Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

В воздухе витал запах сырости и прелой листвы. Порывы ветра, залетающие в убогую комнатушку, трепали пламя свечи из стороны в сторону. Скрип фонаря, качающегося туда-сюда на крючке возле двери, посылал озноб по коже. Что-то призывало Адель. Заставляло её идти вперёд, навстречу пугающим шорохам и мертвенно-бледному свету луны. Она уже надела свою старенькую строчку и готовилась ко сну, но... Но что-то тянуло её невидимой нитью в дикий сад. 
Адель вышла на улицу. С листвы и кривых веток падали холодные дождевые капли и приземлялись прямо на плечи Адель, прикрытые лишь убогой дырявой шалью. Ночная рубашка промокла за минуту, а босые ноги утонули в холодной грязи, в которую превратилась умытая дождём земля. 
Адель опустилась на лавку, приколоченную к стене таверны. Здесь стояли горшки с травами, которые она пыталась выращивать. Последние в этом году бутоны роз склонили головы к земле, сгибаясь под тяжестью дождевой воды. Адель обняла себя за плечи и закуталась в уже ставшую мокрой шаль. Но от холода это не спасало. Сырость и стужа забрались под кожу, в самое нутро. Листья кружились, и с каждым вдохом их гнилостный запах пробирался в Адель. Всё чаще её угнетали мысли о своём одиночестве. Этой ночью всё предстало в совершенно мрачных красках. У неё не было никого. И ничего. Кроме, пары глупых надежд, которым не суждено стать явью. Почему рядом нет человека, который обнимет её и возьмёт на руки, унося с холода в тепло и уют их дома? Почему он не переложит все её заботы на свои сильные плечи и не начнёт решать тысячи проблем, свалившихся на её голову? А Адель будет дарить ему всю свою нерастраченную любовь и заботу. Она будет с ним ласковой и нежной, а иногда - дикой и необузданной. Она будет стараться превратить его жизнь в сказку... 
 В детстве она часто фантазировала, каким будет этот её принц. Но потом поняла, что это неважно. Красивый или урод, молодой или старый, умный и глупый... Лишь бы он был создан для неё. Но все её мечты разбились о камни, словно волны сурового моря, которое она никогда не видела. Может, вовсе и нет такого человека? Может, суждено ей одной скитаться по земле? Несколько крупных капель скатились по жёлтому листу и упали Адель на щёки, как будто слёзы, которые она с таким трудом каждый день сдерживала. Сдержит и сегодня. Для всех она - беззаботная вдова, озабоченная лишь сбором сплетен да местными ярмарками. Она всегда весела и приветлива, иногда груба, часто болтлива. Но никогда-никогда не грустит. Потому что люди гораздо охотнее расстаются со звонкими монетами с тем, кто смотрит на них с улыбкой. 
Новый порыв ветра хлестнул Адель распущенными волосами по щекам и бросил в лицо новую пригоршню дождевых слёз. Адель вытянула руки вперёд, и в ладони, сложенные ковшиком, упали ледяные брызги. Они улеглись в маленькую лужицу, и Адель поднесла ладони к лицу. 
Кончиком языка она слизнула капельки и вздрогнула от их вкуса. Как будто гадкая старуха босоркань собирает росу, чтобы вторить своё колдовство. Впрочем, Адель уже и была старухой. Осознание этого вызвало в ней взрыв ярости. Встряхнув руками, Адель соскочила со скамьи и бросилась к кусту поникших роз. Глупая! Какая же она глупая! Выращивала их в надежде, что аккуратно срежет и сделает красивый венок, в котором отправится на Праздник костров. Но старухам нечего там делать! Старухи не могут танцевать при свете луны и смеяться, окунувшись в омут веселья. 
