Карта ролевой игры "Сказочные Вечеринки"

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

- Диззи, Лиззи, Биззи, - хозяйка «Магнолии» сноровисто выгружала из подвернутого фартука на столик в гостиной толстые ароматные свечи с вкраплениями каких-то листочков.
Три поразительно некрасивых девицы в закрытых черных платьях и с одинаковыми чопорными «пучками» на головах моментально явились на зов.
- Быстренько пройдите по комнатам, пока никого нет, и проверьте, где нужно заменить свечи. Огарки соберете в одну миску, я их потом перелью.
- Да, мэм. Конечно, мэм. Будет сделано, мэм, - раздался в ответ нестройный хор голосов.
Горничные ловко разобрали свечки и тут же разошлись по этажам. Особые свечи, наполняющие помещение приятным ароматом, заставляющим позабыть о любых тревогах и невзгодах, были гордостью хозяйки. Хотя бы одна такая свечка непременно стояла в каждой комнате, куда имели доступ гости «Магнолии».
Дородная негритянка торжественно внесла в гостиную рюмку «степной устрицы» на серебряном подносе.
- Спасибо, Мисси, ты всегда знаешь, что мне требуется, - улыбнулась Элис кухарке.
Хотя коктейль из яичного желтка со специями считался средством от похмелья, Элис употребляла его в качестве тонизирующего и легкого завтрака. Похмелье ей было незнакомо, она вообще предпочитала сохранять ясную голову и лишь делать вид, что отпивает из бокала шерри или шампанское, а вот тонкую талию с годами сохранять становилось все сложнее и сложнее, приходилось идти на различные ухищрения и жертвы. Одной из жертв красоте и стал плотный завтрак.
- Мэм, я чего спросить-то хотела: мистера Даффилда ждать? Я для него такой кусок говядины схоронила в леднике: стейк получится - объеденье!
- Ох, Мисси, сама беспокоюсь. Должен был приехать еще вчера, но, видимо, что-то задержало. Если сегодня не появится, ты используй мясо, что ж поделать, - отвечая, Элис развязала фартук и бросила его на поднос рядом с опустевшей рюмкой.

В это время к украшенному вывеской с изображением магнолии зданию подъехала двуколка. Высокий широкоплечий парень спрыгнул на землю, зацепил поводья за коновязь и начал вытаскивать из-под сиденья разнокалиберные саквояжи.
Малютка Джо – детина шести с половиной футов ростом, способный легко поднять за шкирки двоих взрослых мужчин, как слепых котят - до появления двуколки флегматично восседавший на террасе «Магнолии», неспешно поднялся на ноги.
- Доброго утра, мистер Даффилд! Помощь нужна?
- Доброго, Джо! Кликни кого-нибудь из пацанов, пусть лошадь под навес отведут и позаботятся.
- Петц, где тебя черти носят? – зычно гаркнул Джо.
За домом что-то грохнуло, и к коновязи подбежал взлохмаченный мальчишка в на редкость чистой для его возраста одежде.
- Там все в порядке? – уже негромко поинтересовался Джо.
- Угу, - не стал вдаваться в подробности пацан.
- Выпрячь сможешь? – уточнил приезжий.
- Обижаете, - буркнул малец, утирая нос.
- Ну, гляди, - мужчина подхватил саквояжи. – Мисс Элис у себя? – спросил он у предупредительно распахнувшего дверь Джо.
- Мадам в гостиной, - ответила на вопрос симпатичная девица с длинной шеей, выглянувшая из-за дверного косяка. – А может я вам смогу помочь? – она хитро улыбнулась.
- Может быть, как-нибудь в другой раз, малышка, - подмигнул ей человек с саквояжами и прошел вглубь дома.
- Тако-о-ой красавчик, - хихикнула девица, глядя вслед гостю.
- Знаешь, Берди, ты у нас новенькая, так что я тебе дам один бесплатный совет: даже не поднимай на него свои бесстыжие зенки, если не хочешь, чтобы завтра их нашли где-нибудь на дороге в Саскачеван, - вновь возвращаясь в состояние предельной флегматичности, обронил Джо.
- Чего это? – возмутилась девица.
- Ты слышала, к кому он приехал? И не с пустыми руками. А это значит, что когда мадам в следующий раз сядет играть, на ней будет новое платье, и все бабье отсюда до самого Онтарио сотрет себе зубы в порошок от зависти.
- Да ты шутишь! Он же лет на пятнадцать моложе! Если не на все двадцать…
- Однако тряпки привозит ей. Вот и думай.

Предмет оживленной дискуссии меж тем прошел прямиком в гостиную. Лицо Элис просияло, стоило ей увидеть вошедшего.
- А мы с Мисси только что говорили о тебе, любовь моя.
- Это значит, что я стану еще богаче? – бросив саквояжи на пол, мужчина обнял Элис за талию.
- Несомненно, - ладонь Элис легко скользнула по небритой мужской щеке. – Донесешь свою поклажу до моих комнат или позвать помощников?
- Справлюсь, - он снова поднял многострадальные саквояжи.
Элис кивнула негритянке, тут же засеменившей на кухню, и легко, как девочка, взбежала по лестнице.

