Карта ролевой игры "Викинги. Властители морей"

«Выпустите ворона» - этих слов Бьёрн ждал последние пару часов. Сегодня они ещё раз сойдут на землю германцев, чтобы унести всё ценное, что найдут в их жилищах и ризницах. Ещё один раз перед возвращением домой.
Бьёрн открыл клетку и засунул в неё руку. Пальцы коснулись мягких перьев, ощущая под ними хрупкое тело птицы. Стоит сжать кулак – и тонкие кости хрустнут. Словно прознав об этой мысли, ворон сильно клюнул его в палец. Боль неожиданная и острая, но Бьёрн не разжал пальцы. Он вытащил птицу из клетки и подбросил, выпуская её к берегу. На реке в этом не было нужды – берега хорошо просматривались, но отпускать ворона стало традицией, олицетворяющей надежду на удачу и богатую добычу.
Ворон взмахнул крыльями и растворился в ночной мгле. Ветер надувая парус словно на крыльях нёс их драккар к смутно виднеющимся в дали редким огням спящего города.
Прозвучал ещё один приказ и парус захлопал на ветру, а затем был споро убран. Время. Чувствовали ли остальные то же, что чувствовал он? Бьёрн бросил исподволь взгляд на родичей. Темнота скрадывала выражения лиц, смешиваясь с проливным дождём размывала очертания и движения, но не нужно было отчётливо видеть, чтобы услышать лязг оружия и спускаемого якоря. Пьянящее ожидание схватки, мрачное нетерпение и угроза витали в воздухе, сгущались и ширились. Как тёмные силы протянули они свои щупальца, стелясь, тихо крались по берегу, к стенам спящего города, с каждым шагом разрастаясь, набирая силу и скорость. Они были готовы в любой момент вырваться и хлынуть через край. Совсем скоро они столкнуться с острым запахом страха, солью слёз и ржавчиной крови. Упиваясь, празднуя и торжествуя – как велели боги.

Меч вязко вошёл в живот выскочившего на порог мужика в нижней рубахе. Выпученные глаза остановились на чём-то за плечом Бьёрна – должно быть германец увидел Хель, из раскрытого в немом крике рта хлынула кровь. Бьёрн дёрнул меч на себя и заметил краем глаза движение сбоку. Топор в его левой руке взметнулся вверх и опустился на голову сына хозяина дома. Хруст костей исторг тонкий вскрик из глубины тёмной комнаты. Защитники дома рухнули на пол замертво. Бьёрн посмотрел туда, откуда раздался голос – ни один мускул не дрогнул на его лице. Он не стал торопиться искать кто это был, богатое убранство дома манило его куда больше. Серебро, позолоченные предметы утвари, дорогие ткани и драгоценности отправлялись в освобождённый от одежды прежних хозяев сундук. Через некоторое время Бьёрн огляделся – поломанная мебель, бардак и запах смерти окружали его, но он не видел этого. Его глаза искали ещё что-нибудь ценное, что-нибудь, что можно продать или обменять.
Устроив сундук на плече и с мечом наизготове, он направился к двери дома. Тихий, едва различимый всхлип заставил его остановиться и обернуться. Стало так тихо, что кажется было даже слышно как оседает поднятая им пыль на половицы пола.
В тёмном углу, у занавешенного окна, смутно белело бесформенное пятно. Бьёрн подошёл ещё ближе. Из под края ночной рубашки выглядывали голые ступни. Слишком маленькие для мужчины, слишком большие для ребёнка. Женщина. Он не видел её лица, она прятала его в ладонях за занавесом спутанных волос. Подцепив мечом край рубашки, он потянул её вверх. Женщина издала звук полный боли и страха и попыталась удержать ткань на месте. Движение объяснило странность её неловкой позы – огромный живот мешал ей сжаться. Он смотрелся уродливо и чужеродно, резко контрастируя с худощавым телом. Бьёрн с отвращением окинул взглядом нелепую фигуру и встретился с женщиной глазами. Она была уже не так молода, как он сначала подумал, наверное даже его ровесница, и совсем не красива. С бледного, застывшего как маска, лица на него безмолвно взирали глаза полные боли и горя. Она не умоляла, не кричала, просто смотрела на него. Измождённая и безразличная к своей участи. Её волосы были влажными, а лицо блестело от пота. Вдруг женщина содрогнулась, её лицо исказила гримаса боли и из под подола рубашки, впитываясь в ткань, к его ногам потекла какая-то жидкость.
Бьёрн сделал шаг назад, бросил ещё один презрительный взгляд на жалкую, сведённую болью фигуру и вышел из дома. Смерть была бы ей облегчением.

