Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

В пути.


Разговаривать с Надей было удивительно легко. Гриша и сам не заметил, как стал откровенничать, вдохновлённый тем интересом, который выказывала собеседница, и с какой любовью говорила о книгах. Скромная, красивая, умеющая готовить, заботливая, с чувством юмора, умная, читающая… Сколько же ещё достоинств в тебе, Надежда Денисова?

- Я понимаю, о чём ты. Читаю постоянно – с читалкой это доступно везде. Могу перескакивать с книги на книгу, выбираю самые разные жанры, разве что не люблю дешёвую и низкопробную литературу. Люблю сравнивать книги с их экранизациями. Перечитываю редко, так как хочется постоянно постигать новое. Это как зуд. Понимаешь? Не знаю, как можно жить и не хотеть постигать новое. Без чтения себя не представляю. – От вопроса о фанфике Гриша даже остановился и хочет отшутиться, но почему-то передумал. Хотелось сказать, как есть. – Надя, ты можешь себе представить, как жилось парню с фамилией Раскольников в школе в период прочтения Достоевского? С содроганием вспоминаю те дни. Узнал, что можно нагреть градусник и таким образом изобразить температуру. На пару дней дома оставили, а потом опять. Пришлось выбить из тех, кто дразнил, это желание. "Преступление и наказание" ненавидел. В знак протеста не читал. Но потом, уже в зрелом возрасте, решился всё-таки и пропал. Прочитал одним махом. И, знаешь, меня покорила сила этой книги, её главная мысль. Не знал, что она любви, не представлял, что человек только своими мыслями способен довести себя до такого состояния. Настолько меня эта идея поглотила, что накропал фанфик, когда дома валялся в температурой. Паре друзей скинул, чтобы оценили. Им понравилось. Я, наверное, тебя заболтал.

- Ведьмино озеро? Очень даже интересно. Погода, конечно, уже почти осенняя, но я бы не прочь искупаться. Если станет тяжело, скажи.

Мыслями Гриша унёсся к ночи, когда расставят палатки, разожгут костры, будут травить байки, петь песни, а потом отправятся на озеро. Должно быть о нём есть какие-то легенды, раз такое название. Но больше, чем легенды, Гришу волновала возможность ночного купания вместе с Надей. Предвкушение горячило кровь. Красивые места, свежий воздухе, кутерьма вокруг – всё это создавало какую-то невероятную ауру счастья, и Грише постоянно хотелось улыбаться, купаясь в лучах солнца, будто бы он снова стал ребёнком и идёт в свой первый поход. Вот только желания совсем недетские…

- Всегда забываю о том, что людям надо есть. Есть у меня такая дурная привычка, - улыбнулся Гриша, принимая из руки Нади термос и бутерброд, толстый, с большим куском колбасы. – Вот покурить не забываю, а поесть – пожалуйста. И никто-то не побеспокоится. Там, в Питере. А здесь у меня такая заботливая ты.
Жевать и говорить было неудобно, и Гриша замолчал, аккуратно поедая бутерброд, уже привычным способом – чтобы сильно крошилась булка, но крошки так и норовили застрять в бороде. Когда-нибудь он её точно сбреет к чёртовой матери.

- Спасибо, солнце, - проговорил он мягко, закручивая крышку на термосе, убирая в рюкзак и вытирая рот салфеткой. Кажется, чисто.

Привал.

Не успели прибыть на место стоянки, как на Фросю обратил внимание директор.

- Я сейчас, сейчас… У меня и справка есть, - суетился Гриша, скидывая рюкзак, чтобы достать справку от ветеринара. – С лисой всё в порядке, почти ручная.

- Привет, ребята. Я – Гриша, это Надя. Диджей и библиотекарь, а вы, как я понимаю, из числа детей? – По нахмуренному виду подростков Гриша понял, что перегнул. Уже с шести лет называл детей меньше малявками, а себя – взрослым. Поправился. – В смысле, не вожатые. Сборная солянка у нас вышла. Может, так и назовёмся?

Всё ещё в пути.

- Ты тоже? – удивился совпадению Гриша, во все глаза глядя на девушку, которая казалась уже такой родной, близкой по духу, будто бы они знали друг друга много лет. Он уже представлял, как бы они обсуждали книгами, обменивались ими, спорили о героях или озвучивали одни и те же мысли.

