Запретная любовь... Радуга в ладошке

Спасибо за продолжение. Очень грустно.

Конечно грустно...но тот финал, что в сериале - еще более грустный, даже жестокий...вот подумала...и решила дать Бехлюлю шанс стать мужчиной, а не тряпкой, какого нам показали турецкие сценаристки. Во всяком случае, весь первый сезон фильма я надеялась, что он найдет в себе мужество отстоять свою любовь...а ведь любовь была. Она сидела в нем глубоко и крепко...та сцена в роще, когда Бихтер убежала, а он с таким надрывом :"Уйди из меня, Бихтер...Бихтер..." - только и смог обреченно произнести.

 » ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Так начался октябрь, наполненный тревогами, переживаниями, грустью, ожиданиями и надеждами. Но с надеждами как раз все было плохо. Пришли результаты обследования образцов костного мозга...Ни Бехлюль, ни Бихтер не подходили, как доноры...Эта новость просто убила Бихтер. Если раньше она как-то держалась, в надежде, что все скоро закончится, Халилю сделают пересадку, потом курс реабилитации...но это уже будет путь к полному выздоровлению...То услышав от доктора такие новости, уже не могла держать себя в руках. К слезам, которые крупными каплями стекали по щекам в кабинете доктора, добавились всхлипы...а потом настоящая истерика. Бехлюль обняв ее, крепко сжимал в руках, чтобы она не упала...а ноги ее не держали...и помог только внезапный обморок. Бихтер в один миг расслабилась, прекратила причитать и обмякла, запрокинув голову.
Она пришла в себя в соседней палате. Рядом сидел Бехлюль. Он и сам был чернее ночи от пережитого, но постарался говорить мягко.
--Бихтер, милая моя, как ты себя чувствуешь?
--Что со мной было, Бехлюль? Я потеряла сознание?
--Да...это шок...стресс...нервный срыв...короче — все вместе...
--Прости...я не хотела тебя пугать...
--Я знаю...послушай...я вызвал нашего водителя Саита из центра...сейчас ты поедешь домой и хорошенько отдохнешь...даже не возражай...с Халилем останусь я...
--Но Бехлюль...ты же третьи сутки не спишь...нет...сегодня я останусь в больнице...
--Бихтер...я тебя прошу...поезжай домой и отдохни...а потом сменишь меня...с Бураком я договорился...на работу пока приходить не буду...все...делай, как я сказал...и еще...ты говорила, что у Халиля была хорошая няня там, в Адане...что он ее любит...а что если пригласить ее сюда...сама понимаешь, нам помощь нужна, скажи ей, что я буду платить очень хорошо, жилье, проживание...любые условия. Ну не госпожу Фирдевс же звать на помощь? Кстати, а ты ей говорила про Халиля?
--Нет, не говорила. И Пейкер не говорила...ее не хочу волновать...просто сказала, что осталась в Стамбуле...а про няню ты это хорошо придумал...она тоже очень любит Халиля...думаю, что она согласится. Я сегодня же ей позвоню...Бехлюль...ты молодец...я тебя люблю!
--Бихтер...любишь, потому что я молодец...или потому что я Бехлюль?
--Да ну тебя...у тебя еще есть силы, чтобы шутить?...люблю, потому что ты молодец Бехлюль...
Она хитро усмехнулась...типа — понимай, как хочешь...Но и это Бехлюлю понравилось...ведь после похода на кладбище, это была первая живая эмоция Бихтер. Бехлюлю иногда казалось, что он больше никогда не услышит, как она смеется...
Лечение Халиля продолжалось. Был еще один курс химии. Добавились какие-то новые препараты. Процесс восстановления после этих препаратов затянулся, был тяжелым и болезненным. В этот раз все было намного сложнее. К общему, не очень хорошему состоянию ребенка, добавились новые проблемы со здоровьем. Последние кардиограммы были настораживающими. Его сердечко давало сбои, участились признаки аритмии. Когда, после разговора с доктором, Бехлюль узнал, что и это не единственная опасность, которая их ждет, он думал, что просто сойти с ума — было бы для него самого просто облегчением. Потому что его же мысли испепеляли душу. От полного бессилия хотелось выть во весь голос...но Бехлюль не мог позволить себе даже этого...Ведь, кроме сына он должен был поддерживать и Бихтер, которая казалось, таяла на глазах, как и их сын. Он старался больше времени проводить с ребенком в больнице, отправив Бихтер под любым предлогом домой.


Когда приехала няня Халиля — милая добрая девушка Шерин, конечно стало немного легче...нет...не морально...стало легче физически. Бехлюль мог отдыхать не 2 - 3 часа в сутки, а случалось, что мог спать часов 5, что раньше было просто роскошью. Он вернулся к работе. Там тоже, в его отсутствии, накопились некоторые дела. Благо, что его начальником был его лучший друг Бурак, который очень сочувствовал Бехлюлю. Да и Бихтер как-то немного ожила с приездом этой девушки. Видимо там, в Адане, они если и не были близкими подругами, то довольно неплохо ладили и понимали друг друга. Шерин подкупала своей милой улыбкой, необыкновенной добротой и ответственностью. И для Халиля это был хороший сюрприз. Бехлюль вообще заметил, что какие-то радостные события, веселые разговоры и новости очень положительно действуют на их ребенка. И если бы не его бледность, темные круги под глазами, то можно было подумать, что это обычный здоровый малыш. Но к сожалению, даже эти сюрпризы не возвращали ему силы бегать и играть, как раньше...он уставал даже от непродолжительных прогулок и много спал. Однажды, на вопрос Бихтер " Как ты себя чувствуешь, сынок, у тебя что-то болит?" он даже попытался отшутиться:
--Я не знаю, мама, что у меня болит...я болю весь...только уже так привык к этому, что если вдруг у меня что-то не будет болеть, я подумаю, что у меня этого нет...вот голова...она болит все время...даже после таблеток...так что пусть болит...а то я подумаю, что ее нет.
Бихтер обняла сынишку, пригладила его стриженные поредевшие волосы и сказала:
--Нет, мой хороший, пусть лучше ничего не болит. Ты не подумаешь, что у тебя чего-то нет, ведь я буду рядом, буду гладить тебя руками, целовать...ты будешь чувствовать везде мои руки, мою любовь...ты будешь знать, что ты есть...что навсегда есть у нас...
Однажды, когда Бехлюля сменила Шерин, и он уже собирался уходить, в палату зашел доктор Али и попросил Бехлюля заглянуть к нему в кабинет. Зная, что в том кабинете хорошие новости сообщают гораздо реже плохих, Бехлюль шел туда, как на гильотину. Да в принципе, для него и она была бы хорошей новостью...ведь он чувствовал, что разговор пойдет о его сыне. И если эту новость сообщают ему, а не Бихтер, значит ничего утешительного ждать на приходится. Но спорить с судьбой уже было бесполезно...
--Проходите, господин Бехлюль...присаживайтесь...нам надо кое-что обсудить...конечно же, сначала с вами...ну а потом уже с госпожой Бихтер...
--Что? Дела еще хуже, чем были...я это ждал, доктор...предчувствие...
--Мне жаль...были проведены исследования на совместимость от нескольких не родственных доноров...Во всех случаях организм мальчика вырабатывает антигены...
--Что это значит, доктор?
--Это значит, что они не могут быть донором Халилю...но вчера мы получили еще одни тесты...там на столько высокий процент, что мы не можем не воспользоваться этой возможностью...нужно пробовать делать пересадку. Завтра вам можно забрать ребенка домой. Через два дня мы начнем его подготовку к операции.
--А что значит подготовку?
--Дело в том, что для того, чтобы не вырабатывались эти самые антигены, нужно настроить его организм...то есть...если простым человеческим языком...убить в организме все, что будет препятствовать совместимости...ну и свести весь иммунитет ребенка к нулю...конечно, это все не просто и даже опасно. Ведь он будет подвержен любой, даже самой маленькой инфекции...он не сможет сопротивляться даже насморку...но по другому...увы...пока ни как. Будем надеяться, что все пройдет успешно...любой наш шаг — это шаг к жизни Халиля...Не переживайте...мы будем бороться вместе с вами...а вы, я вижу, не сдаетесь...это правильно...Кстати? Сын назвал вас папой?
--Нет еще...мы как-то...Бихтер говорит, что вдруг это его травмирует...может чуть позже...
--Вы не обижайтесь, господин Бехлюль, это конечно ваше дело...но бОльших упрямцев и глупцов я не видел...как вы можете говорить о каком-то "чуть позже"?...Это для вас оно есть...хотя и для вас его может не быть, как и для вашего сына...Не понимаю я вас...не понимаю...простите конечно...делайте, как хотите, но потом не жалейте и не вините время...оно не виновато...виноваты люди, которые его упустили...Кстати...я еще хотел вам предложить...конечно, это тоже весьма щекотливая тема...Дело в том, что донором вашему сыну могут стать родные сестра или брат...понимаете, о чем я? Халиль у вас единственный ребенок...вот если бы у него появился братик...Конечно и здесь бывают исключения...но на моем опыте их не было...все результаты оказывались положительными.
--Подождите...доктор Али...я вас правильно понял? Ребенок, который может родиться у нас с Бихтер и станет тем донором, которого мы так безуспешно ищем?...простите...но это же кощунство! Как можно ребенка рассматривать, как сосуд с донорским материалом? Это же ребенок!
Доктор бросил на Бехлюля вызывающий взгляд.
--Кощунство — говорите? Возможно...но еще более кощунственно иметь одну возможность из миллиона — и не использовать ее. На чаше весов сейчас лежит жизнь вашего мальчика. Думаю, что ради его спасения вы готовы оказаться и в центре ада...
--Что мне готовиться...я не в центре ада...я уже давно на его дне...осталось в это дно зарыться поглубже...да душу предложить...в обмен на его жизнь...
--Ну я так и представлял ваши чувства, господин Бехлюль...а этот вариант не такой уж и безнравственный...подумайте об этом. Обсудите с госпожой Бихтер...и опять же...чтобы родился ребенок — нужно время...ну вы понимаете...сначала должна наступить беременность...а потом еще девять месяцев нужно сохранять эту беременность. Поймите...наука не стоит на месте. Очень часто при таком варианте мы не беспокоим малыша...там есть свои способы...ну об этом зачем вам...А ребенка вы будете любить не меньше, чем Халиля...для вас он будет просто ваш малыш...а как "сосуд с донорским материалом"...оставьте это нам, врачам.
--Ну тогда более менее понятно...но Бихтер...то есть...вопрос о самой беременности...вот дела...я и не думал, что придется решать такие проблемы...мы же с госпожой Бихтер...короче нас связывает только наш сын и его болезнь...
--Ну это, действительно, только ваши проблемы...как нибудь договаривайтесь...
Доктор даже улыбнулся, стараясь приободрить Бехлюля...ну так, чисто по-мужски:
--Расслабьтесь...ведь и вариант не такой уж невыполнимый...я бы даже сказал — приятный...
--Ну да..."приятный"...если учесть, что Бихтер меня и на дух не переносит... — Бехлюль набрал побольше воздуха и шумно выдохнул, — ну и с чего мне начинать?...доктор, я точно не сплю? это не реалити-шоу?...я уже не знаю...что происходит...
--Что происходит?...на вас свалилось тяжелое испытание...но вы должны все преодолеть...верьте в хорошее...и будьте здоровы.

Сегодня впервые Халиль и его упрямая мама Бихтер приехали в городскую квартиру Бехлюля. Конечно, убедить Бихтер было не легко...спасибо той доброй девушке Шерин. Ее поселили в центре в домике, где жила Бихтер с Халилем. И единственным местом, куда они с сыном могли поехать — квартира Бехлюля. Бехлюль не скрывал своей радости. Конечно, это еще ничего не значило, но то, что они были с ним рядом — уже счастье. Он показал все комнаты, гостиную, кухню, большую ванную, свой кабинет. Халиль не спеша все обошел и выдал свой вердикт:
--Мама, мне здесь очень нравится...в каждой комнате телевизор...круто! А какая комната моя?
--А какая больше нравится — ту и занимай...но учти...моя рядом с кабинетом.
--А мне она тоже очень понравилась...и кровать там огроменная...там и телевизор больше , чем в других.
Бехлюль засмеялся.
--Так ты хочешь меня выселить...или просто потеснить?
--Нет, не выселить...наверное потеснить...но нам же не будет тесно?
--Не будет...но что скажет мама?
Бихтер слушала весь этот диалог, а сама думала, что как оказывается она мало знает о новом Бехлюле. Нет, она конечно помнила и его хороший вкус, и любовь к комфорту...но квартира ей определенно понравилась. Столько простора и света.
--А мама скажет, что не ожидала, что у господина Бехлюля такая квартира...ты знаешь, Бехлюль, ты снова меня удивил...мне нравится здесь...и красиво, и практично...и район хороший. Только скажи честно...Ты ведь один столько лет...зачем она такая большая?
На что Бехлюль возразил.
--Ну какая же она большая...одна комната наша, одна Халилю...остаются две...и то не такие большие, как другие...
--Подожди...что значит "наша"? Кого ты имеешь в виду? Себя и ?...
--Себя и тебя, — ни грамма не смутился Бехлюль — а что не так?
--Бехлюль...нам обязательно возвращаться к разговору о несуществующих "нас"?...или ты будешь ко мне приставать? — усмехнулась Бихтер.
Но Бехлюль как-то хитровато посмотрел в ее смешливые глаза.
--Еще чего! Приставать...я подожду, когда ты сама ко мне придешь...а комнаты можно распределить и попроще...каждый займет ту, которая больше всего понравилась...Халиль, если нравится моя — я тебе ее уступаю...вообще то это наш дом...распоряжайся, как хочешь...подожди..у меня есть один сюрприз.
Бехлюль вытащил из ящика стола в своем кабинете, ключи.
--Иди ко мне, мой красавчик. Вот смотри...у тебя будут свои ключи. Вот этот от нашего дома в Риве, а эти от этой квартиры...ну и брелок с твоими буквами.
--Но здесь две буквы "НН"...а у тебя какие?
Бехлюль показал свои ключи...но Халиля интересовал брелок...на ключах Бехлюля были две буквы "ВВ"...
--Ну вот...тоже две буквы...а надо было "ВН", то есть Бехлюль Хазнедар...а у меня — "НВ", что значит Халиль Бирхан...ух ты! Смотри, мама, я как зеркальное отражение брата Бехлюля! Круто! А буквы на брелке только маме подходят. Это же ее инициалы "ВВ" — Бихтер Бирхан.
Бехлюль и Бихтер с интересом слушали рассуждения своего сына. Бихтер даже немного напряглась, когда мальчик сравнил себя с Бехлюлем...а вот Бехлюль был доволен. Ему такие сравнения нравились. А по поводу брелков он решил внести ясность.
--Иди ко мне, мой дорогой, я расскажу тебе, почему у нас с мамой одинаковые брелочки с буквами "ВВ". Это наши с ней инициалы...то есть Бихтер и Бехлюль...понимаешь...
--Ну...кажется понимаю...это когда ты поженишься на маме...а у меня почему "НН"? Просто Халиль и Халиль?
Бехлюль обнял хрупкие плечи сына, поцеловал его в макушку и ответил:
--Это твои инициалы...две буквы "Н"...ты потом поймешь, почему так...а пока держи...это твои ключи от нашего дома, малыш.

С комнатами, ключами и инициалами на них как-то разобрались. Потом Бехлюль накормил своих любимых вкусным ужином, проследил, чтобы Халиль принял все свои лекарства и ушел укладывать сына спать. Как оказалось, теперь он это делал даже чаще Бихтер, и мальчик привык к их вечерним "мужским разговорам по душам". Сегодня Бихтер подсматривала за ними, слушала их "маленькие секреты", тихо вытирала слезы, удивляясь выдержке Бехлюля. Она не могла понять, как после таких разговоров он засыпал, ну или ни как не выражал свои чувства. Зациклившись на себе и своем горе, она все реже обращала внимание, что Бехлюль и тяжело вздыхает, и плачет, и одними губами шепчет молитву...только что не кричит от того, что его душа горит в своем бушующем огне. Вот и сегодня он, уложив сына, вошел в гостиную, налил себе стакан виски и сел напротив. Невесело усмехнулся.
--Заснул...даже мои рассказки не дослушал...Бихтер...я вот вспомнил...как ты тогда доктору рассказывала о нашем сыне...тогда в Риве немного...расскажи мне подробнее о сыне, пожалуйста...я ведь ничего толком о нем не знаю...каким он рос, что любил, как учился простым детским премудростям...что и как у него получалось, что нет...жаль, что даже фотографий у тебя с собой нет...ты мне просто расскажи, а я буду его представлять...ну в воображении...расскажи мне его маленькую жизнь...
Бихтер была потрясена такой просьбой. Хотя, видя его отношение к ребенку, какие могут быть сомнения, что желание отца искреннее. Она немного задумалась, вспоминая прошлое, ну или решая, с чего бы начать свой рассказ...А потом все уже лилось само собой. Бехлюль что-то переспрашивал, они вместе смеялись над веселыми случаями и моментами их маленького сына. Как и любая хорошая мама, Бихтер могла рассказывать о своем ребенке часами, считая все моменты главными и важными. Второстепенного при такой любви быть не могло...И когда рассказ дошел до лета этого года, Бихтер остановилась.









--Ну а дальше ты и сам все знаешь, не хуже меня...странно...вспомнила все, как будто вернулась в те счастливые дни...
--Жаль...жаль, что меня не было тогда с вами...никогда себе этого не прощу...
Бихтер внимательно посмотрела на то, как Бехлюль отводит глаза в сторону.
--Бехлюль...что-то снова произошло...тебя определенно что-то мучает...ты, кажется, мне не все рассказал, о чем вы говорили с доктором...давай...выкладывай...
--Да ничего не произошло...нечего выкладывать...ерунда...
--Вот я и хочу знать эту ерунду...Бехлюль...я тебя знаю. Не думаю, чтобы ерунда тебя мучила...здесь что-то важное...
Бехлюль думал, как бы попроще сказать ей то, что им нужно родить еще одного ребенка. Но на ум никаких слов не приходило. Да и как тут можно иносказательно выразиться, когда все вещи имеют свое название. В их случае — нужно заняться любовью, сексом, близостью...как угодно можно назвать то, что они должны переспать...и возможно не один раз... а до тех пор, пока не будут уверенны, что беременность наступила. И он решил сказать все просто и понятно.
--Бихтер. Мы должны с тобой сделать еще одного ребенка...он будет донором нашему Халилю...
Бихтер слушала Бехлюля, уже сомневаясь в его нормальном состоянии.
--Что ты несешь, Бехлюль? Какой ребенок? Ты с ума сошел?...а...ты нашел новую причину, что бы затащить меня в постель?
Бехлюль зло прищурился...конечно, он примерно так и предполагал ее реакцию на такое необычное предложение...но все равно стало как-то обидно.
--Затащить в постель?...А ты уверенна, что я до сих пор хочу затащить тебя в постель? Я только пересказал тебе слова доктора, — Бехлюль резко встал, подошел к Бихтер, поднял ее за плечи и приблизил к своему лицу.
--Знаешь что? Чтобы спасти своего сына, я готов переспать с кем угодно...понятно!...но ребенок должен стать родным...то есть от одних и тех же родителей...и учти...если это один единственный шанс — то мы его используем, даже наступив на свое собственное "я" и к черту полетят все твои правила...когда ты наконец увидишь, что наш сын умирает, то ты сама захочешь затащить меня в постель...
Неожиданно Бехлюль припал к ее губам с такой страстью и жадностью, что Бихтер даже сначала и не успела ничего сообразить...она ощущала только смелый натиск его губ, легкий вкус виски и давно забытое ощущение нереального счастья. Бехлюль крепко сжимал ее, постепенно передвигая одну руку по спине, то вниз, то вверх, зарываясь в волосы на затылке и прижимая голову так, будто они и без того были недостаточно рядом. Сколько продолжался этот поцелуй, Бихтер не знала...но вдруг все прекратилось так же неожиданно, как и началось...
--Ты это называешь — затащить тебя в постель? Раньше это называлось любовью...я пошел спать...спокойной ночи...ах, да...я завтра еду на важный объект. Утром тебе доставят один из автомобилей нашей компании...извини, что еще не купил тебе собственный, как обещал...
Бехлюль круто развернулся и ушел в дальнюю комнату, громко хлопнув дверью...А Бихтер так и осталась стоять. Она медленно прикасалась своими пальцами к губам, отводила их в сторону, вглядывалась, как будто пыталась на них рассмотреть тот жаркий поцелуй, который оставили губы Бехлюля.

 » Глава 12. Продолжение

Бехлюль уже заканчивал совещание с представителями ИТР нового строительного объекта, когда почувствовал вибрацию своего телефона. Для удобства, он временно отключил звук. Это была Шерин, что удивило Бехлюля.
--Да, Шерин. Я слушаю...неужели мы что-то забыли вчера? Ты что-то не можешь найти?
--Господин Бехлюль...Бихтер с Халилем в больнице...я тоже туда еду...их увезла скорая...я ничего не поняла...Бихтер только плакала...кажется Халиль потерял сознание...Приезжайте скорее...я волнуюсь...она даже говорить не могла...
Бехлюлю на миг показалось, что он уже где-то все это видел, как в каком-то сне, а точнее кошмаре. Звонок, бешеная гонка на машине, больница, реанимация...Все это уже было. Только звонок был от Бурака, и он спешил к Бихтер, потому что заболел ее ребенок. Теперь все было иначе...в реанимации был его сын...его маленький Халиль, который всеми своими детскими силами боролся за свою жизнь.
Бехлюль сидел возле операционной. Рядом с ним, белая, как стена, с мокрыми от слез щеками, Бихтер. Он держал ее холодную руку в своих ладонях, даже не замечая, что его руки так же холодны, что в них такая же дрожь...Бехлюль хотел сказать что нибудь успокаивающее...но все слова застыли в его горящем отцовском сердце...Собравшись с мыслями, проглотив раздирающий комок слез, он едва выдавил:
--Не плачь...
Бихтер повернула к Бехлюлю заплаканное лицо.
--Бехлюль...я согласна...
--С чем согласна? Ты о чем?
--Я согласна с тобой...ну о ребенке...чтобы спасти Халиля...нужно сделать это...
Бехлюль даже и не знал, как реагировать на ее слова. Он понимал, что Бихтер была в шоковом состоянии. Одно дело сейчас говорить и соглашаться со всем...но совсем другое дело...приступить к самому процессу... Он даже поймал себя на мысли, что как-то дико звучат его собственные мысли...То есть...все, что должно произойти между ними — это ни что иное, как процесс? А ребенок, если получится — плод процесса?...а любовь? Где же любовь? Ведь даже Халиль родился от любви! А тот малыш, которого еще нет, но о котором говорят — плод процесса? Бехлюль даже не хотел больше думать на эту тему. Все его нутро протестовало. Он не знал, что будет, но осознавал, что не допустит, чтобы то невинное, еще не рожденное дитя называлось так унизительно.
--Бихтер...давай поговорим об этом дома...сейчас нужно дождаться доктора.
Ждать им долго не пришлось. Буквально через несколько минут вышел врач, обрадовал, что операция прошла успешно...всему виной был тромб, который блокировал нормальную работу сердца. Он так же был причиной обмороков Халиля, и, как сказал доктор, великое счастье, что все случилось так удачно и хирурги безошибочно провели операцию.
--Госпожа Бихтер, сейчас вашего сына переведут в палату интенсивной терапии, вы сможете к нему зайти...только не долго...он еще будет спать...не волнуйтесь...ребенок поправится...он очень быстро восстановится, даже учитывая его теперешнее положение и диагноз...ну а потом можно будет продолжать назначенное лечение.
Врач ушел...а Бихтер упала на грудь Бехлюля и горько заплакала.
--Бехлюль...я уже не могу...я не знаю, что нас еще ждет...когда случится следующая беда...ну почему все горе нашему мальчику...вся боль...как все это выдержать?
Она плакала, как плачет отчаявшаяся, уставшая от постоянного напряжения женщина. А Бехлюль, обняв ее за плечи, бормотал какие-то банальные слова утешения. Ведь он так же не знал, когда жестокая и ужасная болезнь преподнесет им свой очередной удар.
Вечером Халиль пришел в себя. В очередной раз Бихтер поразилась его несломленной силе духа, его недетскому стойкому характеру, его бесконечной жаждой жизни. Свое позитивное настроение он передавал и маме, утешая ее и успокаивая, как это делал его отец — Бехлюль.

Фан-видео для "Радуга в ладошке" Это их боль...



