Карта ролевой игры "Три дня в Вероне"

- Хоть это лесть, она приятна мне, - Летти смущённо отвела взгляд. - И если есть опасность, что сердце ваше разобьётся, если не увидите меня, придётся подарить вам свой портрет, - рассмеялась Летиция, заслышав, как часы пробили полдень.

- Да, сговоримся на встречу у фонтана. Я буду ждать, когда настанет встречи час.

Летиция поднялась следом, неотрывно глядя на Антинори.
- Я буду на празднике, синьор Антинори, но боюсь, что не в моих силах сделать так, что ярмарка продлится вечность. Не знаю, как подруги, - Летти бросила быстрый взгляд на Флоренсину, - а я совсем не буду против... кавалера.
Попрощавшись, Летти быстро покинула беседку, чтобы как можно скорее отправиться домой и готовиться к походу на ярмарку.

Сегодня ей хотелось быть особенно красивой. Оттого гребнем провела по волосам бессчётное количество раз, чтобы они заблестели и стали шелковистыми. И платье выбирала очень придирчиво, так, что нянюшка устала причитать. И вот теперь бежала к фонтану, туда, где сговорилась встретиться с Розалиной. Вот же она. Стоит на бортике и наблюдает... Что это? Снова звон клинков?

Забравшись следом за подругой, Летти поднялась на носочки, балансируя на краю и опасаясь упасть в воду.
- Что там? Кто дерётся нынче? Быть может, это просто представленье?

- Не волнуйся, может статься, что ничего серьёзного...
Летти не договорила, шум толпы нарастал, а Розалина, выронив корзинку, уже бежала туда, откуда раздавался звон клинков. Покачнувшись, Летиция спрыгнула с бортика, но не рассчитала и пребольно ударилась ногой, подвернув её. Да что же это такое? Отчего так страшно и кажется, что ты в толпе одна?

Какой ужас! Там кто-то ранен? Летти не выдержала. Всхлипнула и до крови закусила губу. Отходя в сторону и стараясь осторожнее ступать, чтоб не причинить себе ещё большей боли. Да где же слуга? Наверное, глазеет в толпе на то, что там случилось...

- Ах, это пустяки, - стараясь прогнать неуместную радость от того, что Коррадо рядом, и отчаянно делая вид, что ничего скандального не произошло, Летти снова поморщилась, пытаясь встать. - Я сама была неосторожна, когда спускалась вниз... И подвернула ногу. Но скажите, что же там случилось? Там кто-то ранен? Убит? Господи, а как же Розалина? Она помчалась прямо в гущу событий... Мне нужно туда!
Захромав в ту сторону, откуда недавно слышались звуки драки, Летти беспомощно обернулась к Коррадо.
- Синьор Антинори, мне отчего-то очень страшно, - она снова всхлипнула, едва не плача. - И хочется покинуть это место, и одновременно сил нет уйти...

О, что за испытанья раз за разом? Кто там, на небесах, решил послать такую сладостную муку, что ей противиться нет сил? Что же творит с ней синьор Антинори? Разве не видит он, как сладостно-болезненны его прикосновения, когда он касается её так, как не касался никогда ни один мужчина?

- Должно быть он... он где-то средь толпы.
Скажи же ему, что он творит с тобой! Кричи об этом на весь мир, и в то же время оставь это самой сокровенной тайной! Неужели она позволяет Коррадо прикасаться к себе? Да, ведь она сама жаждет этих прикосновений. Отчего всё тело горит лихорадочным огнём, и пожар этот невозможно унять ни чем? Ведь он просто хочет понять, как сильно она повредила себе ногу. Щёки горели румянцем смущения и жар, что бушевал внутри, отражался на лице Летиции. Ей казалось, что Коррадо знает каждый оттенок её чувств и ощущений.

- Да, непременно покажусь лекарю. Спасибо вам за доброту, синьор Антинори.
Она чувствовала сожаление, когда он поднялся на ноги, закончив осмотр, и боялась признаться в этом сама себе. Пожалуй, нужно было остаться в церкви, чтобы отмолить все свои грехи, коих накопилось за эти дни столько, что Летти стало страшно...

