Карта ролевой игры "Святки в поместье "Наливай""

Все смешалось в этот удивительный вечер - поздравления, улыбки, танцы, фанты... Дамы отошли попудрить носики, я подошел к Алексею, а он как рза выпить предложил. За нашего хозяина.
Я с радостью поддержал тост.
- Виват Евлампию Марковичу!!! Виват! Виват! Виват! Эх, Алексей, как же здорово. Нравится мне праздник. давно я так душой не отдыхал. Слушай, а ты вчера что-то про стрельбу говорил. Соревнования. Я бы пострелял.

Алексей, конечно, меня поддержал. Вот за что люблю гардемарина, всегда готов любую шалость подхватить.

- Ну мы пока сами поупражняемся, чтобы перед дамой в грязь лицом не ударить. Предлагаю где-нибудь на заднем дворе оп бутылкам пострелять. Я , конечно, хорошо стреляю, и кубки имел от начальства наполковых соревнованиях. Но все-таки не Вильгельм Телль, да и не практиковался давно.

- Пойдем, Алеша, посмотрим, по каким целям стрелять, - я похлопал приятеля по плечу.

Алексей как всегда проявил себя галантным кавалером - решил выпить за дам.

Ну я не мог его не поддержать. Ну как с друзьями не выпить.
Друзья - самое ценное, что есть на свете.
Мужская дружба, она все переживет. Друг и поддержит в нужную минуту,
и выпить нальет, и выслушает. С другом, в случае чего и на дуэли можно подраться. На то он и друг.


А за дам - это самый замечательный тост. За любимых.
Я посмотрел на Лику. Она была так прекрасна. И я был счастлив,
в самом деле счастлив. Улыбнулся, вспомнив про мопсиков - девушки что-то оживленно
обсуждали - не этот ли вопрос. Ничего, это мы решим, просто дева еще совсем юная, не
стоит ее напором пугать - тут надо нежно и ласково. И тогда она про мопсиков и думать забудет.
Я снова ей улыбнулся. И выпил - За дам, за нежных, радостных, дерзких, капризных,
непослушных, озорных, за наших любимых. Виват!!!



Ну как без них прожить. А ну скажи скажи?
Недаром все века их носят на руках и мы опять готовы руки подставлять...

Выпили, закусили и стрелять пошли. Холопы бутылки на снег поставили, пистолеты нам зарядили. Хорошие у Наливая пистолеты,
дуэльные. Я аж облизнулся. Может, поторговаться - купить пару, если продаст. Уж больно хороши.

Дамы, ясное дело, с нами намылились - ну как такое дело, как стрельба, да без них. Непорядок.- Я усмехнулся.
Алексей -добрая душа, позвал их. Еще небось и стрелять научит.

И господа, кто стрелять хотел, тоже с нами пошли. Холопы пистолеты вынесли, ну и выпивку-закуску - не без этого.
Но выйти-то вышли, а как до дела дошло, только мы с Алешкой стрелять вышли. Грибоедова, правда, не было, он в комнату отошел.

- Да, пожалуй, - я выпил рюмку, - стреляй ты. Я вторым.
Выстрелил Алексей - все бутылки сбил. Мне выставил - и я все поразил. Не забыл, знать еще, как стрелять-то. Ну да мастерство не пропьешь. Точно.

Налили, выпили, закусили. Хорошо на морозце. никакой хмель не берет.

- Давай - ничья. Или может дамы пострелять решат?

- Ну если научил - стреляйте. - Дала девушке пистолет, зарядил сам.
- вот по той бутылке - попадете? а сам все на Лику смотрю, что-то мне подсказывает,
что она тоже оочень неплохо стреляет.

- Хорошо стреляете, молодец барышня. Почти все мишени. Папеньке респект, - поздравил я девушку.

Подошел к Лике, пистолет в руке держу, но не даю пока, смотрю хитро и спрашиваю
- А ты совсем стрелять не умеешь или боишься?

-Ты точно уверена, а то могу поучить слегка.
Я встал за спину девушки и прижал ее к своей груди.
- Вот смотри - берешь пистоль - вот сюда в прорезь смотришь -
а сам ее оьбнимаю и руку ее держу - стреляешь.
Пистолет вернул, но продолжаю за спиной стоять
и за плечи ее держу.
- Стреляй, - стою сзади и осторожно целую ее волосы на затылке,
понимаю, что мешаю девушке сосредоточиться, но так приятно...

