Карта ролевой игры "Сказочные Вечеринки"

Этой ночью мистеру Бэйкеру спать пришлось совсем немного. Именно вчера к вечеру по его руки явилась новоявленная молоденькая вдова, с просьбой изготовить для ее безмерно любимого мужа, с которым они прожили душа в душу целый месяц, идеальное вместилище. Вдова так плакала, потрясая пухлым кошелем, в котором со звоном перекатывались монеты, что Джереми просто не мог устоять перед той бедой, что приключилась с несчастной и конечно согласился изготовить гроб в рекордно короткие сроки — за два дня. Вдова, вместо того, чтобы обрадоваться, залилась слезами сильнее, между рыданиями сообщая, что гроб нужен еще вчера, но если будет готов к раннему утру, пока солнце еще не встало — она отблагодарит вдвойне. Ну как не помочь человеку в беде? Конечно Джереми принялся за работу, не щадя себя пилил, заколачивал и фиксировал обивку. Гроб, конечно, получился отменный. Вдова прибыла на повозке около четырех утра, в сопровождении молодого мужчины (брат, наверное), и щедро расплатившись, заверила, что помощи в погребении точно не понадобится. Джереми расстроился, но не сильно — всех денег не заработаешь, а себя беречь нужно.
Впрочем, даже физическая активность не помогла уснуть скорее. То топот лошадей в отдалении мешал (кто в такое время их перегоняет?!), то его питомец — здоровый хряк Фрэнк, забрался в дом и развалившись на полу громко храпел, то проснувшиеся птицы решили устроить концерт. В общем, спалось очень мало и очень дурно. Еще эти сны… Будто ему снова девятнадцать и он находится в совершенно другом месте. Да, пожалуй именно сны и были причиной плохого утреннего настроения.
- Эй, Фрэнк, - мужчина хмуро посмотрел на хряка, пританцовывающего у порога, - еще раз заберешься в дом — пущу на стейки.
Хряк, шмыгнув пятачком и всеми видом показывая обиду, отвернулся, демонстрируя татуированный бок и что-то тихо похрюкивал.
Фрэнк появился почти сразу, как Джереми прибыл в Энск-сити. Просто однажды оказался на пороге дома. Бэйкер сначала даже поспрашивал местных — не сбежал ли у кого свободолюбивый хряк, но хозяин так и не нашелся. А мясо лишним не бывает, поэтому так и прижился. Через год Фрэнк откуда-то привел еще пару свиней — одна оказалась дамой и принесла приплод. В общем, мяса стало достаточно, но и средств на содержание уходило прилично. Сюрпризы не закончились — Фрэнк оказался невосприимчивым к боли свином (а может просто мазохистом), поэтому иногда Джереми упражнялся на нем в искусстве татуировки - так что теперь хряк был наполовину покрыт символами и рисунками. А еще Фрэнк оказался куда агрессивнее собаки в охране дома — ох и не повезет тому, кто решит поживиться чем-нибудь на дворе гробовщика.
- Ладно, не сопи там, - почесав щетинистую спину хряка, Джереми ушел в дом и через пару минут вернулся уже с кормом.
Свин моментально забыл обиды и поскакал в загон чтобы растормошить валяющихся в грязи сородичей. Через минуту округу наполняло мерное чавканье и визгливое похрюкивание.
На ночной заказ ушли доски, закупленные для предыдущего заказа, поэтому стоило навестить лесопилку, где когда-то работал сам Джереми, и договориться о новой партии. Да и в целом выбраться в город не мешало бы — слышал Бэйкер, что прибыли новые лица, стоит разузнать кто такие и чем полезны.
Окатив себя парой ведер воды — ничто так не бодрит после неприятной ночи — и переодевшись в чистое, Джереми направился неспешным шагом в центр городка, где обосновались все значимые места.
Улыбаясь и здороваясь со знакомыми жителями, перебросился парой фраз то с одним, то с другой, успел узнать и о банде укравшей золото, и о новом пасторе, что уже успел выступить, и о грядущем базаре, и о украденных лошадях. Слухи по Энск-сити, а уж тем более новости, распространялись со скоростью ветра.
- Дамы, - приподняв шляпу и легко поклонившись, поприветствовал молодых особ, что кружили у столба с листовками, - что за чудесный день, неправда ли?
Взгляд мистера Бэйкера остановился на листовке с описанием разыскиваемых преступников и по лицу прошла легкая тень. Узнавание? Или, может, воспоминание? Бэйкер лишь чуть нахмурился, отгоняя непрошеные мысли и вернул шляпу на голову.
Пропустив мимо торопливо удаляющуюся юную наследницу ранчо, и заметив владелицу лесопилки — Мисс Хантер-Ремингтон — Джереми шагнул к ней.
- Однако, городок приятно ожил, как считаете, это показатель того, что скоро кладбище пополнится новыми постояльцами?

Джереми, усмехнувшись, кивнул девушке и поздоровался с ее бессменным спутником. И как сразу не заметил огромного Вилкинса? Впрочем, этот человек умел оставаться незаметным, несмотря на свои габариты. Или со зрением мистера Бэйкера уже было что-то не то…

- Думаю, лучше взять про запас, доски в моем деле никогда не будут лишними, - кивнул мужчина, сразу обозначая свои намерения, - с вашим товаром работать одно удовольствие.
И это было чистой правдой — на лесопилке мистера, а теперь уже мисс, Хантер заготавливались отменные доски — никаких дефектов, всегда просушены и обработаны, крепкие и в меру жесткие. Из таких гробы выходили шикарные, можно было не опасаться, что развалится последнее пристанище прямо во время погребения, если полупьяные (от горя, не иначе) родственники усопшего на ногах не устоят и гроб не удержат.
Когда мистер Хантер скончался, Джереми напрягся — новый хозяин лесопилки мог оказаться не таким честным и радеющим за собственное производство, но, как выяснилось, тревоги были напрасны. Лесопилку, как и остальное, в наследство получила юная дочь почившего. Внешностью девушка пошла явно не в мистера Хантера (в чем ей весьма повезло), а вот предприимчивостью и характером… В общем, как и с ее отцом, с мисс Марго Джереми нашел общий язык на фоне деловых взаимоотношений. С Вилкинсом пришлось сложнее, но помощник быстро уверился в том, что ничего неприличного и злонамеренного мистер Бэйкер не представлял, и все же, казалось Джереми, относился с некоторым подозрением.


- С удовольствием составлю вам компанию, - всем видом гробовщик показал, что готов принять корзину и помочь Вилкинсу, но тот только хмыкнул, - а что касается Фрэнка, уверен, мисс Марго, он не со зла. У него меланхоличное настроение последние дни, кажется немного загрустил. Но я с ним обязательно поговорю, ведь калитки, как и входные двери, и даже подпол, он открывать умеет. Позволите помочь с восстановлением забора?- некстати вспомнив манеры, Бэйкер подал руку мисс Хантер- Ремингтон, предлагая отправиться дальше. Это вышло быстрее, чем Джереми подумал, и взгляд Вилкинса позволил убедиться в неуместности сего действа. Впрочем, отступать уже было поздно — пусть дама решит готова принять руку или нет.
Трио двинулось от столбов с объявлениями к магазинам.
Энск-сити был небольшим городком, поэтому все важные места, такие как магазины, салун, дом развлечений, полицейский участок и все остальное, было расположено неподалеку друг от друга. Поэтому, идя спокойно по какому-то своему делу было просто невозможно не увидеть или услышать происходящее вокруг.
- Вы только посмотрите, планируется благотворительная ярмарка, - Джереми кивнул на объявление, оставленное двумя удаляющимися девушками, - слышал что вчера новый пастор обещался организовать.
- Посещаете проповеди, мистер Бэйкер? - тон Вилкинса был слегка насмешлив.
- Вы знаете, да, стало интересно послушать нового пастора. Да и в лицо знать таких людей нужно, в церкви - отпевают, я - закапываю. Коллеги в некоторой степени.
Едва произнес это, Джереми едва не сбился с шага. С другой стороны улицы, прямиком на крыльцо чудесного заведения «Магнолия» шагал вышеупомянутый пастор.
- Однако… - Джереми поспешил поделиться со своими спутниками, - вот и наш новый пастор. Кажется, ничто человеческое ему не чуждо.
- Зря рано так, все интересное начинается вечером, - хмыкнул Вилкинс.
- Преподобный! - Джереми, ухмыльнувшись, приподнял шляпу, приветствуя пастора, - доброго дня.
Пройдя к магазину, Джереми дождался пока его спутники выберут нужное и они оправились дальше. По пути успели заметить как констебль повел в полицейский участок мелкого постояльца сиротского дома. Неужели мелкий снова что-то натворил?
Джереми иногда общался с этими детьми, мальчишкам было интересно его второе ремесло, как-то даже пытались уговорить набить и им татуировки. А уж в какой восторг их приводили игры с Фрэнком, который любил, словно щенок за палочкой, бегать за яблоками!
- Мисс Марго, как считаете, на ярмарке стоит представить свои работы? Не будет ли парочка гробов и памятных досок смотреться слишком приметно между выпечки и прочих изделий собственного производства?
- Хрю-хрю! - раздалось сбоку и Джереми нахмурился.
Хряк, бодро цокая по дорожке, быстро приближался, держа во рту... сковороду.
- Вот же… Кажется, он понял намек не совсем правильно,- мужчина качнул головой, заметив что Фрэнк притянул взгляды прохожих.
Конечно, о нем многие знали, но все равно экзотический вид татуированного свина, порой, вводил людей в ступор.
- Ваши таланты, мистер Бэйкер, пусть лучше Фрэнки представляет на ярмарке, - Вилкинс вышел из очередного магазина и протянул мужчине корзину, наполненную ведрами медного купороса и клея. Ноша оказалась тяжеловата.
- Какой интересный набор… Для ярмарки что-то изготавливать собрались? - Джереми взглянул сначала на Вилкинса, потом на Марго.
- Хрю! - Фрэнк положил сковороду под ноги мисс Хантер и ткнулся ей в ладонь пятачком.

Губы Джереми растянулись в улыбке, стоило представить себе забор, заботливо обитый ярким сукном и украшенный фирменными подушечками. Фантазии мисс Хантер стоит только позавидовать! Впрочем, не так уж и неправа она была, задумавшись о его увлекающейся натуре, ведь это действительно было так и при необходимости он и правда мог бы сколотить гроб абсолютно из всего, что может попасться под руку. Идея с гробовым забором вообще, надо признать, интересная. А что? Зато никто не повадится, сто раз подумают прежде чем лезть. Стоит ли представить такое нововведение на грядущей ярмарке?
Вот в чем стоило перевозить золото — гробы. Даже у разбойников присутствуют суеверия, более чем уверен, что в гробы они бы не полезли. С другой стороны, и покойников нынче грабят… Ну вот, сам придумал, сам развеял. Эх!
Слушая легкую перепалку Марго и Вилкинса, мужчина снова не смог сдержать улыбку. Не представить огромного и брутального Вилкинса в кружевном переднике, старательно выкладывающего ягоды на свежеиспеченное печенье, тоже не смог. Картина оказалась настолько занимательной, что Джереми едва подавил смешок. Кажется, спутники этого не заметили — не хотелось бы пояснять о чем именно его веселье. Хотя, мисс Хантер наверняка бы оценила, но у Вилкинса рука, наверняка, тяжелая.

