Карта ролевой игры "Таинственный замок 3. Оборотни"

Мея лежала на кровати, касаясь кончиками пальцев вытянутых рук деревянного изголовья кровати, и смотрела, как Улаф одевается: ни одного лишнего движения, все четко и выверено. Он натянул футболку, затем джинсы, затянул ремень, поправил простые ножны, из которых торчала костяная ручка ножа, обул сапоги и взял в руки свитер. Подойдя к кровати, Улаф наклонился над Меей и поцеловал её - «Я надеюсь, ты найдешь, чем заняться, пока меня не будет» - и вышел из комнаты.
Повалявшись и потянувшись еще с полчаса, Мея поднялась с кровати, походила по комнате, собирая разбросанные вещи, и пошла в душ. После, высушив волосы, она, памятуя, что одеть ей нечего, нацепив футболку Улафа, отправилась в свою комнату, чтобы одеться. Одев брюки и вязаную кофту поверх футболки, Мея пошла поболтать с Клаусом.
В баре было немноголюдно. За стойкой Клауса сидел всего один толстый господин, который не обращая ни на что внимания, читал газету, временами отхлебывая из стоящей перед ним чашки.
Клаус обрадовался, увидев Мею. После слов приветствия «Тебя так давно не было, надеюсь с тобой все в порядке», он перегнулся через барную стойку и, сделав страшные глаза, прошептал:
- Мея, я слышал странные слухи о том, что Улаф Грофел тебя выбрал.
- Глупости! – Мея взгромоздилась на высокий стул. – Это я его выбрала!
- Как ты?
- Не знаю. – Мея вздохнула. – Но я рассердила его настолько, что он сразу меня выбрал.
- Ты теперь его?.. Хм?.. Ну?..
- Вот ты где, Мея Линдхольд! – громкий голос управляющего заставил подпрыгнуть и Мею, и Клауса, и толстого господина с газетой. – Во-первых, тебе выговор за то, что ты не в униформе, а во-вторых, тебе выговор за то, что ты прохлаждаешься в баре, вместо того, чтобы перестелить простыни в комнате господина Грофела.
Из всей этой речи, Мея сделала вывод, что курсирующие по замку слухи о том, что Улаф «её выбрал» не достигли ушей управляющего. Что ж, она сейчас исправит это.
- Я в отпуске. По случаю свадьбы.
- Какой свадьбы? – выражение лица управляющего из зловещего стало удивленным
- Моей.
- Да что ты себе позволяешь …
- Представляешь, Клаус – Мея сердито смотрела на управляющего – Пришлось женить на себе Улафа Грофела, только чтобы управляющий, наконец-то, отвязался!
Её позабавил тот горловой звук, который издал управляющий, как-то сразу сникая. Он еще раз внимательно посмотрел на Мею, затем молча повернулся и ушел.
Мея повернулась к Клаусу. Глаза бармена были совершенно круглые от удивления:
- Ты вышла замуж за господина Грофела?
- Нет еще. Но я работаю над этим.
- Как работаешь? – прошептал пораженный Клаус
- Активно, – с досадой бросила Мея. – Клаус, ну чего ты застыл, плесни хоть глоток кофе, что ли. Чего я тут без дела сижу!
Господин с газетой вскоре убрался, и Мея осталась сидеть одна около барной стойки. Она выяснила, что господина Дору Торбина тоже давно не видели, что Ботильда Полссон собрала свои тысячу чемоданов и отбыла восвояси, что гости разъезжаются, но в замке все равно чувствуется что-то такое, непонятное. Что значит «непонятное»? Непонятное и все тут, понимай, как знаешь.
Поболтав с Клаусом, Мея отыскала Марию и поболтала часок с ней. Потом побродила по замку, пообедала и пошла искать Улафа. Надо ли говорить, что она уже скучала по нему. А он был просто вопиюще не прав, до сих пор отсутствуя. Но его негде не было. Замок был пустынен и тих.