Нет, ну понятное дело, я бы тоже промахнулся, коли б она меня целовала, и по идее, она права,
но... не мог я остановиться, ну никак не мог...

-Хорошо отстреляла, умница моя, - я взял Лику на руки и закружился вместе с ней.
Но снег кругом утоптанный, в общем - оказались мы оба в сугробе. Барахтаюсь, смеюсь,
обнимаю Лику, целую осторожно. Давно я так не озорничал. Но до чего ж хорошо.

Я схватил девушку в охапку и начал целовать глаза, щеки, раскрасневшиеся от мороза, волосы, снег с нее стряхивать, только толку - мы оба в снегу по самые ушки. а как она меня в губы поцеловала, ну все, пропал я. Прижал к себе и целую. Сначала нежно, потом все более страстно. И понимаю, что остановиться надо - в снегу мы на глазах у всех - и не могу...
И вдруг кто-то снегом в лицо мне швырнул. Опомнился я. Лику от себя отодвинул, смотрю в ее глаза лучистые.
- Давай, моя хорошая встанем, - поднялся сам, ее на ноги поставил, отряхнул как следует. - Пойдем уже в дом, наверное, переодеться надо и с мороза горячего выпить.

- Чай так чай. Пастила у Евлампия вкусная, это точно. - Самому вдруг тоже сладкого захотелось. - Беги переоденься и спускайся в залу. Чаю попьем и потанцуем еще. А потом я думал. Ладно, я после скажу, беги.
Сам я просто отряхнул мундир и вошел в зал. Бренди выпил. Закусил. И согрелся, и повеселел, жду Лику, смотрю на танцующие пары.

Лика в новом платье была еще более очаровательна.
Я угостил ее пирожными и пастилой. Хотя дял меня именно она была слаще любых сладостей.
Но я не стал ей это говорить -такие комплименты - не для ушек юной девицы.
Оркестр заиграл что-то чудесное. и только я хотел пригласить барышню на танец,
как она сама предложила

-Конечно, радость, идем - я был на седьмом небе от счастья. Поистине эти Святки
стали для меня самыми чудесными в жизни...



Мы кружились в танце, я смотрел на Лику и никого, кроме нее не видел, только она и я
и эта волшебная музыка.
- Я узнаю у оркестра, что они играли, и это будет наша с тобой музыка.
Прикажу своим музыкантам ее разучить и будет танцевать. Вдвоем, -улыбнулся я девушке.

Танец кончился... Смотрю - побледнела что-то моя барышня, отвел ее в сторонку, в кресло посадил

Смотрит как-то странно, улыбается, потом вдруг засмеялась.
- Ликуня, что с тобой, устала? Поедем уже домой. Путь хоть и не дальний,
но поздно уже. Пойдем к Евлампию Марковичу простимся и за гостеприимство поблагодарим.
И смотрю вдруг Дунечка к нам подходит, с медалями

-Спасибо Дунечка, спасибо за все - за любовь, за ласку, за Святки эти, за медали.
- Ликуня - ты действительно сладкая - шепчу Лике, когда Дунечка отошла - самая сладкая для меня, имя твое так переводится. Гликерия - сладкая, моя сладкая. Ну а я - настоящий полковник, - выпячиваю грудь.
Пойдем прощаться и благодарить.
Подошли к Евлампию Романовичу.
- Счастливо, Евлампий. Спасибо тебе. Спасибо за приглашение. Веришь - не хотел ехать, так меня эта отставка подкузьмила, а так рад, что приехал. Счастье сое нашел. - Обнимаю Лику, она улыбается смущенно. - В общем, бывай, не поминай лихом. На свадьбу приезжайте. Ну и на крестины позовем. Кумовьями заделаемся. Согласен? А старый ты черт. Люблю тебя, - обнял я друга.

- Устала, моя хорошая? Ничего, сейчас попрощаемся, и в путь.
- Непременно приедем, и тебя с дочкой в гости ждем.

- Вот, Евлампий, и тут тебя в гости ждут. На свадьбу - всенепременно.

Простились с хозяином, поднялись и к тетке, с ней тоже простились. Обещали приезжать
и ее на свадьбу позвали. Лика, было испугалась, что папенька заартачиться может, но я ее убедил,
что перед настоящим полковником никто не устоит.
Вещи уже были сложены. Возки запряжены. В Ликин возок сели Фекла с Прошкой,
а я усадил невесту в свой. И всю дорогу доказывал ей, что она - самая сладкая на свете.
Я-то сам был в этом абсолютно уверен...

