Карта ролевой игры "Не по своей воле"

Опустив голову, Асия покорно кивнула. Она знала, что после бунгало всё так и будет... Он не хочет, чтобы она к нему прикасалась. Замкнувшись в себе, она шла за ним, глядя себе под ноги, но снова споткнулась, чуть не упав на четвереньки и укололась о какую траву. Чёрные семена и узкие листики, жестковатый ствол... Поднявшись, Асия на ходу принялась обрывать листочки, засовывая их запазуху вместе с полоской для перевязки.

Осторожно забравшись в лодку и стараясь не раскачивать её, она нашла под сиденьем узелок. Там была старая помятая фляга. Асия опустилась на колени перед свесившемся на бок к борту большим негром и стянув с раненного плеча пропитанную кровью рубаху молча принялась изучать рану. возле дырки от пули она поняла, что та застряла в плече. Достав траву, она засунула её в рот, скривясь от горечи, зато появилась слюна и она принялась разжёвывать её, одновременно прощупывая место вокруг раны. Аарон молча прикрыл глаза и Асия решилась. Надавив повыше раны, она стала пальцем ковырять её, пытаясь зацепить пулю и вытащить. Слёзы капали на его плечо, но Асия не сдавалась и у неё получилось. Всхлипнув, она протёрла рукой разворошённое отверстие и припала к нему губами, выталкивая кашицу из травы прямо внутрь. Кровь смешивалась со слезами, но девушка достав лоскут уже бинтовала, как могла, прижимая лечебную сушеницу к ране и молясь, чтобы помогло.

Знакомый звук раздался где-то вдалеке, потом ближе и она подняла голову, разглядывая небо. Пеликаны...
- Аарон. - Она отползла по дну лодчонки от него и вытирая рот от его крови и травы., повторила.- Слышишь? Это пеликан., значит где-то поблизости может быть чистая вода.
Ей не хотелось вылезать из лодки, вокруг так страшно, всё шевелилось и пугало, но надо было найти палку, чтобы отталкиваться от дна.

Облегчение затопило Асию с головой. Она так боялась,что Лютер их не найдёт...
- Аарон, а Габи сказала, куда нам можно идти? Где спастись?- Спрсила она шёпотом, пытливо вглядываясь в его глаза.

Ей хотелось крикнуть, чтобы он был осторожен, но он и сам это знал. Лютер проворно забрался в лодку и бросив на дно узел, протянул к Асии руки.
Пока его не было, Асия боялась, что его убили. сейчас он нашёл их и она, замерла, с облегчением глядя в его глаза.
- Нет не ранена.- Помотала головой потершись щекой о его грубую ладонь. - Аарон потерял много крови, ему надо поесть. - Лютер говорил, что всё будет хорошо и девушка верила ему. Взгляд Лютера по прежнему смущал и она слегка отодвинулась под предлогом осмотра запасов их провизии.

- Окорок?- Она подняла сияющие глаз на мужчин.- Это Габи ведь дала, да? - Она отломила два больших куска от окорока помогая себе зубами и протянула Аарону и Лютеру. Вам надо подкрепиться.
себе она отломила кусок поменьше, ей и надо было немного, чтобы поддержать силы. Съев свой кусок, она выпила глоток воды и устало положила голову на плечо Лютера, ожидая пока мужчины поедят и решат куда им дальше трогаться.

Сейчас, когда они все были вместе, свободны и сыты, Асия почувствовала, как прошла эйфория, возбуждение. Имя Габи добавило грусти в её сердце. Она больше никогда не увидит эту добрую женщину. Из под ресниц выкатилась одинокая слезинка. Асия разглядывала Лютера и Аарона, размышляя, что теперь будет, что их ждёт. Ведь ни Аарон ни Лютер не ответили на её вопросы. Она решила больше не спрашивать ни о чём. Улыбнувшись Лютеру, она опустила руку в воду и тут же выдернула, чуть не закричав. Что-то скользкое коснулось её пальцев.
- З-змея...