- О, Святый Боже. Что же это такое? Глупые мальчишки! - она воскликнула это с таким жаром, словно сама не была молоденькой глупышкой. - Должно быть Розалине тяжело, чем же ей помочь?

Вопреки желанию? Неужели незаметно, что она сама готова умолять его остаться с ней? И оттого тревога на душе сильнее во стократ. Как быстро он ворвался в её мысли, став их хозяином и утвердившись в них... Что будет, если он исчезнет вдруг? Нет, даже помышлять об этом страшно...
- Да, вот и ярмарка прошла, - она невесело улыбнулась, сгорая от его прикосновенья. - И день, что начинался так легко и хорошо, закончился несчастьем... Смотрите, вот и Розалина! Давайте подойдём узнать, как она. А после, если ваше желание сопровождать меня домой, будет в силе...
Она вздохнула, направляясь к подруге. Что делать ей с растерянностью, укравшей у неё покой? Но с этим она разберётся позже...

- Розалина, что с тобою? Ты перепачкана... Давай я помогу тебе умыться. Быть может, проводить тебя домой? Синьор Антинори был так любезен, что предложил своё сопровожденье... Что Тибальд? Он жив?

- Мне очень сладка мысль, что вы хотели быть рядом в ту минуту, хотя бы для того, чтобы уберечь меня, - невольно призналась Летти, - но вашей вины в отсутствии я не вижу. Ни части, ни даже оттенка. А благодарность моя не знает границ. Пожалуйста, не отказывайтесь хотя бы от неё. От искренности отказываться - грех.

Куда-нибудь, где будем только я и вы, - хотелось ей сказать Коррадо. Но вслух она, конечно, благоразумно говорить того не стала.

- Ты сильно испугалась за Тибальда, но теперь всё в прошлом. Господь милостив, и с братом твоим всё будет хорошо, уверена я в этом. А со мною ничего и не случилось, я просто, спрыгнув, неловкою была и оступилась. Синьор Антинори был так любезен, что помог мне, мммм...
Что дальше прибавить? Что помог и осмотрел её ногу? Нет, это слишком нескромно будет.
- Смотри, корзинка твоя почти цела, а то, что перепачканы покупки - так дело то не стоит огорченья. Почистим всё и вновь всё засияет новизной и чистотой.
Летиция то и дело бросала на Коррадо взгляды, словно желая, чтобы он подтвердил её слова, а на самом деле жадно запечатлевая его образ. И те минуты, что утекали прочь, когда впереди была вновь разлука с тем, что поселился в сердце, хотелось задержать, хоть то и не было в её силах.
- Идёмте же скорей отсюда. Пусть этот день скорее завершится, а следующие приносят нам лишь благие вести. Мой слуга тоже где-то потерялся. Непременно пожалуюсь кузену...
Конечно же, не станет она выказывать свой гнев, ведь благодаря тому, что слуги не оказалось рядом, ей повезло провести в обществе Антинори несколько драгоценных минут.

***

Пускай грехи мои сжигают кровь,
Но не дошла я до последней грани.
Чтоб из скитаний не вернуться вновь,
К тебе, источник всех благодеяний...

Если Летиция думала, что кто-то свыше уже послал ей самое суровое из испытаний, она жестоко ошибалась. Жестоко и в то же время бесконечно нужно. Ей было необходимо ошибиться в том, что испытания закончились, потому что она уже не могла без него. И когда Коррадо устроился в седле позади Летти, она вдруг поняла, что не может дышать. Она была окутана его запахом, который хотелось вдыхать и дышать только им. И в то же время, ей казалось, что она не может сделать ни вдоха. Поистине, такого с ней не бывало никогда. Что же с ней происходило от того, что Летти чувствовала жар тела Коррадо, лучше было и не помышлять. Пусть это состояние, в котором она пребывала на протяжении всего их пути до дома Летиции, станет сладостным дурманом. Пусть станет сновиденьем наяву, чтобы только не свести с ума окончательно. Ведь знать, что пребываешь с здравом уме, ощущая близость его, чувствуя его запах, - невозможно.
И словно новое испытание (сколько их будет ещё впереди, тех, которые она сможет вынести и остаться в здравом - здравом ли? - рассудке?) - он рядом, снова, когда она уже стоит ногами на земле, каждую секунду опасаясь, что не сможет совладать с собой и ноги перестанут её держать.