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Комнаты хозяйки располагались в мансарде. Помещения получились небольшие, но уютные, а самое главное – с хорошей крепкой дверью, запирающейся на замок.
Пропустив гостя вперед, Элис закрыла дверь и оставила ключ в замочной скважине, чтобы ни у кого из обитательниц «Магнолии» не было шанса подсмотреть за происходящим в хозяйских комнатах.
Сложив саквояжи на пол около диванчика в гостиной, Джордж обернулся и уже открыл рот, чтобы что-то произнести, но Элис приложила палец к губам и настойчиво потянула мужчину за руку в спальню.
- Теперь не услышат, - улыбнулась она и провела ладонями по мужским плечам. – Я ужасно по тебе соскучилась, но ты опять похудел. Здоров?
- Что мне сделается? Работы на ранчо невпроворот, может, и схуднул. И я тоже рад тебя видеть, ма, - он наклонился и бережно обнял Элис.
- Раздевайся пока. Мисси обещала приготовить для тебя роскошный стейк, хоть поешь по-человечески.
Элис присела за туалетный столик и аккуратно платочком стерла краску с губ, а затем вытащила из прически шпильки, позволив локонам вольготно рассыпаться по спине. Джордж, уже в полурасстегнутой рубашке с закатанными рукавами, опустился на пол рядом с матерью.
- Как Люсиль? – спросила Элис, расстегивая три верхних пуговички на вороте платья.
- Упала в обморок, когда увидела вырез на твоем новом наряде, а в остальном – отлично.
- Да, она умудрилась не унаследовать ни капли огня в крови ни от меня, ни от вашего отца. Даже удивительно. Иногда я думаю, что если бы отдала ее в пансион при монастыре, она бы там и осталась, - лицо Элис посмурнело.
- Она просто была совсем маленькой, ма, потому не помнит, - Джордж взял ладонь матери и прижался к ней щекой.
- А ты помнишь? – с печальной улыбкой спросила Элис.
- Не все, но кое-что. Точно помню, что обручальное кольцо ты продала, когда Люсиль заболела.
- А на вырученные деньги пошла играть, и нам хватило на врача, на теплую комнату и на еду…
- Ма, тебе ведь уже не обязательно этим заниматься, - с жаром произнес Джордж. – Ранчо приносит стабильный доход, мы постоянно расширяемся и уже не зависим от твоих денег. Ты можешь продать свою богадельню и жить с нами!
- И Люсиль сгорит от стыда, живя со мной под одной крышей. Нет, любовь моя, я лучше останусь здесь, чем буду вам в тягость. К тому же, знаешь, считаться моим любовником гораздо престижнее, чем моим сыном, увы.
- И к тебе меньше пристают здешние завсегдатаи, я все знаю и готов для наглядности выбить зубы каждому придурку, пускающему на тебя слюни, когда ты выходишь играть.
- Зато пока они пялятся в мое декольте, успевают забыть, чем флеш отличается от стрита. Так что зубы выбивать преждевременно. То, что ранчо приносит доход – очень хорошо, но я не хочу, чтобы какая-нибудь случайность вроде сапа заставила нас всех жить впроголодь. Потому продолжу зарабатывать деньги тем способом, каким умею. Не спорь, любовь моя, я все равно сделаю по-своему.
- Почему ты даже наедине меня так называешь? – раздраженно буркнул Джордж, прижавшись затылком к стене.
- Потому что это правда: ты – единственный мужчина, которого я люблю, - тепло улыбнулась Элис и взъерошила сыну волосы.
В тот же миг до собеседников донеслись глухие размеренные удары и голос:
- Мэм, это Диззи!
- Вот и твой обед, - Элис прошла к двери и отперла замок.
После того, как хозяйка перехватила у горничной нагруженный тарелками поднос, Диззи извлекла из кармана фартука картонный прямоугольник и залепетала:
- Новый пастор хочет вас видеть, мэм. Внизу стоит – важный такой.
- Ох, как невовремя. Я спущусь, конечно, только приведу себя в порядок, - она тряхнула распущенными волосами. – Проводи его… нет, не в гостиную, там слишком много дверей, все время кто-то ходит… Проводи его в игорную и предложи лимонад.
- Будет сделано, мэм, - Диззи положила визитку на край подноса и затопала вниз по лестнице.
Поставив поднос на стол, Элис вернулась к двери, вновь заперла замок и лишь потом произнесла:
- Иди обедать, любовь моя. А мне, увы, придется оставить тебя на некоторое время одного.
- Что от тебя хочет этот преподобный Анри Бессон? – спросил Джордж, рассматривая карточку.
- Понятия не имею. Вариантов слишком много, а я его еще даже не видела. Будем надеяться, что он не фанатик, и щедрое пожертвование на нужды прихода примирит его с существованием «Магнолии».
Элис прошла в спальню, наскоро подколола волосы, коснулась ямочки между ключиц каплей духов с ароматом розмарина и лимона и застегнула обратно пуговки на воротнике, порадовавшись, что платье на ней закрытое и довольно скромное. Особенно если сравнивать его с нарядами, предназначенными для игры.
- Отдыхай, милый, я распоряжусь, чтобы тебе принесли газет. Правда, они у нас едва ли не недельной давности.
- Дома я и такие не успеваю читать, - отмахнулся Джордж. – Удачи с преподобным!

Игорная комната в «Магнолии» вмещала три ломберных столика, окруженных стульями, и буфет.
Перед дверью Элис на миг остановилась, сложила губы в приятную, но сдержанную улыбку, вежливую, не более, и лишь после этого шагнула через порог.
Бросив быстрый взгляд в сторону буфета – кувшин с лимонадом уже стоял на положенном месте – она сделала книксен и склонила голову в знак уважения:
- Преподобный! – она распрямилась и открыто взглянула пастору в лицо. - Мое имя Элис. Мисс Элис. Мне сказали, что вы желали со мной побеседовать. Слушаю вас, - она опустилась на ближайший стул и приглашающе указала на стул напротив.

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Новый пастор оказался еще довольно молодым мужчиной с благородными чертами лица и манерами, но, что гораздо важнее, он оказался не закоснелым фанатиком, а обладателем изрядной широты взглядов. Слушая его, Элис невольно сравнивала сидящего перед ней человека с преподобным Блумом – тот тоже отличался весьма миролюбивым отношением к «Магнолии», но у предыдущего пастора такой подход к человеческим слабостям выработался вследствие изрядной житейской мудрости, приобретенной с годами. Элис подозревала, что молодой проповедник скорее будет настроен продемонстрировать свою бескомпромиссность, чтобы быстрее добиться уважения на новом месте. Однако собеседник ее приятно удивил, и это был тот редкий случай, когда Элис порадовалась, что ошиблась.
- Мне кажется, что Энск-сити удивительно повезло со священниками, - уже гораздо теплее улыбнулась она, когда мужчина закончил свою речь. – Пастор Блум отличался редкостным человеколюбием, а вы, судя по всему, будете ему достойным преемником. Девочки будут очень рады беседовать с вами. Не знаю, окажется ли для вас такое удобным, но по воскресеньям в «Магнолии» не бывает посторонних. Понимаю, что в воскресенье у вас проповедь в церкви, и если вам неудобно посещать «Магнолию» в тот же день, можно подобрать другой. Пастора Блума вполне устраивало, что Дом отдыха закрыт по воскресеньям, и он предпочитал заходить именно в этот день. Он тоже считал необходимым обогреть светом веры всякую душу. Если позволите, могу я высказать просьбу? Не рассмотрите ли вы возможность, чтобы во время бесед присутствовала и наша кухарка? Она женщина верующая, но на службы ходить опасается. Она, видите ли, негритянка. Горничные наши посещают церковь по воскресеньям, она бы тоже хотела, но… еще неизвестно, чье появление может спровоцировать большее недовольство.
Теперь улыбка Элис выражала извинение за то, что хозяйка осмелилась так сразу обратиться с просьбой к уважаемому человеку, тем более – лицу духовному.

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Преподобный говорил обстоятельно, уверенно, сразу чувствовалась привычка к произнесению длинных речей. Наверняка и проповеди он читает с завидным ораторским искусством. Элис внимательно слушала сидящего перед ней мужчину, стараясь составить мнение о новом обитателе Энск-сити и подметить, к чему тот питает слабость. Но пока информации было совсем немного: пастор любил читать и плохо переносил жару. Последнее совершенно неудивительно: глухой черный костюм не лучшая одежда для такой погоды.


- О, вы можете выбрать любое удобное для вас время, как я уже и говорила: по воскресеньям здесь не бывает посторонних.