Свобода. Она побыла свободной всего одну ночь... ночь смерти мисс Роуз. А теперь? Погоня, десятки или даже больше людей, которые не оставят их в покое, пока не поймают. Девушка отвернулась, обхватив себя руками, поёжилась. Но вспомнив, что вытворял с ней в бунгало жестокий Мигель, решила, что теперь у неё нет выбора.
Они или спасутся или погибнут. Другого не дано. Работая на плантации, она не выдержала бы ещё один месяц. Ей не хватало сил и набраться их было негде. Но и бежать вот так, она никогда не думала. Ей было хорошо у мисс Роуз. Хозяйка много времени проводила со своей маленькой подружкой- рабыней. Когда они подросли, и Роуз узнала, что они сводные сёстры, у неё появилась мечта, когда-нибудь освободить Асию. Но года два назад, мисс Роуз привезла из поездки книжку...Хижина дяди Тома и они вместе рыдали, читая то Асия, то мисс Роуз. Но потом хозяин женился... Он хотел сына. А теперь мисс Роуз нет на свете.
В какой-то момент Асия поймала большую палку и тоже стала помогать мужчинам поскорее добраться до места.
Лодка ткнулась в берег и Асия вздохнула с облегчением. Руки так устали, что она не могла пошевелить ими, на ладонях лопнули волдыри. Но они всё дальше отплывали от преследователей. Девушка подошла к Аарону.
- Кровь остановилась. Я приложила к ране траву, которая не даст ей воспалиться.- Она достала новую порцию и приложила, перевязав той же тряпкой.
Аарон заснул, а Лютер ушёл в лес и Асии стало очень страшно. Она села поближе к спящему и замерла, прислушиваясь к звукам. И вспоминая, вспоминая всю свою жизнь


Когда вернулся Лютер, она встала и подошла к нему
- Скажи, они нас догонят? - Лютер протянул ей ягоды и Асия наклонилась, подхватив его ладони своими, и принялась губами и языком собирать с его рук вкусную ягоду. - Спасибо.- Она подняла к нему лицо. - Ты очень добр, Лютер.

Предрассветный час.

Сейчас на твёрдой земле у Асии появилась надежда. Они выбрались из болот и теперь Лютер отведёт их в безопасное место. Им надо только немного отдохнуть и набраться сил.

В его руках ей было так тепло, спокойно. Ах, если бы всё было иначе...

Лютер поцеловал её в лоб и сердце её застучало как пойманная птичка о дверцу клетки. Она, прикусив губу подняла на него широко открытые глаза, вглядываясь с надеждой и верой.
- Я верю тебе, верю, Лютер.

Проведя рукой по его колючей щеке она поцеловал уголок его рта. Какой он бывает? Каким бывает поцелуй того, кто очень тебе нравится... Кто силён и бесстрашен, кто ради тебя готов умереть... Он убил Мигеля. Асия вздрогнула, вспомнив взгляд Розы...
Он усадил её и сам сел рядом, прислонившись к тёплому камню, словно из-под земли выросшего у воды.

Она повернулась к нему и встав на колени, взяла его такое мужественное, красивое лицо в руки.
- Я не хочу спать, Лютер. - Прошептала она, смущаясь того, о чём хотела попросить этого мужчину. - Покажи мне. Покажи мне, Лютер! - Глаза её загорелись каким-то нетерпеливым огнём, сердце забилось ещё сильнее. Робко коснувшись его губ прямо в них прошептала.- Покажи как это было бы, пожалуйста...

Губы, такие большие и нежные. Глаза, полные невысказанных чувств. Руки, дарящие ласку. Тело, сгорающее в огне... Асия была словно в раю, полностью погрузившись в волшебство, которое дарил ей Лютер.

