Карта ролевой игры "Сказочные Вечеринки"

Хуже, чем кошка в комнате, полной кресел-качалок

- Два работника, Том, - непоколебимо произносит Анабель, закрепляя седло на спине лошади подпругами.
- Пять, Ана. Нам нужно пять человек только для того, чтобы перегнать табун на южные пастбища. Не выкручивай мне яйца.
- Скажи это банку, который сожрет все доходы от продажи кленового сиропа. Нам не потянуть больше двоих помощников.
- А если нанять на сезон гровантров? – управляющий снова предлагает обратиться к местным, точнее коренным.
- Они за бутылку пойла мать родную продадут, не говоря уже о лошадях. Нет, Том, гони в шею этих краснозадых.
- Но, Ана, они хорошие наездники, - он помогает ей вывести лошадь во двор и еще раз проверяет, правильно ли отрегулированы стремена. – Туман норовистый, взяла бы ты Лакомку.
Анабель Мерфи с детства в седле и закрытыми глазами может подготовить коня к верховой езде. Том знает, но все равно заботится о ней, как о своей дочери. Взрослой, самостоятельной, умной, хваткой, и все равно его сердцу дорогой девчушке. Не было для управляющего ранчо «Кленовый лист» во всем свете никого роднее Аны и Эми Мерфи.
- Лакомке привычнее Эмили, а Туман к тому же выносливее, быстрее вернусь, - отмахивается Ана поспешно. – Пока меня не будет, найди человека, ухаживать за жеребятами. Их придется продать по осени, чтобы сделать запасы к зиме. А как приеду из Виннипега, то выберу из наших людей табунщиков.
Она еще не знает, что по возвращению на ранчо породистых ирландских скакунов в загоне не обнаружит. Их украдут под покровом ночи.

***
Одни утверждают, что лошадей увели в полночь, когда круглая, как головка сыра, луна светила высоко в небе. Другие говорят, что это произошло под утро, в сизой рассветной дымке, оставляющей после себя сырость на траве. Все рвутся делиться версиями, основанными на буйстве фантазий, но Анабель Мерфи интересует только исход – ее бесценные породистые скакуны, привезенные из самой Ирландии, растворились в бескрайних прериях. И никто не берется предсказывать, где их искать.
Работники «Кленового листа» отправляются на все четыре стороны, но не приносят вестей, нигде не находят следов перегоняемых лошадей. Ищейки из индейцев кроу, пришедшие на север за пушниной и оставшиеся до осенних холодов, прочесывают пологий берег вдоль ручья и сообщают, что водораздел на юге табун не пересекал. Сама Ана верхом на Тумане добирается до границ ранчо на западе и идет вверх по течению воды, петляя через холмы, пока не садится солнце. Уже в темноте она находит путь к дому, где ожидает приготовленный заботливой сестрой ужин, а рано утром вместе с Томом выезжает в Энск-сити.
От ближайшего осколка цивилизации ранчо отделяет лиственная роща, преимущественно состоящая из кленовых деревьев. Они служат источником сока, который вываривается специальным образом до состояния сиропа и едет в бочках по ухабистой тропе несколько миль в Энск-сити. Добравшись до города, Анабель привязывает Тумана к столбу рядом с аптекой и идет к полицейскому участку.
Энск-сити шумит и на рыжеволосую женщину в мужской одежде внимания не обращает. Виной всему расклеенные на каждом шагу листовки. Ана останавливается у одной из них и пробегает глазами по строкам. Ограбление поезда в далеком Ванкувере и пропавшие золотые слитки ее мало заботят. В конце концов, эти ценности принадлежат не ей, в отличие от табуна ирландских скакунов.
- Дамочка, осторожнее, - на крыльце она случайно задела плечом человека.
- В сторону, котик, - Мерфи делает шаг вперед и отодвигает мужчину, за которым виднеется красный мундир. – Констебль Рассел, на ранчо украдены лошади. Грабители увели их через ручей на запад. Мне нужна помощь.

Абскватируй!

- Ана, ну зачем идти в участок? – спрашивает Том, за ней торопливо прихрамывая. Это увечье неудачного падения с лошади с ним уже больше тридцати лет. – Они же с завязанными за спиной руками свой зад не найдут, не то что лошадей.
- Потому что на северо-запад от ранчо до самого форта Томпсон только лес и медвежьи экскременты. Нас слишком мало, чтобы самостоятельно отыскать табун, но все еще есть шанс, что их опознают по клейму.
- Констебли в форте Томпсон слишком заняты тем, что глушат кукурузный спирт. Не станут они досматривать каждую лошадь, - хмуро цедит сквозь зубы управляющий, но оставляет скептицизм при себе, не лишая ее надежды.

***

Больше всего на свете Анабель Мерфи желает, чтобы ее лошади вернулись на ранчо. Следующим приоритетом в списке она желает увидеть грабителей на коленях и каждому из них в голову всадить по пуле из отцовского кольта в качестве успокаивающей терапии. А кофе – нет, не хочется напиток, в котором не растворен алкоголь. Констебль Рассел и его подопечный Колтер слишком правильные, чтобы позволять себе начинать утро с бодрящих спиртосодержащих коктейлей.
Полицейским Ана рассказывает все факты. Скрывать ей абсолютно нечего. Эта часть дел ранчо «Кленовый лист» чиста и прозрачна, будто стекающий со склонов Скалистых гор бурный ручей, что служит водоразделом владений Мерфи с землей соседей. Править оставленным в наследство клочком прерий не так уж легко, если порой не идти по касательной закона. Анабель оправдывает себя долгами перед банком и стремлением обзавестись приданным для Эмили. Ее младшая сестра – лучик солнца. Эми неплохо рисует, вышивает и готовит, нужно лишь добавить к талантам денег, чтобы брак считался равным – Ана судит по себе.

- Не сомневаюсь, - произносит вместо прощания миссис Мерфи и направляется к выходу.

***
Спасать драконов от принцесс

Энск-сити лоснится в полуденных лучах летнего солнца, как лосось на сковородке. Анабель спускается с крыльца полицейского участка и направляется к продуктовому магазину, где должен закупаться Том, но на пути снова кто-то встает. Ощутив прикосновение чужих пальцев сквозь ткань рубашки, Ана не самым женственным движением вырывает руку и поворачивается. При ней есть оружие: пистолет и нож, так как по пути до ранчо можно встретить хищника, например, волка – сказки, самые опасные хищники здешних мест передвигаются на двух ногах. Об этом лучше многих знает Патрик Свейзи, которому Анабель приветственно кивает.
Владелец магазина – мужчина вменяемый, в меру скрытный, хитрый и оборотистый. Том утверждает, что Свейзи из-под полы толкает спирт индейцам, а еще он божится, что видел лепрекона, который рыбачил на берегу ручья Скалистого клевера. Ане плевать, если так оно и есть, досадно только, что доходная схема реализуется кем-то другим. А ведь по окончании сезона переработки кленового сока производственные площади простаивают и вполне могут участвовать в самогоноварении. Сначала шайенны носят пушнину в качестве оплаты, а потом в пьяном угаре выкапывают свои причудливо вырезанные тотемы. Возможно, стоит обсудить такое сотрудничество с Патриком, но не на шумной городской улице под дневным солнцем, а где-нибудь на охоте. Поэтому Анабель ограничивается насущным – просьбой разузнать что-нибудь о табуне у индейцев, читающих следы вместо символов латинского алфавита.
К краснокожим далеко не белые от палящего солнца жители Энск-сити относятся по-разному. Ана Мерфи придерживается нейтралитета, временами привечая их в качестве наемных работников на сезон. Табунщики из кроу умелые, будто бы владеющие искусством гипноза, заставляя лошадей идти за ними. Возможно, Анабель осуждают, но делают это строго за спиной, опасаясь взрывного, как порох, характера пламенноволосой ирландки.
- Спасибо за помощь, мистер Свейзи, - она знает, что этот человек не обещает звезду с неба, если не имеет представления о том, как ее достать.
- Я еще ничего не сделал, - отвечает Патрик.
Ану перехватывает Том, спешащий из продуктовой лавки с увесистым мешком товаров. Он сообщает, что обновил объявление о поиске помощника на ранчо «Кленовый лист», дополнив текст пояснением: присматривать необходимо за жеребятами. Вместе с покупками Анабель отправляет Тома домой, чтобы он сообщил Эмили о прибытии констебля Колтера. Сестра сумеет объяснить все нюансы происшествия, она смышленая.

