Карта ролевой игры "Калейдоскоп историй"

Светло-розовый опал в простой оправе уютно лежал в ладони, источая приятное тепло. Тонкие, более тёмные прожилки внутри камня казались сосудами, перегоняющими кровь. Должно быть, именно поэтому Николасу Харту, графу Лестеру чудилось, будто внутри камня теплится жизнь. Сердце русалки. Да. Именно так, ему сказали, называется этот камень. Словно холодная гладкая поверхность воды, под которой по венам течёт горячая кровь.
Николас положил камень в шкатулку, которую после спрятал в одном из ящиков секретера. Он не торопился отправлять Сердце к остальным предметам своей обширной коллекции. Графу Лестеру казалось, что камень должен быть как можно ближе к нему.
На улице завывал ветер, бросая в окна хлопья влажного снега, что, кружась, падал с чернильного небосклона. Стёкла весело позвякивали в ответ, но графу Лестеру было не по себе. Он ощущал, будто кто-то следит за ним.
Быстро поднявшись из-за стола, Николас подошёл к окну и плотнее задёрнул тяжёлые портьеры, чтобы не осталось ни единой щели между занавесями. Граф Лестер боялся, и причиной страха был взгляд, полный чёрной тьмы, который Николас никак не мог забыть. Несколькими днями ранее в клубе Оукс, где граф Лестер отдыхал в компании приятелей, к нему подошёл мужчина, который попросил его о небольшой услуге. Ему был нужен камень. Тот камень, который сейчас лежал в одном из ящиков стола, и Николасу слышались глухие удары сердца. А может, всему виной был страх, и граф Лестер слышал, как его сердце стучит в ушах.
Николаса никогда не интересовали деньги. И хоть сумма, предложенная незнакомцем, была втрое больше, чем граф Лестер заплатил за Сердце русалки, продавать камень он отказался…
Резко обернувшись на громкий звук, словно кто-то с силой провёл металлом о стекло, Николас схватился за край стола и отшатнулся, когда бархатная портьера взлетела вверх от слишком сильного порыва ветра…

***

Фрэнсис не спала.
Со дня смерти мужа она вообще плохо спала. Днем она еще держалась спокойно, а ночью… а ночью на нее наваливались кошмары.
Не помогали ни свечи, ни особые порошки прописанные домашним доктором, мистером Говарсом. Правда, тот же Говарс уверял, что во всем виновата тонкая нервная конституция Ее Милости, и что со временем воспоминания об обстоятельствах смерти графа Лестер постепенно будут забываться, а вместе с ними вдовствующую графиню отпустят и ночные кошмары.
- И когда случится это эпическое событие в моей жизни, - с сарказмом поинтересовалась у доктора Фрэнсис. - Когда буду лежать на смертном одре - дряхлая, сморщенная и никому не нужная?
Доктор смутился и ничего не ответил, а Фрэнсис распорядилась, чтобы ее новая горничная Пеги - господи, что за имена дает этот сброд своим детям! Может, имеет смысл переименовать ее? - отныне спала в хозяйской гардеробной.
К слову сказать, доктор оказался отчасти прав. Спустя год Фрэнсис вынуждена была констатировать, что ночные кошмары стали мучить ее реже. За это время Пеги успела побывать Мэгги, Сью, Агнес и даже Клотильдой, но странным образом, ни одно из имен не удерживалось в сознании Фрэнсис, и она снова и снова возвращалась к так ненавистной ею «Пеги»…