Если то что было между ней и Лютером и есть любовь, то она прекрасна... Как прекрасен солнечный свет, и синее небо, и зелень листвы и улыбка ребёнка... Как прекрасна Свобода... Асия лежала, прижавшись к мужчине, и не могла заснуть. Горящими сухими глазами смотрела на светлеющее небо. Пора было вставать и бежать, но тело словно было в какой-то невесомости, а сознание необычайно ясным. Когда Лютер сказал что любит её, в его голосе она услышала обречённость... Осторожно выбравшись из-под его руки, оделась и пошла освежиться.

Она мельком взглянула на Аарона, надеясь что он ничего не скажет. Подойдя услышала слова Лютера.
И молча принялась собирать их нехитрый скарб, прислушиваясь к разговору. Новый Орлеан? Зачем?
Она не хотела в Африку. Не хотела на корабль. Но не смела сказать сейчас ничего. Сейчас было не время споров.
А сейчас им надо было бежать, бежать к месту, где им могли помочь. Так сказал Лютер.

Крепко держась за его руку, она и бежала, бежала изо всех своих сил, задыхаясь и ни о чём уже не думая. Только не упасть, только не упасть.
У неё почти не было сил говорить.
- В порядке.- попыталась сказать она и закашлялась, на секунду остановившись она вдруг услышала кроме шума в ушах ужасные в свое неизбежности звуки. Аарон упал, поднялся и снова побежал Асия не видела никакого просвета, в глазах её потемнело, но она должна была добежать до поселения, о котором сказал Лютер.
Она каким-то шестым чувством услышала звериное дыхание за спиной и оглянувшись увидела как на Аарона кинулась собака.
Асия в ужасе вскрикнула, когда собаки накинулись и на Лютера
Как же она побежит без него?..

И тут почувствовала, как её подхватили за одежду и она оказалась на крупе лошади, удерживаемая сильной рукой. Асия извивалась, пытаясь вырваться, отталкивалась от тела охранника, пытаясь рассмотреть, что они сделали с Лютером и Аароном, выстрел раздался одновременно с ударом рукояткой револьвера по её виску.

Едва успела поймать взгляд Лютера, как тьма заволокла её сознание

Последнее, что она услышала, перед тем как отключиться, был смех Лютера и звук выстрела, вонзившийся в её сердце нестерпимой болью. Лютер... Лютер так мечтавший о свободе. Лютер, подаривший ей чудо любви.
Она не видела как гордо выпрямившись Аарон встал перед всадниками, наверное впервые в жизни, смело глядя в глаза хозяину.
Она не видела как Лютер, опустившись на одно колено с ненавистью смотрел на Сантьяго да Косту и Парра...
Не слышала полных возмездия слов...