- Не сомневаюсь в ваших талантах, если дело касается огня, - кивнув, ухмыльнулся Джереми, - моим работам иногда не хватает некоторого… изящества. Цветочки и вензеля отлично впишутся, благодарю.
Гробовщик сам украшал гробы всего несколько раз. Впервые — для мужчины, что потерял супругу и их дитя во время родов. Тот был так убит горем, что Бэйкеру захотелось немного поддержать беднягу, поэтому гроб, заказанный им, решил немного украсить цветочными мотивами, словно в намек на то, что почившие близкие отправятся в лучшее место. Второй раз гроб украсил уже для самого мужчины, который не вынес боли потери и сам наложил на себя руки. Конечно, об этом никто не просил Джереми, но ему показалось это важным — как будто благодаря этому несчастное семейство воссоединилось где бы то ни было. А может для него это было просто способом выразить свою скорбь.

- Мисс! - воскликнув одновременно с Вилкинсом, Джереми тут же подал руку осевшей в пыль Марго, которая внезапно стала обниматься с Фрэнком, - не позволяйте этому дамскому угоднику вскружить вам голову.
Но мисс Хантер, похоже, поймала озорное настроение, потому что через несколько мгновений уже лихо убегала прочь, наперегонки с Фрэнком. Похоже, она прекрасно знала насколько хряк был азартен и умело воспользовалась этим, увлекая его в игру.
- Вам приходится непросто, - ухмыльнувшись, мужчина кивнул Вилкинсу, подхватывая корзину поудобнее и направляясь следом за сбежавшими.
- Не жалуюсь, - Вилкинс, все еще взволнованно поглядывая на удаляющуюся фигуру Марго, поудобнее перехватил мешок и ускорил шаг.
А мысли Джереми, неосознанно, потекли в сторону взаимоотношений своих нынешних спутников. Обычно мистеру Бэйкеру не особо интересны были эти вопросы, но в этот раз отчего-то захотелось понимания — что же связывает их? То, что это не просто рабочие отношения было понятно по той легкости, что сквозила в общении между ними, но что тогда? Такая дружба, или нечто большее?
Конечно Вилкинс был старше Марго, кажется, даже старше самого Джереми. С другой стороны — разница в возрасте совсем не то, по чему можно судить об отношениях, ведь так много пар, где мужчины старше вдвое, а то и втрое. Ни мисс Хантер, ни Вилкинс не были замечены за романтическими встречами с кем-либо, иначе слухи уже ходили бы вовсю. И это было странно, потому что если мисс Хантер была юна, красива и своенравна, и Джереми еще мог понять, почему никто в городе не пришелся по душе столь интересной барышне, то отсутствие дамы у Вилкинса удивляло. На дворецкого заглядывались и леди, и простолюдинки — все-таки он был весьма впечатляющ и выделялся на фоне местного населения. Но, похоже, тот был верен мисс Хантер и очень пристально следил за ее репутацией. Так может это он не допускает к леди мужчин, которые могут быть нацелены на ее бизнес и деньги? Так мало сейчас честных и приличных.
Джереми одернул себя, закрывая эту тему для размышлений. Был за ним этот грешок — излишнее порой любопытство, но пока оно ничего хорошего в жизнь гробовщика не принесло. Решив, что копаться в чужом белье все-таки не стоит, Бэйкер заметил, что до владений мисс Хантер они уже добрались. Поставив корзины, Джереми огляделся:
- Позволите, я оценю масштаб ущерба от Фрэнка?
Получив дозволение , посмотрел на свина:
- Ну и зачем ты забор повалил?
- Хрюк… - шмыгнул пятачком Фрэнк и принялся за недоеденный огурец.
- Чего испугался? - прикинув сколько досок понадобится, и некстати представив как все таки смотрелся бы обитый бархатом забор, Джереми хмыкнул, - каких разбойников?
Фрэнки решил не вдаваться в подробности, захрустев с аппетитом, а Джереми задумался. Уж не обосновалась ли банда тех разбойников с золотом где-то неподалеку? Поджалуй, стоит предупредить Вилкинса чтобы был настороже, и смог защитить Марго. Впрочем… Бэйкер криво ухмыльнулся, припоминая как лихо девушка пользуется оружием (доводилось несколько раз видеть, как мисс Хантер стреляла), разбойники сделают большую ошибку, если решатся сюда забраться.
На лесопилке кипела жизнь. Джереми улыбнулся, вспоминая свое первое появление здесь. Тогда — отчаянно нуждающимся в работе и деньгах, бравшимся за любую работу и трудившимся без выходных. Все-таки прекрасное было время.

Проводив взглядом Вилкинса и Фрэнка, повернулся к девушке.
- Позволите? - улыбнувшись, Джереми потянул мешок, который мисс Хантер подхватила сама, - в ваших навыках ношения мешков я нисколько не сомневаюсь, но он пыльный, а вы весьма очаровательны в этом наряде, - взгляд Бэйкера опустился на ноги Марго, облаченные в брюки.
Закинув мешок на плечо, Джереми шел рядом с мисс Хантер, здороваясь с работягами — кого-то знал еще по работе, кого-то видел несколько раз когда приходил за заказом.
- Не кажется ли Вам, что эти бандиты, что украли золото, могут прятаться неподалеку? Фрэнки уверяет, что уронил забор, потому что его испугали. А он смелый малый, мало чего боится, - Джереми задумчиво посмотрел на мисс Хантер, - что, если это самое золото и вовсе спрятали где-то здесь, пока не уляжется шумиха с его поисками? - Бэйкер ухмыльнулся, - Что бы вы сделали, мисс Марго, если бы нашли его?
Но услышать ответ полностью Джереми не успел. Им навстречу бодро скакал Фрэнк в паре с … собакой? Волком? Койотом! А следом появился индеец. Нет, индианка. Нет. Шаман.
Джереми вышел чуть вперед, прикрывая собой мисс Хантер.
- Хао, - подняв руку в приветственном жесте, Джереми перевел взгляд на койота, который переминался с лапы на лапу рядом с Фрэнком.
Интересная компания, однако.

Джереми многому научился от индейцев, в том числе к нему пришло понимание того, что у всего есть свой дух, а некоторые люди сами по себе являются духами во плоти. Так вот, мисс Хантер стопроцентно была духом огня. Иначе чем еще объяснить взаправский прилив жара от ее взгляда и тона? Разумеется, Джереми всего лишь поиронизировал, но после слов мисс Хантер стало как-то не по себе, что вот — обидел даму! Наверное, еще не до конца выветрилось строгое аристократическое воспитание, будь оно неладно.
- Вашим взглядом, мисс Хантер, - Джереми осекся, - надеюсь вы не против, что я Вас по фамилии батюшки зову? - улыбнувшись, продолжил, - можно костры разжигать в непогоду. Я хоть и не костер, а тоже — запылал, - проведя по плечам ладонями, словно сбрасывая с себя невидимое пламя или развеивая дым, Дежреми хмыкнул.

- Хм, Вы правы, Фрэнки и правда не замечен за пугливостью… Возможно я неверно истолковал его хрюк, и это он рванул за кем-то, чтобы напугать. Да, вероятно именно так.
Ответ мисс Хантер по поводу золота оказался, как и предполагал Джереми, сугубо деловым. Никаких тебе домов у океана, гардеробной с лучшими нарядами, и прочей ерунды — только бизнес. Мистер Бэйкер и сам бы вложился именно в производство, расширился бы, создав несколько своих филиалов сначала в близлежащих городах, а потом и по всем штатам. Вот когда наладил бы, можно было подумать о домике на берегу океана и там остановиться. Все-таки, там очень красиво.

Едва прибыв на материк, Джереми поразился. В утреннем свете берег выглядел как место, где мир ещё не решился стать цивилизованным до конца. Мокрый песок хрустел под сапогами, будто старая газета, промокшая от ночного тумана. Ветер с океана был живым — не злобным, не добрым, а просто свободным и нахальным. Он пробирался под шляпу, влезал в воротник и уносил прочь скучные мысли. Волны били в берег с усталой грацией — так бьётся в стену человек, знающий, что не пробьёт её, но продолжающий из упрямства. Ветер приносил запах соли, водорослей и далёких стран, о которых рассказывали лишь старые моряки с руками, покрытыми картами, выцветшими от солнца. А вечером... Вечером наступала тишина. Не как отсутствие звуков, а как их гармония: ровный плеск, шорох трав, далёкий крик ночной птицы. Всё это складывалось в одно — в чувство, что природа здесь не только красива, но и терпеливо ждёт, когда человек, наконец, перестанет торопиться. Но тогда, двадцатилетнему юнцу Бэйкеру, новый мир казался чем-то невероятным и его влекла совсем не гармония, а жажда приключений. Поэтому, несмотря на первое впечатление, Джереми там не остался. И что греха таить, за золотом он тоже собирался поохотиться, поэтому и двинулся вглубь материка. Так, постепенно, все дальше и дальше ушел к границе, иногда мысленно все-таки возвращаясь к той потрясающей картине, что увидел, едва сошел с корабля. Где-то в глубине души оставляя для себя эту мечту — вернуться.

Из воспоминаний вырвал крик Вилкинса — кажется, кого-то будут убивать бухгалтерскими книгами. Очень изощренно… вспомнив семейный гроссбух, вести который его учили в юношестве, Джереми мысленно прикинул — сколько времени пришлось бы его есть? И снова мысли пытались унестись в какие-то странные дали, но пришлось возвращаться в реальность.

- Джереми Бэйкер, гробовщик. Вам гробы оптом и в розницу не нужны? - пожав руку шаманки, улыбнулся мужчина.
Ему уже доводилось видеть шаманок, вернее — одну. Правда ей было около сотни лет навскидку, и лицо словно маска, а эта представительница разительно отличалась. В том числе, говорливостью и - вот так удача! - чувством юмора. Его листовки обычно вызывали вздохи неодобрения, разве что Марго и Вилкинс веселились, а иногда и подкидывали идеи для новых объявлений. Все-таки фантазия иногда отказывалась сотрудничать с мистером Бэйкером, а привлекать народ как-то было нужно.
- Благодарю, - ответил совсем скромно, а сам подумал, что сами индейцы наверняка были о его талантах не столь высокого мнения.

Однажды ему доверили нарисовать ритуальные символы на спине воина. Он, конечно, постарался — аккуратно, с вниманием к деталям. Правда, рисунок немного съехал, и воин три дня носил на спине не "дух бизона", а очень сердитого суриката.
Его не прогнали, но шаман долго смеялся. Смеялся так, что аж звёзды дрожали. Это, кстати, считалось хорошим знаком, хотя потом ему неделю в еду кто-то подбрасывал обгорелую кору. Наверное, воин немного расстроился...

