Карта ролевой игры "Не по своей воле"

Это кричала Виттория. Неужели они добрались до неё? Время, как и моё сердце, замерло опасаясь непоправимого.
Мне в лицо ухмылялся ниггер по имени Блейк. В его руке блеснул кухонный нож и я знал, что он воспользуется им, чтобы убить меня. Я знал всех их по именам. За всех заплатил крупные суммы денег, кормил и предоставлял кров. А они пришли, чтобы убить меня и мою семью. Надеясь на свободу? Тупорылые и ограниченные, они не понимаю, что их убьют за бунт, а в лучшем случае заклеймят, как беглых, и сошлют на самые тяжёлые работы, от которых смерть будет казаться избавлением.
Я не стал ждать, когда он кинется на меня, вскинул руку и выстрелил в лицо, превращая его в бесформенное месиво. С боку приближался ещё один. В его руке был лом. Свист плети рассёк воздух и вырвал оружие из руки черномазого. Следующий удар пришёлся по его плечу и спине. За ним последовал ещё один, пока он не упал на пол. Шагнув в сторону, я обошёл его и сильным пинком отправил в полёт вниз по лестнице.
Мне было тяжело дышать от мысли, что я больше не слышу голоса дочери, потому что её убили. Пот и злость застилали глаза, но я продолжал двигаться, одну за другой выпуская пули из кольта, отвешивая удары плетью и рукоятью оружия. Пока, наконец, не добрался до комнаты дочери.

Но комната была пуста.

- Виттория! - Это был не мой голос. Не мог быть моим. Он шёл из недр наполненной страхом души и был больше похож на рёв раненного зверя. - Виттория!

В дверном проёме за моей спиной возник человек.

Я не успел обернуться и увидеть того, кто нанёс мне удар. Наверное, это было не важно, но мне хотелось знать кто это. Удар сокрушительной силы обрушился на мою голову, выбил воздух из лёгких, сбил с ног. Я рухнул на колени и начал заваливаться на бок и в этот момент увидел глаза Виттории. Дочь испуганно смотрела на меня из под кровати, прижимая к безмолвно раскрытому рту сжатый кулачок. Дочка. Мой свет. Но он тускнел, сливаясь с темнотой неосвещённой комнаты, грозящейся поглотить меня. Отстранённо я почувствовал удар в бок и увидел ногу переступившего через меня ниггера. Нет, эта черномазая тварь не прикоснётся к моей дочери. Два выстрела. И тело ликующего врага тяжело рухнуло, погребая меня под собою, погружая во тьму.

С потоком воздуха и чувством лёгкости ко мне вернулось сознание.

- Виттория. - Я сразу узнал склоненную надо мной фигуру дочери. - Всё в порядке, дочка. Всё в порядке.

Голова гудела и была тяжелее чугунного котла, но это должно было пройти.

- Спрячься, девочка, ещё пара часов и прибудут солдаты. Они подавят бунт, а пока спрячься. Не рискуй собой.

Я попытался встать, но не смог приподнять голову. Что ж стрелять я могу и с пола, только бы не потерять сознание. А пули у меня ещё должны быть.

Возникший за спиной Виттории Фредерик Хэмптон протянул мне руку и потянул, помогая подняться. Но стоило моей голове оторваться от пола и мир вокруг снова погас.