Когда Халилю стало немного легче, Бехлюль сказал, что на три дня уезжает в срочную командировку в Анкару. Но на самом деле, он летел в Берлин...просто не хотел, чтобы кто-то знал об этом...в том числе и Бихтер. Ведь он и сам не знал, как пройдет его встреча с дядей Аднаном...да и произойдет ли она вообще. Но Бехлюль был на нее решительно настроен. С того самого дня, как он забрал свои детские фотографии, заботливо приготовленные дядюшкой Сулейманом, ему не давала покоя мысль, что он просто обязан поговорить с Аднаном...Вероятно...мудрый пожилой Сулейман не зря на обороте одной из фотографий написал полный адрес Зиягилей в Берлине и новый номер телефона Аднана...
Самолет приземлился в аэропорту Тегель после полуночи. Взяв такси, Бехлюль благополучно добрался до заранее забронированного отеля. Приняв душ и переодевшись, он лег на кровать и еще раз в уме пролистал то, о чем он хотел поговорить с господином Аднаном. Он даже в уме не называл его дядей, понимая, что после известных событий он потерял это право. Но право поговорить с ним, повиниться и попросить прощения, Бехлюль оставил...Он давно хотел это сделать. А теперь он это делает не ради себя...а ради своего больного сына.
Бехлюль хорошо помнил прежние привычки Аднана и не думал, что он что-то поменял в своем распорядке дня. Перед поездкой Бехлюль у некоторых своих партнеров, как бы невзначай, поинтересовался, где находится офис холдинга господина Зиягиля, так как знал, что тот от дел не отошел. А следовательно, застать его можно или рано утром дома, или в офисе на рабочем месте. Бехлюль решил начать с дома...Но сразу же потерпел неудачу. Дом Зиягилей хорошо охранялся и пройти туда, просто представившись, не было возможным. Человек из службы безопасности с холодными глазами и не менее холодным голосом, на ломанном английском передал Бехлюлю, что его не желают видеть в этом доме, и что если тот не уберется, хозяин будет вынужден вызвать наряд полиции. Объясняться в полиции кто он и что хотел от господина Зиягиля, Бехлюль не хотел. Он быстро поймал такси и уехал. Он хотел оказаться в офисе раньше хозяина. Ну что же? Теперь он надеялся на свою природную привлекательность и находчивость...а еще молился, что бы секретарь на ресепшене была милой молодой девушкой, которую и собирался очаровать Бехлюль, что бы его и там не выставили за дверь, и хуже того, уж точно не сдали в полицию. На этот раз ему повезло. Секретарь была действительно молодая очаровательная девушка. Когда он представился просто партнером по бизнесу из Стамбула, она любезно предложила кофе и подождать в приемной...Пока все складывалось удачно...Аднан почему-то задерживался... Бехлюль думал, что он уже совсем не придет, когда дверь распахнулась, и он столкнулся глазами с Аднаном.
" А старик немного сдал... — на миг подумал Бехлюль, — но взгляд такой же жесткий и цепкий..."
Аднан остановился и без вступления обратился к Бехлюлю:
--Что тебе нужно?
--Здравствуйте...господин Аднан...я хотел поговорить с вами, — уверенно начал Бехлюль.
Аднан окинул его взглядом. От него не ускользнуло ничего. Ну то, что Бехлюль всегда одевался со вкусом, Аднан хорошо знал. Но сейчас он видел перед собой не того своего модного племянника, а с иголочки одетого взрослого молодого мужчину, с красивой стрижкой, бородкой, с прямым смелым взглядом голубых глаз.
"Кто бы сомневался...еще тогда он был красавчиком...теперь это зрелая строгая мужская красота...интересно...сколько еще сердец разбил этот негодяй...и угомонился ли?" — подумал про себя Аднан, а вслух произнес:
--Но я не хочу с тобой разговаривать...нам не о чем говорить.
--Неправда, — настаивал Бехлюль, — есть! Я хочу поговорить о том, что случилось со всеми нами...дядя...очень хочу...
Бехлюль рассчитал все четко. Он знал, что Аднан не любит выносить сор из избы...а в приемной сидела его секретарь...и кто знает, что еще может сказать во всеуслышание Бехлюль...он уже и так назвал его дядей. Девушка это услышала и остановила удивленный взгляд на этом красавчике с бородкой. Аднан немного замешкался, но потом уверенно открыл свой кабинет.
--Заходи...поговорим...
Бехлюль понял, что раз его уже пригласили в кабинет, то уж выслушают обязательно. Он так же не собирался говорить длинные вступительные речи...это было ни к чему...каждый знал правду, и у каждого она была своя. Аднан по-хозяйски расположился в кресле за столом, понятное дело, не предложив того же Бехлюлю. Но он не замечал таких мелочей...считая, что стоя говорить даже удобнее.
--Господин Аднан...я приехал сюда, чтобы попросить прощения за то предательство, которое я совершил...я знаю...
Аднан хотел его прервать, но не успел и замер на полуслове. В приемной он услышал голос Нихал и смех маленького внука. Когда молодая мамочка открыла дверь, малыш влетел в нее, как ураган...по видимому, убегавший от мамы. Заметив в кабинете кроме деда мужчину, стоявшего к нему спиной, он с криком "папа" летел тому прямо под ноги...и Бехлюль, обладая хорошей реакцией, мгновенно обернулся и подхватил малыша у самого пола. По привычке он крепко и надежно обнял мальчика и прижал к груди, как делал это со своим Халилем. Малыш глянув в незнакомые глаза не растерялся, удивив Бехлюля вопросом:
--Ты не папа...ты кто?
А Бехлюль обернувшись, заметил в дверях растерянную Нихал. Она стояла с широко раскрытыми глазами и не верила тому, что видела. Перед ней стоял Бехлюль...такой же высокий, такой же красивый...но совсем другой...незнакомый. Он держал на руках ее маленького сына и улыбался ему, как будто знал его всю жизнь.
--Нихал? — удивленно пробормотал Бехлюль, — это...это твой малыш?
Девушка уже немного пришла в себя и уверенно подошла.
--Здравствуй, Бехлюль...что ты здесь делаешь?
--Здравствуй...я приехал к вам...к дяде...поговорить...
--И что? Есть о чем? — она позвала сына, — Осман...иди ко мне,милый, иди...а то дяде тяжело...
Бехлюль отдал ей мальчика.
--Красивый у тебя сынок...Осман? И имя красивое...береги его...
--Так что тебя сюда привело?
Бехлюль слышал неприязнь в голосе Нихал...что было вполне ожидаемо...вот только ее саму он увидеть не ожидал.
"Но так даже лучше — подумал он, — я перед ней тоже виноват...может даже больше, чем перед всеми остальными"
--Совесть...наверное она меня сюда привела.
--А не поздно ты вспомнил о совести?
--Мне незачем было что-то вспоминать...просто я никогда не забывал всего, что случилось...я прошу прощения...у всех. У тебя, дядя...у тебя Нихал...Прошу...но не жду прощения...такое простить нельзя...я знаю...но...мне оно нужно. Дядя...когда я звонил...ты проклял меня...трижды проклял...я готов принять все твои проклятия...пусть они упадут на меня...но только на меня...
--Ты говоришь какими-то загадками...
--Нет никаких загадок...у меня тоже есть маленький сын, Нихал...его зовут Халиль...он болен...


Нихал, немного смягчившись, посочувствовала:
--Пусть выздоравливает...
Бехлюль покачал головой.
--Да...пусть...дядя...Нихал...я прошу прощения за всю боль...за всю...
Аднан понимал, что Бехлюль чего-то не договаривает...то ли боится, то ли волнуется...что было для него новым и странным.
--Чем болен твой сын? Тебе наверное, как всегда , нужны деньги?
Бехлюль вздернул подбородок.
--Нет...мне не нужны деньги...они у меня есть...мне нужны ваши молитвы о здоровье моего ребенка...меня невозможно простить...но попросите Аллаха не наказывать моего сына за мои грехи...пусть ваши проклятия останутся только со мной...
--Бехлюль...с ребенком что-то серьезное?
--Да, Нихал...у него рак крови...лечение уже началось...но пока ничего...только хуже...
--А сколько твоему малышу.
--Если Всевышний даст ему эти десять дней, то 15 ноября исполнится семь лет.
Нихал на мгновенье задумалась, а потом удивленно спросила:
--Семь лет?...И все произошло семь лет назад...значит...его мать... Но...как такое возможно...она же сказала тогда...папа...ведь Бихтер сказала, что Фирдевс наврала про ребенка...а сама...не могу поверить...Бехлюль? Ты знал? Ты все знал?
Бехлюль опустил голову и кивнул.
--Я знал...но не хотел его...я испугался новых проблем...а потом подумал, что Бихтер сделала аборт.
Аднан слушал Бехлюля и мрачнел. Самолюбие не давало спокойно дослушать.
--И после всего ты еще просишь прощения...когда вы поженились? Сразу, как только мы уехали?
--Мы не поженились...
--Ну конечно...о чем это я? Зачем вам жениться...вам так удобнее...привычнее.
Бехлюль чувствовал, что в голове закипает гнев...но старался не отвечать на оскорбления.
--Не удобнее...просто мы не вместе...нас связывает только ребенок и его болезнь. Бихтер уехала через неделю после того дня. Все эти семь лет она жила в Адане, работала и растила нашего сына. О его существовании я узнал в конце августа этого года...в этот же день я узнал...что мой сын умирает...медленно, каждый день забирает у него частичку жизни...больше мне нечего рассказывать...простите за беспокойство...мне пора...
Бехлюль развернулся, чтобы уйти...но в дверях столкнулся с высоким и очень симпатичным брюнетом с красивыми карими глазами. Узнать в этом взрослом парне малыша Бюлента было очень трудно...но возможно...
--Бюлент? — удивился Бехлюль, — ничего себе...я тебя даже не сразу узнал...
Бюлент услышал только последние слова Бехлюля...но слыша его дрожащий голос, понял, что у того что-то случилось. Ведь Бехлюль не давал о себе знать больше семи лет. Точно - что-то случилось. И это что-то не дает ему спокойно жить...иначе...зачем бы ему нужно было сюда приезжать? Зачем ему нужно их прощение? Да никто уже и не вспоминал ту давнюю историю. Во всяком случае, Бюлент про себя знал точно. Он подошел к Бехлюлю и обнял его.
--Привет, брат Бехлюль...я скучал...вот дела...думал, что догоню тебя...да куда там...ты еще здоровее стал...и такой же красавчик, — потом обратился к отцу, — папа...а что здесь происходит? Почему все такие, как будто приведение увидели? Это же наш Бехлюль...
Но Аднан возразил:
--Это не наш Бехлюль...это наше позорное прошлое...и вряд ли кто-то скучал, как ты говоришь...
Бехлюль еще раз взглянул на Аднана...но промолчал. Он сказал все, что хотел сказать...остальное уже дело присутствующих. И что бы все не испортить, не оборачиваясь, он пошел к двери. Бехлюль не слышал нервного голоса Нихал о том, что ее папа не прав, не видел недовольного взгляда Аднана и не понял сразу, кто его окликнул. Это за ним по лестнице бежал Бюлент.
" Как в детстве" — подумал он и остановился.
--Бюлент...вернись к отцу...он рассердится.
--Ну и пусть...он все время на меня сердится...потом прощает.
--Прощает...ну конечно...ты же его сын...единственный сын, которого он любит.
--Бехлюль...ты куда сейчас?
--В гостиницу...у меня вечером самолет.
--В Стамбул? Как я скучаю по Стамбулу...скорее бы весна...
--А что будет весной?
--Весной я заканчиваю учебу...вернусь домой...
--Сюда? Чем будешь заниматься? У отца в холдинге будешь работать?
--Еще чего? Нет...я вернусь в Стамбул...работу найду...я же физик...куда нибудь пристроюсь...Послушай...а чего это мы на ступеньках разговариваем? Пошли куда нибудь посидим...я угощаю...
--Ну пошли...только угощаю я...помнишь, тогда, когда ели манты...платил ты...теперь моя очередь.
--Да...помню...эх! сейчас бы те манты...вкусные, вкуснее не ел.
--Это точно...и мой Халиль их любит.
--Твой Халиль? Кто такой Халиль?
Бехлюль улыбнулся. Он понял, что Бюлент ничего не слышал. Тогда он достал бумажник и показал ту фотографию, что сделал на телефон и распечатал. Там Бихтер обнимала их сына.
--Вот он...смотри...ну как тебе?
Бюлент рассматривал фотографию и удивленно качал головой.
--Не может быть...это же Бихтер...какая же она красивая. Она совсем не изменилась...хотя нет...не правда. Изменилась...стала еще красивее...а это маленький мальчик...Бехлюль...это ее ребенок?...как же он на тебя похож! А впрочем...не очень похож...только волосы и глаза...а остальное...скорее больше на Бихтер...ничего не понимаю, Бехлюль...это ее ребенок. Или...Он что? Ваш?...ты его отец?...Теперь, пока ты мне все не расскажешь...я тебя не отпущу...
--А что рассказывать, Бюлент...даже не знаю, с чего начать...
--Когда не знают с чего начать — то начинают с главного...вот и ты так попробуй...вот скажи. Ты пропал на целых 7 лет...почему вдруг объявился?
--Ну да...объявился...прощение хотел получить...
--Не понимаю, Бехлюль. Зачем тебе их прощение?
--Не только их...но и твое...разве ты на меня не зол?
--Понимаешь... сначала я конечно сердился...и то потому, что мало что понимал...а потом это чувство прошло...а чего сердиться? Отец вон женился на нашей мадемуазель, Нихал вышла замуж, муж у нее отличный парень, ее любит, отца уважает...а потом еще такого славного сына родила...Все у всех хорошо...не парься ты. Уже и думать о том забыли...а тебе? Зачем тебе их прощение, если им не нужно.
--Не знаю...может им и не зачем...может это нужно лично мне...и моему маленькому сыночку?
--Сыночку? А он то в чем провинился ?
--Наверное в том, что он наш с Бихтер сын...он очень болен, Бюлент...
В компании время летит незаметно. И в компании двух братьев тоже. Заказывая себе выпивку, они и не заметили, что давно наступил вечер...что самолет Бехлюля давно улетел...да и сами они были давно не трезвые. Бехлюль рассказывал о своей учебе, о жизни в Америке, о том, как начал работать в Синанер групп, о своем любимом маленьком сыне и о его страшной болезни...Бюлент слушал, и у него так же выступали на глазах слезы. Брат не держал зла и прекрасно понимал брата...Потом Бюлент проводил Бехлюля в номер и остался у него. То ли выпитое сыграло с ними свою шутку, то ли и правда расставаться не хотелось. Лишь рано утром, увидев в своем номере Бюлента, спящего на диване, Бехлюль понял, что это был не сон. Бехлюль по интернету заказал себе билет на дневной рейс на Стамбул. Он спешил домой, спешил к своему больному маленькому сыну. Спешил показать ему радугу в ладошке...простой детский фокус, которому научил его младший брат Бюлент...начинающий физик...

Спасибо за продолжение. Спасибо за надежду,что Халиль сможет выздороветь, а взаимная любовь между нашими героями с рождением еще одного малыша только окрепнет.

Скоро будет продолжение...спасибо, что читаете. Наши герои нас будут удивлять, заставят за них волноваться, но обязательно будут радовать...иначе...зачем нам менять финал?

 » ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Уже подъезжая к дому, Бехлюль видел свои темные окна и понял, что Бихтер вероятно, в больнице с Халилем. Он решил быстро принять душ, переодеться и тоже туда ехать. Бехлюль бросил сумку и достал телефон. И только сейчас вспомнил, что батарейка села еще в Берлине, перед самым выходом из отеля. Он негромко выругался, достал зарядное устройство и подключил телефон, решив пока принять душ.
Проверив звонки, как Бехлюль и ожидал, несколько от Бурака, остальные от Бихтер.
" Она звонила...волновалась, что куда то пропал...или что-то случилось?" — не давала покоя последняя мысль. Подождав немного, он набрал номер Бихтер. После нескольких гудков тихое:
--Алло...я слушаю...
--Бихтер, привет...я дома...приехал только что...
--Ну приехал и хорошо...
--Ты звонила...что-то случилось?
--А что должно было случиться?
--Да что угодно...каждый день какие-то новости...
--Тебя и это волнует?
--Что значит — и это?...конечно волнует...меня все волнует, что связано с вами...
--Заметно...если бы волновало — ты хотя бы звонил...предупреждал, что задерживаешься.
--Бихтер...я сейчас еду в больницу...там поговорим...
--Не стоит...оставайся дома...тебе же после ... твоей "командировки" нужен отдых...вот и отдыхай...
Бехлюль удивился такому тону...и если бы у них с Бихтер были отношения, какие ему хотелось бы, то он подумал, что она ревнует. Это даже стало как-то приятно.
--Нет, Бихтер, я уже выезжаю...приеду и все расскажу...
Он отключил телефон, прихватив с собой зарядное, быстро выбежал из дома и через минуту уже летел в больницу.
В коридоре он увидел Бихтер и Бурака. Они сидели на диванчике и о чем-то тихо разговаривали. Но разговор прекратился, как только Бехлюль приблизился.
--Привет. Бурак? Ты здесь? Не ожидал...ты мне тоже звонил...у меня села батарейка...заметил уже когда выезжал в аэропорт...Бихтер...честное слово...если мне не веришь...я дам тебе номер одного человека...позвони ему...он врать не будет.
Бурак слушал друга, а потом спросил прямо.
--Ты где был, господин Бехлюль? В Анкаре?
Бехлюль понял, что его алиби не сработало...да и не было смысла что-то скрывать.
--Нет...я был в Берлине.
Бихтер широко открыла глаза и удивленно спросила:
--Что ты там делал, Бехлюль?...только не говори, что ты ездил к нему...
--Да, Бихтер...я ездил к Аднану...но мне повезло...там случайно я встретил Нихал и Бюлента. Я даже познакомился с сыном Нихал...его зовут Осман...не видел только госпожу Дениз и их зятя.
Бихтер о чем-то задумалась.
--Зачем ты ездил, Бехлюль?
--Я хотел поговорить...и попросить прощения за свое предательство...я должен был это сделать.
Бихтер невесело усмехнулась.
--И что? ты прощен? Нихал простила тебя? а дядя? ты ездил раскаиваться в том, что переспал с его женой?





Бехлюль даже не ожидал, что его намерения будут так истолкованы...да еще кем?
--Бихтер...что ты такое говоришь? Что значит "переспал?" Значит то, что между нами было ты называешь — переспал?
--Бехлюль...как не назови — сути дела это не меняет...
--Не правда! Меняет! Нельзя любовь унижать до уровня "переспал"...нельзя. Ты не была для меня женщиной на одну ночь...неужели ты так думаешь? Не могу поверить...
--Конечно не можешь...ты и тогда не хотел ни во что верить...Зато я теперь знаю, что все правильно сделала...я разучилась верить людям...хотя едва не совершила новую ошибку...
--А ошибка — это я?
--Ты все правильно понял...я рада...а сейчас езжай домой...
--Я останусь с сыном...это тебе нужно ехать домой и отдохнуть...завтра у нас тяжелый и хлопотный день.
Бехлюль не хотел этого делать...и даже презирал себя за то, что собирался сделать. Но он так же, как и Бихтер считал себя правым...а ситуация была весьма щекотливая. Всю дорогу в самолете он думал о словах Аднана..." вам вместе удобнее и привычнее быть без брака"...то есть остаться вечными тайными любовниками...Бехлюль очень сожалел, что не получается сделать все так, как он хотел — цветы, кольцо, предложение, признание...и согласие. Но им предстояло сделать более важное, чем заключение брака. Им нужна была интимная близость...и как они будут это делать, учитывая свои отношения — не понятно. А отношений, по сути, как не было, так и нет. Да еще в добавок этот "холод" и даже какое-то презрение в словах Бихтер...Бехлюль чувствовал, что сам близок к тому, что бы не сорваться и не устроить скандал...такой...настоящий...с криками и обвинениями. Сцепив зубы, он постарался взять себя в руки и не обращать внимания на возражения Бихтер.
Бехлюль обратился к Бураку.
--Послушай, дружище...ты говорил, что у тебя есть знакомые в департаменте...нужно как-то выйти на любой загс...мы завтра с Бихтер женимся.
В коридоре повисла гробовая тишина. Создавалось впечатление, что никто даже дышать не смел...но первой не выдержала Бихтер.
--Что ты собрался завтра со мной сделать? жениться? Бехлюль? Там в Берлине, ты случайно не обкурился?
--Я не курю траву, Бихтер...не люблю даже такие шутки...так что с загсом, Бурак? Ты поможешь?
Бурак теперь вообще ничего не понимал.
--Ну с загсом проблем не будет...только я не пойму — от чего такая спешка?
--От того, что на господина Бехлюля так подействовал берлинский воздух...ты больной, Бехлюль...тебе надо к врачу.
--Ну к врачу нам двоим надо, если на то пошло...завтра и анализы сдадим...или здесь попросим у доктора Али...Но завтра мы обязательно поженимся, Бихтер...обязательно.
--Я тебе уже говорила, что самоуверенность тебя погубит...так оно и будет.
Она улыбнулась и покачала головой...Но Бехлюль не сдавался:
--Кто-то мне недавно говорил, что согласен с предложением доктора...ну про ребенка...Бихтер...ты не передумала?
Бихтер напряглась, она конечно же помнила, как ее всколыхнула та новость. И когда она рыдала возле операционной, то была готова на все! Абсолютно на все! Но сейчас ее пыл поутих...Халиль после операции хорошо поправлялся...Можно было и отложить разговор о ребенке...хотя в какой угол не задвигай эту проблему, она не исчезнет.
--Нет, не передумала! Но я не собиралась заключать брак...
--А брак — это непременное условие для того, чтобы родился ребенок.
--Ты несешь чушь, Бехлюль, — Бихтер уже начала нервничать. — чтобы родился ребенок — достаточно просто переспать...ну может не раз...но связывать себя теми пресловутыми узами уж точно не нужно. И я не собираюсь этого делать. Тебе понятно?
--Тогда не будет никакого ребенка...смотри...как хочешь...
--Бехлюль, — задыхалась от возмущения Бихтер, — это что? Шантаж?
--Думай как хочешь. Но я считаю, что для того, чтобы родился ребенок необходимо заключить брак.
Бихтер подошла вплотную к Бехлюлю. Она хотела дотронуться до его руки, но Бехлюль нервно выдернул руку. Он не хотел, чтобы Бихтер почувствовала, как рука дрожит, как его всего колотит внутри от таких слов. Он не знал, какие бури бушевали на его лице, но вероятно, то, что увидела Бихтер, ей мало понравилось.
--Бехлюль...давай поговорим спокойно...пожалуйста...в Берлине что-то случилось? Что?
Бурак понял, что им нужно поговорить и тактично удалился в палату к Халилю. А Бехлюль присел и обхватил голову руками. Он не знал, как еще объяснить Бихтер, что тот ребенок, о котором они только говорят, ни чем не хуже Халиля, что он должен стать таким же любимым. Немного собравшись с мыслями, Бехлюль обратился к Бихтер.
--Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне на самом деле, Бихтер. Уже не знаю. Иногда мне кажется, что я ловлю на себе твои грустные взгляды...ну прям говорящие...что ты скучаешь, тоскуешь...а иногда мне кажется, что ты холоднее всех снегов мира, что я для тебя пустое место. Даже твоя ненависть была бы приятнее, чем твое равнодушие. Я понимаю, что ты права в своем выборе. Мне почему то казалось, что вполне реально все вернуть...нашу любовь...которую каждый бережет в своем сердце...казалось, что она не умерла, что мы не растеряли ее в тех годах, которые прожили без друг друга...Но это только казалось...Ты спросила, что случилось в Берлине...а что случилось? ничего...просто мне в лицо бросили, что наша любовь — это грязь...это позор...что нам с тобой привычнее и удобнее жить в грехе...что нам не нужно даже думать, чтобы заключить брак...для нас хватит и тайных встреч за углами...Аднан унижал нас и нашу любовь, как хотел...а я промолчал...просто сказал, что мы не вместе...я не мог ничего возразить...ради Халиля...я ведь и прощение просил ради него...чтобы его проклятия остались лишь на мне...Ты знаешь, наверное впервые мне хотелось дать по морде дядюшке...не смотря на его возраст...как-то защитить нас...а я промолчал и ушел...В душе, как серную кислоту разлили...все горит...тлеет...и запах ада...а здесь еще и ты..."переспал с женой дяди"...а разве все было так? Разве наша любовь — это грязь и позор? И ребенок...наш будущий ребенок...за что ему все это? Он что - тоже наши грязь и позор? Его еще нет, а ярлыков навешано! Нет, Бихтер, я не допущу этого...нельзя о нем думать, как о доноре...Ты хоть немного понимаешь меня, Бихтер? Понимаешь, что творится у меня в душе?...
Бихтер молчала. Возразить было нечего. А согласиться? Она понимала, что если соглашаться — то со всем, о чем сейчас говорил Бехлюль...И об их отношениях, которых нет, и о ребенке — которого еще нет...и о прошлом, которое унизили и оскорбили...назвали грязью и позором. Значит она не хотела жить из-за этого? Значит она была счастлива, потому что купалась не в любви, а вывалялась в "грязи". На какой-то миг Бихтер стало не по себе от таких мыслей. Ведь и она не считала все, что было в прошлом позором...ведь в своем сердце она хранила любовь. Свою раненую любовь. И разве Бехлюль не об этом сейчас говорил?
Она посмотрела на его опущенную голову, на сложенные в крепкий "замок"руки, на немного поникшие плечи.
--Послушай, Бехлюль, мы не должны кому-то что-то доказывать...понимаешь? Тем более спустя столько лет. Кому какое дело, как мы живем? Мы никого не беспокоим своим присутствием. Пусть и они не лезут в нашу жизнь со своими укорами. Не до них сейчас...зря ты туда ездил.
--Нет, Бихтер, не зря. Я ведь тебе уже объяснил...может конечно и без толку...я не знаю...честно...я не знаю, что еще я могу сделать...как помочь нашему сыну? Где взять силы, чтобы не сдаться? Я смотрю на себя, как на ничтожество...я ведь столько не смог дать ему...а если не успею? Как с этим жить? Да и смогу ли я жить, зная, что не помог ему...Поэтому мы будем делать все, что нужно, Бихтер...все!
--Я тебе уже сказала, что согласна...но этот брак? Ты ведь понимаешь, что он фиктивный?
--Как это — фиктивный? Нет, Бихтер...брак настоящий...и семья у нас будет настоящая...вот посмотришь...или ты мне не веришь?
Бихтер внимательно посмотрела в глаза Бехлюля.
--Наш разговор надо было начинать с твоих последних слов...в них все дело...я не могу тебе верить...ты все сделал для того, чтобы я потеряла эту веру...ее больше нет...
--Значит...и любви тоже нет. Вот почему ты говоришь, что и "нас" нет. Ты мне не веришь...жаль. А знаешь, когда я разговаривал с доктором Али, он мне сказал, что люди почему то всегда в своих бедах винят время...а время оказывается не при чем. Виноваты сами люди...которые теряют это время...растрачивают на пустые слова, не нужные правила и бесполезные поступки. А нужно просто жить и любить...вот как дети...как наш Халиль...помнишь, он сказал:" Так что вам мешает? Просто любите!"...малыш ведь не знает, что мы сами себе мешаем...мешаем жить, как хочется...мешаем любить...Разве наш сын не прав, Бихтер?...молчи...ничего не говори...
--Ну почему же? Халиль прав...но мы с тобой не дети, Бехлюль...давно не дети...мы не можем жить одними мечтами...мы должны реальностью...а реальность не всегда радужная...
Бехлюль поднял голову, как будто вспомнил что-то важное.
--Кстати...Бихтер, тебе большой привет. И знаешь от кого?
--Я тебя умоляю...только на говори, что от Аднана!
--Нет...не от него. Тебе привет от Бюлента! Если бы ты видела, каким он стал! Я даже не сразу его узнал. Наш малыш Бюлнт превратился в красивого, высокого парня...со своим характером и своим мнением. Он меня приятно удивил. Ведь это с ним я провел почти сутки...да...ты не веришь? Он вошел в офис к отцу, когда я уже уходил...Ты знаешь, Бюлент был так рад нашей встрече!
--Почему не верю...как раз наоборот верю...ведь ты всегда был его идеалом...мальчик так к тебе тянулся, подражал во всем...надеюсь, что только твоих ошибок не наделает...
--Я тоже ему это сказал...но он только засмеялся...и сказал, что если свою любовь к тебе я считаю ошибкой, то я полный придурок. Такая сильная любовь не может быть ошибкой! Вот так, Бихтер,...малыш Бюлент учит понимать простые житейские истины. Он заканчивает учебу весной...будущий физик. После учебы хочет вернуться в Стамбул. Найти работу и жить здесь. Почему-то кажется, что у него все получится...у него есть цель. Он открыто смотрит на мир. Ценит дружбу и любовь. Удивительный парнишка вырос...я рад за него.
--Хотелось бы его увидеть...ведь и его я обидела...он так привязался ко мне...а я его оттолкнула...тогда...
--Он простил тебя...честно...мы об этом говорили...когда повзрослел...попытался сам разобраться во всей истории, что случилась в его семье...конечно, мои рассказы многое ему объяснили...он поверил. Не осудил...и понял. И наш сын ему понравился.
--Вы много с ним разговаривали...чтобы все рассказать — нужно время.
--Ну говорю же тебе...встретились в офисе Аднана, ушли вместе, где-то пообедали...а потом завалились в какой-то паб...потом еще куда-то, в общем...я был в хлам ...как оказался в номере отеля уже и не помню. Утром увидел его спящего на диванчике...он и в аэропорт меня проводил. Вот и все мои берлинские похождения...Бихтер...а ведь ты, когда поняла, что я не в Анкаре...ревновала...признайся?
--Еще чего! Ревновала! С чего мне тебя ревновать? Больно нужно...кто ты мне, чтобы тебя ревновать?
--То есть? Абсолютно никто?
--Выходит так.
Бехлюль нахмурился...лишь на миг ему показалось, что Бихтер оттаяла...что в ней что-то изменилось...во взгляде...в голосе...и снова стена — "никто"...
"Ну и черт с тобой!...Все равно будет так, как нужно...как я хочу!" — с негодованием и даже некоторой злостью подумал Бехлюль, а в слух сказал:
--Ну тогда спокойной ночи...я иду к Халилю. Пусть тебя отвезет Бурак...уже очень поздно. Завтра я позвоню и сообщу, во сколько наша регистрация...попрошу Бурака организовать это событие после обеда...с утра еще много дел нужно сделать...Пока...