***
Где мне найти те тёплые слова, что злобу в ледяных сердцах растопят

Лошадь под наёмником дёрнулась и Асия очнулась от раскалывающей голову боли. Попыталась дотронуться до неё, но поняла, что руки связаны. Она дёрнулась, пытаясь хоть что-то увидеть, и, получив хлёсткий удар по попе, затихла в безмолвном отчаянии. Лютер, его застрелили... Смерть милосердна. Сейчас она понимала это с особой остротой и хотела умереть так же как Лютер, вместе с ним. Его не унизят больше никогда, он освободился. Они все совершили преступление против белых, напали на дом господина и сбежали. Их казнят. Асия столько передумала ночью, пока Лютер и Аарон спали... Она ненавидела жестокость в любом её проявлении, но как разобраться в неразрешимом. Надсмотрщики жестоки. Рабы страдают не по своей воле. Их крадут, покупают, продают как вещь. Но если бы Зейн, Аарон или Лютер на их плантации ворвались в дом и угрожали мисс Роуз? Что было бы с ней, Асией? Она защищала бы хозяйку... Всё перепуталось в её жизни, только Лютер был якорем, а теперь его нет. В голове нещадно гудело, задуматься о своей участи у неё уже не было сил. Знала только, что умрёт. Надеялась, что умрёт быстро. Ей не забыть одержимости в глазах бунтовщиков и своей... Когда она наставила пистолет на мёртвого Мигеля и нажала на курок. Не забыть того, кто толкнул её, вырывая пистолет. Она не знала почти ничего из того, что произошло, но могла догадаться по тому, что видела на дворе. После вида мёртвого Мигеля, отчаянно труся, побежала спрятаться у Габи. Если бы она добежала тогда... Если бы добежала, то у неё не было бы на короткий миг кусочка счастья. Она не жалела ни о чём.
Лошадь перебирала ногами, стоя на месте, и Асия уже перестала обращать внимания на телесную боль. Она так устала, что мечтала лишь о том, чтобы поскорей всё закончилось для неё и Аарона. Повесить Рабыня с трудом приподняла голову. Сейчас её скинут на землю и повесят. И они уже навсегда будут вместе с Лютером... Но когда наёмник разворачивал лошадь, она увидела их обоих и во рту стало горько. Эта горечь жгла ей горло, била в грудь, травила сердце. Она вспомнила, как Аарон и особенно часто Лютер, не боясь наказания, подкидывали в её корзину хлопок. Заботу Аарона, это большого доброго негра. Вспомнила, как Лютер смотрел на неё, когда она встречалась с ним глазами за обедом или когда они шли спать. Как стоял рядом с ней в междурядье и часто принимал плеть на свою спину за неё. Весь этот месяц он был рядом. А теперь у неё есть самое лучшее воспоминание о Лютере. Их близость... Асия всё это вспомнила, приготовившись к смерти.

Она повернула голову, чтобы в последний раз посмотреть на него, но не смогла. Слёзы мешали ей. Тогда она зажмурились и снова открыла глаза, но рабы уже были мертвы. Моля Бога о прощении, рабыня бессильно закрыла глаза и перед её внутренним взором предстали их живые родные лица. А потом вся её судьба.
Месяц назад её лишили того хорошего, что было в жизни. Трясясь в повозке, она надеялась, что отец найдёт и выкупит её. Хозяин был неплохим человеком. И очень долго был вдовцом. Только не знала, что весь этот месяц он даже не вспомнил о ней, горюя по Роуз. Эта надежда давала ей силы каждый день подниматься и идти на хлопковое поле. Со временем она нашла бы возможность сообщить мистеру Стетмору о себе, может быть написала бы записку. Как призрачна была её надежда... Когда одна надежда умирала, приходила другая. Асия, в отчаянии, собиралась сама бежать в Роузмор и забрать спрятанную вольную из дупла старой липы у фонтана. Какая наивная она была... Глупая, наивная девка, как называли рабынь господа. Только она не была рабыней и пусть об этом знали всего лишь двое, её отец и она, надежда помогала ей жить. Потом почти умерла, когда Асия бежала из бунгало, зная, что её не оставят в покое. Однако Судьба дала ей новую надежду. Слова о женщинах, пусть и о белых, проникли в сердце. Там, у конюшни. А чуть не столкнувшись на дворе с мистером Хэмптоном, девушка подумала, что "Ветвистый дуб" где-то недалеко. Надо только узнать в какую сторону ей бежать. Какой же наивной она была, снова и снова веря и надеясь. Была, сгорая в пламени любви и потом... до той минуты, когда Лютер сказал, что любит её. Словно окутал нежным облаком. А потом она поняла, словно прощаясь, сказал. Теперь она осталась совсем одна.
Скорчившись в комочек, она затаилась, ожидая наказания.
Пятьдесят плетей!? Ужас заплескался в заплаканных огромных глазах. Пятьдесят плетей.... Её не волновало, будет ли что- после, к тому времени она вся будет порвана на кусочки. Если бы она могла, то бросилась бы перед ним на колени, моля, умоляя повесить. Она до дрожи боялась тонкого свиста плети, одного её вида в руках нового Мигеля.
Её скинули с лошади и тут же поволокли к столбу. Она вырывалась в отчаянной надежде, пытаясь крикнуть, что ни в чём не виновата, но из горла вырывались только хриплые рыдания и неразборчивые звуки.