А вот это уже интересно: значит, перед визитом сюда преподобный наводил справки. Представлялась Элис только именем, предпочитая не упоминать прозвище. Впервые ее назвали Покер Элис в Силвер-сити после того, как она провела восемь часов за игорным столом и вышла из-за него, разбогатев на шесть тысяч долларов. Со временем так ее стали звать по всему фронтиру. Прозвище настолько плотно приклеилось, что многие начали воспринимать его, как фамилию. Элис никогда не поправляла, если собеседник вдруг решал назвать ее «мисс Покер», не стала поправлять и в этот раз, но выводы сделала: пастор может оказаться вовсе не таким прямолинейным, каким желает казаться, а значит, его мотивы могут быть не столь прозрачны. Открыто лгать священник, возможно, и не станет, а вот недоговаривать и умалчивать может превосходно.


- Энск-сити совсем молодой город, он существует всего лишь десять лет, - серьезно ответила Элис. – Люди здесь появляются самые разные: хорошие, плохие, добрые, злые, терпимые и нет. Кто-то проявляет дружелюбие по отношению к индейцам и неграм, а кто-то – увы. Думаю, вы сможете сами узнать у Мисси, почему она опасается ходить в церковь. Пастор Блум ее не заставлял.


Говорить о том, что сама она уже много лет не верит ни в кого, кроме себя, Элис сочла неуместным.


- Полностью доверяюсь вам в выборе тем для бесед, - мягко улыбнулась она. – Единственная просьба: будьте с ними добры, девочкам и так досталось в жизни. Раз вы уже имеете опыт таких бесед, наверняка знаете, что в подобные заведения женщины идут, в основном, от безысходности. Если вы будете слишком сильно бичевать их образ жизни, лишь причините им боль, а они и так натерпелись. Они не плохие и все прекрасно понимают, но не смогли найти иной способ заработка. По разным причинам. Именно поэтому я не стану возражать, если кто-то сумеет отыскать иной способ устроиться в жизни.


И тут преподобный сумел еще раз удивить хозяйку «Магнолии». Оказывается, его толерантность и широта взглядов простирались куда дальше, чем ей поначалу показалось. Он намекнул, что равнодушен к женщинам и сомневается в возможности кого-то из них полюбить. Сразу стали понятны предыдущие пассажи про грехи и отсутствие осуждения. Конечно, при таких-то предпочтениях.
Разумеется, Элис не собиралась ни с кем делиться подобной информацией. Иные добропорядочные столпы общества позволяли себе за надежными дверями «Магнолии» столь экзотичные способы проведения досуга, что интересы пастора выглядели невинной забавой. И никто из обитателей этого дома не распространялся о том, чему стал свидетелем, иначе бы «Магнолию» очень быстро закрыли. Так что Элис предпочла никак не комментировать сказанное преподобным и аккуратно перевести тему:
- Если позволите, мне хотелось бы сделать пожертвование на нужды прихода. Вам было бы удобнее подождать несколько минут, пока я принесу деньги, или же приготовить все к вашему следующему визиту?

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»


- Разумеется, отец Анри. Я расскажу девочкам о нашем уговоре. Уверена, они все захотят присутствовать, - Элис вновь тепло улыбнулась, подтверждая договоренность.


А вот следующий вопрос преподобного заставил Элис несколько растеряться.
- К сожалению, не могу ответить вам с полной уверенностью: никогда не спрашивала у Мисси напрямую и не припоминаю, чтобы она касалась этой темы. Она всегда с радостью встречалась с пастором Блумом, и мне как-то не приходило в голову, что ее вероисповедание может отличаться от протестантизма.
Вопросы религии – это вообще последнее, о чем задумываешься, нанимая работников в заведение, подобное «Магнолии». Помимо Малютки Джо здесь работал еще один вышибала – индеец с совершенно непроизносимым именем, сокращенным для удобства до Мангаса. Он не обладал столь внушительной комплекцией, как Малютка, зато был быстр, ловок, невозмутим и мог одним ударом вырубить любого дебошира. Вот Мангас совершенно точно поклонялся каким-то своим племенным духам, но Элис не собиралась отказываться от его услуг лишь из-за того, что он не принадлежал к христианам.


Элис чуть смущенно улыбнулась:
- Лучше вы. Мы с девочками не посещаем городские праздники по той же причине, что и церковные службы: наше присутствие может оскорбить благочестивых матрон. Зачем омрачать добропорядочным людям праздник? И, знаете, отец Анри, если вы случайно увидите меня в городе, совершенно необязательно показывать, что вы со мной знакомы. Меня не заденет, а вам убережет репутацию.


- О, что вы, я и сама хотела вам предложить что-нибудь, дабы скрасить минуты ожидания. В «Магнолию» ведь не только ради встреч с дамами ходят: здесь на самом деле можно просто отдохнуть – почитать газеты, выкурить сигару, вкусно поесть и выпить хорошего вина, поиграть в карты… Некоторые приходят сюда лишь для того, чтобы в череде будней, состоящих из выматывающего тяжелого труда, почувствовать себя не вечно усталым работягой, а джентльменом. Почувствовать вкус жизни и вспомнить, ради чего так тяжело трудятся. Я распоряжусь, чтобы вам все принесли.

Пока Элис ходила за деньгами, ее несколько раз останавливали то горничные, то девочки – в таком обширном хозяйстве постоянно что-то нуждалось во внимании. Потому, вернувшись в игорную комнату, она обнаружила, что преподобный уже выпил свой кофе.
- Простите за ожидание, отец Анри, не хотела вас задерживать, - Элис протянула пастору банкноты. – Уверена, вы найдете этим деньгам достойное применение. Давайте я провожу вас к черному входу и покажу, как пройти оттуда к церкви. Вы ведь наверняка сегодня парадным входом воспользовались? Пастор Блум приходил через другое крыльцо. Там редко кто-то ходит, меньше вероятность вызвать лишние толки.
Однако, открыв дверь, ведущую на задний двор «Магнолии», Элис обнаружила, что сегодня здесь необычно многолюдно: мистер Свейзи о чем-то беседовал с кухаркой. Радушно улыбнувшись, Элис поприветствовал мужчину:
- Доброго дня, мистер Свейзи! Всегда рада вас видеть.
Владелец лавки «У Гарри» был незаменимым человеком, когда требовалось приобрести нечто редкое. Он всегда держал слово: если обещал достать ящик шартреза к определенному сроку – доставал. Какими путями – Элис не волновало. Главное, что на мистера Свейзи можно было положиться. Правда, договариваться с ним о поставках Элис предпочитала за пределами «Магнолии», очень уж будоражил владелец лавки местных обитательниц. Девочки, хихикая, словно какие-нибудь пансионерки, обсуждали его невероятные подвиги. Их послушать, так мужчина в постели – просто ураган. И, надо полагать, так оно и было, раз девочки периодически тратили свои выходные на общение с ним. А уж кому-кому, но им-то общения с мужчинами не занимать.
Элис ни с кем из мужчин Энска не сближалась, чтобы не разрушить легенду о природе своей связи с Джорджем. Наличие молодого, красивого и богатого любовника являлось вполне весомым аргументом для завсегдатаев «Магнолии», чтобы не протягивать руки к хозяйке заведения. Боялись, что известный горячим нравом Джордж сперва эти самые руки оторвет, а потом и еще что-нибудь ненужное в организме. Но Элис прекрасно понимала, что, позволь она себе проявить симпатию хоть к кому-нибудь помимо Джорджа, и ситуация в корне изменится. Потому, несмотря на все завлекательные рассказы девочек и несомненное обаяние мистера Свейзи, поддерживала с ним исключительно деловые отношения.
Обернувшись к пастору, Элис сочла необходимым извиниться за незапланированную встречу:
- Прошу прощения, отец Анри, обычно здесь только кого-то из обитателей «Магнолии» можно увидеть.