С другой стороны, потом получалось все лучше и лучше, а на Фрэнке вовсе почти все рисунки хороши, за некоторым исключением…
Пока девушки решали меж собой деловые вопросы, Джереми перевел взгляд на свина и крутящегося рядом койота. Кажется, Фрэнки был рад новому знакомству. Впрочем, он всегда был очень общительным. Помнится, задружился с одним козлом… Но, в отличии от него, койот выглядел славным малым. Брюсик, значит…
- Фрэнк! - Джереми зычно позвал свина, но тот сделал вид, что не слышит, ринувшись за едой. Бедный работяга остался без обеда, а две довольные морды — вернее морда и рыло — ни капельки не сожалели о содеянном.
Не понял, какие еще зайцы?! Джереми воззрился на хряка, который радостно подтверждал слова шаманки. Так, значит, они с ней разговаривают? Очень интересный навык, такому меня не обучали… задумавшись на миг, Джереми все-таки пришел к выводу, что не очень хочет понимать о чем хрюкает Фрэнк — вдруг у них чувство юмора не совпадает? Не хочется терять друга.
Меж тем шаманка получила то, за чем пришла, и попрощалась.
- Вы заходите с Брюсиком к нам в гости, если что. Про разбойников может побольше расскажут, так и золото найдем. А еще у меня травы есть… те, что с Великой ночи Улыбок.
Попрощавшись с шаманкой и проводив их с Брюсиком взглядом, Джереми повернулся к Марго.
- Мы планировали доски подыскать, - бросив взгляд на хмурого Вилкинса, Джереми отдал ему мешок, - может помощь нужна?
Вилкинс покачал головой, крепко о чем-то задумавшись. Решив не мешать мужчине, Бэйкер, вместе с Марго, двинулись в сторону заготовок готовых к продаже. Фрэнк поцокал рядом, поглядывая на рабочих, в надежде на то, что кто-то еще решит перекусить.
- Часто с индейцами дело имеете, мисс Марго? - губ Джереми коснулась теплая улыбка, - время проведенное в племени, оказалось для меня лучшим в жизни. Возможно, и самым веселым, - хмыкает Бэйкер, и понижает голос до шепота, - однажды я пошел за травами, а потом случилась Великая ночь Улыбок… Травы, как понимаете, были немного с подвохом...
Во взгляде мисс Хантер почудился интерес, поэтому гробовщик решился рассказать эту историю.

Однажды Джереми решил помочь шаману — тот слёг с простудой (или с плохим настроением — никто точно не знал, у шамана это было примерно одно и то же).
И вот, Бэйкер отправился за лекарственными травами. Он вернулся с охапкой трав, которые: приятно пахли, красиво свисали с пояса, и слегка шептали, когда на них падал свет луны. Шаман, пребывая в лежачем философском состоянии, лишь махнул рукой. Настой заварили, выпили. И всё пошло… очень… очень хорошо. Старейшины улыбались так, будто им подарили по новой лошади. Один охотник обнял дерево. Дети засмеялись и начали танцевать со шкурами. Сам Джереми с увлечением объяснял камню, как работает парламентская система Великобритании. К утру все были расслаблены, довольны, и почему-то в венках. Шаман встал, потянулся и сказал: "Это была великая ночь. Но ты, Джереми, от трав — свободен." Однако, мистер Бэйкер все-таки иногда выходил за ними, и даже собрал себе небольшой гербарий.

- Хрю, хрю! - важно сообщил Фрэнк, поглядывая на мисс Хантер и будто о чем-то вопрошая.

Мисс Хантер зрила в корень. Конечно, те травы, что Джереми хранил в жестяной банке с британским флагом (привет из прошлого), не обязательно было употреблять именно в чай, просто так случилось тогда — в племени, и стало небольшой традицией гробовщика. Иногда случались оптовые заказы, или его услуги просто требовались сразу нескольким людям, и приходилось работать почти без перерыва — успеть бы. И вот после таких, особенно напряженных моментов, закончив всю работу, Джереми мог себе позволить расслабиться — налить горячего чая вместе с настоем этих самых веселящих трав, и неторопливо пить его, глядя на огонь. Все-таки любовь к этому напитку, похоже, была в его истинно британской крови.
Конечно, он пробовал и иные варианты использования этих трав, но то что на них намекала Марго — немного удивило. Впрочем, мисс Хантер давно показала себя дамой нестандартного мышления и явной склонностью к озорству.
- Вы правы, пить действительно не обязательно, - улыбнулся в ответ Джереми, - курить их тоже можно, и в качестве приправ употреблять. Эффект, кстати говоря, разный получается.
Марго, как будто, задумалась о чем-то, быть может вспоминала свой опыт экспериментов с травами? Узнать это не удалось, потому что появился рабочий сообщая, что доски готовы.
Фрэнк снова попытался устроить театрализованное представление под названием «обидели бедняжку поросенка», но быстро передумал. А ведь Джереми иногда приходилось наблюдать такие представления — Фрэнк был очень артистичным поросем.

Началось всё с того, что Джереми Бэйкер, будучи человеком практичным, решил подстричь Фрэнки. Лето в Энск-сити стояло жаркое, поросёнок расплывался по полу как густой варенец, и хрюкал с выражением глубокой тоски.
— Фрэнки, — сказал Джереми, с любовью и ножницами в руках, — ты выглядишь как ковёр с копытами. Это во-первых. Во-вторых — тебе жарко. И в-третьих — ты у меня позавчера стащил сливовый пирог, и я до сих пор не простил. Так что будем стричь.
Фрэнк, уловив интонацию обречённости, издал звук, похожий на обиженное «врум!», и попытался спрятаться в ящик с опилками. Там же он изображал мученическую позу: копыто на лбу, пятачок в стену, драматичная поза. Джереми достал его, постриг аккуратно: щёчки круглые, спинка гладкая, хвостик завит, как крендель. Он вышел из мастерской как будто под музыку из трагедии. Волочил копытца. Смотрел на Джереми с укором. Упал на бок в пыли перед крыльцом. Потом — встал. Сделал три ковыляющих шага, как будто лишился веры в добро и корм. Вновь упал. С хрюканьем таким, что за душу взяло. Казалось, сейчас встанут из могил почившие и примутся жалеть порося, бросая убийственные взгляды (а может и гробовые доски) на бессердечного Бэйкера.
— Вижу, что ты симулируешь, негодник, — сказал Джереми — Но симулируешь, надо признать, блистательно.
Фрэнк, не получивший вкусного за свои страдания, поднялся с величественной важностью, сделал ещё один жалобный круг почёта по двору и завалился в тень под яблоней, издав длинное страдальческое «хрюю». Вечером ему все-таки досталось два ломтя пирога и три почеса за ухом. С того момента хряк подобные концерты устраивал, как говорится, редко, но метко.

Вот и сейчас все-таки выторговал у мисс Хантер обещание вкусного — настолько уже был в предвкушении, что активно перебирал копытами, слегка пританцовывая.
Через мгновение все внимание привлек к себе появившийся в дверях бухгалтер и вышедший следом Вилкинс. Бедняга бухгалтер улепетывал так, что пятки сверкали, а грозный вид Вилкинса заставил Джереми слегка улыбнуться.

- Все в порядке, мистер Вилкинс, спасибо. Досок теперь хватит даже на оптовый заказ, обещанный Уокэндой.


- Все-таки чай? - Джереми весело подмигнул Марго и покосился на Вилкинса, - я захвачу свою коллекцию трав. До вечера.
Попрощавшись, Джереми запрыгнул на телегу, почесывая свина.

Дом Бэйкера стоял чуть в отдалении от города, как и лесопилка, но в другой стороне. Прямо на пригорке, с видом на ухоженные могилки, аккуратные дощатые кресты, и даже — небольшую яблоню, которую он сам посадил «в честь затянувшегося спокойствия», под которой так любил проводить время Фрэнки. Мастерская же находилась в небольшой пристройке к дому — просторная, светлая, с широкими окнами, затянутыми марлей от насекомых и от чрезмерного внимания. В воздухе пахло древесиной, маслом, воском и тонкой, почти невидимой терпимостью к смертности. Всё тут дышало размеренным покоем: будто время сюда заходило только по предварительной записи и без суеты.
Остаток дня Джереми занимался тяжелой работой — разгружал и перетаскивал в мастерскую доски, сортировал их, подсчитывая сколько примерно выйдет гробов и фиксировал все в небольшой блокнот. В этом самом блокноте гробовщик вел летопись своего труда — отмечал для кого и когда делал последнее пристанище, чем украсил, какой была выбрана обивка, несколько слов о самом покойном. Джереми Бэйкер, без преувеличения, помнил всех своих клиентов.
Когда вечер опустился на Энск-сити, Джереми снова окатил себя парой ведер воды, дабы не смутить мисс Хантер своим запахом, и переоделся в чистое. Фрэнки, который остаток дня где-то пропадал и вернулся с грязным пятачком и копытами (вдовесок еще и качан капусты приволок! наверняка где-то подкоп вырыл и на чей-то огород забрался), тоже принял водные процедуры и сейчас стоял в дверях, держа в пасти несколько цветочков.
- Ты настоящий джентльмен! - восхитился Джереми, и Фрэнк довольно хрюкнул.
Подхватив баночку с травами, Джереми вышел на улицу. Под бодрое цоканье копыт порося они быстро добрались до дома мисс Хантер. На удивление их встретила именно она, а не Вилкинс.
- Добрый вечер, мисс, - Джереми улыбнулся, а Фрэнки шагнул навстречу Марго и протянул ей цветочки, что бережно нес, стараясь не сильно обслюнявить.
- Добрый, - улыбнулась девушка, кажется борясь с собой, но цветы все таки приняла, - Фрэнки, ты настоящий джентльмен, благодарю.
Фрэнк довольно оскалился и принюхался. Глаза его заблестели, а пятачок заходил ходуном. Джереми тоже ощутил этот запах — выпечки с корицей и ванилью.
- Вы готовитесь к ярмарке? - Джереми помнил разговор о том, что готовить Марго не любит и не собирается, а вот увидеть за этим делом Вилкинса было крайне интересно. Не каждый день наблюдаешь сурового мужчину, что днем выбивает дух из нерадивых работников, за столь нетипичным занятием.
- Вилкинс. Это он печет. Заходите, но не пытайтесь стащить булочку — вы же видели, что случилось с бухгалтером, - шутливо (а может и нет) сообщила мисс Хантер.
- Я честно сдержу порыв, а вот за Фрэнки не ручаюсь…
Свин уже цокал на кухню, откуда доносились упоительные ароматы. Хозяйствовавший на кухне Вилкинс бросил взгляд на вошедших и, кажется нахмурился. То ли не очень приветствовал в доме мисс Хантер постороннего мужчину так поздно, то ли не хотел, чтобы его за выпечкой видели. Фрэнки рухнул на пол рядом и не сводил почти влюбленных глаз с Вилкинса (точнее, с булочек).
- Как обещал, принес травы, - Джереми поставил на стол жестяную банку, - они здорово расслабляют, но главное не переборщить. Иначе можно будет протанцевать всю ночь напролет.