Бихтер хотела еще что-то сказать...или сделать...даже сделала шаг к Бехлюлю...но тот не оборачиваясь ушел в палату. Через пару минут оттуда вышел Бурак и они медленно пошли вниз. А Бехлюль, осторожно ступая, чтобы не потревожить сон своего сына, приблизился к его кровати, присел рядом и аккуратно взял его ладошку в руки. Это для Бехлюля было уже своеобразным ритуалом. Он всегда так делал, когда успокаивал его, когда скучал, когда жалел, когда говорил о своей любви...когда раскаивался в своем непростительном поступке. Вот и сейчас нежным прикосновением губ он поцеловал самую серединку — теплую и мягкую...пахнущую карамелькой и лекарствами...Теперь это был запах Халиля. Вечный запах медикаментов, который не смывался, который невозможно было ничем заглушить. Бехлюль тихо прошептал:
--Привет, сынок...я скучал за тобой...так сильно скучал...я здесь...с тобой...теперь я никуда не уеду...ты проснешься...я буду рядом. Мой маленький...мой родной сыночек...как же я люблю тебя...как хочу всегда быть рядом...быть тебе нужным...как хочу все исправить...хочу чтобы ты знал все...может ты сможешь простить меня...а может и нет...и поэтому мне очень страшно...может ты не захочешь меня...такого отца, который предал тебя...который струсил...Но тайна душит меня, сынок, очень душит...мне плохо...очень плохо...если бы ты мне поверил...хотя бы ты...поверил в мою любовь...в мою боль...мой сынок...моя первая радость...я каждый день молю Аллаха, чтобы он дал тебе здоровье...чтобы ты боролся со своей болезнью...а я буду рядом...буду держать твою маленькую ладошку в своей руке и никогда не отпускать...если бы я мог отдать тебе свою жизнь ... чтобы ты был здоров...я бы отдал всю...до последней капли ... не задумываясь ... как жаль, что так нельзя ... что невозможно ... но и твою жизнь я не отдам ... слышишь ... никогда ... никто не сможет нас разлучить ... ни судьба, ни болезнь ... никто и ничто ... однажды я скажу тебе "привет, сынок"...а ты ответишь — "привет, папа"... "папа"...сколько же счастья в одном коротком слове...а сколько счастья от него в моем сердце...только ты можешь его мне подарить...если простишь... Спи, мой любимый, спи...пусть твои сны будут сказочными...ты проснешься, а я буду рядом...всегда...
Бехлюль вытер слезы...он не стыдился плакать...никто этого не видел...никто его не слышал. Всю боль, все чувства, которые он тщательно ото всех скрывал, он тихо проговаривал возле спящего сына длинными осенними ночами. Все его признания хранили в себе стены этой больничной палаты...Вот только дети...они часто бывают непредсказуемы и хитры...Взрослым их не понять. Они по другому понимают окружающий мир, воспринимают информацию и время, относятся к боли, по другому чувствуют, дружат и любят. Они могут лгать, обманывать, изворачиваться в свою пользу...но они никогда не фальшивят и не носят масок притворства...даже в своей лжи они открыты и искренни. Вот и сейчас...Бехлюль не знал, что его маленький сын очень ждал его приезд и не спал. Он просто обманул доверчивого Бурака...прикрыл свои голубые глазки еще тогда, как только услышал первые слова Бехлюля в коридоре...



Пробуждение было приятным. Бехлюль, обычно, редко мог заснуть ночью в палате у Халиля. Но видимо, усталость сделала свое дело, сморив и забрав много сил прошлыми событиями и разговорами. А сейчас Халиль целовал его в щеки и щекотал кончик носа.
--Вставай, соня...у тебя телефон весь дрожит...ты звук не включил...но он зарядился...я смотрел...
Бехлюль улыбнулся:
--Привет, сынок!
Халиль замялся...но лишь на мгновение.
--Привет...
Он не добавил привычное "брат Бехлюль"...но произнести то, что слышал ночью...не решился...только прикусил нижнюю губку и застеснялся, подумав, что Бехлюль знает его тайну...
--Кто нам звонит в такую рань? Мама?...сейчас посмотрим...нет...не мама...это наш брат Бурак...отлично...подожди меня минутку, хорошо, милый, мне надо ответить...это важно.
Бехлюль погладил мальчика по щечке и вышел из палаты. Бегло взглянув на часы, он понял, что уже не так уж рано...а дел было множество. Но пока все складывалось хорошо. Бурак сообщил, что с загсом практически все улажено, осталось узнать, на какое время назначат регистрацию. Теперь Бехлюль знал, как распределить свой день, чтобы все успеть.
Он вернулся к сыну, немного поболтал с ним, дождался, пока Саит привезет госпожу Санем. Сегодня у Шерин выходной. Она будет свидетелем у Бихтер на их бракосочетании...Вдруг Бехлюль замер...мысль о том, что это его свадьба вдруг остановила его, даже привела в замешательство . Это заметила госпожа Санем.
--Бехлюль...что с тобой? Ты как-то изменился в лице...все нормально?
--Ох, госпожа Санем...я даже не знаю...можно ли назвать нормальным то, что я сейчас делаю...ведь Бихтер не хочет ни этого брака, ни меня рядом с собой, ни ребенка...ужас какой-то! Я же ко всему, получается, ее принуждаю...глупец...еще надеюсь на взаимность...да она же теперь возненавидит меня...
--Знаешь, Бехлюль...конечно, ваш брак не совсем обычный...ну не так, как у всех...но не переживай...она тоже это понимает...вот только молчит...
--Нет, она не молчит...она мне вчера все сказала...
--Не спеши...не делай сразу таких выводов...я уверенна, что она говорит не все, что думает...или не то, что думает на самом деле...а еще я знаю точно, что она любит тебя...она помнит свою любовь, помнит и твою любовь...и забывать это не хочет...а значит не выбрасывает из жизни...упрямая она, наша Бихтер, ты и сам это знаешь...делай так, как считаешь нужным...пусть у тебя все получится, Бехлюль...я от души желаю вам счастья...а Халилю здоровья...
--Спасибо, вам, госпожа Санем...спасибо за добрые слова...мне пора...нужно купить кольца...пусть не думает, что наш брак фиктивный...он настоящий...он нам нужен, я точно знаю.
Бехлюль быстро убежал, а женщина смотрела на его удаляющуюся крепкую фигуру и просила для него удачи...

 » Глава 13. Продолжение

В назначенное время Бехлюль стоял у входа в загс и нервно перекладывал в руках букет прекрасных белых лилий. Он постоянно оглядывался всматривался во все подъезжающие машины. Чтобы быть уверенным, что Бихтер не выкинет что нибудь в последний момент, он отправил за ними с Шерин Бурака. Но все равно волнение давало о себе знать. Как ни крути — это его свадьба. Пусть не совсем обычная. Но это его первый брак. И только теперь он чувствовал то, что должен чувствовать жених. Разве его теперешнее состояние можно было сравнить с теми чувствами тогда, семь лет назад. Когда ему было абсолютно все равно, где должна была пройти их с Нихал свадьба, какой костюм ему выбрали или рубашку, какие будут цветы у невесты, как рассадят гостей и какая будет звучать музыка. Все мимо! Все неинтересно! А сейчас...а сейчас предательская дрожь во всем теле...томительное ожидание...блеск восторженных глаз.
Бурак подъехал к самому входу. Вышел и поспешил помочь выйти Шерин...потому что Бехлюль уже открыл дверь и подал руку Бихтер.
--Добрый день...Бихтер...какая ты красивая...правда...я...ну вот...возьми цветы...это тебе...так лучше...моя Бихтер...
Бихтер усмехнулась и покачала головой.
--Цветы красивые...как и наш жених...
Она с интересом окинула взглядом Бехлюля. Удовлетворенно отметила, что как жених, он здесь и правда затмил бы всех мужчин. Просто модель с подиума. Красиво причесанные волосы, аккуратно подбритая бородка, строгий классический черный костюм, галстук и белоснежная рубашка...а запах...ах, этот его неповторимый аромат, лишающий Бихтер покоя...Но она постаралась взять себя в руки, спрятав под букетом их дрожь. Чтобы она не говорила, как бы себя не убеждала, но все равно, споря , по обыкновению, со своей памятью, выслушивая ее правдивые и прямые доводы, понимала, что брак этот настоящий. И только ее упрямство не дает ей насладиться этим чудесным мигом...да и одежду можно было подобрать соответствующую такому событию...Об этом искренне пожалела Бихтер, не послушавшись Шерин. Но на переодевания, как подумала Бихтер, времени у нее не было. Поэтому элегантное красное платье прекрасно сочетавшееся с черным костюмом Бехлюля — то что надо.
А дальше все прошло быстро. Их пригласили в зал, они сказали свое "да". Свидетели поставили свои подписи под подписями новобрачных. Бехлюль не сводил глаз со своей необычной невесты. Он видел ее блестящие от волнения глаза, чувствовал трепет тела, когда прикоснулся поцелуем к ее лбу, ощущал ее волнение. Значит и для нее это не просто фикция, о которой она говорила. Бехлюль достал из кармана коробочку и открыл ее.
--Наши кольца, Бихтер...давай наденем...
--Кольца? Когда ты успел их купить... — хрипловатым от волнения голосом, сказала Бихтер — это совсем не обязательно...
--Это обязательно, Бихтер...дай мне руку... — он взял ее тонкую кисть левой руки и уверенным движением надел ей кольцо на безымянный палец, — носи его с моей любовью...всегда...
Потом несмело протянул ей свое кольцо...понимая, что Бихтер, считая все это ненастоящим, может просто посмеяться...Но очень удивился, когда она с такой же уверенностью взяла кольцо и приподняла его руку. Когда она надевала ему кольцо, смотрела в глаза.
--И ты...Бехлюль...носи его всегда...я хочу найти в твоей любви веру...
Их глаза...их взгляды...этот волшебный микс яркой синевы и бархатного Босфора в сумерках...Они видели свое отражение в блеске влажных и встревоженных глаз...и каждый хотел сказать те слова, которые так долго хранил в сердце, которые могли все изменить, упростить, помочь и облегчить...те слова, которые должны были их объединить, соединив навечно друг с другом. Но они молчали...не смея ничего отрицать...но и ничего не подтверждая.





Бурак нарушил это затянувшееся молчание, считая, что у новобрачных еще будет время для выяснений и объяснений...потому что на их действия он как то мало надеялся.
--А теперь на праздничный ужин, мои дорогие! Я заказал столик в ресторане. Нужно отметить такое важное событие...я надеюсь...никто не против?
--Ты молодец, братишка...я думал, что тихо посидим у нас дома...но твой вариант мне нравится больше...как вам, госпожа Хазнедар? Принимаем приглашение?
От этого обращения Бихтер даже вздрогнула. Она и правда теперь Бихтер Хазнедар! И к этому тоже надо привыкать...
--Ну что же...я согласна...а ты Шерин?
Девушка смущенно взглянула на Бурака, который уже давно не сводил с нее глаз.
--Я тоже...думаю, что будет весело.
Потом Бехлюль вытащил что-то из кармана и зажал в руке.
--А подарки сейчас будут...или отложим до ресторана?
Бурак стукнул себя по лбу ладонью.
--Ах да! Совсем забыл! Ну...в принципе...какая разница...можно и сейчас...давай...брат...что ты там прячешь в кулаке.
Бехлюль улыбнулся.
--Ну мой подарок предсказуем...я его и так обещал...просто получилось, что купил сегодня.
Он протянул Бихтер ключи с розовой ленточкой.
--Держите, госпожа Хазнедар! Это твоя новая машина...последняя модель...но только дай слово — не гонять.
Бихтер любила хорошие автомобили. Они ей всегда нравились, даже больше дорогих украшений. Она с улыбкой ответила:
--Спасибо, любимый, обещаю — не гонять. А оказывается — быть госпожой Хазнедар круто!
--Ты даже еще не представляешь, несколько круто...кстати...все слышали? Она назвала меня любимый! Ого! Прогресс налицо...я даже смутился, — пошутил Бехлюль.
А Бурак вытащил конверт из кармана пиджака.
--Вот...держи, дружище...это подарок от меня и госпожи Эбру...которая на тебя, между прочим, очень обижается...забыл старушку...
--Ты прав...забыл...закрутился вот...завтра...нет сегодня чуть позже — обязательно позвоню. Что там — открытка?
Бехлюль открыл конверт и округлил от удивления глаза...там лежал счет на его имя в банке Стамбула и документы на пакет акций компании Синанер групп. Бехлюль сдвинул брови и покачал головой.
--Бурак...я не могу это принять...нельзя...такая сумма...нет возьми...я не могу.
--Послушай, Бехлюль...ты прекрасно знаешь госпожу Эбру...она ничего не делает просто так...и знаешь, как она к тебе относится...да и ко всем нам...перестань...не расстраивай ее...я и так ее едва успокоил, когда нечаянно сболтнул , что твой сын...что он может...ох черт...даже язык не поворачивается...все! Не выводи меня...Это чудо, что она сама сюда не прилетела...ты знаешь, как она относится к детям...а уж к больным малышам ... короче...там деньги и Халилю, и вам с Бихтер...и вашему будущему малышу...как я понимаю...пока ты не сможешь часто бывать в компании...бери и не возражай...честное слово! Не заставляй меня выражаться в такой день при девушках!
Бехлюль усмехнулся такой тираде друга, зная его настойчивость...а еще больше зная твердый характер госпожи Эбру Синанер. Он с благодарностью обнял Бурака, похлопав его по спине.
--Спасибо вам, мой братишка! Спасибо от души...хороший подарок...очень дорогой...но нужный...Ну все, подарки, надеюсь, закончились?
На что Бихтер усмехнулась своей улыбочкой...на один бок.
--Не спешите, мой дорогой...есть еще один...сегодня мне звонила ваша теща...
Бехлюль так и застыл с нелепым выражением на лице - не то полу улыбки, не то недоумения...
--И что? Передавала привет?
--Ну можно и так сказать...
--А поконкретнее? Что она говорила? Ты ей все рассказала? И про Халиля? И про нас?
--Рассказала...и про Халиля...и про нас...
--И что сказала несравненная Фирдевс?
--Все как обычно...если в двух словах — меня назвала безмозглой дурой, тебя самоуверенным мерзавцем...ну а Халиль...кажется она плакала...ну мне так показалась...она всхлипывала...потом взял трубку господин Четин...расспросил о сыне...и...может тебя это удивит...но нам он пожелал счастья...
--Неужели...вот кто удивил! От твоей мамы ничего нового и необычного...все так и должно быть...даже как-то успокоило...а то бы я переживал, если бы она поменяла свое устоявшееся мнение в отношении меня...а Четин порадовал...значит пожелал нам счастья...вот видишь, Бихтер, человек верит, что мы будем счастливы...будем. И ты верь...
--Посмотрим...
Сюрпризы и подарки закончились и они поехали в ресторан. Поехали на джипе Бехлюля. Он был за рулем...а значит — пить не собирался. Сегодня, по крайней мере точно...он ждал, что случится после ужина...ждал с трепетом, с волнением, возбуждением и тревогой. Ждал с надеждой...
И только когда они остались вдвоем в квартире, Бехлюль заметил, что волнуется не только он. Бихтер все это время свое волнение скрывала за напускной веселостью и шутками. Она заразительно смеялась, веселилась, как будто от души. Лишь во время танцев Бехлюль ощущал необычную холодность ее пальцев, ее дрожь, как будто ей было холодно в теплом и уютном зале ресторана...



Бехлюль присел на диван и задумался. Сказать, что он не знал, с чего начать — значит промолчать. Никогда в своей жизни он не думал, что будет так трудно переступить порог спальни...спальни, где ждала Бихтер...А может и не ждала вовсе? Может она также переживает, не понимая, что с ними происходит...все было не так...все искусственно...не естественно...Разве так они любили друг друга? Разве таким было их желание? Разве был с ними этот страх? Тогда...семь-восемь лет назад их близость действительно сближала...а сейчас...им обоим казалось, что то, что сейчас должно между ними произойти откроет еще большую пропасть...пропасть, которую не перешагнуть, не преодолеть за всю жизнь...она останется навсегда...пропасть между их душами...
Бехлюль вспомнил, как ждал Бихтер в отеле...ее испуганные глаза, дрожащие руки, расстегивающие блузку...все повторялось...Тогда он все остановил, наступил обеими ногами на свое желание и не допустил, чтобы она ощущала себя женщиной на одну ночь...не смог унизить ее...его любовь оказалась намного сильнее плотского желания обладать женщиной... Значит и сейчас нельзя... Бехлюль налил себе полный стакан виски, осушил залпом... и пошел в спальню...
Там, на огромной кровати сидела Бихтер...бледная, с огромными глазами, в тревоге следящими за дверью...Когда дверь распахнулась, она вздрогнула, что не ускользнуло от Бехлюля и еще раз подтвердило его решение.... Он понял по ее глазам, что она не готова...что боится...что не хочет...но согласна...потому что так нужно...
--Бихтер...я...я не могу... и ты не можешь... ты не хочешь, я же вижу... прости меня за все, что я придумал... с этим браком... Так нельзя...мы не должны убивать в себе людей, которые могут любить. Мы не собаки на вязке...мы люди... Прости, что ты переживаешь сейчас все это из-за меня... Когда ты мне поверишь...когда увидишь, как сильно я тебя люблю...может тогда все будет...не сейчас. Я хочу видеть звезды в твоих глазах...как раньше...видеть их зависть одной тебе...потому что с тобой был я и моя любовь ... прости...
Бехлюль развернулся и вышел. Он не слышал тихое "спасибо". Он прикрыл дверь и ушел...
В гостиной он небрежно бросил пиджак, налил себе виски и включил негромкую любимую музыку. Так началась их первая брачная ночь. Ночь, где два сердца бились в одном ритме...рядом, но не вместе. Ночь, где две души тянулись к друг другу...но заблудились и сбились с пути. Ночь, где ничего не случилось...где победила любовь...его любовь к своей единственно желанной женщине, которую он хотел на всю жизнь, а не на одну ночь...
А покой им подарило утро...как это бывает в детских сказках... где утро вечера мудренее...
Бехлюль проснулся рано и отправился на привычную пробежку. Потом слегка уставший, но довольный физическими нагрузками, принял душ, приготовил нехитрый завтрак, сварил свой фирменный кофе и накрыл на стол. Он уже взял свою чашку, когда услышал, как открылась дверь спальни, где спала Бихтер.
--О! — удивилась девушка, — Бехлюль, когда ты все успел? Как пахнет кофе....м-м-мммм...хочу...
--Я уже и пробежаться успел, соня... — он улыбался, как будто это было их обыкновенное утро, как сотни уже прожитых...ни намека на вчерашний вечер, — давай, садись, будем завтракать...я налью тебе кофе.



--Подожди...я сначала в душ...
--Кофе остынет...садись...я больше варить не буду...мне уже надо бежать...есть дела.
--Дела? Ты же говорил, что не пойдешь в компанию сегодня.
--Это Бурак говорил...но у меня другие дела...ты иди к Халилю, потом я заеду за тобой и вместе заберем из салона твой подарок...не забыла?
--Нет...не забыла...я даже не поблагодарила тебя, Бехлюль...
Бихтер подошла поближе и приподнялась на носочки.
--Ну...наклонись... , — легкая улыбка играла на ее губах, лицо без косметики, волосы в беспорядке..." а такая красивая...аж дух захватывает" — подумал Бехлюль. Он наклонился и Бихтер поцеловала его в губы...парой быстрых поцелуев...как будто спешила и боялась попасться на горячем..."смешная...думает, что я воспользуюсь" — улыбнулся про себя Бехлюль, а вслух сказал:
--Госпожа Хазнедар...вы меня балуете в первый же день...я могу привыкнуть...
--Не переживайте, господин Хазнедар...учитывая ваше поведение...вас не разбалуешь...проколитесь на раз-два!
--Посмотрим...я могу быть послушным...
--Не смеши меня...послушный...а я еще думаю...в кого наш сын такой. Кстати, Бехлюль, ты испортил мальчика за какие-то несколько месяцев! Я столько лет учила его хорошим манерам, словам...а ты? А какие словечки теперь в его лексиконе?
--Перестань, Бихтер, ты придираешься к нашему ребенку...ничего я не испортил...а словечки...так говорят все дети его возраста...и ведут себя так же...им же кажется, что они уже достаточно большие...Ой! ты специально меня задерживаешь?
--Нет...мы просто разговаривали...
--Вот видишь, милая, мы оказывается можем не кричать, а просто разговаривать...но к сожалению мне и правда пора...
Он быстрым движением обнял Бихтер, поцеловал куда-то в шею, шумно и с наслаждением выдохнул...и убежал, помахав в дверях рукой. А Бихтер осталась одна и с интересом переваривала это первое супружеское утро. Ей было интересно...почему Бехлюль вел себя так, как будто ничего не произошло. Хотя...а ведь ничего и не произошло. Но ведь он то хотел, чтобы все случилось...он хотел остаться с ней, как со своей женой...хотел любить ее и дарить свою любовь, взамен получая не меньше...
Бихтер нахмурилась. Ей сейчас не хотелось спорить со своим вторым "Я", которое просто насмехалось и с издевкой спрашивало:
"...ну что, Бихтер, довольна?...не ожидала от него такого поступка? а что ты думала, что он набросится на тебя, как голодный на хлеб...а ты потом будешь высказывать, что не веришь ему,... что не хочешь его...что он тебе безразличен...и у тебя не подгибаются от желания ноги, когда он так рядом, когда дышит куда-то в уголок между шеей и плечом, что ты просто сжимаешь руки и прячешь их в карманы, чтобы не прикоснуться к нему...ты научилась лгать самой себе, Бихтер...ты сама разрушила свои правила...только как-то очень избирательно...здесь ты их соблюдаешь и не даешь даже шанса...а здесь не соблюдаешь...и мучаешь себя..."
Бихтер не спорила...она была согласна со всем, что слышала о себе от себя самой...потому что не лгала...потому что все было правдой.
И она решила...что нужно попробовать...ну что может случиться, если попробовать все один раз...ведь она даже на кончиках своих пальцев искала следы его сладких поцелуев...так хотелось их повторить...так хотелось почувствовать себя невесомой в его сильных руках...так хотелось все вернуть, и наконец найти то место, где звезды целуются с солнцем...Это место знал только один единственный человек — ее Бехлюль.

 » ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Но что-то пошло не так...Бехлюль вел себя безукоризненно, как муж, тихо, уважительно и спокойно...даже как-то через чур спокойно. Он постоянно был чем-то занят и они практически не оставались наедине. Ночью он остался с Халилем, днем снова куда-то уехал. И снова ночь...зашел в комнату...и заснул. Бихтер так и застыла с открытым ртом. Ведь прямо сказать не могла...ну намеки кое-какие...а он заснул...
Потом снова ночь в больнице. А следующую ночь Халиль хотел быть с мамой. Бихтер не могла понять, что происходит. Только интуиция подсказывала, что все не спроста. Днем они, как голубки — милые разговоры, никаких криков и недовольства...а ночью. А ночей у них как будто не было...И тогда Бихтер стала играть в предложенную ей "игру".
"Посмотрим...на сколько тебя хватит, господин муж..."
Она не ошиблась...постепенно радостный пыл улетучился и к ней вернулся прежний задумчивый и грустный Бехлюль. Бихтер даже обрадовалась. Такой он ей тоже нравился...а главное был предсказуемым...как раньше. Но все изменилось, когда Бехлюль ночью не пришел домой. Он не позвонил...просто не пришел и все. В больнице его не было, там дежурила Шерин. На следующий день — он днем в больнице, а ночью снова неизвестно где...Бихтер не выдержала и взяла телефон. Сначала длинные гудки, а потом хрипловатое, негромкое:
--Алло...
Бехлюль молчал...в трубке Бихтер слышала какой-то знакомый шум...
"Это море...он в Риве..." — подумала она с облегчением.
--Бехлюль...ты не пришел домой...ты где?
--Я в Риве...
--Что ты там делаешь...один?
Он немного помолчал...придумывая ответ. Но ничего не приходило на ум, кроме грустного признания:
--Один...а я и дома один, Бихтер...что я здесь делаю?...А как ты думаешь?
Бихтер растерянно прошептала:
--Спокойной ночи...
Бехлюль не ответил и отключил телефон. А так хотелось крикнуть во весь голос: " Я жду тебя!"...
Приближался день рождения Халиля. Бехлюлю наконец удалось все завершить, что сам задумал. В ночь перед днем рождения он остался в больнице. Вечером, когда стемнеет, Бехлюль решил показать сыну тот несложный фокус, сделать который подсказал ему Бюлент. Одно только недоумевал Бехлюль — как он сам не додумался до этого раньше...но ответ был прост, "ну ты же не физик, Бехлюль!". Он нашел призму из оптического стекла и мощный фонарик. Известно, что свет в призме преломляется...и под определенным углом отсвечивает радужным спектром. Бехлюль, конечно, сначала сам все попробовал. К его радости — все получилось. Значит и Халилю понравится. Он с воодушевлением присел на кровать.
--Халиль, сынок, у меня есть маленький сюрприз для тебя.
--Правда?
--Правда...у тебя завтра день рождения...я думал, что я могу тебе подарить? Кучу игрушек? У тебя их и так уже куча...
--Так ты же мне их все и купил.
--Ну да...но я придумал вот что. Завтра мы с тобой и с мамой пойдем на настоящий баскетбольный матч команды "Бешикташ". У нас места в первом ряду.
Мальчик от радости затаил дыхание. О таком подарке он и не мечтал. Настоящий баскетбольный матч его любимой команды! Свой восторг малыш не мог выразить словами. Он просто бросился на шею к Бехлюлю, обнял его своими худенькими ручками и поцеловал в обе щеки.
--Спасибо! Спасибо большое...я люблю тебя...ты самый лучший...ты мой...
Он замолчал и в его глазах заблестели слезы...он так хотел сказать те заветные два слова...но не знал...можно ли ему их произнести...ведь тогда ночью он все слышал. Он слышал, как его отец плакал и признавался ему в своей любви...своей отцовской любви...как корил себя за какой-то прошлый поступок, который не имел для него никакого значения...потому что он услышал главное — он его отец...и он рядом...он будет с ним рядом до конца.
Халиль не отводил своих больших глаз от Бехлюля, не обращая внимания, что слезы не стоят в глазах, что они упали на его бледные щечки, оставляя блестящие дорожки...Он несмело дотронулся до руки Бехлюля...раскрыл его ладонь и опустил на нее свою маленькую ладошку...Слезы мешали говорить...но он знал...что папа его поймет.
--Ты сказал...тогда...ночью...что никогда не отпустишь мою руку...и не надо...не отпускай...
Бехлюль с замиранием сердца следил за сыном...и все понял...он знает...
Крепко сжав маленькую ладошку, другой рукой стерев слезы с щек малыша, он судорожно выдохнул:
--Никогда не отпущу, сынок, никогда...мой родной...мой Халиль...мой маленький сын...
И крепко обняв ребенка, возле самого уха он услышал тихий шепот:
--Я тоже люблю тебя...папа...
Они еще долго сидели, не разжимая своих объятий. Папа и его маленький сын. Для них не было важно прошлое, которое они не прожили вместе, они не заглядывали в будущее, о котором ничего не знали...они наслаждались настоящим. Только оно имело значение, только оно дарило счастье двум людям, которые любили друг друга, которые знали, что это навсегда, что теперь никто их не разлучит. Бехлюль в мыслях благодарил небо за это счастье — слышать как тебя зовет твой сын. Он ругал себя за те страхи быть непонятым и отвергнутым ребенком. Ведь он даже не представлял, какое большое сердце бьется в этом маленьком человечке. А его маленький сын, улыбался и молчал...молчал, потому что говорили его счастливые глаза. Они горели тем радостным и искренним блеском, от которого поет душа. Он был счастлив, потому что рядом был его папа — такой большой, сильный и смелый, с которым тепло и надежно, который очень любит, который никогда не бросит, который может подарить мечту, который не задумываясь отдаст за тебя жизнь...
Бехлюль неловко откашлялся и спросил:
--Сынок...а еще сюрпризы хочешь?
--Еще? Ты как джин...папа...у тебя они в рукаве?
Бехлюль засмеялся.
--Мне мама рассказывала, что тебе понравился один фокус...про радугу. Я узнавал ... сейчас его не показывают, даже если бы мы и поехали в Диснейленд...но один хороший человек мне подсказал, как можно сделать что-то подобное...ну похожее, только в домашних условиях. А ну ка...закрой на минуточку глазки...вот так...
Бехлюль выключил верхний свет и включил фонарь. Его свет он направил на призму и обратился к Халилю:
--А теперь можешь смотреть...
Мальчик открыл глаза и взглянул туда, куда был направлен свет. В большой ладони его отца сияла радуга...это было невероятно красиво.
--Сынок...дай мне свою ручку...накрывай мою ладонь сверху...вот так...видишь?
--Вижу...радуга у нас в руках...в ладошках...в твоей и моей...как красиво...
Он улыбался и покусывал нижнюю губку...Бехлюль понял, что от переизбытка эмоций малыш сейчас расплачется...и растерялся.
--Ну...что ты...мой маленький...иди ко мне...только не плачь...хорошо? Все же хорошо! Смотри...ну все...мой родной...сынок? Не плачь...я с тобой...милый мой...
Тугая боль сдавила грудь...Бехлюль не мог видеть, как плачет его сын...
--Сынок...что случилось? Тебе плохо? Может позовем доктора?
--Нет...мне не плохо...папа...мне хорошо...я уже не плачу...они сами...только ты не уходи...ладно?
--Ну что ты? Ну куда я от тебя уйду, милый мой... — Бехлюль выдохнул, — мы всегда будем вместе...всегда...Ты мой сын...это на всю жизнь....
Бехлюль прикрыл глаза...он был рад, что нет яркого света, что светит направленный фонарь куда-то вниз, и его сын не видит его слезы, которые стекая терялись в густой щетине...



В больницу Бихтер приехала очень рано. Сегодня день рождения ее сына...их сына. Она знала, что приготовил для него Бехлюль и ей не терпелось узнать, понравился ли малышу сюрприз. Но она даже не предполагала, какой сюрприз ожидает ее.
Она шла по пустому коридору. Осторожно, чтобы не разбудить задремавшую на посту медсестру, она тихо прошла к палате Халиля и медленно приоткрыла дверь. Знакомая картина...Снова оба на большом диване, где обычно проводил ночи Бехлюль, когда оставался с ребенком в больнице. Голова их сына лежала на руке Бехлюля, а другой своей рукой он сжимал маленькую ладошку. Бихтер улыбнулась. "Неужели так и спали всю ночь?" Она поставила большой пакет на тумбочку...и только прикоснулась к одеялу, как услышала тихий шепот сынишки:
--Мама...не буди папу...пусть еще поспит...
Бихтер застыла с одеялом в руке, не в силах произнести что либо...Ее маленький мальчик лежал на крепкой руке своего отца...такой радостный и счастливый, такой уверенный в его силе и защите...а его глазки лучились и сверкали тем детским искренним восторгом, которому не верить просто невозможно...
--С днем рождения...сынок! Я люблю тебя! Как хорошо, что ты у меня есть!
Немного оправившись от шока, она присела на краешек и тихо спросила:
--Тебе папа сказал?
--Нет...это я ему сказал...я давно знал...я услышал, когда папа плакал...он думал, что я сплю...а я просто лежал с закрытыми глазами...мама...я так рад...спасибо тебе...
--А мне то за что, глупенький?
--За то, что выбрала самого лучшего папу! Мамочка...я так люблю тебя...
--И я тебя, мой милый, больше жизни...
Она обняла Халиля, поцеловала его красивое личико, поднесла к губам маленькую ладошку...и уже что-то хотела сказать...но была перебита хрипловатым голосом:
--А меня?...
Мама и сын обернулись на голос. Они поняли, что разбудили Бехлюля.
--Я! Я люблю тебя, папа! Больше всех люблю!
--Спасибо, родной! Но я все равно больше!
Он резко поднялся, схватил ребенка, поднял высоко над головой...только кружить не стал...побоялся...
--Вот как я тебя люблю...выше неба! С днем рождения, родной!
Халиль смеялся, он был просто рад, как всякий любимый ребенок. А Бехлюль аккуратно посадил его на кравать, подошел к Бихтер и обнял за плечи. Он заглянул в любимые глаза, пытаясь найти в них ответ на свой главный вопрос...пытаясь оставить в них свой ответ на все ее сомнения...
--Любимая...спасибо тебе за сына...спасибо за то, что ты есть у меня...это ведь и наш праздник тоже? С праздником! С днем рождения нашего сына! Что ты хочешь в подарок?
Бихтер нервно сглотнула, такая неожиданная близость смутила ее и застала врасплох. Она вдруг почувствовала какое-то знакомое, но немного забытое ощущение...мягкий теплый комок...где-то внизу тебя, он разливается легким и приятным теплом, а потом резко останавливает свое движение и ты замираешь в ожидании чуда...
" Так вот значит — какие они эти бабочки..." — улыбнулась своим мыслям Бихтер...
--У меня есть время подумать о подарке?...ну хотя бы до вечера?
Бехлюль недоверчиво задержал свой взгляд на ее глазах, на подрагивающих в легком призыве губах, на вздрагивающих ресницах. Он боялся себе признаться, боялся даже думать и признавать, что к ним вернулось то невероятное и необъяснимое — когда они понимали друг друга по взглядам, по прикосновениям, по жестам...по биению сердец...по шепоту душ...Он боялся спугнуть это чувство...но больше всего боялся ошибиться. Но прекрасно понимал, что если продолжать чего то бояться — то ничего не произойдет...а значит...бояться уже поздно — надо просто проверить.
Он повернулся к Халилю, подмигнул ему с улыбкой, как бы спрашивая одобрения...и поцеловал свою Бихтер...долгим и страстным поцелуем...мягко и нежно сминая ее губы, задыхаясь от невероятного счастья обладания любимой женщиной...а главное чувствуя такой же ответ любимых губ...Бехлюль не видел и не слышал, как их сын, сжав кулачок, с радостной улыбкой негромко вскрикнул — " Yes ! ...Молодец, папа!"...Его родители с ним рядом...что еще нужно ребенку?




Когда они подъехали к большому спортивному комплексу, то первое, что бросилось в глаза — огромный баннер на фасаде здания. А на нем фотография членов команды "Бешикташ" и фото Халиля...с надписью "Борись, Халиль!". Бихтер недоуменно перевела взгляд на Бехлюля.
--Это ты? Ты придумал?
--Я...это сюрприз нашему сыну...смотри, сынок...мы сегодня будем болеть за нашу любимую команду...а они поддерживают тебя...нравится?
Халиль улыбался...он еще не понимал, что такие чудеса делают сердца любящих людей, он не понимал...насколько важно, когда о тебе заботятся...он просто чувствовал, что ему от этого спокойно, радостно...и надежно.
--Еще как нравится!
--Ну пошли, там еще нас ждут приятные моменты...тебе понравится, сынок.
Команду "Бешикташ" очень любили, и болельщиков у них было много...иногда даже не все могли поместиться на зрительских трибунах. Вот и сегодня свободных мест не было. В зале звучала музыка. Группа поддержки в костюмах цвета любимой команды показывала свой невероятно красивый спортивно-художественный танец с элементами акробатики. А на трибунах по периметру висело еще несколько баннеров с фотографией Халиля и словами поддержки. От избытка эмоций мальчик даже боялся поверить в реальность происходящего. Но твердая и крепкая рука отца, легонько сжимающая его ладошку помогала ощутить весь восторг необыкновенного события.
И вот на поле выбежали две команды. После вступительной и обязательной речи ведущего этого спортивного мероприятия, микрофон взял капитан команды "Бешикташ".
--Дорогие друзья! Мы рады, что вы сегодня пришли посмотреть этот матч, рады, что вы поддерживаете нас...Сегодня в этом зале есть один болельщик...маленький мальчик...Вот уже несколько месяцев он борется за свою жизнь со своей болезнью...он не сдается, не отступает. Он так же любит баскетбол, и как спортсмен знает, что в любой борьбе нужны выдержка, сила духа, смелость и поддержка друзей. Свой сегодняшний матч мы посвящаем ему. Наша игра для тебя, Халиль Хазнедар! Ты болеешь за нас...а мы будем болеть за тебя! Борись, малыш, и никогда не сдавайся! Мы верим, что ты победишь! Борись, Халиль! Мы с тобой!
Гром аплодисментов взорвал тишину...Трибуны скандировали "Борись, Халиль! Мы с тобой, Халиль!"...А маленький Халиль, не до конца понимая, что происходит, восторженно переводил взгляд с трибун на поле, на улыбающегося папу, на взволнованную маму, вытирающую незаметные слезы, на людей вокруг него...Он поднялся и несмело помахал рукой игрокам...Такой маленький...но такой смелый...
--Право разыграть мяч предоставляется юному баскетболисту Халилю Хазнедару!
Халиль смутился...даже слегка запаниковал.
--Папа...я не смогу так высоко прыгнуть...я же еще маленький...
Но Бехлюль ловко подхватил сына, посадил на свои крепкие плечи и подбодрил:
--Ну какой же ты маленький? Тебе сегодня семь лет! Смотри вместе какие мы большие! Ну что? Пошли...покажем класс!
Бехлюль уверенно вышел на поле, пожал руку капитану команды, еще нескольким игрокам, не упустив поздороваться и с игроками команды соперников. На трибунах творилось что-то невероятное! Зрители продолжали громко выкрикивать имя Халиля, аплодисменты заглушали все слова...казалось, что невозможно услышать самого себя. Но вот прозвучал сигнал к началу матча. Игроки заняли свои привычные места, а Бехлюль с сыном на плечах вышел в центр поля. Халиль восторженно улыбался...прозвучал сигнал...мяч взлетел вверх...и Халиль смелым движением руки отбил его на половину поля любимой команды, чем заслужил еще более сильные аплодисменты и овации. Бехлюль быстро покинул поле, и они заняли свои места.





Бихтер задумалась...она совсем не следила за игрой. Незаметно она рассматривала Бехлюля...снова понимая, что видит того прежнего любимого парня...но совсем другого. И дело было не в том, что перед ней сидел взрослый мужчина, уверенный и сильный. Бихтер вдруг поняла, что ей не надо искать то, что она потеряла...тогда давно... Не надо ничего выдумывать...все, что ей нужно — рядом с ней...вот прямо сейчас...в этом зале. Рядом ее сын и ее муж...Она любит обоих...любит своей душой...любит сердцем. Она не могла не признать, что все ее непонятные страхи улетучились. Бихтер вспомнила слова сына : " Любите! Кто же вам мешает?"...А сын прав! Он полюбил своего отца просто за то, что он рядом...он не требовал никаких клятв, не просил никаких объяснений...он просто любил сам и верил в отцовскую любовь. Вот это и есть пример любви...любви бескорыстной, искренней, взаимной, щедрой и бесконечной...любви, в которой живет вера...
После матча капитан команды подарил Халилю тот мяч, которым они играли, на котором расписались все члены команды. Не ожидая такого подарка мальчик смутился...но собравшись, пожал руку капитану и поблагодарил. Но сюрпризы на этом не закончились. Семья Хазнедаров отправилась в детский центр. Там в новом большом зале были накрыты столы для детей и взрослых. Бехлюль нашел одну из лучших группу аниматоров. Праздник звенел на весь центр музыкой, шутками, детским смехом и общим весельем. Конечно же Халиль похвастался перед ребятами из группы, в которой провел целое лето. Он дал всем желающим рассмотреть баскетбольный мяч, показал фото на телефоне мамы, когда он, сидя на плечах своего папы разыгрывал мяч с настоящими баскетболистами. Но главным сюрпризом для друзей Халиля стала новость, что их любимый брат Бехлюль, их большой друг Бехлюль — это папа Халиля. Дети радовались вместе с другом...и конечно же завидовали...любому из них хотелось бы иметь такого папу...большого и сильного...
А когда стемнело, к огромному восторгу детворы, был запущен красивый фейерверк. Все небо окрасилось разноцветными и яркими огнями.
Последние несколько часов Халиль все больше сидел на руках у Бехлюля. Видно было, что он очень устал. День был весьма насыщенным событиями, которые еще долго малыш будет вспоминать, пересказывать и обсуждать со своими родителями.
По дороге в больницу Халиль заснул, положив голову на колени Бихтер. Бехлюль подъехал к самому входу. Он осторожно взял сына на руки, стараясь не тревожить его сон. Но малыш так вымотался за день, что не проснулся даже тогда, когда Бихтер его переодевала. Он только пробормотал что-то...наверное приятное, потому что на светлом и спокойном личике губки дрогнули в несмелой улыбке.
--Смотри, Бехлюль...он улыбается во сне...похоже, что его праздник еще продолжается.
--Это хорошо...пусть продолжается...пусть его праздник не кончается...он вечером почти не ходил...только на руках сидел...устает...мой маленький...
Бехлюль подошел к кровати и поцеловал ребенка в лобик.
--Сладких снов тебе, сынок...расти нам на радость...с днем рождения...
Бихтер уже несколько раз ловила себя на мысли, что еще не видела более ласкового и нежного отца, чем Бехлюль. Ее всегда удивляло, что он так легко и непринужденно общается с детьми. Она вспомнила его отношения с Бюлентом, о том, что все дети в центре просто в диком восторге от него — это вообще отдельная тема. В чем его загадка? Что он делает такого?
--Бехлюль...почему тебя дети так любят?
--Не знаю...
--Я не могу понять...ведь ты не делаешь ничего особенного...абсолютно...а детвора от тебя без ума...
--Так уж и без ума...ты не права...у них ум на месте...возможно даже больше, чем у некоторых взрослых...просто это надо видеть и принимать...дети все чувствуют...у них это заложено природой...
--А ты это чувствуешь?
--Не знаю, Бихтер...я сейчас чувствую, что нужно ехать домой...поздно уже.
Едва он успел договорить, как вошла Шерин.
--Ну что, родители...спокойной ночи...
--Да...тебе тоже...до завтра.
Бихтер поцеловала сына в щечку и они вышли.



Возле машины Бехлюль немного задержался...Он набрал полную грудь свежего осеннего воздуха и шумно выдохнул.
--Ну вот, Бихтер...день закончился...устала?
--Немного...столько всего случилось сегодня...знаешь...спасибо тебе за этот день...я никогда его не забуду...ты подарил Халилю столько радости, — она подошла поближе и положила руку ему на грудь, — он долго будет помнить...он заснул счастливым...
Бехлюль взял ее руку и прикоснулся губами к пальцам.
--А ты подарила ему жизнь...это тебе спасибо...поехали...отвезу тебя домой.
Бихтер еще хотела что-то сказать...но Бехлюль быстро сел в джип и включил зажигание. Бихтер послушно села в машину. Они ехали молча...в салоне только звучала негромкая музыка. Но когда подъехали к дому, Бехлюль не стал заезжать на парковку и не глядя на Бихтер, пробормотал.
--Приехали...я поеду в Риву...отдыхай...день и правда выдался слишком насыщенным...спокойной ночи.
В его голосе Бихтер слышала и усталость, и сожаление, и еще что-то такое, от чего ей самой стало невыносимо тоскливо. Она удивилась, что он больше ничего не сказал...даже не посмотрел. Бихтер на ходу бросила "Пока" и вышла из машины.
В своей обычной манере Бехлюль дал по газам и сорвался с места. А Бихтер поднялась в квартиру, не раздеваясь присела на диван в гостиной и подумала.
" Значит в Риву...в наш дом...ну что же...так даже лучше...пусть это будет наш дом...как говорят — дома и стены помогают".
Дальше все движения и действия Бихтер были четкими и отлаженными...как в армии...ни одного лишнего. Она сняла с себя праздничный наряд, приготовила джинсы, майку, удобную теплую кофту и пошла в душ. Через несколько минут чистая, освежившаяся и решительно настроенная, Бихтер подошла к зеркалу и критически осмотрела себя с ног до головы.
" Кажется все нормально...главное — по домашнему...я ведь еду к себе домой...к своему мужу...". В последний момент подумала, что чего-то не хватает...несколько капель любимых духов. " Вот теперь точно все отлично" — сама себе улыбнулась Бихтер.
Она взяла ключи от своей новой машины и вышла из квартиры.
Бехлюль уже успел принять душ и переодеться, когда ему послышался звук подъезжающего автомобиля.
" Странно...кто это может быть в такое время...может кто-то снова заблудился?"
Бехлюль накинул куртку и уже дотронулся до дверной ручки, когда услышал, как в замке поворачивается ключ...Но ключи от дома есть только у него, Бихтер и маленького Халиля. Он сам их раздал...неужели...Бехлюль замер, ожидая когда нежданный ночной гость войдет. Дверь приоткрылась и в ее проеме показалась Бихтер.





Их глаза встретились. Девушка немного хмурила брови, вероятно в уме проговаривала то, что хотела сказать...Но ей не нужно было ничего говорить...обо всем сказали ее глаза...Бехлюль подошел и крепко обнял ее, зарывшись лицом в волосы и уголок между шеей и плечом...
--Ты пришла ко мне, Бихтер...я так ждал тебя...долго ждал, любимая...родная моя...
--Бехлюль...ты уехал...один...в наш дом...я хочу быть здесь...с тобой...Бехлюль...я хочу видеть...как звезды целуются с солнцем...только ты один знаешь...где...покажи мне...
Она нежно обняла его и их губы сами нашли то, что так ждали, то что желали больше всего...и не только в эту ночь...Их тоска растворялась в их поцелуях — жарких и страстных. Их руки, казалось жили отдельной жизнью. Они были везде, куда доставали. Обводили ладонями любимые контуры тел, находя в них прежние знакомые и новые неизведанные очертания.
Бехлюль, как пушинку подхватил Бихтер на руки и остановился только на мгновенье. В его глазах она прочитала немой вопрос...все это было до боли знакомо и до безумного счастья ново...Она ответила не словами...она прикоснулась губами к его глазам, провела кончиком языка по пушистым загнутым ресницам...и улыбнулась.
В один миг полетели куда-то все придуманные правила, разрушились все стены, разделяющие эти два любящих сердца. Их тела обжигали друг друга бешеным огнем,... их мысли и движения были едины в своем бесконечном полете к вершине изведанного наслаждения...а в их небе — одном на двоих, яркие звезды целовались с солнцем...не боясь сгореть от его огня и света...
Одна ночь...всего одна осенняя ночь подарила Бихтер и Бехлюлю их волшебную повесть любви...открыв новые чистые страницы...научив слышать стук любящего сердца, показав, каким может быть счастье для любимого, вернув в их души любовь, укрепленную верой...И наверное только звезды в высоком небе, да тихий шелест волн знали, когда сон поцеловал глаза влюбленных... Рождался новый день...а здесь, в Риве...в их общем доме родилась новая семья...семья, которой предстоит нелегкий путь борьбы за жизнь их маленького сына. Но теперь они знали...она были уверены, что ничто их не сломит...ничто не сможет победить их веру...потому что небо подарило им счастье проснуться любимыми..

