Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

- Возможно, что так. Если мне не изменяет память, то я не слышал ни об одном случае, когда вампир попытался довести дело до конца и, ввиду каких-то обстоятельств, не довёл. Это значит, что он всегда приводит свои... хм... затеи к логичному концу. Так что либо он попытается вернуться, либо, напротив, пока не даст нам ни единого повода подумать о том, что он и является воплощением зла.
Сунув кольцо в карман сюртука, Раду вновь заложил руки за спину и выслушал мнение доктора Контарини.

- Быть может, последствием этого самого укола и является состояние юной леди? - Николай пожал плечами, скрывая за этим жестом воспоминания о том яде, которым был умерщвлён Норфолк. А что если это безумный последователь Ковена? Нет, даже предполагать такое не стоит. - Как думаете, Контарини, мог вампир обескровливать жертв тем же способом, которым он вводил яд?

- Обычное кольцо с опалом. Точно такое же в череде тех, которые вкладывал в руку своих жертв бристольский вампир, придавая убийству характер ритуального. Я намереваюсь продемонстрировать его всем пассажирам, когда мы соберёмся в кают-компании. Или хотите взглянуть на него сейчас?

- Согласен. Предлагаю оставить здесь мать пострадавшей и удалиться в кают-компанию.
Николай уже намеревался сообщить эту мысль всем присутствующим, когда в дверь его каюты постучали.

Распахнув дверь, Николай удовлетворённо хмыкнул, обнаружив за ней вдовствующую герцогиню. Обернувшись ко всем, кто присутствовал в его каюте, Раду объявил:
- Господа, предлагаю перейти в кают-компанию, где мы все сможем обсудить случившееся. Вот и мадам де Фронсак пришла, чтобы препроводить нас всех из моей каюты. - Привычным жестом, далёким от тех, которыми должен обладать человек, соблюдающий приличия, он подхватил герцогиню под локоть и докончил свою мысль: - Думаю, с жертвой, точнее, с пострадавшей должна остаться её мать, а остальные будут более полезны в кают-компании.
С этими словами он пошёл к месту общего сбора, увлекая следом за собой герцогиню.
- Только не говорите мне, миледи, что соскучились по мне так быстро. Я вам просто не поверю. Или же вы явились ко мне, чтобы вернуть то, что принадлежит мне? - вполголоса поинтересовался князь у своей "жертвы".

- Значит, сначала он впрыскивает жертвам яд, приводящий к такому состоянию, - таким же шёпотом ответил Раду доктору, кивнув на бездвижную девушку, лежащую на его постели, - а после откачивает кровь, создавая видимость, что это сделал вампир. Кстати, что это может быть за яд, как вы думаете? Растительного происхождение? Или вы пока не берётесь судить?
Своим интересом князь вполне мог навлечь на себя излишние подозрения, но сейчас было не время думать об этом - если им с доктором удастся выяснить что-то конкретное, возможно, им удастся предотвратить новое нападение.

Так и есть. Контарини подтвердил его мысли о введённом яде, и Николай кивнул, то ли соглашаясь со словами доктора, то ли - со своими размышлениями.
- Зато это объясняет мою теорию о том, что нападавшего кто-то или что-то отвлекло, почему он и не закончил делать то, что начал. То, что леди Клиффорд осталась жива, чудо. Ну, и ваши старания.

- Мы можем попробовать препарировать кольцо, - усмехнулся Раду, - но у меня есть другие мысли на этот счёт. Хорошо было бы изучить вопрос о том, какие камни и в какой последовательности вкладывает в ладони своим жертвам вампир. Если убийства ритуальные, - а я в этом не сомневаюсь - то в действиях вампира должна быть последовательность.

- А если мы ошибёмся, и среди них окажется вампир, который не только закончит своё дело, но и убьёт мать несчастной... - Раду покачал головой. И возможно, у него был бы хоть один шанс пораздумать об этом ещё если бы не герцогиня, вновь ворвавшаяся в его жизнь подобно урагану, который угрожал окончательно лишить его разума.


