Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

- Я согласна, - негромко, но твёрдо ответила Евпраксия. И, улыбнувшись жениху, предложила:
- Я так понимаю, что с папа, Дмитрий, вы хотите поговорить, не откладывая? Тогда нам лучше вернуться в поместье Евстратия Павловича.
- Евпраксиньюшка, - на пороге появилась дородная женщина, пристально посмотревшая на княжну. – Как же это ты одна вернулась, ласточка, нешто барин тебя отпустил?
- И вовсе даже не одна, а с женихом!
- То есть как… с женихом? – грозная нянюшка растерянно посмотрела на стоявшего рядом с питомицей мужчину. А Евпраксия, воспользовавшись замешательством няни, звонко расцеловала Марфу Васильевну в обе щеки и, взяв Дмитрия за руку, потянула за собой, к двери.
- Пора уносить ноги, иначе нам обоим достанется!
- Евпраксия Всеволодна! – загремело сверху, но гром и молнии запоздали: ответом им стал звук захлопнувшейся двери, а через несколько минут только снежная пыль взвилась из-под полозьев рванувших с места саней.

- Вы не сильно ушиблись? Нигде не болит? – встревожилась девушка: всё-таки рука у папа тяжелая, да ещё и падение это…
Но, услышав совсем неожиданный ответ, забыла, о чём спрашивала, и тихо - чтобы только он услышал - прошептала:
- И я вас люблю, Дмитрий Сергеевич, - Евпраксия разрумянилась – снежинки, задержавшиеся на вьющихся прядях, выбившихся из-под шапочки, лишь резче оттеняли темноту волос, а глаза девушки словно вобрали в себя глубокую синеву неба. – Не сердитесь, пожалуйста, на папа, он вас совсем не знает и, наверное, думает, что мы слишком мало знакомы, для того чтобы вы просили моей руки.
О том, что князь Зимницкий полагает, будто новоявленному жениху нужна не столько его дочь, сколько – богатое приданое, а в будущем – и титул, Евпраксия деликатно умолчала. И заговорила о другом:
- А вы тоже - единственный ребенок или есть братья и сёстры?

- Может быть, - согласилась Евпраксия, - а вот что скажет мама, когда вернётся из Бадена, я не знаю. Мы с ней не так близки, как с папа. Няня как-то случайно обмолвилась, что мама была очень огорчена, что я не родилась мальчиком. А потом они с папа долго были в ссоре из-за моего имени и мама теперь зовёт меня - Ева, и никак иначе.



- Вам очень повезло, - чуть грустно улыбнулась Евпраксия. - А узнать, счастлива семья или нет, можно очень просто: если вы приходите в гости и вам не хочется уходить, - значит, это настоящая семья, - и невольно забеспокоилась:
- А что скажут ваши родители? Они вряд ли будут рады, когда вы обрушите на них такое важное известие, как снег на голову.



- Да, пожалуй. И вправду, холодно становится.

Поместье Лопухова.

Говорить с отцом Евпраксия даже не пыталась, знала, что от того лишь хуже будет, потому что папа сейчас никаких слов не поймёт. Он только свой гнев слышит. Единственное, что она смогла сделать - это обернуться и украдкой взглянуть на Дмитрия.
- Ефим! – от грозного хозяйского рыка, возница появился мгновенно, словно из-под земли. Князь усадил дочь в сани и приказал:
- Гони домой!

Поместье Зимницких.

Скинув шубу на руки лакею, князь тут же прошёл в свой кабинет – открыл книжный шкаф и, вынув толстый географический атлас, посмотрел на спрятанный в потайном месте графинчик с настойкой, но передумал – сейчас голова ясная нужна и аккуратно закрыл створку.
- Папа… - Евпраксия вошла неслышно, ни одна половица не скрипнула. Князь окинул дочь внимательным взглядом: и красавица, и умница. Слава богу, в его род пошла, не в матушкин.
- Это что же вы удумали, Евпраксия Всеволодовна, - зарокотал князь, - за первого встречного замуж идти? Не иначе, Шекспира перечитали, Джульеттою себя вообразили? Так это только юным девицам простительно, а вы, я полагал, умнее будете.
- Я от своего слова не откажусь, - княжна гордо вскинула голову, взгляд синих глаз резал, словно сталь клинка. – И никто другой, кроме Дмитрия, мне не нужен.
- А ему что нужно: ты? - неожиданно спокойно спросил князь. – А может, приданое твоё, да наследство с титулом, что после смерти моей к тебе и мужу твоему перейдёт?
- Я, - не сомневаясь, ответила Евпраксия.
Князь прошёл к окну, постоял в раздумье, потом вернулся:
- Значит так. Собирай вещи, завтра же поедем к Марии Васильевне в Баден. Я туда сестру вызову – вы с Анной хорошо ладите, вот и отправитесь вместе в Европу. Опять в своей любимой Италии побываешь. Ни письма писать, ни видеться ты с Извицким не будешь – за этим прослежу строго. И если за год ни ты, ни он решение своё не измените – тогда поговорим о браке.
Ступай. Один раз можешь ему написать – попрощаться.