Вот и сейчас, лежа на спине в спальне загородного дома Хартов, - кстати, оставленного ей мужем в наследство,- и взирая недремлющим оком на темный балдахин над своей головой, Фрэнсис лениво подумала, а не разбудить ли ей Пеги, которую уже два дня как звали Жозефиной, и не отправить ли ее за книгой в библиотеку, когда резкий порыв ветра, внезапно распахнул неплотно прикрытое окно и, потушив почти все свечи, опрокинул стоявшую на туалетном столике любимую вазу Фрэнсис на пол. Ваза, упав на пол, вдребезги разбилась…
- Пеги! - испуганно закричала Фрэнсис, срываясь на фальцет и одновременно инстинктивно натягивая на себя одеяло, и снова повторила - Пеги, несносная ты девчонка! Сейчас же проснись и закрой это дурацкое окно!
Но Жозефина, она же Пеги, она же Мэгги, Сью, Агнес и Клотильда, то ли крепко спала, то ли ничего не слышала, и на зов хозяйки приходить не торопилась.
Новый порыв ветра снова ударил в окно, и рама, ударившись об угол стены, зазвенела, тоже рискуя разбиться.
Фрэнсис сорвалась с кровати и, кинувшись к окну, захлопнула его.
Она накинула пенюар и, с сердитым видом запахнув его и взяв уцелевшую свечу, отправилась в гардеробную - дабы немедленно устроить нерадивой горничной расправу. Горничной в гардеробной не оказалось, как не оказалась смятой и ее постель, и, кипя праведным гневом, Фрэнсис решительно направилась на поиски Пеги… то есть Жозефин, мстительно размышляя над тем, чтобы наделить ее какой-нибудь коровьей кличкой.
К сожалению, коровьих кличек Фрэнсис не знала, и ей понадобилось пройти по темному коридору совсем немного, чтобы признать свое поражение. И тут она впервые заметила, что с коридором что-то не так, а именно: это был совсем не коридор ее нынешнего дома, а лондонского, в котором умер ее муж. И тут, словно дождавшись этого узнавания, коридор медленно начал сжиматься. Фрэнсис закричала, внезапно оказавшись в середине ночного кошмара и, развернувшись, побежала - впрочем, не надеясь избежать надвигающегося на нее ужаса.
Как того и следовало ожидать, коридор во сне Фрэнсис «повернулся», словно направляя молодую женщину в нужное ему направление…
Фрэнсис взвизгнула и нырнула в какое-то боковое ответвление, желая только одного - чтобы Пеги, наконец, услышала ее и разбудила. И снова коридор изменил направление, - Фрэнсис, совершенно не желая того, неуклонно приближалась к знакомой двери в библиотеку…
Она уже знала, что ее ожидает там.
Чья-то невидимая рука подтолкнула Фрэнсис в спину и буквально швырнула во внутрь комнаты, с силой захлопнув за ней тяжелую дверь.
Фрэнсис упала на колени, сама не замечая, как слезы безудержным потоком льются из ее глаз, а из горла рвется наружу лишь хриплое и умоляющее «пожалуйста… ну пожалуйста… что вам стОит?»…

Он лежал там - ее муж - точно в такой же позе и на том же месте, как и где она нашла его чуть больше года назад. Скорчившись, глядя на нее расширенными от ужаса глазами и протянув к ней, словно в немой просьбе, руку со скрюченными пальцами. Внезапно, пальцы дрогнули и разжались. Фрэнсис пронзительно завизжала и, не спуская глаз, с этой руки, забилась в темный угол между шкафом и столом.
В следующую секунду глаза трупа приобрели осмысленность и остановились прямо на ней, безошибочно определяя местоположение своей жртвы.
Фрэнсис крепко сжала веки, мысленно уговаривая себя, что это только сон, и моля только об одном - скорее проснуться, и чуть не умерла, когда цепкие пальцы мертвеца неожиданно схватили ее за плечо.
Задыхаясь от ужаса, Фрэнсис невольно распахнула глаза и увидела прямо перед собой перекошенное лицо мужа.
- Беги… Фрэнсис, - с трудом произнесли мертвенные губы - Беги… что есть силы…

- Ваша Милость! Ваша Милость! - внезапно прорвался в ее сознание испуганно-истеричный голос Пеги - Да проснитесь вы, наконец!
Резкая боль словно обожгла щеку Фрэнсис, мгновенно приводя ее в себя и освобождая от ночного кошмара.
- Что я? Где я? - пробормотала Фрэнсис, растерянно озираясь и ощущая влагу на своем лице и сорочке, и, наконец, сообразив, что с ней произошло, кинулась на шею Пеги, словно ребенок крепко прижимаясь к ней и беззвучно рыдая..