Джентльмены, готова поправить, если в чем-то ошиблась.

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Каких только совпадений в жизни не бывает! Развернувшаяся на глазах Элис бурная сцена встречи пастора и мистера Свейзи, сопровождаемая крепкими мужскими объятиями, похлопываниями по плечам и малопонятными приветствиями, оказалась совершенно неожиданной, но, по крайней мере, не обещала перерасти в драку. Уже хорошо! Потому хозяйка «Магнолии», сохраняя вежливую улыбку на лице, спокойно дождалась, пока джентльмены справятся с захлестнувшими их эмоциями. Вскоре гости сумели оторваться от каких-то общих воспоминаний и подтвердили догадку Элис: они были давно и хорошо знакомы, но много лет не виделись.
Новый свет – великая плавильня, соединяющая между собой на редкость разнообразные частицы. Вот и в данном случае она каким-то образом сумела соединить настолько непохожих друг на друга людей. Преподобного Элис видела впервые в жизни, так что могла ошибиться на его счет, но он казался человеком сдержанным и миролюбивым, темпераментный и способный даже при самой широкой и обаятельной улыбке сохранять опасный блеск в глазах мистер Свейзи выглядел полной противоположностью пастора. Элис даже испытала легкий укол любопытства: наверняка история знакомства этих людей была весьма занимательна. Разумеется, никаких вопросов задавать она не стала.
Услышав, что джентльмены желают продлить удовольствие от нежданной встречи разговором за сигарами, Элис провела их в гостиную и распорядилась, чтобы Мисси подала шерри и легкие закуски. Отперев шкафчик, в котором хранились сигары, она извлекла оттуда все необходимое для курения, после чего дождалась, пока мужчины закончат негромкий разговор, ради которого те отошли на другой конец комнаты.


- Разумеется, нет, отец Анри, вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете, - приветливо улыбнулась она в ответ. – Какие сигары вы предпочитаете?
- По возможности «Санчо Панса», но, если таких нет, подойдут любые.
- Есть, - Элис вытащила из шкафчика коробку с сигарами нужной марки и предложила преподобному выбрать.
Мисси как раз принесла закуски, и женщины быстро расставили на столе несколько тарелок, графинчик шерри, бокалы, а также пепельницу и гильотинку. Положив рядом с пепельницей коробок фосфорных спичек, Элис вновь улыбнулась преподобному:
- Если вам что-либо понадобится, достаточно позвонить, - она указала на сонетку. – Надеюсь, вы не успеете заскучать в ожидании мистера Свейзи.
Обернувшись к Патрику, она все с той же привычной улыбкой пригласила его пройти в кабинет.
Точнее, кабинетик. Совсем маленькое помещение в хозяйственной части дома, которое раньше служило кладовой. Здесь не было окон, а из мебели поместились лишь письменный стол, пара стульев и несколько полок.
- Прошу вас, мистер Свейзи, присаживайтесь, - предложила она, занимая место за столом. – Слушаю вас.
В крошечном пространстве опасность, исходящая от сидящего напротив мужчины, казалась почти осязаемой. Совершенно некстати вновь промелькнули в голове перешептывания девочек о его темпераменте, но Элис отогнала ненужные мысли и не отвела глаз, сохраняя на лице вежливую улыбку.

Джентльмены, немного всех потушкала, но готова править, если что-то не так.

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

- Куда катится этот мир! Баба готова заплатить мужикам, чтоб те ее отымели! Куколка, да я бесплатно готов! И даже приплачу, так и быть, если можешь достаточно глубоко и долго! Побереги свои гроши!
- Да ладно вам, парни, это ж зрелище похлеще цирка уродов! Только там бабы с бородой обычно, а тут будет с ка-а-артами!
- А ты, пожалуй, прав! Готов биться об заклад, что это будет самый ржачный вечер с этого… когда там Хью отстрелили яйцо?

