Карта ролевой игры "Бун Пимайлао. Новый Год по-лаоcски"

- Почему бы и нет? - Николай поставил свой бокал на столик и, поднявшись, в полушутливой форме предложил Келли руку - Потанцуем?

Это было просто сказать, чем сделать.
Все нормально, - уговаривал себя Багров, ведя Келли к танцующим, и, ощущая, как неуверенность снова сковывает его мышцы.- Это всего лишь Келли. Доброжелательная, милая Келли, охотно помогающая всем чайникам форума. Даже такому жестяному, как он.

Они остановились среди танцующих, и Николай неуверенно положил руки на талию девушки.
И в тот же миг - словно ожидая этого - темп музыки изменился.

- Я думаю, - выслушав девушку, осторожно ответил Багров, - что это был неплохой тест на вшивость. В смысле, проверка наших возможностей и наших отношений. Пусть все прошло не так, как планировалось, но я не жалею. Плохой опыт - тоже опыт.



Они вернулись к столу, где уже громко и бурно встречали наступающий лаосский новый год.
Багров тоже поднял свой бокал:
- С новым счастьем, - поздравил он своих друзей.

- Пусть будет все новым, - Багров улыбнулся девушке и осторожно "чокнулся" своим бокалом о ее.

Заиграла новая музыка.




- Жарко, - честно признался Багров и поинтересовался, - Хочешь потанцевать?

- Вот именно, - ставя свой бокал на стол, усмехнулся Багров и, наклонившись к Катерине, поддразнивающе шепнул, - Спой, светик, не стыдись...

- Извини, - виновато усмехнулся Багров, - но я как-то привык тушить пожары, а не наоборот разжигать их. Другими словами, я не умею танцевать подобное.
Он снова почувствовал себя неуверенно и шагнул в сторону, при этом неуклюже толкнув кого-то.
- Извините, - снова пробормотал он.

- Она поет, - посмотрев на Узлова, усмехнулся Багров, - о самом замечательном мужчине. Таком мужчине, от которого женщине хотелось бы иметь ребенка.

- А кто не справится с заданием, - продолжил мысль профессора Багров, - тот будет отжиматься от пола двадцать раз.

- Нет, - снова рассмеялся Багров, - к сожалению, имя она умолчала. Но мы можем потребовать его в качестве платы за проигрыш в конкурсе, - подмигнул он Келли, намекая, что это шутка.


- Принято, - быстро сказал Багров и громко объявил, - Келли согласна за проигрыш танцевать на столе. Профессор, задайте ей самый сложный вопрос!

- Мы с удовольствием рассмотрим ваши встречные предложения, - жизнерадостно улыбнувшись, ответил Багров. - И если они нам понравятся, то вам не придется проверять свою спортивность. Например, Келли уже согласна станцевать на столе.

Багров оценил сообразительность Келли и громко рассмеялся.
- Засчитано, - объявил он. - задавай Катерине свой вопрос.

- Никогда еще не был идеалом, - усмехнулся Багров и, протянув руку Катерине, с самоиронией произнес. - Только потом не жалуйтесь, если ваш идеал ненароком оттопчет вам ногу.
Заиграла музыка, и Багров вывел девушку на танцевальный пол. Приобняв правой рукой талию Катерины, он взял в левую ладонь ее правую руку и посмотрел девушке в глаза.
- Если что, - с кривоватой улыбкой тихо предупредил он по-русски, - кричи, Катерина, - и сделал первый шаг...

- Знаете, Катя, - усмешка Багрова стала напряженной, - быть Богом трудно. Невозможно.
Он серьезно посмотрел ей в глаза.
- Я же просто стараюсь оставаться человеком. Всегда. Что бы не случилось. Иногда мне это удается, иногда нет. Вот такой я несовершенный.


- Мы все чего-то ждем от своих идеалов, - миролюбиво произнес Багров, - И как правило они всегда нас разочаровывают.


Багров посмотрел в ее лицо - находящееся сейчас так близко от его лица, - остановил взгляд на губах, опустил ниже и, прищурившись, снова посмотрел в глаза девушке.
- Другими словами, - усмехнулся он - вы отказываете мне, как идеалу, в однозначности? Я даже не знаю, Катерина, радоваться мне или огорчаться такому обстоятельству.


Багров оглянулся - гости потихоньку начали расходиться.
- Видимо мне, - пожал плечами Багров. - Сразу обещаю исполнить любое ваше желание, в случае своего проигрыша.
Он наклонился к ее лицу - на точно такое расстояние, на какое она принудила его до этого.
- И это, поверьте, самое, что ни на есть недвусмысленное предложение, - подразнивая, тихо сказал Багров, - Так что осторожней, Катерина, - повторил он ее слова с нескрываемой иронией в голосе - Так что осторожней. Я ведь могу... - его взгляд снова скользнул по ее губам, декольте, - тоже согласиться.