Озябшими руками Адель пыталась сломать мокрые скользкие стебли. Шипы ломались и впивались в кожу. Но от холода всё тело так онемело, что Адель почти не чувствовала боли. Как же хорошо ничего не чувствовать... Она упала на колени, прямо в грязь, пачкая свою единственную ночную рубашку и старую шаль, которая зацепилась о куст крапивы.
На ладонях проступили едва заметные капельки крови. Выдернув из кожи шип, Адель отбросила его в сторону и поднялась на ноги. Бутоны роз, словно головы поверженных врагов, висели на поломанных стеблях. 
Не будет праздничного платья и венка из роз, не будет танцев, смеха и улыбок. Адель поскользнулась и вновь упала. Одеревеневшие от холода конечности не желали служить своей хозяйке. От отчаяния по щеке покатилась одинокая слеза, но Адель тут же стёрла её с щеки, размазывая по коже грязь. 
Ну вот, теперь она похожа на злобную ведьму, что насылает порчу на людей и губит их своими заговорами. Держась за шершавый ствол клёна, Адель поднялась на ноги. Мысли в голове бились, словно загнанные в ловушку звери. Только что она уничтожала беззащитные цветы, а теперь равнодушно смотрит на грязную сорочку и пораненные руки. Горячая ванна была роскошью, доступной лишь знати. Но нужно всё это как-то отмыть. Сорвав свою шаль с крапивы, Адель закуталась в неё. Но холодная мокрая тряпка не согрела - лишь ещё больше обволокла цепенящим холодом. 
Поскальзываясь и шатаясь, Адель переставляла негнущиеся ноги, шагая по тропинке глубже в лес. Кто не мог позволить себе ванну, тот купался в озере. И какая разница, что вода там ледяная? Это всё проклятая луна, что подглядывает за ней сквозь редкую крону и смеётся над этим удушающим отчаянием.
Озеро равнодушно блестело в темноте. Чёрная вода, словно звала. И Адель даже показалось, что она слышит печальные голоса русалок, манящих её присоединиться к ним. Шаг, второй... На тёмном зеркале воды плавали опавшие листья, лепестки поздних цветов и острые хвоинки. Иногда луне удавалось поймать нехитрое озёрное украшение, и Адель понимала, что дубовый лист ярко жёлтого цвета, а там, возле зарослей ивняка, кроваво красным мелькает кленовый.
Сбросив шаль, она прошла вперёд, едва замечая колющие ступни хвоинки. Наконец, вода коснулась её ног, и Адель поняла, что не все её чувства заморозили дождь и ветер. Неужели может быть ещё холоднее? Пытаясь себя подгонять, она упорно шагала всё дальше. Зубы стучали от холода, а из груди вырывались судорожные всхлипы. Внезапно дно словно выхватили из-под ног, и Адель погрузилась в омут. Последнего вдоха хватило лишь на то, чтобы расслышать под водой тихий русалочий смех. А потом в горло хлынул жидкий огонь. Дура! Она даже плавать не умела. Отмыться... Смыть эту грязь. Перед глазами мелькало её лучшее платье, приготовленное на праздник. Лучшим оно было потому, что было заштопано меньше остальных. Нечем дышать. Вот не сплетённый венок из душистых роз. Кто-то вцепился в ногу, затягивая её в омут. 
И всё же, она была мечтательницей. И мечты вырвали её из рук Хозяина озёр. Воздух и вода столкнулись в горле. Каким-то чудом Адель оказалась на берегу, кашляя и тяжело дыша. Пальцы впились в глинистый берег, а лепесток какого-то цветка опасливо отплыл в сторону от потревожившей его чужестранки. Дрожь сотрясала маленькое тело Адель, превратив её в испуганного ребёнка. Она свернулась на холодной земле, выплёвывая холодную воду и обнимая себя негнущимися руками, а перед глазами мелькали видения яркого праздника. 
Наконец, слёзы прорвали все преграды, и лес услышал её плач. 