Элис резко села в кровати, до боли в пальцах стиснув ворот сорочки. Сердце колотилось так, словно решило выскочить из груди. Пересохший рот с трудом втягивал воздух. Перед глазами все расплывалось в белесой мути.
Потребовалось время, чтобы очертания знакомых предметов убедили ее: она находится в собственной спальне в «Магнолии», а не в занюханном салуне Богом проклятого Оро.
Пошатываясь, она добрела до стола и жадно сделала несколько глотков прямо из кувшина для умывания. Вода потекла по шее, намочила сорочку, ткань противно облепила грудь, зато стало чуть легче дышать, а изо рта пропал мерзкий горький привкус.
Тот день был не самым страшным в жизни Элис, зато, определенно, самым отвратительным. Пьяно гогочущие, грязные… их даже сложно было назвать людьми, они больше напоминали животных… и с наслаждением издевались над тем, кто слабее. И до сих пор появлялись в ночных кошмарах.
Тусклый рассвет еще не до конца разогнал мглу за окном, но Элис даже не пыталась вновь лечь в постель. Совершенно не хотелось снова провалиться в те ненавистные дни, о которых она предпочла бы забыть навсегда. Хотелось согреться. Не снаружи, влажная ткань хоть и холодила грудь, но это была приятная прохлада, а изнутри, где все было выморожено бесконечно длинными и смертельно холодными зимами Оро.
Впервые она пожалела, что отправила Джорджа домой пораньше. Если бы он остался на ночь здесь, наверняка обнял бы, и стало хоть чуточку теплее. Он замечательный – ее солнечный мальчик! Вот только не сегодня завтра Элис начнет ему мешать. На него наверняка засматриваются все девчонки, как когда-то засматривались на его отца, а он вынужден изображать любовника «Poker Alice - Queen of Hearts». Надо что-то придумать, пока эта ложная связь не помешала ему выбрать девушку по сердцу.
Можно, конечно, попросту убраться из Энска, благо, с ранчо Джордж сам прекрасно справляется, и помощь заботливой мамочки ему больше не нужна. Элис уже много лет играла в самых лучших отелях и игорных домах, даже не показываясь в трущобах, подобных «Богтауну» в Оро. А в приличных местах и мужчины ведут себя как джентльмены, там не так опасно жить одной. Только вот что делать с «Магнолией»? Как ни странно это звучало, но местные обитатели стали для Элис… не чужими. Она не желала ухудшить их жизнь, продав заведение в недобрые руки. Девочки и так хлебнули в жизни грязи даже побольше Элис. Управляющего нанять? Можно, конечно, но тоже сопряжено с рисками.
Еще можно согласиться принять покровительство кого-нибудь из тех, кто силой, богатством или авторитетом сможет отпугнуть всех остальных желающих побывать в ее постели. Да только это та же продажа себя, хотя и не за деньги. И Джорджу будет больно, что не сумел защитить мать.
Смешно, с того момента, как она стала Покер Элис, ей приписывали такое количество самых разнообразных любовников – от кровожадных бандитов до знаменитых актеров, что хватило бы на пару «Магнолий», а на самом деле она уже не помнит, когда последний раз была близка с мужчиной. Сколько же лет прошло?..
Она задумалась о быстрой рекой бегущем вперед времени, незаметно уносящем целые годы куда-то вдаль, а с ними забирающем и часть воспоминаний; почти как наяву увидела бесконечные вересковые пустоши Девоншира и мшистые леса Вирджинии, а потом… Нет! Проклятый ледяной Оро и чертову серебряную шахту она вспоминать не хотела! Оттуда, из недр каменной клетки, доносилось дыхание смерти. Элис почувствовала, как по щеке скользнуло леденящее прикосновение, и метнулась к окну, пытаясь его распахнуть. Ей срочно надо было глотнуть свежего воздуха, чтобы хоть так почувствовать себя живой. А еще лучше – снова почувствовать, как огонь бежит по венам, охватывая все тело и заставляя забыть о приближении зимы.
Вспомнились проницательные серые глаза, обаятельная улыбка и острое ощущение опасности, исходящее от сидящего напротив мужчины. Такое отчетливое, что дыхание перехватывало. И глупо хихикающие девочки, ждущие встречи с этим мужчиной, тоже вспомнились. Иногда Элис казалось, что взгляд мистера Свейзи обладает способностью становиться осязаемым. Пару раз она чувствовала отчетливое прикосновение к плечу в пустой комнате, а обернувшись, обнаруживала стоящего на пороге Патрика. Причем стоял он на таком расстоянии, что и рукой бы дотянуться до ее плеча не сумел. Подтянутый, жилистый, способный при необходимости согнуться, но вряд ли сломаться, он напоминал ей стек для верховой езды. Такое же сочетание жесткости, гибкости и мягкости. И опасности. Опасности тоже превратиться в глупо хихикающую девчонку, а такого Элис себе позволить не могла. Одно дело – пара тайных встреч, о которых мужчина наверняка не стал бы болтать, и совсем другое – сердечный трепет, к которому эти встречи могут привести, если он настолько хорош, как о нем рассказывают. Сердечный трепет – это вообще страшная опасность для одинокой женщины. Особенно когда у мужчины, способного этот трепет вызвать, есть сестра на выданье, и, как следствие, необходимость сохранять хорошую репутацию, а женщина владеет филиалом Ада на земле по мнению всех благочестивых матрон, способных репутацию в два счета разрушить.
Элис усмехнулась, представив, как утром все добропорядочные матроны, имеющие дочерей на выданье, выставят девушек наряженными в праздничные платья рядом с пирожками и булочками и начнут расхваливать достоинства своих ненаглядных чад перед потенциальными женихами. Что-то ей это напомнило… Ах, да, заведения для мужчин! Только в заведениях честнее.
А главным призом на сегодняшней ярмарке невест наверняка будет считаться новый пастор: молодой, привлекательный, холостой, благочестивый, воспитанный, образованный… и, конечно, самое главное – богатый! Элис понятия не имела, насколько преподобный богат, просто поверила ему на слово, но ни на минуту не усомнилась, что маменькам девушек на выданье уже доподлинно известен размер состояния потенциального жениха. Вот только в этот раз сначала придется убедить жертву матримониальных планов, что ей нравятся женщины. Даже появилось желание ненадолго сходить на площадь, полюбоваться, как пастор умеет сохранять невозмутимое лицо, когда ему навязывают очередную юную особу в пышных оборках. Наверняка за годы упорных тренировок у него выработались навыки не хуже, чем у карточного шулера. Но такой картиной приятно наслаждаться вблизи, а Элис к преподобному приближаться не следовало. Причины были те же: он - проповедник слова Божьего, оплот морали, последний бастион духа, воплощение света истины и прочих превосходных качеств рода людского, а она – практически наместник всех злых сил в Энск-сити, стремящаяся утопить город в грехе и пороках. Нет, не нужно портить человеку репутацию, а то с преподобного и впрямь станется публично признать знакомство с владелицей вместилища разврата.
Элис плеснула в лицо водой. Кошмары прошлой жизни дурно сказывались на ее настроении и отравляли разум ядом сожалений о несбыточном. Пора брать себя в руки, натягивать заученную улыбку и встречать новый день, заря которого уже начала разгораться над крышами домов.