Ночь перестала быть молчаливой. Она кричала десятками голосов, звала по именам и на помощь, рыдала, умоляла и истекала кровью. Сорванные двери сиротливо качались на петлях разорённых домов, дождь гнал по земле струйки воды и крови, смешивая их в грязь и с грязью всё, что свято.

Родичи вытаскивали из домов всё самое ценное, что могли в них найти. Топот ног, брань, крики – Бьёрн слышал всё, ни на секунду не теряя бдительность.
Лежащая под ним ничком молодая женщина неподвижным взором смотрела на своего мёртвого мужа. Её вытянутая над головой рука словно тянулась к нему. Сухая и неподатливая как тридцатилетняя девственница, она не кричала, только сильнее кусала губы при каждом новом толчке. Ещё один рывок и он слез с неё. Женщина даже не попыталась опустить подол. Бьёрн затянул ремешки на своих штанах и посмотрел на неподвижную фигуру, пнул в бедро и, прихватив узел с награбленным, вышел из дома.
Соседний дом был охвачен огнём. Подняв с пола палку он обернул её тряпкой, подпалил и бросил в открытую дверь дома из которого только что вышел.

Увидев Лейфа, ведущего через дорогу воинов с тараном, Бьёрн бросил награбленное в общую кучу, и поспешил за ними к дверям богатого дома. Хакон и ещё двое топтались у двери, словно не знали как себе помочь топорами, и ждали когда для них расторопится мальчишка. Мужчины раскачали таран и обрушили его на тяжёлые двери. Через несколько ударов дерево не выдержало и они ворвались в дом.

Бьёрн хмыкнул и сплюнул на пол, не веря своим ушам, но не задержался, не присоединился к разговору. Он прошёл вглубь и стал искать драгоценности. В таком богатом доме они обязательно должны быть! И лучшее, что найдёт - он подарит Гвен.
Наконец, Бьёрн нашёл шкатулку с драгоценностями и открыл её. Их было много, одна лучше другой. Довольно улыбнувшись, он снова закрыл её и сунул подмышку.

- Уступит? - возвращаясь переспросил Бьёрн, - Рагнар не станет так позорить наши семьи. Ведь так, Рагнар? - Он посмотрел на брата невесты, а затем на Хакона, - А может ты, Рыжий, хочешь сам с ним сразиться?

Буря, как и схватки между викингами и горожанами, почти утихла. Дождь перестал и сразу стало холоднее - словно Хель, посетившая этой ночью Андернах, принесла с собой холод своего подземного царства. Даже огонь охвативший и пожирающий дома вокруг не согревал. Посреди улицы возвышалась гора награбленного - очень удачный набег, а значит и доля будет не маленькая.

- Но не в этот раз, Хакон, - качнул головой Бьёрн. - Атли или Сиг выйдет против Рагнара. Ты же знаешь.

- Сигвальд, - ответил тычком Бьёрн, - рано мне в Вальхаллу, как бы здорово там не было. Невеста меня ждёт, - поднял с земли сундук с награбленным и кивнул на другой кузену, - ты же знаешь. Хочу сначала вкусить я земных радостей, а потом уже можно будет и в Асгард.

- Так и есть, - согласно хмыкнул Бьёрн, - если богам будет угодно.