Мея бродила в одиночестве, рассматривая картины на стенах и красивые антикварные вещи, которые, наверное, были цены немалой. Наконец, она остановилась перед огромными деревянными резными дверями. Мея замерла, разглядывая резьбу сюжетных сцен и руны. Она не умела читать рунические знаки, поэтому не могла сказать, в какие слова сложил их неизвестный мастер. Но фигурки ей понравились - особенно поразили её Иггдрасиль с перепутанными, как волосы ведьмы, корнями, и два огромных волка, расположившихся под его ветвями. Протянув руку, Мея робко дотронулась кончиками пальцев до одного из волков. Чем-то неуловимо, он напоминал ей Улафа. Обругав себя, что Улаф слишком много занимает места в её мыслях, Мея толкнула двери и очутилась в огромном зале. Везде, где только можно, стояли высокие застекленные шкафы с книгами. Это была библиотека. Восхищенная Мея, никогда не видевшая ничего подобного, немного робея, вошла. Шкафов было великое множество. Мея даже не бралась предсказать численность книг, хранящихся в этих шкафах. Но одно было ясно, это было настоящее богатство. Недалеко от дверей стоял огромный письменный стол, на котором лежала открытая книга. Мея подошла к столу и заглянула в книгу:

- «… ответь мне: из смертных
Кому суждено
Выжить в Страшную зиму?»
- «Лив и Литрасир,
Чета, укроются в куще Ходдмимир,
Рассветные росы
Будут им пищей,
И вновь народятся люди»
- « … ответь мне: солнце
Как появится в небе,
Коль Фенрир пожрет светильню?»
- «Альврёдуль деву
Прежде родит,
Чем Фенрир пожрет светильню,
Боги погибнут,
Но будет ходить
Дорогой родительской дева»

Долго просидела за книгой Мея, вчитываясь с древние строки легенд, саг, мифов о кровавых битвах и о веселых пирах, об Одине, Локи и особенно о Фенрире. Она настолько увлеклась, что просидела в библиотеке до заката.
Там ее и нашел Улаф. Он долго слушал восторженные рассказы Меи о том, что она прочла, и потом задумчиво произнес:
- Теперь ты одна из них. Одна из нас.
Мея с досадой отмахнулась от слов Улафа:
- Хватит уже! Ну, сколько можно, Улаф. Взрослые же люди …
И в тот же миг Улаф метнулся к столу, за которым сидела Мея. Она не увидела, что произошло, - только почувствовала, как сгустился воздух, Улафа прикрыла белесая дымка и в следующий миг перед Меей стоял огромный волк. От неожиданности и испуга, Мея свалилась с кресла под стол. Она ушибла себе колени, ударившись о пол, и, стоя под столом на четвереньках, тупо смотрела на огромные лапы волка. Да они были размером с блюдца!
Собрав разбегающиеся от страха мысли в кучу, Мея попыталась логично думать - в первую очередь, о том, откуда в библиотеке взялась эта зверюга? И во вторую, - куда девался Улаф? Мея начинала нервничать, а вместе с этим в ней поднималась злость на Улафа. Куда он, черт его побери, девался, когда так нужен? Как только она высунет голову из-под стола, эта зверюга сейчас же её откусит! И кто её - Мею - защитит? Правда, зверюга стояла смирно и пока никаких попыток сожрать Мею не предпринимала.
Наконец, стоять на четвереньках под столом надоело, и Мея решила подняться. Может быть, удастся обмануть зверя и пробраться к двери? А там ноги в руки и, поминай, как звали.
Мея осторожно высунула голову из-за стола. Зверь стоял смирно и выжидающе смотрел на нее. Ну, и что будем в гляделки играть? Мея высунулась еще немного. Зверь не шевелился - только все так же спокойно и выжидающе смотрел на нее. Ага! Ждет, что она будет делать, а потом перекроет ей пути к отступлению. Мея глянула на дверь. Недалеко. Если еще на бегу умудриться выдернуть ключ из скважины и замкнуть дверь с той стороны, тогда волку точно будет облом с обедом. Но он преграждал ей путь к дверям. Мея вздохнула и стала рассматривать волка, выискивая его слабые стороны. Хотя что-что, а слабости в этом звере не было ни крупинки. Светло серая, почти седая шерсть серебрилась там, где на нее падали лучи заходящего солнца. В глазах переливались серебряные искры. Такие знакомые глаза … Бездонные, манящие …
- Улаф? – Мея точно рехнулась на почве любви. Любви? Естественно! А иначе, почему Улаф мерещится ей буквально везде.
Волк вильнул хвостом и склонил большую голову. Мея не поверила своим глазам. Она еще раз повторила имя Улафа, и снова волк наклонил голову. Ей кажется, или в его глазах она видит насмешку. Осторожно Мея обошла вокруг стола и первое что увидела, - валяющиеся на полу разорванные в лоскуты джинсы Улафа.