Бежать! Немедленно бежать! Чтоб только этот миг не оказался сновиденьем. Чтоб только не окончился он чем-то, что убьёт Летицию без права снова возродиться. И остаться... остаться навсегда рядом с ним. Беспомощно цепляясь пальцами за края плаща, не отпускать, прижаться, почувствовать, что так нужна, как каждый новый вдох необходим существованью.
Летти неотрывно смотрела в глаза Коррадо, силясь сделать вдох. Меж ними не было воздуха. Ни капли. Иначе как можно объяснить то, что у неё украдено не только сердце, но и возможность дышать?

Должно быть, так чувствует себя казнённый, для которого казнь - самая сладкая награда. Кто знает, что за казнью следуют врата рая. Летиция сначала замерла, чтоб после несмело ответить на поцелуй. Несмело и неумело, боясь, что он над нею посмеётся за то, что... Впрочем, что думать об этом, когда волнение вперемежку со счастьем столь сильно, что оглушает, лишает воли, и только прикосновение губ Коррадо служит тем спасительным маяком, который одновременно является самой великой опасностью и самым сладостным спасением? Пусть этот момент длится вечность, пусть время замедлит ход и остановится. Летти готова была заплатить за это самую непомерную цену. Лишь бы знать, что этот момент повторится.

С огромным трудом отстранившись, слабо отталкивая от себя Коррадо, Летти прошептала, сбиваясь почти на каждом слове.
- Отпустите меня, синьор Антинори, умоляю...
И прежде, чем выскользнуть из его объятий и побежать, не обращая внимания на боль в ноге, к дому, прибавила:
- Если вы меня не отпустите, я сама буду умолять вас увезти меня отсюда, куда бы вы ни пожелали.

И только когда она оказалась в своей спальне, она обрела возможность дышать. Губы её горели от поцелуев, а в голове звучали собственные слова. Грешные настолько, что их не отмолишь никогда. Да и надо ли?

К реке, где вновь собрались все, Летиция спешила с радостным предвкушением. И тем сильнее становилось оно, чем ближе подходила Летти к скоплению людей. Слуга неотрывно следовал за ней. Вот досада! Теперь он не отстанет и будет следовать за нею шаг за шагом. И как же среди всех укрыться ей в толпе, чтобы остаться наедине с собою? В толпе наедине с собою... в этом что-то есть. Летиция рассмеялась, прикрыв рот ладонью, и прошмыгнула мимо двух почтенных дам, тут же побежав, чтобы слуга остался позади и потерял её из виду. И пусть ему достанется вновь от отца - так ему и надо! А пока бежала Летти, и внутри её восторгом полыхало предвкушенье...

Чуть запыхавшись от бега, Летиция всё ещё испытывала восторг. Как когда-то в детстве, когда она сбегала от кузена в огромном саду и пряталась на ветвях огромного дуба, а он бегал внизу, сначала просто звал, а после начинал сердиться. Она не думала о том, что это может быть опасным, просто высматривала среди прохожих его, желая скорее убедиться, что Коррадо существует, что он не плод её воображенья.

Кто-то схватил её за руку, и Летти испуганно охнула, но испуг тут же сменился радостным стуком сердца, когда она узнала того, кто перед нею. Господь был милостив к ней, дав понять, что не фантазий плод её мужчина, что стоял пред нею, сотканный из плоти и крови. Взгляд задержался на его губах, что ночью ей дарили поцелуи. О, Святая Мария, отчего грешные мысли о том, чтобы вновь попробовать их на вкус, кружат голову как сладкое вино?