***

Фрэнсис задумчиво провела пальцами по шероховатой поверхности конверта с приглашением от графа Норфолка.
Прошло чуть больше года со смерти ее мужа, графа Лестера, и чуть меньше месяца после очередного ночного кошмара. Но Фрэнсис до сих пор ощущала на себе цепкий захват руки мертвеца. Что это было? Угроза? Предостережение? И если да, то должна ли она воспринимать его слова буквально?
Она снова и снова мысленно прокручивала все события минувшего года, начиная с гибели мужа..
Во-первых, смерть - сама по себе загадочная, произошедшая при невыясненных обстоятельствах и, казалось, не без помощи потусторонней силы.
После пережитой череды кошмаров саму Фрэнсис более чем устроило бы такое объяснение, но полиция смотрела на дело иначе и - Фрэнасис знала это точно! - даже подозревала ее в содействии преступлению. Какое счастье, что репутация Фрэнсис была безукоризненной, и ищейкам просто не за что было уцепиться. Другими словами, пылкого любовника, имевшего все основания убить ее мужа, у Фрэнсис просто не было. Да и не могло быть, учитывая тяжелый характер покойного графа. А точнее его страсть к драгоценным камням. Порой Фрэнсис казалось, что она служит лишь достойной огранкой для его «бесценных сокровищ», как он обычно называл их.
В тот злополучный вечер она сказалась больной, не желая ехать с мужем на бал к леди М… Она устала чувствовать себя витриной, по которой скользят заинтересованные мужские взгляды, с видом знатоков оценивающие драгоценности, красоту которых должна была подчеркнуть ее собственная красота.
Она так же не могла уснуть и, наконец, не выдержав, поднялась и спустилась в библиотеку - в надежде, что муж еще не вернулся. Там Фрэнсис его и нашла - мертвым, с выражением ужаса на застывшем лице и со скрюченными пальцами. Именно эти пальцы врезались ей настолько в память…
Во-вторых, казалось, кто-то манипулировал сознанием представителей высшего света, не желавшим забывать ни преступления, ни косвенной причастности к нему Фрэнсис. Словно по заколдованному кругу эти доморощенные сыщики снова и снова возвращались к описанию того вечера и находили только одного виновного - саму Фрэнсис. Как будто, Лондон на тот момент внезапно обезлюдил, или в нем никогда до этого не было мало-мальского убийства. И лишь этикет и пресловутая аристократическая гордость мешала им обвинить Фрэнсис открыто. Хотя сама она отлична знала, ЧТО шепчут за ее спиной те, кто недавно еще лебезил перед ней и богатством ее мужа.
И в-третьих… Несколько недель назад Фрэнсис нанёс визит мужчина, который интересовался одной вещью из коллекции графа Лестера. Розовым опалом в простой оправе, за который мужчина, представившийся простым коллекционером, предложил довольно крупную сумму денег. Фрэнсис мало что помнила из этой встречи, лишь только то, что как загипнотизированная отправилась в кабинет мужа, где в шкатулке, найденной в ящике стола, лежал тот самый камень. И то, что она спокойно отдала его мужчине, даже имени которого не помнила. В память ей врезался лишь взгляд чёрных глаз, опаливший её лицо и душу. Страшный и притягательный взгляд, утягивающий в свою глубину… или паучьи сети.

