о возможности самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, и которые не ставили замужество и материнство в качестве единственной возможной «карьеры» женщины и главной цели ее жизни. Хорошо известно, что Толстой неодобрительно (и это еще мягко сказано) относился к идеям женской эмансипации, и упорно утверждал, что единственная и главная цель жизни женщины – выйти замуж и рожать детей, причем как можно больше. И мне кажется, что на примере Сони и еще одной героини другого своего известного романа (Варенька из «Анны Карениной») он пытался показать всю якобы «ущербность» женщин, которые оказались бессемейными и бездетными одиночками, даже если они самоотверженно служили тем семьям, где по воле судьбы должны были обитать.
Например, позднее, в «Анне Карениной», устами тоже любимой своей героини Долли Толстой утверждал, что если девушке не удалось создать своей семьи, то она могла благодетельствовать своей женской заботой семью родственную:

«или свою, или сестрину, где бы она могла иметь женское дело».

Поэтому, мол, девушкам не обязательно получать образование и добиваться права работать каким-то умственным трудом, как это делают мужчины. Достаточно найти родственную семью и играть там роль какой-нибудь няньки, воспитательницы при детях или компаньонки при престарелых родственниках. Ну вот, Соня в «Войне и мире», а также Варенька из романа «Анна Каренина» нашли такие семьи и выполняли при них свое «женское дело». И сказал им за это спасибо в своих романах Толстой, оценил ли их жертвенность и самоотверженность? Да ничуть. Соню он устами своих любимых героинь обозвал «пустоцветом», да и с Варенькой поступил не лучше (об этом ниже).
Если бы Толстой относился справедливее к женщинам, и особенно к Соне в конце романа, он провел бы какие-нибудь красивые параллели (сравнения) Сони с женщинами, которые все отдают на службу людям. Но Толстой не любит Соню, упорно и злостно, и во всем, что она делает, пытается найти расчет и лицемерие. Тогда как самые дурные качества Наташи он превозносит и пытается (не без успеха) представить их как достоинства. Толстой, судя по его творчеству, вообще ненавистно относился к любым женщинам, которые в силу разных причин не предоставили своего тела в распоряжение мужчины (т.е. мужа, внебрачные связи для женщин он порицает) и не стали своей вагиной выбрасывать в мир детей со скоростью пулемета (Наташа же занялась этим делом после замужества и именно в темпе пулемета, и по этой причине писатель простил и отпустил ей как все прошлые, так и будущие грехи). И Толстого при этом не интересует, по каким причинам женщина это не сделала. Ясно же любому, что Соня не стала женой и матерью не по своей вине и не по своей злостной воле. Она не какая-то там современная чайлд-фри, не любящая и не желающая детей, тем более не феминистка, которая не любит мужчин и сторонится их, и уж тем более не какая-то желающая жить лишь для себя эгоистка, которая не хочет тратить ресурсы своей души и тела на других людей – на семью, мужа и детей. Нет, Соня очень хотела выполнить в жизни то, что называют «женским предназначением», т.е. выйти замуж и родить детей. Но Ростовы ей это не позволили. Толстой не то что не желает понять этой простой истины, он ее понимает, но сознательно отворачивается от нее. По его мнению, если женщина не вышла замуж и не родила детей – все, для Толстого такая женщина уже «пустоцвет», никчемная, бесполезная, вообще выродок в мире женщин. И он не пожалеет черной краски, чтобы постараться замарать ее в своем романе. Так он впоследствии поступит и с Варенькой в романе «Анна Каренина». Варенька очень напоминает Соню. Такая же сирота, воспитанница в богатом доме, красивая, но одинокая, не сумевшая или не захотевшая выйти замуж и завести семью. Тем не менее бесполезным ее существование нельзя назвать, как и существование Сони в эпилоге романа «Война и мир». Соня заботится о старой графине Ростовой – Варенька заботится о своей воспитательнице мадам Штраль, которая прикована к креслу. Да еще помогает другим больным, приехавшим за границу лечиться. Казалось бы, обе – и Соня, и Варенька – вполне достойные женщины. Но Толстой не устает подпускать шпилек, описывая их и снижая их образ всевозможными способами. Обесценивая их вполне благородные поступки и поведение. При этом он сравнивает альтруистическое поведение Сони и Вареньки с довольно себялюбивым поведением Наташи Ростовой и Кити Щербацкой практически в одинаковых выражениях, и безаппеляционно отдает предпочтение двум последним за их особую «живость», привлекательность в мужских глазах и умение очаровывать окружающих и особенно мужчин.
Вот сравнение Сони с Наташей, выраженное самой же Соней:

«Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть насколько-нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина.»