- Нет, - объявила Летти, с восторгом глядя на Коррадо. - Теперь в толпе потерялась я! - Она не выдержала и счастливо рассмеялась. - А батюшка мой где-то рядом, здесь, но мнится мне, что слуга не станет разыскивать его и не пожалуется, что снова я вне поля его зрения. Вы знаете, нас ждёт прогулка по реке! А что касается моей ноги... Как видите, ваши прикосновения были целебны. Хотя, я зря вам это говорю. Коли кто узнает, что именно творят прикосновенья ваши, так в очередь к вам выстроятся все красавицы Вероны. - Она притворно надула губы, но не сдержавшись, снова рассмеялась. - Вы представляете, Коррадо, как все красавицы раз за разом подворачивают ноги? И всё ради того, чтобы целебность обрести прикосновений ваших. Нет, - Летти помотала головой. - Мне это решительно не нравится, а вам?

Не сразу Летти осознала, как хорошо и спокойно ей сейчас, рядом с тем, кто теперь владел всем её существом. Владел безраздельно, и так хотелось, чтобы навсегда. Должно быть, это было очень правильно: вначале ощущать тревогу сердца, чтобы после быть уверенной в том, кто рядом. В делах любовных Летиция ничего не смыслила, но сейчас ощущала, что всё происходящее совершенно правильно. И пусть ничего ещё не было решено, тревог в её сердце больше не было.

Она положила руку на сгиб его локтя, чувствуя даже сквозь ткань одежды приятное тепло, и снова теряя возможность дышать. Когда в голове хороводом возникли картинки их вчерашнего прощания у её дома. Его горячее твёрдое тело так близко к ней, что кажется, будто больше нет преград.
- В моих планах было лишь избежать надзора слуги, и с этой задачей, смею вас заверить, я справилась преотлично. А дальше планов я не составляла. Но предложенье ваше принимаю с удовольствием, и не сочтите за дерзость... Но если бы вы не предложили это мне, я сама бы просила вас о компании, - она лукаво улыбнулась, глядя по сторонам, словно наблюдать окружающий пейзаж ей было очень интересно. - Ведь на улицах Вероны так небезопасно.

- А вы считаете, будто я желаю от вас избавиться? - мгновенно посерьёзнев, спросила Летти, хмуря брови и глядя на Коррадо. - Признаюсь, что напротив, считала, будто я излишне показываю то, что не желаю избавляться от вашего общества ни на миг.
Она вспомнила о той фразе, что сказала Антинори вчера перед тем, как скрыться в доме, и нахмурилась ещё больше. Или он не заметил того, что она говорила, или же решил сделать вид, что не заметил. А может быть, и вовсе настолько привычно ему было слышать подобное от дам, что он не придал этому значения.

- Когда-нибудь, я украду у вас эту тайну, и вы расскажете мне, кому же повезло быть той единственной, что поселилась в вашем сердце. - Летти снова повеселела, когда вспомнила, как Коррадо говорил ей вчера, что она может прочитать, что у него на душе. - А ей и вправду повезло. Чуть лихорадка, вы тут как тут, и мигом спасли её от всякого недуга. - И снова посерьёзнев, прибавила: - Я многое бы отдала, чтоб стали вы моим спасеньем.
Они дошли до лодок, на которых присутствующие отправлялись на остров, где их ждали развлеченья, и Коррадо протянул Летиции руку. Снова прикоснуться к его руке? Почувствовать жар кожи под пальцами? Задержать свою ладонь в его чуть дольше, чем того требуют приличия? Пожалуй, новое испытание будет таким же серьёзным как и предыдущие.

- Мне нравятся театральные действа, тут вы правы. Гораздо лучше наблюдать трагедии понарошку, чем становиться их прямым свидетелем. - Летти наморщила нос, вкладывая руку в ладонь Коррадо. - А то, что вы просите меня быть смелее... Так это вам понадобится вся ваша храбрость. Ведь если лодка перевернётся, вам придётся быть моим рыцарем и спасти меня из воды. Признаться, я совсем не умею плавать.
Она шагнула в лодку, покачнувшись, когда та пришла в лёгкое движение и тут же ухватилась за одежду Коррадо.
- Синьор, держите меня крепче, иначе мы совсем скоро станем мокрыми насквозь, - шепнула она, вновь чувствуя как волнение охватывает её с ног до головы.