Не знаю сколько прошло времени, но когда я пришёл в себя небо за окном уже не было таким чёрным, как в тот момент, когда я сомкнул веки. А мне казалось, что я закрыл глаза всего на секунду. В доме пахло гарью, слышались приглушённые голоса и звуки, которым я не знал объяснения. Я медленно повернул голову и огляделся - я был по-прежнему в комнате Виттории. Один. Хотелось надеяться, что она сделала как я ей сказал и спряталась, что её отсутствие в комнате не имеет другого основания.
Упёршись локтём в пол, попытался приподняться. Замерев в этом положении, убедился, что голова кружит не слишком сильно, и только потом сел. Рядом лежал... Самуэль. Так вот кто почти преуспел в моём убийстве. Что ж, скоро оставшиеся в живых будут ему завидовать.
Я поднялся на ноги, обеими руками упёрся в стену и тяжело обвис на них, восстанавливая силы. Прошло несколько минут, пока, наконец, я смог идти дальше. Двери в спальни были распахнуты, мебель перевёрнута, тут и там виднелись следы борьбы и пролитой крови. Два дюжих раба из домашней прислуги тащили вниз по лестнице ниггера с перерезанным горлом. Увидев меня, они низко опустили головы и неподвижно замерли, боясь пошевелиться.
- Уберите отсюда эту падаль. Стащите тела за бараки, но пока не закапывайте. - Слова давались мне с трудом и гулким эхом гудели в голове, усиливая боль.
Я хотел спросить, есть ли убитые среди господ, но вопрос не шёл с языка.
Рабы, жаждя убраться поскорей с глаз долой, продолжили свой спуск, я же остановился на верхней ступени и посмотрел вниз. Сегодня лестница казалась мне бесконечно длинной. Нужно было позвать кого-то на помощь, но кого? Одного из тех, кто пытался мне и моим гостям перерезать во сне глотки? Они поплатятся за это, пообещал я себе. И расправа станет наукой для других.
Крепко ухватившись за перила, я медленно двинулся вниз.
Я не был уверен, что восстание подавлено, но и не слышал звуков драки и выстрелов. Значит... всё закончилось?
По мере спуска запах гари и клубы дыма становились гуще, но огня видно не было.
Пошатываясь и сжимая в руке кольт, я дошёл до гостиной и привалился плечом к косяку. Пожар был потушен. Через открытые окна в пол, я видел на дворе и веранде снующих с бочками рабов, и всё указывало на то, что свою работу они завершили.
Мне стало смешно. Совершенно не к месту и не ко времени, но я стоял там, еле держась на ногах, и смеялся, как сумасшедший.

- Габи! - Наконец, выговорил я, и повторил ещё громче: - Габи!!! Где мои машмэллоу?

Взяв с подноса мягкое лакомство я отправил его в рот, а затем ещё одно, мельком посмотрев в лицо рабыни. На её щеке красовался синяк, а грязным пятнам и вовсе не было счёту. На кончике языка висели злые слова, но они остались непроизнесёнными, а следующая подушечка маpшмэллоу замерла возле рта, когда на дворе раздался топот множества копыт.
Бросив лакомство обратно на поднос в руках рабыни, я оттолкнулся от стены и вышел через стеклянные двери на веранду.
Царящий повсюду хаос говорил за себя. Старший по чину спешился и протянул мне руку для пожатия. Вкратце изложив ночные события, я отправил часть солдат в дом, в то время как основные силы были брошены на сгон рабов во двор. Всех. От мала до велика.
Среди белых было двое погибших и очень много получивших ранения разной тяжести. Погибших погрузили на повозки и с сопровождением отправили в их поместья.
Большая часть гостей поспешно покидали "Белый рай". Я едва успел пожимать руки и произносить приличествующие моменту слова извинения, не переставая высматривать среди беспорядочно движущихся по двору людей дочь.
Взошло солнце и озарило масштабы постигшей нас беды.
Не смотря на дикую усталость и боль, я сосредоточено следил за всем происходящим, не упуская из вида никого и ничего.

Рабы понурив головы стояли посреди двора. Тихо, не шевелясь, под пятнадцатью направленных на них оружейных стволов. Только одинокий крик сосунка разрывал тишину.

- Триста двадцать четыре вас было вчера, - прохаживаясь взад-вперёд, я похлопывал свёрнутым хлыстом по бедру, - двести девяносто шесть - сегодня. На двадцать восемь голов меньше. За бараками воняют двадцать пять. Где ещё трое?

Резкий удар плетью оземь заставил рабов вздрогнуть. К плачу младенца добавились ещё два тонких, детских голоса.

- Кто надоумил вас пойти против хозяина? - Схватив за плечо молоденькую девчонку, я выдернул её из толпы и поднёс ей под нос плётку. Девчонка надрывно заскулила, а следом за ней женщина постарше. - Кто?
- Я не знаю, хозяин. Правда не знаю, - рыдало черномазое отродье, сжавшись в ожидании удара.
- Пощадите, хозяин. Мы ничего не знаем, - заламывая руки, вторила ей заливающаяся слезами рабыня.