Проснулся Джереми у себя дома. В гробу. Не в рабочем - Боже упаси - просто в образце. Он иногда ложился в них, проверяя мягкость обивки и философски размышляя о бренности бытия. Но на этот раз он даже не помнил, как туда попал. Он открыл один глаз. Свет резал, как занозистая доска из неудачной партии. Второй глаз открываться отказался, пока Джереми не пообещал ему мысленно булочку и покой.
— Живой? Вроде бы… — пробормотал он, садясь. Крышка гроба была аккуратно прислонена к стене, а рядом стоял чайник. В голове крутились воспоминания, как карусель, которую крутил подвыпивший клоун.
Был Вилкинс…Была Марго…Была фраза: «Эта трава хорошо идёт с лимоном и полным отсутствием самоконтроля». Был Фрэнк, показательно жующий чек, а потом пытающийся украсть булочку. А еще забег по огороду… Потом — смех. Чтение инструкций с банки краски, потому что «в этом больше смысла, чем в половине газет». Кто-то сказал: «Жизнь — это гроб, только задом наперёд».
А потом всё потемнело, и теперь — утро.
На полу валялась его жилетка, набитая почему-то сосновыми шишками. Откуда?! На спинке кресла — кружевной платочек, с набросками будущих татуировок — цветы в разных вариациях, балерина, крендель и монструозного вида кот. Кому могли бы принадлежать эти эскизы?! Мысленно нарисовалась картина — хрупкая балерина на мощном бицепсе Вилкинса, а монстр на изящной лодыжке Марго. Нет, Джереми не видел лодыжек мисс Хантер… Или видел? Да, с травами вышел перебор.
- Фрэнк! - выбравшись из гроба, и покосившись на чайник (вдруг и в нем заварена трава?), Джереми попытался найти порося.
Того и след простыл, зато его семейство недовольно хрюкало в загоне. Пришлось отвлечься на кормление страждущих. Фрэнк не вышел даже на прикорм, что не на шутку встревожило Джереми — обычно хряк знал когда завтрак и ни за что его не пропускал. Возможно, он не дождался и отправился искать пропитание самостоятельно на чей-нибудь огород? Или вовсе заночевал у мисс Хантер? Стоит проверить. Но сначала, конечно, неплохо самому подкрепиться.
Вовремя вспомнив, что сегодня ярмарка, мистер Бэйкер решил приодеться. Для начала, конечно, помылся, потому что после той прекрасной беговой тренировки по огороду Марго, оказался настолько грязным, что сначала подумал что он сам стал хряком, валяющимся в грязи. Заглянув в свой шкаф и оценив одежду, хмыкнул. Ну праздник же! Нужно принарядиться.
Джереми остановился на яркой рубахе в цветах, закатал рукава, обнажив предплечья, и оставил пару верхних пуговиц томно расстегнутыми. Обычные брюки увенчал ремнем с черепом на бляшке — подарок постоянной клиентки — четырежды вдовы. Неизменная шляпа на слегка растрепанные волосы довершила образ. Взглянув на себя в зеркало, Бэйкер ухмыльнулся. Здесь его вид наверняка никого не удивит, а вот раньше…

Центр Энск-сити оживился, по сравнению с обычными днями. Нарядные дамы зонтиками прикрывались от солнца, наведшие лоск мужчины курили чуть меньше, чем обычно, чтобы не распугать всех запахами, дети в лучших выходных костюмах носились по площади и, кажется, даже празднично дрались.
Отдельно стояли столы с выпечкой на конкурс, и Джереми даже краем уха услышал крамольные новости: кто-то из девушек «Магнолии» посмел принять участие! Стало даже интересно, Джереми справедливо решил, что мисс Хантер и Вилкинс должны быть где-то рядом со скандалом и булочками. Но там оказался только дворецкий, ни Марго, ни Фрэнка не было рядом. Зато были булочки со вчерашними травами, которые охотно пробовали члены «жрюри». Травы хоть и были веселящими, но не несли в себе никакого ущерба здоровью и могли всего лишь немного поднять настроение и расслабить. Интересно, Уокэнда тоже посетит праздник? Ей и Брюсику булочки явно понравятся.
Джереми уже собирался пойти искать Фрэнка дальше, как оказалось, что конкурс выпечки уже закончился и вот-вот огласят результаты. Как-то очень быстро они в этот раз...
- У нас новый пастор теперь не только в дамах с пониженной социальной ответственностью разбирается, но и в выпечке? - озадаченно протянул Джереми, глядя на то, как преподобный выходит на импровизированный помост, оглашать результаты.
- Похоже на то, - Вилкинс, прищурившись, наблюдал за происходящим.
Когда же результаты были объявлены, Джереми еще больше удивился. А вот Вилкинс, как будто, нет.
- Интересные дела… Кажется, пастор надеется на скидку постоянного клиента в «Магнолии», раз победу присудил с таким воодушевлением. Все-таки девушки там знают как доставить удовольствие, - задумчиво хмыкнул Бэйкер.
- Там и мэр как-то уж слишком вокруг пастора крутится. Не успел приехать — уже местная знаменитость, - подхватил Вилкинс, - Преподобный у нас нарасхват получается…
- Господь всех принимает в свои объятия, - потусторонним голосом произнес Джереми.
- Звучит немного богохульно, - хохотнул дворецкий.
- Я задел ваши чувства веруюшего, мистер Вилкинс?
- Подобных чувств не испытываю. И не стоит звать меня «мистер», милорд, - ухмыльнувшись, Вилкинс выделил тоном последнее слово, - я обычный дворецкий.
Джереми хмыкнул. Кажется, вчера после чая с травами и забега они втроем (вчетвером, если считать Фрэнки) начали играть в «правду или действие», на фоне чего разговорились на темы, которые Джереми обычно не поднимал. Не то, чтобы он скрывал свое происхождение, просто не упоминал. Та его жизнь, полная условностей и правил, осталась позади, в туманах и дождях, и вместе с ней титул и все привилегии.
- А я обычный гробовщик. Я навещу мисс Хантер, чувствую Фрэнк именно там, пока вас нет, пытается еще что-нибудь стащить.
Попрощавшись с Вилкинсом, которого обступили несколько дам и, хихикая, принялись расспрашивать о рецепте булочек, Джереми направился к аптеке. Дом мисс Хантер располагался тут же, а вход был с другой стороны от аптеки, но какое-то мельтешение неподалеку заставило мистера Бэйкера направиться именно ко входу для посетителей.
- Добрый день, - приподняв шляпу поздоровался гробовщик, вставая в дверях.
Картина открылась затейливая — констебль, Ребекка Уайт, пара ее воспитанников с примочками и немного растерянный аптекарь.
В этот момент из двери подсобки выскочил Фрэнк и, с хрюканьем, деловито застучал копытцами по полу, подходя ближе к мальчикам. В глазах детей плескался ужас, и Джереми на миг опешил — их раньше не боялись. Да, относились иногда с опаской, но никогда не боялись так явно.
Фрэнк, словно почуяв неладное, хрюкнул и, сменив траекторию ускакал обратно в дверь подсобки, которая небольшим коридором соединялась с жилой частью дома.
- Не отдавайте и нас на съеденье Фрэнки, пожалуйста! - два детских голоса слились в один.
Джереми моргнул и хмыкнул. Фрэнком пугают непослушных детей? Он будет расстроен.
- Миссис Уайт, Кристофер, помощь нужна? - Бэйкер перевел взгляд с детей на взрослых.

Помощь Джереми не понадобилась, потому что в аптеку шагнула мисс Хантер. Появление девушки заставило одновременно — вздрогнуть и восхититься. Вид Марго был весьма серьезным, будто ей только что сообщили, что лес внезапно обанкротился, а виной всему, как обычно, мужчины. Вполне себе конкретные мужчины… Казалось, будто Марго отвлекли от чего-то действительно важного: подсчета убытков, борьбы с поставщиками, составления сметы на новую пристройку или разработки наказания для Вилкинса и Джереми, которые вчера, в пылу охоты за Фрэнком, превратили её аккуратный огород в лунный ландшафт.
И это она еще не знает про шляпку…
Наличие этой самой шляпки и восхитило мистера Бэйкера более всего. Когда они с Вилкинсом разрисовывали шляпку, на тот момент спящей, Марго — Джереми и предположить не мог, что девушка ее наденет! Ярко-красная ткань при дневном свете казалась еще ярче, а белые точки на ней, словно поблескивали, подобно жемчужинам. Вчера Джереми казалось, что шляпка в виде мухомора — идеальное дизайнерское решение для грядущей ярмарки! Вилкинс, как ни странно, это мнение разделил и даже выкрал эту самую шляпку из гардероба мисс Хантер, чтобы вверить в талантливые руки гробовщика-дизайнера. Сначала они планировали презентовать аксессуар по утру, но, видимо, что-то пошло не так. Наверное, чувство самосохранения включилось.
Не сумев подавить улыбку, Джереми на мгновение окунулся в воспоминание о своем первом модном скандале.

Ему тогда было около семнадцати, уже достаточный возраст, чтобы считаться взрослым и серьезным — еще несколько лет и настанет пора жениться. Остепениться, стать главой семьи, вести дела и все такое. Все это наводило на Джереми тоску. Впрочем, тоску на него наводило почти все, что окружало. Серые краски, неживые улыбки, приторные диалоги и условности, условности, условности. Мятежная душа юноши требовала свободы. Хотя бы в самовыражении. Что ж, Джереми Бэйкер был не одинок в своём стремлении нарушать правила — у него был соратник: сэр Гилберт Уиллоуби Уитни III, графский сын, пронзительный тенор и несостоявшийся модельер.
Однажды они получили приглашение на ежегодный Бал Белых Роз, мероприятие, известное тем, что туда приходят только в белом.
— Скука смертная, — заявил Гилберт, отбрасывая перчатку на рояль. — Нужно сделать в этом году... яркое пятно.
— Предлагаю — два пятна. Одно в мятном, другое в фуксии.
Тогда, завалившись в ателье, вдохновленные юноши наперебой пытались объяснить портнихе что им нужно.
- Нам нужно что-то, что будет кричать «Я унаследовал титул, но не терплю однотонных костюмов»!
- Нам нужны перья! И бархат!
Швея, у которой в жизни было много драмы, но ничего подобного — шила им костюмы дрожащими руками. На бал Джереми прибыл в бархатном костюме цвета варёной свеклы, с приподнятым воротником и застёжкой в форме черепа. Гилберт — в шёлке цвета морской волны, с поясом из мятных платков и шляпой, напоминающей павлина в депрессии.
- Нас запомнят. Возможно, сожгут, но запомнят.
В зал они вошли бодро, с видом «как будто так и надо». Миссис Бэйкер чуть не подавилась шампанским, дядя Генри потерял дар речи (а он преподавал ораторское искусство), какая-то леди в перетянутом корсете упала в обморок, а лакей еще долго не мог перестать икать. Их и правда запомнили.


Фраза Марго вывела из задумчивости и улыбка на губах гробовщика стала шире. На всякий случай он посмотрел на Кристофера — вдруг и у него ремень интересный? Но нет, по всей видимости, фраза и правда была обращена к аксессуару Бэйкера.
- Это подарок, мисс Хантер, от постоянной клиентки — четырежды вдовы — миссис Грейстоун. Всех четырех ее мужей похоронил, - не без гордости ответил Джереми, - могу уточнить у нее, кому заказывала изготовление.
Пока мальчишек приводили в порядок, а те в свою очередь бросали испуганные взгляды на Фрэнка, Джереми отошел к витрине с оружием. Вообще, считал он, сделать оружейную витрину при аптеке — мысль замечательная. Очень удобно, а если вдруг какое нападение — да кто подумает, что в аптеке смогут дать отпор? Прислонившись плечом к стене рядом с витриной, рассмотрел предложенные варианты и перевел взгляд на заговорившего констебля.

Вот оно как — вечная детская борьба и попытки выяснить кто и чем лучше другого. С сиротами Джереми впервые встретился, когда прибыл в Лондон, сбежав из отчего дома и решив полностью изменить свою жизнь. До этого он жил словно в волшебном мире, в котором не было ни насилия, ни горя, разумеется он слышал о том что такое бывает — когда дети растут без родителей, но ни разу не встречал таких в родном Уилтшире. А если бы встречал, наверняка вел бы себя как те задиры, что устроили потасовку с воспитанниками миссис Уайт. За прошедшие годы мистер Бэйкер очень сильно изменился, но вот подростком был ужасным — заносчивым и вредным, он уже тогда умело манипулировал сверстниками, стравливая их друг с другом, просто потому что было скучно, а они так легко поддавались провокациям…

Тряхнув головой, Бэйкер выдохнул, взглянув в окно, а потом на Марго:
- Мисс Хантер, похоронить всегда успеем, позвольте я попробую склеить этот, дорогой сердцу Вилкинса, вазон? Без лишней скромности скажу — руки у меня золотые, - улыбнувшись, продемонстрировал обнаженные предплечья,- Миссис Уайт, если ваши воспитанники увлекаются каким-либо мастерством, приводите их ко мне — научу работать с разным материалом. Это никогда не будет лишним, - подмигнув притихшим мальчишкам, ухмыльнулся, - у меня много дерева, и красок. Выжигать можно, вырезать, склеивать и разрисовывать.
Мальчишки, переглянувшись, улыбнулись в ответ и несмело потянулись к притопывающему рядом Фрэнку, который уже подставил татуированный бок под поглажку. Все-таки уникальный свин, и очень-очень ласковый.