Она пришла в себя лишь в саду, сидя на корточках и осторожна срезая истерзанные бутоны. Адель смутно помнила, как остановились слёзы, будто она все их выплакала. Странно, но их оказалось не так уж много. В памяти остались мелькавшие перед глазами стволы деревьев, словно злые демоны, следящие за ней. Ночные шорохи, пугающие, таинственные, завораживающие. Совсем не так ей хотелось провести эту ночь. Совсем не так...

Цветок упал на колени, и Адель вдруг вырвалась из оцепенения. Она хотела пойти на праздник. Хотела веселиться. Хотела танцевать, смеяться! Быть смелее, чем юные девушки, и свободнее почтенных жён. И она всё это может. Может быть такой, какой привыкли её видеть: радостной, беззаботной, немного грубой и немного злой. 

Венок давно был готов, не хватало лишь трёх нежных роз. Платье ожидало свою хозяйку в сундуке, оно скучало по телу, которое сможет скрыть складками своей ткани. 

Болело всё тело, было тяжело дышать,  в горле застыл ком. Но Адель Мадьяр уверенно шагала вперёд в старой поношеной одежде, быть может, самой жалкой из всех, что будут на празднике. Но её волосы сплелись с венком из роз, а ладони сжимались в кулаки. Ей не нужен был пояс или дорогие украшения. Ничего. И никто. Она просто будет жить и наслаждаться. 

Среди криков и суеты, царящей вокруг разрухи... Адель оказалась посреди хаоса, который обрушился на неё недавней толщей воды. Ей казалось, что дыхание, вырывавшееся из груди, подобно шуму ветра в ушах. Страх за собственную никчёмную жизнь клокотал внутри. Лишь бы это мерзкое отродье её не нашло, не увидело. 
Губы беззвучно шептали молитву. И что-то горячее обволакивало кожу. Не сразу Адель поняла, что руки покрыты глубокими кровоточащими порезами. На щеке. И даже губы... Она провела ладонью по подбородку, размазав кровь ещё больше. На смену страху, порализовавшему тело, пришли вполне обычные заботы. И где она только умудрилась так пораниться? Ну вот, и своё единственное красивое платье испортила. Думать об этих вещах казалось намного проще, чем обо всём остальном. 
Выбравшись из-под большой телеги, где она пряталась, Адель заметила колесо с металлическим обручем, покрытое ручейками крови. На площади уже были какие-то люди, но Адель не стала подходить к ним. Она деловито отряхнула платье и поправила венок на голове, как будто и не случилось ничего страшного. Как будто всё было так, как надо. 

Говорят, лишь один раз взглянув на человека, можно понять, кем будет он в твоей жизни. Это знание хранится где-то глубоко в человеческой душе.

Её дрожащая пораненная рука оказывается в тисках горячих сильных пальцев. Они безжалостно впились в кожу, и Адель вскрикнула от боли и испуга. Рядом с ней стоял великан, и Адель как будто ещё больше уменьшилась в росте. Она попыталась вырвать руку из его цепкой хватки, но не смогла даже пошевелить ею. Проклятый гигант держал так крепко, что Адель показалось, будто она слышит хруст костей. 

Его голос, низкий и суровый, прорвался сквозь шум в ушах. Требовательный властный тон человека, который привык быть повелителем, хозяином. Она никогда раньше его не видела, но поняла, что он из замка. Господин... Она не струсит перед ним! Тогда почему колени дрожат, и кровь быстрее бежит по венам? Уж не овладел ли её телом страх - постоянный и самый верный любовник. 
-Кто-то же должен был остаться, раз храбрые мужчины попрятались в свои норы! - Адель пристально смотрела в глаза огромного мужчины, задирая голову вверх, силясь рассмотреть черты его сурового лица. 

Его пальцы грубо прошлись по губам. В раздражении Адель облизнула губы, словно стремясь прогнать прочь его прикосновения. Нечаянно она коснулась языком его солоноватой кожи и тут же дёрнула головой назад.
-Предпочитаю вкус того, чем ты вряд ли обладаешь! - Она вновь дернулась в его руках. - Ты порвёшь мне платье. Учти, оно дорогое! Вовек не расплатишься.
Он должен был понять, что это откровенная ложь. У крестьянок, и тех, одежда лучше. Но Адель Мадьяр всегда была немного сумасшедшей. 