Фан-видео для "Радуга в ладошке" Проснуться любимым тобой

Спасибо,спасибо!!! Все просто супер!

 » ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Бихтер проснулась...точно не с первым лучом солнца. Скорее всего с тем первым лучом они только заснули...Она лежала с закрытыми глазами и слушала тихое дыхание Бехлюля. Он был настолько рядом, что порой казалось, что у них один организм, одна кожа...и разорвать все это было невозможно...да и не хотелось. Для них обоих это было первое утро, когда вот так рядом, когда на одной подушке, когда чувствуешь не только тепло тела — когда тебя греет тепло сердца. Первое супружеское утро. Ласковое и доброе.
Бихтер открыла глаза и повернулась лицом к своему мужу. Он спал. На его красивом лице отражались необыкновенные покой и счастье. Бихтер остановила взгляд на закрытых глазах, на его длинных пушистых ресницах, отбрасывающих едва заметную тень на загорелые щеки, на трех лучиках морщинок во внешних уголках глаз. Какое то нежное и милое чувство легкой волной поднялось в ее груди. Она аккуратно дотронулась кончиками пальцев к его светлым рыжеватым волосам, убрала прядку со лба, взгляд прошелся по прямому красивому носу и застыл на приоткрытых губах, которые манили и возбуждали. Желание коснуться их своими губами было такое же сильное, как ощущение жажды в знойный день. Бихтер улыбалась своим мыслям. Но пока, решила не будить своего Бехлюля...ночь и правда была длинной...и волшебной. Но вдруг Бихтер прислушалась. Дыхание Бехлюля изменилось, но он не изменил ни позы, ни выражения лица...и казалось, что так же спит.
" Ах, притворщик, — подумала Бихтер, — да он же давно проснулся и ждет, что я буду делать...вот хитрец..."
--Бехлюль! Ты же проснулся! Я знаю, что ты притворяешься спящим..
Бехлюль, не открывая глаз, улыбнулся.
--Я еще сплю..это ты проснулась...и рассматриваешь своего красавчика мужа...что ты увидела, расскажи мне.
--С чего ты взял, что я тебя рассматривала? Ничего подобного...
--Рассматривала...я же знаю...сначала ты смотрела на мои глаза...потом на волосы, убрала их со лба...потом ты рассматривала мой нос и восхищалась...
--Бехлюль! Ты что? Следил за мной? У тебя же были закрыты глаза...или ты подсматривал из под ресниц...так? угадала?...притворщик!
--Нет, не угадала...глаза были закрыты...слушай дальше...потом ты смотрела на мои губы...и тебе страшно хотелось их поцеловать...очень хотелось...Ну что? угадал?
--Угадал...но как? Если глаза были закрыты и не подсматривал...как, Бехлюль?
Бехлюль повернулся, заключил ее в объятия и заглянул в такие близкие глаза.
--Вообще то это тайна! Но тебе я ее открою...я тебя рассматривал точно так же...когда ты спала...и потом...зачем смотреть глазами, когда мое сердце все видит и чувствует...я люблю тебя...
--И я люблю тебя...
Бехлюль приблизился к ее губам и стал с нежностью оставлять свои поцелуи то на верхней, то на нижней губе Бихтер...но желание испить всю сладость было выше терпения...Его руки — сильные и теплые, властно обводили красивые и правильные изгибы такого соблазнительного тела молодой женщины, призывая начать день... точно не с кофе!

--Бихтер...что ты со мной делаешь?
--Просто люблю...неужели не понятно...а ты любишь меня...нам хорошо вместе...как было всегда...ты же сам сказал здесь...что мы с тобой одно целое...
--Милая моя...ты Бихтер...ты любовь...ты со мной...ты моя... навсегда...на всю жизнь...
Бихтер сглотнула не прошенные слезы, улыбнулась и кивнула головой.
--Теперь навсегда...



Они так бы и лежали, не размыкая объятий. Но вдруг где-то внизу зазвонил телефон Бихтер.
--Это наверное Шерин...Бехлюль, мы совсем забыли о бедной девушке...пусти меня...
Она вскочила, накинула на себя рубашку Бехлюля и быстро сбежала вниз по ступенькам. А Бехлюль одел трико и сладко потянулся. День забот начался...нужно подниматься.
--Кто там, милая?
Но спускаясь, Бехлюль слышал, что Бихтер разговаривает не с Шерин. Слишком возбужденным был ее голос. Мысль, что это госпожа Фирдевс, а проще говоря его теща, сразу блеснула, как только он увидел взволнованное лицо Бихтер. Что могла говорить Фирдевс, Бехлюль сразу догадался и решил поспешить на помощь любимой жене.
--Дай-ка мне, любимая...давно мы не беседовали...с тещей...
Он бесцеремонно забрал телефон из рук Бихтер.
--Добрый день...госпожа Фирдевс...или может в силу моего нового статуса я могу вас называть как-то иначе?
Как и прошлый раз, услышав голос Бехлюля, Фирдевс на мгновение замолчала. Но не в ее правилах было отступать и пасовать.
--А ты, смотрю, наглеешь все больше. Я ведь просила тебя держаться подальше от моей дочери...что же ты за низкий человек?
Понятное дело, Фирдевс хотела уколоть и унизить Бехлюля со всей своей изобретательностью. Но она, вероятно, забыла, что перед ней был не тот слабовольный парень, которого можно было шантажировать и управлять им, как хочется. Этот Бехлюль знал, что нужно ответить.
--Госпожа Фирдевс...я понимаю вашу заботу...но это лишнее...У нас с Бихтер все хорошо...я думаю, что вы наконец поймете, что моя жена будет всегда рядом со мной и все свои проблемы мы будем решать только с ней и так, как нужно нам обоим...и потом...почему это я низкий человек? — Бехлюль нервно хихикнул, — начнем с того, что я достаточно высокий...а по поводу другой низости — не стоит мне напоминать то, что я и сам помню...главное и вы не забывайте...
--Если та дурочка после всего поверила тебе, Хазнедар, то со мной это не получится...я ни на грош тебе не верю...
--А мне и не нужно вас в чем-то убеждать...или доказывать. Время — лучший судья, госпожа Фирдевс...вот оно нас и рассудит...Кстати...вы нас не поздравили с днем свадьбы...а Бихтер вам не высылала фотографии? Как жаль...мы с ней были неотразимы...впрочем...как всегда. Мы же всегда рядом великолепно смотрелись...вы же не будете отрицать очевидное...
--Когда нибудь, Хазнедар, тебе надоест играть роль счастливого мужа и отца...и ты проколешься...вот тогда и поговорим...
--Не дождетесь...во первых, я не играю ни в какие игры...мне и ваших игр хватило...а во вторых — мне никогда не надоест быть счастливым мужем и уж тем более отцом...Мой сын любит меня так же сильно, как и я его...нас уже не разлучить...даже не пытайтесь. И Бихтер я вам не отдам...Лучше смиритесь, что ваш зять именно я...этого не изменить.
--Посмотрим...сам говоришь, что время расставит все по местам. А сейчас, дай, пожалуйста телефон Бихтер...
--Хорошо...только если вы не будете ее волновать и тревожить своими нравоучениями...как нашкодившую школьницу...смешно же... Бихтер...возьми телефон, милая...госпожа Фирдевс еще хочет что-то сообщить.
Бехлюль отдал телефон, а сам отправился на кухню варить кофе...правда одним глазом поглядывая за тем, как меняется выражение лица Бихтер. Уж он то знал, как может "поднять "настроение госпожа Фирдевс. Бихтер долго не разговаривала. Наскоро попрощавшись с матерью, она подошла к высокой стойке кухонного стола, оперлась на нее и спросила:
--Бехлюль, скажи, тебе что, так нравится раздражать мою мать?
--С чего ты это взяла, милая, она жаловалась? — Бехлюль засмеялся, — совсем нет...я и не думал ее раздражать...просто она должна привыкнуть к мысли, что мы семья...что мы вместе навсегда...и что-то изменить у нее не получится никогда. Я никогда не откажусь от вас с Халилем...никогда...и то, что она не желает этого понять и принять — это ее проблемы...ну а отсюда и раздражение...все просто...
--Но и ее можно понять...ведь она не доверяет тебе...ну у нее свое стойкое мнение о тебе...понимаешь?
--Бихтер...я ничего не хочу понимать...для меня главное, что ты мне доверяешь...что доверяет мне мой сын...пройдет время — и она научится...вот увидишь...иди ко мне...я уже соскучился...постой со мной здесь...рядышком... — он улыбнулся и подмигнул своим фирменным прищуром правого глаза...
"Совсем как наш Халиль" — с нежностью подумала Бихтер, и подойдя сзади Бехлюля, обняла его за талию:
--Так рядышком?
Бехлюль глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
--Да...так...только если мы еще немного так постоим...я умру от голода...от настоящего голода...Бихтер...у нас в холодильнике пусто...а что если мы поедем в наше кафе ...на манты...ты как?
--Ну манты — так манты..., — притворно обиделась Бихтер, но в следующую минуту расхохоталась, — я тоже ужасно голодная...честно говоря, я уже и забыла, когда у меня был такой аппетит. Это ты...все из-за тебя...
--Я рад, что у тебя появился аппетит...тебе надо хорошо кушать...Бихтер...а вдруг у нас получилось..как думаешь? такое возможно? может ты уже беременная?
Бихтер засмеялась.
--Беременная? а срок 5 часов? Ты с ума сошел, Бехлюль...хотя...откуда я знаю...а может у тебя ничего не получилось... — и Бихтер снова очень хитро улыбнулась.
Бехлюль насторожился.
--А почему это ..."у меня?"...разве что-то было не так? Бихтер...я что? с чем-то не справился?...а-а-ааа! Ты смеешься! Это специально, чтобы испугать меня...Ну держись...сейчас я тебе покажу...как это должно быть... — он быстро убрал кофе с плиты и бросился наверх за смеющейся Бихтер. Догнал ее уже на кровати, подмял под себя и стал щекотать в самых разных местах тела, вызывая просто неистовый хохот. Не выдерживая больше его напора, Бихтер взмолилась.
--Все! Все! Бехлюль! Я сдаюсь на милость победителя! Пощади...я уже не могу! Пожалуйста! Отпусти меня!
Бехлюль остановился и ослабил свою хватку.
--Нет, Бихтер...об этом не проси...никогда не проси...я не смогу тебя отпустить...
Бихтер удивилась.
--Ну ты что?...вот глупый...я же не об этом...
--А я об этом...я до сих пор не могу поверить, что ты сейчас...здесь со мной...ты моя, Бихтер...ты моя, моя, моя...как же я люблю тебя...
Бихтер обняла Бехлюля за шею, заглянула в любимые голубые глаза.
--Я тебя люблю еще сильнее...ни на минуту не прекращала любить...гнала от себя...а все равно любила...это ты мой, понял...на всю жизнь...
--А я на меньшее и не согласен, любимая...
В тот же день они вернулись в город. В больнице их ждал их маленький сын и его доктор. Малыш был очень рад видеть своих родителей вместе — счастливых и улыбающихся. А доктор сообщил, что будут готовить Халиля к операции по пересадке костного мозга. Для этого нужно время, необходимые приготовления, всякие медикаментозные процедуры и терпение. Бихтер старалась больше времени проводить в больнице и уходила домой отдыхать только когда Бехлюль не просто настаивал, а начинал сердиться. Между ними самими все было спокойно и гладко. Практически настоящий медовый месяц. Бехлюль изо всех сил старался окружить Бихтер своей заботой и вниманием. Дома ее всегда ждали белые лилии...в больницу приносить их было нельзя. Иногда одну веточку цветов она находила утром в своей машине, а рядом записка от Бехлюля — "Люблю тебя...". Два слова и многоточие. Бихтер знала, что скрывает это многоточие. Бывало, что Бехлюль уезжал в компанию на целый день, хотя Бурак не настаивал на его присутствии на работе. Но Бехлюль не мог все оставить только на плечи друга. Он знал, что Бурак нуждается в его поддержке и совете, как и раньше, хотя молчит. В такие дни Бихтер получала множество СМС и звонков. В таких коротеньких посланиях можно было увидеть какой-нибудь смайлик с поцелуйчиком и подпись - "целую..." Многоточие — это значит, что целую долго-долго и много-много раз. Примерно такие же СМС получал и Халиль...но там всегда стояла подпись - "твой папа". Бехлюлю казалось, что когда его зовет сын — звучит музыка...настолько такое простое слово "папа" было для него значимым. И когда он видел, как меняется сын, когда прикусывает нижнюю губку от боли...сердце Бехлюля разрывалось на мелкие кусочки...ему самому было до того горько смотреть на боль своего ребенка, что казалось он чувствует, как горячая кровь вытекает из разорванного сердца и обжигает всю грудь. Бехлюль, сцепив зубы, сжимал легонько ладошку сына, говорил утешительные слова и ласково покрывал поцелуями его голову, прикрытую тоненькой трикотажной голубой шапочкой.
Шла вторая половина декабря. Сегодняшнюю ночь Бехлюль провел в больнице рядом с Халилем. На ночь оставаться Бихтер он не разрешал, как бы та не спорила. А споры случались... Из-за ожидания результатов операции все были взвинченными и нервными. Держать себя в руках было очень тяжело. Выдержки и терпения у Бехлюля было гораздо больше, чем у Бихтер...отсюда и такое решение.
Так бывает, что говорят — утро не задалось... У Бехлюля оно не задалось еще с половины ночи. У Халиля поднялась высокая температура... И снова капельницы, анализы и томительное ожидание результатов...Когда началось утро, Бехлюль и не знал. Он не спал...он тихо сидел возле спящего сына, не в силах пошевелится. Он даже не повернул голову, когда в палату вошла Бихтер. Не понимая, что произошло и почему Халиль под капельницами, она с тревогой спросила:
--Бехлюль...что с ним?...Ему стало хуже?...Мой маленький... — судорожно глотая слезы, она опустилась на край кровати, — почему, Бехлюль?
--Я не знаю...температура поднялась ночью...скоро будут готовы результаты...тише, родная, успокойся...не плачь...прошу тебя...все обойдется... — он приподнял Бихтер, и обняв вывел из палаты, — ты как? Ты что-то хотела мне сказать...когда звонила...
--Сказать?...Ах!...да...как в анекдоте...плохая новость...и плохая...сегодня после обеда прилетают мама и господин Четин...
--О! Аллах! А я и правда думал, что плохая...ну? что ты так расстроилась, милая, не переживай! От госпожи Фирдевс мы вместе отобьемся...ну...иди ко мне...все...не плачь...я с тобой...и очень тебя люблю...А я то думал! Пошли к сыну...
Они вошли в палату и присели на диван, ожидая, когда их позовет доктор Али. Халиль спал...а на небольшом мониторе мигало красное сердечко, показывая биение его сердца. Бихтер и Бехлюль сидели и не сговариваясь наблюдали за этим миганием, понимая, что если они слышат прерывистые сигналы, если мигает красная точка — значит их сын жив.
Пришла медсестра поменять капельницу и передала, что их ждет доктор Али в своем кабинете. И снова двадцать тяжелых шагов, которые нужно пройти, которые, как всегда, не предвещают ничего хорошего. Бехлюль глянул на беспокойное лицо Бихтер.
--Милая, останься здесь с Халилем...я сам схожу к доктору...хорошо?
--Нет...я с тобой...
--Не упрямься...пожалуйста...
--Нет, Бехлюль...я в порядке...мы пойдем вместе...ты сам так говорил...мы должны быть вместе...
Бехлюль улыбнулся только уголками губ и с особенной теплотой посмотрел на свою жену — такую хрупкую, но сильную женщину...
--Пошли...
Доктор Али, как обычно приветливо поздоровался, задал пару несущественных вопросов, в своей ненавязчивой манере...и негромко сообщил то, что молодые родители боялись услышать.
--К сожалению наша попытка на этот раз неудачная...началось отторжение донорского материала. Поэтому поднялась высокая температура...но сейчас его жизни ничего не угрожает...я имею ввиду — на данном этапе. Мы делаем все, что нужно...мне очень жаль...
--Доктор...но почему так происходит? Вы же говорили, что тесты на совместимость были превосходными...как же так?
--Я не Бог, господин Бехлюль...я всего лишь врач. Так бывает. На самом деле у вашего мальчика был необыкновенно сильный иммунитет...мы конечно подготовили его организм...и сразу все было удовлетворительно...но потом начали появляться антигены. Они то и блокируют попытки перестройки организма...сейчас он отторгает даже собственные. Но это пройдет...очень жаль, что так все получается...но в этом и состоит тот негативный процент...который всегда преследует и наших пациентов, и нас врачей...Прошу вас...давайте наберемся терпения. Как я и обещал...я сделал запросы в другие донорские базы...работа ведется...нужно ждать...Сейчас у Халиля состояние стабильное...будем надеяться, что все сохранится хотя бы в таком состоянии...Вы верьте...он очень сильный мальчик...у него необыкновенно твердый характер, сила духа...он настоящий борец...вам можно им гордиться...
При последних словах доктора у Бихтер закружилась голова и она прислонилась к плечу Бехлюля.
--Доктор...мы не потеряем его? Он будет жить?
Такой прямой вопрос доктор явно не ожидал, но взглянув на очень бледное лицо Бихтер, на ее огромные глаза с застывшими слезами, на растерянного и невероятно уставшего, но не подающего виду, Бехлюля...он ответил...хотя кто может знать это наверняка:
--Нет, госпожа Бихтер...вы его не потеряете...он будет жить...он обязательно поправится.
Много ли надо отчаявшемуся человеку? Может эта ложь именно сейчас, именно в эту минуту была нужна этим родителям, как крошка хлеба, как последний глоток воды, как последний лучик надежды...
Бехлюль обнял расстроенную Бихтер и они вышли из кабинета. В коридоре он еще некоторое время тихонько гладил ее по волосам и шептал, что очень ее любит, что они справятся, что все у них будет хорошо...надо только верить...
--Бихтер...давай я сегодня останусь здесь возле Халиля, а ты поедешь домой...отдохни немного и готовься встречать госпожу Фирдевс...кстати...может их нужно встретить в аэропорту?
--Нет, не нужно...их встретит личный водитель господина Оздера...Бехлюль...давай лучше я останусь...ты посмотри на себя...у тебя темные круги под глазами...уставший...глаза опухшие и красные...это тебе надо поспать...еще в добавок голодный...ты же не завтракал?
--Не завтракал...да я и не ужинал...не могу есть...меня что-то подташнивает...



Бихтер улыбнулась.
--Бехлюль...подташнивает?...вообще то это меня должно подташнивать, а не тебя...
--Почему тебя? Ты что? Съела что-то не свежее?...Бихтер...как маленькая...сыну говоришь, а сама...
Бехлюль все это выговаривал...даже не замечая, что Бихтер все шире и шире расплывается в улыбке...только что не хохочет.
--Балда! Ты непроходимый балда, Бехлюль Хазнедар... — она ткнула указательным пальцем в его лоб, — я ничего плохого не ела... — и не выдержав, искренне рассмеялась...
А Бехлюль стоял с нелепым выражением на лице и не понимал, почему это он балда.
--Бихтер...ты можешь мне объяснить нормально... — потом его вдруг осенило, — или я чего то не знаю...Бихтер...ты хочешь сказать...ты думаешь что...или...а почему не говорила раньше?
--Успокойся, любимый, я еще ничего толком не знаю...я даже тест не делала...вот поэтому и молчу...говорить то еще нечего...просто ты заговорил про "подташнивание"...а я подумала, странно...меня не тошнит...а мой женский календарь нарушен уже на неделю ...может это просто задержка...ну из-за того, что изменилась моя жизнь...так сказать моя очень личная жизнь...все таки перерыв был огромным...
--В каком смысле — огромным?...то есть...Бихтер...у тебя никого не было? ни разу? ... после меня никого?
--Я же говорю тебе, что ты балда! Бехлюль Хазнедар...ты жил в моем сердце...как же я могла кого-то пустить в свое тело?
--Бихтер...любимая моя...О Боже...какое я ничтожество...Бихтер...прости меня...прости за все...моя любимая...только моя...моя...моя на всю жизнь...
Бехлюль зарылся в ее шикарных волосах, уткнулся в уголок шеи, не смея поднять голову и показать свои влажные глаза...А потом тихо спросил.
--Бихтер...как думаешь...у нас получилось? Ты беременная?
--Бехлюль...я уже и боюсь тебе такое говорить...кто знает...какая у тебя будет реакция...
--Я знаю...все знаю...перестань...ты только о тошноте сказала, а у меня чуть сердце из груди не выскочило от радости...я хочу от тебя ребенка, Бихтер...очень хочу...
--Потому, что он может спасти Халиля?
--Теперь ты балда, Бихтер...ты же знаешь, что нет...я ведь сразу сказал, что это будет любимый ребенок...никому не позволю даже думать о нем, как просто о доноре...этот малыш наш с тобой...и главное...как говорят — сделан с любовью!
--Ты прав...он сделан с любовью...чуть позже я схожу к доктору...чтобы быть уверенной...
Бехлюль ее перебил.
--Вместе сходим...я буду с тобой...я хочу быть рядом, Бихтер...
--Ну хорошо...так еще лучше...прикольно будет посмотреть на твою глупую физиономию...мне всегда этого хотелось...я так завидовала всем женщинам...ну там, в Адане, в женской консультации, кто приходил с мужьями.
--А почему — глупая физиономия? Что там такого?
--А вот сходишь — узнаешь, — Бихтер хихикнула, — там все мужчины выходили из кабинета, как будто их пришибли чем-то тяжелым, а они и рады...смешное зрелище...
--Да перестань...то слабаки, не умеющие владеть собой...можешь мне поверить...я научился владеть собой...жизнь не всегда дарила пряники и пополняла счет в банке...
--Ну посмотрим...любимый муж...как вы справитесь...а сегодня я останусь с сыном...
--Я же сказал, что нет! Бихтер...тебе надо отдыхать...все не хочу ничего слышать...он все равно спит...когда проснется, мы поговорим по скайпу...давай езжай домой и приготовься встречать мою тещу...только ничего ей не рассказывай...будет доставать...как тогда Пейкер доставала...
--Ну хорошо...я позвоню тебе...а пока Халиль спит...пошли вниз...хоть в кафе что нибудь перекуси...тебя подташнивает от голода....
Но Бехлюль не сказал, что его не только подташнивает...а что вся грудь уже несколько дней горит огнем... а на лбу выступает холодный пот. Он и сам не знал, почему так происходит, считая, что боль понятна — сильные переживания и волнения.