Толкнув девчонку, зло стегнул по земле рядом с ней и она завыла ещё громче.

- Ты! - Ткнул рукоятью плети в грудь одного из мужчин. - Сдёрни с неё эти тряпки и привяжи к столбу. Шестьдесят ударов плетью, - зло процедил ему в лицо, прекрасно зная, что это отец девчонки.
- Она умрёт, хозяин. - Тихо ответил раб, не двигаясь с места. - Накажите лучше меня.
- Я сказал к столбу её и шестьдесят ударов плетью! - Заорал я, заставляя взвыть ещё нескольких особо чувствительных к чужому горю. - Исполняй, черномазый ублюдок!
- Зейн. - Выдавил из себя раб, втягивая голову в плечи. - Зейн должен знать кто возглавлял их. Он... - Мужчина рухнул на колени и прижался лбом к моей ноге. - Я не нападал, хозяин, не нападал! Я был в бараке со своей семьёй. Не наказывайте её, хозяин. Она ни в чём не виновата!

Как же он просил за своё отродье. Пинком отправив раба обратно в толпу ему подобных, ухватил девчонку за космы и потянул вверх, вынуждая её подняться.

- Зейна к столбу! - Коротко скомандовал я солдатам и выжившим помощникам Мигеля, а рукоять плети снова упёрлась под подбородок отца. - А ты, предатель, раскали железный прут - мы будем его гриллить.

Зейна приволокли и подвесили на столбе. Дрейк - один из помощников Корреи - сдёрнул с него тряпки и откинул в сторону. Правильно, одежда ему больше не понадобится.
Я оттолкнул долговязую, как жеребёнок, девчонку обратно к её матери, обошёл вокруг столба и остановился так, чтобы видеть лицо раба.

- Ты можешь умереть быстро, а можешь промучиться несколько дней. И, поверь, я сделаю так, что они будут наполнены адской болью и мечтами о смерти.

Дождавшись моего кивка, Дрейк провёл раскалённым концом прута подмышкой раба, а затем крепко прижал его к соску, прижаривая плоть. А затем резко отнял, вырывая прикипевший к железу кусок плоти. Зейн дико заорал, а вслед за его криком я почувствовал тошнотворную вонь.

- Назови мне имя того, кто подбил и возглавил вас и я обещаю, что это прекратиться.

Мой тон, лишённый красок и эмоций, не был ширмой, я действительно хотел побыстрее покончить с этим. У меня было много дел. Но раб упрямо продолжал молчать.

- Дрейк, продолжай. – Бросил помощнику надсмотрщика, увидев приближающегося Бенджамина.

Парень, слава Богу, остался жив и сейчас попросил отпустить Марию – она, дескать, нужна Виттории. Как бы мне ни хотелось, чтобы наказание видели все рабы, я отпустил рабыню к дочери. Спокойствие Виттории – вот, что самое важное. Она итак натерпелась этой ночью.

За время что я говорил с юным Хэмптоном, Дрейк успел ещё пару раз прижечь черномазого ублюдка. Кожа вокруг обожённых участков вздулась, а из свежих ран сочилась кровь.

- Скажи мне кто затеял это! – Крикнул я ему в лицо и раскалённое железо, снимая кожу, заскользило по чувствительно-тонкой коже около мошонки.

Глаза раба дико завращались, он издал нечеловеческий крик и с дуру рванулся в цепях, причиняя себе ещё большую боль. Он был на грани. Ещё чуть-чуть и я услышу имя их предводителя.

- Синьор да Коста, я всех пересчитал. По списку, как вы сказали. Нет троих: Аарона, Асии и Лютера. - Отчитался второй помощник Мигеля, с отвращением отварачиваясь от висящего на столбу ниггера.
- Аарон?
Этот молчаливый, замкнутый раб был у меня так давно, что услышать его имя среди сбежавших было удивительно. Другое дело новые. Высокий, поджарый негр со взглядом голодного пса и вырванная из комфорта мулатка - побег этих двух меня не удивил. Задумчиво кивнув, я отпустил работника и снова посмотрел на Зейна. Теперь мне было нужно только имя предводителя восстания.

Его упрямство вызывало досаду. Я терял время, а терять его попусту я не любил.