Нашел фраера с тобой играть? У тебя в колоде девять тузов.

Попрощавшись с Патриком Свейзи легким кивком и полуулыбкой, Анабель возвращается к Туману. Ее любимец с характером, раздраженно фыркает в сторону соседствующего коня, устало склонившего голову к воде. Похоже, преодолев долгий путь с человеком в седле, он недавно в городе. Энск-сити – провинциальное болото на карте между берегами: омываемым Атлантикой процветающим востоком и осваиваемым западом, о который разбиваются волны Тихого океана. И шныряет мимо всякий сброд.
- Здорово, Том! – на сиплый от многолетнего курения табака голос оборачивается Ана. – Миссис Мерфи, мое почтение.
- Рамзи, какими судьбами? – управляющий, сложив припасы в седельный мешок, и мужчина обмениваются дружескими рукопожатиями. Анабель кивает в знак приветствия и поворачивается к Туману. – Твоя кобылка?
- Выиграл в карты в Калгари у местного жулья.
Жулья там полтора сруба в чистом поле. Ну, может быть, уже два с половиной. А о Рамзи говорят, что он четырежды флешер, всегда имеет в рукаве карты. Том знает об этом, но все равно садится с ним играть.
- Слышал, за «короной» Скалистого хребта в реке золото нашли, еду попытать удачу до холодов, - делится путник.
А хозяйка ранчо «Кленовый лист» слышала, что на заводь ручья приходит рыбачить лепрекон с рыжими бакенбардами и приносит за собой горшочек монет. Четырехлистный клевер на пастбище найти проще, чем этот металл, вскруживший голову бездонной человеческой жадности. Вслед за такой же сказкой о богатстве муж Анабель отправился с экспедицией в приграничье Аляски и там во льдах остался навсегда, снегом насмерть зацелованный.
- Переночуйте у нас, Рамзи, - предлагает Ана, потому что у Тома друзей немного. Меньше только у нее самой.

***
- Не предложить ли мне Рамзи ухаживать за жеребятами до осени? – тихо спрашивает Том.
- Не предложить, - отрезает Анабель тоном, не терпящим развитие темы, - выкурите по трубке табака, разольете несколько бутылок виски – и хватит с тебя развлечений. Не вздумай соглашаться на покер.
- Аминь, - смеется в усы управляющий. – Ты как преподобный Бессон.
- Славословие работает, - соглашается Ана. К счастью ее жизненную тропу пастор не пересекает.

***
Золото дураков

Отправив управляющего, миссис Мерфи бросает взгляд через улицу. «Белая лошадь» ненавязчива, но всегда гостеприимна. С хозяйкой салуна отношения неплохие, не дружеские, а скорее лишенные осуждения. Она не называет Анабель безнравственной алкоголичкой, когда – в особые дни – выпить жизненно необходимо еще до полудня. Сегодня такой случай.
Заведение популярно, внутри всегда кто-то есть помимо Грейсона. Ана не рассматривает посетителей – все равно кто надирается за столиками, пусть хоть гровантры вызывают птицу грома – и подходит к барной стойке. «Мне как обычно» звучит как диагноз, признание постоянства, что не так уж приятно языку и уху.

Она усмехается про себя стечению обстоятельств и кивает бармену, давая знак, что тоже является частью «ребят». А после наблюдает за тем, как этот фортуной обласканный ковбой вываливает прямо на стол внушительное доказательство своей платежеспособности.
Неужели упомянутое Рамзи золото из-за Скалистого хребта? Не то, что с долгами расплатиться, но и на приданное Эмили остается – о большем создателя она не просит. Анабель садится вполоборота, чтобы сквозь стакан с янтарным напитком взгляды бросать на смельчака, так беспечно хвастающегося ценной добычей. Она впервые видит этого человека в Энск-сити. Снова шалая листва или проездом?
- И где же находят такие булыжники? – интересуется Ана, поправив выбившуюся из-под шляпы огненную прядь. Прическа с утра слегка растрепалась.

Блатерскит подкрался незаметно, хоть виден был издалека.

Анабель Мерфи не настолько наивна, чтобы надеяться, что старатель откроет свою золотую жилу. Он от удачливости в большей степени заносчив, чем от спиртного пьян. Хотя ценностью размахивает, как тореадор красной тряпкой в загоне с быками, очень опрометчиво. Ана сказала бы этому мужчине, что везение любит тишину рациональную, осторожную. Однако не ее дело, если завтра незнакомца найдут возле «Магнолии» с пулей в голове.
Обмен любезностями прервался бы тем, что Анабель собирается уйти. Но на пороге заведения появляется констебль Рассел. Он подтверждает убеждения Аны, все больше склоняющейся к тому, что лошадей не удастся вернуть. За породистыми ирландскими скакунами следовало лучше следить, но людей на ранчо не так уж много, чтобы приставить к ним ночного сторожа.
- Что, миссис Мерфи, нет лошадок – нет нужны в работниках? – насмешка пьянчуги, которого она выгнала уж несколько месяцев.
Раньше, Анабель вспыхнула бы, раздосадованная и уязвленная. Сейчас отграничивается холодным взглядом, в мыслях представляя его мучительную смерть. Так легче переживать нападки тех, кто твердит, что она занимается не в женским делом.
- Я все еще ищу работников на ранчо. Объявления обновили.
- Ага, работы выше крыши, а платят мизер, - не унимается он в обиде из-за увольнения.
Весь Энск-сити знает, как метко Анабель Мерфи метает нож. Отчасти поэтому в глаза горожане приветливы, подчеркнуто вежливы, а косточки перемывают так, чтобы, упаси Господь, не услышала. Волосы огненные и кровь такая же, одной искры хватает для импульсивной женщины.
Ана бросает взгляд на мисс Старр. Олив едва заметно качает головой. Конечно, она против скандалов и рукоприкладства в своем заведении. Олив Старр умеет вести бизнес не хуже и даже лучше многих мужчин. Анабель уважает ее таланты, поэтому направляется к выходу. Хозяйка салуна кивает в знак благодарности, на что рыжеволосая отвечает тем же, прощаясь.

***
Почта, аптека, магазин – на крыльце последнего Анабель поджидает любимец фортуны, одаренный щедро золотом. Он, этот Флетчер, шальной и наглый. Но миссис Мерфи принимает его на ранчо. Убеждает себя, что «Кленовому листу» крепкие мужские руки забесплатно не помешают, а с остальным справится. Ана ведь укрощает лошадей на своей земле, что ей люди?