Фрэнсис вздрогнула, словно наяву ощутив этот странный взгляд и невольно сжала пальцами конверт. Она недоуменно уставилась на письмо, напрочь успев забыть о нем, но вдруг слабая улыбка коснулась ее измученного лица…
Он сказал «бежать»… Что если она действительно примет это приглашение? И посмотрит, что из этого получится…
Фрэнсис вызвала к себе Пеги, которая временно оставалась «безымянной», и распорядилась, чтобы та немедленно приступила к упаковке одежды.

На следующий день карета вдовствующей графини Лестер выехала из загородного поместья и взяла направление в сторону Норфолка…

Они опаздывали...
И виной тому были не только плохие погодные условия и слетевшее на одной из ухабин колесо кареты. Просто у Фрэнсис было плохое настроение - впрочем, оно всегда портилось, предвещая самые мрачные прогнозы, стоило ей только отправиться в поездку.
На этот раз улучшению настроению Фрэнсис не способствовала и природа, мелькающая за окном кареты. Более мрачного и унылого пейзажа было трудно себе представить. Само же поместье графа являло собой образчик замка, населенного темными силами, из какого-нибудь готического романа. Правда, отступать было уже поздно, да и снегопад, сопровождавший их всю дорогу внезапно превратился в настоящую русскую метель.
Поэтому и кони и люди облегченно расслабились, когда карета, въехав в поместье остановилась перед широким крыльцом...
Но стоило Фрэнсис войти - в ожидании тепла и предрождественского уюта - в холл замка, как она безошибочно почувствовала, что что-то стряслось. Доносившиеся из библиотеки голоса звучали резко и, Фрэнсис и сказала бы, панически. Не обращая внимания на дворецкого, услужливо предложившего ей снять меховое пальто, она прошла на звук голосов и остановилась, как вкопанная - внезапно увидев на полу тело графа Норфолка. Точь-в-точь, как ее покойный муж...





- Он мертв? - неожиданно тоненьким голосом, ни к кому не обращаясь, поинтересовалась Фрэнсис и, не дожидаясь ответа, констатировала - Мертв... Я так и знала...
Она побледнела и машинально схватилась за чью-то услужливо протянутую руку...

Фрэнсис взглянула на мужчину с таким видом, словно пытаясь сообразить, откуда он мог взяться.
- Воды, - наконец, произнесла она, разжимая пальцы и отпуская руку мужчины. - Или немного брэнди... Помнится, год назад мне помогло...

Фрэнсис быстро поняла намек князя и, выдернув из его ладони руку, подошла к камину, на ходу скидывая меховое пальто на руки подоспевшему лакею. Она протянула к огню свои внезапно похолодевшие руки.
- Кажется, - с нервным смешком обернулась она к присутствующим, стараясь при этом не смотреть на тело графа, - я неправильно выразилась ... я чувствую себя приехвашей не во время...И совершенно некстати, - мысленно добавила Фрэнсис. - Как все... это произошло?

- Вы так считаете, милорд? - в голосе Фрэнсис невольно проступил сарказм. Она снова отвернулась к огню.

- Над причиной смерти графа Лестера, чьей вдовой я являюсь, помнится, трудились все сыщики Лондона. Но до разгадки, как мне достоверно известно из первых рук, так и не добрались, - тихо и обреченно пробормотала Фрэнсис ... Она слабо верила - если сказать, совсем не верила! - в то, что причина смерти графа Норфолка будет установлена.

- Благодарю вас, Ваша Светлость, произнесла Фрэнсис.
Она приняла из рук князя бокал и осторожно сделала крохотный глоток. Не смотря на предусмотрительность, спиртное все же обожгло ей горло, и Фрэнсис закашлялась, отставив бокал в сторону


Так вот как умер ее муж! Фрэнсис, широко раскрыв глаза, словно в оцепенении смотрела на пантомиму князя, - ясно видя при этом Николаса, его предсмертные движения... и муки.
- Простите, что вы сказали? - Фрэнсис вздрогнула, сбрасывая наваждение, и машинально посмотрела на труп графа. Перекошенное лицо, остекленевший взгляд и скрюченные пальцы вызвали в ее теле непроизвольную волну содрогания. - Не знаю, что при данных обстоятельствах можно считать "близким"... - бренди уже подействовало, но тем не менее вопрос князя заставил Фрэнсис нервно улыбнуться. - Граф был знаком с моим мужем, и мы, разумеется, встречались в свете... И тем не менее, я покривлю душой, если не скажу, что приглашение лорда Норфолка было для меня неожиданным...