- Моей жертвой вы рано или поздно станете, это я вам обещаю, миледи, - жизнерадостно сообщил князь герцогине, таща её следом собой как на буксире. - А это не моя жертва. Видите ли, на борту галеона завёлся вампир. Тот самый, бристольский. И это его рук дело. Так что не буду внушать вам излишнего оптимизма и не стану врать о том, что с вас сняты мои подозрения.

Услышав слова миледи, князь едва не запнулся, почувствовав волну ледяной ярости, которая сковала его душу. Герцогиня настолько глупа или, что вероятнее, настолько безрассудна, что решила поиграть с ним в свои игры? Мрачно проводив взглядом пассажиров, входящих в кают-компанию, Николай прошёл чуть дальше, ведя миледи за собой и, когда они оказались в безлюдном месте, развернул её лицом к себе и, впечатав в стену, остановился на совершенно неприличном расстоянии от герцогини.
- Советую вам ни-ког-да не идти на сделки со мной, миледи, как бы вам того ни хотелось. Иначе цена, которую я затребую, покажется вам непомерной. И казни, перечисленные вами, покажутся вам райским наслаждением, которого вы будете просить снова и снова. А когда я назначу новую цену в нашей сделке, извращённое удовольствие от неё будете получать уже вы.
Он сделал глубокий вдох, чтобы не сорваться, хотя, видит Бог, и так держался на честном слове и то благодаря тому, что в нём всё ещё жил какой-никакой джентльмен, а после подался к герцогине и прошептал на выдохе от её губ:
- Быть может, мы безо всякой сделки поищем мои письма, миледи? - Невесомо скользнув ладонью вдоль её напряжённого тела, князь, теперь уже без преграды ночной темноты, что совсем недавно разделяла их с герцогиней, вгляделся в её глаза. - Или же для вас эта сделка важна и вы хотели стребовать с меня что-то, что очень вам нужно? Тогда я готов выслушать ваше предложение, миледи.

- Отнюдь. Я не верю ни во что подобное. Больше не верю, - уточнил Николай, поморщившись, когда речь зашла о том, что до сих пор причиняло боль. - Это всего лишь человек. Один из тех, кто направляется с нами в Индию. Кто ещё вечером принимал участие в аукционе леди Иствуд.
Осознание того, насколько близко он находится рядом с женщиной за последние годы, вдруг накатило удушающей волной. Решив напугать герцогиню примитивным способом, который уничтожал все остатки приличий, если всё же предположить, что таковые ещё оставались, князь сам себя загнал в ловушку. Понимая, что расстался с Кэтрин навсегда, он больше не строил никаких планов на жизнь. Ему было просто незачем это делать. Он забыл, что значит тепло, как то, которое чувствуешь от прикосновения к женскому телу, так и то, которое испытываешь в душе, просто глядя в любимые глаза. Почему эти мысли вдруг возникли в его голове сейчас, он и сам не мог себе объяснить. Они были совершенно неуместными, и, пожалуй, являлись тем единственным, что способно было напугать князя Раду. Но от прикосновения тонких женских пальцев к пуговице его жилета, от того тепла, которое он ощущал даже сквозь ткань одежды, от аромата духов герцогини, страха становилось всё больше, а желания сражаться с ним и с самим собой, всё меньше.

- Не думаю, что они будут невыполнимыми для меня, - желая немедля отступить, чтобы только дать себе шанс справиться с тем, что властвовало в его душе, ответил Николай неожиданно севшим голосом. - Я на многое готов пойти ради того, что мне дорого.

Он слушал это внимательно, не перебивая. Всего на мгновение позволив себе так мало - оставить ладонь там, где она лежала до сих пор. На талии герцогини. Это было очень, очень мало. Всего лишь единственная возможность почувствовать то, что было давно забытым. И это было до безумия много, ибо простить себя впоследствии за это Николай никогда не сможет. Он предавал сейчас память о жене. Одним лишь прикосновением. Не теми, которые он уже успел расточить в отношении других женщин. Только этим, которое больше никогда не повторится.