Несколько оторопел от вопроса, думая, как ответить, пока не понял, что Надя шутит. На лице расплывалась улыбка.

- Другие произведения Достоевского ещё не читал, но всё впереди. Спасибо, Надя, - поблагодарил за комплимент и понимание. Говорить о себе Гриша не любил, но Наде почему-то мог доверить самое сокровенное. А на слова о "роскошной фамилии", чуть было не спросил, взяла бы Надя такую, но это было бы чересчур.

- Это взаимно.

- В ноябре даже? Тогда мы просто обязаны искупаться. Приехать с Ведьминого озера и признаться, что не купался, это как поехать на море и не искупаться в море.

Желание женщины – закон.

А потом они молчали, пока Гриша пытался съесть бутерброд, не роняя горстями крошки, а Надя внимательно следила за этим процессом, но это совсем не смущало, а когда она мягко коснулась бороды рукой, захотелось задержать руку подольше. Но нужно было отправляться в путь, и Гриша пошёл быстрее, чтобы преодолеть расстояние до места привала, где можно будет побыть в Надей, не топая по лесной дороге с рюкзаками.

Привал.

А на привале развернулась такая бурная деятельность, что Гриша только успевал выполнять команды и поручения, пока не воцарилась походная обстановка: палатки, костёр, люди кругом, рассказывающие страшилки и распевающие песни. Гриша копался в памяти, чтобы рассказать что-то от себя...

- Оригинально! - со смешком прокомментировав истории Нади, Гриша всмотрелся в лица собравшихся. Освещённые пламенем костра, они казались счастливыми и довольными, несмотря на то, что рассказывали пугающие вещи. Некоторые, на самом деле, были из разряда шуток. Сам рассказал такую:

Одного парня заслали его по работе в одну глухую старую деревушку буквально из пяти ветхих деревянных домиков, заселённый старичками. Деревня та находится далеко от цивилизации, поэтому там много лесов, лугов, чистых рек. Ехал парень по дороге, с одной стороны зелёный луг, с другой - густой лес. Спешить было некуда, близ деревушки он заметил небольшое озеро и решил туда подъехать.

Вода была хрустально чистая, через неё видно было дно, чуть поодаль от берега весело плескалась рыба, летали большие стрекозы. Озеро было окружено небольшой рощицей. Парень даже и не удивился, что озеро такое чистое, а место это безлюдное, ведь старичкам уже не до купания. Вот он решил искупаться в этом озере, вода была тёплая, он вылез и задремал на песчаном берегу. Сон был некрепким, вдруг парень почувствовал поцелуй в губы и сразу же проснулся. Было уже темно.

Он доехал до деревни и заночевал у одной доброй старушки. Он расспросил её, собрал весь нужный для работы материал и уже направился спать, как вдруг вспомнил про озеро. Ему стало интересно и он спросил у старухи что это за водоём такой, а она ему и говорит:

- В этом озере у нас все девки потонули, проклято оно...

- А мне здесь нравится, - признался Гриша Наде, наклоняясь к ней ближе. Они сидели на бревне, совсем рядом, романтика витала в воздухе, подталкивая к необдуманным действиям и признаниям. Протянув руку, Гриша обнял девушку за талию и притянул к себе, щекоча носом в районе шеи, проговорил приглушённым голосом. - Нравится быть с тобой.

- Это что такое? Кто шутит? - прокричал Гриша в темноту.

Гриша в призраков не верил, но то, что к ним приближалось, кажется, было полупрозрачным и не откликалось на окрики.

- Так, ребята, у кого фонарик есть. Давайте в это посветим.

- Сразу эта история вспомнилась, когда один из вожатых стал про Ведьмино озеро рассказывать. И, правда, жутко, - поёжился Гриша от своего же рассказа, но тут же отогнал эти мысли прочь. Пусть где-то там, у других, озёра проклятые, а то, которое так и манит к себе прохладой и свежестью, чистое. Вот и Надя в это верит.
- Конечно, не проклято. И мы обязательно удачу поймаем, правда же?
А Надя заговорила про звёзды и попросила посмотреть на небо, усеянное яркими точками, а потом сложила ладони, будто прямо сейчас с неба упадёт звезда, а Гриша вместо того, чтобы любоваться звёздами, смотрел на лицо Нади, будто светящееся изнутри радостью и ожиданием чуда. Видел ли он когда-нибудь такие искренние реакции? Он обхватил сложенные лодочкой руки Нади с обеих сторон, нежно сжимая, будто уже прилетела звезда и нужно спрятать её в ладонях, и спросил:
- А что бы ты загадала, если бы поймала свою звезду?