День клонился к вечеру. Примерно в обед Халиль пришел в себя. Ему было намного лучше, сильного жара не было...только общая слабость. Они позвонили Бихтер, поговорили и пошутили, как всегда. А потом снова капельницы...и малыш заснул. Как объяснил доктор, наряду с нужными препаратами сон является для ребенка если не лекарством, то хорошим помощником в выздоровлении. А Бехлюль так же сидел рядом, держал его ручку в своей большой ладони, шептал только ему одному понятные слова и изредка вытирал влагу на уставших глазах. Он не заметил, как в дверное окно за ним наблюдают три пары глаз.
Бихтер подошла поближе к матери.
--Вот он, мама, Бехлюль Хазнедар...тот, кого ты упрямо называешь ничтожеством, убийцей, мерзким и низким человеком. Посмотри...он правда на него похож? Тот, который сутками не отходит от своего больного ребенка, который забывает есть, спать... который ищет любую возможность, чтобы хоть как-то помочь нашему Халилю, который каждую ночь плачет, думая что этого никто не видит. Тот который оберегает меня и утешает, который не позволяет быть здесь в самые острые кризисные дни...чтобы я не расстраивалась...и при всем этом еще умудряется работать и не бросает своего друга и компаньона Бурака. Посмотри повнимательнее...это он?
--Бихтер..это все твои эмоции...Меня возмущает одно...если все так плохо, почему ты мне не рассказала раньше по телефону? Ты понимаешь, что нужно было сразу везти ребенка в Европу...там врачи и профессора...там такие возможности...а ты потеряла столько времени...Я понимаю, почему ты осталась в Стамбуле...это из-за него...Он что? Не отпускал вас?...А ты говоришь, что он изменился...такой же эгоист и думает только о себе любимом. Бихтер! Сейчас нужно думать только о здоровье ребенка! А не о том, чтобы устраивать личную жизнь...
Бихтер больше не могла выдерживать этот обличительный монолог матери.
--И это говоришь мне ты? У тебя есть достойный пример такого самопожертвования? ... Все, мама, хватит причитать...ты уже несешь полную чушь! Никто никого не удерживал силой...я сама захотела остаться здесь. И Халиль не хотел уезжать. И осталась я в Стамбуле не из-за него, а из-за нас...из-за нашей семьи...я хотела, чтобы у ребенка был отец...а Бехлюль хороший отец...и не смей больше его оскорблять...он мой муж...и тебе придется с этим смириться...
--А что же ты раньше не хотела, чтобы у ребенка был отец? Не ты ли говорила, что вычеркнула его из своей жизни?
--Да...я говорила...но тогда я и правда вычеркнула его из своей жизни...из жизни, мама...но не из сердца...
--Нет...с тобой невозможно разговаривать...Четин, ты слышишь ее? Одни сплошные охи и вздохи! А лечить ребенка?
--А мы лечим...недавно была операция по пересадке...но не получилось... — Бихтер глубоко вздохнула и прищурила глаза, чтобы не расплакаться при матери, — доктор сказал, что так бывает...надо ждать донора...и кстати...здесь, в этом центре прекрасные врачи. А наш доктор Али — лучший детский онколог Турции. Многие европейские клиники предлагали ему работу у них...но он отказался и не уехал...мы верим ему...
--Пока вы верите...ребенок...нет, Бихтер, я тебя не понимаю...с тобой всегда невозможно было разговаривать...а сейчас просто невыносимо. Ты никого не слышишь.
--Не переживай, мама...кого надо — я слышу.
--Четин...ну скажи ты ей что нибудь...должна же она прислушаться к здравому смыслу.
Господин Оздер взял под локоть Фирдевс и похлопал ее по руке.
--Что я могу возразить двум взрослым молодым людям...Фирдевс, дорогая, мне кажется, что ты устала с дороги...перелет был утомительным...Не надо сейчас ничего решать...вот так на ходу...надо поговорить с Бехлюлем, с доктором...
--Не понимаю...о чем я с ним буду говорить...
--Не хочешь говорить — не надо...но и навязывать свое мнение не стоит...
--Спасибо за поддержку...господин Четин, — с сарказмом произнесла Фирдевс.
В это время Бехлюль поднялся и боковым зрением заметил за дверью Бихтер. Он потер уставшие глаза, поправил кое-как одежду и вышел из палаты. Бехлюль сегодня не ожидал никого с визитом и был уверен, что после дороги его теща с господином Четином будут отдыхать. Он подошел к Бихтер, обнял ее, прикоснулся губами к щеке и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.
--Я думал, что вы отдыхаете...но рад, что приехали...добро пожаловать домой, госпожа Фирдевс...господин Оздер...как долетели?
Четин протянул удивленному Бехлюлю руку.
--Спасибо, Бехлюль...все хорошо...я рад тебя видеть...ты изменился...я когда увидел тот ролик, то не сразу тебя узнал...хорошо выглядишь...возмужал...повзрослел.
--И вам спасибо...да...время летит...госпожа Фирдевс...может вы хотите пройти к внуку? Правда он спит...
--Бихтер...проводи меня, пожалуйста, в палату, — демонстративно обратилась она к дочери.
Бехлюль только пожал плечами и убрал руку с плеча жены.
--Иди милая...только не будите его...пусть спит...как ты? все нормально?
--Нормально...
Женщины удалились, а Четин спросил.
--Бехлюль...почему вы сразу не сказали,что Халиль серьезно болен?
--Вот поэтому, господин Четин...Бихтер не хотела говорить, зная, что начнутся бесполезные причитания и нравоучения. И потом...здесь хорошая клиника, врачи...
--Но в Европе медицина лучше...не так ли?
--Господин Четин. Халилю нужна сейчас не общая медицина...я же говорю...здесь работают хорошие врачи...Халилю нужен донор...а с этим пока ни как...даже если бы мы были в любой европейской клинике. Наш доктор Али связан со всей европейской донорской базой...пока нет нужных совпадений. Но мы верим, что будут эти чертовы совпадения...обязательно будут...надо ждать...вот еще бы и Халиль дождался.
--Бехлюль...не пойми превратно мои слова...может вам нужна помощь?
--А чем вы можете помочь...нет, господин Четин...мы справляемся...
--Ты не понял...я имел в виде финансовую помощь...
--А-а-а! вы про деньги? Нет...деньги у нас с Бихтер есть...спасибо...
--Но я знаю, что все это дорого стоит — каждый анализ стоит больших денег...
--Нет-нет...уверяю вас...деньги есть... Я же работаю...
--Ну хорошо...обещай, что сообщишь, если будут нужны.
--Вряд ли, конечно, но спасибо, что предложили...
Мужчины еще немного поговорили. Четин спрашивал о том, какие проекты сейчас ведет компания Синанер групп, чем конкретно занимается Бехлюль, какие у него планы на будущее. Не забыл упомянуть и об их браке с Бихтер, назвав это настоящим мужским поступком, чем очень удивил Бехлюля.
Из палаты вышли Бихтер и госпожа Фирдевс, аккуратно вытиравшая выступившие слезы. Она демонстративно прошла мимо Бехлюля и облокотилась на предложенную руку Четина. Но смолчать было не в ее правилах. Она вздернула подбородок и стальным голосом отчеканила.
--То, что наш Халиль в таком состоянии — это результат твоего упрямства...надеюсь ты это понимаешь? Если бы Бихтер сразу уехала к нам в Европу, то возможно его состояние не было бы таким плачевным. Просто тебе в очередной раз захотелось поиграть...в этот раз в семью...ты доволен? Бедный наш мальчик...сколько боли ему приходится терпеть...
Фирдевс всхлипнула и покосилась на Бехлюля... Она ждала его ответ...возможно даже протестующий крик...Но Бехлюль, прищурив глаза и сцепив зубы выслушал ее молча. Подождал, пока обвинительная речь закончится...и ровным тихим голосом ответил.
--Если у вас все...то всего доброго...вам нужно отдохнуть с дороги...возможно завтра вы скажете совсем другие слова...до свидания...
Он повернулся и пошел в палату.
--Бехлюль, — окликнула его Бихтер, — подожди меня...я с тобой, — потом остановилась напротив матери и покачала головой, — как ты можешь? что ты за человек такой? я останусь в больнице...завтра увидимся...до свидания, господин Четин.
Она догнала Бехлюля и взяла его под руку.
--Я с тобой останусь...пошли...Бехлюль, не слушай ее, не обращай внимания...нас не должно интересовать ни чье мнение...мы и сами все знаем...это же госпожа Фирдевс...
--Бихтер...ты бы лучше поехала домой...я хочу побыть один...приеду вечером...сегодня подежурит Шерин, мне Бурак звонил...он ее привезет... не обижайся...езжай домой...
--Но почему? Бехлюль? Ты это из-за матери? Да не слушай ты ее...мало ли что она болтает...ты же знаешь...ну сам же говорил...я останусь...
Но Бехлюль ее перебил.
--Нет...Бихтер...пожалуйста...оставь меня одного...мне нужно подумать...и успокоиться.
--Ну хорошо...только не задерживайся, хорошо? Я буду ждать тебя дома...я люблю тебя...очень люблю...
Бехлюль поцеловал ее в губы, в волосы и очень крепко обнял.
--Это я тебя люблю...
Бихтер ехала домой и размышляла. Она была очень зла на мать за такие слова, за ее предвзятое отношение к Бехлюлю, за то, что не воспринимает серьезно ни их брак, ни их семью. Ей так и хотелось развернуть машину и поехать в особняк Четина Оздера, чтобы высказать матери все, что она думает...Но делать этого не стала...Если Бехлюль смолчал и не стал скандалить, значит и она помолчит...пока помолчит. А Бехлюль...Бихтер задумалась...Ей не давал покоя его печальный голос, какой то пустой и чужой.
"Что с ним происходит? Почему он как-то сник, как будто смирился...а может он просто очень устал? Конечно устал...он и утром плохо выглядел...Какая же я дура, что согласилась уехать...надо было настоять и отправить его домой отдыхать...эгоистка чертова...вот дура...Конечно он будет меня отсылать домой...он же переживает...за Халиля, за меня...теперь вот за то, что услышал от матери...а еще за нашего будущего ребенка...интересно...это задержка или уже все получилось?...Нет, до похода в больницу я терпеть не смогу...надо сделать тест."
Бихтер остановилась возле ближайшей аптеки и купила тест на беременность...а точнее три штуки разных фирм...ну чтобы наверняка.
Дома она не медлила ни секунды. На диван в гостиной в беспорядке были брошены куртка и сумочка. Процедура знакома...хотя делала она это только два раза...тогда...в своей прошлой жизни. В первый раз она была удивлена и неприятно встревожена. А во второй раз улыбалась сама себе счастливой улыбкой, думая, что теперь все изменится... И ведь не ошиблась...все изменилось...только не так, как хотелось и мечталось. Но сегодня все по-другому. Сегодня она в таком необыкновенном предвкушении счастья...Бихтер сделала первый тест и закрыла глаза. В дрожащей руке ответ на ее главный вопрос, а в бешено стучащем сердце ее окрыленная любовь, которая уже узнала вкус свободы и была так благодарна Бихтер за счастье полета. Бихтер открыла глаза и замерла...она тихо опустилась на диван...подняла глаза, полные слез вверх и обеими руками прикрыла живот.
--Привет...наш малыш...как хорошо, что ты у нас будешь...
Бихтер улыбалась и вытирала крупные горошины слез со своих побледневших щек. Чтобы быть уверенной до конца, она сделала и оставшиеся два теста... все, как и в первом — две полоски...эти заветные две полоски, которые одним приносят неземное счастье, а другим проблемы. Но второе сейчас их не касалось. Теперь Бихтер твердо знала и верила, что Бехлюль хочет этого малыша, что он будет на седьмом небе от счастья...а еще этот ребенок поможет им спасти Халиля...их маленького сына.



Бихтер приготовила ужин, поставила на стол свечи, цветы, выбрала красивое платье с весьма соблазнительным декольте пастельного серовато-сиреневого цвета, очень похожее на то, которое ей однажды посоветовал купить Бехлюль. Подошла к зеркалу, критически себя осмотрела и осталась довольна...ну если не обращать внимания на бледное лицо. Красивый тяжелый шелк соблазнительно струился вокруг ее фигурки, распущенные волосы воздушным облаком лежали на оголенных плечах, а на груди красивое колье, подаренное Бехлюлем... в один из таких же романтических вечеров. Бихтер нервно поглядывала на часы и волновалась. Учитывая дорогу от клиники домой, Бехлюль уже должен был быть дома...почему задержался? Она присела на диван, решив, что позвонит чуть позже...может пресловутые стамбульские пробки.
Примерно через час Бехлюль приехал...но не один, а с Бураком. Уже когда они вошли, Бихтер поняла, что это не спроста. Было непонятно, почему так поздно приехал Бехлюль...а еще не понятнее — почему его привез Бурак.
--Бехлюль, у тебя что-то с машиной?
Бехлюль помялся, как-бы придумывая ответ...улыбнулся одними губами...и это еще больше насторожило Бихтер.
--Так! А ну выкладывайте...что произошло?
--Бихтер, ну с чего ты взяла? Что могло произойти?
--Да что угодно! Я теперь каждый день жду, когда еще что то произойдет...
Бехлюль подошел к ней, обнял и поцеловал в щеку.
--Успокойся...все нормально. Халилю лучше...температура спала...А что? У нас праздник? Такой чудесный стол...это не по случаю приезда моей несравненной тещи? Бурак...оставайся с нами...давай поужинаем...здесь столько вкуснятины...Бихтер...моя милая...я тебя обожаю...Бурак, ты должен оценить кулинарные способности моей красавицы...
--Спасибо, ребята...но меня ждут...вам приятного вечера...а кстати? Бихтер, ты не ответила...что за праздник?...или это что то личное?...тогда я удаляюсь.
--Ну и зря...а праздник у нас есть...просто Бехлюль забыл...ну я ему это прощаю...
Бехлюль вопросительно посмотрел на Бихтер.
--Я что то забыл? Бихтер...какое сегодня число? вроде нет никаких памятных дат...
--Эх ты! Я же говорю, что ты балда, Бехлюль!
--То есть? Снова балда...подожди...говоришь балда?...Но мы с тобой утром говорили...
Бихтер взяла на низком столике что-то в руку и протянула Бехлюлю.
--Держи! Можешь похвастаться перед Бураком, если хочешь...он нам не чужой... — и улыбнулась своей красивой улыбкой, прикусив соблазнительно нижнюю губку.
Бехлюль держал в руках три теста с положительным результатом...на каждом по две полоски...Он смотрел на них, и не мог поверить, что сам держит в руках желанное счастье.



--Бихтер! Любимая моя...спасибо тебе...О, Аллах! Нет предела твоей милости! Смотри, Бурак! Смотри! Ты видишь? Видишь? Две! — он засмеялся, поднял Бихтер на руки и стал кружить по комнате, заливаясь смехом от счастья.
Бурак взял в руки тесты и с недоумением посмотрел на Бехлюля.
--Ну, папаша, ты даешь! Смотри не урони свое "перышко"...Вот бешеный! Поздравляю! Я рад за вас! Пусть родится здоровый малыш!
--Родится, родится, Бурак, я уж за этим прослежу!
Он поставил Бихтер, продолжая держать ее руками.
--Бихтер...это точно не ошибка?
--Думаю, что нет...не могут же все три разных теста ошибаться?
--Хорошо...но к доктору пойдем вместе...
--Пойдем...я же не против...
Бурак, еще раз поздравив друзей, ушел...а Бехлюль еще до конца не осознавший, всю прелесть этой новости, не переставал говорить своей Бихтер слова любви и благодарности...Даже ночью, когда они оба задыхались друг от друга, когда поцелуи были на грани кислородного голодания, когда огонь любви и страсти обволакивал их еще более горячие тела, Бехлюль не уставал шептать своей любимой слова поклонения. А потом, когда они прильнув к друг другу постепенно успокаивали сбившееся дыхание, когда к ним начинало возвращаться чувство реальности, Бехлюль вспоминал всю подлость своего поведения в той прошлой и пустой жизни. Он зажмурил глаза и хриплым голосом произнес:
--Бихтер...прости меня...
--Бехлюль? Ты меня пугаешь...за что прости?
--За Халиля...за мое предательство...за твою боль...
Бихтер повернулась к нему лицом, вытерла влажные ресницы, поцеловав каждые по отдельности.
--Перестань...я ведь с тобой...если бы я не простила тебя...я не смогла бы остаться рядом...навсегда рядом...балда, ты Бехлюль Хазнедар....
--Ты моя Бихтер...моя единственная любовь...на всю жизнь...спасибо, что ты есть у меня... и за твою верность спасибо...мое нежное перышко...
--А почему перышко?
--Не помнишь? Тогда...на диване в гостиной...я сравнивал тебя с перышком, которое исчезает из рук...которое я не мог удержать...легкое, нежное перышко...
--Ах, Бехлюль...мой ты романтик...люблю тебя...
--Я больше...

 » ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Утром, когда Бехлюль сварил кофе и принес в гостиную, Бехтер вдруг заметила у него на сгибе руки темную точку от укола. Она не могла понять, почему, хотя понимала, что это след от иглы...даже небольшой кровоподтек был.
--Бехлюль...что это на руке? Покажи, — она встала и подошла поближе, чтобы рассмотреть...обратила внимание на другую руку — тоже самое, — Бехлюль...это следы от иглы...тебе делали внутривенный укол?
--Ничего страшного, не обращай внимания...
--То есть — как это? Не обращай внимания? Бехлюль...что было? ...ничего страшного?...а почему тебя привез Бурак?
И тут она сообразила...то что вчера ускользнуло от ее внимания, сегодня встало в ровную цепочку...Бехлюль уставший, даже какой-то разбитый, просит ее уехать...значит ему было настолько плохо?...он специально остался в больнице...а потом его привез Бурак...ему делали уколы...но от чего? что с ним?...получается, настолько плохо, что он даже не мог сам вести машину? От всех этих мыслей у Бихтер закружилась голова. Она присела на диван и в упор спросила.
--Бехлюль...если ты мне не расскажешь, я поеду в больницу и подниму всех там на уши...что с тобой? Ты понимаешь, что я должна знать...я твоя жена...
Бехлюль присел рядом, обнял ее за плечи.
--Все-все! Успокойся, Бихтер...ну да...мне вечером стало плохо...мне поставили капельницу, сделали какой то укол...я отлежался и мы поехали...поэтому немного задержались...почему с Бураком? Доктор посоветовал не садиться за руль...на всякий случай...сейчас все нормально...я вкусно поужинал...отдохнул...честно...все хорошо...
--А что с тобой было? Только не говори мне, что это упадок сил...не верю...
--Ну немного сердце сбилось с ритма...у меня уже раньше был какой-то дискомфорт в области груди...пекло, как огнем...может поэтому?
--И что сказал доктор?...Можешь не сочинять...я и так знаю...он посоветовал сегодня же обратиться к кардиологу...я права?
--Ну ...да...я схожу ...только немного позже...сейчас все нормально.
--Бехлюль...это же сердце...ну как можно с этим шутить...позже...нет! Ты сегодня же пойдешь к врачу...договорились?
--Ну хорошо...как там говорят? Беременным отказывать нельзя?...Схожу...честно.
Бихтер задумалась. Ее очень взволновал этот случай. Она понимала, что все это связано с болезнью Халиля...а ну ка...ведь сам весь на нервах, постоянно в больнице с ребенком, питается плохо...конечно — какое сердце выдержит такое?
Бихтер прильнула к плечу Бехлюля и взяла его руку в свои небольшие ладони.
--Не пугай меня больше...пожалуйста...
--Больше не буду...
После того памятного утра прошло несколько дней. Все вернулось в уже привычный ритм жизни. Халиль чувствовал себя намного лучше, он радовался приходу своей бабушки Фирдевс и господина Четина. Но больше всего он радовался, когда с ним оставался Бехлюль. Иной раз ему казалось, они с сыном переговорили обо всем на свете...но мальчик находил новые темы для разговора, чем немало удивлял отца. И их диалог продолжался — о чем то простом и несущественном, или о чем-то сложном и важном...они говорили и были рады тому, что слушает родной любимый человек.

Приближался Новый год. Халиль оставался в больнице, и поэтому Бихтер и Бехлюль старались сделать праздник для своего сына там. Они накупили с десяток электрических гирлянд, большие постеры с новогодней тематикой, мишуру и смешные красные колпачки на голову. А вот с елкой было сложнее. Но Бехлюль и здесь нашел выход из положения. Они вместо елки использовали подставку для капельниц. Украсили ее мишурой, шарами и огоньками...ничего себе так получилась новогодняя "красавица". Зато смешная. Все медсестры и врачи, которые заходили в палату не могли сдержать улыбки. А кое-кто даже фотографировался рядом. Но больше всего в этом празднике Халилю, как и всем детям, нравились подарки, которых было невероятно много. Он не мог сдерживать своего восторга.
--Мама, посмотри! У меня в этом году столько подарков! Это самый лучший Новый год в моей жизни...а мы будем загадывать желание?
--Конечно же мой родной...обязательно будем...это не страшно, что мы не дома. Праздник то все равно настоящий. Ты уже придумал, что загадаешь?
--Придумал...только это секрет...говорить нельзя до самой ночи...а ты? Тоже загадала? И папа?
--Конечно... — с улыбкой подумала Бихтер, догадываясь, что с папой у нее будет одинаковое желание... — все, давай отдыхай, пока не приедет папа. Впереди у нас еще столько сюрпризов...надо быть в форме...чтобы не проспать Новый год.
--Хорошо, мама, ты тоже отдыхай.
Ближе к вечеру приехал Бехлюль, Бурак и Шерин. Они тоже поздравили всех с праздником и пожелав всем здоровья и счастья — уехали.
Бехлюль и Халиль сидели обнявшись на диване и смотрели телевизор, когда зазвонил его телефон. Бехлюль удивился...он совсем не ждал звонка, потому что всех знакомых и коллег поздравил. А когда увидел, кто звонит, то очень обрадовался.
--Алло! Привет проказник...Бюлент...до президента страны легче дозвониться, чем до тебя.
--Привет, брат! Прости...ну да...был немного занят...то есть...я был сначала в аэропорту, а потом в воздухе.
--Ого! Праздновать на теплые острова полетел?
--Нет...я потом скажу, куда...Я вас поздравляю с наступающим Новым годом...Пусть все самое желаемое в этом году исполнится!
--Спасибо, братишка...и тебе того же...будь счастлив, малыш.
--Ну расскажи, как вы там? Как Халиль?
--Ну что рассказывать? Про то, что мы с Бихтер поженились, я тебе говорил...а теперь мы ждем ребенка...
--Да ты что? Бехлюль, поздравляю вас! Я так рад за вас! Ну вы даете! Передавай Бихтер привет от меня и обязательно поцелуй..
--Обязательно...ну а Халиль...пока никаких новостей...ждем донора...и просим Бога, чтобы и Халиль его дождался...в общем...Бюлент...здесь все сложно...не по телефону.
--Прости...я расстроил тебя...ты это...Бехлюль...не унывай...все получится...просто верь.
--А что мне еще остается...мы верим. Кстати...сейчас здесь в Стамбуле госпожа Фирдевс и Четин Оздер.
--И как? Справляешься с тещей?
--Не смейся...я стараюсь с ней меньше видеться. Бихтер к ним приезжает иногда в гости. А я был только раз...и его достаточно. Да и то, потому что неудобно перед Четином...он не плохой дядька. Госпожа Фирдевс не меняется...она любит власть. Я ей и сказал, что пусть властвует в своем доме и над своим мужем, а к нам не лезет со своим уставом...обиделась. Не верит мне. Да ну ее..не хочу вспоминать. Я бы, конечно, на нее вообще внимания не обращал. Но она же и Бихтер достает своими наставлениями. Так и дует ей в уши, чтобы уехать в Европу лечить Халиля...мне кажется, что Бихтер уже начала прислушиваться к ее словам...вот такая жизнь. Куда ни глянь — везде засада...
--Держись, брат...теперь ты должен отстоять и себя, и свою семью...я рад был тебя слышать...поцелуй за меня своих...может скоро увидимся.
--Хотелось бы, братишка. Спасибо за звонок...с праздником.
Бехлюль отключил телефон и вернулся в палату.
--Папа, а кто это тебе звонил? Ты так обрадовался...твой знакомый?
--Это звонил мой младший брат. Его зовут Бюлент.
--Папа, у тебя есть брат? Ты мне никогда не говорил о нем.
--Есть, сынок, он, правда, не родной мне...но люблю я его очень сильно...и он, похоже, меня тоже любит...даже сейчас, как в детстве...
--А ты с ним жил вместе?
--Да...я жил в доме с его семьей...когда мои родители погибли в аварии...я остался один и меня забрал дядя Аднан. У него уже была маленькая дочка, а потом родился Бюлент. Мы росли, как братья. Это было уже давно...
--А где они сейчас? Здесь? В Стамбуле?
--Нет. Они уехали в Берлин. А Бюлент сейчас живет и учится в Лондоне. Он физик...кстати...это ведь он подсказал мне, как можно сделать радугу в ладошке.
--Правда? Спасибо ему...это красиво...а давай еще сегодня сделаем, папа, и маме покажем...мы поставим все свои ладони под одну радугу и загадаем желание ...ну сегодня ночью, когда наступит Новый год...тогда наши желания точно сбудутся...я знаю.
--Ты отлично придумал, сынок, мы так и сделаем...Бихтер...вам большой привет от Бюлента. Я ему звонил сегодня, но он был не доступен. Оказалось, что куда-то улетел праздновать.
--Сегодня улетел? В самый праздник?
--Так бывает...молодежь...вероятно, кто-то что-то предложил...и все! Ты уже в полете. У меня тоже так было.
--Ты прав...помнишь...ты как-то сказал, что когда заводишь семью, то приходится расстаться с мечтой...
--Помню, любимая,...я все помню...но те слова говорил человек, который не понимал, что его мечта рядом с ним...достаточно было протянуть руку, крепко сжать...и никогда не разжимать. Когда такая мечта рядом...тогда и все, что хочешь сбудется.
Наступила полночь. Семья Хазнедар поздравляли друг друга с наступившим 2018 годом. Бехлюль включил фонарь и установил призму на подоконник. Все трое подставили левую ладонь...и яркие радужные цвета засияли своим чудесным спектром красок в их руках.
--Ну что? Давай, Халиль! Ты первый! Пусть все, что ты задумал, исполнится.
Мальчик поднял счастливые глаза на родителей и улыбаясь ответил:
--Я хочу...что бы мы никогда-никогда не расставались...папа, мама и я...я люблю вас больше всех!
Бихтер, покусывая губы от нахлынувших чувств, поцеловала своего маленького сына.
--Очень хорошее желание, сынок...мы тебе не говорили...решили, что пусть это будет для тебя сюрпризом и новогоднем подарком... скоро нас будет четверо...у нас родится ребенок...
Халиль в изумлении округлил глаза.
--Правда? Мама...папа...это круто! Вот это да! Ура! Ура! Папа.. теперь я тоже буду старшим братом...как ты! Здорово!
Бехлюль поцеловал своего сынишку, взял на руки и заглянул в его глазки.
--Будешь, сынок, обязательно будешь! Ты будешь хорошим братом!...Ну а теперь желание мамы...так...давайте все на места...ставим ладошки под радугу...давай, Бихтер...скажи нам...о чем ты мечтаешь...
--Мне кажется, что наше с тобой желание совпадает...мы можем его озвучить вместе...
Бехлюль посмотрел на все понимающую жену.
--Я тоже так думаю...ну говори ты...я, если что, добавлю...
--Наше желание...чтобы Халиль выздоровел...чтобы никогда больше не болел и всегда был с нами...правильно, Бехлюль?
--Да...это и мое желание...а еще я, как и Халиль, хочу чтобы мы никогда не расставались. Вы мне дороже жизни... я люблю вас...