***
Будни [не]идеального «Кленового листа»

- Я нашла работника, - в хозяйском доме за столом Ана, Эми и Том. Только он удостоен чести ужинать с девочками Мерфи. Не из-за того, что управляющий ранчо, а потому что заботится о них с детства, как о своих.
- Рискованно нанимать незнакомца, когда такое происходит, - Том отрывается от вкуснейшего мясного рагу Эмили, чтобы поделиться мыслями.
- Тех гровантров ты знал, но они все равно удрали, прихватив с собой бочонок кленового сиропа, - напоминает Анабель, орудуя ножом и вилкой согласно правилам столового этикета. В Квебеке всегда было так, а сейчас память о той жизни становятся все дальше с каждым днем. Ана уже не вспомнит, когда в последний раз шнуровала корсет под платье с французским кружевом и ездила в дамском седле.
- Ты стреляла в них из ружья, - Том пожимает плечами и невозмутимо продолжает ужинать. Все трое помнят о той ситуации, когда краснокожие в конец обнаглели, а чаша терпения Аны переполнилась. Констебль Рассел не узнал об этом, хотя кто-то из работников рачно по пьяни разнес байку в «Белом коне». – Кстати, кроу предлагают бартером тушу оленя.
- Эмили, ужин чудесный, - Анабель стреляет глазами в управляющего и обращается к сестре, чтобы сменить тему. Не нужно вдаваться в детали того, что хотят получить за мясо индейцы. - В Энск-сити всех разговоров, что о юбилее города, будут благотворительный базар, музыка и танцы. Тебе хорошо бы развеяться.

***
- Ана, там новенький приехал, - произносит Том, отвлекая ее от работы.
- Хорошо, спасибо, - она кивает, кладет на место нож для обвалки, вытирает руки о заляпанный кровью оленя фартук и идет вслед за управляющим. – Тумана подковали?
- Нет, Чет снова не просыхает, - три недели в месяц их кузнец – мастер на все руки, изделия которого ценят в Энск-сити, а оставшееся время проводит в запое в «Магнолии». – Денег ему хватит еще дня на два.
Анабель видит Флетчера издалека. Он с нескрываемым любопытством осматривается, замечает ее и усмехается. Едва ли такой ему представлялась встреча с хозяйкой ранчо «Кленовый лист».
- Миссис Мерфи, - его рука взлетает к полям шляпы. Вроде бы учтив, но тон такой же тягучий, каким лениво звучит его «зайка».
- Добро пожаловать, - она ведет себя сухо и по-деловому.
Говорит так, как беседует со всеми, кто на этой земле ниже по статусу владелицы «Кленового листа». Проблема в том, что он априори не похож на тех, кто с восхода до заката вкалывает на ранчо. Объяснить словами сложно это предчувствие, будто рутина не его. Просто в глазах мужчины есть блеск, который обескураживает, как тогда на крыльце магазина.
Ана ведет Флетчера через владения: загоны для лошадей, амбары для сена, лесопилку малой мощности, кузницу, дом для работников. Он больше напоминает казарму из толстых бревен, сложенных так, чтобы сохранять тепло. В холодную зиму это очень ценится. На краю кленовой рощи стоит дощатое здание для перегонки сока, использующееся в основном в сезон. А ближе к ручью – хозяйский дом, где заканчивается экскурсия.
- Кузница оборудована всем необходимым инструментом, но скажем так, Чет немного не в форме. Нужны подковы для лошадей, табунщики завтра выдвигаются на них на южное пастбище. Справишься?
- Без проблем, мэм, - выслушав ее, отвечает Флетчер. – Нужно создать запас?
- Да, железо приехало только вчера. Из-за гребаной банды Счастливчика все расписание движения грузовых поездов коту под хвост. Часть моих товаров застряла на складе в Виннипеге.
- А что я должен знать об этой постройке? – любимец фортуны кивает в сторону хозяйского дома.
- Здесь живу я и моя младшая сестра, - поясняет Анабель и делает шаг к Флетчеру, в каком-то смысле повторяя его замашки хищника, но с неторопливой грацией. – Если увижу рядом с Эмили, то отрежу тебе что-нибудь, что посчитаю лишним. Как видишь, опыт в разделке у меня большой, - она с усмешкой указывает на фартук в крови и отступает на допустимое приличиями расстояние. - В остальном думаю, мистер Флетчер, мы сработаемся. Если меня нет, то управляющий Том ответит на любые вопросы.

Трудно быть лошадью, когда все вокруг бараны.


- Я должна застесняться и испугаться? – Анабель издает короткий смешок и направляется к выходу. – Жду на улице пять минут, поторапливайся.
Какое-то безотчетное внутреннее чувство снова напоминает Ане, что он не такой, как остальные работники. Она знает это с первого взгляда, но все равно принимает Флетчера на ранчо. А на утро убеждается в том, что не в его привычке просыпаться ни свет ни заря, чтобы впахивать на чужой земле.
Хотя работу Флетчер выполняет на совесть, в чем несколько часов спустя миссис Мерфи убеждается, принимая готовую изгородь, предназначенную для вернувшихся ирландцев. Двоих скакунов с ее клеймом констебль Рассел приводит утром и честно признается, что шанс отыскать остальных не так уж велик, ведь у полиции не так много свободных рук, чтобы проверить каждую лошадь на мили вокруг. Эта информация не новая для Аны, совсем не неожиданность, но от чувства досады все равно не избавиться. Либо выплатить долг банку, либо пережить зиму в сытости. Либо обратиться к не очень легальной схеме.
- Знакомьтесь, мистер Флетчер, это Огюст, - она гладит косматую длинную челку и гриву своенравного вороного коня, за которым смирно стоит двухцветная кобыла, - и Флора. Они поживут в этом загоне ближайшие несколько дней. Следите за тем, чтобы им хватало воды, сена и овса. Нужно расчесывать гриву, челку и хвост, но я буду делать это сама, пока Флора к вам не привыкнет. Она не жалует незнакомцев.
Двухцветная кобыла стремится выйти из загона вслед за Анабель и выглядит очень расстроенной тем, что хозяйка ей отказывает. Серый в яблоки Туман бьет копытом с густыми белыми фризами, привлекая к себе внимание. На его спине закреплено седло, в отличие от найденышей, чудом вернувшихся домой, поэтому скакун считает себя главным в этом табуне.
- Туман у нас ревнивый, - мягко поясняет Ана, рукой в перчатке коснувшись его носа, и ловко запрыгивает в седло. - Заканчивайте здесь, Флетчер. В Энск-сити праздник, если поспешите, еще успеете повеселиться.
- Вы направляетесь в город? – спрашивает любимец фортуны, кивая в ее сторону, снимает с перекладины рубаху и накидывает на плечи. Застегивает на груди, на что миссис Мерфи смотрит без смущения. Ему есть что показать, широкие плечи и рельефные мышцы – и денег это представление не стоит.
- Еще нет. Нужно проверить кукурузное поле. Хотите посмотреть, раз решили обзавестись землей здесь?