- И всего-то? - Отстранившись так резко, что пуговица лишь чудом не осталась в пальцах герцогини, князь сделал шаг назад, сжимая в кулак пальцы, всё ещё хранящие напоминание о тепле, которое он ощущал только что. Губы изогнула болезненная усмешка. Всё просто и легко. Желая мести, он станет ещё и оружием возмездия в руках женщины, но готов пойти и на это. - Хорошо, я принимаю ваше условие, миледи.
Его сердце разрывалось на части от боли. Он сам не мог понять её причин, да и не хотел сейчас этого делать. Ему нужно было остаться одному, где угодно - в собственной каюте, на палубе, в трюме, где он смог бы полноценно почувствовать себя преступником, коим и являлся сейчас. Но и избавиться сейчас от того самого желания почувствовать себя вновь живым не мог.
- Простите меня, герцогиня. Если вы поверите слову того, кто так отвратительно вёл себя с вами всё время, прошедшее со времени нашего знакомства, то смею вас заверить, я испытываю мерзость к самому себе. Просто я не привык считаться ни со своими желаниями, которые не связаны с той целью, ради которой я живу, ни со своей жизнью в принципе. Посему, даже если бы вы пристрелили меня за то, что я творил, я бы вряд ли расстроился.
Он сделал глубокий вдох и прежде, чем проводить герцогиню в кают-компанию, добавил:
- Я сделаю всё, что вы попросите. Эти письма, пожалуй, единственное, ради чего я готов был заплатить любую цену. Но вы попросили не так уж и много. Так что вы можете на меня положиться.
Он подал ей руку, искренне надеясь на то, что она её не примет. И что он больше не почувствует то, что почувствовал совсем недавно. Всей своей сгорающей от боли, вдруг ожившей душой.
Его душа и сердце вновь жили. Болезненно и уродливо. Необъяснимо и неправильно. И князь искренне надеялся ещё и на то, что это ненадолго.

После смерти Кэтрин князь понял, что жить и любить нужно так, как будто каждый новый день - последний. Однако эти мысли никак не соотносились у него со своей персоной, ибо Раду, в тот самый момент, когда стирал нетающие снежинки с лица мёртвой жены, осознал, что больше полюбить не сможет никогда. Сначала это осознание не было явным, ибо Николая поглотили навязчивые идеи возродить к жизни Кэтрин, но постепенно он понял, что если его безумная затея ни к чему не приведёт, о чувствах к другой женщине не может быть и речи.
Мимолётное желание, рождённое прикосновением к герцогине, тепло тела которой возбудило в нём не только вполне конкретные желания, но и неуместные мысли о новой жизни, пошатнуло те устои, которые, казалось, давным-давно стали частью существа князя.

- Причин того, почему вампир это делает, я вам назвать не могу. Для того, чтобы это сделать и не ошибиться, вероятно, нужно и быть этим чудовищем. Но да, вы правы, миледи, я думаю, что это дело рук аристократа. Впрочем, лично у меня возникают огромные сомнения на счёт того, что после подобных кровавых пиршеств его всё ещё можно называть этим словом.
Он бросил на неё быстрый взгляд, дивясь мысли, возникшей в его голове. Все те, кто присутствовал на борту "Герцогини", могли подозревать друг друга в случившемся с маленькой леди Клиффорд, но всё же именно тот факт, что герцогиня может считать убийцей его, причинял Раду неприятные ощущения.