Летиция была не в силах совладать с собой, и щёки её окрасились густым румянцем. В словах Коррадо, что так точно отражали её желания, было столько откровенных обещаний, что Летти сгорала от предвкушения, совсем забыв про опаску. Такие посулы могли спалить дотла. Если только она поддастся им, позволит большее, а после не получит ничего. Порою так больно бывает разувериться в своих надеждах и в чужих обещаниях. Так больно понять, что всё, во что ты так верил, не стоило и ломаного гроша. Можно ли после научиться вновь доверять тому, кто однажды обманул? А если не однажды? Впрочем для Летиции не существовало этих вопросов, она просто верила тому, кто был рядом, чувствуя счастье, такое всеобъемлющее, что оно оглушало и лишало разума.

Летти отвела взгляд, чувствуя, как в голову ей ударила кровь. Шум в ушах стал непереносимым, вытесняя все те радостные мысли, что до того, кружились внутри хороводом.
- Вы хотите... плату? - выдавила она из себя, стараясь, чтобы голос её звучал спокойно. - Я должна вам заплатить? Я же не...
Она запнулась, чувствуя странную горечь внутри. Он считает её кем-то, кто должен платить за тайны и за что бы то ни было?
- Вы посчитали меня той, которая должна прийти к вам в сад, чтобы заплатить? Позвольте поинтересоваться, чем?
Да что же с ней такое? Отчего она повторяет одно и тоже как заведённая? Наверное, она просто не так его поняла. Или - что хуже - поняла не так все его слова, что говорил он ей до этого. Почему же теперь внутри так горько?

- О, в этом с вами я соглашусь, - Летти чуть натянуто рассмеялась. - Но в жизни бывают истории и с печальным концом, молюсь лишь только о том, чтобы они не коснулись ни меня, ни вас. Скажите, - она сделала вид, что её совсем не интересует эта тема, - а побег ночью в сад относится к безнадёжно романтическим поступкам?
Как-то у Летти и подруг не было повода, чтобы обсуждать такое. И сейчас Летиции казалось, что она сглупила, огорчившись его предложением о плате. Пожалуй, Коррадо думает о том, что она нестерпимо наивна и глупа. И, наверное, он прав. Ах, почему же урок о том, можно ли сбегать ночью в сад, не преподают всем девушкам с младых ногтей?

Ей отчаянно захотелось спросить: вдобавок к чему? - но Летиция благоразумно промолчала. Иначе бы точно её провал в вопросе о саде стал бы слишком очевиден.
Коррадо прижал её к себе, и в этот момент Летти готова была прийти куда угодно, куда бы он ни позвал. Как то было той ночью, во время их расставанья. Жар вновь охватил её тело, сжигая изнутри желанием, а кожу опаляя теплом его тела, которое чувствовалось даже сквозь одежду.

- Тогда не отпускайте меня никогда, - помимо воли шепнула Летиция в ответ. Помимо воли? Нет. Ей хотелось кричать об этом на весь мир.
Что он успел сотворить с ней за это короткое время, что они были вместе? Неужели так легко и просто человек вдруг может стать нужным как воздух? И что делать в таком случае? Принять это как самый драгоценный из даров или попытаться хоть единую трезвую мысль включить в тот водоворот дум, что терзали сейчас Летти? Об этом думала она, сидя напротив Коррадо в лодке и глядя на воду. По водной глади шла рябь, словно отражая то состояние Летиции, которое она ощущала всем своим существом. Раньше, когда она не знала Коррадо так близко, внутри её жил штиль. И даже мысли о том, о ком она и думать уже забыла, сейчас казались ничем. Просто прахом, который ветер развеял, словно его и не было. Сейчас же внутри неё порою бушевал такой шторм, что укрыться от него не было ни сил, ни желания.

- Я буду очень благодарна вам и в первую очередь Господу, если с вами ничего и никогда не случится, - Летиция понимала, что Коррадо шутит, но не смогла отказать себе в том, чтобы высказать то, что было у неё на душе. - Потому что сама мысль, что с вами может произойти что-то страшное, смертельна для меня. Вы можете считать меня глупой, но помните об этом всегда...