- Согласен с мистером Расселом, еще слишком рано для того, чтобы праздник заканчивать. Слышал, планируется аукцион на корзинки, - Джереми улыбнулся, - дамы, вы принимаете участие?
Взгляд Джереми снова скользнул на шляпку Марго. Все-таки в этом головной уборе девушка выглядит чрезвычайно очаровательно, и в меру эксцентрично. Но признаваться в том, что сей шедевр его рук дело, Джереми не планировал ни при каких обстоятельствах. Конечно приятно, что мисс Хантер сочла его труд достойным и шляпку надела, но… что-то, возможно шестое чувство, подсказывало Бэйкеру, что лучше остаться анонимным.

Что-то странное мелькнуло во взгляде мисс Хантер. Джереми, привыкший доверять своей интуиции — замер и прислушался к себе. На всякий случай оглядел собственные руки, которые только что демонстрировал. Казалось, все в порядке — обычные руки, загорелые, пара мозолей, капелька красной краски, не до конца заживший след от гвоздя… стоп. Краска?!
Сглотнув, Джереми улыбнулся миссис Уайт и детям, кажется, даже что-то сказал. Наверное «приятного дня». Кивнул Расселу.
Как неудачно он стоял далеко от выхода! Мог бы проскользнуть вместе с ними, но Марго уже проводила гостей и захлопнула дверь, словно отрезая для Джереми последний путь к отступлению.
У Джереми было ровно полторы секунды тишины, чтобы осознать весь масштаб случившегося.
Первые полсекунды ушли на ясное, как удар по голове табличкой с надписью «ПОПАЛСЯ», осознание: Марго поняла, кто разрисовал её шляпку.
Без лишних слов, без доказательств, без следственного эксперимента с красками и улик в виде заляпанной кисти, всё стало предельно понятно. В её взгляде читалось не просто негодование — в нём был тот особый, грозный тип уверенности, который знаком всем, кто хотя бы раз забывал годовщину или случайно прожег новую скатерть.
Оставшаяся секунда пошла на восхищение.
Марго стояла посреди аптеки, с искрами в волосах, будто в них поселился гнев самой грозы. Поднятые плечи, шляпка в руках, взгляд — прямой и острый, как кинжал. И Джереми, совершенно не по плану, не по времени и не к месту, поймал себя на мысли, что выглядит она абсолютно потрясающе. Словно воплощение тех древних богинь, что карают, судят и при этом способны идеально вести счёт лесоматериалов.

А потом — началась паника.
Так. Не дышать. Не моргать. Возможно, если я стою достаточно неподвижно, она подумает, что я манекен. Или спиртовая жаба. Или... мертвец. Ха. Ха-ха...
Улыбаться не стоило. Он перестал. Взглядом быстро оценил пространство, в поисках пути отступления. Дверь? Закрыта. Окно? Маленькое. Пол? Слишком твёрдый, чтобы сквозь него провалиться. Осталась только вежливая покорность судьбе — и, может быть, лёгкий намёк на невиновность. Он мысленно прокрутил, что можно сказать в своё оправдание. Ничего не подошло. Слово «искусство» казалось самонадеянным, «эксперимент» — вызывающим, а фраза «это была идея Вилкинса» — трусливой. Где-то позади слышался шорох и попытки аптекаря и Фрэнка уместиться в подсобке. Хорошо им!
- Мисс Хантер…
Продолжить Джереми не успел, потому что у аптеки появился Вилкинс и увидел плоды трудов мальчишек.

- Пощадите! - Бэйкер метнулся к Марго и попытался спрятаться за хрупкой фигуркой девушки — сделать вид, что его тут нет и вообще. Не вышло.
В том, что Вилкинс поверит Марго, Джереми не сомневался. И будет ли у него возможность попытаться объяснить, что это шутка и он не при чем? Бэйкер все-таки выпрямился, предпочитая встретить месть со всем присущим ему достоинством. Но, кажется, мисс Хантер передумала.
Выдох облегчения сорвался с губ, когда Джереми понял, что казнь отменяется. Или просто откладывается?

- Непременно, - Джереми поспешил заверить, что совсем не против того, чтобы возместить модный ущерб.
А еще дополню шляпку брошью с черепом, раз Марго так понравился мой ремень. Подарок-сюрприз.
- И как это произошло? - спросил Вилкинс, когда Марго покинула помещение, а аптекарь переместился обратно за прилавок.
- Я не видел, подрались, видимо, рядом.
- Не о драке мой вопрос. Как ты попался?!
- А… - Джереми посмотрел на свою руку, где все еще оставалась капля краски, - похоже, плохо вымылся.
Вилкинс покачал головой, что-то пробормотав.
- Давай я склею твой вазон? Думаю, ему еще можно помочь.
- Сам справлюсь, - рыкнул Вилкинс, направляясь за корзиной.

Джереми присоединился, чтобы помочь наполнить ее для аукциона. Он слышал про эту американскую традицию. Несколько лет назад, еще до Энск-сити, Джереми даже поучаствовал в подобном аукционе — купил корзинку одной местной леди. Потом не мог от этой леди отделаться — она решила, что Бэйкер сделал это исключительно потому, что она (леди, а не корзинка) ему понравилась. Впрочем, многие аукцион корзинок для пикника и правда используют как способ получше познакомиться, этакая благородная причина для свидания (недаром есть возможность разделить содержимое корзинки с ее хозяйкой). С тех пор Джереми решил в подобных конкурсах не участвовать, чтобы не давать ненужные намеки или ожидания для дам. Он справедливо считал, что для того, чтобы показать свои заинтересованность и расположение не нужны особые условия. А аукцион должен быть, в первую очередь, благотворительным.
Корзинка получилась настолько уютной и неоднозначной, что на неё с равным успехом можно было среагировать слезами умиления или вызовом в участок.
Плюшки — мягкие, румяные, с корицей — были выложены веером, будто приглашали к поеданию с особой торжественностью. Кусок запечённого мяса лежал рядом с таким достоинством, будто сам прошёл через семейную драму, но сохранил честь. Три варёные картофелины — простые, честные, без лишней соли — придавали корзине философскую глубину. Бутылка самогона из личных стратегических запасов Вилкинса отдавала лёгким запахом «не спрашивай, из чего сделано — просто пей». Брюква, как знал каждый, кто когда-либо осмеливался экспериментировать с ней в алкогольных целях, — штука коварная, и аптекарь, скрепя сердцем и дверью подсобки, приложил к корзине свинцовую примочку "на всякий случай". Салфетки с ромашками — чуть потёртые, но глаженные с любовью — были вкладом в эстетику. От себя Джереми добавил мешочек с чаем — мягким, ароматным, с лёгкой дымкой сухих листьев. Композицию завершал ярко-зеленый, пузатый, покрытый пупырками, словно мурашками — огурец, который раздобыл Фрэнк, решивший приложить копыто к общему действу.
Когда они закончили, корзинка стояла на столе как маленький памятник дружбе, отчаянию, ирониям судьбы и очень плохим идеям, воплощённым с добрым сердцем.

Аукцион.

Джереми было очень интересно кто купит корзинку, он очень удивился, услышав, что сама мисс Хантер настроена скептически. Мистер Бэйкер же был более оптимистичен — он сам приложил руку к наполнению корзинки и ему будет очень приятно, если ее купят. Никто же не знает, что корзинку собирала не мисс Марго, а они с Вилкинсом.
И все-таки ставка появилась.

Фрэнк.
Поросенок напрягся. Вторая ставка, и Фрэнк, слегка нервно, хрюкнул. Посмотрел на Джереми. На Вилкинса. На сцену, где стояла, манила, корзинка. Свин вспоминал огурец. Такой сочный, явно хрустящий, самый вкусный что был на грядке! И вся эта прелесть достанется… кому-то?! Нет. Фрэнк этого допустить не мог. Ведь Фрэнк, в приливе энтузиазма и ответственности, сам притащил огурец во время сборки корзинки— свежий, прохладный, отмытый собственным копытцем в бочке с дождевой водой. Он гордо уронил его прямо в корзину между плюшками и мясом, как бы говоря: «Вот. Теперь — произведение искусства».
Но потом, как это часто бывает с эмоциональными решениями, он... передумал.
Минут через десять, когда корзинка уже стояла на сцене, Фрэнк понял: это был его огурец. Лично выбранный. Любовно отполированный. Он не был готов расстаться с ним навсегда. Ведь даже если корзинка уйдёт за бешеные пятьдесят долларов — огурец-то туда, к чужим людям!
Он долго смотрел на сцену. Хвост дергался. Ноздри расширялись. И наконец, решив, что дальнейшее промедление сродни предательству, Фрэнк пошёл на дело.
Он подошёл к сцене как профессионал. Незаметно. С достоинством. Никого не смущало его присутствие — ну что тут такого, поросёнок на ярмарке? Уже даже его татуированнвй внешний вид многих не пугал — привыкли. Но стоило Фрэнку взбежать по лестнице на сцену, как ситуация вышла из-под контроля.
Он шмыгнул между корзинок. Публика ещё не поняла, что это не часть шоу. А Фрэнк уже засунул рыльце в ту самую корзинку. Он учуял его — родной огурец, на салфетке с ромашками.
Аккуратно, с выражением глубочайшего сожаления, Фрэнк ткнулся в корзинку пятачком, подталкивая ближе к краю, чтобы потом перехватить поудобнее. Она оказалась тяжелее, чем он помнил, но отступать было нельзя.
Крепко сжав зубами ручку корзинки, Фрэнк припустил со сцены прочь, напоследок показав всем свой татуированный зад.