Новогодняя ночь прошла...подарки получены, желания загаданы. Новый день нового года пришел вместе со своим , уже привычным, ритмом жизни. В больнице мало что меняется, когда главным и самым томительным является ожидание. Не зря же кто-то сказал, что ждать и догонять хуже всего. Вот семья Хазнедар и ждала. Ждала, когда доктор им с радостью сообщит, что есть донор для Халиля...для их маленького сына, который слабел с каждым прожитым днем. Бехлюлю казалось, что ребенок за время проведенное в больнице повзрослел, как минимум на пять лет. Куда-то стали исчезать его шутки, игривость, задор и веселье. Хотя...это же было так понятно...Здесь, в этой больнице малыш впервые столкнулся с горем родителей, с бедой, какая приходит в семьи, когда болеют дети...и со смертью...Это страшно, когда малыши не верят, что мальчик из соседней палаты выздоровел и уехал домой...потому что помнят, что мальчик все время лежал...ему было плохо...И как бы взрослые не старались скрыть эту горькую правду — у них это слабо получалось. Бехлюль не давал даже возможности своему ребенку думать о плохом. Он все время с ним говорил...говорил о жизни...Говорил о их будущем, об их семье, зная, что Халиль так же пытается не думать о плохом. Особенно однажды поразила Бехлюля его просьба, не рассказывать маме о том, что Халилю было плохо.
--Папа...не говори маме, пожалуйста...она будет плакать...я знаю.
--Но она мама, сынок, она должна о тебе знать все.
--Нет, папа, лучше не надо...ей нельзя плакать...у нее же в животике растет мой братик...а то и ему станет грустно.
--Ну хорошо, договорились...а почему ты решил, что там братик? А может там сестричка?
--В смысле девчонка?...Ну нет...пусть у нас девочка будет одна — мама. Я хочу, чтобы был братик.
--То есть, сестричку ты любить будешь меньше?
--Нет...я ее буду любить...а может даже сильнее...я же буду старшим братом, а значит за нее в ответе, буду ее защищать от плохих мальчишек, которые дергают девочек за косички.
--А ты не дергал девочек за косички?
--Нет...нельзя...но так хотелось...
--Признаться — мне тоже всегда хотелось дергать их за косички...Эх ты! Маленький защитник...давай-ка спать. Мне завтра нужно встать очень рано. Мы с мамой идем к доктору.
--А что? Мама заболела?
--Нет, ну что ты...мы пойдем к доктору, который будет следить за тем, как растет наш малыш у мамы в животике. Это нужно обязательно.
--Тогда спокойной ночи, папа...а ты мне потом расскажешь, про нашего малыша?
--Конечно расскажу...я тебе буду рассказывать все-все...и вообще, сынок, у нас с тобой никогда не будет тайн друг от друга...когда ты подрастешь, я тебе расскажу, как ты появился на свет...а еще, как сильно я люблю нашу маму...
--Я ее тоже люблю...а помнишь, я тебе говорил, что она самая красивая...а ты мне проспорил баскетбольный мяч...
--Точно, проспорил...а ты был уверен в своей победе...но я тогда не знал, кто твоя мама...
--А если бы знал — то не спорил бы?
--Конечно нет! Зачем спорить, когда и так все было бы ясно...потому что мама и правда самая красивая.
Халиль замолк...и быстро заснул. А Бехлюль, как всегда, присел рядом с кроватью, взял его ручку в свои большие ладони и поцеловал, вдыхая в самую серединку ладошки свои молитвы, мысли и желания...чтобы его сын был здоров, чтобы к нему вернулись его детские игры, забавы, увлечения и мечты. Он, как заклинание, повторял новогоднее пожелание сына — никогда не расставаться.

Этот день Бехлюль ждал, как никакой другой. Такой особенный и волнительный. Хотя своих переживаний он старался не показывать Бихтер. Он помнил, что назвал тех мужчин, о которых рассказывала Бихтер, слабаками. А уж таким ни как не хотелось показаться своей любимой. Что и говорить — день и правда радостный. Только вот не знал, Бехлюль, что с этого дня его жизнь еще больше станет похожа на пешеходный переход. Ну в смысле — полоса белая — полоса черная...но хуже всего, что иногда ему будет казаться, что кто-то стер этот переход, а перед ним черно-серый асфальт, куда ни ступи ногой. А идти все равно нужно. Но сейчас, как перед прыжком в облака, захватывало дух от ожидания неизвестности.
Прием был назначен на 10 часов утра. Поэтому Бехлюль проснулся очень рано, чтобы успеть приехать домой, принять душ и собраться. Когда он вошел в квартиру, Бихтер еще спала. Он тихонько, чтобы не разбудить, зашел в ванную, а потом отправился на кухню готовить завтрак и варить свой фирменный кофе. Когда все было готово, он открыл дверь спальни. Бихтер спала, положив руки под щеку. Длинные волосы рассыпались по подушке, а откинутое одеяло соблазнительно открыла ногу до самого бедра...Бехлюль знал, что там...что осталось скрыто под одеялом — ничего нет...и соблазн был очень велик. Он присел на краешек и аккуратно просунул руку под одеяло. Бихтер сладко потянулась и открыла глаза.
--Ты уже пришел? Который час?
--Еще очень рано, милая...очень-очень...и у нас есть немного времени для нас...
--Бехлюль...мне сегодня к врачу...мы не опоздаем?
--Нет...в девять приедет водитель с компании...он нас отвезет...Бихтер...я соскучился...
--Только сегодня соскучился? Бехлюль...ты скучаешь чаще, чем мы не видимся...
--Ну и что? А может я скучаю даже тогда, когда ты со мной рядом...
--Так не бывает.
--Бывает...поверь мне, что бывает...какая ты милая...такая немножко сонная и забавная...
--А ты вкусно пахнешь...
--Чем пахну?
Бихтер сделала глубокий вдох и с наслаждением выдохнула.
--Ну...ты был в душе...сварил кофе...особенный микс любимого мужчины...
Она обвила шею нависшего над ней мужа и томно прикрыла глаза.
--Бихтер...не закрывай глаза...не надо... — он осторожными поцелуями начал покрывать ее лицо, шею, пополневшую грудь и опускаясь к животу замер.
--Бихтер...а мы не навредим ему?
Бихтер усмехнулась.
--Не знаю...у меня не было опыта это проверить, когда я носила Халиля...мой любимый скрывался от меня за семью замками...
--Перестань...зачем это вспоминать...
--Ну хорошо...не буду....прости меня...
--Бихтер...ты хорошо себя чувствуешь?
--Прекрасно! А что?
--Ну я так подумал...если тебя ничего не беспокоит...то и малышу хорошо...скорее всего мы ничем ему не навредим...иди ко мне...люблю тебя...
--Я тебя больше...и ты не закрывай глаза...я хочу в них раствориться...застыть навсегда...хочу видеть в них тихий шторм...твои синие волны...дышать твоим морем...
Бехлюль улыбаясь, хрипло произнес.
--Я бы тоже хотел дышать...но у меня нет дыхания...я отдал его тебе...еще тогда в Риве...вместе со своей жизнью...никогда не отпускай меня, Бихтер...и сама не исчезай...
Он целовал нежные губы, пил тот живительный нектар, дарящий наслаждение и насыщение, дающий полноту жизни, позволяющий хоть на некоторое время забыть самого себя и с радостью успокоиться с любимой женщиной на тихих волнах их необъятного моря нежности, ласк и любви.




В больницу они приехали точно к назначенному времени и доктор их уже ждал. Бихтер немного волновалась. Доктор Октай очень удивился, когда услышал ее голос. Ведь после их последней встречи прошло больше семи лет. Он хорошо помнил своих пациенток. И Бихтер Зиягиль забыть не мог. Но она по телефону представилась, как Бихтер Йореоглу, и попросила сохранить ее звонок в тайне. Когда молодая женщина вошла в кабинет, доктор узнал ее сразу, заметив, что Бихтер изменилась совсем немного, да и то в лучшую сторону. А вернее сказать, расцвела настоящей женственностью. В ней чувствовались спокойствие и уверенность. Но вошедшего молодого мужчину он не знал...а вернее что-то неуловимо знакомое было в его облике. Но то, что он с ним никогда не встречался — доктор знал точно. Бихтер заметила заинтересованный взгляд доктора и с улыбкой представила своего Бехлюля.
--Доктор...познакомьтесь. Это мой муж — Бехлюль Хазнедар.
Господин Октай округлил удивленные глаза, потом сам же смутился и произнес.
--Теперь понятно, почему мне знакомо ваше лицо...из газет...раньше о вас много писали.
--Да...я помню, — ответил без волнения и очень уверенно Бехлюль, — журналисты — что с них возьмешь...такая у них работа.
--Да ...вы правы...значит вы госпожа Хазнедар...но по телефону вы назвали свою девичью фамилию.
--Я думала, что вы меня забыли...а фамилию должны были вспомнить.
--Госпожа Бихтер. Конечно я и вас помню...как забыть ту нашу последнюю встречу...когда вы плакали под наркозом.
Бехлюль напрягся...Бихтер ничего ему подробно не рассказывала.
--На моей практике такое было первый раз, когда пациентка под наркозом просит не делать операцию, потому что очень хочет ребенка...вот я и остановился...тоже не смог.
Бехлюль даже перестал дышать.
--Это было тогда? Это когда я ... Бихтер....я не знал...
Он встал и сделал пару шагов, явно нервничая. Но Бихтер поспешила исправить ситуацию.
--Доктор. Спасибо вам, что оставили моего...нашего ребенка...я родила сына...Халилю уже семь лет.
--Правда? Как я рад...вы отважная женщина, скажу я вам...Вот видите...все наладилось...а с чем вы теперь ко мне пришли? Я вас слушаю.
--Доктор...я думаю, что беременная. Я делала тесты...все положительные...мы хотим второго ребенка.
--Прекрасно...ну тогда давайте я вас осмотрю...господин муж подождет нас здесь.
После осмотра и анализов наступил самый интересный и запоминающийся момент.
УЗИ. Наверное ни один монитор или экран в мире не дарит родителям большего счастья...Бихтер легла на кушетку, а Бехлюль стоял рядом и во все глаза, не мигая ждал картинку на экране. И вот доктор остановил кадр, с улыбкой сообщая, что малыш хорошо развивается и соответствует предварительному сроку. Он водил по животу Бихтер, а на мониторе картинка, то расплывалась, то становилась четкой. А Бехлюль не мог оторвать глаз от этого необыкновенного "кино". Там, в том черно-белом изображении, был его ребенок. Такой желанный и такой любимый. Бехлюль держал руку Бихтер, не замечая, что сжимает ее сильнее обычного. В его глазах застыли счастливые капли, делая глаза ярче и выразительнее. Он улыбался своей Бихтер той искренней улыбкой, когда слова бывают ненужными. Но и молчать сил не было, хотя на ум не приходило ничего умного, кроме слов любви и благодарности. Но следующее предложение перевернуло весь окружающий мир Бехлюля, просто "опрокинуло" его, без возможности поднять голову.
--Ну вот...малыша мы увидели...а теперь...вы хотите послушать...как бьется его сердечко?
Бехлюль нервно покивал головой. Доктор включил динамики и сделал громкость побольше. В полной тишине кабинета Бехлюль слышал быстрые удары сердца его ребенка...живого сердца малыша...Он замер. Ему казалось, что он сам превратился в один большой слух. Бихтер тоже нервно посмеивалась, глядя на Бехлюля. Она его очень хорошо понимала. Ведь только что он услышал самую лучшую мелодию на свете...и даже через сотни лет не будет ничего прекраснее, чем биение живого сердечка маленького, еще не родившегося человечка...твоего ребенка...которого уже любишь, которого с нетерпением ждешь...от которого не откажешься ни за что на свете...который дороже твоей жизни. Бехлюль судорожно выдохнул и глазами, полными слез и благодарности посмотрел на Бихтер.
--Любимая...спасибо тебе...спасибо за эти минуты...теперь я точно знаю, как звучит счастье...когда у меня появился Халиль — я подумал, что это высшая награда...она и правда высшая...это не изменить...он для меня особенный...на всю жизнь...а теперь у меня есть счастье в квадрате...
--Тебе правда понравился наш малыш, хотя еще толком ничего не видно?
--Ну что ты, любовь моя, все хорошо видно...что не увидели глаза — разглядело мое сердце...это было прекрасно.
Бихтер загадочно улыбнулась. А Бехлюль заметив изменение в ее лице серьезно спросил.
--Что? Я что-то не так сказал? Почему лицо такое хитрое? Признавайся...
--Нет, все нормально...просто моя мечта сбылась...Бехлюль...если бы ты себя видел... — она засмеялась, — ты выглядел как нормальный одуревший от счастья отец...ну как все мужчины в эти минуты...так забавно!
--А-а-ааа, вот ты о чем! Да и пусть! Счастье не может быть уродливым...оно красит...
--Это правильно. Куда мы сейчас? В Больницу к Халилю?
--Да, милая. Он ждет. Поехали к нему.

Фан-видео для "Радуга в ладошке" Мы будем помнить...



В таком приподнятом настроении Бехлюль был еще несколько дней. Он с удовольствием поделился с другом Бураком своими впечатлениями. Его рассказ был сбивчивым и сумбурным. Но главное Бурак уловил. Бехлюль от счастья просто плавится. И был очень рад за друга. Потому что в последнее время редко видел его с улыбкой. Он чаще видел Бехлюля с припухшими покрасневшими глазами, тяжело вздыхающего и потирающего грудь в области сердца. О каком смехе можно говорить, когда все мысли друга оставались у постели больного сына.
Дома Бехлюль также часто вспоминал этот поход в клинику. Но Бихтер в последнее время вяло поддерживала разговор, замыкалась в себе, иногда просто не слышала, о чем говорит Бехлюль.
--Бихтер...ты сейчас где? Я не могу тебя дозваться...у тебя что-то болит? может тошнит? А я со своей болтовней...давай я тебя уложу в постель.
--Нет, Бехлюль...меня не тошнит...тошнота всегда по утрам...я о другом думаю...о Халиле.
--Я тоже всегда о нем думаю, милая...вот скоро уже к нему поеду...он не хочет, чтобы ночью оставалась Шерин...
--Давай я к нему поеду.
--Бихтер! Мы уже это обсуждали. Ты должна себя беречь. Сейчас ты в ответе за три жизни...а может даже за четыре...
--Ну три мне понятны...а четвертый — это ты?
--....я....потому что не смогу жить без вас...уже не смогу...в пустоте не живут, Бихтер...
--Ну ты же как-то жил семь лет...
--Я как-то существовал семь лет...но я знал, что ты есть.
Бихтер немного помолчала, а потом решилась сказать, о чем были ее мысли в последние дни.
--Бехлюль...я кое-что тебе скажу...только ты пожалуйста сразу не кипятись, хорошо? Я думаю...может нам и правда лечить Халиля за границей?
--Нет! — не раздумывая отрезал Бехлюль.
--Ну почему ты такой категоричный? Мне кажется, что мама права...там и в самом деле медицина на шаг впереди...
Но Бехлюль не стал ее слушать и перебил:
--Ах, все таки мама! Бихтер! Почему она вмешивается в нашу жизнь? Почему ты продолжаешь ее слушать? Она меня поносит и винит во всех грехах и бедах, что с нами случились! А что делала в это время она? Я с себя вины не снимаю...но одно я знаю точно! Я больше никогда не буду делать то, что заставляет меня делать госпожа Фирдевс! Никогда! И давай прекратим этот разговор о всяких там заграницах...
Бихтер выслушала, но отступать не собиралась.
--Так что ты предлагаешь? Сидеть здесь и ждать, когда наш сын умрет? Или тебе на него наплевать?
--Бихтер! Что ты такое говоришь? Это мне наплевать на Халиля? Мне? Да я жизнь ему хочу отдать...ты не понимаешь...если бы у него было больное сердце и он вот так бы ждал донорское...то я бы не раздумывая влетел на полном ходу в какую нибудь стену, чтобы размозжить себе голову, а сердце бы отдал ему...а ты говоришь — плевать. Я каждую ночь прошу Бога, чтобы он не забирал у меня моего ребенка...я прошу все напасти, что есть только на свою голову...только бы у него забрать...я прошу дать мне столько боли, сколько ему дается...только бы у него было меньше...не говори так никогда...
--Бехлюль...ты говоришь, что готов отдать ему жизнь, а сам поступаешь, как эгоист. А вообще-то...если помнишь...я как-то тебе сказала, что я, как его мать, сама буду решать, где и как лечить моего ребенка.



--Значит "моего ребенка"...не нашего, а твоего...а кто же тогда я? Как и раньше — пустое место? Прочерк в вашей жизни...или так — штрих пунктирная линия...нет, Бихтер, уже ничего не будет, как прежде...сын есть в моей жизни...а есть в его...и тебе придется его спросить...хочет ли он расстаться со мной.
--Бехлюль...но ведь я не говорю о расставании...это ведь только на время...я не хотела говорить раньше...но что уж молчать...господин Четин по материной просьбе поднял там свои какие-то связи. Он договорился с клиникой и профессором, который будет лечить Халиля...завтра он придет, чтобы доктор Туран дал консультации, как лучше подготовить Халиля к перелету...я решила...мы улетаем. Главное, чтобы в полете не было никаких проблем...все таки лететь очень долго.
Бехлюль слушал и уже не знал, что можно возразить...до него еще не совсем доходило, что Бихтер улетает с Халилем...но почему обычный перелет в Европу она называет долгим?
--Бихтер...а долго — это как? Вы летите в Италию? Или в Германию?
--Мы летим в Нью-Йорк...
--Что? В Нью-Йорк? Да вы с ума сошли! Вы хотите убить его еще по дороге! Он не перенесет такого длительного полета! Бихтер! Вы никуда не полетите! Я бы еще мог понять, что нужно лететь, потому что там сидит его донор и ждет...но ведь все будет, как здесь. Опять та же больница, закрытая палата и томительное ожидание...Нет, Бихтер! Ты можешь называть меня эгоистом, можешь говорить все, что хочешь...но я вас никуда не отпущу...вы останетесь здесь, в Стамбуле.
--Бехлюль...жаль, что ты меня не услышал...я думала, что ты действительно изменился...видимо я ошиблась...жаль...
--В чем ошиблась, Бихтер? Или в ком? Во мне? Что я сделал не так? Что я делаю не так? Я не прав, что защищаю от твоей матери своего ребенка? Она хочет нанести мне такую рану, чтобы я долго не мог в себя прийти...а ты идешь у нее на поводу...Бихтер...умоляю тебя...подумай...не обо мне подумай...подумай о сыне...
--А я о нем и думаю...мы все равно улетим...хочешь ты этого или нет...ты уже не замечаешь, как в гневе кричишь на меня...
--Бихтер...я не на тебя кричу...пойми, пожалуйста...я же тебя...нет...я даже думать не могу о том, что вы улетите...не делай так...не слушай свою мать...Халиль...он поправится...я точно знаю...он здесь поправится...доктор Али говорил, что все делают...исследования на совместимость ведутся постоянно... там тоже будут также подбирать , а Халиль будет ждать...только ему там будет плохо...
--Ему и здесь плохо...Бехлюль...смирись...скоро мы улетим.
Бихтер говорила и давилась слезами...она нервно кусала губы, стараясь быть сильной и настойчивой в своем решении. И такая реакция Бехлюля ее совсем не удивила...он так привязан к их сыну...он ждет еще ребенка и сам радуется, как большой ребенок. Он очень искренним в своих чувствах...Но...если посмотреть с другой стороны, послушав мать, то ведет себя и правда несколько эгоистично. А значит...нужно быть твердой в своем решении....Да...твердой...легко сказать сердцу — замолчи! А как оно может замолчать, когда оно рыдает в голос...уже не плачет, тихо утирая слезы...уже кричит, потому что знает — разлука будет долгой. А он...ее Бехлюль...ее любовь, снова останется сам...в пустоте...Но в "пустоте люди не живут"...так он сказал...а он? как же будет жить он?
Бехлюль больше ничего не сказал. Он с болью в глазах посмотрел не Бихтер, покачал головой...и вышел. Снова гнетущее чувство, как будто он теряет то, что потерял давно...в своем детстве...на его глазах разрушалось то, в чем он буквально недавно купался — его семья...и любовь, которую он нашел уже в своей собственной семье. Опять перед ним жизнь, как пешеходный переход...только без белых полос. Еще недавно он стоял на такой белой полосе и радовался своему счастью. Даже каждое утро пробуждения в больнице было для него той белой полосой. Потому что его сын жив. Он проснулся, он пережил ночь...он дышит, он живет, а его маленькая теплая ручка в его крепкой отцовской ладони. И вот теперь его хотят лишить и этого. А что останется? Пустота?

Фан-видео для "Радуга в ладошке" Я от тебя не откажусь...



Бехлюль сел в свой джип, достал телефон и позвонил Бураку. Ему не хотелось оставаться одному. Пожалуй, чуть не в первые, он не хотел быть один. Бехлюлю хотелось с кем нибудь поговорить, хотелось, чтобы его выслушали не перебивая, просто хотелось расслабиться и сбросить с плеч тот груз, который висел огромной тяжелой ношей вот уже несколько месяцев. По дороге он заехал в супермаркет и купил две бутылки хорошего виски. Свои вкусы Бехлюль не менял.
Уже у Бурака дома он попросил позвонить Шерин и как нибудь ей объяснить.
--Бурак, дружище...придумай, как сказать девушке...я не смогу сегодня прийти...скажи, что я умер...
--Да ну тебя...умер он...не болтай ерунду. Шерин милая и добрая девушка. Она все поймет и с удовольствием останется у Халиля. А ты пойди умойся и расслабься для начала.
Пока Бехлюль был в ванной, Бурак позвонил Шерин и попросил ее остаться с Халилем на ночь. Он открыл бутылку виски, насыпал в вазочку орешков, принес сыр и фрукты. Все, что нашел в своем холостяцком холодильнике. На пороге показался Бехлюль.
--Позвонил? Все нормально у них?
--Все нормально...а вот у тебя, похоже, не очень. Давай, присаживайся и расскажи, что случилось? На тебе лица нет...Я сразу подумал, что с Халилем что-то случилось...меня аж в жар бросило.
--Меня тоже...в жар...я до сих пор горю в адском огне, Бурак...я не понимаю...как можно быть такой бестолковой?
--Ты о ком сейчас? О Бихтер? — удивился Бурак.
--Нет...о ее матери...да и Бихтер не далеко ушла...слушает ее...
--А что сделала твоя теща?
--Бурак, они хотят увезти Халиля за границу . Там, видите ли, медицина лучше...тупая курица! А то, что ребенок может не перенести дорогу — плевать! Лишь бы мне сделать больно. Я не знаю, что делать, Бурак...пойти к ней и сказать, что мне уже больно...только остановитесь в своей мести и злобе! Не знаю!
--Подожди...я не понял...ведь тебе доктор Али говорил, что сейчас Халиля нельзя никуда перевозить...да его и домой-то не отпускают...чем она думает?
--А она не думает...она давно придумала...еще тогда, когда я ей сказал, чтобы она смирилась, что ей меня не победить...вот тогда она и сказала..."мы еще это посмотрим". Бурак...я не могу их отпустить...Халиль не перенесет полет...
--Подожди...ну перевозят же как-то тяжело больных...оборудуют в самолете уголок, там всякую мед.аппаратуру...да и что тут лететь?
--Бурак! Четин договорился с какой-то клиникой в Нью-Йорке! Они хотят улететь в Нью-Йорк! На край земли...лишь бы от меня подальше!
--Что? в Нью-Йорк? Тогда они точно больные на всю голову...Бехлюль...я даже не знаю, что тебе сказать. Ты должен уговорить Бихтер и все ей объяснить.
--А я пытался с ней поговорить...вернее она завела сегодня этот разговор. У них уже там все оговорено, а меня, как пустое место, просто поставили перед фактом. Не отпущу! Не знаю как, но не отпущу...Бурак, я не смогу без них...теперь не смогу. Даже если полет пройдет удачно...я здесь...они за океаном...о, Аллах! У меняя голова идет кругом.
Он щедро плеснул виски в стаканы и залпом выпил. Бурак только открыл рот. Он подумал, что если его друг так налегает на спиртное — значит ему не просто плохо...он хочет надраться до состояния "клиент созрел".Но останавливать его не стал. Бурак видел, что его друг в отчаянии. И вдруг ему в голову пришла блестящая мысль Почему Бехлюль сам не додумался до этого — было понятно. Разговор с Бихтер на повышенных тонах, потом, как мешком по голове, эта новость...и все...думать не чем...потому что от такого у любого мозги закипят. А все можно разрешить гораздо проще...если, конечно, этот перелет для мальчика и в самом деле будет по силам.
--Бехлюль...ты говоришь, что они хотят улететь в Нью-Йорк? Ну так и ты лети с ними...в чем проблема? Будет что-то вроде длительной командировки...а уж как госпожа Эбру обрадуется, что у нее наконец то появится такой босс. Ты ведь и так время от времени туда летаешь. А теперь просто будешь там жить. Все просто. Ты , вероятно, забыл, что мы там работаем. Ну? Как тебе такое предложение?
--Бурак...дружище! А ты голова! Я и правда даже не вспомнил...да куда там мне о чем-то было думать? Это же и правда великолепная идея. Надо завтра же все рассказать Бихтер...вот думаю...теще говорить или нет? Эта мигера еще вздумает отменить Нью-Йорк и направит самолет в какое-нибудь Тимбукту...Хоть на край света — лишь бы от меня подальше...и плевать ей на всех...ей важно победить и наказать мерзавца...то есть меня.
--Да...у твоей тещи для тебя "прекрасные" эпитеты.
--Это что! Если бы ты слышал их все!
--Не хочу ничего слушать...и ты ее не слушай, Бехлюль...делай то, что нужно.
--А я так и делаю...и буду делать...я ей на растерзание свою семью не отдам. Еще раз потерять семью я не могу.
Друзья еще сидели очень долго. И уже когда во второй бутылке осталась только половина спиртного — Бехлюль заснул там, где сидел. Бурак заботливо подложил ему под голову подушку, прикрыл пушистым пледом и погасил верхний свет. Дотащить в гостевую комнату своего друга великана он бы не смог...сил не хватило бы.
А очень поздним утром, приняв душ и выпив горячий ароматный кофе, приготовленный Бехлюлем, друзья разъехались по своим делам. Бурак поехал в компанию, а Бехлюль в больницу. Конечно, заехав домой, чтобы переодеться. Бихтер дома не было. Бехлюль понял, что она может быть только у сына. Он, с приподнятым настроением и немного больной головой, ехал в клинику к своей Бихтер и сыну...но так и не узнал, что на его пешеходном переходе до сих пор нет белых полос. Потому что в больнице его ждал еще один удар.
Бехлюль припарковал свой джип и уже подходил к центральному входу, как увидел спускающихся по ступенькам Бихтер и Фирдевс. Они о чем-то спорили. вернее говорила больше, как всегда, госпожа Фирдевс, привыкшая последнее слово оставлять за собой. Бихтер молчала, и иногда вставляла слово "нет, мама". Бехлюль поспешил на помощь жене, зная, что увидев его, Фирдевс переключится на него, оставив в покое его жену.
--Бихтер, привет...что случилось? Вы о чем спорите?
Фирдевс бросила на Бехлюля недобрый взгляд и сквозь зубы ответила:
--А ты как думаешь? Конечно о тебе...точнее сказать о твоем эгоизме по отношению к нашему Халилю.
--Госпожа Фирдевс! По отношению к "нашему" Халилю. Это мой сын...вы вероятно забыли. Но я это помню. А на счет эгоизма...Бихтер...я тут подумал...если надо лететь — то мы полетим вместе в Нью-Йорк...я буду там работать в длительной командировке...главное, что мы будем вместе...понимаешь, милая...
Он еще хотел что-то то ли объяснить или добавить, но его перебили неизвестно откуда взявшиеся журналисты. Они в своей обычной манере бесцеремонно подсовывали свои микрофоны поближе к лицам.