Откуда только у неё взялись силы, Асия не знала, но когда её приволокли к столбу и она увидела плеть в руках помощника Мигеля, она снова начала вырываться, извиваясь и крича
- Нет, Нет, прошу вас!
Лишь двоим удалось справиться с ней, разорвав одежду и привязав за руки к столбу. Безумными от бесконтрольного страха глазами, Асия смотрела, как согнали рабов, как они пришли с горящими факелами, потому что становилось темно. Все должны видеть возмездие за преступление.
Наткнувшись на тёмную большую фигуру взглядом, Асия сначала не узнала Габи. Не осознала, что это Габи и она жива. Е какзалось что уже нет никого из тех, кто был добр к ней... Её глаза с неугасимой надеждой вглядывались в почти невидное лицо кухарки. Губы не слушались, но ей хотелось в последний раз назвать её по имени Габи... Асия замерла, внутренне приготовившись к неизбежному и глубоко вздохнула. Чтобы не случилось, она благодарна Богу за то, что последним, кого она видела в её такой короткой жизни была дородная Габи с большим чёрным сердцем. Благослови Бог эту добрую женщину, один вид которой дал ей силы и вселил новую надежду. Что терпеть придётся недолго.
Асии уже было безразлично, что будет после её смерти. Нужно просто вытерпеть сколько может, потому что она наверное заслужила наказание.
Первый хлёсткий удар нестерпимой болью ожёг её спину и Асия закричала, закричала так пронзительно, что сорвала голос. Следующий удар был жёстче, больнее, кровь заструилась по её спине и ногам. Хриплые протяжные стоны сменились короткими. Скоро, совсем скоро, сначала она пыталась считать, сколько их будет, пока оборвётся её жизнь. А потом провалилась в благословенную темноту, туда, где не было боли, где не было больше ничего...

Асия! Ты сама нарисовала?
Асия, держи блинчик.
Асия, не стой у дороги...
Асия! Беги!
Асия! Асия! Проснись!
- Мисс Роуз...

Она плыла в каком-то безвременном пространстве, всё ещё ничего не чувствуя, и только когда её осторожно уложили на живот и Дотти причитая погладила Асию по голове, пришла боль. В её жизнь пришла настоящая Боль...

Дотти поднесла к её губам тёплый настой какой-то травы
- Выпей, Асия. - Девушка с трудом отвернула голову от маленькой миски, а Дотти обошла её и снова протянула. - Выпей,. Говорят твои раны обработала белая мисси, если бы не она, то истекла бы ты кровью, дурочка горемычная. Повезло тебе выжить, вот что я скажу. Давай пей, долго лежать тебе никто не даст.
Асия с трудом проглотила укрепляющий настой и почувствовала облегчение в сорванном пересохшем горле.
- Ещё. - Голос был глухим и едва слышным. Дотти наклонила миску посильнее и Асия, выпив последнюю каплю, опустила голову на скамью, на которой лежала, пока Дотти осматривала её раны.

Асия безразлично слушала монотонный голос, закрыв глаза, Всё её тело, болело, страдала душа.
Дотти наложила ещё мази на сильно израненную спину и прикрыла кровавые рубцы полотном и присела рядом. Асию надо было вырвать из той пропасти, куда сейчас скатывалась её душа. Поэтому Дотти и придумала, что девушка должна встать. Более сильные рабы и то не всегда сразу вставали, а тут ... Дотти промокнула фартуком глаза, не к месту вспомнив, как Асия пыталась сдвинуть Габи с прохода на кухне и позвала её. И говорила девочка уж слишком правильно. Не к добру это, ох, не к добру. Господи, Отец наш Всемогущий, не допусти безвинной душе новое страдание. Молилась она... Потом осторожно, когда Асия, измученная болью, провалилась в беспамятство, Дотти вымыла девушку с ног до головы. А Асия в это время висела на столбе и уже Мигель, а не Дрейк снова хлестал её, а она стонала, мечтая поскорее умереть, избавиться от невыносимой боли.
***
Утром пожилая рабыня принесла новую порцию укрепляющего настоя и кусок хлеба.
- Дотти, мой узелок...- Но рабыня не нашла никакого узелка. У Асии ничего не было теперь, никакой одежды и пришлось Дотти снова обратиться к Габи.
- Девочке нечего надеть...