Да, она видела ответ на свой вопрос прошлым вечером. И тогда, на балу, она видела своё отражение в любящих глазах. И видела, что отражение прекрасно. Но тогда она просто не понимала этого. Не понимала, опасалась понять, боялась обмануться, ведь порой самообман кажется спасительным, одновременно принося погибель.
- Это не глупость, - тихо шепнула Летти, отводя взгляд. - Видеть, как ты прекрасна в глазах любящего и... любимого - не глупость. А вашими тайнами я хотела бы владеть. Всеми, до одной. Отчего-то меня очень будоражит мысль, что я могу быть хозяйкой ваших тайн.

Всего лишь увидеть её силуэт? Всего лишь обратить свой взгляд на него? Отчего ей кажется, что это ничтожно мало? Почему она боится признаться Коррадо в том, что ей хочется сгорать в огне его ласк, принимая их как единственное благо? Почему она опасается? Не оттого ли, что если он поймёт, насколько она грешна в своих помыслах, это может отвратить его от неё? Ведь все её мысли о сладком грехе, в котором она мало что смыслила, но оттого не переставала желать большего, неразрывно связаны только с ним. Нет. Он не отвернётся от Летти, она в это верит. Она доверяет ему всю себя, всю свою душу, все свои мысли, все свои желания. Только ему одному. Зная, что он сбережёт этот дар. Летиция не ответила, но подарила Коррадо такой взгляд, который говорил красноречивее всяких слов. Она принадлежит только ему. Ему одному.

Что? Неужели есть кто-то ещё, помимо них двоих, в этом мире? Нет. Нет! Не позволяй никому разрушить то, во что так сладко погрузиться до конца. В чём так необходимо раствориться, отдавая тебе свои сердце и душу. Я же могу тебе верить? Я могу надеяться, что ты всё сделаешь для того, что вернуться в наш мир и уже никогда не отпускать меня?
Летти мало что понимала в происходящем, она лишь чувствовала жар румянца, опаливший её щёки, и слышала стук сердца, оглушительно стучащий в висках. Матушка отвела её в сторону, что-то весело рассказывая и бросая на дочь испытующие взгляды. А Летиция не могла взять себя в руки. Сердце её было не на месте, оставшись с Коррадо, который был его властелином отныне. А что если отец откажет? Ведь Летти прекрасно понимала, о чём будет их разговор с синьором Антинори... А что если сам Коррадо не имеет каких-то серьёзных намерений относительно Летти? Нет, это просто невозможно, ведь Летиция так верила...
Постепенно представление, которое они с матушкой смотрели, захватили Летти, но она то и дело возвращалась мыслями к Коррадо. А что если их с отцом разговор будет вовсе не о ней? Придёт ли она сегодня к нему в сад, как он того просил? Конечно же, придёт. Чтобы украсть у жизни возможность хоть ненадолго побыть рядом с тем, кого она любила всем сердцем и душой. Чтобы почувствовать вкус его губ, запомнить его на всю оставшуюся жизнь, что без него будет казаться вечностью... Без него ли? Нет. Только рядом с ним.

Она почувствовала, что он рядом. Так близко, словно никогда никуда и не исчезал от Летти. Девушка улыбнулась, так и продолжая смотреть на представление, и не торопясь оборачиваться, просто наслаждаясь теплом, которым она была окутана со всех сторон. Тепло его взгляда, жар его любви, ощущение бесконечного счастья. А после она обернулась, глядя прямо в глаза Коррадо, и в этом взгляде было всё. И обещание, что сегодня ночью она придёт в сад, и что она пойдёт за ним, куда бы он ни позвал. И такая любовь, которая казалась непереносимой. А он смотрел в ответ, и в его взгляде она прочла ответы на все свои вопросы, что всё ещё терзали душу. И в его взгляде Летти прочла, что она самая прекрасная из женщин. Для него. И только для него. А впереди у них было так много всего, что оба готовы были покорно принять от судьбы. Но сейчас в их мире были только он и она. И бесконечная любовь, что связала их судьбы под небом Вероны.