Её втолкнули в просторную комнату. Не удержавшись на ногах, Адель шлёпнулась на пол, как ребёнок, едва научившийся ходить. Здесь было темно, сыро и мрачно. Настоящий склеп! Так вот, значит, как живут хозяева Чахтицкого Замка. Не совсем то, что она ожидала увидеть.
Адель уже словно позабыла о крови и криках этой ночи. Погрузившись в размышления, она рассматривала нехитрую обстановку покоев одного из хозяев. И что же с ним не так? 
Бесцеремонно девушка залезла в сундук и вытащила ворох рубашек, раскидывая их по полу и массивной кровати. Дорогое качественное сукно с ровными стежками. Она никогда не умела так шить. Нигде ни одной дырочки, даже заштопанной. Пояса из прочной кожи, совсем не грубой, а мягкой и приятной на ощупь. Вытащив один, самый тонкий, Адель обвязала им свою талию, подивившись, что пояс обвился змеёй вокруг неё почти два раза. На животе таинственно сверкнула пряжка, изображавшая волчью морду. Наверное, это серебро... Что же, тем лучше, будем считать, что мерзкий ублюдок, притащивший её сюда, таким образом извинился за свою грубость. Адель продолжила кружить по комнате. Он такой странный неспроста. Может, этого гиганта привлекают мужчины? Какая мерзость! Адель схватила с подноса кусок ароматного хлеба. Перед глазами мелькнули бурые пятна, покрывшие кожу - кровь и грязь. Отыскав в углу большой таз и кувшин с водой, Адель стащила платье до талии и принялась смывать с себя грязь, будто змея сбрасывала старую кожу. 

Огромных усилий ей стоило не прижать руки к груди и не отвернуться. Какой он находит её? Недостойной его внимания? Слишком маленькая грудь и недостаточно стройная талия? Пальцы сжали тряпицу, которой Адель смывала с себя грязь. Стоять. Стоять гордо и решительно. Не отводя глаз и не двигаясь. Впрочем, он явно не из тех, кому нравятся женщины, какими бы они ни были. О, да... Адель уже мысленно подсчитывала монеты, которые сможет заработать во время обеда с обсуждением этой новости.

-А ты мне его уже подарил. Забыл? 



Адель вновь осталась одна. Посреди неуютной холодной комнаты. Какой-то...-она изо всех сил пыталась подобрать обидное слово, но не могла вспомнить ни одного, - парой фраз он, фактически обрёк её на смерть. Адель вдруг почувствовала дрожь и быстрее натянула испорченное платье. Лес. Охота. Зверь. Он растерзает её. Обязательно растерзает. Почувствует отчаяние, поселившееся в каждой клеточке души, и разорвёт на кровавые куски её тела. Адель уже видела, как ручьями бежит кровь из растерзанной шеи, как Зверь вырывает из груди сердце, и в стороны летят ошмётки мяса. А потом волки поедают то, что некогда было служанкой из таверны. Она вдруг ощутила, что к глазам вновь подступили слёзы. Господи, сколько же их в ней! Неужели она ещё не выплакала все там, на лесной полянке. Она должна взять себя в руки. Успокоиться. Если это её последняя ночь, то так тому и быть. Она никому не покажет своего страха. Адель метнулась к сундуку с одеждой. Никто не сможет её защитить. Только она сама. И она позабодится об этом. 

Вытащив со дна простой доломан, Адель придирчиво его разглядела. Серебряное шитьё, искусное и непритязательное на вид. Серебряные же пуговицы, украшенные маленькими сверкающими камнями. Неужто, настоящие рубины? Без зазрения совести, Адель натянула доломан на себя. Он повис на ней, доходя почти до колен. Ничего. На деньги с его продажи она сможет убраться из этого проклятого Богом места и купить свой собственный постоялый двор. Если переживёт эту ночь, что вряд ли.

Затянув потуже "подареный" пояс и поправив жалкий венок, чудом державшийся на голове, Адель решительно вышла из комнаты.

-Я всё поняла! - Она говорила громко, в надежде, что будет услышана как можно большим количеством людей. - Ты женщина в теле мужчины! - Адель задрала голову вверх и пристально посмотрела в глаза гиганта. - Прячешься за моей спиной. Ладно, пошли. Поймаем эту тварь, чтобы ночью ты мог спокойно спать. 

