Карта ролевой игры "Сказочные Вечеринки"

Ребекку разбудили птицы. Они заняли дуплянку над окном и уже гонялись за пропитанием, сопровождая это действо свистом. Мисс Уайт любила просыпаться под звуки природы. Это гораздо лучше, чем под детский плач, что всегда терзал ее сердце, несмотря на несколько лет существования детского дома и десятки грустных историй его временных и постоянных жильцов.
Бекка спустилась в крохотную кухню, которую они с мужем планировали сделать гостевой, умылась и заплела волосы. Она прошла в основную часть дома, чтобы проверить ребят, и наткнулась на Элизабет, которая уже заканчивала приготовление еды и готовила тазы для большой стирки. Молодая девушка, исполняющая роль служанки, нравилась хозяйке приюта для сирот своим трудолюбием. Напоминала ей себя.
– Доброе утро, мисс Уайт. Вы сегодня рано.
– Доброе, Элизабет. Сегодня много дел. Нужно привести дом и документы в порядок перед ярмаркой. Возможно, кто-то из жителей и гостей Энск-сити захочет вложиться не только деньгами. Я поручаю тебе еду, стирку и полы, Миссис Харрис присмотрит за младшими, а я проведу уроки письма, чтения и счёта для старших. Еще я хотела просить сестру пастора начать вести уроки французского в нашем приюте. Конечно, если сбор позволит ей платить. А также мне нужно отнести письмо на почту. Кажется, скоро крошка Мелисса нас покинет.
– Это чудесные новости, – заулыбалась служанка. – Садитесь, я налью вам чай.
Хозяйка приюта принялась за завтрак. Любила это время, когда дети еще досыпали, а она сама в тишине планировала будущее и вспоминала прошлое.
Вчера в комнате девочек царил переполох. Марта Милано отказывалась ложиться в кровать без сказки из уст Ребекки. Это была традиция, которую на самом деле никто из детей не хотел нарушать. Особенно девочек. Миссис Харрисон кое-как уговорила мальчишек, пообещав им сладкие пирожки на обед, а девочки ни в какую не велись на переговоры. Им предлагалось прочесть десятки книг, но все отвергались из-за «не того» голоса с хрипотцой. Тогда пожилая воспитательница стала уговаривать детей обойтись без сказки, потому что знала, что Ребекка занималась переводом крошки Мелиссы Форестер в другой приют, где её уже были готовы удочерить. Но девочки вслед за Мартой лишь активнее стали требовать сказку, кричать и плакать. Миссис Харрисон ничего не оставалось как пройти в другую часть большого дома, чтобы позвать Ребекку.
– Простите мисс Уайт, Марта и другие девочки требуют сказку, вы не могли бы…
Бекка подняла голову и отлепила от щеки листок. Кажется, она уснула на письме директору приюта в Техасе. Протёрла глаза и зевнула, кивая при этом своей «правой руке».
– Не беспокойтесь, миссис Харрисон, всё в порядке. Я чуть-чуть набралась сил. А вам требуется отдых, идите домой. Вы сегодня хорошо поработали, – она ласково улыбнулась пожилой женщине, которая 30 лет назад приехала с мужем в Энск-сити и отчасти заменила ей маму. – Передайте мистеру Харрисону большое спасибо за починку забора. Если бы не он, не знаю что бы я делала.
– Знаете, мисс Уайт. Как обычно взяли бы всё в свои руки и справились. Но Чарльзу я передам вашу благодарность, ему будет приятно. А теперь идите. Дети там уже заждались.
Ребекка пронаблюдала как воспитательница пошагала в здание напротив, а сама зашла в центральную часть дома. Заглянула к мальчикам, но там все уже спали. На всякий случай пересчитала макушки и успокоилась, что все на месте. Прошла по длинному коридору и открыла комнату девочек. Их было чуть меньше, чем ребят, но шуму порой они наводили больше.
– Мисс Уайт, мисс Уайт, мы хотим сказку, – на разный манер зазвучали голоса. Ребекка, проходя мимо кроватей, погладила каждую юную леди, обняла крошку Мелиссу и села на край постели Марты. Та, кажется, побледнела.
– Мисс Милано, – «строгим» голосом произнесла Бекка, – почему на вас жалуется миссис Хариссон?
– Я ничего плохого не делала, – залепетала девочка, опустив глаза. Ей было стыдно перед той, кого она считала волшебницей. И это звание было заслуженно. Ребекка всегда старалась давать детям то, что они у нее просили. Иногда даже новых родителей.