Когда Дотти ушла на кухню, Асия попробовала приподняться со скамьи. Хоть как-то пошевелиться. Осторожно спустив по очереди ноги на пол, встала на колени, потом, опершись о скамью руками, на ноги и теперь стояла, ища что бы на себя накинуть. Понимая, что ей не наклониться за полотном, которое свалилось со спины и не сделать ни шагу. Покачиваясь на нетвёрдых ногах, она прислонилась бедром к скамье, чтобы не упасть и принялась жевать хлеб, запивая настоем. Голова кружилась, спина очень сильно болела, в глазах начинало темнеть.
- Я не смогу, не смогу сегодня стирать, Дотти... - На дворе раздавались какие-то звуки, а Дотти всё не было и не было...

А потом пришёл Дрейк с помощником...

________________

Эпилог.
1859г.

Молодая чернокожая женщина, со светлой грустной улыбкой нежно погладила контур дорогого лица, ласковыми глазами смотрящего на неё с портрета. Она нарисовала его по памяти, как только смогла взять в руки перо. Края уже были истрёпаны, тушь поблекла, но глаза были словно живые. "Пожелай мне счастья, любимый". Она бережно скрутила небольшой лист бумаги в рулон и, перевязав лентой, убрала в свою старую детскую шкатулку. Там хранились ещё два портрета и три документа, брошка и небольшие полоски красивых ленточек с платьев мисс Роуз.
- Милая, ты готова?- Она обернулась к вошедшей в её уже бывшую комнату пожилой негритянке. Кивнув ей, взяла баул, в который сверху уложила и простой деревянный ящичек, в детстве гордо названный шкатулкой. Улыбнувшись своей спутнице, вышла из дома.
- Ты готова, дорогая? - Уже мужской голос со слегка ощутимой тревогой в интонации и сам хозяин голоса, испытующе глядящий на неё. Забравшись в коляску, она расправила на коленях складки красивого платья и утвердительно кивнула. В последний раз обернувшись и помахав женщине, стоящей на пороге своего дома с сигаретой в зубах, она рассмеялась, услышав как Алекс громко крикнула
- Эй, шериф! Джеймс, попробуй только не появиться здесь через неделю вместе с довольной женой и клянусь, твой медовый месяц окончится раньше срока. - Алекс громко расхохоталась и свистнув, подозвала Белого Вихря, провожая исчезающую в пыли коляску с молодожёнами.
Джеймс Вест, не оборачиваясь, с усмешкой покачал головой, махнув рукой на прощание. Сегодня он наконец поверил, что женщина, полчаса назад написавшая на листе из блокнота "Согласна", стала его женой. Два года он добивался её. И плюс ещё почти год, когда он увидел её впервые, на остановке дилижансов в Пайониртауне... Весь тот год эта строптивая и непробиваемая Александра Максвелл, не подпускала никого к своей названной чернокожей сестре. А однажды, напившись под завязку в "Грязном койоте" - салуне Черной вдовы, рассказала ему, наставив на него дуло револьвера, как пыталась спасти эту женщину. И если он только подумает, чтобы подойти к её дому на расстояние выстрела, то её "мальчики", она приставила второй револьвер ему между глаз, хорошо повеселятся. И плевать ей на всех. Но Джеймса не запугает какая-то баба, даже если это и Алекс Максвелл. Он решил действовать неспеша. Раздери его койот, но не забыть ему теперь никогда огромных испуганных глаз, когда Алекс отогнала его от хрупкой и такой прекрасной чернокожей девушки, Асии Джейн Лютерсон.