Занялся рассвет, и викинги потянулись обратно к своим драккарам. Тяжёлые сундуки, тюки, всё, что можно было прихватить с собой, перекочевывало с берега в ладьи. Пленники нестройным рядом плелись в хвосте, подгоняемые родичами.
Буря прошла, город пал и снова воцарилась тишина. Но не та мирная тишина отдохновения, что они нарушили несколько часов назад. Нет, теперь это была мёртвая, могильная тишина.

Драккары двигались на север, оставляя за собой города, сёла, а потом и землю германцев. Корабль - дом викингов. Воистину это так. Море, драккар, попутный ветер, наполняющий парус с вороном и, конечно, удача. Чего ещё желать? Они возвращались домой став богаче, с товарами на продажу и подарками своим жёнам и сёстрам.

Дни сменяли друг друга. И в один из них они наконец увидели родной берег и радость возвращения домой осветила лица суровых воинов.

Бьёрн конечно же видел собравшихся на берегу женщин, но намеренно не искал взглядом среди них невесту. Не будет он торчать как влюблённый юнец на носу драккара и собирать насмешки родичей. Вот сойдёт на берег - тогда и узнает ждала ли она, беспокоилась ли.
Бьёрн велел убрать парус и бросить якорь и сам присоединился к мужчинам, взявшимся исполнять приказ. Мужчины один за другим попрыгали в воду и заспешили к берегу, только он да Атли задержались на драккаре, обсуждая делёжку. Сегодня они соберутся в доме Хакона отметить как надлежит своё возвращение, а завтра разделят добычу.
Бьёрн снова задумался над тем, чтобы уехать отсюда. Увезти Гвен подальше от её бабки, которую он в глубине души недолюбливал, хоть и обращался всегда с уважением. Не хотел он, чтоб пошла она по стопам своей фармор.
Оперевшись рукой на борт драккара, Бьёрн перемахнул через него в воду и пошёл к берегу. Теперь он искал среди фигур и лиц тех, кто ждёт его: сестёр и Гвендолин.

Он быстро отыскал обеспокоенное личико Ульрики и улыбнулся. Заневестилась сестра, а уж какой хорошенькой стала - Атли давно пора найти ей хорошего мужа или же доверить это дело ему - Бьёрну. Их сестра должна быть хозяйкой в доме, а не родственницей.
Наконец их взгляды встретились и он развёл руки в стороны, приглашая обняться. Сестрёнка не заставила себя долго ждать и с разбегу прижалась к нему и крепко обняла. "Как хорошо, что с ними ничего не случилось" подумал Бьёрн, отстраняя Ульрику и оглядываясь по сторонам.

Мэва тоже была тут в здравии и в объятиях брата. Только Гвендалин было не видать. Бьёрн нахмурился, но быстро прогнал это выражение со своего лица и обратился к Ульрике:

- Не случилось ничего пока нас не было, Рика? Не приходили в наши края чужие?

Он кивнул на слова сестры, вычленив для себя главное - всё в порядке.

- Гордый, - вспомнил Бьёрн. Конечно же раненым была нужна помощь, а Гвен первой к кому за ней обратятся. Он подавил досаду и махнул в сторону драккара. - С Атли всё в порядке. Ты помогаешь сегодня в доме Хакона, сестра? Не позволяй никому приставать, а если будут - скажи мне. - Бьёрн улыбнулся и повёл плечами. - Сейчас всё сгрузим и по домам. Нужно смыть с себя грязь и усталость, а затем отправимся к Рыжему.

Так они и сделали. Женщины заспешили по домам, а мужчины взялись за разгрузку кораблей.

- Это всё, что ты хочешь сказать своему почти-мужу, Гвен? - усмехнулся Бьёрн сдержанной нерешительности невесты.

Наверное так ведут себя все невесты, решил он. Девка ведь, вот и стесняется. Бросив ещё один взгляд изподлобья на Гвен, снова посмотрел на тараторящую Ульрику.

