Карта ролевой игры "Сезон чудес"

Отвечая не немую просьбу леди Кристабель, он совершил необходимое представление, а после обратил своё внимание на означенную леди:

- А какой же вкус мороженого для вас идеальный, леди Кристабель? Не стоит ли добавить ещё шоколадной крошки или карамели?

- Взаимно, - ответив вежливостью на вежливость, Алистер с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как лорд Мальтреверс кидает взгляды по сторонам, весьма опасные взгляды на присутствующих дам. Слава барона как знатока женского пола явно не преувеличена. – Вполне доволен. Будет, что рассказать семейству, когда я решу их навестить. Расспросят все подробности. Хотя есть выход прихватить с собой все листки леди Уистлдаун. Она как никто умеет выцепить суть.

С усмешкой оценив комментарий барона, Алистер помешивал чай, наслаждаясь его ароматом.
- Смею заметить, что лорд Корнуолл похрапывал бы и на показе "Антония и Клеопатры". Он оживляется только тогда, когда объявляют антракт и можно пройти в буфет.

Виконт подобрался, ожидая реакции ответа леди Кристабель на слова лорда Мальтреверс. Воистину, его Кристабель окружают сплошные дамские угодники!

- Леди Феба, как благосклонной с вашей стороны защитить лорда Корнуолла. Вы очень добры. - Улыбнувшись милой леди с озорными искорками в глазах, виконт ответил на её предложение. - Я обязательно попробую это лакомство. Благодарю вас. Смею надеяться, и вы будете сегодня в театре и насладитесь любимым вкусом.

Почему-то невинная фраза леди навевала мысли совсем не сладостях...
"Я ничего не пробовал, потому что засмотрелся на вас", - сказал бы Алистер, если бы обладал шармом Кавендиша или Мальтреверса, но поскольку он им не обладал, да и мог бы, если с детства знал, что женится на Люси, то он ответил совершенно серьёзно:

- Если и есть сладости, которые мне нравятся, то естественные, например, мороженое с джемом. Остальное слишком сладко для меня.

- Прошу вас, принесите дамам шоколада! - попросила виконт, снова обращая свой взор на леди Кристабель. Ему казалось, что они одним в этой кондитерской, и она так мило проявляет к нему внимание. - Мои вкусовые предпочтения обычны, леди Кристабель, и не стоят внимания. Поверьте. Лучше скажите, почтите ли вы своим присутствием театр? - И тут же осёкся, обращаясь к герцогине Манчестер. - Ваша Светлость, простите, я должен был сначала спросить вас. Дают "Много шума из ничего". Вы планируете посетить представление?

Алистер удивлённо посмотрел на лорда Мальтреверса. Он почему-то был уверен, что леди Кристабель обратилась исключительно к нему, а оказалось, проявила вежливость к обоим кавалерам. Барон продолжил очаровывать леди, искусно вплетая в свои речи комплименты и завлекающие словца. У виконта зачесались кулаки, но он сдержался, надеясь, что леди не поддастся на речи сластолюбца. Красноречиво посмотрев на ладонь барона сверху ручки леди, а после прямо ему в глаза, он прищурился.

Зазвучала поразительно забавная песенка, похожая на те, что сопровождали цирковые представления. Аристократы засуетились, чтобы успеть к театральному представлению. Досадная оплошность, и платье леди Онории Эксетер испорчено, что отвлекло барона Мальтреверса.

Леди Кристабель ничего не ответила, а лишь улыбнулась. Родственница её тоже были весьма веселы, и виконт пытался разгадать причину их веселья.

- Я буду надеяться, что вы примете моё приглашение посетить кондитерскую ещё раз? - спросил виконт с надеждой.

Ответ был в меру холоден, в меру вежлив, поэтому виконт расслабился, не видя угрозу в бароне. Выразив горячее желание увидеть всё семейство, кроме мальчика, конечно, в театре, виконт отбыл домой, чтобы переодеться. Улица перед театром была запружена экипажами. Кавендиша пришлось искать, что называется, с собаками.

- Еле нашёл тебя, Кавендиш. Позволь отвлечь тебя на два слова? - обратился Алистер к графу, не обращая внимания на то, что тот как бы увлечён пьесой. Посмотрит в другой раз.

- Не может, Кавендиш, не может, - убедительно настоял виконт, даже не смотря на сцену. Поэтом? Так граф всё же вспомнил тот вечер, когда они напились до невменяемого состояния, и Алистер прочитал кое-какие свои вирши? А он-то думал, граф и не помнит. Впрочем, это всё было неважно. - Я хочу отменить пари. Считаю, что этот вопрос нужно обговорить без промедления. Я намерен ухаживать за леди Кристабель и не хочу, чтобы ты обхаживал и демонстрировал умение соблазнять.