И Фрэнсис снова - в который раз за день! - пожалела о том, что приняла приглашение графа.

Фрэнсис бросила быстрый взгляд на присутствующих, невольно примеряя на каждого из них роль убийцы. Да уж... Похоже, стремясь вырваться из пламени, она прямиком оказалась в полынье!



Фрэнсис невольно сглотнула, внезапно ощутив как спазм страха охватывает ей горло.
- Благодарю вас, Ваша Светлость, за предостережение, - невольно вырвалось у нее. - Если никто не возражает, я бы хотела сейчас пройти в свою комнату, чтобы привести себя в порядок после дороги. С вашего позволения... Леди, - Фрэнсис изобразила реверанс, - Милорды - еще один реверанс, и несколько шагов на подкашивающийся, ставшими словно ватными, ногах в сторону спасительных дверей.

Предположение маркиза она услышала уже на выходе из библиотеки, и мысленно дала себе зарок отныне ничего не есть и не пить в замке, а утром, чуть свет, покинуть его. Если, конечно, ей суждено дожить до этого утра... С такими-то гостями.
Стараясь не сорваться на бег, Фрэнсис в сопровождении лакея поднялась по лестнице на второй этаж и подошла к двери своей комнаты...

Только оказавшись в своей комнате и почувствовав надежность ее стен и дверного замка, Фрэнсис вздохнула с облегчением.
За окном, как это и положено зимой, стремительно темнело.
Окончательно решив для себя не покидать свою комнату ни под каким предлогом вплоть до отъезда, Фрэнсис отдала Пеги, все еще продолжающей оставаться безымянной, распоряжение приготовить свою постель ко сну.
- Как, миледи? Без ужина? - всплеснув руками, воскликнула Пеги.
- И даже без завтрака, - решительно отрезала леди Лестер - В замке только что умер хозяин, граф Норфолк. Предположительно от яда. Ты хочешь быть отравленной?
Вопрос был риторическим и ответ на него не требовался. Но Пеги была простой девушкой.
- Не хочу, - честно ответила она, - Но я так же не хочу, чтобы мы умерли с голоду в ожидании хорошей погоды. А она, судя по снегопаду, наступит не скоро... Вы сегодня итак почти ничего не ели...
Живот Фрэнсис предательски заурчал.
- Вот видите, - торжествующе заметила Пеги. - И это только начало!... Завтра к вечеру вы сляжете, послезавтра потеряете сознание, а после-послезавтра...
- И что ты предлагаешь? - перебила ее Фрэнсис, которую уже начало подташнивать от раскрывающихся перед ней перспектив.
- Давайте я принесу вам простой еды, - улыбнулась Пеги - Не господской. Обычно слуги едят все вместе за одним столом, и травить нас всех как бы смысла нету. Не так ли?
Фрэнсис поразмыслила над словами девушки и вынуждена была согласиться, что резон в них был.
Пеги убежала, предварительно договорившись с Фрэнсис о количестве и периодичности стуков в дверь, а леди Лестер, заперев замок, впервые испытала нечто вроде раскаяния перед своей горничной. Впрочем, очень скоро она утешилась, решив наградить Пеги за верность новым, очень достойным именем - Генриетта.