- Нужнее? - сначала эхом переспросил князь, но тут же опомнился, и губы его опалила горькая улыбка. - Ах, да, мадам. Нужен для того, чтобы помочь отомстить тому, кто нас невольно объединил.
Он кашлянул, скрывая замешательство, которое поначалу вызвали слова стоящей рядом с ним женщины, но быстро взять себя в руки не получилось. Особенно от следующих слов герцогини:

- Дело вовсе не в жадности, миледи. Женщины, особенно красивые, часто стараются выторговать для себя выгоду и это может касаться всего, начиная от денег и заканчивая свободой. И как раз свобода подчас может сделать того, у кого её просят, самым нищим из всех бедняков. Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Но часто мы забываем об этом, особенно в том, что касается людей близких и любимых. И тогда собственной свободой, за которую мы так отчаянно боремся, обворовываем того, кто нам дороже жизни. Люди вообще глупцы в том, что касается уверенности в постоянстве течения своей жизни. Казалось бы, ещё утром мы просыпаемся счастливыми, зная, что у нас есть тот, кого мы любим и кем мы дорожим настолько, что готовы отдать за него всю кровь до капли, но уже вечером всё может быть иначе. Лишённый того, что утром и составляло его жизнь, человек становится мертвецом, больше не способным пробудиться к жизни. И самое горькое осознание заключается в том, что вернуть уже ничего нельзя.
Он, должно быть, только сейчас понял, что, делясь в герцогиней своими мыслями о свободе, на самом деле открывал для себя то, что понял, стоило ему найти ту злосчастную шкатулку - Кэтрин не чувствовала себя рядом с ним свободной. Он настолько задушил её своей заботой и желанием оградить от всего и вся, что она даже не смогла признаться ему, что в идеальном плане её мужа есть огромный изъян.
Дёрнув воротник одежды, будто он душил его, Николай с силой сжал хрупкие холодные пальцы мадам де Фронсак, словно хотел проверить, где находится тот предел его прочности, переступив через который, он вновь испытает то чувство жизни без права на помилование, которое состояло бы для него в возможности взойти на эшафот.
- Вы отдадите мне письма тогда, когда вам будет угодно, миледи. А своё слово я сдержу, будьте уверены.
Не удержавшись от искушения, за которое он ещё успеет казнить себя всеми возможными способами, Николай невесомо провёл большим пальцем руки по ладони герцогини и повёл её в сторону кают-компании.

Леди Иствуд, очевидно, уже оправившаяся от потрясения, которое случилось с нею вследствие произошедшего с её племянницей, развернула новую бурную деятельность. Даром, что за окном даже не занялся новый день.

- Святый Боже, миледи! - притворно ужаснулся Николай, когда помог мадам де Фронсак устроиться за столом. - Вы, того и гляди, так населите наш несчастный галеон духами, что они утащат нас прямиком в Преисподнюю, которая, если верить некоторым морякам, повидавшим столько, что хватит на три жизни, находится аккурат в морской пучине. Впрочем, хотя бы так мы сможем наказать чудовище, держащее в страхе весь Бристоль, а теперь ещё и "Герцогиню Джулию".
О том, что он не верит во всю эту чепуху, Раду предусмотрительно промолчал. Чего доброго, леди Иствуд ещё выставит его за дверь. С неё станется. Но, откинувшись на спинку стула, принял вид более, чем скептический.
- Дамы и господа! - всё же обратился он ко всем присутствующим. - Очевидно то, что бристольский вампир находится на борту галеона и им может оказаться кто угодно. Прошу вас всех сохранять спокойствие и быть осторожными в своих передвижениях. В первую очередь, это касается юных леди. Думаю, в ближайшее время капитан примет решение о том, в каком порту мы сделаем вынужденную остановку. Пока же предлагаю выпить кофе и поучаствовать в сеансе леди Иствуд. По крайней мере, если мисс Симонс откажется поведать нам, кто отправил её на тот свет, мы попробуем спросить у какого-нибудь из покойных мужей леди Иствуд не ему ли принадлежали те самые часы, точную копию которых она пристроила в добрые руки лорда Эксвуда.

- Если бы с духами можно было общаться, я был бы первым, кто обратился бы к вам за помощью, - мрачно констатировал князь, настроение которого стремительно портилось. - Но всё же продолжайте. Может, из этого что-то и выйдет. Например, присутствующим леди будет не так страшно провести остаток ночи.

Не удержавшись, Николай так громко хмыкнул, что его, должно быть, было слышно даже в трюме. Но он сам себе пообещал быть сдержанным оттого снисходительно отнёсся к выдумкам пожилой леди и промолчал.