--Господин Бехлюль...как вы прокомментируете группу в соц сетях с хештегом #Борись, Халиль? Это вы придумали? Когда вам пришла в голову эта идея?
Бехлюль не понимал, о чем идет речь и вопросительно посмотрел на Бихтер. Но и она пожала плечами в недоумении.
--Я не даю ни каких комментариев...я даже не понимаю, о чем вы говорите...дайте нам пройти, пожалуйста.
--Ну как же, господин Бехлюль. Это довольна большая группа. У нее уже более миллиона подписчиков за такое короткое время...скажите нам хоть что нибудь...когда вы поженились, где была свадьба? А это правда, что вы были любовниками с госпожой Зиягиль еще когда она была замужем за вашем дядей? А этот ребенок...он ваш сын или господина Аднана?
Вопросы сыпались, как из рога изобилия...Бехлюль к ним и не прислушивался, потому что не был зарегистрирован ни в каких соц. сетях и ни о какой группе не знал. Но когда он услышал слова "любовники" и фамилию Зиягиль...когда задали вопрос о его сыне — у Бехлюля как будто сорвало крышу. Он резко остановился и громким голосом потребовал убрать камеры и всем немедленно покинуть территорию больницы. Он заметил, что Бихтер сильно побледнела и схватилась за руку матери. Скорее всего ей стало плохо.
--Я еще раз повторяю вам по-хорошему — уйдите отсюда...я не собираюсь вам ничего говорить...уходите! Прекратите на снимать! Пошли вон!
--Господин Бехлюль, господин Бехлюль...последний вопрос...вы не ответили...вы уверены, что этот ребенок ваш сын?
Последняя капля терпения была безжалостными словами брошена в душу Бехлюля. Держать себя в руках он больше не мог...да и не хотел. Он быстрым движением выхватил камеру из рук журналиста и с силой швырнул ее на землю...где она и разлетелась в разные стороны по частям. Сквозь свой гнев он слышал, что обиженный журналист что-то кричал ему о каких то своих правах...но Бехлюль не собирался вникать в его права. Он хорошо знал свои. Он четко знал и понимал, что никто не смеет поносить имя его жены, сомневаться в его отцовстве и вообще лезть в их с Бихтер жизнь и отношения. Когда журналист приблизился на расстоянии руки и стал что-то требовать, угрожая " набить всю морду"...Бехлюль парой ударов сбил его на бетонный пол и уже внизу продолжал наносить точные и сильные удары, при этом выкрикивая, что он запомнит это свое "интервью" надолго и сто раз подумает, прежде чем задавать людям такие вопросы...да еще где? В детской онкологической клинике, где несчастные родители каждый день видят в глазах своих больных детей надежду на жизнь...где смерть ходит по пятам за маленькими детьми, пожирая их юные жизни, забирая у них детство и радость...Что еще он выкрикивал, он уже и не помнил...Журналист уже перестал сопротивляться, а Бехлюль продолжал в прямом смысле этого слова вдалбливать в его пустую голову этику поведения.
Оттащил его от несчастного только доктор Али, так вовремя появившейся на улице вместе с господином Четином. Они видели начало мордобоя и пытались словами остановить разбушевавшегося Бехлюля...но он их не слышал. Только когда доктор встал перед ним, злой и взбесившийся Бехлюль опустил руку. Бихтер сразу подбежала к нему и поспешила увести его в здание больницы, хотя убегать не от кого было. Остальные журналисты разбежались, едва первый удар был припечатан к носу потерпевшего. Бехлюль тяжело дышал и постепенно приходил в себя. Окончательно он затих, когда увидел совсем рядом глаза Бихтер.
--Никому...слышишь, Бихтер, никому не позволю нас поливать грязью...никому...




--Не знаю, Бехлюль, всех не заткнешь...
--Заткну..вот посмотришь...подожди...а что он там лепетал про какую то группу? Что за группа?
--Понятия не имею...я в соц сетях перестала появляться еще с 2010 года...я не знаю.
--Странно...надо будет посмотреть...Бихтер...как ты? Ты так побледнела, когда тот урод начал нести всякую чушь...
--Все нормально...уже все прошло. Зачем ты приехал? Сегодня с сыном останусь я...и на ночь тоже...Тебе нужно поехать домой и привести себя в порядок...ты сам плохо выглядишь.
--Со мной ничего не будет, Бихтер...это не у меня лежит ребенок под сердцем. Давай ты подежуришь днем, а я ночью.
--Не надо...иди домой и отдыхай. Я сама присмотрю за Халилем.
Вот так и поговорили. Хорошо хоть без крика. Бихтер отвела взгляд, показывая, что ей совершенно не хочется говорить. Бехлюль вздохнул, понимая, что слушать она его сейчас не будет, и пошел к сыну.
--Я позвоню позже..., — не громко бросил он, когда входил в палату.
А через полчаса он уже гнал свой джип в компанию. Домой ехать не хотелось совершенно.
Но Бихтер так и не дождалась звонка. Когда сама набрала номер Бехлюля, то в трубке были только длинные гудки. А еще спустя некоторое время приехал Бурак. Зная эмоциональное состояние Бихтер он не мог ей этого сказать по телефону.
--Бихтер...Бехлюля арестовали...тот урод в больнице дал против него показания. Полиция приехала прямо в компанию. Его увезли. Вот его телефон. Он не стал его брать, отдал мне.
Бурак видел, как она побледнела и непослушными губами что-то прошептала.
--Бихтер, пожалуйста, успокойся...наши адвокаты уже там...они во всем разберутся...слышишь? Не плачь...не надо...тебе не надо волноваться...все обойдется.
Но Бихтер его уже не слышала. Тяжелые веки скрыли от нее мир, где беды и неудачи ни как не хотели их отпускать.

Ох,ну что же это творится? Какая же сука мамаша Бехтер. Ну просто нет слов,как жаль их всех троих. Хотя бы Бехтер не потеряла малыша. Спасибо за продолжение,но очень тяжело.

У нас теперь новый Бехлюль! Он повзрослел, набрался ума, правильно расставил приоритеты в жизни и наконец-то понял, что его страх "огорчить дядю" -- это легкое волнение, по сравнению со страхом потерять сына. Он будет горой стоять за то, что создал своими руками -- за свою семью. А каждое новое испытание им дано для того, чтобы они понимали, что за счастье и любовь нужно бороться. Спасибо за то, что вы со мной и любимыми ББшками!

 » ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Первое, что увидела Бихтер, когда пришла в себя — добрые глаза доктора Али.
--Бихтер...Бихтер, ты слышишь меня?
--Да...доктор Али...что случилось?...у меня кружится голова...
--Ты потеряла сознание...мне сказал ваш друг, господин Бурак, что вы ждете ребенка...вот и причина...лежи-лежи...не надо вставать.
--А где Бурак?...О, Аллах!...Бехлюль... — внезапно вспомнила Бихтер, и ее глаза снова наполнились тревогой, — доктор Али, пожалуйста...позовите сюда Бурака. Он мне говорил, что Бехлюля арестовали...надо срочно ехать в полицейский участок...ну за что нам все это?...За что они его?
Не выдержав, Бихтер расплакалась, как плачут дети...с тихими всхлипываниями и крупными каплями слез по щекам.
--Пожалуйста, Бихтер, успокойся...сейчас господин Бурак войдет и все тебе расскажет...а знаешь...вы молодцы...ну я о ребенке...большие молодцы...и молчали...
Бихтер вытерла салфеткой слезы с щек и вздохнула.
--Просто мы недавно были у врача...как-то закрутились...вот и не сказали...
--Но я все равно очень рад за вас...ты понимаешь — какой это шанс? Только ты должна беречь этого малыша, как самую ценную драгоценность в мире...а ты волнуешься, плачешь, нервничаешь...этого нельзя делать...подумай...ты сейчас настолько уязвима, что любой стресс может перечеркнуть все надежды...а Бехлюль твой вдвойне молодец! Я все слышал и видел...только настоящий мужчина может так защищать свою семью...как по мне — так он еще мало дал тому подлецу...но увы...хватило и этого...Кстати...о вашем будущем малыше...когда вы его ждете?
--Если все хорошо — то в начале августа...доктор Али, это же так долго...а наш Халиль...у него хватит сил...дождаться? А если все напрасно?...
--Успокойся, Бихтер, ну что ты такое говоришь? Ну как ребенок может быть напрасным? А Халиль — он сильный мальчик...сильный и смелый, как его отец...они так привязаны к друг другу...не переживай...он борется, не сдается...вот и вы не сдавайтесь...а мы ему будем помогать жить... надо надеяться...иначе нельзя. Вот поэтому на тебе такая большая ответственность — сохранить вашего малыша, чтобы не случилось...Вот только я не знаю...господин Оздер вас забирает...я ему все рассказал. Завтра дам необходимые консультации непосредственно доктору, который будет вас сопровождать в полете...а Халиль? Он еще не знает, что расстается с отцом?...Ему будет это сложно принять...
Бихтер слушала молча...она думала о словах доктора...но решение она уже приняла даже не слыша доводов врача.
--Позовите, пожалуйста, Бурака...мне надо с ним поговорить...
--Да, конечно...только прошу тебя...не вставай с кровати...тебе нужно полежать...
Бурак вошел в палату сразу же, как только доктор скрылся за дверью.
--Бихтер...как же ты меня напугала! У меня до сих пор ноги дрожат. Последнее, что сказал Бехлюль: "Присмотри за ними..." . Это я так присматриваю, да? А если бы что-то случилось? Что бы я ему сказал?
Бихтер слабо улыбнулась.
--уже все нормально...причин для беспокойства нет...кроме одной...расскажи Бурак...почему его забрали в полицию?
--Ну я же говорил...тот паршивый журналюга лег в больницу, у него там что-то с челюстью и носом...короче...Бехлюль сдвинул их ему немного в сторону...пусть мразь спасибо скажет, что не поменял местами...ну тот и написал заявление в полицию...статья — нанесение тяжких телесных...вред здоровью...и вот ...Бехлюль за решеткой. Но ты не переживай...за ним следом поехали наши адвокаты из компании...лучшие адвокаты...мы сделаем все, чтобы его не осудили...еще чего не хватало...за что судить? За то, что закрыл грязные вонючие рты? Сейчас идет следствие...но я уверен, что все будет хорошо...Бехлюля выпустят...только ты не переживай...я знаю...мне Бехлюль говорил, что ты с Халилем уезжаешь...ты думай сейчас только о своих малышах...ладно? Тебе самой нужно набраться сил перед дорогой...за мужа не волнуйся...его освободят...я его не брошу....
Бихтер слушала друга и почти не дышала...она очень хотела, чтобы его слова были правдой. Она смахнула набежавшие слезы и тихо ответила.
--...я тоже...я тоже его не брошу...мы никуда не летим...мы остаемся там, где наш дом...где он...я звонила, когда Бехлюль ушел...но он не брал трубку...я хотела ему сказать, что наш дом там, где он...что только вместе мы сможем все преодолеть...я не смогу уехать...он должен видеть, как во мне растет его малыш...он должен видеть, как выздоровеет наш Халиль...он нам нужен...Бурак...я должна ему все это сказать...поехали в полицию...
--Бихтер...я так рад...конечно...он должен все это услышать...но в полицию сейчас мы не поедем...уже очень поздно. Тебе нужно поспать и набраться сил...ты ведь тоже свидетель, как и доктор Али, как господин Оздер...ну и как твоя мать...вы ведь все были там...А завтра мы поедем в участок...но понимаешь...не думаю, что тебе разрешат с ним увидеться...ты должна быть к этому готова...чтобы завтра не было это для тебя неожиданностью...
--Но почему? Почему не разрешат?
--Бихтер...такой у них порядок...пока идет следствие — никаких свиданий.
--Как ты сказал? Свиданий?... — Бихтер как-то задумчиво улыбнулась, — а ты знаешь, Бурак, может это и покажется странным...но у нас с Бехлюлем никогда не было свидания...ну в общем значении этого слова...х-м-м...свидание...даже звучит как-то романтично...если забыть на минуточку, что он за решеткой...а может все таки разрешат?
--Не думаю, Бихтер...но лучше обойтись без свидания...лучше бы его отпустили, сняв обвинения...
--Ты прав...будем надеяться, что отпустят...
--Вот поэтому ты должна хорошенько отдохнуть. За Халиля не переживай. Он уже спит. Шерин с ним...Все будет хорошо...ты только верь...
--А я верю...я научилась верить...он научил меня...мой Бехлюль.
--Все...спокойной ночи...завтра я за тобой заеду...и не вздумай сама ехать в участок.
--Хорошо...не поеду...с тобой мне и правда будет спокойнее...



Бурак ушел, а Бихтер долго еще лежала и не могла сомкнуть глаз. Все ее мысли были там, где сейчас был ее Бехлюль. Она думала, что он сейчас делает, о чем думает...хотя в душе знала...он не спит...так же как и она...что так же лежит и думает о Халиле, об их будущем ребенке... и о ней...во всяком случае, ей так хотелось...чтобы и о ней...той, которая его очень любит, которая ужасно скучает и переживает, которая хочет хоть на секундочку оказаться сейчас рядом...посмотреть в любимые голубые, как небо, глаза...и раствориться в их бездонной синеве...
Бихтер не спеша поднялась и пошла в палату к сыну. Малыш спал, а Шерин примостившись на диване под небольшим светильником что-то читала.
--Шерин...ложись отдыхай...поздно уже...я посижу с Халилем.
--Бихтер...почему ты встала? Это тебе нужно отдыхать...доктор Али сказал тебе лежать, а ты бродишь...вот упрямая. А если что-то случится?
--Ничего не случится. Я нормально себя чувствую...просто не спится...пробовала — не получается заснуть...все мысли там...с Бехлюлем...как он там?
--Не знаю — как...спит наверное уже...
--Да...как же — спит. Я его знаю...не спит он...и я не могу заснуть...
--Бихтер...мне Бурак сказал, что вы никуда не летите...это правда?
--Правда...куда нам лететь? Бехлюль прав...не знаю...как я могла согласиться? Поругались на пустом месте. А он теперь ничего не знает...думает, что мы улетим и он даже не попрощается с Халилем... Думаешь, что с такими мыслями он там спит?
--Ну да...как уснуть...он так любит вас...и тебя, и Халиля...Тебе нужно с ним поговорить и все рассказать.
--Я знаю...завтра, если получится, я это обязательно сделаю...как медленно тянется время...когда уже наступит это завтра! Ночи такие длинные...
--Длинные — потому что нет рядом твоего Бехлюля...как же ты собиралась уехать? Как бы ты жила в разлуке, когда так переживаешь?
--Не знаю...наверное в самый последний момент все отменила бы...вот такая я дура...
--Ну что ты, Бихтер...просто ты любишь...и ведь всегда любила...я же помню, как ты грустила...вроде бы сидела рядом — а сама как будто исчезала куда-то...всегда в мыслях его искала и ждала...теперь понимаю почему.
--Почему?
--Потому что он тебя всегда звал...ты сердцем это слышала...только молчала...
--Ох, Шерин! Ты, оказывается, такой же романтик, как мой Бехлюль. Все! Иди ложись спать. Я посижу немного. Устану и разбужу тебя...обещаю.
--Ну тогда спокойной ночи...



Бихтер присела на кровать к Халилю и взяла его теплую ручку в свои мягкие ладони. Она поочередно поцеловала тоненькие пальчики сына, а потом сделала, как всегда делал Бехлюль — задержала губы со своим дыханием в самой серединке ладошки малыша и тихо прошептала:
--Спи, мой родной, я рядом...я с тобой...я никогда не отпущу твою руку...никогда...и папа тоже...он придет...скоро придет...и мы снова будем вместе...я люблю тебя, сынок...
Она заметила, как Халиль во сне скривил свое личико и сдвинул бровки.
" Ну прям как Бехлюль, точь-в-точь...надо же? даже мимика одинаковая" — с улыбкой подумала Бихтер.
А ночь осторожно отмеряла свои минуты, никуда не торопясь и не спеша отдавать свое отведенное время рассвету. Бихтер не заметила, как заснула. В эту ночь ей не снилось никаких снов. Для нее, наконец то, закончился бесконечный день. Приближавшийся рассвет принесет новый день, новые известия, тревоги и волнения. Но это будет другой день...день, в котором Бихтер рядом со своим сыном и со своим мужем...и ей очень хотелось поскорее ему все это сказать.

Рано утром в больницу приехали господин Четин и мать. Бихтер знала, что они приедут, но не ждала так рано. Даже то, что госпоже Фирдевс пришлось встать в непозволительную для нее рань — говорило о важности визита. Но они напрасно так торопились. Доктора Али, к которому спешил господин Четин, в клинике не было.
--Бихтер...очень жаль, что мы не застали господина Али. Я ведь хотел договориться с ним о времени, когда он будет свободен и сможет поговорить с тем доктором, который будет нас сопровождать...очень жаль...хотелось сделать все быстрее. Мы и заехали перед тем, как поехать в участок. Нам звонили...пригласили для дачи показаний по делу Бехлюля...как свидетелей...Ты поедешь с нами?
--Господин Четин...мама...спасибо вам за участие...честно...я очень благодарна...но...мы остаемся в Стамбуле...
Фирдевс подняла на Бихтер удивленные глаза, потом медленно перевела взгляд на мужа и шумно выдохнула.
--Бихтер...я не ослышалась? Что ты такое говоришь?
--Мама...ты не ослышалась. Я сказала, что мы никуда не летим...мы остаемся и будем продолжать лечение у доктора Али. Мне не нужно было и раньше соглашаться с вашим предложением. Но еще ведь не поздно все отменить, господин Четин?
Оздер внимательно посмотрел на Бихтер, на то, как она нервно теребила носовой платок, как горели решимостью ее глаза, готовые отразить любое давление на ее решение остаться.
--Не беспокойся, Бихтер, не поздно...ты приняла правильное решение.
Но госпожа Фирдевс не могла поверить в то, что только что услышала.
--Четин! Что ты такое говоришь? Что значит — правильное решение? Бихтер? Не хочешь объяснить — с чем связано такое радикальное решение...нет...позволь я сама отвечу! Все дело в нем? В Бехлюле? Он загремел за решетку и ты вдруг передумала! Я права?
--На этот раз ты права, мама...я действительно отменила все из-за Бехлюля. Я не могу его потерять...не могу. Я не могу его предать...а мой отъезд — это тоже предательство. И прикрываться Халилем я не имею права. Я не брошу Бехлюля...не заставляй меня, я очень тебя прошу, все равно я выберу его...
--Не удивительно...ты всегда его выбирала...ничему тебя жизнь не научила...
--Нет, мама, научила...он научил меня, мой Бехлюль. Как же тебе это объяснить? Он научил меня ему верить...вот поэтому я не могу предать эту веру...и еще...я не могу снова лишить его возможности видеть, как растет его малыш... — и Бихтер положила руки на живот, улыбнувшись одними глазами.
Фирдевс от удивления открыла рот и задержала на мгновение дыхание.
--Ты беременна, Бихтер? Ты с ума сошла! Четин...ты это слышал?
На что господин Оздер усмехнулся и подошел к своей супруге.
--Дорогая, а что тебя так удивляет...ну беременна, и что здесь страшного? Это же хорошо...чего еще можно было ожидать? Фирдевс...они же молоды, они любят...поэтому и дети. Мы должны радоваться.
--Конечно...радоваться! Четин! Ты себя слышишь? Чему радоваться? Один ребенок тяжело болен, муж в тюрьме, а она беременна! Вот сколько радости сразу...прям смеяться хочется! Бихтер..ну о чем вы думали?
--Мама...мы думали о Халиле...доктор сказал, что если не найдется донор, то им может стать родной брат или сестра...родной по обоим родителям. Знаешь, если это судьба — то Халиль все равно мог заболеть...и не важно — был бы рядом Бехлюль или нет. Но тогда этот шанс мы не смогли бы иметь, если бы рядом не было Бехлюля...понимаешь?
--Нет! Не понимаю! Я вообще отказываюсь что либо понимать...я всегда говорила, если он рядом — жди беды! Вот вчера...зачем он довел все до того, чтобы оказаться за решеткой? Где были его мозги? О чем он думал? Не скажешь, Бихтер?
--Скажу, мама...он думал обо мне, о сыне...он думал о нас...он сказал, что никому не позволит топтать нашу любовь...разве не понятно? А про Халиля что говорил тот подонок, ты слышала? И он должен был все это проглотить? Вот кто знает...может тот, прежний Бехлюль, может и смолчал бы...а этот нет...он любит нас, мама,...очень любит...и мы его тоже.
--Снова любовь...ну смотри...на этот раз падать будет вдвое больнее...
--Мама...ну зачем ты снова вспоминаешь о плохом? Ты не веришь в любовь? Но ведь ты тоже очень любишь Халиля...кстати...а ведь ты его любишь сильнее, чем детей Пейкер...я давно это заметила. А почему? Может из-за Бехлюля...ведь он так похож на своего отца...
--Не болтай ерунду, Бихтер...это не имеет к нему никакого отношения...просто люблю и все...ты слышишь, Четин, что выдумала...из-за Бехлюля! Да я всегда считала, что он не человек, а стихийное бедствие! Все сметает на своем пути. Сначала Пейкер зализывала раны, теперь вот ты...он же как ураган, да что там ураган! Он же как цунами! Никогда не знаешь — где и когда он своей огромной волной все разрушит. Выдумала тоже...любовь. Вот получит лет десять тюрьмы...вот и будет вам вся любовь...
Четин с улыбкой слушал свою жену, понимая, что она больше говорит, чем так думает на самом деле. Конечно тревога за дочь и внука была объяснима...но ведь не далее, как вчера вечером она сама восхищалась поступком зятя...правда просила не говорить о том Бихтер...
--Фирдевс, дорогая, не пугай девочку, ей вредно волноваться...никто не получит никаких десяти лет...Бихтер, ты не знаешь, он связался с адвокатами?
--Да, они сразу за ним поехали в участок...мне Бурак сказал...сказал, что лучшие в их компании...
--Вот и хорошо...нам пора ехать...
--Вы поезжайте...я дождусь Бурака. Он обещал за мной приехать...мне еще домой нужно заехать, переодеться.
--Тогда увидимся в участке...не тревожься, милая, все образуется...
--Я надеюсь...и еще...мама...пожалуйста, не говори там в участке о Бехлюле плохо...очень тебя прошу...будь объективна к нему...
--Ох, Бихтер! Где Бехлюль — и где объективность?...хотя я постараюсь...пусть помнит мою доброту... — и она сделала слишком серьезное лицо, от чего наблюдавшие за ней Четин и Бихтер прыснули от смеха...

Фан-видео для "Радуга в ладошке" Цунами