– Знаю как ты любишь истории, дорогая, поэтому не удивлена. Просто сегодня был довольно сложный день. Утром мы ухаживали за приусадебным участком, помнишь? Чтобы обеспечить вас овощами и фруктами, даже когда наступит зима.
– Скоро зима? – раздался грустный голос Мелиссы. Она не любила холод. Возможно потому что мать оставила её в корзине около стен церкви в середине января.
– Еще не скоро, крошка. Не переживай, – говорить о том, что ей не о чем волноваться и в Техасе, где она скоро будет жить, тепло, Бекка не стала. Ещё никто кроме воспитательницы не знал о предстоящем удочерении Мел.
– Так сказка будет? – вновь спросила Марта, умоляюще заглядывая в глаза хозяйке приюта. – Хочу про принцессу.
– Хорошо. Но пообещайте мне, что вы больше не будете обижать миссис Харрисон и позволите ей почитать в другой раз. – Девочки заверили, что согласны. – Тогда слушайте. Давным-давно в одном королевстве жила-была принцесса. И мечтала она о том, что однажды к ней приедет рыцарь на белом коне, влюбится в неё и увезёт в новые места, где у них будет свой замок и много детей. Потому что она их очень любила.
– Я тоже хочу, чтобы в меня влюбился принц, – шепотом призналась Марта, – а не этот хулиган Генри.
Мисс Уайт улыбнулась.
– Кто знает, может, и Генри вырастет и станет принцем. Слушайте дальше. И так случилось, что принц действительно прискакал к принцессе, влюбился в нее и увез в новый город. Даже не смотря на то, что король с королевой этому противились. Они стали вместе жить, купили землю, построили большой замок и стали ждать, когда у них появятся дети.
– Уже конец? – тихо спросила Мел. Она знала, что сказки всегда заканчиваются хорошо. Картинка была идеальной для финала.
– Увы, но нет. Принца заколдовала Золотая ведьма. Она заразила его жаждой золота и однажды он далеко уехал на его поиски с другими принцами. Он писал письма принцессе, что все хорошо, присылал маленькие золотые крошки, но в какой-то момент они перестали приходить. Вскоре друзья принца, которые возвращались в свои замки, принесли весть о том, что тот погиб.
– Почему так вышло? – заплакала Марта.
– Потому что жизнь не всегда пишет правильные сказки. А может еще потому что принцесса не совсем верно загадывала желание. Ей нужно было уточнить то, что в замке она планирует жить с принцем и их детьми. А теперь живёт одна, с не менее прекрасными, но не своими ребятами, – хозяйка приюта погладила Марту по голове и направилась к двери. – Спокойной ночи, девочки.
Дверь закрылась. Небольшой ночник освятил комнату с шестью кроватями. В тишине раздался чей-то шепот.
– Я не поняла. Откуда в сказке взялись дети?
– Миссис Харрисон говорила, что их присылают ангелы, – зевнула и закрыла глаза Марта.
– Давайте завтра попросим сказку про них…

Вчера
Генри дождался, когда закроется дверь, а свет, льющийся из коридора, превратиться в тонкую полоску у пола. Мальчик протянул худую руку к соседней кровати и потрепал своего лучшего друга по плечу.
– Мисс Уайт отправила миссис Харрисон домой и пошла читать девочкам. К нам она больше не зайдёт. Это хорошая возможность, – не добавил «сбежать», потому что знал, что Джон Стоун сразу поймёт о чём речь. Проживший в благополучной семье до шести лет Стоун, был развит не хуже, а то и лучше беспризорника Генри на два года старше.
– Я видел сегодня как мистер Харрисон заделывал дыру в заборе, – зашептал Джонни, переворачиваясь на другой бок. – К тому же миссис Харрисон обещала сладкие пирожки, если мы будем спать.
Генри Форестер расстроился и возмущенно засопел:
– Ух, этот мистер Харрисон! Я ему покажу, пусть только снова придёт! – Мальчик погрозил пальцем, но этого жеста никто не увидел. – И ты тоже хорош, – переключился на друга, – променял свободу на пирожки.
Джонни цокнул, услышав подобные высказывания.
– А что ты предлагаешь? Нам никак отсюда не выбраться. Забор высокий. Дверь и калитка запираются на замок. С окна прыгать страшно. Не дом, а настоящий замок.
Генри недовольно сжал губы и затих. Завтра, когда придёт Элизабет, он найдёт способ уйти из приюта. Не потому что здесь плохо – Мисс Уайт и ее помощницы делали всё возможное, чтобы дети были одеты, обуты, знали грамоту и не чувствовали одиночества. А потому что в пока угловатом теле Форестера кипела кровь его свободолюбивых африканских предков. Он мечтал, что будет сам по себе. И никакие новые родители взамен умерших ему не нужны. Точка.