Толпа замерла. Кто-то даже захлопал — чисто на автомате, приняв происходящее за чрезвычайно реалистичный номер. Где-то в углу, старушка с пирожками растроганно прошептала:
— Ах, дрессированный!
Но когда поросёнок, виляя задом, с корзинкой в зубах пронёсся мимо детей, сладостей и судьи ярмарки, стало ясно: это не часть программы. Это — ограбление.
Огурец. Конечно, огурец. Только это могло его соблазнить настолько. Ведь видел же Джереми, с каким взглядом Фрэнк укладывал этот овощ в корзинку — он совсем не собирался с ним прощаться. Стало немного неловко.
Перед Марго — за то, что ее корзинку не купили, а украли, перед Вилкинсом — за то, что ему придется улаживать ситуацию, перед приютом — за то, что лишились нескольких десятков долларов. Впрочем, последнее он решил исправить.
Шагнув следом за Вилкинсом, к распорядителю, достал деньги:
- Ставка от Фрэнка, - улыбнувшись, Бэйкер пожал плечами, - он просто стеснительный для аукциона.
Вилкинс хмыкнул, жертвуя деньги приюту за «доставленные неудобства». Вот так за одну корзинку приют получил целую сотню долларов. Впрочем, корзинка того стоила! Вон как сверкают глазами несостоявшиеся покупатели — наверняка тоже огурцы любят.
- Где мисс Хантер? - Джереми огляделся, когда они с Вилкинсом наконец отошли к своим местам.
- Кажется, рванула за Фрэнком, - Вилкинс смотрел куда-то в сторону салуна, наверняка с высоты своего роста видел больше.
Мужчины отправились на поиски Марго и Фрэнка, но вовремя увидели их в компании других дам и Брюсика. Переглянувшись, Джереми и Вилкинс решили не присоединяться — вдруг дамы не в настроении? Настоящий мужчина знает, когда даму лучше оставить в покое, а если дам сразу несколько, и у них позвякивают стаканы отнюдь не с чаем… Джереми только-только чудом избежал гибели из-за своей тяги к дизайну шляпок, и испытывать судьбу не спешил.
Зато в голову пришла прекрасная идея! Кто не любит подарки, верно? А если это подарок-трофей? Правильно, к даме лучше подходить не с пустыми руками.
- Вилкинс, как смотришь на то, чтобы выиграть в тире что-нибудь интересное для Марго? Может она простит нам шляпку?
Дворецкий отнесся скептически к фразе про прощение, но принял предложение благосклонно и они направились к тиру. Уже подходя, заметили что там же крутились и детишки из приюта — те сорванцы, что устроили драку, и девочки с ними. Джереми улыбнулся — один мальчик как-то уж очень многозначительно поглядывал на девочку, а потом и вовсе выбрал в качестве трофея бантик, похоже, тут налицо первая влюбленность. Когда-то он и сам был таким же мелким и, кажется, примерно в этом же возрасте испытал впервые подобные чувства.

В десять лет Джереми знал, как правильно держать осанку за столом из красного дерева, когда наклонять голову при встрече с герцогиней и как не расплескать горячий чай на ковёр из Персии. Всё в его жизни было мягким, приглушённым, обитым бархатом. И только одно — одно чувство — не вписывалось в аккуратный, позолоченный порядок.
Он не знал, как назвать это чувство, да никто бы его и не спросил: мальчикам того возраста полагалось веселиться, а не витать в облаках, наблюдая.
Он часто подолгу разглядывал, не отрываясь. Как ухо ускользало из-под неаккуратного локона. Как порой скользили пальцы по краю книги, будто играли на пианино. И особенно — как вдруг вспыхивала улыбка. Совершенно неожиданно. Словно в углу комнаты кто-то зажигал фонарь. А еще слушал голос — звонкий, уверенный, и всегда чуть быстрее, чем нужно. Этот голос был как весенняя вода: прохладный и непредсказуемый.
Он не решался подходить. И не потому, что стеснялся — просто знал: если приблизиться слишком близко, всё может рассыпаться, как стекло, через которое смотришь на что-то слишком красивое. Проще было наблюдать, запоминать, складывать внутри головы обрывки фраз, улыбок, взгляда, движений. Иногда ему казалось, что он мог бы узнать этот смех даже среди тысячи других — как родной аккорд на незнакомом инструменте.
Он ещё не знал, что это любовь. Или, может быть, знал, просто не имел для неё слов.

Вилкинс и Джереми подошли к тиру с видом двух джентльменов, решивших развлечься в перерыве между чайной церемонией и вызовом общественному порядку. Тир пестрел бантиками, мишенями, плюшевыми животными и леденцами-фигурками. Мистер Бэйкер улыбнулся — игрушки, он знал совершенно точно, шила миссис Оллгуд, а леденцы для всех ярмарок изготавливал мистер Ривз. Все-таки в благотворительной ярмарке, так или иначе, приняли участие очень многие горожане. Нужно было выйти с предложением набить татуировку, ибо гроб точно испортил бы атмосферу. Впрочем... Сейчас начнется более активная программа, под алкоголем многих тянет на приключения.
У тира стояла очередь, но Вилкинс и Джереми встали в неё с видом людей, которые пришли не просто стрелять, а защищать честь деревни, свиньи и, возможно, кладбищенской гильдии. Первым взялся за дело Вилкинс. Он прищурился, как будто целился не по мишени, а в человека, который неправильно рассчитал смету на лесопилке. Грохот, и первая мишень полетела вниз. Вторая упала с лёгким звоном, будто осознала собственную вину. Остальные мишени падали, кажется, от одного взгляда. Надо же — ни одного промаха! Вилкинс не перестает удивлять. Выигрыш — лоскутного кролика — Вилкинс сразу же презентовал самой мелкой девчонке из приюта.
Когда очередь дошла до Джереми, он подошёл к винтовке с вежливостью, достойной приёма у герцога. Выглядел он так, словно собирался не стрелять, а предложить мишеням чаю с печеньем. Однако, как только взялся за оружие, взгляд стал сосредоточенным, спина — прямой, как будто он снова был юным офицером на тренировке в родовом поместье. Он выстрелил — банка с грохотом рухнула. Второй выстрел — промах. Третий — идеально, прямо по центру. Приз — яркий леденец в виде красно-желтого кленового листа. Как раз то, что надо!
- А мисс Марго стреляет без промахов, - ухмыляется Вилкинс, когда они с Джереми отходят от тира.
- Даже не сомневаюсь, - Джереми улыбается, - зато я прекрасно умею метать копья и стреляю из лука.
- Мистер Бэйкер, - насмешливо тянет Вилкинс, - вы про прогресс слышали?

Двери салуна распахнулись с привычным скрипом, впуская Джереми и Вилкинса внутрь. Они оба были немного взъерошены — ветер на ярмарке и стрельба в тире сделали своё дело. У Джереми из нагрудного кармана торчал выигранный леденец, бережно обернутый яркой бумагой. Судя по атмосфере вокруг, дамам точно не было скучно. В воздухе витали запахи трав и настоек. Корзинка, ставшая героиней дня, стояла на полу, бережно разграбленная, а рядом возлежали Фрэнки и Брюсик, кажется, дожевывая чай. Марго, Уокэнда и Олив, сверкая глазами, окинули Бэйкера как будто одинаковыми взглядами.
Неужели Марго рассказала про шляпку?! И теперь они все готовы помочь ей меня уложить в изделие моего собственного производства?
- Дамы, - Джереми улыбнулся, шагнув к столу и приподняв шляпу, - а у вас еще осталось то, от чего вам так весело?
Марго молча подвинула к Джереми стакан с настойкой. В её взгляде было что-то одновременно невинное и очень-очень подозрительное — как будто она подсовывает не напиток, а проверку на прочность. Стакан весело поблёскивал, пах чем-то коварным. Джереми взглянул на настойку, затем — на Марго. Она сидела с видом человека, который точно знает, чем всё закончится, и заранее этим довольна. Он слегка нахмурился, обдумывая вероятность того, что его собираются отравить — может, за шляпку, за огород, за забор. Или просто ради эксперимента. Но отказаться — значит показать слабость. А леденец в кармане уже и так подрывал его авторитет. Он взял стакан, понюхал. Опасности не чувствовалось — только тонкие нотки кактуса и намёка на что-то, что обычно хранят в аптеке под замком. Сделал глоток. Настойка обожгла горло и мигом разогнала любые сомнения.
- Лихо… - выдохнул Бэйкер и, ухмыльнувшись, решил отплатить мисс Хантер.
Всё в его позе – от слегка вытянутой шеи до изящного жеста, которым он достал из кармана рубахи завернутый в бумажку леденец – кричало: «Сейчас будет спектакль». Он шагнул вперёд, сделав реверанс скорее в духе плохо воспитанного актёра, чем настоящего джентльмена. Вилкинс где-то сбоку закатил глаза. За соседним столиком кто-то хихикнул.
— Леденец, — улыбнулся Джереми, протягивая его, а второй рукой срывая шляпу с головы и прижимая ее к груди, — но не простой. Не бездушный приз, выданный за меткий выстрел. Нет. Это — трофей. Он был добыт в жестокой борьбе с расшатанным прицелом и слишком резким ветром. Для вас, мисс Хантер.
С торжественностью он положил леденец на салфетку перед Марго, а сам отступил на шаг, чуть склонив голову, словно только что подал королеве ее лучшее украшение.
У Фрэнка, притаившегося под столом, от зависти даже уши задрожали.

Джереми чуть склонил голову, глядя на то, как соскользнула со стула Марго и, в ответ на его театрализованное представление, попыталась присесть в книксене. В какой-то момент Бэйкер даже решил, что она вот-вот упадет, и готов был поддержать. Но мисс Хантер все-таки носила и вторую фамилию — выдающую в ней особу воспитанную похожим с ним образом. А такие леди, совершенно точно, могли сделать книксен в совершенно любых условиях и состояниях. И одарить при этом максимально красноречивым взглядом.
Когда Брюсик и Фрэнк синхронно выглянули из-под стола, Джереми почувствовал себя неловко от взгляда поросенка. Тот как будто говорил: «я был тебе всегда хорошим другом, а ты мне даже леденец не выиграл...» Стало совестно. Поэтому, идею отправиться в тир Джереми молча поддержал. Что ж, у него всегда был талант превращать катастрофы в светские события. А если повезёт — может, даже снова выиграет что-нибудь. Например, ещё один леденец. Или дружеское прощение.

- Мисс Хантер, как можно?! - слегка возмутился Бэйкер, качнув головой, отрывая взгляд от пытавшейся взлететь мухи, все-таки павшей жертвой алкогольных паров, - джентльмен подарки обратно не забирает.
- А гробовщик? - ухмыльнулась мисс Старр.
- Тем более! Мы, служители смерти, как никто знаем насколько важны хорошие дела. Чтобы на похоронах рассказывали о том, каким приятным и щедрым был почивший.
Фрэнк снова тяжело вздохнул. Кажется, в щедрости мистера Бэйкера он начал сомневаться.

Компания покинула салун, решительно направившись к тиру.
Джереми шел рядом с Уокэндой, и почти физически ощущал исходящую от нее энергию. Шаманка оказалась с таким необычным сочетанием молодости и древней силы, что Джереми подумал, что её духи, похоже, не столько её сопровождают, сколько она их направляет. Он не мог избавиться от ощущения, что если бы она захотела, могла бы вызвать бурю или заставить солнце зайти на час раньше. В том племени, где он жил несколько лет, тоже были шаманы, но если сравнивать впечатление — они казались детьми, ступившими на тропу духов. Хотя тогда так не казалось.

Шаманы приняли его не сразу. Сначала смотрели — внимательно, пристально, сквозь кожу и речь. Он помнил, как один из них, старик с глазами, будто вырезанными из обсидиана, сказал что-то вроде "У тебя слишком шумная голова." И Джереми тогда обиделся. Вежливо, конечно. По-аристократически. Но обиделся. А потом наступила тишина — долгая, растянутая, как полуденный зной. Он научился сидеть молча, не дёргаться, слушать, как звучит небо. Его учили разжигать огонь без спичек, варить травы от страха, читать след зверя, молиться без слов. Однажды ночью, после ритуала, шаман коснулся его лба и сказал:
«Теперь твоя голова — тише. Но ты всё ещё слушаешь только то, что сам хочешь услышать. Когда научишься слушать остальное — вернёшься.» Он так и не вернулся. Не потому, что не хотел, а потому что с тех пор слышал это «остальное» везде: в шуршании ткани обивки, в сонном сопении Фрэнка, в глухом звуке с которым гвоздь входил в дерево.