- Благослови тебя, Господь, моя ласточка, - Марфа Васильевна, стоя на пороге чёрного хода, перекрестила девушку и крепко обняла.
Евпраксия высвободилась из рук няни и, на миг оглянувшись, побежала вперёд по узкой тропинке, ведущей к калитке. Резкий скрип петель, хруст снега под ногами, узорчатый силуэт парадных ворот, сани, и…
- Дмитрий!

Эпилог.
Два года спустя после венчания.

- Вы, коты, коты, коты,
У вас серые хвосты.
Вы, коты, коты, коты,
Принесите дремоты.
Уж ты котенька-коток,
Котя - серенький хвосток,
Приди, котя, ночевать,
Нашу деточку качать.

Уж как я тебе, коту,
За работу заплачу -
Дам кусочек пирога
И кувшинчик молока…

Последние слова Евпраксия напела негромко и мягко, позволяя им раствориться в тишине комнаты. Но руку не убрала, продолжая покачивать колыбель, в которой смотрел безмятежные младенческие сны Роман Дмитриевич Извицкий, двух месяцев отроду.
Обернувшись на звук открывшейся двери, молодая женщина с улыбкой приложила палец к губам и поднялась навстречу мужу:
- Тише, Рома только что уснул. Второй раз будешь убаюкивать ты.
Дмитрий осторожно прошёл в комнату, наклонился над колыбелькой, вглядываясь в лицо сына, потом перевел взгляд на жену и прошептал:
- Он похож на тебя, родная...
- И как ты разглядел, - тоже шёпотом ответила Евпраксия. – Подрастёт, тогда будет видно, на кого похож.
Малыш, словно почувствовав, что мама и папа говорят о нём, открыл глазки и недовольно хныкнул, явно готовясь порадовать родителей громким рёвом.
Евпраксия подхватила сына на руки и вздохнула:
- Пелёнки… - потом посмотрела на мужа, - рискнёшь?
- А где же няня? - сконфуженно прошептал Дмитрий и в его глазах промелькнул испуг. - Боюсь, это мне доверить нельзя. Вот подрастет маленько, буду катать на себе.
- Вот так всегда, - рассмеялась молодая женщина, ловко справляясь с пелёнками. – Всё удовольствие – вам, а все хлопоты – нам. Давай, Ромочка, переодеваться, пока папа не ушёл.
Перепеленав малыша – Рома уже передумал спать и тихонько заворковал о чём-то своём – Евпраксия с лукавой улыбкой вручила наследника мужу:
- Не хочешь пеленать, тогда подержи.
Дмитрий взял младенца на руки, неловко прижал к себе и рассеянно улыбнулся жене:
- Надеюсь, он не оросит мой сюртук... Мне в Министерство ехать надобно будет.
- Не бойся, - успокоила мужа Евпраксия. – Он уже намочил пелёнки и твоему сюртуку ничего не грозит. – Она совсем было собралась взять сына обратно, как вдруг:
- Митя, посмотри, он улыбается. Тебе улыбается. Так что, папенька, извольте к вечерней колыбельной быть дома.
- Изволю, сударыня, изволю быть! Не то придется петь колыбельную министру юстиции! – Дмитрий с улыбкой взглянул на Евпраксию. - Только слова моей колыбельной сплошь канцеляризмы, боюсь напугать.
- Значит, будем убаюкивать вместе, пока ты со мной казённым языком не заговорил. – Евпраксия забрала сына и, уложив в колыбельку, сообщила: – К ужину обещал приехать папа. И опять, наверное, с подарками. Если так будет дальше, он Рому совсем избалует.
Князь Зимницкий принял брак дочери только месяц назад, когда впервые увидел внука. Роман мгновенно растопил сердце деда и Всеволод Сергеевич просто души в нём не чаял.
Дмитрий вздохнул.
- Надеюсь, он понимает, что это некоторым образом выставляет меня в неприглядном свете? Наше материальное положение позволяет покупать ребенку все необходимое. Не стоит баловать Романа.
Он бросил взгляд на жену и поморщился.
- Я не хотел обидеть твоего отца, но этому стоило бы положить конец. Надеюсь, он поймет меня. А что у нас сегодня на ужин?
- Гусь с картофелем, - Евпраксия плавно качнула колыбельку. И, словно невзначай, спросила: - Ты не опоздаешь, Министерство ждать не будет?
Дмитрий посмотрел на часы:
- Уже пора, - привлек к себе жену, - Я постараюсь не опоздать на ужин, родная. Если что, извинись за меня перед князем, но дела не ждут, – и нежно поцеловал.
- Иди с богом, - Евпраксия перекрестила мужа, проводила до двери и вернулась в кресло-качалку, рядом с колыбелью.
Отец принял её брак, у неё любимый муж, чудесный сынишка – вот оно счастье. А годика через два-три можно подумать о сестричке или братце для Романа.