Сегодня
– …Еще я хотела просить сестру пастора начать вести уроки французского в нашем приюте. Конечно, если сбор позволит ей платить. А также мне нужно отнести письмо на почту. Кажется, скоро крошка Мелисса нас покинет.
– Это чудесные новости. Садитесь, я налью вам чай.
Голоса хозяйки детского дома и служанки стихли, загремела посуда. Генри осторожно, чтобы избежать скрипа половиц, попятился обратно в спальню мальчиков. Вовремя же он проснулся. Обе новости расстроили мальчика. Он не считал, что французский язык чем-то ему поможет в жизни. А то, что крошка Мел, на которую невозможно смотреть без умиления, скоро уедет, стало очередным доказательством его убеждения. Чернокожий 9-тилетний мальчик со сложным характером никому не нужен.
Генри проскользнул в спальню и снова растолкал Джонни. Тот увидел, что за окном ещё раннее утро и недовольно уставился на старшего товарища.
– Чего тебе? – пробормотал сонно.
– Пошли. Поможешь мне перелезть через компостную кучу. Я больше здесь не останусь.
Сон с Джона как рукой сняло.
– Ты дурак, Форестер? Куда ты пойдешь? А если с тобой что-нибудь случится? Медведи, волки в лесу нападут…
– Они не живут рядом с городом. А я что-нибудь придумаю. Заберусь тихонько на чью-нибудь повозку или в поезд. И только меня и видели. Пошли! А то миссис Харрисон тоже скоро придёт. Не хочу попадаться.
Светловолосый и круглолицый Джонни потер лицо руками, встал с кровати и натянул штаны. Порылся в тумбочке и вытащил припрятанные на чёрный день мятные леденцы.
– Держи, – протянул другу и стал обуваться. Генри счастливо засиял. Это будет лучший завтрак на его памяти.
Мальчишки тихо вышли из дома и припустили по приусадебному участку в сторону компостной кучи. Чтобы добежать до дальнего угла, пришлось обойти сад с яблонями и грушами, теплицу, а также несколько грядок с капустой, картофелем и зеленью. Мисс Уайт, будучи дочерью фермеров, приучала ребят к труду, передавала им свои знания и умения, чтобы те всегда могли себя прокормить. Выжить.
Высокий металлический ящик без крышки был заполнен травой и пищевыми отходами. Сейчас это была вонючая куча, над которой летали мухи, а весной станет удобрением для растений.
– Подкати сюда ту бочку. Я на неё заберусь, потом на ящик и перелезу через забор. А ты потом вернешь бочку на место, понял? – скомандовал гонимый жаждой приключений Генри.
– Понял я… Генри, ты уверен? Мисс Уайт очень расстроится. Все будут тебя искать, – бледный Джонни пытался воззвать друга к разуму.
– Не дрейфь. Со мной всё будет в порядке. Передай это Марте, когда увидишь. Я вырасту, найду и женюсь на ней, – Пообещал Форестер, хотя сам не был уверен в своих словах. – А у мисс Уайт сейчас пятнадцать детей вместе со мной. Одним больше, одним меньше. Она же не плачет, когда кого-то забирают. Наоборот, всегда счастлива. Кстати, я услышал, что крошку Мел скоро удочерят. А еще вас хотят учить французскому.
– Вот это новости! И ты молчал?
– Был немного занят побегом. Так что давай, я бы еще поболтал, но мне пора. Сделаю мисс Уайт чуть счастливее.
– Это другое! – подтащив, наконец, бочку, выдохнул Стоун. – Те дети едут в новые дома, а ты сбегаешь…
– А я иду искать лучшей жизни. Прощай, друг. Не поминай лихом, – Генри обнял соседа по кроватям и сиганул через забор. Пробежал вдоль него до конца просыпающейся улицы и свернул к центру. Там, насколько он помнил, были магазины.
Прибежав на площадь, Генри заметил расклеенные объявления о банде и краже золота. Его глаза загорелись новой идеей. Зачем куда-то ехать, чтобы найти счастье, если оно само идёт к нему в руки? Мальчик решил, что найдет бандитов и попросится к ним в команду. Будет бегать по поручениям, выполнять несложную работу, совершать мелкие кражи, а потом получит свою часть награбленного и уедет на юг. Говорят, там жизнь лучше. Но пока стоит задуматься о насущном – Генри направился в сторону прилавка пекаря, откуда уже начал доноситься аромат свежего хлеба. В животе, несмотря на съеденные конфеты, заурчало.