Карта ролевой игры "Анискин отдыхает или деревенский детектив"

"Пугалка" в который раз удалась. Ваня сложился пополам от смеха и хлопнул себя по коленям. Еле успокоившись, отошёл на участок, где было светлее.
Ада и внук Саныча. Димка, кажись.

- Знатно получилось? - залихватски спросил Ваня, совершенно забыв, что на посту.

Всё ещё посмеиваясь над удавшейся шуткой, не терявшей актуальность, Ваня уселся вместе со всеми, чтобы травить байки. Компания собралась весёлая, даже прокурорша, приведённая агрономом (наверное, Зинаида Прокофьевна постарается выбить ему премию), не гнушалась пить с горла. Яшкин не растерялся и записывал страшилки на диктофон, ну и Ваня тоже не будь пентюхом постарался рассказать как можно больше ихних историй. Дед много чего рассказывал. Рассказывал, и как ходили они с бабкой покойной в лес, а черти их к погибели вели, водили по замкнутого кругу. Эдакая чертовщина часто в лесу случается. Надобно Богу молиться, взяться за руки, и тогда дорога сама домой выведет. Хотя дед Ване говорил: "Если черт водит по лесу, то надо крепко ругаться матом". Оба способа помогали, а одновременное применение давало более быстрый результат.
Поведал Ваня и про особняк историю. Бабка страсть как пугала Ваню рассказами о водяном. Коли приглянется кто водяному, то он будет отовсюдова к себе манить, где вода есть. Вот дочка барская и пошла на зов водяного, ночью, одна, да в колодец и провалилась. А когда вытягивали её, казалось, что мужик стопудовый висит на верёвке, а не девка сухопарая. После к речке пошла девица. Опять же ночью. Водяной призвал, да не отпустил. Так и сгинула. А если у кого случится эдакое, надобно водяному дар вручить. Пирог там какой или сала шмат. Вот так то.
Пока остальные свои истории да стихи рассказывали, Ваня совсем расслабился, да и принесённое пойло подействовало. Но наказ Зинаиды Прокофьевны помнил. Тем более что испугала Ваню история, Адой рассказанная, хотя в том себе не признавался. Но мороз по коже так и носился, как козёл соседский. Встал и тихонько спустился вниз.
Обошёл несколько раз дом, вокруг него. Страшно, зябко, да он привычный – когда участок возле кладбища находится, и не того насмотришься. Эти истории он никому не рассказывал, сам подчас не верил в то, что видел…

"Кажись, не местная", - подумал Ваня, когда к нему обратилась неизвестная барышня. Почесав за ухом, вышел на свет и представился:

- Да местный я, Ваня Лумумба, и таким уродился. А вы?

Ваня уже привык к такой реакции, поэтому не обижался и махнул рукой:
- Ааа... С кем не бывает. А вот у вас имя необычное. Батя или мамка придумали? Сюда на праздник приехали?

- Клад, говорите? Клад это я завсегда готовый искать. Воля, пойдёмте с нами? Неча тут оставаться, опасно. - И затянул вместе с Димасом "коня".

- Моя мамка, кажись, тоже всё оригинальное любила, - загоготал Ваня.

- Воля, так как оказались то тут? Как праздник? - решил поддержать беседу Ваня.

- Ну, и чего енто такое? - Ваня привычным жестом почесал голову, посмеиваясь вместе со всеми, но толком не понимая, что они нашли такое. Он потрогал плащ со звёздами, повертел в руках метёлку и просмотрел книги. Небось опять что-то непотребное. Хотя нет. Дети какие-то. - Енто что, наша ведьма про детей любила читать книжки магические? Ох, странная баба. Но зачем зарыла всё это? Слушай, Димас, я вот думаю, а откель ты знал, где копать? А?

Ваня выставил вперёд метёлку и пошёл на "врага":

- Ты тоже из ентого Ховардса что ли?

- Гражданин Воронов, - совсем посерьёзнел Ваня, вспомнив своё главное на селе предназначение. - А не пройти ли нам в участок?

- Едрить! Кончай идиотическими выражениями сыпать, Воронов! - пригрозил Ваня, отбиваясь от палочки. - Как понаприедут из своих городов, так и пытаются запутать простых сельских жителей. Зинаиды Прокофьевны на тебя нет, ебонтей*!