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Приведя себя в порядок, Элис спустилась в кухню, чтобы сделать себе порцию «устрицы», но обнаружила, что далеко не самая ранняя пташка в «Магнолии». Стоило открыть кухонную дверь, как в воздухе разлились ароматы корицы и мускатного ореха. Мисси, мурлыча под нос какую-то песенку, выставляла на стол золотистые пироги, украшенные по центру вырезанными из теста кленовыми листочками.
- Доброго вам утречка, мэм! – тут же обернулась кухарка к вошедшей. – Вы, что же, совсем не спали?
- Лучше бы совсем не спала, - отозвалась Элис, присаживаясь на табурет. – Плохо выгляжу?
- Ой, вы у нас всегда красавица, но под глазами уж больно сине сегодня.
- Понятно, выгляжу так, что краше в изделия мистера Бэйкера кладут. Может быть, днем удастся немного поспать, иначе придется к вечеру сильнее напудриться.
- Да что вы такое говорите, мэм, я же совсем не так сказала! – всплеснула руками кухарка.
- Я знаю, Мисси, знаю, это я неудачно пошутила, прости, - Элис поспешила перевести разговор в иное русло. – А что это ты такое красивое приготовила? Пахнет изумительно!
- Пирог с ягодами по новому рецепту! Хотите попробовать?
Во взгляде Мисси было столько смущения, что Элис поняла: для кухарки отчего-то очень важно услышать ее мнение.
- Ох, плакала моя талия, но пахнет так, что удержаться невозможно. Только сначала все равно «устрица»!
- Сейчас сделаю, мэм! – Мисси вся засветилась от радости. – А пирог с чем будете? Есть мороженое, взбитые сливки и мягкий сыр.
- Когда же ты успела сделать мороженое? Неужели всю ночь возилась?
- Нет, мэм, я с вечера приготовила и в ледник убрала. Вы ведь не против?
- Ты лучше меня знаешь, какие в этом доме есть продукты, и что из них следует готовить, - пожала плечами Элис, - с чего мне вдруг быть против?
Кухарка, меж тем, поставила на стол рюмку «устрицы».
- Так с чем вам подать пирог?
- А, давай со всем сразу, гулять так гулять! – Элис махом опорожнила рюмку.
Мисси поспешила поставить на стол тарелку с кусочком пирога, украшенного мороженым, сыром и сливками. Между двумя тонкими слоями нежнейшего теста скрывались иссиня-фиолетовые ягодки ирги, взрывающиеся на языке сладковато-медовым вкусом с легкой кислинкой.
- Что же ты со мной делаешь, Мисси, я ведь захочу вторую порцию, а она в меня не влезет, - посетовала Элис, с наслаждением уплетая пирог. Сочетание горячей начинки с холодным мороженым добавляло ощущениям остроты.
- Хотите, я вам корсет ослаблю? – тут же отозвалась негритянка, вытирая руки полотенцем.
- Нет, на это я пойти не могу, хотя пирог – божественный! Слушай, а куда ты столько напекла, девочки все блюдут талию, да и в Джо столько не влезет? Мы это все и в два дня не съедим.
Мисси смущенно отвела глаза и, комкая полотенце, забормотала:
- Мне… я думала… может быть… но не надо, конечно…
- Мисси, - Элис поднялась с табурета и крепко обняла кухарку, - я поняла! Сегодня же праздник. Ты хочешь принять участие в конкурсе выпечки?
- Они меня все равно не пустят, - тяжело сглотнула та.
Элис знала, почему Мисси боится ходить в церковь и посещать праздники, но ей эту историю доверили по секрету, потому объяснять что-то преподобному она не стала. Если Мисси пожелает, сама все расскажет. Сразу после отмены рабства в Штатах Мисси, совсем еще молоденькая, впервые приехала в большой город и в изумлении остановилась перед красивой витриной магазина. Через пару минут из магазина выскочил владелец и отходил негритянку кнутом, ведь магазин был предназначен только для белых. У Мисси навсегда остались шрамы как на теле, так и в душе. Она перебралась в Канаду, понадеявшись, что здесь такого не случится, но все равно совсем недавно начала самостоятельно ходить в лавку, и то потому, что мистер Свейзи был к ней добр, а посещать многолюдные места все еще трусила.
В этот момент дверь отворилась, и на кухню зашла Биззи.
- Доброе утро, мэм! – девушка тут же сделала книксен.
- Биззи, ты уже завтракала? – в голове Элис мгновенно родилась идея.
- Нет, мэм, я только встала. Нужно что-то сделать?
- Для начала – позавтракать, Мисси у нас настоящая волшебница и наколдовала за ночь чудесные пироги! Срочно пробуй!
- Ох, мэм, вы скажете тоже, - если бы не цвет кожи, Мисси наверняка бы порозовела, но чувствовалось, что похвала ей приятна.
- А потом переоденешься в нарядное платье и пойдешь на площадь, - продолжила Элис. - Отнесешь один из пирогов на конкурс. Скажешь: сама пекла! Если эти напыщенные индюшки миссис Флорес с сестрицей попробуют тебя прогнать, найдешь преподобного и попросишь помочь. Ему можешь сказать честно, что пирог от Мисси. Он мне показался человеком добрым и справедливым, наверняка урезонит этих клуш.
«Если еще и пирог сам попробует, наверняка его примеру последуют и все остальные. А уж если пастору понравится отведанное, заботливые маменьки лично подъедят все до крошки и потом постараются воспроизвести дома. Придется преподобному на каждом чаепитии получать пирог с иргой», - но этого вслух Элис произносить не стала.
- Мисси, собери все, что надо для конкурса: нож там, тарелки бери глиняные, попроще, еще не хватало, чтоб миссис Флорес «совершенно случайно» побила мне фарфор. Ну, ты сама все знаешь, да?
- Конечно, мэм! – глаза Мисси в этот момент сверкали ярче звезд.
Как мало иногда надо человеку для счастья. А Элис неожиданно пришла в голову хулиганская мысль: «Не собрать ли и корзинку для пикника? Пусть индюшки задохнутся от возмущения!»

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Запыхавшаяся Биззи влетела в гостиную и тут же принялась тараторить:
- Ой, мэм, вы как в воду глядели! Его Преподобию стоило лишь два слова сказать, и никтошеньки возразить не посмел! Никтошеньки, даже миссис Флорес!
Через плечо Биззи была перекинута лента с гордой надписью «Лучший пекарь Энска», в руках девушка сжимала огромный букет и корзинку с посудой, но ноша ничуть не умаляла энтузиазма раскрасневшейся горничной:
- А стоило Его Преподобию похвалить пирог, чуть ли не драка началась! Все дамы из комитета попробовали! Все! Миссис Вильямс прям два куска смолотила и так на всех зыркала, что будь ее воля – целиком бы в себя пирог впихнула.
«Ну, еще бы, у миссис Вильямс дочка уже подбирается к тому возрасту, когда ее начнут называть старой девой, тут жизненно необходимо ублажать потенциального жениха во всех возможных смыслах, а для этого требуется знать его вкусы», - подумалось Элис, но вслух она сказала другое:
- Очень рада, что преподобный оказался человеком, у которого слово не расходится с делом. Отдышись и все подробно расскажешь Мисси, ей будет приятно, - с этими словами Элис дернула сонетку.
Биззи водрузила корзину на стол и извлекла из нее новое блюдо с памятной надписью.
- Его Преподобие просил передать Мисси, что пирог получился потрясающий, и что он в восторге. Я ему все честно сказала, как вы велели.
- Молодец! Вот все это…
Элис прервало появление кухарки:
- Там пастор Бессон пришел, мэм, вас просит.
- Ты что, в коридоре его оставила? Мисси! Надо было сразу в гостиную проводить! Твой пирог имел ошеломительный успех, - улыбнулась она, проходя мимо кухарки, - вернусь и порадуюсь вместе с тобой.
Оставив служанок делиться новостями, Элис поспешила к пастору.
- Отец Анри, - она сделала книксен и склонила голову, - доброго дня! Рада вас видеть, - приветственная улыбка хозяйки была куда радушнее, нежели накануне.