Всё, что происходило рядом, потеряло всякое значение. С девушкой, которая оказалась очень даже материальной, разбирались директор, Лина и массовик-затейник, а этого было явно достаточно. У них же с Надей был свой собственный мир, в который если кто и вмешивался, то только забытая всеми лисица, которая свернулась калачиком у ног Гриши, изредка посматривая на него унылым взглядом.

- Ну что ты, малая, заскучала? – спросил Гриша, будто Фрося могла ответить. Та подняла мордочку кверху и заводила ею из стороны в сторону.
- Прогуляться хочет. Надь, айда к озеру? – как-то залихватски спросил, поднимаясь с бревна и протягивая девушке руку.

Нежная женская ладонь легла на щеку, и Гриша разомлел от неги, и от близости Нади, и от тепла костра, и от походных песен, нескончаемым потоком лившихся из уст местных певцов. Дерево, съедаемое огнём, иногда громко потрескивало, и вверх летели оранжевые искры. Кто-то пел, кто-то смеялся, а кто-то продолжал рассказывать страшные байки. В этой шуме и гомоне, сливающемся в один музыкальный ритм под названием "походная романтика", было так уютно переговариваться, зная, что никто не обращает внимания. Жаль, что какая-то мошкара помешала Наде договорить свою фразу, но Гриша и так понял, что она хотела ему сказать: не бояться, рисковать ради того, что считаешь большим и важным. Не ждать, когда подвернётся удача, не терять драгоценные минуты.

Они вместе посмотрели на небо, невероятное по своей красоты из-за миллиона звёзд, то и дело срывающихся вниз. Каждое падение казалось чудом, не просто природным явлением. Что-то внутри практичного горожанина Гриши стремилось забыть о том, что в общем-то глупо надеяться, что падающая звезда, такая далёкая, исполнит желание. То и дело он загадывал про себя какие-то желания, тут же себя одёргивал – не маленький же, а потом снова ждал, когда упадёт очередная звезда.
А Надя продолжала обрывать фразы. А потом и вовсе смутилась, замолчала, переключила внимание на очки. Гриша не знал, о чём думает Надя. Может, о каком-то мужчине в прошлом? Тот, кто не разделил с ней желания? Нахмурив брови, Гриша промолчал, не нашёлся, что сказать. Не хотелось думать, что Надя вспоминает своё прошлое, когда есть такое настоящее, когда каждая минута бесценна. Гриша пообещал себе, что постарается сделать это время незабываемым.

- А они могут?.. – спросил было Гриша, а потом осёкся. Могут, конечно. Взялись за ручки и пошли в темноту. Ну да. Будут "звёзды считать". Лишь бы предохранялись. Появилось глупое желание не пускать своих ещё несуществующих детей в лагерь. В тридцать пора уже и о детях думать, а Гриша всё болтается холостяком. И не то, чтобы детей не хотелось, а просто не с кем было их заводить. Ведь не знал, что где-то в тайге встречаются такие, как Надя. А ведь с ней хочется всего: и семьи, и детишек, и просто разделить жизнь. Вот так сразу и бесповоротно. И Гриша принял это без вопросов. Просто как факт. Мужчинам – мужские решения.

- Не веришь, что рискну? – рассмеялся и потянул за руку Надю, пробегая мимо других парочек и группок, мимо палаток и сваленных в кучу вещей, отчего-то смеясь, останавливаясь перед упавшим деревом, преграждающим путь, помогая Наде перебраться через него, обнимая за талию и прижимая к себе будто ненароком, чувствуя, как по телу проходит горячая волна, и как нежные женские губы оказываются совсем рядом, и снова спеша к воде, которая расстилается чёрной гладью, с мистическими клубами тумана, с тихими всплесками непонятного происхождения, с отражением круглой полной луны, а где-то вдали водная гладь озера сливается с чёрным небом, усеянном звёздами, и эту нереальную волшебную картину завершает таинственный блеск в глазах девушка, которая стоит напротив, восстанавливая дыхание. А Гриша смеётся. Ведь они побежали сюда, забыв о купальниках и полотенцах. Но почему-то ему кажется, нет, он даже уверен, что это их не остановит.