- Беги, - отпустил Бьёрн сестру и бросил мимолётный взгляд ей во след.

- Придёшь сегодня в дом Рыжего? - нагло улыбаясь, спросил Гвендолин, - У меня для тебя подарок есть. Отдам, если будешь ласкова.

- А если я скажу "хочу" ты бросишься? - расхохотался Бьёрн.

- Посмотрим, - прищурился, - может отдам кому, кто посговорчивее будет.

- Вот и помогла бы, - снова расхохотался Бьёрн, зная что смутит девку. Она, и правда, кинулась бежать.

- Кто ты? - обернулся Бьёрн к незнакомцу. Почему женщины не сказали о чужестранце на их землях? - С добром пришёл ты к нам иль с бедой?

- Ты? - удивлённо переспросил Бьёрн, вглядываясь в забытые черты лица, - Не узнал я тебя, Странник. Но путь твой благословенен, в пору ты снова пришёл к нам.

- Да, женюсь я, - с ухмылкой подтвердил Бьёрн, - окажешь честь мне быть на моей свадьбе? Оставайся в моём доме сколько хочешь, Странник, или ж в доме Хакона Рыжего, где мы сегодня будем пировать. Все будут тебе рады.

- Всё так же ты красноречив, как прежде, - довольно хлопнул по плечу скальда и посмотрел в сторону бани. - Найди Ульрику или Раннвейг, Странник, и скажи, что ты наш гость - я так сказал. Пусть накормят они тебя с дороги да на ночлег устроят, а пойду смою с себя соль морскую.



Из бани уже валил пар. Сбросив перед дверью одежду, Бьёрн кивнул на неё рабыне и вошёл в баню. Рыжий и Торвальд уже развалились по лавкам. Хитрая улыбка скользнула по губам Бьёрна. Взял он веник из прутьев и подошёл к Торвальду, но не отдал ему, как тот хотел, а ощутимо стегнул по брюху.

- А ну разворачивайся Неуязвимый, если не хочешь получить свою первую рану, - и громко хохоча снова замахнулся.

Торвальд резвился как мальчишка. Бьёрн сначала в шутку, а потом заразившись азартом начал метко хлестать противника.

- Скорее я тебе вырву, - уверенно заявил Бьёрн. Все знали, что удар у него не легче кузнечного молота, - Скажи лучше, Торвальд, чего ты на сестру мою заглядываться начал? - прицелившись нанёс хлёсткий удар по филею Неуязвимого. - Пойди и поговори с Атли, а не глазей, а то она так состарится или за другого просватана будет, пока ты с духом соберёшься.


В ответ на предложение Торвальда перекинул свой веник Клеппу и мотнул головой в сторону Рыжего:

- Подсобите ему, а то ж ему всегда мало, - захохотав повалился на лавку, чтобы удобнее было наблюдать.

- Моя сестра только хозяйкой войдёт в дом. Никак не наложницей, Торвальд, - холодно предупредил Бьёрн. - Поэтому ты смотри да лапы при себе держи.

Принял от рабыни рог с медовухой и сделал большой глоток. Девка эта ему ещё на корабле приглянулась. Бела, красноволоса, а кожа нежная как у тех гордячек за морем. Бёдра округлые под грубым сукном покачиваются. Тело на такой призыв само по себе отзывается.

Ворвался в мысли Бьёрна голос Торвальда.

- Хм? А, да, Атли что-то говорил об этом, - ответил Бьёрн и осушил рог.

- Слышь, рабыня, налей мне ещё, - велел он замершей у порога девке.

Бьёрн взял рог из руки рабыни и заржал, увидев как она покраснела. Резко поднявшись, он шагнул к ней и велел:

- Помой меня.

- Дух от счастья занялся, - бросил Бьёрн глядя на завалившуюся к его ногам рабыню. - Торвальд, плесни! - мотнул он головой на ковш в руке мужчины.