***
- Чем это тебе так раскроили череп?
- Трубкой мира.

- Что он несет? – взгляд Анабель соскальзывает с возрастного индейца на мальчонку метиса.
- Большой Аппачен говорит, что белая скво должна заниматься домом и детьми, - переводит он, отодвигаясь подальше от Аны, и посматривает на Флетчера, держащего под уздцы двоих лошадей. – Это твой мужчина?
- Передай ему, что я никому ничего не должна. А вот он должен следить за посевами, раз обещал урожай, - парирует хозяйка «Кленового листа». – Это новый работник на сезон.
Индеец снова говорит на своем наречии и размахивает руками. Понять его сложно, потому что он не местный, с территорий, зажатых между Великих озер и Аппалачей. Точнее миссис Мерфи не интересовалась, когда забрала их обоих из Виннипега, где те влипли в историю. Бледнолицые давно уже считают себя истинными господами этого континента и третируют коренных жителей.
- Большой Аппачен говорит, что белая скво не умеет растить кукурузу, все во власти дождя, - снова переводит парнишка слова шамана, давно изгнанного из своего племени. – Но ближайшая вода будет красной, так предсказывают духи. Прояви осторожность.
- Жаль духи не предостерегли его, когда вы влезали в неприятности, - фыркает миссис Мерфи. – Я спасла ваши задницы, но я же их и надеру в случае чего.
- На все воля Громовой птицы. Она послала нам с дядей тебя, - отвечает метис и улыбается, показывая отсутствие двух передних молочных зубов. – Мы соберем кукурузу, а ты найдешь мужчину – так хотят духи.
Анабель смеется, настолько забавляют ее эти пророчества старого шамана, похоже, уже давно выжившего из ума. Уж лучше бы громовая птица ему номера выигрышной комбинации в лотерее подсказала, чем путала сознание эфемерными образами дыма от костра с какими-то галлюциногенными травами. Мерфи таких традиций не понимает, но знает, что им обоим некуда идти, а урожай вырастят не хуже, чем в прошлом году.
- Поехали, Флетчер, - произносит Ана, вернувшись к своему Туману, недовольно поглядывающему на неизвестного ковбоя. Он привык терпеть Тома, а не кого попало.
- Зачем все это? – интересуется в пути золотоискатель.
- Силосом кормят животных, а из зерен кукурузы делают крахмал, муку и масло, - объясняет Анабель, о кукурузном спирте умалчивая, и поворачивает голову к собеседнику. – Или вы о странной парочке? Я выкупила их долг в Виннипеге в том году, с тех пор талдычат, что должны рассчитаться за доброту. Они самостоятельно построили хижину и землю разработали. Ранчо большое, им хватает места.
Он кивает, будто бы понимает. Больше вопросов не задает, и Ана тоже молчит. Она наслаждается тишиной, в которой есть только звуки природы: пение птиц, стрекот кузнечиков, шелест листвы и журчание ручья. Здесь лучше, чем в Квебеке. В особенности после того, как пришли известия о пропаже экспедиции мужа. Раньше Анабель думала о нем часто и образ близкого сердцу человека отпустила только по возвращению на ранчо. Теперь ее место в «Кленовом листе». Ана натягивает поводья и Туман откликается.
- Давай-ка понесемся до дома вместе с ветром, - шепчет она, пригнувшись к коню, выпрямляется в седле и обращается к Флетчеру. – Не отставай.

***
Во дворе их встречает Том. Анабель легко спрыгивает с Тумана и перебрасывает поводья управляющему, чтобы отвел коня в стойло и снял упряжь. Скакун прихотливый и терпеть не может женское седло, будто бы считает второсортным, не достойным своей спины. Поэтому в Энск-сити на празднование дня города придется добираться на другой лошади, если одеваться согласно приличиям.
- У нас гости, Ана. Свейзи приехал поговорить с тобой. Я проводил его в гостиную, а Эми предложила чай с пирогом, - докладывает Том и уводит ее любимца.
- Спасибо за прогулку, до завтра вы свободны, - она благодарит Флетчера и быстрым шагом направляется в сторону дома, где ожидает гость и, возможно, ценные сведения.

Кролики – это не только ценный мех…

Патрик Свейзи подмечает многое, что происходит за пределами Энск-сити, избегая пыльных дорог и лесных прогалин. Под сенью канадского леса, который переселенцы, отобрав у краснокожих, называют своим. Однако следопыт не приносит ничего, что не приходило бы в голову Ане, что не подчеркивало бы тактичное молчание констебля Рассела. Лошадей с ранчо увели не жители города, не снующие по округе индейцы. В подозрении остаются ветром гонимые только бандиты, которыми верховодит некий Счастливчик Люк. А это значит, полиция ничем не поможет.
Анабель злится, уверяет, что всех бы их перестреляла. Обращаться с ружьем она научена стараниями отца, бравшего с собой на охоту. И земли ранчо обширны, в каком-нибудь предгорном овраге тела первыми отыщут волки. В одном только Патрик прав, Ане нужно заботиться о сестре, ее благополучии. Чтобы пережить зиму, придется извернуться, идеи есть. Мистер Свейзи обещает обдумать, на этом и расстаются.

***

Когда родилась моя сестра Эми, я спросила, могу ли я обменять ее на золотистого ретривера.

Кроме Эмили у Анабель никого нет. Мужа она больше не ждет, всю отправившуюся на север экспедиции уже давно никто не ждет. Родителей они с сестрой навещают на кладбище и молятся об их покое в церкви. После смерти деда по линии матери в Квебеке остаются только тетушки, занятые своими детьми и внуками. Девочки Мерфи есть друг у друга – это самое важное.
Ана любит сестру, старается взять на себя больше забот о ранчо, чтобы у Эми оставалось время на увлечения, веселье. Сегодняшний праздник – повод достать лучшие наряды с бархатом и кружевом, заплести волосы в модные прически, украсить шляпки шелковыми лентами и цветами. Анабель туго шнурует корсет, иначе ее самое дорогое платье, в Квебеке пошитое модисткой-француженкой к празднованию по случаю получения диплома университета Лаваля, уже не налезает.
В город сестры отправляются на повозке, прихватив за собой Тома. Управляющий ходит за Аной и Эми, пока они рассматривают поделки, покупают сладости, кружевные перчатки, разноцветные нитки для вышивки и отрез оранжевой ткани на новое платье Эмили. Выступление мэра и пастора они не слушают, потому что территориально земли «Кленового листа» не относятся к Энск-сити, а наставлений хватает по воскресеньям в церкви.
- Ткань слишком дорогая, - возражает Эми.
- Вздор, тебе же так идет, - вторит ей Анабель, прикладывая сочную горчичную материю к светлой коже сестры, и спешит озвучить шутливую угрозу. – А если не захочешь надевать платье, тогда носить его стану я.
Эмили смеется. Она хрупкая, как молодая тростинка, но и Ану корсет стройнит, будто дебютантку. В итоге Анабель настаивает на своем и вручает управляющему сверток с яркой тканью. Иногда нужно радовать себя мелочами, иначе жизнь станет серой и унылой. Сегодня она не будет думать о сложностях и долгах.
- Загляну к Олив, - произносит миссис Мерфи, когда они с сестрой расстаются, чтобы та при необходимости знала, где ее искать. У Эмили в городе тоже есть подруги, с которыми ей, наверняка, хочется посекретничать.

***
Сахарное золото

Путь к мисс Старр преграждает лоток с резной мелочью. Ана останавливается возле деревяшек, кухонной утвари, шкатулок и игрушек, занимающих ее на пару минут. А после, повернув голову, она замечает возле продавца сладостей Флетчера. Кто бы мог подумать, что этот с виду суровый, Канадой закаленный мужчина любитель конфет. Всем свойственны маленькие слабости, даже таким самоуверенным нахалам. Он услышал ее слова об Эмили, но к сведенью не принял, хотя ведет себя подчеркнуто любезно с младшей хозяйкой ранчо. У сестры есть голова на плечах, в каком-то смысле она разумнее Аны огненной, на выводы и на расправу быстрой.
Миссис Мерфи удобнее перехватывает плетеную корзинку и делает шаг к Флетчеру. Слова с усмешкой слетают с языка раньше, чем приходит на ум закономерный вопрос – почему она не может просто пройти мимо? Очевидно, потому что Анабель злит, когда ее требования игнорируют, переворачивают и используют против нее. Елейный тон Аны встречается со стеной невозмутимости, когда Флетчер предлагает ей кулек с конфетами.
- Спасибо, я не ем сладкое, - отвечает миссис Мерфи. Она действительно равнодушна к сладостям, хотя в детстве любила кленовую карамель, отец называл ее сахарным золотом.
- Что же тогда ты ешь, зайка? – снова этот тягучий тон, когда он делает шаг ближе, что будто бы обусловлено толпой вокруг, которая как морские течения влечет друг на друга два айсберга.
Анабель вздрагивает, когда они, словно случайно сталкиваются, и крепче сжимает увитую лентами ручку корзинки. Дернул же черт принять на работу человека своенравного, не умеющего подчиняться. Ее ирландец Туман тоже с характером, никого на всем ранчо не признает кроме Аны. Найдется и к этому жеребцу подход.
- Ночью в полнолуние я ем таких, как ты, котик, - парирует миссис Мерфи и улыбается Флетчеру. – А знаешь, все-таки не стану отказываться.
Она не глядя берет из кулька конфету. По случайности кленовую карамель – сахарное золото.
*диалог согласован