Мея мелкими шагами еще ближе подошла к волку. Он стоял смирно. Тогда чуть-чуть осмелев, Мея протянула руку и потрогала зверя. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, рука все еще оставалась на месте, а не свисала откушенная и окровавленная из волчьей пасти.
- Да что ж такое-то, – пробормотала Мея и подошла к зверю еще ближе. Она уже не боялась, а силилась понять, что происходит. Сначала Улаф исчез, потом на его месте появился огромный волк с лапами, как блюдца, которому по всем звериным канонам предполагалась рвать зубами её беспомощное тело, но который вопреки всему стоит на месте и смотрит на нее глазами Улафа. Валяющаяся вокруг изорванная одежда Улафа.
Мея стояла напротив волка. Это был исполинский зверь – его глаза были на одном уровне с её. Мея протянула руку и, ласково протянув «Ууууулаф», потрогала зверя за нос. Зверь молча сносил все Меины нежности, насмешливо глядя на нее. Совсем осмелев, Мея погладила морду волка, пожамкала его уши, почесала за ними и пошла вокруг зверя, ведя ладонью вдоль его тела, ощущая шелковистость его шерсти. Она возмутилась, что он не повилял хвостом, когда проходила мимо него. Волк заурчал и повилял хвостом. Мея потрогала хвост и пошла обратно. Она снова погладила его морду и опустившись перед ним на колени строго сказала, протянув раскрытую ладонь:
- Лапу дай!
Огромная лапа зверя аккуратно легла на её ладонь. Она была тяжелая. Мея покачала ладонью, определяя тяжесть волчьей лапы. Затем покопалась в шерсти, добираясь до когтей. Вид когтей впечатлил её сверх меры! Огромные, кинжально-острые эти когти могли вмиг разорвать её на части.
- Ничего себе, – присвистнула Мея, поднимаясь на ноги. Уперев руки в бок, она сказала – Ладно, Улаф, считай, что демонстрация силы тебе удалась. Теперь я бы хотела знать, что это значит.
Воздух снова загустел, окутывая волка белесой дымкой, и через мгновение перед Меей вновь стоял Улаф. Совершенно обнаженный. Мея выругалась и направилась к двери. Повернув ключ в замке, она вернулась к Улафу:
- С тобой совершенно нельзя разговаривать серьезно. – Заявила она. – Что за манера сбивать меня с мысли, когда я хочу серьезно с тобой поговорить!
Мея сердито потопала к столу, расстегивая пуговицы на платье:
- И ведь это уже не в первый раз, Улаф!
Она села на краешек стола и потянулась к Улафу:
- Не думай, что ты избежал разговора! Один поцелуй, а потом мы серьезно поговорим. – Руки Меи скользнули по плечам Улафа, она прижалась губами к его губам …

***
Через двенадцать часов, Мея потянулась, просыпаясь. Улаф еще спал, его руки обнимали её, их волосы перепутались. Перекатившись на Улафа, Мея засмеялась:
- Просыпайся, Улаф, уже утро!
Улаф открыл глаза, как будто только и ждал этих слов. Мея потерлась носом о его нос:
- Сегодня я пойду в деревню. Надо посмотреть, как там старая Йолин. Надеюсь, ты найдешь, чем заняться, пока меня не будет.
Улаф улыбнулся и обнял её:
- Ты хотела со мной серьезно поговорить.
- О чем?
Улаф насмешливо вздернул брови.
- Не помню я. Ну, а если я не помню, значит, это не был серьезный разговор.
Мея сползла с кровати и пошла в душ:
- Не вздумай за мной ходить, Улаф! – Позвала она и, не закрывая дверь, побежала откручивать краны.
Еще через два часа довольная Мея шла в деревню. Она решила срезать путь через лес. Так было ближе.
В лесу было тихо. На нижней сосны ветке стрекотала огромная сорока. Мея проваливаясь в снег по колено, направилась к ней. Вдруг нестерпимо захотелось почувствовать, как пахнет эта птица. Сорока, прервав стрекот, испуганно сорвалась и взмыла в небо. Мея подавила в себе желание подпрыгнуть и схватить её. Но она почувствовала запах свежего воздуха, перьев и крови. Рассердившись на себя за то, что бродит по лесу и нюхает сорок, вместо того, чтобы спешить по делам, Мея вернулась на тропу.