Адель привыкла ожидать от жизни подвохов. Не то чтобы судьба её не баловала, но спокойный тон великана её не обманул. И всё же, Адель оказалась не готова к тому, что окажется лежащей на его коленях, с задранным платьем. Она ещё никогда не видела, чтобы кто-то двигался с такой скоростью и тишиной. Она попыталась вырваться, дёргаясь подобно змеям на ведьминской сковородке. Но этот монстр умудрялся удерживать её одной рукой, а другой начал пороть. Адель вскрикнула от боли. Но удары продолжились. Адель закусила нижнюю губу, сдерживая крики. Но из горла продолжали вырываться хриплые стоны. 



Она оказалась на полу, с задранным платьяем, горящими от адской боли ягодицами и искусанными губами. Подняться на ноги получилось не сразу, но ей почти удалось не качаться из стороны в сторону. Венок упал на пол, но Адель отвернулась от него, впившись взглядом в сумасшедшего садиста. Её глаза превратились в две узкие щёлочки. Неспеша одёрнув платье, затянув потуже пояс и оправив доломан, Адель, наконец, заговорила. Голос дрожал, и всю её трясло.
-Я покажу тебе, что такое ад.
Она готова была впиться в него зубами, чтобы оставить яркий кровавый след на этом гадёныше. Ну, ничего, её время ещё придёт. 

-Ты выбрал мне мужское имя... Твоя тяга к мужчинам так очевидна. Ты и вправду ни на что не способен с женщинами? Видимо, отсюда твоё дурное настроение. -Адель пожала плечами, - Можешь звать меня, как хочешь, Бедняга Мор.

Кто-то взгромоздил Адель на лошадь, и она тут же забыла про ненавистного гиганта, поглощённая борьбой с болью. Сидеть было практически невозможно. Следующие несколько часов превратятся в муку. Так несправедливо - страдать перед своей возможной кончиной. Что же, она попытается скрасить эти бесконечные минуты. Ёжась от холодной мороси, Адель запустила пальцы в лошадиную гриву и потянула вверх несколько конных волосков. Она впервые сидела верхом и понятия не имела, что и как надо делать.

-Впрочем, я слышала, что от твоей проблемы могут избавить кедровые орехи. - Адель задумчиво рассматривала лошадь, пытаясь понять, как ею управлять. - Я соберу пару шишек, пока ты будешь безуспешно пытаться выследить Зверя. Да, и можешь не благодарить меня. 

Чуть раньше

Адель изваянием застыла в седле. Мгновение назад Он был человеком, а спустя секунду на неё оглядывается огромный волк. Адель вцепилась в поводья. Волк отвернулся и умчался прочь. Это... Это и есть Зверь? Или именно таково сумасшествие? Теперь она будет юродивой и начнёт бормотать какие-то несуразности возле часовни?

А может, это всё-таки действительность?! И этот гигант оказался волколаком. Сколько ещё в Чахтице таких же, как он? 

Адель неуклюже спрыгнула с лошади и взяла её за поводья. Она с удивлением поняла, что до сих пор крепко сжимает в руках простую одежду этого мерзавца. Он затащил её сюда и бросил! 

Она могла попытаться вернуться в замок. Или на свой страх и риск остаться здесь. В любом случае где-то поблизости бродил Зверь. И эта тварь была намного больше волка, в которого превратился гигант. Вздохнув, Адель потянула лошадь за собой и двинулась по узкой, почти заросшей, тропинке. Если она правильно помнила, то где-то поблизости должен находиться старый полуразрушенный охотничий домик. Там она сможет скоротать ночь или умереть. 

Раньше Адель была весёлой девушкой, как и все, мечтавшей о безоблачном счастье и тёплом уютном доме. Потом она быстро повзрослела. А может, её заставили быть взрослой... И ей пришлось учиться быть одной на целом свете. Она заботилась только о себе, любила только себя. 