- Я не хочу убеждаться на практике, можно ли соблазнить леди за три дня. Тем более если речь идёт о достойнейшей из них. Я отменяю пари. Леди Кристабель не заслуживает того, чтобы быть объектом подобного спора. Впрочем, как и другая леди.

- Будь обстоятельства другими, я бы был весьма раздосадован, но теперь, с появлением и у меня неожиданного интереса считаю потерю коня ничтожной. – Проследив взгляд графа в сторону ложи Норфолков, Алистер вполголоса спросил: - Я правильно полагаю, что ты заинтересован в…
Их прервало появление джентльмена, перепутавшего ложи. Алистер решил, что откровениями делиться они будут позже и стал смотреть спектакль.

Видимо, им руководило провидение. Не мешая более другу смотреть спектакль, виконт обратил мысли к предмету своего восхищения. Вот уже почти-почти антракт, и вскоре они встретятся. Никогда постановки не были такими длинными...

Кавендиш был прав. В делах сердечных была тонкая грань, которую даже друг не мог нарушить. Впрочем, Алистер уже почти убедился в своих догадках.

- У меня другие планы, - бросил Алистер, чтобы тотчас поспешить, хотя это можно было без преувеличения назвать бегом с препятствиями, к ложе герцогини Манчестер.

Поприветствовав всех присутствующих в ложе, он принудил себя не так откровенно пялиться на леди Кристабель, а завёл банальный разговор:

- Как вам пьеса?

- Читал и не раз, но хотел бы знать, что вызывает у вас двойственные чувства, леди Кристабель? - Виконт, дождавшись встречи с леди, так и сиял и был готов нести любую чепуху, лишь бы быть рядом.

- Конечно, миледи. С радостью.

Виконт заслушался речами леди Кристабель. Они задевали какие-то особенные струны его души. Как будто девушка делилась с ним сокровенным, а это было именно так. Да пусть даже это всего лишь ощущение от увиденного. Да позвольте! Всего лишь? Леди Кристабель раскрывала ему душу на то, как она воспринимает действительность. Виконт понимал, что торопится, но он уже унёсся мыслями далеко вперёд. Они будут обмениваться мнениями о книгах, читать вместе, музицировать, прогуливаться по окрестностям его поместья, а как же Кристабель понравились бы комнаты дома. Господи. Виконт мысленно простонал. Куда же он так торопится? Они знают друг друга менее двух дней, а он уже распланировал их будущее. Поразительная самоуверенность.

- Не говорите так, леди Кристабель. Ваше восприятие очень глубоко, так многогранно и интересно, что я бы не отказался узнать о нём больше. – В голосе Алистера любой бы заметил пыл влюблённого, и дабы не смущать леди, он не стал развивать эту тему. После он убедит её, какая она умная, глубокая натура. Но это потом, не в толчее театрального холла.

- И вы правы, миледи. Отменный вкус! – Угощение было вкусным, но рядом с Кристабель он бы и уксус назвал сладким.

- Скорее вернёмся в ложу, тем более, что начинается второй акт.

После выступления певицы Алистер склонился к головке леди Кристабель и спросил:

- А вы увлекаетесь пением? Мне кажется, что у вас прекрасный голос.

Виконту совсем не понравилось, что леди Кристабель снова вспомнила о графе, но на этот раз, когда девушка смотрела на его друга, у неё было совсем другое выражение лица, чем в первые дни. Он как будто бы начал угадывать по её лицу эмоции, или просто хотел в это верить. Увлекательным занятием оказывалось постигать леди Кристабель. Без преувеличения, Алистер готов был отдать на эту всю свою жизнь. А пока просто ответил, радуясь, что чёртово пари позади:

- Да, мы давно дружим с лордом Кавендишем. Он замечательный друг.

Алистер всё время забывал, что леди находится в сопровождении своих родственников, так сильно увлекался её обществом. Вежливо улыбнувшись лорду Бентинку, которого по идее он должен был бы убедить в своей благонадёжности, он взял леди Кристабель за руку и проводил в ложу.

- Не нужно считать это недостатком, право слово. Миледи, я был бы счастлив оценить ваш талант и скромно представить свой. Скажите, могу я испросить разрешение у вашего отца ухаживать за вами? – С замершим сердцем виконт смотрел на девушку, любуясь её профилем. Он снова спешит, но разве можно ждать, когда так сильны чувства?