- Ну? Кто первый смелый?

Первой оказалась Фрося, которая незаметно увязалась за ними и теперь стояла у кромки озера и лапкой трогала воду. Гриша стал раздеваться. Скинул куртку, повесив на какую-то корягу, стянул ботинки, носки, ощутив, что берег хоть и прохладный, но достаточно терпимый, свитер, футболку, брюки, остался в одних плавках. Посмотрел на Надю с лукавой улыбкой:

- Помочь?

А я читаю и понимаю, что хочу в поход. Спасибо вам всем за эту атмосферу.

Это да. Неплохо бы.

Спасибо за песню)

Постараюсь скоро ответить, Надюша.

Озеро было популярным. Где-то вдалеке раздавался всплеск, ему вторил хрустальный женский смех. То ли русалка, о которой рассказывали, то ли кто-то из своих. Потом смех затих, звуки растворились в тишине. Даже лисица у воды присмирела и будто заворожённая смотрела куда-то вдаль.
Гриша разделся под пристальным взглядом Нади, которая не смущалась, а спокойно изучала мужскую фигуру. Грише стесняться было нечего. Он не был накачанным, но и совсем тощим тоже нет, как не было и пивного брюшка, которым обладали многие его знакомые. В общем-то обычная мужская особь, которую сейчас неумолимо влекла женщина рядом. Надя стала медленно, соблазнительно раздеваться. Каждое движение гипнотизировало Гришу. Хотелось, чтобы она продолжала. Но лучше он сделает это сам.

Почти шёпот, но такой будоражащий. По спине прокатился приятный озноб предвкушения. И Гриша шагнул к девушке, вслушиваясь в её неверное дыхание, чувствуя, как руки опускаются на плечи. Прикосновение к обнажённое коже, первое и самое важное. Но Надя не остановилась на этом. Её руки потянулись к волосами, лаская шею, притягивая к себе голову Гриши. Губы встретились, мужчина и женщина двинулись друг к другу в едином порыве, резко, с силой сжимая друг друга в объятиях, как будто только и ждали момента уединения, чтобы узнать вкус поцелуев, насладиться ласками.
Одна рука Гриши распласталась на женской спине, пальцы гладили девушку через одежду, губы властвовали, а вторая рука помогала снять одежду. Справляться с раздеванием, целуясь, было неловко, и Гриша с досадой оторвался от сладостного рта и быстро помог Наде раздеться. Старался не бросать одежду, а складывать более-менее аккуратно на свою, чтобы не измялась. К тому же не хотел, чтобы Надя смущалась оттого, что пришла без купальника. Отворачивался и бесконечно поправлял одежду. Все эти манипуляции почему-то рассмешили Надю, а за ней стал смеяться и Гриша. Ситуация из тягуче-напряжённой превратилась в лёгкую и озорную.

- Ах, ты так? – расхохотался Гриша, кидаясь к девушке и подхватывая за талию и закидывая на плечо. – Кто смеётся, тот первый бултыхается в воду!

Надя взвизгнула, но он продолжал двигаться к воде, вошёл в неё размашистыми шагами, радуясь тому, какая она тёплая, - не обманули местные, - и ловким движением перехватил Надю так, чтобы она оказалась у него на руках. Девушка цепко ухватилась за шею, опасаясь свалиться в воду. Самой, понемногу, в воду заходить нормально, а если вот так с размаху кинут?..
Покачивая над водой удивительно лёгкую девушку, любовался ею. Какая она красивая, стройная, сводящая с ума. Кожа белеет, мерцает в темноте, губы смеются, так и манят снова целовать, глаза искрятся довольством. Так и влюбиться недолго! Ни нахождение в воде, ни разумные доводы не могли удержать от того, чтобы снова не начать целовать Надю, опустив ногами в воду и прижав к себе близко, чтоб ощущать целиком. Если бы не надобность возвращаться, неизвестно, куда бы завели Гришу его желания, но со стороны лагеря слышались звуки, свидетельствующие о том, что нужно возвращаться. Поэтому пришлось с большим сожалением оторваться друг от друга и сделать быстрый заплыв. Не зря же пришли на озеро. А потом смешно одеваться, трясясь от холода и спешить обратно в лагерь. Стоя у входа в палатку, Гриша дал возможность переодеться Наде, потом переоделся сам.
Когда выбрался из палатки, Надя уже протягивала жестяную кружку с горячим ароматным чаем.

