Карта ролевой игры "Анискин отдыхает или деревенский детектив"

- Туда так туда, - согласился Сашка и обняв одной рукой Липочку зашагал следом... Собаки, весело виляя хвостами, понеслись за ними...

- У Димки, как в Греции, - шагая, ответил за Аделаиду Сашка, - всегда все есть... Легче сказать, чего у него нету, - он подмигнул Липочке и, оглянувшись на Димку - не поглядывает ли? - быстро поцеловал Липочку в розовые губки.


- Хочешь, я тебя понесу? - хитро прищурившись, предложил Сашка.

- Так когда не видят, не интересно же, - подразнил Липочку Сашка и снова прошептал - Но я запомнил все, что ты мне пообещала...

Извините. Реал.(( Буду после 22:00 мск. Все это время буду копать как бы молча).

Честно говоря, Сашка не верил, что тетрадный листок содержит действительно какую-то информацию о кладе.
Поэтому копал не спеша - исключительно для того, чтобы покрасоваться перед Липочкой, и ждал, когда Димке самому надоест собственная затея.
Но Димкино рвение не пропадало, а даже росло ввысь, по мере того как яма становилась глубже. Сашка понимающе ухмылялся, но от комментарий по понятным причинам воздерживался...

И когда Димкина лопата с глухим стуком ударилась о что-то, Сашка сначала даже не поверил своим ушам, как чуть позже не поверил, своим глазам - когда они с Димкой вытащили из ямы сундук.




Н-да... Ожидаемых Димкой бриллиантов в сундуке не оказалось. Зато оказалось пара мешочков, да подозрительного вида книга.
В мешочках обнаружилась то ли пыль, то ли наркотики, а книга имела способность светиться и действовать странным образом на Аделаиду ...
Все это очень не нравилось Сашке... Очень. Его интуиция вопила и протестовала против этой находки.
Поэтому, когда, наконец, компаньоны, по общему решению, спрятали сундук - вместе с лопатой - в кустах, забросав, на всякий пожарный, сухими ветками, Сашка более менее успокоился.
Натянув майку, он привел себя в относительный порядок и с готовностью воззрился на Липочку.
- Ну что, Лепестинья, ты готова сдерживать все свои обещания? - с усмешкой поинтересовался Сашка.

- К кострам, - поправил ее Сашка, направляясь с девушкой к озеру. - Говорят, если двое, - произнес он беспечным тоном - взявшись за руки, перепрыгнут через костер и не разожмут при этом рук, то и в жизни они потом будут вместе.
Сашка остановился, повернувшись к Липочке лицом.
- А ты, Липочка, - спросил он осторожно, словно боясь, что девушка откажется, - ты хотела бы прыгнуть... со мной?

Она опять играла с ним.
- А, может, я на тебе жениться хочу! - в тон Липочке с вызовом ответил Сашка и прищурился. Он сделал один осторожный шаг к девушке, потом другой. - Не веришь?... - его голос прозвучал немного хрипло - Тогда испытай меня...

Она точно играла с ним. Ну что ж Сашка тоже умел играть в эти игры...
- А ты хочешь постепенно? - поинтересовался он и сделал еще один шаг - Ага, скорый, как поезд "Москва-Мариуполь"... Лепестинья, не заговаривай мне зубы.. я все еще жду твой положительный ответ.


Липочкины губы были такие же нежные и податливыми, какими Сашка их запомнил. Не выдержав, он обхватил их своими губами в жарком и страстном поцелуе, желая в этот момент только одного - чтобы этот поцелуй не заканчивался никогда...
- Пороть тебя поздно, Лепестинья, - с сожалением вздохнул Сашка, когда их губы все-таки разомкнулись. - Что ж ты творишь-то? Не иначе смерти моей хочешь. От руки Тихона Емельяновича... Ведь я же не железный...

Какой? - хотелось спросить Сашке. А еще хотелось, подхватить Липочку и унести в луга. И там, среди пьянящего запаха разнотравья, любить ее так сильно, чтобы она забыла обо всем на свете; чтобы ее глаза наполнились сладким туманом, а зацелованные губы произносили в истоме только его - Сашки - имя.
Но он промолчал и даже - сделав над собой усилие - отпустил ее из своих объятий.


- Пошли, - согласился Сашка, готовый в этот момент на все, что угодно, и совершенно серьезно пообещал - Ни за что не выпущу из рук.