Асия... Через год он увидел на её губах улыбку. Это было в лавке миссис Х. И хоть девушка избегала шерифа, как могла, и не сказала ему ни разу ни слова при встречах, он решил, что только она, только она станет его женой. Чего он только не творил шериф, пытась завоевать так понравившуюся ему девушку и веселя Пайониртаун. Весь городок уже устал делать ставки, когда его пристрелит Алекс Максвелл. Однажды, в какой-то тёмный момент отчаяния, он заявился на ранчо " Обитель дьявола" и они проговорили с Алекс всю ночь. Он узнал, что когда рабы и надсмотрщики вернулись в тот день поздно вечером с работ, Дотти сказала Дрейку, что беглянка умерла и её отправили к остальным, похоронив в общей яме. Хорошо, что этот дурень не стал раскапывать и проверять. Сама же Дотти исчезла за день до возвращения хозяина, не оставив следов, и больше не расставалась с Асией, пройдя весь этот трудный путь спасения рядом. Дотти подтвердила, наливая им очередной бокал виски..."Всё так и было, шериф." И мост взаимопонимания был наведён. Весту было неважно, что Асия не говорит, что она беглая, он любил её и остальное было неважно. Год назад он привёз ей из Луизианы, смешно сказать, как он добыл это, простую деревянную шкатулку. Он не знал, что там, но раз это было важно для Асии, он поехал и забрал это ночью из дупла старой липы. Когда привёз, девушка собрала их всех на кухне и положила на стол перед изумлёнными друзьями свою Вольную... Больше никогда не соберётся он на этот грёбанный Юг. Асия была оттуда, она родилась рабыней и думала, что шериф вернёт её обратно. Ещё чего! Вернуть её в этот ад?! Да, если бы шериф знал, кто сделал это с Асией Джейн, привязал бы того за язык к хвосту своего коня и протащил по прерии миль двадцать. Пришлось таки шерифу хорошо потрудиться, учась ухаживать, разговаривать с немой девушкой. Но Джеймс добился её доверия. Это было трудно, но он добился, делясь своим жизнелюбием, весельем, дружбой и окутывая заботой и любовью. Время лечит, и жизнь продолжается. Подумать только! И как у неё хватало сил сопротивляться такому красивому ему? Подгоняя лошадей и весело поглядывая на, ставшую для него единственной, женщину, он громко и радостно запел.
- Ё-хаха, а какие у моей жёнушки ножки, не сравнить с твоей. Ё-хаха, сегодня она обнимет меня и станет моей. Ё-хаха..
Молодая жена шутливо шлёпнула его по руке, а Вест, придержав лошадей, отбросил поводья в сторону. Взяв лицо жены в руки, заглянул в её такие выразительные бездонные глаза.
- Я знаю, он всегда будет в твоём сердце, солнышко моё. - Он смотрел в широко раскрытые глаза и видел её душу. - Но так же я знаю, что и для моей любви там найдётся место. Пусть я не умею говорить красивых слов, временами бываю непроходимо упрям, и местами глуп, но я люблю тебя, Асия.
"Я знаю, Джеймс..." - Сказали ему её глаза... Он едва коснулся её губ своими и тронул с места, снова запев уже другую, не такую неприличную песню, о бедном ковбое, изредка поглядывая на свою жену.
"- Я люблю тебя! "- она не заметила, как из уголка глаза скатилась слезинка, наверное в последний раз возвращая её в прошлое...