Генриетта - она же Пеги - вернулась через полчаса, - очень довольная; принеся сыр, холодное мясо и кусок пирога. Для утоления жажды она могла предложить своей госпоже только эль, подаваемый слугам в этот вечер, и воду. Поразмыслив, Фрэнсис остановила свой выбор на воде.
Еда, не смотря на простоту, показалась ей вкусной, а собствнный аппетит - зверским. Или всему виной оказались нервные потрясения?
За ужином они договорились об обороне. Было решено, что Пеги останется ночевать в комнате своей хозяйки, а так же - что на ночь неплохо пододвинуть к двери комод.
И все же что-то не давало Фрэнсис покоя. Лежа в темноте, она завистью прислушивалась к ровному сопению, спящей на другом краю постели Пеги-Генриетты, а потом встала и прошла к камину. Там Фрэнсис выбрала кочергу потяжелее и, вернувшись в постель, снова нырнула под одеяло. И только тогда Фрэнсис, наконец-то, спокойно уснула - с улыбкой на губах и с кочергой в руках....

Фрэнсис снилось лето... Один из счастливых дней из полузабытого детства: отец подарил ей пони, и она, мечтавшая целый год о таком подарке, с нетерпением ожидала, когда ей оседлают лошадь.
Фрэнсис помнила тот день и помнила радость обладания подарком. Наверное, никогда больше она не испытывала такое искреннее чувство, как тогда. И когда, ее гувернантка напомнила, что время истекло, и что пора возвращаться к другим занятиям, маленькая Фрэнсис ее тут же возненавидела. Тоже искренне. Тогда ее, орущую и топающую, просто схватили за руку и отвели в комнату, на целую неделю оставив без сладкого.
Как и тогда, Фрэнсис просто задохнулась от несправедливости и... неожиданно проснулась.

И сразу увидела зловещий темный силуэт около своей кровати.
Дальнейшее произошло стремительно и совершенно неподконтрольно сознанию Фрэнсис. Она пронзительно завизжала и, размахнувшись, ударила незнакомца первым попавшимся под руку предметом - а именно кочергой. А потом - умудрившись каким-то образом вскочить на ноги - еще раз и еще...
Она не помнила себя, когда продолжая кричать и все еще держа кочергу в руках, бросилась к двери, подпертой комодом...

Кто-то услышал ее крик. За дверью послышался чей-то перепуганный голос.

- Спасите! Меня убивают! - изо всех сил закричала Фрэнсис, всем телом налегая на комод в попытке отодвинуть его в сторону и освободить дверь...

- Сейчас... сейчас, - бормотала Фрэнсис, делая последнее отчаянное усилие, и, наконец, сдвинула комод в сторону.

... и тут же упала на пол, буквально снесенная внезапно открывшейся дверью.

- Милорд, вы забываетесь! - возмутилась таким обращением Фрэнсис и, быстро зажав на груди вырез ночной сорочки, отступила в сторону. - Преступник там! - она ткнула кочергой в сторону кровати, где на полу неподвижно лежало мужское тело. - Он проник в мою комнату... еще не знаю как, но проник! С очевидной целью - убить! И мне пришлось ударить его! Вот этой кочергой!...

И тут она увидела на своих руках кровь - чужую кровь! - и вопросительно посмотрела на присутствующих.
- Я что, - тиха спросила Фрэнсис - убила его?... На смерть?...
И в следующее мгновение, отбросив от себя кочергу словно это была ядовитая змея, пронзительно закричала

Фрэнсис чуть не захлебнулась, когда ей в лицо плеснули водой. Она закашлялась, а потом зло уставилась на наглеца.
- Да как вы... смеете! Вы!... Вы!!!... - Фрэнсис готова была уже высказать этому грубому созданию все, что она о нем думает, когда ее взгляд упал на лицо убитого ею мужчины.
- О Боже... - прошептала графиня Лестер, удивленно уставившись на труп молодого человека, - Это же тот самый молодой человек, которому я продала опал моего покойного мужа... Розовый опал.. Бесценное сокровище всей его коллекции...
Нет, приезжать в Норфолк-Хаус было не просто ошибкой. Это было просто вопиющей ошибкой!