- Вполне резонный вопрос, - кивнул Раду. - Правда, не знаю, как мы представим выясненные обстоятельства тем, кто придёт арестовывать убийцу в порту, скажем, Лиссабона. "Знаете, а убитая мисс Симонс на спиритическом сеансе сообщила нам, что убийца в момент вызова её духа находился в кают-компании. Вот приложенный список!" Это даже звучит, как оксюморон.

- Леди Иствуд, вы действительно полагаете, что коллекционер механических и движущихся стаканов знает всё обо всех кольцах мира? - теперь Раду искренне забавлялся, вскинув бровь. - Кольцо видела не только леди Арранз. Я обнаружил его зажатым в ладони вашей племянницы.
Князь нахмурился, словно что-то припоминая, пока маркиза не навела его на одну интересную мысль.

- Да-да. Чёрный опал. А перед этим, если мне не изменяет память, у бедняжек находили аметист, берилл, сапфир, но я, к сожалению, не помню, в какой последовательности. Восемнадцать жертв. Девятнадцатая - Чарити. В Круге Мёртвых* используются двадцать пять камней. Чёрный опал является двадцатым. А что если...?
Николай даже вскочил с места, но поспешно сел обратно, бросая на двери нетерпеливый взгляд. Контарини. Вот кто мог помочь ему в расследовании. Но сейчас доктора не было рядом.

- Полно, миледи. Если вампир и хотел чего-то, так это подражать одному обществу, которое перестало существовать несколько лет назад. На вашу племянницу будет действовать разве что морской воздух и не очень приятные воспоминания, которые впоследствии сотрутся. Она молода и полна энергии и жизни. Никакой камень её погубить не сможет.

__________________
* Один из ритуалов Ковена Осириса.

Заметив замешательство юной мисс Дорсей, князь открыто улыбнулся ей, отбросив свой привычно-язвительный тон, жертвами которого стали и без того почти все дамы корабля.
- Мисс Дорсей, я буду очень искренне рад, если дух и вправду нам ответит. А особенно счастлив буду если шевеление занавесок, стульев и блюдец окажется правдой и мисс Симонс или как бишь её поприсутствует рядом с нами, чтобы ответить нам на самый сакраментальный из всех вопросов. Но что будет, если она ответит "да"?
Вопрос был риторическим. Под подозрение бы попали все находящиеся в кают-компании, но что бы они делали в этом случае далее, оставалось загадкой.

Поджав губы, князь попытался не рассмеяться, бросив на леди де Фронсак взгляд, который можно было расценивать по-разному. С гораздо больше пользой они провели бы время вместе отправившись на поиски того, чего хотела герцогиня от Дарема. Но сеанс есть сеанс.
- Точнее, не клыки, а трубки с иглами. Благодаря которым он откачивает кровь, предварительно внедряя в кровь жертвы растительный яд, которыми смазаны острия игл. - Раду обвёл внимательным взглядом присутствующих, будто рассчитывал на то, что старина-вампир прихватил приспособление с собой. - Что мы будем искать в этом случае у того, на кого укажет дух?

Князь поморщился, менее всего желая рассуждать о ритуалах Ковена, которые он сам же и придумал. "Что если жертв было не восемнадцать, а девятнадцать. А юная леди Клиффорд оказалась как раз двадцатой?" Вот какой вопрос не давал ему покоя, но вслух он его, разумеется, не произнёс.
- Несомненно, мыслей вампира я прочесть не могу, но ваше предположение имеет право на существование, - как можно более мягко сказал Раду, не желая пугать леди Иствуд. - Вопрос в том, включил он в Круг Чарити намеренно, преследуя ту цель, которую и должен преследовать ритуал Круга Мёртвых, или же просто подражая некой обрядовости. В любом случае, пока рядом с маленькой леди кто-то находится, ей ничего не угрожает.

- Тогда приступайте, миледи. Получить ответы на вопросы проще всего тогда, когда начнёшь их задавать. Мисс Дорсей, леди, - кивок маркизе Арранз и герцогине де Фронсак, вы готовы? Леди Иствуд, командуйте!