***
Бостонское чаепитие Энское текилопитие

Праздничным днем горожане толпятся на улице, в салуне мисс Старр немноголюдно и свежо. Это место сочетает пряные ароматы алкоголя разной стоимости, от дешевого пойла, которое трудяги после тяжелого дня хлещут, словно воду, до качественного виски из дубовой бочки и текилы. Хозяйка лучшее приберегает для состоятельных посетителей и своих людей.
- Добрый день, мисс Старр, - Ана приветствием обращает на себя внимание.
- Голос знакомый, а саму леди вижу будто бы впервые, - Олив, окинув взглядом женщину с плетеной корзинкой, усмехается. – Чаще бы так.
- Буду богатой, - с улыбкой отвечает Анабель и протягивает корзинку, укрытую хлопковой салфеткой с вышивкой. – Фирменный пирог с индейкой от нашей кухарки идеально подходит к девичнику, виски или текиле.
На высокой веранде есть несколько столиков, где можно удобно расположиться и наблюдать за праздником. Практически места в партере, остается только сервировать лучший стол, открыть бутылку и, нежась на солнышке, под текилу перемывать косточки достопочтенным горожанам. Не только же им сплетничать об Ане Мерфи и Олив Старр.
- Я думаю заняться производством кукурузной водки, ищу каналы сбыта, - произносит Анабель, глядя сквозь стекло на веселящихся жителей Энск-сити.
В какой-то момент кажется, что среди горожан мелькает Уокэнда – свободная путешественница. Ана давно ее не видела.

- Видел, ты вчера из гей-бара выходил. Не в те двери вошел?
- Я выходил. А ты почему там остался?

Пурпурные оттенки рассветного солнца стекают по облакам на северо-западные вершины. Живая гамма для кисти умелого художника, но Анабель рисовать совсем не умеет. Она с крепким кофе в руках стоит на крыльце дома, прислонившись к каменной колонне, и думает о своем – хозяйском. Беспокоит будущее «Кленового листа», не самым радужным представляющееся после похищения ирландских лошадей. Ей нужен план, какая-то авантюра, чтобы не погрязнуть в долгах и не потерять свою землю.
Может быть, ей стоит задуматься об ограблении поезда с золотом? Кажется, что для банды Счастливчика Люка в этом нет ничего сложного. Провернув дельце и захватив слитки, они даже успевают мимоходом увести лошадей из ее конюшни. Железная дорога не так уж далеко, за вереницей холмов, которые идут параллельно меридиану, только людей на такую аферу нет.
Миссис Мерфи ставит полупустую кружку на перила, достает сигару и отцовскую зажигалку. Эми еще должна спать, не следует ей видеть старшую сестру в компании табака, потому что такое занятие не для приличной молодой леди. Это для Аны, которая за три года здесь чокнулась бы, если б не маленькие вредные радости. Чертовы индейцы и их привычки.
- Анабель? Ты что делаешь?
- То-ом, - она на выдохе вместе с дымом тянет имя управляющего, - пороть поздно.
- Какой пример ты подаешь Эмили? – он на совесть давит, вот же зараза. – Она уже на кухне, печет кексы на день города. Ты бы помогла сестре.
- Я не умею печь кексы, - отвечает Ана, тушит сигару о каменную колонну, усмехается и головой качает. – Или прикажешь мне корзину со сладостями для пикника собирать?

***
В салуне:
- Джон, ты, кажется, зазнался?!
- В чем дело?
- Вчера я всадил в тебя целую обойму, а ты даже не обернулся.

Анабель все-таки отправляется на кухню, где Эми украшает кексы, а кухарка печет кукурузные лепешки. Мир не рухнет, если Ана Мерфи впадет в детство и проведет время за забавами с младшей сестрой. В беззаботные дни, когда делами ранчо занимался отец, девочки играли вместе, представляли, как отправляются в путешествие на воздушном шаре или пускаются в плавание под парусом грозных пиратов.
Наверное, Эмили ждет праздник в Энск-сити, музыку и танцы, аукцион корзинок, потому что следит за тем, чтобы вся композиция соответствовала уровню. Анабель кладет в свою корзину свежие лепешки из кукурузной муки, вяленую оленину, жирный козий сыр, несколько помидоров и яблок. Довершает все бутылка виски – добропорядочные матроны будут визжать. Но раз Том просил составить компанию сестре, то кто Ана такая, чтобы ему перечить?

***
- Как вам понравился наш город? – спросил мэр.
- Красивый город, - ответил индеец. – А как вам наша страна?

С места за столом на веранде салуна мисс Старр хорошо видна сцена, где мэр Энск-сити Скотт Смит проводит аукцион. В его руках корзина миссис Мерфи, ничем не примечательная, не украшенная лентами, бантами, цветами. Поэтому ей смешно, когда он перечисляет прелести лота и заглядывает под хлопковую белую салфетку, интересуясь содержимым. Виски качественный, из тех, что выдерживается в бочках из белого дуба до золотистого оттенка. Не сконцентрироваться ли на виски вместо кукурузной водки?

А ты налей и отойди. Сцена первая.

Мисс Старр и Уокэнда прекрасная компания, чтоб, мясной пирог шлифуя алкоголем, вести легкие беседы о важном. Свободная странница, шаман своего народа, всегда готова помочь, напоминая о связи через ее амулет. Птичку Эмили, насколько Ане известно, никогда не снимает, хотя от любопытных глаз предпочитает скрывать, чтобы сойти в обществе за истинную христианку. Нравы небольших городков строги к юным девам куда больше, чем к таким как Анабель, оставшимся без мужа.
- Уокэнда, я все еще хочу рецепт твоей настойки на кактусах и еловых шишках, - произносит Ана, наблюдая за тем, как Олив разливает бутылку на троих.
- Будет в свое время, в нужное, - смеется та в ответ. Она, как Адэхи, что вместе с мальчонкой растит кукурузу на поле миссис Мерфи, тоже говорит загадками.
- Может, ты о лошадях моих знаешь что-нибудь полиции не известное? – Ана спрашивает шаманку и пододвигает к Олив блюдо с пирогом. Выпечка их кухарке удается на славу.
- Может, - тянет Уокэнда и довольно щурится, опрокидывая алкоголь с травами и кактусами, но замолкает, потому что девичник нарушает мужчина.
У миссис Мерфи проскальзывает шальная мысль с флером негодования, что Флетчер следит за ней, но убеждается в том, что он здесь ради беседы с мисс Старр. Ана не настолько бестактна и любопытна, чтобы расспрашивать Олив о семье. Ей известно лишь то, что хозяйка заведения сама озвучивает. Имя «Эдди» звучит единожды и по общим впечатлениям никак не вяжется со старателем из глуши среди горных рек.
- Олив, ты знакома с этим человеком? – спрашивает Анабель, когда владелица салуна возвращается к столу. Интересно, как Флетчер может быть связан с братом мисс Старр, ведь ее семья не самая законопослушная? Правы ли Том и Патрик, предостерегая ее нанимать неизвестного человека? Глупости – Ана встречается взглядом с золотоискателем и вопросительно выгибает бровь – она его ни капли не боится.