Она перевела взгляд на присутствующих и, машинально приняв протянутое ей молодой девушкой полотенце, произнесла жалобным тоном.
- Я хочу домой, - и подумав, добавила, - Но сначала ванну и переодеться... - и только тут вспомнила о своей горничной - Что с Пеги?..
Фрэнсис кинулась к кровати, где лежала девушка, и, схватив ее за плечи, начала трясти:
- Пеги, что с тобой! Очнись сейчас же! Только не умирай сейчас!... Мне срочно нужно помыться и переодеться! Слышишь?
Девушка открыла глаза, сонно посмотрела на свою госпожу и, кивнув, снова упала на постель. Пеги спала. И это было ненормально.

У Фрэнсис был очень тяжелый день, проведенный в пути. За ее плечами лежали два самых тяжелых часа в ее жизни. Не каждую ночь, в конце концов, она убивает набрасывающихся на нее с ножом - или что там было ? - чужих секретарей. И не каждый день ее обвиняют в незаконной связи с убитым! Особенно обидно, что связей у нее никаких и никогда не было!
Самое меньшее в этой ситуации, что ей хотелось сделать, - это смыть с себя кровь убиенного ею и принять ванну. Что она и сделала. Вернее, приказала сделать. Хотя даже тут судьба чинила ей препятствие - ее Пеги спала как убитая, а вызванная горничная не внушала доверия.
И тем не менее, девушка помогла ей раздеться, тщательно смыть в тазике кровь, а потом снова надеть чистую сорочку и погрузиться в расслабляющее тепло нагретой воды. В совершенно приватной обстановке.
Правда, кое-кто думал иначе.
Услышав шорох и приняв его за действия горничной, Фрэнсис открыла глаза, чтобы попросить ее принести ей чаю, и завопила от неожиданности, внезапно обнаружив сидящего на краю своей ванны князя Раду.
- Что вы тут делаете, Ваше Светлость! - предпринимая лихорадочные действия, дабы прикрыться, произнесла Фрэнсис.

- Опале? - переспросила Фрэнсис, напряженно наблюдая за движениями руки князя. Смущенная присутствием мужчины, она никак не могла уловить связи между собой, принимающей ванну, и коллекцией мужа. Но кто сказал, что кто-то из мужчин обладает логикой? Лично Фрэнсис пока такого не встречала!

- Вы и лорд Варвик говорите таким тоном, словно я сама пригласила его к себе в комнату на чашку чая! А потом хладнокровно убила, когда он не справился с щипцами для сахара! - крикнула Фрэнсис вдогонку князю Раду, который к тому времени спокойно поднялся и направился к выходу.
Вы только посмотрите на него! Поразительная невежливость! А ведь она даже не успела высказать ничего из того, что она думает о его несносных манерах!

Пылая праведным гневом, леди Лестер поднялась из ванны, позволила подбежавшей горничной вытереть себя досуха, тщательно оделась - в сорочку, корсет, панталоны, чулки и платье... пусть ждут, если надо!... и, наконец, выплыла из гардеробной. Стараясь не смотреть на труп и не обращать внимание на собравшихся в ее комнате мужчин, она подошла к туалетному столику и встала, незаметно опершись на него - чтобы не упасть.
- Я слушаю вас внимательно, господа, - произнесла Фрэнсис ледяным голосом.

- Благодарю вас, Ваша Светлость, - Фрэнсис позволила себе небольшую долю иронии. Надо же, она, оказывается, по мнению князя, сделал мир чище на одного преступника! Интересно, куда отправится его душа - в чистилище... ад? И куда направится ее собственная, после смерти?
И почему она опять стала думать о плохом? Наверное, к хорошей погоде... Потому что она ни за что больше не останется в этом странном замке, где хозяев травят ядом словно крыс, а их секретари нападают под покровом ночи на ничего не подозревающих гостей!