Леди Горация Иствуд писал(а):

Мне рассказывали, что порой по комнате летают стулья!

А сапоги у вас над головой не летали?))

- Вероятно, он намекал на то, что портьеры так запылились, что пора с этим что-то делать? - как можно серьёзнее спросил Раду, но тут же рассмеялся, поднимая руки в жесте капитуляции, и добавил на сей раз серьёзно: - Начинайте.

- Непременно, миледи, - князь склонил голову, соглашаясь на предложение леди Иствуд. - Как только будет с кем побеседовать на эту тему, первым делом поинтересуюсь об обрядах.

Проигнорировав просьбу, на которую Николай мог ответить разве что новой несерьёзностью, он принял самый приличествующий случаю вид, с трудом удержался от того, чтобы не растянуть губы в улыбке при словах "магический круг" и принялся наблюдать за манипуляциями леди Иствуд.

Отчаянно желая поступить так, как больше бы пристало мальчишке и откликнуться на призыв Горации, Николай едва сдерживался, бросая взгляды на присутствующих дам. Вопль леди Иствуд прозвучал так внезапно и был таким громким, что вздрогнул даже видавший и не такое князь.
- Дева Мария и все святые! - воскликнул он, когда пришёл в себя. - Миледи, если бы вы сразу сообщили, что начали сеанс во всеоружии и планируете при случае отпугнуть духов своими криками, я бы не был и вполовину так встревожен за наш корабль и возможное потопление.
"Мисс Симонс" оказалась больше похожа на лорда Дигрэ, а впоследствии вовсе им и оказалась. Сделав вид, что ничего не случилось, как обычно и поступали английские джентльмены, Дигрэ устроился за столом.

- Совершенно согласен с вами, Дигрэ. Миледи, советую вам оставить ваши мысли о подобном, если всё же вы не хотите, чтобы мы не выполнили свою угрозу и не стали ходить за вами везде, куда бы вы ни направились.
Он бросил красноречивый взгляд на герцогиню, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, и снова обратился к леди Иствуд.
- Давайте попробуем ещё раз, миледи. Глядишь, как только здесь окажутся все пассажиры "Герцогини", включая матросов и капитана, настанет очередь духа являться к нам.

- Вы не перестаёте меня удивлять, миледи, - тихо ответил Раду, сопроводив свои слова ответной улыбкой. - О такой женщине, как вы, обязательно должен кто-то заботиться.

С сомнением посмотрев на фляжку в руках Дигрэ, Раду поначалу собрался было прокомментировать это в своей обычной манере и посоветовать лорду обратиться к Контарини, но благоразумно промолчал. Мало ли желающих сражаться с тошнотой при помощи гадости?
- Я не сомневался в вас, лорд Дигрэ, - кивнул князь на слова Арчибальда.
Миледи, затеявшие беседу о приманке, покинули кают-компанию, и князь проводил их долгим взглядом. Всё же стоило присмотреть за неугомонными дамами, которые решили, что могут поймать убийцу в одиночку. Но действо, разворачивающееся перед ним, снова привлекло к себе всё внимание Николая. Сложив руки на груди, Раду, изо всех сил стараясь не смеяться, наблюдал за тем, как искусно леди Иствуд помогает духу отвечать на вопросы.

Откашлявшись, Николай призвал на помощь всю свою выдержку и склонился над столом, вперив взгляд в блюдце.
- Мисс Симонс, вы можете определиться? Да или нет? А если не можете сами, быть может, стоит попросить леди Иствуд снова вам помочь?
Откинувшись обратно на спинку стула, Николай вопросительно посмотрел на Горацию, так, словно от ответа на вопрос правильно ли он всё сделал, зависела если не судьба всей Британии, так судьба галеона как минимум.