***
А ты налей и отойди. Сцена вторая.

С началом аукциона корзинок для пикника девичник перемещается ближе к возвышенности. Способствует тому выпитое, веселящее. Мероприятие не впервые проходит в Энск-сити. Это ожидаемое трепетными молодыми девушками событие, искренне забавляющее Анабель. Вернувшись домой три года назад, она отказалась от традиционных блюд и доверху набила свою корзинку бутылками с алкоголем по той причине, что ни одна приличная юная леди такого себе позволить не может. Тогда лот миссис Мерфи собирает заоблачный куш, все на пользу сиротам. Сегодня за ее корзину тоже идет борьба, в которой к удивлению Аны побеждает Флетчер. И они снова пересекаются взглядами.
- Если у вас какие-то терки, то мой томагавк – твой томагавк, - склонившись, шепчет Уокэнда, пока всех вокруг занимает переполох вокруг Брюсика, Фрэнки и их корзинки с харчами.
- Спасибо, нож для колки льда храню под подушкой, - усмехается Анабель, повернув голову к шаманке.
- В корсете сегодня ближе к телу, - звучит в ответ, но обе знают, что эта деталь гардероба вернется на свое пыльное место вечером. После свободы, рубашки и брюк все это непривычно рыжеволосой женщине.
Тем временем к нашкодившему зверью подбегает мисс Хантер-Ремингтон. В этой девушке сочетаются утонченная английская роза и авантюристка, которая в данный момент берет верх и тянется к бутылке с самогоном. Спиртное в списке продуктов первой необходимости для пикника становится популярным напитком благодаря выходке Аны. Девы смущаются, но непременно укладывают в корзинку алкоголь всех видов от А до Я в надежде привлечь внимание.

- Мисс Хантер-Ремингтон, - Анабель салютует стаканом с коктейлем от шамана, - присоединяйтесь. С хорошей компанией, как говорится, грех не выпить. Так давайте не будем грешить, преподобный Бессон не оценит, а, подняв напитки, выпьем.

***
Никогда не было лошади, на которой нельзя было бы ездить верхом; никогда не было ковбоя, которого нельзя было бы сбросить.

- Миссис Мерфи, разве вы не обязаны разделить содержимое корзины для пикника с тем, кто ее выкупил? – Флетчер встречается на пути Аны, отправившейся на поиски сестры или хотя бы Тома. Ей не хочется надолго оставлять Эмили одну.
- Нет, городским аукционом не предусмотрена покупка корзины вместе с леди, ее предоставившей, - она в равной степени любезным и деловитым тоном разъясняет правила мероприятия и осматривается по сторонам, ища шляпку Эми.
- Тогда цена неоправданно велика. Ни профитролей, ни шампанского, ни шелковых лент и цветов для лоска, - он припоминает иные предложения с улыбкой, вроде бы шутит, но в глазах мелькает что-то хищное, когда приближается к Анабель. – Так за что же я заплатил?
- Мое время стоит дорого, - фыркнув, она отворачивается и случайно задевает его грудную клетку плечом. Имеется в виду промежуток в десять минут, потраченный на выбор продуктов и размещение их в корзине, но наглый Флетчер оборачивает фразу себе в выгоду.
- Так, стало быть, признаешь, что я купил твое время, зайка, - мужчина подхватывает ее под локоть, будто бы помогая сохранить равновесие, но на самом деле удерживая на месте. Ана поджимает губы, ведь это «зайка» выводит ее из себя – слишком часто звучит из его уст в адрес женщин.
Анабель поворачивает голову и бросает на наглеца убийственный взгляд. Конечно же, юные девы, подобные мисс Бессон, готовятся к аукциону с надеждой, что лот окажется в руках того представителя сильного пола, с кем хотелось бы разделить трапезу. Мужчина может пригласить на ужин владелицу корзинки, но девица вправе отказаться от неприятного общества. Только вот, если откровенно, неприятен ли Флетчер ей?
- Котик, мое время дороже золота, - она, найдя в ковбое опору, намеренно сокращает расстояние между ними так, чтобы прошептать ответ у самого уха. – А раз настаиваешь, за ужином принято разговаривать, задам своему новому работнику несколько вопросов.
Миссис Мерфи отстраняется и направляется через толпу к ближайшему свободному столу. По дороге ей на глаза попадается Том, на удивление трезвый и вменяемый, чтобы отыскать Эмили и присмотреть за ней. Поручив заботу о сестре человеку, которому можно довериться, Ана чувствует себя спокойнее. Она оглядывается, находя Флетчера, все еще следующего за ней через толпу.
- Удивляет, что вы, миссис Мерфи, вспомнили о собеседовании только сейчас, - в его голосе звучат нотки смеха, - но спрашивайте.
- Нет, - Анабель качает головой. После коктейлей Уокэнды она не ищет легких путей и не озвучивает то, что держит в уме, - сам расскажи, кто ты такой, мистер Флетчер?

ХХХ: У меня другая система, мой друг: я не стреляю в веревку, я стреляю в ножки стула.



Прозвучавший вопрос замирает где-то в воздухе над столом между ними. Анабель не нравится это любопытство? Нахальство? Грубость! Какое дело этому человеку, не назвавшему даже имени своего, до ее сердца? Неужели всерьез надеется на откровение о днях минувшего счастья или на неказистую истину брака по расчету без каких-либо чувств и привязанностей? Ана не любит разговоры о прошлом, в нем много солнечных фантазий и нерушимых обещаний, оставшихся под вечным канадским снегом. Ей не следовало отпускать Леона в экспедицию на север.
- Вы забываетесь, мистер Флетчер. Собеседование не предполагает ответных личных вопросов, - предостерегает Анабель с усмешкой на губах и отпивает из своего стакана виски – янтарный, крепкий, слегка горчит и отдает ароматом дубовых листьев – напоминает его. Не Леона Жаккара, ведь эта история закончена, а сидящего напротив мужчину – Флетчера.
- Давайте уж признаем, что это вовсе никакое не собеседование, - парирует удачливый старатель, глаз с нее не сводя. – Ранчо нужны работники, а кто они и откуда – это дело десятое. Разве не честно откровение за откровение?
Может быть и честно. Нет, звучит, действительно, честно, только Ана не хочет признавать это вслух. Что-то глубоко внутри не позволяет ей согласиться с Флетчером и заставляет искать аргументы, будто подходящие комбинации карт в покере. Анабель ненавидит проигрывать, а кто-то в этом диалоге, словно специально, задевает азартную сторону натуры.
- Вам тоже нужен был пример налаженного хозяйства, теперь он есть, - продолжает миссис Мерфи. – Изнутри всегда нагляднее, правда, для бухгалтерских книг необходим еще карьерный рост.
О, она, действительно, гордится тем, что уже три года удерживает «Кленовый лист» на плаву и выплачивает проценты по займу отца вопреки насмешкам мужчин, считающих женщин неспособными вести дела. О гендерном равенстве Энск-сити не говорит, здесь все еще ставят шекспировского «Отелло» - смешно и нелепо, ведь мир все больше захватывают смекалистые представительницы прекрасного пола.
Впервые бухгалтерией Ана занялась в Квебеке, став помощницей деда в подсчетах доходов и расходов его магазинов. Книги ранчо выглядят впечатляюще, пока нет записи о похищенных лошадях, как о невосполнимых потерях. Надеяться на их возвращение все наивнее с каждым днем. Да уж, налаженное хозяйство – на фоне последних событий выглядит смехотворно.
- Только ленивый в городе не говорит про украденных ирландцев, значит стараниями этого, - Флетчер кивает в сторону ближайшей информационной стены, где прикреплена листовка с довольно схематичным портретом бандита, - человека дебет с кредитом не сходится.
Это больнее, чем слышать о Леоне. Анабель поворачивает голову и рассматривает предводителя бандитов так внимательно, будто бы может его узнать, а потом возвращает все свое внимание Флетчеру. Она приподнимается и, ощущая действие всех смешавшихся в желудке алкогольных напитков, опирается обеими ладонями на столешницу, чтобы податься вперед к собеседнику.
- Мистер Флетчер, у вас есть с собой пистолет? Будем стрелять в вон ту, - она указывает пальцем на стену с информацией, - мишень со словами «разыскивается». Каждое попадание вопрос – и правдивый ответ на него.