- Клиенты это всегда хорошо. Правда, Фрэнки? - ухмыльнулся Джереми, и услышав подтверждение от поросенка, с интересом посмотрел на шаманку.
Она уже намекала на то, что скоро будет оптовый заказ на гробы, и вот снова...Неужели что-то планируется? По лицу Уокэнды нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Джереми неосознанно коснулся кармана, где лежали приправы, которыми поделилась шаманка.
- А их можно в чай?
- Только не в тот, что с Ночи Улыбок, а то долго не отпустит, - ухмыльнулась в ответ Уокэнда. Джереми глубокомысленно кивнул.

Судя по первому взгляду, хозяин тира был не очень рад посетителям. Но деньги от Вилкинса сразу изменили его настрой. Наверное, он посчитал, что раз стемнело, то все будут промахиваться. Как бы не так!
Джереми, прищурившись, наблюдал, как одна за другой девушки выходили к стойке тира. В каждом их точном, уверенном движении было что-то магическое, несмотря на то, что дамы были слегка, или очень, навеселе. Уокэнда, невозмутимая, словно дух скалы, поднимала руку — и выстрел звучал как часть ритуала. Олив, стреляла с поразительной меткостью, будто за годы работы в салуне наметила не только крепкую хватку, но и глаз снайпера. Марго, взяв ружьё с хищной грацией, стреляла так, будто родилась с винтовкой в руках — спокойно, метко, с блеском азартного хищника в глазах. Бэйкер ощущал себя зрителем удивительного представления: в этих выстрелах было больше, чем точность. В них — характер, сила, блеск. Он стоял, слегка ошарашенный, с лёгкой завистью и искренним восхищением. Если кто и может защитить этот город, — подумал он, — то именно они. И лучше бы быть с ними заодно.
Дамы входили в кураж, выигрывая трофеи, радуя вкусняшками Фрэнка и Брюсика, которые от счастья почти одинаково повизгивали. Тем временем ставки возрастали, и взгляды девушек, то и дело касающиеся хозяина тира, становились более острыми, а еще в них читалось что-то…
Джереми почти сразу понял что сейчас произойдет, когда мисс Хантер обратилась к хозяину тира с просьбой о помощи. Уж очень говорящим был ее взгляд, направленный на его шляпу… Вилкинс сунул в руки Джереми свою трубку и шагнул ближе к Марго, а Бэйкер, не отводя взгляд, приложился к этой самой трубке. Вдохнул несколько раз, выпустил дым.
Ростом мистер… как его? Забыл. Уоррен? Уолтер? Не важно! В общем, ростом он невысок, но вширь весьма выдающийся, так что гроб будет нестандартным. Материал — дуб. Старый, тёмный, выстоявшийся, как стойка в его тире. Ручки в виде винтовок. Обивка — холщовая, стального оттенка, будто порох. На крышке — маленькая латунная табличка с именем и гравировка в виде перекрещенных пуль — тонкая, почти не видная. Для тех, кто поймёт.
Пока Джереми, покуривая трубку Вилкинса, продумывал последнее пристанище для хозяина тира, Марго сделала свой выстрел и снова была точна. Не то, чтобы Джереми не верил, что он попадет именно по шляпе, но… гроб-то уже придумал.
- Браво, - аплодирует, отдавая должное умениям мисс Хантер, - Вы знаете, мисс Хантер, я думал, что такие выстрелы — только в сказках. Но вы доказали, что даже на Диком Западе, среди всех этих смертных случаев в салунах по-пьяни, есть место для тонкой эстетики. Шляпа была совершенно некрасивой и вы сделали всем одолжение, проводив ее на покой.
Кажется, мистер Уоррингтон был не согласен, но благоразумно промолчал. Наверное, надеялся, что теперь, настрелявшись, все покинут его тир и перестанут испытывать нервы. Протягнув Вилкинсу трубку, Джереми повернулся к дамам и обворожительно улыбнулся.
- Предлагаю переместиться на танцпол. Хороший вечер должен продолжиться веселыми танцами! Устроим же их!
Хрююю! Рррряв-ваф! Поддержали настрой Бэйкера поросенок и койот. Кажется, они точно были готовы сбивать копыта и лапы на танцполе.
Девушки переглянулись, словно о чем-то договорились взглядами и двинулись прочь от тира. Уорринс, кажется, перекрестился и начал собираться активнее.
- Игрушки в приют не забудьте передать, - напоследок бросил ему Джереми, - и вы знаете, вам очень подошел бы нестандартный гроб из темного дуба. Всего доброго!
Джереми устремился следом за всеми.

Они появились на площадке для танцев феерично и ярко, приковывая всеобщее внимание. Поросенок и койот первыми влились в общую массу танцующих: Фрэнк отплясывал копытцами, кружась как волчок, и подпрыгивал с видом великого танцора. Брюсик подвывал в такт музыке, хлопал лапами по полу и размахивал хвостом, кружась и подпрыгивая все выше. Джереми, поймав волну веселья, подмигнул парочке молодых леди, стоявших неподалеку, и сам ринулся в круг танцующих.
На танцполе было шумно, душно и чертовски весело. Музыка лихо отплясывала по полу, а вместе с ней — Джереми Бэйкер, от природы воспитанный и собранный, сначала держался с достоинством — пару движений плечами, лёгкий шаг в сторону, вежливый поклон. Рядом веселились: Уокэнда - словно волна, прокатывающаяся сквозь музыку, Олив - с задором, хлопая в ладоши, Марго - кружилась, будто родилась в вихре и была его сердцем, Вилкинс - с такой самоотдачей, будто пытался одновременно вытанцевать дождь и отпугнуть всех комаров в округе. Веселье быстро вытеснило приличия и гробовщик пустился в отчаянный пляс. Жара и ритм брали своё - рубашка прилипала к спине, и он, извинившись лёгким кивком, расстегнул верхнюю пуговицу. Потом вторую. А потом махнул рукой и распахнул рубашку до пояса, сунув руки за ремень брюк, как ковбой после удачного выстрела и продолжил танцевать. Такое счастье — быть свободным от условностей и просто наслаждаться жизнью!

Вечер начался шумно и почти беззаботно — смех, громкая музыка, охрипшие от веселья голоса, танцы до безумия, которые кто-то называл "народным танцем", а кто-то — "чем-то неуловимо преступным". Джереми, раскрасневшийся, в расстегнутой рубашке, крутился в кругу дам, держа в одной руке леденец, а другой театрально размахивая, будто дирижируя общим весельем. В какой то момент мисс Хантер даже засмотрелась на открывшуюся татуировку Бэйкера и даже, как будто, задумалась о том, что ей тоже нужна, но Вилкинс поспешно оборвал эти мысли. А зря! На изящной щиколотке Марго прекрасно смотрелась бы нежная веточка с цветами, или револьвер, из дула которого вместо дыма вьётся лента с надписью «Милосердие — по настроению». Легкомысленно изящная, как кружево, и тревожно честная — как сама Марго.
Еще и застегнуться заставили! Ну что за человек-то такой этот Вилкинс?! Какие, вообще, могут быть приличия? Такой шикарный вечер. Впрочем, действительно как-то неправильно проводить его только на танцполе, нужно разнообразить досуг. У девушек оказалась странная, но интересная идея развлечений — проверка новых ружей и бечевки.

Магазин мисс Хантер-Ремингтон наполнился теплом, запахами еды, скрипом пола и приглушёнными голосами. Джереми снял ружьё со стены больше из спортивного интереса, но мысль о слонах уже не отпускала. Когда Вилкинс появился с подносом, Джереми огляделся - Фрэнк и Брюсик куда-то пропали и то его немедленно насторожило. Где еда — там и Фрэнк, как закон физики. Где мясо — там и Брюсик, как закон джунглей. А тут — тишина, плюшки, самогон со змеёй, а хвостатые бандиты будто испарились. Либо они затеяли что-то грандиозное, либо уже что-то сломали...

Когда Вилкинс бросился с ружьём, Джереми на мгновение испугался за копытно-мохнатых, но Марго быстро успокоила, заверив, что Вилкинс не убьет вредителей, посягнувших на запасы. Вздохнув, Бэйкер залпом осушил стакан и закусил плюшкой. А потом с ухмылкой смотрел на то, как дамы развлекались с бечевкой, виртуозно крутя бантики четырехлапым джентльменам, пока Вилкинс еще потрясал ружьем в сторону налетчиков и читал им лекцию о манерах. На мгновение Джереми даже как будто в детство окунулся, когда ему камендинер высказывал по поводу шалостей, недостойных джентльмена. Улыбка коснулась губ, и в то же время внутри что-то свернулось в узел — возможно, Джереми немного скучал по тому времени, а может это просто привкус от самогона.
Идеи дальнейшего времяпрепровождения сменялись со скоростью света и вот уже, вооружившись ружьями и патронами по совету Уокэнды, компания выдвинулась в сторону обители самого Джереми. У него было несколько готовых вариантов, но судя по разговору Олив и Уокэнды, гробов нужно было побольше. Ну опять интересно, что там за веселье такое планируется? Надо будет уточнить. Вот и деревья для новых досок уже нашли, неужели прямо настолько много будет заказов? Бэйкер даже как-то немного напрягся, он конечно любил заниматься изготовлением гробов, но когда их чересчур много и нужно успеть в короткий срок, легкая тревога накрывала гробовщика — ведь нужно не просто все успеть, а сделать на совесть! Это кропотливая и непростая работа, нужно признать.

Всё изменилось за один миг. Со стороны города послышался резкий шум, крики, канонада выстрелов. Быстро стало понятно, что это не просто развлечения в тире, и не перестрелка двух перепивших ковбоев — что-то действительно серьезное.
Джереми собирался было попросить девушек остаться в его доме — все-таки к гробовщику по своей воле, еще и раньше времени, мало кто сунется, но глядя на решительные лица дам, Бэйкер понял — просить бессмысленно. В глазах горела жажда приключений, не смотря на то, что эти самые приключения обещали быть слишком опасными. Вилкинс не отходил от мисс Хантер, прикрывая ее, но судя по взгляду — пытался придумать как уговорить девушку спрятаться. Тому, что творила шаманка, пока они продвигались к площади, гробовщик не удивлялся — видел многое, пока жил с индейцами, а когда Фрэнки с раскатистым «хрюююю» погнал какого-то бандюгана, Джереми даже улыбнулся.

Ситуация прояснилась почти сразу: на город напали индейцы. Судя по панике и крикам, они унесли с собой собранные для приюта деньги и какую-то даму, за которой уже рванули в погоню констебли. Джереми не стал терять время — не бросился следом. Он быстро понял: его место здесь.
На улицах — хаос. Кто-то звал на помощь, кто-то стрелял наугад. Раненые стонали, улица плыла в дыму и пыли. Джереми не дрогнул. Несколько раз он сам вскинул ружьё и выстрелил — точно, быстро, без лишних эмоций. Он не охотился и не мстил. Он защищал. Никакого геройства, только решимость.
Один из стрелков — молодой индеец — метался между лотками прилавков, отстреливаясь вслепую. Джереми прицелился, выдохнул — выстрел. Цель упала без крика.
В голову непрошенно полезло воспоминание о том, самом первом, убийстве. Джереми умел обращаться с оружием, но не особенно любил его, как и охоту, поэтому редко принимал в ней участие, пока еще жил в Англии. А вот на Диком западе без оружия и умения постоять за себя было не выжить, закон этих мест суров — или ты, или тебя.