На прелестном лице леди Кристабель отразились сомнение, нерешительность. Виконту безумно хотелось узнать, отчего она колеблется. Стеснительность тому причина? Его поспешность? Или же он не вызывает в ней любовное томление? И не была бы леди более благосклонна к Кавендишу? Успех его ухаживания запустил глубокие корни ревности в сердце виконта, и не так-то просто было избавиться от этого чувства.
Но пока ему не отказано, пока у него есть возможность лицезреть столь милые глазу черты, наслаждаться обществом Кристабель, он воспользуется каждой секундой. Для виконта всё в леди Кристабель было безупречным. Её природная красота не нуждалась в приукрашивании, однако искусная причёска и модные наряды делали её настоящей принцессой. Её волосы отливали золотом, глаза искрились живостью, жесты были грациозными, а сама манера держаться очаровательной. А когда девушка говорила, она удивляла разнообразием своих мнений и нестандартным подходом. Виконт не встречал девушки, которая бы его настолько привлекала, так волновала. Он запрещал себе задумываться о плотском, но губы красавицы так и манили прильнуть к ним, а грудь, вздымающаяся над декольте, то и дело сбивала его с толку. Виконт не медля испросил разрешения у отца леди ухаживать за ней, и крайне довольный, отбыл домой.

"Тройной дурак"

Я дважды дурнем был:
Когда влюбился и когда скулил
В стихах о страсти этой;
Но кто бы ум на глупость не сменил,
Надеждой подогретый?
Как опресняется вода морей,
Сквозь лабиринты проходя земные,
Так, мнил я, боль души моей
Замрет, пройдя теснины стиховые:
Расчисленная скорбь не так сильна,
Закованная в рифмы - не страшна.
Увы! к моим стихам
Певец, для услажденья милых дам,
Мотив примыслил модный
И волю дал неистовым скорбям,
Пропев их принародно.
И без того любви приносит стих
Печальну дань; но песня умножает
Триумф губителей моих
И мой позор тем громче возглашает.
Так я, перемудрив, попал впросак:
Был дважды дурнем - стал тройной дурак.

Джон Донн

За завтраком Алистер пребывал в превосходном расположении духа. Даже намазывая тост маслом, он думал о Кристабель и её вопросе о вкусовых предпочтениях. Возможно, тогда он ответил слишком скупо, и она подумала о скудности его воображения? А, впрочем, предаваться меланхолическим мыслям виконт был не намерен! Сегодня он будет официальным кавалером леди, а начнёт с прогулки по Гайд Парку. Отдав распоряжение камердинеру отослать леди Кристабель составной букет, виконт надеялся, что в этот раз выбор цветов её порадует больше, ведь он вложил в них тайный смысл.* Несомненно, леди Кристабель знакома с языком цветов.
Листок леди Уистлдаун не всегда удостаивался внимания виконта, да и в целом он обычно пробегал его глазами, едва вникая в содержание. Однако в этот раз что-то подсказало Алистеру прочитать сочинения знаменитой сплетницы. Когда он увидел первую новость, в глазах потемнело от злости! Да что она себе позволяет? Да она хоть подумала своим жалким умишком, что она натворила?! Он перечитывал новость снова и снова, пытаясь понять, действительно ли они с Кавендишем выглядят такими негодяями, как кажется? Боже милостивый! Они казались ещё хуже, ещё более беспринципными, и вся суть их спора была мерзкой и недостойной. Если бы мог, Алистер сам бы вызвал себя на дуэль и расквитался за поруганную честь леди. Виконт отбросил вилку и смял листок в руках. Заметавшись по столовой, он то и дело ерошил волосы. Что же делать? Всё кончено. Его теперь и на милю не подпустят к Кристабель. Милая, милая Кристабель. Какую боль она переносит. Какую боль он доставил ей. Виконту никогда не было так стыдно. Он ощущал себя самым последним негодяем. Но что-то же надо делать! Извиниться? Но не сразу. Пусть утихнет буря в доме его возлюбленной. А он был уверен, что отец леди рвёт и мечет, а уж попасться по горячую руку Её Светлости виконт не пожелал бы врагу. Он впал в некий вид прострации и долго смотрел в огонь камина, пожирающий мерзкий листок. Как бы ему хотелось, чтобы так же просто сгорели все слухи, ушли в небытие, но ему придется предстать перед обсуждением общества, и первым делом он хотел, конечно, обсудить случившееся с другом. Оставалась малая толика вероятности, что он всё видит в чёрном свете, а Кавендиш, не отягчённый чувствами к Кристабель, разложит всё по полкам и его вразумит. С этими мыслями виконт велел оседлать Ромула и поехал в Гайд-парк.


Гвоздика - очарование, горячая любовь, восхищение.
Бальзамин - нетерпение.
Астра белая - "Я люблю тебя больше, чем ты меня"; "Не убежден в твоей любви".