ХХХ: Никогда не пей, если ты не один или с кем-то.

Поцелуй. Он просит поцелуй. В одно мгновение Анабель это обескураживает. Нет, она не смущается, будто трепетная юная леди, но даже вспомнить не может, когда в последний раз касалась губ мужчины. Наверное… все же… точно прощаясь с Леоном, как оказалось, навсегда. А уже в следующую секунду Ана смотрит на висящую на стене сарая для дров ориентировку и хочет…, чтобы Флетчер попал в цель. Она хочет поцеловать его, что безопаснее сделать в рамках игры в ставки. Это останется между ними забавой, ответом на вызов, чем угодно, но не выражением желаний и чувств.
Раздается выстрел. Пуля попадает в нарисованное на бумаге схематичное лицо бандита Счастливчика Люка. Флетчер побеждает, хотя едва ли обращает внимание на то, что Анабель делает шаг навстречу ему за миг до хлопка, затерявшегося в звуках банджо. Вокруг них люди, полная улица горожан, зорких в случае малейшего намека на неприличное поведение, но порывистую огненную Мерфи не остановить. Она целует Флетчера, человека, который всегда и везде носит за собой кольт и метко из него стреляет. Разве можно верить, что он старатель, который день за днем кропотливо выискивает золото в бурных горных водах? И все же сейчас Ане проще, комфортнее верить.
Раз – она чувствует тепло его губ и привкус виски. Два – он накрывает ладонью ее талию, стянутую корсетом. Три – прерывается музыка, вокруг начинается хаос из тысяч звуков: голоса, визг, крик и выстрелы. И это отрезвляет Анабель, заставляя разорвать поцелуй.
- Эми, - в ужасе шепчет она имя сестры, находящейся где-то суматохе и давке, начавшихся, когда мэр Смит падает на деревянный настил сцены, истекая кровью. Алая вода - предсказание Большого Аппачена. Будь осторожна.
- Куда ты? – Флетчер хватает Ану за руку и тянет к себе, будто один поцелуй дает право решать за нее. Даже если сейчас он является голосом разума, то миссис Мерфи все равно отказывается слушать. – Нужно в укрытие.
- Нет, сестра осталась возле сцены, - она вырывается, не позволяя увести ее с площади и спешит в толпу, пытаясь отыскать знакомую шляпку. Надеясь, что рядом с Эмили сейчас Том, что управляющий спасет ее, потому что еще одной смерти Анабель не переживет.

- Куда ты хочешь доехать? - спросил проводник у пьяного ковбоя.
- Да прямо в Ад! - ответил ковбой.
- Тогда с тебя 2,50 доллара и выходи в Энск-сити.
Разговор подслушан на железнодорожной станции Виннипега в конце 1890-х годах

- Эми! – Анабель стискивает сестру в объятиях, только после этого отступают паника и все страхи, будто убегающая с отливом вода.
С ней все в порядке, разве что слегка потряхивает от испуга. Еще бы, не каждый день перед Эмили разворачивается перестрелка с индейцами и на деревянный помост, служащий сценой, в предсмертных конвульсиях падает мэр города. Она впечатлена событиями, но держится, крепко сжимает в руках свою аукционную корзинку, выкупленную Колтером. Следует отблагодарить его за заботу о сестре, но не сейчас, когда констебль спешит исполнять свой долг.
В хаосе площади девочек Мерфи ловит Том. Анабель передает ему сестру и просит доставить домой в целости и сохранности. Она доверяет управляющему, несмотря на выпитое быстро сориентировавшемуся в экстренной ситуации и собравшему работников с фермы. Среди этих людей нет только одного человека – обласканного фортуной старателя. Ана не может оставить Флетчера в городе. Во-первых, потому что он, спасая ее, сам схлопотал пулю. Во-вторых, потому что он стал работником на ее ранчо. Может быть, есть еще причины, но на глубокий анализ нет времени.
- Куда ты? – спрашивает Эми, крепко вцепившись в руку сестры. – На площади опасно.
- Со мной все будет в порядке, - обещает Анабель, буквально отдирая холодные пальцы от своего запястья. – Кое-кому нужна моя помощь.
Она не объясняет ничего, сейчас не время и не место для подробностей. Площадь пустеет, если не считать тел, что позволяет миссис Мерфи быстро пересечь открытое пространство и добраться до того места, где они с Флетчером разошлись. Крови на пыльной земле много, что вновь вспоминается предостережение Большого Аппачена о красных реках. Ана злится, потому что нужно конкретизировать проблему, чтобы избежать последствий. А все туманные намеки, как утренняя дымка над ручьем.
Анабель не знает, насколько серьезно ранен Флетчер и есть ли среди алых капель его кровь, но очень надеется, что удача не оставляет своего любимчика. Женщина вновь добирается до дровяного сарая, где висит «расстрелянный бандит» и вспоминает о поцелуе. Флетчер был бесцеремонным, наглым, дерзким – и ей это понравилось. Даже немного жаль, если б этот поцелуй с привкусом виски стал для них первым и последним.
Миссис Мерфи заглядывает в салун. Внутри темно, свет узкими полосами разрезает деревянный пол и стены. На первый взгляд пусто, но, следуя на едва различимый шум, она находит мужчину за барной стойкой. Стащив рубашку с плеча, Флетчер пытается продезинфицировать рану алкогольным напитком, но, услышав скрип половиц, хватается за кольт и направляет его на Ану.
- Что ты здесь делаешь? – спрашивает он, убирая оружие, и хмурится. – Отправляйся домой с сестрой, в городе опасно.
- Зашла вот выпить, - фыркает рыжеволосая бестия и опускается на колени рядом с Флетчером. – И не смей командовать. Тебе нужно к врачу.
Мысленно она все еще зовет его старателем, но умом прекрасно понимает, что ни один золотодобытчик не стреляет так метко едва ли не закрытыми глазами. Анабель не впечатлительная девица, которая в жизни ничего кроме Энск-сити не видела, но не может забыть мгновение, когда взгляд мужчины обращен к ней, а следом раздается выстрел и пуля попадает в лоб нарисованному Счастливчику Люку.
- Имею право, мы не на твоей земле, - шипит в ответ Флетчер. – Сейчас хватает людей, кому врач нужнее. Сам справлюсь.
За эти его слова хватается Ана. Очевидно, что оставаться в заведении Олив и заливать кровью пол никак нельзя. Нужно добраться до «Кленового листа», а там она со всем разберется – как всегда. Эмили уехала в повозке Тома, значит ее лошади все еще в городе, привязаны на заднем дворе салуна мисс Старр.
Путь до ранчо не занимает много времени, мужчина не сопротивляется, когда Ана сворачивает с ведущей к хозяйскому дому дороги и едет к сторожке шамана. Ни Том, ни тем более Эми не помощники, а индеец несмотря на все тараканы в голове кое-что соображает. Он принимает внезапных гостей так, словно ждал их. Отправляет племянника со списком необходимого в большой дом, а сам собирается в лес.
- Стоп, - миссис Мерфи тормозит Аппачена в дверях, – ты должен помочь ему.
- Здесь ты справишься сама. Лечила же свой лошадей, этот такой же живучий, - отмахивается он. – Духи говорят, что понадобятся травы, а их собрать могу только я.
За индейцем закрывается дверь, и Ана с Флетчером остаются одни в сторожке. В тишине, разбавленной только треском сухих еловых дров, она буквально ощущает его тяжелое дыхание, каждый выдох сквозь стиснутые зубы. Рана причиняет боль и вместе с утекающей кровью забирает много сил, хотя привалившийся к стене мужчина сдержан и сохраняет полное самообладание. Следит за тем, как Анабель достает бутылку с мутной жидкостью, в которой плавает невесть что, и протягивает ему.
- Что это? – подозрительно сощурившись, уточняет любимчик фортуны.
- Что-то вроде спирта и обезболивающего в одном флаконе, - она сама не знает полный состав, только то, что снадобья шамана каким-то чудом помогают.
Похоже, мужчина достаточно доверяет ей, чтобы сделать несколько глотков. После он садится на табуретку и берет из рук Аны нож, но вытащить пулю сам не может. Злится, старается сосредоточиться, но не получается, а попросить помощи будто бы не хочет.
- Давай я, - Анабель забирает у него из рук инструмент. – Тебе лучше лечь, так мне будет удобнее.
Флетчер не спорит. Она снимает с мужчины пропитанную кровью рубашку, осторожно протирает кожу вокруг раны и склоняется к плечу, чтобы в тусклом свете разглядеть застрявшую в мягких тканях пулю. После некоторых усилий ее удается извлечь, но рана начинает сочиться алым интенсивнее. Похоже, именно этот кусок металла перекрывал выход венозной крови. Мужчина снова отпивает из бутылки и кивает, разрешая ей шить. Медлить нельзя, иначе он потеряет слишком много крови. Анабель прикладывается к тому же горлышку – не настолько интимно, как поцелуй, но что-то отдаленно схожее с близостью. Она волнуется, но старается быть сосредоточенной. Иголка входит в кожу.
Только, когда все готово, миссис Мерфи замечает, что платье перепачкано кровью. Она впиталась в бархат и едва ли легко отстирается, так что скорее всего ее любимая вещь безвозвратно испорчена. Наверное, должно утешать то, что ужасная зеленая рубашка Флетчера выглядит не лучше и уж точно не может вернуться в его гардероб. Порывшись в одежде индейца, Ана находит хлопковую рубаху и помогает мужчине надеть ее.
- У тебя много шрамов, - Анабель тихо произносит то, о чем думает уже давно. Сначала ее взгляд приковывали ширина плеч и рельеф мышц, но сейчас достаточно времени, чтобы разглядеть не идеальности кожи и коснуться их осторожно. – Это кнут? – полоса резкая, пересекающая позвоночник, а круглый, будто от мелкой монеты, след оставляет кое-что другое. – Края такие ровные… это… пуля?
В него уже стреляли прежде. Это же ничего не значит, в кого в этом жестоком и опасном, диком мире не стреляли? Например, в Анабель Мерфи, в Эмили и… И она не знает, как еще заставить свой разум умолкнуть. Как вообще заставить себя сделать шаг назад, не смотреть на этого мужчину, не чувствовать его рядом. Женщина вздыхает и собирается подняться с края кровати, чтобы дать пациенту возможность отдохнуть, но он не хочет отпускать.
- Не спрашивай, расскажи что-нибудь, - просит Флетчер, прикрыв глаза, - например, сказку.
- Однажды маленькая девочка приехала в большой город и влюбилась в ученого. Он был очень умным, рассудительным, спокойным. Ученый сделал ей предложение, но все равно больше любил свою работу. С ней и остался навсегда, а девочка выросла и уехала туда, где никогда больше бы не влюбилась, - произнесла Анабель негромким голосом. – Спи, Флетчер, тебе нужен отдых.