Слова преподобного несколько обескураживали. Да и вел он себя как-то странно, словно успел выпить лишнего. Впрочем, откровенного запаха спиртного Элис не уловила. Может, от жары слегка повело? Попробуй потолкайся в толпе на площади в таком костюме.
- Благодарю вас, - ответила она на комплимент. – Как пожелаете. Прошу вас!
Элис провела пастора в гостиную, где сияющая Мисси вертелась перед большим зеркалом, осматривая ленту лучшего пекаря, туго обхватывающую ее грудь. При виде пастора, кухарка тут же присела, старательно прищипнув юбку пальцами с обеих сторон:
- Ваше Преподобие, вы воистину Божий человек! – с чувством произнесла она. – Каждый день буду за вас молиться!
- Мы все вам очень благодарны, отец Анри, - подхватила Элис. – Без вашего вмешательства пирог Мисси никто бы даже рассматривать не стал, - она сделала служанкам знак, чтобы те удалились, но успела шепнуть проходящей мимо кухарке, кинув выразительный взгляд на корзину в руках Биззи: - Завари чай с мятой.
Мисси кивнула и поспешила на кухню. Элис же подошла к бордовым бархатным портьерам, полностью скрывавшим дальнюю часть гостиной, и потянула за витой шнур. Занавеси медленно разъехались, открывая полукруглую сцену. Просьба пастора в первый момент удивила, но, поразмыслив, Элис пришла к выводу, что некоторые мужчины просто любят танцевать. А на площади танцы могут для преподобного обернуться чем угодно. Любую девицу, удостоившуюся приглашения от преподобного, людская молва немедленно запишет в его сердечные интересы, ну а танцевать с мужчиной он не сможет при всем желании.
- Кажется, вы обзавелись преданной поклонницей в лице Мисси, - пошутила Элис, поднимаясь на сцену. – Здесь, конечно, в основном танцуют не вальсы, но пара подходящих записей найдется, - она прошла к полке, на которой размещался фонограф, и начала перебирать цилиндры.
- Неужели вы о танце семи вуалей? – пришел черед удивляться пастору.
- О, вы понимаете толк! – рассмеялась Элис. – Боюсь, что для здешних мест это было бы слишком смело. Я говорила всего лишь о канкане. А вальс… «Сказки Венского леса» вас устроят?
Преподобный кивнул, и Элис установила нужный цилиндр. Мелодия звучала глуховато, но вполне узнаваемо, создавая иллюзию птичьих трелей.



Диалог согласован

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Искрящаяся свежестью молодой весны мелодия вальса, в которой птичий щебет переплетался с журчанием быстрого ручейка и шелестом листвы под порывами теплого ветра, заполнила комнату. Волшебные звуки будоражили воображение и пробуждали желание заливисто смеяться и бежать навстречу ветру, как в далекой юности, когда мир вокруг казался огромным и прекрасным.
Его Преподобие вальсировал на удивление уверенно и свободно. Мужская ладонь легко скользнула на талию Элис, надежно придерживая партнершу. Вторая рука пастора крепко удерживала женскую кисть, позволяя опереться во время танца, чтобы не оступиться. Кожа преподобного показалась Элис обжигающе-горячей, в первый момент она даже забеспокоилась, не лихорадит ли того, но, стоило им закружиться на небольшой сцене, как все сомнения развеялись: пастор был слишком спокоен и точен в движениях для страдающего от лихорадки. А еще он безотрывно смотрел на партнершу и улыбался при этом.
Вряд ли пастор рассчитывал смутить пристальным взглядом хозяйку «Магнолии», так что Элис не стала изображать девицу на грани обморока. Нет, она давно научилась демонстрировать любой спектр эмоций не хуже заправской актрисы, и этот навык оказался крайне полезным для игры, точнее, перед игрой, ведь никто не увидит опасного противника в смущенно улыбающейся женщине, с удивлением расспрашивающей, зачем нужен джокер при игре в «Сорок четыре». Сейчас же Элис не сочла нужным притворяться и позволила себе удовольствие радоваться и не скрывать этого, потому тоже открыто смотрела на ведущего ее по сцене мужчину и старалась улавливать его движения. Когда же преподобный раскружил ее вокруг своей оси, она без стеснения рассмеялась, в кои-то веки наслаждаясь происходящим. А потом пастор поймал ее в объятия, и Элис на миг показалось… впрочем, учитывая пышность ее юбок, скорее всего, именно показалось, тем более что преподобный сам говорил об отсутствии интереса к женщинам.
В этот момент мелодия смолкла. Элис сделала выверенный реверанс: хозяйка пансиона, лично обучавшая воспитанниц танцам, могла бы ею гордиться.
Преподобный поблагодарил за танец и запечатлел на руке Элис вежливый поцелуй, но радость в душе не успела развеяться вместе с музыкой и вырвалась наружу совершенно неуместной фразой, сопровождающейся беззаботной улыбкой:
- Святой отец, пожатье рук законно. Пожатье рук – естественный привет, - она вовремя прикусила язык, не продолжив строфу. – Извините, не сдержалась, - впервые за очень долгое время Элис искренне смутилась, но все равно сдавленно хихикнула, оценив абсурдность звучания реплики юной девы из ее уст. – Не угодно ли чаю? – поспешила она отвлечь пастора от своего промаха.
Присев к столу, Элис сделала маленький глоток ароматного напитка и сумела продолжить уже приличествующим случаю тоном:
- Полагаю, предлагать вам что-то к чаю сейчас бессмысленно, вы наверняка наелись пирогов и пирожных на неделю вперед. Потому чай с мятой – очень помогает в подобных случаях. Должна вернуть вам комплимент: вы прекрасный танцор. Неужели в теологических семинариях обучают танцам?

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Рассказ преподобного вызывал противоречивые эмоции: сначала Элис испытала удивление – она бы никогда не подумала, что будущих священников учат танцам. Ей отчего-то казалось, что церковь танцы должна порицать, как занятие мало способствующее благочестию. Впрочем, Элис никогда не отличалась особой набожностью и даже в детстве службу посещала только по большим праздникам, когда во дворе храма угощали чем-то вкусным. Вот Люсиль… Люсиль умудрилась вырасти благонравной и богобоязненной даже в такой клоаке, как Оро. Иногда Элис ловила себя на мысли, что дочь у нее в ту жуткую зиму похитили фейри, оставив взамен подменыша. Ну ничем не походила неулыбчивая молчаливая Люсиль ни на мать, ни на отца, ни на брата, ни на деда с бабкой. Словно чужачка.
Элис отогнала мысли о дочери и сосредоточилась на словах сидящего напротив мужчины. Титул… Можно было догадаться… Тонкие правильные черты лица, манеры, осанка и отсутствие ярких красок… Холодная кровь аристократов и поколениями выводимая порода… Больше титула нет… Французы? Тоже можно было сообразить по одному имени пастора.
Собственная недогадливость вызвала легкое раздражение, сменившееся недоумением, когда преподобный заговорил о женитьбе. Хотя все снова упирается в породу и наследство… Нужны дети, а тут без женщины никак не обойтись.
А вот дальше Его Преподобие умудрился сделать то, что повергло Элис в ступор. Пастор подошел к ней и со словами из Шекспира на устах поцеловал. Элис даже захотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что она не задремала после бессонной ночи прямо у стола.
Прикосновение было мягким и ласковым, губы мужчины горячими, а дыхание свежим, с морозным ароматом и горьковатым вкусом мяты. От будоражащих ощущений у Элис слегка закололо губы, а в ушах еле слышно зазвенело, но нереальность происходящего быстро отрезвила. Даже если преподобный ищет женщину, которая сможет родить ему детей и не будет противна, уж хозяйка заведения, подобного «Магнолии», совершенно точно не годится на роль жены пастора. И отец Анри должен это прекрасно понимать. Тогда зачем?
Именно это Элис и озвучила, как только их губы разомкнулись:
- Зачем вам это? Вы же сами говорили, что женщины вас не интересуют.