Ну вот опять! Дался им этот опал! Сначала секретарю Норфолка, а теперь вот князю...
Леди Лестер медленно прошла и села на стул, старательно выпрямив спину при этом - словно сглотнула палку.
- Названный вами опал, - произнесла она ровным голосом, на всякий случай уточнив - "Сердце Русалки", я продала совсем недавно. Как я уже говорила, этому самому молодому человеку, - тут Фрэнсис, не глядя, кивнула в сторону, где совсем недавно еще лежал труп и где теперь на ковре темнело зловещее пятно крови.
- Я его узнала, - просто сказала она - Хотя... - тут она наморщила лоб, вспоминая, и потом растерянно взглянула на князя - кажется, он даже не представился при этом... Не пойму, как это могло произойти. Обычно у меня нет привычки продавать незнакомым людям драгоценные камни. Впрочем, - тут же поправилась она - у меня вообще нет привычки что-либо продавать.... Это был исключительный случай, знаете ли, - графиня Лестер понизила голос - У него был такой поразительный взгляд... Темный, властный, напряженный... Словно у паука! - выпалила она и закивала - Да, да! Именно так. Как у паука. Я даже почувствовала себя в каком-то роде мухой... Неприятное ощущение, надо сказать!

Фрэнсис сосредоточенно уставилась на князя, пытаясь понять, чем вдруг заслужила у Его Светлости комплимент. Это же был точно комплимент, или она ошиблась? Она хотела уже - на всякий случай! - уточнить это, когда...


... князь сделал совершенно неожиданное в понимании графини Лестер предложение. Занять его комнату? Это могло вызвать настоящий скандал в обществе, учитывая то мнение, которое о ней сложилось у Света после смерти мужа!


Нет, два скандала!
Потому что вошедший без стука лорд Варвик сделал точно такое же предложение! И тут Фрэнсис поняла: это сговор! Сначала один поливает ее словно клумбу, другой проникает в момент ее уединения в ванной, а теперь... определенно, они хотят погубить ее!
Не на ту напали, милорды!

- Благодарю вас, уважаемые милорды, - Фрэнсис с таким же достоинством, как и до этого сидела - то есть прямо - поднялась и приняла самый чопорный вид, на какой только могла быть способна - Я польщена вашим вниманием и вашим благородным порывом, но... прошу меня извинить. При всем моем дружеском расположении к вам я не могу принять столь щедрые предложения и вынуждена их отклонить... поверьте, с болью в сердце.
Для пущей убедительности Фрэнсис даже положила руку на живот, где по ее мнению находилось это самое сердце.
- Я уже подтвердила через горничную дворецкому Норфолк-Хауса свое желание переехать в диванную, - продолжила графиня Лестер, - И теперь жду с минуты на минуту слуг... А вот, кажется, и они!
В комнату, действительно, кланяясь, вошло несколько слуг, которые занялись сбором вещей Фрэнсис. Один из них подхватил все еще спящую беспробудным сном Пеги и направился с ней к двери. Фрэнсис поклонилась в реверансе обоим мужчинам и тоже вышла вслед за слугой.

Голос лорда Варвика остановил Фрэнсис. И она оглянулась.
Князь Раду посчитал ее невиновной в убийстве. Лорд Варвик же практически обвинил сразу в двух грехах: в убийстве и прелюбодеянии. Интересно, какие из ее прегрешений он откопал еще - во время своих похождений по катакомбам замка?
Письменное подтверждение покойного лорда Норфолка в ее участии в черной мессе? Или в жертвоприношении младенцев?
Если он думает, что она дрогнет и испугается...
- Разумеется, милорд, - с достоинством ответила графиня Лестер. - Мне нечего утаивать. И я с радостью поговорю с вами в обществе своей горничной, если это вас устроит. Я постараюсь не опоздать к назначенному времени.
И с тем же достоинством кивнув лорду Варвику, она удалилась...