Липочка сорвалась с места, и подол ее белого с маками платья забился вокруг стройных ног.
Если догоню, - внезапно подумал Сашка с каким-то непонятным для себя суеверием и одновременно азартом. - то точно будет моей...
И он побежал вслед за Липочкой...

Он догнал ее, хотя это оказалось делом не простым. Что-что, а быстро бегать - в отличие от поцелуев - Липочка действительно умела. А еще умела уворачиваться прямо из-под руки и смотреть на Сашку так, что он чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
- Я тебя поймал, - смеясь объявил Сашка, подхватывая Липочку на руку, - Поэтому сдаваться будешь ты. Немедленно, - и он понес ее к купальскому костру...

Сашка ощущал Липочкины руки, сомкнувшиеся кольцом вокруг его шеи, ее поцелуи и ту нежность, которую Липочка дарила ему, и чувствовал себя действительно особенным. Готовым свернуть горы.
- Нет, это ты... особенная, - совершенно честно признал он ее првосходство над собой.


Но Сашка еще крепче прижал к себе Липочку.
- Поздно, Лепестинья, - наигранно суровым голосом ответил он, - Я дал обещание, и я его сдержу, - и, разбежавшись, под общие крики прыгнул через костер вместе с Липочкой.
Сухое полено треснуло, осыпав их искрами, и полыхнувшее пламя на одну секунду обдало их нестерпимым жаром.
- Вот видишь, - засмеялся Сашка, ставя Липочку на землю, - а ты боялась.
И наклонившись - теперь совершенно ни от кого не таясь - он крепко поцеловал девушку, объявляя тем самым ее своей...

- Это плохо? - шутливо спросил Сашка, не выпуская из своих рук Липочку - Или ты стесняешься? - он ласково провел ладонью по Липочкиным волосам, зарываясь в них пальцами - Поздно стесняться. Теперь вся деревня знает, что ты моя... Так что жди на неделе сватов,- и, вдруг спохватившись, немного нетерпеливо спросил. - Ты ведь выйдешь за меня?



- За цветком папоротника? - насмешливо спросил Сашка, сплетая пальцы их руки в "замок" и направляясь с ней к лесу. - Пенкина, а я думал, что ты отличницей в школе была, - подтрунил он над девушкой, - Ведь даже такой двоечник и лоботряс, как я, знает, что папоротник размножается спорами. Или ты списывала? И вообще, мне интересно, как тебя угораздило главбухом-то стать? Стул не жмет?
Сашка нес откровенную чепуху, - лишь бы только не думать о сладких Липочкиных губах, чтобы только не смотреть на ее заманчиво белеющую в сумерках шею и плечи, чтобы только не думать о том, каково это, обладать ею, и, конечно, не дразнить себя фантазиями о обнаженном Липочкином теле.
Он гнал от себя все эти мысли - отчасти из уважения к ней, а в целом из уважения самой Липочки к себе. Если им суждено быть вместе, - твердо решил Сашка, - то пусть все будет так, как этого захочет она...

Сашка слушал Липочку и понимал, что готов так идти с ней всю ночь.
Липочкины рассказы были просты и бесхитростный, в них не было фальши или желания показаться в ином, более выгодном для себя, свете.
Липочка оставалась Липочкой - немножко наивной, немножко доверчивой; открытой и в то же время кокетливой. И Сашке было хорошо с ней. Так хорошо, как этого не было почти целую вечность - со смерти матери.
Может, это и есть то самое счастье, к которому все стремятся? - внезапно подумалось ему, и Сашка посмотрел на Липочку. Счастье... Простое, ясное, бесконечно родное... От него щиплет глаза слезами радости и возникает желание обнять весь мир.
А еще - защитить, уберечь, не дать в обиду никому...
- Ничего не бойся, - сказал Сашка. - Я с тобой...