Он явился неожиданно, ни о чём не спрашивая, а только устало приказывая. Наверное, именно так выглядят победители? Уставшие и утратившие волю к жизни. Но почему-то Адель не сомневалась, что он победил. 
Молча Адель сняла с плеч украденный доломан и протянула его мужчине.
-Похоже, это мне придётся везти тебя.
Её голос охрип от долгого молчания и звучал приглушённо. Сунув в руки гиганта одежду, Адель поспешила выйти из домика. Там она неуклюже взобралась на лошадь, едва сдерживая стоны боли. 
Когда наружу выбрался Абель, Адель сдвинулась вперёд, чтобы он смог сесть позади. Решительно она обхватила его руки и обвила ими свою талию, а затем неуверенно взялась за поводья. 
-Видишь, - Она повернула к мужчине голову и попыталась лукаво улыбнуться, - ты всё же оказался у меня за спиной. 

Адель едва заметно вздрогнула, ощутив тепло его мозолистой руки. Они пробирались через лес, холодные ветви царапали кожу. Девушка мелко дрожала от пробиравшегося под одежду холода, и только жар, исходящий от сидящего позади мужчины, не давал Адель заледенеть окончательно. 
-Можешь называть меня, как тебе угодно, господарь.
Адель ухмыльнулась и поудобнее устроилась в седле, прижимаясь спиной к груди мужчины и пытаясь взять на себя часть его веса. 
-Тебе нужно хорошенько выспаться. Хочешь спою колыбельную? Правда, после моего пения ты вряд ли сможешь уснуть.
Впереди показались гостеприимные огни высокого замка. Ну вот, сейчас она поможет раненому пану добраться до замка, а потом отправится обратно в таверну. Адель тяжело вздохнула и посмотрела на небо. Что уготовили ей звёзды?

Адель задумчиво сорвала веточку рябинки и вгляделась вдаль. Она всегда мечтала жить в таком вот замке, отдавать приказы и... Чтобы прислуживали ей, а не быть прислугой. Но неожиданно она поняла, что не так уж и счастливы обитатели замка. Этот уж точно счастливым не выглядел. Адель набрала побольше воздуха и принялась тараторить, в надежде, что её болтовня усыпит раненого попутчика. Или хотя бы поднимет ему настроение.
-Как обидно! А я знаю чудную, сказку про мельника и кузнеца! Или вот история о том, как конюх полюбил плотника. Слышал такую? Нет? Но она тоже не подойдёт. Там ни одной женщины. - Адель притворно грустно вздохнула и умолкла на секунду. - Есть одна история... - Её голос понизился едва ли не до шёпота. Правда, это самая настоящая быль. О том, как один воин спас от верной гибели русалку. Он путешествовал ночью по лесу, точь-в-точь, как этот! И был ранен... Совсем, как ты. Он шёл, шёл, уже почти падая, и вдруг услышал чей-то плач. Конечно, он подумал, что это гадкая бошоркань решила его извести. Убить, а потом съесть в своей избе. Но всё равно двинулся на голос. Любопытно ему было, что же задумала ведьма. Только оказалось, что это красивая девушка. Она запуталась в рыболовных сетях и пыталась из них выбраться. Воин не сразу понял, что это русалка. Но она была такой красивой... Длинные волосы, а в них вплетены цветы. А кожа у неё сияла, как жемчуг... Ты видел когда-нибудь жемчуг, пан? Я вот нет. Наверное, он очень красивый... А потом воин увидел, что на её коже сияют золотые чешуйки. Совсем чуть-чуть на ногах, несколько на руках, - Адель вытянула вперёд руку, словно хотела показать, что именно увидел воин из сказки, - и даже на груди. Представляешь, её кожа была как будто покрыта золотом?.. Ты бы влюбился в такую? В девушку, что сияет ещё ярче луны...

Адель печально вздохнула. 

-Дорожи этой жизнью, господарь. И цени то, что судьба тебе подарила. Может, однажды, ты встретишь свою Луну. И она будет сиять тебе ярче всех остальных. Ты заслужил... - Адель сжала поводья. Но тут же взяла себя в руки и постаралась проказливо улыбнуться. - Заслужил хотя бы для того, чтобы узнать насколько женщина лучше мужчины. 