А вот сравнение Вареньки с Кити:

«Кроме того, она не могла быть привлекательною для мужчин еще и потому, что ей недоставало того, чего слишком много было в Кити, – сдержанного огня жизни и сознания своей привлекательности».

Известно, что Толстой в конце романа обозвал Соню «пустоцветом» устами Наташи. А вот как он «расправился» с Варенькой:

«Она была похожа на прекрасный, хотя еще и полный лепестков, но уже отцветший, без запаха цветок».

Получается, что Варенька в глазах Толстого тоже практически «пустоцвет».
При этом, к слову, позднее, в «Крейцеровой сонате» Толстой обрушивал просто горы и лавины негодования на женщин, которые как-то выпячивали свою привлекательность, приукрашали себя с помощью одежды, причесок, завлекали мужчин кокетством или вот этим «сдержанным огнем жизни». Просто потрясающе, что за каша была в голове у писателя! По крайней мере в том, что касается женщин, он буквально на каждом шагу противоречил сам же себе! То призывал женщин, которые не смогли создать по разным причинам своей семьи, искать «женское дело» в семьях родственников, а не думать об учебе и способах заработать себе на жизнь самой. И при этом клеймил «пустоцветами» и «отцветшими цветками» именно тех героинь, которые делали это в его книгах – Соню и Вареньку. То любовался особой «привлекательностью» для мужчин в Наташе и Кити, то порицал эту особую женскую «привлекательность» в «Крейцеровой сонате». 
Мне всегда было удивительно, как это Толстой, который в своих христианских исканиях считал способность к самопожертвованию драгоценнейшим человеческим качеством, как он этого не замечал и даже осуждал в Соне и в Вареньке. Он в упор не видел в этих двух девушках, пусть и созданных его воображением, никаких достоинств. И был к ним в своих романах предельно, я бы даже сказала аморально жесток. Он постоянно «выглядывает» в самопожертвовании Сони какой-то корыстный расчет, какое-то лицемерие. Но к моему глубочайшему удовлетворению, по моим наблюдениям большинство читателей с писателем в этой оценке Сони категорически не согласны. В школе, когда мы изучали роман, потом в разных интернетных ресурсах я встречала огромное количество людей, которые понимали Соню так же, как и я. Оценивали ее как самого положительного персонажа романа и всей душой сочувствовали и сопереживали ей. Не видели в ней никакого лицемерия и коварства, а понимали, что это просто защитная реакция девочки, а потом и девушки, у которой просто нет других способов защитить себя. Ни приданого, ни других родственников, никаких возможностей отстоять свои интересы, короче – ничего. Ведь Соня понимала, что Ростовы в любой момент за любой серьезный бунт просто могут выкинуть ее из своего дома голой попой на снег. Поэтому всегда рано или поздно, но подчинялась, смирялась и жила в подчиненном и покорном положении дальше.
Вообще, из Сони получился хороший психологический портрет человека, которому, возможно, темперамент изначально не позволял требовать своё и идти по головам. А потом еще и "добитого" зависимым положением и привитым комплексом неполноценности. И вот что любопытно: Толстой, хоть и признает, что тяга Сони к постоянным жертвам — прямой результат отношения к ней Ростовых, но в то же время отказывает ей в сочувствии, в отличие от той же Марьи и её отношениях с отцом, а пытается объяснить изъяны Сони сомнительными аргументами, вроде "пустоцветности" и отсутствия Наташиных поэтичности и восторженности, которые он, наоборот, превозносит и перед которыми преклоняется. Но до поры, до «Крейцеровой сонаты». Там он будет порицать всех женщин, которые по мнению Толстого, злостно и преднамеренно:

«...устроили из себя такое орудие воздействия на чувственность, что мужчина не может спокойно обращаться с женщиной. Как только мужчина подошел к женщине, так и подпал под ее дурман и ошалел. И прежде мне всегда бывало неловко, жутко, когда я видал разряженную даму в бальном платье, но теперь мне прямо страшно, я прямо вижу нечто опасное для людей и противузаконное, и хочется крикнуть полицейского, звать защиту против опасности, потребовать того, чтобы убрали, устранили опасный предмет».

Плохо вы читали любимое вами Евангелие, Лев Николаевич! Там Христос советует в случае плотского искушения мужчинам выкалывать себе глаза и отрубать руки, а вовсе не женщинам – одеваться поскромнее.

«А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну».

Это Евангелие от Матфея, глава 5, стихи 28-30