Любовь?
Еще сегодня утром Сашка бы затруднился ответить утвердительно. А сейчас...
Сейчас он смотрел на Липочку совсем иными глазами. Да, она нравилась ему и раньше, но по-настоящему Сашка увидел ее только сейчас - в эту ночь..
Словно купальский огонь сжег всю ненужную шелуху, оставил самое главное, ценное; осветил и согрел то, к чему всегда стремилось, но не находило его сердце...
Этот огонь очистил их, а ночь связала - накрепко, намертво, до конца дней... И нет такой силы, которая смогла бы развязать этот узел...
Я пойду, Саш. Пойду за тебя! - так она сказала ему. Правдиво и честно. Не стесняясь показаться смешной или быть неправильно понятой.
И Сашка понял, что тоже должен быть так же честным с ней. Особенно в эту ночь. В эту необыкновенную ночь...
- Люблю, - тихо признался он, глядя в Липочкины глаза, - Мне кажется, я всегда тебя любил и искал, просто я не знал, что ты - это ты... Понимаешь?
Сашка протянул руку для того, чтобы убрать прядь волос с Липочкиного лица, а на самом деле просто коснуться ее, еще раз убедиться, что это не сон.
- Я знаешь, как тебя люблю, - прошептал он снова, наклоняясь к ее губам. - Так, что мне при виде тебя даже дышать больно...

Липочкины слова как ножом полоснули по сердцу Сашки, лишь на секунду представившего, что она возьмет и исчезнет из его жизни. Как мать.
- Что со мной сделается? - криво усмехнулся он, невольно сжимая в своих объятиях Липочку. - Вон какой бугай вымахал. Жердей не переломишь... Так что придется тебе меня терпеть до конца жизни...


- А наше будущее и будет светлым, - возразил Сашка, - и велик тебе купим. А еще лучше сидушку на раму приделаем. Чтобы тебе удобно было ехать...


- Липочка...
У Сашки даже перехватило дыхание от слов девушки.
- Ты сама не знаешь, какая ты особенная, - он обхватил ладонями лицо Липочки и нежно поцеловал девушку в губы. - Родная... - шептал он покрывая ее лицо поцелуями, - единственная... - Сашка потянул Липочку за руку вниз, на луговую траву, - Любимая...
Он склонился над лежащей перед ним девушкой. Все будто замерло, и в этом безмолвии стало ощутимо присутствие земли - огромной, живой, плодоносящей - и такого же огромного неба - словно обхватившего ее в своих вечных объятиях.
Но вот легкий ветерок заскользил по траве, и воздух наполнился прянным запахом разнотравья. Духом трав, как говорила Сашкина мать.
И все Сашкины мысли вмиг заволокло одурманивающим туманом страсти.

- Липочка, - пробормотал он, проводя губами вдоль ее шеи и плеч, - Липочка, - с жаром повторил Сашка, целуя в вырезе платья манящую ложбинку груди - будь моей, Липочка...

Какая книга? Какие преступления?
Всю дорогу "в отделение" Сашка пытался выяснить причину их задержания у молодого милиционера. Но в ответ слышал только одно: "не положено". Тот же ответ он услышал и на свою просьбу отпустить Липочку.
- Так положи! - в сердцах огрызнулся Сашка, но его и Липочку уже решительно водворили в "камеру".
Справедливости ради, нужно заметить, что в "клетке" парилась чуть ли не половина деревни. Называется, погуляли! И ведь, если бы была причина! Разбили бы там, подожгли или, на худой конец, подрались...
С мрачным видом кивнув Димке, Сашка устроился на скамье рядом с Липочкой и приготовился ждать. Правда, у него это плохо получалось - через пять минут, он положил ногу на ногу, еще через пять минут - сгорбившись, рассматривал бетонный пол, а еще через пять минут - поднявшись, стал нервно вышагивать по тесному пространству. Наконец, снова опустившись на скамью, Сашка обнял Липочку.
- Прости меня, - виновато сказал он девушке, - за то, что втянул тебя в это дело. Если бы я не уговорил тебя идти на поиски клада, тебя бы тут не было...

Видеть как Липочка горюет, Сашке совсем не хотелось. Хотелось, чтобы она всегда была такая - веселая, доверчивая, открытая... Но ему понравились их сплетенные вместе пальцы и слово "вместе", это действительно было самое важное в жизни...
- Спасибо тебе, - Сашка крепче прижал Липочку к себе, - За то, что ты есть у меня...


- А никто не ночует, - хмуро откликнулся Сашка. Правда, о нем - Сашке - уж точно никто, кроме Липочки, не забеспокоился. Некому. А Липочка сама сидела с ним на милицейских нарах. То есть, лавке.
Хотелось пить и в туалет. Как такое возможно одновременно, Сашка не знал. Поэтому он тоже встал вместе с Липочкой.


- Да! Выпускайте! - крикнул Сашка и пригрозил, - Или в туалет дайте сходить! Мучители! А то мы на вас жалобу накатаем! Коллективную! В Страсбургский суд! По правам человека!
И он тоже - со всей силой - потряс решетчатую дверь.