Прошло два года
Я сидел на конюшне уже больше часу. Господи, ну когда же это кончится. Мопсиха Лейла смотрела на меня грустными глазами, словно говоря, хозяин, я скоро, и в самом деле, через некоторое время она все-таки разродилась, и мы с Прошкой забрали ее и пятерых кутят в дом. Постелили им свежей соломы и устроили в прихожей около печки.
– Лика, Лика, иди скорей, смотри, – позвал я жену.
– Ой, какие славные. Мы всех себе оставим, правда, Платоша?
– Если ты хочешь, дорогая, – я улыбнулся Ликуне и погладил ее рукой по заметно округлившемуся животу, пойдем наверх, щенки от тебя никуда не денутся.
Мы стали подниматься по лестнице, и вдруг Лика согнулась и схватилась руками за живот.
– Кажется уже, – ее лицо побелело.
Я подхватил любимую на руки и, крикнув слугам, чтобы быстро ехали за Оленой, понес Лику в спальню.
Я глядел на осунувшееся лицо жены, в ее испуганные глаза и не знал, чем помочь, что сделать. Держал ее за руку и молился. У собаки роды принять я могу, но у жены. Мне самому было очень страшно, но приехала Олена, и сразу стало легче. Она дала четкие указания слугам, выгнала меня за дверь и закрыла ее, сказав, – Иди-ка ты барин вон к князю Родиону – партию в вист как раз успеете сыграть.
Я был благодарен князю, что он приехал к нам вместе с женой, потому что находиться в такой момент одному было просто решительно невозможно.
Мы, конечно, не стали играть ни в какой вист, просто сидели и разговаривали, ну выпили немного. Князь уже прошел через горнило этого испытания, поэтому он подбадривал меня, как мог.
Самое ужасное, что я – большой, сильный и здоровый мужик ничего не мог сделать для того, чтобы облегчить страдания жены. А то, что она страдает, мы явно слышали.
Прошла ночь, наступил новый день, но ничего не изменилось, и в тот момент, когда я, проявив малодушие, готов был посылать в церковь сказать батюшке, чтобы открыли Царские врата – считается, что это помогает при трудных родах, вдруг все стихло, а потом сверху послышался звук, плач, это плакал ребенок.
Услышав этот плач, я упал в кресло и сам заплакал. Я плакал и молился – Господи, только бы все было в порядке.
Пришла Олена.
– Полковник, идите к жене и детям.
– Детям??? – я через ступеньку побежал наверх.
На огромной кровати лежала моя Лика. Бледная, уставшая, но огромные ее глаза светились счастьем. Рядом с ней лежали два спеленутых кулечка.
– Ликуша, родная моя, – я опустился около кровати на колени и обнял жену, - как я рад, что все в порядке.
– Платошенька, – Лика посмотрела на меня, – у нас две дочки, как ты и хотел. Ты же дочку хотел? – она лукаво улыбнулась.
– Конечно, родная, я очень рад, очень-очень, – я сел на кровать около жены и взял на руки одну малышку. Она открыла голубые глазки, высунула маленькую ручку и вдруг цепко ухватила меня за палец. У меня все внутри перевернулось от ощущения крохотных детских пальчиков на моей руке. – Думаю, эту мы назовем Варенькой, а вторую?
– Еленой, а дома будем Оленкой звать, – улыбнулась мне Лика, – дай мне ее.
Я положил на кровать Варвару и взял кулек с безмятежно спавшей Оленой, положил его на руки Лике.
В дверь постучали и тут же просунулась взлохмаченная голова Прошки.
– Барин, князь Роман кутенка просят.
– Конечно, конечно, пусть любого берут или даже двух, я сейчас спущусь.
– Что? Мои мопсики? – Лика сделала вид, что нахмурилась, а потом рассмеялась, – конечно, отдай им, только не всех…
Я поцеловал жену и дочек и пошел вниз.
Я был счастлив абсолютно и безраздельно. Мои любимые девочки были здоровы, все в порядке, значит, все хорошо. Нет, просто замечательно. Конечно, мне хотелось еще и сына, но впереди еще много времени, даст Бог, будут и сыновья…