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Преподобный пустился в сбивчивые объяснения, из которых Элис уловила главное: произошло недоразумение. Пастор, вероятно, неудачно выразил свою мысль, а она поняла его слова превратно. Ужасно неловко получилось. Причем пастор, кажется, переживал сильнее допустившей очередной промах Элис, по крайней мере, его слова о трагичной любви и о том, что он – мужчина, звучали весьма прочувствованно. Дождавшись паузы в объяснениях преподобного,

Элис поспешила извиниться:
- Прошу прощения, видимо, я что-то неправильно поняла, - она смущенно улыбнулась и умолкла, не зная, что тут можно добавить, а пастор неожиданно тоже начал извиняться, но уже за свое излишне вольное, по его мнению, поведение. Видел бы он на самом деле вольное поведение!

- Знаете, вы первый мужчина на моей памяти, который считает необходимым спрашивать разрешения, прежде чем поцеловать женщину, - теперь Элис смотрела на собеседника безо всякого смущения. – И вы меня ничем не обидели, лишь удивили, но с природой моего удивления мы уже все прояснили. Давайте поскорее забудем об этой неловкой ситуации.
Элис следовало бы тонко намекнуть пастору на существование в ее жизни Джорджа, но она никак не могла подобрать достаточно аккуратных слов, тем более что публично играемые ими роли не соответствовали действительному положению дел. До сих пор Элис даже не приходилось никому объяснять, кем ей приходится Джордж Даффилд, с этой задачей превосходно справлялись сплетники всех мастей. Можно было прямо сказать, что любит другого, и это была бы правда, потому что Джорджа она очень любила. Но одновременно это была бы и ложь, потому что любовь матери к сыну не имеет ничего общего с любовью женщины к мужчине. А лгать пастору Элис не хотела. Его слова о трагической любви звучали так трогательно и отзывались в сердце полузабытой болью.
В тот страшный день, когда Фрэнк погиб, она пыталась попасть в шахту. Так ей рассказывали. Сама она абсолютно ничего не помнила, придя в себя лишь глубокой ночью. Говорили, что Джордж цеплялся за ее юбку и кричал: «Мамочка, не ходи туда!», да разве четырехлетнему малышу хватило бы силенок удержать ее. Трое дюжих мужчин с трудом смогли оттащить ее от черного провала «Принтер бой», будь вечно проклято тамошнее серебро…
Элис знала, что такое трагедия, и как потом болит сердце, потому не хотела добавлять лишней боли в жизнь человека, который ничего плохого ей не сделал. Но и как достаточно мягко объяснить ему, что не может позволить себе сближаться с мужчинами, сообразить пока не получалось.
Настроение в комнате изменилось резко и внезапно, когда в гостиной появился мистер Свейзи.
Вел он себя еще страннее, нежели преподобный получасом ранее: глаза горят праведным гневом, лицо раскраснелось, с губ слетают бессвязные малоосмысленные фразы. Что сегодня происходит на празднике? Лимонад разбавили чистым спиртом? Ну, ладно преподобный, но мистер Свейзи-то человек опытный, что он должен был выпить, чтобы на него так подействовало?
Стоило Патрику приблизиться, как пастор встал между Элис и другом. С ума сойти, как в рыцарских романах! Вот только зря. Впрочем, он же не мог знать, что верная «Молния»* при желании окажется в руке Элис быстрее, чем Малютка Джо войдет в комнату. А при необходимости выстрелить можно даже сквозь ткань юбки. Жизнь в Оро и не такому научит, это вам не аристократический район крупного города, в поселении золотоискателей за свою безопасность приходится бороться.
Мистер Свейзи продолжал бросаться непонятными вопросами, и в какой-то момент у Элис появилось стойкое ощущение, что тот одержим… ревностью. Серьезно? Ревность? Сумасшествие какое-то! И не к Джорджу, которого весь город считает ее любовником, а к человеку, которого она видит второй раз в жизни. Если бы не предыдущие объяснения пастора, Элис бы решила, что мистер Свейзи, наоборот, ревнует друга к ней.
А дальше хозяйке «Магнолии» начало казаться, что она окончательно перенеслась в рыцарский роман. Дуэль… На шпагах… Конец девятнадцатого века на дворе… Безумие!
Элис лишь покачала головой в ответ на невысказанный вопрос Малютки Джо, привлеченного громкими голосами, и, дождавшись паузы в словесной пикировке дуэлянтов, задала давно мучивший ее вопрос:
- Джентльмены, неужели сегодня на празднике в качестве выпивки подают забродивший сок мухоморов?

*«Lightning» («Молния») – револьвер Colt M1877 калибра 38

Дом отдыха для джентльменов «Магнолия»

Мужчины, возомнившие себя героями рыцарского романа, быстро откланялись и покинули «Магнолию», сопровождаемые тяжелым взглядом Малютки Джо. Сперва Элис подумывала отправить записочку констеблю Расселу, которому вряд ли нужны пронзенные шпагой трупы в Энске, но глянула в окно и поняла, что на улице стемнело. Пока задиры отыщут свои шпаги, пока найдут подходящее место, наступит ночь, наверняка отложат все до утра, а там уже оба протрезвеют окончательно. Однако Элис все равно терзало любопытство: что же такое им умудрились налить на празднике? Как-то раньше ярмарки в Энске проходили куда предсказуемей.
Взяв на кухне кружку теплого настоя ромашки и чистую салфетку, Элис поднялась к себе. Приспустив платье с плеч, смочила салфетку настоем и откинулась в кресле, накрыв лицо теплым компрессом. Влажная ткань привычно облепила кожу, смывая усталость долгого дня. Когда тепло согрело губы, Элис вспомнила мимолетный поцелуй преподобного. Как ни странно, но прикосновения пастора не были ей неприятны. Пожалуй, ей даже понравилось, хотя она так удивилась, ощутив касание его губ, что лишь замерла, не ответив на поцелуй. И во время танца ей все же не показалось… Она до зубовного скрежета ненавидела грубых мужланов с липкими сальными взглядами и загребущими руками, норовящих ухватить любую женщину, оказавшуюся в их поле зрения. Пастор грубым не был. Напротив, его отличала удивительная деликатность. Надо же, на полном серьезе готов спрашивать даму, можно ли ее поцеловать!
Элис невольно улыбнулась, подумав, что при случае можно вернуть преподобному поцелуй и посмотреть, чем дело кончится. Может она хоть раз подумать не о чужой репутации, а о собственных желаниях? В конце концов, пастор – взрослый человек, у него тоже должна быть голова на плечах, если он и сам не против, так почему…
Странный шум прервал размышления Элис. Долетавшие с площади звуки музыки сменились криками и выстрелами. Стреляли там весь день, но более упорядоченно, да и аккомпанировал выстрелам смех, а не вопли.
Сдернув с лица салфетку, Элис подбежала к окну, но толком ничего не разобрала в метущихся по площади тенях.
Кое-как застегнув платье, она выскочила на лестницу.
- Джо, что происходит? Что за гам на площади? – она остановилась посреди гостиной, пытаясь сообразить, где сейчас Малютка.
- Индейцы. Не наши, - ответил на ее вопросы Мангас, появившийся из коридора, ведущего в хозяйственную часть «Магнолии».