______
Ебонтей - дурень

- Хорош ржать, Воронов! - продолжал ерепениться Ваня, сбитый с толку непонятными словцами парня. - Пятнадцать суток под надзором отсидишь с видом на кладбище за хулиганство, как миленький запоёшь.

Тут до Вани немного доходить стало.
- Так ты про книжонки что ли эти говоришь? - Он покосился на стопку книг и покачал головой. - Не, я такое не читаю. Мне как-то больше по душе детективы всякие. Не томи, расскажи лучше, как место нашёл, и что нам с кладом делать? Аделаид, может, тебе в библиотеке сгодятся книги?

Тут Ваня покраснел, вспомнив про найденную книжку с откровенными сценами и отвернулся, чтобы Аделаида по лицу ни о чём не догадалась, и, повертев в руках плащ, накинул его на плечи. Если тёплый, будет по дому ходить после бани. Не догадывался, конечно, Ваня, что мантия делает его невидимым.

Хоть сам Ваня и начал потасовку, да как-то уже и сам был не рад, что напал на Димку. Был он парень хороший, почти как местный, а что он его образованней, да начитанней, так кто ж виноват. Решил Лумумба по-мужски енто делать замять, как мачи в фильмах делают, с таким каменным выражением лица, будто блин положили на него - промолчал, короче.

Ваня с удивлением посмотрел на Димку, Аделаиду с Волей, которые во все глаза на него смотрел, и выпростал перед собой руки - не было рук. Вниз посмотрел - ног не было. Мать-перемать! Заколдовала его ведьма напоследок, из могилы умудрилась. Завопил, забегал, ломая цветы, пока не догадался плащ бесовский скинуть. Запыхавшись, сел на землю. До испарины взмок. Хотелось взмолиться, чтобы поскорее отсюдова ноги двинуть. Но из горла вырывались только какие-то нечленораздельные звуки:

- Старая.. вот ведь! Что творится то?.. Едрить...

"Ух, и строгая Аделаида Суворова, - думалось Ване. – Не боится совсем местной милиции".

"А память то какая хорошая – все книги в библиотеке наперечёт знает. Только бы пропажу не заметила. Потом докажи, что это вещдок".

А потом и вовсе метлой размахалась, а Ваня и сжался - вдруг и ента штука магическая какая. Но нет – вроде обошлось. Так и ласты склеить недолго.
Надобно бы передохнуть. Вошли в дом, а Димка снова спеть решить, тем более что гитара как ждала его. Знатный певец оказался Димас. Девкам енто всегда нравится. Вот и Аделаида на Димку косится, а Ваню смущает. Решил он в оконце смотреть, как веточки на ветру шевелятся, и подпеть другу.

"А на сердце опять горячо, горячо,
И опять, и опять без ответа.
А листочек с березки упал,
Он как я оторвался от веток".

И вдруг такая тоска Ваню одолела. Не знает он батю родного, и мамка как в рот воды набрала, не рассказывает ничего. Неприкаянный он, отцом брошенный. Скупая слеза скатилась по щеке доблестного милиционера Лумумбы, и он заморгал, чтобы никто не заметил. Эх, едрить! Встал и пошёл на осмотр дома. Странный дом. Вроде померла старая, а ни пыли, ни мусора, будто кто за домом приглядывает. Стра-а-аано. Экая чертовщина. А в кухне летней так вообще стол накрыт. И огурчики, и грибочки, и наливочки разные, яблоки наливные на блюдах расставлены. Любо-дорого посмотреть. Всяких разносолов. Ваня аж слюну сглотнул.

- Ребят! Кто не боится отведать ведьминых угощений?

Руку протянул за огурцом, но по сторонам смотрит - вдруг какое чудище выскочит.