- Извините, Катя, - Багров смущенно улыбнулся. - Иногда я бываю настоящим занудой.


Ее губы были так близко, что Багров ощутил ее дыхание на своей щеке. А еще аромат духов Катерины - чувственный, глубокий, с примесью экзотики.
Духи настоящей женщины. Женщины, которая знает, что хочет. А именно - его. Мужчину.
Внезапно Багров представил, как медленно запускает свои пальцы в ее шелковистые волосы, рассыпанные сейчас по плечам, запрокидывает ее голову и медленно движется, - едва касаясь губами,- вдоль шеи к соблазнительной выемке ее груди - вдыхая ее запах и чувствуя, как реагирует ее кожа на это "почти прикосновение".
- Вы провоцируете меня сейчас, - тихо произнес Багров, пристально глядя в глаза Катерине. И его ладони невольно сжали ее тело чуть крепче.



Она его точно провоцировала - целуя посреди танцплощадки. На глазах у остальных. Пользуясь тем, что он не может ответить.
И это его разозлило.
Как только Катерина отступила, прекращая их поцелуй, Багров резко перехватил ее руку и быстро зашагал к выходу, принуждая женщину почти бежать за ним.
Николай вышел на улицу и, оглянувшись, шагнул в мало освещенный переулок.
Он не жалел ее, когда рывком притянув к себе, накрыл ее губы жадным и нетерпеливым поцелуем. Не прерывая поцелуя, он прижал ее податливое тело к себе одной рукой, чувственно и медленно провел ладонью другой руки вдоль ее обнаженной шеи; сдвинув лиф платья, таким же чувственным жестом обвел совершенную округлость плеча и, освободив упругое полушарие груди, чуть сжал его - предельно ясно демонстрируя Катерине свое желание.
Он не жалел ее и тогда, когда наклонившись, обхватил розовую вершинку губами - слегка прикусывая ее и обводя языком.
И только тогда, когда из груди женщины вырвался полувздох-полустон, Багров медленно поднял голову, - словно внезапно отрезвев.
- Ты и сейчас не откажешь мне? - глухим голосом поинтересовался он у Катерины.

Катерина ушла, как того и следовало ожидать, - с едва сдерживаемыми слезами на глазах, но с гордо поднятой головой.
А он не жалел ее…
Наверное, впервые в жизни Багров ни о чем не жалел. Хотя и был не прав.
Он ничего не знал о ней - как и она о нем, - но впервые женщина вызывала в Николае желание наказать.
Впервые - быть не «хорошим мальчиком», «идеалом», но мужчиной и принять брошенный ему вызов.
Нет, он ни о чем не жалел…
Потому что хотел ее. Как женщину. Почти ничего не зная о ней - кроме того, что она боится высоты.
И продолжал желать - хотя она ушла.
Потому что теперь знал запах ее духов, знал вкус поцелуя, знал отклик ее тела…
Ему стоило огромных сил оторваться от нее. Еще больших сил стоило сказать эти обидные слова.
Если хорошо разобраться, он опять спасал. На это раз, от самой себя. Но от мысли об этом Николаю не стало легче.
Он спас ее, но кто спасет его?
Багров подавил в себе острое желание что-нибудь сломать и, выйдя на освещенную улицу, бесцельно пошел вдоль нее.

Ноги сами принесли его на берег реки, к крохотному бунгало. Он стоял в тени деревьев - наблюдая за хижиной и приводя в уме сотни доводов того, почему не надо делать то, что он намеревался сделать вопреки всем принципам и им же самим установленным правилам.
Наконец, не выдержав, Багров быстро преодолел разделяющее его с бунгало расстояние и, поднявшись по довольно символической лестнице на веранду, без стука толкнул хлипкую дверь.
Катерина не спала и даже еще не успела переодеться.
Не желая больше сопротивляться своему желанию, Багров шагнул к ней…

Это трудно было назвать любовью. Скорее обладанием. Обоюдным. И непримиримым.
Все произошло стремительно и, можно сказать, яростно. Они даже не успели дойти до кровати.
Ни он, ни она не желали сдаваться - беря свое и не очень заботясь друг о друге.
Даже взял он ее стоя - прижав к хлипкой перегородке и чувствуя, как ее ноги сжимают его бедра…

Это трудно было назвать и рациональным поступком.
Потому что потом - еще не отойдя от сумасшедшего секса - оба старались не смотреть друг на друга. Боясь увидеть в глазах немой вопрос: а что теперь?
И еще больше страшась услышать ответ на него...