Князю даже стало немного жаль леди Иствуд, которая истово старалась доказать всем присутствующим то, что никак не могло быть правдой. На её лице отразился праведный гнев, и Николай принял невинный вид, надев маску безразличия к происходящему. Горация даже прибегла к нюхательным солям, невольно заинтересовав князя, который пригляделся к флакону. Будто Раду хотел удостовериться в том, что хотя бы соли у леди Иствуд настоящие.

- А я-то устал биться над ответом на вопрос, почему молчат духи? - покачал головой Николай, но стоило Горации покинуть кают-компанию, притворно виновато посмотрел на оставшихся за столом. Впрочем, его мнение о спиритических сеансах разделила и мадам де Фронсак.

- Полностью с вами согласен, миледи. - Поднявшись из-за стола, Николай отодвинул стул герцогини и подал ей руку, помогая подняться. Немного замешкавшись возле стола, склонился над ним, разглядывая блюдце и спиритический круг. Хмыкнув, всё же оставил своё занятие и повёл мадам к выходу из кают-компании.
- Возвращаясь к нашей беседе, миледи, - начал он, внимательно оглядывая пустые коридоры, в которых в этот рассветный час не было ни души. - Я не о размышлениях о свободе, хотя, признаться честно, вернулся бы и к этому разговору. Так вот, возвращаясь к нашей беседе о нашем общем знакомом... Быть может, не стоит заставлять его ждать и отправиться навестить его прямо сейчас?
Рука идущей рядом с ним женщины покоилась на сгибе его локтя, и Николай чувствовал исходящее от неё тепло даже сквозь ткань сюртука. Ещё одно желание самообмана, ещё одна ложь самому себе, что он всего лишь придерживается правил приличия и провожает даму.
- Хотя, признаться честно, меня не очень радует возможность завершить нашу сделку и больше ни чем не быть обязанными друг другу, - невольно признался он, прежде всего самому себе, даже не подозревая, что эти неожиданно слетевшие с губ слова могут быть настолько настоящими и искренними.

Для князя мысли о любви были под запретом долгих несколько лет. Так давно, что он и забыл, каково это, просто мысленно произносить слово "любовь". Тоска по погибшей жене, которую он продолжал любить, - любить ли? - вот то, что осталось для него от того чувства, которое когда-то занимало всю его душу. Хотя, нет. Николай всегда знал, что любовь - это не чувство. Любовь - это разум. Для него она рождалась в душе, в ней же и жила. А душа, по разумению Раду, была в голове. Там же, где и разум. Разве может сердце, которое перестаёт биться после смерти человека, вместить в себя это огромное и светлое чудо - любовь? Нет. У него нет такой возможности. А вот бессмертные души, стремящиеся куда-то в небеса, где больше нет ни слёз, ни боли, ни всего, что держало цепями, приковав к земной тверди, уносят с собой и любовь.
Со временем он самовольно лишил себя этой излишней романтичности, которая к лицу скорее девицам на первых балах, чем взрослым мужчинам, но верить в то, что любовь бессмертна, не перестал. Отчего он думал об этом сейчас, позволив давно забытому возродиться? Не оттого ли, что всего лишь снова почувствовал то призрачное, что не могло быть явью? Вместе с болезненно-уродливой жизнью, проснувшейся в его душе, мысли Николая обратились к любви.

Он задержал дыхание, всматриваясь в черты лица герцогини. Одновременно желая услышать продолжение того, о чём она начала ему говорить и в то же время испытывая потребность, чтобы эти слова, так и не слетевшие с её губ, остались для него тайной. Всегда есть шанс, что фантазии о том, как всё могло бы быть, окажутся более приятными, чем реальность. С каких пор он начал вновь предпочитать самообманываться?

- Теперь мне стало интересно, насколько быстро в таком случае вы всё же готовы меня от вас избавить? - он вскинул бровь, с удовольствием отмечая то, как лукаво улыбается герцогиня. На душе его стало легко от этой улыбки, и он не смог удержаться от того, чтобы не улыбнуться в ответ. - Тогда наша беседа о свободе сведётся к тому, что мы прикованы друг к другу взаимным нежеланием избавляться от общества друг друга. Что лично мне кажется весьма интересной темой, вы не находите?