Адель приняла руку и спрыгнула с лошади, опять едва не свалившись. Она всё же умудрилась устоять на ногах. Непонимающе она посмотрела на великана, который вновь возвышался над ней. Что ещё за вопрос? Впрочем, наверняка, это что-то слишком умное для такой дереревенщины, как она. 

-Я надеюсь, у вас в замке есть лекарь? - Адель внимательно осмотрела изувеченного мужчину. Он выглядел вполне обычно - ничего не напоминало о том, как за мгновение он превратился в огромного волка. 

Стараясь поглубже похоронить свой страх, Адель самоуверенно взглянула на воина.

-Тебе нужна горячая ванна с целебными травами. Промыть все раны. И чистые повязки. 

Ну вот, кажется она сказала всё, что должна была. Развернувшись, чтобы уйти, она вдруг остановилась и обернулась к мужчине.

-Кстати, меня зовут Адель. - Она широко улыбнулась. - Это значит «верная».

Адель нахмурила брови и непонимающе посмотрела на мужчину.
-Такие раны нужно... - Она внезапно замолчала, захлопнув рот. 
Он ведь не был человеком. То есть, не совсем человеком. Наверное, его тело устроено иначе. И лекарь ему действительно ни к чему. А значит, она выглядит глупо, проявляя эту ненужную заботу.  

-Ты мне ничего не должен. Ты со мной уже расплатился. - Адель указала на серебряную пряжку пояса. - Разве ты забыл?
Сначала она была уверена, что продаст его. Но теперь понимала, что будет хранить вечно. Почему-то эта мысль навеяла грусть. 
-Я не побеждала Зверя, и вряд ли господа будут сидеть рядом со служанкой. - Адель задорно улыбнулась, как будто сказанное казалось ей ужасно забавной шуткой. 
-Уже поздно. Иди спать. - Адель едва не прикусила язык. В замке есть, кому о нём позаботиться. И чего она лезет не в своё дело.  
И словно, что-то вспомнив, пристально вгляделась в глаза пана. На губах девушки появилась улыбка.
-Ад, возможно, и верный спутник. Но не твой. И не мужчина. Хоть ты к ним и неравнодушен. - Адель тихо рассмеялась, надеясь, что прощание получится радостным. 
Она протянула мужчине сорванную ранее веточку.
-Храни её. Защищает от зла. 

Его молчание было намного ярче любых слов. И почему-то сейчас удержать слёзы оказалось намного сложнее, чем несколько часов до этого. Но Адель всё равно нашла силы улыбнуться. И эта улыбка, словно пришитая к её лицу, неожиданно вселила в неё надежду, что всё на самом деле хорошо.


Адель застыла на месте, сражённая теплом губ. Она как будто вдохнула частичку дикого, запах ночных костров. Ветер, а не его пальцы , растрепал волосы. И её пальцы вместо его рта, касаются губ. 
Она покачнулась ему навстречу, но Абель уже шагал от неё. И всё, что ей осталось, это прокричать в его широкую спину.
-Буду хранить вечно!

Постоялый двор спал. Единственный постоялец давно отправился в свою комнату, как и хозяин. Адель ожидала гора посуды, некормленая хозяйская лошадь и десять тысяч безнадёжных дней. 
Адель переоделась в старое платье и вернулась на кухню. Она уже почти вычистила посуду, когда в дверь постучали.

В комнате горела единственная свеча. Красивое платье лежало у Адель на коленях, жемчуг - на подушке. 
Она смотрела на эти вещи и совершенно не понимала, что с ними делать. Раньше она мечтала именно о таких вещах. Красивое платье, украшения... И куда теперь надеть этот наряд? Она привыкла к своим, простым. Может, продать? Но ведь его подарил Он. Жить и осознавать, что его носит другая женщина?
Адель вздохнула, прижала платье к груди и легла в кровать. Сон к ней не шёл. Даже он покинул Адель.