- Так я и жениться захочу, Надя, - совершенно серьёзно сказал Гриша, принимая кружку, присаживаясь на бревно и устраивая Надю сбоку. Постоянно хотелось её касаться, целовать хотя бы в щёку, ерошить носом волосы.

Просьба начинать дискотеку без меня. Не знаю, когда буду вечером, но как бы на вертушках.

Игнатий Тихоныч, а вы хорошо стреляете? Вопрос никак не связан с Вашими словами.

Говорят: береги честь смолоду, а про меня можно сказать: береги бороду, когда спишь)


К бороде Гриша сам тоже прилагается)

- А если хитро заварен? – подмигнул Гриша, дивясь необычному вкусу чая. Такого вкусного он, кажется, никогда и не пил. Без тени улыбки продолжил:
– А если серьёзно, ты же всё понимаешь, Надя. А если нет, я тебе обязательно всё расскажу. А уха… Попробую ещё. Обязательно. Хотя уверен и так, что она у тебя вкусная. Желание…
Гриша задумался. Что ему ещё желать, если получил самый лучший подарок – встречу с Надей? А потом вспомнил, что она говорила про удачу. Поцеловав кончик носа девушки, проговорил тихо и со значением:
- В своих желаниях на звёзды рассчитывать не буду. Сам буду их исполнять. Мне так одна замечательная девушка посоветовала. А я её мнению доверяю. А ещё очень надеюсь, что желания будут обоюдными.
Окрик директора прервал приятный разговор. Пора было возвращаться в лагерь. Собирались в скоростном режиме, обратно дошли бодро и весело, ведь ночью ожидалась дискотека – любимое развлечение подростков. Будут ли старшие, Гриша не знал, какую музыку ставить, спросит у Мишель. Просторный дискотечный зал быстро заполнился пёстро одетыми подростками, кое-где были даже взрослые. В лагере оказались вполне себе приличная светомузыка и диджейский пульт. Дискотека началась!

Микшируя винилы, Гриша посматривал на вход. С Надей они так быстро попрощались, что он не понял до конца, придёт она или нет. Публика была очень живой, реагировала горячо на хиты этого лета. Привычный к громкому звуку, Гриша даже мог думать о своём, перебирая виниловые пластинки. Думал о том, что у него уже не осталось смен одежды, и нужно организовать стирку; о Фросе, которую пристроили к сторожу; но, более всего, конечно, о Наде. Вспомнил, как хорошо было с ней, понимая, что скучает.

- Ускакала лисица, а не лошадь, - бормотал про себя Гриша, гоняясь за Фросей с раскинутыми руками и растопыренными в стороны коленями. Фрося не сдавалась, Григорий приближался к финишной прямой, болельщики улюлюкали и подбадривали участников гонки с препятствиями...

Гриша не знал, откуда у Мишель столько озорных детских песенок в коллекции. Он носился под песни Красной Шапочки и Бармалея, а детишки вокруг хихикали и подбадривали почему-то лису, которая, конечно же, жутко пугалась.

- Ату её! Ату!
- Она взобралась на подоконник!
- Я поймал! Поймал! Куда?!
- Держите! Держите её!

Это была настоящая вакханалия, и Гриша понимал, что им с Фросей не поздоровится. Наконец, бурая безобразница забралась под длинную скамейку.

- Фросенька, - позвал её хозяин, наклоняясь. Фрося молчала. Надо было установить зрительный контакт. Тяжело вздохнув, диджей обернулся к толпе с укором:

- Вы её пугаете.

А потом чуть ли не лёг, чтобы добраться до лисицы. И тут шестое чувство заставило посмотреть влево. Гриша отметил красивые ножки, поднялся выше взглядом по соблазнительной фигурке и достиг лица Нади, удивлённо смотревшей на него...