Чёрный ворон, что ты вьёшься,
Над моею головой!
Ты добычи не дoбьёшься,
Чёрный ворон, я - не твой...

- Миссис Мерфи, вы ранены? – всплеснув руками, охает кухарка. Ее взгляд мечется между алыми пятнами на лифе платья Аны.
- Это не моя кровь, - устало отвечает хозяйка ранчо, на второй этаж поднимаясь по лестнице, ступени которой пачкает подол грязной бархатной юбки.
- Вы кого-то убили? – шепчет она и шокировано прижимает ладонь ко рту. В такое очень даже легко верится с учетом репутации шальной и меткой женщины.
Анабель качает головой, опровергая версию, но ни единым словом любопытство кухарки не кормит. Ее работа следить за наличием продуктов в кладовой и готовить из них обеды, но никак не разносить по округе сплетни о жизни обитательниц «Кленового листа». Энск-сити настолько мал и скуп на события, что неделями готов обсасывать любые домыслы.
Утомленная бессонной ночью миссис Мерфи останавливается, чтобы сделать распоряжения насчет обеда. Просит приготовить бульон на курице и овощное рагу, укутать порцию в одеяло для сохранения тепла и сложить в корзину. А еще натаскать горячей воды в ванную. Ана чувствует себя разбитой, когда сходит напряжение. Эми и Том невредимы и в безопасности. Пуля из плеча Флетчера извлечена, рана промыта и зашита, с ним остается Аппачен, вернувшийся с травами.
Смыв с себя весь суетный вчерашний день, Анабель падает на кровать и сразу же засыпает. Она позволяет себе несколько часов отдыха, пока готовится обед, а после вместе с припасами, уложенными в плетеную корзину, собирается в сторожку шамана. Глядя на хозяйку дома, кухарка недовольно поджимает губы. Она считает пустой тратой времени заботу о краснокожем отребье, но выполняет просьбу Аны и подает племяннику Аппачена тарелку кукурузной каши с изюмом и сладкий чай.
- Бандиты напали на краснокожего шарлатана? – спрашивает женщина у миссис Мерфи.
- Наткнулся в лесу на ловушку для животных, - лжет Ана, потому что не хочет рассказывать о Флетчере. О произошедшем из записки, отправленной с парнишкой, знает только Том. А занятый завтраком мальчуган из смышленых и болтать не приучен.
- Анабель, - на кухню ковыляет управляющий, размахивая письмом, полученным утром на почте. Жизнь в Энск-сити продолжается, назначены похороны мэра, а следом выборы следующего, - письмо пришло из банка.
Миссис Мерфи берет из его рук конверт, но не спешит открыть. В общем-то, содержимое послания или скорее последнего предупреждения ей известно. Банк требует деньги, которых у них нет. Нельзя же продать несуществующих лошадей, а жеребята еще слишком маленькие, много за них не выручить. Все покупатели хотят взрослого, здорового коня, с которого можно незамедлительно получить выгоду, а не туманные перспективы.
Письмо Ана бросает в корзину, подхватывает ее и направляется к выходу. С этим женщина пока не способна разобраться, но вполне может принести Флетчеру и Аппачену свежеприготовленный обед. Том следует за ней, вероятно, хочет обсудить долг перед банком, раз уж начинают приходить письма. Но владелице ранчо пока нечего ему сказать по этому поводу.
- Ана, да подожди ты, - не выдерживает управляющий. – Флетчер вчера не вернулся. Рабочие заметили.
- И что? Остался у какой-нибудь цыпочки из бордельных, - она приподнимает бровь и фыркает, огненная грива локонами льется по плечам. На самом деле такое предположение Анабель не нравится, потому что Флетчер ей симпатичен. – Том, гони их в лес собирать чернику.
- А что ты будешь делать с долгом? – продолжает он свой допрос.
- Не говори пока никому. Я все решу, - голос звучит убедительно ровно. – Может быть, удастся одолжить у мисс Старр или… вступлю в брак, как Скарлетт, ради денег.
- Выйдешь за Патрика что ли? – произносит Том.
- Мне симпатичнее Марго.