На окраине деревни, где стоял их дом, было тихо. Недавно прошел снег и протоптанную дорожку к дому засыпало. Мея открыла калитку и вошла в ограду. Их старый пес, который приветливо махал хвостом, встречая всех и каждого, вдруг ощетинился, припал на передние лапы и глухо зарычал. Мея от удивления остановилась, оглянулась кругом.
- Ты чего, псина?
Но пес, как будто не узнавая Мею, или принимая её за своего самого лютого врага, обнажил зубы и приготовился к нападению.
- Ну вот. – Огорчилась Мея. – Стоит неделю дома не побыть, и тебя все тут же забывают.
Решив не обращать на странное поведение собаки никакого внимания, Мея потопала у порога, отряхивая снег, и вошла в дом. Старая Йолин суетилась около печи. На столе уже стояли горячие блины и кувшин с молоком. Мея сняла шубу, бросила её на скамью, стоящую у порога, и пошла мыть руки.
Идя к столу, она наклонилась к Йолин, чтобы чмокнуть её в щеку «Привет, бабуль». Йолин отшатнулась и подозрительно посмотрела на Мею:
- Чем это от тебя несет?
Мея уставилась на бабку, потом недоуменно понюхала рукав своего свитера. Она стояла под душем почти полтора часа. Не могла же Йолин унюхать то, чем она там занималась с Улафом.
Йолин тоже смотрела на Мею. Так они стояли друг против друга, не говоря друг другу больше ни слова. Завтрак тоже прошел в тягостном молчании. Мея почему-то обиделась на бабку. А та старалась смотреть строго в свою чашку. Они всегда ладили, но теперь будто трещина пролегла между ними. Мее не хотелось пересказывать последние новости, а Йолин как будто не хотела видеть Мею. После завтрака, Мея буркнув, что идет в хлев, убрать у Белки, выскочила за дверь. Она злилась, и слезы обиды и злости текли по её щекам. Она не чувствовала за собой вины, чтоб с ней вот так поступали. Даже, если до Йолин дошли сплетни из замка, это ничего не значило. Она любила Улафа Грофела и верила, что он тоже любит её, иначе он не откликался бы с такой готовностью на её желания. Между ними была не просто страсть, а нечто большее. Мея чувствовала это! Да и это не главное. В конце концов, Мея не маленькая девочка, она знает что делает. Рано или поздно ей бы пришлось выбрать себе мужчину, чтобы элементарно родить от него ребенка, чтобы не остаться одной. А сейчас у нее есть тот, с кем она готова провести всю жизнь. Почему же бабка недовольна? Разве она желала Мее одиночества? Мио нет, Йолин тоже когда-нибудь не станет. Мея останется совсем одна, у нее никого нет. Кроме Улафа! После завтрака, Мея, решив пожаловаться Белке на житье-бытье, распахнула двери хлева:
- Ты не представляешь Белка, что случилось … Что случилось?
Увидев Мею, Белка прижалась к стене и жалобно мычала. Мея пошла к ней, протягивая руку:
- Белка … Белочка, что с тобой?
Но корова не желала общения с Меей. Отпустив голову, выставив вперед рога, она загребала копытом, уже не мыча, а безнадежно хрипя. Двери хлева отворились, и вошла Йолин:
- Уйди Мея. – попросила она. – Уйди! Ведь пропадет же корова.
Ничего не понимая, Мея беззвучно заплакала и вышла. Прислонившись спиной к стене сарая, она слушала, как Йолин что-то говорит, успокаивая корову. Дверь открылась, выпуская бабку, она остановилась рядом с Меей:
- Я не знаю, что тебе сказали, что сделали, чтоб уговорить на это, Мея. Только ты теперь чужая.
Повернувшись, она пошла в дом. Мея смотрела ей вслед, и у нее было такое чувство, что сейчас на своих плечах Йолин несла тяжесть всех своих лет – так её вдруг согнуло и повело. Мея чувствовала, как от старой женщины исходят волны безнадежности.
Наверное, час Мея стояла, прижавшись к стене сарая. А потом поняла, что ей действительно лучше уйти. Все живое в этом маленьком дворе настороженно ждало, когда она уйдет. Мея вскочила на крыльцо и, рывком открыв двери, зашла в дом. Старая Йолин сидела у печи на своем любимом месте.
- Я не знаю, в чем я виновата перед тобой, бабуль. – Сказала Мея. – Но если ты так, то я больше не вернусь домой.