***

В ту же ночь, когда хозяин "Белого рая" уехал по делам в Новый Орлеан, группа аболиционистов из местного движения за освобождение рабов, тихо и незаметно вывезла девушку на ближайшую "станцию" Подпольной железной дороги (Тайная система организации побегов негров-рабов из южных рабовладельческих штатов США). Дотти, вовремя подоспевшая, после ухода Дрейка, пожилая посудомойка, была знакома с одним из "кондукторов" этой организации. Она не оставила Асию и их, в составе совсем небольшой группы беглецов, переправили из Луизианы сначала в Теннеси, а потом через северные штаты в Канаду. На самой первой луизианской остановке, старый усталый доктор Смитт, словно обрёл второе дыхание, поставив себе целью помочь именно ей, Асии. Он проникся её историей и приложил все силы, чтобы она осталась жива. Через несколько месяцев в одном из приграничных канадских городков далеко на западе, появился доктор с чернокожей молчаливой медсестрой Джейн Лютерсон и служанкой-негритянкой Дотти. А через ещё полгода доктор Смитт отправил Асию Джейн и Дотти в Калифорнию, на ранчо " Обитель дьявола", что неподалёку от Пайониртауна. Ещё будучи в Луизиане, Асия написала ему, где ей хотелось бы жить. В том краю, где есть такие смелые женщины, небоящиеся абсолютно ничего... И ему удалось узнать, о ком писала Асия и выяснить примерный адрес. Из Канады было отправлено письмо, через пару месяцев получен ответ. Ещё некоторое время ушло на подготовку поездки и выправку документов для двух женщин и доктора Смитта.
Сейчас Асия, сидя рядом с мужем, прощалась с прошлым, заглядывая в него сердцем. И снова он как живой стоял перед её глазами. Лютер. Тогда, в восемнадцать, ей трудно было понять всю силу его убеждений, невероятную жажду свободы, несгибаемую волю. Им суждено было быть вместе слишком недолго... Она всю жизнь прожила в почти тепличных условиях, из которых её вырвали, но тот жуткий месяц на плантации, она не выжила бы без него. Она понимала сейчас, что когда встречалась с ним взглядами, изредка отвечала на вопросы, видела всё время, как он заботится о ней, всё это время она ощущала его помощь и поддержку, его незримую любовь. И пускай знала его так мало, но знала сердцем и трепетно и преданно любила его все эти годы... Почти четыре года прошло с того ужасного дня, когда её, ничего не соображаюшую от горя и тяжести потери любимого, привязали к столбу и выпороли. Но она выжила, с тем чтобы пережить новую боль... Стала безмолвной. А когда очнулась в незнакомом доме, едва выжив снова, то осознание чудовищности смерти, чуть не уничтожило её. Перед глазами всё время стояла ужасная картина, та, на болотах... Лютер мог бы спастись, если бы она была сильней, если бы она... Вина давила и убивала... Почему она не сказала ему, что любит его? Ну почему не сразу осознала глубину своих чувств к тому, кто был так нежен и любил её? Там, у столба, уже теряя сознание, она увидела его неистовый взгляд и услышала :"Выживи, Асия!" Она выжила...
Все эти годы, работая на ранчо вместе с Алекс, она училась у неё стойкости, мужеству отстаивать свои убеждения. Теперь она неплохо ездила верхом, могла даже согнать коров куда надо и не боялась держать в руках кнут. Но больше всё-таки любила заниматься хозяйством. Свист кнута давно не пугал её. О нём напоминали лишь шрамы на спине и боль в душе. И все эти годы, она приходила к небольшому холмику с крестом за оградой дома Алекс. Это было особое место памяти для Асии, она сама его сделала. Там она молилась за упокоение души Лютера и Аарона и рассказывала Лютеру, как ей живётся. Асия не стала ярым борцом за свободу, она просто жила, стараясь не нарушать Божьих заповедей. Поначалу она часто думала, как бы повернулась её жизнь, доведись им всем спастись. Но не сложилось....
Её окружали замечательные люди и ей очень нравилось здесь. А теперь у неё будет семья. Асия глубоко вздохнула. Сегодня она шагнула в новую для себя жизнь. Они отправлялись в небольшое свадебное путешествие. Время лечит... Да, время лечит, но сердце помнит.