- Дрейк, прут! - Указал на жаровню, приказывая накалить металл до бела. - Эй, вы! - Двум ниггерам в первом ряду. - Ослабьте цепи и нагните его.

Я поднял руку, приказывая Дрейку остановиться.

- Да ты что. - Издевательски протянул я. – Значит, Лютер.

Моё лицо застыло злой маской – этот черножопый пожалеет, что родился на белый свет. И тут я заметил Палмера.

- Дрейк, заканчивай тут. - Наёмник кивнул, а раб издал полный облегчения стон.
- Вы все знаете, что ждёт раба посмевшего прикоснуться к белому?! - Громоподобно вопросил, обводя взглядом жмущихся друг к другу ниггеров.
Ответом мне были опущенные головы, ссутулившиеся фигуры и всё тот же плач младенца. Выстрел положил конец мучениям Зейна, но я не повернулся посмотреть на него и продолжил:
- Сегодня и до завтрашнего обеда вы не получите ни крошки. Все!
- Дрейк, проследи за Габи. Пусть даст хлеб и воду детям... - я огляделся по сторонам и выцепил из толпы пацанёнка лет пяти, - вот не старше этого. Все остальные, включая саму кухарку, не получат до завтрашнего обеда ничего.
Мужчина кивнул.
- Закопайте ниггеров. Похороните Мигеля и тех... других.
- А сейчас все за работу. - Громко стегнув плетью о землю, я улыбнулся видя как поспешно разбегаются ниггеры.

- Грей, - Улыбаясь, повернулся к давнему знакомому и дружески хлопнул его по плечу. - Давай вернёмся в дом. Габи давненько уже вернулась с несколькими женщинами на кухню. Думаю, они уже успели прибраться в столовой и нам вот-вот подадут обед.

- Рад видеть тебя, сынок. - Пожал руку Бенджамину и пригласил обоих в дом. - Нет, я совсем не против, но сначала обед, а перед обедом аперитив. Прошу вас, джентльмены, - с улыбкой, приглашающе распахнул дверь кабинета, пропуская обоих вперёд.
- Вы только посмотрите, - обвёл комнату рукой, - идеальный порядок, в то время как другие комнаты первого этажа разгромлены. И как вы думаете почему? - Налил три бокала хереса и вопросительно посмотрел на своих собеседников. - Потому что эти животные настолько глупы, что даже не додумались поискать свои купчие!
В моём голосе зазвучала сдерживаемая злость, но я быстро взял себя в руки и подал Грею и Бенджамину бокалы.
- О нашем деле, Палмер. Ты хотел купить рабыню для домашней работы и я думал продать тебе Асию. Мулатка, довольно симпатичная и совершенно не пригодная для работы в поле. Она не выполняла норму, зато прекрасно справляется с домашней работой, по словам работорговца. Идеальная сделка для нас обоих. Но! - Я сел в своё кресло и сделал глоток из бокала. - Эта дрянь сбежала.
Замолчав, я посмотрел в окно.
- Когда я их найду, её цена резко снизится. При условии, что она выживет. Что скажешь, Грей, заинтересован в покупке беглой рабыни по сходной цене?
Смех, сухой и жестокий, неприятно резанул слух.

- Скоро будут, можешь в этом не сомневаться. Сразу после обеда я отправляюсь в путь. - Допил вино и поставил бокал на столик. - Трое сбежавших, среди них зачинщик. Хотите отправиться со мной на охоту, джентльмены?

Я заметил на веранде дочь и поднялся со своего места.

- Давайте присоединимся к дамам, - с этими словами я распахнул французское окно и вышел на веранду.

- Это шутка, Бенджи. - Махнул рукой. - Конечно, я не стану подсовывать Грею порченный товар.

Голос говорившей женщины был мне знаком, но со спины я не узнавал её. Обогнув кресло, я собрался поприветствовать незнакомку и замер, на секунду потеряв дар речи. Лёгкое замешательство не продлилось долго - к нам присоединились Палмер и Бенджамин.

- Мария, отправляйся на кухню и скажи Габи, что я велел подать обед. Сейчас. Я тороплюсь.