Как бы хорошо ни было на ведьминых дармовых харчах, надобно было Ване делами служебными заниматься. Пригладил он свою изрядно помятую форму, отряхнул и нахлобучил фуражку, поправил соловья, висящего на веревочке на шее. Димка с Аделаидой совсем стыд потеряли, но здесь власть милиции была бессильна. Ване только что и оставалось, что попрощаться и пойти восвояси, со страхом и благоговейным трепетом озираясь на плащ-невидимку. Вещь, однако, хорошая. Для поимки преступников, слежки там какой, знатная штука. Почесал Ваня голову, да и вернулся в сад, перепрятал плащ в только ему известное место – так и сам кладоскрывателем стал ненароком – и пошёл в участок. У них с Зинаидой Прокофьевной специальный журнал был. Чтобы не запутаться, кто какое дело сладить должен, завела майор тетрадку сорок восемь листов в клеточку, которую Ваня собственноручно разлиновал на графы. Для большей важности называли тетрадку "Журнал учёта поручений участка милиции Измалково".
В деревне всё довольно-таки тихо было, несмотря на приближающийся праздник, так что Ваня даже заулыбался. Но не успел он пройти и пары домов, как облили с ног до головы водой. Отборный Ванин мат не передавал и десятой доли возмущения доблестного милиционера. Пришлось домой идти, переодеваться. Хорошо, что деда дома не было, и мать с райцентра не вернулась, а то пришлось бы объясняться.
Наконец, а Ваня уже и сам не верил, что енто случилось, добрался он до участка.
Просмотрел журнал и по лбу себя хлопнул. Вечерело уже, а ему через кладбище тащиться. Гроб должны прислать из самого Ельца. Шибко Ваня не любил это кладбище. Бывает, засидится в участке, призадумается над службой тяжёлой и опасной, в оконце засмотрится, а там енто самое кладбище – огни какие-то, тени неясные, мало тумана непроглядного. В общем, мороз по коже шастает как блохи у пса их, Веньки.
Снаряжая телегу для перевозки гроба и запрягая в него кобылу Дездемону (Зинаида такую кличку странную дала, при этом посмеивалась в кулачок, Ваня не знал, почему) – такое было в Измалково транспортное средство милиции – проклинал Ваня деда Трофима, гробовщика, не ко времени он запил, ох, не ко времени. Но честь Измалково Ваня защитит. На него одного надежда.

- Эх, едрить! Пошла, залётная!

Стеганув Дездю, как Ваня сократил сложнозапоминающееся имя, покатил Ваня по направлению к кладбищу. Однако, как грою затаскивать, чтобы не поцарапать, он пока не знал. Кого бы с собой в помощь прихватить?

- Анна, вечерочка! Трпу, куда пошла, родимая? Это я не вам, звиняйте. - Ваня осадил кобылку и поправил фуражку - Всё-то она норовила на лоб надвинуться. Это городские пентюхи так носят, модничают, но не Ваня. - А что там в участке надобно? Зинаиды Прокофьевны нет на месте. Хорошо, что мы хоть не разминулись. А у меня тут дело государственной, так сказать, важности. Надобно реквизит для спектакля доставить в Измалково. Вас ентим нагружать не могу, больно реквизит специфический. - От мысли, что прознают, как прокурор гроб по туманному кладбищу с ним тащила, Ваню пот прошиб. От такой перспектиёвины жить расхочется. Посмотрел на агронома. - Колян, а ты чего такой притихший? Подсобишь родной милиции?

- Злата, вечерочка, - строго посмотрел на девушку Ваня. - А что это мы по вечерам в одиночестве разгуливаем?

- Надобно на станцию сгонять, забрать реквизит и доставить в клуб. Мне нужна грубая мужская сила. Тпру, Дездюшка, что такое? - Кобыла вела себя неспокойно, перебирала ногами, вращала глазами, как будто противилась поездке через кладбище. А кому сейчас легко? Будто он мечтал гробы таскать мимо могил.

- Знал, что на тебя всегда положиться можно, Коля.

Ну, коли Бог в помощь ему прокурора даёт, то грех отказываться. Ваня подвинулся, чуть сено взбил, чтобы Анне было удобнее сидеть. Нехай едет.

- На станцию нашу поедем. Тут наделече.

- Раз собралась на кладбище, садись, подвезу. - Когда все уселись, Ваня тронул кобылу. - А теперь рассказывай, кто енти готы такие? И что ты на кладбище делать собралась?

Телега медленно катила по ухабистой дороге, вокруг теснились низенькие надгробия, покрытые мхом, со стёртыми надписями. Раздалось ухание совы, и Дездя заартачилась. Пришлось подстегнуть норовистую кобылу.