Она заскочила в свою комнату и выгребла из шкафа все свои вещи, плача, заталкивала их в большую сумку. Она вытаскивала из комода все дорогие ей безделушки и фотографии. Застегнув сумку, она выволокла её к двери.
- Прощай, бабуль.
Йолин молчала. Молчала и Мея. Потом, одев шубу и успокоившись, она повернулась к бабке и повторила:
- Прощай
Снова молчание в ответ. Йолин застывшим взглядом смотрела в одну точку. Мея сразу поняла, что бабка мертва. Даже не поняла, а почувствовала это. Не глядя, протянула руку к стоявшему рядом телефону и, нажимая на кнопки, набрала номер врача. Потом она сидела, опустившись на колени перед старой Йолин и прижавшись лицом к морщинистой руке. Еще теплой. Мея думала о том, как эти руки ласково гладили её по голове. Это были руки её бабушки, её матери и её отца. Она не знала других рук. Слез уже не было, не было мыслей, эмоций, не было боли.
Мея не знала, сколько времени она сидела на коленях, уткнувшись лицом в руки Йолин. Потом она почувствовала, как другие руки поднимают её с колен, поворачивают и прижимают к груди. Улаф! Она слышала, как он говорил кому-то, что Мее не нужны никакие уколы, что это шок от потери близкого человека и скоро это все пройдет. Потом её несли на руках и положили на кровать в её комнате, трясли за плечи и кто-то постоянно звал её по имени «Мея, Мея» Но Мея не хотела откликаться на этот зов. Да и не могла. Она сейчас чувствовала только ласковые руки Йолин на своей голове.
Она была благодарна, когда её оставили в покое. Завернувшись в старую шубу Мио, Мея лежала на кровати ни о чем не думая, ничего не воспринимая. Но услышав голос Бьярни, Мея поднялась с кровати. Пошатываясь, она вышла из комнаты, оперлась о дверной косяк:
- Бьярни. – позвала она. – Сведи Белку со двора. Забери её к себе.
Сосед посмотрел на нее долгим взглядом и мрачно кивнул «Хорошо», потом добавил:
- А пес-то не пережил Йолин. Гляжу, лежит лапы вытянул. Подох.
Мея кивнула принимая и это известие о смерти. Она качнулась и тот час же кто-то подхватил её. Улаф. Мея уткнулась лицом в его грудь и тот час же руки обняли её, прижимая, оберегая, утешая. И Мея заплакала, забилась в рыданиях, вцепившись в Улафа мертвой хваткой. Он крикнул кому-то «воды», подхватил Мею, унося обратно в её комнату, и усевшись на кровать, усадил Мею к себе на колени. А Мея плакала, выплакивая ему все своё горе: и от потери матери, которую не знала, и Мио, страшно погибшего в лесу от рук неизвестного убийцы, и старой Йолин. Улаф ничего не говорил ей, не утешал, - давая возможность успокоится. Чьи-то шаги, кто-то остановился около нее «Вода, господин Грофел», Мея оторвалась от Улафа, вытирая слезы ладонью. Рядом с ней стоял управляющий из замка, протягивая кружку воды и сочувственно глядя на Мею. При других обстоятельствах Мея бы расхохоталась, но сейчас она с благодарностью взяла протянутую ей кружку и отпила глоток. Потом Улаф снял с нее шубу, уложил на кровать и укрыл её. Мея заснула.
Проснулась она в комнате Улафа, сам он лежал позади нее, обнимая её. Мея крепче прижалась к нему и, прошептав «Я люблю тебя», снова уснула.
Похороны она помнила плохо. Йолин хоронили скромно, так же как она и жила. Простой деревянный гроб, да простой деревянный крест. Мея стояла у самого края могилы, глядя, как гроб на веревках опускается вниз и была в этот момент как никогда одинокой, потерянной и опустошенной. На поминальном обеде в таверне Ансгара, Мея сидела, опустив голову на плечо Улафа, почти ничего не ела и не слышала о чем говорили. Она хотела одного – оказаться в большой и уютной кровати Улафа и, укрывшись одеялом с головой, уснуть навсегда.
Все эти дни после похорон она больше спала, чем бодрствовала. Замковый врач два раза в день осматривал её, мерил давление, температуру и говорил, что с ней все в порядке. Улаф не верил. Пару раз просыпаясь, Мея видела, как он разговаривает со Сверром и они оба смотрят на нее с тревогой. Мея пыталась им улыбнуться и снова засыпала. Она спала почти неделю. Но однажды утром она открыла глаза и обрадовалась новому дню. Перекатившись на Улафа, она прокричала ему в ухо:
- Просыпайся, Улаф! Утро уже!