К сожалению, разговор пришлось завершить, когда они оказались у двери, ведущей в каюту Дарема. Поймав вопросительный взгляд герцогини, Раду покачал головой, давая понять ей, что уходить отсюда не закончив дела, ради которого они здесь и очутились, он не собирается. Подняв руку, князь возвестил о своём прибытии коротким стуком, зная, что это может напугать миледи. Тем не менее, привычка всё решать самостоятельно, а также внутреннее чутьё, говорящее ему о том, что каюта Дарема пуста, сделали своё дело. Тишина, звук открывающейся двери, которую Николай толкнул перед собой, и вот уже они с герцогиней заходят в каюту графа. То, что дверь была не заперта, говорило о том, что либо Дарем слишком беспечен, что никак не вязалось у Раду с образом графа, либо хозяин покинул свои покои, намереваясь вернуться очень скоро.
- Ищите то, что вам нужно, миледи, - проговорил князь, осматриваясь. - В случае чего, у вас есть моя защита и уверенность в том, что при мне вас Дарем не тронет. А это значит, что мы возвращаемся к необходимости вам быть подле меня как можно дольше, - не смог удержаться он от шутки, в которой, впрочем, расслышать смех мог разве что глухой.
Дав возможность миледи заниматься поисками, князь на всякий случай внимательнее оглядел каюту, что впоследствии помогло ему сориентироваться.
- Миледи, вы знаете, я никогда не был излишне любопытен, но ваша история вызывает у меня настойчивую потребность узнать...
Не договорив, Николай замер, когда за дверью послышались шаги. Не желая испытывать судьбу и ждать опровержения своему опасению через несколько мгновений увидеть на пороге Дарема, Раду довольно бесцеремонно обхватил герцогиню за руку повыше локтя и потащил в сторону платяного шкафа, надеясь на то, что в нём найдётся место для них обоих. Впихнув не произнесшую ни звука герцогиню в шкаф, Николай вошёл следом, закрыв за собой дверцы ровно в том момент, когда дверь каюты распахнулась. Казалось, князь занял собою всё пространство, и герцогине лишь чудом нашлось место. Он вжимал её собой в заднюю стенку треклятого шкафа, расставив руки по обеим сторонам от головы мадам. Она была так близко, что князь чувствовал горячее дыхание, проникающее даже через ткань его сюртука. Нагнувшись к ушку миледи, Николай вдохнул аромат её духов полной грудью и прошептал едва слышно, так, что слова были тише дыхания герцогини:
- Постарайтесь осторожно и тихо расстегнуть пуговицы моего сюртука, моя леди, а после обнимите меня, чтобы нащупать ножны. В них небольшой стилет. Игрушка довольно безобидная, но в случае чего, может спасти вам жизнь.
Он перестал дышать, прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи. Но не слышал ничего, кроме биения собственного сердца, разгоняющего кровь по венам и разжигающего такое неистовое желание, которого он не испытывал, пожалуй, ещё ни разу в жизни.

Коламбия пикчерз представляет. А представляете ли вы?
Да, я тоже искренне надеюсь на то, что мы доплывём живыми хоть куда-то)
Хотя, в принципе, ничто нам не мешает соорудить из всего случившегося рождественско-пиратский квест)

Конечно, миледи) Мы же перевозим экзотический груз) А что найдём в трюме, скоро узнаем. Хотя, шалун Контарини вполне мог спрятать там самое ценное)

Миледи)
Я довольно банален, ибо имел ввиду всего лишь рецепты клизм)

Миледи, увольте и меня) Когда я был серьёзен?) Хоть раз за игру?)

Я очень люблю, когда меня просят. Особенно такие красивые дамы)

Первый номер с рубрикой "КК - Клизмы Контарини" с вашим автографом - прошу прислать мне)

Миледи, вы настолько проницательны, что моей Светлости остаётся только склонить голову в почтительном поклоне вашим талантам видеть то, что я намеревался скрыть)

Жду!
Адрес: Румыния, Бран, дом 13, до востребования)