Эта короткая речь помогла мне окончательно освоиться с мыслью, что передо мной сидит Александра Максвелл. И при взгляде на неё, нужно было признать, что в соответствующем наряде она вполне похожа на женщину.

Ещё в кабинете

- А ты не растерял сообразительность, не смотря на помятый вид. - Дружелюбно улыбнулся, давая понять что это шутка. - Согласен с тобой, ночь выдалась адская.

- Мария? Грей, я не могу продать тебе её. Нет, не могу. Виттория не простит мне этого. Я купил девчонку в трудный для моей дочери момент - сразу после смерти Арабеллы. Они выросли вместе. Конечно, Мария прежде всего раба, но ещё и что-то вроде подруги Виттории. Нет, не проси меня об этом. Но, если хочешь, я могу предложить тебе Розу. Расторопная, весёлая и игривая, если ты понимаешь о чём я говорю. Любимая забава Мигеля. Пусть земля ему будет пухом.

На веранде

- Отлично! Дамы, готовы ли нам с Греем простить затрапезный вид или изволите подождать пока мы приведём себя в порядок?

- Отрадно слышать это. Виттория, пусть к столу тебя проводит Бенджамин. Сегодня я уступаю ему эту привилегию, но только потому, что боюсь испачкать твоё платье.

- Конечно. - С готовностью согласился, надеясь, что это приблизит дату венчания.

- Я одолжу тебе одежду, Грей.

Пообещал, с ехидной улыбкой предлагая руку миссис Максвелл. Её брат выглядел ничуть не лучше меня, а значит выдвинуть это причиной отказа ей бы не удалось. Провожая миссис в столовую, я всё же не удержался и, наклонившись ближе к её уху, сказал:

- А ненавистные оборки идут вам, миссис Максвелл. Удивительно, но в них вы даже вызываете некоторый интерес.

Я удержался от смеха, сохранил невозмутимое выражение лица и выдвигая стул для вдовы и только потом занял своё место во главе стола.

Отправив в рот очередную ложку супа, кивнул Палмеру.

- Грей, ты ещё не созрел провести в дом водопровод? Очень удобно, скажу я тебе. У меня работал инженер из Нового Орлеана, установил хитрую штуку для подогрева, и теперь из крана идёт горячая вода! Ты не представляешь себе как это удобно.

Со сменой блюд изменился и ход моей мысли:

- Когда уладим дельце с беглецами, нужно будет заняться восстановлением гостиной и других повреждённых помещений. Нужно будет съездить в Батон-Руж, чтобы купить новую мебель. Виттория, дочка, ты поедешь со мной? Твоему вкусу я в этом деле доверяю больше.

С интересом посмотрел на юного Хэмптона, надеясь, что не прервал важный разговор.

- Сейчас у тебя будет возможность оценить удобство.
- Джон! Мария, где Джон? - спросил стоявшую в нескольких шагах от стола рабыню. - Найди его и скажи, чтобы подобрал одежду для мистера Палмера. Мы скоро поднимемся.

- Грей, ты говоришь так, как будто твои рабы никогда не сбегали. - Удивлённо посмотрел на плантатора. - Куда они по-твоему могут пойти? На север, может северо-запад. - Кивнул в ответ на замечание о усталости и добавил: - Мало того, они не знаю местности. Лютера и Асию я купил в Новом Орлеане и плантация их прежних хозяев находится не на Аллее. Вот и подумай сам, после бессонной ночи, возможно раненые, пешие, босые и без ориентира - как далеко они могут уйти?
Прервавшись на пережовывание, снова продолжил:
- Они в пути примерно шесть-семь часов. Расстояние, которое они покрыли за это время, мы наверстаем за три, ну, пусть четыре. К вечеру мы найдём этих... - Вспомнив, что за столом женщины, проглотил бранное слово. - А к ночи будем дома.

- Как только закончу с обедом и сменю одежду. Они получили фору, но ещё большее промедление будет не на пользу.

На замечание о преображении миссис Максвелл я ничего не сказал, ибо всё что имел сказать по этому поводу изложил чуть раньше ей лично.

- Конечно, моя дорогая, если ты хочешь и мисс Хэмптон будет также преисполнена желания сопровождать нас - сочту за честь отправиться в город в обществе двух таких очаровательных леди.