- Я помню. – Улаф открыл глаза – Не ходить за тобой в душ!
- Ни вздумай даже! – позвала его Мея и, соскочив с кровати, помчалась включать воду.

***
Полнолуние для Меи наступило через месяц. Весь месяц её учили быть оборотнем. Она смеялась и не верила ни одному слову. Мея считала, что в волка может обращаться только Улаф. И гордилась этим его умением. Она вообще гордилась всем, что он делал. Её не убеждали. Ей рассказывали и её готовили. Порой Мея чувствовала себя нерадивой ученицей и сердилась на себя и на окружающих. Она пригрозила заколоть вилами каждого, кто еще хоть раз скажет при ней слово «оборотень».
В ту ночь, первую ночь Меи, луна была огромной, идеально круглой и желто-красной. Улаф с утра ушел и в течение дня она его не видела. К ней пришла Бекка и еще пара девушек. Они помогли Мее одеть широкое платье без рукавов из небеленого полотна, скреплённое на плечах двумя золотыми пряжками. Мея сказала, что сейчас зима и в этом она на мороз не выйдет, потому что сразу же умрет от переохлаждения. «А ты попробуй» насмешливо подначивала её Бекка.
Босая и почти раздетая Мея шла по лесу. Она не помнила ничего из того, что ей говорили, она помнила только наставление Улафа «Ничего не бойся» Все куда-то разбрелись, она была в одиночестве сейчас. Ей было сказано идти все время вперед, и Мея шла. Не было холодно, снег не обжигал ступни. Тело было напряжено в ожидании. Мысли лихорадочно кружили в голове. Мея упорно шла вперед. Вокруг нее была ночь - холодная ночь в зимнем лесу. И только огромный диск луны, что висел прямо перед ней, загадочным образом манил к себе. Мея шла к нему. Она чувствовала, как надвигается буря, как тучи скоро закроют небо и этот огромный желтый глаз луны, который смотрит сейчас на Мею с таким пристальным вниманием.
Вдруг воздух вокруг нее наэлектризовался и замерцал, неведомая сила подняла Мею в воздух и до боли выгнула её спину, как будто собираясь переломить пополам. Мея взвизгнув от боли, отчаянно взмахнула руками. И упала вниз, приземлившись на снег ... на четыре лапы. От изумления, не веря своим глазам, Мея замерла глядя на волчьи лапы. Затем подняла одну и обнажила когти. Ничего себе! Она что обернулась? Закрутившись волчком, Мея попыталась поймать свой хвост. Это было весело. Попрыгав в снег, Мея помчалась по лесу. Ей сказали идти все время вперед, и она шла. Вернее, сначала шла, теперь бежала. Она слышала, как возятся белки в дуплах и птицы в гнездах, она чувствовала с какой стороны придет буря и когда она придет. Все, абсолютно все, сейчас воспринималось иначе. Слух и зрение стали острее, движения быстрыми, бег бесшумным. Мея чувствовала себя тенью этого леса, его хозяйкой. Неведомый доселе восторг охватил её и Мея помчалась вперед огромными скачками, перепрыгивая через поваленные деревья и плавно приземляясь на четыре лапы. Она была всемогущей, ей было все подвластно. Явный запах крови остановил её бег. Мея принюхалась. Под корнями большой сосны была нора, в которой прятались от нее зайцы. Урча от удовольствия, Мея сунула нос в нору. Запах крови стал острее и желаннее всего на свете. Мея начала методично раскапывать нору. Останавливалась она только, чтобы принюхаться к запаху крови и ужаса, что теплыми волнами поднимался из норы. Она уже предчувствовала биение маленького пушистого тельца в агонии, когда в бок ей кто-то ткнулся. Мея озверев, подпрыгнула и, повернувшись в воздухе, опустилась, припав на передние лапы. Шерсть на загривке встала дыбом, клыки обнажились и, защищая свою добычу, Мея зарычала. Перед ней стоял огромный седой волк. Он был внешне спокоен, но Мея чувствовала его напряжение. Он был готов отбить её атаку. Мея зарычала громче и грознее, еще ниже припала на передние лапы, еще больше вздыбив шерсть на загривке. Седой волк стоял, не шевелясь и ожидая. И тогда Мея прыгнула. Её зубы щелкнули в сантиметре от его головы, когти царапнули его грудь. Огромная лапа поднялась и Мея отлетела, врезавшись в сугроб. Выбравшись из сугроба, она снова ощетинилась и снова ринулась в бой. Злость, азарт и неутоленная жажда крови владели ею сейчас. Не добежав до волка, она прыгнула на него, собираясь вцепится ему в загривок, но седой волк отскочил и снова огромная лапа отбросила Мею и сугроб снова принял её в свои мягкие объятия.
Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, а потом Мея услышала мягкую поступь седого волка, - он приближался к ней. Дождавшись, когда он подойдет ближе, Мея изловчилась и снова кинулась на него, выпустив когти. Она с удовлетворением увидела, как его шерсть на груди окрасилась в красный цвет, почувствовала запах его и крови. Только тогда, она отступила и побежала вперед, как и было ей велено. Тучи закрыли небо, ветер, тоненько подвывая, крутил снежные вихри. Начиналась буря. Мея бежала вперед, низко опустив голову.
Через некоторое время, она выбежала на большую поляну. Посреди этой поляны был сложен огромный костер из бревен. Огонь гудел, выбрасывая в воздух снопы искр. Мея никогда не была в этой части леса и даже не подозревала о существовании этой поляны. Но видимо, это и было конечной целью её бега. Снова воздух вокруг нее наэлектризовался, Мею подбросило в воздух, боль мгновенно скрутила, выгибая её тело. И вот она уже стоит босыми ногами на снегу. Совершенно голая! Мея застыдилась своей наготы и быстро обернулась вокруг. Никого не было, а на раскидистых сосновых лапах лежало её платье, то самое, в котором она пришла в лес. Мея схватила его и быстро через голову одела, поправила пряжки на плечах и волосы. Она стояла, не зная, что делать дальше.
Вдруг лес наполнился голосами, волки выбегали из него, подпрыгивали в воздух и становились людьми. Мее они казались нереальными, тенями из другого мира. Все женщины были одеты, как она, мужчины были по пояс голыми. Мея повернулась к костру – ей показалось, что её позвали по имени. Около костра стояли Сверр и Улаф. Кто-то подтолкнул Мею в спину, и она пошла к ним. Круг за ней замкнулся. Теперь костер, она, Улаф и Сверр находились в центре большого круга. Мея вмиг оробела – слишком грозными казались ей братья. Они были как легендарные воины, что сидят за столами Одина в Валгалле и пьют мед из золотых чаш за свои многочисленные победы. Мея остановилась, готовая в любой момент броситься бежать. Она боялась их! Сверр и Улаф были перепоясаны ремнями, на которых в ножнах висели мечи. Они могли порубить её вмиг, приди им в голову такая блажь. Мея сделала шаг назад. Братья молча смотрели на нее, ни говоря ей ни слова. Она вспомнила. Для того, чтобы быть принятой в клан, она должна просить об этом. Для того, чтобы подать прошение, ей нужно было подойти к Сверру и Улафу. Но Мея не могла сдвинуться с места.
Чтобы успокоится, Мея стала смотреть на Улафа. Его обнаженную грудь перечеркивала длинная красная царапина. Она вспомнила драку в лесу и то, как седой волк пытался успокоить её агрессию, не причиняя вреда. Все-таки она достала его. Ей стало больно. Нужно сказать Улафу, как ей жаль. Мея сделал шаг, потом другой. Она пошла к стоящим около огромного огня братьям. Нет, она шла к Улафу. Она смотрела на него и видела только его. Поднявшийся ветер рвал с нее платье. Не доходя до братьев пары шагов, Мея опустилась на колени в снег и опустила голову.
- Кто ты? – загремел над ней голос Сверра Сигундссона.
- Мея Линдхольд.
- Чья ты дочь?
- У меня нет отца. У меня нет матери. Я ничья дочь.
- Чья ты сестра?
- У меня нет брата. У меня нет сестры. Я ничья сестра.
- Зачем ты пришла сюда?
- Я прошу принять меня в клан.
- Зачем?
- Я хочу принадлежать клану.
- По доброй ли воле ты хочешь этого?
- Да.
- Признаешь ли меня главой клана?
- Да, мой хертуг.
- Клянешься ли чтить меня?
- Да, мой хертуг.
- Клянешься без колебаний служить мне?