Джереми тогда не сразу понял, что это он убил. Руки ещё тряслись от отдачи, сердце билось где-то в горле, но вокруг — крики, суета, кровь. А внутри — как будто всё замерло. И только спустя минут десять, когда всё улеглось, когда пыль немного осела, он посмотрел на одного из напавших на них бандитов, лежащего у костра — и осознал что произошло. Тот не был стар, лет тридцать, может. Ружьё ещё сжимал в руке, будто не успел отпустить. И лицо… лицо было обыкновенное, не злое. Просто человек. Только теперь — неподвижный. В животе сжалось, стало холодно. Бэйкер, тогда еще двадцатидвухлетний мальчишка, отвернулся, будто это поможет, будто можно от этого отмахнуться. Но запах остался. Пороха, крови, пыли. И мысль — простая, прямая: я забрал жизнь.

Фрэнк вылетел из-за угла, как пушечное ядро, вся розовая мощь поросячьей ярости направлена прямо на злого индейца, который занёс томагавк над раненым. Послышался звериный визг, хрюк, и через мгновение индеец уже лежал на земле, оглушённый, а поверх него гордо стоял Фрэнк — взъерошенный, но несомненно победоносный. Он фыркнул, проверяя, не шевелится ли враг, и, удовлетворённо хрюкнув, пару раз подпрыгнул, потоптался, вытирая копыта и соскочил на землю, чтобы продолжить свою борьбу с нарушителями спокойствия. Рядом с Фрэнком, не отставая по героизму, крутанулся Брюсик — серая молния с ушами. С ловкостью, недоступной для большинства уважаемых койотов, он вцепился в руку другому нападавшему, который в кого-то целился. Раздался сдавленный вопль, противник подпрыгнул, заплясал на месте, пытаясь стряхнуть зубастого оборонца, но Брюсик держался мертвой хваткой, как будто от этого зависел его ужин — а может, так оно и было.

Гробовщик, наперевес с ружьем, двигался по площади будто по шахматной доске: шаг — укрытие, взгляд — на раненых. Где-то у фонтана валялся фермер с раненой ногой, он пытался отползти. Джереми дотащил его за повозку, бегло осмотрел рану и помог перетянуть, чтобы остановить кровь — в ход пошла рубаха, от которой пришлось оторвать кусок ткани. Двинулся дальше. У сцены обнаружилось тело мэра — Джереми опустился, чтобы проверить пульс, но и так было понятно — Смит больше не жилец. Профессиональным взглядом гробовщик оглядел тело, сразу мысленно снимая пмерки и прикидывая какой гроб подойдет этому человеку. Джереми слышал, что мэра не очень жалуют, но ему самому мистер Смит не сделал ничего плохого, да и городу, кажется, тоже. Для мистера Смита, человека важного, самоуверенного и склонного произносить речи даже там, где их никто не просил, простой гроб будет откровенным неуважением. Мэру, разумеется, полагается что-то презентабельное — например, массивный гроб из красного дерева, с гербом города на крышке. Внутри — тёмный синий бархат, почти как цвет его любимого мундира. Механизм с самозакрывающейся крышкой — мало ли, вдруг и после смерти решит вылезти на трибуну. В ногах — тайный отсек для недочитанных указов и бутыль хорошего виски, вдруг загробным чиновникам придётся чем-то угощать коллег. Похороны мэра явно оплатят из городской казны, а значит можно разыграться в материалах.

Отвернувшись от мэра, Джереми Бэйкер принялся осматриваться в поисках тех, кому нужна помощь.

Кровавая буря пронеслась и затихла. Джереми, все еще настороженно оглядываясь, вернулся к остальным. А там уже ждал сюрприз… Разумеется, не такой неприятный, как нападение индейцев, но и все-таки заставляющий хмуриться. Его взгляд упал на довольного Фрэнка, раскинувшегося в луже как артист на сцене. Бок хряка сиял свежей грязью, второму явно предстояла та же участь, если бы Джереми не появился вовремя. Оценив взгляд гробовщика, поросенок все-таки благоразумно предпочел не падать в грязь снова, хотя в этом уже почти не было смысла. Бэйкер медленно выдохнул, взгляд его скользнул от развезённой жижи к сияющему от самодовольства Фрэнку — и обратно. В этот момент Джереми отчетливо понял: помимо изготовления гробов сегодня ему предстоит еще и аттракцион с ведром, щёткой и поросячьим недовольным визгом. У судьбы, как оказалось, весьма своеобразное чувство юмора.
То, что что-то не так Джереми понял сразу — слишком уж хмурой была Марго, и слишком задумчивым Вилкинс. Уточнив что случилось, гробовщик понял, что вполне возможно на один труп стало больше, если до аптеки-оружейной кто-то добрался.
Всей компанией они двинулись к аптеке, очень аккуратно и не создавая лишнего шума. Лишь добравшись, Джереми собирался возразить, но только хмыкнул и мысленно отметил, что Вилкинс в жестовом командовании был не просто силен, а сродни дирижеру в оркестре паники. Он еще хотел уточнить, кто назначил Вилкинса главным, но тот, не оборачиваясь, показал один жест, который однозначно намекал — демократия сегодня отменяется. Бэйкер же, с ружьем в руках, направился к боковому входу быстро, но без суеты. Он скользнул вдоль стены, огибая мусорные бочки, прокрался вдоль стены пригибаясь, чтобы не маячить в окне, но все оказалось зря, потому что дверь была заперта. Уперся плечом, дернул — заперто. Второй рывок — ничего. На третий раз выдохнул, отступил на шаг и с ноги вломил по двери так, что та отлетела внутрь с грохотом. Он ворвался в помещение с выражением человека, которому больше некогда церемониться. Сразу увидел двоих индейцев, набивающих мешок патронами, и тут же выстрелил в одного. Второй выстрел раздался с другой стороны, поразив его подельника.
Эти не заслужили ни гробов, ни тем более, ритуального помоста. Джереми искренне наделся, что всем полегшим в сегодняшнем набеге индейцам дорога к Великому Духу закрыта и он не примет их в Великих Охотничьих Угодьях. Так и останутся скитаться неприкаянно и жалко. Мешки для картошки — все что им остается.
Аптекарь не получил сильных увечий, лишь небольшую ссадину на затылке. Джереми улыбнулся:
- Ваша примочка наверняка будет весьма кстати. Кстати, ту, из корзинки, не потеряли? - Бэйкер строго взглянул на Фрэнка, тот переглянулся с Брюсиком и они как будто вдвоем задумались, пытаясь вспомнить. Джереми покачал головой.
Спустившись в подвал и вернувшись с мешками, Джереми присоединился к Вилкинсу в попытке сложить трупы. Складываться индейцы не хотели никак — и тут насолили! Кое-как утрамбовав негодяев по трем мешкам, мужчины потащили их на площадь.
- Нужно попросить помочь перенести тела горожан к моей мастерской… - хмуро заметил Джереми, когда они с Вилкинсом приближались к площади, - в глубоком подвале достаточно холодно, чтобы они там не успели сильно разложиться, пока я гробы изготавливаю.
- Сколько убитых, знаешь? - негромко спросил Вилкинс.
- Точное число нет, троих наших видел. Мэр в их числе.
- Да, только недавно избрался, теперь нового выбирать, вылезут кандидаты…
- Зато предвыборная компания — это всегда весело.
Сдав три мешка с трупами констеблям, Джереми перебросился парой слов с ними, узнав последние новости. Кажется, и деньги, и даму спасли. Уточнив количество погибших, Бэйкер уже хмурился — их оказалось четверо, считая мэра.
Старик Моран - Джереми вспомнил, как тот когда-то показал ему, как правильно затачивать стамеску. «Дерево не любит спешки», — говорил Моран, обдавая табачным дымом свежую доску. Он сделает ему гроб из светлой липы, без излишеств — как сам Моран. Только резьбу на крышке — скромную: ветка с одной птицей. Как символ одиночества, на которое тот никогда не жаловался.
Мари — женщина лет сорока, у которой Джереми часто покупал сушёные травы для чая. Она любила порядок: всегда чистая, собранная, даже волосы никогда не выбивались из косы. Вспомнил, как она смеётся, показывая ему, как правильно сушить зверобой — «иначе вся сила уйдёт». Для неё он выберет ясень, тёмный, как земля после дождя. А крышку украсит резными травами: мята, зверобой, чабрец — всё, что она собирала и берегла.
Последним был Том. Совсем молодой. Когда-то помогал Джереми выносить стружку из мастерской — в обмен на истории и конфеты. У него были добрые руки и уверенность, что всё ещё впереди. Гроб для Тома он сделает из ольхи — мягкое дерево, тёплое. На крышке вырежет корабль с парусом. Он не знал, почему — просто почувствовал: Том бы хотел плыть.
Ненависть к напавшим индейцам вновь поднялась внутри, и захотелось пнуть мешки, которые уже оттаскивали служители закона. Хотелось расстрелять их снова, рвать в клочья голыми руками. Джереми вздрогнул, когда почувствовал руку Вилкинса на своем плече.
- Пара констеблей, когда закончат с отчетом, переправят убитых в твой погреб. А нам нужно выпить, идем.
Бэйкер думал отказаться, но понял, что уже двинулся за Вилкинсом, не отдавая себе отчета. Видимо, выпить и правда было нужно. Когда они добрались до дома мисс Хантер, дамы там уже, кажется, успели выпить. Как интересно работает человеческий организм — стоило наступить чрезвычайной ситуации, когда следует быть максимально собранными, и все, выпитое до этого, словно испарилось.
Первая кружка пошла легко. Вторая — тяжелее. На третьей кто-то закашлялся. Не то от крепости, не то от воспоминания. Тостов не было. Джереми попытался поднять кружку, но рукой махнул: слова всё равно не успевают за мыслями. Скоро стол покрылся крошками от плюшек, мясо резалось косо, огурцы громко хрустели, и Фрэнк каждый раз провожал очередной овощ несчастным взглядом. Конечно им с Брюсиком еды тоже было достаточно, но ох уж эти огурцы… На четвёртой кружке Виклинс вдруг вспомнил про вазон и вся компания принялась обсуждать варианты реанимации чудесного сосуда. Пятой кружкой с вазоном простились…
- А давайте помоем Фрэнки?

Утро.

Проснулся Бэйкер с ощущением, что его череп ночью служил барабаном на шаманском празднике. Виски стучали вразнобой, язык пересох и прилип к небу, а во рту будто ночевал старый носок. Он попытался встать — организм ответил протестом, неровным, но твёрдым. Пришлось посидеть. Джереми провел по лицу ладонями, вздохнул и сказал себе:
- Так, любезный. Веселье весельем, а мёртвым не понравится, если их гробы задержатся из-за твоих похмельных капризов.
Поднявшись и направившись умываться, Джереми замер. Он вдруг вспомнил как изящно Фрэнк валялся в грязи…
- Фрэнки? - гробовщик огляделся, чуть поморщившись от головной боли, - выходи, мыться все равно придется.
Или нет? Вспышкой — воспоминание о поросячьем визге, к которому примешивался звонкий женский смех, уговоры помыться не оказывая сопротивления, брызги воды, летящие с серой шерсти койота, топот копыт, громкий мат и тут же извинения (перед дамами, за грубость). Джереми обошел весь дом и даже заглянул в мастерскую, но поросенка нигде не было. Кажется, они с Вилкинсом его вчера все-таки помыли, неужели он, обидевшись, ушел? Нет, это вряд ли… Но после помывки поспать где-то в еще более сильной грязи, из вредности, Фрэнки вполне себе мог.
Джереми вздохнул и решил, что сейчас обязательно помоется, выпьет отвар от похмелья и поищет поросенка, прежде чем начать работать над гробами.
Нужно только достать его любимых огурцов.