- Да, мой хертуг.
- Подними голову, Мея. Я хочу видеть твои глаза, когда ты говоришь.
Мея подняла голову. Ветер бросил волосы ей в лицо.
- Клянешься ли ты не причинять вреда моему клану?
- Да.
- Ни словом?
- Ни словом.
- Ни делом?
- Ни делом.
- Ни помыслами?
- Ни помыслами.
- Клянешься ли ты быть верной мне и клану?
- Да, мой хертуг.
- Клянешься ли в преданности мне и клану?
- Да, мой хертуг.
- Клянешься ли ты защищать своих братьев и сестер от любых врагов?
- Да.
- Будешь ли ты честна со мной и с твоими братьями и сестрами?
- Буду честна.
- Будешь ли искренна со мной и с твоими братьями и сестрами?
- Буду искренна.
- Будешь ли ты уважать своих братьев и сестер?
- Буду, мой хертуг.
- Что для тебя клан?
- Семья.
- Понимаешь ли ты, что должна будешь хранить верность этой клятве до конца своей жизни?
- Понимаю.
- Осознаешь ли ты последствия этой клятвы?
- Осознаю.
- Встань Мея Линдхольд. Принимаю тебя в клан. Отныне ты одна из нас. Твои радости – наши, твои беды – наши. Мы будем чтить и уважать тебя, мы будем честны с тобой. И мы покараем тебя, если ты нарушишь клятву.
Сверр протянул ей руку, помогая подняться с колен. Не отпуская её, он повернулся к Улафу:
- Подожди нас у кромки леса, брат. Мне нужно сказать Мее несколько слов наедине.
Улаф нахмурился, но ничего не сказал. Он стукнул себя кулаком в грудь и, повернувшись, быстрыми шагами пошел к лесу.
Буря выла на все голоса, раздувая огромный костер. Пламя гудело, пытаясь достать до небес. Из-за этой какофонии никто не слышал, о чем говорили Мея и Сверр. Все, кто сейчас смотрел на них, видели, как Сверр, положив тяжелую руку на плечо Меи, о чем-то говорил ей. Видели, как Мея, отступив на шаг, уперла руки в бок и что-то резко ответила хертугу. Как он закинул голову и рассмеялся, а затем повернувшись, пошел прочь от костра и от Меи.
К Мее стали подходить с поздравлениями. К ней обращались «сестра» и называли свои имена. Мея была растрогана и довольна. Последним к ней подошел Улаф:
- Даже не мечтай, Улаф. – прошипела Мея . – Я не буду тебе сестрой!
- А кем ты мне будешь?
Мея сердито взглянула на него и обхватив его, прижалась губами к царапине на груди.

***
Уже перед самым рассветом все вернулись в замок. Буря не утихала, наоборот, она набирала обороты, грозя перевернуть мир. В замке всех ждали накрытые столы и горячий ужин. Мея чувствовала себя бесконечно усталой, но все равно съела все, что поставили перед ней и большую часть того, что было на тарелке Улафа. Сыто облизнувшись, она откинулась на спинку стула и стала слушать разговоры за столом. Она поняла, что это был праздник по случаю принятия её в клан. Мее все это было страшно приятно, но она хотела спать. Подавив пару зевков и улыбнувшись насмешникам, Мея поднялась из-за стола. Проходя мимо барной стойки, она помахала сонному Клаусу. Тот встрепенулся:
- Что за праздник?
- Помолвка.
- А почему ночью?
- Днем было некогда.
- А чья помолвка?
- Моя.
Пауза и восхищенные глаза Клауса«Ты все-таки добилась своего активными действиями?» и довольные глаза Меи «А ты как думал!»

Еще через час, сытая и довольная Мея лежала в объятиях Улафа и почти засыпала, когда он тихо спросил её:
- Мея, о чем Сверр разговаривал с тобой?
- О тебе. – сонно откликнулась Мея.
- И что он сказал?
- Он сказал, что ты лучший и достоин самой лучшей женщины.
Улаф молчал. Мея зевнула:
- А я ему сказала, что я выбрала тебя, что я люблю тебя и плевать мне на всех остальных женщин, которые достойны тебя. Ты – мой!
Улаф поцеловал Мею в макушку. Мея потянулась, разгоняя сон, затем перекатилась на Улафа:
- Ладно, Улаф, уж коль ты меня разбудил, один малюсенький поцелуй, а утром обещаю не будить тебя …